Будни оккупации - Борис Ковалев - Цена Победы - 2015-09-19
19.09.2015
В.Дымарский
―
Программа «Цена победы». Я ее ведущий Виталий Дымарский. Сегодня я в одиночестве со стороны ведущих. Ну, а со стороны гостя у нас всегда один человек. И я очень рад приветствовать и представить вам, уважаемые слушатели, Бориса Николаевича Ковалева.
Б.Ковалев
―
Здравствуйте.
В.Дымарский
―
Да. Профессора университета имени Ярослава Мудрого из Великого Новгорода. Ярослав Мудрый тоже из Великого Новгорода?
Б.Ковалев
―
Ну, вы знаете. Он проездом из Киева в Новгород и обратно в Киев. Как и я, в общем-то, сейчас представляю не только Новгородский государственный университет, но и Санкт-Петербургский институт истории РАМН. Такчто тоже проездом между двумя говорами.
В.Дымарский
―
Ну да. И когда Борис Николаевич оказывается в Москве, то мы всегда с удовольствием записываем с ним программы, наш цикл «Цена победы». Поскольку у него всегда есть что-то новое и интересное. И кстати говоря, заодно могу уже даже и прорекламировать будущий номер журнала «Дилетант», который выходит буквально на днях. И там будет статься Бориса Николаевича о голубой дивизии испанской, «Добровольцы на чужой войне». По-моему, очень интересный материал с многозначительным заголовком.Но сегодня у нас разговорный жанр, а не письменный. И поскольку Борис Николаевич, все-таки основное его занятие в исторической науке – это оккупация, понятно, что Северо-Запал более других районов нашей страны был под оккупацией немецкой, то вот повседневность оккупации, быт оккупации, это как бы в центре научных интересов Бориса Ковалева.И сегодня мы выбрали такую тему, немножко, наверно, неожиданную. Вообще-то, я хотел назвать программу «Будни оккупации» и «Досуг в годы оккупации». Но мы сегодня будем говорить о театре и кино, какэто ни покажется многим странно.Но, тем не менее, понятое дело, что в течение такого большого отрезка времени каким-то образом оккупационные власти и население организовывало свою жизнь. И вот в число вот этих вот мероприятий, если хотите, входит, как ни странно, и кино и театр. Ну, давайте начнем с кино, я так понимаю, что это чистая пропаганда.
Б.Ковалев
―
Не совсем. Вы совершенно правильно сказали, что здесь речь шла в том числе и о досуге. Если говорить о кино каксредстве пропаганды, то я бы назвал это высшим пилотажем пропаганды. Почему. Ну, представьте себе, что любая пропаганда затратна. Мы печатаем листовки, мы готовим пропагандистов, мы втюхиваем населению какие-либо свои постулаты, тратя на это силы, средства, какие-то эмоции. А здесь люди совершенно добровольно сами отдают деньги, сами выстаивают в очередях. Иногда этой пропагандой, как контрамаркой, льготным билетиком, можно наградить. И получается, что мы пропаганду переводим на самоокупаемость. Более того, она может нам принести прибыль. Причем нескольких видов. С одной стороны, традиционная фраза «Жизнь стала лучше, жить стало веселей», как цинично рассуждали немцы: веселый, радостный довольный работник работает лучше, чем грустный, обиженный, затравленный. Раз. А во –вторых, – это прибыль как прибыль. Те самые деньги, которые были получены за билеты. Когда я посмотрел немецкие отчеты о количестве посетивших кинозалы,о количестве людей, посмотревших кинофильмы, меня поразило. По крайней мере ни утверждают, что на Северо-Западе России за вторую половину 42 года киносеансы посетило около 20 млн человек.
В.Дымарский
―
Да ладно, то есть 20 млн посещений.
Б.Ковалев
―
Естественно. Это огромная цифра. И я естественно еще раз хочу уточнить, что это, конечно, именно посещение, это кто-то мог посещать кинотеатры каждую неделю, кто-то мог вообще не посетить. Я немножко округляю. Но в немецкой цифре 19 с каким-то количеством тысяч они указывают. То есть по крайней мере та статистика, которая ведется, она указывает миллионные цифры. 20 млн посещений – это ответственность зоны группы армии «Север», этопо сути своей Северо-Запад нашей страны.И следовательно, можно говорить, что этим было охвачено огромное количество населенных пунктов.
В.Дымарский
―
Был ли общий доступ для местного населения и для господ немецких офицеров?
