Итоги проведения полкового тактического учения с 137-ым гвардейским парашютно-десантным полком - Владимир Кочетков - Военный совет - 2011-10-22
А. ЕРМОЛИН: Добрый день всем, кто нас слушает, в эфире программа «Военный совет», мы продолжаем обсуждать актуальные проблемы развития российских вооруженных сил. Сегодня мы будем говорить о воздушно-десантных войсках, в очередной раз. Сегодня гость в студии у нас, Владимир Анатольевич Кочетков, гвардии полковник, командир 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Здравствуйте, Владимир Анатольевич.
В. КОЧЕТКОВ: Здравствуйте.
А. ЕРМОЛИН: Владимир Анатольевич, для того, чтобы познакомиться, расскажите несколько слов о том. Что у вас за дивизия, когда она была создана.
В. КОЧЕТКОВ: 106-я воздушно-десантная дивизия – это соединение постоянной боевой готовности, дислоцируется она у нас в трёх гарнизонах, это тульская, рязанская, и наро-фоминская гарнизонах. Прошла славный боевой путь. Создалась эта дивизия в 44-м году, и участвовала в завершающем этапе ВОВ.
А. ЕРМОЛИН: Но она за это время сумела хорошо себя показать.
В. КОЧЕТКОВ: Даже за этот окончательный период войны, она сумела себя показать, и доказать способности данной дивизии. Она участвовала в освобождении Чехословакии, Австрии, Венгрии, и в этот период, был удостоен высокими орденами. До освобождения города Мур, в Венгрии, дивизия была удостоена орденом Кутузова, второй степени. И в этот же день, считая этот день образования. То есть, 26 апреля 1945 года, день образования нашей прославленной дивизии. В дальнейшем, она была награждена орденом красного знамени. В ходе всей этой истории нашей дивизии 106-й, дивизия выполняла различные задачи. И правительственные, и миротворческие задачи, участвовала во многих учениях крупномасштабных, с десантированием, ну, и с серьёзными учебными задачами. Конечно, нельзя отметить, что офицеры-прапорщики нашей дивизии, выполняли миссию и в Афганистане, по поддержанию порядка. Нельзя не сказать, что в составе полковых тактических групп, батальонных тактических групп наводили конституционный порядок в республике Чечне. Всё это подтверждается тем, что у нас допустим в дивизии, на сегодняшний день, имеется 26 героев. Из них, 23 героя Советского Союза, и 3 героя РФ, которые получили это высокое звание, и с честью выполнили поставленные задачи.
А. ЕРМОЛИН: Владимир Анатольевич, вот вы сказали, что дивизия у вас дислоцируется в трёх гарнизонах. А что вот она из себя представляет с точки зрения боевой организации? Какие у вас есть подразделения? Вот у вас это что? В каждом гарнизоне находится полк? Или… Вот как это всё устроено, расскажите.
В. КОЧЕТКОВ: Территориально получается с 51 по 60 полк в Туле находится, и управление дивизией в Туле находится. В Резане находится 137 парашютно-десантный полк, и в Нарофоминске, зенитно-ракетный полк, и артиллерийский полк. Это взять территориально, по-крупному. А так, отдельные части находятся в основном, в тульском гарнизоне.
А. ЕРМОЛИН: А сколько человек всего в дивизии?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, более 6.
А. ЕРМОЛИН: Больше 6 тысяч, да?
В. КОЧЕТКОВ: Да.
А. ЕРМОЛИН: Вот, ну можно сказать, совсем недавно «Эхо Москвы» организовало выезд к вам на учения, с десантированием. Вот сегодня, в общем-то, мы одну их тем, хотим рассмотреть, вот итоги проведения полкового тактического учения, с 137-м гвардейским, парашютно-десантным полком. Вот расскажите, зачем такие учения нужны, как они проводились, сколько человек в них участвовало, как это всё было организовано. Вот, а я буду встревать своими воспоминаниями, поскольку я присутствовал на этих учениях, и видел, как всё это происходило.
В. КОЧЕТКОВ: Согласно плану подготовки дивизии, проводилось полковое тактическое учение, с 137-м парашютно-десантным полком. В период с 26 по 30 сентября. Перед началом проведения данного учения, естественно, мы всегда проверяем вопрос о боевой готовности. То есть, полк отработал эти вопросы, с проведением в различной степени боевой готовности, с практическим выходом, в район формирования колонн. Полк на данном этапе, выполнил достойно, успешно, то есть, уложился в указанное время. Ну, и сами учения начались… Как бы, подразумевалась легенда данных учений, что полк десантируется в тыл противника, с определенными задачами, уничтожить, захватить, выполнить. Ну, и как бы, в ходе данных учений, отрабатывались естественно, десантирования, то есть, мы по легенде десантировали на объект противника, условного противника. Там пункт управления, где (неразборчиво) не десантировались, завершили уничтожение данного объекта, то есть, выполнили ближайшую задачу. В дальнейшем, полк по нашему замыслу, совершал манёвр в новый район захвата выгодного рубежа, с целью удержания данного рубежа, данного района, выполнять дальнейшие задачи. В ходе данного манёвра, мы предусмотрели форсирование водной преграды, в составе полка. То есть, полк форсировал водную преграду, 150 единиц техники, практически выполняя задачу, форсировали реку Ока. При этом, было полное взаимодействие с авиацией, авиация работала как за наши войска, так и супротивника, и всё это, в совокупности, в динамике, согласно принятого решения командиром полка, полковником Приусом, который правильно его принял, правильно обосновал его, правильно предоставил расчёты, и в итоге, личный состав сумел форсировать. Хотя брались… Сама эта водная преграда, она сложная водная преграда, там скорость течения – 4 метра в секунду. Расстояние тоже более 100 метров, но, тем не менее, не было момента, где-то, что-то, какого-то утыкания, были не значительные. Но мы тут же берем поправки, то, что у нас там были и солдатики, которые недавно призывались, которые даже менее полгода находятся в этом полку. Но, тем не менее, командир полка, коллектив офицерский полка, смог подготовить личный состав, и они смогли достойно выполнить поставленную задачу.
