«Югославия. Весна 41-го» - Дмитрий Прокофьев - Цена Победы - 2021-03-27
В.Дымарский
―
Добрый вечер, программа «Цена Победы», Владимир Рыжков, Виталий Дымарский, мы сегодня – ведущие в нашей онлайн-студии. И Дмитрий Прокофьев, петербургский историк – наш известный уже вам хорошо гость. Сегодняшняя наша тема за пределами Советского Союза и за пределами Отечественной войны. Апрель 41 года, Югославия. На мой взгляд, не знаю, согласится Дмитрий Прокофьев или нет, один из таких ключевых моментов Второй мировой войны, переходный момент. И момент такого резкого и решающего расширения масштабов этой войны.
В.Рыжков
―
И, может быть, Дмитрий, мы для того, чтобы напомнить нашим, безусловно, образованным слушателям контекст, может быть, вы опишете для начала общий расклад, который был на этот момент в Европе? Вообще что происходило и в каком контексте происходили события в Югославии?
Д.Прокофьев
―
Понимаете, в чем дело. Сейчас Виталий сказал, что это важный такой момент Второй мировой. На самом деле, тогда его никто сильно важным не считал. Война в Югославии стала такой в большой степени легендой, но для немцев это был побочный эффект их войны с Англией. Дело в том, что, смотрите, что происходило…
В.Дымарский
―
Простите, война с Англией и Балканы…
Д.Прокофьев
―
Война с Англией – это Балканы, именно так. Какая картина зимой-весной 41 года? Союзники Германии в Европе – это Италия, Словакия, Венгрия, Румыния, Болгария. У нее нормальные отношения со Швецией, Финляндией, Испанией, Португалией… Они ищут союза с Ирландией, кстати, со Швейцарией после ряда конфликтов, был найден компромисс… И хотя идет подготовка к войне с СССР, эта граница пока стабильна. Но Британия продолжает сражаться, и единственное место, где на континенте Британия еще может высадить войска – это Греция. И плюс еще… Хотя Греция – последний союзник Британии на континенте в тот момент, и плюс еще греческие аэродромы удобны для того, чтобы на них расположить британскую ударную авиацию стратегическую и атаковать румынские нефтепромыслы, откуда получает основную массу необходимой нефти Германия. То есть, Румыния – знаменитые нефтеперегонные комплексы, которые будут уничтожены только в 43 году после налетов американской авиации, на тот момент для немцев они исключительно важны, румынская нефть. И достать эту нефть могут британцы только с территории Греции. Плюс последняя такая опора на континенте.И идет война не за Югославию, идет война за Грецию, потому что Греция приглашает… Договаривается с британцами, что те высадят сухопутные войска, перебросят бомбардировщики и откроют этот путь в Германию, фронт на Балканах. И плюс еще Греция важна, чтобы отчасти контролировать Средиземноморье, контролировать подходы к Суэцкому каналу, вот это восточное Средиземноморье…
В.Рыжков
―
У британцев, напомню, есть еще и Мальта…
Д.Прокофьев
―
И, соответственно, в октябре 40 года британцы начинают переброску войск на территорию Греции. Открывать второй фронт против Гитлера. И только 4 ноября 40 года Гитлер тоже готовит операцию по захвату Греции. Это, кстати, раньше, чем план «Барбаросса». Если директива 21 выходит 18 декабря 40 года, а план «Марита», захват континентальной части Греции, выходит 13 декабря 40 года. То есть, у немцев сначала Греция, сначала защитить румынские нефтепромыслы, потом – разбираться с Советским Союзом.И в чем особенность плана «Барбаросса»? Гитлер говорит, что «подготовка к боевым действиям должна быть завершена 15 мая 41 года». Не «нападение на Советский Союз», нет, «подготовка к операции 15 мая». И Гитлер говорит, что срок начала боевых действий будет объявлен не ранее 8 недель до начала операции. Готов должен быть к середине мая, а фюрер скажет, когда начинать. «За 8 недель получите приказ», совершенно разные вещи.
Начинает, кстати, войну с Грецией не Гитлер, начинает Италия. Потому что у итальянцев плацдарм на Балканах – это Албания. Албания оккупирована Италией, Албания – итальянский союзник, то есть, с территории Албании начинается наступление Италии…
В.Рыжков
―
Чтобы тоже уточнить, эта атака со стороны Муссолини, она была согласована, скоординирована по срокам с Берлином?
