Кулинарные путешествия иностранца в России - Джон Уоррен - Телехранитель - 2019-05-05
Е.Афанасьева
―
Добрый вечер! В эфире "Телехранитель", программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева, как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра.В гостях Джон Уоррен, здравствуйте, Джон!
Д.Уоррен
―
Здравствуй!
Е.Афанасьева
―
Мы решили на "ты"...
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Потому что в английском нет "вы", "ты"...
Д.Уоррен
―
Я чувствую себя старым, когда...
Е.Афанасьева
―
То есть сразу на "ты".
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
В общем, я человек культурный, но на "ты", потому что так попросил Джон, переходим на "ты". "Поедем, поедим!" - программа, я тут удивилась, что сколько лет уже в эфире?
Д.Уоррен
―
Мы в конце июня заканчиваем 7-ой сезон...
Е.Афанасьева: 7
―
ой сезон...
Д.Уоррен: 7
―
ой.
Е.Афанасьева
―
Все кажется, новая программа.Вот у меня как раз Григорий спрашивает: "Будет ли спецвыпуск к пятнадцатилетию «Телехранителя»?"
Пока не думали, у меня тоже, вот кажется, новая, уже 15.
Я тут почитала всякие "Википедии" и прочие статьи, узнала, что ты случайно попал в кулинарную программу, что ты делал бизнес и колбаски, и еще что-то...
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Как, ты вообще англичанин или американец?
Д.Уоррен
―
Англичанин.
Е.Афанасьева
―
Просто там писали, что ты родился в Америке...
Д.Уоррен
―
Я родился в Америке...
Е.Афанасьева
―
Просто родился.
Д.Уоррен
―
Мои родители придумали...
Е.Афанасьева
―
Там...
Д.Уоррен
―
Придумали меня там.
Е.Афанасьева
―
А, придумали. Ты англичанин, придуманный в Америке?
Д.Уоррен
―
Да. С 4 лет я не живу в Америке, и с 22 я не живу даже в Англии, а здесь.
Е.Афанасьева
―
С ума сойти.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
А что должно произойти в голове у двадцатидвухлетнего англичанина, это вероятно где-то в 90-ые, да, годы?
Д.Уоррен
―
Как раз в 91-ом.
Е.Афанасьева
―
Вот. Чтобы он вдруг взял из сытой, нормальной жизни в Великобритании приехал в такую голодную, раздраенную Россию?
Д.Уоррен
―
Ну, а почему голодную?
Е.Афанасьева
―
Ну, 90-ые, а, ну, если, конечно, приехать с фунтами, то было неплохо.
Д.Уоррен
―
Можно сказать, что, ну, может быть в плане еды было не очень в 90-ые лихие, но Россия очень богата другими вещами, вот, двадцатидвухлетний мальчик, англичан, очень жаждет приключения, жаждет, чтобы была свобода. В Англии, мне кажется, что, ну, не только в Англии, у итальянцев в Италии, у французов во Франции есть какой-то, ты должен себя вести как итальянец, вот я очень чувствовал этот груз на плечах...
Е.Афанасьева
―
То есть ты англичанин, приезжаешь в Италию и должен быть итальянцем?
Д.Уоррен
―
Нет, должен быть англичанином, должен вести себя как англичанин, вот все англичане себя ведут как англичане, поэтому они англичане.
Е.Афанасьева
―
Какая сегодня погода, сэр?
Д.Уоррен
―
Ну, вот, овсянку и все остальное. И мне показалось, что, ну, я никогда не смогу быть уникальным, привлечь к себе внимание, ключевой момент...
Е.Афанасьева
―
Хайп, как теперь говорят...
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Создать.
Д.Уоррен
―
Если я буду просто англичанином в Англии, это...
Е.Афанасьева
―
А англичанин в России...
Д.Уоррен
―
Их 60 миллионов, ну, мне кажется, что, конечно, за почти 28 лет в России я каким-то образом стал, из-за "Поедем, поедим!" тоже, самый известный иностранец в России.
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Это уже что-то, как-то привлек к себе внимание...
Е.Афанасьева
―
Ну, если Познера не считать иностранцем, который приехал к нам тоже из Франции и Америки в определенном, но в юном возрасте.Итак, Джон Уоррен, "Поедем, поедим!".
Наш смс-номер +7-985-970-45-45.
Есть чат в канале "Эхо Культура" в "YouTube".
Пожалуйста, мы будем читать ваши вопросы, задавайте Джону, он готов на "ты".
Тот первый миг, это тебе кто-то прочел сказку, стихотворение, ты увидел какой-то фрагмент видео, вот самый первый миг, который ты помнишь, связанный с Россией, который тебя заинтересовал?
Д.Уоррен
―
Очень четко.
Е.Афанасьева
―
Какой?
Д.Уоррен: В 80
―
ые Олимпиада зимние...
Е.Афанасьева
―
Зимние? Летние?
Д.Уоррен
―
Нет, зимние.
Е.Афанасьева
―
Зимние.
Д.Уоррен
―
В Лэйк-Плэсиде.
Е.Афанасьева
―
Роднина...
Д.Уоррен
―
Финал хоккея, Советский Союз...
Е.Афанасьева
―
Проиграл...
Д.Уоррен
―
США...
Е.Афанасьева
―
Америке.
Д.Уоррен
―
Какой проиграл? 4:3...
Е.Афанасьева
―
Советский Союз проиграл Америке...
Д.Уоррен
―
Нет.
Е.Афанасьева
―
Проиграл.
Д.Уоррен
―
В финале?
Е.Афанасьева
―
Это было страшное поражение, которое...
Д.Уоррен
―
Нет.
Е.Афанасьева
―
Тут можно забить, поспорим, сейчас мы с тобой загуглим...
Д.Уоррен
―
Ну, хорошо.
Е.Афанасьева
―
В Лэйк-Плэсиде наши проиграли, это была колоссальная трагедия национальная.
Д.Уоррен
―
Ну, конечно, все...
Е.Афанасьева
―
Ну, тебе понравился хоккей?
Д.Уоррен
―
Нет, нет...
Е.Афанасьева
―
А что именно?
Д.Уоррен
―
Я первый раз во время вот этого Олимпиада слышал советский гимн, и меня это штырило так...
Е.Афанасьева
―
Да ты что?
Д.Уоррен
―
Я музыкант...
Е.Афанасьева
―
Музыка Александрова.
Д.Уоррен
―
Я даже просто думаю об этом...
Е.Афанасьева
―
Офигеть!
Д.Уоррен
―
У меня мурашки, видите?
Е.Афанасьева
―
И до сих пор штырит?
Д.Уоррен
―
Видишь?
Е.Афанасьева
―
Вижу. А подожди, до сих пор штырит музыка Александрова?
