Сталинские соколы. Разные судьбы - Дмитрий Прокофьев - Цена Победы - 2019-11-09
В.Дымарский
―
Добрый вечер, это программа «Цена Победы», она выходит сегодня из Санкт-Петербурга, это значит, что я, ее ведущий, Виталий Дымарский, нахожусь в Санкт-Петербурге. И мой собеседник, петербургский историк, Дмитрий Прокофьев, хорошо нам знакомый. Сегодня мы выбрали новую тему, в том смысле, что мы никогда ее не касались, хотя вроде такое словосочетание много раз услышанное, вроде на слуху. В общем, говорить мы будем о сталинских соколах. Первый вопрос, конечно, естественно, как у нас и полагается – чисто дилетантский, от человека, который не знает, что это такое. Что такое сталинские соколы? Это такой образ или вполне конкретное определение некой группы летчиков?
Д.Прокофьев
―
Вы знаете, это, наверное, такой социальный феномен. Причем появившийся в Советском Союзе накануне Второй мировой войны, когда летчики были, безусловно, такой привилегированной социальной группой. Когда они были очень модной профессией. Когда из каждого утюга было: комсомолец – на самолет. Когда сам Сталин говорил: «Я больше всего из всей военных люблю летчиков. Когда летчика обижают, у меня прямо сердце болит». Это такая привилегированная прослойка вооруженных сил, из которых выдвигались стремительные карьеры. Это высшие награды. Это фокус внимания газет, это фокус внимания кинематографа, это такая атмосфера всенародного обожания.И плюс, конечно, это та огромная роль, которую Сталин отводил авиации в своих военных планах, очень серьезных.
В.Дымарский
―
Не только военных. Летчики принесли некую славу Советскому Союзу. Я имею в виду Чкалова, Громова.
Д.Прокофьев
―
Конечно. Это были события мирового значения, эти рекорды, это была такая витрина социализма, как балет и тот же самый космос потом. В тот момент это было ничуть не проще, чем космические перелеты. При том уровне технологий. Конечно, там летчиков, которые спасли экспедицию, челюскинцы, их встречали в Москве как встречали потом Гагарина.Чкалов, безусловно, культовая персона довоенная. Михаил Громов с его перелетами знаменитыми. И как назывался самолет, на котором Чкалов совершил свой перелет на Дальний Восток, за который он стал Героем Советского Союза. Сталинский маршрут. Все. Все было сталинское. И здесь это такая витрина, и тогда же появляется такой термин – сталинские соколы, очень яркий, броский.
И вот этот феномен стал совершенно жить в массовом сознании. И предполагалось, что именно летчики нанесут тот сокрушающий удар по врагу малой кровью на чужой территории в случае войны.
В.Дымарский
―
То есть, сталинские соколы – это не строго ограниченная группа людей, туда можно было записать кого-то, но можно было и не назвать кого-то сталинским соколом? Это не утверждённое звание.
Д.Прокофьев
―
Это было не утвержденное звание, всякий летчик при удаче себя называл. Массовое слово. Конечно, были и звезды, которых прямо «сталинский сокол» - писали перед фамилией.
В.Дымарский
―
Чкалов…
Д.Прокофьев
―
Безусловно, Чкалов и его экипаж. И второй пилот, Баудуков. Михаил Михайлович Громов. Каманин. Первый герой Советского Союза в вооруженных силах. Ведь летчики, спасавшие челюскинцев…
В.Дымарский
―
Тот самый Каманин, который потом был командиром отряда космонавтов?
Д.Прокофьев
―
Который был заместителем главкома ВВС по космосу, который отвечал за набор космонавтов. За все, связанное с космонавтикой. Отвечал за набор.
В.Дымарский
―
Человеческий фактор.
Д.Прокофьев
―
Он отвечал за человеческий фактор в космосе, и эта ответственность была колоссальная. Должен сказать, что заслуги Каманина в космическом проекте, конечно, недооценены очень серьезно. Он их искал, подбирал, воспитывал, с ними занимался. Есть опубликованные его воспоминания, где он рассказывает, как возился с космонавтами.