Д.Прокофьев
―
Сложный был момент. Дело в том, что Муссолини очень был зол на Гитлера, что он опоздал к разделу Франции. Если у немцев… Немцы победили, атаковав, добились победы над Францией, то в Альпах у Муссолини ничего не получилось. Французская армия его остановила. Поэтому Муссолини ничего особенного от победы над Францией не получил, и ему очень хотелось вперед, что «в Грецию я войду вперед, здесь им со мной придется считаться». Тоже ничего особенного не получилось, потому что греческая армия смогла дать отпор итальянской, встали в жёсткую оборону. И у итальянцев успешного удара не получилось, зато были переброшены в январе 41 года… в Греции начинают сосредотачиваться британские части. Это войска не из Англии, это войска, в первую очередь, из доминионов. Это новозеландцы и австралийцы.Здесь готовится плюс еще… Британские танкисты, новозеландская и австралийская пехота. И поляки. Поляки, которые покинули родину после поражения в 39 году, из них сформирована тоже бригада, и ее перебрасывают в Грецию.
А тем временем немцы… Уже март 41 года. Немцы перебрасывают свои части в Болгарию и Румынию. Болгарская армия мобилизуется, выходит на греческие границы. 2 марта уже австралийский, новозеландский корпус из Египта перебрасывается в Грецию. Обе стороны готовятся к бою в Греции. И не хватает, единственный момент, не хватает танков. Единственный момент за активность немецкой армии в Ливии вместе с итальянцами идет наступление к Египту, и британские танки… Сильнейшие танки поддержки пехоты от них оставляют в Египте и перебрасывают навстречу к наступающим войскам. То есть, только пехота британская идет в Грецию
И здесь обе стороны готовы уже в марте, что называется, встретиться в бою. И здесь происходит какая ситуация. 25 марта 41 года югославский премьер-министр Цветкович договаривается с Гитлером о том, что Югославия становится союзником Германии. Подписывают они пакт присоединения к Тройственному пакту Германии, Италии и Японии. И туда же Югославия до кучи.
И вот здесь буквально на следующий день происходит один из очень странных таких эпизодов. Наверное, загадочный эпизод Второй мировой войны, когда сербский генерал Душан Симович организует переворот, смещает принца-регента и сажает на югославский престол… Югославия – это королевство сербов, хорватов и словенцев. Он сажает малолетнего короля Петра на волне вот этих вот антинемецких настроений. Потому что договор с Германией не пользуется популярностью.
В.Рыжков
―
Там наша разведка или британская разведка не помогла этому перевороту?
Д.Прокофьев
―
Слушайте, это спорная история. Нет. Вот сталинская разведка не помогала точно. Для них это, в общем-то, был такой эпизод… Нет. Здесь никаких нет… Никаких… Коммунистическая партия никакой роли не играла, сталинская агентура там ничего, что называется, с этим не делала. Вопрос… Кстати, в этот переворот в советской политологии исторической, в конспирологии… Он обходится очень… Всячески обходится вот этой темой.
В.Рыжков
―
А британцы?
Д.Прокофьев
―
А британцам это тоже ничего особенного не давало. Британцы не были… У нас преподносили, что это якобы такая британская история. Но понимаете, зачем это? Здесь, скорее, была история такая. Что англичане предупреждали, что… Американцы предупреждали, что если Югославия ввяжется в войну на стороне Гитлера, то здесь, конечно, она получит и санкции… Соединенные Штаты их, мягко говоря, не одобрят. Причем ведь договора, который заключили Цветкович и Гитлер, он касался того, что разрешить проход войск через Югославию.Что, скорее всего, произошло. Мне представляется, что просто сербские генералы решили, что называется, половить рыбку в мутной воде сами. Они считали, что гражданское правительство получит слишком много преференций от союза с Гитлером, они хотели выступить такой политической силой. Они ведь не заявили никаких претензий к Гитлеру. Они, в первую очередь, сместили правительство, поставили короля, как им казалось, марионеткой. И здесь они рассчитывали стать такими арбитрами этой ситуации. Им казалось, что сейчас они, возглавив Югославию, от них будет зависеть судьба войны и мира на Балканах. Что они окажутся интересны сразу и англичанам, и американцам, и Гитлеру тому же. Возможно, и Сталину. Они тут же…
Поэтому здесь…
В.Рыжков
―
Захватив власть, что они сделали с договором с немцами?
