Вечерний канал - 2013-01-14
И. ВОРОБЬЕВА: 22-11 в столице. Добрый вечер. В студии Татьяна Фельгенгауэр и Ирина Воробьева. Это «Вечерний разворот».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: (КАШЛЯЕТ) Добрый вечер. Извините, пожалуйста.
И. ВОРОБЬЕВА: Татьяна так рада, что будет сейчас с вами в эфире, что даже голос потеряла. У нас по традиции есть несколько тем, которые мы хотели бы с вами обсудить в самом начале этой чудной рабочей недели. Надеюсь, что у всех наконец-то закончились праздники, отпуска и так далее и сейчас вы нам поможете разобраться в нескольких темах.
Что мы будем обсуждать сегодня? Мы будем обсуждать предложение заменить названия партий в избирательных бюллетенях номерами. Приходите вы на избирательный участок, а вместо слов «Единая Россия», «Яблоко», СПС, КПРФ, ЛДПР и так далее вы видите номера – 1,2,3 и до 10-20. Это предложил Центризбирком. Это необходимо, чтобы вместить в документ для голосования все партии, которые принимают участие в выборах. Якобы их там будет очень-очень много. Это первая тема.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У меня есть еще одна тема. КПРФ введет испытательный срок для будущих членов партии. «РБК-daily» пишет, что соответствующие поправки собираются внести на съезде партии, который состоится уже в феврале. Что говорит глава юрслужбы КПРФ депутат Госдумы Вадим Соловьев? В КПСС был стаж один год, в течение которого проверялись люди. На каком-то этапе этот стаж убрали, а сейчас снова возникает ситуация, когда его нужно вернуть. По его словам, испытательный срок нужен, так как в некоторых регионах власти пытаются взять под контроль партийные организации и внедряют в них своих людей. Шпионская история.
И. ВОРОБЬЕВА: Пришли - и на следующий же день сразу голосовать на внутрипартийном голосовании. Хотя на самом деле там система немножко по-другому выстроена, насколько я понимаю. Тут надо спрашивать тех, кто был в партии, сейчас в партии. Как вам кажется, может быть, это правильно – надо заслужить, преданность доказать, еще что-нибудь. Еще одна тема, которую мы будем с вами обсуждать. Мне кажется, что стоит с нее начать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Она про нас.
И. ВОРОБЬЕВА: Комитет Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству на заседании сегодня рекомендовал принять в первом чтении поправки в кодекс административных правонарушений штрафы за ненормативную лексику в СМИ. Как заявил журналистам вице-спикер Госдумы от «Единой России» Сергей Железняк, под законом проекта есть подписи представителей разных фракций Госдумы, что говорит об общем понимании необходимости решения этой проблемы. По его словам, депутатам, а также в органы исполнительной власти постоянно поступают многочисленные обращения граждан с требованием пресечь использование ненормативной лексики в телепередачах и печатных СМИ.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я довольно давно не смотрела телевизор, но прямо сразу картинки такие… Помнишь, была программа «Окна», там сразу – пи-пи-пи. Или «Дом-2». Наверное, там тоже кто-нибудь ругается. Или на программе, где подрались Лебедев с Полонским.
И. ВОРОБЬЕВА: Я не помню, где это было. На НТВ где-то.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Или в программе «Пусть говорят». Чтобы пожелтее, чтобы со спонтанными ссорами, разоблачениями скандальными. Это прекрасно, по-моему.
И. ВОРОБЬЕВА: Железняк говорит, что мат и нецензурная брань недопустимы в любых СМИ. В действующем законодательстве есть ответственность за подобную брань в общественных местах и материалах СМИ, которые предназначены для детей и подростков. Мне кажется, у нас теперь всё предназначено для детей и подростков, учитывая все эти маркировки 16+ и так далее. Вот такое предложение. СМИ по определению не должны быть распространителями табуированной в обществе лексики. Предлагается установить штрафы для граждан от 2 до 3 тысяч рублей, для должностных лиц - от 5 до 20 тысяч, для юрлиц - от 20 до 200 тысяч рублей. Железняк уверен в том, что данный закон будет принят в самое ближайшее время. Теперь вопрос – будет ли этот закон распространяться на грубые слова, которые не являются матом. Железняк говорит, что всё, что оскорбляет слух, не должно звучать в эфире, публиковаться в печатных изданиях. Мой слух оскорбляют некоторые фамилии. Что мне делать?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мой слух оскорбляют высказывания некоторых людей.
И. ВОРОБЬЕВА: На вопрос, как быть с художественными фильмами – мы это сейчас не будем обсуждать, но все-таки, – Железняк сказал, что здесь технических проблем не существует и нет необходимости вводить что-то новое. Мы знаем, что матерные слова в эфире запикиваются.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это правильно. А также знаем, что если говорить про фильмы иностранные, то слово «фак» обычно переводят как «черт побери».
