Алексей Рагозин - Военный совет - 2014-01-04
С.БУНТМАН: Добрый день всем, это программа… Должен сразу сказать, она идет в записи, поэтому вы не сможете задавать свои обычные вопросы, и даже телефонов не буду объявлять потому, что все-таки программа в записи. Тем не менее, Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, и в гостях в нас генерал-майор Рагозин, Алексей Николаевич Рагозин, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. Здравствуйте Алексей Николаевич, добрый день.
А. РАГОЗИН: Добрый день.
С.БУНТМАН: Добрый день. Ну что же, с наступающим новым годом, хотя новый год начинается, по-моему, раньше подготовки-то всей. И кончается раньше, и начинается раньше. Вы уже в следующем году подготовки, да?
А. ЕРМОЛИН: Это в школе так.
С.БУНТМАН: В школе. Нет, в школе 1 сентября, я понимаю, а с декабря начинается вся подготовка, правильно я понимаю, нет?
А. ЕРМОЛИН: Давай спросит профессионала.
С.БУНТМАН: Да, давай спросим.
А. РАГОЗИН: Действительно, мы уже начали с 1 декабря новый учебный год, 2014 год. Буквально вчера подвели итоги за 2013 год, под руководством командующего воздушно-десантными войсками, в городе Рязани на базе 106-й воздушной дивизии. Итоги нас в принципе удовлетворяют, поставили на определенные задачи на 2014 год. Я думаю то, что мы перед собой поставили задачи, мы будем выполнять в 2014 году.
С.БУНТМАН: В этом году, как я узнал, состав увеличился ВДВ, да?
А. РАГОЗИН: Да, действительно буквально в ноябре, в соответствии с директивой генерального штаба, в состав ВДВ были приняты 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада, это город Камышинск. 11-я десантно-штурмовая бригада – это город Улан-Удэ, и 83-я отдельная десантно-штурмовая бригада, это город Уссурийск.
С.БУНТМАН: А раньше они, в каком подчинении были?
А. РАГОЗИН: Они были раньше в подчинении в округах, подчинялись командующим округам. Но ряд задач мы выполняли… То, что касается вопросов обеспечения воздушной техники, элементарной единой методики подготовки для совершения прыжков, она у нас у всех единая, они все равно взаимодействуют.
С.БУНТМАН: Ну, да. И все равно сейчас все ведь идет на межродовое, межвидовое взаимодействие. По-моему все, что только планируется, идет именно во взаимодействии в теснейшем. Так что теперь десантники должны быть с десантниками, но все равно взаимодействие…
А. ЕРМОЛИН: Специфика десантных войск, что они всегда должны быть готовы действовать автономно, не смотря на взаимодействие, поэтому это и десантные войска.
А. РАГОЗИН: Десантник конечно, он способен выполнить многие задачи, но как говорят, один в поле не воин, и все равно для элементарных проводимых десантных операций, и выполнения боевых задач, мы все равно взаимодействуем и с авиацией, и со спецназом, и сухопутными войсками, и со всеми другими видами и родами войск, чтобы выполнять реальную, нормальную задачу. Одному десантнику все равно как-то в тылу врага будет… Хотя он готов выполнять задачи (неразборчиво) с другими.
А. ЕРМОЛИН: А что сейчас нового происходит в технике десантирования? Вот начиная даже, вот скажем просто с бойцов, да? Вот какие новые парашюты есть, и что-то меняется вообще в принципе, вот есть какие-то новшества?
А. РАГОЗИН: Ну конечно, мы переходим… Что говорить, у нас эволюционный путь развития, да? Были раньше «Д1», «Д пятые», «Д шестые», да? Сейчас уже практически все соединения части перешли уже на «Д десятые», на парашютные системы. И находятся на стадии заводских испытаний, это будет на стадии заводских испытаний, и парашютостроения, это «Д двенадцатые». Он называется… Имеет аббревиатуру – «Листик». Думаю, это будет для всех десантников нормальное подспорье, и нормальный эволюционный путь развития. Все, что касается для сил специальных, мы… Принято на вооружение уже «Арбалет-2», который является парашютом для разведподразделений, и для специального назначения.
А. ЕРМОЛИН: Это уже не столько парашют, сколько автономное летательное средство.
А. РАГОЗИН: Да, конечно.
А. ЕРМОЛИН: До скольких (неразборчиво).
А. РАГОЗИН: Если раньше (неразборчиво) пришел, имеет крыло, и может горизонтально перемещаться в зависимости от высоты десантирования до 40 километров. Плюс он может применяться так же и на высокое десантирование, да? С кислородным оборудованием. Носит где-то штучный товар, и ему необходимо готовить из определенной подготовки десантника. То есть, абы как туда и всех массово готовить на «Арбалет-2», конечно я думаю, это не целесообразно. Есть спецподразделения, которые будут работать на эту парашютную систему.
С.БУНТМАН: А принципиально сложнее готовиться к нему, или просто по-другому нужно…
А. РАГОЗИН: Это… Я бы так сказал, что это следующий этап подготовки для десантирования на «Арбалет-2». То есть, туда подбирается (неразборчиво) состав, в целях выполнения какой-то задачи, да? Он должен иметь не менее 20-ти парашютных прыжков, носить «Д6» (неразборчиво), их них не менее 5-ти прыжков иметь с задержкой до 10 секунд. Только это уже переходит на подготовку для совершения парашютных прыжков на «Арбалет-2».
А. ЕРМОЛИН: Потому, что такая ординарная высадка, она не предполагает, насколько я помню, такой серьезной подготовки, даже если вспомнить «Дубы» те же самые, да? То есть, самая главная задача, какая? Там десантироваться, долететь до земли, и быть в состоянии вести боевые действия.
А. РАГОЗИН: «Дубы» как вы выразились – да, это (неразборчиво) имеют принцип раскрытия, да? А здесь…Чем ещё выгодны все эти парашютные системы «Арбалет-2»? У нее так же можно и ручное раскрытие, и принудительное раскрытие по принципу каскадной схемы. То есть, в начале работы вступают в действие принудительность (неразборчиво) парашют, потом вступает в действие основной парашют, и в чем для нас этап подготовки для десантника, он уменьшается. То есть, мы не учим десантника особо отделяться от летательного аппарата, как спортивного парашютиста. То есть, принцип отделения от самолета он такой же, как на системе «Д6», или на системе «Д10». То есть, большой разницы там нет. Но этап подготовки, то есть не менее 20-ти прыжков он должен пройти обязательно.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот мне кажется, вы ключевое слово произнесли – спортсмен-парашютист. То есть тот, кто прыгает уже с арбалетами на крыле, они уже ближе как раз туда, к профессиональным спортсменам.
А. РАГОЗИН: Ну, этот парашют предназначен все-таки для разведподразделений и специального назначения. А абы кого туда в эти подразделения не набирают. Они все равно имеют определенную подготовку и спортивную, и боевую, и естественно это штучный товар, который готовится специально для этих куполов, для выполнения задач, по-другому просто быть не может.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот такой самый стандартный парашют «Д5», «Д6»? Они так и остаются?
А. РАГОЗИН: Конечно, для массового десантирования, для соединения частей является парашют «Д6», и «Д10». Вот сейчас, когда мы приняли соединение вот те три, которые в других округах, мы сейчас так же будем принимать меры для их оснащения, парашютами «Д10». Пока у них «Д шестые», тем более что у них проходит… Даже определенный ресурс вышел, и ближайшее вот (неразборчиво) гособоронзаказом в 14-м году мы будем переоснащать парашютную систему «Д10».
А. ЕРМОЛИН: К тому же есть элементарные инструменты управления парашютом. То есть, ты можешь развернуться, ты можешь там…
А. РАГОЗИН: Ну конечно все элементарные вещи, которым на «Д десятом»…
А. ЕРМОЛИН: И на стропах крутиться…
А. РАГОЗИН: Продолжают эволюционное путь развитие «Д шестого» тоже, да? Там есть определенные требования, чтобы развернуться по ветру, чтобы было меньше травм, чтобы была (неразборчиво) безопасность при десантировании, различных летательных аппаратов. Конечно, думаем о сохранении жизни и здоровье наших военнослужащих.
А. ЕРМОЛИН: А вот когда к вам приходят совсем молодые ребята, которые ни разу в жизни ещё не прыгали. Вот как построена их подготовка, какие этапы…
С.БУНТМАН: К первому прыжку.
А. ЕРМОЛИН: К первому прыжку. Десантники знают, что первый прыжок не самый страшный.
С.БУНТМАН: Второй, да? Как всегда, да?
А. ЕРМОЛИН: Считается, что второй. После перерыва ещё страшно прыгать. Вот как вот это вот выстраивается?
А. РАГОЗИН: Я бы так сказал, что выработана единая методика подготовки парашютиста, да? Она не меняется уже несколько десятилетий. Ну, за исключением конечно если готовят опять же на «Арбалет-2», она касается спортивного парашютиста. Единственное, это сюда включает и теоретическая часть подготовки, и отработка вопросов на воздушно-десантном комплексе. Это наземная отработка элементов прыжка. В дальнейшем уже отрабатывается прыжковая… Непосредственно перед совершением самого парашютного прыжка, само десантирование. Этап, то что касается выполнения определенных нормативов на площадке приземления, и сбор на площадке, уже на каком-нибудь из сборов. Все эти этапы, они уже узаконены уже несколько десятилетий. И я считаю, что это проверено временем, дает свой хороший результат потому, что это позволяет сохранить им жизнь, и здоровье военнослужащих, и это не дает сбоев. Да, конечно существуют определенные изменения, это касающиеся вот этих наших «Арбалетов-2». Для них необходимо проведение сборов, необходима определенная опять подготовка, и уже само совершение прыжка. Но вот что мы после сделали на наших центральных сборах офицеров воздушно-десантной службы. Мы выработали определенный сейчас алгоритм, который знаком для всех и командиров, и штабов, начиная от командира части до командира подразделений. Выработали определенный алгоритм. И обязали и командира, и штаб, и командира подразделения, личный состав. И разделили все эти этапы… Весь этап подготовки на пять подразделов. Это организационные вопросы, там издания приказов, саму непосредственно укладку парашютной системы на прыжок. Непосредственно отработано наземные отработки элементов прыжка на воздушно-десантном комплексе. Само десантирование, работа на площадке приземление, и возвращение, работа на пункте сбора, и возвращение уже в пункт по дислокации. Это алгоритм принят вот после этих центральных сборов офицеров воздушно-десантной службы, принят всем нашим коллективным офицеров воздушной службы, и я думаю с этого года, вот с декабря месяца он уже будет введен в действие. Это сделано для удобства, для контроля, и самое главное для сохранения жизни и здоровья наших десантников.
А. ЕРМОЛИН: А десантники сами укладывают парашюты, или вы все-таки сейчас больше предпочитаете использовать укладчиков?
А. РАГОЗИН: Я все-таки считаю, что десантник… Мы укладываем в большей степени сами, но вопросы и у нас существуют (неразборчиво) укладчика, которые этот элемент ещё выполняют. Все-таки большую часть в этом умении десантник должен час подготовиться, особенно личный состав солдат-сержантов сам подготовить, сам уложить парашют, и сам на своем парашюте совершить парашютный прыжок.