Д.Прокофьев
―
Они не стали его разрывать. Они сказали: «Давайте обсуждать, как это будет». Никакого разрыва здесь, что называется, не было. Хотя интересно, что НРЗБ в Германии докладывала Гитлеру, что это, скорее всего, и британцы, и советские разведчики действовали одномоментно. С другой стороны… Судоплатов в своих мемуарах… Которым можно верить, можно нет… Судоплатов вообще себе все приписал, что он там войну выиграл в одиночку. Пожалуй, самый характерный момент, что Советский Союз к этому перевороту не имел участия, то, что Тито и югославские коммунисты в этом никак не были… Структура Коминтерна, югославские коммунисты, которые потом сыграли очень большую роль в войне в Югославии в последующих событиях, что было – то было. В этом перевороте они не играли никакой роли.То есть, здесь смотрите, как они сделали. Правительство Симовича отказалось ратифицировать Тройственный пакет. Но оно это не исключило. То есть, они потребовали дополнительных переговоров…
В.Рыжков
―
То есть, они сместили регента…
Д.Прокофьев
―
Сместили регента, назначили малолетнего короля, да.
В.Рыжков
―
И начали лавировать между великими державами?
Д.Прокофьев
―
Да. И, соответственно, вызвали… Послу Германии они передали заявления, что они принимают все международные обязательства при условии защиты национальных интересов страны. А национальные интересы страны – это мы. Правительство.На самом деле, я опять же думаю, что югославские власти планировали разыграть ту же самую карту, которую разыграли за четверть века до этого в Сербском королевстве. Которое фактически стало спусковым крючком Первой мировой войны. И потом говорили, что, господи, если бы не сербские террористы, которые убили эрцгерцога Фердинанда австрийского, может, Первой мировой войны бы и не было. Если бы мы тогда договорились бы с сербами… То есть, они создали проблему.
В.Рыжков
―
Дмитрий, смотрите. Эта игра была в высшей степени рискованной, потому что Германия в тот момент была победоносная, она только что разгромила военную сверхдержаву Францию, у нее была самая боеспособная армия в мире. А власть захватили генералы. Означает ли это, что они были настолько уверены в силах югославской армии? Насколько хорошо себя чувствовала Югославия в военном отношении? Готовы ли они были отразить агрессию?
Д.Прокофьев
―
Слушайте, нет. Скорее… Не хочется мне думать… Генералы часто заблуждаются насчет своей армии, но они рассчитывали переиграть. Я не думаю, что они готовы были полноценно сражаться, потому что была еще одна специфика, которую тоже у нас забывали.
В.Дымарский
―
Не искали ли они какой-то помощи?
Д.Прокофьев
―
А кто им мог ее оказать? Либо Гитлер, либо Черчилль. Сталин был далеко. Хотя они заключили договор со Сталиным наспех, но никакой помощи Сталин им не оказал. И не собирался.
В.Дымарский
―
А по этой договоренности вообще Советский Союз обязывался оказать помощь?
Д.Прокофьев
―
Такой был общий договор о сотрудничестве. Наверное, сербам казалось, что сейчас будут вступаться, как… Никакого обязывающего договора не было в свое время и с царем Николаем. У сербского короля не было никакого обязывающего договора с Российской Империей. Но царь Николай вписался, что называется, «мы сейчас пойдем защищать Сербию». И здесь, конечно, сербы, видимо, рассчитывали на то, что здесь за них вступится и Советский Союз, и так далее. И я не успел сказать, в чем была особенность. Королевство сербов, хорватов и словенцев. Но Хорватия, которая была насильственно присоединена к Сербии по итогам Первой мировой войны, Хорватия нелояльна. Хорватия очень негативно относится к Белграду. У хорватов есть свой безусловный лидер, Анте Павелич, который знаменитый адвокат, трибунный борец, приговоренный к смертной казни Белградом. Культовая фигура для хорватов, которые желают насильственного отсоединения от Сербии.Мы рассказывали о нем как-то. Такая очень опасная фигура. Плюс еще все технические специалисты хорватской… сербской, югославской армии, они очень многие хорваты. Лучший летчик югославской армии, знаменитый мастер пилотажа Галич – он хорват. И он, когда начинается война, первым перелетит на сторону немцев. Здесь неустойчивая армия.
Скорее всего, этот переворот был таким блефом без денег и козырей, в который очень часто играют военные.