А. ЕРМОЛИН: Вот это можно сравнить уже с фильмом «В зоне особого внимания».
В. КОЧЕТКОВ: Ну да.
А. ЕРМОЛИН: То есть, по сути дела, легенда ваших учений, чем-то напоминала. Ну, может быть, разве что не было таких разведгрупп, которые там… И то, вот первые десантировались разведчики, да?
В. КОЧЕТКОВ: Сначала разведчики, потому, что при форсировании водной преграды, сначала (неразборчиво) стали разведподразделения. Потом, сапёры, естественно, ну, и потом уже работа авиации, артиллерии, всё в совокупности, и в динамике, как оно положено, по тактике действия, при форсировании. То есть, первый батальон – он форсировал, а все остальные уже подразделения, батальоны, они преодолевали водную преграду.
А. ЕРМОЛИН: Сколько человек вы десантировали в ходе этих учений?
В. КОЧЕТКОВ: Практически десантировали, исходя из той авиации, которую нам предоставили, 10 самолётов «ИЛ-76», десантировалось более 800-т человек, и 6 единиц техники.
А. ЕРМОЛИН: А как вы говорите, вам предоставили самолёты? Интересно само взаимодействие.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, в ходе планирования, сначала мы подаём заявки на проведение тех или иных учений.
А. ЕРМОЛИН: Ну, это самолёты ВДВ, то есть, они…
В. КОЧЕТКОВ: Нет, это военно-транспортная авиация.
А. ЕРМОЛИН: Просто военно-транспортная авиация.
В. КОЧЕТКОВ: Да, и они нам поставляют данные самолёты, где мы…
А. ЕРМОЛИН: То есть, за вами они даже не закреплены?
В. КОЧЕТКОВ: Нет.
А. ЕРМОЛИН: А как же вы швартуете технику, ив сё остальное…
В. КОЧЕТКОВ: Мы проводим занятия…
А. ЕРМОЛИН: Это вы сами…
В. КОЧЕТКОВ: Да, мы планируем (неразборчиво) взаимодействие, и потом они поставят нам самолёты на десантирование, на швартовки, то есть, на проведение плановых занятий. А так, мы учебно-тренировочные прыжки совершаем с «АН-2», а уже когда вторая, третья задача, там уже «ИЛ-76».
А. ЕРМОЛИН: Вот вы десантировали 6 единиц боевой техники, а остальная боевая техника была условно десантирована.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, да.
А. ЕРМОЛИН: Как рояль в кустах, стояла там…
В. КОЧЕТКОВ: (Неразборчиво) по площадке приземления, чтобы создать и безопасность личного состава, как говорится, безопасность десантирования. И в то же время, создать те условия, что как она реально будет в бою, на площадке приземления.
А. ЕРМОЛИН: А давно были такие учения, когда вся техника десантировалась. Сколько единиц вообще? Тоже, больше 140, да? Наверное.
В. КОЧЕТКОВ: Да. Ну, задачи разные бывают, и учения разные, разного масштаба. Бывают больше, бывают меньше, в зависимости от задач данного учения. То есть, тут как бы, у нас имеется программа, допустим, десантировать технику на год. Допустим, программа у меня на год, и я должен 27 единиц техники десантировать. То есть, я на каждом учении где-то, как-то десантирую, чтобы мне выполнить программу. Потому, что мы всю технику не можем десантировать, потому, что нет такой возможности. А так, допустим за год, программа у меня 27 единиц техники я должен десантировать. Это на батальонных тактических учениях, и на полковых тактических учениях. То есть, мы их привязываем, увязываем к этим задачам, и десантируем эту технику.
А. ЕРМОЛИН: Ну, при этом можно сказать, что если труба позовёт, то вы можете все загрузиться, и практически…
В. КОЧЕТКОВ: Безусловно, для этого мы и предназначены.
А. ЕРМОЛИН: Десантироваться где угодно, в полном составе.
В. КОЧЕТКОВ: Да.
А. ЕРМОЛИН: Насколько сложно, подготовиться к таким учениям? Вот кстати, вот к нам пришёл один вопрос, от наших слушателей. Вот осенний призыв снижен почти наполовину. Не знаю, насколько это верно. Каким образом, вы планируете укомплектовать вашу дивизию? Ну, вот тут как бы, два вопроса, получилось. Во-первых, меньше призывников, или как минимум, они приходят служить всего лишь на год.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, здесь как бы, два направления. Во-первых, как и требует команда (неразборчиво) войсками, мы должность, определяющую боевую готовность, мы стараемся укомплектовать военнослужащими, по контракту. Ну, это как правило, командиры отделения, сержантские должности, это наводчик оператора, механик-водитель, и водитель. То есть, те, которые вот именно… Снайпера. Те, которые определяют боевую готовность. На все остальные, конечно, мы будем укомплектовывать по призыву. То есть, у нас принцип комплектования, смешанный. Исходя из этого, конечно, как можно больше процент поднять контрактников, то есть, сейчас как бы, и на перспективу планировалось, и увеличение соцпакета данных военнослужащих. Там и зарплату поднимут, и какие-то ещё там дополнительные льготы. То есть, я думаю, что в следующем году, может быть, это проблем будет меньше, на острие ножа. Сейчас пока конечно, у нас есть проблемы в этом, но, тем не менее, мы эти задачи решаем. А что касается подготовки тех, кто прибывает, у меня дивизия укомплектована на 100%. То есть, у меня проблемы нету с поставкой сейчас вот осенней. Согласно поданным заявкам, мне полностью поставят. То есть, у меня такой проблемы в дивизии не возникает, как часть постоянной готовности. Да, мы даже приезжаем в военкоматы, мои представители бывают, мы имеем право отбора тех людей, которые способны служить в десантных войсках. Конечно, я вам могу сказать…
А. ЕРМОЛИН: А хотят ребята служить в ВДВ?
