Игорь Сидоркевич - Военный совет - 2014-01-25
СЕРГЕЙ БУНТМАН: Добрый день всем! Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман ведут эту программу в прямом эфире, и мы дождались темы, которую мы… Сколько лет? Несколько лет уже – да? – как ведем-то?
АНАТОЛИЙ ЕРМОЛИН: Давно, да.
С. БУНТМАН: Да, хотим познакомиться с тем, чем будет и чем начинает быть военная полиция. И сейчас мы с вами познакомимся с Игорем Михайловичем Сидоркевичем. Здравствуйте, Игорь Михайлович!
ИГОРЬ СИДОРКЕВИЧ: Здравствуйте!
С. БУНТМАН: Начальник Главного управления военной полиции Министерства обороны. Вот действительно мы долго ждали, когда объявили о том, что она нужна, когда приняли это решение и стали формировать военную полицию. В каком состоянии сейчас находится идея, сама организация и с точки зрения закона, и с точки зрения конструкции, может быть, так?
И. СИДОРКЕВИЧ: 24 января депутаты Государственной Думы приняли законопроект, который внес Президент Российской Федерации.
С. БУНТМАН: Просто вот по нашему – вчера.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, скажем так.
С. БУНТМАН: Вчера.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, вчера во 2-м и 3-м чтении. Вот я хотел бы отметить, что депутаты очень оживленно, активно восприняли саму идею создания военной полиции. Были серьезные обсуждения на комитетах. Было большое количество предложений и, я скажу, разумных предложений, которые, конечно, будут учтены. И у всех одно пожелание, что действительно такой орган нужен, его надо создавать, и он будет полезен для Министерства обороны и вооруженных сил. Законопроект принят. Теперь нам надо… мы планируем 29 числа пройти Совет Федерации. Дальше должен подписать Президент Российской Федерации. И тогда мы уже будем тем органом, который утвержден на законодательном уровне, на федеральном уровне. Для нас очень важно, чтобы само понятие «военная полиция» было закреплено законом.
С. БУНТМАН: Как закон формулирует понятие «военная полиция»?
И. СИДОРКЕВИЧ: Военная полиция – это тот орган, если процитировать, который направлен для защиты жизни, прав, свобод военнослужащих, а также гражданского персонала, людей призванных на военные сборы, для обеспечения законности правопорядка, обеспечения безопасности дорожного движения. То есть вот основные функции, которыми наделяется военная полиция. При этом это будет единственный орган, который наделен правоохранительными функциями в Министерстве обороны.
С. БУНТМАН: Внутри Министерства обороны?
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, внутри Министерства обороны.
А. ЕРМОЛИН: А если сравнить с той же самой комендатурой? Можно проводить аналогии? Ведь эти функции… сейчас по сути дела она и выполняет.
И. СИДОРКЕВИЧ: После принятия закона комендатура будет называться военной полицией. Она входит…
А. ЕРМОЛИН: Понятно.
И. СИДОРКЕВИЧ: … структурно в состав военной полиции.
А. ЕРМОЛИН: Тогда в чем кардинальная разница?
И. СИДОРКЕВИЧ: Структурно военная полиция состоит из Главного управления, из региональных управлений, которые… Каждое управление находится в военном округе: южный, восточный, западный, центральный военный округ. Там есть свои начальники, у которых есть свои функции, которые они выполняют. Структурно включают еще 140 комендатур. Планируем 39 гауптвахт, чтобы была равная удаленность от воинских частей. Вот. Также военная автоинспекция. И в связи с этим есть у нас тоже серьезные полномочия, которые наделены законом, – это полномочия по принуждению. Мы имеем право задерживать, досматривать, применять физическую силу, боевые приемы, огнестрельное оружие, специальные средства и так далее. То есть все это…
С. БУНТМАН: Но все это… условия применения оговариваются?
И. СИДОРКЕВИЧ: Это все прописано в законе. Поскольку это есть ограничение прав и свобод военнослужащих – это те же граждане Российской Федерации, это однозначно должно быть прописано в федеральном законе.
С. БУНТМАН: Насколько Вы… Полномочия военной полиции, насколько они идут по вертикали, например? Куда может, например, входить, кого досматривать вот в рамках Министерства обороны? Все ведь в рамках Министерства обороны, да? Куда может входить, какие полномочия? А куда не может? Есть ли ограничения какие-нибудь?
И. СИДОРКЕВИЧ: На сегодняшний день мы предназначены для наведения порядка в вооруженных силах. То есть мы наделены правом, уже приказом министра обороны на проведение внезапных проверок. Это дает нам право в любое время дня и ночи заходить на территорию воинской части и проводить соответствующие действия для того, чтобы обеспечить законность и правопорядок в воинских частях.
А. ЕРМОЛИН: В чем актуальность? Почему сейчас вопрос этот поднимается? Он поднимается еще с прошлого века, насколько я помню. Вот почему сейчас? И в чем острота момента?
И. СИДОРКЕВИЧ: Такой остроты момента сейчас нет. Ну, по примеру европейских стран, той же Америки, там огромными полномочиями наделена именно военная полиция. У нас это немножко по-другому, поскольку у нас есть такие органы как ФСБ, мы плотно работаем с департаментом военной контрразведки, наркоконтроль, следственные органы. То есть у нас закон четко определяет разграничения этих полномочий, и они не пересекаются. А поскольку есть определенные негативные моменты в вооруженных силах, вот которые сейчас не буду перечислять, но с ними надо бороться, их надо устранять, поскольку большие средства выделяются для того, чтобы было современное оружие. Этим современным оружием управляют все равно люди. Человеческий фактор – это тоже очень важно. И для этого создается военная полиция, для того, чтобы современной техникой управляли грамотные, дисциплинированные военнослужащие.
С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, вот здесь уже вопросы задают нам с помощью смс. Плюс 7 985 970 45 45. Можете задавать вопросы, поскольку мы в прямом эфире. Наша военная полиция входит в состав Министерства обороны, подчиняется его руководству. А в армии других государств? Вы изучали опыт?
