Михаил Матвеевский - Военный совет - 2011-11-19

С. БУНТМАН: Добрый денно, Анатолий Ермолин, Сергей Бунтман ведут эту программу как всегда, и у нас сегодня в гостях Михаил Михайлович Матвеевский, полковник, начальник ракетных войск, и артиллерии сухопутных войск, здравствуйте, добрый день.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Добрый день.

С. БУНТМАН: Сегодня как удачно получилось, в 2011 году, что именно, одновременно…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: День в день.

С. БУНТМАН: Да, день в день, у нас попал праздник ракетный войск.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: День ракетных войск, и артиллерии.

С. БУНТМАН: 19 ноября, который мы прекрасно помним, и с детства этот праздник, и вот сейчас попал…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. С 1944 года, в соответствии с указом президиума верховного совета, в октябре был указ, отмечаем этот день ракетных… День артиллерии, а с 64-го, день ракетных войск и артиллерии. И надо сказать, что указом президента РФ, в 2006 году, восстановили, потому, что был момент небольшой в истории нашей, что мы в какое-то воскресенье ноября, ближайшее, отмечали как обычно. А так, мы указом президента, 31 мая 6-го года, продолжаем исторически справедливо отмечать 19 ноября, день ракетных…

С. БУНТМАН: Ну, дата-то важна. Тут имеет большое значение именно число. Потому, что это не просто так, с потолка взято ведь.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: В 42-м году, вы знаете, под Сталинградом, контрнаступление под гром артиллеристских орудий, мы совершили начало перелома коренного в ВОВ.

С. БУНТМАН: Ну, вот скажите, а собственно, артиллерия, какое значение она сохраняет сейчас в вооруженных силах, вообще, в современных вооруженных силах, в современной войне. И реальные, и предполагаемые.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: И реальные, и предполагаемые, я считаю, и не оспоримо это, объективно, и у нас, и у наших развитых армиях всех зарубежных государств, идёт развитие ракетных войск и артиллерии. Потому, что сейчас как никогда, надо сначала… Успех в бою операции, достигается огневым поражением, а уже дальше, действиями непосредственно, войск.

С. БУНТМАН: То есть, это остаётся, не смотря на развитие. Авиации, не смотря на развитие других видов вооруженных сил.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, это аксиома, ну, будем так говорить, комплексное применение всех средств огневого поражения. И авиации, и ракетных войск, и артиллерии, других средств огневого поражения, которые участвуют в нанесении такого ущерба противнику, который позволяет в последующем, без препятствий, с меньшими потерями в личном составе, в людях, достичь победы на поле боя.

С. БУНТМАН: А скажите, что собой представляет вот сейчас, собственно, артиллерия? Вот если немножко так отойти от ракетных войск. Вот собственно, артиллерия, это что вот? В начале 2010-х уже годов?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Нет, ну артиллерия – это составная часть нашего рода войск, в виде вооруженных сил. Сухопутные войска представлены собой створни артиллерии, противотанковые артиллерии, реактивные артиллерии. Как традиционно развивалась артиллерия, так она и продолжает. Не упущено место в артиллерии, минометом, преимущество и направление развития, например у минометов, это в первую очередь, самоходные минометные комплексы. Я подчеркиваю, комплексы, а не просто там орудие, или боевая машина противотанковых управляемых ракет. А именно, это комплекс средств управления набор боеприпасов, комплекты боеприпасов. И собственно, орудие, или минометы, или боевые машины «ТУР», или «РСЗО», к примеру. Точно так же, и в ракетном составляющие должны развиваться, и в таком направлении мы идём.

А. ЕРМОЛИН: Вот здесь подсказка: «Сначала мы бомбим, а потом пехота зачищает остатки».

С. БУНТМАН: Саша. Не Саша, а тут другой, да здесь.

А. ЕРМОЛИН: Михаил Михайлович, а вот мы уже вспоминали 43-й год, Сталинград. Тогда была четко…

С. БУНТМАН: 42-й, вот начало 42-го, контрнаступление.

А. ЕРМОЛИН: 42-й, да.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, в 43-м, кстати сказать, под руководством будущего маршала Рокасовского, если сейчас на наш сленг перейти, осуществили зачистку этого Сталинградского котла достойно. Так же, участвовала, ещё раз повторюсь, это за повтор прошу прощения, достойная артиллерия фронтов, которые завершили эту классическую красивую операцию, в начале нашей борьбы, будем так говорить, с фашизмом, в годы войны.

А. ЕРМОЛИН: Ну, вот я к чему клоню, к тому, что тогда была четкая линия фронта, да? Там вот, правда, окопы наши от немецких, на расстоянии 70 метров, иногда находились, а даже зачастую в Сталинграде. Но всё-таки, принцип был наступление фронтом. То есть, там противник, здесь мы, вы обеспечиваете… Как нам тут подсказывают, сначала мы бомбим, потом пехота зачищает, да?

