Владимир Подолянский - Военный совет - 2013-11-02

С. БУНТМАН: Добрый день всем, в прямом эфире наше заседание, Анатолий Ермолин, добрый день, Сергей Бунтман ведущие, и у нас в гостях Владимир Подолянский. Здравствуйте, добрый день.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Добрый день.

С. БУНТМАН: Подполковник, и начальник разведки второй гвардейской мотострелковой Таманской дивизии Западного военного округа. Ну что же, мы ещё готовимся в 95-летию военной разведки. 5-го числа вы сказали, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, совершенно верно. 5 ноября все вооруженные силы, вся войсковая разведка будет отмечать наш профессиональный праздник.

С. БУНТМАН: Но при этом службу не будут забывать, когда будут отмечать.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно. Не смотря на то, что у нас день будет праздничный, все дежурные силы и средства всех частей и подразделений будут на местах.

А. ЕРМОЛИН: У нас столько разных разведчиков по ведомствам, что народ иногда путается. Вот меня, например, всё время пытаются поздравить в этот день, и я все время говорю: «Я не военный, я разведчик». Вот можно подробнее рассказать, что такое военная разведка, вот история военной разведки. Тем более что там есть войсковая разведка, есть разведка главного разведуправления, которая сейчас опять же к вам пришла.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Совершенно верно.

А. ЕРМОЛИН: Стали войсковой разведкой. Вот несколько слов скажите, что это за 95 лет, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, это 95 лет официально. Сама разведка образовалась у нас очень и очень давно, а так это род войск, который выполняет задачи боевого обеспечения, выполнения боевых задач мотострелковыми подразделениями. 95 лет – это формировались части подразделения для выполнения задач в интересах старшего командования. Военные разведчики всегда были впереди на острие атаки. Безусловно, любое выполнение боевой задачи связано только с разведчиками. Потому, что ту информацию, которую мы предоставляем нашим командирам, соответственно от её достоверности и правильности будет зависеть выполнение задач. Военные разведчики являются основополагающим видом боевого обеспечения всех вооруженных сил из главной части…

С. БУНТМАН: С какого уровня начинается уже… Какой уже… Какое подразделение уже располагает разведкой?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Начиная от мотострелкового батальона на данный момент, и заканчивая армиями. Есть подразделения войсковой разведки.

С. БУНТМАН: А скажите, вот Таманская дивизия была ведь сделана бригадой, потом снова дивизией, вот сейчас как в это время изменяется разведка и численность и функции и подчинение, как это всё делается?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, вот в момент реорганизации из бригады в дивизию, совершенно увеличилось количество личного состава, количество подразделений войсковой разведки, что безусловно увеличивает наши возможности по выполнению разведывательных задач. Если по сравнению с бригадой у нас было порядка 200 военнослужащих, то на данный момент численность подразделений разведки оставляет более 500 человек. Соответственно на данный момент, при переводе с бригады на дивизию, увеличилось количество технических средств разведки, возобновились выполнение разведывательного подразделения совершению прыжков с парашютом, соответственно увеличились наши возможности.

С. БУНТМАН: А в какое-то время не было, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, безусловно, был перерыв не большой. Потому, что по программе боевой подготовки не полагалось выполнять совершение прыжков с парашютом. На данный момент это у нас все возобновляется, и уже этим летом все военнослужащие разведывательного подразделения будут выполнять программу боевой подготовки по воздушно-десантной подготовке.

А. ЕРМОЛИН: Вот у десантников есть для этого специальная техника. Ну, те же самолеты, а у вас какие штатные летательные аппараты, из которых вы прыгаете, когда тренируетесь?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, на данный момент разведподразделение моей дивизии совершает прыжки на базе бригады спецназа в Тамбове, и все выполняется на ихней штатной технике. Но, безусловно, у нас в штате разведывательного подразделения, есть свои штатные купола для совершения прыжков. Точно так же есть у нас учебные купола, на которых мы отрабатываем темы перед совершением прыжка.

А. ЕРМОЛИН: А на чем прыгаете?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Прыгаем мы и вертолетов, и с самолетов.

А. ЕРМОЛИН: Нет, на чем? Там «Д5», «Дубы» старинные крылья, что-то более современно?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Прыгаем на «Д6», и офицеры в этом году у меня были допущены для совершения прыжков с «Д10». Это уже новое поколение куполов, которое позволяет безопасно выполнять программу боевой подготовки.

А. ЕРМОЛИН: Это уже крылья? Я вот отстал от жизни, или это продвинутая версия «Д6»?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Это продвинутая версия «Д6».

А. ЕРМОЛИН: Такое минимальное управление на стропах.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Совершенно верно.

С. БУНТМАН: Ну, пока вы специалисты здесь решили свои вопросы про обеспечение… А скажите, пожалуйста, чем вызвано снова… Как поняли, что снова необходимость есть в прыжках? Просто разнообразие именно вида, способов разведки здесь?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Совершенно верно, совершение прыжков является как бы одним из видов выполнения боевой задачи. Потому, что при выполнении разведывательных задач на боевой техники, разведывательные органы не могут уйти глубоко в тыл противника. При совершении прыжков тех или иных видов авиатранспорта, самолет либо вертолет, соответственно у нас увеличится дальность разведки, и при помощи десантирования соответственно разведывательного имущества, которое… Технических средств разведки с военнослужащими мы можем выполнять задачи более объемные и дальние, для выполнения указания старших начальников.

