Сопротивление в штабе группы армий Центр на Восточном фронте и генерал фон Тресков - Борис Хавкин - Цена Победы - 2020-05-23
В.Дымарский
―
Добрый вечер, программа «Цена Победы», мы сегодня выходим в прямом эфире, поэтому не исключены у нас небольшие технические трения, я бы сказал так, мягко. И мы представимся. Владимир Рыжков и я, Виталий Дымарский, мы как обычно ведем эту программу, разве что необычно, что каждый сидит в своей самоизоляции. А в третьей самоизоляции наш сегодняшний гость Борис Хавкин, доктор исторических наук.
Б.Хавкин
―
Добрый вечер.
В.Дымарский
―
Добрый вечер. Профессор РГГУ. И когда Борис Хавкин к нам приходит в гости, значит, мы будем говорить о Германии. И сегодня у нас такая сложная тема передачи. Сопротивление в штабе группы армий Центр на Восточном фронте и генерал фон Тресков. В общем, генерал фон Тресков сегодня главный наш герой нашего повествования. Вернее, вашего…
Б.Хавкин
―
Нашего общего.
В.Дымарский
―
Нашего общего. И тогда первый вопрос, вообще скажу откровенно… Мне было удивительно это услышать, саму тему, что в штабе группы армий Центр на Восточном фронте в самый разгар войны некое сопротивление…
Б.Хавкин
―
Действовала группа сопротивления, да.
В.Дымарский
―
Это сопротивление гитлеровскому режиму или решениям, которое принимало верховное командование?
Б.Хавкин
―
Я бы сказал, что это сопротивление гитлеровскому режиму и лично Гитлеру. И решениям верховного командования вермахта, которое командование выполняло преступную политику Гитлера. Так что это были попытки свержения Гитлера и военного переворота, который бы начался именно на Восточном фронте, потому что Восточный фронт с 41 года был главным фронтом Второй мировой войны. И это была попытка смены всей политической системы Третьего рейха. И, наверное, какой-то путь неизученный нами к новому, послевоенному мироустройству. Я бы сказал, что немецкая военная консервативное сопротивление было, как это ни странно, своеобразной частью антигитлеровской коалиции. Хотя никто из историков так, пожалуй, не трактует этот вопрос, потому что считается, что антигитлеровская коалиция — это страны, подписавшие Антлантическую хартию. Но я отношу к антигитлеровской коалиции и сопротивление разных стран, и немецкое внутреннее сопротивление.
В.Дымарский
―
Вы как историк имеете право на такую трактовку. А скажите, еще один вопрос. Во-первых, время и место. И, наверное, потом — портрет некий, кто такой генерал ыфон Тресков.
Б.Хавкин
―
Да. Время действия — Вторая мировая война. Я бы даже начал с 39 или довоенного 38 года. И завершил бы их летом 44 года, когда после неудачного покушения на Гитлера военное сопротивление в Германии было разгромлено.Что касается нашего главного героя, то генерал фон Тресков — это классический тип прусско-германского военного. Год рождения 1901, в 16 лет — НРЗБ юнкер, через два года — лейтенант Первого ПОтсдамского пехотного полка, участник Первой мировой войны, кавалер Железного креста 2-й степени. После войны, как и вся германская военная каста — человек, оставшийся не у дел. Примкнул в одно время к корпусу добровольцев, которые пытались расправиться с германской революцией в 18-19 году. И, видимо, не нашел себя и среди этой группы, и в 20 году уволился из армии. Казалось бы, лейтенант фон Тресков так и расстанется с военной карьерой. Но дальше его судьба складывалась следующим образом.
Он поступил в Берлинский университет и изучал сразу два, казалось бы, очень непохожих друг на друга направления. Он изучал классическую немецкую философию знаменитую, изучал коммерцию и банковское дело. То есть…
В.Дымарский
―
При желании это можно связать, конечно.
Б.Хавкин
―
Теперь это просто, но тогда это плохо стыковалось. Видимо, душа тяготела к высокому, а жизнь заставляла овладеть практической специальностью. Но надо сказать, что университет он не закончил, два года он учился в Берлине, два года он учился в Лейпциге. В итоге бросил университет и отправился в кругосветное путешествие. Что тоже неплохо, да? Благо, семья позволяла это сделать. Скажу вам немножко о его семье.Дворяне с 14 века, почти все мужчины — военные, и большинство из них дослужилось до генеральских чинов. Дед — генерал, участник франко-прусской войны. Отец тоже участник франко-прусской войны в чине лейтенанта, тоже дослужился до генеральских погон. Казалось, семейная традиция обязывала оставаться в армии нашего героя, но он ушел из армии, из Рейхсвера, потому что Рейхсвер — это совсем не то, что кайзеровская армия. Слабая стотысячная сухопутная армия без тяжелых вооружений, без генерального штаба…
В.Дымарский
―
То, что Германии было позволено по Версальскому договору.