Д.Уоррен
―
До сих пор штырит этот гимн. Ну, кто-нибудь вообще слышал наш гимн, английский гимн, ты уснешь пока там, это так скучно. И мне показалось, что, ну, гимн должен быть какой-то там, который штырит народ, мой гимн не шгтырит меня, а вот ваш гимн вау.
Е.Афанасьева
―
Круто!
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Круто! Ну, а когда у нас ты уже жил здесь, когда у нас было недолго песня Глинки патриотическая...
Д.Уоррен
―
Да нет, это все...
Е.Афанасьева
―
Нет?
Д.Уоррен
―
Нет, нет.
Е.Афанасьева
―
То есть ты был среди тех, кто был доволен, что вернули музыку Александрова?
Д.Уоррен
―
Абсолютно да.
Е.Афанасьева
―
Вот, товарищи, слушатели "Эха Москвы"...
Д.Уоррен
―
Товарищи.
Е.Афанасьева
―
Вы можете увидеть человека, увидеть в "YouTube", услышать на "Эхо", вот вы задаете вопросы, кому нравится гимн бывший советский, вот Джону Уоррену, нашему самому известному англичанину в России нравится и штырит советский, он же российский гимн.То есть и ты стал интересоваться или как?
Д.Уоррен
―
Я в этот момент уже понял, что у меня есть какой-то дар к языкам, что я уже говорю на французском в это время и уже нормально общался с мальчиками на детской площадке и в Италии, и в Испании, и так далее, как губка просто, ну, музыкант, уши, уши, уши. И я понял, что, ну, опять-таки, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы быть уникальным, надо говорить на каком-то другом интересном языке, не просто французский, итальянский, немецкий, ужасный язык, уф...
Е.Афанасьева
―
Все, обидели всех, кто говорят по-немецки.
Д.Уоррен
―
Причем все немцы говорят английском, то есть когда ты имеешь такой...
Е.Афанасьева
―
Когда у тебя есть такое преимущество...
Д.Уоррен
―
Преимущество, что ты уже...
Е.Афанасьева
―
На твоем языке говорит весь мир.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
То вообще это, конечно...
Д.Уоррен
―
Вот.
Е.Афанасьева
―
У вас большое подспорье.
Д.Уоррен
―
Я просто принял решение, что надо выбрать какой-то экзотичный...
Е.Афанасьева
―
Между какими выбирал?
Д.Уоррен
―
Японский...
Е.Афанасьева
―
Ага, японский, китайский, хинди, суахили...
Д.Уоррен
―
Ну, да.
Е.Афанасьева
―
И русский?
Д.Уоррен
―
Суахили, говорят на этом языке немного.
Е.Афанасьева
―
Ну, китайский миллиард с гаком.
Д.Уоррен
―
Хорошо, но есть 6 официальных языков ООН, и я выбрал, я уже говорил на двух, я решил, что окей, испанский можно выучить просто пару бутылок и все, реально...
Е.Афанасьева
―
Испанского вина или виски, чего?
Д.Уоррен
―
Риоха.
Е.Афанасьева
―
Риоха.
Д.Уоррен
―
Риоха дает вот.
Е.Афанасьева
―
Понятно.
Д.Уоррен
―
А все-таки я потом думаю, господи, это было еще при Брежневе, в 82-ом году...
Е.Афанасьева
―
Ничего себе.
Д.Уоррен
―
Все-таки наши страны, очень много нас связывает, и Петр Первый, и ваше слово "вокзал" и, да, вот это все.
Е.Афанасьева
―
"Вокзал" какое отношение к вам имеет?
Д.Уоррен
―
Это от английского слова "Vauxhall".
Е.Афанасьева
―
Боже мой, это, кстати, несмотря на то, что я учу английский большую часть своей жизни, с 1-го класс, это для меня открытие.
Д.Уоррен
―
Вот, и потом все вот эти, холодная война, шпионы, вот это все, Джеймс Бонд, тогда всегда Джеймс Бонд должен был...
Е.Афанасьева
―
С русским?
Д.Уоррен
―
С русским, да.
Е.Афанасьева
―
Ну, как сейчас все в сериалах, опять вернулось.
Д.Уоррен
―
Все вернулось, да, все вернулось. Поэтому я выбрал русский, я просто учился в такой школе, это самая старая школа в Великобритании, ей 636 лет...
Е.Афанасьева
―
С ума сойти! Это где?
Д.Уоррен
―
Винчестер называется, Винчестер. И там была такое правило или закон, что если собирался хотя бы кворум мальчиков, одни мальчики там, что они говорят мы хотим учиться японскому вязанию или там синхронному плаванию, или чему угодно, они как ы брали вот это, и хотя бы одного преподавателя нашли, и все.
Е.Афанасьева
―
Ты собрал тех, кто хочет учить русский?
Д.Уоррен
―
Нас было 9.
Е.Афанасьева
―
Это ты всех завербовал?
Д.Уоррен
―
Нет, не я...
Е.Афанасьева
―
Люди хотели в 82-ом году в Британии или в каком-то учить русский?
Д.Уоррен
―
Это была школа, где академия очень-очень важная, самая академическая школа вообще в Англии, мы всегда на первом месте всех экзаменов, кто чего сдал, кто поступал и так далее. И мы решили, что да, это как бы, это как называется по-английски, это дело с ногами, то есть далеко пойдет.
Е.Афанасьева
―
Понятно. То есть вы почувствовали перспективу?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
И так и есть?
Д.Уоррен
―
Ну, сейчас я филолог по русскому языку, я считаю, что на "Поедем, поедим!" я работаю по специальности, я общаюсь практически весь день.
Е.Афанасьева
―
На идеальном русском языке.
Д.Уоррен
―
На русском языке, мама жалуется, что я забываю свой английский.
Е.Афанасьева
―
С ума сойти, мама уже чувствует. Как у нас люди, уезжая куда-нибудь на Брайтон в Америке начинают английскими словечками говорить, пересыпая русский, ты также в английском?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
То есть у тебя стал уже такой язык эмигранта?
Д.Уоррен
―
Ну, нет, у меня, просто я забываю слова...
Е.Афанасьева
―
Понятно.
Д.Уоррен
―
Я хочу говорить.
Е.Афанасьева
―
Легче по-русски.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
У нас Джон Уоррен, "Поедем, поедим!", мы говорим о том, как человек в юном возрасте еще в советское время при Брежневе, наше советское, в Британии то время одно и то же, вдруг выбрал русский язык.Когда я стала гуглить, что называется, Джон Уоррен, мне кроме тебя, тебя на первом месте, естественно...
Д.Уоррен
―
Можно Джона Уоррена гуглить?
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Вау!
Е.Афанасьева
―
Мне выдали баронета, который родился 2 сентября 1753-го года, но был английским послом...