С.БУНТМАН: То есть, сам себе укладка, да?
А. РАГОЗИН: Да, чтобы быть уверенным в том, на что он совершает десантирование этой парашютной системе.
А. ЕРМОЛИН: Я вспоминаю свой опыт, там были такие шутники, правда их наших офицеров. Не из тех, (неразборчиво) кто ваших инструктировал, так к укладышам подойдет там покачает головой. Чего-то говорит, ты уже потеть начинаешь, краснеть там. Это что такое? Он говорит: Да нет, ничего, может раскроется. Так такие способы формирования морально-психологической устойчивости используется, или…
А. РАГОЗИН: Все-таки я считаю, что сам парашютный прыжок не самоцель, да? Как мы с вами обсуждали, все-таки это маленький элемент, который предстоит перед выполнением определенных задач. Боевая задача, или какая-то другая, это определенный элемент. Но с целью создания коллективов, поднятия морального духа, это хороший такой компонент для создания именно духа ВДВ. Все-таки переломить себя для молодого пацана, надо чтобы совершить парашютный прыжок, это уже какой-то определенный шаг сделан.
С.БУНТМАН: А психологически что важнее? Вот сконцентрироваться четко на прыжке когда-то, или на следующей задаче? Это очень интересно всегда бывает.
А. РАГОЗИН: Я все-таки считаю, надо сконцентрироваться на той задаче, которая будет после выполнения парашютного прыжка. Если это боевая задача, да? Если это задача просто для выполнения программы прыжков, то конечно сконцентрироваться на совершении парашютного прыжка, она действует. Отработать свой норматив на площадке приземления, вернутся в пункт сбора, и возвратиться в пункт основной дислокации. А если это реальная боевая задача, то этот маленький элемент совершения парашютного прыжка (неразборчиво) перелета все-таки занимает очень малую часть. А впереди стоит реальная боевая задача, которую надо реально выполнить, в целях интереса какой-то группировки.
С.БУНТМАН: А вот после скольких прыжков уже человек может перейти к выполнению какой-то следующей задачи? Не просто учебной, а вот как вы говорите приземление, потом сбор, потом возвращение. То есть, вот это отрабатывание этого элемента.
А. ЕРМОЛИН: Хотя бы с оружием когда (неразборчиво).
А. РАГОЗИН: Первый прыжок конечно он совершает без оружия, да? И второй. С третьего и четвертого прыжка, он уже совершает парашютный прыжок со своим непосредственно личным оружием. Грузовым контейнером совершает парашютный прыжок определенный специалист, да? Это могут быть разведчики, это могут быть связисты, вот у кого что есть по штату. Так же это наиболее подготовленные парашютисты, ну и это как правило если это не выполнение боя задач, я думаю с третьего-пятого прыжка он уже может выполнять.
А. ЕРМОЛИН: Многие считают, что самое сложное во время прыжка – это отделение самолета. Гораздо опаснее с точки зрения травм (неразборчиво) это все-таки приземление. И в общем-то основная тренировка связана… Ну, не основная, а значительная часть вот как раз с тем, чтобы укрепление голеностопа… Расскажите, какие есть элементы когда вот ну часто показывают вот как раз у нас на экранах. Вот показывают, десантники висят там на специальных тренажерах, разворачиваются там, скачут определенным образом. Вот для чего это делается? Почему нельзя сразу человеку объяснить, и выбросить (неразборчиво).
С.БУНТМАН: (Неразборчиво) травматизм.
А. РАГОЗИН: Я на первую часть вопроса отвечу, да? Мимо земли ещё никто не промахивался, когда (неразборчиво) от летательного аппарата (неразборчиво), да? Но чтобы туда попасть, летательный аппарат, да? Существует в каждой части, каждом соединении определенный набор тренажеров, который позволяет подготовить нормального десантника. Как правило это все происходит на воздушно-десантном комплексе. Кроме общефизической подготовки, который должен элементарные вещи уметь делать десантник, да? Существует вот (неразборчиво) комплекс, где есть тренажеры, начиная от начиная от подвесных систем… Так как вы говорили то, что укрепления голеностопов, есть макеты «АН-2», есть макеты (неразборчиво), есть макеты «ИЛ-76», которые… Где отрабатываются вопросы подготовки совершения парашютного прыжка. Вопросы отказа парашютной системы, и действия уже после приземления. На каждом, в каждой части, они подготовлены практически на батальон, и позволяет готовить от одиночного солдата-десантника до подразделения определенного. Они позволяют выполнять определенные задачи при совершении прыжков. Ещё раз повторю, что это в каждой части есть.
С.БУНТМАН: А скажите, вот все-таки изначально какой процент профессионалов, контрактников у вас и призывников в десантных войсках?
А. РАГОЗИН: Ну вы знаете, здесь везде для каждого соединения все индивидуально. У нас есть 31-я отдельная (неразборчиво) бригада, в городе Ульяновске, которая практически на 100% укомплектована военнослужащими по контракту. Той дивизией, которой командовал я, это 98-я в городе Иваново, да? Одна часть, артиллеристский полк практически на 80% так же был укомплектованный по контракту, часть в разведподразделениях, подразделениях связи, но полностью пока перейти на военнослужащих по контракту ВДВ мне кажется сложно, и я думаю, что нецелесообразно. Все-таки мы должны придерживаться смежного принципа комплектования. Это же так же ещё зависит все-таки от региона, да? Где военнослужащие по контракту должны приходить и служить. Это все индивидуально, и пока разброс практически от центрального региона до востока, да? Он везде разный. Где-то например 40-50 военнослужащих по контракту в соединении и части, где-то процентов всего лишь 20, да? Просто все это пока индивидуально. Те коллективы, которые мы приняли сейчас в свой состав, там процент контрактников пока поменьше, чем е, которые у нас уже сложились. Это вот в центральном регионе, в южном регионе, да? Там практически 50% военнослужащих по контракту. Это хорошее подспорье для выполнения задач и в повседневной жизни, и не дай бог выполнения боевых задач.
А. ЕРМОЛИН: Алексей Николаевич, но вот настоящая революция в ВДВ произошла конечно при Маргелове, и чуть её заключалась в том, что появились специальные самолеты, да? Что началось десантирование прямо боевой техники. То есть, когда… Ну, есть два способа, когда техника падает рядом, да? Потом бойцы её начинают приводить в порядок очень быстро, да? И есть… Вот вы сейчас десантируете экипажи внутри боевой техники? И вообще, что сейчас происходит с десантированием техники, особенно с появлением новой техники. Это же совсем другие такелажные работы, то есть подготовка…
А. РАГОЗИН: Ну, я согласен с вами, что при командующем Маргелове было… Это была революция, да? И где было (неразборчиво) практически там… Когда он этот вопрос подымал о десантировании брони, да? Техники и грузов, это действительно было впервые в истории и мировом…Где такого не было раньше. Но и сейчас я думаю, проходят не менее важные вещи, да? под руководством нашего командующего, генерал-полковника Шаманова. Пускай назовем это эволюционный путь развития, но сейчас уже разрабатываются определенные опытные конструкторские работы для десантирования… Техника, которая придет в дальнейшем к нам на вооружение. Та же «БМД 4М», те же БТР и МДМ, которые так же необходимо будет десантировать, да? И в этом направлении мы двигаемся, уже на стадии завершения (неразборчиво) существует (неразборчиво) парашютные системы бахча (неразборчиво), мы завершаем уже испытание, и я думаю это в конце, может быть следующего года, а может быть в 15-м году мы получим систему, которая позволит десантировать эти машины. Уже тем более, что ряд этих работ уже проведено. Кроме этого, уже так же прорабатывается опытная конструкторская работа, для (неразборчиво) многоцелевая парашютная платформа для десантирования грузов до 18 тонн. Как раз это подходит, та вот линейка машин, на которых мы будем десантировать. То есть, есть система без платформенная, с определенными куполами. И так же есть… Будет… Ну, это конечно чуть подальше, в обозримом будущем платформа, которая позволит десантировать эти грузы до 18 тонн. Это ближайшая перспектива. А в дальнейшем, конечно надо двигаться в направлении управляемых систем для десантирования грузов, с учетом освоения северных территорий. Я считаю, надо двигаться в плане применения одноразовых парашютных систем. Потому, что системы, которые мы сейчас имеем на вооружении, (неразборчиво) дорогие. Север – это очень сложная территория, для доставки туда грузов, техники, может каких-то запасов, применять одноразовые парашютные системы. (Неразборчиво) я считаю, надо двигаться, и конечно двигаться в сторону управляемых грузовых систем. Тем более, наши вероятные друзья уже частично эти (неразборчиво) системы у себя применяют. Мы за этим опытом так же наблюдаем, что-то у нас есть уже свое, будем в этом направлении двигаться.
С.БУНТМАН: Да, ну у нас ещё много достаточно вопросов, и целая вторая часть у нас программы.
А. ЕРМОЛИН: И про управляющие системы…
С.БУНТМАН: Да, да, да.
А. ЕРМОЛИН: После перерыва наверное поговорим.
С.БУНТМАН: После перерыва поговорим. Я только хочу напомнить, что Алексей Николаевич Рагозин у нас в гостях, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. И мы через некоторое время продолжим нашу программу.
НОВОСТИ.
С. БУНТМАН: Мы продолжаем. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, программа идет в записи, так что, к сожалению, вы не можете задать свои вопросы. Но мы пользуемся случаем, и вот в гостях расспрашиваем заместителя командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке, генерал-майора Рагозина. Алексей Николаевич, ну вот у нас осталось… Ты хотел по управлению…
Ведущдая2: Да, я хотел (неразборчиво) системы спросить. А что это такое, вот в чем перспектива…
С. БУНТМАН: Как это работает?
А. ЕРМОЛИН: Вот как это работает?
А. РАГОЗИН: Это работает, определенные… Есть определенное, возьмем например… Есть определенная задача для доставки груза. Пускай это будет северная территория, или это выполнение любой задачи в любом регионе, да? На определенной высоте десантируется груз, открывается управляемая парашютная система, которая позиционируется в пространстве по системе Глонасс, управляется по радиоканалу, и в определенной зависимости от высоты, на расстоянии там может быть 30-50 километров, доставляется в ту точку, куда была запланирована может быть для группы специального назначения, для доставки грузов там мирному населению, или какой-то вооруженный конфликт, или тоже северную территорию, без участия человека по радиоканалам, на определенном расстоянии.
А. ЕРМОЛИН: Значит это а-ля арбалет?
А. РАГОЗИН: А-ля арбалет, только без участия самого человека.
А. ЕРМОЛИН: Самого человека.
А. РАГОЗИН: Только да, все автоматически.
А. ЕРМОЛИН: Дождемся мы время, когда десантники уже не будут десантироваться?
А. РАГОЗИН: Ну думаю, с нашим командующим дождемся. С нашим министром обороны однозначно дождемся.
А. ЕРМОЛИН: Когда только боевые роботы будут десантироваться и выполнять все задачи, которые…
С. БУНТМАН: Вот а в конце концов, все роботы выйдут из строя, кто же будет это самое… Ну, кто же будет воевать?