Б.Хавкин
―
Да, поэтому лучше путешествовать. Банкиром он, кстати, тоже не стал, наш герой. Хотя он очень странно для прусского аристократа служил в банковском доме НРЗБ, то есть, в еврейском банке служить для дворянина германского, даже в веймарские времена не очень престижно. Но это тоже была страница в его биографии. Из путешествия он вернулся в 24 году. В 26 году женился как положено на генеральской дочери, причем это была не просто генеральская дочь Эрика фон Фалькенхайн, дочь бывшего начальника полевого кайзеровского генерального штаба в 1914-16 годах.И пытался вернуться на службу, но в армию попасть было не так-то просто. Ему помогла протекция. И не кого-нибудь, а рейхспрезидента Гинденбурга. Вот и благодаря протекции президента фон Тресков был восстановлен в вооруженных силах и продолжил там военную карьеру, отправился в полевые войска, недолго, правда. Затем служил в Берлине, в академии. Окончил академию генерального штаба, был причислен к корпусу офицеров генерального штаба, это уже высшая каста, высшая элита германских вооруженных сил. И дальнейшая его воинская служба была связана с корпусом генерального штаба, он служил в должностях от начальника оперативного отдела разных штабов, сначала в полку, потом в дивизии, потом в армии. И перед войной он был начальником оперативного отдела той самой группы армий Б, которая на восточном фронте стала группой армий Центр.
В.Дымарский
―
А как получилось… Вот эта оппозиция Гитлеру у него проявилась достаточно рано. А как это совмещалось? С одной стороны служба…
В.Рыжков
―
С другой стороны, Виатлий, я читал, что на каком-то жтапе он даже поддерживал нацистов, в начале 30-х годов. На него риторика Гитлера на ранних этапах действовала хорошо.
Б.Хавкин
―
Как и на многих германских кадровых офицеров, потому что Тресков не был нацистом, он был консерватором, монархистом, милитаристом. Он был сторонников возрождения армии, величия Германии, а именно это обещал Гитлер, придя к власти. Так что на каком-то этапе, где-то в 33-м году, в Ночь длинных ножей взгляды и интересы Трескова совпадали с политической линией нацистов. Он не был нацистом, но он поддерживал Гитлера. А что, Штауффенберг не поддерживал Гитлера в то время? То же самое, он писал, что… Штауффенберг, молодой тогда лейтенант, готов сражаться за величие Германии под руководством нового ее лидера. Так что это не только лейтенант, но и многие старшие офицеры, прошедшие Первую мировую войну уже в солидных чинах, были сторонниками возрождения германской военной мощи. Германия встает с колен, что называется.Они связывали свою военную карьеру, свое будущее с Гитлером. Но первые сомнения довольно серьезные появились у Трескова после Ночи длинных ножей. То есть, когда был убит генерал фон Бредов и генерал фон Шляйхер. То есть, люди, которые для Трескова олицетворяли Рейхсвер, пали жертвами этой внутриполитической схватки, заговора, расправы, которую Гитлер учинил, чтобы укрепить свой… Свою власть. Потому что аристократы, к которым принадлежал Тресков, вроде бы понимали, что им по пути с Гитлером, потому что Гитлер — это возрождение армии. А с другой стороны очень не любили и презирали Гитлера. Потому что Гитлер — выскочка, необразованный, парвеню, как это так, канцлер, который даже не немец, а австриец, и к тому же как может ефрейтор командовать армией и рассуждать на темы, на которые, чтобы рассуждать, нужно окончить академию генерального штаба как минимум. А еще иметь опыт командования.
К тому же Тресков не любил площадных ораторов, которым принадлежал тогда и Гитлер тоже. Тресков был, что называется, прусский интеллигент, военный, который был и философом, и немного лириком. Тресков прекрасно знал немецкую литературу, его любимым поэтом был Рильке. Знал наизусть запрещенного в Третьем рейхе Гейне, и вообще как-то вот эта политика нацистов, направленная не только против евреев, но и против немцев, потому что объективно Гитлер принижал значение еврейского народа и немецкой культуры,народу, которому он льстил и пытался возвеличить. на самом деле он превращал народ в пушечное мясо.