Д.Уоррен
―
В Санкт-Петербурге, правильно.
Е.Афанасьева
―
Это у вас вообще фамильное?
Д.Уоррен
―
Нет, нет, я вообще не знаю откуда это, но я не очень хорошо знаю свое дерево...
Е.Афанасьева
―
Хотя в Англии это легче, чем у нас.
Д.Уоррен
―
Может быть, ну, конечно, это странно, что человек может посвятить столько, свою жизнь такому делу, как быть в России, и все что русское и связано с Россией и с русским, но может быть у меня какие-то...
Е.Афанасьева
―
Может быть он твой предок и это передалось.
Д.Уоррен
―
Ну, может быть.
Е.Афанасьева
―
Реинкарнация.
Д.Уоррен
―
Может быть.
Е.Афанасьева
―
Когда ты впервые то приехал...
Д.Уоррен
―
Впервые я приехал сюда еще студентом...
Е.Афанасьева
―
В Советский Союз еще?
Д.Уоррен
―
Да, был Советский Союз, я прилетел с, нас было 72 студента, русского языка, из Англии, то есть англичане 72 студента, мы переночевали первую, провели первую ночь вообще в Советском Союзе в "Молодежной"...
Е.Афанасьева
―
Гостинице?
Д.Уоррен
―
На Дмитровке, да.
Е.Афанасьева
―
Ужас, ужас.
Д.Уоррен
―
И потом следующий день мы на поезде уехали в Киев, и я учился 6 месяцев в Киеве, прогуливал все лекции...
Е.Афанасьева
―
А что делал вместо лекций?
Д.Уоррен
―
Занимался фарцой.
Е.Афанасьева
―
Прекрасно, что тогда хорошо шло в Киеве, джинсы или что?
Д.Уоррен
―
Зато заговорил на русском...
Е.Афанасьева
―
Сразу заговорил.
Д.Уоррен
―
Да, потому что...
Е.Афанасьева
―
Да еще на каком, на литературном.
Д.Уоррен
―
Ну...
Е.Афанасьева
―
Чем фарцевал то, что шло хорошо?
Д.Уоррен
―
Ну, у меня был отличный рынок, 72 студента, которым нужны, у кого есть джинсы...
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Жвачки и так далее
Е.Афанасьева
―
Все прекрасно.
Д.Уоррен
―
И кому нужны английские словари, Ожеговы всякие там эти, икру, господи, сейчас меня будут встречать органы внизу.
Е.Афанасьева
―
Это другая страна, не забудь...
Д.Уоррен
―
Это уже другая страна...
Е.Афанасьева
―
Это другая страна, поэтому тебя сейчас не загребут внизу, это украинские власти.
Д.Уоррен
―
И я менял деньги.
Е.Афанасьева
―
Это же тогда ужасно было?
Д.Уоррен
―
Это была статья, да.
Е.Афанасьева
―
Рисковый ты парень.Я на "ты", напоминаю, потому что Джон сразу сказал, что, обычно мы с гостями на "вы", что, в общем, нефиг, он чувствует себя старым и вообще...
Д.Уоррен
―
Леночка, ну, мы же уже...
Е.Афанасьева
―
Да, мы уже старые друзья.
Д.Уоррен
―
Не то, что только сейчас знакомы.
Е.Афанасьева
―
"Поедем, поедим!".Все-таки мы о приключениях иностранца в России, когда ты задумал вернуться, чтобы здесь работать то уже, дело делать, не студентом?
Д.Уоррен
―
Все как бы и без меня случилось, я окончил университет в июле 91-го...
Е.Афанасьева
―
И тут все началось.
Д.Уоррен
―
И потом все началось, да, и я понял, вот чего я ждал, я ждал...
Е.Афанасьева
―
Все ради тебя произошло, чтобы ты мог здесь реализоваться.
Д.Уоррен
―
Да, в этом помогал. Я просто понял, что вот зачем я...
Е.Афанасьева
―
Учил русский столько лет...
Д.Уоррен
―
Да, зачем это все надо было, вот теперь понятно, и 9-го октября 91-го я уже здесь.
Е.Афанасьева
―
Сразу в Москве все время...
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Или где-то еще?
Д.Уоррен
―
Нет, сразу в Москву.
Е.Афанасьева
―
Ты производил, бизнес делал какой-то, колбаски, еще что-то?
Д.Уоррен
―
3 года занимался зерном.
Е.Афанасьева
―
Зерном?
Д.Уоррен
―
Торговал зерном.
Е.Афанасьева
―
Это было выгодно?
Д.Уоррен
―
На импорт.
Е.Афанасьева
―
То есть ты российское зерно...
Д.Уоррен
―
Нет.
Е.Афанасьева
―
Наоборот сюда завозил?
Д.Уоррен: 90
―
ые Россия кормила себя.
Е.Афанасьева
―
Ага.
Д.Уоррен
―
Было очень страшно. И тем более Узбекистан, Таджикистан, они все должны были, ну, это же важно, это государственная безопасность, чтобы народ был хотя бы сыт, и 3 года занимался этим. Потом я в этот момент очень много стало иностранцев в Москве...
Е.Афанасьева
―
Тогда было просто навалом.
Д.Уоррен
―
Фирмачей.
Е.Афанасьева
―
Все же хотели как раз попасть на новый рынок и его захватить.
Д.Уоррен
―
Правильно, но эти попали сюда совершенно без русского языка, а я чем-то отличался.
Е.Афанасьева
―
Какие у тебя были преимущества.
Д.Уоррен
―
Я плюнул на все это и приехал в Ростов-на-Дону.
Е.Афанасьева
―
Слушай, ты вообще, ты меня потрясаешь, я сама девушка из Ростова-на-Дону.
Д.Уоррен
―
Да?
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Мы земляки.
Е.Афанасьева
―
Да, только в 91-ом я уже в Москве была, но приезжала. Ну, и как тебе южные, девки русские то?
Д.Уоррен
―
Самые красивые...
Е.Афанасьева
―
Ростовские, казачки то как тебе?
Д.Уоррен
―
Самые красивые девушки в мире, в России точно, это ростовчанки.
Е.Афанасьева
―
Вот так.
Д.Уоррен
―
Ну, потому что это генофонд, это 100, даже когда я там был, я был 103-ий, по-моему, национальности, а теперь уже
Е.Афанасьева
―
У нас там да...
Д.Уоррен
―
180...
Е.Афанасьева
―
У нас там...
Д.Уоррен
―
Очень много.
Е.Афанасьева
―
Крови намешаны.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Очень сильно.
Д.Уоррен
―
Да, и очень красивые.
Е.Афанасьева
―
И в Ростове ты тоже...
Д.Уоррен
―
Я делал тоже самое, только теперь на экспорт.
Е.Афанасьева
―
Только на экспорт.