В.Рыжков
―
Давайте что дальше происходило после этого переворота расскажем.
Д.Прокофьев
―
А дальше после переворота Гитлер, как только ему докладывают, что какие-то югославские генералы пытаются им манипулировать, как он это понял, он приказывают перенацелить срочно, скорректировать планы операции против Греции, чтобы смести югославскую армию. Он обращается тут же к Муссолини, Муссолини в страшном восторге, что сам фюрер… теперь фюреру нужна его помощь. Муссолини обещает полную поддержку, обращается к болгарам. Болгары, как всегда, говорят надвое, что «мы будем охранять границу с Турцией, но мы потом…». А венгров Гитлер покупает с тем, что он обещает тоже регенту Венгрии, адмиралу Хорти, что дадут коридор к морю, Далмация, потом уже…
В.Рыжков
―
Старая мечта моряка Хорти.
Д.Прокофьев
―
Старая мечта. Не даст, конечно, потом ничего, обманет. Но сначала «давайте разберемся с этими сербами», плюс у Хорти это такой реванш… И сосредотачивается немецкая… Фактически начинается кампания против Греции, но Гитлер заодно пристегивает туда кампанию против Югославии…
В.Рыжков
―
Я просто хочу понять, для Гитлера это был каприз или какие-то политические цели стояли в связи с захватом Югославии?
Д.Прокофьев
―
Нет, это был не каприз. Гитлер понимал, что в этой ситуации спускать нельзя, потому что это он получал, во-первых… Договариваться с какими-то сербскими генералами он считал для себя в этой ситуации невозможным. Он считал, что вермахт НРЗБ сражаясь с французской армией, британской, готов еще к наступлению в Греции, а тут еще сбоку какая-то Югославия. «Ну, я вас сейчас всем покажу».
В.Дымарский
―
Взбрыкнули – надо их…
Д.Прокофьев
―
«Поставлю на место». И для войны против Греции Болгария и Румыния стягивают сосредоточенную 12-ю армию, 1-я танковая группа. И часть этих сил, которые должны были атаковать Грецию, перенацеливают на Белград. Плюс еще собирают четыре корпуса, горные, два пехотных и танковых, которые должны будут наступать через Словению, с бывшей территории Австрии, которая сейчас уже Рейх.
В.Рыжков
―
Это поразительно, что с такой скоростью было спланировано. Обычно операции против страны долго готовятся. А здесь буквально на коленке планировали.
Д.Прокофьев
―
На коленке. Потому что основная идея, как я уже сказал, была война с Грецией. Но они считали, что здесь… Делали ставку на то, что югославская армия побежит. Была сделана ставка. Немцы считали, что боеспособность армии Югославии сильно преувеличена. И что здесь с ними они разберутся.
В.Дымарский
―
Дмитрий, смотрите. Когда мы говорили, что это один из важнейших моментов войны, во-первых… Так сказать, действия против любой страны – это всегда какой-то важный момент, тем более, речь идет о Европе. Но ведь существует такое мнение, что эти события в Югославии весной 41 года повлияли на… На начало войны с Советским Союзом. И вообще повлияли на планы Гитлера в отношении СССР.
Д.Прокофьев
―
Слушайте…
В.Дымарский
―
Каким образом и с какой стороны?
Д.Прокофьев
―
Значит, эта история была придумана сильно после войны. И придумана не товарищем Сталиным, потому что после войны у товарища Сталина были такие отношения с руководством, с послами, что иначе как кровавыми собаками он их не называл. Это было во всех советских газетах, были все эти ужасные карикатуры, «кровавая собака», «палач народа»… Тито был вычеркнут из Второй мировой войны.
В.Дымарский
―
Хуже Гитлера.