Поэтому первое разочарование — это Ночь длинных ножей, и второе, более серьезное событие, когда Тресков уже перешел на оппозиционные Гитлеру позиции — Чехословацкий кризис. Дело в том, что в 37 году, когда Тресков служил в оперативном отделе генерального штаба простым офицером-разработчиком. Группа офицеров, в которой был и наш герой, должна была пересмотреть военные планы в отношении Чехословакии. В сторону подготовки нападения. Тресков, как и все военные аналитики, понимал, что напасть на Чехословакию Германия не может. Во-первых, за Чехословакию вступится Франция согласно союзному договору. И во-вторых, у Германии нет сил даже чтобы одну Чехословакию в 37 году победить, а тем более, Чехословакию в союзе с Францией. Это была авантюра, которая могла бы стоить Германии свободы и привести к новому поражению. И дальше Тресков активно участвует в заговоре, который называется, условно, заговором НРЗБ, этот заговор связан с чехословацким судетским кризисом и с попыткой Гитлера разыграть судедскую и чехословацкую карту. Но мы знаем, чем дело кончилось.
НРЗБ трижды летал к Гитлеру, в Мюнхене был заключен договор. Чехословакия была предана, выиграл в результате Гитлер, который без войны, одним шантажом добился своих политических целей. Тут большинство немецких военных бывших, которые были в оппозиции к Гитлеру или были им недовольны, усомнились в правильности своей точки зрения, потому что Гитлер выиграл, значит, он что-то такое знает и умеет, чему не учат в Академии.
Затем Тресков…
В.Дымарский
―
Вы говорили о Гальдере, этот тот самый из Генерального штаба?
Б.Хавкин
―
Там был главным мотором не Гальдер, я бы назвал имя генерала фон Хаммерштайна. Но получилось в истории, что этот заговор назвали «заговор Гальдера». Так или иначе, ни военного переворота, ни событий, связанных с заговором, практически не было. Хотя такие планы уже готовились. И на острие главного удара должна была действовать дивизия, которая должна была блокировать Берлин, но ничего этого не произошло.
В.Дымарский
―
Речь шла о военном перевороте фактически?
Б.Хавкин
―
По существу — да. Войска, которые отправлялись на чехословацкий фронт, которого не было, по планам движения генерального штаба в основном шли через Берлин. В Берлине они должны были немного задержаться и взять под военное управление, под свою власть, правительственный квартал и арестовать Гитлера, совершить военный переворот, и к власти должны были прийти военные, которые… Дальше я не знаю. Которые должны были как-то изменить политику Германии. Как — на этот вопрос мы ответить не можем. Ясной политической программы не было.
В.Рыжков
―
А как фон Тресков воспринял агрессию против Польши?
Б.Хавкин
―
В Польше он был всего две недели, на штабной должности, воспринял это как военный специалист, как одну из операций, которую он с успехом на штабной должности спланировал и провел. Симпатий и антипатий к полякам он не высказывал. Он больше писал о Франции, которую знал и любил, он прекрасно знал французский, был во Франции в 40 году. Кстати, Тресков освобождал французскую делегацию, когда Гитлер заставил штабного маршала французов подписать унизительный мир, то сопровождающим и переводчиком от вермахта был тогда подполковник Тресков, даже сохранились эти фотографии, когда Тресков ведет французов в штабной вагон.
В.Рыжков
―
На момент разгрома Франции он еще не был оппозиционером и у него не было таких планов?
Б.Хавкин
―
Я бы сказал, что он был оппозиционером с 38 года. Но после того как Гитлер с успехом победил, можно сказать, Францию, германская НРЗБ военная немножко успокоилась, замолчала. И вновь она активизировалась в связи с нападением Германии на Советский Союз. Франция — это реванш за Первую мировую войну. Германия считала, большинство считали, что это справедливая война. Тем более, никаких особых зверств во Франции немцы не совершали. Наоборот, они неплохо проводили время в Париже во время оккупации.А что касается «Барбароссы», то с первого дня войны Тресков был на Восточном фронте. И тут он увидел, чего никогда он не видел ни на одной войне. Он увидел массовые зверства по отношению к мирному населению и военнопленным. И к нему в штаб стекалась оперативная документация, которую он визировал. Поэтому некоторые историки считают, что чуть ли не Тресков был причастен к Холокосту. Конечно, этого не было. Но оперативные сводки айнзац-группы попадали в штаб и визировались в оперативном отделе.
