Медицинское обеспечение Вооруженных Сил Российской Федерации - Александр Фисун - Военный совет - 2014-04-26

С. БУНТМАН: Всем добрые день, Сергей Бунтман ведущий сегодня этой программы, и у нас в гостях начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны России, генерал-майор медицинской службы Александр Яковлевич Фисун. Александр Яковлевич, добрый день.

А. ФИСУН: Добрый день.

С. БУНТМАН: Давайте сейчас представимся прежде всего, что собой представляет военно-медицинская служба, какова её структура, вот какова её наполненность, и функции основные?

А. ФИСУН: В Минобороны, в вооруженных силах существуют подразделения, которые оказывают медицинскую помощь на различных уровнях. Начиная от войскового звена, и заканчивая нашими военными госпиталями, и другими военными медицинскими организациями, которые есть в центре. Включая госпиталь имени Бурденко, госпиталь имени Вишневского, госпиталь имени Мандрыка, военно-медицинскую академию имени Кирова. В нашей системе работают специалисты от рядового, заканчивая генералами в наших центральных учреждениях, которые оказывают все виды помощи: хирургическую, терапевтическую, анестезиологическую, оказывают лечебно-профилактические мероприятия, связанные с профилактикой заболеваний. Занимаются медицинским снабжением, занимаются медико-психологической реабилитации. Сегодня у нас в вооруженных силах врачей больше 100 специальностей различных, по соответствующей классификации. Численность достаточно высокая, у нас только военнослужащих больше 5000 человек. Без сомнения работает и гражданский персонал, без сомнений у нас работают специалисты, которые работают на медицину, хотя таковыми и не являются медиками. И вот эти люди работают в учреждениях, начиная от медпункта, заканчивая учреждениями…

С. БУНТМАН: Скажите, Александр Яковлевич, можно считать, что укомплектована военно-медицинская служба? Или есть все-таки недоукомплектованность?

А. ФИСУН: Были проблемы несколько лет назад, они были ощутимы. Сегодня эта проблема начинает решаться двумя путями. Во-первых, мы увеличили значительно прием в военно-медицинскую академию. В прошлом году мы приняли на обучение более 600 человек.

С. БУНТМАН: А была приостановка приема?

А. ФИСУН: Да, была приостановка, 4 года практически не было приема, прием был очень маленький. И даже не для Минобороны, для других силовых структур военно-медицинская академия готовила специалистов. В этом году мы примем более 400 человек, в этом году мы примем, чего не было уже десятки лет, на специально созданный факультет специалистов, которых мы подготовим, и они будут фельдшерами через 3 года (неразборчиво) месяцев пойдут в войска.

С. БУНТМАН: А раньше как эта проблема решалась?

А. ФИСУН: Решалась в советское время в 20-30-х годах мы готовили, были специальные медицинские училища. Потом была после войны система медицинских училищ, которые готовили фельдшеров. Потом сократили. Фактически набор фельдшеров был только на гражданке, их всегда не хватало. И всегда это были люди, которые не готовились к военной службе, их нужно было адаптировать. Сегодня у нас получится уникальная ситуация, когда мы можем курсанта принять, и с первого дня готовить для работы в конкретной должности.

С. БУНТМАН: И кем он выходит? Он выходит фельдшером, и…

А. ФИСУН: Выходит фельдшером.

С. БУНТМАН: Он… Военное у него звание, или есть…

А. ФИСУН: Военное. У него будет воинское звание, мы сейчас немножко спорим, какое оно будет. Я думаю, что это должен быть офицер медицинской службы.

С. БУНТМАН: Офицер все-таки, да?

А. ФИСУН: Да. Вот выпускник военной академии – врач, он выходит со званием старший лейтенант. Пусть он не выходит со званием старший лейтенант, пусть он выйдет со званием младший лейтенант, но у него будет время получить воинское звание до капитана включительно, чему соответствуют эти должности, на которых находятся фельдшера. Это позволит этих людей видеть в строю воинском где-то 5-7 лет. Потом мы продумали механизм, когда они могут поступать в академию повторно, и получить уже врачебную специальность.

С. БУНТМАН: Если хотят, если стремятся.

А. ФИСУН: Конечно, если хотят.

С. БУНТМАН: Но важно еще и как в случае сейчас вот огромные проблемы, которые воспитание настоящих… Там настоящие сержанты, там настоящие там и так далее…

А. ФИСУН: Конечно нужно подготовить.

С. БУНТМАН: Важно, чтобы не уходили массово на другие должности, чтобы сохранялась фельдшерская служба.

А. ФИСУН: Конечно, конечно. В условиях контракта должно быть прописано, что он в течение определенного времени…

С. БУНТМАН: В течение определенного времени он просто обязан прослужить, да.

А. ФИСУН: И второй путь поправить кадровую ситуацию, мы решили следующим образом… В течение года мы призвали из запаса почти 150 человек. Те офицеры, которые ушли с сокращенных должностей, они были призваны повторно. И многие их них сегодня пришли не просто уволенным лейтенантом после интернатуры, а некоторые закончили уже на гражданке клиническую ординатуру. Некоторые стали кандидатами наук, мы таких людей нашли, и этих людей опять вернули в строй, и они служат с желанием, они пришли на те должности, которые им знакомы, и это тоже (неразборчиво) было решение вот такой…

С. БУНТМАН: Как это материально подтверждается? То есть, тоже не маловажный фактор, и материальное содержание (неразборчиво).