И. СИДОРКЕВИЧ: Изучали опыт. Военная полиция, она… Вот в Америке, например, она имеет очень серьезные полномочия, и, конечно, тоже руководит руководитель – шеф военной полиции, и они замыкаются в каждой стране в связи со своим законодательством кто на министра обороны, кто на руководителя государства. Вот у нас мы подчиняемся, руководство военной полиции осуществляет министр обороны.
С. БУНТМАН: Понятно. Но вот сейчас скажите, пожалуйста, говорилось довольно много, что у военной полиции должны быть функции следствия еще, дознания, следствия и доведения практически до суда. Есть ли у нас по новому законодательству…
И. СИДОРКЕВИЧ: Как раз федеральным законом определяются полномочия дознания. Функции дознания включают неотложные следственные действия. Что это такое? Это в течение 10 дней мы проводим неотложные следственные действия, возбуждаем уголовное дело, либо не возбуждаем уголовное дело и передаем дальше в военное следствие. Вот.
А. ЕРМОЛИН: У комендатуры как раз не было таких полномочий возбуждать уголовное дело.
И. СИДОРКЕВИЧ: На сегодняшний день, ну, закон принят, пока еще не вступил в силу, функции дознания выполняли командиры воинских частей, что зачастую являлось не совсем правильным, поскольку привлекались командиры взводов, отрывались от боевой подготовки, боевого обучения. Этим самым мы освобождаем командиров воинских частей от, можно сказать, несвойственной функции. Именно дознание будут выполнять офицеры с высшим юридическим образованием, которые будут профессионально подходить к этому делу. И в этой связи сам уровень дознания и наше взаимодействие с военной прокуратурой, с военным следствием будет как бы налажено, и будет хорошее взаимодействие.
А. ЕРМОЛИН: Ну, тем самым Вы еще пресекаете потенциальную возможность командира замять какую-то ситуацию.
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, совершенно точно, поскольку есть, фиксируются еще случаи, когда пытаются сокрыть воинские преступления. Конечно, это все будет устранено. Но, тем не менее, хотел бы отметить, что на отдельных командирах воинских частей такие полномочия как дознание останутся, поскольку у нас есть надводные корабли, подводные корабли, которые уходят в плавание там на полгода и так далее. То есть там мы полномочия командирам, функции дознания оставляем.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это как в гражданской жизни, да? Командир воздушного судна или судна просто тоже…
С. БУНТМАН: Или корабля. Да.
А. ЕРМОЛИН: … главное государственное лицо. Да?
С. БУНТМАН: Ну, да. Да. Замечательный здесь вопрос: «Закон еще не подписан президентом, а начальник уже назначен. Так не бывает».
И. СИДОРКЕВИЧ: Кто-то ж должен был создавать этот закон. Дело в том, что военная полиция уже функционирует. Она работает. Мы работаем на основании директив, приказов министра обороны и действуем на основании уставов гарнизонной, караульной и комендантской службы. То есть у нас есть полномочия внутриведомственные внутри Министерства обороны. Мы работаем, наводим порядок. Но на сегодняшний день нам очень важно, чтоб мы были закреплены федеральным законом.
С. БУНТМАН: Ну, да. А были попытки оспорить вот, поскольку там закона нет, можно же внедриться там в любую щелочку в законодательстве и оспорить, скажем, действия военной полиции. Ведь что-то она делала военная полиция, когда на основе нормативных неких документов…
И. СИДОРКЕВИЧ: Я Вас понимаю. Да. Еще когда я служил раньше, огромные полномочия имел командир воинской части. Он мог легко объявить там трое суток ареста и так далее. На сегодняшний день эта процедура усложнена, поскольку любое наказание только исключительно через суд. Вот если даже провинился военнослужащий, его все материалы поступают в суд, и суд принимает решение о том или ином наказании. Вот. Что касается доведения до суда, то военная полиция будет иметь право осуществлять административные аресты и участвовать в судах по административным наказаниям.
А. ЕРМОЛИН: То есть на гауптвахту можно посадить только по решению суда, получается.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, получается так.
С. БУНТМАН: Тут нам пишет капитан Колесников… Как всегда подписывается «капитан Колесников». Что здесь было написано? Что при решении… «Известный блоггер генерал-майор Канчуков писал, что при решении тех задач, которые ставятся военной полиции, ей по самым скромным подсчетам необходимо 19 бригад». Это адекватная оценка необходимого численного боевого состава?
И. СИДОРКЕВИЧ: На сегодняшний день в непосредственном подчинении у нас 6 с половиной тысяч военнослужащих. Это то количество, которое на сегодняшний момент позволяет обеспечивать законность и правопорядок. Ну, мы будем наделены еще рядом других полномочий, такая функция как охрана ложится на нас. Это такой серьезный блок вопросов, который ложится на военную полицию. И в этой связи, конечно, же мы будем увеличивать количество военнослужащих, которые будут непосредственно в военной полиции…
С. БУНТМАН: Ну, вот оптимально как Вы считаете?
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, опять же по опыту…
С. БУНТМАН: … выполнения задач.
И. СИДОРКЕВИЧ: Вот у европейских стран это где-то полтора, до 2-х процентов от всей численности вооруженных сил.
С. БУНТМАН: Это не мало.
И. СИДОРКЕВИЧ: Это очень много.
С. БУНТМАН: Да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Это серьезно. Но Вы представляете себе, вот даже одна функция, не считая там дознания, одна функция… Вот взять функцию охраны. Охрана всех объектов Министерства обороны как военные городки там. Даже взять военные организации, санатории, дома отдыха, склады и так далее, и тому подобное. Это ж огромное количество военнослужащих надо для того, чтобы обеспечить… Ну, мы знаем, у нас же есть военизированная охрана, ВОХР. На сегодняшний день порядка 50 тысяч. Это очень серьезно.
