Ген высоты, или Как пройти на Эверест? - Валдис Пельш - Телехранитель - 2017-07-09
09.07.2017
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер, в эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева, и как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра.В гостях сегодня Валдис Пельш. Кто смотрит сетевизор, увидел уже характерную его реакцию на эту фразу - можно подумать, вы ее первый раз слышите, Валдис, далеко не первый.
Валдис Пельш, мы его пригласили, чтобы поговорить о его… крайней работе.
В. Пельш
―
Как угодно.
Е. Афанасьева
―
О крайне показанной работе. Фильм, который прошел на этой неделе на Первом канале, «Ген высоты, или Как пройти на Эверест», трехсерийный фильм. Ну и у Валдиса был юбилей некоторое время назад, с чем мы его и поздравляем.
В. Пельш
―
Спасибо большое. Надо сказать, что до этого еще было очень приятное событие, 25 июня был показан наш фильм «Берлин 41-го. Долетали сильнейшие», и повтор этого фильма состоялся через 3 дня в среду сразу после футбола, полуфинала Кубка конфедерации...
Е. Афанасьева
―
Подогнал вам аудиторию. Или отнял? Из-за пенальти отнял.
В. Пельш
―
Ну не будем костерить футболистов – они, как и пианисты, собственно говоря, играют как умеют. Просто мы стояли приблизительно в 22:45, но вышли в результате в 23:40. Ничего страшного. Кто хотел, тот дождался нашей нетленки, а кто не захотел дожидаться, как я метко написал в своем Инстаграме, кто пробегал, проплавал и прошашлыковал, то заходите на Ютьюб, там все выложено в шикарнейшем качестве. Более того, в Ютьюбе даже, поскольку у канала есть свои предпочтения по формату, то в Ютьюбе «Берлин 41-го» даже чуточку более полный, чем в эфирном варианте.
Е. Афанасьева
―
Вот об этом мы будем говорить. Наш смс-номер +7-985-970-45-45, ваши вопросы, реплики, комментарии Валдису Пельшу и по поводу фильмов, которые были недавно в эфире, ну и вообще. Если начинать все-таки с юбилея, Валдис, как вы… ну, вы не красна девица, можно назвать. Юбилей значимый, руководитель наш Константин Львович Эрнст говорит, что у мужчины вообще юбилей 50 лет, а потом только 75.
В. Пельш
―
Ну да. Случилось страшное.
Е. Афанасьева
―
Как вы относитесь к возрасту?
В. Пельш
―
Никак. Я не понимаю, что это такое на самом деле. Хотя я чувствую, что организм мой уже некоторым образом отличается от организма того юноши, который в 21 год закончил Московский университет, и все дороги были открыты перед его взором, но внутри, в душе, в мозгах, в повадках, в привычках, в каких-то дурачествах я абсолютно не 50-летний человек…
Е. Афанасьева
―
А что значит 50-летний? Знаете, говорят, что появилась очень популярная фраза: 50 – это новые 30. И подобный есть проект Владимира Яковлева «Возраст счастья», который говорит именно о том, что в любом возрасте все только начинается и о том, как люди, которых мы раньше считали пожилыми, находят вообще смысл новый в жизни, развиваются, прекрасно живут.
В. Пельш
―
Честно, я не знаю, о чем вы сейчас говорите, потому что для меня это абсолютно формальная пустая история.
Е. Афанасьева
―
Я и хочу спросить: вам не кажется, что сильно поменялось отношение к возрасту? Когда мы с вами были маленькие, казалось, что – ну, не только потому что мы были маленькие, но люди в районе 50-ти казались пожилыми.
В. Пельш
―
Но это нам тогда казалось.
Е. Афанасьева
―
А им нет.
В. Пельш
―
Мы были наивными и глупыми, а теперь-то мы понимаем, достигнув какого-то возраста, что на самом деле все определяет человек. Я не знаю ограничений ни по занятиям парашютным спортом до сих пор, ни по погружениям с аквалангом, ни по каким-то другим активностям. Единственное, что, опять же, во время съемок фильма «Ген высоты, или Как пройти на Эверест», мы на горе чувствовали, что молодые шерпы бегут быстрее нас, но просто они молодые, поэтому.
Е. Афанасьева
―
И они шерпы.
В. Пельш
―
Да. И не потому, что они выросли и родились на высоте 4-4,5 тысячи метров, но просто они моложе. А так, я не знаю, меня как-то это, честно, пока еще, к счастью, не волнует.
Е. Афанасьева
―
То, что вы делали фильм, вот уже пишут нам: «Здравствуйте, Валдис, посмотрел пока только первую серию «Ген высоты». Планируете ли вы в дальнейшем снимать документальные фильмы на подобную тематику? Стас Путильцев город Курск».