И. ВОРОБЬЕВА: Точно. Кстати, черт побери – это тоже очень грубо.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тогда что, «Бриллиантовую руку» придется запикивать? Подожди, мы с тобой ушли в художественные фильмы. А нам надо про СМИ поговорить, про телепередачи, где ругаются матом нехорошие люди.
И. ВОРОБЬЕВА: Мне интересно: а как быть с теми, кто звонит в прямой эфир?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нас что, будут штрафовать за них?
И. ВОРОБЬЕВА: Я думаю, что нет. Это ведь не мы говорим. Премодерации звонков у нас нет, это прямой эфир. Но, с другой стороны, например, пролил ты на себя чашку чая в студии во время эфира, и что-нибудь такое сказал. Это ужасно, но тем не менее… Ирина напоминает, я тоже вспомнила эту историю, когда вице-спикер Санкт-Петербургского заксобрания обматерил депутатов городского.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я помню прекрасно.
И. ВОРОБЬЕВА: А с этим что делать, г-н Железняк? Кстати, что с ним случилось?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С ним ничего не случилось. Сказали, что всё в порядке. Было разбирательство, и решили, что никаких претензий ему предъявлено не будет, потому что молодец парень.
И. ВОРОБЬЕВА: Правду сказал.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вопрос-то в другом на самом деле. Смотри, есть у журналиста такой материал, где вице-спикер ведет себя вот таким образом. Получается, что, не опасаясь штрафа, журналист не сможет сделать про это сюжет. А ведь какое интересное видео – культурная столица, вице-спикер заксобрания, член «Единой России», по-моему, какой человек, со всех сторон прекрасен, почему бы не сделать про него материал и про то, как он относится к коллегам по заксобранию? Но нет, может быть, тебя настигнет штраф.
И. ВОРОБЬЕВА: Еще Железняк говорит: «Всё, что оскорбляет слух, не должно звучать в эфире и публиковаться в печатных СМИ». Интересно, а если у кого-то оскорбляют слух слова «жулик», «вор», «подлец»?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Меня тут больше интересуют фотоматериалы, потому что фоторепортажи с разных акций, они вполне себе могут содержать выражения написанных нецензурных слов. Всем памятна история журнала «Коммерсантъ-Власть», где на бюллетене было написано известное всем, довольно короткое и звонкое слово. Закончилось это всё тем, что главного редактора поперли. Главный редактор счастлив, конечно, в OpenSpace, делает классные штуки… Но все-таки это допустимо, недопустимо, мат, не мат? Фотография все-таки. Или, например, идет человек с плакатом на Красную площадь, встает напротив Кремля.
И. ВОРОБЬЕВА: И там что-то такое написано грубое.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Группа «Тату», помнишь, выступала в маечках? Как много. Это я только навскидку сейчас пытаюсь вспомнить.
И. ВОРОБЬЕВА: А что касается грубых слов? Я опять же к грубым словам. А «мочить в сортире» - это нормально, всё хорошо?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А ему можно. А там и грубые слова тоже?
И. ВОРОБЬЕВА: Железняка спрашивает агентство «Интерфакс», что касается грубых слов. Он говорит, что всё, что оскорбляет слух, не должно звучать в эфире и публиковаться в печатных изданиях.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не припомню, чтобы журналисты какие-то писали матом.
И. ВОРОБЬЕВА: Ну, кроме как в Twitter'е, нигде.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В Twitter'е, причем в личном в Twitter'е. Я, например, у себя в Twitter'е иногда использую нецензурные выражения.
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но специально для особо талантливых, которые начинают мне говорить: «Как вы смеете? Вы журналист «Эха Москвы», - у меня специально в Twitter'е приписка, что это личный Twitter, он никак не связан с моей работой на радиостанции «Эхо Москвы», поэтому я могу там вешать фотографии котика, а могу материться, если мне хочется, если у меня такое настроение. Это же часть русского языка.
И. ВОРОБЬЕВА: А как быть с политиками, которые приходят на прямой эфир и начинают крепкими словами разбрасываться? И про Жириновского спрашивают, который тоже позволял себе крепкие словца.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я помню, у меня в эфире Владимир Вольфович два раза за эфир сказал то самое короткое звонкое слово, абсолютно сознательно.
И. ВОРОБЬЕВА: Тут пишут три.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, было два, я абсолютно точно помню, это был мой эфир. Один раз он сказал его добровольно и радостно, а потом уже пошел на поводу у Ганапольского, который его подначивал. Это был хороший эфир, я сидела абсолютно пунцовая, даже под слоем грима было видно, что я очень глупо себя чувствую.