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ЕРМОЛИН: Ну сейчас, все говорят о том, что природа воин будет совсем другая. Появился даже термин, «Сетицентрические воины», да? То есть, воины, не имеющие линии фронта, и когда противник может оказаться где угодно, в силу высокой мобильности войск.

С. БУНТМАН: Ну, да.

А. ЕРМОЛИН: Вот как меняется роль, и тактика применения вот как раз, артиллерии?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Мы над этим работаем, как и другие виды рода войск. И наших вооруженных сил, и зарубежных, и изучаем опыт действий войск и США, НАТО, в Ираке, и других горячих, так называемых, точках. Наш опыт известен в чеченских компаниях. Опыт применения других вооруженных сил, но и меняются принципы применения той же артиллерии. Это, прежде всего, такой принцип мы сейчас выдвигаем, это доступность огневого поражения, везде и всюду. Отсюда вытекают соответствующие требования, к создаваемым образцам вооружения. Чтобы не стояло, грубо говоря, станина к станине, а могло средство поражения, в виде, к примеру, самоходного артиллеристского комплекса, выполнять задачи самостоятельно, без какой-то необходимой подготовки, которая затрачивала большое время, раннее, и так дальше. И не могли мы, могли мы совершать геопоражения, повторяюсь, везде и всюду. В первую очередь, реализовать принцип маневра траекториями, так называемыми, а не маневров средствами поражения, или целыми воинскими формированиями, переброски, и так далее. То есть, может любой общевойсковой командующий командир, вплоть даже до солдата, вызвать огонь в ту точку, в интересах по тому объекту поражения, который препятствует его действию, без совершения больших перемещений, (неразборчиво).

С. БУНТМАН: Маневр траектории.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Так называемый, маневр траектории.

А. ЕРМОЛИН: Вот в этой связи, насколько вы уверены в точности попадания, вот опять же, сошлюсь на того же Виктора Некрасова, вот в окопах Сталинграда, да? Вот там очень сильно боялись нашей артподготовки, или там подготовки продвижения разведчиков, потому, что находились в 50 метрах от противника. И ночью особенно, когда начиналась артподготовка, или самолеты бомбили, очень сильно переживали за то, что как бы, под… У американцев есть такой термин, «Дружественный огонь», да? Чтобы не попали свои. А вот в этой ситуации, когда действительно, нет уже линии фронта.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, я продолжу про принципы, и те требования, которые мы вырабатываем, и на которые как бы настаиваем, и внедрение в жизнь. Это, прежде всего, создание высокоточного оружия, высокоточных боеприпасов, которые позволяют без проведения так называемой перестрелки, на основе полной подготовки, не создавать так называемых (неразборчиво), вам всем хорошо известных, наверное, из литературы, и при жизни вашей, я надеюсь. Выполнять боевую задачу одноразово, без перестрелки, точно с расходом минимальным, 1-2 боеприпаса, который позволяет, грубо говоря, попадать мине в форточку, где засилье там банд формирования, к примеру. Наносить поражения точно в КЗОТы, ДОТы, и так дальше. Принцип ударного ядра сверху, дальше принцип, который мы говорим: «Выстрелил, и забыл». Про то, чтобы сопровождать там. Вот такое, в принципе. И отклонения должны, кругом вероятные отклонения, которые мы сейчас требуем, как и, к примеру в США, не более 5 метров, от центра цели, и центра объекта поражения. А ещё лучше, чтобы КВО ровнялось нулю.

С. БУНТМАН: Ну, это идеально, но…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Но, есть такие у нас требования, по ряду образцов вооружения, которые именно вот такого принципа действия. И требования возлагаем, чтобы они выполняли наши условия, даже бы бояться попасть под так называемый дружественный огонь, про который вы сейчас говорили.

С. БУНТМАН: Ну, в этом направлении. То есть, в этом направлении идёт совершенство, направление точности, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да.

С. БУНТМАН: Направление…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Дальности.

С. БУНТМАН: Дальность, скорострельность.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, могущество боеприпасов, чтобы мы не выкладывали как раньше, даже в чеченскую компанию, в сутки, по несколько десятков вагонов боеприпасов. Это не к чему, да и накладно для государства, да и следуют отсюда различные создания материальных условий, наличие силы средств увеличивается, времени, ну и так дальше. Всё ведет просто от разового попадания в цель, можно так сказать, лишить его на время, или вообще, на весь ход операции, или боя, одним выстрелом, несколькими выстрелами. Причем, идет работа у нас по анализу и характеру цели, чтобы цель, к примеру, как вот например, ну не знаю, может быть, не так явно сейчас, классический пример. Взводный опорный пункт, к примеру, противника, но и даже в этом взводном опорном пункте мы должны найти такие болевые точки, такие критические уязвимые ключевые точки, которые позволяют не накрывая этим, опять говорю, вагонами боеприпасов, вывести из строя этот объект поражения, и дать условия нашим войскам, пехоте, грубо говоря, чтобы они выполнили задачу своевременно, точно и без потерь.

А. ЕРМОЛИН: Вы когда говорили, дали определение могущества, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Боеприпасов.