Б.Ковалев
―
И немецких солдат, конечно. Давайте уточним. Ну, начнем с того что кино как кино приходит к широким группам населения достаточно поздно. И мне кажется, речь идет не только о времени нахождения той или иной территории в оккупации, а несколько изменившемся подходу к пропаганде. Почему? Потому что понятно, что вот южные регионы нашей страны, тот же самый Ставрополь-Ворошиловск, они были захвачены летом 42 года. И сразу же там открывается несколько кинотеатров. Один предназначался для господ немецких офицеров, то есть это немецкие кинотеатры специализированные. Другой- для русского населения. Но при этом, если брать Орел, Смоленск, Псков, то есть те самые города, которые были оккупированы еще в 41 году, то в них открытие вот этих самых кинотеатров приходится тоже на весну-лето 42 года. Если говорить о крупных городах, то там параллельно существует кинотеатры для немцев идля русского населения. Еслиговоритьо средних населенных пунктах, то там могли быть сеансы для немцев и для местного населения. И, наконец, третья категория – это традиционные хорошо известные кинопередвижки, которые могли иногда развлекать и немецких солдат и сельское население, передвигались они по городам и весям, по небольшим и средним деревням, где раз в неделю и раз в месяц могли показать тот или иной фильм.
В.Дымарский
―
Понятно, ну, еще многое не понятно. А не понятно, например, как фильмы, видимо, немецкие…
Б.Ковалев
―
В основном. Хорошо.
В.Дымарский
―
Как население, не знавшее немецкого языка, что они понимали в этих фильмах?
Б.Ковалев
―
Ну, начнем с того, что фильмы были не только немецкие. Были и советские. В частности, жители наших оккупированных территорий могли смотреть и достаточно идеологизированную комедию Александрова «Волга-Волга». Популярностью пользовался фильм «Дети капитана Гранта». Я хочу напомнить, что Исаак Дунаевский, сочинивший замечательную музыку к тому фильму, кое в чем позаимствовал и музыкальные традиции хасидов. И поэтому на оккупированной территории и в кинотеатрах исполнялась весьма задорная еврейская музыка. Безусловным уважением пользовался фильм «Антон Иванович сердится», где было показано, ну, скажем так. Конфликт между музыкой серьезной и музыкой легкой. Фильм совершенно вне временной. Не идеологизировнный. За время просмотра фильма, ну, разве что орден нагруди уважаемого профессора показывает, что это фильм советский. Следовательно, вот эти безобидные советские фильмы, захваченные в виде трофеев, они могли демонстрироваться мирному населению. Хотя по воспоминаниям очевидцев, некоторые плакали и говорили да, какая прекрасная жизнь была до войны. Хотя, конечно, немцы преследовали цель просто развлечь, увлечь, к тому же фильмы никогда не шли без соответствующей идеологической подготовки в виде документальной немецкой хроники, без соответствующих культ.фильмов, которые рассказывали о жизни в Германии. Но я думаю, что все советские люди хорошо помнят, как в наших советских кинотеатрах перед показом художественного фильма обязательно шли новости дня, какая-то строгая документалистика.
В.Дымарский
―
Нухорошо, но наши-то люди понимали, что говорят в новостях дня. А что они понимали в «дойчвохе»?
Б.Ковалев
―
Ну, начнем с того, там, где идет серьезная пропаганда, то ее дублировали.И этим занималась специальная киностудия, располагавшаяся в Риге. То есть там, где речь шла о пропаганде, это все в лучшем случае переводилось вообще на нрзбр дубляж, в худшем случае шли субтитры. А что касается развлечения, и от этого самого основного фильма тут было 3 варианта. Вариант первый: если шел какой-то, говоря современным языком, боевик, та же самая «Индейская гробница», то перед показом этого фильма перед экраном появлялся киномеханик, сотрудник кинотеатра, который коротенько, минут за 5-7 рассказывал основное содержание фильм. Раз. Если фильм был легкий немецкий, естественно, пропагандисты доказывали, что вот посмотрите на эти легкие немецкие фильма, мелодрамы, как хорошо, как правильно живут немцы. Они пытались доказать, что мелодраматические и опереточные сюжеты –это реальное отражение жизни в Германии, вот сейчас вот в 30-40 году. Вот эти фильмы снабжались легкими субтитрами. Когда речь шла о том, что этот фильм, безусловно,является сам по себе ценным и важным пропагандистским продуктом, то там эти фильмы были дублированы. В частности, я говорю об одном из самых дорогих нацистских фильмов, это «Еврей Зюсс». Более того, тоже хочу обратить внимание, хотя когда я подсчитал по псковской газете «За родину» с 42 по 44 года, пока она функционировала, я насчитал 400 материалов.
В.Дымарский
―
Это коллаборационистская газета.