А. ФИСУН: Зарплата офицера сегодня конечно выше, чем зарплата врача в регионе, однозначно. (Неразборчиво) офицерская служба посложнее может быть, чем где-то, работая просто в обычной больнице. Люди заинтересовались, и люди не просто призвались с тех мест, где они жили. А они готовы были выехать в другие места, и мы знаем… Есть примеры, когда люди приезжают и на Дальний Восток, проживая в центральных районах, и на север. Даже больше того, есть случаи, когда мы вчерашнего войскового врача, который закончил клиническую ординатуру на гражданке, призываем начальником отделения в гарнизонный госпиталь, и он практически закрывает все проблемы, которые возникают скажем по хирургии в этом регионе.

С. БУНТМАН: А скажите еще, раз мы заговорили вот сейчас о материальном содержании, материальной составляющей. Входят ли военные медики вот в те программы, которые сейчас со своим постоянным жильем, со служебным жильем, системой военной ипотеки, системой сертификатов… Ну, вот вся эта система, которую мы подробно в наших программах описывали.

А. ФИСУН: Все требования, которые связаны с аттестовыванием офицеров, с получением сертификатов после окончания ВУЗа, либо каких-то курсов усовершенствования, либо при необходимости приступить к исполнению обязанности, в отношении ого же призванного с гражданки, мы без сомнений соблюдаем. Это у нас очень строго, у нас каждый врач с определенной периодичностью учится, и это все выполняется. А что касается входа в программы, связанные с получением жилья, служебного жилья, конечно они такие же офицеры, они имеют на это право. И при нормальном отношении к службе, при должной инициативе, конечно командиры это учитывают. И я хочу сказать, что бывая в округах, у нас в отношении медицинского состава эти вопросы решаются может быть даже лучше, чем в отношении других категорий. Потому, то нужно быть рядом с военнослужащими, нужно быть близко для того, чтобы при необходимости прибыть и оказать медицинскую помощь. Нам идут максимально навстречу.

С. БУНТМАН: (Неразборчиво) необходимость военных медиков.

А. ФИСУН: Конечно, да.

С. БУНТМАН: Вот вы знаете, еще в связи с этим, была ведь дискуссия, которая в том числе проходила и в нашей студии. Была дискуссия о том, есть ли специфика, существует ли? Собственно, военная медицина. Можно ли заменить… Ну, просто пользоваться услугами гражданской медицины, это была… Вы наверняка помните, это была очень серьезная дискуссия, и принимались довольно серьезные решения по этому поводу. Вот сейчас появилась ли убежденность, что есть военная специфика у военных медиков. Что именно военные медики должны быть, а не просто…

А. ФИСУН: Сергей, спасибо большое! Это очень важный вопрос. Вот то, что было несколько лет назад, это была большая ошибка, что вообще была такая дискуссия. Эти вещи не обсуждаются. Начиная там не знаю, с начала XV века, когда есть первое описание, что при воинских командах появлялись люди, умеющие оказывать медицинскую помощь, уже тогда было понятно, что для воинского коллектива нужен особо подготовленный человек, который бы знал основы и санитарного дела, основы эпидемиологии, который бы знал основы лечебного дела. Потому, что воинские коллективы живут по другим законам. Они болеют даже по другим законам. Поэтому это все очевидно. Ну вот то, что возникло, то возникло. Сегодня мы для того, чтобы разубедить наших бывших оппонентов, еще раз вспоминаем опыт великой отечественной войны, мы вспоминаем опыт наших локальных конфликтов. Только военный врач, который живет в одном коллективе, который имеет особую подготовку по вопросам военно-полевой хирургии, военно-полевой терапии, военной эпидемиологии, может качественно решить те задачи, которые стоят перед воинским коллективом, или воинским формированием, которое направлено на выполнение (неразборчиво).

С. БУНТМАН: (Неразборчиво).

А. ФИСУН: Конечно. В некоторых работах наших военных медиков, организаторов здравоохранения (неразборчиво), что медицинское обеспечение – это вид боевого обеспечения. То есть, нужно уметь оказать помощь при применении определенных видов оружия, нужно уметь спрогнозировать возможные санитарные потери. Этому учат только в военно-медицинской академии, и в других военно-медицинских учебных заведениях.

С. БУНТМАН: То есть, могу ли я сказать, что больше сомнений нет?

А. ФИСУН: Сомнений абсолютно нет.

С. БУНТМАН: Ну, слава Богу, потому, что это было очень странно. Это честно говоря, это было очень странно. Вот у нас уже задают вопросы. Геннадий из Петербурга задает вопрос, что происходит сегодня с окружным госпиталем в Петербурге. И вот как раз мы наверное сейчас перейдем вот к материальной базе, к госпитальной базе в вооруженных силах. Вот что происходит с окружным госпиталем в Петербурге, спрашивает Геннадий. Ну, и дальше пойдем вширь.

А. ФИСУН: По госпиталю в Петербурге 442-му окружному было принято решение в свое время о его сокращении. Госпиталь начал расформировываться, было демонтировано медицинское оборудование, но наступил ноябрь 12-го года. Один из первых объектов, где побывал министр обороны – это 442-й госпиталь. Им было принято решение его восстановить, сейчас проводятся работы. Сейчас по проведению (неразборчиво) в соответствующее состояние, сейчас мы планируем туда поставку нового медицинского оборудования. Госпиталь работает конечно не в том объеме, как это было несколько лет тому назад, но госпиталь сегодня этот существует, будет развиваться. Составлена концепция развития этого госпиталя. Военный совет западного округа эту концепцию поддержал в марте прошлого года, и вот по нашему комплексному плану, который рассчитан до 20-го года. Но в отношении этого госпиталя все мероприятия будут проведены ранее, этот госпиталь будет восстановлен. Планы у нас есть, они реализуются, и я думаю, что всё мы поставим на место.