Д.Уоррен
―
Потому что Россия уже немножко поднялась...
Е.Афанасьева
―
Ростов стал, область Ростовская и дальше производить зерно, а ты его продавал.
Д.Уоррен
―
Семечки.
Е.Афанасьева
―
Семечки, о! Ты научился лузгать семечки?
Д.Уоррен
―
Да, я могу лузгать без рук даже.
Е.Афанасьева
―
Даже без рук?
Д.Уоррен
―
То есть...
Е.Афанасьева
―
Кто же тебя учил?
Д.Уоррен
―
Между зубами, жена.
Е.Афанасьева
―
Ростовская?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Вау! Ну, знал где жену искать.
Д.Уоррен
―
Она не только ростовская, она уздончанка.
Е.Афанасьева
―
Казачка.
Д.Уоррен
―
Казачка.
Е.Афанасьева
―
Ну, я тоже казачка, так что мы с тобой друг друга поймем.
Д.Уоррен
―
Меня приняли давным-давно...
Е.Афанасьева
―
В донские казаки.
Д.Уоррен
―
Донские казаки, да, и все вот эти и НРЗБ, и коню в морду.
Е.Афанасьева
―
НРЗБ Диброва.
Д.Уоррен
―
Конечно.
Е.Афанасьева
―
Ну, главный телевизионный казак это Дима Дибров.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
И там ты семечками занимался?
Д.Уоррен
―
Экспортировал много семечек, да, потом в 98-ом потерял все, я просто да, 2 недели после дефолта я поженился...
Е.Афанасьева
―
То есть ты только женился...
Д.Уоррен
―
Только женился, я женился абсолютно без.
Е.Афанасьева
―
И ничего нет?
Д.Уоррен
―
Ничего нет.
Е.Афанасьева
―
То есть ростовские девушки, они не корыстны, они выходят замуж за человека, который потерял все.
Д.Уоррен
―
На самом деле вот перед тем, как, ну, после дефолта, я говорю, Лена, я нищий, она говорит, ну, ты же еще заработаешь.
Е.Афанасьева
―
Умная женщина.
Д.Уоррен
―
Я думаю, господи...
Е.Афанасьева
―
Умная женщина.
Д.Уоррен
―
Такая уверенность во мне, даже у меня такой уверенности в себе не было, поэтому.
Е.Афанасьева
―
Просто в 90-ые все так жили, с такими перепадами, ну, один кризис, ну, другой, подумаешь.
Д.Уоррен
―
Это очень важная часть русского человека, характер русского человека, что ни делается, делается к лучшему.
Е.Афанасьева
―
У англичан такого нет?
Д.Уоррен
―
Нет, ой, нет, нет, вы что.
Е.Афанасьева
―
Как твоя мама восприняла невесту казачку русскую?
Д.Уоррен
―
Отлично.
Е.Афанасьева
―
Да ты что?
Д.Уоррен
―
Потому что я ее отправил в Англию.
Е.Афанасьева
―
Ага.
Д.Уоррен
―
И мама научила ее говорить на английском языке.
Е.Афанасьева
―
Да ты что? У тебя мама англичанка, все как надо?
Д.Уоррен
―
Коренная, да, да, да.
Е.Афанасьева
―
И она учила ростовскую девушку...
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Говорить на правильном английском.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Класс!Мы прервемся на выпуск новостей и продолжим наш увлекательнейший разговор с Джоном Уорреном, ведущим проекта "Поедем, поедим!" на "НТВ".
НОВОСТИ
Е.Афанасьева
―
Мы продолжаем программу "Телехранитель", в студии Елена Афанасьева, в гостях у меня Джон Уоррен, говорим мы на "ты", потому что Джон не признает "вы", говорит, чувствует себя старым, поэтому не думайте, что я не культурная.Данте пишет, Данте, ник у человека хороший в канале "Эхо Культура" в "YouTube" : "Хорошая работа у Елены Афанасьевой".
Не жалуюсь, Данте, не жалуюсь.
Сергей в нашем...
+7-985-970-45-45
Пишет: "Сразу удивило, откуда у Джона киевский акцент, сейчас он сам сказал, что учился в Киеве, москвич никогда не скажет "в июле" с мягким "в", он скажет "в июле" "в" твердая"
Вот как услышали, я, кстати, у тебя киевского акцента не услышала, но Сергей заметил.
Киевляне по-другому говорят, хохлы, как говорят в Ростове.
Д.Уоррен
―
Хохлы, да.
Е.Афанасьева
―
А как к тебе не прицепилось ростовское "гхе", интонирование южное?
Д.Уоррен
―
Ну, нет уже.
Е.Афанасьева
―
Уже нет.
Д.Уоррен
―
Я могу делать это, когда...
Е.Афанасьева
―
Изобразить можешь?
Д.Уоррен
―
Да, я...
Е.Афанасьева
―
Да ты что?
Д.Уоррен
―
Я могу изобразить очень много всяких разных английских акцентов, потому что как ты знаешь, и в НРЗБ, и в Манчестере свой акцент, и на западном побережье Шотландии свой акцент.
Е.Афанасьева
―
Замечательный ролик про то голосовой лифт ввели...
Д.Уоррен
―
Элэвен, элэвен.
Е.Афанасьева
―
Да, это же, по-моему, просто...
Д.Уоррен
―
Супер!
Е.Афанасьева
―
Чудный ролик.
Д.Уоррен
―
Да, да, да.
Е.Афанасьева
―
Итак, мы говорим сегодня про не только "Поедем, поедим!", а вообще о жизни англичанина, самого известного англичанина сейчас на российском телевидении и не только.Как в торговле семечками и дефолта, где ты потерял все в 98-ом году и до "НТВ"...
Д.Уоррен
―
Ну, это все было в Ростове, я вернулся в Москву, потому что мужчина должен жить, где он может зарабатывать, я понял, что в Ростове либо ждать какого-то там, ну, все после дефолта должно было случиться в Москве, только тогда уже в провинции. Я вернулся в Москву, в этот момент по пути как бы мы развелись с Леной.
Е.Афанасьева
―
Что?
Д.Уоррен
―
Ну, мы абсолютно разные люди, просто тот Джон, который работал в Ростове-на-Дону и был почетным консулом Великобритании там еще, и думал, что может быть он будет всю жизнь жить в Ростове и заниматься семечкой...
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Этот Джон, он как бы исчез, потому что он был такой переадаптировавшийся, если можно так сказать.
Е.Афанасьева
―
Вот так.
Д.Уоррен
―
На русском языке.
Е.Афанасьева
―
Полностью ассимилировавшийся.
Д.Уоррен
―
Вот, ну, да, потому что чтобы выжить в тяжелейших условиях в Ростове-на-Дону в 90-ые годы.