А Тресков был в ужасе от этого, пытался через своего дядю-командующего как-то повлиять на СС, тем более, что СС действовали в зоне оперативной ответственности группы армий Центр. Но ничего не было предпринято, чтобы прекратить зверства эсэсовцев. Другое дело, что он не допускал участия в них вермахта. Но тоже на уровне исполнения приказов не всегда было так.
В.Дымарский
―
Со своими оппозиционными настроениями фон Тресков был одиночкой или была попытка организации, группа была?
Б.Хавкин
―
Конечно, Тресков не был одиночкой. Это была группа штабных офицеров небольшая, которая так и не сложилась в организацию. Этой группе принадлежали полковник фон Герцдорф, капитан фон Харденберг, фон Кляйст, фон Шлабрендорф… При всем желании можно насчитать человек 9-10.
В.Дымарский
―
Это все на уровне кухонных разговоров?
Б.Хавкин
―
Это на уровне штабных курилок в Смоленске. Это были доверительные беседы, не более того. Но что интересно, эти люди уже тогда нашли друг друга и взаимопонимание. И что очень важно, если вы обратили внимание, я называл имена. Это почти все были дворяне. Это были люди, которые принадлежали к военной элите еще догитлеровской Германии. Это были люди, прошедшие академию Генерального штаба и имевшие больше информации, скажем так, чем полевые офицеры где-то на уровне полков, рот.
В.Рыжков
―
Борис, наступил момент, когда от разговоров в курилке фон Тресков принял решение, что нужно физически устранить Гитлера. Когда это произошло?
Б.Хавкин
―
Это поздняя осень 41 года. Рано или поздно, по крайней мере, летом еще Тресков к этому решению не пришел. А поздней осенью, это убийство евреев в местечке Дубна на Украине. Это убийство айнзац-группой еврейского населения Борисова. Это создание лагерей для военнопленных советских, лагеря, которые были выведены из норм гуманитарного военного права, которые просто представляли собой скопление людей, обреченных на смерть от голода и болезней.
В.Рыжков
―
Борис, мы продолжим через пару минут после выхода новостей и рекламы. Вернемся к этому ключевому моменту, когда было принято решение о физическом устранении Гитлера.НОВОСТИ
В.Дымарский
―
Еще раз добрый вечер, мы продолжаем программу «Цена Победы» из трех самоизоляций. Владимир Рыжков, Виталий Дымарский, мы как ведущие. Наш сегодняшний гость, профессор РГГУ, доктор исторических наук Борис Хавкин, из своей самоизоляции, еще раз добрый вечер. Мы сегодня говорим о генерале фон Трескове и сопротивлении среди немецких офицеров, фактически… В штабе группы армий Центр. И это происходило, мы мало об этом знаем, известны события 44 года, покушение на Гитлера. А вот все остальные заговоры против Гитлера меньше известны.Мы дошли до того, что осенью 41 года у фон Трескова родился план по устранению Гитлера. Я прошу прощения, Борис, я и в первой части забыл сказать, что у нас сегодня такой эфир-эфир, не только прямой, но мы сегодня и в Ютубе, поэтому если кому интересно на нас посмотреть — милости просим.
Б.Хавкин
―
Спасибо, продолжаем. Значит, осень 41 года. Что делает Тресков? Отправляет к командующему, своему дяде, и убеждает его в необходимости отменить приказы комиссаров и приказ об ответственности войск в зоне «Барбаросса». То есть, те самые преступные приказы, которые лежали в основе этой политики военных преступлений вермахта на Восточном фронте. Получает ответ: «Я не могу это сделать, иначе меня выкинут, отправят в отставку в лучшем случае». И племянник своему дяде возражает: «Лучше с почетом уйти в отставку и сохранить совесть, чем стать военным преступником». И вот после того, как командующий отказывается что-либо сделать, Тресков начинает предпринимать свои усилия. Действовать самостоятельно, не надеясь на своего высокопоставленного родственника и его покровителя в Берлине. Тресков, как офицер оперативного отдела, делает так, что преступные приказы по вооруженным силам не поступают в подчиненные ему войска. Это не значит, что эти войска не совершали военных преступлений, но приказы комиссаров официально в группе армий Центр в 41 году так в действие и не вступил.Дальше. Сентябрь 41 года. Попытка установить контакт с берлинской группой сопротивления, в общем, успешная. То есть, Тресков начинает вести переговоры во время своих визитов в Берлин с руководителем штатского сектора сопротивления и с группой Абвер. И понимает, что есть единомышленники и в Берлине. И именно НРЗБ дает политическое направление оппозиционным настроениям в штабе группы армий Центр на Восточном фронте.