С. БУНТМАН: Обывательский вопрос у меня. Как отрабатывается ли возвращение, как возвращается при этом, если они заброшены достаточно далеко?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно, в программе боевой подготовке отражены вопросы десантирования группы в определенном районе выполнения разведывательной задачи и возвращения группы в исходное положение. Да, мы задачи отрабатываем при выполнении прыжков, когда (неразборчиво) находится на сборах, и реально в конце августа месяца две группы были выброшены в тыл противника на расстояние до 50 километров. И совершив двухсуточный марш-бросок, при этом выполняя тактические задачи, две группы вернулись без потерь.

А. ЕРМОЛИН: А какого характера задачи вы предназначены выполнять? В большей степени информационные, или ситуация требует и разведывательно-диверсионные? Ну, вот у наших слушателей очень много есть таких стереотипов в голове. Потому, что есть огромное количество фильмов «Звезда», ««Mercedes» уходит от погони»… Вот похоже на то, как это показывают в фильмах? Вот вы сами когда смотрите такие фильмы, согласны с этим, что именно так… Или что принципиально нового произошло вот сейчас вот в тактике действия, в подготовке, в вооружениях.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На данный момент состав и штатная численность разведывательных подразделений, даже брать что нашу мотострелковую дивизию, что бригады, позволяет выполнять и информационные разведывательные задачи, и соответственно диверсионные задачи. Потому, что в условиях современного боя локальных конфликтов, либо каких-либо небольших вооруженных конфликтов, выполнение задач может зависеть не только от подачи разведывательной информации, но и для принятия конкретных боевых мер. Поэтому программа боевой подготовки на данный момент позволяет нам подготавливать разведчиков для передачи информации, для передачи информации для уничтожения объекта, у и непосредственно само выполнение боевой задачи по уничтожению объекта противника.

А. ЕРМОЛИН: Как вы отбираете ребят к себе в подразделение? И есть и там ребята-срочники?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, на данный момент у нас… Как это всегда и было, но сейчас мы особое внимание уделяем отбору личного состава для происхождения военной службы по контракту. Начиная с мая месяца, когда было переформирование бригады в дивизию, у нас ведется в полном объеме, и является одной из важнейших задач (неразборчиво) контрактов. Мы возвращаем те былые традиции, которые у нас были потеряны. Личный состав отбирается в первую очередь по морально-психологическим качествам. Не важно, если пришел военнослужащий для прохождения военной службы бессрочной, соответственно он проходит медицинское обследование, психолога в обязательном порядке, потому, что в штатах у нас есть психологи. Хоть они и гражданские, но обученные профессионалы. Потому, что психологическая подготовка является одной из важнейших на данный момент. Ну, и соответственно проверяем физическую подготовку. И даже если военнослужащий слаб, скажем так пока физически, но он готов морально-психологически, соответственно мы его берем и программ подготовки по физической подготовке, что является одним из видов обучения личного состава, позволяет нам в будущем через месяц, ну максимум через полтора, военнослужащего натаскать и как скажем так в подтягивании физических нагрузках, так и соответственно в легкоатлетических.

С. БУНТМАН: А скажите, Владимир, вот с чем… Вот сейчас служат год, и я понимаю, что перспектива все-таки контрактная служба. Но вот что за год должен уметь делать разведчик? За год своей службы?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: За год прохождения своей службы военнослужащий должен стать профессионалом.

С. БУНТМАН: То есть?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На данный момент в части подразделения разведки поступают очень много новых технических средств в разведки. В школах – и это очень как бы предпочтительно, существует предмет информатики – всё, что связано с компьютером. На данный момент только у нас в дивизии на вооружении разведподразделения находится порядка 5-6 видов технических средств разведки, связанных со знанием персонального компьютера. Мы готовим военнослужащих разносторонне, но сама специфика обучения личного состава позволяет нам в течении 2-х месяцев непрерывной подготовки обучить личный состав всесторонне. К примеру, есть разведчик-снайпер, который занимается по своей программе, есть разведчик-телефонист, есть просто разведчик-пулеметчик. В течении одного месяца они проходят общую профессиональную подготовку, и потом уже мы обучаем их по своей направленности. При этом, в рамках программы боевой подготовки для каждого специалиста предназначены для того же разведчика-пулеметчика снайперская подготовка, для того же разведчика-снайпера, подготовка по связи, что позволяет…

С. БУНТМАН: Взаимозаменяемые.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Так точно, да. Что позволяет нам уже к исходу примеру одного из периодов обучения проверить навыки личного состава, и вот осенняя проверка показала, что военнослужащие у нас сдали итоговую проверку за 2013 год на хорошо.