Д.Прокофьев
―
Хуже. Товарищ Сталин его ненавидел совершенно ужасно, пытались несколько раз его убить. Было самое большое разочарование Сталина, Тито, которого он спасал.Конечно, Тито был самым страшным разочарованием товарища Сталина, потому что в 37 году, когда по показаниям Тито расстреляли все руководство югославской компартии, которая сидела в Своетском Союзе… Милана Горкича расстреляли, и оказался коминтерновский боевик Иосип Броз с очень муторным… Человек без биографии такой, до сих пор историки разбираются, кем он был, потому что человек, который появляется из ниоткуда в советской России…
В.Рыжков
―
Дмитрий, я прошу прощения, я сейчас вынужден прервать. Мы сейчас на пару минут уйдем на перерыв и потом продолжим наш рассказ про Югославию.НОВОСТИ
В.Дымарский
―
Еще раз добрый вечер, мы продолжаем программу «Цена Победы», у нас сегодня в гостях Дмитрий Прокофьев, петербургский историк. Мы – Владимир Рыжков и Виталий Дымарский. Говорим мы о Югославии 41 года, здесь мы не могли вспомнить, я, в первую очередь, не мог вспомнить автора знаменитой книги, написанной на пике советско-югославского конфликта, «Югославская трагедия», за которую автор получил многочисленные премии от Сталина и советского правительства. Это Орест Мальцев. Такой советский писатель.А мы, тем временем, Дмитрий, прервали ваш рассказ…
В.Рыжков
―
Мы остановились на том, что Гитлер принял решение атаковать Югославию. Давайте с этого места и продолжим рассказ. Гитлер, как вы сказали, рассчитывал, что югославы побросают оружие и побегут. И что это будет легкая прогулка. Какие цели ставились? Поменять правительство обратно на хорошее для Гитлера? Или цель ставилась сразу оккупация?
Д.Прокофьев
―
Цель ставилась оккупация. Все, никакой Югославии. Была поставлена директива №25 27 марта, что Югославия как государство должна быть ликвидирована. У немцев примерно были представления, как делить ее. Хорватия должна быть отдельная, Словения, понятно, отходит Рейху. Свою долю получают венгры, как участники войны. Далмацию забирает себе Муссолини, и кусок… Болгары получают Македонию. И сербам, конечно, тоже оставят свое маленькое марионеточное государство, почему нет. И никаких сомнений… 3 апреля югославская делегация прибывает в Москву и подписывает договор о дружбе и ненападении, какое там ненападение с Югославией. 5 апреля подписывают, а 6 апреля германская армия начинает боевые действия, причем одновременно и против Югославии, и против Греции. И они действуют в формате такого классического блицкрига. Сначала идет террористический удар по Белграду, 150 бомбардировщиков под командованием генерала Лера наносят удар по Белграду..
В.Рыжков
―
Это все было сделано без предупреждения? Как у нас любят – внезапно и вероломно?
Д.Прокофьев
―
Да, внезапно и вероломно, хотя немцы не скрывают своих… Они одновременно с нанесением удара объявляют войну. Полтораста бомбардировщиков атакуют Белград, югославская авиация пытается давать отпор, сбивает два самолета, теряет 20 своих, как я уже сказал – лучшие югославские летчики перелетают на немецкие аэродромы, переходят на сторону немцев. Хорватия встречает немецких солдат как освободителей, триумфально возвращается Анте Павелич.Тут же, в первый день войны хорваты провозглашают создание независимого государства Хорватия при полной поддержке Гитлера. И немцы наступают стремительно, и югославская армия не то что не оказывает сопротивления… 7 апреля объявляют мобилизацию. Генералы совершенно… Вот эта военная хунта фактически югославская, она совершенно парализована. И здесь немецкие танковые корпуса идет по дорогам, практически никакого сопротивления не встречая. И вечером 12 апреля 41 года гауптштурмфюрер Клингенберг во главе дозора, ему поручено провести разведку окрестностей Белграда.
Он приезжает просто на мотоцикле в Белград, не встречает никаких войск. Приезжает в Белград, едет к немецкому послу. Немецкий посол на месте, даже не интернирован, ничего. И мэр Белграда вручает ему ключи от города, один немецкий капитан с какими-то… Вот что-то невероятное. Молниеносно.
В.Рыжков
―
Были какие-то в югославской операции полководцы, которые потом нам стали известны по нашему фронту?
Д.Прокофьев
―
Фельдмаршал Лист, генерал Лер отличились там. То есть, здесь это был именно такой совершенно невероятный паралич государства. Это не значит ни в коем случае, что не оказал сопротивления сербский народ… И хорватский, и сербский. Югославский народ. Для народа это невероятное такое ошеломление. Но буквально уже через считанные недели начинает организовываться сопротивление.
В.Рыжков
―
Вот прежде чем про сопротивление. Для наших слушателей объясните, почему армия… Югославия – это страна, не имеющая репутации пацифистской. Страна, которая всегда и часто воевала. Почему не было оказано организованного сопротивления. Ведь поляки сражались, французы сражались. А что с югославами произошло?