А. ЕРМОЛИН: А если взять масштаб отдельно взятой воинской части, вот какие силы, средства у Вас есть для того, чтоб на ее территории как раз исполнять те функции, которые законом сейчас…
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, во-первых, мы будем охранять периметр. Это очень важно – пропускной режим. И мы… наша функция – мы действуем непосредственно по сообщениям, по сигналам. Если поступил сигнал в военную комендатуру, ну, к примеру неуставные взаимоотношения, что сейчас у нас… Вот кстати, если вернуться к неуставным взаимоотношениям, то говорят дедовщина, дедовщина. Здесь надо было бы подробнее всем объяснить, что такое дедовщина. Дедовщина – это когда старослужащие, дед и так далее, и тому подобное, несоответствующим образом ведут себя с призывниками, ну, с молодым пополнением. На сегодняшний день такого термина «дедовщина» в армии просто не должно существовать. Почему? Потому, что все служат 1 год. Все в принципе одного призыва. Когда было 2 года, может быть. На сегодняшний день это не дедовщина. Ну, если хотите, пускай казарменное хулиганство или неуставные взаимоотношения. С этим мы безусловно будем бороться. Вот. И это задача наша – навести порядок, чтобы неуставные взаимоотношения прекратить. Что касается наших действий, то в комендатуре существует журнал, который… В каждый журнал вносится каждое сообщение. Вот поступило сообщение: такое-то нарушение. Комендант заносит в журнал. Выходит представитель военной полиции, заходит на территорию военной части и проводит разбирательство, и наводит порядок.
С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, сразу вопрос вот в этой связи. Есть ли, будет ли у военной полиции нечто вроде телефона или другого способа доверия, потому что здесь и доложить боятся, и обратиться боятся, потому что станет известно. Тут же может просочиться…
И. СИДОРКЕВИЧ: Я только что… Телефон комендатуры есть в воинских частях.
С. БУНТМАН: Просто здесь уточнить, насколько обязаны сотрудники военной полиции, обязаны хранить вот эту тайну, обязаны охранять доложившего, пока не выяснится все.
И. СИДОРКЕВИЧ: Я повторюсь. Дежурный фиксирует.
С. БУНТМАН: Да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Фиксирует сообщение. И на этот текст сообщения обязаны отреагировать, потому что эти журналы постоянно проверяются, идут доклады. То есть это все четко под контролем. И на каждое сообщение однозначно…
С. БУНТМАН: И хранить… и сохранять вот эту тайну все-таки.
И. СИДОРКЕВИЧ: Конечно.
С. БУНТМАН: Потому, что это очень важно, иначе…
И. СИДОРКЕВИЧ: … прежде всего в военной комендатуре.
А. ЕРМОЛИН: И я пытаюсь сейчас это перенести на обычную полицию. То есть это существует дежурная часть, куда любой может обратиться. И, кстати говоря, есть большая проблема с регистрацией в том числе обращений. У Вас будет предусмотрен какой-то план на вот те самые палки, с которыми все пытаются бороться, но и тут не все же регистрируется. Вот каким… А почему не регистрируется? А потому, что это определяет план на следующий год. Да? В этом году 100 обращений было. В следующем должно быть не менее 101 там, например, и так далее. Вот Вы такую угрозу видите для себя или это совсем другая природа?
С. БУНТМАН: Или это в Ваших руках все?
И. СИДОРКЕВИЧ: Все это зависит от тех критериев, по которым вырабатывается, по которым оценивается работа того или иного органа. У нас количество палок не влияет. Наша задача, чтобы был порядок, была законность соблюдена, чтобы не было преступлений, чтобы было никаких нарушений. То есть чем меньше этих заявлений, наоборот тем лучше. То есть количество палок – это наоборот как бы… Конечно, вся наша работа плановая. Мы планируем и проверки, и все подведения итогов. Все это, конечно, спланировано. Но вот именно от количества там…
С. БУНТМАН: Да, давайте тогда повернем, вывернем эту ситуацию. Наоборот. Вот все спокойно, все спокойно. А, может, не реагируют, не регистрируют? Как военная полиция проверяет саму себя?
И. СИДОРКЕВИЧ: Хочу сказать, что, конечно, очень важная задача, чтобы сам проверяющий достойно выглядел.
С. БУНТМАН: Да.
И. СИДОРКЕВИЧ: И, конечно, мы сейчас наводим порядок именно в военной полиции для того, чтобы тот человек, который следит за порядком, сам был дисциплинирован, достойно выглядел. И в этой связи мы создаем комиссию, которая будет проводить аттестацию всех военнослужащих, которые проходят службу в военной полиции, и уже наделять их соответствующими полномочиями. Ну, и, конечно, когда полицейский… Вы хотите сказать, что может быть утаивание…
С. БУНТМАН: Да, да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, на территории воинской части могут быть заинтересованы только вышестоящие командиры. Военная полиция в этом не заинтересована. И выявляя те или иные правонарушения, они конкретно влияют на то, чтобы в этой воинской части соблюдалась, повторюсь, законность и правопорядок. Именно вот основная функция, чтоб наведения порядка в воинских частях в вооруженных силах Российской Федерации.
А. ЕРМОЛИН: Какие каналы обращений Вы предусматриваете? Ну, Вы же если охраняете периметр, то, наверное, можно обратиться к тому, кто охраняет? Или вот какая система предусмотрена? Ну, например, вот воинская часть – закрытая территория. Да?
И. СИДОРКЕВИЧ: Да.
А. ЕРМОЛИН: И если там что-то происходит, не дай Бог, там какой-то сговор внутри, то боец может просто-напросто не получить мобильный телефон, чтобы позвонить. Вот какие каналы?
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы планируем, что в воинской части будет стоять телефон доверия, где прямо будет написан номер телефона военной комендатуры. Прямо у дежурного стоит телефон стационарный, не обязательно мобильный телефон, где он может обратиться. Ну, и мы осуществляем патрулирование военной полицией. Пожалуйста, можно обратиться к военному…
А. ЕРМОЛИН: В том числе внутри воинской части?