В.Дымарский
―
Там тоже небольшая своя плеяда летчиков, связанных с Северным полюсом. Они немножко в стороне все-таки были. Водопьянов…
Д.Прокофьев
―
Почему, это тоже челюскинцы. Но полеты на Северный полюс – безусловно, полярные летчики. Это тоже когорта героев. Сталинский сокол – его относили больше к военным. А это были гражданские летчики. Гражданский воздушный флот. И полярные перелеты, знаменитые и трагические истории с этим связаны. Самая знаменитая – трагическая гибель Ливаневского.Плюс надо понимать, что они… Это летчики-испытатели плюс, которые тоже замечательными перелётами и достижениями. Уникальные наборы боевых наград. Коккинаки…
Еще когда не была учреждена Золотая звезда. У Коккинаки уже было звание Героя, а за очередной перелет Сталин награждает его орденом Ленина и отдельно медалью За отвагу, медалью, которая подчеркивает личную храбрость.
В.Дымарский
―
Я правильно понимаю, что вот эти массовые репрессии против военных 38 года как раз именно авиаторы пережили относительно спокойно?
Д.Прокофьев
―
Нет, дело в том… 37-38 год, нет, конечно. Было вычищено все руководство советской авиации.
В.Дымарский
―
Я имею в виду, сами летчики.
Д.Прокофьев
―
Соколы – наоборот, это время совершенно фантастических карьер. Вот когда Сталин принимает решение заменить командиров, которым он не доверяет, заменить этих старых командиров. В основном соединениями командовали люди, которые летное дело знали постольку поскольку, это были политические комиссары гражданской войны, которые сами не летали. А руководили летчиками. Знали, как убрать, но не были асы с современным боевым опытом. Сталин решительно выдвигает на командные посты ВВС в 38 году совсем молодых пилотов, совсем молодых летчиков, которые получили боевой опыт в Испании, которые получили боевой опыт в Китае. И здесь стремительно возвышение, когда из капитанов, из старших лейтенантов производятся в полковники и генералы. Вот здесь эти взлеты. И есть такой замечательный, если вы помните, роман и фильм «Живые и мертвые» Константина Симонова. Там есть страшный эпизод, когда командующий авиацией Западного военного округа, потеряв свои истребители, сам летит в бой прикрывать бомбардировщики. Сбивает немецкий самолет, сам сбит, выбрасывается с парашютом. Падает и ломает позвоночник, ударившись. Вспоминая последние минуты, он уже держит пистолет в руке, чтобы застрелиться, если увидит немцев, думает, что немцы рядом. И говорит, что причиной таких возвышений как его, была безупречная храбрость, кровью заработанные ордена, но генеральские звезды не принесли ему умения командовать тысячами людей и сотнями самолетов. И вот здесь Симонов неправ, потому что многие из тех, кого стремительно выдвинули, проявили себя очень хорошо.Но в то же время было и фиаско, поражение. И уже в 41 году Сталин, разочаровавшись во многих своих вчерашних фаворитах, героях, он их смещает с должностей и расстреливает.
В.Дымарский
―
Еще не надо забывать, что была война в Испании.
Д.Прокофьев
―
летчиков было достаточно много, они себя проявили там очень хорошо.
В.Дымарский
―
Но вызвали недоверие Сталина.
Д.Прокофьев
―
Нет, почему. Недоверие пришло уже в 41. А те, кто отличился в Испании, были стремительно возвышены. И самая яркая фигура из них, наиболее стремительный взлет, это Павел Рычагов, НРЗБ Гражданской войны. Был эпизод, он был сбит в воздушном бою над Мадридом. Прыгнул с парашютом и приземлился прямо в центр Мадрида, буквально на руки восхищённым горожанам, стал героем Советского союза. Он был произведен в генерал-лейтенанты в 30 лет. И он – командующий авиацией, ВВС. И точно так же Смушкевич, другая знаменитая фигура.И Яков Смушкевич не летал в бой, он был руководителем. Он командовал, и здесь он командовал в Испании, командовал на Халхин-Голе, две золотые звезды. И помощник начальника Генерального штаба по авиации. Карьера его. И плюс еще…
В.Дымарский
―
У Смушкевича трагическая судьба, его расстреляли в 41 году.