А. ЕРМОЛИН: Что для вас предпочтительнее, когда вы контрактников принимаете? Что человек приходит с улицы? Ну, когда-то может быть служил уже, там и хочет стать контрактником, разведчиком. Или когда вот вы его взяли как срочника, и проходит год, и многие кстати остаются…

С. БУНТМАН: Ну, сейчас же нужен по-моему перерыв, да? Между срочной службой и контрактом.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Нет, сейчас военнослужащий срочной службы по истечении полугода добровольно изъявляет желание, соответственно они проходят медицинскую комиссию, перед этим написав рапорт о заключении контракта с военнослужащим. Проходят медицинскую комиссию, соответственно сдают физическую подготовку, опять же проходят тестирование психологов, и после этого заключается с ними контракт. Безусловно военнослужащего, которого я знаю и либо мои подчиненные командиры знают, проще взять. Потому, что человек уже знает, как с ним работать. Ну и с гражданки мы тоже набираем. Потому, что и приходят из военкоматов люди с личными делами в первую очередь, которые мы изучаем, проверяем, где они до этого служили. К примеру, буквально 2 недели назад, пришел военнослужащий, когда-то служивший со мной в 2001 году. Говорит: я хочу служить, вы меня помните? Вот мы с ним побеседовали. Да, он конечно изменился, это безусловно. Но однако же то, что я знаю про него, и соответственно чьи ходатайства, которые есть из военкомата, мы с ним побеседовали, сейчас он оформляет документы, и скоро будет призван на службу по контракту.

С. БУНТМАН: А возраст ограничен у вас при приеме по контракту?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Возраст – да.

С. БУНТМАН: Сколько, 30 лет…

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, для военнослужащего, проходящего службу на должностях сержантов – 35 лет. Люди идут, проходят ту же самую, как и военнослужащие срочной службы, медицинское обследование, это всё проводится работа в военкоматах. Психологическая, и соответственно потом прибывают к нам.

С. БУНТМАН: А скажите, а быстрее подтянуть навыки тех, кто служил, даже 10 лет назад, как вы говорили, вот примерно 10 лет назад.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно навыки, которые были даны, они никогда не забываются. И если военнослужащий хотел, а мы всегда так учим воинов-разведчиков что то, чему тебя научили – никогда нельзя забывать, это дает хорошую школу жизни для того, чтобы выжить на гражданке.

А. ЕРМОЛИН: Только очень больно вспоминается.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да.

А. ЕРМОЛИН: Нет, я имею в виду - мышечная память остается, но вспомнить больно. Потому, что набрать какую-то форму, или похожую…

С. БУНТМАН: Ну, конечно, уже много лет прошло, человек…

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Буквально год назад отслуживший военнослужащий тоже звонит и говорит: «Командир, мы готовы приехать служить по контракту, будем везти ещё с собой пятерых человек». А сама причина попадания личного состава, и прибытие их для прохождения военной службы по контракту – в первую очередь – это дорога в жизнь, в будущее. Очень много льгот Минобороны предоставляет военнослужащим по контракту, и люди те, которые на гражданке не нашли себя – они приходят потому, что они в свое время были профессионалами, когда проходили срочную службу. И мы их проверяем, и сейчас на данный момент только за последний месяц мы набрали в разведывательные подразделения и части порядка 80-ти человек.

С. БУНТМАН: Вашей дивизии, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да.

А. ЕРМОЛИН: А у вас есть какой-то, вот свой личный скажем так критерий, по которому вы возьмете или не возьмете человека. Я в свое время много переводил как раз пособий для войсковой разведки, там разных стран НАТО и американских. И мне понравилась одна метафора, что в спецназ надо брать самых лучших войсковых офицеров, самых подготовленных. Способных «пробежать лишнюю милю» в кавычках. Мне понравился вот сам такой подход, что… А у вас есть какая-то вот своя изюминка, когда вы говорите: ну ладно, что у него там, пока мешок там относительный, или пока у него вот с этими так. Но самое, что у меня есть вот это качество, я его обязательно возьму.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: За время нашей беседы с вами вы очень редко моргаете. Если вы очень редко моргаете, соответственно вы очень внимательный человек. А внимательность – одна из важнейших черт для разведчика. Поэтому есть такие своеобразные методы, когда я общаюсь с военнослужащими. И даже если он физически пока слабоват, то можно его по беседе, по психологическим тестам определить, что он хочет, и что он может.

А. ЕРМОЛИН: То есть, это уже из серии такой вот психологии.

С. БУНТМАН: Я тут же начал пытаться контролировать.

А. ЕРМОЛИН: Зато я с (неразборчиво) не справляюсь иногда.

С. БУНТМАН: Вот здесь уже вопросы задают любопытные: +7-985-970-45-45. «Добрый день, а бывают ли забросы где-нибудь в Тайге, забросы на выживание. Если да – как ведется борьба например с дикими животными, если вдруг дикие животные нападут, или что-нибудь… Какая-нибудь внештатная ситуация.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Далеко в лес кончено бывают забросы, это для развед-десантных подразделений, и непосредственно наши разведчики выходят… Ну, мы стараемся потому, что в условиях полигона нам не позволяет далеко, но однако же до 20 километров вглубь уходят. Для того чтобы выживать в лесу, личный состав проходит непосредственно подготовку. Для этого у них есть занятия по тактической подготовке, по военной топографии, в которых мы опять же выполняем элементы физической подготовки (неразборчиво) физической подготовки. И прежде чем группа уйдет в лес для выполнения той или иной разведывательной либо учебной задачи, соответственно мы её проверяем на сокращенных дистанциях. Борьба с животными – это элементарные вещи, которые прописаны во всех учебниках. У нас есть своеобразные некоторые такие вещи, но к сожалению это только для нас, для разведчиков. А так – общепринято, это во-первых костры, территория на которой находится группа помечается своеобразными маслами, смазками для того, чтобы отпугивать животных. Для того, чтобы соответственно группа не была видна, делаются определенные засечки, которые отпугивают то же самое животных.