Д.Прокофьев
―
Здесь, скорее всего, сработала вот эта ситуация, что народ не верил вот этой вот… Не верил военной хунте, не верил в свое правительство.
В.Рыжков
―
То есть, не было легитимной власти?
Д.Прокофьев
―
Не было легитимной власти… Знаете, бывает так. В данной ситуации была ситуация колосса на глиняных ногах. Была потеряна такая вот политическая воля этой вот военной хунты, будем называть ее так. Она была убита. Не говоря уже о том, что когда буквально уже 1 мая… 18 апреля подписана капитуляция. У немцев потери – 150 человек. Вот за всю эту кампанию у них 150 человек, включая дружественный огонь.
В.Рыжков
―
Это совершенно фантастические цифры, потому что во Франции, в Польше, хотя они и были разгромлены, но там… Там была реально битва. И в случае Франции, и в случае Польши. А Югославия пала к ногам практически без выстрелов, получается.
Д.Прокофьев
―
Пала к ногам, да. Еще раз. Но это было не банкротство народа, не банкротство нации. Это было банкротство ее политического руководства.
В.Дымарский
―
Она не была достаточно объединена, я думаю. Там разные настроения.
Д.Прокофьев
―
Например, знаменитый сербский полководец, сербский маршал Петен, назовем его так. Во Франции был Петен, а в Сербии был Милан Недич, герой Первой мировой войны, награжденный всеми мыслимыми орденами королевства, министр обороны Югославии, культовая фигура в армии. Он прекрасно переходит на сторону Гитлера. Он создает марионеточное правительство, республику Сербскую. И, прости господи, служит Гитлеру так, что Белград становится первым в Европе городом judenfrei, страшное последствие югославской кампании – то, что называется решением еврейского вопроса, прости господи. Если в Хорватии генерал Анте Павелич не разрешил погромы… Как бы были депортации, было уничтожение евреев, но это они проводили в НРЗБ порядке. А в Сербии вспыхивает резня. И сербские генералы прекрасно договариваются с оккупантами, как тот же Недич. Он создает это правительство национального спасения и с Гитлером прекрасно…
В.Рыжков
―
Он буквально повторяет путь Петена, с которым…
Д.Прокофьев
―
Он повторяет путь Петена, этот югославский генералитет, он совершенно повторяет. Единственный… Еще раз, как я сказал, проявляют отдельные солдаты, отдельные моряки примеры совершенно самоубийственной храбрости. Когда идет приказ о сдаче флота итальянцам, там знаменитая история, культовая история, когда два моряка, лейтенант Спасич и лейтенант Машера, они взрывают эсминец вместе с собой. Взрывают артиллеристский погреб, чтобы не сдать свой корабль. Флот капитулирует, сдается, и единственный корабль на рейде взрывают, погибают вместе с ним.Были отдельные случаи, это и немцы признают, тем более, как я сказал, Спасич и Машера были похоронены со всеми воинскими почестями оккупационными властями, что вот как надо защищать свою Родину. Моряки… Они потом, уже после войны Тито их делает народными героями Югославии, им поставлены памятники. Здесь абсолютный героизм людей. Но – крах политиков. Крах…
В.Рыжков
―
Итальянцы успели поучаствовать в этом разделе пирога?
Д.Прокофьев
―
Конечно. Они привезли с собой… В их обозе приехал Павелич. Он находился в Италии, его требовали… Муссолини его не выдал Белграду, где Павелича бы без разговоров казнили. Он был врагом номер один для белградского руководства. И здесь начинается то, что происходит дальше, начинается страшная война всех против всех. Вот после того как вдруг оказывается, что югославские генералы прекрасно находятся, скажем так, находят компромисс с Гитлером, то здесь находится масса людей, которые говорят: «Нет. Мы тоже хотим свое… У нас тоже есть свое мнение о судьбах родины». И первым таким самым знаменитым появляется Дража Михайлович, который возглавляет монархистов, который к середине мая возглавляет монархистов. Части сербской армии, которые объявляли себя верными королю Петру. И, соответственно, начинают войну с немецкими частями. Начинают войну с немцами, так и с сербами.И, конечно, дальше – 4 мая 41 года. Это историческая дата, когда Тито собирает свое Политбюро. Тито, Джилас, его в тот момент ближайший соратник, который станет потом беспощадным врагом и критиком Тито. Бесстрашный партизанский командир, которого Тито лишит всех наград после войны, отберет у него звание героя, все ордена. И Джилас будет ходить только с советскими орденами Суворова, Кутузова, которыми наградит его лично Сталин. И начинается коммунистическое сопротивление. То есть, народно-освободительная армия Югославии начинает формироваться вокруг коммунистов. И здесь вспыхивает это на четыре года… Балканы погружаются в совершенно такую… Одна из самых страшных страниц Второй мировой войны, потому что НРЗБ, Михайлович воюют и с немцами, и с лояльными Гитлеру сербами, и с коммунистами. Коммунисты воют против всех. Хорваты.. Есть хорваты, которые не согласны с Павеличем, и здесь вспыхивает движение. Плюс идет антинациональное движение там, где оккупанты пришли, где пришли итальянцы и болгары, тоже война.