А. РАГОЗИН: Радиоканалы очень легко глушатся, и будут воевать опять люди.
С. БУНТМАН: Да, так что…
А. ЕРМОЛИН: Вот мы кстати постоянно об этом говорим.
С. БУНТМАН: Да, люди должны быть подготовлены.
А. ЕРМОЛИН: Ну, нас иногда переубеждают. Говорят, что все равно все движется в направлении…
С. БУНТМАН: Нет, ну я понимаю, всегда это самое… Когда все выйдет из строя, вот выиграет тот, как я помню еще в рассказе очень давно было. Тот, кто умеет считать столбиком. Вот тот, кто умеет рассчитывать столбик на бумажке, вот тот выиграет какую-нибудь абсолютно космическую и продвинутую войну. Какая… Вот немножко так вскользь упомянул Толя здесь про новую технику, которая есть у вас, на вооружение поступает. Вот расскажите, пожалуйста, что поступает на вооружение, что поступило у вас?
А. РАГОЗИН: Мы ждем сейчас… У нас машину «БДМ 4М», это модернизированная «БМД 4», мы так же ждем «БТР МДМ» тоже на базе этого… Шасси этого будет. Так же, что касается колесной техники, ждем определенный «Тигр», который будет я думаю, на вооружении воздушно-десантных войск. Часть других, колесной техники на базе шасси «Камаза» для перевозки личного состава, для выполнения задачи – это та перспективная линейка, которая будет. Ну, конечно мы не забываем пока… На вооружении у нас стоит своя родная «БМД-2», которая есть. Но пока будем выполнять задачи на этих боевых машинах. И вот эта перспективная линейка, которая будет в ближайшее время.
А. ЕРМОЛИН: А вот модернизированные машины, они… Ну хотя бы в общих чертах, они каким преимуществом пользуются? В чем суть модернизации?
А. РАГОЗИН: Модернизация… Суть в том, что новый комплекс вооружения. (Неразборчиво) по большому счету, да? (Неразборчиво) модернизированные двигатели, больший запас хода, более противостоит минным… То, что касается противоминная броня лучше. (Неразборчиво) общее такое направление взять. Пока это всё.
А. ЕРМОЛИН: Более мощное вооружение, да?
А. РАГОЗИН: Ну, вооружение практически осталось то же самое, а вот сам комплекс управления этих вооружений, он будет гораздо новее, и более лучше, более современнее.
С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, как экипирован сам десантник? Здесь что изменилось в его экипировке, вооружении, вот лично. Вот сам десантник, как таковой.
А. РАГОЗИН: Ну, у десантника появились наконец-то вместо наших… Вы же видите и наблюдаете, нормальная уже бронезащита, нормальное место наших этих дореволюционных военных касок, уже нормальный (неразборчиво) шлем, который позволяет… Они легче и удобнее для выполнения задач. У нас есть шлемы, которые уже позволяют десантироваться непосредственно уже в самом… Бронезащите, с вооружением, с тем же (неразборчиво) контейнером, с определенным запасом боеприпасов. То есть, это позволяет десантировать в том… Уже непосредственно, в чем уже выполняешь…
С. БУНТМАН: В чем полностью готов, да?
А. РАГОЗИН: Да, полностью готов для десантирования. А раньше этого не было, десантировались в определенных шлемах, да? Для совершения парашютного прыжка без бронезащиты, только с оружием. И необходимо это было и доставлять, и ещё как-то выполнять. Сейчас это все непосредственно находится…
С. БУНТМАН: Все время, время…
А. РАГОЗИН: Да, и самое главное, фактор времени. (Неразборчиво) доставлять определенные грузы, опять же это… Опять лимит летательных аппаратов, опять грузы, опять доставка, это… То есть, опять много проблем, которые с этим увеличиваются.
А. ЕРМОЛИН: Вот сейчас министр обороны постоянно поднимает вопрос о том, что нужно уходить от неких шаблонных, как он сам говорит постановочных учений, к реальным учениям. Вот в этой связи, на каком уровне вы планируете проводить десантирование, с десантированием боевой техники. То есть, ну вот мы, в свое время нас приглашали с «Эха», видели как десантируется полк. Но при этом скажем так, не со всей боевой техникой. Так пешим по конному, да? Какие-то машины десантировались, какие-то стояли как рояль в кустах. Вот будут ли когда-то такие учения, когда действительно целые подразделения… Я понимаю, что это дорого, сто это риски, это… Ну, как бы не то, что не оправданные, но которые можно было бы приберечь на боевые действия и на какие-то реальные задачи. Но с другой стороны пока вот нет таких серьезных учений, полностью моделирующих боевую обстановку, наверное нельзя говорить о полной готовности. Вот как вы к этому относитесь?
А. РАГОЗИН: Я хотел бы сказать, что полностью смоделировать бой-обстановку очень сложно. Но а то, что касается… Как вы говорите, не вся техника, что-то еще, может (неразборчиво) часто проводить таких глобальных… Вот сейчас вы говорите, да? Десантировали полк. Но буквально в 2010 году, да? Под руководством командующего, генерал-полковника Шаманова, Уланова был десантирован батальон со всеми запасами, на площадку приземления (неразборчиво), и этот батальон реально потом выполнял задачи. Было десантировано более 33 объектов, это «БМД-2», кстати десантировалось тогда ещё в рамках вот этой опытно конструкторской работы «Спрут», да? Противотанковая пушка. Вот эти реально 33 объекта без учета грузов, более там 1000 личного состава, включая меня как командира дивизии, были десантированы. Реально выполняли задачи. Много это или мало, я думаю…Конечно хочется больше, но мы все так же наверное думаем о сроке эксплуатации этих систем парашютных, да? Гарантийных сроках, количества применений. Это ещё раз говорю, дорогостоящее удовольствие, авиация, средства десантирования. Для выполнения этих… Десантировать например в каждом периоде. Я думаю, раз в два года, надеюсь в 14-м году, вот что-то типа такого вы узнаете, вы будете приглашены на это мероприятие, и реально увидите десантирование десантировании там несколька десятков количества объектов. Приглашаем…
А. ЕРМОЛИН: А самых надоедливых журналистов будут десантировать в боевой технике, внутри.
С. БУНТМАН: Тех, кто вопросы задают, да? Много слишком. Скажите, пожалуйста, вот во внезапных проверках вы участвуете?
А. РАГОЗИН: Ну, кончено участвуем. В этом году мой полк 217-й парашютно-десантный, парашютно-десантный полк в городе Иваново внезапно… Опять же, вот то, что вы говорите, по учениям, да, что-то увидеть, реальное. Он реально был поднят по тревоге, реально был переброшен на аэродром (неразборчиво), реально совершил в феврале месяце стокилометровый марш на полигоне Чиборкуль. Реально там выполнил учебно-боевую задачу, и так же вернулся обратно. Вот реальный показатель внезапной проверки, которая показывает зрелость командира полка, и его коллектива, и того батальона, который реально выполнял задачи. Это реальная задача? Реальная. Вот то, что говорят техника, которая реально десантируется, и будет выполнять задачу. Вот реальная внезапная задача.
А. ЕРМОЛИН: Чиборкуль – это куда метеорит десантировался, да?
А. РАГОЗИН: Да, это родина Челябинской области.
А. ЕРМОЛИН: Я хотел спросить вот про… Мы сейчас говорим о неких таких боевых стандартах в общем-то даже включая десантирование тяжелой техники. А вот что происходит с некими специальными способами десантирования. Там с особо больших высок. Вот кто десантируется, зачем десантируется, и наоборот прыжки с особо малых высот, практикуются ли они сейчас?
А. РАГОЗИН: Я так скажу, с особо малых высот, да? Это хороший, там может так назовем единичный случай, который для выполнения там какой-то специфической задачи, да? Лучше наверное поговорить о том, что вы говорите высотное десантирование, да? Да, у нас есть определенные подразделения, которые будут готовить, и они часть уже прошли подготовку для десантирования более 4000 метров. Более 4 там до 8 тысяч. С кислородным оборудованием, которое позволяет десантироваться, и так же на «Арбалете-2», выполнять на расстоянии 30, 40, 50 километров какую-то задачу. У них уже есть определенные инструменты, для пространства позиционирования, по системе Глонасс. Это может какой-то там определенный коллектив, какая-то группа, все это у нас есть, но это штучный товар, я думаю… Мы их готовим конечно, но это не так массово, как нам бы может быть и хотелось. Там в принципе наверное нет смысла это готовить, чтобы это было массово. Есть определенное подразделение, которое готово… В этом вопросе выполнять задачу.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это спецназ, да: Скорее всего. Какие-то спецзадачи.
А. РАГОЗИН: Ну, конечно.
С. БУНТМАН: А скажите, ещё вот мы не поговорили, какая авиационная техника у вас для десантирования есть.
А. РАГОЗИН: Авиационная техника не у нас, она у военно-воздушных сил.
С. БУНТМАН: Я понимаю, да, военно-воздушных… Которой вы пользуетесь.
А. РАГОЗИН: Которой мы взаимодействуем?
С. БУНТМАН: Да.
А. РАГОЗИН: Ну, наши родные самолеты я считаю – это «ИЛ-76», «АН-12», фактически то, что касается вертолетов – это «МИ-6», «МИ-26», «МИ-8», которые… Ну, и наш вечный практически «АН-2», на котором совершают начиная от ДОСААФ, и наши первые парашютные прыжки, наши десантники.
С. БУНТМАН: Он как он неизменный, да? Он…
А. РАГОЗИН: «АН-2» пока незаменим.
С. БУНТМАН: Вечный, да? Вечный «АН-2». А скажите ещё о стрелковом вооружении. Вот чем сейчас вооружены десантники?
А. РАГОЗИН: Вооружены, основы конечно автоматы Калашникова, пулеметами Печенег. То, что есть на вооружении у нашей российской армии. То, что у десантников. Конечно там атрибуты, складывающие (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну да, они должны быть модифицированы.
А. РАГОЗИН: Модифицированы именно для ВДВ.
С. БУНТМАН: Да. И ещё у меня вопрос заодно, вот кто готовит сейчас десантников? Причем десантников специфических профессий. Бывают и технических профессий. Я помню, когда тут во времена молодости рядом с нами были всегда и артиллеристы десантные, был специальный факультет в Коломенском высшем командном училище. Вот сейчас, например, когда вы говорили о десантниках – артиллеристах, и других, их готовят специально?
А. РАГОЗИН: Конечно, готовят. У нас основа для ВДВ, кончено готовит Рязанское воздушно-десантное командное училище, да? Которое находится в городе Рязани. И часть практически в каждом их ВУЗов, там например академия РХБЗ в городе Костроме там, артиллеристская академия Михайловская, часть готовит… То есть, ну, там определенные маленькие подразделения, как правило это взвод, да? Где-то рота. Готовит именно для ВДВ. Они так же там проходят определенную подготовку для совершения парашютных прыжков, но в гораздо меньшем количестве, чем например в рязанском десанте. Там практически 100% готовят именно для ВДВ.