В. КОЧЕТКОВ: Хотят, и я скажу, что сейчас как бы, тенденция, многие хотят, и стараются попасть в десантные войска. И я не скрываю это, мы конечно, (неразборчиво). Наши как бы агитаторы, пропагандоры, в десантных войсках, на тех прекрасных фильмах, «В зоне особого внимания», «Точка отсчёта», ну, и многие другие. Может быть, даже вот эти учения, которые мы показываем с вашей помощью, рекламируем, показываем то, что должно быть реально, как не должно быть. Но я скажу, что даже более того, что сейчас у нас отсрочки как бы снизили, то есть, ряд отсрочек убрали. И я скажу, что контингент в армии, срочников, годичников, повыше стал, получше. То есть, у нас имеется солдатики, которые приходят, имея высшее образование, среднее-специальное, среднее-профессиональное, среднее образование. То есть, раньше у нас были, допустим, 9 классов, и вообще, там как бы не было среднего образования, сейчас таких практически нету. Ну и естественно, что интенсивность боевой подготовки у нас насыщенная. Естественно, на сокращающийся срок, подготовить из этого бойца, солдатика-призывника, хорошего специалиста. Поэтому интенсивность, как бы, такая напряженная.
А. ЕРМОЛИН: А какой вот с вашей точки зрения, портрет современного призывника как раз вот ВДВ? Кого вы хотели бы видеть? Какой вот такой облик молодого человека, и насколько он соответствует, кстати говоря, реальности?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, во-первых, конечно, человек должен быть морально готов служить. И сейчас всё больше таких приходит ребят, которые они все желают служить. Тем более год – это не так сильно много. Потом конечно должен физически быть крепким. Конечно, должно быть образование у него. Ну, вот это вот основные критерии. То есть, морально готовые, образование, и физически здоровый человек. Потому, что там соответствующие нагрузки в любом случае, хотим мы это, не хотим. Мы будем создавать нагрузки потому, что они нужны. И они необходимы. Тем более, вот даже совершаешь прыжок, или там с экипировкой, потом нужно совершить марш-бросок, и так далее. Это нужно человеку быть подготовленным. И просто так, не имея вот этих физических данных, тяжеловато.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот скажем, обычный нормальный парень, с нормальной физической подготовкой, не спортсмен, не борец, не каратист.
В. КОЧЕТКОВ: (Неразборчиво), научим.
А. ЕРМОЛИН: То есть, у вас в этом сомнений никаких нет, да?
В. КОЧЕТКОВ: Да. Ну, вот основная масса…
А. ЕРМОЛИН: А есть мотивация, служить? Ну, вот мы вспоминали, куда, что. Те фильмы, которые мы перечислили. «В зоне особого внимания», в кавычках, сломали судьбу не одному поколению молодых людей. Вот не бывает такого, что ребята стремятся попасть к вам для того, чтобы действительно, выполнять какие-то такие серьёзные задачи, стать настоящими мужиками, а сталкиваются с тем, что то, что они видят, не отвечает их ожиданиям.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, по-разному, конечно, бывает.
А. ЕРМОЛИН: Ну, в какой-то степени, точно это происходит, (неразборчиво) это происходило.
В. КОЧЕТКОВ: Конечно, разные ситуации. Когда человек насмотрелся фильмов, видит одну картинку, когда приходит, начинаются физические нагрузки, начинаются учения, это же физическое, моральное напряжение. Естественно, не каждый человек, с трудом это переносит. А потом, сам воинский коллектив, он подразумевает разные мнения, разные настроения. Тут тоже свой имеется отпечаток. Но, тем не менее, я скажу, через год они все адаптируются…
А. ЕРМОЛИН: И пора уходить на гражданку.
В. КОЧЕТКОВ: Тем не менее, да.
А. ЕРМОЛИН: Не жалко отпускать?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, некоторые остаются. Фанаты бывают, остаются у нас, на контрактную службу. Есть и такие ребята, ну их пока мало, но есть они. Но в любом случае, конечно, желательно оставить своё, которого ты научил, чем допустим, брать с военкомата. Ну, хотя, если с военкомата приходят по контракту, в принципе, мы их тоже берём, лишь бы он соответствовал всем нормам подготовки воздушно-десантных войск.
А. ЕРМОЛИН: Как вы считаете, всё-таки, этот год, он позволяет вам подготовить из вчерашнего юноши, парня, настоящего бойца?
В. КОЧЕТКОВ: Позволяет, мы готовим же, мы выполняем. Реально у нас же тоже сейчас контрактники, годичники, и мы выполняем. У нас же сейчас ряд мероприятий, не свойственный с военной службой, допустим, организацией питания. Вот у меня все столовые, организации питания, то есть, гражданский персонал, который замечательно кормит, качество, то есть, полноценные порции, и то есть, нет потреба личного состава. То есть, (неразборчиво), если для полка там одна служба – 20 человек, то есть, 20 стоит, 20 заступает. То есть, 40 человек уже.
А. ЕРМОЛИН: То есть, за счёт того сорсинга, вы высвобождаете время.