Б.Ковалев
―
Естественно, которая выходила в начале во Пскове, потом Риге. А насчитал 400 материалов, связанных с кино.
В.Дымарский
―
А вы мне объясните. Странное название газеты. За какую родину?
Б.Ковалев
―
А вот просто а родину. В соседней Риге выходила газета «Правда». В Смоленске выходила… В Орле выходила газета «Речь», новый путь в Смоленске. Немцы особо не заморачивались. Они предпочитали, чтобы газеты носили илипривычные советскому читателю названия, или, как, например, в том же самом Орле, «Речь» - кадетская газета. То есть привычные названия добропорядочных русских дореволюционных газет. Или советские газеты, или дореволюционные. Пропаганда должна была быть в чем-то привычной. И, по сути своей, люди, которые оказывались в кинотеатре, они мало чем это отличались от привычной картины советского кинотеатра. Вначале, если мы говорим о серьезных городах, тот же самый Орел или Смоленск, могли выступать музыканты перед киносеансом. Причем они могли как исполнять как злободневные куплеты на тему идущей войны, также могли исполнять и что-то русское народное, и даже цыганское, поскольку почему-то цыганская культура не вызывала отторжение, как ее носители. Ну, мы уже говорили о том, что еврейская какая-то музыка могла раздаваться с экрана. Потом вот они по привычке, зрители просматривали документальный фильм, обычно это была немецкая военная хроника, культ фильм, рассказывающий о положениях дел в Германии, о достоинствах национал.социализма, об особом отношении межу Гитлером и наоборот. А потом уже шло то, ради чего люди пришли в кинотеатр, шел фильм.
В.Дымарский
―
А вот такой опрос. Наверное,они самый сложный в этой ситуации. А это было эффективно?
Б.Ковалев
―
Я думаю, что это было…
В.Дымарский
―
Понимаете, я вот немножко поясню. Вот вы в советское время те, кто пережил длительный период в советское время, жил в советском времени, мы все помним, что как бывсе время тоже отделяли, условно говоря, тот же кинотеатр, как бы пропаганда – это неизбежно. Надо это просидеть, а потом мы получим какой-нибудь хороший фильм. Ну, я вот так условно говорю. Здесь было такое же отношение. Что вот пусть сейчас там немцы свое там наговорят, а потом хороший фильм просто посмотрим, или все-таки на людей это действовало?
Б.Ковалев
―
Ну, вы знаете, когда я смотрю просто статистику, в которой указаны цифры, это миллионы просмотров, то естественно, можно сделать следующий вывод: кто-то это пропускал мимо ушей, а кто-то это слушал. У кого-то это оседало на подкорке. И еще одну интересную параллель я увидел. Я почему-то, когда смотрел все вот эти немецкие фильмы, благо сейчас Интернет позволяет это сделать, тем более в большинстве абсолютном никаких намеков на то, что они сделаны в Третьем Рейхе нет, они такие тоже вневременные, с некими опереточно-человеческими проблемами. Я вот о чем подумал, когда прочитал отзывы вот на некоторые из этих фильмов, о том, что вот как хорошо в Германии, как там все правильно, как там все ладно, и мы должны брать пример с Гитлера, который сделал такую хорошую страну. И дай Бог памяти. По-моему, это я читал у Адамовича, когда он, будучи еще совсем молодым человеком, пришел на премьеру фильма «Кубанские казаки», которая по сути своей для нас является опереттой колхозной. Он приводит в своих воспоминаниях следующие слова:«Зрители выходят и говорят: «Почему вот мы живем так плохо, так тяжело, а вот на Кубани, где кубанские казаки, вот там живут богато, счастливо, зажиточно?» Что, мол, тут проблема только нашего региона, а отнюдь не всей нашей большой советской страны. И даже еще сложнее. Потомучто здесь та самая пресловутая заграница, которая очень долго в Советском Союзе мифологизировалась, власти пытались мифологизировать со знаком минус. Но у населения часто вырабатывалось с точностью до наоборот представление о прекрасной загранице.
В.Дымарский
―
Ну да, по нашим нынешним представлениям ничего хорошего от заграницы, пришедшей в виде оккупантом, тоже люди не видели. Или видели? Или это все-таки не так воспринималось, как нам сейчас кажется?
Б.Ковалев
―
Мы с вами говорим о некоем элементе повседневности оккупации. Мы не говорим ни о захвате заложников, о расстрелах, партизанском движении, о том, как людей силком отправляли наработу в Германию.
В.Дымарский
―
Это все было известно.