С. БУНТМАН: А скажите, сейчас вы говорили о кострах, вот сейчас сложнее стало за время вашей службы… Ведь вы давно служите уже мне кажется?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, у меня большой опыт службы.

С. БУНТМАН: Да, и вы всегда в разведке служили?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Так точно.

С. БУНТМАН: Всегда, да? А вот скажите, вот за это время те способы именно остаться незаметными для разведчика. Потому, что ну я не знаю, повышается уровень и технических средств, и средств обнаружения, и так далее. Сейчас сложнее это стало обучение?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Нет, сейчас наоборот проще (неразборчиво) спрятаться.

С. БУНТМАН: А почему?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: С момента начала моей службы прошло довольно-таки много лет, хотя и не очень много. Изменились формы и методы выведения разведки в лесу, либо способы выживания разведчиков в той или иной местности. На данный момент для примерно того, чтобы спрятать разведчиков от беспилотных самолетов, либо самолетов-разведчиков, которые могут работать инфракрасными камерами, у нас есть определенные виды защиты. Для того чтобы соответственно скрыть группу, при этом не потерять бдительность, организовать отдых и охранение, соответственно только за последние 5 лет на моем опыте есть порядка 7 видов укрытий, которые и мы с вами изобрели, которые нам в качестве методических рекомендаций разработано разведывательным управлением главного штаба сухопутных войск. И эти способы – они ежегодно меняются, и соответственно конкретизируются, что-то где-то добавляется, и буквально новая программа боевой подготовки, и учебники сержанта, которые выпущены главным штабом сухопутных войск, они описывают именно все эти методы, где более обличено к примеру, если раньше для скрытия военнослужащего уходило до 17 минут, то на данный момент мы этот норматив сократили до 7 минут.

С. БУНТМАН: До 7 минут?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Совершенно верно.

А. ЕРМОЛИН: У меня тоже уже профессиональная (неразборчиво) включается. Вот когда вертолет летит над тобой, ты должен найти дерево, крону погуще, и к нему прижаться, к стволу. Я сейчас думаю, а как от инфракрасного защищаться? Наверно какие-то плащи-накидки, да? Такие легкие.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, есть у нас своеобразные такие вещи, которые помогают…

А. ЕРМОЛИН: (Неразборчиво).

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно.

С. БУНТМАН: Да, но это все равно все время совершенствуется.

А. ЕРМОЛИН: А вот интересный вопрос. Время совсем мало, может после перерыва его поразвивать, да? вот чем отличается разведчик XX века и XXI века. Вот меня это в каком преломлении интересует? Вот у вас появились, наконец, те же самые электронные карты. Потому, что сейчас вот даже у школьников, из метро вышел, адрес набрал там, и уже ему всё здесь и ориентация, и компас, и направление, и где ты находишься, и точка стояния то есть всё автоматически. Вот есть у вас такие уже наладонники, с помощью которых такое происходит? И как бы сопутствующий вопрос…

С. БУНТМАН: Ты задаешь вопрос до новостей, а потом на него ответим.

А. ЕРМОЛИН: И соответственно, не отбивает ли это других навыков, не менее важных, вот просто там по компасу, или вообще без компаса ориентироваться…

С. БУНТМАН: (Неразборчиво), давайте-ка мы прервемся сейчас на новости, и продолжим через… Сколько у нас там, 5 минут, да?

А. ЕРМОЛИН: Ну, да.

С. БУНТМАН: Да, через 5 минут.

НОВОСТИ.

С. БУНТМАН: И у нас в гостях, я напоминаю, начальник разведки второй гвардейской мотострелковой Таманской дивизии Западного военного округа – Владимир Подолянский. Обширный вопрос задал Анатолий Ермолин про электронные средства и ориентирование, и так далее, и не убивает ли это другие навыки.

А. ЕРМОЛИН: Про новые средства разведчиков, и про многовековые. Как это совмещать.

С. БУНТМАН: Да.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно, разведчик XXI века отличается от разведчика XX века. За последние годы количество и качество технических средств разведки, которые позволяют быстро и качественно выполнять разведывательные задачи, увеличилось. На данный момент у нас на вооружении состоят комплексы разведки управления связи «Круз», что позволяет каждому военнослужащему, имеющему данный комплекс, находить себя на электронной карте командиров подразделений. На персональном компьютере командира, знать местоположение каждого военнослужащего, и средства позволяют вплоть до того момента, что если вдруг военнослужащий будет ранен, либо не дай Бог что-нибудь с ним случиться, при нажатии одной определенной кнопки, командир точно будет знать, где находится данный военнослужащий, и что с ним произошло. Средства разведки совершенствуются ежегодно. Если комплекс в первоначальном своем варианте весил 6,5 килограмм, то на данный момент 2,5 килограмма комплекс весит. Позволяет передавать данные, начиная от 100 метров, и заканчивая до любой точки мира. Потому, что у нас на вооружение поступили уже и спутниковые радиостанции. Прошедшие учения «Запад 2013» реально нам показали, что передача (неразборчиво) информации в закрытых каналах у нас проходила из Белоруссии, до командования округа в Санкт-Петербург…

