Оснащение перспективными техническими средствами строящегося в Нижегородской области Центра боевой подготовки Западного военного округа - Анатолий Хромов - Военный совет - 2013-07-06
С. БУНТМАН: Ну что же, мы начинаем наше очередное заседание, сразу скажу и с некоторой грустью, что мы записали. Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман, что мы записали этот выпуск. Потому что, на мой взгляд, он должен быть очень интересный. Анатолий Олегович Хромов у нас в гостях, заместитель начальника Управления боевой подготовки Сухопутных войск. Здравствуйте, добрый день, Анатолий Олегович.
А. ХРОМОВ: Здравствуйте.
С. БУНТМАН: И мы сегодня будем говорить о центре. И технические средства, которым оснащен воинский центр для того, чтобы… Для подготовки. Это, по-моему, чрезвычайно интересная тема, это выход… Ну, это не компьютерная игра, конечно, где мы занимаемся, но и это тоже.
А. ЕРМОЛИН: А мы сейчас и порасспрашиваем как раз.
С. БУНТМАН: Порасспрашиваем, да. Вот что за центр, и для чего он предназначен сейчас, скажите нам. Вот это Нижегородская область, да?
А. ХРОМОВ: Ну, да. Ну, как уже вы сказали, создается центр, новый центр такого раньше в вооруженных силах не было. Проблема создания данного центра созрела давно, за основу взят опыт использования подобных центров боевой подготовки в основных зарубежных армиях. И в нашем центре мы пытаемся совместить всё то лучшее, что создано зарубежными коллегами. В частности, чем будет отличаться наш центр боевой подготовки от иностранных? В нашем центре мы совмещаем все элементы, по которым готовятся в иностранных центрах единое виртуальное пространство. Что это такое? Мы можем проводить живую тренировку, как это называют за рубежом, а на нашем языке это провидение тактических учений на реальной местности с личным составом. Занятия на учебно-тренировочных средствах, и подготовку органов управления в системе подготовки в единое виртуальное пространство, где командир бригады видит всех своих подчиненных, видит, как они выполняют задачу, и руководит выполнением данной задачи.
С. БУНТМАН: То есть, это такой комбинированный, не так как в других местах разделено, отдельно тренируются для управления боевыми действиями или учениями, отдельно осваивают новую технику, отдельно осваивают территорию (неразборчиво).
А. ЕРМОЛИН: Анатолий Олегович, а если оттолкнуться… Ну, вот нас же слушают наши военнослужащие, они я думаю, вряд ли представляют, как на западе устроена такая система, нам более привычны так называемые учебные центры, да? эта вот мишенная обстановка, там в той или иной степени автоматизированная. Вот если отталкиваться вот от этого, да? От того, что вот привычно скажем так, большинство офицеров, которое проходили такое обучение, такую подготовку. Вот в каком направлении движемся?
А. ХРОМОВ: Ну, центр боевой подготовки коренным образом отличается от учебных центров, которые сейчас существуют. Основная задача учебных центров – это подготовить военнослужащего специалиста, механика-водителя, наводчика вооружения, командира боевой машины. Научить его выполнять свои функциональные обязанности, а уже потом в войсках он будет проходить периоды слаживания в коллективе. Это отделения, экипаж, расчет, и после этого только он сможет в составе подразделения выполнять какие-то задачи. Центр боевой подготовки имеет несколько иную задачу, в короткие сроки подготовить не только подразделения, но и соединения в целом к выполнению задач по предназначению.
С. БУНТМАН: То есть, та же самая слаженность, те же самые коллективные действия, они могут отрабатываться…
А. ХРОМОВ: Совершенно верно, но только с применением новейших информационных технологий.
А. ЕРМОЛИН: То есть, вот если раньше это было там… Я не знаю, там рота в наступлении ночью, да? Там уровень слаживания, то сейчас целая бригада может принимать участие, скажем так, в специально смоделированных заданных обстоятельствах, да? С элементами современной оцифровки и управлением боем.
А. ХРОМОВ: Совершенно верно. При этом, как вы правильно сказали, рота ночью… Не надо дожидаться, когда наступит ночь, не надо дожидаться, когда наступит зима, если нам необходимо подготовить подразделения для действий к примеру, в условиях Арктики, мы можем это готовить в центре боевой подготовки, создав необходимую обстановку, выбрав необходимый регион для действий, и отрабатывать те действия, которые в последующем будет выполнять данное подразделение, максимально приближено к реальным.
С. БУНТМАН: То есть, насколько вот сейчас… Мы ещё поговорим об оборудовании, какие применяются средства, и как это всё происходит, как имитируется, и как создается виртуальное пространство, ну а теперь о целях. Просто хотелось бы уточнить, это входит… Теперь должно будет входить в планы регулярной подготовки, да? подразделений, частей… Входить в план регулярной подготовки. Не под какую-то задачу, а набор задач, который связан с подготовкой. Разрабатывается командованием, разрабатываются учебными планами?