Б.Ковалев
―
Да, некоторые вещи. Нет, ну естественно работа в Германии, о ней писалось в восторженных тонах Но немцы не стеснялись.И даже иногда на тех же самых страницах коллаборационистской прессы они писали о расстрелянных заложниках, они предупреждали, что любая форма сопротивления будет жестоко и беспощадно наказана. И чего грехе таить, к 43 году и кинематограф должен был внушать зрителям, что единственный нормальный путь развития России – это с Гитлером. И не даром в Смоленске был снят фильм с весьма говорящим названием «Нашидрузья». Речь шла о работе смоленской полиции, в скобочках карательном отряде, где доказывалось, что полицейские- это люди, которые борются как с врагами-партизанами, так и с уголовниками, жуликами, прохиндеями, помогают бабушкам, попавшим в беду, строго выговаривают хозяйке, которая выплескивает помои на улицу. То есть строят нормальную правильную цивилизованнуюжизнь.
В.Дымарский
―
То есть помимо показов фильмов еще и снималось что-то.
Б.Ковалев
―
Это начинается с 43 года. Какого плана были сняты художественно-документальные фильмы? Ну, во-первых, «Наши друзья», потому что я его расцениваю как документальный постановочный фильм.
В.Дымарский
―
Ну да, это известный жанр такой.
Б.Ковалев
―
Далее. В Орле группа орловских чиновников выехала в Германию на экскурсию. И в течение всей поездки ее сопровождал оператор. По итогам этой поездки были выпушены не только пропагандистские брошюры, не только в газетах опубликованы статьи на соответствующую тематику. Был фильм о путешествии орловских чиновников в Великую Германию. Причем когда он показывался в том самом Орле, то герои этого фильма выступали перед зрителями, дополняли те кадры, который они должны были увидеть. Потом после просмотра устраивалось обсуждение. Что касается подлинно постановочного фильма, то хотели снять фильм под названием «Волк». Автором сценария выступили Березов и Широков, два писателя, работавшие тогда в Смоленске. Но содержание этого фильма, кстати, пьесы « Волк», они успешно шли и в Смоленске, и в Локте, и в ряде других городов. То есть в этой пьесе, которую пытались экранизировать, речь шла о борьбе с партизанами, о неком партизане по фамилии Бывалов, которыйвлюбился в дочку старосты по имени Надежда. Она доказывает своему возлюбленному, что коммунисты несут только зло. И он помогает арестовать прячущегося в лесах бандита-партизана, секретаря партийной организации Ползункова. То есть когда Ползунков пытается убить старосту, распропагандированный бывший партизан бросается на него, связывает, ну естественно сей фильм заканчивается тем, чем он должен был закончится, свадьбой раскаявшегося партизана и прекрасной дочери старосты.
В.Дымарский
―
И играют русскоговорящие актеры.
Б.Ковалев
―
Играют именно русские актеры, причем, если брать вот те самые театры,иногда самостоятельные, иногда относившиеся к органам немецкой пропаганды, там были в том числе и профессиональные артисты.
В.Дымарский
―
Ну да, но вот здесь такая обратная ситуация. Интересны ли были фильмы самими оккупационным властям? Тем же господам немецким офицерам. Если да, то нужно было тогда на немецкий переводить их.
Б.Ковалев
―
Ну, естественно, советские фильмы господам немецким офицерами и солдатам не показывались, я уже сказал, что в крупных городах действовали кинотеатры как для немцев, так и для русского населения. Плюс это разные сеансы.
В.Дымарский
―
Но и не запрещалось им прийти.
Б.Ковалев
―
Скорее сего нет, подобных запретов я не видел. К тому же, иногда все это сопровождалось песнями и танцами «а-ля рус». Что такое русское народное? Радостное,хлопающее, жить стало лучше, жить стало веселее.
В.Дымарский
―
Судя по всему, по вашему рассказу и по количествулюдей, которые приходили в кинотеатры, то было удовольствие вполне доступное, я имею в виду по цене.
Б.Ковалев
―
Оно было доступно по цене. В принципе, я могу сказать, что билетов очень часто не было. То есть их не хватало. Поэтому в том же самом Орле требовали, чтобы зрители приносили свои стулья, например, потому что с мебелью было весьма проблематично. Походы в кино могли быть в виде награды. Например, школьникам. Естественно, такие фильмы, как «Еврей Зюсс», были обязательны для просмотра практические всеми категориями коллаборационистов. И обращаю внимание. Это, наверное, был единственный фильм, который сопровождался мощнейшей рекламной компанией.Перед показом фильма, показ фильма и затем уже его обсуждение на страницах газет. Школьников заставляли писать по нему сочинение. По фильму, ваша реакция на фильм.
В.Дымарский
―
Кстати, вы вот про школьников заговорили. По-моему, в одной из программ с вами мы говорили об этом, но может быть напомните. Немцы следили за школьной программой?