В. КОЧЕТКОВ: Да, получается, что… То есть, мы весь состав уже не привлекаем. Потом, сервисное обслуживание той же техники, уже работают специалисты, (неразборчиво), в вопросах вооружения. Тут тоже как бы ремонтников нет. У нас даже сейчас в некоторых частях, убирают даже организации, которые допустим, там уборщики, дворники, который тоже, мы там не отрываем личный состав. И вот за счёт этих показателей, у нас больше времени отводится на эту боевую подготовку срочника. Интенсивность (неразборчиво) заниматься только тем, чем должен заниматься по своей специальности.
А. ЕРМОЛИН: А вот вы когда отбираете новобранцев, и работаете с военкоматами, вы получаете тех, кого вам отобрали, или у вас есть возможность, влиять на отбор. Может быть, у вас есть какие-то уже такие, устойчивые связи?
В. КОЧЕТКОВ: Нет, ну, во-первых, план в военкомате стоит, допустим, прибыть в мою дивизию. Ну, я отправляю туда своего представителя…
А. ЕРМОЛИН: Покупателя.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, как представитель. Он изучает личные дела, беседует с солдатиками, призывниками. Ну и естественно смотрит, выбирает, чтобы они соответствовали параметрам. И здоровье, и какие-то там профессиональные данные, и вот так мы отбираем людей. Главное конечно, желание. Желание, чтобы служить в (неразборчиво) войсках. Вот это главное. Тех, кто не желает, мы стараемся не брать.
А. ЕРМОЛИН: Я хочу напомнить, что у нас в гостях Владимир Анатольевич Кочетков, гвардии полковник, командир 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Мы говорим о боевой подготовке в воздушно-десантных войсках, говорим о том, как проводятся учения, как организованы быт и служба, современных воинов-десантников. И сейчас мы уходим на небольшой перерыв, и продолжим «Военный совет», через несколько минут.
НОВОСТИ.
А. ЕРМОЛИН: Мы продолжаем заседание «Военного совета». Напомню, что в гостях у нас Владимир Анатольевич Кочетков, гвардии полковник, командир 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. То есть, тот самый главный начальник, который организует непосредственную жизнь такой, очень важной боевой единицы, как дивизия, и соответственно, вот от такого командира, как Владимир Анатольевич, зависит собственно, очень многое. Как живут и солдаты, и офицеры, как они готовятся, как выполняют поставленные задачи. Я к чему это говорю, к тому, что вот нам пришла СМС-ка из Хабаровска. Таня вопрос задаёт: «Моего родного племянника забирают в армию 7 ноября. Переживаем за него, ощущение, что уходит в никуда. Что с ним будет, куда зашлют, куда попадёт, не известно». Вот Владимир Анатольевич, давайте представим, что племянник попадает к вам, и расскажем Татьяне, как всё это происходит. Начиная с общих условий. Питание, проживание, увольнение. А потихонечку потом будем переходить к боевой подготовке, как вот из такого парня из Хабаровска, вы делаете военнослужащего.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, понятно. Когда человек прибывает к нам в часть, естественно, мы сначала изучаем людей, проводим психологический анализ данного военнослужащего, как он себя… (Неразборчиво), то есть, контакт изучения, это однозначно. Сразу потом, адаптация. То есть, мы не сразу одеваем ему бронник и каску, и он начинает бегать. Нет, естественно, что человек должен освоиться. Освоиться в обязательном порядке, и чтобы он сообщил домой, где он находится, какая у него задача, чем… Чтобы родители не волновались. Ну а потом, потихонечку, помаленечку, начинаем учить его той специальности, к которой он предназначен. То есть, ничего сложного нету. Но пристальное внимание, особенно, вновь прибывшим. Каждый офицер несёт полную ответственность, каждый командир за любого солдата, который… Особенно, вновь прибывший.
А. ЕРМОЛИН: А с какого уровня начинается, скажем так, контроль командиров? Вот мы уже обсуждали на одной из наших программ, что вот со взводного уровня, скобы, есть идеи убрать лейтенантов. У вас пока на уровне взвода, есть командиры взводов?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, конечно, есть, да. Есть командиры взводов в офицерской должности, есть командиры взводов и с сержантской должности, в зависимости от предназначения. Ну, я вам скажу, любой командир, даже тот же сержант, мы подбираем и учим сержанта, чтобы он тоже не просто мог отдать команду ровняйсь, смирно. А мог реально разобраться в людях, и ими командовать, и воспитывать их, и отвечать за них, этих людей. Как сержантский состав, так есть и офицерский состав. Конечно, в любом случае, мы это дело контролируем, проверяем, смотрим, чтобы не было никаких эксцессов, не было там где-то, может быть, конфликтных ситуаций. То есть, всё (неразборчиво). Потому, что когда люди прибывают, они собираются в одно общее подразделение. Естественно, пока они притираются, пока там всё это дело не нормализуют, естественно, мы это всё под сильным наблюдением. И каждый командир несёт ответственность, за своё подчинённое подразделение, за своего солдата.
А. ЕРМОЛИН: А кроме психологов, вот медицинское обследование…
В. КОЧЕТКОВ: Обязательно, да. Обязательно, медицинское обследование.
А. ЕРМОЛИН: Бывает такое, что…
В. КОЧЕТКОВ: Хотя, в военкомате он проходит, мы тоже берём, как бы на основании тех медицинских заключений, когда берём в военкомате. Но мы, когда он по прибытию в часть, естественно, мы ещё раз повторно проверяем его.
А. ЕРМОЛИН: А отсев бывает после такой проверки?
В. КОЧЕТКОВ: Бывает, да. Ну, и, по крайней мере, есть же боевые подразделения, есть подразделения обеспечения. То есть, мы можем набрать в подразделение обеспечения, где допустим, нагрузка значительно меньше, чем допустим, в разведподразделениях, у сапёров, или там в боевых подразделениях. То есть, задачи разные бывают.