А. ЕРМОЛИН: Здесь есть мощность, есть могущество. Вот если можно, в чём разница, и как у нас обстоят со сверхмощными боеприпасами? Это из этой же серии, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, будем говорить, они как бы, сопоставимы на слуху. Могущество боеприпаса, это есть у нас осколочные действия, фугасные действия, ударные действия, ударные действия. Раньше, к примеру, для того, чтобы на тот же взводный опорный пункт, надо было несколько десятков боеприпасов, сотен даже боеприпасов на один гектар выложить артиллеристскому дивизиону, чтобы задачу стрельбы, например, подавление выполнить. Это одно. Ну, а зачем, к примеру, 10 боеприпасов старого калибра… Вернее, старых партий использовать, если можно эту же задачу решить одним боеприпасом, в котором могущество его равняется по приведенной площади поражения, такой, как десяти. К этому нужно идти. И таковы требования и министра обороны, начальника генерального штаба, и главнокомандующего сухопутными войсками. Именно в этом направлении нужно идти, и это правильно, так идёт весь в принципе, цивилизованный мир. И мы немного как бы отставая, в прежние времена, должны сейчас догнать, и даже может быть, перегнать наших партнеров в этом вопросе.

С. БУНТМАН: То есть, перспективные должны быть разработки, не догоняющие, а опережающие.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, конечно. Потому, что в создаваемом образце вооружения, должен быть прежде, задел для модернизации, чтобы он не был образцом сегодняшнего дня. Чтобы затратив народные деньги на какой-то мелкий шажок вперед, на сантиметр увеличив какую-то дальность стрельбы, мы не остались на этом уровне, а был действительно, рывок большой вперед, в результате которого, нас никто, по крайней мере, на среднесрочную перспективу, как минимум, а уж на долгосрочную тем более, не мог догнать, и мы были лидерами в этом вопросе.

А. ЕРМОЛИН: Именно применение подобных боеприпасов, позволило американцам, в том же Ираке, ещё в Кувейте раньше, обеспечить соотношение потерь, я имею в виду, во время активного…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, фазы действия.

С. БУНТМАН: Активной фазы действия, соотношение было, один погибший американец, к полутора тысячам погибших иракцев. И вот в этой связи, насколько вы чувствуете себя защищенными, скажем так, от возможного аналогичного оружия, если оно применяется по отношению к нам, или к вам, в данном случае?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, я прежде всего считаю, защищенность должна заключаться не только мы должны там закопаться, или какую-то бронезащиту на себя одеть.

А. ЕРМОЛИН: Да.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: А в первую очередь, в активности наших упреждающих действий. Против того противника, который пытается нас малым количеством, но качественным оружием поразить, нанести нам поражение. Мы должны его упредить, а упреждая, мы должны нанести ему такое поражение, именно примерно таким же, а в первую очередь, превышающим по всем показателям нашим оружием, против объекта противника, и не позволяющим, в конце концов на нас напасть. Или нападая на нас, он был такой слабый, что его поражение для нас не наносило таких существенных потерь, вот про те показатели, которые вы говорили по Ираку. Чтобы не было такого соотношения в потерях, вот в приведенном вами примере, с нашей стороны.

А. ЕРМОЛИН: А вот какие у вас есть средства противодействия радиоэлектронному подавлению противника? Ведь это же одно из самых главных обстоятельств, которые позволяют, я бы сказал, таких феноменальных результатов достигать. Ну, тем же американцам, или союзникам.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Понятно. Ну, прежде всего, этот вопрос, который вы задали, относится к компетенции войск радиоэлектронной борьбы, это в первую очередь. Но наша, как ударная мощь сухопутных войск, ракетный войска, и артиллерия, огневые средства, прежде всего, мы должны в комплексном применения средств радиоэлектронной борьбы, и средств огневого поражения, уничтожить те радиоэлектронные средства противника, которые влияют на нас, в первую очередь. То есть, среди объектов поражения классификации, мы прежде всего, выделяем и эту группу объектов, как и все другие ведущие государства мира, вот в этих вопросах.

А. ЕРМОЛИН: То есть, возвращаем задачи разведки. Вот у артиллеристов, кстати, всегда были свои разведподразделения, как сейчас.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, у нас весь вид обеспечения артиллеристская разведка, как составная часть всей разведки, есть свои подразделения, артиллеристской разведки, у нас идёт направление развития, в этом стволе, будем так говорить. То есть, мы одновременно развиваем и средства поражения, это ракетный комплекс, и РСЗО, ствольная артиллерия, минометы, противотанковые средства артиллеристские. И одновременно, средства артиллеристской разведки, потому, что такого не может быть, нельзя быть слепым, глухим, я уже назвал. Поэтому, у нас в артиллеристской разведке, традиционно развиваются комплексы звуковой разведки, комплексы разведки движущейся цели, комплексы разведки борьбы и разведки координации цели огневых позиций, стреляющих батарей противника. Радиотехнической разведки, комплексы (неразборчиво), но и традиционно, средства оптико-электронной разведки. Всё это в комплексе составляет артиллеристскую разведку, которая должна обеспечить… Ну, выражаясь, как у нас на кафедре, в артиллеристской академии, наш преподаватель говорил: «Стрельбовыми координатами».