Б.Ковалев
―
Вы знаете, что интересно, когда мы говорим о той самой начальной школе, то 41-4 год, ну, разве что вымарывали школьники портреты Сталина и произведения писателей еврейской национальности. Но я обратил внимание, что, например, историю, видно до нее как-то руки не дошли. И поэтому школьники могли узнать, как в 13 веке русский народ героически боролся с проклятым иноземным немецкий тевтонский орденом, и слава Александру Невскому. Потом попытались доставить русскоязычные учебники из Прибалтики. А вот действительно серьезная перестройка русской школы на нацистский лад – это уже ближе к 42-43 году.
В.Дымарский
―
В основном пока мы говорили о кино, сейчас зтатронем и театральную жизнь. Но я так понимаю, что она не сильно отличалась от того, что было в кино.
Б.Ковалев
―
Вы знаете, начнем с тог, что театральные труппы создаются раньше, то есть уже в конце 41, начале 42 немецкие пропагандистские службы обращают внимание на всех русских артистов, которые оказались в сфере их влияния на оккупированных территориях. И здесь нужно всех этих артистов разделить на несколько групп. Во-первых, это известнейший советский артист, например Николай Печковский. Все-таки народный артист республики, все-таки кавалер Ордена Ленина, все-таки солист Кировского театра. Человек, у которого было огромнейшее количество поклонниц. Это была гордость Ленинграда. Он, кстати, учился в 20 году оперному искусству в Италии, что по тем временам было огромной редкостью. Волей случая, трагического стечения обстоятельств, оказался на оккупированной территории. Скорее всего несколько растерялся, поскольку коль представитель золотой интеллигенции Ленинграда мало что умел делать, кроме того, как красиво петь, а здесь на руках голодная семья, включая голодающую мать, якобы по его же показаниям, попытался попеть за хлеб, за картошку местным жителям, причем акапелло, пел русские романсы. Об этом узнали немцы, и ему предложили создать целую труппу, хотя в основном он выступал именно как солист в одиночку.
В.Дымарский
―
Это тоже Северо-Запад. Да? Гдеон оказался-то?
Б.Ковалев
―
Он выступал везде, в том числе он выезжал и в Прибалтику, в Австрию. Естественно, он попал в руки именно под Ленинградом.И когда смотришь его репертуар и видишь, что он исполняет, ну, естественно не песни о Сталине, не песни о выборах, которые он пел, как любой нормальный советский артист, в конце 30-ых годов. Он исполняет русские романсы и арии из опер как русских композиторов, так и европейских. Ни одного какого-либо антисоветского, антисемитского пассажа в его выступлениях я не видел, не нашел. Я думаю, что их действительно не было по двум причинам. Во-первых, если бы подобные пассажи были, то во-первых, органы гос. безопасности за это дело радостно уцепились, а подобных, что называется, элементов, в его деле нет. Раз.
В.Дымарский
―
Я как раз хотел узнать, судьба-то его послевоенная.
Б.Ковалев
―
Во-вторых, на страницах коллаборационистской прессы максимум, что он говорит, что он поет, он поет русскомународу, а также немецким освободителям, которые приносят себя вжертву русскому народу за грех, который совершил русский народ в октябре 1917 года. Его взяли.
В.Дымарский
―
Спасибо, мы еще не заканчиваем программу, мы только ее прерываем на несколько минут.НОВОСТИ
В.Дымарский
―
Программа «Цена Победы». Виталий Дымарский - ее ведущий, это я. И напротив меня наш гость – Борис Ковалев, профессор, доктор исторических наук, профессор Новгородского университета имени Ярослава Мудрого и Санкт-Петербургского института истории российской академии наук, ведущий научный сотрудник. Это не учебное заведение.
Б.Ковалев
―
Да, мы академисты.
В.Дымарский
―
Ну, вот у нас сегодня академик почти. Говорим мы о буднях оккупации и о таком явлении этих будней, этой повседневности, как кино и театр.
Б.Ковалев
―
Николай Печковский. Он был приговорен к 8 годам, был в лагерях. Но,судя по всему, по опять-таки данным, в советских лагерях он был на своем рабочем месте, тоже выступал.
В.Дымарский
―
Очень многие актеры.