А. ЕРМОЛИН: Наши слушатели проснулись, тут такие пошли конкретные вопросы по боевой подготовке. Но мы сначала проговорим, вот всё-таки, ответим на вопрос Татьяны. Значит, вот, военнослужащие, мне тут критикуют, что не надо солдатиками называть. Они же не нулики типа там, а солдаты, военнослужащие. Можно с этим согласиться. Ну всё-таки, когда он приходит с гражданки, его хочется называть почему-то солдатиком.
В. КОЧЕТКОВ: Да. Но в любом случае, это же дети наши.
А. ЕРМОЛИН: Это правда.
В. КОЧЕТКОВ: Поэтому, исходя из этого.
А. ЕРМОЛИН: Это правда. Вот в каких условиях ребята, военнослужащие, размещаются для проживания? Как сейчас выглядит казарма в воздушно-десантных войсках?
В. КОЧЕТКОВ: У нас везде по-разному, есть казарма общая, есть кубриковая система. Сейчас в основном, там, где соединения попали в федерально-целевую программу, там кубриковая система.
А. ЕРМОЛИН: А сколько в кубрике?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, 4-5 человек, по-разному.
А. ЕРМОЛИН: У нас в пограничном училище, кубриком называлась на взвод, на взвод, на 30 человек помещение.
В. КОЧЕТКОВ: В рязанском допустим полку, у меня в составе подразделения находится… Хотя, есть первый батальон, там, где контрактный батальон, там кубриковая система. То есть, по-разному. В 51-м полку, в казарме они находятся. То есть там, где я раньше проходил службу, там седьмой десант штурмовой дивизии, там кубриковая система. То есть, там успели постройки сделать.
А. ЕРМОЛИН: Какой распорядок дня?
В. КОЧЕТКОВ: Распорядок дня обычный. Подъём…
А. ЕРМОЛИН: Во сколько?
В. КОЧЕТКОВ: В 6 часов, в 6.10. Да, здесь (неразборчиво) поднимает, потто подъём личного состава, дальше, утренняя физическая зарядка.
А. ЕРМОЛИН: Сколько по времени физическая зарядка?
В. КОЧЕТКОВ: 50 минут физическая зарядка, далее личное время для подготовки… Там помыться, заправить свою кровать.
А. ЕРМОЛИН: Кстати, а есть, где помыться?
В. КОЧЕТКОВ: Конечно.
А. ЕРМОЛИН: Горячая душевая, у вас это всё есть, да?
В. КОЧЕТКОВ: Не везде, но есть. То есть, по-разному. Там, где (неразборчиво) попали, там есть. Но так, в принципе, вода везде есть. Нормальные условия.
А. ЕРМОЛИН: Завтрак, после завтрака, что?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, после завтрака, занятные часы. То есть, в зависимости от расписания занятий. То есть, если там допустим, огневая подготовка, они могут выехать на полигон, там или тактическая подготовка, или физическая подготовка. В зависимости, согласно расписанию занятий.
А. ЕРМОЛИН: То есть, как в учебном заведении, по сути дела, там…
В. КОЧЕТКОВ: Да, а после обеда, обычно у нас обед, а после обеда уход за вооружением, спортивно-массовая работа, воспитательная работа, то есть, личное время.
А. ЕРМОЛИН: А сколько сейчас у военнослужащего, есть личного времени. Не того, которое перед завтраком, когда там и подворотничёк подшить не успеешь. А когда можно почитать, письмо домой написать.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, с учётом интенсивности конечно мало, но есть время, чтобы заняться собой, подготовиться внешний вид, почитать, и сообщить на родину. То есть, это время есть, и мы специально его предоставляем. Особенно тем, кто вновь прибыл. То есть, чтобы они именно, сообщили. Ну, родители должны знать, чем занимается сын.
А. ЕРМОЛИН: А как сейчас организовано питание? И ну, вот сейчас все очень много рассказывают про переход на аутсорсинг, что практически, сейчас уже военнослужащие сами не готовят…
В. КОЧЕТКОВ: Как мы уже говорили ранее, качество приготовления пищи значительно лучше. И там разнообразие меню, даже пельмени бывают, котлеты. То есть, качество намного лучше. Порции полновесные. По крайней мере, по опросу военнослужащих, там же тоже мы проводим каждый месяц, опрос. И я скажу, что жалоб фактически, нет.
А. ЕРМОЛИН: Вы чувствуете, что переход на аутсорсинг высвобождает вам реально время для того, чтобы ваши военнослужащие больше занимались действительно, боевой подготовкой?
В. КОЧЕТКОВ: Естественно. Допустим по столовой наряд минимум, 20 человек получается. 20 стоит, 20 заступает. То есть, уже получается…А подготовка начинается после обеда, на следующий день. Как бы, люди не заступают в наряд. То есть, гражданские занимаются данным вопросом.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот если говорить про боевую подготовку, давайте, с вашей специфики начнём, воздушно-десантная подготовка. Вот как вы готовите молодого человека, который никогда в жизни, в общем-то, не прыгал с парашютом, не знает, что это такое. Даже не смотря на то, что он может быть, и сам рвался к вам. Вообще, сколько он прыжков должен совершить, когда он будет готов к десантированию в таком, массовом количестве?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, во-первых, когда военнослужащий прибывает к нам, он проходит программу воздушно-десантной подготовки.
А. ЕРМОЛИН: У вас это как отдельная дисциплина?