А. ХРОМОВ: Совершенно верно. В данный момент, учитывая то, что вооруженные силы РФ не ведут нигде активных действий, и нет конкретной задачи, под которую необходимо было бы их готовить, в центре боевой подготовке будут готовить соединения для выполнения задач любых, которые могут быть возложены на них. Делая основной упор на задачи по их прямому предназначению. Но будет отрабатываться весь спектр тактических действий и задач.
А. ЕРМОЛИН: Всё-таки хочу для себя понять, где граница между реальным и виртуальным? То есть, если мы говорим о том, что бригада полностью может участвовать, следует ли из этого, что вот вся бригада к вам прибывает с вооружениями там, разворачивается в боевом порядке, начинает выполнять какие-то поставленные задачи, и соответственно ну, скажем с командного пункта вашего центра могут задаваться любые вводные обстановки, да? Вводные ситуации. Или же это все-таки какие-то ключевые подразделения, реально действуют на местности, а остальные могут и не покидать районы своей дислокации?
А. ХРОМОВ: Нет, соединения прибывают в центр боевой подготовки, берет с собой всё свое вооружение, и пребывает в полном составе.
А. ЕРМОЛИН: То есть, бригада полностью… Ещё прибывая к вам, она полностью отрабатывает вопрос дислокации.
А. ХРОМОВ: Естественно. Погрузка, перевозка, это тоже дополнительная тренировка. Подготовка в центре боевой подготовке будет включена в общий план подготовки вооруженных сил. И ежегодно через центр боевой подготовки будет проходить до 9-ти бригад. Причем не только общевойсковых бригад, а под общевойсковыми мы подразумеваем мотострелковые, танковые, и парашютно-десантные, или десантно-штурмовые бригады и полки ВДВ.
А. ЕРМОЛИН: А сколько это вот человек, какая ёмкость с точки зрения боевой техники, и человек.
А. ХРОМОВ: Одновременно в центре боевой подготовки могут находиться до 6000 человек, заниматься. При этом, как мы уже сказали, не ключевые подразделения занимаются, а все остальные где-то в другом месте могут заниматься. Занимаются все подразделения бригады. Учебно-материальная база будет позволять охватить все подразделения одновременно. При этом будет определенная последовательность обучения. То есть, сначала бригада сдает тесты, или так называемый входной контроль для того, чтобы определить уровень подготовки как отдельных военнослужащих, так и подразделений в целом, они будут сдавать теоретические тесты, они будут выполнять упражнения стрельб, кому положено водить боевую технику, будут водить по результатам данных тестов или контроля знаний. Будет уточнена, скорректирована программа обучения для тех, кто будет иметь низкий уровень знаний. Значит, будет предоставлена возможность этот уровень повысить в короткие сроки, после этого личный состав отрабатывает задачи на учебно-тренировочных средствах, это комплексно-экипажные тренажеры, которые позволяют подразделениям в полном составе выполнять задачи как отдельные огневой подготовки, (неразборчиво), так и в целом тактические задачи.
А. ЕРМОЛИН: Вот на этом этапе, когда вот бригады ещё не участвуют в смоделированном бое, или в каких-то боестолкновениях. На этом этапе это что? Это казармы, или это полевое базирование, это как вот выглядит? Бригада прибыла, куда вы её дели? Куда технику поставили, куда бойцов поселили, где командный штаб оборудован?
А. ХРОМОВ: Соединение, которое будет прибывать на обучение, будет размещаться в полевом лагере. Но это не значит, что они будут вести с собой палатки какие-то, и развертывать их. Как правило, у нас на это уходило достаточно много времени. Подразделение будет прибывать уже в готовый, оборудованный лагерь. При этом каждая палатка – это жилище на роту, оборудованная системой кондиционирования, системой отопления. То есть, всеми необходимыми обслуживающими системами, чтобы военнослужащий не чувствовал каких-то лишений, и мог как можно более в короткие сроки приступить к обучению.
С. БУНТМАН: А скажите, вот если мы о (неразборчиво) говорим, вот если бригада приезжает, да? Вот насколько оптимально рассчитан весь комплекс учений? Вот если от прибытия и до… Скажем так, разбора заданий, или как вообще, кстати говоря, чем завершается?
А. ХРОМОВ: Ну, в целом бригада прибывает, уже находясь на этапе завершения слаживания рот. То есть, какой-то период обучения они уже прошли в пунктах постоянной дислокации, и какие-то навыки определенные у них есть. В центре боевой подготовки с ними будут проведены ротная тактика, строевые занятия по всем темам. Имеется в виду оборона, наступление, марш, после чего будут проверены их приобретенные навыки в ходе ротных тактических учений, в том числе и тактических учений боевой стрельбой. По завершению ротных учений будут проведены батальонная тактика строевые занятия, и так же завершены батальонными тактическими учениями. Венец всей подготовки в центре боевой подготовки – это командно-штабные учения с бригадой. В полном составе бригада с войсками обозначения. То есть, кто-то действует реально на тактическом поле с боевой стрельбой, кто-то выполняет упражнения с реальным противником, противодействующим на тактическом поле с лазерными имитаторами, кто-то выполняет свою задачу на тренажерном комплексе.