И. ВОРОБЬЕВА: А чего ты краснеешь-то?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что у меня в эфире матерятся, гость причем. Я не хочу, чтобы это происходило.
И. ВОРОБЬЕВА: Вадим говорит: «Радикально предлагаю бороться – разрешить матерные слова, через год они станут литературными». Еще есть выход: «Будем крыть по-немецки». Кстати, а как быть со всякими английскими словечками?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Происходит какая-нибудь ссора, заварушка, и все такие: «Fuck off man». – «Да сам ты fuck off man». И что?
И. ВОРОБЬЕВА: Это ужасно. Ты понимаешь, что ты сейчас ругаешься? Кошмар.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, других неприличных слов на английском я не знаю.
И. ВОРОБЬЕВА: Придется выучить. Я так чувствую, не только нам придется выучить.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, я видела замечательную книжку для американцев про русский мат, со всеми нюансами, транскрипцией, значениями. Особенно сложно с некоторыми словами, которые в зависимости от интонации означают совершенно противоположные вещи.
И. ВОРОБЬЕВА: Давай принимать звонки.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Только, пожалуйста, без мата.
И. ВОРОБЬЕВА: Вот ты сейчас смеешься.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А нам звонит черный список.
И. ВОРОБЬЕВА: Если что, я вас быстро заблокирую. Рискнем. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ1: Зовут меня Олег. Честно говоря, мне не нравится нецензурная брань в любом виде, особенно в девичьих устах. Я вообще преподаватель. Эзопов язык, он значительно энергичнее. Щедрина ведь никто не переплюнул из новых. И сравните двух современных журналистов. Какие-то неприятности у Ольги Романовой, что она что-то написала под фотографией, помните. И второе – это была статья Костюченко в «Новой газете» по нападению, когда на нее совершили нападение, избили их с подругой. И потом она говорила, что не могла войти в этот «ГАЗик», что там сидела милицейская баба. Вот этот образ милицейской бабы…
И. ВОРОБЬЕВА: Это была не Костюченко, а Милашина.
СЛУШАТЕЛЬ1: Извините, да. И этот образ милицейской бабы, он значительно сильнее, чем просто если бы там было сказано нецензурное слово.
И. ВОРОБЬЕВА: Эти слова гораздо сильнее.
СЛУШАТЕЛЬ1: И это можно сделать. И для журналиста это как раз уровень мастерства. Т.е. можно нормальными словами так размазать, что никакой мат не сделает.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы поддерживаете введение штрафов или нет?
СЛУШАТЕЛЬ1: Я думаю, нужно экономить. Есть такой принцип экономии репрессий. Я вообще юрист. Они чересчур разбрасываются сейчас, тем более суммы там какие-то запредельные. Но какие-то ограничители должны быть. Я думаю, это должно быть на уровне этической саморегуляции.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо вам большое за звонок. Мне понравилось. Фактически наш слушатель Олег говорит о том, что ГД в лице Железняка учит журналистов и иже с ними использовать другие слова, которые бьют гораздо сильнее, чем мат. Это правда, я с этим согласна.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Аня пишет: «В Интернете ужас что пишут. И в FaceBook'е читала журналистский мат. По-моему, можно обойтись хотя бы просторечными синонимами».
И. ВОРОБЬЕВА: Александр из Москвы спрашивает: «А жесты? А слова одними губами?»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А пантомима? А давайте сыграем в «Алиас». Давай как-нибудь попробуем поиграть, объясняя разные матерные слова.
И. ВОРОБЬЕВА: Проблема в том, что их набор не очень большой.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На себе это не показывают. (СМЕЮТСЯ).
И. ВОРОБЬЕВА: Да, пожалуй, не стоит.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я боюсь, что это наш с тобой последний эфир.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно даже не в «Алиас», а в «Активити» – в общем, в игры, где нужно объяснять другими словами какое-то слово, не используя однокоренных и иностранных аналогов тоже.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не показывая, не рисуя.
И. ВОРОБЬЕВА: Дмитрий предлагает объявить России территорией, свободной от мата. Диггер пишет: «Только эти? А как же «to be or not to be» и «I love you»?» А что в этом такого? «Говорить нельзя, в снежки играть нельзя, на улице толпой ходить нельзя, думать нельзя. А жить-то можно?» – спрашивает наш слушатель. Можно. Но без мата, без снежков, без толпы…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Материться – это не очень красиво, а уж тем более журналисту. Журналист – человек, который прекрасно владеет языком, по идее должен, и он должен быть способен выразить свои мысли достаточно ярко и полно, не используя нецензурную лексику. Хотя я понимаю, что иногда одно матерное слово в полной мере описывает всё происходящее, и у каждого оно свое.