С. БУНТМАН: Сейчас насколько сократилось время, и какое сейчас оптимальное время для обнаружения принятия решений, подавления вот этого всего?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, я вам скажу так, вот есть американская станция разведки… (Неразборчиво) разведки огневых позиций, стреляющих батарей противника. (Неразборчиво) 36, 37, сейчас у них новая станция развивается. И лишь шведская станция «Артур», так называемая, у них время определения выстрела нашей батареи, вот одна, две минуты, и на третьей минуте максимум, уже открывает огонь противник, по нашей батареи, которая выполнила огневую задачу. Отсюда вытекают требования, и к чему мы идём. То есть, на выполнение огневой задачи одна-две минуты, и должны оставить огневую позицию, занять новую, дабы не попасть под… Ну, не дружественный огонь, а понятно…

А. ЕРМОЛИН: Огонь противника.

С. БУНТМАН: Ну конечно, под ответный огонь, под огонь противника. Это та знаменитая третья спичка, да? Как что, две ещё не обнаружили, а по третьей уже стреляют.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. Поэтому, здесь вот такие требования. И чем выше, а у них выше требования к средствам артиллеристской (неразборчиво) очень высокий, именно по времени определения стрельбовых, повторюсь, координат. Второе – точность высочайшая, у наших партнеров, будем говорить, по военному делу. Следовательно, большая пропускная способность. Ну, к примеру, можно за… В течении одной минуты, даже меньше, одновременно обработать 100 целей стреляющих. То есть, 100 батарей, или 100орудий. Понимаете, какое? Мы должны превосходить это. Такие требования у нас задаются, (неразборчиво) на вооружение, идёт в этом направлении определенная работа, и я должен сказать, что по этому вопросу, вот по крайней мере, (неразборчиво) разведки огневой позиции, мы не уступаем, а по некоторым показателям или равны, а даже превышаем аналоги иностранных государств.

С. БУНТМАН: Я хочу напомнить, что у нас в гостях полковник Матвеевский, начальник ракетных войск, и артиллерии сухопутных войск. Мы продолжим заседание наше, через 5 минут.

НОВОСТИ.

С. БУНТМАН: Я напоминаю, что эту программу ведут Анатолий Ермолин и Сергей Бунтман, а у нас сегодня в праздник, день ракетный войск и артиллерии, в гостях, Михаил Михайлович Матвеевский, полковник, и начальник ракетных войск и артиллерии сухопутных войск. Михаил Михайлович, вот с IV века, в Европе, если я не ошибаюсь, когда впервые артиллерия была применена, что вот, всё время было представление о том, что в отличии от очень многих других войск тогда, они по-другому делились, что это какие-то самые умные, самые интеллектуальные, которые всё время то и делают, что считают, прикидывают, попадают, и так далее. Что артиллеристы это. Кто сейчас, какие качества у настоящего артиллериста, у настоящего наследника, тез вообще всех веков должны быть, и есть по вашему мнению?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, исчисление нашей отечественной артиллерии, по тем данным, которым мы располагаем, со 2 августа 1382 года. В следующем году, мы будем отмечать 630 лет отечественной артиллерии. И начиная вот с этих времен, и вот, по крайней мере, начиная с Бородинского сражения, ну и раньше там, в Полтавской битве, перед ВОВ, когда уже артиллерию назвали богом войны. Когда у командира артиллеристского полка, и командира танкового полка был оклад на 410 рублей выше, чем у остальных, традиционно считалось, что артиллеристы, какие-то особые люди. В чём это, я считаю, особость. Особый склад характера, мышления. Прежде всего то, что большая ответственность лежит на представителе наших войск, за выполнение тех задач, на который возложено. А задача у нас одна, это главная задача, и главное содержание, это огневое поражение противника. Жизни людей зависят от точности стрельбы артиллерии. Прежде всего, наших солдат, которые находятся на переднем крае, которые уверены в том, что артиллеристы помогут в любой ситуации, и плохой, выйти из трудной этой ситуации, и выполнить в конце концов, задачу. Поэтому, вера, считаю, в труд артиллериста, правильный. И то, что артиллеристы… Ответственность, ещё раз повторю, большая на них лежит, это коллективное оружие, и ракетные войска, и артиллерия. Это, прежде всего, труд большого коллектива солдат, сержантов, офицеров, которые в конечном итоге начинают с подготовки нанесения к примеру ракетного удара, заканчивая самим процессом нанесения удара, или подготовкой стрельбы артиллерии, связанных с большим комплексом мероприятий по подготовке. И метеорологической, и прогнозической, и баллистическая подготовка. То есть, в результате, чтобы точно выстрелить, и своевременно, необходимо затратить большой труд, большого коллектива. И при этом, должна быть высочайшая ответственность. Поэтому, офицеры-артиллеристы, как правило, считают, разводят расчеты, и без них, никогда. А если считать, это прежде всего, нужно знать математику, это ум, это скрупулезность, и так дальше. Ну, вот даже известная вам всем наверное, так называемая матрица Мэнштейна, там 4 типа офицеров приведена. Я считаю, что наши артиллеристы-офицеры, относятся, прежде всего, наверное, ко второму типу, который…

С. БУНТМАН: Который говорит, что это умный. Смекалистый, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Умный, который всегда находит скрупулезно во всех расчетах, и, как правило, из них там Мэнштейн говорит, штабные офицеры. Ну, я думаю, относится это и к артиллеристам, прежде всего.