С. БУНТМАН: Сколько это длится примерно?
А. ХРОМОВ: Весь цикл подготовки бригады рассчитан на 7 недель.
С. БУНТМАН: 7 недель, да?
А. ХРОМОВ: Да.
С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, вот в идеале должны все бригады пройти через такие вещи за какой-то период? Вот в идеале вот при замысле…
А. ХРОМОВ: План подготовки будет включать в себя необходимость обучения в центре боевой подготовки всех соединений округа. Сейчас мы создаем первый центр.
С. БУНТМАН: Западного округа, да?
А. ХРОМОВ: Да, для Западного военного округа. В последующем будут развернуты ещё три таких центра боевой подготовки, для остальных округов.
А. ЕРМОЛИН: Ну, по стратегическому командованию, да? По военному (неразборчиво).
А. ХРОМОВ: Ну, да.
С. БУНТМАН: Да, четырем округам. Естественно со своей спецификой будут, или будут универсальными все центры, как вы считаете?
А. ХРОМОВ: Центр боевой подготовки, как я уже сказал, позволяет выполнять и готовить к выполнению задач в любом регионе, при этом не зависимо от того, где он находится. Всё зависит от той карты местности, которая будет выбрана. То есть регион, в который мы предполагаем действовать. Поэтому можно отрабатывать в любом центре, любую задачу.
С. БУНТМАН: То есть, на Дальнем Востоке можно отрабатывать какую-нибудь задачу.
А. ХРОМОВ: Естественно. Будут за основу брать реальные предназначения, если он находится на Дальнем Востоке, ему незачем отрабатывать задачи по борьбе…
А. ЕРМОЛИН: (Неразборчиво) задавать вопросы.
С. БУНТМАН: Давай, задавай.
А. ЕРМОЛИН: А что значит вот любая обстановка? Ну, например, реальная ситуация там где-нибудь под Читой, там сопки, рельеф, или я уже не говорю там про Кавказ, там горные условия, да? Вот как это можно смоделировать скажем, для ведения боевых стрельб, и так далее. Или вы говорите, что на тренажерах можно всё, что угодно смоделировать?
А. ХРОМОВ: На тренажерах.
А. ЕРМОЛИН: На тренажерах?
А. ХРОМОВ: Естественно. Тренажеры позволяют в трехмерном изображении показать реальную местность такой, какая она есть в том регионе, где мы собираемся выполнять задачи.
С. БУНТМАН: Я так понимаю, что одной из задач, когда бригада в комплексе участвует в подобный учениях, да? Это в том числе смоделировать единое информационно-разведывательное боевое пространство, да? Вот то есть, чтобы противника можно было видеть, себя можно было видеть, принимать решения, в том числе на электронных картах. Вот что у вас для этого есть, начиная вот скажем… Кого вы можете видеть в своем центре? Начиная ли с бойца, да? У которого есть какая-то система опознавания, да? Или же с уровня там отделения, взвода роты, там. С какого уровня…
С. БУНТМАН: В этом смысле насколько крупный масштаб ваших планов?
А. ЕРМОЛИН: Попадают вот эти вот отдельные элементы вашей боевой системы, бригадной боевой системы вот в поле зрения вот той информационной системы, которой можно управлять?
А. ХРОМОВ: Ну, давайте начнем с традиционных сейчас способов обучения – это тактические учения на реальной местности, где у нас противник обозначается какими-то мишенями. Этот элемент тоже будет присутствовать. Единственное, будет использоваться унифицированное полигонное оборудование, радиоуправляемое. Которое не требует закладки каких-то кабелей, не имеет привязки к конкретным местам установки мишени. Можно создать любую остановку, и т учения к учению её менять. Каждый раз противник будет другой. Для проведений двухсторонних учений с лазерными имитаторами здесь будет действовать реальный противник. То есть, в центре боевой подготовки есть штатный батальон обеспечения учебного процесса, с которым можно создать любое подразделение противника. Кончено, он будет действовать на отечественной технике, у нас нет такого запаса вооружения и техники наших вероятных противников, но будет применяться тактика действий применительно к действиям иностранных подразделений. И этот противник – это военнослужащие по контракту, более высокообученные. Уже это будет реальное противодействие, которое будет заставлять каким-то образом менять свое поведение. Здесь уже не просто мишень поднимается, которая не воздействует по тебе. А противник реально ведет огонь, ты можешь быть ранен, ты можешь быть убит.
С. БУНТМАН: (Неразборчиво) быть вероятного противника именно, да?
А. ХРОМОВ: Совершенно верно.