С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, с другими госпиталями… Вот с другими какое ведется строительство, реконструкция и переоборудование, о чем мы тоже поговорим обязательно.

А. ФИСУН: Сегодня мы можем сказать… Следующая цифра, я могу назвать за 2013 год, отремонтировано более 200 объектов военно-медицинской службы. Речь идет как от отдельных медицинских пунктов, так и заканчивая корпусами в некоторых госпиталях. В ближайшее время мы откроем… Скажем так, два долгостроя здесь у нас в центре, в Москве, что тянулось не одно десятилетие. На 14-й год мы планируем таких объектов почти 500… 487. Это большие финансовые затраты, это большая работа строителей, проектировщиков, это и большая работа военных медиков, которые определяют медико-техническое задание на создание этих объектов. Ну и изменилась ситуация по поставкам оборудования. Если раньше это было не синхронно, можно было получить новые корпусы, только через 2 года находились деньги на оборудование, сегодня замысел следующий. Мы получаем госпиталь под ключ. То есть, в день сдачи объекта, ключом открываем дверь, там уже стоит оборудование, там стоит мебель, там повешены шторы, там подведены все необходимые коммуникации, оборудование которое стоит, мы спланировали обучение тех врачей, которые будут на нем работать, чтобы на следующий день…

С. БУНТМАН: Тоже заранее?

А. ФИСУН: Конечно, конечно. Вот, этот план есть, и мы стараемся этот план выдерживать. Это будет касаться и наших центральных госпиталей, и касаться тех госпиталей и других медицинских организаций, которые будут сдаваться (неразборчиво). Обучение планируем в основном здесь у нас в России, вот в основном военно-медицинская академия, но в наших планах обучение и за рубежом. Что касается развития объектов войсковой медицины, то мы максимально постарались спланировать ремонт их так, чтобы не повторять какие-то решения, связанные с составлением проекта. Медпункт типовой…

С. БУНТМАН: Есть стандарт, да?

А. ФИСУН: Конечно. Медицинская рота типовая, госпиталь 150 коек – типовой, госпиталь на 300 коек – типовой. И вот тот медицинский пункт, который мы построили в «Веселом» по олимпиаде, вот такие медицинские пункты будут у нас по всей стране. Сегодня типовая рота будет построена в одном из городков западного округа. Сегодня заложен камень в здании нового госпиталя в Рязани, где будет тоже применен типовой проект. Это значительно облегчит факт строительства, значительно сократит сроки, но и без сомнения сократит расходы. Мы максимально пытаемся привязывать новые медицинские учреждения к городкам. Вот пример Южно-Сахалинск. Госпиталь стоял… Находится в зданиях, которые стоят с конца 30-х годов.

С. БУНТМАН: Еще японские?

А. ФИСУН: Конечно. Да, японская клиника такая-то, вот она была приспособлена по госпиталю. Была программа капитального строительства, реконструкции этих фондов. Ну, что можно реконструировать, если там за эти годы ничего не делалось? Мы посмотрели, что наверное было бы целесообразнее в том городке, который создается для военнослужащих, создать новое здание… Построить новое здание… Оно будет построено. Проблема может быть возникнет определенная для ветеранов, но тут добираться не так близко как в самом городе, но можно продумать те формы, чтобы было для них удобно, чтобы был доступный транспорт. Может быть какие-то такие поездки, именно для них специальные. То есть, ветеранский рейс, ветеранский день в госпитале. Чтобы человек приехал, и на это потратил минимальное количество времени.

С. БУНТМАН: Ну, и обеспечить наверное все-таки, да?

А. ФИСУН: Конечно.

С. БУНТМАН: Обеспечить доставку. Вот кстати говоря, здесь уже есть один вопрос конкретный. Ветераны, военные пенсионеры, как организуется их медицинское обслуживание? Тоже был вопрос, тоже была дискуссия огромная.

А. ФИСУН: Сегодня согласно конституции РФ, сегодня согласно наших федеральных законов, которые имеют отношение к ветеранам вооруженных сил, ничего не поменялось. Они находятся на медицинском обеспечении в наших военно-медицинских госпиталях, и этот контингент сегодня составляет прядка 3 миллионов человек. Ветераны, члены их семей, все остается по-прежнему. Да, действительно где-то в тех местах, где нету войск, у нас сегодня нет госпиталей. Так случилось, что… Ну наверное и правильно, там должны быть продуманы другие формы оказания помощи…

С. БУНТМАН: А как там обеспечивается…

А. ФИСУН: Сегодня есть постановление правительства РФ, этот контингент прикрепляется на медицинское обеспечивание к гражданским лечебным учреждениям, и люди получают там помощь. А в конце года мы оказываем помощь, образно расплачиваемся. Но если 2-3 года назад это были учреждения муниципальной сети здравоохранения, сегодня мы в некоторых гарнизонах эту работы что ли провели на конкурсной основе. Мы выбрали лучшее из учреждений. Как пример.

С. БУНТМАН: Да.

А. ФИСУН: Вот учреждение федерального медико-биологического агентства. Хорошая материальная база, хорошее оснащение, не плохие врачи. Люди, которые работают в сходных условиях с Минобороны, и мы нашли такие варианты, мы этих людей поставили на учет туда. И вот эту практику мы будем развивать. То есть, в территориях мы будем искать лучшие учреждения, и будем платить тем, кто будут медицинскую помощь оказывать нашим ветеранам лучше.