А. ЕРМОЛИН: Вы уже о многом говорили, вот а что происходит сейчас с прыжками в особых условиях? Я имею в виду прыжки на воду, прыжки на лес, прыжки ночью. Вот какая специфика вот в это месть?
А. РАГОЗИН: Специфика есть, определенная специфика подготовки. Но, как правило, офицеров мы готовим, особенно выпускников Рязанского десантного училища, они десантируются у нас, совершают парашютные прыжки вот то, что вы перечислили и на воду, и на лес, и в сложных условиях. Как правило, для наших десантников мы десантируем условия, которые сейчас будут в ближайшем будущем, да? Уже часть. Это освоение северных территорий. Это сложные условия конечно. Тоже будем десантировать. На воду мы практикуем опять же не для массового десанта который, а для определенных подразделений. Вот сейчас будем осваивать север, в сложных северных условиях и посмотрим, что из этого получится. (Неразборчиво) мы туда уже десантировали (неразборчиво).
А. ЕРМОЛИН: Ну, тут я готов согласиться, что не надо массово тренироваться в прыжках наверное на лес потому, что никогда не знаешь, как бы ты ни был подготовлен, чем такое приземление закончится.
С. БУНТМАН: А как может быть… Ну, мало ли что бывает, какие элементы подготовки должны быть у десантника? Чтобы он мог в таких сложных условиях как лес например… Он мог без скажем так, без ущерба для себя.
А. РАГОЗИН: Я уже говорил, что десантник, он должен быть просто физически подготовлен, да? И второе, сам элемент подготовки, он не будет отличаться, методика его от десантирования на лес. Просто есть элементы приземления, он отличается на ровную площадку. Есть элемент приземления, где определенное принимаешь положение для десантирования на лес, только и всего. А все остальное (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Вы прыгали на лес сами?
А. РАГОЗИН: На лес, когда учился в десантном училище, конечно. И на воду, и на лес. Вот именно на северной территории пока не прыгал, не совершал парашютный прыжок.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это всех учат. Там даже вот элементарная вещь (неразборчиво) руки держал наружу, там нога на ногу ставишь, если (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну, то есть все элементы отрабатываются.
А. ЕРМОЛИН: Ну, гарантий никаких все равно нет.
С. БУНТМАН: Ну я нет…
А. ЕРМОЛИН: Если ты на дерево падаешь, то скорость падает, и…
С. БУНТМАН: Гарантий я понимаю, что нет. Но все-таки какие-то вот минимальные необходимые навыки, вот о чем. Скажите, пожалуйста, вот мы говорили несколько раз, это не так как у спортсменов, это вот так как у спортсменов. Вот спортсмены есть у вас именно вот настоящие спортсмены?
А. РАГОЗИН: Конечно есть, у нас не просто настоящие спортсмены, у нас есть чемпионы мира. Буквально в октябре месяце, мы недавно вернулись с чемпионата мира среди военнослужащих 37-й (неразборчиво), где мы выступили в целом не плохо, привезли в Россию 2 золотых, 2 серебряных и 5 бронзовых медалей. Но если брать в общем – да, вроде бы не плохо, да? Конечно, нам хочется конечно большего. История показывает, что с 93-го года например на (неразборчиво) вооруженных сил с 91-го года наша женская команда ни разу не опускалась, общекомандное первенство ни разу не было вторым и третьим, оно всегда было первым. Вот в этом году она впервые стала третья.
С. БУНТМАН: А кто первый, второй?
А. РАГОЗИН: Первый, второй… Первая Белоруссия, второй Китай, и третья наша страна – Россия. Понимаете, дело в том, что кто хоть немного занимался реальными… Там спортом высоких достижений, да? (Неразборчиво) мы там участвовали в (неразборчиво) году. И вот этот перерыв прошел, там есть субъективные, объективные факторы. Пришли… За это время, за 4 года подросло то поколение, наше не участие, да? Позволило вырастить определенных вот этих учеников до уровня наших мастеров. То есть, все мы понимаем, что спортсмен не участвовав в таких чемпионатах мира, он все равно теряет свою (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну а что потеряли, чем превзошли? Это опыт, и именно участие?
А. РАГОЗИН: Это опыт, количество прыжков, это… Ну, здесь много факторов. Ну, я думаю, что следующий сизм 38-й, который будет в Индонезии, мы ряд вопросов это поправим. Тем более поставлена задача командующим восстановления всех спортивных команд соединения, то есть чтобы была подпитка из молодежи, чтобы была замена нашим тем проверенным чемпионам мира, которые участвуют. Ну, мы это все наверстаем, у нас уже есть позитивные сдвиги, и во взаимодействии центрального спортивного клуба армии, и понимание есть у руководства Минобороны, восстановления всех этих традиций. Поэтому то неучастие, которое было 4 года – я думаю это в прошлом, и будем возвращаться на первые места. Ну и тот результат тоже не плохо. Все-таки привезли и золото, и серебро, и бронзу. Потому, что об этом нельзя успокаиваться ни в коем случае, и стремиться гораздо к большему.
А. ЕРМОЛИН: Вот раньше были же команды спортивные, то есть где ребята по сути дела служили прапорщиками. То есть, они были на воинском довольствии, там и оклад, звание, и ездили, прыгали. Вот есть в планах вот возрождение вот такой системы?
А. РАГОЗИН: У нас есть в планах возрождение центрального спортивного парашютного клуба в городе Рязани. Сейчас это будет на базе 39-йго центра спортивной физической подготовки и выживания, но все-таки в планах возвращение этого центрального центрально-спортивного клуба. Как он будет называться – вопрос открытый, это будет согласовано и с Минобороны, и с командующим. Но в планах таких есть. И увеличение штата, и призыв молодежи у нас на должности определенные. Я думаю, все это реально, и все будет восстановлено.
А. ЕРМОЛИН: А не думаете о том, что сейчас будет сложнее потому, что сейчас серьезная коммерческая конкуренция появляется. Вот я как раз знаю многих ребят из таких команд, военно-спортивных команд, на уровне рекордсменов мира, чемпионов мира, там соответственно мастеров спорта международного класса, которые сейчас в разных аэроклубах очень неплохо зарабатывают, к ним со всего мира приезжают коммерсанты, прыгают за большие деньги. Вот элемент конкуренции сейчас, как быть?
А. РАГОЗИН: Познакомившись с должностью, с парашютным спортом, и с миром парашютного спота я хочу сказать, что процентов 80 всех этих конкурентов, выросшие на базе ВДВ.
А. ЕРМОЛИН: Так я об этом и говорю. Именно так, да.
А. РАГОЗИН: Даже на 37-м (неразборчиво) впервые кто услышал например 4 года назад там да? О Кувейте, который вообще даже не рассматривался там. А сейчас представитель наших… Бывший представитель ВДВ воспитал за 4 года чемпиона мира, работая с гражданским человеком по контракту, да? Это факт, но конкуренции мы не боимся ни в коем случае.
С. БУНТМАН: А почему бы и нет.
А. РАГОЗИН: конкуренция нам нужна для того, чтобы ей, как вот говорят наши спортсмены… Вот тот уровень, который был 4 года назад, он подрос очень мало, понимаете? Потому, что там, где мы были законодателем моды, да? То есть они выросли на нашем уровне. Но мы ещё в состоянии просто бороться, диктовать свою волю, ибо это не спортсмен. Потому, что они все, я говорю ещё раз. Больше 80% это все выходцы центрального спортивного парашютного (неразборчиво) города Рязань.
А. ЕРМОЛИН: То есть, когда воспитываешь конкурентов, это не так обидно, когда сам их подготовил.
А. РАГОЗИН: Когда их подготовил. Мы так же гордимся….
С. БУНТМАН: А скажите, у меня такой вопрос. Немножко вот про это, но немножко по-другому поставлен. А скажите, вот есть ребята, которые хотели бы и прыгать, и заниматься, и учиться прыгать. А с какого возраста можно начать этим заниматься?
А. РАГОЗИН: Парашютным спортом?
С. БУНТМАН: Да.
А. РАГОЗИН: Как наверное в мультфильме «Степочкин», парашют уже позволяет приземляться на землю, да? Не висеть в воздухе. Нет таких ограничений. Все зависит от твоего веса, который позволяет нормально приземлиться на землю. Это может быть и 10 лет, и 12 лет.
А. ЕРМОЛИН: А законодательные ограничения есть? Там 14 лет.
А. РАГОЗИН: Законодательные ограничения – это от веса то, что позволяет гарантированно приземляться парашютисту. Мы же не бросим… Если от 50-ти, да? У парашюта от 50-ти до 150-ти, да? Мы же не можем бросить 30 метров, а потом его ловить его где-то, да? Нашего…
А. ЕРМОЛИН: Знаешь, какой самый страшный момент, когда подростков бросаешь с парашютом? Вот я своих, своего клуба у меня были десантные лагеря. Это момент полписания справки, где ты снимаешь с себя ответственность. То есть, вот ребенок, ему 14 лет, ты должен подписать в случае чего там доверенность от родителей есть нотариально заверенная, да? Там я снимаю всякую ответственность за последствия.
С. БУНТМАН: Ну да. А. ЕРМОЛИН: Я думаю, что в армии все равно вы не сможете десантировать детей. А вот в гражданских клубах происходит именно таким образом.
С. БУНТМАН: Нет, ну просто интересно. Есть ребята, которые… А вот скажите, если человек рано начинает… Ну предположим…
А. ЕРМОЛИН: Болеть небом.
С. БУНТМАН: Позволяет все там. И вес позволяет, и подготовка более-менее. Вот насколько вот такой опыт ценен?
А. РАГОЗИН: Ну, опыт ценен прежде всего для себя, ты преступаешь себя, да? Определенную смелость, определенный дух воспитывает. И когда ты общаешься со своими сверстниками, это же дорогого стоит, да? Что ты вот прыгал, совершал парашютный прыжок, да? А кто-то не совершал парашютный прыжок. Даже и призыве в армию, или там обучение в каком-то ВУЗе. Все равно же все общаются, смотрят, что ты сделал в этой жизни, даже на уровне там 15-20 лет. Тоже важно я считаю для мужчины.
С. БУНТМАН: Ну, а как вы вообще считаете вот с этим вопросом. Вот если человек 1 раз… Наверное все-таки надо хотя бы два раза прыгнуть, если уж начал прыгать.
А. РАГОЗИН: Ну два нельзя, надо или 3, или 5 тогда уж.
С. БУНТМАН: А то не хорошо, да? Хорошо, три или пять.
А. ЕРМОЛИН: А ты знаешь, (неразборчиво) называется одним… Тошнотик. То есть это не круто, когда у тебя один висит.
С. БУНТМАН: Хорошо. Ну что же, дорогие друзья, мы вам желаем в новом году, вот в календарном году много всяких успехов, много всякого нового, и закрепление старого, и в общем такого вот развития, как вы сказали эволюционного, но такого неукоснительного, я бы сказал.
А. РАГОЗИН: Спасибо вам.
С. БУНТМАН: Вот и спасибо. А я напоминаю, что у нас Алексей Николаевич Рагозин, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке был в нашей передаче, которую вели Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман.