В. КОЧЕТКОВ: Отдельная дисциплина. Она как бы, такая скрупулезная, тщательная, мы готовим… Он сначала проходит воздушно-десантную подготовку, наземную подготовку проходит. Потом мы начинаем учить, как дальше укладывать парашют. То есть, он изучает парашют, параллельно его укладывает, и потом, когда он уже готов, когда он сдал все зачёты, и мы видим, что он готов к совершению прыжка. Естественно, что мы… Укладывает он парашют на боевой прыжок.
А. ЕРМОЛИН: Вот расскажите, что такое, наземная подготовка.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, наземная подготовка – это на снарядах воздушно-десантного комплекса, где он имитирует прыжок, действие парашютиста в воздухе, порядок приземления, порядок отделения от самолёта военно-транспортной авиации. То есть, это всё в совокупности, на каждом снаряде, он тренирует определённый…
А. ЕРМОЛИН: То есть, он висит в подвесной системе, и отрабатывает схождение там…
В. КОЧЕТКОВ: Да, в подвесной системе. И действует, как там, парашютист слева, парашютист справа. Он должен правильно действовать, поворачиваться, разворачиваться, и вести наблюдение в воздухе, чтобы создать условие безопасности.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот надо сказать, что это конечно исключительно важно, хотя кажется скучным, смешным, неинтересным…
В. КОЧЕТКОВ: Да нет.
А. ЕРМОЛИН: И кстати, последние учения показали, что ребята действовали грамотно. Потому, что на моих глазах буквально, было восхождение.
В. КОЧЕТКОВ: (Неразборчиво), как бы, ситуация была не штатная, но они действовали всё, абсолютно правильно. И поэтому, они сейчас в строю, и…
А. ЕРМОЛИН: А вот если бы они как раз не висели в этих системах, они…Купол бы погас у одного бойца. То есть, он очень грамотно действовал.
В. КОЧЕТКОВ: Я как бы, тут не вижу, здесь упрощать, никто не упрощает. И я скажу, бойцы, наши бойцы, те, кто проходит программу воздушно-десантной подготовки, они очень тщательно, и никто никогда ничего не упрощает. Ну, это жизнь, ты же в воздухе, один с собой. То есть, там тебе никто не поможет. Вот ты вышел из самолёта, и ты действовать должен абсолютно правильно, ничего нигде не упрощая, до момента приземления, касания земли.
А. ЕРМОЛИН: Сильно отличается десантирование с «ИЛ76», от подготовительных прыжков, с более лёгких самолётов?
В. КОЧЕТКОВ: Конечно, разница есть, но не существенная разница. Просто во-первых, «АН2» - там скорость отделения получается 160-140 км/ч. Там больше интервал мы даём, между отделениями. Между парашютистами. Что касается с «ИЛ76», тут скорость отделения получается 360-400 км/ч. Естественно, что за короткое время, должны больше десантников покинуть данный самолёт. Естественно, что скученность, разброс. Ну и конечно, больше вероятности, схождения в воздухе. Но, тем не менее, когда они правильно подготовлены парашютисты, они правильно реагируют, правильно расходятся, и друг другу не мешают при приземлении.
А. ЕРМОЛИН: Ну, поэтому, вы из и не выбрасываете сейчас совсем по-боевому. Потому, что когда по-боевому, там уже, конечно одна ситуация. А здесь всё-таки, можно набрать и большую дистанцию.
В. КОЧЕТКОВ: Ну да, ну, это учебно-тренировочные прыжки. А когда задача касается учений, ну естественно там мы тоже ничего не упрощаем. Как должно быть на войне, так мы в принципе, и готовим. Но при этом, за жизнь человека отвеча… Даже вот когда укладка идёт парашютом, там же имеет 6 этапов контроля, чтобы парашют уложить. И за каждый контроль отвечает командир подразделения, и офицер воздушно-десантных служб, кто несёт юридическую ответственность, за каждый этап укладки. Поэтому, наши парашюты, она на шестой, на десятый, они как бы, работают уверенно. Допустим, у меня уже за этот год, дивизия совершила более 20 тысяч прыжков. Из них только с самолёта «ИЛ76», 6000 прыжков. То есть, мы в этом году уже выполнили программу на 90 с лишним процентов, годовую. Хотя, ещё время есть у нас, мы и сейчас продолжаем совершать прыжки с самолётов военно-транспортной авиации. То есть, программа вот такая.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот давайте, немножко поговорим если не о грустном, то, по крайней мере, ответим на вопрос нашим слушателям, которые скажем, буквально пишут следующее: «Уж больно ваша передача похожа на «Служу Советскому Союзу», всё белое, пушистое. Если к нам сунется враг, то ему… Между тем, посмотреть на экипировку НАТОвского солдата, и нашего «духа», на «духа» без слёз, смотреть нельзя». Геннадий Воркута, нам это пишет. Вот, кстати говоря, что у нс сейчас с экипировкой происходит? Потому, что я лично… Но я не хочу у вас отбирать слово, это ваш эфир. Расскажите, пожалуйста, какая сейчас экипировка у современного бойца?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, экипировка у нас тоже поменялась маленько. Раньше была обычная, сейчас барница, перемячка. То есть, по крайней мере, разгрузка, она более такая, комфортная.
А. ЕРМОЛИН: Что такое барница, что такое перемячка?
В. КОЧЕТКОВ: Это как для механика водителя форма есть, и для стрелка, или там командира. Тут назначение разное.
А. ЕРМОЛИН: То есть, у механика, насколько я понимаю, эта форма пропитана специальным составом, что практически даже он выдерживает какую-то температуру особенную.
В. КОЧЕТКОВ: Так точно, да. Так что, в форме тоже изменения есть в лучшую сторону, именно по своей специфике, своему предназначению. Тоже, есть изменения в лучшую сторону. Есть конечно недостатки, но эти недостатки тоже в процессе устраняются, дорабатываются, как и везде.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот если вспомнить, откуда появились эти разгрузки, они же все в Афгане появились.