Идея такая: сделать так, чтобы германские войска на восточном фронте, сохраняя полную боеспособность и отражая контр-удары Красной Армии, продолжая наступление по плану Барбаросса, и они в то же самое время должны откомандировать какую-то часть в Берлин для совершения государственного переворота, но сделать это так, чтобы не поссорить армию и СС. Иначе СС захватит государственную власть, и от устранения Гитлера толку не будет. Абсурдный, авантюрный план. Тем не менее, политическая цель определена, устранить Гитлера. Так, как это было во время чехословацкого кризиса. Тресков повторяет свои слова о том, что «Гитлера я пристрелю как бешеного пса».
В.Рыжков
―
Речь шла именно о физическом уничтожении?
Б.Хавкин
―
Именно так. Пристрелить. Иначе это понять невозможно. Что происходит под Вязьмой, вы знаете. Несмотря на то, что Красная Армия отступила, потери немцев были колоссальные, и генерал Гебнер свою задачу так и не выполнил. И в дальнейшем его дивизия была разбита под Москвой в декабре 41, танковая группа Гебнера прекратила свое существование. Вся ответственность за поражение под Москвой, Гитлер всю ответственность возложил на фон Бока и Гебнера, оба были отозваны. Гебнер был с позором выгнан из армии за трусость и неподчинение приказу, продолжил дальше оппозиционную деятельность. А фон Бок был с почетом отправлен в отставку, жил в своем имении в восточной Пруссии. Так или иначе, провал блицкрига под Москвой повлиял на планы заговорщиков в Берлине. Получилось очень странно, потому что новый командующий оказался не таким простым орешком. Фон Бок прямо заявлял о том, что он выполняет приказ, и все. И пусть эти офицеры говорят, что угодно, но они обязаны служить Родине и фюреру. А фон Клюге оказался умным гансом. Дело в том, что умный Ганс — прозвище лошади цирковой. Якобы, в Гамбурге была лошадь цирковая, которая умела считать. И примерно таким же хитрым, как эта лошадь, был новый командующий, который, с одной стороны, служил верно Гитлеру, с другой стороны, позволил этим господам офицерам из своего штаба создать антигитлеровскую группу сопротивления.И знал обо всех планах этой группы, потому что в группу входили почти все его адъютанты. И вот штаб Клюге, лейтенант фон Шлабрендорф, друг Трескова, привозят на переговоры Карла НРЗБ, очень интересная встреча происходит в ноябре 42 года, под Смоленском в лесу эти два господина, генерал и отставной политик, прогуливаются тет-а-тет и ведут некие разговоры, в результате которых, по крайней мере, так решили офицеры из штаба нового командующего, фон Клюге склонился на сторону заговорщиков. Но умный Ганс был слишком хитер, чтобы принять однозначно позицию. С одной стороны, он не выдал заговорщиков. И создавал некие благоприятные условия для их деятельности. С другой стороны, он вскоре передал в Берлин, чтобы путчисты на него лично не рассчитывали. Но это не значит, что у них нет других людей, на кого бы они могли рассчитывать в его штабе.
30 октября 42 года, 60-летие Клюге, Гитлер делает ему подарок. Дарит огромную сумму денег, в долларах около 100 тысяч. Может быть, тем самым и покупает расположение Клюге. Может, дело не в этом, а в том, что Клюге играл двойную игру в этой политической игре. Но Клюге говорит Трескову, что «вы можете рассчитывать на моего сына». А его сын был офицером в 12 дивизии, расположенной в Вильно. И что там тоже есть сторонники заговора. Потом формируется очень интересное воинское соединение, кавалеристский… Сначала эскадрон, а потом кавалеристский полк при штабе группы армий Центр, которым командует полковник НРЗБ, экспериментальный полк Абвера, который выполнял специальные задания. Не только охранял штаб, но готовился для военного переворота в Берлине.