А. ЕРМОЛИН: Нанесение обстановки тоже возможно, да? То есть, какая-то система топографических знаков…

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: До командира отделения включительно у нас существует… Для гражданских – это компьютер, для нас – это (неразборчиво) командира, на котором есть электронная карта, на котором наносится любая тактическая обстановка, которая как… Если раньше мы рисовали на бумажных свето-картах, то это в электронном виде сейчас всё это отображается. Информация, которая нанесена на этой карте идет в автоматическом режиме, максимально приближенным к реальному. И, к примеру, если разведывательный орган вскрыл тот или иной объект, который важен для меня к примеру, как начальника разведки, то данную информацию я могу получить уже через 40 секунд. И для принятия командиром дивизии решения на уничтожение либо поражение данного объекта… То есть, от момента получения информации об объекте до момента принятия решения пройдет не более 45 секунд. Таким образом мы сократили все временные показатели.

А. ЕРМОЛИН: То есть, артиллерия может сразу же (неразборчиво).

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно. Технические средства разведки и те информационные средства, которые у нас есть на данный момент для передачи данных для взаимодействия с другими родами войск, артиллерия ПВО и так далее, позволяет нам сейчас точно, четко и своевременно выполнять все задачи.

С. БУНТМАН: Вот скажите, Владимир, вот вечный вопрос, а если вдруг все пардон накроется? Вот если вдруг все выйдет из строя? Ну, мало ли там я не знаю, со спутником прекратится связь. Ну, все поломки мы можем себе представить. Способен ли разведчик старыми дедовскими способами нанести на бумажке на карту, отметить, передать по-другому там, воспользовавшись разными дедовскими действительно средствами.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, данные способы мы никогда не называли дедовскими. Все эти способы и приемы выполнения задач к примеру по военной топографии любой передачи данных, соответственно они были нажиты и пройдены боевыми путями наших дедов и прадедов.

А. ЕРМОЛИН: Это классика.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Наших старших товарищей, безусловно. Эти методы мы никогда не исключаем. Программа боевой подготовки разведывательных подразделений создана таким образом, чтобы разведчики могли пользоваться не только новыми техническими средствами, но и соответственно использовать все настоящие и имеющиеся методы обучения, и выполнения задач. Так же у нас есть на данный момент и бумажные карты, мы никогда не исключаем и компас, который состоит на вооружении у нас, компасы Долианова. Мы обучаем личный состав параллельными методами. И новое, и соответственно то, что было так называемое старое.

С. БУНТМАН: Планируете во время занятий, во время учений вот внезапное отключение, исчезновение всей техники?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: При проведении контрольно-тактических занятий, либо простых занятий, особенно при проведении учений, посредники либо я как старший командир, начальник провожу занятия, соответственно мы подаем безусловно, все довольны. На отключение той или иной радиостанции, либо соответственно выхода из строя того или иного объекта. И соответственно, командиры низшего звена принимают решение, и соответственно выполняют задачи. После этого мы проводим разбор, и правильно ли они это делают. Крайняя проверка у нас опять же показала (неразборчиво), что командир, вышла из строя (неразборчиво)… Машина командира роты, соответственно передача информации в вышестоящий штаб уже не возможна была. Соответственно был им разработано и принято правильное решение, и задача была выполнена. Да, немного увеличились временные показатели, но задача выполнена.

С. БУНТМАН: Вот здесь Иван задает вопрос, что по средствам радиоэлектронной борьбы, есть ли у вас средства радиоэлектронной борьбы?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно. На вооружении в частях и подразделениях дивизии как и мотострелковых бригад и танковых состоят и есть на данный момент средства радиоэлектронной борьбы. Это отдельные подразделения и воинские части, которые взаимодействуют и работают совместно с моими разведывательными подразделениями радиоэлектронной разведки. Средства радиоэлектронной разведки и радиоэлектронной борьбы на данный момент нашего тактического звена позволяет качественно, быстро и четко выполнять поставленные ими задачи. Учения «Запад 2013» показали: Даже если бы мы находились, грубо говоря в зоне действия радиоэлектронных средств противника вероятного, наши подразделения радиоэлектронной разведки, радиоэлектронной борьбы показали себя на высоком уровне.