Д.Прокофьев
―
В один день с Рычаговым, после начала войны. Волна арестов. Очень загадочная история…
В.Дымарский
―
Смушкевичу предъявляли обвинение…
Д.Прокофьев
―
Заговор.
В.Дымарский
―
И в том числе, когда он говорил о том, фактически, переводя на нормальный язык, что ему ставили в вину неверие в союзнические отношения с Германией.
Д.Прокофьев
―
Вот не могу про это сказать. Знаю, что предъявлено было Штерну, командующему ПВО, Смушкевичу, Рычагову, что это все участники военного заговора. И причем аресты по этому делу начались в канун войны. Еще не до 22 июня. И это остается одной из самых темных историй, почему? Потому что велось следствие под руководством Берии. И здесь, и 16 октября, во внесудебном порядке их всех увозят, их расстреливают в несудебном порядке 16 октября.
В.Дымарский
―
Там были же и…
Д.Прокофьев
―
Вместе с семьями. Были пытки, да. И когда знаменитого следователя Владимирского судили после войны, ему задали вопрос. А вот на суде… «Вот вы давали себе отчет, что вы делаете?», он говорит: «Я имел такие указания, которые не обсуждаются». Берия, что? Нет, Берия уже был расстрелян, Берия был враг. Если бы он хотел свалить на Берию – Берия уже был расстрелян. Он мог бы все свалить на Берию, что Берия приказал. Он говорит – нет. Значит, те люди, которые отдавали приказания, еще были на высоких постах.Здесь вот эти вот страшные показания. И дело остается крайне темным. Почему? Они все были реабилитированы, причем сразу, после смерти Сталина. Посмертно. Расстреляли всех. По «делу авиаторов», живых не осталось. Вот группа авиаторов, которые по этому делу. Дело 41-го года.
В.Дымарский
―
Там были многие авиаторы, когда прошли Испанию?
Д.Прокофьев
―
Да.
В.Дымарский
―
Ну давайте вернемся к нашей основной теме. Их тоже зачисляли в сталинские соколы?
Д.Прокофьев
―
Они так считали… Если везде это звучит, то «кто же я, как не сталинский сокол»? С другой стороны, под этот каток репресивный… Ведь попали не все, кто был в Испании, скажем так. Второй эшелон. Еще был тоже момент, Сталин настолько доверял авиаторам, что генерала НРЗБ он сделала начальником Главного развездывательного управления. И с личностью Проскурова связан очень характерный эпизод. После Финской войны Сталин собирает совещание. Начал подводить итоги, что хорошо, что плохо. И на нем Проскурова начинают критиковать. Начальник разведки, как же ты допустил… Звучит в адрес Проскурова достаточно серьезная критика. И вот тут Сталин берет его под защиту публично. Он говорит: «Вы очень честный человек, вы порядочный человек. Разведчик не должен быть честным и доверчивым, но вы очень публично, честный и порядочный человек, мы вам верим». И после этого вся критика прекращается.Но это не мешает Сталину сместить Проскурова с должности, и в том же 41 году с группой авиаторов он расстрелян. Хотя знаменитый ас бомбардировочной авиации.
В.Дымарский
―
Это действительно странная история, потому что после 22 июня… Не то чтобы помягче стал режим, война все-таки. Но многие военачальники, оказавшись в лагерях, были возращены, потому что нужны.
Д.Прокофьев
―
И был освобожден генерал армии Мерецков… Из лагерей да, в 41-42 году нужные люди возвращались.
В.Дымарский
―
Хорошо, идет дело, 22 июня. И в октябре их всех…
Д.Прокофьев
―
Расстреливают.
В.Дымарский
―
Причем, я думаю, кадры нужны были…
Д.Прокофьев
―
Кадры были нужны, конечно. И тем более, что здесь достаточно такая история. У них же была колоссальная подготовка, ведь была поставлена задача 150 000 пилотов подготовить. Работали авиационные школы, работали в трех вариантах. Были училища с полноценным курсом обучения, было училище с годом обучения, и было училище, несколько месяцев… И сержантские звания присваивали.