Б.Ковалев
―
Более того. Есть воспоминания, что он позволял себе делать то, что ни один нормальный зек позволить не мог. Он мог капризничать. Но сами понимаете,в условиях ГУЛАГа иметь такого крепостного артиста дорогого стоит. Потом его выпустили, он какое-то время пел по провинции, пел в Новосибирске, пел в Уфе, потом ему предоставили квартиру. Правда не ту квартиру, которая у него была до войны, а небольшая квартирка в Ленинграде. Он занимается художественной самодеятельностью, организует студию ДК имени Цурюпы и, по воспоминаниям современников, он регулярно приходил к Кировскому театру, смотрел на него, плакал, но понимал, что вход в него ему закрыт. Он умрет в 1966 году. Его другой, что называется, подельник, - это известный танцовщик Михаил Дудко. Человек, который был партнером Галины Улановой. Он тоже из Кировского театра. Он правда был не народным, а заслуженным артистом РСФСР. И в отличии от Печковскогобыл награжден не орденом Ленина, а орденом Знак почета. Но вот он организовал некую танцевальную труппу, которая исполняла так называемые характерные танцы, русские народные, китайские народные стилизованные, танец французского моряка, степ, русские народные танцы как для мирного населения, таки для немецких солдат.
В.Дымарский
―
А какие-то специальные тоже. Поскольку мы заговорили о театре, пьесы писались или брались советские пьесы, как в случае с фильмами.
Б.Ковалев
―
Что касается советских пьес, понятно, что, во-первых,советская драматургия была не только длинной, то я ни одной советской пьесы не видел. Активно ставилась русская классика. Например, Островский.Раз. Далее ставились те провинциальные пьесы конца 19- начала 20 века, которые, конечно, старые артисты хорошо помнили, но в Советском Союзе они не ставились из-за своего мещанского содержания. Два. Третье. Ставились пьесы… Чехов - нет. Вот вы понимаете, развлечение и пропаганда, вот две основные доминаты. Третье. Ставились пьесы, которые не могли идти в советском союзе из-за их излишне фривольного характера. Вот, например, была крайне популярна пьеса «Заза», французская драматургия начала 20 века, содержание следующее. Певичка кафе Шантана влюблена в некоего парижанина. Но она узнает, что у него есть жена и ребенок. И она его бросает. Хотя при этом страдает.Понятно, что этот репертуарбыл не для советского театра. И, наконец, третья составляющая. Это специально написанные пьесы, отражавшие реалии войны. Это такие пьесы, как уже упоминавшийся «Волк» , «Смерть Сталина спасла Россию», «Два брата», которая показывала конфликт между двумя братьями. Один из них служил в Красной армии, его десантировали в немецком тылу. Другой с самого начала пошел на службу немцев. Естественно, пьеса должнабыла доказать превосходство моральное одного брата над другим и раскаяние советского солдата. То есть вот такие достаточно разноплановые пьесы.
В.Дымарский
―
А по посещаемости театров, то же самое, что в кино. Ну, наверное, общее количество меньше. Но залы были полные?
Б.Ковалев
―
К сожалению, в отличие от кинотеатров я не смог найти статистики. Но мне кажется, что в условиях этого сверх дефицита радости и развлечения, вряд ли эти артисты могли пожаловаться на то, что к ним идет мало народу.Единственное, я хочу продолжить, что кроме вот этих известных брендовых артистов, были еще и просто артисты, которые были менее известны, но основной костяк всех вот этих трупп составляли любители. Обычная самодеятельность, которая в лучшем случае муштровалась вот этими профессиональными артистами, вхудшем случае это была именно самодеятельность. Но, как вы понимаете, устроить некую передышку, некий показ фильма гораздо легче, удобнее и в чем-то даже продуктивнее, чем готовить какие-то костюмы, сцену, труппу, которая хочет и есть,и пить, и ее нужно размещать, и которая, в общем-то, хотя и работает, но она более обременительна с точки зрения ее обеспечения.
В.Дымарский
―
А по жанрам. Этобыли классические жанры, ну, понятно, опера, балет драма. Да? А вот такаяразвлекаловка, типа какого-то варьете или что-то такое?
Б.Ковалев
―
Безусловно, да. Причем что касается варьете, естественно, очень часто те, кто занимались легким жанром, фривольные танцы, они выступали перед немецкими солдатами в первую очередь, развлекая их. И здесь было как с одной стороны танцы а-лярус, так и что-то абстрактное, развлекательно, фривольно-европейское. Я хочу сказать, что в основном все-таки жанр был развлекательный. Нужно было отвлечь людей от повседневности. Хотя, что меня удивило, огромное количество произведений Зощенко, которые цитировались с большой сцены немцам. Они говорили, что Зощенко очень точно подмечает язвы советского человека. Были какие-то эмигрантские песенки, пели Вертинского с надрывом, со слезами в голосе. Были естественно и переделанные советские песни, когда на привычные мелодии накладывались новые слова, и в них звучало уже и славословие в адрес немцев и Гитлера. Ну,уничижительное отношение к евреям, к Сталину, к большевикам.