А. ЕРМОЛИН: Вот ниже был вопрос про беспилотники, а у меня такое уточнение, а есть ли у вас какие-нибудь мини-беспилотники, которые вам позволяют заглянуть… Ну, я не знаю, там в какой-то совсем маленький прибор, который может подлететь и дать вам картинку того, что происходит там в окопах противника, или там на каком-то объекте, который приказано уничтожить. Такого вот локального действия.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На вооружении разведывательных подразделений сейчас состоят несколько видов беспилотных летательных аппаратов. В основном это аппараты нашего производства, это и из Казани есть, и из Ижевска есть. Есть беспилотные летательные аппараты «Аверон», «Груша», конкретно у нас. Данные аппараты позволяют выполнять задачи, поставленные перед ними. Тактико-технические характеристики позволяют выполнять дальности полетов для того, чтобы передавать информацию. «Аверон» у нас оснащен инфракрасными камерами, которые позволяют что в дневное, что в ночное время хорошо определять и находить противника. Безусловно, все они используются в реальной боевой подготовке. Мы использовали при проведении учения «Запад 2013», они себя очень отлично показали. Даже в Белорусских лесах, где очень большой густомассивный лес, скажем так, мы находили противника, который был в группах по 2, по 3 человека. Таким образом, беспилотные летательные аппараты на данный момент являются одним из важнейших звеньев при выполнении разведывательной задачи.

А. ЕРМОЛИН: Это не мобильные группы, да? То есть, это вот не та группа, которой там 10 человек из 12-ти ушли за кардон, и вы говорите сейчас про аппараты, которые используются там с нашей линии фронта.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: У нас летательные аппараты тактического звена позволяют брать их с собой, и соответственно переносить силами разведывательных групп.

А. ЕРМОЛИН: Ну, вот я это спрашивал как раз. Спасибо.

С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, чем вооружены разведчики, как вооружены разведчики? Потому, что вы уже говорили и о снайперах, о пулеметчиках. Вот как вооружены разведчики, потому, что ситуации бывают разные.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На данный момент по штату положено на каждого военнослужащего минимум по 2 вида оружия. Это основное – либо автомат, либо пулемет, либо винтовка, и соответственно есть спецвооружение, которое идет на время боевых действий, либо при выполнении боевых задач вторым оружием. Кроме этого, у разведчиков есть и ножи стреляющие (неразборчиво) всем известные. Ну и…

А. ЕРМОЛИН: Когда-то (неразборчиво) секретные. Могли голову оторвать, если расскажешь, что такие ножи есть.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: (Неразборчиво) у каждого, за исключением пулеметчика есть второе спецоружие. Разведчики оснащаются кроме вооружения соответственно техническими средствами, и тот боекомплект этого вооружения, который на данный момент, не смотря даже на его объемность, есть на военнослужащем, позволяют выполнять задачи в условиях современного боя.

С. БУНТМАН: Скажите, входит ли в обучение вхождение в непосредственный контакт с противником? Мало ли, что бывает? Приемы рукопашного боя, и уже ведение такого, очень плотного… Плотных боевых действий, в плотном контакте.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно, одним из видов основной подготовки разведчика является выполнение приемов рукопашного боя. Потому, что мы стараемся, я стараюсь учить разведчиков по тому, что если разведчик совершил один выстрел, он выдал всю группу. Работа разведчика должна быть всегда бесшумной.

С. БУНТМАН: То есть, до последнего нужно воздерживаться.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Всегда бесшумно, безусловно, поэтому на выполнение приемов рукопашного боя отводится очень много времени, и подготовка военнослужащих именно в рукопашном бою, является одной из важнейших.

А. ЕРМОЛИН: А какую систему вы выбрали для себя в основном?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, в первую очередь у нас программа боевой подготовки – выполнение упражнений по рукопашному бою армейскому. Кроме этого, на данный момент в штат разведывательного батальона введены инструктора по физической подготовке. У нас, конкретно в нашем батальоне находится чемпион мира по тэквандо чемпион мира по киокушинкай. Соответственно, совмещая несколько видов боевых искусств, мы вырабатываем свою технику. Безусловно, мы очень часто обращаемся и применяем систему Кадочникова. Она хоть и тяжелая, но однако-же есть несколько специалистов, которые работают по этому системе, и мы именно военнослужащих, проходящих военную службу по контракту и сержантов, стараемся работать по системе Кадочникова.

А. ЕРМОЛИН: Инструктора Кадочникова его дедом называют. Вот дед отдает вам своих инструкторов? У него такая жесткая система такая, чем-то на сету похожа.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно.

А. ЕРМОЛИН: Мы в свое время очень сильно сомневались, поскольку там приглашали таких ребят, говорили: «Пойдете к нам»? Они говорят: «Ну, дед скажет – пойдем». Вам так сейчас не говорят, что там Кадочников скажет – пойдем, а если не скажет – не пойдем.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Данные военнослужащие ушли… Точнее не ушли, а пришли с разрешением безусловно и этим военнослужащим уже по 35 лет.

А. ЕРМОЛИН: То есть, мастер дал добро, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Так точно.

С. БУНТМАН: А вот скажите Владимир, и вот Толь тоже. Ведь наверное нельзя в этом отношении выбрать какую-то одну систему. Потому, что нужно быть наверное и каким-то неожиданным для противника. И что-то всегда должно припасаться быть неожиданным для изучать, или вы способы изучения противника возможно… Ну любого, господи, мало ли что?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно, при проведении занятий у нас отводится определенное количество часов для изучения тактики действий, и возможным вероятным характером действий противника. Не важно, мотопехотная либо танковое ли это подразделение, особенное внимание мы уделяем на действие сил специальных операций. Потому, что там то же самое находится профессионалы своего дела, и мы изучая и обрабатывая ту или иную информацию о противнике, мы ставим себя на их место, и как бы мы поступили. Таким образом, осуществляется и наша подготовка.

