Сергей Скоков - Военный совет - 2010-10-02

А. ЕРМОЛИН - Добрый день, уважаемые слушатели. Мы начинаем очередное заседание «Военного совета». Сегодня ведущий в студии ваш покорный слуга Анатолий Ермолин. И наш гость сегодня, хотя, наверное, это неправильно говорить, что гость, а соведующий «Военного совета», непосредственный участник «Военного совета» Сергей Иванович Скоков, начальник Главного штаба, первый заместитель главнокомандующего Сухопутными войсками, генерал-лейтенант. Здрасьте, Сергей Иванович.

С. СКОКОВ - Добрый день.

А. ЕРМОЛИН - Сергей Иванович, ну, мы не в первый раз встречаемся. Год пролетел уж очень быстро, незаметно. Хотел бы начать разговор с чего? С того, что за этот год изменилось, и в качестве повода предлагаю как-то отнестись к интервью, которое совсем недавно дал Николай Егорович Макаров, который, вот, начальник Генштаба Минобороны, заявил, что за два года удалось создать новый фундамент Вооружённых сил Российской Федерации. Что это за фундамент?

С. СКОКОВ - Вы прекрасно знаете, что в настоящее время завершилось полностью преобразование можно сказать Вооружённых сил, то есть, мы из частей сокращённого состава создали боеготовые бригады, то есть, у нас по идее фундаментально поменялось состояние Вооружённых сил. Мало того, полностью сейчас изменена система управления. Вместо многоуровневой стала трёхуровневой, то есть, при этом на каждом уровне есть определённые задачи, функции по решению этих задач. И немаловажно, что сейчас именно для того чтобы повысить и персональную ответственность в управлении, и управляемость саму, создаются объединённые стратегические командования. Вместо округов 4 объединённых стратегических командования на базе военных округов. Это кардинальное такое решение, очень правильное решение, оно позволяет… выполнение этого решение позволит быть командующему военного округа единоначальником, и полностью реализовать наш принцип управления – это единоличная ответственность за принятие решения, то есть, он может планировать, готовить, и при необходимости управлять межвидовой группировкой. Поэтому за год прошло очень много, я считаю, такие кардинальные изменения произошли.

А. ЕРМОЛИН - А с точки зрения сокращения численности. Вот, по-моему год назад, если мне память не изменяет, вы говорили про 300 000 военнослужащих подведомственных, скажем так, вам. Сейчас что-то…

С. СКОКОВ - У нас в принципе ничего не изменилось, то есть, мы как вышли на установленные нормы, так оно у нас в принципе идёт. Как было требование такое, что 150 000 офицеров за Вооружённые силы, и, соответственно, около 1 000 000 военнослужащих.

А. ЕРМОЛИН - Это вы говорите замена обороны?

С. СКОКОВ - Да, замена обороны. То есть, здесь в принципе ничего не изменилось. Как мы вошли в те установленные требования, мы их придерживаемся.

А. ЕРМОЛИН - Вот тут такой вопрос возникает: собственно проведена определённая работа, что называется, оргштатная, то есть, отказались от кадра, вышли, как вы только что сказали, на части постоянной готовности. А с точки зрения качественной что должно поменяться? Пока сократились, перешли на новые штаты. Вот, что дальше? Какие дальше действия?

С. СКОКОВ - Здесь одно вытекает из другого.

А. ЕРМОЛИН - Мы стали лучше за счёт того, что мы сократились?

С. СКОКОВ - Если было часть кадров или сокращенного состава, то есть офицер выполнял задачу – это поддержание техники, вооружения на достаточном уровне боеготовности, это выполнял ряд задач по обеспечению сохранности этой техники, то есть, он выполнял, может быть, какую-то задачу, не связанной с его конечной целью подразделения этого или части. В данном случае, когда часть полностью укомплектована, когда решён вопрос, когда сторонние организации выполняют обслуживающую функцию, то командиру некуда деваться, как полностью заниматься тем, для чего он предназначен, то есть, в этом направлении строится вся боевая подготовка и весь уклад повседневной жизнедеятельности. И поэтому я хочу сказать, что проведенные учения «Восток-2010» значительно показали уже подвижки в подготовке войск по сравнению с прошлогодними «Осень-2009», которые мы так же с вами обсуждали. Здесь всё налицо позитив.

А. ЕРМОЛИН - Несмотря на сокращение численности, бюджет Министерства обороны серьёзно вырос. Если это не большой военный секрет, скажите, какие параметры бюджета, открытые вам, известны и какие приоритеты. На что будут в первую очередь расходоваться эти деньги?