Е.Афанасьева
―
Я тебя понимаю.
Д.Уоррен
―
А вот когда я вернулся в Ростов...
Е.Афанасьева
―
В Ростов?
Д.Уоррен
―
Тот Джон, который ты видишь сейчас.
Е.Афанасьева
―
В Москву...
Д.Уоррен
―
Да...
Е.Афанасьева
―
Вернулся.
Д.Уоррен
―
Да, в Москву. Тот Джон, который жизнерадостный и такой, который ты сейчас видишь, он вернулся, и он имел очень мало общего с донской казачкой.
Е.Афанасьева
―
Да, все, совсем...
Д.Уоррен
―
Нет, ну, мы друзья, мы, господи...
Е.Афанасьева
―
У вас сын?
Д.Уоррен
―
Это мама моего...
Е.Афанасьева
―
У вас сын?
Д.Уоррен
―
Да, мама нашего сына.
Е.Афанасьева
―
Кем ощущает себя, ему лет 20, да, сейчас?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Кем ощущает себя Алекс, англичанином или русским?
Д.Уоррен
―
Ты знаешь, я надеюсь, что он чувствует себя немножко как его папа, человек мира, конечно, очень много у меня английского внутри, очень много у меня русского внутри, нужны какие-то паспорта и так далее, но я считаю, что он, эти НРЗБ, то, что также как и у меня, они, ну, в равновесии.
Е.Афанасьева
―
Сейчас он учится в Англии у тебя?
Д.Уоррен
―
Он учится в Англии, да.
Е.Афанасьева
―
А что думаете, где он хочет дальше...
Д.Уоррен
―
Он учится в, на севере Англии, есть такое место НРЗБ, он занимается английской литературой с русским языком, и пока рано еще, еще 2 года там, и банально это звучит, но я хочу, чтобы он был счастлив, поэтому если он примет решение вернутся в Ростов, может быть, может быть он вернется в Москву, может быть он останется в Англии, может быть он уедет в Аргентину.
Е.Афанасьева
―
Все может быть.
Д.Уоррен
―
Я не знаю, я просто не знаю.
Е.Афанасьева
―
Поедет переворачивать панд в Китае, у них сейчас в этом поколении это принято.Скажи, он рос в России?
Д.Уоррен
―
Он до 10 был с мамой и потом...
Е.Афанасьева
―
И потом в школу...
Д.Уоррен
―
Мы его отправили в Англию учиться в такую же систему, в такие же школы, как и папа.
Е.Афанасьева
―
Что ребенка, который рос в России, он же, наверное, рассказывал, первый раз звонил ты ему, что его удивило в Англии больше всего, когда он только туда уехал?
Д.Уоррен
―
Ну, это сложно сказать, потому что он родился в Англии и потом постоянно он там...
Е.Афанасьева
―
То есть он знал уже?
Д.Уоррен
―
Ну, да, с рождения и дедушка, бабушка там.
Е.Афанасьева
―
Вернемся к тому, как же ты попал из торговца семечками в ведущие, популярнейшие ведущие телеканала "НТВ"?
Д.Уоррен
―
Все очень просто, после того, как я вернулся в Москву, я работал в банке, потом мне стукнуло делать колбаски английские, очень вкусные, и у меня было 26 рецептов очень вкусных, и небольшой онлайн-магазин и доставка.
Е.Афанасьева
―
Производили...
Д.Уоррен
―
Партизанское, очень такие High-End колбаски, очень вкусные. И это было странно, потому что англичанин занимается предпринимательством или малым бизнесом в Подмосковье, делает колбаски, то есть потихонечку, постепенно...
Е.Афанасьева
―
А бандиты к тебе приходили...
Д.Уоррен
―
Приезжали съемочные группы.
Е.Афанасьева
―
А, группы, подожди, а бандиты то приходили?
Д.Уоррен
―
Нет, нет.
Е.Афанасьева
―
Налоговая?
Д.Уоррен
―
Уже, уже не было.
Е.Афанасьева
―
Уже поцивильнее стало?
Д.Уоррен
―
Ну, я просто не светился.
Е.Афанасьева
―
Все-таки грамотный англичанин. Стали приезжать съемочные группы?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Популярность?
Д.Уоррен
―
Снимать, да, вот этого англичанина.
Е.Афанасьева
―
Посмотрите, этот ненормальный англичанин.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Делает бизнес у нас.
Д.Уоррен
―
Вот, и таким же образом я познакомился с многими телевизионщиками, и когда-то мы сидели у меня на даче, я жил в Жостово, и кто-то говорит, Джон, ну, представь, что ты, я уже тогда хотел как-то найти себе нишу где-нибудь на телевидении, и кто-то говорит, Джон, представь, что у тебя своя передача, о чем? "Поедем, поедим!", по сути это моя жизнь, это реально моя жизнь, в принципе я делаю все, что мне нравится, если мне не нравится, мы этого не делаем в "Поедем, поедим!", то есть все, что там, это абсолютно добровольная, с удовольствием, с радостью, попробую на себя, показываю, изучаю, обследываю, исследую и так далее. И вот о чем передача, я говорю, все, что мне нравится в жизни, называть вещи своими именами, я обожаю путешествовать, я обожаю музыку, я обожаю животных, я обожаю людей, я обожаю женщин, я обожаю вино, я обожаю еду, и вот.
Е.Афанасьева
―
Давайте тогда про еду, конечно, все спрашивают, какое блюдо русской кухни вы любите больше всего или какое самое необычные русское блюдо вы пробовали? Много таких вопросов.
Д.Уоррен
―
Ну, самое необычное русское в кавычках блюдо это было в Анадыре.
Е.Афанасьева
―
О, да!
Д.Уоррен
―
Я познакомился с местными там, которые, у них нет вообще овощей, и витамин С они получают от тухлой моржатины, которую они...
Е.Афанасьева
―
От тухлой?
Д.Уоррен
―
От тухлой.
Е.Афанасьева
―
Ой, мама!
Д.Уоррен
―
Они ловят, его копают месяцев на 6, и когда мясо это все излагается...
Е.Афанасьева
―
И какой же там запах?
Д.Уоррен
―
Ой, ну, в Швеции есть тоже самое.
Е.Афанасьева
―
Ой.
Д.Уоррен
―
Я недавно пробовал в Исландии такое ферментированное, они это называют, ферментированная акула я пробовал.
Е.Афанасьева
―
То есть мы думаем, что это протухло, а это...
Д.Уоррен
―
Ну, это аммиак, это в чистом виде аммиак, ну, не аммиак, как на птицефабрике, а тоненькое. Есть в Швеции ужасное блюдо, называется НРЗБ, что-то в этом духе, это тухлая рыба в банке, и ты открываешь банку, и уже это а.
Е.Афанасьева
―
И ты это попробовал в Анадыре?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
И как на вкус?
Д.Уоррен
―
Мне кажется, Лена, надо все пробовать в жизни.
Е.Афанасьева
―
На вкус как?
Д.Уоррен
―
Ну, это ужасный вкус, это просто дело не дошло до вкуса, я его выплюнул, но в Анадыре мне посоветовали его не пробовать, потому что это реально, это такая.
Е.Афанасьева
―
Ну, то есть это для местных...
Д.Уоррен
―
Флора, микробы и так далее.
Е.Афанасьева
―
Господи.
Д.Уоррен
―
Что мы не приспособлены даже это.
Е.Афанасьева
―
Вот.Что даже Анна Борисова пишет: "Как я догадалась, только я думала, тухлая рыба"
Ну, почти.
Д.Уоррен
―
Печорская селедка или печорская рыба там тоже.
Е.Афанасьева
―
Так а любимое тогда?
Д.Уоррен
―
Любимое, ну, были времена, я это говорю, потому что немножко другие времена сейчас, но очень-очень любил всякие там блинчики...
Е.Афанасьева
―
Сейчас диета, фигура?
Д.Уоррен
―
Финики, дряники.
Е.Афанасьева
―
Дряники?
Д.Уоррен
―
Дряники, драники.
Е.Афанасьева
―
Драники.
Д.Уоррен
―
Я, ну, я просто не могу есть.
Е.Афанасьева
―
Фигура?
Д.Уоррен
―
Да, я постоянно в борьбе с весом.
Е.Афанасьева
―
Да.Скажи, пожалуйста, люди часто говорят, что русской кухни не существует, что она очень тяжелая, что советское время испортило все, что могло остаться от русской кухни, вот ты человек вроде бы с независимым взглядом, как ты относишься к русской кухне, как ты относился, когда ты студентом сюда попал, и как ты сейчас относишься?
Д.Уоррен
―
Ну, французы НРЗБ английскую кухню.
Е.Афанасьева
―
Вот так.
Д.Уоррен
―
Тоже.
Е.Афанасьева
―
Это они виноваты?
Д.Уоррен
―
Ну, они, и мне кажется, что, к сожалению, северяне, русские и англичане в том числе, у нас кухня тяжелая, почему, потому что в Сибири минус 30 на улице, если бы ты знал сколько калорий нужно сжечь, чтобы просто не сдохнуть, да, поэтому много крахмала, много с мазиком, со сметанкой...
Е.Афанасьева
―
С мазиком это с майонезиком?
Д.Уоррен
―
С майонезиком, да. И поэтому согласен, что очень много может быть и убило Советский Союз в плане кулинарии, но я езжу по России, вижу, настолько возрождается русская кухня, появились очень крутые, молодые, такие энергичные шеф-повара, поварихи, если можно сказать.
Е.Афанасьева
―
О!
Д.Уоррен
―
Которые восстанавливают старые традиции, находят старые рецепты не только у бабушки, которая там была в блокаде во время войны, ну, опять-таки советские, есть очень много здесь, что было, и это все возрождается. Даже если брать известнейший салат...
Е.Афанасьева
―
"Оливье".
Д.Уоррен
―
"Оливье".
Е.Афанасьева
―
Который называют у нас, а в мире русский.
Д.Уоррен
―
Теперь можно "Оливье" с раковыми шейками, с копченой утиной...
Е.Афанасьева
―
С крабом.
Д.Уоррен
―
С крабом и с этим, и с этим.
Е.Афанасьева
―
Необязательно с колбасой.
Д.Уоррен
―
Все думают и думают, как удивить своих клиентов, это хорошо.
Е.Афанасьева
―
А на Дону, в Ростовской области что самое любимое было из донской кухни?
Д.Уоррен
―
Из донской кухни, ну, не уха, ой.
Е.Афанасьева
―
Нет, не пошло?
Д.Уоррен
―
Уха, мне кажется, ну, согласись, это просто какая-то, ну, рыбная вода...
Е.Афанасьева
―
Ну, хорошо, а что тебе нравилось?
Д.Уоррен
―
Что мне нравилось, я очень люблю тяжелую пищу, да, я не выношу укроп, потому что когда я был в Ростове, я съел свою жизненную дозу вот за 3 года.
Е.Афанасьева
―
Именно в Ростове?
Д.Уоррен
―
Ну, ты же знаешь, на левом берегу, первое, что приносят на стол это просто такой джунгли. Я не дружу с укропом.
Е.Афанасьева
―
Ну, так что все-таки любишь, это ты не любишь.
Д.Уоррен
―
Я люблю всякие там оладушки.
Е.Афанасьева
―
Это говорил.
Д.Уоррен
―
С кабачком.
Е.Афанасьева
―
А Ростов, донские соленья, на зиму соленья?
Д.Уоррен
―
Я очень люблю соленые огурчики.
Е.Афанасьева
―
О!
Д.Уоррен
―
Очень.
Е.Афанасьева
―
Баклажаны во всех видах.
Д.Уоррен
―
Баклажаны, икру баклажановую, вот это все.
Е.Афанасьева
―
Я писала когда-то роман такой приключенческий, там часть действий происходила в Ростове, и попутно, ну, как все ростовские люди летом, заготовки на зиму шли, и мне просто читательницы потом...
Д.Уоррен
―
Закручивают.
Е.Афанасьева
―
Закатывают в банки, закручивают.
Д.Уоррен
―
Закатывают.
Е.Афанасьева
―
Правильно, вот жил человек в Ростове. И мне потом читательницы писали, пришлите рецепты, я записала отдельную главу с рецептами всех заготовок на зиму.
Д.Уоррен
―
Я не знаю, откуда это, но где-то в интернете можно найти информацию про меня, что я как бы коллекционирую рецепты ухи.
Е.Афанасьева
―
Это неправда.
Д.Уоррен
―
Что у меня их около 250.
Е.Афанасьева
―
Мы уже поняли.
Д.Уоррен
―
Да, это неправда.
Е.Афанасьева
―
Слушай, ты мне только что рассказал перед тем, как мы зашли, страшную правду, не знаю, можно ее выдавать или нет, что ты стал веганом?
Д.Уоррен
―
Это, я не ем мясо, я не хочу есть мясо.
Е.Афанасьева
―
Ты это типо афишируешь или ты не афишируешь?
Д.Уоррен
―
Ну, я, это громко сказано, это слово немножко пугает людей, мне кажется.
Е.Афанасьева
―
Расскажи.
Д.Уоррен
―
Я не ем мясо, потому что по всем, как я понимаю, по всем параметрам моей жизни я могу обойтись без него, для климата, что-то очень грузят меня сейчас проблемы с климатом.
Е.Афанасьева
―
Сейчас мы поговорим.