С. БУНТМАН: Мне кажется, это правильно совершенно. А сейчас вот и в такой форме нести ответственность. То есть, не оставлять ветеранов и пенсионеров. О нескольких местах у меня здесь вопросы есть. Про Екатеринбург. Сергей спрашивает, будут ли передавать госпиталь в Екатеринбурге местные епархии? Что за история?

А. ФИСУН: Рядом с госпиталем в Екатеринбурге находится монастырь, у которого в свое время были площади забраны. Ну, на территории госпиталя находится центр санэпиднадзора, и если посмотреть на основание, где этот центр стоит, то вот эти каменные плиты, которые лежат, на них следы надписей.

С. БУНТМАН: Ну, это понятно.

А. ФИСУН: Это бывшие памятники. Конечно, так не должно быть. Сегодня министром бороны принято решение, подготовлено медико-техническое задание, на создание в Екатеринбурге большого военно-медицинского городка. Этот городок будет занимать порядка 15 гектаров, на этой территории будет госпиталь, две поликлиники: стоматологическая и обычная, центр саэпиднадзора. На этой территории мы предусматриваем строительство помещений для размещения там медицинского отряда специального назначения. Да, эта работа займет какое-то время, ну видимо раз вопрос из Екатеринбургского училища… Виноват, из Екатеринбурга, эта территория бывшего военного училища, задававший поймет, где это будет. Это в городе, это легко добраться. Ну а тот городок мы вернем (неразборчиво).

С. БУНТМАН: А по времени… Вот самое главное, и о чем люди (неразборчиво).

А. ФИСУН: Я думаю, это будет…

С. БУНТМАН: Временной зазор, когда этого уже нет, а еще нет…

А. ФИСУН: Пока мы не откроем тот госпиталь, мы продолжать будем работать в этом госпитале.

С. БУНТМАН: То есть, только после вот как вы говорили, оборудования нормального, сдачи (неразборчиво).

А. ФИСУН: Люди на улице не окажутся, никаких палаток на улице не будет. То есть, только после того, как будет построен новый городок. Я думаю, что и церковь отнесется к нам с пониманием.

С. БУНТМАН: Конечно, я надеюсь тоже. Госпиталь в Нижнем Новгороде. Тут вот странная история, Дмитрий пишет нам из Нижнего. Что территория застраивается жилыми домами. Что это такое?

А. ФИСУН: По Нижнему Новгороду, действительно там часть территорий госпиталь потерял, и… Ну, надо понимать, что сегодня какие это жилые дома? Вот в Подольске на бывшей госпитальной территории построено 4 жилых дома, где живут сегодня сотрудники госпиталя, в том числе и военнослужащие. Плохо ли это? Ну, наверное не совсем плохо. Потому, что есть врачебный состав, скажем так, в минутной готовности.

С. БУНТМАН: Нет, тут надо понять, где существует рациональная система, и не рациональная.

А. ФИСУН: Да, в каждом случае надо разбираться. Вот я по Нижнему Новгороду, я потом адрес возьму, уточню, я человеку отвечу.

С. БУНТМАН: Да, хорошо. Тогда нужно будет… Ну, тут адреса нет, тут просто вопрос был задан, и мы посмотрим тогда. Просто конкретно нужно каждый конкретный случай разбирать. Еще очень много есть у нас и вопросов, я напоминаю, что сегодня мы говорим о военной медицине, и Александр Яковлевич Фисун у нас в гостях, начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны, генерал-майор медицинской службы. Не забудьте, что у нас вопросы можно задавать с помощью СМСок, что вы и делаете: +7-985-970-45-45. Мы сейчас прервемся с вами на несколько минут, и потом продолжим до конца часа наш разговор.

НОВОСТИ.

С. БУНТМАН: Я напоминаю, что сегодня мы говорим о военной медицине, и у нас в гостях начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны, генерал-майор медицинской службы Александр Яковлевич Фисун. Александр Яковлевич, здесь приходят вопросы… Вот интересно, как можно… Здесь такая коллизия, но в принципе как можно поступить в военно-медицинскую академию? Вот их Красноярского края нам прислали: Как можно поступить в медицинскую академию? Мой сын отчислен в 5 курса мединститута. Сейчас его забирают в армию, хочет восстановиться в военно-медицинской академии. Есть ли такая возможность»?

А. ФИСУН: Нужно посмотреть, во-первых, за что сын отчислен.

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ФИСУН: Да, да. Если он учился не очень (неразборчиво).

С. БУНТМАН: Если это успеваемость, то там проблемы.

А. ФИСУН: То, наверное, будут проблемы. А все это остальное… Надо посмотреть. Пусть наверное мама пришлет нам в Главное медицинское управление его документы, где мы посмотрели, как бы он учился, какие у него состояние здоровья. Но раз в армию призывают, то наверное состояние здоровья будет нормальным.

С. БУНТМАН: А скажите, вот скажем так, вот сейчас он пойдет служить в армию. Он пятый курс, все-таки у него есть 4 курса медицинского образования. Будут ли это учитывать при…

А. ФИСУН: Конечно, у нас есть сегодня…

С. БУНТМАН: Какие у него есть возможности?