С. СКОКОВ - Насчёт конкретных цифр я не хотел бы здесь говорить, потому что в части, касающиеся сухопутных войск, у нас только будет комиссия ВПК 13 октября, потом цифры ещё конкретные говорить – это, наверное, будет скорее всего неправильно, а что касается того, что изменилось совершенное новое отношение к обеспечению Вооружённых сил, к развитию Вооружённой техники, это однозначно налицо, потому что сейчас изменились требования к технике, качеству техники, изменились подходы к обеспечению подразделений техникой, то есть, если раньше речь шла об единичном экземпляре, то сейчас закупаются системами, комплексами для обеспечения подразделений соединённых частей. Сейчас мы не рассматриваем огневое средство или какой-то образец вооружения как единичную систему, а рассматриваем полностью как систему, которая способна вести разведку, давать необходимые целеуказания и управлять ведением огня. У нас сейчас получилось так, что если даже средства поражения неплохие существуют, эффективность их всего на 35-40%, потому что отсутствуют именно о чём я сказал, отсутствует система – разведка, целеуказание, управление и занижается уже больше, чем наполовину, их огневые возможности. Поэтому здесь очень большие подвижки прошли, и думаю, на следующий год это будет ещё больше заметно.

А. ЕРМОЛИН - Можем ли мы говорить, что, в общем-то, основная проблема в информатизации Вооружённых сил и боевых систем?

С. СКОКОВ - Да. Сейчас главная задача, одна из главных задач, которые решают сухопутные войска – это создание единой системы управления в тактическом звене, и здесь, конечно, мы встречаемся с определенными трудностями. Почему? Потому что мы как-то не можем отойти от прошлого. Если говорим о Великой Отечественной Войне, то там органы управления все управленческие задачи или управленческие задачи органы управления реализуя те задачи, исходили из возможности управления. То есть, радио, телефон, соответственно, возможности человека в планировании или отработки документов – это одни. Сейчас информационно-коммуникационные технологии позволяют в миллион раз увеличить эту информационную работу. Соответственно, появилось кроме трёх сред ещё дополнительно две среды: это космос, информационная среда. Соответственно, перед нами стоит вопрос: как, зная возможности автоматизированных систем, сформировать наши руководящие документы, в которых определить алгоритмы решения задач, распределить функциональные обязанности должностных лиц, соответственно, алгоритмы задач непосредственно должностными лицами, то есть, здесь предстоит огромная работа практически по новой создать и систему управления, и определить порядок функционирования системы управления.

А. ЕРМОЛИН - А как вы себе образно представляете? Ну, вот, если вспомнить фильмы про Великую Отечественную Войну, то полевой кабель телефонный, раненый боец зубами соединяет два конца, восстанавливая связь, и так далее. А как на практике вы это видите? Что должно быть? Какие должны быть средства на персональном уровне у военнослужащих, у бойца-сухопутчика, что должно быть у командира роты, у комбата, у комбрига, и так далее?

С. СКОКОВ - Сейчас в рамках работы по созданию единой системы управления тактическим звеном мы именно эти задачи решаем, то есть, повседневная деятельность, вот, мы сейчас рассматриваем, главное – это не железо, как говорят, а главное – программный продукт. Мы нарабатываем персональный коммуникатор. Сейчас каждый офицер имеет свой коммуникатор, который выполняет функцию как телефона с личной сим-картой, так корпоративно и, соответственно, на основе технологий Wi-Max, Wi-Fi создаётся корпоративная сеть в повседневной деятельности, которая решает функцию корпоратива типа Интернет. Ну, связи, соответственно, функцию планирования общего плана, личного плана, оповещения. Это повседневная деятельность. На службе уже в кабинетах ставят ноутбуки, в которых всё это увязано, ну, и непосредственно уже на технике стоят автоматизированные системы, которые также связаны… вся эта вертикаль увязана. Ну, и в основе всего, конечно, сейчас идёт это средство связи. Если раньше была радиосвязь, у нас сейчас решаем проблему, чтобы работала аппаратура - передатчик данных, то есть, передавались графические документы, которые имеют большой объём информации, это речь идёт о цифровой связи, о широкополосных частотах связи, которые и позволяют передавать большую информацию, ну, и, соответственно, иметь определённую защиту от средств радиоэлектронной борьбы. То есть, их тяжелее обнаружить, тяжелее подавить, проблематичной. Вот, в этом направлении работаем сейчас.

А. ЕРМОЛИН - Речь идёт о создании собственной какой-то операционной системы, собственного софта или это вы всё-таки будете в том числе использовать открытые источники, там, Интернет тот же самый, ГЛОНАСС, GPS-координаторы.

С. СКОКОВ - Здесь именно вопросы навигации решаются, так, открыто. То, что можно открыто, соответственно, берётся, и в том числе используются программы, которые мы адаптируем под свои задачи и используем в вопросах… а что закрыто, здесь тоже закрыто, то есть, аппаратура так же как и были времена, имеет ключи, которая закрывается, то есть, функция выполняется и закрытая, и открытая.

