Андрей Иванаев - Военный совет - 2010-06-12

С.БУНТМАН: Итак, мы открываем очередное заседание «Военного совета». И я сразу скажу, что вопросы задавать не имеет никакого смысла, потому что мы записали

эту

А.ИВАНАЕВ: Здравствуйте.

С.БУНТМАН: Добрый день. И сразу давайте расскажем о бригаде. Бригада у нас вещь новая, а сами части-то – они старые и славные. Так что расскажите о своей бригаде сначала, а потом посмотрим, как она живет сейчас в истории.

А.ИВАНАЕВ: Да, действительно, 5-я Гвардейская Отдельная Мотострелковая бригада, Таманская бригада была сформирована.

С.БУНТМАН: О! Вот. Вот, слово надо было сказать.

А.ИВАНАЕВ: Да. 1-го июня 2009 года, но это официально. Но, безусловно, бригада родилась не на пустом месте, она стала правопреемницей славной Гвардейской 2-й Таманской Мотострелковой дивизии. Дивизия, как мы знаем, имеет богатую историю, героический боевой путь. И бригада, сформированная на ее основе, приняла все регалии, боевое знамя, ордена.

С.БУНТМАН: Вот, вот-вот самое главное, вот о чем мы с самого начала говорили, когда реформа пошла. Вот, кто будет владеть знаменем? Кто в этой истории? Что я служил там же, где мой дед, где мой отец.

А.ИВАНАЕВ: Да. При формировании бригады было очень много переживаний, особенно со стороны ветеранов, чтобы 2-я дивизия Таманская не ушла в небытие. Но, ведь, время идет, появляются новые способы ведения вооруженной борьбы, которые требуют новых способов применения Вооруженных сил. И появляются различные, наверное, оптимальные организационно-штатные структуры. Раньше это были дивизии, теперь, наверное, наиболее оптимально – это бригада, о чем поговорим чуть позже. Но тем не менее, история дивизии никуда не ушла. Бригада полностью все традиции, обычаи, героические традиции приняла на себя и, я думаю, на сегодняшний день с честью и достоинством личный состав бригады пытается эти традиции нести и продолжать, претворять дальше в жизнь.

Ну, кратко об истории дивизии. Дивизия была сформирована еще в июне 1940 года накануне войны, и с самых первых дней принимала непосредственное участие.

С.БУНТМАН: Где начала воевать?

А.ИВАНАЕВ: Начала воевать под Смоленском. И уже с первых дней войны в боях за Ельню дивизия была удостоена звания Гвардейской. Раньше она была 127-я Стрелковая дивизия. Прошла по многим фронтам, войну воины дивизии закончили в Восточной Пруссии под Кенигсбергом. И в дальнейшем была переименована во 2-ю Гвардейскую Таманскую дивизию.

А.ЕРМОЛИН: А почему Таманскую? Почему именно в Таманскую?

А.ИВАНАЕВ: Потому что дивизия участвовала на Кавказском фронте в боях за освобождение Таманского полуострова. Есть такой там населенный пункт, так называемая Сапун-гора, очень много погибших было в годы Великой Отечественной войны на этой горе. И после этого приказом наркома обороны дивизии было присвоено звание «Таманская». Есть такая же Таманская, я знаю, в республике Армения, дивизия была. Но это, вот, наша, скажем так, более знаменитая, более прославленная.

С.БУНТМАН: Нет, ну, это та самая Таманская дивизия стала теперь...

А.ИВАНАЕВ: 5-й Отдельной Мотострелковой бригадой.

С.БУНТМАН: Название «Таманская» остается в каком-то употреблении, официальном – не официальном?

А.ИВАНАЕВ: Полностью когда употребляешь название бригады, оно так и звучит 5-я Гвардейская Таманская. А после этого уже идет перечисление всех орденов, соответственно, Мотострелковая бригада.

С.БУНТМАН: Ну вот. Значит, все это сохраняется. Теперь давайте посмотрим, что такое для вас, когда вы сказали «наверное, сейчас оптимально». «Наверное» – это такая, вот, фигура речи.

А.ЕРМОЛИН: Есть сомнения, что оптимальная? (смеется)

А.ИВАНАЕВ: Сомнений нет. Дело в чем? Тут нужно рассматривать, я считаю, как бы, с двух сторон – в глобальном и в более приземленном, непосредственно на уровне бригады. Если в глобальном смотреть, то, наверное, решение было... Да не наверное, а решение было правильным, потому что сколько можно было обманывать самих себя, я имею в виду, самих военных и непосредственно страну? О том, что у нас существуют какие-то виртуальные мифические монстры, дивизии от Калининграда до Владивостока. На самом деле, все прекрасно понимали, что эта дивизия даже в установленные ей сроки не в состоянии привести себя в готовность к боевому применению и непосредственно участвовать, а тем более мобильно и оперативно реагировать на какие-то вызовы и угрозы. Даже я приведу пример по Таманской дивизии.

Полков было много, отдельных батальонов было много. 15 частей было у дивизии, но из них, скажем так, было только 2 полка – 1-й и 15-й мотострелковые полки. А с учетом того, что ни один полк самодостаточно, в принципе, воевать не может – его необходимо усиливать и инженерными подразделениями, и техническими, и тыловыми подразделениями, ну и так далее. А те части были сокращенного состава, у них была старая техника, которая, в принципе, годами не применялась и из хранилищ не выезжала. Мы писали различные планы и надеялись, что к нам придут мобилизационные ресурсы, то есть из запаса призванные и они будут подготовленные. Но где гарантия, что они, действительно, придут и будут уметь на этой технике действовать?

А.ЕРМОЛИН: Ну, так называемые партизаны, да?

С.БУНТМАН: Ну, да. И сколько нужно времени?

А.ИВАНАЕВ: Планировали мы одно, а сколько это было практически, никто же это... В принципе, это невозможно и просчитать даже физически.

С.БУНТМАН: Ну, потом это планируется и планировалось под совершенно другой тип войны, под прошлый тип войны.

