30 лет программе "Взгляд" - Александр Любимов - Телехранитель - 2017-10-01
01.10.2017
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер, в эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева, как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра.Сегодня будем говорить о программе, которая не просто повлияла, а из которой, как принято говорить, из гоголевской «Шинели», вышло все современное телевидение: программе «Взгляд» завтра исполняется 30 лет.
Александр Любимов, один из культовых ведущих, сейчас бы сказали, этой программы…
А. Любимов
―
Тогда таких слов тогда не было. Добрый вечер, Лена, добрый вечер, уважаемые радиослушатели.
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер, Саша. Таких слов не было – много чего тогда не было. Мы уже начали с вами перед эфиром в редакционной комнате говорить, и, наверное, тут, знаете – могла ли думать я, простая русская ростовская девочка, смотря первые выпуски взахлеб, что буду вести эфир с вами в честь 30-летия программы.
А. Любимов
―
Да, я помню ваши восторженные глаза в Кремле…
Е. Афанасьева
―
Да, я у вас интервью брала.
А. Любимов
―
… на 1 съезде депутатов РСФСР – так называлась наша страна.
Е. Афанасьева
―
Да. Тогда уж, выдавая все тайны – вы тогда там Ханумой выступили, практически меня с мужем будущим свели. Но это отдельная история. Давайте все-таки к «Взгляду». Уважаемые наши слушатели, вы явно его смотрели, явно помните. +7-985-970-45-45 – наш номер и для вопросов Александру Любимову. А, в принципе, расскажите, что для вас «Взгляд», вот та программа, которая начиналась вообще без названия, правда, Саша? Сколько выпусков?
А. Любимов
―
Я уже не помню, сколько – 3-5…
Е. Афанасьева
―
2 октября 1987 года она вышла без названия.
А. Любимов
―
Да, информационно-музыкальное что-то такое…
Е. Афанасьева
―
Да, и, по-моему, даже без заставки. По крайней мере, я ее пропустила. Я увидела очень странную картинку, сильно непохожую на все советское телевидение: странные какие-то люди сидели что-то обсуждали.
А. Любимов
―
Но это было антисоветское телевидение. Не в смысле, что мы всегда были политически антисоветскими, в плане того, что у нас были гости и «про», и «контра», но просто страна не запомнила тех, кто «про», а тех, кто «контра» – всех запомнили, потому что такое было настроение в обществе, общество искало какие-то выходы из того духовного тупика, в котором оно находилось.
Е. Афанасьева
―
Но если говорить о попадании телевидения во время, мне кажется – ну по крайней мере, на моей памяти, может где-то в другой стране, в другой ментальности есть более точные попадания – вот в той жизни, в которой мы с вами проживаем сначала в советском обществе, потом в постсоветском, такого попадания в свое время, в свою страну, как у программы «Взгляд» - я другого примера назвать пока не могу.
А. Любимов
―
Но мы не знаем, я думаю, что в тех странах, где телевидение было частью каких-то процессов выхода из тупика, я не знаю, может быть в Чехословакии, может быть в Румынии, может быть в Югославии – я не знаю, наверняка что-то подобное там должно было быть. Из того, что там близко нам по судьбе из социализма обратно в какую-то более-менее норму.
Е. Афанасьева
―
Но в любом случае, наверное, конечно, у каждого поколения есть, как мы сидели ждали ночью, что вот сейчас пройдет какой-то сюжет, который у вас, вероятно, чуть более обязательный, а потом вдруг появится «Наутилус» и будет петь «Скованные одной цепью», и только мы будем, кто его слушает, понимать, о чем это. Наверное, конечно, у наших с вами детей есть у каждого что-то свое, но это не охватывает масштабы всей страны, это не измеряется миллионами людей, это измеряется все-таки каким-то более узким кругом.
А. Любимов
―
Не знаю, мне кажется, то, что сегодня федеральное телевидение – антителевидение по отношению к молодому поколению стилистически, просто страна поменялась, она не такая ужасная, как она была тогда, даже в принципе во многом очень хорошая, но вот эта стилистическая особенность у современного телевидения есть. Оно, конечно, более гламурное, но при этом оно еще и гораздо более пошлое. Ну если взять по крайней мере каналы типа Первый или Россия – большие каналы – есть все время ощущение, что продюсируются программы, где рекламируются или гламуризируются (такое слово придумал вдруг) пороки человеческие.
Е. Афанасьева
―
Но вернемся к «Взгляду». Вот почему, возможно, мы с вами сейчас стали обсуждать – я еще раз напомню – Александр Любимов, говорим сегодня о 30-летии программы «Взгляд». 2 октября 1987 года программа вышла в эфир. +7-985-970-45-45, ваши вопросы Александру. Расскажите нам, что для вас «Взгляд», как вы его смотрели, самое яркое, что вы запомнили из «Взгляда» - может быть, сюжет, историю ведущего, гостя? Вот ваше ощущение «Взгляда».Мы говорили с вами, что вы посмотрели недавно полностью один выпуск.
А. Любимов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Какие у вас были ощущения вот сейчас спустя время и ощущения от того, как это сделано и о чем это? Вот сейчас, через 30 лет.
А. Любимов
―
Это очень тяжело оценивать в современных терминах, в современной системе координат, потому что получается так, что ведущие были совершенно непрофессиональные, программа вышла в эфир без названия в довольно странных декорациях, в том числе – ну просто-напросто стол, где сидят люди напротив друг друга, противоречит законам телевидения, где…
Е. Афанасьева
―
Видишь чей-то затылок сразу.
А. Любимов
―
Да, ведущие должны смотреть в камеру, а здесь это было таким особым образом сделано, антисоветско-телевизионным, да? И какой-то в этом есть, знаете, общий поиск и того, как должна выглядеть программа – я имею в виду, вместе со зрителями, и того, о чем там говорить, о том, что можно, что нельзя. Потому что те все запреты, которые, когда программы закрывались, с чем мы сталкивались, это был предмет такого компромисса, когда вся вертикаль, которая уходила туда в глубинное Политбюро, в общем, нам как-то, наверное, симпатизировала по своим человеческим взглядам, но каждый на своем месте защищал свое место в системе, поэтому вели себя осторожно.