А. ЕРМОЛИН - Ну, я правильно понимаю, что это скорее вектор, чем практика жизни? То есть, это один из приоритетов, который вы собираетесь дальше отрабатывать. Я прокомментирую, почему я говорю. Потому что, ну, насколько мне известно, даже не во всех подразделениях Минобороны есть Интернет. У нас есть такой страх, скажем так, у контрразведчиков, у кого угодно, что если сейчас разрешить офицерам везде поставить Интернет, то это будут большие проблемы с точки зрения обеспечения безопасности, и так далее. Как вы это противоречие видите и как его пытаетесь разрешить?

С. СКОКОВ - Нет, ну, в данном случае до недавнего времени у нас вообще запрещался Интернет. В этом есть определённая логика, потому что прежде чем с чем-то общаться, нужно уметь с ним общаться. Потому что не должно быть крайностей, потому что если сейчас, допустим, регламентировано в помещение какое-то поставить Интернет, где отрабатываются серьёзные документы, то они станут достоянием, наверное, этого Интернета, поэтому, я полагаю так, что сейчас…

А. ЕРМОЛИН - В Соединённых Штатах недавно это и произошло, когда были опубликованы материалы по Афганистану.

С. СКОКОВ - Поэтому здесь нужно сначала определиться именно в системе, организовать её работу, а потом уже дальше выходить на какой-то конечный результат, а так, чтобы исходить из результата, а потом создавать систему, это, на мой взгляд, неправильно.

А. ЕРМОЛИН - Как вы оцениваете уровень владения компьютером и Интернет-технологиями у хотя бы офицерского состава, даже по возрастам – лейтенанты, капитаны, старшие офицеры, и так далее?

С. СКОКОВ - Вы знаете, я всегда привожу пример мобильника. Вот, мобильный телефон, то есть, по идее у каждого он есть, никто в школе не ходит обучаться этому мобильному телефону. Мало того, что, когда им пользуются, появляются требования к нему, он постоянно развивается. Так же касается автоматизированных наших систем управления. То есть, если этим не заниматься, то и, соответственно, и знать не будешь. А сейчас, когда занимаемся в одном из соединений Московского округа, ну, сейчас Западного военного округа конкретно применительно к автоматизированным системам, то офицеры уже начинают работать и довольно-таки неплохо работать. И уже мало того, что заставляют, чтоб от пультов убрать офицеров, а посадить командиров машин, потому что офицер не должен работать и выполнять функцию оператора, он должен управлять боем. А оператор – он может работать, в том числе, и командиром машины. И сейчас уже приходится офицеров выбирать, потому что офицер уже более подготовлен даже тех молодых парней, которые приходят в армию на год служить. И хотя по идее должно быть наоборот. Сейчас, можно сказать, со школьной скамьи все работают в Интернете, но наша структура армии такова ещё, что, ну, скорее всего, это проблематично.

А. ЕРМОЛИН - Сергей Иванович, Макаров Николай Егорович, развивая свою мысль о том, в каком направлении дальше должна продолжаться реформа, назвал несколько приоритетов, да? Ну, в частности, масштабное перевооружение всех видов и родов войск. Второе – это воспитание современных кадров и, как ни странно для военного уха, демократизация, да? Вот, хотелось бы подробно по каждому из этих блоков пройти. Что это означает для вас, предлагаю начать с масштабного перевооружения, да? То есть, значит ли это, что вы планируете переходить на принципиально новые виды вооружений. Сейчас, в ближайшем будущем, в перспективе. Что это за вооружение? Что вас не устраивает сегодня из того, что есть, там, как вы видите эту стратегию?

С. СКОКОВ - Как я уже сказал, что, во-первых, у нас… сейчас мы говорим о системе вооружения, не о процессе, системе вооружения. У нас находится, как вы знаете, диалектическая связь средств борьбы со способом ведения борьбы. Непосредственно, допустим, если сейчас у наших партнёров в Соединённых Штатах Америки появилась возможность полностью создать какое-то единое информационное пространство, то есть, можно видеть поле боя или театр военных действий в том объёме, в котором ты хочешь видеть, соответственно, появляется возможность, если ты видишь противника полностью, появляется возможность, как реализовать эту информацию, то есть, раньше, если мы шли стенка на стенку и методом выдавливания или уничтожения, то сейчас ты видишь всё поле боя и, конечно, свою задачу.

А. ЕРМОЛИН - Число пуль на погонный метр определяли исходное.