Число офицеров растет, которые выступают на стороне заговора. Что значит — растет. Я могу примерно назвать около двух десятков имен. Это не так много, но это не один фон Тресков.
В.Рыжков
―
Они предприняли и попытки убить Гитлера? Это же не были только разговоры?
Б.Хавкин
―
Конечно. Значит, план был такой. Выманить Гитлера в штаб группы армий Центр и там его убить. Очень простой, примитивный план. И это должно было случиться уже в 43 году, весной.
В.Рыжков
―
Еще даже до Курской дуги.
Б.Хавкин
―
Да. Март 43 года.
В.Дымарский
―
Но после Сталинграда.
Б.Хавкин
―
Конечно. Действительно, этот план в чем-то был удачен. Удалось командующему пригласить Гитлера в свой штаб, и Гитлер действительно прибыл в штаб фон Клюге, но Клюге не был бы таким уж хитрым Гансом, если бы не сказал своим офицерам следующее: «Здесь, на территории моего штаба, Гитлер — мой гость. Дальше — ваше дело, господа». То есть, офицеры не посмели совершить покушение во время торжественного банкета в офицерском казино, хотя стрелки для этого заранее уже были подготовлены. А план был такой. После того, как Гитлер отправится из штаба на аэродром, чтобы улететь, на него эскадрон сопровождения из полка кавалеристского совершит нападение. Эскадрон офицера по фамилии Кениг.И кортеж Гитлера будет атакован неожиданно. И Гитлер будет или уничтожен, или взят в плен и дальше судим и приговорен к смертной казни. Так или иначе, идея казнить Гитлера так или иначе в этих планах все время присутствует. Лучше, конечно, было бы немедленно расстрелять фюрера на месте. Этот план не удался.
В.Рыжков
―
Они в последний момент дрогнули?
Б.Хавкин
―
Кавалеристы не просто дрогнули, а просто план был изменен. По одной простой причине. Гитлер прилетел без рейхсфюрера СС. А что это значит? Это значит, если убить Гитлера, власть автоматически переходит к Гиммлеру. К СС. Это значит и расправу над заговорщиками, и продолжение войны. И военных преступлений, и расправ, и так далее, нужно того и другого убивать, чтобы расчистить путь к власти. Но был запасной вариант с двумя бутылками коньяка, с самолетом, в которой прилетел Гитлер и вылетел из Смоленска, это НРЗБ передал адъютанту Гитлера коробочку, якобы, с двумя бутылками коньяка, карточный долг, который нужно было передать генералу в Берлине, который был сам активным заговорщиком.Этот небольшой груз взяли, были готовы его передать, в самолете эту посылку поместили в багажное отделение, где детонатор от холода не сработал, по крайней мере, версия такая. И как только в штабе в Смоленске узнали, что самолет с Гитлером приземлеился, Шлабрендорф немедленнов вылетел в Берлин, чтобы забрать злополучную бутылку с коньяком, сказав, что по ошибке передал не те бутылки. Так получилось. Удалось забрать, и это дело прошло без последствий.
Кстати, Брандту удалось дважды спасти жизнь Гитлеру. В самолете и во время покушения 20 июля 44 года. Именно Брандт стал человеком, который случайно отодвинул портфель с бомбой Штауффенберга. И убрал этот портфель. Просто он споткнулся и убрал его с дороги. В результате взрыва он был убит, а Гитлер ранен. Так что такой случай был. Это было покушение 13 марта.
А 20 марта в Берлин вылетает доверенное лицо Трескова, полковник фон Герцдорф, который должен был взорвать себя вместе с Гитлером во время посещения Гитлером выставки военных трофейных советских вооружений. Группа армий Центр устраивала эту выставку, и там должны были быть офицеры этой группы.
В шинели Герцдорфа была часовая мина, поставленная на 10 минут. А Гитлер пробыл на выставке всего 2,5 минуты, не стал никого слушать, пробежал от одного входа в другой мгновенно исчез. И полковник Герцдорф еле успел убежать в туалет, чтобы разрядить взрывное устройство, но тоже успешно, он остался в живых. И Гитлер уцелел на этот раз.