Е. Афанасьева
―
Но все хорошо помнят историю, когда сначала вы пытаетесь где-то на съезде подойти к Горбачеву, и он говорит, что он вам ответит на вопрос или даст интервью, в момент, когда ваши взгляды совпадут с его взглядами, и потом вы подходите к нему уже после Фороса, после его возвращения в Москву, он с вами разговаривает, и вы, по-моему, начинаете с того, что, вот… или он, я не помню…
А. Любимов
―
Да, такая была история. Он ответил очень остроумно, это было на выставке научно-технического творчества молодежи в Московском дворце молодежи году в 88-м, может быть, в 89-м. Нам, конечно, очень хотелось получить интервью с Михаилом Сергеевичем, потому что сам факт его интервью, независимо от коннотации – уже форма поддержки. И мы там целую спецоперацию придумали: Владик отвлекал Листьев, я в последний момент выскакивал и громко говорил: «Михаил Сергеевич!». А когда камера работает вроде бы…
Е. Афанасьева
―
Должен человек что-то ответить, хоть он и президент – тогда, я не знаю… или еще генсек?
А. Любимов
―
Еще генеральный секретарь, да. И охрана в этот момент уже не может реагировать так агрессивно, как она бы действовала, если бы камеры не были включены. И вот право на один вопрос всегда есть, я спросил его: когда вы придете в программу «Взгляд»? Тут он очень остроумно ответил: когда ваши взгляды совпадут.А то, что вы вспомнили, Лена – это да, действительно после Фороса, мы приезжаем в Кремль брать у него интервью. Предыдущим вечером во Внуково мы его встречали, он сказал, что завтра во столько-то. И я готовлюсь, думаю: ну вот сейчас я пойду и скажу: ну что, совпали наши взгляды? А более тонкий Андрюша Разбаш (тоже царство небесное) говорит: слушай, да нет, ну зачем, он столько пережил за эти два дня. Я говорю: ну ладно, я что-нибудь придумаю помягче. И мы заходим, и он сам идет навстречу и говорит: «Ну вот, Александр Михайлович, наши взгляды теперь совпали». То есть, он сам этот конферанс у меня…
Е. Афанасьева
―
Ощущение, что даже не программа прогибалась под власть, а власть где-то доходила до уровня свободы, которую позволяла себе программа.
А. Любимов
―
Я и говорю, что это был общий поиск. Все люди – и те, кто боялись, и те, кто нас называл гаденышами, и те, кто нас любил, они сами каждый переживали духовное перерождение, когда мы искали. Так же, как люди читали толстые журналы. Один месяц выходят «Дети Арбата» Рыбакова – значит в метро все едут читают «Дети Арбата».
Е. Афанасьева
―
Такого единства сейчас уже, конечно, представить…
А. Любимов
―
Слава богу!
Е. Афанасьева
―
… когда по 20 миллионов будут газеты выходить тиражом, невозможно.
А. Любимов
―
Не дай бог.
Е. Афанасьева
―
Давайте почитаем, что пишут наши слушатели, ваши зрители. +7-985-970-45-45, мы просили вас написать, чем был для вас «Взгляд», чем запомнился, как вы его смотрели.Нина из Москвы: «Помню ощущение восторга от всего, происходящего на экране. Казалось, жизнь уже никогда не будет прежней. Спасибо вам за ту страну и за надежду».
А. Любимов
―
Спасибо.
Е. Афанасьева
―
«Здравствуйте, Александр, планируете ли вы заняться возобновлением легендарной программы? Стас Путильцев, Курск».
А. Любимов
―
Вот если бы меня какой-нибудь канал пригласил, я бы с большим интересом рассмотрел бы…
Е. Афанасьева
―
Это было бы в третий раз.
А. Любимов
―
Да, но мне кажется, это просто не очень реалистично. Глядя, какие сейчас ведущие работают, и что они говорят по телевизору…
Е. Афанасьева
―
Ну мы еще поговорим с вами о втором «Взгляде». Сейчас почитаем еще. Нина пишет: «Елена сказала, что из вашей программы вышло все нынешнее телевидение, ужасно больно это слышать». Вы согласны с Еленой?Но я-то сказала в смысле, что большинство людей, которые делали телевидение все эти годы, вышли из «Взгляда».
А. Любимов
―
Ну так тоже нельзя сказать, но очень много из «Взгляда», из телекомпании «ВИD», потому что мы делали просто очень много программ разных. И первая игра «Поле чудес» такая еженедельная, потом ежедневная игра «Угадай мелодию», первое ежедневное шоу, программа «Тема», программа «Час пик», программа «Здесь и сейчас», программа «Последний герой», «Фабрика звезд»… я не знаю, то есть, это триста или четыреста шоу, которые шли в праймтайм на нескольких федеральных каналах. «Жди меня». То есть, поэтому там очень много людей работало, и многие прошли через телекомпанию «ВИD», в этом смысле да. Но мы просто делали то, что нам казалось правильным, и все. Не только мы, многие другие тоже. Я не знаю, давайте вспомним «До и после полуночи», Володя Молчанов.
Е. Афанасьева
―
Чуть раньше вас.
А. Любимов
―
Намного, на полгода раньше.
Е. Афанасьева
―
Да, тогда это было очень много – полгода, конечно.
А. Любимов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Но она была такая тонкая, более гламурная. А вы были такие нервные, резкие, казалось, что вы совсем уличные практически, ну вот с улицы пришли вместе. Я помню свое ощущение: вы появлялись в таких, сейчас бы это модно сказали, свитшоты – то был герб СССР…
А. Любимов
―
Вы такие слова употребляете: гламурный, свитшоты – таких слов не было.
Е. Афанасьева
―
Вот-вот, я про другое скажу. А ведь ведущие до этого всегда появлялись, очень модно…
А. Любимов
―
Да не было такого слова.
Е. Афанасьева
―
Дикторы телевидения одевались…
А. Любимов
―
Строго.