С.БУНТМАН: Добрый день всем, это программа… Должен сразу сказать, она идет в записи, поэтому вы не сможете задавать свои обычные вопросы, и даже телефонов не буду объявлять потому, что все-таки программа в записи. Тем не менее, Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, и в гостях в нас генерал-майор Рагозин, Алексей Николаевич Рагозин, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. Здравствуйте Алексей Николаевич, добрый день.
А. РАГОЗИН: Добрый день.
С.БУНТМАН: Добрый день. Ну что же, с наступающим новым годом, хотя новый год начинается, по-моему, раньше подготовки-то всей. И кончается раньше, и начинается раньше. Вы уже в следующем году подготовки, да?
А. ЕРМОЛИН: Это в школе так.
С.БУНТМАН: В школе. Нет, в школе 1 сентября, я понимаю, а с декабря начинается вся подготовка, правильно я понимаю, нет?
А. ЕРМОЛИН: Давай спросит профессионала.
С.БУНТМАН: Да, давай спросим.
А. РАГОЗИН: Действительно, мы уже начали с 1 декабря новый учебный год, 2014 год. Буквально вчера подвели итоги за 2013 год, под руководством командующего воздушно-десантными войсками, в городе Рязани на базе 106-й воздушной дивизии. Итоги нас в принципе удовлетворяют, поставили на определенные задачи на 2014 год. Я думаю то, что мы перед собой поставили задачи, мы будем выполнять в 2014 году.
С.БУНТМАН: В этом году, как я узнал, состав увеличился ВДВ, да?
А. РАГОЗИН: Да, действительно буквально в ноябре, в соответствии с директивой генерального штаба, в состав ВДВ были приняты 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада, это город Камышинск. 11-я десантно-штурмовая бригада – это город Улан-Удэ, и 83-я отдельная десантно-штурмовая бригада, это город Уссурийск.
С.БУНТМАН: А раньше они, в каком подчинении были?
А. РАГОЗИН: Они были раньше в подчинении в округах, подчинялись командующим округам. Но ряд задач мы выполняли… То, что касается вопросов обеспечения воздушной техники, элементарной единой методики подготовки для совершения прыжков, она у нас у всех единая, они все равно взаимодействуют.
С.БУНТМАН: Ну, да. И все равно сейчас все ведь идет на межродовое, межвидовое взаимодействие. По-моему все, что только планируется, идет именно во взаимодействии в теснейшем. Так что теперь десантники должны быть с десантниками, но все равно взаимодействие…
А. ЕРМОЛИН: Специфика десантных войск, что они всегда должны быть готовы действовать автономно, не смотря на взаимодействие, поэтому это и десантные войска.
А. РАГОЗИН: Десантник конечно, он способен выполнить многие задачи, но как говорят, один в поле не воин, и все равно для элементарных проводимых десантных операций, и выполнения боевых задач, мы все равно взаимодействуем и с авиацией, и со спецназом, и сухопутными войсками, и со всеми другими видами и родами войск, чтобы выполнять реальную, нормальную задачу. Одному десантнику все равно как-то в тылу врага будет… Хотя он готов выполнять задачи (неразборчиво) с другими.
А. ЕРМОЛИН: А что сейчас нового происходит в технике десантирования? Вот начиная даже, вот скажем просто с бойцов, да? Вот какие новые парашюты есть, и что-то меняется вообще в принципе, вот есть какие-то новшества?
А. РАГОЗИН: Ну конечно, мы переходим… Что говорить, у нас эволюционный путь развития, да? Были раньше «Д1», «Д пятые», «Д шестые», да? Сейчас уже практически все соединения части перешли уже на «Д десятые», на парашютные системы. И находятся на стадии заводских испытаний, это будет на стадии заводских испытаний, и парашютостроения, это «Д двенадцатые». Он называется… Имеет аббревиатуру – «Листик». Думаю, это будет для всех десантников нормальное подспорье, и нормальный эволюционный путь развития. Все, что касается для сил специальных, мы… Принято на вооружение уже «Арбалет-2», который является парашютом для разведподразделений, и для специального назначения.
А. ЕРМОЛИН: Это уже не столько парашют, сколько автономное летательное средство.
А. РАГОЗИН: Да, конечно.
А. ЕРМОЛИН: До скольких (неразборчиво).
А. РАГОЗИН: Если раньше (неразборчиво) пришел, имеет крыло, и может горизонтально перемещаться в зависимости от высоты десантирования до 40 километров. Плюс он может применяться так же и на высокое десантирование, да? С кислородным оборудованием. Носит где-то штучный товар, и ему необходимо готовить из определенной подготовки десантника. То есть, абы как туда и всех массово готовить на «Арбалет-2», конечно я думаю, это не целесообразно. Есть спецподразделения, которые будут работать на эту парашютную систему.
С.БУНТМАН: А принципиально сложнее готовиться к нему, или просто по-другому нужно…
А. РАГОЗИН: Это… Я бы так сказал, что это следующий этап подготовки для десантирования на «Арбалет-2». То есть, туда подбирается (неразборчиво) состав, в целях выполнения какой-то задачи, да? Он должен иметь не менее 20-ти парашютных прыжков, носить «Д6» (неразборчиво), их них не менее 5-ти прыжков иметь с задержкой до 10 секунд. Только это уже переходит на подготовку для совершения парашютных прыжков на «Арбалет-2».
А. ЕРМОЛИН: Потому, что такая ординарная высадка, она не предполагает, насколько я помню, такой серьезной подготовки, даже если вспомнить «Дубы» те же самые, да? То есть, самая главная задача, какая? Там десантироваться, долететь до земли, и быть в состоянии вести боевые действия.
А. РАГОЗИН: «Дубы» как вы выразились – да, это (неразборчиво) имеют принцип раскрытия, да? А здесь…Чем ещё выгодны все эти парашютные системы «Арбалет-2»? У нее так же можно и ручное раскрытие, и принудительное раскрытие по принципу каскадной схемы. То есть, в начале работы вступают в действие принудительность (неразборчиво) парашют, потом вступает в действие основной парашют, и в чем для нас этап подготовки для десантника, он уменьшается. То есть, мы не учим десантника особо отделяться от летательного аппарата, как спортивного парашютиста. То есть, принцип отделения от самолета он такой же, как на системе «Д6», или на системе «Д10». То есть, большой разницы там нет. Но этап подготовки, то есть не менее 20-ти прыжков он должен пройти обязательно.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот мне кажется, вы ключевое слово произнесли – спортсмен-парашютист. То есть тот, кто прыгает уже с арбалетами на крыле, они уже ближе как раз туда, к профессиональным спортсменам.
А. РАГОЗИН: Ну, этот парашют предназначен все-таки для разведподразделений и специального назначения. А абы кого туда в эти подразделения не набирают. Они все равно имеют определенную подготовку и спортивную, и боевую, и естественно это штучный товар, который готовится специально для этих куполов, для выполнения задач, по-другому просто быть не может.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот такой самый стандартный парашют «Д5», «Д6»? Они так и остаются?
А. РАГОЗИН: Конечно, для массового десантирования, для соединения частей является парашют «Д6», и «Д10». Вот сейчас, когда мы приняли соединение вот те три, которые в других округах, мы сейчас так же будем принимать меры для их оснащения, парашютами «Д10». Пока у них «Д шестые», тем более что у них проходит… Даже определенный ресурс вышел, и ближайшее вот (неразборчиво) гособоронзаказом в 14-м году мы будем переоснащать парашютную систему «Д10».
А. ЕРМОЛИН: К тому же есть элементарные инструменты управления парашютом. То есть, ты можешь развернуться, ты можешь там…
А. РАГОЗИН: Ну конечно все элементарные вещи, которым на «Д десятом»…
А. ЕРМОЛИН: И на стропах крутиться…
А. РАГОЗИН: Продолжают эволюционное путь развитие «Д шестого» тоже, да? Там есть определенные требования, чтобы развернуться по ветру, чтобы было меньше травм, чтобы была (неразборчиво) безопасность при десантировании, различных летательных аппаратов. Конечно, думаем о сохранении жизни и здоровье наших военнослужащих.
А. ЕРМОЛИН: А вот когда к вам приходят совсем молодые ребята, которые ни разу в жизни ещё не прыгали. Вот как построена их подготовка, какие этапы…
С.БУНТМАН: К первому прыжку.
А. ЕРМОЛИН: К первому прыжку. Десантники знают, что первый прыжок не самый страшный.
С.БУНТМАН: Второй, да? Как всегда, да?
А. ЕРМОЛИН: Считается, что второй. После перерыва ещё страшно прыгать. Вот как вот это вот выстраивается?
А. РАГОЗИН: Я бы так сказал, что выработана единая методика подготовки парашютиста, да? Она не меняется уже несколько десятилетий. Ну, за исключением конечно если готовят опять же на «Арбалет-2», она касается спортивного парашютиста. Единственное, это сюда включает и теоретическая часть подготовки, и отработка вопросов на воздушно-десантном комплексе. Это наземная отработка элементов прыжка. В дальнейшем уже отрабатывается прыжковая… Непосредственно перед совершением самого парашютного прыжка, само десантирование. Этап, то что касается выполнения определенных нормативов на площадке приземления, и сбор на площадке, уже на каком-нибудь из сборов. Все эти этапы, они уже узаконены уже несколько десятилетий. И я считаю, что это проверено временем, дает свой хороший результат потому, что это позволяет сохранить им жизнь, и здоровье военнослужащих, и это не дает сбоев. Да, конечно существуют определенные изменения, это касающиеся вот этих наших «Арбалетов-2». Для них необходимо проведение сборов, необходима определенная опять подготовка, и уже само совершение прыжка. Но вот что мы после сделали на наших центральных сборах офицеров воздушно-десантной службы. Мы выработали определенный сейчас алгоритм, который знаком для всех и командиров, и штабов, начиная от командира части до командира подразделений. Выработали определенный алгоритм. И обязали и командира, и штаб, и командира подразделения, личный состав. И разделили все эти этапы… Весь этап подготовки на пять подразделов. Это организационные вопросы, там издания приказов, саму непосредственно укладку парашютной системы на прыжок. Непосредственно отработано наземные отработки элементов прыжка на воздушно-десантном комплексе. Само десантирование, работа на площадке приземление, и возвращение, работа на пункте сбора, и возвращение уже в пункт по дислокации. Это алгоритм принят вот после этих центральных сборов офицеров воздушно-десантной службы, принят всем нашим коллективным офицеров воздушной службы, и я думаю с этого года, вот с декабря месяца он уже будет введен в действие. Это сделано для удобства, для контроля, и самое главное для сохранения жизни и здоровья наших десантников.
А. ЕРМОЛИН: А десантники сами укладывают парашюты, или вы все-таки сейчас больше предпочитаете использовать укладчиков?
А. РАГОЗИН: Я все-таки считаю, что десантник… Мы укладываем в большей степени сами, но вопросы и у нас существуют (неразборчиво) укладчика, которые этот элемент ещё выполняют. Все-таки большую часть в этом умении десантник должен час подготовиться, особенно личный состав солдат-сержантов сам подготовить, сам уложить парашют, и сам на своем парашюте совершить парашютный прыжок.
