Грампластинки с любимой музыкой - Александр Журбин - Винил - 2013-05-22

М.КУНИЦЫН: Доброй ночи всем радиослушателям радиостанции «Эхо Москвы». Мы приветствуем вас сегодня здесь, в студии программы «Винил». Мы – это ведущий программы Михаил Куницын, за звукорежиссерским пультом Николай Котов, который вчера отпраздновал свой день рождения. Мы присоединяемся к многочисленным поздравлениям в его честь. И сегодня у нас в гостях Журбин Александр Борисович. Доброй ночи, здравствуйте. Рад очень вас приветствовать.

А.ЖУРБИН: Доброй ночи. Доброй ночи, Миша, доброй ночи всем. И спасибо, что позвали.

М.КУНИЦЫН: Да. Представлять, конечно, я думаю, мне тут вот большой список всех ваших заслуг. Но я скажу коротко, композитор, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат международных, всесоюзных премий, кавалер Ордена почета, член Союза композиторов, Союза кинематографистов, театральных деятелей, писателей, Союза журналистов.

А.ЖУРБИН: Да. Все это правда.

М.КУНИЦЫН: Ничего не упустил?

А.ЖУРБИН: Не, на самом деле, все это сейчас звучит совершенно излишне, потому что сейчас любой человек может вступить, по-моему, в любые союзы и получить...

М.КУНИЦЫН: Но у вас это все честно, заслуженно, потому что вы – автор музыки к фильмам, театральным спектаклям.

А.ЖУРБИН: Да, да. И я, действительно, автор книг и бесконечно выступаю как журналист. Так что я, действительно, имею право.

М.КУНИЦЫН: Да, и к тому же ведущий радиостанции «Орфей» со своей авторской программой. Но в нашей программе мы слушаем грампластинки из коллекции.

А.ЖУРБИН: Да.

М.КУНИЦЫН: И вы помните условия нашей игры, что вся музыка должна быть обязательно только на виниловых пластинках.

А.ЖУРБИН: Конечно. И моя жена совсем недавно у вас здесь выступала, Ирина Гинзбург-Журбина.

М.КУНИЦЫН: Да, и, между прочим, часть вашей коллекции она уже, все-таки, принесла. И к ней было много вопросов, но мы с ней договаривались, что вы честно поделитесь.

А.ЖУРБИН: Ну да, мы поделились. Но, действительно, коллекция у нас, если честно сказать, небольшая. Ну, вы сами знаете, был период, когда все всё уничтожали.

М.КУНИЦЫН: Особенно виниловые пластинки.

А.ЖУРБИН: Именно виниловые пластинки, их выбрасывали, избавлялись и меня эта участь не избежала. И, в общем, мы многое-многое. У меня, конечно, была огромная коллекция как у всех в то время. И мы доставали эти пласты, так сказать, диски, боролись за них, бегали по магазинам или там по каким-то другим источникам. Но потом это все выбросили. Но кое-что сохранилось просто как память. И теперь, как ни странно, время винила возвращается, все говорят. Вы это знаете, наверное, лучше всех. И наш сын, который живет в Нью-Йорке и очень продвинутый музыкант, один из ведущих композиторов Нью-Йорка на сегодняшний день (это не я говорю, это говорит газета «Нью-Йорк Таймс»), так вот он очень поддерживает винил, у него у самого дома вертушка и диски, он это слушает. И уже новые записи на виниле. То есть, как бы, я так понимаю, что эра винила не кончилась.

М.КУНИЦЫН: Значит, тогда я жду в гости теперь вашего сына, потому что если вся семья уже по очереди здесь была, то жду его с виниловыми пластинками и, может быть, его, кстати говоря, какие-то произведения и будут записаны.

А.ЖУРБИН: Да, да-да. Ну, для этого он должен приехать в Москву. Это бывает не так часто. Но мы вас известим обязательно.

М.КУНИЦЫН: Хорошо. (смеется)

А.ЖУРБИН: Ну что же? Говоря о коллекции, я не знаю, с чего начать. Но, наверное, начать надо с одного диска... У нас где-то есть камера здесь, да?

М.КУНИЦЫН: Да, у нас есть Сетевизор. Я хочу, кстати, напомнить всем нашим сетезрителям, что вы можете смотреть нашу трансляцию прямо из студии. А вот она, напротив вас. Вы можете передать привет. Я тоже передаю привет. И напоминаю всем нашим радиослушателям телефон для SMS-сообщений. Вы можете задавать нам вопросы, +7 985 970-45-45. Ну что же, давайте, наверное, перейдем к первой нашей пластинке?

А.ЖУРБИН: Да. И я вот хочу показать диск. Вот, если меня сейчас камера видит, то я уверен, что все любители музыки, любители дисков и вообще сразу вздрогнут, потому что это уникальный совершенно конверт, да? Я должен вообще сказать, что в чем была прелесть винила помимо того, что звук был особенный, такой, качественный, хороший, живой в отличие от многих электронных сегодняшних записей, кроме того были конверты, конечно. Конверты, на которые мы любовались, на которых, ну, рассматривали подробности. И, кстати, на которых можно было писать, давать автографы.