Следующая попытка — конец лета 43 года. Тресков совместно с полковник Шлабрендорфом придумал очень, как им казалось, умную военную хитрость. А именно: было решено в Берлине встретиться с бывшим послом Германии в Советском Союзе, графом фон дер Шуленбургом, а Шуленбург был сторонником добрых германо-советских отношений, и Шуленбург прекрасно знал Сталина лично, знал Молотова лично. И уговорить старика Шуленбурга прибыть в штаб группы армий Центр, где разведчики Абвера должны были его немножко инструктировать, подготовить, а затем перевезти через линию фронта, чтобы Шуленбург вступил в переговоры с советскими властями, встретился бы с Молотовым, а лучше бы со Сталиным, и начал бы переговоры о сепаратном мире с Советским Союзом по образцу добрососедских отношений 39-41 годов. Конечно, тоже авантюра. Но старик Шуленбург был согласен.
Он прибыл в этот штаб, но как прибыл, так и убыл. Тресков понял, что эта авантюра не имеет никаких шансов на успех, тем более, из Берлина военным не рекомендовалось, запретил предпринимать эту попытку политический руководитель заговора Карл Герделер. Так что эта попытка не расправиться с Гитлером, а заключить сепаратный мир, не удалась. Но для нас это очень важно, что группа офицеров на восточном фронте в штабе группы армий Центр планировала сепаратный мир с Советским Союзом, а не так, как у нас многие утверждают, что все германское военное консервативное сопротивление, условно, деятели 20 июля 44 года, выступали за то, чтобы заключить сепаратный мир на Западе, а потом навалиться всем на Советский Союз. Это не так. У заговорщиков не было единого мнения, но группа фон Трескова, взгляды которых в Берлине разделял и Штауффенберг, были сторонниками заключения мира на востоке.
В.Дымарский
―
У нас не так много времени остается. Следующая его акция, это былоу частие со Штауффенбергом?
Б.Хавкин
―
Да, это была попытка приспособить план «Валькирия» для государственного переворота. Идея принадлежал Трескову, но реализована была Штауффенбергом.
В.Дымарский
―
Они были знакомы?
Б.Хавкин
―
Они были друзьями. Это была одна и та же группа, просто один офицер был в Берлине, другой — на Восточном фронте. Дальше. Покушения сентября 43 года, о чем у нас вообще не знают. Пусть покушения и не было. Планировалось убийство Гитлера в Растенбурге. Но бомба, установленная заговорщиками, преждевременно сработала, и все было представлено как несчастный случай. Бобма была заложена в водонапорную башню, и как будто там перепады давления, башня была разрушена по техническим причинам. Следствие вели офицеры офицеры Абвера.21 ноября 43 года, новая шинельная попытка покушения. Молодой капитан, красавец был выбран в качестве живого манекена для демонстрации новой военной униформы Гитлеру. И прибыл с этой целью с Берлин. И в шинели было уже две бомбы. И план был очень простой, когда Гитлер придет на эту демонстрацию, живой манекен должен был к нему приблизиться и взорвать себя. Срыв попытки связан с тем, что накануне этих событий английская авиация совершила налет на Берлин, и тот склад, где было новое военное обмундирование просто сгорел, был разрушен.
В.Дымарский
―
Минутка у нас осталась.
Б.Хавкин
―
Надо подводить итоги тогда.
В.Рыжков
―
Он же покончил с собой?
Б.Хавкин
―
После заговора 20 июля, 21 июля, через день, в районе Белостока Тресков совершил самоубийство, потому что знал, что обязательно будет арестован после провала заговора, не стал ждать, пока за ним придут и инсценировал гибель от вражеской гранаты. Был с почетом похоронен в Берлине.4 августа 44 года имперский народный трибунал объявил Трескова военным преступником и участником заговора. И труп, уже похороненный, из семейного склепа был извлечен нацистами. Они повезли тело Трескова в концлагерь, демонстративно там его казнили, прах развеяли. Вся семья была репрессирована, и его брат, офицер, был заключен под превентивный арест. Такая трагическая история. Надо сказать, что судьба Трескова показательна. Это судьба всего консервативного военного сопротивления, которое не могло закончиться успехом. Оно было изначально обречено. Но велика была моральная сила этих людей, они спасли честь своего народа, показав немцам, что среди них есть люди, которые готовы ценой своей жизни устранить диктатора и спасти Германию от неминуемой катастрофы, сделать это…
В.Дымарский
―
Спасибо.
В.Рыжков
―
Спасибо большое.
В.Дымарский
―
Времени больше нет, это была «Цена Победы», до встречи через неделю.