С. БУНТМАН: Они вот именно действуют так, как себе представляют, что должен противник действовать.
А. ХРОМОВ: Ну и третья система – это тренажеры, здесь может быть тоже два варианта. Либо подразделение против подразделения, то есть часть на тренажерах, против другой части на тренажерах, это два батальона может одновременно действовать друг против друга.
А. ЕРМОЛИН: Компьютерная игра.
А. ХРОМОВ: Компьютерная игра, да. Но когда реально каждый член экипажа выполняет свои функциональные обязанности, перемещается по местности, ведет огонь. Либо может быть моделируемый противник, задан уже с его тактикой действий, с его вооружениями военной техникой. То есть, реально обучаемые будут видеть того противника, который может им встретиться в реальном бою.
А. ЕРМОЛИН: Ваши системы позволяют имитировать уровень стрелковых вооружений, или артиллерии, авиация…
А. ХРОМОВ: Значит тренажерный комплекс – он включает в себя мотострелковый или танковый батальон со всеми средствами усиления, которые могут быть ему приданы. Это и артиллерия, и подразделения противовоздушной обороны, и противотанковое подразделение, и в том числе армейская авиация. Сейчас ведется работа о том, чтобы сопрячь и штурмовую и бомбардировочную авиацию. То есть, будет полноценный комплекс, который позволяет не только внутри вида проводить слаженность родов войск, но и проводить межвидовую подготовку.
С. БУНТМАН: Наверняка ведь будет специфика ещё в разных округах, будет специфика в зависимости от того, от преобладания различных видов например вооруженных сил. Будет тот же самый Восточный округ, будет… Тут и наверное и на уровне и взаимодействия с флотом будет ещё.
А. ХРОМОВ: Конечно, будет специфика не только между округами, но даже внутри одного округа может быть специфика.
С. БУНТМАН: Да.
А. ХРОМОВ: Взять даже наш западный округ, у нас есть соединение, которое находится на севере, далеко это полярные действия отрабатывать в арктической зоне. А есть соединения, которые располагаются в центральной, и у них специфика действий абсолютно другая. Мы можем создать необходимые условия для обучения выполнения задач, в тех или иных условиях.
С. БУНТМАН: Хорошо. Вот мы ещё поговорим сегодня о некоторых других задачах, и об оборудовании. Насколько оборудование… Насколько разработано… Было глубоко разработано у нас оборудование? Начиная от сценария, начиная от проработки. Ведь у нас есть в гражданской жизни, у нас есть замечательные авторы игр, реальных совершенно вещей, которые придумывают программы для очень сложных вещей. Насколько применялись вот эти знания отечественные, или мы просто списывали, что есть, только укрупняя задачи?
А. ХРОМОВ: Нет, ни в коем случае. Бытует мнение такое, что этот центр боевой подготовки нам строят иностранные компаньоны. То есть, в частности немецкие компании. Это не совсем так. За основу взяты все наработки, которые имеются у нас, и сделаны нашей промышленностью. Все тренажерные средства – это те средства, которые производятся отечественными предприятиями. Это тульские предприятия, «Тула тач маш», и центральное бюро… Конструкторское бюро аппарата строения. Это и московская фирма «Логас», которая производит замечательные экипажные комплексные тренажеры, позволяющие выполнять любые… Обучать личный состав выполнению любых задач. Что касается иностранного оборудования, то немецкая компания «Рин-металл» производит систему лазерной имитации стрельбы и поражения, при этом при создании центра боевой подготовки, мы дали возможность им самим тоже совершенствоваться. Потому, что та система, которая у них есть сейчас, и которая эксплуатируется сухопутными войсками Бундесвера, она по возможностям своим значительно уступает тому оборудованию, которое создается для нашего центра боевой подготовки.
С. БУНТМАН: Это вы уже поставили другую задачу просто?
А. ХРОМОВ: Да, мы изучив то, что у них есть, поставили более высокую… На высокий уровень подняли планку задач, и иностранные компаньоны успешно с этим справляются.
С. БУНТМАН: Хорошо, мы сейчас прервемся на новости и рекламу, и потом продолжим наш «Военный совет», и наш разговор о центре боевой подготовке с Анатолием Хромовым.
НОВОСТИ.
А. ХРОМОВ: … тренажер, разработанный для него, и включить его в состав центра боевой подготовки, и приступить к обучению уже на новых тренажерах, то есть для действия на новой технике.
А. ЕРМОЛИН: Значит, что вы берете за основу моделирования тех ситуаций, которые проигрываются в учебном центре? Ну, я имею в виду тот, кто служил – понимают, что есть боевые уставы, и там очень четко прописано, что на каждом этапе должен делать командир. При этом это уже стало общим местом, что мы вступили в эпоху всех этих центрических воин, да? И что вот те наши боевые уставы, в общем-то, в каких-то ситуациях могут не сработать. Потому, что противник может появиться где угодно, когда угодно, и вот в этом плане очень же важно отрабатывать… Какие вводные вы отрабатываете. Вот я имею в виду а – начиная от классических, и б – заканчивая какими-то новыми моделями, новыми алгоритмами ведения (неразборчиво).