С. СКОКОВ - И конечную задачу. Теперь тебе нужно думать, как реализовать эту информацию. То есть, в данном случае нужно или средства поражения искать, которые будут лететь и уничтожать в глубине или определять силы и средства, то есть, высокоманёвренное подразделение, которое обход, там, вертикальный обхват, могут выйти на этот объект и, соответственно, поразить, уничтожить этот объект. Соответственно, у нас появляется задача противодействия этому, то есть, теперь нужно определиться: если артиллерия раньше стреляла вот так, она должна стрелять в этом направлении, средство разведки, то у нас теперь должно быть кольцо, то есть, видеть себя и ждать с любой стороны, что кто-то что-то может появиться. То есть, исходя из способа ведения военных действий мы определяем требования к нашим будущим системам вооружения, и, соответственно, стремимся также создать единое развединформационное пространство, где бы все субъекты разведки получали информацию, передавали всем субъектам боевых действий, и именно этим определяются подходы к развитию вооружённой техники. Соответственно, повышаются возможности оружия. Если раньше, допустим, стреляла наша система основная на 15 км, то мы сейчас закладываем уже и на 70, на 40 км.

А. ЕРМОЛИН - Какая это система?

С. СКОКОВ - Ну, у нас «Акация» стреляла, а сейчас мы закладываем уже требования значительные. То есть, к чему я речь веду? Если танк должен уничтожать танк, то для того, чтобы нам остаться целыми, а тот танк уничтожить, нужно определить, что дальность должна быть… обеспечить, чтобы своевременно шла разведка и произвести выстрел, когда тот ещё не вышел на дальность стрельбы. Вот, исходя из этого, определяются возможности и тактико-технические требования к вооружению.

А. ЕРМОЛИН - «Умные» снаряды применяются сейчас? Те, которые на последнем этапе траектории способны разделяться, сами искать себе цели…

С. СКОКОВ - Это сейчас один из приоритетов развития вооружения, то есть, разрабатывается высокоточное оружие как малой дальности, так большой дальности. Это очень сейчас серьёзная работа проводится, Министр обороны, начальник Генерального штаба, очень большое внимание уделяется. В настоящее время у нас уже отрабатываются и проходят уже даже опытные исследования.

А. ЕРМОЛИН - Я предлагаю об этом более подробно поговорить, наверное, уже после перерыва, время летит незаметно. Я хочу сказать, что сегодня у нас в гостях Сергей Иванович Скоков, начальник Главного штаба, первый заместитель главнокомандующего сухопутными войсками, генерал-лейтенант. И, я думаю, мы сейчас уходим на рекламный перерыв.

НОВОСТИ

А. ЕРМОЛИН - Мы продолжаем заседание «Военного совета» вместе с Сергеем Ивановичем Скоковым, начальником Главного штаба, первым заместителем Главнокомандующего сухопутными войсками, генерал-лейтенантом. Сергей Иванович, тут Эдуард нам строго пишет: «Говорите не о том, что предстоит, а о том, что имеется». Давайте поговорим о проблемах, о том, что имеется. Так получилось, что наши эфиры, одни из первых эфиров были связаны с событиями в Грузии, мы тогда об этом тоже много говорили. Какие уроки вы для себя сделали, потому что есть такое ощущение, что, в общем-то, как раз с точки зрения ведения разведки, с точки зрения определения цели, с точки зрения применения сверхточного оружия, вот, как раз то, что нужно, о чём мы сейчас говорим, этого не было, к сожалению.

С. СКОКОВ - Отвечаю Эдуарду, что сейчас, допустим, если речь вести о вооружении военной техники, мы сейчас имеем в сухопутных войсках более 180 номенклатур вооружения военной техники. Соответственно, это возникает огромное количество проблем. Они унифицированы, они сложны в обслуживании. Сейчас мы переходим на унифицированную платформу, то есть, которая… создаём по принципу одинаковой защищённости и одинаковой подвижности. У нас платформу создаём унифицированную по типу танка, тяжёлая платформа, для применения боя с серьёзным противником на танкодоступной местности, непосредственное ведение боя. Дальше создаём платформу на базе по типу БМП-БТРа, средняя платформа и лёгкие платформы, которые для действия в горах, в городе, там, для мобильных действий, то есть, вот было 180, мы сейчас хотим перейти примерно на несколько. Теперь что касается разведки. Да, у нас были серьёзные проблемы. Сейчас мы интенсивно работает по беспилотным летательным аппаратам. То есть, у нас сейчас речь идёт о том, что создать единое развединформационное пространство, то есть, сделать информационное обеспечение как вид боевого обеспечения. Это если у нас получится, то получится очень великое большое достижение. То есть, каким-то образом это решаем. Дальше. Ну, что касается управления, я уже на эту тему много говорил, были проблемы в Грузии, мы на эту тему много говорили. Сейчас была проблема с опознаванием «свой-чужой», сейчас тоже интенсивная работа ведётся в этом направлении. Как летальных аппаратах, так и солдат, танк, потому что даже Грузия показала, что танки везде одинаковые, что у нас 72, то у них 72. И как принять решение на уничтожение, стоит вопрос. Мало того, что создание системы «свой-чужой» приличной, она позволит не только не допустить поражение, там, своих или, наоборот, своевременно определить, что это враг, но и определять в том числе и координаты. То есть, облучая цель, можно… в то же самое то единое развединформационное пространство получать координаты этой цели, если она чужая. Поэтому у нас уроки сделаны серьёзные и работа идёт, я скажу так, на мой взгляд, неплохо. Конечно, есть определённые проблемы. Одна из проблем, как говорится, научная аксиома, что мышление, породившее проблему, не в состоянии эту проблему решить. Поэтому это упрёк в первую очередь нам, военным, много проблем, именно которые мы должны определиться решить. Я хочу сказать, что то время, которое прошло с 90-го года в отношении промышленности, тоже сейчас не такое уж великий потенциал и возможности большие, то есть, тоже есть серьёзные проблемы. Есть серьёзные проблемы в том числе и в создании системы научно-исследовательных, конструкторских работ. Работ много, а результат… деньги тратятся, а результат на выходе практически никакой. Есть проблема, задача… выдача требований к вооружению военной техники, то есть, много вопросов, которые ещё нужно решить.