В.Дымарский
―
Не могу вспомнить, Василий Сталин был же тоже определен в авиацию?
Д.Прокофьев
―
До войны. И с Василием Сталиным очень интересная ведь история. Ведь что такое, что Сталин отправил своего сына в авиацию? Это публичное доверие, что самое главное направление. И точно также сыновья Анастаса Микояна, сын Хрущева, приемный сын Ворошилова, сын сталинского наместника Азербайджана… Владимир Багиров тоже погиб героически в воздушном бою. То есть, все дети советской элиты были отправлены в авиацию. Причем летчики-истребители, самая такая опасная и тяжелая профессия. Сын Хрущёва был бомбардировщиком, потом пересел на истребитель.
В.Дымарский
―
А вот эта группа или когорта вот этих детей, которые появились там, не то чтобы они сами этого требовали, но сама ситуация не вызывала такое последствие, как освобождение для них мест наверху?
Д.Прокофьев
―
Не думаю. Надо сказать, что никто особенно во время войны мега карьеры не сделал. Ну что, сын Сталина стал генералом. Странно, если бы он им не стал, скорее можно было бы удивиться. Василий Сталин стал генералом, но все мемуары и документы показывали, что он был летающим летчиком, командиром, участвовал в воздушных боях, сбивал, с командованием…
В.Дымарский
―
Летал без поблажек?
Д.Прокофьев
―
Летал без поблажек. 30 боевых вылетов, 2 сбитых самолета. Это очень много. И летал он без поблажек, с командованием полком, с командованием дивизии он вполне справлялся. И здесь был на своем посту на месте. Сын Микояна защищал небо Москвы, противовоздушная оборона, был под Сталинградом, а войну закончил капитаном.
В.Дымарский
―
Еще микояновская семья поставила авиаконструктора.
Д.Прокофьев
―
Младший брат был авиаконструктором. Они все на таких были должностях, низовых, большой карьеры во время войны никто не сделал, хотя были на фронте.
В.Дымарский
―
Интересно, Василия Сталин звали сталинским соколом?
Д.Прокофьев
―
Безусловно. Для него это не обсуждалось.
В.Дымарский
―
даже если бы он не летал…
Д.Прокофьев
―
Он летал, и отзывы о нем достаточно хорошие. Плюс еще, конечно, были личности…Как мы уже сказали, тех, у кого не получилось, а были те, у кого получилось.
В.Дымарский
―
Понятно. А вот их тех, у кого получилось, кто выше всех вознесся.
Д.Прокофьев
―
Сталинские соколы, у кого получилось… Потрясающая личность и тоже недооцененная из-за его ранней смерти. Уже после войны. Тимофей Хрюкин. До войны его тоже знали повсюду, летчик-бомбардировщик, герой Испании. В Испании он получает орден Красного знамени. И его направляют в Китай, на эту необъявленную войну. Не Халхин-Гол, а именно Китай, где он участвует в очень успешных дальних рейдах, дальней бомбардировочной авиации. И становится Героем Советского Союза. И Хрюкин во время войны, он уже генерал, и его звездный час наступает когда он командует воздушной армией под Сталинградом. И он впервые проталкивает идею, которую потом приписали и Покрышкину, и маршалу Новикову, что нужно сражаться за господство в воздухе.Хрюкиин формирует первые полки асов, продвигает замечательного аса Льва Шестакова, знаменитого новатора тактики, который тоже забытая фигура, потому что Шестаков погиб в воздушном бою, а его слава и заслуги достались в огромной степени другим. И вот опыт Хрюкина, что нужно не просто прикрывать войска, а нужно ставить задачу на господство в воздухе, уничтожать немецкие самолеты, бросать в бой большие силы хорошо подготовленных… То, что приносило большой успех немцам. Это, конечно, приносит отличные результаты. И Сталин Хрюкину доверяет, и он его в конце войны делает командующим первой воздушной армией. Это не только по названию, это ударное соединение, которое в первую очередь комплектуется техникой, пилотами. И Третий белорусский фронт это наступление на Кеннигсберг, там тоже успех авиации.