С. БУНТМАН: Ну Михаил Михайлович, сейчас техника, электроника, мы даже не знаем, что там происходит вообще, внутри вот этих штук. Не знаем, что там происходит, и нам дают результат, которому мы свято верим.

А. ЕРМОЛИН: Это Бунтман по компьютеру постучал, кто нас не видит.

С. БУНТМАН: Да, постучал по компьютеру, да.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, вот это направление конечно важное, и безусловно, мы идём по этому направлению. Это автоматизация процесса подготовки, стрельбы подготовки ракетных ударов, чтобы облегчить труд. Но мы прежде всего, туда даже заложить в эту машину, по которой вы постучали, должны создать мощное программное обеспечение. Для этого нужно задать правильно требования в условия, чтобы наши конструктора, выполнили эту задачу. Но при этом, ни в коем случае, нельзя забывать и от того, что а вдруг постучав, она ничего не выдаст. Мне начальник артиллерии воздушно-десантных войск, генерал-майор Грехнев, рассказывал, как они соревновались в своё время в Югославии, с американскими артиллеристами. Ну так, там когда были эти события, ихний дивизион 155 миллиметровых, полностью автоматизированных, и наша «Нуна», кто быстрее откроет огонь по цели, и точно. Так вот, делает примерно выстрел американская батарея, да? И Грехнев вот говорит, я говорит, говорю: «Да ты сделай доворот влево», тут надо-то 0,10 всего». А тот ему показывает на компьютере: «Ты видишь, тут вот прицел, угломер (неразборчиво)». А наши, первый пристрелочный, доворот влево, и точно цельно.

С. БУНТМАН: То есть, здесь если, чтобы здесь сказать два слова. Потому, что у меня было всегда ощущение, что человек, который много знает, и артиллерист в частности, то есть, много знает, у него, он на какой-то другой уровень переходит уже. На уровень интуиции. То есть, он себе мысленно представляет, в трёх измерениях, как, что происходит, плюс время ещё. Потом представляет, и он уже чувствует, что надо сделать.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Я не хочу затрагивать много времени, просто… Ну, если не читали, есть такой писатель, Михаил Веллер, знаете?

С. БУНТМАН: Да, ну а как же?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Кстати сказать, закончил кафедру в институте по артиллерии, и 2 года был с нашим офицером батареи. И вот у него есть рассказ интересный, называется «Бог войны». И вот там… Читали? И там вот как раз, вот он должен, там капитан, командир противотанковой батареи, который спас полк весь от позора, будем говорить, когда шла там проверка, и события там описывают. Потому, что он говорит, я говорит, чувствую, как снаряд летит. И я готов его загнать в эту баскетбольную корзину, кольцо, я способен это сделать. Вот именно вот это вот…

С. БУНТМАН: То есть, всё правильно.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Истинный такой подход артиллеристский, там четко…

С. БУНТМАН: Надо сказать, Михаил (неразборчиво), вы правы, дорогой друг Миша прав абсолютно.

А. ЕРМОЛИН: Это, как повезет, на самом деле. Потому, что есть другое правило, что надо верить приборам, а не интуиции. То есть, когда бы уже видишь на дальность прямого выстрела, там можно чего-то подкрутить. Но насколько я понимаю, артиллеристы очень часть вообще не видят своих целей.

С. БУНТМАН: Всё равно, здесь есть вот…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Есть, кстати сказать…

С. БУНТМАН: Я её постучу по голове, она всё равно начнёт.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. И, кстати сказать, вот у товарища Веллера, там его спрашивает вот этот командующий армией, вот этот командир батареи: «А зачем ты тут сделал на два прицела больше»? Да просто говорит, стало, говорит, мы же к вечеру пошло, температура там понизилась, то возросло, я говорит прикинул, на 2 прицела надо больше сделать. Вот. А почему знаки весовые ты сделал опять доворот там, или прицел уменьшил? Да, говорит, мне делать нечего, я говорит, на медицинских весах, говорит, на время ПХД снаряд взвешивал, там немного не точно говорит. То есть, тоже это надо просто чувствовать, и знать, и любить это дело, чтобы так вот, как герой Михаила Веллера, выполнял огневые задачи.

А. ЕРМОЛИН: Михаил Михайлович, а вот не смотря на интуицию, на вот все достоинства…

С. БУНТМАН: Не верит.