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте еще один звонок. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ2: Здравствуйте. Меня зовут Боюн. У меня была учительница, в 4-м классе она весь класс обругала матом.
И. ВОРОБЬЕВА: И что с ней стало?
СЛУШАТЕЛЬ2: Полиции рядом не было.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть за завуч и директор.
СЛУШАТЕЛЬ2: Мы тогда все были такие затюканные.
И. ВОРОБЬЕВА: Не стали жаловаться?
СЛУШАТЕЛЬ2: Да. Она вошла в класс, три минуты отсутствовала, была очень возмущена шумом и сказала: «Что за безобразие...»
И. ВОРОБЬЕВА: Только давайте не будем цитировать учительницу. А учительница по какому предмету была?
СЛУШАТЕЛЬ2: Это была моя первая учительница с 1 по 4 класс.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. вы с 1-го по 4-й класс узнали много новых слов. Ужас.
СЛУШАТЕЛЬ2: Только одно, к счастью.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В 4-м классе произошло, человек до сих пор помнит.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо вам большое за звонок.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На самом деле и журналисты, и учителя, они конкретно в этом вопросе схожи. Это недопустимо ни для тех, ни для других.
И. ВОРОБЬЕВА: Я согласна.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но идея штрафов мне не очень нравится. Может быть, у меня уже отторжение всего, что исходит от Госдумы, с бесконечным желанием всех наказать, оштрафовать?
И. ВОРОБЬЕВА: Мы даже не стали проводить голосование по этому вопросу, потому что мат – это плохо в любом случае. Чего тут обсуждать? Посмотрим, как будут все эти нововведения и поправки реализованы в жизни. Сейчас новости, потом вернемся.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЕВА: Продолжается программа «Вечерний разворот».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ирина Воробьева и Татьяна Фельгенгауэр. Андрей из Самары пишет нам: «Девушки, вы так весело хихикаете, а потом заявляете: мат – это очень плохо. Я запутался». Андрей, давайте я вас распутаю. Мы, действительно, весело хихикаем, потому что мы очень любим наш понедельничный эфир и тема кажется нам довольно забавной. Мат – это очень плохо. Не то чтобы это было очень плохо, но мы скорее против мата в СМИ и в речи педагогов.
И. ВОРОБЬЕВА: Главное, что мы сами не допускаем этого, держимся как можем.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы, заметьте, в эфире не материмся. Иногда дотошный зритель Сетевизора может услышать от меня какое-нибудь слово, но обычно это связано с каким-то форс-мажором неприятным. Поэтому тут всё логично. Это не взаимоисключающие вещи. Да, мы хихикаем, и да, мы против мата среди журналистов во время их работы.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы просто вспоминаем случаи, когда вольно или невольно, но мат всё равно вылезал в эфир, в фотографии, еще куда-то.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И при этом мы против штрафов.
И. ВОРОБЬЕВА: Наш слушатель Серж пишет, что однажды услыхал мастера: «Мужик так лихо заворачивал словечки… Мат звучал почти стихами. Понял – у меня так никогда не получится. Теперь почти не ругаюсь».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По поводу всякого ханжества и лицемерия про русский литературный и прочее. Дорогие мои морализаторы, почитайте записные книжки Александра Сергеевича Пушкина. И на этом закончим, ладно?
И. ВОРОБЬЕВА: Давайте перейдем к следующей теме.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Докладываю. КПРФ введет испытательный срок для будущих членов партии. Как пишет «РБК-daily», соответствующие поправки собираются внести на съезде партии, который состоится в феврале. В КПСС был стаж один год, в течение которого проверялись люди. На каком-то этапе этот стаж убрали, а сейчас снова возникает ситуация, когда его нужно вернуть, заявил изданию глава юридической службы КПРФ, депутат Госдумы Вадим Соловьев. По его словам, испытательный срок нужен, так как в некоторых регионах власти пытаются взять под контроль партийные организации и внедряют в них своих людей. Как это будет действовать? В течение года желающий вступить в КПРФ будет помогать партии на правах сторонника, и только потом его примут в партию.
И. ВОРОБЬЕВА: Как вы считаете, нужно или не нужно это делать?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здорово, если нам будут писать или звонить люди, которые в каких-то партиях состояли или состоят.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы вступаете в партию, а вам говорят: стоп, секундочку, годик испытательного срока, докажите преданность партии и потом мы вас примем.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Год поработайте бесплатно.
И. ВОРОБЬЕВА: И так бесплатно. Если только в аппарате. Хотя в аппарате тоже можно: набираешь на год, используешь по полной программе, они доказывают верность. А потом говорят – извините, вы нам не подходите.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У вас профиль не коммунистический и взгляд без огня, и нет пионерской дерзости в голосе.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира, +7-985-970-4545 – телефон для смс-сообщений. Я думаю, партийцам будет страшненько нам сейчас писать и звонить. Евгений из Пензы пишет: «Что мне мешает тихо выдержать срок, а потом предать? Они там кровью, что ли, расписываются, или руку над огнем держат?» Надеюсь, что нет.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Обязательно обряд инициации.