С. БУНТМАН: Комбинациями неожиданных (неразборчиво).
А. ЕРМОЛИН: И откуда вы их берете, кстати говоря, если вы что-то изобретаете.
А. ХРОМОВ: Ну, боевой устав – это кончено основа для подготовки наших командиров, и…
А. ЕРМОЛИН: То есть, классика вся остается классикой.
А. ХРОМОВ: Но боевой устав – это не догма, это руководство к действию. В любом случае, при обучении сейчас на тренажерном комплексе, командир может в полной мере свою инициативу, свое мышление включать, и применять какие-то не стандартные действия. Уходить от шаблонов, которые прописаны в боевом уставе. Кстати, боевой устав сейчас пишут так, чтобы не создавать этих шаблонов. То есть, предоставлять возможность командиру мыслить, творчески подходить к выполнению задачи.
А. ЕРМОЛИН: Но сначала шаблоны, все равно. То есть, как можно мыслить, если у тебя нет в голове шаблонов?
А. ХРОМОВ: Есть алгоритмы действий, которые необходимо соблюдать. Но сами действия уже при выполнении задач, они могут быть совершенно различные. Естественно мы исключаем возможность появления из неоткуда какого-то воинского формирования, так не бывает. Физические законы мы не нарушим никак, но совершить любой вид маневра, обход, охват, здесь всё во власти командира. При этом за короткое время он может несколько вариантов выполнения задачи проиграть.
А. ЕРМОЛИН: Я, почему спрашиваю, подвожу потому, что потихонечку… Вот в Соединенных Штатах есть такой опыт, это экспериментальная бригада. То есть, по сути дела – это специальные бригады, которые… Мы уже начинали к этой теме подходить, которые не просто имитируют действия потенциального противника, но в том числе и укомплектованные нашими же вооружениями. То есть, у противника есть реальная боевая техника, и их скажем офицеры, обученные реальному алгоритму, знают наши боевые уставы, и соответственно… То есть, они всегда играют по-боевому. У вас нет в планах создания вот таких экспериментальных командований. Это не обязательно проигрывать какие-то там ситуации, связанные там я не знаю, там с НАТО, там или с кем-то ещё. Можно же проигрывать и террористические ситуации. То есть, с новыми противниками, которые появляются.
А. ХРОМОВ: У НАТОвских скажем так войск, в армии НАТО есть какой-то реальный противник. То есть, они сейчас выполняя реальные задачи, сталкиваются с какими-то войсками. Соответственно вот эти подразделения, о которых вы говорите…
А. ЕРМОЛИН: Экспериментальные.
А. ХРОМОВ: Да, они создаются под этого противника. А так как у нас сейчас в данный момент реального противника нет, создать весь спектр возможного противника мы не можем. Вначале нашего разговора мы говорили о том, что в данном центре будет штатное подразделение, батальон обеспечения учебного процесса, который будет действовать в качестве противника. Если появится у нас где-то какая-то боевая задача, какой-то реальный противник, я думаю, наша промышленность в состоянии будет обеспечить пошить форму такую, какую носит противник, переодеть людей. Я думаю, что сможем мы достать и образцы вооружения, на которых действует противник для того, чтобы готовить подразделение уже реальному восприятию боя с реальным противником.
С. БУНТМАН: (Неразборчиво) Сомалийских пиратов надо собрать.
А. ЕРМОЛИН: А вот можете вы отыгрывать ситуации на основе… Ну, вот то, что в управлении знания называется (неразборчиво) лучших практик? Или наоборот, худших практик. Ну, вот у нас есть уникальный опыт боевых действий в Афганистане. Уходят офицеры, да? Теряются навыки. Но все равно, в общем-то есть, сохраняются и описания операций, да? Или ну, взять например первую Чеченскую, ввод танков в Грозный, да? когда там пожгли наши машины, и уничтожили огромное количество личного состава. Вот вы можете такие ошибки ошибочной стратегии моделировать, да? Чтобы уже вот не просто люди читали, как не надо делать, а чтобы они вот в таких в симуляциях подобного рода проигрывали, как не надо действовать в том числе?
А. ХРОМОВ: Смоделировать можно всё, что угодно.
А. ЕРМОЛИН: Или я на другие уровни уже развития перескакиваю?
А. ХРОМОВ: Но пытаться учить войска тому, как не надо делать я думаю это лишнее. Мы должны их научить тому, как надо делать. То есть, мы должны тот опыт, который имеют вооруженные силы, закладывать при обучении. Да, у нас каждый раз, мы как будто с нуля начинаем. В Афганистан вошли – мы забыли, что мы в Великой отечественной войне участвовали. В Чечне начались действия – мы забыли, что у нас есть опыт Афганистана. И каждый раз мы начинаем опыт приобретать заново. Я думаю, мы будем учитывать это в центре боевой подготовки, при планировании обучения, и стараться весь этот опыт внедрять для того, чтобы научить правильно выполнять задачи с минимальными потерями, и с наибольшей эффективностью.