А. ЕРМОЛИН: Почему не верю? Верю. Но как говорится, доверяй, но проверяй. Вот как… Вы уже рассказали о том, какие силы и средства у вас есть, для ведения разведки. Вот насколько далеки вы, или наоборот близки, от создания единого боевого информационного пространства? Как основа, для автоматизированных систем управления боя?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну я, отвечая на ваш вопрос, вам скажу, что конченая цель строительства ракетных войск, и артиллерии, в разведывательно-огневую систему, которая должна увязать средства поражения, средства разведки, по средствам автоматизированной системы управления. Как по горизонтали, так и по вертикали. То есть, вот сейчас, на данном этапе, мы создаём в ходе среднесрочных планах строительства, материальную основу создания вот этой разведывательной огневой системы, которая превратит в новое качество, наш род войск. То есть, поражать в реальном масштабе времени, быть везде доступном в огневом поражении, знать постоянно данные по противнику, по координатам, плюс всё обеспечение, которое возлагается, чтобы артиллерия и ракетные войска, выполняли свои задачи. И своевременно, точно и эффективно. Вот то есть, я ещё раз повторюсь, вы правы, самое не то, главное, не просто, так сказать, по телефону кричать, всё должно быть осуществляться в автоматизированном, прежде всего, режиме. И это главенствующая связующая такая деталь, вот в нашей разведывательной огневой системе. Которая должна действовать, и будет действовать, и есть такие у нас даже вот на учениях центры, первая, так сказать, попытка сделана, увязать средства разведки, тоже беспилотный летательный аппарат, поражал, корректировал огонь, результаты стрельбы, и пусков ракет, в реальном масштабе времени передавал командующему командиру, чтобы он своевременно принимал решение. И результаты стрельбы, как говорится, правильно ли нанесены удары, или не правильно, с какой точностью, тоже реализовано было. То есть, действуем мы в рамках разведывательно-поражающей системы, будем так говорить, межведовой группировки войск, к чему мы стремимся, в строительстве вооруженных сил в целом. То есть, в первую очередь, не как раньше, там один в поле говорит не воин, а было так вот, каждый по себе. Мы должны всё это увязать, и комплексно применить. С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, что сейчас, насколько обеспечены, вот все наши знаменитые проблемы и преобразования? Обеспечены жильём, денежным довольствием, насколько спокойны в этом отношении офицеры ракетный войск, и артиллерии для того, чтобы спокойно и профессионально нести свою службу. Насколько это выполнено, и выполняется? Ведь всё-таки, уже скоро совсем конец 11-го года, это ключевой момент.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, даже если сравнить с каким-то пятилетним, даже чуть левее, будем так говорить, взять. Конечно, и сейчас положение дел как в ракетных войсках и артиллерии, и в целом, у сухопутных войсках, они до такой степени изменились в лучшую сторону, в плане и денежного обеспечения, и выделения квартиры уволенным офицерам, и служебного жилья. Есть конечно проблемы, но сразу, как говорится, всё не охватишь. Но и мы верим, что вот то, что решено, оно будет реализовано в жизни.

С. БУНТМАН: А где основные проблемы? Знаете, как директор школы говорит учителям, или ученикам: «Что у вас хорошо, я сама знаю». А вы скажите, где у вас… Всё-таки, что надо подтянуть сейчас? Самое первое, в первую очередь?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Я думаю, вот, чтобы комплексно реализовать вот ту же проблему, которая…Она не проблема, а (неразборчиво), так называемая, ту ротацию, но мы понимаем, как раньше была замена плановая, она и раньше была. Даже вот помните, у Симонова, сына артиллериста, да? 2-3 года прошло, и в стороны разнесло Деева и Петрова, военное ремесло.

С. БУНТМАН: Ну, вот в чем здесь проблема? То, что действительно ротация сейчас?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Это так вот, чтобы это 2-3 года военное ремесло разносило, в соответствии с планом замены, необходимо офицерам на местах, и это заявлено, было реально предоставлено служебное жильё. Чтобы он не боясь, ехал в любой регион нашей большой страны, и выполнял свои задачи.

С. БУНТМАН: И найдёт там тот же стандарт, который нужен офицеру, и его семье.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. Вот это как бы. Но вот я считаю, если это будет полностью реализовано, тогда офицер, по крайней мере, ракетных войск и артиллерии, будет служить достойно, в любом регионе нашей страны, не заботясь, как семью накормить, этой проблемы нет. Где ей жить, и так дальше.