И. ВОРОБЬЕВА: Боюсь представить какой. Огромное количество звонков. Давай будем принимать. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ3: Здравствуйте. Меня зовут Тимур.
И. ВОРОБЬЕВА: Тимур, вы в какой-то партии состоите?
СЛУШАТЕЛЬ3: Я состою в партии «Единая Россия». (ОБРЫВ СВЯЗИ).
И. ВОРОБЬЕВА: Куда? Тимур, еще раз перезвоните, пожалуйста.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сергей пишет, что нужно обязательно, иначе он, потенциальный кандидат, то в одну партию подался, то в другую.
И. ВОРОБЬЕВА: А что такого-то?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что политические убеждения – это не флюгер, ты не можешь быть сегодня коммунистом, а завтра идти в «Правое дело» к Михаилу Прохорову.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира. Где же Тимур? Перезвоните, пожалуйста.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Серж из Москвы пишет: «А если я 30 лет жил в Союзе, потом еще 20 в России, из них 12 при Путине, какие еще испытания мне нужны? Я кремень». Серж, мы все можем на таком основании вступить в КПРФ со словами «я кремень».
И. ВОРОБЬЕВА: Мы можем в любую партию вступить с этими словами. Давайте еще звонок попробуем принять. Тимур, опять прошу вас перезвонить. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ4: Здравствуйте. Меня зовут Руслан, город Челябинск.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы состоите в какой-нибудь партии?
СЛУШАТЕЛЬ4: Нет. Но когда я служил в армии, вступил в члены КПСС, это было давно, какое-то время был коммунистом.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы считаете, что нужен испытательный срок.
СЛУШАТЕЛЬ4: Я считаю, что это мера нормальная. О календарных рамках этого срока можно говорить. Это внутреннее дело партии и совета, который они избрали. Сейчас была оговорка по Фрейду насчет того, что бесплатно работать. Партийная принадлежность - это же не оплачиваемая работа, это просто убеждение.
И. ВОРОБЬЕВА: Они же работают в аппарате партии, там люди уже за зарплату работают.
СЛУШАТЕЛЬ4: Так же как в свое время профсоюзные лидеры были освобожденные или не освобожденные в советское время. Поэтому это нормальный вопрос. Почему нет? Если искренне верить, то это нормально. Может быть, год – это, конечно, много.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо, что поделились своим опытом. «Кризис безработицы. Все рвутся до денег партии», – пишет нам Игорь.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я вам могу пока почитать устав партии.
И. ВОРОБЬЕВА: Зачем?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Потому что это интересно. «Членом КПРФ может быть дееспособный гражданин РФ, достигший 18 лет, признающий и выполняющий программу и устав КПРФ, состоящий на учете и участвующий в работе одного из первичных партийных отделений, регулярно уплачивающий членские взносы».
И. ВОРОБЬЕВА: По-моему, всё в порядке.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это я не к тому, что призываю всех вступать в КПРФ. Но просто чтобы вы знали, что такая возможность у вас есть, и пока без испытательного срока.
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ5: Здравствуйте. Валентина.
И. ВОРОБЬЕВА: Валентина, а вы являетесь членом какой-нибудь партии?
СЛУШАТЕЛЬ5: Да. Я с 18 лет член КПСС. Испытательный срок нужен. Еще я хочу сказать. Я слушаю разные радиостанции, вам нужно прислушаться к совету Познера, у которого вы брали интервью. В первую очередь нужно соблюдать международные нормы журналистики. Тогда не будет возникать никаких штрафов.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Валентина, мы на другую тему уже говорим.
СЛУШАТЕЛЬ5: Я и о партии уже сказала. А в международных нормах как раз прописаны все нормы и для журналистов, и для учителей, и для медиков. Поэтому проявлять юмор - это несерьезно, вы уже взрослые люди, вам же не 17 лет.
И. ВОРОБЬЕВА: Я правильно услышала, проявлять юмор – это несерьезно?
СЛУШАТЕЛЬ5: Я слышу не первый раз. Вы брали интервью у доктора Рошаля, это профессор, заслуженный человек, по-хамски велся репортаж.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. нельзя проявлять юмор, я правильно вас услышала, Валентина?
СЛУШАТЕЛЬ5: Проявлять юмор к серьезным вещам. Вы серьезные вещи представляете в таком комическом тексте и даже пошленьком.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо вам большое, Валентина, что поделились с нами своими переживаниями. Как-то доктор Рошаль не высказал нам никаких претензий…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По поводу программы «Разбор полета». Что-то я не помню, чтобы она была какой-то сильно юморной.
И. ВОРОБЬЕВА: В любом случае Валентина лучше знает, она нас постоянно слушает. Спасибо большое. Еще сообщения. Дмитрий пишет: «Я был членом «Единой России», умудрился даже не платить партвзнос, это было нужно для работы в УИКе. Вован из Саратова спрашивает: «А испытывать как будут?»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Таня спрашивает: «А разве партия не имеет право устанавливать свои порядки у себя?» Конечно, имеет. Мы же не говорим КПРФ что им делать, а чего им не делать. Нам интересно ваше мнение.
И. ВОРОБЬЕВА: Антон из Москвы пишет: «Это внутреннее дело партии, но лично я в партию с совковым душком не вступлю». «В нашей стране любой срок, – пишет Серж из Москвы, – настораживает. Только соберется какая-то компашка – и давай срока раздавать. Карма, однако». 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира. Я всё жду звонка Тимура. Мне ужасно жаль, по-честному.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, хотелось бы узнать мнение члена «Единой России».
И. ВОРОБЬЕВА: Здравствуйте. Вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ6: Здравствуйте. Меня зовут Людмила.
И. ВОРОБЬЕВА: Вы член какой-нибудь партии?
СЛУШАТЕЛЬ6: Нет. Я хочу сказать, почему я не вступила. Несмотря на свою активность и неравнодушие к происходящему, никогда не вступала в КПСС и очень этим горжусь. Я помню, как повально, дуриком, как говорил Шолохов, вступали в партию мои сверстники, потом также повально они все из нее выходили. Т.е. человеку свойственно менять свои убеждения с возрастом. И то, что было сокрыто в архивах Лубянки, и когда это всё выплеснулось в 1991 году на первых съездах избранных депутатов, это меняло убеждения людей полностью. Т.е. были сокрыты исторические книги, реальность настоящая. Люди были обмануты. И я стала думать над этим. Вдруг мне попалась какая-то религиозная книга, где я нашла ответ: «Не судите тех, кого обманывали, а судите тех, кто сам обманывал».
И. ВОРОБЬЕВА: Людмила, простите, какое это имеет отношение к нашей теме с испытательным сроком?
СЛУШАТЕЛЬ6: Я хочу сказать, что человеку свойственно менять свои убеждения, но в целом он должен придерживаться стержня, который связан с его родом, с его нравственностью.
И. ВОРОБЬЕВА: Т.е. здесь испытательный срок не поможет, изменить убеждения можно в любой момент.
СЛУШАТЕЛЬ6: Нет, не в любой момент. Если есть у человека стержень – это то, что дает воспитание, общее развитие…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Стержень и убеждения – это немножко разные вещи, согласитесь?
СЛУШАТЕЛЬ6: Я никогда не переступлю в чем-то грань.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но это опять же не убеждения, Людмила. Мы говорим про политические убеждения.
СЛУШАТЕЛЬ6: Политические убеждения у меня тоже очень меняются в последнее время. Когда я вижу, как красиво выступает на дебатах Жириновский и говорит про КГБ, не буду говорить, каким он словом назвал, это всё было пропущено на Первом канале, и вдруг узнаю, что у него полпартии из КГБ, то о каком доверии может идти речь и о каких убеждениях Жириновского и тех, кто ему доверяет?
И. ВОРОБЬЕВА: Вот такая ситуация. Человек вступил в партию, и его политические убеждения никоим образом не меняются, однако руководство партии совершает такие поступки и такие действия, что он понимает, что, несмотря, на убеждения, партия его предает. Такое тоже может быть, правда?
СЛУШАТЕЛЬ6: Это сплошь и рядом. Например, сегодня я услышала новость о том, что ФСБ принимает решение о том, что все-таки эти акции не финансировались из-за рубежа.
И. ВОРОБЬЕВА: Проверка прошла, да.
СЛУШАТЕЛЬ6: Полгода промывали мозги народу, особенно ленивым, тем, кто сидит с кнопкой телевизора, а потом так легко и просто: проверили - оказывается, ничего не было. Значит что, сейчас нужно оппозиционерам подавать в суд за клевету Мамонтова?
И. ВОРОБЬЕВА: Это была «Анатомия протеста», если я не ошибаюсь. Спасибо большое. Я прошу прощения, но мы с вами уходим в совсем другие темы. Извините, что прощаюсь с вами. Спасибо за ваш звонок. Кощей пишет: «Любая партия – это секта. Шаг в сторону – и съели тебя».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давай поменяем тему. У нас же есть история, которую надо успеть обсудить. По поводу номеров. На этот раз это уже предложение ЦИКа. Я сегодня докладчик, как человек с поставленным голосом. Поставленным в угол, судя по тому, что болею третий день. Центризбирком предложил заменить названия партий в избирательных бюллетенях номерами. По мнению ЦИКа, это необходимо, чтобы вместить в документ для голосования все партии, которые принимают участие в выборах. Сейчас в России имеют право участвовать в выборах более 30 партий, тогда как в бюллетень может вместиться только 26 наименований, если указывать название и первую тройку кандидатов. Дело в том, что КОИБ может обработать бюллетень только в 182 строчки.
И. ВОРОБЬЕВА: Как Twitter.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поэтому есть такой вариант – заменить циферками названия партий. Будет удобно.
И. ВОРОБЬЕВА: Будет ли это вам мешать или нет? Вы привыкли ходить на выборы и видеть в бюллетенях названия? Вам это помешает или даже будет проще? Вы же понимаете, что эти номера раздаются в результате жеребьевки, они в любом случае стоят в каком-то порядке, и это всё решается на основании жеребьевки. Многие партии даже используют номер, для того чтобы проводить кампанию. По сути, ничего не меняется по сути. С другой стороны, конечно, нужно номер запомнить и не перепутать его.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У меня на цифры плохая память.
И. ВОРОБЬЕВА: Это не только твоя проблема.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Выборы под угрозой.
И. ВОРОБЬЕВА: 8-495-363-36-59 – телефон прямого эфира. Будет ли это вам мешать, или вы тоже считаете, что так правильно?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир пишет: «Без разницы, как записаны партии, буковками или циферками. Были бы партии».
И. ВОРОБЬЕВА: Как вам это предложение ЦИКа заменить названия партий в бюллетенях номерами? Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ7: Здравствуйте еще раз. Меня зовут Тимур.
И. ВОРОБЬЕВА: Тимур, простите, у нас была техническая накладка, сорвался звонок. Давайте продлим тему. Тимур, вы состоите в партии «Единая Россия».
СЛУШАТЕЛЬ7: Да.
И. ВОРОБЬЕВА: А есть там испытательный срок?
СЛУШАТЕЛЬ7: Я как раз хотел эту тему пояснить. В «Единой России» есть понятие сторонников. Есть определенная организация, она собирает вокруг себя сторонников, ведут определенный учет сторонников партии «Единая Россия», потом через год человек становится членом партии.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Собственно, как и КПРФ хочет сделать, чтобы год человек был сторонником, а потом его будут принимать в партию.
СЛУШАТЕЛЬ7: Да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы случайно не Тимур Прокопенко?
СЛУШАТЕЛЬ7: Нет.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое вам, Тимур. Спасибо, что дозвонились до нас.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здорово, что вы нам всё это рассказали. Ты знаешь, тут много сообщений. Серж нам пишет: «Блатные номера 1, 3, 7, 8, 9, 13 нужно разыгрывать. Это же преимущество. Вообще, надо позвать каббалистов, они в курсе как надо». Представляешь, какое раздолье для нумерологии.
И. ВОРОБЬЕВА: «Какая разница? Всё равно будет выигрывать только одна партия», – пишет Таня. Вован пишет: «Номер 146. Всем смешно и без мата». «Надо не цифрами, а геометрическими фигурками: квадрат, звезда, овал и прочее».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не хватит геометрических фигурок.
И. ВОРОБЬЕВА: Можно новые придумать.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если будет много партий, то ты просто не придумаешь столько пиктограмм. А вот, можно всякие пиктограммки делать, аватарки.
И. ВОРОБЬЕВА: Есть еще азбука слепых, и там все циферки рисуются с точечками, тоже можно. Заодно все выучат.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думала о том, как гениально будет выглядеть подсчет голосов, если не КОИБы, а вручную. Садятся люди, у них карточки. Ты знаешь, как в лото играют? Они садятся с этими карточками, и вот этот усатый дядька, который ведет «Русское лото» (не знаю, сейчас есть эта программа, 10 лет назад точно была): «11, барабанные палочки». И вот так каждый бюллетень. Насколько я помню, у него какие-то смешные названия есть к каждому номеру.
И. ВОРОБЬЕВА: Не к каждому, но в лото есть, да.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И члены избирательных комиссий, они зубочисткой прокалывают. И кто-то периодически кричит – бинго! Представляешь, как классно. Из этого же можно сделать шоу. И вот тебе, пожалуйста, открытый подсчет голосов. Хватит на год.
И. ВОРОБЬЕВА: И каждый день вот это. Мне очень нравится. Отличная идея. Мне кажется, Чурову она не понравится. Но мы предложили. Вот Таня пишет: «Номера очень удобны для фальсификации». Максим пишет: «Большая часть электората – это пенсионеры и люди зрелого возраста. Подобного рода нововведения могут вызвать у них сложности в адаптации. В результате чего они будут голосовать так, как им будут подсказывать первое, что бросится в глаза».