И я думаю, после войны, думаю, Хрюкину… Опять Дальний Восток, Хрюкин получает вторую Золотую звезду, уже по совокупности своих… Плюс четыре полководческих ордена у него. И здесь я думаю, что судя по тем должностям, которые он занимал, конечно, Сталин его готовил на главкома ВВС, потому что он был замглавкома боевой подготовки, потом заканчивает академию…
В.Дымарский
―
И вот здесь самая главная интрига будет, занял он это место или нет, мы узнаем после выпуска новостей.НОВОСТИ
В.Дымарский
―
Еще раз добрый вечер, мы продолжаем нашу беседу с петербургским историком Дмитрием Прокофьевым, меня зовут Виталий Дымарский. Беседа о сталинских соколах. И мы остановились на самом интересном месте. Не на самом, конечно… на одном из. Хрюкин должен был занять место главнокомандующего ВВС и что?
Д.Прокофьев
―
Он умирает. Смерть в очень раннем возрасте от болезни, и здесь, конечно, это 53 год. Ему 40 лет. 42 года. И очень обидно, потому что он – пример, можно по пальцам пересчитать, пример, который действительно совершенно отвагой и боевым мастерством заслуженные генеральские звезды, и право командовать подтвердили уже в боях и добились больших успехов. И как я уже говорил, он после войны занимал должности, связанные с боевой подготовкой, с переобучением на реактивную авиацию. Плюс он командовал Бакинским районным ПВО. То есть, судя по должностям, это вот накопление опыта такого… Управления ключевыми должностями. И, наверное, Сталин бы сделал его главкомом. Но вот…
В.Дымарский
―
А с началом войны вот эта вот публицистика, сталинские соколы, она прекращается? Я спрашиваю потому, что кого мы знаем из героев военного времени? Две фамилии у меня всплывают: Покрышкин и Кожедуб. Но их не записывали в сталинские соколы.
Д.Прокофьев
―
Понимаете, здесь уже стало, может быть, на первом этапе… Сам термин остался. Именно в связи с тем, что через авиацию прошло огромное количество людей, с тем, что как бы здесь немножко термин не то чтобы поблек, он стал более таким общим, массовым. И потихонечку отошли на задний план довоенные герои. Потому что далеко не всем удалось подтвердить вот эти свои военные какие-то карьеры. Хрюкин – исключение, две Золотые звезды, одна до войны, другая после. Таких было немного. И летающих командиров. Поэтому здесь уже выдвинулись новые имена, новые звезды. И здесь довоенные такие, немножко…Плюс, опять же, гибель.
В.Дымарский
―
Скалов не дожил до войны.
Д.Прокофьев
―
Да. Например, первый дважды Герой генерал Кравченко, он погиб в 43 году в воздушном бою под Ленинградом. Был сбит, не раскрылся парашют. Такая драматическая судьба. Опять же, он больших командных постов не занимал. Довоенный дважды герой… Их до войны было пятеро всего дважды героев. Из них – четыре летчика. Смушкевич, Кравченко, Денисов… Денисов не снискал большой славы. Да, генерал-лейтенант, да, командовал неудачно. Никаких повышений не заслужил, наград больших тоже не удостоился, был уволен после войны из рядов, не сложилось.
В.Дымарский
―
Из известных фамилий Байдуков.
Д.Прокофьев
―
Да, Георгий Байдуков, знаменитый второй пилот Чкалова. Самое досадное, что слава Чкалова заслонила славу Байдукова, потому что самолет через Северный полюс пилотировал Байдуков. Это подтверждается бортовым журналом. Чкалов был командиром, был сталинским фаворитом, который был вождю лично известен.Во время войны Байдуков отлично воевал, командовал корпусом авиационным, справлялся. И именно Байдуков является обладателем самого большого числа орденов Советского Союза. 21 орден. Причем у него уникальное такое… Не считая медалей. Причем он и Герой Советского союза за свой перелет с Чкаловым, и он же – полный кавалер ордена за службу Родине в вооруженных силах. Такая вот уникальная коллекция орденов. И плюс еще успел получить Российский Орден дружбы народов.