Плюс еще контингенты… Павелич сформировал военный контингент, который он отправляет на Восточный фронт. И Балканы становятся такой вот… Кипящим таким котлом, где все воют против всех. И итальянские, немецкие…
В.Дымарский
―
А можно вопрос. Я не знаю, в курсе вы или нет, это, конечно, частный вопрос. Но Югославия, наверное, еще наряду с Прагой, пожалуй, это был второй и третий крупнейший центр русской эмиграции послереволюционной. Франция на первом месте… Какую позицию, если вообще была позиция… Русская эмиграция в Югославии вот во время прихода Гитлера? Эмиграция была невероятно антисоветской.
Д.Прокофьев
―
Как бы нам ни прискорбно это признавать, военная часть… Для них главное было, что Гитлер – враг красных. Причем не надо объяснять, за кем пошли… Кстати, казачьи части на Балканах были верны Гитлеру, воевали и с партизанами, с четниками и так далее, «прославились» совершенно жутко. И здесь, конечно, эта эмиграция… Частично люди постарались уехать, от этого всего дистанцироваться, наиболее дальнозоркие.
В.Дымарский
―
Там же перед ними стоял вопрос «за Отечество» или «против большевиков».
Д.Прокофьев
―
Они против большевиков. Для них это все было как бы против большевиков.
В.Дымарский
―
Как им казалось, возможность покончить с большевистским режимом.
Д.Прокофьев
―
И есть еще такая вот история, которая очень показывает… Тоже тяжелая очень история, что западные союзники понимали, что ничего хорошего с Югославией не получится после войны тоже. То есть, они сначала поддерживали Михайловича, потом стали поддерживать Тито. Но отношение было самое циничное. Долго они разбирались. Скажем так, никаких иллюзий они не испытывали, что потом может получиться что-то путевое. Тяжелая история о том… Сын Черчилля был направлен с разведывательной миссией в Югославию с тем, чтобы дать представление о том, что там происходит, кому поддерживать, кому помогать. И когда он оттуда вернулся, а он там прыгал с парашютом, встретился с Тито, участвовал в операциях Югославской народной армии.Вернулся, и когда он рассказывал отцу о своих встречал с Тито, он сказал: «Ну, Тито… То же самое, что и все эти Павеличи, Гитлеры… Все одним миром мазаны. Такой же диктатор». И Черчилль, якобы, говорит: «Я надеюсь, ты же не собираешься после войны жить в Югославии». Понимаете? То есть, здесь Югославия была в огромной степени предоставлена самой себе.
В.Рыжков
―
Возникает еще один важный вопрос. Гитлер, конечно, был восхищен тем, что страна буквально упала за неделю. И был восхищен тем, как это легко прошло, почти без потерь и так далее. И удалось ее расчленить, выделить из нее прогерманскую Хорватию.
Д.Прокофьев
―
И прогерманскую республику Сербскую такую же.
В.Рыжков
―
Да. Интересно, когда немцы осознали, что они попали в кипящую бочку? И вообще, они предполагали, что там будет самое сильное в Европе сопротивление? Если не считать советской территории, Белоруссию и так далее. Ведь фактически самое страшное место для них оказалась Югославия, с точки зрения потерь, сопротивления. И понимал ли Гитлер, что, забирая эту страну, он будет вынужден там держать дивизии, чтобы контролировать эту территорию?