В.Дымарский
―
А скажете, пожалуйста, те актеры, деятели театра, которые на начало войны в качестве русских эмигрантов находились на западе, во Франции, в той же Германии. Их как-то использовали немцы?
Б.Ковалев
―
Я хочу обратить внимание, что еще в 41 году…
В.Дымарский
―
Сейчас, конечно, Ольга Чехова у нас.
Б.Ковалев
―
Ну, она была слишком солидна для русского оккупационного театра.
В.Дымарский
―
Я имею в виду, их не завозили в Россию советскую?
Б.Ковалев
―
Еще в 41 году немецкие пропагандисты отметили, что они не очень хотят делать ставку на русскую эмиграцию. По следующий причинам. Во-первых, что русские мигранты несколько оторвались от советских реалий, они не представляют, что на самом деле представляет Советский Союз. И во-вторых, они рассуждали так. Советская пропаганда внушает, что мы хотим реставрировать монархию, что у нас в обозе мы вещем русского царя с Керенским в придачу. И если появятся вот те самые русские мигранты, этопо сути своей будет подтверждать правдивость советской пропаганды. Поэтому, если говорить, тем более не о пропагандистах, не о каких-либо людях, которые с оружием в руках готовы были бороться с советской властью, вот тех артистов, которые готовы были из Парижа, из Праги, из Белграда приехать на оккупированную территорию, такая информация мне не встречалась. Скорее, я еще раз повторюсь, речь идет о каких-то русских провинциальных актерах, которые ничего не умея другого, готовы были делать то, что они делали перед войной, до революции. Тот же самый Островский, легкие фривольные пьески им казались вневременными. И самое главное,они считали, что они предают родину.
В.Дымарский
―
Ну,они не считали, а как посчитали потом наши органы, когда война закончилась, кого записали в коллаборационисты, кого не записали, кто был наказан, кто нет?
Б.Ковалев
―
Ну.я бы не сказал, что все эти артисты были на 100 процентов репрессированы. Безусловно, когда я смотрел дело Либеровской, вот режиссера–женщины, старо-русской провинциальной актрисы в Смоленске, кстати, она вначале 90-ых годов была реабилитирована. В 55 году она были амнистирована. За что ее привлекли к ответственности? По-моему, она получила 5 лет. Ну, как раз за участие в пьесе «Волк», где она играла некую такую богобоязненную старушку с соответствующими антисоветскими пассажами. Далее то, что она вот принимала участие в развлечении немецких офицеров. Ну, нормальная антисоветская агитация и пропаганда. Но, повторюсь, я не увидел, чтобы этих артистов причесывали… тем более. Факт остается фактом. То же самый Михали Дудко прожил почти 80 лет. Тоже после войны получил срок, но вышел на свободу, танцевал тоже в провинциальных театрах оперы и балета, и тоже под конец жизни вернулся в свой Ленинград.
В.Дымарский
―
Слава Богу. Вот такой вопрос: если это можно назвать некой культурной политикой оккупационных режимов, то насколькоона разнилась по регионам. Например, Северо-Запад ваш и, там, Украина и Смоленск, одно и то же везде примерно?
Б.Ковалев
―
Вы знаете, вот мне кажется, вам спасибо, кстати, очень интересный вопрос. Я хочу сказать, что вообще, этой темой я начал заниматься в том числе благодаря Валерии Познер, которая немножко меня повернула на эту тему.
В.Дымарский
―
Это французская девушка, не имеющая отношения к Владимиру Владимировичу Познеру.
Б.Ковалев
―
Да. Но насколько она эволюционизирует. То есть иными словами от севера к югу она немножко становится разной. Она становится, если на северо-западе есть такие элементы тяги к Прибалтике, может быть и вот те самые артисты, которые разъезжали не только на территории Псковщины,Ленинградщины, но и заезжими на территорию Латвии, Эстонии, была своя специфика, в том числе какие-то элементы впитывались русской эмигрантской культуры межвоенного периода. На юг здесь уже были такие более традиционно русские представления о культуре. А на юге естественно это и казачья культура, это и культура народов Северного Кавказа. Это и те важные реалии, которые были традиционно в этих регионах.
В.Дымарский
―
То есть они как бы это учитывали в том, что они…
Б.Ковалев
―
Это именно не анонсировка. То естьэто не то, что там глобально все менялось, это, наверное, что в каждом регионе была своя изюминка, специфика, особенности, но в целом, это пропаганда должна была развлекать и пропагандировать.
В.Дымарский
―
Нуда, я имею в виду Северный Кавказ. Использовались ли местные языки, или все равно русский? Украина.