В.Дымарский
―
Давайте еще по фамилиям тогда пройдемся. Каманин как военный летчик…
Д.Прокофьев
―
Как военный летчик проявил себя очень хорошо, командовал штурмовым авиакорпусом. Менее известен сын Каманина. Его сын во время войны воевал в авиакорпусе отца, самолет связи. Летал и в тыл противника, летал, доставляя срочные донесения, три ордена. В 15 лет. В 15 лет доверили самолет, орден Красного знамени, Красной звезды. И в 47 году уже курсантом военной академии он умирает. Менингит. 19 лет было ему. Трагическая история. Сын командующего выполняет боевые вылеты и награжден.
В.Дымарский
―
Михаил Михайлович Громов, насколько я помню, прошел всю войну?
Д.Прокофьев
―
У Громова что получилось. Громов был назначен в дальнюю бомбардировочную авиацию. В дальние бомбардировщики. И Громова подвела неудачная бомбардировка Берлина. Потому что были две попытки бомбить Берлин. 41 год. Когда у полковника Преображенского, морская авиация, Ил-4, которые взлетели из Эстонии, у них получилось долететь и в районе Берлина отбомбиться. А у Громова не получилось, были большие потери. И Громова смещают, причем он остается летать рядовым пилотом. А дальнюю стратегическую авиацию, сначала полк, потом дивизия, которой командовал Громов, ее доверяют Александру Голованову. Тоже уникальная…
В.Дымарский
―
Еще один сокол.
Д.Прокофьев
―
Причем очень такая у него странная судьба и странная история. До войны он в 20-е годы был чекист. Причем чекист, который занимает не очень высокие, но ключевые должности. Он работает в аппарате руководителя различных наркоматов. Такой прикрепленный сотрудник, пользуется доверием. В 30-е годы он становится пилотом гражданской авиации. Переквалифицировался. Он летает, пилот Аэрофлота. Причем интересно. Он участвует, оставаясь в структуре НКВД, он участвует в боях на Халхин-голе – орден Красного знамени. Он участвует в Финской войне – орден Ленина. И здесь очень интересно. Нигде в официальных биографиях Голованова не упоминается, что он там делал. Выполнял специальные задания. Какие задания выполнял, что он делал. Два высших ордена.
В.Дымарский
―
Сочетал свою чекистскую деятельность с…
Д.Прокофьев
―
Он действительно летал, летал отлично. И здесь такой титул неофициальный личного сталинского пилота. Сталин сам на самолетах не летает, но знают, что Голованов приближен.
В.Дымарский
―
Один раз летал, в Тегеран.
Д.Прокофьев
―
Да. Летчик, который его вез, получил Орден Суворова первой степени за этот перелет. Голованов тоже летал, в сопровождающем самолете. И вот здесь пересекаются судьбы Голованова и Смушкевича. Потому что официальная версия, как Голованов попал в вооруженные силы. Здесь он встречается со Смушкевичем на праздновании Нового года. Он обращается к Голованову с предложением сформировать специальное бомбардировочное соединение и написать письмо Сталину по этому поводу. То есть, понятно, какой высоты Смушкевич и какой пилот.Естественно, у Смушкевича есть основания считать, что Голованов – тот человек, который может лично к Сталину обратиться. Голованов пишет такое письмо с предложением сформировать особое соединение из тяжелых бомбардировщиков. Сталин его тут же принимает. Ему поручают заняться формированием авиационного полка, его производят в подполковники. Сталин дает отдельное указание маршалу Тимошенко, что Голованову создаются особые условия, ему назначают персональный оклад огромный. И Голованов становится командующим авиации дальнего действия, которая подчиняется лично Сталину. И всю войну…
Другое дело, что он становится маршалом авиации. 40 лет, 44-й год, маршал авиации, три ордена Суворова 1-й степени. Но потом Сталин к нему охладевает, потому что, видимо, на фоне действий стратегической ударной авиации Британской и Американской, после бомбежки Хельсинки, когда Голованов пообещал снести Хельсинки, были бомбовые… Вся авиация дальнего действия Хельсинки упорно бомбила. А потом выяснили, что бомбили ложные объекты, которые построили финны рядом с городом.