С. БУНТМАН: Объясните, пожалуйста, вот чтобы понятно, зачем нужна эта ротация? Зачем нужна вот замена именно периодическая?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Во-первых, мы не знаем, на каком стратегическом, или операционном направлении, может возникнуть та или иная угроза, в результате какой-то может быть вооруженный конфликт, или ещё хуже, не дай Бог, война произойдёт. Офицер, он избрал свою профессию, и он должен знать не просто по учебникам, а реально знать тот или иной регион. А лучше всего, нужно знать регион, в любой особенности применения войск, на тех стратегических и операционных направлениях, которыми наша страна имеет. Она у нас, вы знаете, от дальнего востока, заканчивая калининградским особым районом. Всё это наша страна, и мы обязаны её защищать. Поэтому, необходимо, чтобы он не только знал досконально, к примеру, район Печенки в Заполярье. А он, точно так же должен знать и район тоже Калининграда, потому, что не известно где, и с нуля не начинать. Поэтому, это первый, на мой взгляд, подход должен быть. Второе, есть такое свойство, когда в одном коллективе, и один и тот же, вроде бы нормально там работает, но есть такое понятие, как он уже привык, к тем недостаткам. А придя с теми же может быть, недостатками, которые были у него на прежнем месте службы, он посмотрит уже на новом месте даже в другой должности, и даже в этой уже равнозначной должности, по-другому. И это я считаю, в первую очередь, движение вперед, в рамках повышения профессионального мастерства офицеров.

С. БУНТМАН: И взаимопонимания.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Взаимопонимания.

С. БУНТМАН: То есть, не взаимопонимание на основе там многолетней работы и дружбы, а понять достаточно быстро, и установить взаимопонимание профессиональное, и человеческое, со своими коллегами, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Чтобы не получалось, как у нас раньше было, чтобы взял, например, здесь вот программу вставим флешку, чтобы она нашла четко, так сказать, найдено новое оборудование, да? То есть, он безболезненно проходит, потому, что не надо. Вот примерно так же должно быть, и если можно (неразборчиво).

С. БУНТМАН: То есть, обнаружение новой задачи, новых взаимоотношений, и действие, в соответствии с этим, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Совершенно верно.

С. БУНТМАН: То есть, вы считаете, что это правильно, и цель вообще, понять, то есть, попасть в достаточно новые ситуации, в которых проявить свою догадку и смекалку, свои человеческие, профессиональные качества, плюс ещё узнать, возможные театры.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Конечно, изучение.

С. БУНТМАН: Изучить, да. А возможно ли за карьеру офицеру изучить ну, большинство возможных театров, и возможных ситуаций, территорий, которые есть и у нас в стране?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, по крайней мере, я за свою службу в Заполярье, ленинградский округ, дальневосточный, сибирское направление. Мы сейчас здесь запад осваиваем. То есть, ну, так вот. Ну, примерно в таком же ракурсе, все офицеры, я считаю, должны пройти.

С. БУНТМАН: То есть, вы считаете, что для вас это было и полезно, и что так нужно.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. По крайней мере сейчас, вот на этой должности, по крайней мере, если звучит слово Бекин, или Розенгардовка, мне уже по крайней мере, не надо кого-то спрашивать, или на карту.

С. БУНТМАН: Набери в гугле, называется.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да.

С. БУНТМАН: То есть, вы знаете, что это, да?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. И (неразборчиво), к примеру, или Шикатан – это понятно, и по крайней мере даже глядя на карту, я не буду смотреть на Владивосток, мне понятно, где это находится. Или в Улан-Удэ.

С. БУНТМАН: То есть, это та же самая скорость принятия решений, и усвоения информации.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. Ведь помните, автор про офицера генерального штаба, который в академии учился, когда их заставляли там наизусть помните, учить все пристани, и так дальше. А потом, реально это всё проходили своими ногами, и прочее. То есть, всё новое – это несколько хорошо забытое старое. Поэтому, надо возрождать, и осаждать.

С. БУНТМАН: То есть, не смотря на всё, ан информационную революцию, информационный взрыв, всё равно, должен человек, в данном случае, специалист-офицер, должен знать на собственном опыте, где это, как это, и представлять себе уже по-человечески.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, конечно. Ничем не заменишь, когда собственными, так сказать глазами. Но естественно, с помощью современных средств разведки, или обеспечения, информационное это обеспечение и компьютеризация, и так дальше. Но если сам там не был, тяжело рассказывать на пальцах, что там так, или не так.

С. БУНТМАН: Но при этом, с точки зрения быта, с поправкой на климат, на регион, и так далее, он должен тоже обнаруживать новое оборудование, и с закрытыми глазами, в общем, свой новое жильё, и не думать даже об этом, что его сейчас, полтора года только ремонтировать и устраиваться, и по углам мыкаться, а потом только смогу спокойно служить. То есть, вот это надо обеспечить.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да. Обеспечить безусловно это нужно, чтобы безболезненно не думалось. Ну, примерно, как вот сейчас, министр обороны (неразборчиво), который ведёт вроде бы много тоже разговоров, но он по крайней мере солдат, офицер, он не должен думать, как ему, кто будет кашу готовить, извиняюсь, машины ремонтировать. Он должен заниматься только боевой подготовкой.

А. ЕРМОЛИН: Ну, тут есть свои нюансы. На этапе подготовки – да, а если вы колонной выстроились, куда-то пошли, и у вас полетели сальники, то где тогда ты найдёшь аутсорсинг?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: А это предусмотрено, вот именно мелкий, так называется, текущий ремонт теми подразделениями, которые имеют место в новой системе вооруженных сил. Это не упущен этот вопрос, абсолютно. И замена сальника, или предохранителя, это в перечень вопросов, по технической подготовки, который обязан выпускник артиллеристского или ракетного училища, или выпускник нашей учебки, устранять их. Это просто как даже мы на учениях, если даже это не сломалось, вводный даём там предохранитель, вышел из строя. Он должен просто знать устройство, и знать, где и что поменять. Где взять в каком отсеке, или в какой нише деталь, из «Зипа» одиночного.