М.КУНИЦЫН: И гораздо удобней, чем на этих маленьких дурацких компакт-дисках.

А.ЖУРБИН: Конечно. На компакт-диске ты не можешь практически нигде ничего написать, расписать. И это знаменитый диск, который называется Abbey Road. Ну, так сказать, любители Битлз, конечно, знают. Я знаю, что в этой студии даже есть специальная программа, Битломания.

М.КУНИЦЫН: Специальная программа на «Эхо Москвы», которую мы очень любим и всегда, кстати, тоже слушаем.

А.ЖУРБИН: Ну, конечно, да. Это замечательная программа. Я, когда есть время, тоже слушаю. Но этот диск – он особенный. Abbey Road – это один из последних, по-моему, даже самый последний диск, который они выпустили именно в этой четверке. И один человек мне однажды сказал (американец), что есть такое выражение, что в мире есть только 2 настоящих вещи – это бог и Abbey Road. Вот, даже так, что выше этого нет ничего: есть бог и есть Abbey Road. И, действительно, я очень люблю этот диск. Когда-то мне его привезла (этот диск) подруга-американка, она до сих пор моя подруга, она там до сих пор работает в Вашингтоне.

М.КУНИЦЫН: Это не перепечатка, это не переиздание, это именно тот родной диск.

А.ЖУРБИН: Не-не-не, это абсолютно оригинальный, родной диск там со всеми прибамбасами, напечатанный на Эппле, ну и так далее. Совершенно настоящий диск. Она его привезла, как только он вышел. Я был еще фактически мальчиком. И я его, конечно, запилил безбожно.

М.КУНИЦЫН: Но давайте мы посмотрим, в каком он состоянии.

А.ЖУРБИН: Но тем не менее, давайте послушаем песню, которая мне с тех пор очень нравится. Я ее тысячу раз... Называется она «Something», то есть «Что-то». И эта песня имела с тех пор миллион кавер-версий, которые пели все великие певцы, певицы, ансамбли, группы. Но, все-таки, так, как это пела ливерпульская четверка, пожалуй, никто не пел. Попробуем?

М.КУНИЦЫН: Попробуем.

(звучит песня «Something»)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил», мы слушаем пластинки из коллекции Александра Журбина. Только что прозвучала композиции с пластинки Битлз. Причем, и несмотря на шипение, шуршание, качество было все равно хорошее.

А.ЖУРБИН: Да, да-да-да. Это вот то самое золотое качество, которое дает винил. Ну и вот, глядя на эти небольшие остатки моей коллекции, я должен сказать, что дальше мне бы хотелось показать фрагмент из совершенно другого жанра. Вообще ничего общего с этим нет. Но, вот, как ни странно, Миш, мы сейчас с вами беседуем, каким-то образом я сам начинаю осознавать, что таким образом я воссоздаю некий свой творческий, можно сказать, путь, потому что в результате слушания этого и того, что сейчас будет, получилось то, что будет потом. Вот так я сформулирую. (смеется)

М.КУНИЦЫН: Это очень интересно, да.

А.ЖУРБИН: Итак, сейчас мы будем слушать оперу. Дело в том, что мое, как бы, сознание музыкальное всегда, как бы, раздваивалось. Не считайте меня шизофреником. Вообще считается, что... Ну, что такое шизофрения? Это раздвоение сознания. Это и есть, это буквально такой термин, насколько я понимаю. Но, все-таки, я думаю, что я не шизофреник, но мое сознание раздваивалось следующим образом, что, с одной стороны, я вполне нормально относился к джазу, к популярной музыке, к рок-музыке, которая тогда только зарождалась и так далее. С другой стороны, я был, конечно, классический музыкант. Я учился как классический музыкант, я учился как виолончелист, потом как пианист, потом как композитор. Я огромное количество музыки прослушал и до сих пор слушаю, и знаю ее, и вы слушаете мою программу, я там показываю какие-то редчайшие образцы классической музыки и так далее. Но больше всего я любил оперу и всегда любил, и сейчас люблю.

М.КУНИЦЫН: И я люблю оперу.

А.ЖУРБИН: Кстати говоря, вот, буквально несколько минут назад закончился день, с которым я вас поздравляю. Это день 200-летия Рихарда Вагнера. Он родился 22 мая 1813 года, ему исполнилось вчера 200 лет. И весь мир это празднует, всюду играют Вагнера, в том числе и в Москве, кстати говоря. Я был недавно на премьере оперы «Тристан и Изольда» в Новой опере, и очень хорошая постановка, я от всей души поздравляю Новую оперу.