В.Дымарский
―
А вот вы говорите, что Сталин смотрел на фоне успехов. Вообще насколько следило советское руководство и сами авиаторы за тем, что вы называете фоном? Есть немецкие летчики асы. Хартман… И на их фоне получается… Успехи немножко не те.
Д.Прокофьев
―
Здесь нельзя говорить… Летчик выполняет ту задачу, которую ставит ему командование. У Хартмана была задача сбивать все, что летает. В советских вооруженных силах авиация не пользовалась такой самостоятельностью, она часто действовала в интересах наземных войск. Это и вылеты на прикрытие, гудеть над полем боя… Сопровождение штурмовиков, огромные силы на это тратились. Это прикрытие, противовоздушная оборона… зависело от цели. Но опыт действий, безусловно, серьезно изучался. Не все уделывалось применить. Но то, что немецкий боевой опыт, боевой опыт союзников очень тщательно обрабатывался, изучался, и вот эти специальные полки, укомплектованные лучшими истребителями, это – калька с немецкого опыта, полученного с большой кровью и большими потерями. Поэтому здесь относились к этому очень серьёзно.
В.Дымарский
―
Есть еще фамилия Проскуров…
Д.Прокофьев
―
Да, начальник разведки, из летчиков-бомбардировщиков, и который тоже считается, что и Рычагов… Популярная версия, что Рычагов был смещен после того, как сказал Сталину, что вы заставляете нас летать на гробах. А Проскуров был смещен, потому что он настаивал на том, что немцы готовят удар, а Сталин в это не верил. Документами это не подтверждается, можно проследить только, что до какого-то момента Сталин полностью доверял, а потом что-то происходит, и вот эти люди выходят из круга доверенных лиц и оказываются под следствием. Хотя там была полная реабилитация. И после войны, опять же, разворачивается новое дело против авиаторов, в результате которого летят большие звезды и головы.
В.Дымарский
―
Хочу затронуть «дело авиапрома». А еще… Про Денисова вы сказали?
Д.Прокофьев
―
Неудачное командование и вот эти две Золотые звезды, которые он заслужил до войны, они ему не помогли, умения не принесли.
В.Дымарский
―
И Кравченко.
Д.Прокофьев
―
Кравченко – гибель. Мне кажется, что Симонов в судьбе своего неназванного генерала соединил судьбу реального человека… Генерал Копец, командующий ВВС западного фронта застрелился в первый день войны. Причем сначала как бы версия, что он покончил с собой под впечатлением от тех огромных потерь, которые понесла его авиация. Но сейчас говорят о том, что он тоже видимо должен был стать одним из фигурантов этого заговора авиаторов, за ним приехали прям 22 июня, как вот начались эти аресты. И он покончил с собой. То есть, вот эта судьба, один генерал погиб в воздушном бою, другой застрелился. Здесь вот это такое скрещение судеб двух героев оказалось трагическим.
В.Дымарский
―
«Дело авиапрома». Что, откуда ноги растут?
Д.Прокофьев
―
Откуда растут ноги. Здесь считается, что с чего началось. В 46-м году Сталину докладывают о том, что… И считается, что Василий Сталин тоже прикладывает руку, что советские истребители, которые летают на Як-ах – войны нет, а потери есть. Причем потери чуть ли не такие же, как во время войны. И товарищ Сталин приказывает разобраться с качеством изготовления советских самолетов.
В.Дымарский
―
Я понимаю. Но там инициатором был не сам Сталин…
Д.Прокофьев
―
Так считается. Но НРЗБ в том, что самолеты Яковлева изготовлены, скажем так, с низким качеством. И летчики, летающие на них, несут большие потери. Это были рапорты с места. Василий Сталин, может быть, дал им какой-то дополнительный толчок. Сталин уже был недоволен результатом работы своего наркомата авиационной промышленности, что называется, было все не на пустом месте. И здесь выясняется, что толчок был дан еще тогда, когда в конце декабря 45-го года был арестован маршал авиации Худяков, в отношении которого выяснилось, что у него настоящая фамилия другая, что он в 22-м году на Кавказе присвоил себе чужие документы и под чужим именем сделал карьеру, стал маршалом. Такое событие, невероятно темная история, в которой до сих пор много неясного.И в начале апреля 46-го года арестовывают наркома авиационной промышленности, командующего ВВС, главного инженера, начальника Главного управления заказов ВВС. Здесь начинается буквально погром в авиапроме. Почему? Потому что, как сформулировано в обвинительном заключении, появилась такая преступная цепочка, которая обманывала командование и лично верховного главнокомандующего. И принимали самолеты с авиационных заводов с недоделками, чтобы выполнить планы, получали за это перевыполнение планов награды. И как все писалось тогда, морально падение в виде стремления к личному обогащению, потому что все это, скажем так, оплачивалось премиями.