Е. Афанасьева
―
Строго, но модно. А вы пришли как будто с улицы. И мне показалось в какой-то момент, вот один из тех съездов, о которых вы говорили, я бежала из снесенной ныне гостиницы «Россия», где теперь парк «Зарядье», в Кремль, и стоял Влад (царство небесное) и что-то собирался, видно, снимать, но не в кадре – он стоял в элегантнейшем костюме. По тем временам это был костюм-тройка сногсшибательный. И я поняла, что накануне он сидел в эфире в толстовке, и что это тоже образ, вот человек с улицы? Ваш.
А. Любимов
―
Тогда не было понятия стилиста, не было… Сегодня звонит мне – завтра вроде бы пригласили в шоу Урганта на Первый канал, звонят и спрашивают: а кто у вас был стилист?(Смех)
Е. Афанасьева
―
Имиджмейкер, а также спичрайтер…
А. Любимов
―
У меня было два приличных пиджака, у Листьева был один бежевый костюм, такой светло-бежевый.
Е. Афанасьева
―
Вероятно, в нем я его и видела.
А. Любимов
―
Наверное, да. Но вы правы знаете в чем? Тут книжку про 30-летие мы сделали.
Е. Афанасьева
―
Вы сделали книжку. Как называется?
А. Любимов
―
«ВИD на ремесло. Как превратить талант в капитал». Капитал – имеется в виду…
Е. Афанасьева
―
Капитал-шоу «Поле чудес»?
А. Любимов
―
Не деньги. Ну, деньги в том числе, в наше время без денег никак. Но в том числе деньги. И я брал много интервью с разными людьми – тот же главный редактор программ для молодежи Эдуард Сагалаев, руководитель программы «Взгляд» Лысенко – собственно, эти два человека и придумали «Взгляд». Костя Эрнст и так далее. И вот Сагалаев очень точно сказал, что дело не в том, что мы говорили, а именно как. То есть, все это стилистически выглядело настолько странно и настолько не так, что люди додумывали и читали – мы там говорили между строк, а они слышали между букв.
Е. Афанасьева
―
А тогда умение, да, читать и слушать между букв, оно было очень хорошо развито.
А. Любимов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Мы с вами, кстати, начали тоже этот разговор вот сейчас перед эфиром, что нынешнее время свободы интернета самовыражение людей, которые делают в YouTube блоги, оно чем-то сродни той свободе опьяняющей, которая была у вас – можно это попробовать, можно это, здесь не получилось – можно другое что-то. Или…
А. Любимов
―
Но тогда было в этом смысле проще зрителю, потому что они знали, что есть один прилавок, где свежие помидоры, да, это только в пятницу ночью, а все остальное – пустые прилавки. А сейчас, конечно, нужно разобраться в этом огромном пространстве, это такой огромнейший рынок, где везде приличные помидоры, и нужно выбрать твои любимые.
Е. Афанасьева
―
По-моему, сейчас люди смотрят по социальным сетям, и если где-то там ВКонтакте, в Фейсбуке, в Одноклассниках друзья рекомендуют, они идут туда.
А. Любимов
―
Ну да, такая очень демократичная среда, но понятно, что момент личного выбора, он усложнен.
Е. Афанасьева
―
«Когда начинался «Взгляд», меня было не оторвать от телевизора. Мне было 13 лет, я была влюблена в Александра Любимова. Мало что понимала, но ясно было одно: ни на что не похоже. Алина из Мурманска».
А. Любимов
―
Спасибо большое, Алина.
Е. Афанасьева
―
А вот Антон пишет, что «Взгляд» для него – это Ленин-гриб. А по-моему, Ленин-гриб – это не «Взгляд».
А. Любимов
―
Это Сергей Шолохов, прекрасная программа «Тихий дом».
Е. Афанасьева
―
По-моему, это вообще «Пятое колесо» было на ленинградском телевидении.
А. Любимов
―
Может быть, в «Пятом колесе», но это Курехин придумал, великий наш маг.
Е. Афанасьева
―
Это как раз не «Взгляд» был, да.
А. Любимов
―
Да, но время то, и надо еще вспомнить на ленинградском телевидении, да, действительно, Белла Куркова, замечательная программа «Пятое колесо», Сережа Шолохов, значит, «Тихий дом», и, конечно, Саша Невзоров, который делал «600 секунд». Это программа городских новостей, но тем не менее, в ней были очень острые…
Е. Афанасьева
―
Это видели вы в Москве и в Петербурге, тогда еще в Ленинграде. Я жила в Ростове, мы не видели ленинградского телевидения.
А. Любимов
―
Вы могли видеть один из выпусков программы «Взгляд», куда мы пригласили Невзорова.
Е. Афанасьева
―
Да, и только приезжая в командировку куда-то в эти города или в гости, можно было увидеть.«Кто был участником самой первой программы «Взгляд»?» - спрашивает Ирина.
А. Любимов
―
О, я не помню даже, как выглядела эта программа. То, что сейчас выложено в интернете, это не первая программа. А первая, вот мне сказали, что вроде бы Толя Малкин, первый наш режиссер, у него есть она, и вроде бы нам ее покажут – у нас будет мероприятие, мы все соберемся, и он даже нам вроде покажет ее.
Е. Афанасьева
―
Сидела в первой программе ваша тройка замечательная…
А. Любимов
―
Нет, четверка – был еще Олег Вакуловский.
Е. Афанасьева
―
И Олег Вакуловский. Но я имею в виду, та тройка, которая потом все время – Листьев, Захаров и…
А. Любимов
―
Потом нас запретили в марте 1988, и редакция боролась за программу, но поставили других ведущих, которые были постарше, может, поэтому они не так стилистически гадко выглядели как мы, это и Володя Мукусев, и Сережа Ломакин, приглашенные были ведущие, там приходил Артем Боровик, Лена Ханга, ну многие журналисты известные того времени, они как бы были соведущими. С нами работали политобозреватели, которые по версии руководства должны были сглаживать наши…
Е. Афанасьева
―
Цветов.
А. Любимов
―
Двое из них абсолютно попали в нашу стилистику, это Владимир Яковлевич Цветов и Игорь Сергеевич Фесуненко. Остальные не могли в режиме диалога общаться, а эти двое – просто замечательно.
Е. Афанасьева
―
То есть, наши политобозреватели в режиме диалога не работали? Двое работали, а остальные, да, не очень.
А. Любимов
―
Хуже было.
Е. Афанасьева
―
«Это было незабываемое телевидение, я не пропускал ни одной передачи» - пишет Александр из Ярославля.«Как возникла идея, как подбирались ведущие?» - спрашивает Таня из Москвы.
А. Любимов
―
О, это надо Сагалаева с Лысенко, они варили эту кашу, пусть они и отвечают. Вот вы их приглашайте и спрашивайте за все.
Е. Афанасьева
―
Спросим. А Рупрехт пишет: «О, помню, обалдел, когда клип «AC/DC» увидел. Спасибо вам за него! Тогда в Советском Союзе это было то же, как сейчас на канале «Спас» увидеть порно». Но я думаю, что сравнение не очень хорошее.
А. Любимов
―
Ой, ой… так себе. А зачем, зачем вам на канале «Спас»…
Е. Афанасьева
―
Это другое было. Я напоминаю, программе «Взгляд» 30 лет завтра будет, мы говорим сегодня о людях, которые ее делали, и о самой программе, и об этом времени, о попадании в это время. В общем, такая очень настроенческая передача у нас получается с Александром Любимовым. И мы спрашиваем вас, что для вас «Взгляд», что вы помните, что самое яркое запомнившееся. Я вот, например, помню, когда у вас был один из юбилеев «Взгляда», по-моему, это было в тот момент, когда был второй «Взгляд», вы отмечали его в студии. Это лет 10, наверное, было «Взгляду», 1998, да?..
А. Любимов
―
1997.
Е. Афанасьева
―
Вы где-то в студии в большой отмечали.
А. Любимов
―
Да, мы делали 10-летие.
Е. Афанасьева
―
И я подумала в тот момент, что я запомнила, почему-то вспомнила далеко не самый яркий пример, а очень многие люди назвали – это как маленький мальчик из детдома пел «Прекрасное далеко» в репортаже.
А. Любимов
―
Это было в первом «Взгляде», там мы поставили ремейки, мы выбрали те сюжеты, которые… ну их много на самом деле было, выбрали, по-моему, два к десятилетию, где мы нашли постфактум, то есть, через 10 лет нашли героев. Нашли мальчика, который лошадь держал у себя на Ленинском проспекте, и Владик Листьев у него брал интервью, как он там водит ее по Ленинскому проспекту гулять. А через 10 лет выяснилось, что Владика нету – его убили, мальчика убили в Боснии на войне – он пошел за сербов биться, а осталась только лошадь, которая в Битцевском парке возит детей. Вот это было абсолютно пронзительное…
Е. Афанасьева
―
К сожалению, мы сейчас прервемся, Александр, не потеряем мысль. Продолжим разговор с Александром Любимовым о 30-летии программы «Взгляд».НОВОСТИ
Е. Афанасьева
―
Мы продолжаем программу «Телехранитель», говорим сегодня о 30-летии программы «Взгляд», говорим с Александром Любимовым.
А. Любимов
―
Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
Да, еще раз добрый вечер. Спрашиваем вас, что для вас «Взгляд», как вы его смотрели, что больше всего запомнилось. +7-985-970-45-45.Марина из Челябинска пишет: «Добрый вечер, «Взгляд» запомнился набитой комнатой 9 квадратных метров в московском общежитии МКИ, в которую набивалось по двадцать человек для просмотра передачи, потому что телевизор на этаже был только у нас».
А вот вопрос интересный от Владимира из Екатеринбурга: «И что, Александр, это та жизнь и то ТВ, о котором вы мечтали? Новый «Взгляд» невозможен – бабло все победило? Как в такой богатой стране, как Россия можно жить так бедно во всех смыслах?»
А. Любимов
―
Ну это вечный спор – стакан полупустой или полуполный. Конечно, всегда в любой момент жизни в любой стране в голове любого человека его мечты и та реальность, к которой он приходит, они отличаются, поэтому вопрос, как вы способны воспринимать эту реальность. Кому-то она не нравится, кто-то ее рассматривает так скептически осторожно, кому-то нравится. Ну это очень такой большой серьезный вопрос. Что-то, по-моему, очень здорово, что-то мне не нравится.Там, есть какие-то очевидные вещи, что, скажем, для людей моей профессии невозможность высказываться, работать телеведущим или, там, как мы пытались с Михаилом Дмитриевичем Прохоровым, возможность заниматься политической деятельностью свободно – ну это все у нас пока ограничено. Зато есть другие преимущества – скажем, порядок, что не стреляют в таких количествах, как было раньше, права людей защищаются, Москва стала замечательным красивым городом. Масса других плюсов. В конце концов, можно машину даже в лизинг взять, что было невозможно когда-то. То есть, тут тысяча вещей, надо взвешивать и смотреть: да, это здорово, а это не очень. Ну что делать? Надо всем стремиться делать нашу страну лучше.
Е. Афанасьева
―
Тут много вопросов и реплик по поводу уже второго «Взгляда», вспоминают Сергея Бодрова: «Помню Сергея Бодрова как ведущего программы «Взгляд», - пишет Алена из Москвы, - необыкновенно светлый оптимистичный интеллигентный образ, совсем не «Брат 2». Спасибо программе, что дала узнать его таким».Ирина тоже пишет: «Помню Сережу Бодрова во «Взгляде».
А. Любимов
―
Здорово, что помнят.
Е. Афанасьева
―
У «Взгляда» была попытка вот этого вхождения второй раз в одну воду.
А. Любимов
―
Но это другая программа все-таки, потому что первая была именно такая – ну, во-первых, непрофессионально спродюсированная, во-вторых, вне конкуренции, потому что единственные, кто позволил сделать такое шоу, это вот молодежная редакция Центрального телевидения. А «Взгляд», который уже мы вели с Бодровым – сначала я без него, потом мы нашли Сережу, потому что все время искали более молодого такого героя, который попадает в наше ощущение 90-х годов.
Е. Афанасьева
―
Удивительное попадание ваше в конец 80-х, и Сережа вот…
А. Любимов
―
Мы искали этот образ, и действительно там в программе он был другой совсем, очень отличался от меня. А потом, уже когда вышел фильм «Брат», мне кажется, что вот его какая-то светлость что ли внутренняя, ее очень хорошо Балабанов разглядел вот в этом герое, в Даниле Багрове, который, с одной стороны, восторгается музыкой «Наутилуса», по-моему, и при этом спокойно убивает и ничего при этом не испытывает.Тогда мы работали, у меня был такой партнер – к сожалению, тоже уже не с нами – Сережа Кушнерев, замечательный совершенно журналист, и он находил какие-то такие тонкие повороты тем в этой программе нашей. И Бодров реально ездил в командировки, он участвовал, не просто, знаете, как актер работал, может быть, поэтому еще его образ, он немножко другой, полноценный очень был создан.
Е. Афанасьева
―
К сожалению, сейчас трагическая дата, уже 15 лет.
А. Любимов
―
Ой, не говорите…
Е. Афанасьева
―
В эти дни, когда вот эта трагедия случилась в Кармадонском ущелье, когда погибла съемочная группа Сергея. Светлая память.«В 1987 была десятиклассницей, обожала «Взгляд» и Любимова, была целая трагедия, когда из-за подготовки к экзаменам приходилось пропустить передачу, ведь тогда не было повторов».
А. Любимов
―
Спасибо.
Е. Афанасьева
―
«Сейчас ностальгия по тому телевидению, планка была задана очень высокая. Катя из Москвы». «Это был глоток кислорода, надежда на будущее. Жаль, что ничего даже подобного нет сегодня на ТВ. Наталья из Москвы».
А. Любимов
―
Сегодня это невозможно, потому что все-таки время другое. Сегодня есть разное – пожалуйста, есть рэп-баттлы крайне любопытные. Есть Дудь, мне очень нравится, вот он берет интервью, Юрий Дудь в интернете. Много всего чего есть…
Е. Афанасьева
―
Как раз он кроме интервью сделал…
А. Любимов
―
Да, здорово, что он сделал фильм про Сережу Бодрова.
Е. Афанасьева
―
Все слова практически у разных слушателей и зрителей, что «Взгляд» был глотком свежего воздуха в атмосфере затхлого болота.
А. Любимов
―
Так это и было. И для нас тоже. Поверьте, мы столько же глотали, сколько и вы.
Е. Афанасьева
―
Вот Дмитрий спрашивает: «Чем для вас был «Взгляд»?» - ну вот вы уже и ответили.
А. Любимов
―
Абсолютно, я вот смотрю старые выпуски, мы так же искали, как правильно сказать, как это произнести, потому что ведь языка такого не было, чтобы говорить такие вещи. Мы сами были такие тревожные, наивные, искренние очень.
Е. Афанасьева
―
Как вся страна в тот момент.
А. Любимов
―
Да, я про это и говорю, что это было коллективное творчество наше общее.
Е. Афанасьева
―
Спасибо за Цоя во «Взгляде». А Алекс пишет: «А я впервые увидел Розенбаума во «Взгляде».
А. Любимов
―
У нас все было, я уж не вспомню, чего не было, вопрос только.
Е. Афанасьева
―
«Мы с мужем старались пораньше уложить спать маленькую дочь и садились перед ТВ, слушали и смотрели «Взгляд», потом по полночи обсуждали. Для нас это было как джинн, вырвавшийся из бутылки. С уважением, Тамара, Москва».Очень много вопросов про тех коллег, которые с вами работали: «Спросите, где сейчас Политковский, что стало с Вакуловским, общаетесь ли вы с Захаровым?». Может быть, расскажете?
А. Любимов
―
Политковский, как я понимаю, мне рассказали, что у него есть два джипа – правда это или нет, я не знаю, и он сегодня может быть в Москве, а завтра в этом джипе, где у него там и ванна, и печка, где-нибудь быть в диких каких-то краях Урала на охоте или на рыбалке какой-то очень экстремальной. С ним недавно общались на 80-летии Толи Лысенко, собственно, руководителя программы «Взгляд». Он прекрасно выглядит, в хорошей форме.С Захаровым сегодня я разговаривал, тоже все вроде... Кто еще? Сережа Ломакин работает на Общественном телевидении России. Там же, кстати, много работает наших товарищей, кто у нас делал сюжеты, журналисты.
Е. Афанасьева
―
Где Анатолий Лысенко тоже…
А. Любимов
―
Да, Толя Лысенко генеральный директор этого канала. Его заместитель – Саша Пономарев, который после ухода Сагалаева редакцию информации возглавил, молодежную редакцию Центрального телевидения. Там очень много, такой кластер взглядовский остался.
Е. Афанасьева
―
Вы тоже применили слово, которого тогда не было – кластер.
А. Любимов
―
Да, да, уже все поменялось.
Е. Афанасьева
―
Напоминаю, что Александр Любимов, мы говорим о 30-летии программы «Взгляд». Чем для вас был «Взгляд», что запомнили - +7-985-970-45-45.Стас из Иркутской области: ««Взгляд» был кусочком мозаики того времени. Дух свободы, новая литература, надежды – потом все сгнило». Все ли сгнило, как вам кажется?
А. Любимов
―
Это, знаете, опять же, уже говорили, это вопрос такой, терапевтический.
Е. Афанасьева
―
А где сейчас Флярковский?
А. Любимов
―
Флярковский – на канале «Культура», тоже недавно с ним виделись, прекрасно выглядит, регулярно работает в эфире – пожалуйста, включайте, смотрите. Дибров регулярно выходит из взглядовцев в эфир.
Е. Афанасьева
―
Кто Эрнста пригласил?
А. Любимов
―
Эрнст работает вообще генеральным директором…
Е. Афанасьева
―
Нет, кто его пригласил, вот вопрос: «А кто же пригласил Эрнста во «Взгляд»?» - Ирина из Ярославской области интересуется.
А. Любимов
―
Он во «Взгляде» режиссером работал, он ведущим не работал во «Взгляде». Он сделал замечательный авторский проект «Матадор», который телекомпания «ВИD», мы, как видеокооператоры юные, поставили в эфир, но это был его абсолютно авторский проект, очень по тем временам такой новаторский, культур-триггерский такой мощный.
Е. Афанасьева
―
Да. +7-985-970-45-45.
А. Любимов
―
Но выпуски Эрнст сделал с нами, то есть, в принципе, я его пригласил. Мы сидели у Макаревича. Они соседи, тогда жили в одном доме. Пришел Эрнст, я с ним не был знаком. Ну и что-то начал критиковать программу. Я говорю: знаешь что, хватит критиковать, давай приходи и делай. И реально через две недели мы начали делать.
Е. Афанасьева
―
Вот, видите как все, оказывается, было тогда просто. Сейчас попробуй скажи кому-нибудь: приходи и делай.
А. Любимов
―
Почему? Я постоянно людям говорю это. Другое дело, что у кого-то получается, а у кого-то нет. У Эрнста получилось. Многие приходили, у них не получилось.
Е. Афанасьева
―
Да. «Когда было больше свободы, Александр, тогда или сейчас?»
А. Любимов
―
Сейчас, конечно.
Е. Афанасьева
―
О!
А. Любимов
―
Хотя, повторюсь, я вот не могу работать ведущим, по крайней мере, ни один из федеральных каналов не осмелится, наверное, или не хочет мне предложить, но, конечно, сейчас свободы гораздо больше. Намного больше. Тогда свобода заключалась в том, чтобы что-то сказать, а сейчас есть свобода действий, свобода возможностей, свобода путешествий, свобода выбора – всего. Немножко с политическими свободами не очень, но вопрос, знаете, конечно, 30 лет – это все-таки такой период, и про это все время думаешь, вспоминая, скажем, 90-е мои, все эти, когда мы солдат вытаскивали из плена чеченского, когда наших журналистов брали в плен, когда столько людей погибало вокруг, и сейчас – ну, есть определенная разница. И в это время есть свобода жить, которая, на мой взгляд, важнее, чем свобода говорить. Хотя хотелось бы говорить больше. Но для этого есть пока только интернет, что тоже неплохо, конечно.
Е. Афанасьева
―
Тогда все-таки этого не было, и «Взгляд» был тем самым единственным глотком, как сегодня пишут многие наши слушатели, ваши зрители. Какие изначальные цели ставило вам руководство, для чего они создавали «Взгляд»? Не планировали же они, что вы станете главным прожектором перестройки?» - спрашивает Дима.
А. Любимов
―
Моя версия заключается в том – пообщавшись сейчас с моими руководителями, с Толей Лысенко, с Эдиком Сагалаевым – что, когда закрыли «12-й этаж», где Сагалаев был ведущим, и где появлялись тоже очень такие странные гости, так называемая лестница. Там был такой фрагмент передачи, где много было комсомольцев, а еще была лестница, где сидели такие типа неформалы. Вот этот дух такого социального острого телевидения, которое все-таки изучает свою страну, смотрит на свою молодежь с открытым забралом, после закрытия «12-го этажа» он сохранился в редакции, и Сагалаев эту линию очень продвигал. И вот она родилась или переродилась уже в еженедельную программу «Взгляд».
Е. Афанасьева
―
Стас Путильцев из Курска спрашивает: «А какой выпуск вам наиболее запомнился и почему?»
А. Любимов
―
Ой, вот честно, ребята, ну у меня тысячи «Взглядов», «Полей чудес»…
Е. Афанасьева
―
А почему, как вам кажется, вот вы называли сегодня, сколько еще других было и ведущих, и режиссеров много работало, и были корреспонденты, почему «Взгляд», как вам кажется, ассоциируется больше всего с той тройкой – вы, Захаров и Листьев?
А. Любимов
―
Мое ощущение, что когда вел, допустим, Володя Мукусев или Сережа Ломакин, потому что они из постоянных сотрудников редакции, вот две еще бригады из них были сформированы, к ним приходили в гости какие-то журналисты, просто потому, что они были старше, вот они говорили более, ну что ли, старым языком, более комсомольским, что ли, языком, более советским языком.
Е. Афанасьева
―
Понятным.
А. Любимов
―
А во всем остальном, по-моему, они так же замечательно – кстати, Лена, вы вспоминали сюжет про «Прекрасное далеко», вот мальчик-сирота, который поет эту песню, который делали как раз Володя Мукусев с Валерой Комиссаровым, кстати, там они вдвоем делали.
Е. Афанасьева
―
Говорили же, все постсоветское русское телевидение оттуда, и Комиссаров – «Моя семья» и все потом.
А. Любимов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
«Низкий поклон с Урала всем создателям «Взгляда», помню оригинальную музыкальную заставку, смотрела не отрываясь, ждала каждую передачу с нетерпением. «Взгляд» был интересен взрослым и детям, мне было 10 лет. С благодарностью, Наталья».
А. Любимов
―
Спасибо.
Е. Афанасьева
―
Кстати, по поводу заставки совсем уже не «Взгляда», а «ВИDа». Я недавно узнала, и поняла, что это не просто, прочла с удивлением, спросила у своих детей и поняла, что это поколенческий ужас. Вы знаете, что поколение наших с вами детей дико боялось заставку программы?..
А. Любимов
―
Я это тоже недавно узнал и понял, что это поколенческий ужас, поэтому со следующей недели она будет выглядеть иначе. Включайте «Поле чудес».
Е. Афанасьева
―
А кто ту заставку нашел, откуда вот эта странная маска?
А. Любимов
―
Потому что мы же люди профессиональные, мы же про это говорили, что программа «Взгляд» вышла без названия с непрофессиональными ведущими и так далее. То же самое было с «ВИDом» - сапожник без сапог.
Е. Афанасьева: «Виd»
―
это означало «Взгляд» и другие, да?
А. Любимов: «Виd»
―
это «Взгляд» и другие, три буквы. Соответственно, как только мы стали делать кроме «Взгляда» еще другие программы, вот аббревиатура нашего общего видеокооператива – это «ВИD».
Е. Афанасьева
―
Да, время кооперативов было.
А. Любимов
―
Ну да. И надо же какую-то сделать заставку. Владик был влюблен в одну замечательную барышню, она работала то ли экспертом, то ли реставратором в Музее народов Востока. Владик был там.
Е. Афанасьева
―
Это его жена Альбина Назимова.
А. Любимов
―
Разбаш поехал с камерой туда. Почему туда – я не знаю. Я говорю: ну найдите, поищите там вдвоем что-нибудь, может у них есть что-нибудь культурное эстетское, что мы типа такие духовно богатые.Значит, Альбина им показала, или они сами нашли вот эту маску то ли императора… но в целом лягушка на голове на Востоке означает, это символ богатства духовного. То есть, в принципе, наша задача была выполнена – мы получили символ духовного богатства. Правда, она была с огромными ушами, как у Чебурашки, поэтому пришлось на компьютере уши отрезать, сделать такие более человеческие.
Е. Афанасьева
―
Компьютер уже работал.
А. Любимов
―
Плохо, но работал. Сейчас в новой заставке мы лягушку сделали двигающейся, чтобы люди поняли, и маску более улыбающейся.
Е. Афанасьева
―
Никогда не знаешь, чьим поколенческим ужасом станешь, да?
А. Любимов
―
Это да. Есть нюансы.
Е. Афанасьева
―
«Добрый день, - без подписи из Москвы, - из «Взгляда» 1987 года вырезали Пугачеву «Бей своих, чтоб чужие боялись». Рок разрешали, а Пугачеву вырезали. Почему?»
А. Любимов
―
Да, был такой нюанс, когда – стихи Резника, музыка не помню чья – Алла Борисовна, недавно с ней в одной компании вспоминали – это, пожалуй, единственный раз, когда Пугачеву запретили. В этот день Ельцина снимали с поста первого секретаря Московского горкома партии, это был закрытый пленум МГК.
Е. Афанасьева
―
Ноябрь 1987, то есть, это месяц вы в эфире.
А. Любимов
―
Да. Острейший конфликт с партией, острый очень в плане отношений Ельцин-Горбачев, которые потом, собственно, определили 4 года жизни страны, этот конфликт. И понятно, что клип был сделан заранее, снимался он в нашей студии. Снимал, по-моему, Игорь Иванов, наш замечательный режиссер – надеюсь, слышит меня – привет-привет! И вот его сняли. И люди, которые увидели его на Дальнем Востоке, звонили своим родственникам в Москву, говорили: смотрите, сегодня вечером будет новый клип Пугачевой! А те включали, вот, видимо, и ничего этого не видели.
Е. Афанасьева
―
Тогда еще не выходили, как сейчас…
А. Любимов
―
«Бей своих» - имеется в виду, ты бьешь Ельцина, чтобы боялся Лигачев, это же так все считывалось опять же между строк.
Е. Афанасьева
―
Да еще множество рассказов, которые вы потом делали, что обязательно была какая-то, как это называется, «обезьяна», которую надо было ставить в выпуск на Дальний Восток, чтобы начальство вырезало, и тогда проходил какой-нибудь рок типа «Скованных одной цепью» или еще что-то. Действительно эту практику вы применяли, или это случайности?
А. Любимов
―
Но это не так, чтобы мы задумывали этих белых собачек, нет, мы просто делали сюжеты, которые мы считали нужным сделать, а наши руководители считали, что их можно показать, или что их нельзя показать. Соответственно, когда о них забывали или к ним привыкали, мы их опять ставили, и тогда они попадали в эфир.А с музыкой по-другому, там было хитрее, потому что с «Наутилусом» было крайне тяжело. Ну я тысячу раз эту историю рассказывал. Лена Масюк поехала с девушкой, у нас работала Света такая из Хабаровска.
Е. Афанасьева
―
Первый раз проституток снимали.
А. Любимов
―
Снимали проституток на площади трех вокзалов, после чего я выходил с таким комсомольским лицом и говорил, что еще есть в нашем советском обществе такие язвы и некоторые недостатки, по поводу которых свердловская группа «Наутилус Помпилиус» написала песню «Скованные одной цепью». Но люди меня понимали, что я по-другому не могу просто эту песню поставить в эфир.
Е. Афанасьева
―
Да, тогда это именно были коды свой-чужой, когда ходили везде эти кассеты – и вдруг первый раз по телевизору, это казалось, что все, мир изменился, он никогда не будет прежним.
А. Любимов
―
Да, это было единение людей искреннее, вот эти 250 миллионов граждан, они понимали, что страна в тупике, и все вместе, и мы, по эту сторону камеры, наши зрители искали для себя, для нас для всех какой-то выход.
Е. Афанасьева
―
А Сергей из Москвы написал: «Мои дети заставки «ВИDа» не боялись – думали, что это Ельцин». Все бывает.
А. Любимов
―
А у меня жена японист, как-то ее гости-японцы сказали, посмотрев на эту эмблему: а, ну да, это же ваш муж.
Е. Афанасьева
―
Вы все-таки были – наверное, степень нынешней популярности, ну, может, у Леонида Якубовича такая, как на вас тогда свалилась.
А. Любимов
―
Сейчас уже такого не бывает. Знаете, в условиях дефицита, когда прилавки пустые, любой вид колбасы становится самым популярным. А сейчас, когда такой выбор, уже, мне кажется, невозможно.
Е. Афанасьева
―
Где тот момент, когда вы, Влад, Дмитрий вышли вдруг из Останкино или из дома на улицу и поняли: вот оно, случилось?
А. Любимов
―
Я не знаю, может быть, месяц прошел.
Е. Афанасьева
―
То есть, это все было сверхстремительно тогда?
А. Любимов
―
Когда нас в марте закрыли, стало понятно, что мы уже больше не будем работать на телевидении, и вдруг выяснилось, что мы кому-то нужны, выяснилось, что вся страна волнуется за то, чтобы нас там не убили. И я помню, Лысенко говорит: вы будете сидеть в студии – это у нас был выход в эфир 1 апреля, ведущий Масляков Саша. Значит, мы сидели в студии…
Е. Афанасьева
―
Чтобы показать, что вы живы.