А.ИВАНАЕВ: Да, да. И поэтому создание именно бригад, полностью развернутых, где развернуты все батальоны, это, я считаю, на мой взгляд, очень оптимальный вариант. Потому что батальоны все самодостаточные. Если даже при необходимости их усилить какими-то специалистами за счет подразделений, опять же говорю, инженерных, химических, войск радиационно-химической и биологической защиты, технических, тыловых – это все внутри бригады, это подчинено одному командиру. И оно все развернутое с полным штатом офицеров и полным штатом солдат, сержантов соответственно.

Это, скажем так, одна сторона медали, если говорить о большом, о глобальном. Вторая сторона медали – это уже более приземленно, тактический уровень. Бригада – она сама по себе компактней и меньше, чем дивизия. Мы сейчас говорим о том, что очень мала вероятность войны, допустим, от Северного Ледовитого до Черного морей.

С.БУНТМАН: И даже, не дай бог, если так случится, все равно не факт, что она будет вестись как Вторая мировая война.

А.ИВАНАЕВ: Да. То есть как таковая сплошная линия фронта вряд ли уже будет, сплошная линия траншей, окопов и так далее. То есть нужны какие-то мобильные части и соединения, которые будут в состоянии быстро, мобильно, оперативно реагировать и иметь возможность быть переброшенными на тот или иной театр военных действий, тот или иной населенный пункт и так далее. Вот, бригада, на мой взгляд, она именно отвечает таким требованиям. Потому что она, во-первых, еще раз говорю, она меньше – да, надо это признать, она в 2 раза меньше дивизии. За счет этого она более управляемая. То есть командир бригады в состоянии управлять всеми своими батальонами.

А.ЕРМОЛИН: Насколько меньше, кстати?

А.ИВАНАЕВ: Ну, в 2 раза.

С.БУНТМАН: А вот скажите, пожалуйста, Андрей Сергеевич, я прошу прощения. А, вот, для взаимодействия – что это дало для взаимодействия и по вертикали, и по горизонтали с другими бригадами и с командованием, со следующим звеном? Вот, как? Вы уже сейчас почувствовали что-то другое, вот, каким образом это производится?

А.ИВАНАЕВ: Ну, я, опять же, приведу на своем примере. Я в свое время командовал 1-м стрелковым полком в составе этой же 2-й Таманской дивизии. И, во-первых, это перешли с 4-уровневой на 3-уровневую систему управления. То есть выключился такой элемент как командир дивизии. В принципе, можно сравнивать полк с бригадой в каких-то моментах и по количественному составу, и по задачам, стоящим перед ними. Но тем не менее, надо мной был еще командир дивизии. Вот, так или иначе ставил какие-то дополнительные задачи, я вынужден был дополнительно что-то докладывать. То есть была какая-то прослойка, которая, в принципе, не является оперативной составляющей, она не ставит мне оперативные задачи. А, как бы, своего рода тормозит. Сейчас я напрямую завязан на командующего армией, который непосредственно подчиняется командующему округа, а в дальнейшем в случае войны командующему фронтом или оперативному стратегическому командованию.

С.БУНТМАН: Так обеспечивается их взаимодействие с другими бригадами, с другими частями?

А.ИВАНАЕВ: Да, это намного проще, потому что непосредственно командующий армией, который занимается именно оперативной составляющей, он напрямую ставит задачи командирам бригад. Вот это уже звено командир дивизии – оно, как бы, выключено.

А.ЕРМОЛИН: А можно сказать, что современная бригада – это некий такой боевой конструктор, который состоит из разного рода подразделений? Вот, вы сами говорите, инженерные войска, войска, там, химзащиты и так далее, исходя из задачи. Можно такой образ использовать? И если да, то в этом конструкторе что является самым главным? То есть какие подразделения, все-таки, основные, какие обеспечивающие?

А.ИВАНАЕВ: Ну, так или иначе в любом воинском организме, в любой штатной структуре будут подразделения, которые непосредственно нацелены на бой, выполнение боевых задач, так называемые подразделения боевого обеспечения. А есть подразделения, в обязанность которых входит обеспечивать бой, обеспечивать эти боевые подразделения. Естественно, конечно, в Мотострелковой бригаде основными будут являться Мотострелковые батальоны.

А.ЕРМОЛИН: А сколько их, кстати, в бригаде?

А.ИВАНАЕВ: 3 Мотострелковых батальона, которые, кстати, в 2 раза больше, чем было в Мотострелковом полку. А остальные подразделения, в том числе и танковые, предназначены для усиления, для выполнения каких-то задач обеспечения действий вот этих Мотострелковых батальонов. Но мы сейчас говорим еще и о том, что войны могут быть разные. Это конфликт, локальная война, не обязательно крупномасштабная война. И не всегда можно говорить о необходимости использовать всю бригаду целиком. То есть мы сейчас приходим к тому, чтобы готовить батальоны как батальоны и тактические группы. Для того, чтобы... Бригада может остаться на месте, от бригады может пойти тактическая группа. Ну, нам чтобы было понятнее, это усиленный, очень усиленный Мотострелковый батальон, которого в том или ином месте будет достаточно, чтобы выполнить ту или иную задачу.

С.БУНТМАН: Сложно переходить было на такую систему организации управления? Психологически, организационно, физически?

А.ИВАНАЕВ: Психологически, наверное. Потому что, все-таки, допустим, я 22 года служу в армии. Конечно, это, прежде всего, менталитет, который сложился уже годами.

С.БУНТМАН: То есть была привычная система?

А.ИВАНАЕВ: Да, была привычная система, была привычная структура. А каждый офицер, в принципе, в хорошем смысле этого слова, в принципе, карьерист. Были какие-то планы, строились. Потом пришлось это, конечно, в корне менять, пересматривать. В том числе и лично, в том числе и помогать офицерам, которые были отобраны в эту бригаду.

А.ЕРМОЛИН: Но сейчас карьерный лифт в связи с этим переходом стал пониже, да? То есть меньше должностей...

А.ИВАНАЕВ: Ну, не то, чтобы пониже. Просто это сами офицеры должны теперь переосмыслить. Вот я, допустим, опять же, приведу пример. Когда я был зам командира полка, меня спрашивали кадровые органы: «Кем хочешь стать?» Я говорил: «Ну, генерал, командир дивизии». Мне: «Чего так мало берешь? Бери повыше». Сейчас, естественно, другие приоритеты. Но, учитывая, что бригада – это получается высшее тактическое звено на сегодняшний день в Вооруженных силах.

А.ЕРМОЛИН: А не генеральская должность сейчас комбриг?

А.ИВАНАЕВ: Смотря какая бригада. Мотострелковая – генеральская, танковая – это полковничья должность.

С.БУНТМАН: Но вы все еще хотите стать генералом, я надеюсь? (все смеются)

А.ИВАНАЕВ: Ну, сложность еще в чем была при переходе? Сложность была в отборе личного состава, в частности, офицеров. Потому что когда служишь, есть, конечно, те, к кому больше душа лежит, кто-то, может, где-то подводил меньше – душа лежит. Но необходимо выполнить задачу – действительно, отобрать наиболее профессионально подготовленных, тех офицеров отобрать, которые в перспективе, действительно, будут служить, а не просто промежуточный этап, определятся со своим местонахождением в жизни, ну, с работой, проще говоря, и через полгода покинут эту бригаду и вообще Вооруженные силы. Поэтому очень плотно работали аттестационные комиссии и в бригаде, и в армии, и в округе в том числе. Вплоть до командующего округа мы разбирались до каждого лейтенанта.

С.БУНТМАН: Насколько подробно разработаны критерии? Вот, мы очень часто это спрашиваем. Критерии именно отбора, профессионального отбора офицеров?

А.ИВАНАЕВ: Ну, на самом деле, критерии – их много. Но, на самом деле, они довольно просты. Первое, это личная порядочность и профессиональная подготовленность офицера. Ну, мы же живем в одном коллективе воинском и, в принципе, о каждом офицере все известно. Замечания, проблемы, нарушения воинской дисциплины. А как ты командуешь подразделением, а командовал ли ты им вообще? Или от лейтенанта до майора ты прошел, не имея в подчинении ни одного солдата.

С.БУНТМАН: Да. Вот эти пустые клеточки, да?

А.ИВАНАЕВ: В результате ты деградировался уже и смысл брать тебя на командную должность, на развернутый батальон ставить командиром батальона – это загубить людей и дело, и этот же самый батальон.

С.БУНТМАН: Вообще, много таких людей, которые проходили по пустым клеткам?

А.ИВАНАЕВ: Ну, вот, считайте в дивизии было 2 развернутых полка, 15 частей. А офицеры были укомплектованы по полному штату. То есть реально занимались офицеры во 2-й дивизии только 1-го и 15-го полка с личным составом.

С.БУНТМАН: Ну, и для некоторых это не вина, а беда.

А.ИВАНАЕВ: Беда. Действительно, это была беда. И многие офицеры, достойные и порядочные не попали, действительно, в новый облик, не попали в бригаду. И, вот, первые полгода с июня по декабрь 2009 года стояла задача даже не столько разобраться с солдатами, с личным составом. Солдату какая разница, служить в каком батальоне, бригады или дивизии, или полка? Задача стояла именно командирской подготовки и своего рода внутренней переподготовки внутренней бригады вот этих офицеров.

С.БУНТМАН: Вы можете сказать, что у вас в бригаде это, в принципе, завершено? Или в какой степени это завершено?

А.ИВАНАЕВ: У нас сроки были перехода на новый облик разные. Одни бригады сформированы к июню 2009 года, другие формировались к 1 декабря 2009 года. 5-я бригада была сформирована к июню, и на сегодняшний день я могу сказать, что процессы завершены. Проблемы – они всегда будут. Проблемы подготовки младших специалистов, проблемы комплектования. Это отдельный вопрос. Но то, что организационно-штатные мероприятия завершены...

С.БУНТМАН: Ну, то есть можно сказать, что сделана структура, вот, уже так, прочно, да?

А.ИВАНАЕВ: Бригада использована, бригада существует и выполняет задачи. В частности, в прошедшем периоде бригада частью сил, даже такого, самого больше значимого, скажем так, участвовала в параде на Красной площади. Частью сил личный состав подготавливал и обеспечивал проведение парада. Бригада участвовала в эксперименте, определенном министром обороны по физической подготовке.

С.БУНТМАН: Подробно поговорим попозже обязательно.

А.ИВАНАЕВ: Мы помимо всего в обычной повседневной жизнедеятельности – занятия по боеподготовке.

А.ЕРМОЛИН: А, вот, кстати, по занятиям. В связи с избавлением от так называемого кадра, не возникли проблемы с тем, как бы по-хорошему именно занять личный состав? Ведь, что такое служба, да? Это с утра до вечера люди должны быть заняты серьезным воинским трудом по подготовке, да? Это, вот, когда у тебя не было людей, и вдруг у тебя с утра до вечера в подчинении они находятся. Чувствовали эту проблему?

А.ИВАНАЕВ: Первые полгода чувствовали, и тут приходилось принимать решения вплоть до того, что распределять батальоны, распределять роты между заместителями, офицерами управления, помогать офицерам. Но как я еще сказал, на мой взгляд, отобрали самых лучших, самых способных. Ну, 1-2 месяца, офицеры вошли в колею и сейчас, я считаю, что подразделение создано и командиры способны ими управлять и проводить занятия.

А.ЕРМОЛИН: А вот раньше, в общем-то, не секрет, что очень много личного состава отвлекалось на несвойственные задачи, ну, не боевые. Я не говорю, там, про строительство криминальных дач и так далее. Ну, бойцы очень часто занимались хозработами. Мое личное убеждение, что это способствовало в том числе и дедовщине. Потому что если человек не занят боевой подготовкой, то, скорее всего, будет заниматься какой-нибудь ерундой. Вот, в этой связи как вы относитесь к идее, чтобы несвойственные функции, связанные с уборкой, с приготовлением пищи, со строительными какими-то работами все больше и больше потихонечку отдавали, все-таки, гражданскому персоналу.

А.ИВАНАЕВ: Здесь я скажу так. При посещении министром обороны территории бригады, им была так и поставлена задача, что, опять же, на примере 5-й бригады провести в виде эксперимента в первую очередь в Вооруженных силах, именно внедрять гражданские фирмы для обслуживания, для уборки территорий и охранные функции передать тоже гражданским фирмам. Далее уже сейчас все столовые, в которых питаются военнослужащие бригады, они находятся и питаются за счет гражданских фирм, то есть они там работают (специалисты)

А.ЕРМОЛИН: Ну, охранные – не имеются в виду караулки?

А.ИВАНАЕВ: Нет.

А.ЕРМОЛИН: Имеются в виду что?

А.ИВАНАЕВ: Контрольно-пропускные пункты, наряды по штабам, ну и различные другие наряды. Ну, опять же, конечно, требует проработки все, изучения, уточнения.

С.БУНТМАН: Ну да. Здесь есть несколько нюансов.

А.ИВАНАЕВ: Нюансы есть, конечно. Даже караулы сохраняют разные объекты. Есть парк боевых машин, а есть склад боеприпасов и склад с оружием – это совершенно разные объекты. Но тем не менее...

А.ЕРМОЛИН: Ну, то есть если ВОХР таманцев будет охранять, я думаю, это странно будет немножко. (смеется)

А.ИВАНАЕВ: Ну, на самом деле, идея находит отклик у офицеров. Потому что, ну, действительно, мы говорим о новом облике, мы говорим о боевой подготовке. А по большому счету, как подметали территорию, так сами ее и подметаем.

А.ЕРМОЛИН: Не, в этом плане, безусловно.

А.ИВАНАЕВ: Поэтому идея хорошая, она приветствуется офицерским составом. И я считаю, она имеет право быть претворенной в жизнь. А уже как она будет претворяться и когда, это уже, конечно, решение старшего командования.

С.БУНТМАН: Вот, вы знаете, Андрей Сергеевич, здесь одно только. Конечно, всевозможные эти глупые работы, на которые гоняют солдат именно от безделья, ничегонеделания – это одно. А другое дело, что солдат в боевых условиях должен быть готов к тому, чтобы сам себя во многом обеспечивать и целиком себя обеспечивать. Там не будет ни ВОХРа, ни тети с подносом. Не будет. Вот, как вот это совместить?

А.ИВАНАЕВ: Это я приведу на примере. Могу рассказать и попытаться объяснить. Опять же, питание личного состава, который сейчас питается, и обеспечивается питание гражданскими фирмами. Но, ведь, взвода обеспечения, которые по штату, повара, наши военные повара – они никуда не делись, они так и остались. И занятия по тактико-специальной, специальной подготовке также и проводятся. И когда при выходе на учения на полигоны, в частности, в октябре-месяце бригада будет участвовать в полном составе в бригадных тактических учениях на полигоне, обеспечивать питание будут бригадные повара, и полевые кухни будут развернуты. То есть одно другому не мешает.

С.БУНТМАН: Одно другому не мешает. Просто это выделяет время для военной подготовки.

А.ИВАНАЕВ: Именно, да, для боевой подготовки.

С.БУНТМАН: Андрей Сергеевич Иванаев, командир 5-й Гвардейской Таманской Отдельной Мотострелковой бригады у нас на «Военном совете». Мы сейчас прервемся на некоторое время, а потом возобновим наше заседание.

НОВОСТИ

С.БУНТМАН: Мы продолжаем «Военный совет», и сегодня у нас продолжается серия знакомства именно с бригадами. Как существует в новой структуре, в новом облике, как существует бригада. Андрей Сергеевич Иванаев, командир 5-й Гвардейской Отдельной Мотострелковой бригады Московского военного округа, полковник, командир Таманской бригады.

А.ЕРМОЛИН: И мы дошли до боевой подготовки. Вот, как раз не секрет, что там еще несколько лет назад очень часто ребята, которые приходили на воинскую службу, в лучшем случае за год по 10 патронов выстреливали. А сейчас вообще всего год. Причем, я помню как иногда выходишь на стрельбище и тебе объясняют, сколько стоит один патрон, не дай бог ты попадешь с первого раза. Вот, с точки зрения вообще боевой подготовки, сколько времени реально ваш личный состав занимается именно боевой подготовкой и в чем это выражается?

А.ИВАНАЕВ: Ну, говоря о стоимости патрона, я начну с этого, она, наверное, не изменилась, может, стала чуть дороже. Но, тем не менее, и министром обороны ставится задача, и командующими войсками, ну и всеми остальными руководителями, стоящими надо мной, скажем так. Ставится задача, ну, если просто сказать, патронов не жалеть. То есть сейчас о том, о чем вы говорите, объясняли, сколько стоит патрон, этот вопрос не стоит. А, наоборот, в конце каждого месяца, каждого квартала и периода обучения идет подытоживание, а сколько же боеприпасов израсходовано. То есть отписками, приписками заниматься уже не получается. Ты можешь написать сколько угодно ты провел стрельб, но когда ты подаешь, что у тебя из положенных боеприпасов расстреляно, выкинуто несколько гранат не совпадает, значит, ты занимался приписками – подготовкой ты не занимался. Плюс проверяют, сколько израсходовано моторесурсов, сколько израсходовано топлива. Тоже ограничений никаких нет, соответственно, и все это сравнивается с запланированным, с поданными результатами и так далее. Значит, в плане того, что наращивается интенсивность боевой подготовки. С 1 июня этого года введен новый распорядок дня, который предусматривает в себе 8 учебных занятий в день. Значит, 5 часов занятий до обеда и 3 часа занятий после обеда. То есть на 2 часа стало больше занятий в дневное время. С одной стороны, это позволяет лучше отработать программу. А с другой стороны, мы возвращаемся к тому вопросу, который рассматривали до этого, - занятость личного состава. Так что у нас как обычно раньше было? 6 часов занятий после обеда. Вроде мероприятия спланированы все, вроде мероприятия хорошие, но, как правило, это способствовало, прямо скажем, разгильдяйству, брожению личного состава так или иначе. Теперь практически с отбоя и до ужина весь состав занят непосредственно на занятиях. Помимо этих 8 часов 50% занятий – это, получается, 4 часа – планируется проводить ночью для подразделений, особенно полевые занятия. Поэтому требования по подготовке – они многократно возросли. А что получится – ну, посмотрим в конце года на сдаче контрольной проверки.

С.БУНТМАН: Но так уже ощущается динамика результатов?

А.ИВАНАЕВ: Динамика ощущается. Я скажу так, что не провести занятия сейчас уже практически невозможно. Провести его на «запиши», как мы это раньше говорили, тоже невозможно. Потому что различные системы контроля сейчас введены, как я уже говорил. И обманывать вышестоящее командование не получится. Да и обманывать самого себя уже не хочется.

С.БУНТМАН: Ну да. Потому что здесь получается, как в настоящем нормальном спорте получается, что не тренировка для тренировок. Это видно по результату.

А.ИВАНАЕВ: Раньше многие части и соединения годами не выходили ни на какие учения. А сейчас так или иначе, вот, допустим, если даже по нашему округу взять, Московскому, в конце каждого полугода одна или другая бригада так или иначе участвует в бригадных тактических учениях. Либо это в Белоруссии 2 бригады участвовали, либо сегодня, сейчас осенью будут участвовать 2 бригады. И каждый командир уже... Ну, сам себе не враг.

А.ЕРМОЛИН: Вот, обычно боевая подготовка строится сначала индивидуально, потом какое-то боевое сплачивание на уровне, там, ну, у вас наверное, отделения начинается, взвода и так далее. Вот, в индивидуальном плане что вы хотите и что можете сделать за год с молодым человеком, который к вам приходит? У вас же есть своя профессиограмма, да? То есть некий образ желаемого результата, на который вы ориентируетесь.

А.ИВАНАЕВ: На самом деле, тут нужно, наверное, еще сказать о том, что не все военнослужащие приходят на год. Дело в том, что определена концепция, директива Генерального штаба, определено количество военнослужащих по контракту, которое можно иметь в той или иной бригаде.

А.ЕРМОЛИН: А много, кстати, у вас?

С.БУНТМАН: Каково соотношение?

А.ИВАНАЕВ: Ну, сейчас, где-то процентов 20 у меня контрактников, и остальные военнослужащие по призыву. И когда, действительно, начинаешь разбираться, то приходишь к выводу, что, наверное, действительно, всех контрактников-то нет смысла держать. Есть такие должности, которые определяют боеспособность в части – это сержанты прежде всего, конечно, водители, механики-водители, которые требуют дополнительной подготовки, начальники аппаратных, радиостанций. А есть просто стрелок-гранатометчик. И, действительно, его подготовить можно в течение 2-3 месяцев, вполне нормального стрелка, который будет стрелять, выполнять и упражнения и, в перспективе, надеюсь, и в бою будет выполнять задачу. Поэтому за год подготовить военнослужащего вполне можно. А так, подготовка идет индивидуальная, затем идут этапы слаживания отделений, взвода, роты, батальона. Но, естественно, в связи с переходом на срок службы по призыву 1 год, эти периоды немножко более сжаты.

С.БУНТМАН: Кто рассчитывает? Вот, мы сейчас еще о физической подготовке, конечно, поговорим. Как рассчитывается оптимальная интенсивность подготовки? Потому что есть какие-то, с одной стороны, пределы, а есть какие-то резервы. И у организма, и просто восприятии. Может не влезть ни информация и эти умения могут не влезть в единицу времени. Как это рассчитывается у вас?

А.ИВАНАЕВ: Ну, на тактическом уровне используем программу боевой подготовки, которая разрабатывается вышестоящими штабами. К нам они спускаются, доводятся директивными документами, распоряжениями. И уже в зависимости от этой программы мы составляем план на год занятий. Естественно, в этом плане мы учитываем, какие основные мероприятия будут в конце этого года. Либо это бригадные учения, либо это еще какое-то мероприятие. То есть, соответственно, в пределах, каких-то разумных пределах мы варьируем, добавить часов по той подготовке или по той подготовке, предметы подготовки.

А так, в принципе, есть установленные часы, количество часов, которое научно-исследовательскими институтами рассчитаны, разработаны и доведены до нас. Вот, в пределах этих мы и используем.

С.БУНТМАН: Но вы, ведь, занимаетесь практикой. Вы, ведь, именно те люди, которые проверяют действенность этих планов и так далее. Я понимаю, что армия – это довольно сложно. Но существует ли обратная связь? Если вдруг неточное решение какое-то принято и научные разработки, то это дальше может зайти очень далеко.

А.ИВАНАЕВ: Вопрос понятен. На самом деле, любой план... Есть такое понятие как «уточнение плана». В том числе и боевой подготовки. То есть он может уточняться раз в полгода, он уточняться может на месяц, он может уточняться на неделю. В зависимости от проблем, которые стоят в части. Либо надо добавить огневой подготовки, тактической подготовки. То есть догмы никакой нет.

А по поводу обратной связи – ну, любой директивный или руководящий документ, приходящий сейчас из Министерства обороны, из Генерального штаба, из главного управления Сухопутных войск, везде идет приписка, ставится задача отправить обратно либо аннотацию, либо свое время по поводу той или иной программы, того или иного документа. Поэтому предложения мы свои даем, и они используются и применяются.

А.ЕРМОЛИН: Что у вас со специальной физической подготовкой?

С.БУНТМАН: Вот, да.

А.ЕРМОЛИН: Не секрет, что наши Вооруженные силы, в общем-то, особенно советские, да и действующие российские отличались избыточным весом офицеров. Я уж молчу про генералов.

С.БУНТМАН: Да. И недостаточным весом рядовых и так далее. Ну, многим чем отличались. Вот именно у вас проводится, ведь, эксперимент по физической подготовке, разработка. Как он идет?

А.ИВАНАЕВ: Да, действительно, 1 октября 2009 года при посещении бригады министром обороны РФ была поставлена задача провести в 5-й бригаде эксперимент по физической подготовке. Задача была поставлена конкретно и умно, на мой взгляд, самое главное. То есть не ставилась задача за счет каких-то отдельных нормативов натаскать личный состав, чтобы весной прийти к каким-то положительным результатам, получить четверки и пятерки, загонять весь личный состав, половину положить в госпиталя. Задача была поставлена предельно ясно: на базе бригады отработать такую модель физической подготовки, чтобы физической подготовкой люди занимались с удовольствием, не загонять людей и в то же время чтобы были какие-то результаты. Командование бригады работало в тесном контакте и в главном управлении физической подготовки и спорта Вооруженных сил. И непосредственно министр обороны несколько раз приезжал, сам проверял, как это все организуется, проводится. Да, были несколько направлений, разных направлений. Куда пойти, как заниматься. Приезжали специалисты из центрального спортивного клуба армии, проводили занятия с офицерами прежде всего. Выбирали оптимальную модель, и где-то уже к февралю мы вышли с той моделью, с теми занятиями и с той структурой занятий, которыми занимаемся сейчас. Но что было самое сложное? Самое сложное было перенастроить именно сознание офицеров, что этим надо заниматься. Что это не какой-то, вот, сейчас сиюминутный эксперимент, который в апреле-месяце закончится, то есть результат достигнем, заниматься этим не будет необходимости. А результат-то необходимо было достигать, потому что при первой проверке всего лишь около 300 было положительных оценок, включая офицеров во всей бригаде. Положительных – я имею в виду и 3, и 4, и 5. А к февралю мы вышли к тому показателю, что практически 100% имели четверки и пятерки, включая офицеров.

А.ЕРМОЛИН: А, вот, за счет чего такие резервы были найдены, все-таки?

А.ИВАНАЕВ: За счет того, что просто начали заниматься. Оказывается, да, планировали, да, писали, но никто физической подготовкой реально не занимался. А, ведь, физической подготовкой можно заниматься не только в виде отдельно взятых занятий, отдельно взятых часов. Потому что когда пошел этот эксперимент, очень много было оппонентов: «А когда же вы будете стрелять? А когда же вы будете водить, если 4-5 часов у вас в день физической подготовки?» И приходилось объяснять, рассказывать, что 2 часа – это они и планировались раньше – это 1-й час утренняя физическая зарядка и последний час – спортивно-массовая работа. Они и в советской армии были, и в российской армии.

С.БУНТМАН: Ну да, это одно.

А.ИВАНАЕВ: Ну и дополнительно 2 часа плановых занятий. Но их в зависимости от того, батальон находится на полевом ли выходе, на полигоне где-то. Физическая подготовка может проходить в разных вариантах. Достаточно выделить дополнительное учебное место проведения той же стрельбы, вот, у меня как делали зимой. Рота стреляет – пожалуйста, 3 учебных места. А 4-е учебное место – рядом на поле лыжная подготовка. То есть это один как из примеров, один из мелких примеров, один из вариантов. Ну и самый главный плюс, я считаю, помимо того, что повысился уровень физической подготовки, как вы говорите, ожирение. Кстати, пришлось от некоторых, действительно, офицеров избавляться, переводить их в другие части.

Самый главный плюс то, о чем мы говорили в первой части программы, это о занятости личного состава. Что физическая подготовка – она помимо боевой подготовки заполнила все те ниши в распорядке дня... Получается так, распорядок дня сейчас настолько стал, действительно, плотным, что, действительно, ерундой заниматься некогда солдатам.

А.ЕРМОЛИН: Вот, кстати, один из самых таких путей, что повышение физической подготовленности офицеров, ну, из своего опыта знаю, - ненасильственность. То есть я понимаю, что у вас совсем другие масштабы, это не спецназ, да? То есть это не малая группа. Но тем не менее, когда ты знаешь, что у тебя есть еженедельный зачет определенный, ну, там, по сердечнососудистой выносливости или силовой выносливости и так далее, да? И ты знаешь, что у тебя через месяц обязательно жесткий зачет примут, да? Вот это очень мобилизует к тому, чтобы из спортзала не вылезать, но при этом ты сам заставляешь или там малая группа составляет режим тренировок, там, график тренировок и так далее. Но тут очень важно очень жесткие требования как у американцев. Там, например, вес превысил, по контракту который тебе разрешается в звании полковника, первый раз предупредили, второй раз все, контракт разорвали. То есть вплоть до таких вот, жестких вещей.

С.БУНТМАН: Есть такие возможности?

А.ЕРМОЛИН: Есть такие размышления? Вот, с одной стороны, чтобы была очень жесткая система контроля...

С.БУНТМАН: Ритмичная система, а потом жесткая система на выходе.

А.ЕРМОЛИН: Ну, система самоподготовок такая, более гибкая чтобы была у офицеров, по крайней мере?

А.ИВАНАЕВ: Ну, я скажу так. Вы говорите о том, что у нас сейчас уже присутствует. Даже я, командир бригады уже за год 4 раза побывал на сборах, проводимых руководством различных должностных лиц – начальником Генерального штаба, Главкомом Сухопутных войск. И на каждых сборах основной предмет – это физическая подготовка. То есть принцип простой: не сдал – значит, должности не соответствуешь. Вот она и самая элементарная квалификация.

А.ЕРМОЛИН: Ну, вот это дай бог, дай бог. А то, знаешь, какой анекдот на эту тему был в советское время? Что бегущий полковник вызывает смех, а генерал – панику. Поэтому не разрешали заниматься физической подготовкой. (смеется)

С.БУНТМАН: Да.

А.ИВАНАЕВ: Нет, сейчас уже панику это не вызывает. Бегут все.

С.БУНТМАН: Ну, это нормально. Сколько мы лет об этом вообще всем миром говорили.

А.ИВАНАЕВ: Да. Ну а к тому, чтобы заниматься с удовольствием в плане эксперимента и в ходе эксперимента была опробована такая модель, чтобы заниматься, в основном, не в военной форме, а в спортивной.

С.БУНТМАН: Вот. Я как раз хотел спросить. Конечно, все это направлено на то, чтобы в условиях и учений, и боевых условий военнослужащий, особенно солдат мог в чем угодно, в том, в чем положено передвигаться с той скоростью, с которой нужно, и с той выносливостью.

А.ЕРМОЛИН: Ну, это 2 жанра. Один жанр – общее укрепление физического состояния, другой – специальная физическая подготовка.

С.БУНТМАН: Да. Но вот здесь всегда был разрыв. А то свистнули, побежали, стоит офицер или кто-нибудь курит, а эти все бегут с голым торсом в сапогах, неизвестно во что у них в сапогах это превращается. И это безумная какая-то штука. Вот, вы говорите и о спортивной подготовке. Это новый шаг, все-таки.

А.ИВАНАЕВ: Это, действительно, новый шаг, потому что люди, действительно, начали заниматься с удовольствием. Это надо было видеть тех солдат, там многие, действительно, призваны из глубинки, которые увидели эти новые костюмы, которых они никогда не носили, кроссовки спортивные. А вся бригада, действительно, одета в одинаковую форму, начиная с командира бригады до последнего солдата. Зимой – это утепленные куртки, шапочки, лыжи пластиковые на 100% бригады. Один раз даже удалось увидеть, как солдат стоит и гладит эту лыжу. Я говорю: «Ты чего ее гладишь?»

С.БУНТМАН: Красивая.

А.ИВАНАЕВ: Он: «А я никогда не видел пластиковые лыжи. Вот, первый раз в армии дали». Поэтому вот это было одно из требований, одно из направлений, чтобы, действительно, было желание заниматься. А не просто это солдатская масса в сапогах, гремящая, стучащая, бегущая, а потом мокрая идущая на занятия.

А.ЕРМОЛИН: Мы, кстати, выходим еще на одну тему – это экипировка, индивидуальная экипировка. Потому что вот это, конечно, классно, когда там в спортивных костюмчиках, в удовольствие, то есть это укрепляет тебя. Но если после этого ты надеваешь – здесь малая саперная лопатка, здесь у тебя, там, подсумки вместо разгрузок, я имею в виду. И, вот, бежит такое брянчащее существо, у которого все не закреплено и так далее.

С.БУНТМАН: Как сейчас? Что делается?

А.ИВАНАЕВ: Ну, чтобы оно не бренчало, действительно, командир, начиная с отделения, должен проверять, чтобы было все закреплено хорошо. Ну, чтобы закончить с физической подготовкой, чтобы было правильное понимание, мы не исключаем и не убираем сейчас такие виды физической подготовки как, допустим, марш-броски в полной экипировке с полной выкладкой. Это никуда не ушло, и, вот, в 20-х числах июня бригада будет сдавать инспекцию по физической подготовке, в том числе один из видов и одно из упражнений – это марш-бросок с полной экипировкой с полной выкладкой.

А в плане того, есть ли новая экипировка? Да. Частями она в войска поступает, это начиная с каски. В бригаде, в одной из первых в Вооруженных силах появились каски нового образца, которые заменили устаревшие стальные шлемы. Новая форма потихонечку поступает, но она поступает отдельными экспериментальными партиями пока.

С.БУНТМАН: Пока не решили, что оптимально?

А.ИВАНАЕВ: Да, пока еще не решено, что оптимально. В частности, сейчас 10 комплектов формы, так называемая «Черемуха» проходит государственные испытания. Одно из отделений разведвзвода бригады постоянно его носит. Ну и вообще поставлена задача, чтобы к концу месяца форма выглядела не как новая. То есть требование такое, чтобы постоянно носили. Там есть и панамы уже, и различные виды ботинок с укороченным берцем, ну и так далее.

То есть что-то новое поступает, но пока сказать, что мы перешли полностью к новой экипировке – так сказать, наверное, я думаю, нельзя.

А.ЕРМОЛИН: Вот я сейчас поймал себя на мысли, что мы также могли разговаривать 25 лет назад про форму, про экипировку, там, про все остальное.

С.БУНТМАН: Почему?

А.ЕРМОЛИН: Ну, примерно того же порядка проблема. А я, вот, хочу задать вопрос, в общем, там, про современные войны. И, вот, вы представляете реально боевую единицу, самую главную такую боевую единицу, да? А что можете сказать про автоматизированные системы управления боем? Про подготовку ваших бойцов на уровне программистов или, там, продвинутых пользователей боевых операционных систем? Вот, когда будет такая ситуация, когда у каждого бойца есть GPS-координатор, там, связь через спутник? Ведь, это же не фантастика. То есть мы знаем, что самые мощные Вооруженные силы именно так сейчас и воюют.

С.БУНТМАН: К этому надо идти достаточно интенсивно.

А.ИВАНАЕВ: Ну, на самом деле, самые мощные Вооруженные силы, во многом, это пиар и рекламные ролики, если глубже копнуть. Но, тем не менее, именно на базе 5-й бригады проводится один из экспериментов именно по автоматизированным системам управления. Конечно, эта информация деликатная, освещать ее особо нельзя. Но, тем не менее, работа проводится, испытания проводятся. И я думаю, в скором времени мы увидим такие системы.

А.ЕРМОЛИН: У вас есть такая боевая машина, про которую нам уже рассказывали, поэтому вы не выдадите тайну – в которой вы можете такое управление осуществлять.

А.ИВАНАЕВ: У меня есть такая боевая машина.

С.БУНТМАН: Скажите еще, если мы о машинах говорим. Андрей Сергеевич. скажите, пожалуйста, сейчас один из таких важных мотивов – это сбережение людей и вот это было очень приятно слышать, это становится таким, вот. Жизнь солдата должна быть максимально охраняема. И из-за этого нужна новая техника и новые боевые машины пехоты, и новые бронетранспортеры. Вот, об этом очень много говорится. Вот, сейчас вы каким-то образом в перспективе или уже сейчас переходите к новым машинам или закупке? Есть какие-то для вас?

А.ИВАНАЕВ: Я понял. Об этом неоднократно и министр обороны говорил, и начальник Генерального штаба.

С.БУНТМАН: Да-да-да.

А.ИВАНАЕВ: Что промышленность делает не то, что нужно войскам, а то, что она может сделать. А то, что она может сделать, она считает это лучшим на сегодняшний день и нам поступает. Действительно, если говорить о годах выпуска, то техника в бригаде новая и современная, 2006-2007 год.

С.БУНТМАН: А качество?

А.ИВАНАЕВ: Если говорить о таких показателях как Боевая эффективность, Живучесть боевой машины, Живучесть экипажа – ну, конечно, она сегодняшним требованиям уже не соответствует. Ну, достаточно сказать, что уже во всех боевых машинах, как вы говорите, ведущие Вооруженные силы переходят к капсульной системе выживания экипажа. А у нас, к сожалению, даже в бригаде танк Т-90, наш один из самых современных танков, все равно принцип как на Т-34 – мы сидим на пороховой бочке, сидим на боеприпасах. К сожалению, это пока так. Хотя, техника, я говорю, если посмотреть по годам выпуска, она новая. Ну, наверное, квалификационным требованиям уже современным не отвечает в полном объеме. Необходима более другая техника.