А. ФИСУН: В каждой бригаде образно, есть медицинская рота, либо в частях есть соответствующие медицинские подразделения, где можно будет его поставить на медицинский штат, и он будет исполнять те обязанности в соответствии с теми навыками, которые он уже получил. Но тем не менее еще раз повторю, пусть мама пришлет документы, мы посмотрим, и подойдем к этому вопросу индивидуально.

С. БУНТМАН: То есть, прямо в военное медицинское Главное управление?

А. ФИСУН: Да. А вот что касается поступления, нужно выйти на сайт военно-медицинской академии, там есть правила приема, они вывешены, с ними можно ознакомиться, и документы подать, еще время есть. Кроме того, у нас сегодня по России работает 10 подвижных… Ну, мы их называем агитбригады, из состава преподаватели военно-медицинской академии, которые поехали по нашим военным городкам. И они выступают перед школьниками, которые заканчивают школу, рассказывают о военно-медицинской академии, показывают материалы, и это очень здорово повлияло на динамику поступления дел. Она увеличилась по сравнению с прошлым годом, хотя не было у нас приема, несколько лет люди ждали, она уже сейчас увеличилась порядка 2-х раз.

С. БУНТМАН: Вот кстати говоря, вот некоторые… У нас когда был перерыв в наборе в военные учебные заведения, а потом он окончился перерыв… Был такой момент, когда не всегда и не везде знали ребята, какой собственный ЕГЭ нужен специализированный, какой набор у них должен быть? Вот военно-медицинское – это естественно что, биология должна быть, да?

А. ФИСУН: Это будет биология, это будет химия… Но в этом году мы обязательно будем принимать дополнительный экзамен, мы будем беседовать с каждым абитуриентом потому, что есть ВУЗы, где… Ну, нужно скажем так, отобрать индивидуально. И вот военно-медицинская академия в этот перечень входит.

С. БУНТМАН: То есть, еще они проходят через собеседование, экзамен такой. То есть, это фактор…

А. ФИСУН: Да.

С. БУНТМАН: Если…

А. ФИСУН: Хотя это зависит от специальности. Потому, что мы в прошлом году впервые, и в этом году мы эту практику продолжим. Мы впервые набрали провизоров, их у нас не было раньше.

С. БУНТМАН: Вот кстати, да.

А. ФИСУН: Мы впервые набрали стоматологов. Поэтому здесь экзамены будут немножко меняться, в зависимости от того профиля, который выберет для себя абитуриент.

С. БУНТМАН: А провизор интересно… Вот чем конкретно будут заниматься провизоры? То есть, они тоже военные будут?

А. ФИСУН: Да, конечно. Будут военные. У нас был в свое время Томский военно-медицинский институт, который сокращен был в начале 2000-х годов, когда проходили известные реформы. Который ежегодно готовил провизоров для Минобороны. Специалистов с высшим образованием, которые приходили в войска, возглавляли службы медицинского снабжения. Эта служба у нас выстроена от бригады, заканчивая… От медицинской роты бригады, заканчивая (неразборчиво). И люди готовят специальные комплекты медикаментов, люди отвечают за поставку определенных антидотов. Потому, что я уже говорил, особые формы деятельности врача, требует наличие особых лекарств. И вот эту вертикаль мы начали опять выстраивать потому, что ежегодная потребность провизоров у нас порядка 50-60 человек. Сегодня мы учим 30. Я думаю, что мы в течении 5-6 лет закроем.

С. БУНТМАН: Скажите, Александр Яковлевич, а на каком уровне принимаются решения? Потому, что все время везде в мире совершенствуется вот набор первой необходимости, индивидуальный набор средств оказания первой помощи. Это все время совершенствуется, все время что-то новое появляется. На каком уровне принимается решение об изменении и состава, и форм, и облегчения там скажем (неразборчиво).

А. ФИСУН: Конечно, мы живем в государственном правовом поле, и что касается средств оказания первой помощи, мы ориентируемся на соответствующий закон. Все остальное, это определяется приказом министра обороны, начиная от обычной аптечки, заканчивая сложным каким-нибудь кардиохирургическим набором, который есть специализированный, в каком-нибудь нашем госпитале. Это все определено руководящими документами. Понятно, что жизнь вносит свои коррективы. Скажем, вот в аптечке у нас сегодня… Ну, мы считаем, что есть проблемы со средством кровоостанавливающим. Мы буквально на прошлой неделе в медицинской академии обсуждали, что туда лучше переложить вместо существующего? И вот такая работа проводится постоянно.

С. БУНТМАН: Ну, это действительно проблема. Это самое, не опять же перекисью водорода всю жизнь…

А. ФИСУН: Конечно, кончено. А сегодня и наука предлагает, и на рынке появляется все больше и больше новых изделий. И надо успеть найти то, что эффективно и в то же время думать, что завтра появится еще что-то более эффективное.

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ФИСУН: Поэтому это все мониторируется. Вот как раз это одна из задач той службы, которую я вам (неразборчиво).

С. БУНТМАН: Здесь фактор эффективности и времени.

А. ФИСУН: Конечно.

С. БУНТМАН: Всегда.

А. ФИСУН: И способность оказать первую помощь не только медицинскому работнику. Первую медицинскую помощь должен оказывать водитель друг другу, да? По закону. Военнослужащие друг другу. Сегодня в военно-медицинской службе каждый начальник медицинской службы подготовлен по вопросам обучения военнослужащих оказания первой помощи.

С. БУНТМАН: И это должно быть абсолютно тотально.

А. ФИСУН: Конечно. В военно-медицинской академии есть специальные программы, по которым готовят выпускников.