С.БУНТМАН: То есть, сам себе укладка, да?
А. РАГОЗИН: Да, чтобы быть уверенным в том, на что он совершает десантирование этой парашютной системе.
А. ЕРМОЛИН: Я вспоминаю свой опыт, там были такие шутники, правда их наших офицеров. Не из тех, (неразборчиво) кто ваших инструктировал, так к укладышам подойдет там покачает головой. Чего-то говорит, ты уже потеть начинаешь, краснеть там. Это что такое? Он говорит: Да нет, ничего, может раскроется. Так такие способы формирования морально-психологической устойчивости используется, или…
А. РАГОЗИН: Все-таки я считаю, что сам парашютный прыжок не самоцель, да? Как мы с вами обсуждали, все-таки это маленький элемент, который предстоит перед выполнением определенных задач. Боевая задача, или какая-то другая, это определенный элемент. Но с целью создания коллективов, поднятия морального духа, это хороший такой компонент для создания именно духа ВДВ. Все-таки переломить себя для молодого пацана, надо чтобы совершить парашютный прыжок, это уже какой-то определенный шаг сделан.
С.БУНТМАН: А психологически что важнее? Вот сконцентрироваться четко на прыжке когда-то, или на следующей задаче? Это очень интересно всегда бывает.
А. РАГОЗИН: Я все-таки считаю, надо сконцентрироваться на той задаче, которая будет после выполнения парашютного прыжка. Если это боевая задача, да? Если это задача просто для выполнения программы прыжков, то конечно сконцентрироваться на совершении парашютного прыжка, она действует. Отработать свой норматив на площадке приземления, вернутся в пункт сбора, и возвратиться в пункт основной дислокации. А если это реальная боевая задача, то этот маленький элемент совершения парашютного прыжка (неразборчиво) перелета все-таки занимает очень малую часть. А впереди стоит реальная боевая задача, которую надо реально выполнить, в целях интереса какой-то группировки.
С.БУНТМАН: А вот после скольких прыжков уже человек может перейти к выполнению какой-то следующей задачи? Не просто учебной, а вот как вы говорите приземление, потом сбор, потом возвращение. То есть, вот это отрабатывание этого элемента.
А. ЕРМОЛИН: Хотя бы с оружием когда (неразборчиво).
А. РАГОЗИН: Первый прыжок конечно он совершает без оружия, да? И второй. С третьего и четвертого прыжка, он уже совершает парашютный прыжок со своим непосредственно личным оружием. Грузовым контейнером совершает парашютный прыжок определенный специалист, да? Это могут быть разведчики, это могут быть связисты, вот у кого что есть по штату. Так же это наиболее подготовленные парашютисты, ну и это как правило если это не выполнение боя задач, я думаю с третьего-пятого прыжка он уже может выполнять.
А. ЕРМОЛИН: Многие считают, что самое сложное во время прыжка – это отделение самолета. Гораздо опаснее с точки зрения травм (неразборчиво) это все-таки приземление. И в общем-то основная тренировка связана… Ну, не основная, а значительная часть вот как раз с тем, чтобы укрепление голеностопа… Расскажите, какие есть элементы когда вот ну часто показывают вот как раз у нас на экранах. Вот показывают, десантники висят там на специальных тренажерах, разворачиваются там, скачут определенным образом. Вот для чего это делается? Почему нельзя сразу человеку объяснить, и выбросить (неразборчиво).
С.БУНТМАН: (Неразборчиво) травматизм.
А. РАГОЗИН: Я на первую часть вопроса отвечу, да? Мимо земли ещё никто не промахивался, когда (неразборчиво) от летательного аппарата (неразборчиво), да? Но чтобы туда попасть, летательный аппарат, да? Существует в каждой части, каждом соединении определенный набор тренажеров, который позволяет подготовить нормального десантника. Как правило это все происходит на воздушно-десантном комплексе. Кроме общефизической подготовки, который должен элементарные вещи уметь делать десантник, да? Существует вот (неразборчиво) комплекс, где есть тренажеры, начиная от начиная от подвесных систем… Так как вы говорили то, что укрепления голеностопов, есть макеты «АН-2», есть макеты (неразборчиво), есть макеты «ИЛ-76», которые… Где отрабатываются вопросы подготовки совершения парашютного прыжка. Вопросы отказа парашютной системы, и действия уже после приземления. На каждом, в каждой части, они подготовлены практически на батальон, и позволяет готовить от одиночного солдата-десантника до подразделения определенного. Они позволяют выполнять определенные задачи при совершении прыжков. Ещё раз повторю, что это в каждой части есть.
С.БУНТМАН: А скажите, вот все-таки изначально какой процент профессионалов, контрактников у вас и призывников в десантных войсках?
А. РАГОЗИН: Ну вы знаете, здесь везде для каждого соединения все индивидуально. У нас есть 31-я отдельная (неразборчиво) бригада, в городе Ульяновске, которая практически на 100% укомплектована военнослужащими по контракту. Той дивизией, которой командовал я, это 98-я в городе Иваново, да? Одна часть, артиллеристский полк практически на 80% так же был укомплектованный по контракту, часть в разведподразделениях, подразделениях связи, но полностью пока перейти на военнослужащих по контракту ВДВ мне кажется сложно, и я думаю, что нецелесообразно. Все-таки мы должны придерживаться смежного принципа комплектования. Это же так же ещё зависит все-таки от региона, да? Где военнослужащие по контракту должны приходить и служить. Это все индивидуально, и пока разброс практически от центрального региона до востока, да? Он везде разный. Где-то например 40-50 военнослужащих по контракту в соединении и части, где-то процентов всего лишь 20, да? Просто все это пока индивидуально. Те коллективы, которые мы приняли сейчас в свой состав, там процент контрактников пока поменьше, чем е, которые у нас уже сложились. Это вот в центральном регионе, в южном регионе, да? Там практически 50% военнослужащих по контракту. Это хорошее подспорье для выполнения задач и в повседневной жизни, и не дай бог выполнения боевых задач.
А. ЕРМОЛИН: Алексей Николаевич, но вот настоящая революция в ВДВ произошла конечно при Маргелове, и чуть её заключалась в том, что появились специальные самолеты, да? Что началось десантирование прямо боевой техники. То есть, когда… Ну, есть два способа, когда техника падает рядом, да? Потом бойцы её начинают приводить в порядок очень быстро, да? И есть… Вот вы сейчас десантируете экипажи внутри боевой техники? И вообще, что сейчас происходит с десантированием техники, особенно с появлением новой техники. Это же совсем другие такелажные работы, то есть подготовка…
А. РАГОЗИН: Ну, я согласен с вами, что при командующем Маргелове было… Это была революция, да? И где было (неразборчиво) практически там… Когда он этот вопрос подымал о десантировании брони, да? Техники и грузов, это действительно было впервые в истории и мировом…Где такого не было раньше. Но и сейчас я думаю, проходят не менее важные вещи, да? под руководством нашего командующего, генерал-полковника Шаманова. Пускай назовем это эволюционный путь развития, но сейчас уже разрабатываются определенные опытные конструкторские работы для десантирования… Техника, которая придет в дальнейшем к нам на вооружение. Та же «БМД 4М», те же БТР и МДМ, которые так же необходимо будет десантировать, да? И в этом направлении мы двигаемся, уже на стадии завершения (неразборчиво) существует (неразборчиво) парашютные системы бахча (неразборчиво), мы завершаем уже испытание, и я думаю это в конце, может быть следующего года, а может быть в 15-м году мы получим систему, которая позволит десантировать эти машины. Уже тем более, что ряд этих работ уже проведено. Кроме этого, уже так же прорабатывается опытная конструкторская работа, для (неразборчиво) многоцелевая парашютная платформа для десантирования грузов до 18 тонн. Как раз это подходит, та вот линейка машин, на которых мы будем десантировать. То есть, есть система без платформенная, с определенными куполами. И так же есть… Будет… Ну, это конечно чуть подальше, в обозримом будущем платформа, которая позволит десантировать эти грузы до 18 тонн. Это ближайшая перспектива. А в дальнейшем, конечно надо двигаться в направлении управляемых систем для десантирования грузов, с учетом освоения северных территорий. Я считаю, надо двигаться в плане применения одноразовых парашютных систем. Потому, что системы, которые мы сейчас имеем на вооружении, (неразборчиво) дорогие. Север – это очень сложная территория, для доставки туда грузов, техники, может каких-то запасов, применять одноразовые парашютные системы. (Неразборчиво) я считаю, надо двигаться, и конечно двигаться в сторону управляемых грузовых систем. Тем более, наши вероятные друзья уже частично эти (неразборчиво) системы у себя применяют. Мы за этим опытом так же наблюдаем, что-то у нас есть уже свое, будем в этом направлении двигаться.
С.БУНТМАН: Да, ну у нас ещё много достаточно вопросов, и целая вторая часть у нас программы.
А. ЕРМОЛИН: И про управляющие системы…
С.БУНТМАН: Да, да, да.
А. ЕРМОЛИН: После перерыва наверное поговорим.
С.БУНТМАН: После перерыва поговорим. Я только хочу напомнить, что Алексей Николаевич Рагозин у нас в гостях, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке. И мы через некоторое время продолжим нашу программу.
НОВОСТИ.
С. БУНТМАН: Мы продолжаем. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, программа идет в записи, так что, к сожалению, вы не можете задать свои вопросы. Но мы пользуемся случаем, и вот в гостях расспрашиваем заместителя командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке, генерал-майора Рагозина. Алексей Николаевич, ну вот у нас осталось… Ты хотел по управлению…
Ведущдая2: Да, я хотел (неразборчиво) системы спросить. А что это такое, вот в чем перспектива…
С. БУНТМАН: Как это работает?
А. ЕРМОЛИН: Вот как это работает?
А. РАГОЗИН: Это работает, определенные… Есть определенное, возьмем например… Есть определенная задача для доставки груза. Пускай это будет северная территория, или это выполнение любой задачи в любом регионе, да? На определенной высоте десантируется груз, открывается управляемая парашютная система, которая позиционируется в пространстве по системе Глонасс, управляется по радиоканалу, и в определенной зависимости от высоты, на расстоянии там может быть 30-50 километров, доставляется в ту точку, куда была запланирована может быть для группы специального назначения, для доставки грузов там мирному населению, или какой-то вооруженный конфликт, или тоже северную территорию, без участия человека по радиоканалам, на определенном расстоянии.
А. ЕРМОЛИН: Значит это а-ля арбалет?
А. РАГОЗИН: А-ля арбалет, только без участия самого человека.
А. ЕРМОЛИН: Самого человека.
А. РАГОЗИН: Только да, все автоматически.
А. ЕРМОЛИН: Дождемся мы время, когда десантники уже не будут десантироваться?
А. РАГОЗИН: Ну думаю, с нашим командующим дождемся. С нашим министром обороны однозначно дождемся.
А. ЕРМОЛИН: Когда только боевые роботы будут десантироваться и выполнять все задачи, которые…
С. БУНТМАН: Вот а в конце концов, все роботы выйдут из строя, кто же будет это самое… Ну, кто же будет воевать?