Но сейчас хочу совсем что-то показать другое. В детстве... Ну, вы сами понимаете, мое детство пришлось там где-то на 50-е годы, да? И у меня сохранился такой набор, который называется «Солисты Большого театра». И я, действительно, оперы слушал на русском языке. И это, кстати говоря, крайне важно. Значит, сейчас на русском языке почти никто уже не поет. Ну, то есть русские оперы, конечно, поют по-русски.

М.КУНИЦЫН: Ну а западные оперы на...

А.ЖУРБИН: На языке оригинала. Это считается, так принято и во всем мире так делают.

М.КУНИЦЫН: Да-да-да

А.ЖУРБИН: И, скажем там, в той же Америке или в Англии итальянскую оперу поют по-итальянски, французскую по-французски и так далее, и так далее. Что, с одной стороны, правильно, конечно, с точки зрения точности музыкальных акцентов. Конечно, опера должна идти на языке оригинала. С другой стороны, аудитория, все-таки, не воспринимает юмор, например, или какую-то там.. Ну, ты слушаешь на итальянском языке, ты, в общем, в этом не участвуешь. И титры, которые сейчас, конечно, есть почти всюду, они, все-таки, не так тебя нагревают, когда ты слушаешь это на русском языке, на своем родном то бишь. И вот я слушал оперы на родном языке, потому что в Большом театре была традиция исполнять все западные оперы на родном русском языке. Все оперы переводились. Не будем сейчас говорить о качестве перевода. Но я помню до сих пор эти слова, я помню слова, наизусть помню оперу «Кармен», оперу «Аида», оперу «Травиата». Даже «Лоэнгрина» пели по-русски. И вот сейчас я хочу предложить вам такую совершенно уникальную пластинку. Это знаменитая Застольная из оперы «Травиата», которую поют все певцы на свете. Значит, это для тенора и для сопрано, естественно. И тут очень интересный состав. Значит, с одной стороны, это Сергей Яковлевич Лемешев, с которым я не имел чести быть знакомым, но я был на его концерте однажды. Он приезжал в город Ташкент, в мой родной город и я был на концерте, никогда этого не забуду.

Вторая исполнительница, то есть сопрано, Ирина Ивановна Масленникова, с которой я был довольно хорошо знаком, она ушла из жизни буквально, ну, не знаю, полгода назад. Я был на ее похоронах, она была женой Бориса Александровича Покровского и так далее. Поэтому давайте сейчас попробуем. Как это звучит, я не знаю. Это очень старый диск, ему там более...

М.КУНИЦЫН: 1944-го года эта пластинка.

А.ЖУРБИН: О, боже мой.

М.КУНИЦЫН: Я по матричному номеру могу определить. Да, действительно, Апрелевский завод. Комитет радиоинформации при Совете министров СССР.

А.ЖУРБИН: Да-да-да.

М.КУНИЦЫН: Так. Это мы ставим уже на другой проигрыватель, где есть скорость 78 оборотов. Итак, внимание, слушаем.

А.ЖУРБИН: Посмотрим, что у нас там.

М.КУНИЦЫН: Звучит.

А.ЖУРБИН: Ах. Какая музыка!

(звучит «Застольная» из оперы «Травиата»)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». Мы слушаем пластинки из коллекции Александра Журбина. И только что прозвучала в исполнении Масленникова и Лемешева «Застольная» из «Травиаты».

А.ЖУРБИН: Знаете, 2 маленьких замечания, связанных с «Травиатой». Вернее, даже 3. Так, подряд просто. Значит, с одной стороны, мы не так давно смотрели оперу «Травиата» в реальном исполнении в Метрополитен-опере. Мы с женой, моей Ириной Гинзбург-Журбиной, мы смотрели эту оперу в исполнении Метрополитен-оперы. И я даже дважды посмотрел. Один раз в роли Травиаты была... Ну, в роли, естественно, Виолетты.

М.КУНИЦЫН: Виолетты, да.

А.ЖУРБИН: Хотя, на самом деле, в романе Дюма ее, оказывается, зовут Маргарита, но этого никто не помнит. Ну, короче говоря, Виолетту пела Марина Поплавская. Замечательная певица, солистка сейчас она Ковент-Гардена и Метрополитен-оперы, и сейчас она только что пела в Амстердаме. В общем, она – потрясающая певица. А потом на следующий сезон эту же роль пела Натали Дессей. И это тоже было гениально. И постановка потрясающая.

Второе замечание, связанное с «Травиатой», это то, что мы только что были с женой в Милане, и в Милане мы, конечно, гуляли вокруг Ла Скала, и даже один раз пошли в Ла Скала. Там, правда, шла такая ранняя опера Верди, которую никто не знает, «Оберто» она называется, чуть ли не первая опера, написанная Верди. Но, тем не менее, Ла Скала есть Ла Скала. И там поужинали в ресторане, который был при Ла Скала.