Д.Уоррен
―
Это самое лучшее, что ты можешь сделать, чтобы помочь этой планете, это не есть животных или животного.
Е.Афанасьева
―
Это ты не ешь, ты Джон Уоррен, лично персонально, Джон Уоррен, ведущий программы, может не есть мясо или у тебя нет такой возможности, потому что блюда, которые готовят в программе "Поедем, поедим!" не могут быть чисто веганские?
Д.Уоррен
―
Я могу это есть, но это чисто, ну, это работа.
Е.Афанасьева
―
То есть для работы ты...
Д.Уоррен
―
Я не получаю никакого удовольствия от этого. Дело в том, что обычно когда я где-то, я ем традиционные блюда этого района, этого региона, а они готовятся совершенно по-другому, чем то мясо, которое лежит на лавках вот здесь в Москве.
Е.Афанасьева
―
Вот тут человек с ником НРЗБ пишет: "Не есть мясо это не веган, а вегетарианец, а веган не ест вообще ничего животного"Вот Джон не ест уже вообще ничего.
Д.Уоррен
―
Правильно, я не ем ни молочного, ни яиц, ни сыра.
Е.Афанасьева
―
Вот, он уже это не ест. Когда тебя щелкнуло, что ты решил не есть?
Д.Уоррен
―
Давно, но я не мог себе это позволить.
Е.Афанасьева
―
Из-за работы?
Д.Уоррен
―
Да, вот сейчас я не думаю, что люди смотрят "Поедем, поедим!", потому что я ем мясо или нет, я такой человек, который я есть, если людям интересно услышать мое мнение о том, о сем, о том месте, где я нахожусь, о том музее, где я только что был...
Е.Афанасьева
―
О тех женщинах, которые вокруг.
Д.Уоррен
―
О тех женщинах, которые вокруг, да, тогда отлично. Если люди после нашей передачи сегодня говорят, о, Джон, все, мы больше не смотрим, потому что он не ест мясо, ну, это же бред, согласись, поэтому это для меня, ну, у каждого человека есть своя жизнь, свой путь, моя дорога вот такая.
Е.Афанасьева
―
Рупрехт интересуется: "В чем провинился сыр?"
Д.Уоррен
―
Провинился сыр?
Е.Афанасьева
―
Сыр в чем провинился?
Д.Уоррен
―
Ну, он сделан из молока.
Е.Афанасьева
―
А молоко провинилось, то, что его корова дает?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Ее же не убивают?
Д.Уоррен
―
Да, окей, но в промышленных масштабах.
Е.Афанасьева
―
А то есть если ты заведешь...
Д.Уоррен
―
Искусственно, постоянно.
Е.Афанасьева
―
То есть надо, если ты на даче заведешь коровку...
Д.Уоррен
―
Оплодят коров, чтобы они постоянно могли бы их доить, и потом забирают телят. Мы единственные животные на планете, которые пьют чужое молоко, это нормально? Нет.
Е.Афанасьева
―
Понятно, понятно.Так, давай почитаем вопросы, а то нам не простят.
"Расскажите, что нового ждать в восьмом сезоне «Поедем, поедим!», а?" - Стас из Курска.
Д.Уоррен
―
Ну, нам надо немножко подзакончить, я бы сказал, если можно такое слово на русском языке, осталось 5 мест в России, где я еще не был.
Е.Афанасьева
―
Всего 5 на всю Россию?
Д.Уоррен
―
Ну, все областных центров, все 89, да?
Е.Афанасьева
―
То есть ты человек, который был во всех...
Д.Уоррен
―
Субъектах федерации, 89. Я был в 84, вот.
Е.Афанасьева
―
В "Книгу рекордов Гиннеса" пора вносить.
Д.Уоррен
―
Осталось Саратов, Пенза, Киров, Курган и Биробиджан, вот, надо будет туда съездить.
Е.Афанасьева
―
Почему появились выезды за рубеж?
Д.Уоррен
―
Потому что иначе эта передача бы закончилась.
Е.Афанасьева
―
По второму кругу, понятно.
Д.Уоррен
―
Дело в том, что, Лена, согласись, в Калининграде или в Хабаровске баня по-черному это баня по-черному.
Е.Афанасьева
―
Да, уже третий раз ее показывать сложно.
Д.Уоррен
―
Поэтому большая страна, но вы все говорите практически на одном языке, есть какие-то малонародности, которые там и так далее, но очень много всего одинакового в России, потому что это и есть одна страна.
Е.Афанасьева
―
А сколько уже стран других ты объехал?
Д.Уоррен
―
Я не считаю.
Е.Афанасьева
―
Много?
Д.Уоррен
―
Я просто, это все началось с того, что я понял, что моя работа закончится за 2 сезона, если...
Е.Афанасьева
―
А не хочется...
Д.Уоррен
―
И не хочется, поэтому я говорю, ребята, давайте, поехали в Англию, я покажу где я родился, ну...
Е.Афанасьева
―
Да.
Д.Уоррен
―
Где я там учился.
Е.Афанасьева
―
И что мы ели в детстве.
Д.Уоррен
―
Мама, папа, сестра, сын и так далее, и так и пошло. Россия и русские, они везде, это тоже интересно...
Е.Афанасьева
―
А ты ищешь во всех странах все равно русских, которые там живут?
Д.Уоррен
―
Это как одно направление, да, потому что очень часто у них интересные истории, а почему вы здесь, а мне все надоело, я работал в налоговой, забил на это все и переехал сюда, а теперь вот у меня трое детей, я на местной женился, ну, то есть.
Е.Афанасьева
―
Почти твоя история.
Д.Уоррен
―
Ну, да.
Е.Афанасьева
―
Только наоборот.
Д.Уоррен
―
Только я не работал в налоговой.
Е.Афанасьева
―
Ну, да.Что же здесь интересного.
"Наконец-то услышала вегана на «Эхе Москвы», англичанина, просто праздник какой-то" - пишет Ольга из Архангельска.
"Джон, моя мама очень обожала вашу передачу" - Дмитрий Мезенцев. и спрашивает были ли вы в Екатеринбурге?
Д.Уоррен
―
Много раз.
Е.Афанасьева
―
Много.
Д.Уоррен
―
Много раз, 2-3 раза, я слил золото в Екатеринбурге, очень нравится Екатеринбург, когда люди задают вопрос, ну, че, ни Москва, ни Питер, где, я говорю Екатеринбург, Владивосток, Новосибирск, даже мне немножко нравится Тюмень, Томск, Челябинск.
Е.Афанасьева
―
Ростов не называешь, понятно.
Д.Уоррен
―
Ростов, да, но Ростов всегда.
Е.Афанасьева
―
А, всегда, наоборот.
Д.Уоррен
―
Конечно.