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дальше будет как в казино: 8 - мое счастливое число, и не важно, какая партия за ним скрывается.
И. ВОРОБЬЕВА: Ля Рус пишет нам из Twitter'а: «С номерами партий уже начинается какая-то чуровская артподготовка. Наше оболваненное население точно не запомнит номера». Александр: «На прошлых выборах так и призывали – за номер такой-то». Да, в избирательных кампаниях партии, действительно, это активно используют. Они сами это делают на всяких разных билбордах и так далее. Давайте еще один звонок попробуем принять. Здравствуйте, вы в прямом эфире.
СЛУШАТЕЛЬ8: Здравствуйте. Александр.
И. ВОРОБЬЕВА: Как вы отреагируете, если в бюллетенях будут цифры вместо названий партий?
СЛУШАТЕЛЬ8: Буду рад.
И. ВОРОБЬЕВА: Почему?
СЛУШАТЕЛЬ8: Просто интересные цифры. Красавицы, я желаю вам счастья, здоровья.
И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо. Всего доброго.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И вам тоже. Интересные цифры, действительно. Их не так много, в принципе, меньше, чем букв.
И. ВОРОБЬЕВА: Кощей спрашивает: «А кто будет драться за номера 14 и 88?»
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пока этих ребят, кажется, не зарегистрировали, которые могли бы подраться за эти цифры.
И. ВОРОБЬЕВА: Арина пишет: «Бедные бабушки и дедушки, они в обычных-то бланках путаются, а тут такое начнется». Саша из Москвы пишет: «Можно использовать изображения разных животных». Еще фруктов можно.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Была же «Справедливая Россия» выхухолем. «Единая Россия» - медведь.
И. ВОРОБЬЕВА: «Яблоко» - это фрукт.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Им тоже надо придумать. «Яблоко» - тюлень. ЛДПР… Чтобы не обидеть никакое животное…
И. ВОРОБЬЕВА: У меня столько вариантов уже.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если что, всё это наши оценочные суждения.
И. ВОРОБЬЕВА: Есть еще такие животные сурикаты.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они чудесные, сурикаты потрясающие. Можно сурикатов отдать какой-нибудь хорошей партии?
И. ВОРОБЬЕВА: Хорошей в каком смысле?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какой-нибудь приличной.
И. ВОРОБЬЕВА: Партии ми-ми-ми? Мы все поставим на зеро и выиграем. Таня пишет: «Номера – это предел неуважения к населению и его партия. Как-то не смешно». А давайте мы быстренько проголосуем. Если вам нравится это предложение, пусть будут цифры в бюллетенях, (495) 660-06-64. Если вы считаете, что пусть останутся названия партий, (495) 660-06-65.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Алексей пишет, что, оказывается, в символике ЛДПР орел. Что-то я не припомню там орла.
И. ВОРОБЬЕВА: Я тоже. Но я символику ЛДПР не рассматривала. Сейчас посмотрим. Ярослав из Санкт-Петербурга: «Я не ошибусь в номерах, если не с похмелья. А с похмелья могу. Ведь обидно будет. Не экзамен, пересдачи-то нет». «Простота лучше всего», – пишет Александр. Людмила Петровна с Алтая пишет: «Будем раздавать листочки с объяснением на избирательных участках». Да, там же будут висеть плакаты.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Информационные листы всегда висят.
И. ВОРОБЬЕВА: Поэтому можно будет уточнить. Единственное, будет очень глупо, если кто-нибудь посмотрит – ага, партия под номером 4. И пока он идет от этого листа… Какой же номер? И будет это хождение.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Надо записывать, ставить номерочек на руку.
И. ВОРОБЬЕВА: «Авокадо – это овощ, арбуз – это ягода, а банан – это трава», – пишет нам Кощей. Прекрасно. Это вы к чему, Кощей? Давайте завершим голосование. Большинство наших слушателей, 82,5% говорят о том, что оставьте, пожалуйста, название партий, не надо издеваться над избирательными бюллетенями.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто бы прекратил издеваться над избирательной системой? А вы про бюллетени.
И. ВОРОБЬЕВА: В любом случае большинство говорит о том, что оставьте наши любимые названия партий с их логотипами, орлами, медведями и выхухолями.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Руки прочь от выхухолей.
И. ВОРОБЬЕВА: Мы заканчиваем наш «Вечерний разворот» с Татьяной Фельгенгауэр. Спасибо вам большое.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо. Ирина Воробьева была со мной всё это время. Оставляем в ласковых объятиях Якова Широкова.
И. ВОРОБЬЕВА: Счастливо.