А. ЕРМОЛИН: То есть, у вас должен быть некий аналитический центр, где хранятся вот такие успешные модели, да?
А. ХРОМОВ: Для этого есть учебно-методический отдел, центр боевой подготовки, который будет заниматься этим вопросом. Изучения опыта действия, в том числе наших иностранных коллег, не будем говорить сейчас вероятного противника. Изучать их опыт, и если это положительный опыт, то внедрять его в практику.
С. БУНТМАН: Но есть ещё даже и в том, что ты рассказываешь сейчас Толь, есть ведь некая типовая ситуация, например. Город такой-то, такой-то. Можно ли его… Вот есть город с такими-то условиями. И вот моделируется и ищется действительно разумный…
А. ЕРМОЛИН: Не поверишь, в боевых уставах всё прописано, и бой в городе, и бой в горах.
С. БУНТМАН: Я понимаю.
А. ЕРМОЛИН: То есть, там все алгоритмы есть. Но есть ещё практика применения.
С. БУНТМАН: Ну, вот практика. Вот для этого моделировать ситуацию…
А. ЕРМОЛИН: То, что в бизнесе кейсами называется, да? тут называется конкретно вводные ситуации. Тут очень важно отыгрывать конкретные вводные ситуации. Вот изучая…
С. БУНТМАН: (Неразборчиво) реально, и ты располагаешь такими-то, такими-то силами, такая-то, такая-то ситуация, такой-то, такой-то даже день и погода. Ведь это можно делать… Скажите, пожалуйста, я хотел как раз спросить, а вот собственно учения, когда они разбираются. Собственно вот то, что вы говорили, вот эти 7 недель, элементы вот этих 7-ми недель до бригады, например. Насколько они фиксируются, насколько это можно проиграть, посмотреть. Записываются элементарно. Можно ли это разобрать действия, буквально если не каждого бойца, то каждого отделения, подразделения более крупного.
А. ХРОМОВ: Совершенно верно. Значит при подготовке на любом элементе, хоть это двухстороннее учение, хоть это учение на тренажерах, есть возможность, и для этого даже целое подразделение создано, группа анализа и разбора, которая в короткие сроки способна выбрать наиболее характерные такие и ошибки, и положительные моменты, при выполнении задач. И составить качественный… Подготовить качественный разбор действия обучаемых. В комплект центра боевой подготовки будет входить 6 машин проведения разбора. Это грузовой автомобиль, который в будке, имеется аппаратура принимающая, и отображение информации. Из центра управления учениями информация будет в режиме реального времени поступать на данные машины, и данная машина способна будет коллективу обучаемому, там рота или батальон, кто будет заниматься, показать все ошибки, которые были совершены ими. И те положительные моменты, которые были (неразборчиво) при выполнении задач. То есть, сейчас у нас командир, проводя обучение должен запоминать, как действовал личный состав, чтобы потом попытаться провести разбор. Здесь целый коллектив будет заниматься только тем, чтобы вот эти все моменты зафиксировать. Все команды, которые подаются правильно или не правильно. На все видеоизображения действий военнослужащих, изображение на двухмерной карте действий. Всё это будет включаться в материалы разбора, и как только учения закончатся, время необходимое для того, чтобы личный состав собрать в одном месте, этого достаточно для того, чтобы эти материалы были переданы в соответствующее место, и провести разбор.
С. БУНТМАН: Приводится ли исходя из этого разбора, в соответствии дальнейшие учебные планы боевой подготовки того или иного подразделения или соединения? Вот имею в виду там характерные ошибки, характерные недочеты. Вот здесь можно ли скорректировать?
А. ХРОМОВ: Кончено, на это будет обращаться внимание, и программа – она не какая-то на камне выгравированная. Она будет иметь возможность изменять её. С учетом тех недоработок, тех ошибок, которые совершает. Можно будет вносить изменения, дополнения, и сосредоточить внимание и обучаемых, и обучающих на устранение вот этих недостатков и ошибок.
С. БУНТМАН: Вот что опять же вот вызывает вопросы всегда – это вот переход от виртуальности к реальности. Все ли учитывается? Физическое, психологическое состояние. Потому, что реальность может подставить ножку… Невероятно, что я рассказываю людям, которые лучше меня знают. Вот этот переход между имитатором, тренажером, вот не стал ли он сложнее от того, что тренируется много в виртуальном пространстве?
А. ЕРМОЛИН: Я немножко вот тоже уточню, что Сергей спрашивает.
С. БУНТМАН: Да.