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, пока на сегодняшний день по периметру, если там самовольная отлучка, нарушение формы одежды, другие преступления. То есть есть комендантский патруль, засекает эти все правонарушения.
А. ЕРМОЛИН: Система комендантских патрулей. А вот служба КПП, вот там Ваши будут сотрудники стоять?
И. СИДОРКЕВИЧ: Планируется, что обеспечение охраны периметра тоже возлагается на военную полицию. В этой связи я хочу сказать, что у нас есть свои наработки, свои предложения. Мы хотели бы перейти на ТСО, технические средства охраны. То есть видеокамеры, которые охраняют. Ну, вот если в 2-х словах, я Вам скажу, где-то существует такое место, где находится группа быстрого реагирования. Вот если поступает сигнал с какого-то… Видеокамеры на сегодняшний день – большое предложение различных организаций, которые готовы обеспечивать именно техническими средствами охрану периметра. Это сокращается количество военнослужащих, которые задействованы на охрану. Вот. И наиболее эффективно, если это срабатывает сигнализация или любое другое устройство, группа быстрого реагирования конкретно выезжает и принимает соответствующие…
С. БУНТМАН: Да, это рационализирует, конечно, серьезно.
А. ЕРМОЛИН: А что происходит вот с системой комендантских взводов, комендантских рот? Ну, в свое время, там еще помню в свои курсантские годы, комендантский полк – да? – то есть вот патрули в каракулевых шапках были самыми страшными патрулями не только для бойцов, но и для офицеров.
И. СИДОРКЕВИЧ: Хотелось бы, чтобы это был действенный орган. Мы будем прилагать все усилия к тому, чтобы и комендантские патруль, и комендантские взвода… На сегодняшний день мы планируем там, где есть при комендатуре гауптвахты, там будут комендантские роты. Где гауптвахт нет, то будут комендантские взводы.
С. БУНТМАН: Здесь вопрос нам задают: сотрудники военной полиции – это действующие офицеры?
И. СИДОРКЕВИЧ: Так точно. Действующие офицеры. И это будут контрактники, которые будут призываться на службу в военную полицию исключительно по контракту.
С. БУНТМАН: Ну, мы еще погорим о подготовке и о критериях. Здесь вопрос: где будет готовить кадры для военной полиции? И готовят ли уже?
И. СИДОРКЕВИЧ: Планируем на базе военного университета создание факультета военной полиции, где будут проходить обучение, переподготовку все военнослужащие, которые являются военными полицейскими.
С. БУНТМАН: Ну, пока скажите, откуда Вы набираете сейчас военную полицию?
И. СИДОРКЕВИЧ: На сегодняшний день разрабатываются критерии отбора в военную полицию. Набираем из запаса и людей, бывших военнослужащих, желательно с высшим юридическим образованием, которые могут уже сейчас приступить непосредственно к выполнению функций дознания. Вот в основном из запаса. Вот. Но есть пожелания, чтобы исключительно контрактники приходили на службу в военную полицию, поскольку, ну, призывники, они пока еще не готовы быть военными полицейскими.
С. БУНТМАН: Да, я не уверен, что будут готовы.
А. ЕРМОЛИН: Это, наверное, не пожелание, а предложение.
И. СИДОРКЕВИЧ: Я думаю, да.
С. БУНТМАН: Это несколько другая служба.
И. СИДОРКЕВИЧ: Согласен.
С. БУНТМАН: Которой нужны и опыт, совершенно другой уровень сознания. Здесь нельзя быть временным, наверное. Он должен был хотя бы видеть свою перспективу дольше, чем 1 год. Это уж точно, наверное.
А. ЕРМОЛИН: Предполагается…
С. БУНТМАН: Ну, ты уже вопрос задаешь, а у нас вот сейчас через минуту… У тебя есть ответ, который меньше минуты займет? Нам перерыв надо сделать.
А. ЕРМОЛИН: Ну, я могу задать. Минутка есть. Предполагается какая-нибудь синхронизация с уставами гарнизонной службы? Вот новый закон, как он соотносится?
И. СИДОРКЕВИЧ: После принятия закона, после того, как его подпишет Президент, уже разработан и уже на согласовании проект устава. Будет принят отдельно устав военной полиции, где уже будет прописано более подробно порядок применения и так далее.
С. БУНТМАН: Ну, там даже формулировки нового устава, наверное, надо будет изменить во многих документах, просто еще и формулировки надо будет изменить.
И. СИДОРКЕВИЧ: Будет новый устав о военной полиции. Мы не изменяем ничего. Мы создаем новый.
С. БУНТМАН: То есть…
И. СИДОРКЕВИЧ: Уже готов проект нового устава военной полиции.
С. БУНТМАН: Я хочу напомнить, что Игорь Михайлович Сидоркевич у нас в гостях, начальник Главного управления военной полиции Министерства обороны. Мы сейчас прервемся и продолжим с вами через 5 минут.
С. БУНТМАН: Мы продолжаем как всегда в прямом эфире в субботу. У нас Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман – ведущие. И в гостях у нас Игорь Михайлович Сидоркевич, начальник Главного управления полиции министерства обороны. Уже пришло предложение Вам, Игорь Михайлович, от Виталия, от майора запаса, и вопрос, как подать резюме.
И. СИДОРКЕВИЧ: Значит, у нас в Министерстве обороны существует главное управление кадров, которое решает эти вопросы. Но, тем не менее, можно обращаться непосредственно. На сайте есть телефон военной полиции. Можно обращаться к нам, подавать свое резюме. Оно будет рассмотрено на комиссии. Если человек будет подходить, соответствовать всем тем параметрам, которые сегодня мы определяем, чтобы был, соответствовал всем тем нормам, которые утверждены для приема в военную полицию, конечно, он будет с удовольствием принят на службу.
С. БУНТМАН: У Вас есть возрастные ограничения?