С. БУНТМАН: Ну да.

А. ЕРМОЛИН: Ну я, кстати, это не просто так говорю, а из общения с офицерами. Потому, что превосходная идея аутсорсинга, да? Но вот хорошо, если у вас ровно таким образом это выглядит. Но представляете, это механик-водитель пришел к вам служить, там на 1 год. И чего он там умеет? А если там был бы ремонтный завод, то куда бы уже брали людей, владеющих этой профессией? Это была бы совсем другая ситуация. Поэтому, здесь всё-таки, нужно как-то сочетать то, что новое приходит, и то, что у нас всегда было.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну, как говорится, жизнь покажет. А прежняя жизнь показывала, по крайней мере, (неразборчиво), чтобы мне ремонтный восстановительный батальон дивизии, за мою службу что-то отремонтировал, я этого лично не помню. В лучшем случае, мы это сами всегда всё делали.

С. БУНТМАН: У меня всегда перед глазами, такой пример. Почему-то мы не требуем нигде, не в жизни, ни в мирной жизни, ни в военной жизни. Вот с медицины мы же не требуем, мы можем оказать первую помощь, полуторную, вторую помощь. Но нам всегда, для серьёзных вещей нужны специалисты. В других вещах тоже нужны специалисты.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Ну поэтому, это я считаю, заложено в идею аутсорсинга.

С. БУНТМАН: Да? Обращение к специалистам?

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Наборы сервисного обслуживания, и так дальше.

А. ЕРМОЛИН: Михаил Михайлович…

М. МАТВЕЕВСКИЙ: По крайней мере, в ракетных войсках, вот прошу прощения, система надзора, по крайней мере, за ракетными комплексами, за сложными артиллеристскими системами, средствами артиллеристской разведки, средствами управления, комплексами и машинами управления, он был, и это как бы, просто наращивается эта идея, которая была так сказать, маленьким штрихом у нас в роде войск реализована, во всех вооруженных силах в полном масштабе. Естественно, это идёт не так хотелось бы, чтобы утром проснулся, а уже всё было…

С. БУНТМАН: А, ну это всегда здорово, конечно, но не бывает.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Да, так не бывает.

А. ЕРМОЛИН: Если предусмотреть в контрактах у гражданских лиц, которые на аутсорсинге обслуживают наши вооруженные силы, что он будет в боевых порядках, то всё нормально.

С. БУНТМАН: Ну, это ещё на (неразборчиво). Я думаю, что у нас будет ещё идти в «Военном совете».

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Но вы же приписаны к какому-то военкомату? Если не дай Бог, грянет война, вы же готовы одеть форму, и встать в строй? Ну, так же и они. Они же будут… Но только не надо им перебегать какую-то соседнюю улицу, они просто оденут, грубо говоря, кирзовые сапоги, и ремень, и будут озадачены.

С. БУНТМАН: Ну да, или то, что в современных условиях это заменяет, да, наденут. Михаил Михайлович, мы ещё раз поздравляем вас с праздником, ваших коллег.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Спасибо.

С. БУНТМАН: И я думаю, что вы тоже могли бы вот в ту минуту, которая нам осталась, обратиться к своим коллегам, и к ветеранам, и к тем, кто служит.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Спасибо. Уважаемые ветераны ракетный войск и артиллерии, товарищи офицеры, генералы, товарищи солдаты, сержанты. Я поздравляю вас с нашим профессиональным праздником, днём ракетный войск и артиллерии, желаю вам крепкого здоровья, удачи, чтобы ваши возможности, всегда были выше того объёма задач, которые стоят перед вами. С праздником! Удачи вам, и успехов!

С. БУНТМАН: Ну что ж, спасибо. А мы, можем только присоединиться вот к тому, что сказал Михаил Михайлович, и замечать, что в этом году повторю, с чего мы начинали, тем и завершаем, что в этом году, просто у нас совпало, день в день, 19 ноября, это и наша программа в прямом эфире «Военный совет», и собственно, праздник ракетных войск и артиллерии. Напоминаю, что у нас в гостях Михаил Михайлович Матвеевский, полковник и начальник ракетных войск и артиллерии, сухопутных войск. Михаил Михайлович, спасибо большое.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Вам спасибо.

С. БУНТМАН: Мы могли бы гораздо больше рассказать, и у нас когда беседа прерывается на самом интересном месте, и в каком-то хорошем споре, это значит, что у нас ещё будет повод для дальнейших встреч.

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Я надеюсь.

С. БУНТМАН: Спасибо вам большое, с праздником!

М. МАТВЕЕВСКИЙ: Спасибо, всего доброго.

А. ЕРМОЛИН: С праздником!