А. ЕРМОЛИН: Вот например, замечательное оборудование Пейнтбол. Но профессионалы уже отказываются даже в каких-то ситуациях от Пейнтбола. Потому, что с одной стороны это идет столкновение реальное, да? С реальным поражением краской там, шариками, и так далее. Но с другой стороны человек чувствует боль, и в боевой ситуации он может начать действовать неадекватно, да? Потому, что всё равно, если тебе в колено попала краска – это больно, да? Но у тебя не оторвало колено. И люди начинают действовать, скажем, идут на избыточный риск…
С. БУНТМАН: Избыточный риск, да. Чрезмерный риск. Вот тоже один из главных элементов того, о чем мы говорим сейчас.
А. ХРОМОВ: Ну, как я уже сказал, будет определенная последовательность обучения. Навыки, полученные на тренажерах, будут закрепляться в реальных действиях. При этом реальные действия – это двухстороннее учение с системой лазерной имитации стрельбы. Некий аналог названного вами Пейнтбола, только шарики не будут летать. Но зато будет информация о поражении каждого военнослужащего, каждого объекта. Причем не просто поражен - и всё. Нет, будет информация о том, у него ранение легкое там в руку, или в ногу, у него тяжелое ранение, или летальный исход. При этом медицинские подразделения, они тоже будут участвовать в этих учениях. И если военнослужащий получил ранение, они должны оказать соответствующую помощь. На какой-то промежуток времени, адекватную тому ранению. Если не окажут эту помощь, то через определенный промежуток времени данный военнослужащий переходит в другое состояние, летальный исход.
А. ЕРМОЛИН: Вы знаете, о чем думаю сейчас, Анатолий Олегович? О том, а где вы людей-то возьмете в наши бригады, чтобы они были в состоянии таким образом действовать? Это же огромная работа по отбору людей, да? Потом по сохранению их. Ну, бессмысленно на таких сложных системах готовить там я не знаю, бойцов, которые на один год пришли служить. Это же система должна быть супер-профессиональной. Да и профессионалов таких очень сложно найти. Это же должны быть люди с высшим образованием желательно, или со специальным техническим образованием. Это же другой уровень мышления, другой уровень владения техникой, другой уровень менеджмента совсем. Как вот эту задачу решать?
А. ХРОМОВ: Ну, персонал центра боевой подготовки – это будет специально подготовленный, отобранный и обученный. Это люди, которые не будут убывать вместе с бригадой куда-нибудь к новому месту службы. Это постоянный состав центра боевой подготовки, который будет заниматься только обучением прибывающих соединений. Но уже какое соединение прибудет. Либо ого будет укомплектовано военнослужащими контрактной службы, либо призывниками. Мы будем учить и тех, и других.
С. БУНТМАН: То есть, это высокопрофессиональные инструкторы должны быть.
А. ХРОМОВ: Инструктора – да, это будут люди обученные, подготовленные, знающие свою задачу, и не просто как выполнить задачу, а и как методически грамотно обучить выполнению этой задачи.
А. ЕРМОЛИН: А вот когда бригада от вас будет уходить, не случиться ли так, что вот у вас есть все элементы информатизации, управления боем, бригада там себя показала, ушла, а потом у неё ни софта этого нет, ни возможности жить вот в таком виртуальном пространстве. Вот что сейчас, кстати, вот с ЕСУТЗ происходит?
А. ХРОМОВ: Ну, ЕСУТЗ у нас находится пока ещё в стадии разработки. По большому оборудование, которое в центре боевой подготовки будет использоваться, это некий аналог ЕСУТЗ на данный момент. Это не ЕСУТЗ, но с созданием самой системы, она может быть внедрена в программное обеспечение центра боевой подготовки. Мы сможем обучать уже действия на реальных боевых системах, как только они будут поступать в войска. Но, а если есть у нас ещё соединения, которые не имеют (неразборчиво) ЕСУТЗ, мы научим их, как работать с ЕСУТЗ.
А. ЕРМОЛИН: То есть, вы опережающее обучение такое ведете?
А. ХРОМОВ: Да. Но будут они и реально выполнять задачи ещё по старинке.
С. БУНТМАН: Анатолий Олегович, скажите, пожалуйста, о календаре. Вот когда, как будет разворачиваться центр в своей деятельности?
А. ХРОМОВ: Значит, центр создается в два этапа. У нас первый этап – это опытно-конструкторская работа, которая создает базовый комплект, позволяющий готовить батальон. Одновременно проводить занятия с батальоном. То есть, это система лазерной имитации, позволяющая рота на роту, тренажеры рота на роту проводить тренировки. А в целом, проводить занятия с батальоном. В таком объеме центр боевой подготовки должен быть готов к 1 декабря 2013 года. То есть, в текущем году мы завершаем первую фазу подготовки центра боевой подготовки. Вторая фаза – это возможность готовить бригаду в полном составе. Сроки её готовности – 1 декабря 2014 года. Со следующего года мы уже запустим центр в полном объеме.