А. РАГОЗИН: Радиоканалы очень легко глушатся, и будут воевать опять люди.
С. БУНТМАН: Да, так что…
А. ЕРМОЛИН: Вот мы кстати постоянно об этом говорим.
С. БУНТМАН: Да, люди должны быть подготовлены.
А. ЕРМОЛИН: Ну, нас иногда переубеждают. Говорят, что все равно все движется в направлении…
С. БУНТМАН: Нет, ну я понимаю, всегда это самое… Когда все выйдет из строя, вот выиграет тот, как я помню еще в рассказе очень давно было. Тот, кто умеет считать столбиком. Вот тот, кто умеет рассчитывать столбик на бумажке, вот тот выиграет какую-нибудь абсолютно космическую и продвинутую войну. Какая… Вот немножко так вскользь упомянул Толя здесь про новую технику, которая есть у вас, на вооружение поступает. Вот расскажите, пожалуйста, что поступает на вооружение, что поступило у вас?
А. РАГОЗИН: Мы ждем сейчас… У нас машину «БДМ 4М», это модернизированная «БМД 4», мы так же ждем «БТР МДМ» тоже на базе этого… Шасси этого будет. Так же, что касается колесной техники, ждем определенный «Тигр», который будет я думаю, на вооружении воздушно-десантных войск. Часть других, колесной техники на базе шасси «Камаза» для перевозки личного состава, для выполнения задачи – это та перспективная линейка, которая будет. Ну, конечно мы не забываем пока… На вооружении у нас стоит своя родная «БМД-2», которая есть. Но пока будем выполнять задачи на этих боевых машинах. И вот эта перспективная линейка, которая будет в ближайшее время.
А. ЕРМОЛИН: А вот модернизированные машины, они… Ну хотя бы в общих чертах, они каким преимуществом пользуются? В чем суть модернизации?
А. РАГОЗИН: Модернизация… Суть в том, что новый комплекс вооружения. (Неразборчиво) по большому счету, да? (Неразборчиво) модернизированные двигатели, больший запас хода, более противостоит минным… То, что касается противоминная броня лучше. (Неразборчиво) общее такое направление взять. Пока это всё.
А. ЕРМОЛИН: Более мощное вооружение, да?
А. РАГОЗИН: Ну, вооружение практически осталось то же самое, а вот сам комплекс управления этих вооружений, он будет гораздо новее, и более лучше, более современнее.
С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, как экипирован сам десантник? Здесь что изменилось в его экипировке, вооружении, вот лично. Вот сам десантник, как таковой.
А. РАГОЗИН: Ну, у десантника появились наконец-то вместо наших… Вы же видите и наблюдаете, нормальная уже бронезащита, нормальное место наших этих дореволюционных военных касок, уже нормальный (неразборчиво) шлем, который позволяет… Они легче и удобнее для выполнения задач. У нас есть шлемы, которые уже позволяют десантироваться непосредственно уже в самом… Бронезащите, с вооружением, с тем же (неразборчиво) контейнером, с определенным запасом боеприпасов. То есть, это позволяет десантировать в том… Уже непосредственно, в чем уже выполняешь…
С. БУНТМАН: В чем полностью готов, да?
А. РАГОЗИН: Да, полностью готов для десантирования. А раньше этого не было, десантировались в определенных шлемах, да? Для совершения парашютного прыжка без бронезащиты, только с оружием. И необходимо это было и доставлять, и ещё как-то выполнять. Сейчас это все непосредственно находится…
С. БУНТМАН: Все время, время…
А. РАГОЗИН: Да, и самое главное, фактор времени. (Неразборчиво) доставлять определенные грузы, опять же это… Опять лимит летательных аппаратов, опять грузы, опять доставка, это… То есть, опять много проблем, которые с этим увеличиваются.
А. ЕРМОЛИН: Вот сейчас министр обороны постоянно поднимает вопрос о том, что нужно уходить от неких шаблонных, как он сам говорит постановочных учений, к реальным учениям. Вот в этой связи, на каком уровне вы планируете проводить десантирование, с десантированием боевой техники. То есть, ну вот мы, в свое время нас приглашали с «Эха», видели как десантируется полк. Но при этом скажем так, не со всей боевой техникой. Так пешим по конному, да? Какие-то машины десантировались, какие-то стояли как рояль в кустах. Вот будут ли когда-то такие учения, когда действительно целые подразделения… Я понимаю, что это дорого, сто это риски, это… Ну, как бы не то, что не оправданные, но которые можно было бы приберечь на боевые действия и на какие-то реальные задачи. Но с другой стороны пока вот нет таких серьезных учений, полностью моделирующих боевую обстановку, наверное нельзя говорить о полной готовности. Вот как вы к этому относитесь?
А. РАГОЗИН: Я хотел бы сказать, что полностью смоделировать бой-обстановку очень сложно. Но а то, что касается… Как вы говорите, не вся техника, что-то еще, может (неразборчиво) часто проводить таких глобальных… Вот сейчас вы говорите, да? Десантировали полк. Но буквально в 2010 году, да? Под руководством командующего, генерал-полковника Шаманова, Уланова был десантирован батальон со всеми запасами, на площадку приземления (неразборчиво), и этот батальон реально потом выполнял задачи. Было десантировано более 33 объектов, это «БМД-2», кстати десантировалось тогда ещё в рамках вот этой опытно конструкторской работы «Спрут», да? Противотанковая пушка. Вот эти реально 33 объекта без учета грузов, более там 1000 личного состава, включая меня как командира дивизии, были десантированы. Реально выполняли задачи. Много это или мало, я думаю…Конечно хочется больше, но мы все так же наверное думаем о сроке эксплуатации этих систем парашютных, да? Гарантийных сроках, количества применений. Это ещё раз говорю, дорогостоящее удовольствие, авиация, средства десантирования. Для выполнения этих… Десантировать например в каждом периоде. Я думаю, раз в два года, надеюсь в 14-м году, вот что-то типа такого вы узнаете, вы будете приглашены на это мероприятие, и реально увидите десантирование десантировании там несколька десятков количества объектов. Приглашаем…
А. ЕРМОЛИН: А самых надоедливых журналистов будут десантировать в боевой технике, внутри.
С. БУНТМАН: Тех, кто вопросы задают, да? Много слишком. Скажите, пожалуйста, вот во внезапных проверках вы участвуете?
А. РАГОЗИН: Ну, кончено участвуем. В этом году мой полк 217-й парашютно-десантный, парашютно-десантный полк в городе Иваново внезапно… Опять же, вот то, что вы говорите, по учениям, да, что-то увидеть, реальное. Он реально был поднят по тревоге, реально был переброшен на аэродром (неразборчиво), реально совершил в феврале месяце стокилометровый марш на полигоне Чиборкуль. Реально там выполнил учебно-боевую задачу, и так же вернулся обратно. Вот реальный показатель внезапной проверки, которая показывает зрелость командира полка, и его коллектива, и того батальона, который реально выполнял задачи. Это реальная задача? Реальная. Вот то, что говорят техника, которая реально десантируется, и будет выполнять задачу. Вот реальная внезапная задача.
А. ЕРМОЛИН: Чиборкуль – это куда метеорит десантировался, да?
А. РАГОЗИН: Да, это родина Челябинской области.
А. ЕРМОЛИН: Я хотел спросить вот про… Мы сейчас говорим о неких таких боевых стандартах в общем-то даже включая десантирование тяжелой техники. А вот что происходит с некими специальными способами десантирования. Там с особо больших высок. Вот кто десантируется, зачем десантируется, и наоборот прыжки с особо малых высот, практикуются ли они сейчас?
А. РАГОЗИН: Я так скажу, с особо малых высот, да? Это хороший, там может так назовем единичный случай, который для выполнения там какой-то специфической задачи, да? Лучше наверное поговорить о том, что вы говорите высотное десантирование, да? Да, у нас есть определенные подразделения, которые будут готовить, и они часть уже прошли подготовку для десантирования более 4000 метров. Более 4 там до 8 тысяч. С кислородным оборудованием, которое позволяет десантироваться, и так же на «Арбалете-2», выполнять на расстоянии 30, 40, 50 километров какую-то задачу. У них уже есть определенные инструменты, для пространства позиционирования, по системе Глонасс. Это может какой-то там определенный коллектив, какая-то группа, все это у нас есть, но это штучный товар, я думаю… Мы их готовим конечно, но это не так массово, как нам бы может быть и хотелось. Там в принципе наверное нет смысла это готовить, чтобы это было массово. Есть определенное подразделение, которое готово… В этом вопросе выполнять задачу.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это спецназ, да: Скорее всего. Какие-то спецзадачи.
А. РАГОЗИН: Ну, конечно.
С. БУНТМАН: А скажите, ещё вот мы не поговорили, какая авиационная техника у вас для десантирования есть.
А. РАГОЗИН: Авиационная техника не у нас, она у военно-воздушных сил.
С. БУНТМАН: Я понимаю, да, военно-воздушных… Которой вы пользуетесь.
А. РАГОЗИН: Которой мы взаимодействуем?
С. БУНТМАН: Да.
А. РАГОЗИН: Ну, наши родные самолеты я считаю – это «ИЛ-76», «АН-12», фактически то, что касается вертолетов – это «МИ-6», «МИ-26», «МИ-8», которые… Ну, и наш вечный практически «АН-2», на котором совершают начиная от ДОСААФ, и наши первые парашютные прыжки, наши десантники.
С. БУНТМАН: Он как он неизменный, да? Он…
А. РАГОЗИН: «АН-2» пока незаменим.
С. БУНТМАН: Вечный, да? Вечный «АН-2». А скажите ещё о стрелковом вооружении. Вот чем сейчас вооружены десантники?
А. РАГОЗИН: Вооружены, основы конечно автоматы Калашникова, пулеметами Печенег. То, что есть на вооружении у нашей российской армии. То, что у десантников. Конечно там атрибуты, складывающие (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну да, они должны быть модифицированы.
А. РАГОЗИН: Модифицированы именно для ВДВ.
С. БУНТМАН: Да. И ещё у меня вопрос заодно, вот кто готовит сейчас десантников? Причем десантников специфических профессий. Бывают и технических профессий. Я помню, когда тут во времена молодости рядом с нами были всегда и артиллеристы десантные, был специальный факультет в Коломенском высшем командном училище. Вот сейчас, например, когда вы говорили о десантниках – артиллеристах, и других, их готовят специально?
А. РАГОЗИН: Конечно, готовят. У нас основа для ВДВ, кончено готовит Рязанское воздушно-десантное командное училище, да? Которое находится в городе Рязани. И часть практически в каждом их ВУЗов, там например академия РХБЗ в городе Костроме там, артиллеристская академия Михайловская, часть готовит… То есть, ну, там определенные маленькие подразделения, как правило это взвод, да? Где-то рота. Готовит именно для ВДВ. Они так же там проходят определенную подготовку для совершения парашютных прыжков, но в гораздо меньшем количестве, чем например в рязанском десанте. Там практически 100% готовят именно для ВДВ.