С. БУНТМАН: То есть, должен же военнослужащий, не медик должен на какие-то ситуации реагировать просто автоматически.

А. ФИСУН: Да, ну вот как водитель. Сегодня невозможно получить права, если ты не сдашь… Не прослушаешь вот этот…

С. БУНТМАН: Да, но там есть свои проблемы, там эффективность этого курса не очень велика, честно говоря, скажем. Но все равно, это надо знать.

А. ФИСУН: Пусть приходят в нашу ближайшую часть, и мы научим.

С. БУНТМАН: Ну, вот. Вот кстати говоря. Кстати говоря, меня в свое время поразило, но сейчас я надеюсь, гораздо лучше. Меня поразило, что молодые пожарные… Был пожар в доме, молодые пожарные вот честно говоря, растерялись. Не знали что делать. Там стеклами порезало руку очень серьезно мальчику пожарному. И вот не знали. Тоже вот они должны знать автоматически.

А. ФИСУН: Мне пришлось 3 года работать во всероссийской службе медицины катастроф…

С. БУНТМАН: Да.

А. ФИСУН: Вот эта служба взяла на себя функцию координации, это работа по всей стране. Они готовят преподавателей специальных, которые учат оказанию первой помощи, и если в эту систему определенные организации вписываются с желанием идут на обучение своих людей. Есть формы, которые позволят, обучаем оказывать до фанатизма. Включая ситуации, когда допустим человек просто боится вида крови, и так далее. Это все отработано.

С. БУНТМАН: Да. Вот здесь очень интересно, что разные… Вот в Подольске дедушке и военному медику кстати бывшему. В Подольске поставили диагноз вообще сердечный. Вообще не дали больше 2-х месяцев, а в Красногорске взяли и вылечили. И жив до сих пор, и всё хорошо.

А. ФИСУН: Разные госпитали. В Подольске – это окружной госпиталь, он реализует определенные стандарты. Госпиталь высоких технологий – это госпиталь Вишневского. Но тем не менее, даже в этом вопросе ведь самое главное, что человек попал на определенный этап, на определенный уровень оказания помощи. Не справились в Подольске, перевели в тот госпиталь, где смогли помочь.

С. БУНТМАН: Вот скажите, пожалуйста, санитарно-эпидемиологическая обстановка, кто за ней следит, и какие существуют особенности, и особенности по округам… И вот как обучены военные медики, действительно отслеживать её т проводить проверки.

А. ФИСУН: Система санэпидобеспечения – она представлена последовательной такой схемой, участия врачей от войскового звена, заканчивая специалистами центров санэпиднадзора, которых у нас несколько в каждом округе, и есть головной центр в стране. Эти центры работают в крепком таком взаимодействии с соответствующими службами гражданскими. Что на них лежит? Это система контроля за условием размещения, за условием питания, за условием водоснабжения, за характером выполнения определенных обязанностей командования, служб обеспечения при проведении тех же учений и так далее. Вот случился паводок на Дальнем Востоке.

С. БУНТМАН: Да.

А. ФИСУН: Одни из первых, кто развернулся для оценки обстановки, для оценки качества водя, для оценки влияния скажем так затопления на определенных объектах. Ну, в частности кто там скотомогильники держит.

С. БУНТМАН: Да, да, да.

А. ФИСУН: Это всё наши врачи – профилактики, которые работали в составе подвижных групп. Больше 5000 только проб воды было исследовано нашими военными медиками за это время. И это всё направлено на то, чтобы не было вспышек инфекционных заболеваний. Наши врачи-прафилактики организовали выдачу специальных бактериофагов, чтобы не было кишечных инфекций. Как у военнослужащих, так и у гражданского населения, мы там уже не выбирали. Было проведены прививки более 25 тысяч человек как военнослужащим, так и гражданскому населению. Это все делает вот служба санитарного надзора.

С. БУНТМАН: Материально она обеспечена приборами, и оборудованием, и химическим, биологическим оборудованием, которое позволяет точно определить?

А. ФИСУН: Сегодня на обеспечении в центрах есть всё. Начиная от укладок для подвижных групп, заканчивая стационарными установками, которые позволяют проводить сложное исследование ну, к примеру, методом (неразборчиво) цепной реакции. Причем не в те установленные сроки которые допускаются вот в гражданском здравоохранении, когда можно посмотреть там в течение суток, двух, трех… Уточнять возбудителя. Речь идет порой на часы. Это у нас все есть, и система работает устойчиво, она работает во взаимодействии с ветеринарной службы при необходимости, она работает во взаимодействии со службой химической, биологической защиты, которая тоже…

С. БУНТМАН: А ветеринарная служба военная, или…

А. ФИСУН: Ветеринарная служба военная, она замыкается не на главное медицинское управление, (неразборчиво) ответственности другому заместителю министра. Но тем не менее, при решении ряда задач, мы не видим оснований, чтобы не взаимодействовать, а находим точки соприкосновения. Опять же, вот по паводку мы работали вместе.

С. БУНТМАН: Скажите, Александр Яковлевич, еще такая бытовая проблема. Вот бывали случаи, когда командиры совершали ошибки с обмундированием, с одеждой, когда даже и вот призывники, только поступившие на службу. Когда были случаи переохлаждения, были случаи не соответствия в общем-то и одежды, и их экипировки, соответствия и погоде, климату, и так далее. Военные медики следят за этим? И на каком уровне они должны следить за этим?