Б.Ковалев
―
Ну, на Украине это все шло на национальных чувствах естественно. Если брать Прибалтику, то та же рижская киностудия дублировала и на эстонский, и на латышский, и на литовский языки.
В.Дымарский
―
А в Киеве тоже ведь киностудия.
Б.Ковалев
―
Да. И там тоже были попытки представления о возрождении украинского национального искусства и культуры. Разделяй и властвуй, это нормальная естественная политика оккупантов.
В.Дымарский
―
Белоруссия тоже.
Б.Ковалев
―
Вот как-то по Белоруссии материала попадалось не так много. Все-таки не то, что Белоруссия - это белое пятно, хотя оговорюсь, я занимаюсь профессионально именно Россией, но разве что встречаются упоминания об открытии кинотеатров в Минске, Бобруйске.
В.Дымар Яский
―
Я читал тоже про театры какие-то в Белоруссии.
Б.Ковалев
―
Безусловно. Они были. А, вот вспомнил тоже, интересная была публикация о том, что якобы по просьбе минских рабочих в ряде кинотеатров делались поздние сеансы, чтоб они после работы имели возможность посмотреть интересующий их фильм.
В.Дымарский
―
Пригласить даму.
Б.Ковалев
―
Может быть.
В.Дымарский
―
Это ведь даже в годы оккупации тоже не отменялось.
Б.Ковалев
―
Нет. Более того, я еще один любопытный материл видел такого фельетонно-гневного характера. О том, что некоторые молодые люди ходят в кинотеатры не для того, чтобы смотреть кино.
В.Дымарский
―
А для того, чтобы целоваться на последнем ряду.
Б.Ковалев
―
Плюс они при этом громко разговаривают. И исключительно по-хамски лузгают семечки.
В.Дымарский
―
Особенно, наверное, на юге это.
Б.Ковалев
―
Ну, и в центральной России тоже.
В.Дымарский
―
Хотя да, сейчас, по-моему, уже везде. Смотришь ностадионах фанаты, по-моему, везде сидят уже с семечками.
Б.Ковалев
―
Ну, по крайней мере, это и по Орлу и по Смоленску вот такой материал я встречал. То есть получается, что вполне…
В.Дымарский
―
Я вспомнил про стадионы, но я и хотел вам задать этот вопрос, если уж мы говорим о досуге таком. Ну, известная эта история с киевским «Динамо»,с этим матчем, там много неясного, мифологизированного, «матч смерти», как его называют. И фильм даже года 3 назад был. Но я не про это, это такая вошедшая в историю страница. А вот такая в повседневности. Немцы каким-то образом пытались организовать спорт? Соревнования для местного населения, я имею в виду.
Б.Ковалев
―
Что касается спортивных мероприятий, то мне попадалась информация, когда это не совсем спорт.а спортивные мероприятия, вписанные в праздники.
В.Дымарский
―
Выступление художественных гимнасток.
Б.Ковалев
―
Нет, именно из категории «выше, больше, быстрее. Когда мы посмотрим программы, например, годовщина освобождения Смоленская от большевизма, или Пскова. То кроме некоего банкета организованного для господ чиновников, кроме бесплатного посещения кинотеатра с легкой фривольной комедией или боевиком, объявляется о том, что вот будут некие спортивные соревнования по поднятию тяжестей для местного населения. С обещанием неких призов, каких-то поощрений. То есть это не совсем именно спортивное соревнование, как футбольный матч, это скорее силовые развлечения.
В.Дымарский
―
Ну да. Как Парк культуры и отдыха. Понятно. Я еще вспомнил один жанр нами не охваченный. Цирк. Были цирки или нет?
Б.Ковалев
―
Если говорить о цирке, то вот те самые труппы, которые разъезжали по деревням, по городам, на 100 процентов относились к ведению немецких пропагандистских служб, там были акробатические номера. Именно концертные бригады. То естьне цирк в прямом смысле этого слова, хотя я видел одну афишу, относящуюся к Ворошиловску, но вотподробной информации о том, что были именно цирковые труппы, к сожалению, мне не попадалось. Но очень много материалов о вот этих самых бригадах с фокусниками, дрессировщиками, танцовщиками, клоунами и так далее.
В.Дымарский
―
Понятно.Что я могу сказать? Спасибо, заезжайте еще к нам в Москву. Я не сомневаюсь, что в очередной приезд у вас будет очень интересная новая история. Это всегда так у нас получается. Ну, и будем еще встречаться в программе «Цена победы». Спасибо нашим слушателям, до встречи через неделю.
Б.Ковалев
―
Спасибо.