В. КОЧЕТКОВ: Ну да. Раньше был (неразборчиво), который неудобно было всем работать. А тут разгрузка, по крайней мере, она всё рядом, у тебя под рукой, и так далее. То есть, есть конечно изменения, может быть медленные, но тем не менее, они есть, эти изменения, в лучшую сторону.
А. ЕРМОЛИН: Вот я когда был на учениях, испытывал откровенно говорю, такое, смешанное чувство. С одной стороны, я действительно вспоминал фильм «В зоне особого внимания», который на меня тоже повлиял, с точки зрения мотивации, идти в такие серьёзные подразделения. И видел, что вы действительно умеете и десантироваться, и техника как раз у нас, на мониторах сейчас как раз, именно это можно увидеть, кто нас смотрит по ситивизору. И ребята грамотно, слаженно действуют. То есть, я вот видел, что это всё в комплексе, всё правильно. Но знаете, какая мысль всё-таки, не давала покоя? Вот я то же самое видел 30 лет назад. Вот когда произошел такой качественный скачёк, вот когда по инициативе Маркелова, как раз появились самолёты, «ИЛ-76», когда началось десантирование, в том числе и с личным составом, непосредственно, с боевой техникой. Вот тогда это было ноу-хау. И тогда, это вызывало такое ощущение, что мы лучше всех. А сейчас, когда 30 лет спустя, там уже закончив службу полноценную, вы это видите, как вы думаете, это нормально? или вы всё-таки, хотели бы видеть какую-то другую технику, какие-то другие средства доставки?
В. КОЧЕТКОВ: Нет, ну в любом случае, это на месте не стоит, это всё рассматривается. Допустим, был парашют «Д6», и сейчас он остался, но сейчас уже появляется парашют «Д10».
А. ЕРМОЛИН: А чем он кстати, отличается? Вот на «Д6», я прыгал, а на «Д10», нет.
В. КОЧЕТКОВ: Отличаются площадью, 100 метров квадратных. «Д6», там 83 квадрата, а «Д10», он площадью, 100 квадратов.
А. ЕРМОЛИН: Скорость приземления, значит, снижается.
В. КОЧЕТКОВ: Ниже, конечно. Допускаемый вес, допустим человек может где-то 150 килограмм веса быть. На «Д6», допустим, там до 120 килограмм вес может быть, допустимый. То есть естественно, что… Потом, сейчас вот планируется поставка для разведподразделения, «Арбалет2».
А. ЕРМОЛИН: Это типа, крыло.
В. КОЧЕТКОВ: Да, чисто для разведподразделения. То есть, на месте не стоят и средства десантирования, и средства доставки. Понятно, сейчас идёт частично перевооружение, если брать, допустим, у нас десантированная машина – это «ГАЗ-66». Она в принципе, у нас пока стоит на вооружении, но на перспективу сейчас тоже рассматривается, поменять, допустим, «Камаз», семейства «Мустанга». Но пока ещё испытания прошли на десантирование, средства десантирования, но пока ещё на поставлены в серийное производство. Но тоже, идёт (неразборчиво), потому, что сама «66-я» хорошая машина, но уже морально устарела. Надо что-то современное. Но десантировать мы можем пока «66-й», вот так, в масштабе. Поэтому, она и стоит на вооружении. То есть, в любом случаи, идёт подвижки, и идут какие-то изменения, может быть, не так быстро, но тем не менее, они идут.
А. ЕРМОЛИН: Вот как раз, вопрос к нам пришёл: «Какие образцы новой техники вооружения, получила ваша дивизия, за последние 3 года»? Вот если по вооружениям говорить?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, если по вооружениям, на данный момент, допустим, (неразборчиво) боевую машину десант. У меня 51-й полк вооружения «БМД1», сейчас идёт перевооружение на «БМД2». Если брать по пистолету…
А. ЕРМОЛИН: А чем кстати, отличается «БМД1» от …
В. КОЧЕТКОВ: Вооружением. Тактическая пушка, там пушка «Гром», (неразборчиво), уже автоматическая пушка, стабилизация, и так далее. Более мощнее, более такая продуктивная, интенсивность огня. Значит, так же приходит сейчас на вооружение, у нас перешел все офицеры управления частей, и управление дивизии на пистолет Ерыгина. Раньше был пистолет Макарова. То есть, как бы, тоже прошло изменение. Хотя тоже, его более такое…
А. ЕРМОЛИН: Ну, офицеры оценили новые пистолеты?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, конечно, мощнее, убойная сила у него больше, дальность поражения естественно больше. То есть здесь пошло изменение.
А. ЕРМОЛИН: Вот сейчас вот министр обороны, там на одном из совещаний задавал вопросы, что сейчас появляются новые снайперские винтовки, там новые автоматы, и интересовался, вот тактика-бой в связи с этим меняется каким-то образом, или не меняется? Если дальность выстрела увеличивается…
В. КОЧЕТКОВ: Да. Естественно, будет тактика боя безусловно, будет меняться. Если дальность увеличится, паражаемость будет дальше, естественно, что тактика будет меняться. Ну, вот так оно и бывает.
А. ЕРМОЛИН: Вот из Саратова вопрос от господина Плишакова: «А сколько прыжков у нашего гостя»?
В. КОЧЕТКОВ: Где-то 285. Где-то так.
А. ЕРМОЛИН: А вообще, как у вас прыгают? Сколько прыжков должен за один год совершить обычный десантник? Минимум.