И, наконец, третье, поскольку мы в прямом эфире, буквально вчера я смотрел версию этой же истории, только уже такая, балетная версия в Театре Пушкина, в Драматическом Театре Пушкина, где драматические артисты танцуют. Не поют, а танцуют. Это тоже очень своеобразная интересная версия. Так что, видите, «Травиата» меня просто окружает. Ну, так сказать, вообще говоря, это звучит довольно подозрительно, потому что слово «травиата» (не все это знают) – это вообще означает «падшая женщина». Падшая женщина по-итальянски. Это, как бы, такая кокотка, или куртизанка. Ну, не важно.

Хорошо. Так вот, значит, перехожу теперь к некоему синтезу или симбиозу того, что, с одной стороны, я слушал Битлз, а, с другой стороны, я слушал оперу. И не могло не появиться на свет следующего моего произведения. Это мое произведение, вот, опять же, кто видит, если вы видите, называется «Орфей и Эвридика». «Орфей и Эвридика» - это рок-опера, или зонг-опера, первая российская рок-опера. или зонг-опера. И это так уже занесено во все энциклопедии и мира, и российские, и всё. И уже никто не может вспомнить, что именно я был первым, да?

Мой друг Алексей Рыбников – он тоже достал достаточно рано, но, все-таки, на целый год позже, чем я. Моя опера вышла в 1975 году, его рок-опера «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» вышла в 1976 году и, сами понимаете...

М.КУНИЦЫН: Можно маленькую вставочку?

А.ЖУРБИН: Да.

М.КУНИЦЫН: Знаменитая рок-опера «Орфей и Эвридика» выдержала 3 тысячи представлений подряд. А запись была напечатана тиражом 2 миллиона экземпляров.

А.ЖУРБИН: Ну, сейчас уже больше.

М.КУНИЦЫН: Сейчас уже больше, да.

А.ЖУРБИН: Эта виниловая запись – она существует и, наверное, где-то еще до сих пор существует. Но сейчас, конечно, продается в виде компакт-диска, двойного компакт-диска. Есть несколько изданий, в том числе есть американское издание. И она до сих пор продается. И до сих пор количество проданных копий увеличивается. Так что, я думаю, сейчас уже это, может быть, перевалило за 3 миллиона.

М.КУНИЦЫН: А записано с другими исполнителями?

А.ЖУРБИН: Не-не, все то же.

М.КУНИЦЫН: Или в этом же варианте?

А.ЖУРБИН: Да. Это Понаровская и Асадулин. Асадулин, значит, поет роль Орфея, а Понаровская поет роль Эвридики. Еще там несколько исполнителей. Но сейчас я хотел бы поставить такую сцену, которая называется «Состязание певцов», буквально как у Вагнера. У Вагнера есть в опере «Нюрнбергские мейстерзингеры» знаменитая сцена состязания певцов. Так вот сейчас мы услышим такое рок-состязание певцов, как несколько певцов поют, как бы, кто лучше. Это состязание и потом приходит Орфей и всех побеждает. И, вот, пожалуйста, идет эта музыка.

(звучит «Состязание певцов» из зонг-оперы «Орфей и Эвридика»)

А.ЖУРБИН: Я просто хочу сказать, что это пародийные такие. Это в данном случае некая пародия на песни того времени. То есть это состязаются певцы, они поют плохие, такие, плохие, пошлые рок-песни. Вот это именно здесь вот передано в этом. Эта сцена всем очень всегда нравилась.

(звучит «Состязание певцов» из зонг-оперы «Орфей и Эвридика»)

А.ЖУРБИН: Ну, вот, таким образом состязаются эти певцы, потом появляется третий певец. Ну, просто у нас нет времени все это показывать. А потом появляется Орфей, поет божественную песню о капле росы и побеждает этот конкурс, и дальше начинается драматическая история.

И я должен сказать, что это был 1975 год. То есть сколько? 38 лет тому назад, черт побери. Я был совсем юный, начинающий композитор. Но неожиданно это произведение стало не просто знаменитым, а сверхзнаменитым, оно побило все рекорды по количеству исполнений, по количеству зрителей, которые приходили на эту оперу. И я неожиданно для самого себя и для всех окружающих из какого-то никому неведомого начинающего композитора, который писал какие-то сонаты и квартеты, неожиданно стал очень известным человеком. И, собственно говоря, вот уже 38 лет я, как говорится, несу эту тяжелую ношу.

М.КУНИЦЫН: Да, благодаря Орфею с Эвридикой.

А.ЖУРБИН: Да, да. Ну, вот, так получилось в моей жизни.

М.КУНИЦЫН: И, собственно, и Понаровская с Асадулиным, благодаря именно этой пластинке...