И. СИДОРКЕВИЧ: На сегодняшний день таких ограничений не существует практически. Но хотелось бы, конечно, мы все это определим в перспективе, чтоб все это были до 40 лет, приходили молодые люди, которые в состоянии вот выполнять те функции вот применения физической силы, применения боевых приемов. То есть это… Хотелось бы, чтобы это были до 40 лет.
С. БУНТМАН: Но есть же разные функции военной полиции, потому что я думаю, что Вам нужны будут и опытные юристы, и военные юристы.
И. СИДОРКЕВИЧ: Совершенно точно. Но мы решаем эту проблему, поскольку у нас есть юристы, которые находятся за штатом. Это есть определенное количество. Мы их будем призывать на воинскую службу. И острая проблема, конечно, в военнослужащих, которые будут… Ну, младший офицерский состав.
С. БУНТМАН: Вопрос еще. Я просто эту серию вопросов сейчас я доберу…
А. ЕРМОЛИН: Там уже целая серия вопросов.
С. БУНТМАН: Да. Есть ли какие-то денежные надбавки сотрудникам военной полиции?
И. СИДОРКЕВИЧ: Планируем выходить с таким предложением для того, чтобы военный полицейский получал денежные надбавки.
С. БУНТМАН: За что?
И. СИДОРКЕВИЧ: За сложность, за риски.
С. БУНТМАН: За сложность, за риски?
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы будем все-таки соприкасаться с людьми, которые нарушают правопорядок, законность, на что они способны.
А. ЕРМОЛИН: Как особые условия службы.
С. БУНТМАН: Особые условия службы. Ну, и весь пакет военный, который сейчас существует тоже у них. И надбавки там и физическая подготовка и так далее.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, да.
С. БУНТМАН: Все эти нормативы…
И. СИДОРКЕВИЧ: Это все распространяется на…
С. БУНТМАН: Все распространяется. Плюс еще за риск, за особые условия, наверное. Так. Вот это мы вроде бы решили. Вот пишет офицер запаса из Ярославской области, Сергей Витальевич пишет: «Офицер запаса, высшее юридическое образование. Опыт юриста 10 лет. 42 года». Вот видите, ну, 42 года.
И. СИДОРКЕВИЧ: Обращается пускай. Мы все это рассмотрим. Везде можно вопрос этот… и исключение. Если человек хорошо подготовлен, он будет полезен.
С. БУНТМАН: Вот еще. Будут ли у Вас какие-то отличительные знаки, какая… если форма одежды?
А. ЕРМОЛИН: МР.
С. БУНТМАН: МР.
И. СИДОРКЕВИЧ: Отличительные знаки есть…
С. БУНТМАН: Вот предлагают ликторский пучок с топориком. Да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Отличительные знаки есть. И мы планируем… Сейчас разрабатывается, чтобы была особая форма одежды у военного полицейского. Сейчас этот вопрос в проработке находится.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это важно, чтобы он мог не только по шевронам отличаться…
И. СИДОРКЕВИЧ: Конечно.
А. ЕРМОЛИН: Но и как-то.
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы будем выходить с этим предложением. Но мы уже работаем на эту тему.
А. ЕРМОЛИН: Вот у нас часто выступали командиры комендантского полка московского. Там есть такой функционал как разминирование. Это остается за Вами?
И. СИДОРКЕВИЧ: Нет, сейчас разминированием… Есть специальная структура, занимается этим вопросом.
А. ЕРМОЛИИН: То есть это снимается, этот вопрос. А парадная подготовка? Контроль.
И. СИДОРКЕВИЧ: Парады, праздники, проводы. Все это…
А. ЕРМОЛИН: Все это остается.
И. СИДОРКЕВИЧ: … на комендантской службе.
А. ЕРМОЛИН: Вот у меня такой из жизни вопрос, правда, это было более 30 лет назад, еще в бытность меня курсантом. Вот в армии есть жесткая субординация, ну, понятно, по воинским званиям. И нас тогда прикрепили к комендантскому патрулю, ну, как усиление были. Старшим патруля был капитан. И вот в московском метро увидели полковника. Я не скажу, что он был пьяный или что-то такое. Ну, человек сидит расстегнутый. Может быть, плохо ему как-то. Ну, и меня капитан там: позовите товарища полковника. Я к нему подхожу, говорю: «Товарищ полковник, вот Вас приглашает старший патруля». Он тут в себя приходит, так говорит: «Отойдите и обратитесь по уставу». Я говорю: «Товарищ полковник, разрешите обратиться?» Он говорит: «Не разрешаю». Вот. Капитан не стал связываться там. Оставили полковника. Вот в этой ситуации, какие есть полномочия по отношению к старшему по званию?
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы, я говорил, принимаем закон. Скоро он будет. После этого мы принимаем воинский устав о военной полиции. Вот уже в уставе непосредственно все это будет прописано. И я думаю, что мы все это предусмотрим. И, конечно, военный патруль обязан реагировать, не смотря на то, что если он даже старший по званию. Если он нарушает, то нарушение должно быть пресечено.
С. БУНТМАН: Ну, да, есть… должна быть определенная форма, которая…
И. СИДОРКЕВИЧ: Да. Как раз устав и предназначен определить порядок определения наших функций, полномочий. Это будет прописано в уставе. Я хочу подчеркнуть отдельный устав, не поправки, не изменения. Отдельный устав о военной полиции.
С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, Игорь Михайлович, а как… вот какими средствами обладает… Как вооружена военная полиция в тех или иных обстоятельствах? Вот как это… Мы уже говорили о применении, что это определено достаточно четко. Необходимая четкость в законе и в других документах. Чем в принципе вооружены, какими спецсредствами обладают? Как это разработано, и как это установлено?
И. СИДОРКЕВИЧ: После принятия закона мы будем вооружены огнестрельным оружием, мы будем вооружены специальными средствами. Я считаю, умение, навыки применения боевых приемов – это тоже вооружение.