А. Любимов
―
Да. 3 секунды мы были в эфире, Владик, я и Дима Захаров и отвечали на звонки в студию. И поскольку прямой эфир, то вся страна поняла, что нас не посадили, не расстреляли – что мы живы. Но пока временно мы…
Е. Афанасьева
―
Эфир был тогда действительно прямой, а не то, как сейчас – программа называется «прямой», а идет в записи, да?
А. Любимов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Или пишут: прямой и говорят, что он-то был прямым на Дальний Восток, поэтому…
А. Любимов
―
Да. Мы выходили два раза в день – на Дальний Восток и на Москву.
Е. Афанасьева
―
То есть, Дальний Восток, дальше оно повторялось…
А. Любимов
―
Да, все равно для части страны повторялось, но по крайней мере, там были случаи, когда не успевали вырезать, например, на вторую орбиту, то есть это уже Владивосток, это уже Южно-Сахалинск. Потому что первая орбита – это только Петропавловск-Камчатский.
Е. Афанасьева
―
Да. И Чукотка, по-моему.
А. Любимов
―
Может быть, да, и Чукотка.
Е. Афанасьева
―
В общем, это был тот самый реальный эфир, когда понимал: да, вот сейчас где-то там в волшебном Останкино они сидят, к ним гости приходят – первый миллионер советский приходил.
А. Любимов
―
Да, Артем Тарасов тоже недавно ушел.
Е. Афанасьева
―
Который заплатил, по-моему, 90 тысяч, тогда это была сумма, которая…
А. Любимов
―
Я не помню…
Е. Афанасьева
―
Он заплатил партийные взносы 90 тысяч – нереальная вообще сумма.
А. Любимов
―
Да, при том, что зарплата была средняя 200 рублей, а здесь 90 тысяч. Конечно.
Е. Афанасьева
―
Да. Витя из Вологды спрашивает: «А что случилось с соведущим первого «Взгляда» Олегом Вакуловским?»
А. Любимов
―
Он сделал очень заметную успешную карьеру в расследовательской журналистике, много книг написал, но, к сожалению, тоже рано ушел.
Е. Афанасьева
―
Как много мы сегодня вспоминаем – 30 лет. Для кого-то полная жизнь, кто-то вырос совсем в другой стране, так много ваших коллег. Мы уже сегодня вспомнили Андрюшу Разбаша…
А. Любимов
―
Да не говорите, я когда-то думал…
Е. Афанасьева
―
И Сережу Кушнерева.
А. Любимов
―
Да. В возрасте 18 лет я все думал, читая разные книги, что вот то, как люди умирают, этого же много в литературе таких воспоминаний, что это когда-то было, а сейчас жизнь другая. А сейчас я понимаю, что ничего не меняется, ты все время теряешь людей, каждый год ты теряешь все больше-больше-больше. Это удивительно, конечно, печально.
Е. Афанасьева
―
И Влад, конечно, такая боль поколения.
А. Любимов
―
И Сережа Бодров.
Е. Афанасьева
―
И Сережа Бодров.
А. Любимов
―
Конечно. Многие вообще недавно, вот Максим Иванников у нас режиссер был тоже, да. В общем, это постоянно происходит, к сожалению.
Е. Афанасьева
―
А это больше в жизни, вот таких ярких людей, которых выбирает время для таких программ, как «Взгляд», или это вообще у нас страна, где особенно мужчины не так долго живут, особенно мужчины, занимающиеся такой нервной сложной профессией, как телевидение?
А. Любимов
―
Ой, это врачей надо спросить, я не знаю. Кто-то живет. У нас так получается, что кто-то своей смертью ушел, Владика убили, Сережа Бодров в Кармадонском ущелье…
Е. Афанасьева
―
С Сережей совершенно мистическая, конечно, история.
А. Любимов
―
Да. Ну, по-разному бывает.
Е. Афанасьева
―
«А я писал вам письма на программу когда-то. Дмитрий Мезенцев». Тогда же письма писали, тогда же не было соцсетей.
А. Любимов
―
Да. Огромные мешки приходили просто.
Е. Афанасьева
―
Был отдел писем на телевидении, он вам их распределял.
А. Любимов
―
Огромный был отдел писем, распределял, все ведущие читали письма, которые им были адресованы, это считалось частью работы.
Е. Афанасьева
―
То есть, вы читали реально все, что вам адресовано?
А. Любимов
―
Да, я все читал.
Е. Афанасьева
―
Все девичьи признания в любви?..
А. Любимов
―
Да, в том числе. Но иногда приходили письма-крики о помощи, и мы ехали, снимали сюжеты, иногда удавалось людям помогать решать их проблемы.
Е. Афанасьева
―
У нас, к сожалению, к концу эфир стремительно подошел. Мы говорили о юбилее программы «Взгляд», 30 лет назад вот просто телевизор не выключился, как он выключался где-то около 11-ти вечера…
А. Любимов
―
Он только включался.
Е. Афанасьева
―
Да.
А. Любимов
―
Мы сейчас книжку издали, кому интересно, можно... Я сейчас пойду, кстати, напротив в магазин проверю, есть она на прилавке или нет ее.
Е. Афанасьева
―
Хорошо, можете и вы проверить. Еще раз, как книжка называется?
А. Любимов
―
«ВИD на ремесло. Как превратить талант в капитал».
Е. Афанасьева
―
Я могу сказать только спасибо за то, что «Взгляд» был, потому что, по крайней мере меня как человека, выбравшего эту профессию, он точно определил многих слушателей.
А. Любимов
―
Замечательно.
Е. Афанасьева
―
Судя по нашим сегодняшним смскам тоже.
А. Любимов
―
Все только начинается.
Е. Афанасьева
―
Ну это прекрасный ваш слоган, который, в общем, мы этим и закончим. Александр Любимов, 30 лет «Взгляду». Елена Афанасьева, прощаюсь до следующего воскресенья, до свидания.
А. Любимов
―
Спасибо, всего доброго!
Е. Афанасьева
―
Приходите еще через 30.