А.ЖУРБИН: Да, да-да. С этого началась их слава. И, собственно говоря, ну, не хочу ничего плохого сказать ни про Понаровскую, ни про Асадулина, они – замечательные ребята и у каждого своя судьба. Но как мне кажется (может быть, я ошибаюсь), что «Орфей и Эвридика», и еще одна песня моя в исполнении Ирины Понаровской («Мольба») – это так и осталось в их карьерах самой высшей точкой. Они много потом чего сделали, много чего спели, участвовали в разных шоу, фильмах, спектаклях и так далее. Но мне кажется... Ну, пусть слушатели меня поправят.

М.КУНИЦЫН: Да. Ну, наверное, я тоже соглашусь.

А.ЖУРБИН: Что, в общем-то, это была высшая точка.

Ну вот. А теперь мне бы хотелось перейти к одной очень такой, любопытной вещичке. Я показываю этот... Ну, это так назывался миньон, да?

М.КУНИЦЫН: Миньон.

А.ЖУРБИН: Это не сорокапятка, да?

М.КУНИЦЫН: На 33 тоже оборота.

А.ЖУРБИН: Да, это на 33 оборота, но делались такие, маленького формата, обычно там 4 песни, 2 с одной стороны, 2 с другой. И у меня вышло несколько таких миньонов, ну, во времена, естественно, докомпактдискные.

М.КУНИЦЫН: А как строились ваши отношения с фирмой «Мелодия»? Как отбирались произведения для, допустим, миньонов или больших пластинок? Были ли какие-то сложности с работой, с худсоветами?

А.ЖУРБИН: Были, были. Конечно, были. И вообще надо сказать, что система худсоветов... С одной стороны, это было хорошо, потому что сидели профессионалы, поэты-профессионалы, композиторы-профессионалы. Они никогда не пропускали халтуры, они никогда не пропускали явного аматорства, любительства, непрофессионализма. Они это сразу видели и отсекали, и... Может быть, иногда они пережимали, может быть, иногда идеологическое давление было выше художественного. Это, конечно, тоже было, особенно когда начальство там чего-нибудь запрещало и это касалось многих песен, ну, скажем, того же Высоцкого и Галича, и, там, Макаревича даже. Ну, это все было запрещено на фирме «Мелодия» по разным причинам.

Я никогда к таким авторам не относился, но, тем не менее, я тоже пережил разные проблемы. И, в частности, когда я буду рассказывать о следующей пластинке, я расскажу, там было довольно много у меня проблем.

А сейчас я хочу представить песню, у которой очень странная судьба. Эта песня была записана, ну, примерно в те же годы, что «Орфей и Эвридика», ну, может быть там, 1977-й, 1978-й год, что-то такое, то есть очень давно. Записывала это тогда молодая певица. Ну, она, правда, уже была очень известной, врать не буду. Звали ее Алла Борисовна Пугачева. Но, все-таки, она была еще совсем молодая, сами понимаете, 1977-й год, да? И, там, она была в процессе одного из своих браков, ее тогдашний муж (не буду его называть, чтобы никого не раздражать), ну, в общем, я с ним, как бы, дружил. И мы дружили семьями даже. Моя жена дружила с Аллой, а я дружил с ним, в общем, как-то мы встречались.

И вот, значит, однажды в городе Ленинграде, где я имел честь проживать тогда, я показал Алле песню. Она говорит «А чего? Классная песня. Давай запишем». Мы пошли в какую-то студию и буквально на ходу с небольшим составчиком. Алла очень быстро, надо сказать, учила песни, ей ничего не стоило спеть новую песню, там через 20 минут она уже все знала. И мы записали эту запись. И вышел потом на фирме «Мелодия» вот этот самый миньончик. И надо сказать, что эта песня как-то пропала. Ну, вот, Алла ее никогда, по-моему, не снимала на телевидении, а, может быть, где-то и сняла. я не знаю.

М.КУНИЦЫН: Я не помню телевизионной версии этой песни.

А.ЖУРБИН: Нет, по-моему, никогда ее и не было. И я как-то сам... Давать эту песню какой-то другой певицы было глупо. Ну что? Уже спела Пугачева, куда уж там искать кого-то еще? И так песня осталась где-то так, используя такое выражение, лимбо. Есть такое замечательное английское выражение «лимбо», то есть какая-то область, какая-то такая, непонятная. И так она осталась. Я про нее, честно говоря, даже забыл.

М.КУНИЦЫН: Но слушатели наши напомнили. Когда здесь была Ирина Гинзбург-Журбина, то приходили SMS-сообщения с просьбой поставить именно эту пластинку, спрашивали, будет ли она.

А.ЖУРБИН: Это удивительно.

М.КУНИЦЫН: И мы сказали «Будет, но когда придет Журбин к нам в гости».

А.ЖУРБИН: Да. И вот сейчас этот момент исполнится. Я вам сейчас передаю этот диск. Вы достанете эту песню. А я скажу, что эта песня называется «Не привыкай ко мне». И, действительно, она вдруг... Неожиданно в последнее время мне на многих концертах вдруг приходят записки или кто-то просто просит «А вы можете спеть «Не привыкай ко мне»?»