А. ЕРМОЛИН - Развивая Вооружённые силы, на что вы ориентируетесь? Это как раз вопрос от наших слушателей: «Кто наш вероятный противник?». Какая военная доктрина сейчас существует у нас? В какой доктрине прописаны вот те основные направления развития Вооружённых сил?

С. СКОКОВ - Я хотел бы сказать, что речь вести, какой наш вероятный противник. В данном случае мы никого не ассоциируем ни с кем нашим вероятным противником, хотя мы говорим, что Россия – это самодостаточное государство, и у многих есть претензии к нам и по территории, и по нашим ресурсам. Соответственно, чтобы это всё защитить и, по крайней мере, обеспечить территориальную целостность, суверенитет, нужно быть просто-напросто быть в готовности защищаться от любого противника. Ну, на мой взгляд сейчас наиболее серьёзная угроза стоит – это терроризм, потому что терроризм стал модным и достигает с одной стороны какие-то достигает политических целей, с другой стороны, кто-то зарабатывает на этом деньги, поэтому, я считаю, сейчас у нас в этом направлении ведётся большая работа. Буквально недавно закончилось именно антитеррористическое учение «Мирная миссия» на территории Казахстана, «Мирная миссия – 10». Именно к вопросу о решении задач антитеррористической деятельности. В ближайшее время мы планируем… отвечает и готовит учения «Индра» по этой же тематике на территории Индии. По этой же тематике сейчас готовятся учения, будут в октябре, коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ у нас, на нашей территории. Вот, в принципе примерно во всём мире принято считать, что основная угроза – терроризм и отрабатывают именно вопросы борьбы с ним. При этом, не говоря конкретно, кто есть друг, а кто есть враг.

А. ЕРМОЛИН - У вас нет такого ощущения, что это нецелевое использование Вооружённых сил. Поясню. Иногда складывается такое впечатление, что наши Вооружённые силы представляют из себя такого закованного в латы рыцаря, который тут наточил меч, накормил коня, поехал – и атакован смертельными и ядовитыми комарами, то есть, ведь не для этого же существуют все ваши вооружения, чтобы бороться с шахидами, и тут, кстати, такой вот вопрос: не в силу ли как раз такой неподготовленности, вот, недавно в Буйнакске атаковали наше подразделение. Вы как вообще, чувствуете себя в принципе готовыми не к такой общенациональной такой борьбе с терроризмом, да, а с конкретными атаками, которые… что вы делаете для того, чтобы защититься собственно от того, в чём они наиболее сильны? Вот такие точечные удары по скоплениям живой силы.

С. СКОКОВ - Я хотел бы сказать, что то, что вы говорите насчёт не наши функциональные обязанности, это немножко не так. Мне было интересно, одна из функций…

А. ЕРМОЛИН - Я понимаю, что вам их определяет Президент, Министр обороны.

С. СКОКОВ - Было интересно, так слушателям тоже хочу сказать, что когда летом у нас были проблемы с пожарами и нам… Главнокомандование отвечает за ликвидацию последствий, то есть, мы создавали оперативный штаб, и, соответственно, вместе с МЧС решали какие-то задачи. Настолько была велика активность наших слушателей и читателей, что писали Президенту и Министру обороны: а что вы не расстреляете градами горящие леса? А что вы самолёты не запустите? То же самое – не начнёте бомбить горящие торфяники.

А. ЕРМОЛИН - Чтобы они не дымили.