А.ЕРМОЛИН: А вы что-то делаете, вот, чтобы подтолкнуть наших политиков в том числе? Ну, ведь, действительно, наша боевая техника не много отличается от тех, в которых мы в Афганистане воевали.

А.ИВАНАЕВ: Ну, мы на своем тактическом уровне, на уровне бригады можем только, если проводится какое-то испытание, написать аннотацию, написать отзыв об этой технике. Вот, как вы сейчас меня спрашиваете, я могу вам ответить.

А.ЕРМОЛИН: Вопрос не по зарплате, что называется.

С.БУНТМАН: Ну, здесь, конечно. Но тенденция идет туда. И наверху-то тенденция туда идет – тут есть объективные случаи.

А.ЕРМОЛИН: Да. Кстати, про пиар к вопросу о ведущих армиях. Ну, все-таки, события в Кувейте, в том же Ираке показывают, что соотношение потерь 1 человек к 2 тысячам – это не пиар, это серьезная вещь.

С.БУНТМАН: Мы должны успеть, мне кажется, и об условиях существования, и о бытовых условиях, и офицерах. Как вы обеспечены? Ну, сейчас все начнут говорить «Ну, это же Таманская, это же образцово-показательная».

А.ЕРМОЛИН: Лужковские добавки-надбавки. (смеется)

А.ИВАНАЕВ: На самом деле, никаких надбавок-добавок нет. Начнем с жилья. Служебным жильем офицеры на сегодняшний день обеспечены. За счет чего обеспечены? Когда переходили полки на контракт по федеральной целевой программе были построены несколько домов на территории гарнизона. Вот, пока на сегодняшний день за счет этого обеспечены служебным жильем. Но время меняется, офицеры приходят, поэтому эта проблема – она, по большому счету, стоит как и во всех гарнизонах. Может быть, не так остро, но она все равно стоит.

По условиям размещения решение командующего войсками Московского округа было такое, что 5-й бригаде повезло – она заняла лучшие городки из состава 2-й дивизии. Что-то более старое было передано другим воинским частям. То есть 2 ведущих базовых городка – это первые 15 полков, которые были полностью отреставрированы и проведен капитальный ремонт всех зданий и сооружений по федеральной целевой программе при переходе на контракт. Вот эти 2 городка занимает личный состав бригады. Столовые полностью переоборудованы. Как я уже говорил, питание осуществляют гражданские предприятия. Это всегда чистота, порядок, это порядка 3-4 блюд выбор. Даже когда ко мне приезжают корреспонденты и, соответственно, иностранные делегации – ну, вывод один: это ресторан, а не столовая солдатская.

Ну, плюс к тому, мы ушли от такого вида, я считаю, бестолкового наряда как наряд по столовой. И, действительно, караул – это есть караул, это выполнение боевой задачи. А столовая – ну, это, действительно, бестолковый наряд, когда солдат с тряпкой в фартуке, грязь, запах соответствующий. Сейчас, соответственно, во всяком случае в 5-й бригаде это все по-другому.

Помывка состава, если говорить о бытовых условиях, осуществляется также в солдатских банях на сегодняшний день. Стирка белья в части не производится тоже за счет гражданских фирм. Министерство обороны оплачивает, соответственно, они осуществляют стирку белья.

По отдыху личного состава. Вот, мы говорили о физподготовке, но такой момент, что обязательным элементом сейчас распорядка дня – у меня в бригаде с 1 декабря прошлого года, а для всех Вооруженных сил, получается, с 1 июня – обязательно 1 час отдыха для личного состава.

А.ЕРМОЛИН: И в какое это время? После ужина, например?

А.ИВАНАЕВ: С 15-ти до 16-ти. То есть после обеда послеобеденный сон.

А.ЕРМОЛИН: Где можно поспать в это время?

А.ИВАНАЕВ: Да не можно, а нужно. Первое время приходилось заставлять, даже приказывать и проверять, чтобы солдаты спали. Ну, сейчас это вошло в систему уже.

С.БУНТМАН: Конечно, еще передел такой – он не сразу там. Это надо заставлять, на самом деле, как детей, чтобы отдохнули. Потому что надрыгается и, вот...

А.ИВАНАЕВ: Плюс к тому, чтобы улучшить условия, и не то, чтобы условия, более комфортными сделать условия службы, в новом распорядке дня определен подъем с 7 часов утра.

С.БУНТМАН: Это, вот, то, как министр говорил?

А.ИВАНАЕВ: Да, да. Почему? Потому что, ну, действительно, в 6 часов для молодого организма... Вроде бы 1 час – разница небольшая. Но когда ты встаешь в 6 часов, один настрой, в том числе и заниматься утренней физической зарядкой. Когда ты встаешь в 7 часов – в принципе, ты уже и выспался практически, получается.

С.БУНТМАН: Ну да.

А.ИВАНАЕВ: И, соответственно, берем время отбоя. Раньше было 22 часа и приходилось командирам либо ответственным офицерам, дежурным по ротам заставлять спать личный состав.

С.БУНТМАН: Сейчас 23, да?

А.ИВАНАЕВ: А сейчас – 23.

С.БУНТМАН: 23, 8 часов – это абсолютно нормально. Даже хорошо. И причем те 8 часов, которые надо.

А.ЕРМОЛИН: И перестраиваться не надо с гражданки.

С.БУНТМАН: Ой. В самой середине, в общем-то, разговора интересного нам надо завершать нашу передачу.

А.ЕРМОЛИН: Как всегда.

С.БУНТМАН: Я напоминаю, что у нас в гостях был сегодня командир 5-й Гвардейской Отдельной Мотострелковой бригады Андрей Сергеевич Иванаев. Вам всяческих успехов и развития всего того, что вы начали сейчас очень здорово и интересно.

А.ИВАНАЕВ: Спасибо.

С.БУНТМАН: Спасибо большое.

А.ЕРМОЛИН: Удачи.

А.ИВАНАЕВ: Спасибо. До свидания.