М.КУНИЦЫН: А кто автор слов? М.Ромм.

А.ЖУРБИН: Автор слов – Михаил Ромм. Такой поэт. Я, честно говоря, очень давно его не видел, не знаю даже... Надеюсь, что он жив, здоров. Живет он, по-моему, в Америке. Но я, честно говоря, давно потерял с ним связь. Не видел его лет 30. Не знаю. Очень давно.

Но! У песни, действительно, бывает так, второе дыхание, да? И опять же, в том самом старом исполнении Аллы Пугачевой, которое очень несовершенно. Мы сейчас услышим. Конечно, это записано довольно примитивно по современным понятиям. Да там и оркестрика нет, там маленькая группа.

М.КУНИЦЫН: Зато мы услышим...

А.ЖУРБИН: Да. Но зато поет Алла Пугачева и она поет очень хорошо. И песня, по-моему, получилась очень красиво.

М.КУНИЦЫН: Ну что же, попробуем поставить.

А.ЖУРБИН: Давайте.

М.КУНИЦЫН: Слушаем.

(звучит песня «Не привыкай ко мне»)

М.КУНИЦЫН: У нас сегодня в гостях Александр Журбин, мы слушаем пластинки. Только что была замечательная запись в исполнении молодой Аллы Борисовны Пугачевой. Ее пластинки, конечно, бывают в нашей программе, потому что без нее нет винила. Алла – наше всё.

А.ЖУРБИН: Это правда.

М.КУНИЦЫН: Так. Ну что ж, дальше у нас следующая пластинка. Это вот что такое? Столько автографов на конверте.

А.ЖУРБИН: А это просто я вспоминаю, что когда была... Ну, тогда слова «презентация» еще не было. Это начало 80-х. И была такая, как бы, ну, встреча друзей, когда впервые эту пластинку проиграл друзьям и все друзья здесь расписались. Ну, в том числе, например, расписался...

Интересная история. Эта пластинка вообще была запрещена. Вот это один из тех дисков, который был запрещен. Ну, начнем с того, что художник здесь Анатолий Брусиловский. Он такой, ну, не то, чтобы диссидент, но художник такой, авангардный и советская власть его не очень любила. Я надеюсь, что он сейчас нас слушает. Он вообще сейчас в Москве, хотя живет вообще за границей. Но сегодня он в Москве и я ему передаю привет. А фотографом здесь была... Вот здесь написано «Б. Овергардт». Что такое Овергардт? Ну, может быть, какой-то там, не знаю, еврей, немец там? На самом деле, это была датчанка, некая Берит Овергардт. И она мне сфотографировала вот это вот фото мое знаменитое, и она... Как бы, нелегально я ее протащил на эту пластинку. Тогда это все был большой скандал.

Ну, дело не в этом. Главный скандал был, конечно, в текстах. Тексты здесь были двух поэтов, Марины Цветаевой и Велимира Хлебникова. И оба эти поэта, ну, не то, чтобы были запрещенными, но, вы помните, как было при советской власти. Так, не рекомендовано, да?

М.КУНИЦЫН: Очень не рекомендовано, да.

А.ЖУРБИН: Очень сильно.

М.КУНИЦЫН: Очень сильно не рекомендовано.

А.ЖУРБИН: Вы можете почитать и Цветаеву, и Ахматову, и Хлебникова, и Пастернака, и даже Гумилева, и даже Вячеслава Иванова. Но лучше этого не делайте, лучше почитать Шолохова, Панферова, Сафронова и так далее. Так относилась советская власть. А я как человек очень литературный, всегда я любил книги, я решил написать этот цикл. И как-то мне удалось уговорить фирму «Мелодия». Был такой Володя Рыжиков. Его, наверняка, многие здесь вспоминают.

М.КУНИЦЫН: Звукорежиссер?

А.ЖУРБИН: Да, он был великий редактор.

М.КУНИЦЫН: Редактор. Редактор студии «Мелодия».

А.ЖУРБИН: Да. Он был редактор и он очень многие... Я уверен, что тот же Юра Антонов или Слава Добрынин всегда будут его вспоминать. Он был золотой человек и он очень много сделал, чтобы выходили пластинки.

И вот я выпустил эту пластинку. Она имела, кстати говоря, грандиозный успех. Если бы тогда были чарты... Ну, начало 80-х годов, конечно, чартов всерьез не было. Но, тем не менее, в нескольких городах России она заняла первое место по популярности в то время.

И вот сейчас хотел бы, чтобы прозвучал фрагмент из этой пластинки. Это песня на стихи Марины Цветаевой, называется она «У меня в Москве купола горят», а поет ее Жанна Рождественская. Вот, может быть, Жанна нас слушает, я тоже ей передаю привет, она – замечательная певица, и вот это такой памятник тому времени.

М.КУНИЦЫН: Запускаю?

А.ЖУРБИН: Давайте.