Д.Прокофьев
―
Я думаю, на тот момент он об этом не думал. Но надо сказать, что та вот легенда о народной освободительной войне, как мы ее себе представляем по книгам и кинофильмам, ключевая часть югославской национальной идентичности… Немцы начали нести по-настоящему серьезные потери где-то только с 43-го года. До этого эти партизанские отряды разбирались между собой. И так же как «четники» совершенно зверски уничтожали партизан, которые примкнули к Тито, поддерживающие их деревни… Так же коммунисты не щадили «четников». И немцы выполняли роль таких своего рода арбитров. А потом уже с 43-го года Тито стал, усилившись и вооружением, и политической поддержкой, и признан был союзниками в качестве потенциального вождя всей Югославии, здесь уже, конечно, немцы были очень недовольны, что отвлекает силы, время… И потери. Да. Вот здесь они, конечно, уже не ожидали. И это была как такая кровоточащая рана в боку, которая вроде как не болит, но ноет, требует ресурсы, силы, гноится. И пойти на… Но договориться… Наверное, они могли бы договориться, если бы захотели. С тем же Михайловичем, возможно.
В.Рыжков
―
В начале 40-х годов Гитлер был уверен, что установит контроль над всей Европой, включая Советский Союз. Каким Берлин видел будущее Югославии. То есть, они видели будущее этой страны, по всей видимости, как несколько марионеточных государств.
Д.Прокофьев
―
Да, конгломерат – это то, что они делали в Восточной Европе. К Рейху присоединяются территории с преобладающим немецким населением, формируется Рейх. Там появляются зависимые правительства, которые втянуты в экономическую орбиту…
В.Рыжков
―
Типа Словакии?
Д.Прокофьев
―
Типа Словакии, типа режима Павелича, режима республики Сербской…
В.Дымарский
―
Словения всегда была тоже прогермански настроена.
Д.Прокофьев
―
Словению они присоединили к себе, немцы, бывшие австрийцы – ерунда, надо присоединять. Конгломерат таких государств, которые втянуты в германскую экономическую орбиту. И плюс еще решают еврейский вопрос так, как самим немцам было не решить. Они все-таки никак не ожидали, что Белград окажется первым городом, где евреи все будут уничтожены. Вот. Даже не депортированы, а именно вырезаны. Поэтому здесь тоже страшная трагедия еврейства на Балканах. Гитлеру все это, понятное дело, нравилось.
В.Рыжков
―
А что они с малолетним королем-то сделали?
Д.Прокофьев
―
Короля вывезли. Они никак не препятствовали эвакуации короля, король уехал в Англию. Правительство в изгнании, которому Михайлович присягнул. Присягнул королю. Соответственно, король считался легитимным главой Югославии. И, кстати, Тито тоже признавал короля. Тито понимал, что пока он еще не победил, в этом отношении Тито был очень хитрый политик и манипулятор. Самого Сталина сумел обмануть, как товарищ Сталин говорил потом: «Почему я его не расстрелял, что мне помешало?». Человек, который сумел обмануть и Сталина, и Гитлера, и Михайловича, и с Черчиллем играл… Очень хитрый, дальновидный манипулятор политический, жуткое политическое животное, такой политикан. Можно будет поговорить о нем как-нибудь. Невероятно интересная фигура. Он тоже, пока не победил, ничего плохого про короля не говорил. Он считал: «Ну вот победим, потом разберемся. А сейчас – король, прекрасно. Лидер». Все европейские короли, по-моему, кроме датского и бельгийского, были в Британии. Все, естественно, выступали против Гитлера.
В.Рыжков
―
Ну что, друзья, Виталий. Давайте будем завершать.
Д.Прокофьев
―
Ну да, понемногу надо завершать.
В.Рыжков
―
Я думаю, что это был очень интересный рассказ. Хоть Дмитрий и говорил, что это был такой немножко боковой сюжет, связанный…
В.Дымарский
―
Он очень важный.
В.Рыжков
―
Тем не менее, Балканы, как мы знаем, это стратегически… Печень Европы или как ее назвать. Больная печень. И крупная страна. И она действительно стала одним из очагов огромного сопротивления гитлеровской Германии. И в этом смысле сыграла стратегическую роль во Второй мировой войне. Дмитрий, спасибо вам огромное за интересный рассказ. Владимир Рыжков, Виталий Дымарский, «Цена Победы», услышимся ровно через неделю.
Д.Прокофьев
―
Спасибо.
В.Дымарский
―
Всего доброго, спасибо.