С. СКОКОВ - Почему вы не выгоните танки, и танками не сделаете полосы противопожарные? То есть, у нас здесь дошли до того, что универсальные войска в том числе для решения задач антитеррора, а хотя, так, если серьёзно сказать, я считаю, если есть система безопасности, то в этой системе каждый должен выполнять задачу. Есть те, кто должен иметь оперативную информацию и следить за этой информацией, отвечать за её своевременность и достоверность. Есть те, которые, допустим, если нужно, в том числе и Вооружённые силы, создать определенное кольцо, которое бы обеспечило, оградило, допустим, в том числе и от населения и не позволило бы этим террористам куда-то уйти, есть, которое, если нужно нанести точечный удар, должна быть… в том числе и мы сгодимся со своими высокоточными ракетами и самолётами, с ракетой класса воздух-земля. Если там нужно решить по-другому задачу, то должны решать ваши бывшие коллеги эту задачу, то есть, должна быть система. И пока мы, допустим, в том числе по беде, которую вы сейчас сказали, мы будем бичевать только себя и пытаться сделать каким-то нефункциональным свойственным обязанности, то, конечно, скорее всего, успеха не будет, потому что здесь нужно… должна работать те, кто получает информацию, те, кто реагирует на информацию и каким образом реагируют на информацию. Моя позиция такова.

А. ЕРМОЛИН - Я неоднократно был в Израиле и в Европе тоже ещё во время своей службы и обращал своё профессиональное внимание на то, что любой блокпост – он представляет из себя такую серьёзную крепость, то есть, не просто мешки с песком, там, не просто солдатики стоят, да, там… там видна инженерная мысль, да, там специальные цепи, специальное оборудование, то есть, я как профессионал понимал, что совсем непросто этого солдатика застать врасплох его атаковать. Вот у нас инженерная мощь в каком-то направлении работает в таком, вот, именно в направлении предотвращения таких атак, когда может неожиданно машина вырваться, да, там… есть простейшие вещи и я знаю, что они работают. Те же самые цепи, которые преодолеть даже танк не может, потому что он на них начинает заползать и глохнет. Есть же такие разработки, и они известны. По крайней мере, разведчикам точно известны эти разработки.

С. СКОКОВ - Здесь смысл заключается в том, что всего должно быть определённая какая-то целесообразность. Если вспомнить… вспомните железнодорожный переезд, и там подымается…

А. ЕРМОЛИН - Я ни в одной стране мира сейчас, кстати, не видел, чтобы такие надолбы вылезали из-под земли.

С. СКОКОВ - И, соответственно, эффективность никуда ничего не перебросишь. А как, допустим, видеть, если, допустим, большая территория, большая территория, эта территория занимается эпизодически или одноразово, вот, о чём вы говорите. На это же нужны соответствующие средства. Если мы говорим, что даже если реагировать на автомобиль, то его тоже нужно реагировать, если будет стоять система «свой-чужой», как можно определить ,что этот автомобиль едет с террористами, что он сейчас тебя подрывает. Поэтому здесь…

А. ЕРМОЛИН - Задача для проектировщиков. Сергей Иванович, ну, вот, мы много говорили про вооружение, давайте немножко затронет второе направление, упомянутое начальником Генштаба: воспитание современных кадров. Если это не просто фраза, чем вас не устраивают действующие кадры? Если вы говорите о новых кадрах для Вооружённых сил, какие коррективы в ту профессиограмму вы хотели бы внести для того, чтобы с точки зрения качественного человеческого капитала у вас произошёл скачок Вооружённых сил.

С. СКОКОВ - Вы сами начали беседу, задали вопрос – как офицеры относятся, допустим, к средствам автоматизации. То есть, теперь, если мы уходим от радио-телефона, появляются другие средства автоматизации, то есть, соответственно, должен быть другой человек, который может эксплуатировать эти средства автоматизации. Это первый посыл, можно так сказать.

А. ЕРМОЛИН - То есть, информационная компетенция.

С. СКОКОВ - Да, то есть, раз. Второе, что у нас в настоящее время средства вооружённой борьбы – они развиваются так стремительно, что… сама техника так стремительна, что, допустим, уже один и тот же человек, который сейчас служит, он уже не в состоянии качественно эксплуатировать технику, которая идёт на вооружение, то есть, я, допустим, начинал с танка Т-55. То есть, танк Т-55, Т-62. Сейчас уже прошёл танк Т-64, Т-72, Т-80, Т-90. И новая модификация – Т-90А. То есть, по идее, я, который был специалистом на танке именно второго поколения, 62-ки, 55-ки, уже эффективно танк Т-90 эксплуатировать не смогу. И поэтому сейчас мы говорим о том, что знать, готовя офицера, о том, что знать, иметь навыки, мы говорим о том, что он должен обладать определёнными компетенциями, чтобы он мог именно с учётом интенсивного развития обстановки мог на эту обстановку реагировать. Поэтому это основные у нас такие требования. Плюс надо иметь в виду, что всё-таки мир кардинально меняется. То есть, мы сейчас говорим… если раньше делали в основном на военные, именно военное назначение, то есть, у нас сейчас получается ряд задач мы решаем так, можно сказать, двойного назначения, то есть, что можно решать, мы говорили с вами, гражданские средства программного обеспечения, там, для военных, то же самое, чтобы он мог адаптироваться, не только чётко выполнять свои военные обязанности, но чтобы адаптироваться к среде боевой.

А. ЕРМОЛИН - Как вы считаете: всё-таки смешанная система комплектования – это окончательное решение или всё-таки это некая уступка каким-то обстоятельствам? Вы бы хотели видеть армию полностью профессиональную?

С. СКОКОВ - В своё время, это давным-давно было, ещё Цезарь говорил, что за деньги готовы убивать, но за деньги никто не готов умирать. Поэтому именно полная система комплектования контрактниками именно не позволит выполнить, о чём я сказал, то есть, контрактник – он готов будет убивать, но не готов будет умирать за деньги. И поэтому речь идёт о том, что, если на каком-то этапе войны контрактник выполнит свою задачу, то вместо него кто-то должен встать, вместо этого контрактника, поэтому я считаю, что смешанная система комплектования – это наиболее оптимальная, наиболее оптимальная. Мало того, что сейчас, во-первых, есть проблема с контрактниками, то есть, если контрактника брать, то есть, военнослужащего, не офицера, а военнослужащего, сержанта, то, соответственно, нужно создавать приличные условия для его жизни, это определённые финансовые средства. Если создавать ему условия, то он должен соответствовать определённым требованиям, а требования есть, а реализовывать их сложновато. Поэтому здесь есть такое определенное противоречие, которое нужно решать.

А. ЕРМОЛИН - Ну, контрактник – это… ну, по крайней мере, в моём понимании… не тот человек, который получает деньги по контракту, а человек, который профессионально, может быть, всю жизнь или многие годы служит так. Потому что… Цезарь, наверное, прав, и я его абсолютно поддерживаю, но у нас практически весь офицерский корпус является контрактным. Это не значит, что наши офицеры не готовы умирать за свою страну.

С. СКОКОВ - Здесь вы правильно сказали. Если, может быть, просто такое выражение – контрактник, а есть ещё профессионал. Офицеры у нас, помимо того, что все мы являемся военнослужащими по контракту, но ещё и профессиональные.

А. ЕРМОЛИН - А, кстати, вот, а как вы видите ситуацию с мотивацией? Ну, мало быть… мне очень нравится определение профессионализма, что это совокупность знаний, умений и отношение. Вопрос отношения к своему профессиональному долгу со сторону офицеров, там… Какая сейчас мотивация? Сейчас очень сложная ситуация… ну, такая, социальная в стране. Там очень много негатива. К сожалению, пока и образ, имидж профессии военного оставляет желать лучшего. Вот, как вы видите именно в этих новых кадрах, современных кадрах, какая основная система мотивации должна быть?

С. СКОКОВ - Я считаю, что самое основное у нас должно быть – это патриотизм, мне кажется, это основное. Всё-таки каждый должен, если снова опровергать Цезаря.

А. ЕРМОЛИН - Подкреплённые нормальным определённым денежным содержанием при этом.

С. СКОКОВ - Да. Вы вспомните, наверное, когда в Советском Союзе писали – офицерский состав – золотой фонд страны, и у нас…

А. ЕРМОЛИН - Да я и до сих пор так считаю.

С. СКОКОВ - И у нас даже никто не думал, чтобы ехать в отпуск. То, что на работу идти в гражданке. А чтобы ехать в отпуск, ехать не в форме. Все ехали в форме с высоко поднятой головой. Соответственно, поэтому я считаю, что именно должен быть возвращён бывший статус Вооружённых сил как действительно гаранта безопасности государства, суверенитета, территориальной целостности, это основное, на мой взгляд. Ну и, соответственно, дальше вы сказали, что если все в нашей стране начинают жить более достойно, то должны жить и военные более достойно. Без этого никуда не денешься, потому что бытиё определяет сознание. Это то же самая аксиома, на мой взгляд.

А. ЕРМОЛИН - Сейчас непростые процессы, конечно, происходят: сокращение, много обиженных, что там говорить, ну, как вы считаете – те меры социальной защиты остающихся, там, ипотека, решение квартирного вопроса, денежное содержание – оно позволит обеспечить достойный уровень офицеров?

С. СКОКОВ - Ну, я хочу сказать – надо отдать должное министру обороны, что в настоящее время приказами 400А, приказом 115-ым, то есть, денежное содержание у нас, можно сказать, позволяет довольно-таки нормально служить и жить.

А. ЕРМОЛИН - Сколько сейчас лейтенант у вас зарабатывает, ну, получает?

С. СКОКОВ - У нас заработная плата где-то 11, ну, 12 тысяч. Соответственно, если идёт по 400-му приказу, где сейчас часть является лучшей, то это добавляется в пределах 30-40 тысяч, ну, это в принципе деньги-то уже приличные, то есть, можно жить. Мало того, что… кроме того, ещё есть квартальные премии, ну, то есть, довольно-таки нормально всё в этом плане. Другой вопрос, что теперь нужно определить систему оценки труда офицера. Это я говорю – почему в спорте всегда идёт прогресс? Потому что там каждый соревнуется с метром, там, или с килограммом, чтобы больше поднять или быстрее пробежать, и плюс соревнуются с коллегой, с каким-то спортсменом. Там всегда идёт процесс, то есть, есть количественный арифметический показатель, который есть. Самое главное сейчас и нам определиться, как же именно так, чтобы объективно можно было ценить труд офицера. Это очень сложно. Пока мы к этому не придём, пока у нас у нас определённые проблемы.

А. ЕРМОЛИН - Сейчас вышел приказ. Я, правда, не вспомню сейчас его номер. О денежной надбавке за спортивную форму, за спортивные достижения, то есть, за разряд, за подтверждение разряда, это, вот, одно из направлений в этой области?

С. СКОКОВ - Да, я буквально сегодня подводил итоги сдачи инспекции по физической подготовке в Главнокомандовании и могу сказать, что, если ты получил оценку «отлично», это ты имеешь третий уровень, то есть, 50% добавка должностного оклада. На второй уровень, то есть, выше отличной оценки – 60%. На первый уровень – это 80%. И, соответственно, высший уровень – это 100%. Такая надбавка получается.

А. ЕРМОЛИН - Это за физическую форму офицера?

С. СКОКОВ - Это да. Здесь, на мой взгляд, нам тоже надо будет решить определённые проблемы. Почему? Потому что, ну, во-первых, физическая подготовка – она предназначена поддержать состояние здоровья военнослужащего в состоянии, которое бы обеспечивало бы выполнять его функциональные обязанности, правильно? То есть, получается, что у солдата военнослужащего, допустим, это обязанности одни и требования к состоянию здоровья должны быть одни. Допустим, у полковника это другие. И сейчас у нас получается, вот, физо мы сдавали буквально недавно, вот, бежать километр. Есть уже, которые постарше офицеры, он выполняет все свои функциональные обязанности, то есть, его состояние здоровья позволяет выполнять эти обязанности, но он находится в категории лечебной физкультуры, которые вообще не оцениваются. То есть, здесь будет ситуация такова, что или этот офицер будет обделён, выполняя качественно свои служебные обязанности, или он будет в ущерб своему здоровью пытаться сдавать эту физическую подготовку. То есть, нам же сейчас снова предстоит решить вопрос, как теперь оценить этого офицера, что кому бежать километр, а кому, может быть, велосипед прокрутить с датчиками.

А. ЕРМОЛИН - Весовые ограничения не хотите вводить, как в американской армии, что на такой рост в таком возрасте должен быть такой определённый вес. Это очень жёстко, там сразу же… там полгода ты не справился с весом – до свидания.

С. СКОКОВ - Ну, здесь смысл в том, для чего это нужно. Если есть, допустим, норматив – подтянулся 5 раз ,а ты подтягиваешься 10 раз. Зачем… то есть, твой вес позволяет тебе выполнять те задачи, которые стоят. Здесь… я не знаю, целесообразность в этом. Можно быть и худым, как щепка, и полностью нефункциональным.

А. ЕРМОЛИН - Ну, вот, у нас остаётся буквально одна минутка на тему демократизации в Вооружённых силах. Очень коротко, вот, где-то уже начинаются эти массовые увольнения для солдат срочной службы? Замещение ряда работ гражданскими структурами. Вы в целом удовлетворены тем, что происходит или считаете, что это что-то такое народное, что, в общем-то, несовместимо?

С. СКОКОВ - Это тоже всё очень правильно. Почему? Потому что, ну, какими-то ограничениями искусственно созданными ничего толкового не будет. Вот, я вспоминаю себя, что первый год в училище проучился, и смотришь через забор – и думаешь, как же там люди простым шагом ходят нестроевым, песен не поют, там, и прочее, прочее. И я согласен полностью с Министром обороны, что не надо загонять…

А. ЕРМОЛИН - Значит, демократизации в армии быть. Я напоминаю нашим слушателям, что в гостях у нас был Сергей Иванович Скоков, начальник Главного штаба и первый заместитель Главнокомандующего сухопутными войсками. Вы слушали «Военный совет», спасибо большое, до свидания.

С. СКОКОВ - Надо было хоть предупредить, я бы поздравил с праздником-то.

А. ЕРМОЛИН - Поздравляйте.