М.КУНИЦЫН: Так. Давайте.

(звучит песня «У меня в Москве купола горят»)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил», у нас в гостях Александр Журбин, мы продолжаем слушать пластинки, принесенные из его дома. Итак, у нас только что прозвучала Жанна Рождественская. Великолепная, кстати, вещь, поэзия Марины Цветаевой. И следующая пластинка.

А.ЖУРБИН: Следующая пластинка, вот, будет с таким человеком на обложке. Те, кто смотрят Сетевизор, наверное, увидят. Это наш знаменитый клоун Олег Попов.

М.КУНИЦЫН: Солнечный клоун.

А.ЖУРБИН: Солнечный клоун, да. Мы с ним дружили, он милейший был человек. Собственно, почему «был»? Он и есть. Только он давно не живет в России и живет он в Германии. Ну, он уже, конечно, пожилой человек, наверное, уже не выступает как клоун. А, может, и выступает. Дай бог ему здоровья. Но он замечательный был. И он, кстати говоря, неплохо пел. И вот я сейчас хотел бы, чтобы прозвучала вот с этого диска песня, которая называется «Королевский брадобрей» на стихи Ильи Резника. Ну, тоже такая, довольно смешная песня. Она была написана для фильма. Фильм назывался «Солнце в авоське», смешной такой был фильм, Олег там, естественно, все свои трюки и штуки делал. Ну, пусть прозвучит эта песня, а мы все вместе послушаем. И если вдруг Олег... Ну, вряд ли он услышит, конечно. Но мне бы очень хотелось передать ему привет.

(звучит песня «Королевский брадобрей»)

М.КУНИЦЫН: Это прозвучал голос Олега Попова. А сопровождал выступление ансамбль «Мелодия» под управлением Гараняна и детский хор Центрального телевидения и всесоюзного радио под управлением Попова.

А.ЖУРБИН: Виктора Сергеевича Попова, да. И, вот, кстати говоря, раз уж мы заговорили. Это такая была песня немножко детская. То есть не немножко, а вообще детская. Я довольно много написал для детей. Сейчас этого не существует, потому что нет детского вещания, нет детской радиостанции.

М.КУНИЦЫН: Да, кстати, вообще это отдельная тема, поговорить, почему нет детских песен.

А.ЖУРБИН: Да, это большая очень тема. Очень обидно. Потому что наши дети сейчас уже, начиная там с 6 лет, начинают слушать какую-нибудь «ВИА Гру».

М.КУНИЦЫН: Леди Гагу.

А.ЖУРБИН: Леди Гагу, там, и всё. Что, в общем, может быть, и ничего плохого в этом нет, но, все-таки, должен быть, во всех странах существует, в том числе в Америке, в которой я частично проживаю, там есть огромный детский репертуар, детские диски, детские фильмы и так далее. Сейчас в России это убитая совершенно область, о чем говорят наши бесконечные думцы, что пора воспитывать, а ничего не делают.

М.КУНИЦЫН: Да слушайте, это конкретными делами нужно делать.

А.ЖУРБИН: Да. Вот именно.

М.КУНИЦЫН: Это уж банальные вещи говорю, но...

А.ЖУРБИН: Ну да. Просто хотя бы открыть какие-то...

М.КУНИЦЫН: Мы детские песни слушали, детские пластинки с огромным удовольствием.

А.ЖУРБИН: Да. И до сих пор слушают.

М.КУНИЦЫН: Конечно.

А.ЖУРБИН: Ну, и, тем не менее, я вот хочу сейчас предложить. Мы с поэтом Петром Синявским очень дружим и до сих пор дружим, может быть, он сейчас слушает радио. Так вот песня на его стихи называется «Пряничная песенка». Это такая песня для совсем маленьких детей. И совсем маленькие дети ее с удовольствием поют и до сих пор поют, в детских садах поют. И я очень счастлив, когда уже прошло столько поколений детей, а прихожу и вдруг «В маленьком домике, домике...» И они это знают. Сейчас нам удастся, я надеюсь? Поехали.

М.КУНИЦЫН: Да. По-моему, я попал.

А.ЖУРБИН: Да.

М.КУНИЦЫН: Да, она?

А.ЖУРБИН: Поехали.

(звучит песня «Пряничная песенка»)

М.КУНИЦЫН: Это прозвучала виниловая пластинка на музыку Александра Журбина. И, между прочим, она отличного качества, великолепной сохранности.

А.ЖУРБИН: Ну да. Потому что я ее ни разу не слушал.

М.КУНИЦЫН: Да. Битлз у нас был запиленный...

А.ЖУРБИН: Да.

М.КУНИЦЫН: Но это авторский контрольный экземпляр.

А.ЖУРБИН: Ну, конечно. Я ее держу дома и, в общем-то, я ее не слушаю, как говорится.

М.КУНИЦЫН: Так. У нас немножко тут кое-что упало под стол.

А.ЖУРБИН: Но зато я достал, можно сказать, последний диск. Последний в том смысле, что этот диск был выпущен пример, я думаю, в 1989 году, а после этого уже диски перестали выпускать.

М.КУНИЦЫН: Ну да. Фактически с 1991 года уже.

А.ЖУРБИН: Да. Уже начались компакт-диски и всё. И мне удалось, значит, выпустить на виниле диск, музыку к моему фильму. Ну, не моему, конечно, но где я писал музыку.

М.КУНИЦЫН: Ну, как композитор, конечно, к вашему.

А.ЖУРБИН: Фильм, который назывался «Биндюжник и Король» по пьесе Бабеля «Закат». Либретто, вернее, сценарий и стихи написал Асар Эппель, замечательный поэт и драматург, к сожалению, ушедший совсем недавно из жизни. А это по Бабелю, поэтому это, конечно, Одесса. И здесь несколько есть таких шлягеров, хитов, которые я сам часто исполняю. Но сейчас бы я хотел предложить вашему вниманию песню. Это песня знаменитого одесского налетчика Бени Крика. Беня Крик, как известно, был такой, благородный налетчик, своего рода такой Робин Гуд. То есть он грабил богатых и отдавал это бедным, во что я, правда, слабо верю, но, тем не менее, значит, такая легенда существует. Он был такой, романтичный бандит и он гулял все время. И в фильме это все показано, безусловно. И там играл замечательный набор актеров. Я просто чуть-чуть перечислю, вот, для того, чтобы вы понимали. Там играл Зиновий Гердт, там играл Евгений Евстигнеев, там играл Армен Борисович Джигарханян, там играла Татьяна Васильева, там играл Роман Карцев.

М.КУНИЦЫН: Роскошный просто состав.

А.ЖУРБИН: Да. Ну, состав невероятный. Еще я там... Я 5 еще не назвал. Но в роли молодого Бени Крика выступал совсем молодой певец, ныне знаменитость Максим Леонидов. Максим Леонидов, который сегодня уже и композитор, и поэт, и все, что угодно, он пишет мюзиклы. А тогда он был молоденький мальчик лет 23-24, и он играл Беню Крика. Режиссер этого фильма – Владимир Алеников. И давайте послушаем это танго Бени Крика, которое всегда имеет огромный успех в моем собственном исполнении, сказал я нескромно.

М.КУНИЦЫН: Слушаем.

А.ЖУРБИН: Поехали.

(звучит танго Бени Крика)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». Только что прозвучало блистательное танго на музыку Александра Журбина в исполнении Максима Леонидова. Александр, у меня вопрос такой. Вот, я вижу, здесь лежит пластинка, вверх ногами мне, правда, видно, Шостаковича. Вы учились у кого?

А.ЖУРБИН: Вы знаете, я учился у многих. Вообще все композиторы знают, что, как правило, называют нескольких учителей. И среди моих учителей был Николай Иванович Пейко, Арам Ильич Хачатурян, Сергей Михайлович Слонимский и многие еще менее известные, но не менее замечательные композиторы. Шостакович не был моим учителем в буквальном смысле слова, то есть я у него официально не учился. Но я у него брал консультации несколько раз. И, вот, почему я принес эту пластинку? Но мы уже не успеем ее слушать, наше время уже практически на исходе. Но просто это...

М.КУНИЦЫН: С автографом Шостаковича.

А.ЖУРБИН: С автографом Шостаковича. У меня несколько таких. Это 14-я симфония. И что интересно, что мне довелось быть на этой знаменитой премьере 14-й симфонии Шостаковича. Это было, ну, с одной стороны, великое событие, с другой стороны, драматическое и даже трагическое, потому что там один человек умер, так сказать, от разрыва сердца. Он вышел с этой премьеры и умер прямо на глазах у изумленной публики. Это был человек, который всю жизнь преследовал Шостаковича, это был работник ЦК КПСС по фамилии, если не ошибаюсь, Апостолов. И таким образом Шостакович каким-то образом ему отомстил.

М.КУНИЦЫН: Апостолы его...

А.ЖУРБИН: Да, забрали к себе.

М.КУНИЦЫН: Забрали к себе.

А.ЖУРБИН: Но это трагическая история, но, тем не менее, я, действительно, очень люблю Шостаковича. И в каком-то смысле я могу сказать, что именно он до сих пор является моим ментором и он тоже умел писать и легкую музыку, и серьезную. Прекрасно писал вальсы, польки и, так сказать, даже песни популярные. А кроме того, он был великим симфоническим композитором.

М.КУНИЦЫН: Спасибо вам огромное за сегодняшние пластинки, спасибо вам за ваше творчество, за то, что вы, действительно, работаете в этих двух направлениях и столь успешно. Наша программа подошла к концу. А после выпуска новостей не пропустите программу «Саундтрек» со Станиславом Анисимовым. Всего доброго, до свидания.