В.Дымарский
―
Основная претензия была к качеству самолетов?
Д.Прокофьев
―
И то, что Сталин, видимо, сильнее всего его взбесило, что за его спиной сложилась такая именно… Заговор, где обманывали с целью, что война все спишет. И была сразу после смерти Сталина, все были отпущены на свободу и реабилитированы, но уже тот же самый маршал Новиков, командующий ВВС, главный маршал авиации, он ни на какие посты не вернулся. Доверили руководить авиационным училищем.То есть, они вернули награды и звания, но не ключевые должности. И здесь качество самолетов…Хромало.
В.Дымарский
―
Тем не менее, прошли всю войну с этими самолетами. Там еще по ленд-лизу получали…
Д.Прокофьев
―
Да, каждый десятый истребитель, каждый пятый бомбардировщик.
В.Дымарский
―
Была возможность сравнивать.
Д.Прокофьев
―
И тот же самый Яковлев, который был не только конструктором, но и доверенным советником Сталина по авиации, пользовался его расположением, он настаивал на том, что реактивная авиация у нас не внедряется. Не можем производить реактивные самолеты, что было правдой. Если немцы во время войны сумели, союзники перешли на реактивную авиацию, но не стали ее широко применять в боях, но реактивные самолеты, не уступающие немецким, были у американцев и англичан. Но считали, что дожмут и так. В Советском Союзе реактивной авиации не получилось. В принципе на чем начали войну, на том ее и закончили, только немножко улучшая двигатели, динамику. Ничего радикально нового предложить не смогли.
В.Дымарский
―
Первый реактивный самолет у нас же Ту?
Д.Прокофьев
―
Нет. Сделали Микоян… на поршневые машины ставили реактивные двигатели. А стреловидность крыла, ее стал продвигать Сухой первым.
В.Дымарский
―
Понятны претензии к качеству самолетов. Я не говорю о последствиях этих претензий. А какие претензии к главнокомандующему ВВС? Летаем на том, что дают.
Д.Прокофьев
―
Новикову предъявили, что покрывал… Дело в том, что приемку самолетов производят военные представители, производит авиация. Если бы они не принимали, тогда в логике Сталина наказали бы наркомат. Он как-то Шахурину бросил такую издевательскую фразу: «А вы неправильно действуете, почему вы не жалуетесь на меня в Центральный комитет? Я вам приказываю, вы можете обратиться в Центральный комитет». Вот такие шуточки, от которых умереть можно было.Конечно. И здесь дело такое, что предъявить было что. Это было дело не на пустом месте, как это пытаются представить. Дело было завязано не на политике. Но для Сталина в той ситуации, он видел в этом заговор. Одни производили некачественные самолеты, другой, Новиков и его подчиненные, покрывали, принимали это для фронта. Почему не доложили? Если Новиков верен… Он договорился с Шахуриным. Надо просто понимать ситуацию глазам людей того времени. Сегодня Новиков договорился с Шахуриным о том, что они будут принимать самолеты. Пускай, руководствуясь самыми лучшими намерениями. А о чем они договорятся завтра? О чем они сговорятся завтра? Поэтому «разделяй и властвуй» - это была стратегия, которой Сталин придерживался и была его фирменной чертой страшной.
В.Дымарский
―
Ну что, рассказали мы о Сталинских соколах, не только них, много о советской авиации. Спасибо Дмитрию Прокофьеву и до встречи, всего доброго.