А. ФИСУН: Это одна из задач, которую решает военная медицина. Связана с профилактикой простудных заболеваний. Люди простывают тогда, когда они мерзнут, когда они одеты в мокрое обмундирование, когда они в мокрой обуви, и эти вопросы сегодня и в главное медицинское управление, и у руководства Минобороны находятся… Ну, практически на ежечасном контроле. Динамику заболеваемости мы… Ну, скажем в обычный период повседневной деятельности, контролируем минимум дважды в сутки. А в тех случаях, когда есть где-то сезонный подъем, либо где-то уровень заболеваемости превышает общепринятый, работают наши специалисты на месте, и динамику отслеживаем даже скажем так, ежечасно. Да, мы в этом году имели случаи групповой заболеваемости, в ряде гарнизонов. В этом году она была представлена в основном в западном округе, меньше болели в центральном округе, меньше болели в восточном округе. Но вот анализ этих групповых заболеваний говорит о том, что там, где соблюдаются меры профилактические, там, где соблюдаются и уставные меры, связанные с размещением, где достаточна кубатура воздуха… Там, где люди имеют возможность помыться после окончания дня боевой подготовки. Там, где люди имеют возможность просушить обмундирование, там где люди имеют возможность чаще его сменить, где это может быть допускают наши руководящие документы, там меньше болеют. Есть гарнизоны, где традиционно была высокая заболеваемость пневмонией. Ну, скажем там гарнизон в Каменке. Сегодня там навели порядок. Там теплые казармы, там убирают с помощью пылесосов, там работают душевые кабины, там военнослужащие имеют возможность поменять нижнее белье практически ежедневно. Он имеет возможность перед сном выпить горячего чая. Все это привело к тому, что без каких-то медицинских мер все встало на место. Но там, где есть и гарнизоны, связанные с повышенным риском неизбежно, том Северный флот, Камчатка, Дальний Восток, там применяем наши иммунностимуляторы, которые тоже дают определенную эффективность. Но я еще раз вернусь к тем фактам, которые мы видим. В центральном округе очень жесткую позицию занял командующий округом Николай Васильевич Богдановский, по отношению к заболеваемости. Строго требовал с командиров за то, чтобы одевались по сезону.

С. БУНТМАН: Да.

А. ФИСУН: За то, чтобы в казарме было чисто, за то, чтобы было нормальное проветривание. Там заболеваемость снизилось по сравнению с прошлым годом в разы. От этого никуда не денешься, эти цифры не подтасуешь. Факт говорит сам за себя.

С. БУНТМАН: Но это правильно, и как переохлаждение, так и долгое например в зимней одежде, пока приказа нет. Это тоже не полезно.

А. ФИСУН: Конечно.

С. БУНТМАН: Еще есть одна такая вещь. Насколько военно-медицинское управление, военные медики вообще тестируют, проверяют с точки зрения именно здоровья, проверяют новое обмундирование, новую экипировку вообще военнослужащих. Насколько вы влияете на это?

А. ФИСУН: Ни один их вариантов формы одежды не попадает в войска, если он не будет оценен нашими специалистами, гигиенистами, которые занимаются одеждой. У нас есть гигиенисты, занимающиеся питанием, размещением, и в том числе люди, которые занимаются одеждой. Это изучается специалистами нашего института военной медицины. Мы проверяем эту одежду на то, как человек в ней переносит жару, холод, сколько он может находиться в определенных вариантах, вырабатываем рекомендации, и на этапе технологий мы вносим те предложения, которые несомненно учитываются.

С. БУНТМАН: Александр Яковлевич, еще одна громадная мировая проблема – это проблема употребления наркотиков. Принято решение протестировать на наркотики военных служащих. Потому, что это очень опасно для всех. Как проходит это?

А. ФИСУН: Эту работу мы начали, скажем так, широкомасштабно с прошлого года, после тех задач, которые поставил на министр обороны на коллегии в июле прошлого года. Эту работу проводит не только медицинская служба, и эта работа не только медицинской службы. Для того, чтобы выявить человека, который склонен либо употребляет наркотики, здесь должны работу проводить и командиры, и воспитатели. То есть, человека можно взять 100% людей, и несколько раз проверить. Но человек, который употребляет, он имеет особенности поведения, у него есть определенные особенности личности. Кончено, это должна быть выделена группа риска, на которую направлено медицинское вмешательство в первую очередь, но тем не менее. Мы в прошлом году, в этом году начали работу по поголовному определению возможному применения наркотиков у военнослужащих. Результаты есть. Мы в прошлом году провели уже порядка 20 тысяч человек, в этом году уже больше 30 тысяч человек. Результаты есть, есть положительные находки. С этими людьми мы беспощадно прощаемся, и эта работа будет продолжена. Особенно это важно для контингентов, которые выполняют специальные задачи: летчики, моряки, лица, сидящие у пультов, в качестве операторов. Кроме того, мы эту работу планируем, и уже проводим у гражданских служащих, которые работают в Минобороны. Потому, что они порой выполняют те же не менее важные задачи.

С. БУНТМАН: Во-первых, а во-вторых, нахождение в коллективе определенное влияние оказывает.

А. ФИСУН: Конечно, конечно. И конечно очень важно, что мы начали тоже делать, мы внесли коррективы в наши приказы, которые определяют диспансеризацию, и организацию диспансеризации. И там будет прописано, что те биологические материалы, которые военнослужащим будут представлять для оценки его состояния здоровья, будут подвергнуты в том числе для проведения исследования.