А. ЕРМОЛИН: Тут если ты мне делегировал право гостя чуть-чуть, а не просто ведущего…

С. БУНТМАН: Да, конечно, ну естественно.

А. ЕРМОЛИН: Тут очень важно ещё знаешь, точки зрения чего? С точки зрения физиологии и самого человека и его подготовки. У нас были например чемпионы Европы по боксу. Ну никак он не обучался каратэ, и не надо его обучать каратэ потому, что он рукой так тебе слева сделает, что тут…

С. БУНТМАН: То есть, не надо себя приводить к какому-то одному…

А. ЕРМОЛИН: Ну, это вот классика. То есть, каждый человек под себя набор вооружений, в том числе и в области рукопашного боя должен сам подбирать.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Совершенно верно.

С. БУНТМАН: А скажите, пожалуйста, актуально ли вообще в современной разведке, современной войне такая вот классика, как взять языка, например.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно. Классика взять языка, так называемая для нас пленного, была, есть и будет всегда. Потому, что одной из задач разведывательных органов, когда они убывают – это добыча разведывательной информации, образцов вооружения техники, но и безусловно пленных. Особенно, если он является каким-нибудь командиром, либо начальником. Здесь важна в первую очередь и психологическая и физическая подготовка. Ну, и соответственно знание приемов рукопашного боя. Совместив вот эти три фактора, мы можем четко, уверенно говорить, что разведчик подготовлен. Одно дело убить, одно дело там поранить, донести – не донести. И пик подготовки - это когда ты пришел, бесшумно взял, ушел и вернулся живым.

А. ЕРМОЛИН: Вот у меня вопрос теперь по межведомственному взаимодействию. В свое время вот из «Вымпела» наши ребята проходили практическую подготовку на Кубе, во Вьетнаме, и привозили оттуда уникальные способы передвижения, маскировки там, подводного плавания. Вот у вас, в вашем арсенале есть вот такой способ, или вы больше все-таки ориентируетесь на классику? Например сверх медленное там переползание, когда ты там 5 метров можешь час ползти, но ты при этом, при известной маскировке, ты абсолютно независим, и тебя не видят даже инфракрасные источники… Не инфракрасные, а лучевые источники не видят там, не фиксируют там (неразборчиво) датчики тебя. То есть, вот со своей психологией, те же вьетнамцы, они уникальные вещи отрабатывали, и вот мы завозили там в свое время, там все это описывали. Вот у вас есть вот эти разработки?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На данный момент, как я вам уже говорил ранее, у нас выпущена новая программа боевой подготовки для разведывательных подразделений сухопутных войск. И данная программа составлялась на основе в первую очередь опыта боевых действий, во вторую очередь - это опыта действий тех или иных подразделений и родов войск, и соответственно силовых структур. Очень много аспектов, которые применяют те или иные подразделения, даже армий других государств, там у нас сейчас очень хорошо расписаны. Кроме этого, практическую работу мы осуществляем на данный момент контактируя, и совместно общаясь с подразделениями ВДВ, с подразделениями сил специальных операций Минобороны, которые проходят тренировки на нашем полигоне, мы соответственно занимались параллельно с ними, что-то предпринимаем какой-то опыт. Потому, что там в основном у нас офицеры, которые прошли большой боевой путь, и соответственно они передают свой опыт и нам, и соответственно нашим подчиненным.

А. ЕРМОЛИН: На ближних дистанциях стреляете с двух рук? Сдвоенными выстрелами… Ну, вот эту технологию бам-бам тоже изучали?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Приезжайте к нам на полигон, мы вам покажем.

А. ЕРМОЛИН: Я тоже покажу.

С. БУНТМАН: О, хорошо. Слушайте, а вот мы об офицерах заговорили, Владимир. А вот не очень я себе представляю, как вот приходящий выпускник прямо из училища, когда приходит, как он может служить у вас? Вот что ему нужно ещё сделать? Вот есть ли у вас прямо из училища ребята - лейтенанты?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Да, безусловно к нам на должностя командиров взводов, зам.командиров рот приходят выпускники военных училищ.

С. БУНТМАН: Какие в основном это училища, вот откуда вы берете?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Первое – это Новосибирское высшее командное училище, это факультет войсковой разведки. Ну, и соответственно знаменитое наше рязанское воздушно-десантное. Они учатся этому 5 лет, на данный момент база этих училищ позволяет качественно подготовить офицеров потому, что все те технические средства, которые находятся на вооружении конкретно в наших разведывательных подразделениях, они позволяют и обучаться лейтенанты, то есть курсанты, проходящие обучение там. Они все это дело знают и обучают. По прибытию в части безусловно мы каждого офицера изучаем, есть его личное дело, есть отзывы из училища. Соответственно, проводим беседу. Так же у нас есть контакты в этих училищах в обоих. Мы звоним, принимаем отзывы, ну и соответственно первый месяц, когда проводятся сборы с офицерами-выпускниками военных училищ, мы проверяем, что же они какой опыт приобрели, и какие знания приобрели в училище за 5 лет. И по итогам этих сборов соответственно мы делаем первоначальные выводы, может офицер проходить службу или не может, но как бы то ни было 99%, а в прошлом году и все 100% было (неразборчиво) офицеры достойны.

С. БУНТМАН: А скажите, а во время учебы не обращаете внимание, там не берете на карандаш каких-нибудь особо выдающихся курсантов? Есть у вас связи с училищем, которые бы вы хотели вот к себе?

А. ЕРМОЛИН: Так они только таких и должны брать.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: За мою службу у нас получилось так, что 5 офицеров были набраны нами, мы их вели скажем так, с 3-го курса. Три – это были выпускники Новосибирского (неразборчиво), и два – рязанцы. Они по окончании училища попали в наше разведывательное подразделение, ну и в дальнейшем продолжили службу дальше.

А. ЕРМОЛИН: У меня так же было, на третьем курсе отобрали.

С. БУНТМАН: Тоже отобрали?

А. ЕРМОЛИН: Да.

С. БУНТМАН: Замечательно.

А. ЕРМОЛИН: Традиции сохраняются.

С. БУНТМАН: Да, вот скажите, пожалуйста, вот давайте мы сейчас вернемся в 95-детию, все-таки у нас… Мы должны успеть обязательно к разведчикам обратиться и поздравить их с праздником профессиональным, и пожелать им, и от нас тоже пожелайте.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Ну, в этот день хотелось бы пожелать в первую очередь всем здоровья. Каждый военнослужащий разведчик должен знать, что он всегда впереди, и каждый должен помнить, что дома его ждут. Всем коллегам от чистого сердца, и от имени командования второй мотострелковой дивизии пожелать военных успехов, и самое главное – выполнение учебно-боевых задач без потерь.

С. БУНТМАН: Много ветеранов есть разведчиков до сих пор? Ведь это такая серьезная специальность военная, которая… И очень так грубо говоря – расходная, она во всех конфликтах была наверное. Много ветеранов есть?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Остались ветераны.

С. БУНТМАН: Остались, да?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Но к сожалению, с каждым годом их становится все меньше и меньше, однако же традиция разведчиков была, есть и будет, никогда не забывать потому, что бывших не бывает. И на наш праздник профессиональный мы соберем всех ветеранов, почтим память, и в нашей дивизии мы открываем памятник воинам-разведчикам в этом году.

А. ЕРМОЛИН: Ветераны разные бывают. Есть же ветераны те, которые Афган даже застали. Но это достаточно молодые люди, там от 50-ти там, 55. Вот у вас какие-то есть свои ветеранские структуры?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: На данный момент, после вновь формирования дивизии, мы создали совет ветеранов разведки, и 5 ноября у нас… Мы собираем наших всех бывших военнослужащих разведывательного подразделения нашей дивизии, и скажем так, один из первых зачинателей войсковой разведки дивизии – это приедут ветераны Великой Отечественной Войны, которые проходили службы в разведывательных подразделениях 1943-1947 год.

А. ЕРМОЛИН: Привлекаете их, вот помимо каких-то таких вот чествований, вот к практической работе?

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Безусловно. Патриотическое воспитание сейчас является одним из важнейших потому, что приходят военнослужащие, которые ну, скажем так, не застали ещё того Советского Союза, который был, когда было всё утеряно. И поэтому работа ветеранов, работа старшего поколения, подразделения проводится. Кроме этого, мы особое внимание уделяет патриотическому воспитанию на занятиях по общественно-государственной подготовке и воспитательной работе. Потому, что если военнослужащие не будут знать свою историю, если ему нечем будет гордиться, то это будет очень плохо. В музее в этом году, мы – наша дивизия в 2005 году это письмо было заложено на тропе разведчика, на полигоне нашей дивизии. Мы достанем это письмо, которое было написано военнослужащими в 1975 году, и заложено было в стенку, которую мы нашли. Оригинал этого письма в музее, оригинал письма 2005 года находится то же самое в музее. Проведем безусловно экскурсию, которая будет для военнослужащих не то, что интересно, а чтобы он знал, для чего он служит, ради чего он служит.

А. ЕРМОЛИН: А какие-то помимо патриотического влияния, это очень важно. А вот чисто практические вещи, когда там дедушка подойдет – говорит: старичок, ты знаешь, вот захват вот не так в мое время делали, или болевой вышел вот так вот. Или там я не знаю, способ передвижения вот такой. Вот чисто в практическом…

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: Практические занятия у нас проводятся… Два офицера, которые на данный момент проходят службу в других подразделениях, других силовых ведомств. Периодически минимум раз в месяц к нам приезжают, мы совместно проводим, и они показали кое-какие навыки нам огневой подготовки, и в тактической подготовке. Кроме этого, мы смогли им показать кое-какие навыки уже в снайперской подготовке.

С. БУНТМАН: Здорово. Хорошо, успехов вам, успехов и хорошего настроения, и вообще чтобы у вас все было хорошо. Спасибо большое.

А. ЕРМОЛИН: С наступающим.

С. БУНТМАН: С наступающим. Последняя у нас была СМС-ка. Спасибо большое, всего доброго.

В. ПОДОЛЯНСКИЙ: До свидания.