С. БУНТМАН: Да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Это у нас прописано федеральным законом. И еще раз порядок применения всего, это будет в уставе военной полиции.
А. ЕРМОЛИН: Отношения с гражданским населением? Ну, вот даже взять сейчас вот то, что в Киеве происходит. Нападения там на сотрудников полиции или, скажем, возможные нападения на – я просто конкретную ситуацию привожу – на военнослужащих. Какие у Вас есть полномочия, чтобы применять ту же силу против не военных?
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, я отвечу так, что в законе об обороне, в законе о полиции прописано, если полиция задерживает военнослужащего, она обязана передать его военной полиции. Что же касается военной полиции, мы действуем исключительно… применяем свои полномочия к военнослужащим. На гражданских наш… Мы не взаимодействуем, свои полномочия не имеем права применять.
А. ЕРМОЛИН: Ну, то есть это…
И. СИДОРКЕВИЧ: Исключительно с военнослужащими.
А. ЕРМОЛИН: А если нападение гражданских лиц? То есть этот не проработан вопрос?
И. СИДОРКЕВИЧ: Нет, проработан. Есть законы, которые имеет право любой гражданин… имеет право на защиту, и он имеет право защищаться. Единственное, что вот идет военный патруль. Если там происходит какое-то нарушение, то все это будет прописано в уставе, мы имеем право там пресечь и вызвать полицейских. То есть вмещаться.
С. БУНТМАН: Но речь…
И. СИДОРКЕВИЧ: Не вмешаться ведь тоже нельзя. Вот Вы просто гражданин, Вы идете…
А. ЕРМОЛИН: Я о чем и говорю.
И. СИДОРКЕВИЧ: … ни полицейский, ни военный полицейский, Вы идете, видите, происходит преступление. Вы прошли мимо. Вас тоже можно привлечь к ответственности за неучастие.
А. ЕРМОЛИН: Но вот просто…
И. СИДОРКЕВИЧ: В этой связи мы однозначно должны сообщить в полицию.
А. ЕРМОЛИН: Просто бывают критические ситуации. Ну, что тут греха таить? Иногда бывает там, с курсантами драки кто-то устраивает, чисто хулиганские какие-то такие вещи. Но вы же не можете не отреагировать? Или Вы что, хватать будете только курсантов? Да?
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, если Вы были курсантом, я тоже был курсантом. Вы понимаете, что любой курсант, он выходит в увольнение или куда-то, он переодевается в гражданскую форму.
А. ЕРМОЛИН: В мое время этого не было.
И. СИДОРКЕВИЧ: Отличить… Ну, в мое время было, и сейчас это существует. Отличить военнослужащий это или гражданский тоже тяжело. В этой связи как бы если это военнослужащий, мы продолжаем свои процессуальные действия, если это гражданские, мы вызываем полицию.
А. ЕРМОЛИН: Полицию.
С. БУНТМАН: Ну, да, да. Если потому, что вот сейчас и у нас это возможно вполне, но несколько было как раз таких, средь бела дня было в Британии, во Франции были нападения именно на военнослужащих, потому что они военнослужащие.
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, да.
С. БУНТМАН: Там все было ясно. Конечно, будь рядом патруль или что-нибудь еще, они, конечно, среагировали здесь, и не взирая на то… Значит, здесь они будут вполне инструктированы, в каких случаях дальше уже по обстоятельствам действовать.
И. СИДОРКЕВИЧ: Не то, что инструктированы. Это все будет прописано в уставе.
С. БУНТМАН: Да, да.
И. СИДОРКЕВИЧ: Потому, что порядок действий, порядок применения тех функций, которые на них возложены, будет определено в уставе.
С. БУНТМАН: Ну, вот здесь наш слушатель, опять же капитан Колесников, говорит, что, конечно, группы быстрого реагирования… нельзя обойтись в определенных регионах, где опасные дислоцирования, ну, тот же Северный Кавказ есть. То есть все равно будет каждый раз вырабатываться система и охраны, система и охраны воинских частей, исходя из обстановки, из возможных рисков.
И. СИДОРКЕВИЧ: Конечно. Ну, и Вы знаете, что есть военные городки, там где живут и гражданские, там где полиции просто нет.
С. БУНТМАН: Дмитрий спрашивает, входят ли в Вашу компетенцию преступления экономического характера: кража, воровство и так далее.
И. СИДОРКЕВИЧ: Нет. Это вне нашей компетенции.
С. БУНТМАН: Не в воинских частях.
И. СИДОРКЕВИЧ: Соответствующие департаменты, которые занимаются этим. В нашу компетенцию это не входит, экономические преступления.
С. БУНТМАН: Ну, а кто? Если что-то действительно украли или ограбили на территории воинской части.
И. СИДОРКЕВИЧ: Есть соответствующие департаменты, которые осуществляют контроль и…
С. БУНТМАН: Там же?
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, и всем этим занимаются.
С. БУНТМАН: А если происходит ограбление, и кто-то докладывает? Будете реагировать ведь?
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, мы реагировать будем, конечно, но все равно мы будем…
С. БУНТМАН: … обращаться. Здесь это вопросы взаимодействия.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, да.
С. БУНТМАН: И быстрого…
И. СИДОРКЕВИЧ: Все это отрегулировано. Мы работаем в четком взаимодействии с ФСБ, с МВД, с Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков. То есть у нас полной взаимодействие с медиками на сегодняшний момент.
С. БУНТМАН: Так. Понятно. Но вот все-таки давайте сейчас поймем… Вот здесь говорят: «И будет только ли в Москве база учебная для военной полиции?» Потому, что здесь у нас уже предложили, вот смотрите, у нас в Пензенском университете готовят и юристов, и вообще декан полковник МВДшный, замечательная база есть. Можно и для Вас готовить, говорят.
И. СИДОРКЕВИЧ: Очень хорошее предложение. Обязательно рассмотрим. В Пензенском?
С. БУНТМАН: Сейчас я найду это, пока зададим вопросы и… Вот! В Пензенском университете. Да, есть и юрфак, и военный институт. Ректор – генерал-майор милиции, вот Александр Дмитриевич Куликов. Вот чем не база для подготовки офицеров полиции. Леонид Михайлович из Пензы нам пишет.
А. ЕРМОЛИН: А это будет специальная, вот в планах, учебное заведение или это будут…
С. БУНТМАН: Ну, вот факультеты.
А. ЕРМОЛИН: … или какие-то курсы будут вот?
И. СИДОРКЕВИЧ: Нет, на сегодняшний день мы планируем создание факультетов. В военном университете будет факультет. А дальше? Вот мы только приняли закон. Перспективы огромные. Мы будем развиваться, смотреть, как мы вписываемся. И я думаю, что может быть отдельный институт военной полиции будет создан. Но это все в перспективе. Сейчас как бы вот мы создаем пока факультет. Посмотрим, как все это будет.
А. ЕРМОЛИН: А вот что сейчас происходит с институтом, боюсь ошибиться в терминологии, штрафбатов. Ну, часто солдаты те же самые…
И. СИДОРКЕВИЧ: Дисциплинарные батальоны.
С. БУНТМАН: Дисциплинарные.
А. ЕРМОЛИН: Да, дисбат.
И. СИДОРКЕВИЧ: У нас есть такие дисбаты. Есть 2 дисциплинарных батальона, которые будут подчинены военной полиции, поскольку, чтобы наш, как говорят, был замкнутый цикл. Процедура там получения наказаний и до исполнения наказаний. То есть то же самое: в дисбатах будут люди отбывать те наказания, которые по решению суда, они должны понести за те или иные поступки. И здесь будет контролировать военная полиция, поскольку дисбаты мы планируем, что будут подчинены военной полиции.
С. БУНТМАН: О Вас спрашивает, Игорь Михайлович, с какой должности Вы пришли на эту. Вот откуда Вы? Где служили и так далее.
И. СИДОРКЕВИЧ: Первый мой вуз – я закончил в Ленинграде военный институт физической культуры. Начинал службу в Прибалтийском военном округе, командиром взводов и так далее в различных офицерских должностях.
А. ЕРМОЛИН: То есть Вы начфизом были или пошли на…
С. БУНТМАН: Вообще спортсмен ведь… В смысле настоящий…
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, да, да.
С. БУНТМАН: И так далее. Вот.
А. ЕРМОЛИН: даже чемпион.
С. БУНТМАН: Скажите вид спорта.
И. СИДОРКЕВИЧ: Я 2-картный чемпион мира по борьбе самбо, заслуженный мастер спорта Советского Союза, заслуженный тренер России. Более 20 лет возглавляю федерацию дзюдо Петербурга. Но это мое хобби. Это как бы в свободное от работы время. Вот. И работал заместителем председателя всероссийского общества «Динамо». Был полковником Федеральной службы безопасности. И оттуда был призван в вооруженные силы на эту должность для того, чтобы продолжить в должности начальника Главного управления военной полиции свою деятельность, и надеюсь быть полезным, и какой-то вклад в повышение боеспособности, боеготовности вооруженных сил, поскольку являюсь истинным патриотом России, переживаю за это дело. Я сам отец. У меня сын учится. Ему 22 года. Ему тоже предстоит пойти в армию. Это в обязательном порядке. И я думаю, любой отец, любая мать переживает, как сын будет проходить свою воинскую службу, выполнит свой долг. И в этой связи на сегодняшний день у них есть к кому обратиться за помощью.
А. ЕРМОЛИН: Мобильный телефон тоже знают. Может, они и знали мобильный телефон с руки родителей.
И. СИДОРКЕВИЧ: Да. А Вы знаете ведь, можно там улыбаться, смеяться, но это серьезно, когда есть к кому обратиться, что есть такой орган как военная полиция, которая как бы защитит твоего ребенка.
С. БУНТМАН: Как Вы налаживаете отношения с общественными организациями? Потому, что они должны быть… и Вы им опорой…
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы по закону обязаны поддерживать отношения, работать с общественными организациями. И, конечно, они нам подсказывают что-то, мы им что-то подсказываем. Они нам задают вопросы, на которые мы даем ответы. И они как раз вот основные сообщения идут из общественных организаций о тех или иных проступках, что происходит.
С. БУНТМАН: Ну, потому, что…
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы однозначно реагируем…
С. БУНТМАН: Я думал, что, честно говоря, изменения, которые произошли за последние несколько лет неуклонно, вот какие-то были изменения, причем во многом связанные, и «Солдатские матери» об этом говорили, связаны и с тем, что у них очень наладились понятные отношения с военной прокуратурой. Абсолютно понятные отношения, это я могу ответственно сказать. Вот я думаю, что и с Вами могут наладиться отношения здесь такие, которые помогут установить и нормальную службу, дисциплину.
А. ЕРМОЛИН: Должны наладиться…
С. БУНТМАН: Должны.
А. ЕРМОЛИН: Просто…
И. СИДОРКЕВИЧ: Я уверен, что они будут налажены, поскольку цели и задачи у нас одинаковы. Что хотят они, что мы будем стараться сделать – это практически…
А. ЕРМОЛИН: Прокуратура – это когда что-то произошло. А здесь как раз появляется, куда можно обращаться…
И. СИДОРКЕВИЧ: Мы взаимодействуем с военной прокуратурой. Мы поднадзорны военной прокуратуре.
С. БУНТМАН: То есть вот еще фактор в связи с тем, о чем мы говорили в начале, вот о контроле и надзорности, о таком нормальном взаимодействии. И вот военная прокуратура тоже. Скажите, пожалуйста, Игорь Михайлович, вот в связи с Вашей биографией и со всем, я думаю, Вы уже получили 5 миллионов 735 тысяч вопросов, а также соображений, что вот Петербург, ФСБ, дзюдо и так далее. Сразу появляется картина. Это ведь тоже сложность через которую Вам надо пройти, если Вы делом занимаетесь?
И. СИДОРКЕВИЧ: Да, изначально было много таких нюансов, которые доставляли неприятные минуты, вот и я хочу сказать, что это серьезная задача, непростая задача. Никаких тут материальных благ, финансовых нет и быть не может. Ну, просто мы… у нас нет финансового обеспечения, мы ничего не строим, не зарабатываем. Мы конкретно наводим порядок и дисциплину в армии. И когда общаешься с людьми – это непросто, очень непросто. Но изначально были нехорошие публикации, но у меня есть отец, мать, там родители, и когда вот это читали всякую там непонятно, что. Было, конечно, неприятно. Но я считаю, что тоже и через это надо пройти. Пройдем. Ничего страшного. Но, тем не менее, я уверен за тот отрезок жизни, который прожил любой человек, нет такого человека, который глядя мне глаза в глаза, скажет, чтоб где-то что-то, мог меня уличить в том, в чем пыталась обвинить меня пресса. Такого просто нет и быть не может.
А. ЕРМОЛИН: Но по-человечески интересно. Большой проект, новая система.
И. СИДОРКЕВИЧ: Конечно. Просто вот то, что я делаю, я полностью внутренне хочу это делать. Я знаю, что это надо делать. Я знаю, что я могу быть полезен. И для меня это очень важно, для того, чтобы внутри не бороться с самим собой, сжимать зубы, что-то делать. Нет, я это четко понимаю, что я должен принести какую-то пользу, должен что-то сделать. Для меня это очень важно.
А. ЕРМОЛИН: А есть какая-то специфика, ну, она, безусловно, есть, я думаю. Если можно, расскажите про работу в горячих точках. Как… Или пока до этого еще не дошли?
С. БУНТМАН: Как Вы видите работу, если в горячих точках?
А. ЕРМОЛИН: Есть специфика ли там? Чечня, Дагестан? Там же…
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, вот у нас уже есть прецеденты. Это к примеру Южная Осетия. Да, там ситуация такая, что у нас там просто нет военных комендатур, нет военной полиции, но есть наши подразделения. И если что-то там происходит, то нам достаточно затруднительно реагировать на это, поскольку нас нет там. Но мы выезжаем, проводим разбирательства, наводим порядок. Конечно, мое желание, чтобы где любая воинская часть находится, чтоб там рядом…
С. БУНТМАН: Где бы не находилась.
И. СИДОРКЕВИЧ: Где бы не находилась. За границей будь то, где бы ни было, чтоб там была военная комендатура, были люди, которые представляют военных полицейских, которые бы конкретно следили за всеми действиями, за нарушениями, которые происходят, и соответствующим образом реагировали на это.
А. ЕРМОЛИН: К Вам как к профессионалу вопрос. Вот как Вы будете выстраивать систему специальной физической подготовки? Будет ли она чем-то отличаться от обычной подготовки...
И. СИДОРКЕВИЧ: Ну, здесь Вы понимаете, все уже давно придумали до нас. Все специальные подразделения готовятся. Все есть центры специальные по обучению боевым приемам.
А. ЕРМОЛИН: Но Вы же не спецназ, вот поэтому я и спрашивал, какую Вы будете брать систему за основу.
И. СИДОРКЕВИЧ: Я бы хотел, чтоб мы мало отличались от спецназа, чтобы были настолько подготовлены, что не уступали ни в чем.
С. БУНТМАН: Как Вы хотите, чтоб относились к военной полиции? Там по всей гамме: боялись, не любили, там обожали, видели защиту. Вот какое отношение? Вот идет военный полицейский со всеми своими знаками…
И. СИДОРКЕВИЧ: Чтобы видели, что идет тот человек, к которому можно всегда обратиться за помощью, который немедленно отреагирует, окажет профессиональную помощь, и самое главное, что вот я… Все понимают, что вот есть такой орган, который всегда может прийти на помощь и помочь. И если где-то проблемы там в воинских частях или где-то, есть куда позвонить, есть к кому обратиться. Я уже рассказывал, что у нас ведется полный учет, полный контроль. На каждое обращение, на каждое сообщение будет соответствующая реакция, и все это будет… Будет дана правовая оценка, и люди, если они виновны, понесут за это наказание. У нас достаточно полномочий, даже вот тоже дознание в форме неотложных следственных действий – это достаточно. В течение 10 суток мы расследуем, возбуждаем уголовное дело и дальше уже военное следствие доводит это до конца.
С. БУНТМАН: Все равно, Игорь Михайлович, конечно, чем лучше Вы будете работать, чем теснее Вы будете работать, все равно, тем больше у Вас будет трудностей, честно говоря, потому что всегда эта функция такой военной полиции в достаточно сложной обстановке в достаточно закрытых коллективах, всегда это достаточно сложно. Я Вам желаю, и слушатели у нас тоже, желаю пройти вот эти трудности, потому что здесь не только трудности формирования, становления, но и трудности налаженной работы, чтоб Вы их прошли с успехом, и вот с тем же настроением, которое сейчас, Вы остались.
И. СИДОРКЕВИЧ: Спасибо, конечно.
С. БУНТМАН: С таким настроением.
И. СИДОРКЕВИЧ: Я считаю, что я готов к этому, и я сделаю все возможное для того, чтобы справиться с этой задачей.
С. БУНТМАН: Ну, что же? Игорь Михайлович Сидоркевич. Мы благодарим за этот эфир. И я думаю, что вот пройдет закон, начнет действовать, тут подоспеет устав. Я думаю, что здесь все будет нормально. Заработает подготовка военных полицейских. Мы обязательно с Вами должны будем встретиться здесь, чтобы понять, какие появились сейчас аспекты в Вашей работе, службе и в военной полиции.
А. ЕРМОЛИН: Приходите, держите нас в курсе.
С. БУНТМАН: Обязательно. Держите нас в курсе. Обязательно приходите. Вот. Спасибо большое.
И. СИДОРКЕВИЧ: Спасибо.