Е.Афанасьева
―
Диггер спрашивает: "Серьезный вопрос про гречку", он спрашивает, что сейчас невозможно ее ни в каком виде есть, горечь, в общем, он на качество гречки жалуется, а я про другое, извините, Диггер, влезу в ваш вопрос, у меня знакомый был, он голландец, и однажды у нас с ним была непримиримая битва, потому что он сказал, что гречкой кормить только свиней, а я доказывала, что это, вы не понимаете...
Д.Уоррен
―
Это очень-очень вкусная вещь.
Е.Афанасьева
―
Вот.
Д.Уоррен
―
Я обожаю гречку.
Е.Афанасьева
―
В Англии же гречку не едят или едят?
Д.Уоррен
―
Нет.
Е.Афанасьева
―
То есть это русская вещь или где-то в мире еще как бы встречается, не знаешь?
Д.Уоррен
―
Встречается, но опять-таки, зеленая гречка какая-то там.
Е.Афанасьева
―
Мм, то есть гречка это наше.
Д.Уоррен
―
Да, да, да, и это скорее всего то, что когда мы летим куда-то и мы знаем, что мы встретим русских, мы всегда возим...
Е.Афанасьева
―
Это да, гречку же, черный хлеб, бородинский, селедку, нет?
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Селедка, правда, лучше бывает в Амстердаме.
Д.Уоррен
―
И соленые огурчики.
Е.Афанасьева
―
Соленые огурчики по-ростовски.Если у вас есть еще вопросы, пишите быстренько, мы сейчас немножечко прочитаем несколько из них, так, что ждать мы ответили.
Здесь меня упрекают, что я на слове НРЗБ засмеялась.
"Лена, при слове НРЗБ вы засмеялись, а оно произошло вовсе не от слова из трех букв, куда посылают"
Я это точно знаю Валера, но он пишет, что ваш гость класс, как и вы, спасибо большое! Валера, я знаю, что слово НРЗБ вполне литературное, Джон, который столько лет учит русский тоже знает.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Скажи, ты по-прежнему любишь читать по-русски или не очень?
Д.Уоррен
―
Я практически не читаю по-русски, надо как-то отдохнуть от вас...
Е.Афанасьева
―
Отдохнуть, устал.
Д.Уоррен
―
Да.
Е.Афанасьева
―
Вот мы с тобой не договорили еще о важной вещи, ты рассказал, что в пору твоей юности были эти шпионы, Джеймс Бонд, как тебе современные американские, британские сериалы, где все теперь преступники, убийцы и прочие русские? Вот выскажись, если ты их смотришь.
Д.Уоррен
―
Я их не смотрю, у меня телевизора нет дома даже.
Е.Афанасьева
―
Да их не по телевизору показывают, "Netflix", "YouTube".
Д.Уоррен
―
Да нет, я это не смотрю.
Е.Афанасьева
―
Куда ни глянь, сейчас 2-3 сезона все гады русские, причем они такие карикатурные.
Д.Уоррен
―
Это такие карикатурные люди, если честно, американцы особенно...
Е.Афанасьева
―
Ну, и ладно. Пусть они снимают, нам не жалко.
Д.Уоррен
―
Мне кажется, что русский народ должен быть просто выше этого.
Е.Афанасьева
―
А мы все, мы смотрим и смеемся.
Д.Уоррен
―
Всегда были выше, всегда и будете.
Е.Афанасьева
―
"Гречка это buckwheat"
Д.Уоррен
―
Buckwheat.
Е.Афанасьева
―
Да, да, мы это, в общем, не переводили пока.
Д.Уоррен
―
Buckwheat.
Е.Афанасьева
―
Buckwheat.
Д.Уоррен
―
И очень вкусная, я обожаю.
Е.Афанасьева
―
"В Америке продается гречка, но это малоизвестная экзотика" - пишет Гала.Ну, что же делать, у вас экзотика, а мы...
Д.Уоррен
―
Нормальные люди это экзотика.
Е.Афанасьева
―
Скажи, да, ну, и последний вопрос, а пить то ты не бросил, раз ты веган или тоже завязал?
Д.Уоррен
―
Почему? Это же растительное.
Е.Афанасьева
―
А, это все растительное. И что же, Джон из Великобритании, живущий столько лет в Москве, предпочитает в качестве напитка?
Д.Уоррен
―
Напиток? Если спиртное - ром.
Е.Афанасьева
―
Вот так вот.
Д.Уоррен
―
А почему?
Е.Афанасьева
―
А почему?
Д.Уоррен
―
Потому что ром делается в таких местах, где солнце, где тростниковый сахар, где Куба, где Ямайка, где Гватемала, это солнышко, Доминикана, а вот виски, водка делается там, где погода не очень.
Е.Афанасьева
―
Почему вы, англичане, всегда так жалуетесь на погоду? Я как не смотрю теперь современные средств связи, "Instagram", "Facebook", смотрю ленту людей, которые живут в Англии и жалуются на погоду, так с нашей сравнить, у вас там всегда прекрасная весна.
Д.Уоррен
―
Вы жалуетесь на погоду тоже.
Е.Афанасьева
―
Ну, мы жалуемся, когда у нас минус.
Д.Уоррен
―
А вы жалуетесь на свое здоровье очень часто тоже.
Е.Афанасьева
―
Да?
Д.Уоррен
―
Ой...
Е.Афанасьева
―
Да ты что?
Д.Уоррен
―
Как вы любите.
Е.Афанасьева
―
То есть вы на погоду, а мы на здоровье?
Д.Уоррен
―
Да, я в шоке всегда, когда обсуждается в съемочной группе кто-то заболел и начинается вот это, названия каких-то препаратов, что надо принимать для того, чтобы излечить.
Е.Афанасьева
―
То есть тебе советуют?
Д.Уоррен
―
Какие-то НРЗБ, а я, а нет, я 2 вот этих НРЗБ, а вот НРЗБ, и потом, ну, это удивительно.
Е.Афанасьева
―
Прекрасно, прекрасно.Еще вопрос, русские женщины комплименты, говорят, не умеют принимать или умеют? Как принимают англичанки, француженки?
Д.Уоррен
―
Да я не знаю, я не делаю комплименты.
Е.Афанасьева
―
Вообще? Русские женщины тебя и так любят, англичанки тоже.Ну, что, мы вынуждены прерваться...
Д.Уоррен
―
Все?
Е.Афанасьева
―
На самом интересном, приходи еще! Во-первых. мы с тобой должны сделать передачу, уважаемый Алексей Алексеевич Венедиктов, Джон Уоррен готов вести передачу об обстановке в мире, потому что глобальное потепление и прочая экологическая ситуация грозит нашему мируЕлена Афанасьева, прощаюсь до следующего воскресенья, спасибо Джону Уоррену!
Д.Уоррен
―
Спасибо, Лена! Спасибо!