С. БУНТМАН: То есть, это все абсолютно в открытую делается. У меня другая тема. Хотелось бы успеть, Анатолий спрашивает у нас: «Как быть, и куда обратиться человеку, если он проходил службу, получил серьезную травму, был комиссован. После этого никуда не обращался». Вот куда вообще человек. Который комиссован по тяжелой травме, или заболеванию, куда ему обращаться?

А. ФИСУН: Если возникла такая ситуация, и военнослужащий комиссован по заболеванию, которое связано обязанности военной службы, то сегодня практически все госпитали страны имеют право принимать их на лечение, поликлиники имеют… Принимать на лечение в рамках реализации общегосударственной гарантии по системе ОМС. Я думаю, что в гарнизоне нужно обратиться к старшему медицинскому начальнику. Я не слышал еще об отказах. Ну, не дай Бог такое случится, пусть обращается ко мне, я вмешаюсь.

С. БУНТМАН: Еще одна деталь, о которой спрашивает Люба их Москвы у нас: «есть ли в воинских частях стиральные машины»?

А. ФИСУН: Есть в воинских частях стиральные машины, сегодня они установлены. Стиральные машины установлены и в других частях, где военнослужащие не только живут, а скажем, находятся определенное время. Они установлены в госпиталях, чего раньше может быть не было, все сдавали в прачечные. Сегодня это все есть, и человек, находящийся даже в санатории, мы стараемся в каких-то бытовых объектах это все ставить, чтобы человек чувствовал себя комфортно, и это было.

С. БУНТМАН: Кстати о санаториях. Александр Яковлевич, санатории входят с ваше ведение?

А. ФИСУН: Да.

С. БУНТМАН: Санатории, вот все восстановительные учреждения?

А. ФИСУН: С апреля прошлого года, мы опять в наш состав вошло санаторно-курортное управление, это больше 30 санаториев, которые есть сегодня в стране военных. Их объединяют 9 санаторно-курортных комплексов. Ну, это для того, чтобы удобнее было руководить, обеспечивать. Мы после известных событий в Крыму, опять к нам вернется 9 санаторно-курортных организаций, одна туристическая база, 8 санаториев, в которых мы тоже планируем, чтобы отдыхали наши специальные контингенты, отдыхали наши офицеры с семьями, отдыхали наши ветераны.

С. БУНТМАН: Тоже здесь завершилась дискуссия о том, что лучше: иметь свою санаторную сеть, или просто военнослужащему выдать деньги на поездку куда-нибудь.

А. ФИСУН: Я думаю, что санаторий – это прежде всего не место для проведения отдыха. А место, где военнослужащий пройдет медико-психологическую реабилитацию, и при необходимости получит лечение либо военнослужащий, либо ветеран, либо член его семьи природными факторами, и другими факторами, которые есть в санатории. Поехать отдохнуть сегодня можно куда угодно, а вот получить такое лечение в Турции на их прекрасных курортах, подобного подхода нет. Да, тебя накормят, тебя хорошо примут, тебе обеспечат досуг, но там нет лечебной базы. Чем важен санаторий? Что есть лечебная база, есть методики лечения определенных заболеваний, которые могут быть представлены только в санатории. При сочетании этих методов, скажем с грязевым воздействием… Грязью, которая только здесь. Или скажем орошением минеральной водой, которая только здесь. Поэтому, тут это уникальная ситуация, и вот именно такой российский подход, он мало где в странах других реализуется.

С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, Александр Яковлевич, здесь еще есть такая важная проблема, как мне кажется. Это психологическое состояние военнослужащих. Это занимается тоже и ваше управление? Особенно на таких вот ключевых действительно проблемах, как РВСН и так далее, вот где зависит от каждого человека очень много.

А. ФИСУН: Сегодня психологическая служба – она находится в составе управления по работе с личным составом. Ну, скажем так, это больший удел воспитателей, но мы понимаем, что вооруженные силы развиваются, мы понимаем, что они решают новые задачи. Мы понимаем, что скажем так, возможное возникновение состояния, связанного с психологическими нагрузками, вплоть до (неразборчиво).

С. БУНТМАН: (Неразборчиво) тоже специфическое наверное.

А. ФИСУН: Это влияют определенные факторы.

С. БУНТМАН: Конечно.

А. ФИСУН: В которые надо вмешиваться будет и врачам. И вот буквально месяц назад, министр обороны нас поддержал, и принял решение о создании в составе нашего главного медицинского управления отдельного медико-психологического управления, и (неразборчиво) вертикаль будут медицинские психологи от войск, до самого высокого уровня (неразборчиво). Эти решения уже приняты.

С. БУНТМАН: Это хорошо, правильно. Потому, что это скорее медицина. Потому, что в каких-то случаях можно обойтись просто и психологическими, и работой вот такой, чисто…

А. ФИСУН: Профилактической.

С. БУНТМАН: Человеческой профилактической работой.

А. ФИСУН: (Неразборчиво) иногда может быть и с помощью медикаментов.

С. БУНТМАН: Да. Потому, что голова – это та же нога, только сложнее. Потому, что это здесь действительно надо лечить действительно медицинскими способами. Спасибо большое, я говорю всем, а то и Анатолий спрашивает, как зовут нашего гостя Александр Яковлевич Фисун, начальник Главного военно-медицинского управления Минобороны России, и вот если уж совсем никуда, то в Главное управление можно обращаться. Вот просто к Александру Яковлевичу, и…

А. ФИСУН: Город Москва, Знаменка, 19.

С. БУНТМАН: Знаменка, 19. Спасибо большое Александр Яковлевич, всего доброго.

А. ФИСУН: Спасибо.