А. ЕРМОЛИН: А можно говорить, что вот когда кроме вашего центра будет ещё 3 центра, что у нас хотя бы раз в год, каждая бригада будет проходить вот такое слаживание в составе всей бригады? Или как вы считаете, вот как часто вот такое слаживание нужно проводить?
А. ХРОМОВ: Ну, учитывая количество бригад, имеющихся у нас, и пропускную способность, которую я назвал, к сожалению, мы не сможем обеспечить каждый год подготовку бригады. В целом будет бригада раз в 2 года попадать в центр боевой подготовки.
С. БУНТМАН: Это когда 4 будет?
А. ХРОМОВ: В последующем, если мы наработаем методику подготовки, может быть мы сможем сократить сроки, пересмотрим программу, и увеличим пропускную способность. Тогда может быть мы сможем готовить большее количество бригад, и дойдем до того, что каждая бригада ежегодно будет готовиться. Но для этого нужно время.
С. БУНТМАН: Анатолий Олегович, какая экономическая составляющая, составляющая экономии, средств вот в этом? Или это достаточно дорогостоящая аппаратура, система, которая требует… И например приезд бригады - это тоже и транспорт, и так далее. Есть вот расходы. А какая экономия, есть ли она?
А. ХРОМОВ: Ожидать экономии в первое время по созданию центра боевой подготовки не приходится, это всё-таки очень дорогостоящее оборудование. В целом само оборудование, не считая опытных конструкторских работ, это более 7 миллиардов рублей. Но в дальнейшем, при эксплуатации его, мы уменьшаем расход боеприпасов.
С. БУНТМАН: Ну, это первое, что приходит в голову, да.
А. ХРОМОВ: Уменьшаем расход топлива, исключаем расход моторесурса, сохраняем технику. То есть, в целом, в последующем это даст экономических эффект, но на первом этапе об экономическом эффекте говорить не приходится.
С. БУНТМАН: Ну, наверное, и не ожидают.
А. ЕРМОЛИН: Интересно создавать такой комплекс?
А. ХРОМОВ: Очень интересно. Столкнулись с многими проблемами, но нашли пути для решения. Практически все реальные какие-то… Когда промышленность утверждала, что этого не может быть, нельзя сделать.
А. ЕРМОЛИН: Это наша промышленность.
А. ХРОМОВ: По нашему настоянию промышленность поняла, что сделать можно всё. Главное, чтобы было желание.
С. БУНТМАН: Команда хорошая у вас подобралась? Как вы её подбирали?
А. ХРОМОВ: Команда… Объявляли конкурс, определенное предприятие выиграло, а дальше уже была работа, как раз вот нахождения от этих проблемных узких мест, и настойчивое наше желание убедить промышленность поверить в невозможное. В целом скажем так, все предприятия отнеслись с пониманием ко всем проблемам. И сейчас уже уверены сами в своих силах. Поначалу было много сомнений.
А. ЕРМОЛИН: А предприятия и вы все вместе понимаете, что надо постоянно всё будет переналаживать? Вот под меняющиеся задачи, под технику, под новый способ ведения боя.
А. ХРОМОВ: Естественно, и они готовы к этому. Они готовы создавать новые тренажерные системы по мере развития принятия на вооружение других образцов. Это их бизнес, это их работа.
С. БУНТМАН: Ну, да. Но здесь ещё есть очень важная вещь, которую нам надо перевести тоже вот такой рубеж. Всегда мы героическими усилиями, и с большим энтузиазмом создаем что-нибудь, но иногда бывает скучно поддерживать на должном качественном, техническом уровне. Это такая уже рутинная работа, вот к этому надо (неразборчиво).
А. ЕРМОЛИН: Это другой тип личности менеджера, создателя и управленца.
С. БУНТМАН: Да, да, да. Вот здесь надо перейти вот к такой вот бесперебойной работе потом постоянного совершенствования.
А. ХРОМОВ: Ну, я думаю, это проблема в любой отрасли нашей деятельности. Строить намного легче, чем поддерживать в нормальном состоянии то, что построили. Ну, будем стараться для того, чтобы поддерживать и развивать. Главное развивать, если есть движение вперед, постоянно наращивается, оно и содержится в нормальных условиях. Если какой-то застой начинает образовываться, всё приходит в упадок.
С. БУНТМАН: Это точно. Вот сколько должен поработать, чтобы… Принято уже решение о трех остальных центрах окружных?
А. ХРОМОВ: Ну да, принципиальное решение о создании центров принято, определены сроки…
А. ЕРМОЛИН: Ну, тут очень многое от вас зависит.
С. БУНТМАН: Ну, кончено. Посмотреть, какой даст эффект. Ну, дай бог, чтобы было всё хорошо. Потому, что чрезвычайно интересно кончено. Мне кажется, очень полезное дело. Анатолий Олегович Хромо, заместитель начальника Управления боевой подготовки Сухопутных войск. Спасибо большое, это было наше заседание «Военного совета».