А. ЕРМОЛИН: Вы уже о многом говорили, вот а что происходит сейчас с прыжками в особых условиях? Я имею в виду прыжки на воду, прыжки на лес, прыжки ночью. Вот какая специфика вот в это месть?
А. РАГОЗИН: Специфика есть, определенная специфика подготовки. Но, как правило, офицеров мы готовим, особенно выпускников Рязанского десантного училища, они десантируются у нас, совершают парашютные прыжки вот то, что вы перечислили и на воду, и на лес, и в сложных условиях. Как правило, для наших десантников мы десантируем условия, которые сейчас будут в ближайшем будущем, да? Уже часть. Это освоение северных территорий. Это сложные условия конечно. Тоже будем десантировать. На воду мы практикуем опять же не для массового десанта который, а для определенных подразделений. Вот сейчас будем осваивать север, в сложных северных условиях и посмотрим, что из этого получится. (Неразборчиво) мы туда уже десантировали (неразборчиво).
А. ЕРМОЛИН: Ну, тут я готов согласиться, что не надо массово тренироваться в прыжках наверное на лес потому, что никогда не знаешь, как бы ты ни был подготовлен, чем такое приземление закончится.
С. БУНТМАН: А как может быть… Ну, мало ли что бывает, какие элементы подготовки должны быть у десантника? Чтобы он мог в таких сложных условиях как лес например… Он мог без скажем так, без ущерба для себя.
А. РАГОЗИН: Я уже говорил, что десантник, он должен быть просто физически подготовлен, да? И второе, сам элемент подготовки, он не будет отличаться, методика его от десантирования на лес. Просто есть элементы приземления, он отличается на ровную площадку. Есть элемент приземления, где определенное принимаешь положение для десантирования на лес, только и всего. А все остальное (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Вы прыгали на лес сами?
А. РАГОЗИН: На лес, когда учился в десантном училище, конечно. И на воду, и на лес. Вот именно на северной территории пока не прыгал, не совершал парашютный прыжок.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это всех учат. Там даже вот элементарная вещь (неразборчиво) руки держал наружу, там нога на ногу ставишь, если (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну, то есть все элементы отрабатываются.
А. ЕРМОЛИН: Ну, гарантий никаких все равно нет.
С. БУНТМАН: Ну я нет…
А. ЕРМОЛИН: Если ты на дерево падаешь, то скорость падает, и…
С. БУНТМАН: Гарантий я понимаю, что нет. Но все-таки какие-то вот минимальные необходимые навыки, вот о чем. Скажите, пожалуйста, вот мы говорили несколько раз, это не так как у спортсменов, это вот так как у спортсменов. Вот спортсмены есть у вас именно вот настоящие спортсмены?
А. РАГОЗИН: Конечно есть, у нас не просто настоящие спортсмены, у нас есть чемпионы мира. Буквально в октябре месяце, мы недавно вернулись с чемпионата мира среди военнослужащих 37-й (неразборчиво), где мы выступили в целом не плохо, привезли в Россию 2 золотых, 2 серебряных и 5 бронзовых медалей. Но если брать в общем – да, вроде бы не плохо, да? Конечно, нам хочется конечно большего. История показывает, что с 93-го года например на (неразборчиво) вооруженных сил с 91-го года наша женская команда ни разу не опускалась, общекомандное первенство ни разу не было вторым и третьим, оно всегда было первым. Вот в этом году она впервые стала третья.
С. БУНТМАН: А кто первый, второй?
А. РАГОЗИН: Первый, второй… Первая Белоруссия, второй Китай, и третья наша страна – Россия. Понимаете, дело в том, что кто хоть немного занимался реальными… Там спортом высоких достижений, да? (Неразборчиво) мы там участвовали в (неразборчиво) году. И вот этот перерыв прошел, там есть субъективные, объективные факторы. Пришли… За это время, за 4 года подросло то поколение, наше не участие, да? Позволило вырастить определенных вот этих учеников до уровня наших мастеров. То есть, все мы понимаем, что спортсмен не участвовав в таких чемпионатах мира, он все равно теряет свою (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Ну а что потеряли, чем превзошли? Это опыт, и именно участие?
А. РАГОЗИН: Это опыт, количество прыжков, это… Ну, здесь много факторов. Ну, я думаю, что следующий сизм 38-й, который будет в Индонезии, мы ряд вопросов это поправим. Тем более поставлена задача командующим восстановления всех спортивных команд соединения, то есть чтобы была подпитка из молодежи, чтобы была замена нашим тем проверенным чемпионам мира, которые участвуют. Ну, мы это все наверстаем, у нас уже есть позитивные сдвиги, и во взаимодействии центрального спортивного клуба армии, и понимание есть у руководства Минобороны, восстановления всех этих традиций. Поэтому то неучастие, которое было 4 года – я думаю это в прошлом, и будем возвращаться на первые места. Ну и тот результат тоже не плохо. Все-таки привезли и золото, и серебро, и бронзу. Потому, что об этом нельзя успокаиваться ни в коем случае, и стремиться гораздо к большему.
А. ЕРМОЛИН: Вот раньше были же команды спортивные, то есть где ребята по сути дела служили прапорщиками. То есть, они были на воинском довольствии, там и оклад, звание, и ездили, прыгали. Вот есть в планах вот возрождение вот такой системы?
А. РАГОЗИН: У нас есть в планах возрождение центрального спортивного парашютного клуба в городе Рязани. Сейчас это будет на базе 39-йго центра спортивной физической подготовки и выживания, но все-таки в планах возвращение этого центрального центрально-спортивного клуба. Как он будет называться – вопрос открытый, это будет согласовано и с Минобороны, и с командующим. Но в планах таких есть. И увеличение штата, и призыв молодежи у нас на должности определенные. Я думаю, все это реально, и все будет восстановлено.
А. ЕРМОЛИН: А не думаете о том, что сейчас будет сложнее потому, что сейчас серьезная коммерческая конкуренция появляется. Вот я как раз знаю многих ребят из таких команд, военно-спортивных команд, на уровне рекордсменов мира, чемпионов мира, там соответственно мастеров спорта международного класса, которые сейчас в разных аэроклубах очень неплохо зарабатывают, к ним со всего мира приезжают коммерсанты, прыгают за большие деньги. Вот элемент конкуренции сейчас, как быть?
А. РАГОЗИН: Познакомившись с должностью, с парашютным спортом, и с миром парашютного спота я хочу сказать, что процентов 80 всех этих конкурентов, выросшие на базе ВДВ.
А. ЕРМОЛИН: Так я об этом и говорю. Именно так, да.
А. РАГОЗИН: Даже на 37-м (неразборчиво) впервые кто услышал например 4 года назад там да? О Кувейте, который вообще даже не рассматривался там. А сейчас представитель наших… Бывший представитель ВДВ воспитал за 4 года чемпиона мира, работая с гражданским человеком по контракту, да? Это факт, но конкуренции мы не боимся ни в коем случае.
С. БУНТМАН: А почему бы и нет.
А. РАГОЗИН: конкуренция нам нужна для того, чтобы ей, как вот говорят наши спортсмены… Вот тот уровень, который был 4 года назад, он подрос очень мало, понимаете? Потому, что там, где мы были законодателем моды, да? То есть они выросли на нашем уровне. Но мы ещё в состоянии просто бороться, диктовать свою волю, ибо это не спортсмен. Потому, что они все, я говорю ещё раз. Больше 80% это все выходцы центрального спортивного парашютного (неразборчиво) города Рязань.
А. ЕРМОЛИН: То есть, когда воспитываешь конкурентов, это не так обидно, когда сам их подготовил.
А. РАГОЗИН: Когда их подготовил. Мы так же гордимся….
С. БУНТМАН: А скажите, у меня такой вопрос. Немножко вот про это, но немножко по-другому поставлен. А скажите, вот есть ребята, которые хотели бы и прыгать, и заниматься, и учиться прыгать. А с какого возраста можно начать этим заниматься?
А. РАГОЗИН: Парашютным спортом?
С. БУНТМАН: Да.
А. РАГОЗИН: Как наверное в мультфильме «Степочкин», парашют уже позволяет приземляться на землю, да? Не висеть в воздухе. Нет таких ограничений. Все зависит от твоего веса, который позволяет нормально приземлиться на землю. Это может быть и 10 лет, и 12 лет.
А. ЕРМОЛИН: А законодательные ограничения есть? Там 14 лет.
А. РАГОЗИН: Законодательные ограничения – это от веса то, что позволяет гарантированно приземляться парашютисту. Мы же не бросим… Если от 50-ти, да? У парашюта от 50-ти до 150-ти, да? Мы же не можем бросить 30 метров, а потом его ловить его где-то, да? Нашего…
А. ЕРМОЛИН: Знаешь, какой самый страшный момент, когда подростков бросаешь с парашютом? Вот я своих, своего клуба у меня были десантные лагеря. Это момент полписания справки, где ты снимаешь с себя ответственность. То есть, вот ребенок, ему 14 лет, ты должен подписать в случае чего там доверенность от родителей есть нотариально заверенная, да? Там я снимаю всякую ответственность за последствия.
С. БУНТМАН: Ну да. А. ЕРМОЛИН: Я думаю, что в армии все равно вы не сможете десантировать детей. А вот в гражданских клубах происходит именно таким образом.
С. БУНТМАН: Нет, ну просто интересно. Есть ребята, которые… А вот скажите, если человек рано начинает… Ну предположим…
А. ЕРМОЛИН: Болеть небом.
С. БУНТМАН: Позволяет все там. И вес позволяет, и подготовка более-менее. Вот насколько вот такой опыт ценен?
А. РАГОЗИН: Ну, опыт ценен прежде всего для себя, ты преступаешь себя, да? Определенную смелость, определенный дух воспитывает. И когда ты общаешься со своими сверстниками, это же дорогого стоит, да? Что ты вот прыгал, совершал парашютный прыжок, да? А кто-то не совершал парашютный прыжок. Даже и призыве в армию, или там обучение в каком-то ВУЗе. Все равно же все общаются, смотрят, что ты сделал в этой жизни, даже на уровне там 15-20 лет. Тоже важно я считаю для мужчины.
С. БУНТМАН: Ну, а как вы вообще считаете вот с этим вопросом. Вот если человек 1 раз… Наверное все-таки надо хотя бы два раза прыгнуть, если уж начал прыгать.
А. РАГОЗИН: Ну два нельзя, надо или 3, или 5 тогда уж.
С. БУНТМАН: А то не хорошо, да? Хорошо, три или пять.
А. ЕРМОЛИН: А ты знаешь, (неразборчиво) называется одним… Тошнотик. То есть это не круто, когда у тебя один висит.
С. БУНТМАН: Хорошо. Ну что же, дорогие друзья, мы вам желаем в новом году, вот в календарном году много всяких успехов, много всякого нового, и закрепление старого, и в общем такого вот развития, как вы сказали эволюционного, но такого неукоснительного, я бы сказал.
А. РАГОЗИН: Спасибо вам.
С. БУНТМАН: Вот и спасибо. А я напоминаю, что у нас Алексей Николаевич Рагозин, заместитель командующего ВДВ по воздушно-десантной подготовке был в нашей передаче, которую вели Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман.