Пластинки легендарной династии и соседи по Брюсову переулку - Мария Максакова - Винил - 2013-03-13
М.КУНИЦЫН: Мы приветствуем всех на радиостанции «Эхо Москвы». Сегодня ночь со среды на четверг, и как обычно в прямом эфире программа «Винил». Уже приготовлены 2 проигрывателя, с которых будут звучать пластинки. За звукорежиссерским пультом помогает Николай Котов, у микрофона – ведущий программы, коллекционер и журналист Михаил Куницын, а в гостях у нас сегодня солистка Мариинского театра, депутат Государственной Думы, замечательный человек, красавица, умница Мария Максакова. И главное еще, представитель выдающейся династии Максаковых. Доброй ночи.
М.МАКСАКОВА: Доброй ночи.
М.КУНИЦЫН: Очень приятно, что вижу вас в гостях. Нас могут видеть все по Сетевизору, я надеюсь, идет трансляция. А наши постоянные радиослушатели – всем напоминаю о телефоне для SMS-сообщений, на который вы можете присылать свои вопросы, +7 985 970-45-45. Итак, Мария, очень приятно видеть вас в это позднее время у микрофона. Расскажите, пожалуйста, вот, пластинки (так как тема у нас, все-таки, винил), были ли они в детстве? Остались ли они сейчас? И какое было вообще с ними отношение и общение?
М.МАКСАКОВА: Ну, во-первых, я вас благодарю, что вы меня позвали. Мне очень нравится ваша передача и ваша задумка, потому что винил как и многие такие ретро-объекты нашей жизни, он никогда не уйдет в прошлое и это очевидно из того, что наиболее престижные и важные записи больших артистов по-прежнему издаются на виниловых пластинках. Поэтому я думаю, что всем артистам современности как и мне, собственно, стоит стремиться к этому.
М.КУНИЦЫН: Так. Вы собираетесь стремиться к этому? Планируете?
М.МАКСАКОВА: Нет, ну, безусловно, какие-то у меня планы есть, причем такие. не далеко идущие, потому что иногда какие-то, ну, с моей точки зрения, просто эксперименты, может быть, не стоящие такого внимания и вообще таких записей, тем не менее, они почему-то оказываются на гребне волны. И вот у меня есть такая пластинка, которая... Ну как вам сказать? Это даже я не могу назвать кроссовером в полной степени – это скорее обработки оперных арий, которые мы достаточно фантазийно проделали. Вот, почему-то именно это приглянулось диджеям и почему-то именно это, вполне вероятно, будет издано на виниле. Хотя, ну, наверное, это такая, скажем...
М.КУНИЦЫН: Ну, это очень интересная тема. Мы будем ждать тогда появления виниловой пластинки.
М.МАКСАКОВА: Не очень значительная грань в моей жизни, я бы сказала.
М.КУНИЦЫН: Не важно. Тем не менее, это интересно. Сегодня в программе, я думаю, что прозвучит много записей, которые соответствуют вашему вкусу, которые связаны с той династией, которую вы представляете. Ну, наверное, начнем мы сразу с пластинки?
М.МАКСАКОВА: Давайте. Просто вы мне задали вопрос по поводу обихода и так далее, как пластинка вошла в мою жизнь. Ну, вошла она очень рано, естественно, потому что я, во-первых, росла на бабушкиных записях. Потом у нас очень большая фонотека, как вы, наверное, догадываетесь, еще бабушкой собранная. И, конечно, пластинка вошла в мою жизнь очень рано. Меня переполняют ностальгические эмоции, когда я вижу вот такой способ воспроизведения звука. Поэтому с большой радостью, конечно, жду с нетерпением, когда вы поставите первую.
М.КУНИЦЫН: Так, ну что же. Начнем первую пластинку. Мария Максакова.
М.МАКСАКОВА: Старшая.
М.КУНИЦЫН: Старшая. Хабанера.
(звучит Хабанера в исполнении Марии Максаковой-старшей)
М.МАКСАКОВА: (поет)
М.КУНИЦЫН: Браво! Браво! Как вы понимаете по этой замечательной ноте, которая только что прозвучала, что у нас в гостях – Мария Максакова, певица.
М.МАКСАКОВА: А то тут вопрос – солистка-депутат или депутатша-солист? (смеется)
М.КУНИЦЫН: Вот, действительно, как ответите на этот вопрос?
М.МАКСАКОВА: Солистка-депутат, я думаю.
М.КУНИЦЫН: Солистка-депутат. Потому что мы сейчас выясняли, как представить гостью и начать с чего? Солистка Мариинского театра.
М.МАКСАКОВА: Ну, это на ваш вкус. Как вам угодно.
М.КУНИЦЫН: Да. Передают сообщения: «Передайте, Мария прекрасно выглядит. Очень красивая женщина. Спасибо».
М.МАКСАКОВА: Благодарю. А, значит, все-таки, вы на нас смотрите. Будем за собой следить.
М.КУНИЦЫН: Да. Причем, внимательно. Только что прозвучала пластинка с записью Марии Петровны Максаковой (старшей). И мне кажется, что вот этот вот звук, голос любимой моей оперной певицы Марии Петровны Максаковой (старшей), ну, и теперь и младшей (я могу сказать, что тоже большой поклонник творчества).
М.МАКСАКОВА: Благодарю.
М.КУНИЦЫН: И еще к тому же телеведущей.
М.МАКСАКОВА: Ну да.
М.КУНИЦЫН: Как удается совмещать все вот эти качества? Депутат, певица, ведущая, а еще мать двоих детей.
М.МАКСАКОВА: Да. Но с телеведущей – это просто удивительно. Потому что я когда пришла на кастинг, позвали меня совершенно случайно и я была убеждена, что, наверняка, какие-то есть уже предпочтения, фавориты и я даже не стала текст учить. Думаю, ну и пришла как-то там, что-то поговорили про романсы. Ну, правда, конечно, мне было что вспомнить, потому что у нас дома, конечно, пели романсы и пели выдающиеся люди. Ну, я не знаю, Евгений Рубенович Симонов, который просто трубадур этого жанра был. И как-то, вот, я приглянулась Гончаровой Алле Сергеевне, шеф-редактору программы. И она как вообще во мне разглядела, это просто непонятно мне. Более того, когда я смотрю свои первые передачи, я думаю, это же надо было меня терпеть еще. А потом, конечно, прошли годы. Уже теперь сколько? 4?
М.КУНИЦЫН: 4 года?
М.МАКСАКОВА: 4 года.
М.КУНИЦЫН: Поздравляю.
М.МАКСАКОВА: Причем, каждую субботу по часу. И мы пишем такими большими блоками.
М.КУНИЦЫН: Ну, она идет в формате концерта, насколько я понимаю.
М.МАКСАКОВА: Да. Это усложняет нашу жизнь, потому что мы работаем в режиме живого времени и, соответственно, люди покупают билеты. Поэтому мы не можем писать дубли.
М.КУНИЦЫН: Да, это некорректно по отношению к публике.
М.МАКСАКОВА: Нет, ну, как бы, бывают исключения какие-то, вдруг что-то не записалось или как-то. Но, в принципе, мы стараемся, конечно, этого не делать. И это усложняет работу, конечно, нашу, потому что, во-первых, 8 передач за 2 дня – это большой очень массив текста ко всему прочему.
М.КУНИЦЫН: Без суфлера?
М.МАКСАКОВА: Без.
М.КУНИЦЫН: Все на память?
М.МАКСАКОВА: Ну как? Да, что-то там подучиваем за кулисами, но все равно. В общем, я вам хочу сказать, что, конечно, это Алла Сергеевна, которая меня увидела, в меня поверила, я ей очень благодарна, потому что это абсолютно другая профессия, которую я в живом времени осваивала просто на глазах у изумленной публики.
М.КУНИЦЫН: И при том, что на вас лежит очень большая ответственность. Фамилия Максаковых – это достойнейшая династия актерская, оперная, которая началась...
М.МАКСАКОВА: Но ничего не прощают, я вам хочу сказать.
М.КУНИЦЫН: Конечно, не прощают. А как можно прощать, когда такое внимание и такая высокая планка?
М.МАКСАКОВА: Но вы понимаете, но все же с чего-то начинают. Поэтому когда сравнивают человека начинающего с архивными, фондовыми записями ее гениальной предшественницы, конечно, она и проигрывает – это даже не об этом речь. Может быть, я буду ей проигрывать всю жизнь. Меня совершенно эта конкуренция не беспокоит, даже смешно было бы. Это эталон вообще моего понимания того, как нужно петь и как нужно жить в искусстве. Но, все-таки, развиваться как-то надо. А когда слишком рано какой-то ярлык помещается на лбу у человека, то, конечно, с этим жить сложно. И приходится какие-то сверхрезультаты демонстрировать, чтобы как-то встать в один ряд, хотя бы так.
М.КУНИЦЫН: А у меня, вы знаете, вопрос по поводу родоначальника вашей династии.
М.МАКСАКОВА: Ой, Макс Карлович Максаков. Ну, это легендарная совершенно личность. Он родился... Это еще была Австро-Венгерская империя, родился он в Черновцах – это Буковина. То есть ныне это Западная Украина. И родами умерла мама. Отец очень тяжело это пережил и пережил очень недолго, поэтому мальчика стали воспитывать бабушка с дедушкой. Так вот он был очень талантливый, очень энергичный мальчик, златокудрый, очень хорошенький и у него был замечательный голос, ну, такой, детский, очень звонкий, красивый голосок. И он мечтал о какой-то там карьере, ну, как это очевидно из его дальнейшей жизни. Однако, там на Буковине не представлялось какой-то возможности особенной развиваться в этом направлении.
И вот когда гастролирующая труппа из Вены приехала (оперетта) и он у них выступил в нескольких спектаклях в этом же своем амплуа, златокудрого амурчика играя и каких-то еще вот таких персонажей, он как-то их уболтал и, в общем-то, увязался за этой труппой. Ничего не сказав несчастным бабушке с дедушкой (ему было 10 лет), он ушел таким образом из дома, уехал в Вену. Они об этом ничего не знали – он просто исчез, пропал. Они какое-то время его ждали, потом они уже перестали надеяться, в какой-то момент они даже уже смирились с потерей. И когда ему было 16 лет, он возвращается таким победителем с золотыми часами и лорнетом.
М.КУНИЦЫН: Это история для фильма, на самом деле.
М.МАКСАКОВА: Да. Уже совершенно с новым голосом. Он – баритон. И он берет несколько уроков у Риднова. Ну как несколько уроков он берет? Он уже пел и, наверное, это больше носило характер какого-то мастер-класса. В общем, он стал замечательно совершенно петь, у него был довольно редкого тембра очень красивый, мощный, драматический баритон.
Но он был не очень высокого роста.
М.КУНИЦЫН: Для оперной сцены он не подходил по типажу, получается, к этим ролям.
М.МАКСАКОВА: Да. И как ни странно... Просто, понимаете, опера и драма – она же, ведь, постепенно как-то размежевалось. Потому что мы знаем из истории Большого театра, как были такие артистки, которые... Там же был еще переход между малым и большим, как некоторые могли выступать и на той сцене, и на другой. И тогда еще критерии к внешности оперного певца были весьма высокие. Потом когда это как-то пошло двумя разными дорогами, был период определенный, когда к внешности оперного певца вообще претензий не было и когда Джульетте было хорошо за 60 и она весила 112 кг. Тогда, в общем-то, было и так. Но теперь опять все как-то меняется, в общем-то, к лучшему, потому что восприятие – это же, в общем-то, синтез и это искусство синтетическое, потому что там требуется и создание художественного образа, и грамотное звуковедение, и музыкальность, и темперамент. Ну, в общем, целый ряд качеств, который, действительно, присущ и драме, и музыке, и опере. И сейчас это возвращается к своим, наверное, истокам в какой-то степени – у нас очень много теперь снова красивых, худых, молодых певцов.
М.КУНИЦЫН: И это замечательно.
М.МАКСАКОВА: Конечно. Это возвращает любовь публики, потому что, естественно, это было какое-то несколько тупиковое направление, потому что нельзя... Это же не «слышео», как говорила Наталья Дмитриевна Шпиллер, это же, все-таки, еще и видео. Поэтому, да.
А, вот, он тогда понял, что он, все-таки, с его энергией, с его голосом, талантом и с его замечательными совершенно организаторскими способностями, с его умом, он не сможет сделать вот такую карьеру, которая бы его устраивала, певческую. Поэтому он довольно быстро организовал антрепризу. Это, в общем-то, под его руководством в 1910 году они создали Товарищество артистов передвижной оперы, и они давали массу спектаклей по всей России – и в Сибири, и где только они ни были.
И в конце концов, когда театр обосновался в Астрахани в какой-то год...
М.КУНИЦЫН: Вот это ключевой момент, между прочим.
М.МАКСАКОВА: Да, это ключевой момент, потому что бабушке было тогда 16 лет. То есть это было сразу, видимо, после революции.
М.КУНИЦЫН: Да, бабушка 1902 года была.
М.МАКСАКОВА: Да, ей было 16 лет.
М.КУНИЦЫН: 1918-й год.
М.МАКСАКОВА: Да. Она в этот момент уже пела кое-что в театре оперном. Самое интересное, что она – абсолютный, как сейчас говорят, self-made-man.
М.КУНИЦЫН: Но перед тем, как мы перейдем к бабушке, нам, все-таки, надо поставить запись...
М.МАКСАКОВА: Послушать дедушку. (смеется)
М.КУНИЦЫН: Да, послушать дедушку. Я сейчас поставлю на проигрыватель пластинку, на которой переиздание дореволюционной записи Максимилиана Максакова.
(звучит ария Роберта из оперы «Иоланта» в исполнении Максимилиана Максакова)
М.КУНИЦЫН: Напоминаю телефон для SMS-сообщений +7 985 970-45-45. В гостях у нас Мария Максакова, мы слушаем пластинки из династии Максаковых. Но у нас вот тут есть несколько вопросов. Один вопрос: «Мария, какую первую виниловую пластинку не классической музыки вы купили?» - спрашивает Артур из Москвы.
М.МАКСАКОВА: Ну, дело в том, что я бы сказала, не купила я, а мой папа приезжал на дачу каждый второй день, потому что я была в ссылке на свежем воздухе...
М.КУНИЦЫН: В самом детстве Мария жила на даче в Снегирях.
М.МАКСАКОВА: Замечательное место совершенно. И это единение с природой. Все чудесно. Но папа приезжал туда каждый второй день и он танцевал со мной. Там был проигрыватель, стоял прямо в центре комнаты и танцевал он со мной под Аббу. Поэтому неклассическая первая пластинка в моей жизни, которую, правда, я сама не купила в силу своего малолетнего возраста, это была Абба.
Ну вот мы с вами разговаривали сейчас про Макса Карловича и про их встречу.
М.КУНИЦЫН: С бабушкой.
М.МАКСАКОВА: Да. Дело в том, что бабушка – она родилась в семье чиновника на астраханском пароходстве. И он довольно рано умер, при этом оставил семью, она была старшей из 5-ти детей. Ей было 9 лет. И она поняла, что маме надо как-то помогать, она побежала петь в церковный хор. И она совсем не знала музыкальной грамоты. Она выучила ее, нарисовав себе все, что необходимо на стене, на ночь, она все это заучивала, запоминала. И поначалу ей платили что-то вроде 20 копеек, а уже буквально через несколько месяцев она приносила домой рубль, а это было уже очень серьезным подспорьем для мамы.
И вот потом из церковного хора она стала как-то потихоньку пробовать себя дальше, развиваться, и она пошла прослушалась в Астраханский оперный театр, тот еще деревянный, ну, уже ныне, к сожалению, сгоревший образец деревянного зодчества. И там у нее была педагог, и они подготовили несколько партий для, ну так скажем, очень низкого голоса – это была Ольга, до Ольги еще был Ангел в демоне. Ну, в общем, какие-то не очень большие.
М.КУНИЦЫН: Это контральто, да?
М.МАКСАКОВА: Практически, да. И когда впервые ее увидел Макс Карлович, он ей сказал, что «Голос, конечно, у вас хороший, но петь вы не умеете». И это ее задело настолько, что она решила... Как можно было в эти годы и в 16-летнем возрасте решиться на поездку в Москву? Так вот она доехала до Москвы, она дошла до Глазунова, она получила его консультацию. Тот у нее вообще обнаружил колоратурное сопрано. Она перепугалась страшно.
М.КУНИЦЫН: Это же можно сорвать голос, испортить, если неправильно определить его, правильно, да?
М.МАКСАКОВА: Ну, сложный вопрос, как так могло выйти. Но это, безусловно, совершенно... Это и опасная стезя, которую я, к сожалению, в своей жизни тоже прошла. Но, к сожалению, у меня ума не хватило как у моей бабушки бежать от того педагога, который мне сказал, что у меня колоратурное сопрано в свое время. Ну, ладно.
В общем, вернулась она на силу, как-то найдя каких-то по случайности в Москве, потому что у нее даже уже не хватало денег на обратную дорогу. В общем, как-то она, наконец, добралась до Астрахани, уже тогда пришла к Максу Карловичу и сказала «Хорошо, ладно, я согласна с тем, что я петь не умею. Учите». И начал он ее учить.
Начал он ее учить, сколько-то времени шли эти занятия, она делала большие успехи. Она впоследствии написала замечательные совершенно воспоминания свои собственные «Детство Маруси», и вот там она пишет, что как она теперь уже понимает, она пела грудным, фактически речевым голосом и поэтому, конечно, она не могла брать верхнюю тесситуру и так далее. И вот он ее совершенно перестроил. Она была очень пластичной, очень гибкой, очень талантливой и довольно быстро начались какие-то успехи уже вокальные. В это же самое время умирает от холеры его супруга Ксения Иорданская, и по легенде, якобы, она сама ему говорит «Женись на Марусе», уже понимая, что она умирает. Ну, это сейчас очень сложно уже понять, как оно было, но, во всяком случае, действительно, он ей делает предложение, будучи ее старше на 30 с небольшим лет. Ну, Мария Петровна сначала испугалась, потом согласилась. И как потом сама и писала, и говорила, никогда об этом не пожалела. Он за 2 года сделал этот... Пигмалион сделал из нее свою Галатею. Она в 21 год дебютировала в Большом театре.
М.КУНИЦЫН: Это был 1923-й год.
М.МАКСАКОВА: Да. Потому что она 1902 года, да, был 1923-й год. Там есть очаровательные воспоминания Лемешева о ее дебюте. И вот так началась ее жизнь в Большом театре, которая потом длилась и длилась, и, собственно, вот так она и вписала свою биографию, что ли, в золотой фонд уже Большого театра.
М.КУНИЦЫН: И я предлагаю сейчас нам поставить пластинку из, действительно, золотого фонда, из лучших арий, которые исполняла Мария Петровна. «Самсон и Далила», ария Далилы, Камиль Сен-Санс, запись, которую дирижирует Александр Мелик-Пашаев. Итак, пожалуйста, внимание.
(звучит ария Далилы из оперы «Самсон и Далила» в исполнении Марии Максаковой-старшей)
М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». В гостях у программы – Мария Максакова. Мы только что сейчас послушали фрагмент из оперы «Самсон и Далила», запись Марии Петровны Максаковой. Но у меня, между прочим, есть сюрприз, который я сегодня приготовил для вас. Я знаю, что среди ваших первых учителей была замечательная певица и педагог Наталья Шпиллер.
М.МАКСАКОВА: Ой, да, это была потрясающая страница вообще в моей жизни. Я так любила и люблю ее, и так ей благодарна. Вот человек, который, действительно, ко мне относился с такой любовью, вниманием, добротой. Естественно, в первую очередь, конечно, в память о бабушке. Но в процессе занятий у нее сложились со мной очень теплые отношения. Она обладала совершенно блестящим чувством юмора. Вот то, что я вам сказала про видео и «слышео», это она придумала. Потому что когда ее ученики говорили «Наталья Дмитриевна, мы вам тут пришлем сейчас видео такого-то спектакля откуда-то из Европы», она говорит «Мне не надо ваше видео, вы мне «слышео» пришлите». Она вообще была совершенно очаровательная. Она показывала сама романсы и столько было выразительности в каждом ее жесте, какие у нее были красивые руки. Это потрясающая совершенно женщина, у которой, кстати, я пела Зибеля, слава богу, потому что она как-то правильно понимала, куда меня надо вести. Но, к сожалению, я поступила к ней на первый курс в институт и, вот, буквально я только поступила и этим же летом ее не стало.
М.КУНИЦЫН: Маленький фрагмент. Послушайте эту пластинку, записанную в 1940 году, с голосом Шпиллер.
М.МАКСАКОВА: Ой, с удовольствием.
(звучит фрагмент арии в исполнении Натальи Шпиллер)
М.КУНИЦЫН: Это запись 1940 года. Пластинка на 78 оборотов. Я думаю, что впервые, наверное, слышите это произведение, да?
М.МАКСАКОВА: Эту запись – да. Я, конечно, много слушала, особенно «Царскую невесту», потому что там бабушка Любашу поет, а Наталья Дмитриевна – Марфу. И вообще когда они ездили на гастроли там, Наталья Дмитриевна вспоминала, что их часто... Вернее, они сами просились как-то так поближе друг с другом чтобы оказывалось их размещение. И они потом веселые были очень, смеялись всю ночь, разговаривали. Она говорит «С утра голоса ни у кого не было». Ну, вот, как-то так.
М.КУНИЦЫН: Но, тем не менее, выходили вечером на сцену и пели.
М.МАКСАКОВА: Ну, конечно, выходили и пели блестяще – это даже вне всяких сомнений. Да, я очень ей благодарна. И, конечно, я бы с удовольствием просто посвятила ей целую бы передачу и много бы рассказывала того, что я почерпнула, находясь с ней рядом.
М.КУНИЦЫН: О ней очень много можно рассказать. Интереснейший человек, замечательная певица.
М.МАКСАКОВА: Фон Шпиллер – начнем с того.
М.КУНИЦЫН: Да, выступала тоже перед товарищем Сталиным на банкетах.
М.МАКСАКОВА: Ну, красавица, невероятная красавица. Ее супруг Кнушевицкий (виолончелист), он же был педагогом моей мамы в Центральной музыкальной школе, потому что моя мама в Центральной музыкальной школе бедная училась по классу виолончели. Но это вообще искрометнейшие воспоминания. Она говорила о том, как... Во-первых, дома был такой, немного дореволюционный уклад. То есть все было кружевное, накрахмаленное.
М.КУНИЦЫН: Дом в Брюсовом переулке.
М.МАКСАКОВА: Да. Перешивалось все, рюшечки добавлялись, что-то надставлялось, они все были очень рукодельные. Но в эпоху уже, так сказать, надвигающегося коммунизма, когда все, в общем-то, стремились к каким-то, наоборот, довольно лаконичным, мягко говоря, формам, конечно, мама говорит, что «я смотрелась диковинно во всех этих нарядах, которые мне, может быть, и с большим вниманием бабушка шила». То есть ее бабушка, моя прабабушка Людмила Сергеевна. Ну и, так сказать, окружение, потому что там было такое, женское царство. И, вот, мамочка моя выходила из Брюсового переулка, чтобы дойти до Собиновского переулка в Центральную музыкальную школу. Вот так вот несколько наряженно, что ли. И ей самой, конечно, не очень это нравилось. Ей бы хотелось, конечно, одеваться так же, как и всем ее сверстницам.
М.КУНИЦЫН: Как обычной девочке.
М.МАКСАКОВА: Ну да, чтобы не привлекать именно этим каким-то своим видом дополнительного какого-то внимания или даже, может быть, где-то иронии. И она говорит, что просто мало этого всего, у меня же еще виолончель висела на плече. И она говорит «Я шла и еще специально прихрамывала», потому что ловила на себе взгляды каких-то сочувствующих людей, говорили «Бедная девочка! За что же ей еще виолончель-то таскать?» Поэтому, да, вот такая у них была интересная жизнь, они очень дружили с Натальей Дмитриевной. Тем более, что и мама занималась у ее супруга. Поэтому, конечно, я вам очень благодарна за эту запись, за этот сюрприз.
М.КУНИЦЫН: Ну, сейчас я поставлю еще одну пластинку с записью Марии Петровны. «Чернобровый, черноокий». Это был уже период, когда Мария Петровна ушла из Большого театра.
М.МАКСАКОВА: Это один из двух имеющихся, сохранившихся, снятых видеофрагментов с ней. Вот эту песню она поет в фильме «Большой концерт» и еще есть запись «Что ты жадно глядишь на дорогу?» Вот, единственные 2 записи. Как раз эта песня – это одна из тех, которые часто показывают, потому что видео есть. Ну и что там у вас? Не те обороты?
М.КУНИЦЫН: Обороты те, я лифт не включил. Так, внимание.
(звучит романс «Чернобровый, черноокий» в исполнении Марии Максаковой-старшей)
М.КУНИЦЫН: Программа «Винил» в эфире, в гостях у нас Мария Максакова. Мы слушаем пластинки Марии Максаковой-старшей. С большим удовольствием разные записи разных лет. Но у меня сегодня есть еще один вопрос, он связан с вашей нынешней депутатской деятельностью. Я знаю, что в конце прошлого года вы подготовили проект закона о меценатской деятельности. Правильно я произношу, да?
М.МАКСАКОВА: Ой, да, это вы правильно произносите. Вообще, конечно, идеологом и не только идеологом, но он и долгие годы старался, продвигал это – это, конечно, Станислав Сергеевич Говорухин. Он и Иосиф Давыдович Кобзон – они вообще давно поднимали эту тему, еще 15 лет назад. Просто, возможно, времена еще не наступили, осознания как-то еще не было необходимости подобных норм. И надо сказать, что наша культура, которая, к сожалению, финансируется по остаточному принципу и, в общем-то, никак не привязана цифра ВВП к той цифре, которую необходимо было бы тратить на культуру... Но, опять-таки, я хочу вам сказать, что та форма финансирования, которая существует, она... Естественно, это бюджетная сфера и это прекрасно, что государство держит свои социальные обязательства перед сотрудниками, перед работниками бюджетной сферы. И да, конечно, терапевтическое плато, скажем так, поддерживается, то есть больные живут. Но надо понимать, что учреждение культуры – оно же существует не только для того, чтобы в него приходили, согласно рабочему графику, сотрудники и получали зарплату, пускай даже совсем не высокую, но, все-таки, как-то... Да, она позволяет вести какой-то образ жизни. Эта организация существует для того, чтобы производить какие-то важные культурные. события, чтобы они могли проводить выставки, я не знаю, спектакли ставить, концерты, гастрольная деятельность, издавать что-то, заниматься, в конце концов, если это музей, в том числе и научной работой, и исследовательской. Там целый ряд функций у каждой этой организации, ради чего, собственно, она создана.
Так вот для того, чтобы это выполнить, на самом деле, средств не хватает совершенно. Потому что если, например, оперный театр и должен произвести некое количество премьер в год, но при этом на оперную премьеру положено получить 1 миллион рублей и на эти деньги оперный театр должен каким-то образом изыскать средства и смочь, скажем так, пошить костюмы для артистов хора, найти время и всю нотную работу подготовить, сделать возможными репетиции, позвать солистов, потому что иногда не хватает своих штатных и произвести вот это все на свет, декорации и так далее – это же огромный массив, это же труд колоссальный. Конечно, это невозможно просто вписать в эти деньги, особенно если это какой-то большой театр и если это не моноспектакль, понимаете? Как бы, я же не готова смотреть только исключительно... Есть несколько в XX веке, где оперный спектакль для одного только персонажа, для женщины, да? Но, все-таки, конечно, опера в первую очередь это зрелищное искусство и массовое. То же касается и музеев.
Вот для того, чтобы сделать возможным такое, скажем, проектное финансирование... Потому что это в первую очередь дает возможность гражданскому обществу участвовать в формировании бюджета культуры, в общем-то, по своему усмотрению по той причине, что это наша общая культура. И люди, участвующие в этом, они должны быть в почете, понимаете? Это люди, которые, в принципе, могли бы потратить деньги на что-то другое. И сейчас, например, очень много людей тратит деньги на спортивные какие-то мероприятия, потому что законодательство таким образом сформировано, что у спорта есть возможность все эти затраты, как бы, посчитать как рекламная деятельность. И как бы, маркетинговая целесообразность у подобного, конечно, потом не просчитывается, потом мы не смотрим, насколько, действительно, это было эффективно или нет. Но, тем не менее, схема такова, что это некие внереализационные расходы, что это люди потратили, как бы, свои деньги на свою деятельность. Они не из прибыли, которая очищена от налогов, дали эти деньги на спорт, а взяли их таким образом частично освобожденные от налогов или даже иногда бывают полностью. Поэтому чтобы сделать хотя бы, ну, я вам хочу сказать, не то, чтобы сравнять... Нам вряд ли это удастся, но хотя бы, хоть как-то привлекательность в нашу сферу меценатскую тоже как-то стимулировать, каким-то образом это явление. Вот таким образом продуман этот законодательный акт, законопроект о меценатской деятельности.
Собственно, мы, конечно, ограничили сферу культурой и образованием, потому что, с моей точки зрения, это совершенно 2 взаимопроникающие сферы, которые в полной мере невозможно даже друг от друга отделить. И там, ну, во всяком случае, мы сейчас очень активно занимаемся. И мы проводим и круглые столы, и привлекаем большой круг общественных деятелей, и выслушиваем замечания. И, действительно, я вам хочу сказать, что по сравнению с той первой редакцией, которая была первоначально, я считаю, что у нас, конечно, уже наработки очень хорошие. Вот уже сейчас был последний, крайний круглый стол на площадке нашей думской. Я уже поняла, что та редакция, ну, предположительные поправки, которые мы будем вносить, что они уже в большинстве своем устраивают всех участников этого процесса, потому что все принимают горячее участие в обсуждении. И я с большим удовлетворением отметила, что, конечно, мы работаем, видимо, в очень правильном направлении, потому что и во время рабочего визита Сергея Евгеньевича Нарышкина в Гатчину, где он поднимал тему меценатства и я тоже была докладчиком по этому вопросу... Там были музейные работники, они, конечно, с большой надеждой и радостью встретили эту инициативу. И я должна и очень рада, что у меня есть возможность в эфире сказать это, что если бы, конечно, не Сергей Евгеньевич Нарышкин, я думаю, что вряд ли бы этот законопроект обрел вот этот вот, такой, очень жизнеутверждающий импульс, который мне сейчас позволяет сказать, что я очень надеюсь, что палат поддержит и что мы в весеннюю сессию, во всяком случае, рассмотрим его в первом чтении.
М.КУНИЦЫН: Желаю удачи, на самом деле, в этом большом и важном деле.
М.МАКСАКОВА: Благодарю.
М.КУНИЦЫН: Это очень интересно. Мы продолжаем программу дальше, возвращаемся к нашим пластинкам, потому что эта тема, которая возникла сейчас с меценатством, она тоже проходит где-то рядом. Я работаю над мыслью о создании музея грампластинки государственного федерального, которого, на самом деле, нет. И вопрос, куда девать потом коллекции, для многих коллекционеров стоит очень серьезно. А если был бы какой-то музей, где могли эти собрания храниться... Потому что в остальных музеях, в том же самом Бахрушинском, в Политехническом пластинка существует на правах падчерицы. А мне кажется, что она должна быть в полноценном музее звукозаписи, где могут быть представлены и грамзаписи, и граммофоны, и патефоны, и все остальное.
М.МАКСАКОВА: Я с вами полностью согласна. Более того, все новейшие способы записи звука и его воспроизведения, они обновляются с такой стремительной быстротой, что уже неоднократно сталкивались с этими проблемами, потому что носители информации... Вот, допустим, виниловая пластинка – она, действительно уже просто... Ну, что о ней говорить? Это, действительно, то, что сопровождает нашу жизнь уже более века, да? А что касается всех таких новейших изобретений, то, к сожалению, они настолько часто меняются, что надо сказать, что винил, наверное, по-прежнему один из наиболее надежных хранителей звуковой информации.
М.КУНИЦЫН: У нас время стремительно уменьшается. Хочется поговорить о многих темах. И сейчас я поставил на проигрыватель пластинку. Она зазвучит фоном, мы дадим небольшой фрагмент, потому что мы хотели поговорить о Машиных вкусах музыкальных, о пристрастиях помимо пластинок династии. Я знаю, что вы любите скрипку, фортепиано.
М.МАКСАКОВА: Можно я отвечу на вопрос, который постоянно приходит? «Простите, кто сидит с вами рядом?»
М.КУНИЦЫН: Ответьте, пожалуйста.
М.МАКСАКОВА: Это Павел Токарев, замечательный человек, мой директор и помощник депутата Государственной Думы. На самом деле, мы весь этот массив работы, по-моему... Ну, у нас еще есть много помощников на общественных началах и моя замечательная помощница Анечка. Но надо сказать, что мы, наверное, с Павлом, в общем-то, проделываем какую-то гигантскую работу. И я ему очень благодарна. Тем более, что он был некоторое время и ведущим на радиостанции «Эхо Москвы», вел программу «Оперный клуб».
М.КУНИЦЫН: Так что вот мы раскрыли тайну, кто был сейчас у нас в студии. Это спросил нас Кощей, и он же, Кощей спрашивал у меня: «Почему в прошлой программе не поставили Георга Оттса?» Потому что в прошлой программе, к сожалению, он не поместился у нас по хронометражу.
М.МАКСАКОВА: А вот меня спрашивают про фильм-оперу.
М.КУНИЦЫН: Да, тоже был интересный вопрос.
М.МАКСАКОВА: Не хотела бы, главное, я бы сняться в фильме-опере? Неужели? Конечно бы хотела. (смеется)
М.КУНИЦЫН: «Вы очень фото и киногеничны. Если была бы возможность, хотели бы сняться в фильме-опере и в какой роли?»
М.МАКСАКОВА: Орлеанская дева.
М.КУНИЦЫН: Отлично.
М.МАКСАКОВА: Фаворитка.
М.КУНИЦЫН: Отлично.
М.МАКСАКОВА: Господи, сколько ролей? Сейчас начну листать по страницам моей памяти. Ролей-то много – были бы желающие это снимать.
М.КУНИЦЫН: Сейчас вообще идут роскошные трансляции опер. Ну, такое удовольствие, такое наслаждение.
М.МАКСАКОВА: Но это другое.
М.КУНИЦЫН: Я понимаю, о чем идет речь.
М.МАКСАКОВА: Фильм-опера – это особое дело. И кстати сказать, раньше у нас они снимались. Ну, конечно, самые, наверное, лучшие образцы – это Дзеффирелли, безусловно. Но надо сказать, что раньше это, конечно, как-то было в большем фаворе.
М.КУНИЦЫН: Я хочу поблагодарить Марию за участие в нашей программе, у нас в гостях была солистка Мариинского театра, депутат Государственной Думы, красавица, умница Мария Максакова.
М.МАКСАКОВА: И вы у меня спросили, какая у меня любимая эстрадная певица, помните, когда готовились к передаче?
М.КУНИЦЫН: Да-да-да.
М.МАКСАКОВА: Я сказала, Уитни Хьюстон.
М.КУНИЦЫН: Ну что ж, завершим мы сегодняшнюю программу...
М.МАКСАКОВА: Я считаю, что это, наверное, самое большое дарование XX века. Такой красивой певицы, такой музыкальной с таким голосом, по-моему, второй нет. И не будет.
М.КУНИЦЫН: Спасибо всем за внимание. Это была программа «Винил». Мы прощаемся, передаем всем большой привет и напоследок звучит запись Уитни Хьюстон.
(звучит песня «All at once» в исполнении Уитни Хьюстон)