В. КОЧЕТКОВ: Ну, обычный десантник получается за период службы, где-то получается 5-6 прыжков за год. А развед-подразделения, там до 8-12 прыжков. Ну а так, у меня, полковника, программа 2 прыжка. Ну, а так обычно, 4 делаю. 3-4 прыжка. Вот на сегодняшний день, в этом году я сделал 3 прыжка.
А. ЕРМОЛИН: Ну, вот кстати, ответ на вопрос Сергея, из Пензы. Ответ на вопрос, почему не так много прыгают десантники, да? «А так ли важно в наше время уметь прыгать? США много воюет, но десант с парашютом не выбрасывают».
В. КОЧЕТКОВ: Задачи разные бывают, и совершать прыжки тоже необходимо. Готовы должны быть в разных ситуациях. Мы тоже можем действовать и по сухопутному варианту, но бывают и надо выполнять другие, специфические задачи. Поэтому, мы готовимся согласно своему предназначению, воздушно-десантные войска.
А. ЕРМОЛИН: Как-то вот зацепила тема прыжков, вот Язун88 вопрос задаёт. Псевдоним такой у человека. «Здравствуйте. Дают ли сейчас расписку на согласие совершать прыжки».
В. КОЧЕТКОВ: Да нет, не дают в принципе. У нас те, кто…
А. ЕРМОЛИН: Так написано, я прочитал. То есть, раз пришёл в ВДВ, да? И…
В. КОЧЕТКОВ: Во-первых, ты попал уже в ВДВ, ты обязан совершат прыжки. От командира дивизии до бойца, который там в строю, все должны совершать прыжки. А как иначе? А же не могу сказать, что вы прыгайте, совершайте прыжки, а я не буду. Все мы совершаем прыжки. От командира дивизии, до солдата. Это везде так, и это правильно.
А. ЕРМОЛИН: Вот у нас остаётся буквально совсем немного времени, чтобы поговорить уже не о боевой подготовке, не о физической, а о быте военнослужащих. Как у вас сейчас, среди офицерского состава, вот именно у вас, в вашей дивизии, обстоят дела с квартирами?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, пока есть у меня безквартирники, те, кто нуждается в постоянном жилье, в служебном жилье.
А. ЕРМОЛИН: А много?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, достаточно. Ну, вроде процесс пошел, мы ждём мы ждём, я думаю, что он будет решаться, об этом говорит правительство, и говорит министр обороны.
А. ЕРМОЛИН: А где предпочитают как раз ваши офицеры квартиры? Хотели бы получать?
В. КОЧЕТКОВ: По-разному, тот, откуда родом, как правило, где он проходил службу. То есть, варианты разные.
А. ЕРМОЛИН: Тула, Рязань, тоже не плохие такие регионы, да?
В. КОЧЕТКОВ: Не плохие, да. Тоже офицеры не против, именно в этом регионе.
А. ЕРМОЛИН: А молодые ребята связываются с ипотекой? Видят перспективы?
В. КОЧЕТКОВ: Связываются, да. Некоторые получают ипотеку, те, кто 10 лет прослужил, они получают по ипотеке, потом дослуживают, и, кстати, очень удобно. Некоторым это нравится, и в принципе, получается так. Где он ещё может получить квартиру? Даже военнослужащий по контракту. У нас есть контрактник, который по ипотеке они получили квартиру, купили её. Вот именно на ту сумму, которую им предоставило государство.
А. ЕРМОЛИН: А хватает этой суммы, чтобы купить в Туле, например.
В. КОЧЕТКОВ: В зависимости от региона. Есть где-то хватает, есть где-то не хватает. Есть кто-то доплачивает, кто-то дополнительно занимает кредит. Ну то есть, разные ситуации, у всех по-разному.
А. ЕРМОЛИН: То есть, это уже стало такой нормой?
В. КОЧЕТКОВ: Ну не нормой, но люди практикуют.
А. ЕРМОЛИН: А что с денежным содержанием?
В. КОЧЕТКОВ: Ну, денежное содержание, то, что сейчас говорят, что со следующего года будет значительное увеличение военнослужащих контрактников, и офицеров. Хотя, сейчас у нас некоторые офицеры попадали по 400-му приказу, получают премию. Есть премия 10-10, приказ, мы можем даже поощрять военнослужащих по контракту. Ну, это раз в квартал. Если он там по боевой подготовке, то есть, по предметам боевой подготовки нету замечаний, там по физической подготовке, он сам дисциплинирован, естественно, мы его поощряем. Особенно, военнослужащих по контракту. Ну, чтобы как-то их удержать, и чтобы какой-то стимул им, чтобы они могли служить. Вот именно те, кто определяет боеспособность… Должность, определяющая боеспособность.
А. ЕРМОЛИН: А вот у вас офицерский состав живёт просто в городе, или всё-таки есть какая-то локализация, типа военного городка?
В. КОЧЕТКОВ: По-разному. Кто получил служебное жильё, кто-то имеет постоянное жильё, кто-то снимает квартиры. И многим, кто снимают квартиру, хорошо, если он попал по 400-й приказ, то можно как-то снять. Потому, то что же, снять квартиру, под наём если брать, то что он снимает, и под наём. То есть, оно значительно разнится. Допустим, под наём значительно меньше, чем допустим реально снять квартиру. Допустим в Туле, Рязани, или Нарофоминске.
А. ЕРМОЛИН: Я хочу напомнить нашим слушателям, что сегодня наш «Военный совет» был посвящён не просто воздушно-десантным войскам, а 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В гостях у нас сегодня был Владимир Анатольевич Кочетков, гвардии полковник, командир 106-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Спасибо, что были с нами, приходите ещё, рассказывайте.
В. КОЧЕТКОВ: Спасибо большое.
А. ЕРМОЛИН: Всего доброго.