В. Пельш
―
Да, мы планируем снимать на ту тематику, которая нам нравится. У нас лежит два таких весьма интересных проекта, один из которых мы реализуем, в сентябре мы начинаем реализацию, он связан с живым миром, животным миром. Второй проект связан с тоже такими достаточно суровыми условиями путешествия и передвижения по нашей планете, но это уже история конца 2018 – начала 2019 года, просто потому что нам это интересно, мы этим занимаемся. Более того, у нас есть коммерческое предложение по съемкам фильма на Эвересте в следующем году.
Е. Афанасьева
―
Еще раз пойдете?
В. Пельш
―
Наверное, да. Сбегаем быстро. Но там нам все знакомо, прибежал, вещи бросил – хоп-хоп-хоп…
Е. Афанасьева
―
Это можно было бы поговорить до вашего фильма, когда мы не видели, как дается каждый шаг там, а вот сейчас фраза «сбегаем быстро» звучит просто…
В. Пельш
―
Нет, мы все знаем теперь, дело в том, что когда я придумывал это кино – это был февраль 2014 года, я прекрасно помню эту историю. Я сидел на веранде и думал: а вот, наверное, это было бы здорово, взять сходить на Эверест за счет своей же продакшн компании, которая все оплатит, мы снимем кино, возьмем еще звезд каких-нибудь человек десять и – э-гей, вперед, вперед!.. Побольше кислорода, побольше шерпов…
Е. Афанасьева
―
(неразб.)
В. Пельш
―
Да, совершенно верно. Ну и потом эта идея засела у меня в голове, я начал ее разрабатывать. Потом я познакомился с Иваном Трофимовичем Душариным, замечательным нашим альпинистом, он был в первой российской группе восходителей на Эверест в 1991 году. И он еще отбирался в советскую группу первую, но его тогда не взяли. И он очень как-то так благосклонно выслушал мои бредни фантазийные и сказал: сынок, давай теперь медленно и с расстановкой.И когда мы уже знали перед началом съемок - первый наш выезд был в 2015 году - что нам предстоит. Более того, спасибо огромное Инновационному центру Олимпийского комитета, который нас натаскал по программе гипоксических тренировок. Но мы не знали одного, мы не знали, как это психологически тяжело. Мы знали, что будет тяжело физически, мы были к этому готовы. У нас нытиков в съемочной группе не было. Более того, мы опровергали раз за разом день за днем все ставки альпинистов, которые ставили 9 к 1, что мы сдохнем на горе, что мы сдохнем на первом переходе, что мы сдохнем…
Е. Афанасьева
―
… можно понимать буквально…
В. Пельш
―
… в хорошем смысле. Но вот психологически это самая большая тяжесть, потому что в какой-то момент ты идешь и весь твой – в данном случае мой – извращенный ум направлен на то, чтобы придуматься сейчас некую штуку, которая позволит мне развернуться и пойти вниз. И это будет не стыдно, и это будет всем понятно, и это будет оправдывающе, потому что я не могу идти, я каждый шаг через себя делаю. Каждый шаг, каждый шаг. Ты крутишь в голове разные варианты и по-прежнему идешь. А потом уже – бац, уже пришел до среднего лагеря, уже передых. И все эти ужасы, они остаются на подальше. И в 2016 году группа была уже гораздо более подготовленная.
Е. Афанасьева
―
Если можно, тогда мы на минутку остановимся на этом. То есть, была первая попытка снять этот фильм?
В. Пельш
―
Да.
Е. Афанасьева
―
И она была вряд ли удачной?
В. Пельш
―
Она была неудачной. Потому что мы попали под землетрясение, знаменитое непальское землетрясение 2015 года. Оно аукнулось и на севере, правда, там было послабее. Я диагностировал 3-3,5 балла, - сказал я в кадре, потому что мы в этот момент снимали. На самом деле было 5,5, что говорит о том, что я, наверное, какой-то такой, не то что смелый человек, какой-то я выдержанный. Вот мы, латыши – выдержанный народ. И после этого, дело в том, что каждый пермит на восхождение стоит 10 тысяч долларов.
Е. Афанасьева
―
Пермит – это разрешение.
В. Пельш
―
Да. Это просто разрешение.
Е. Афанасьева
―
Это то, что один человек идет?
В. Пельш
―
Да, это ваше право взойти на вершину горы. И если вы закрываете гору, то в этом случае пермиты должны быть продлены на следующий год.
Е. Афанасьева
―
Если закрывает страна.
В. Пельш
―
Да. Ну в связи с форс-мажором, в данном случае с землетрясением, потому что попадало и северное седло на севере, треснуло оно, и пошли лавины, у меня друзья как раз висели на веревках в это время на северном седле, и лавина проходила мимо них. И обрушился ледопад Кхумбу на юге, потому что есть два основных маршрута северный и южный. И китайцы закрыли гору сразу до выяснения обстоятельств, а через несколько дней они сказали: все, в этом году восхождения не будет. А Непал, поскольку для страны приблизительно 500 выданных разрешений – это 5 миллионов долларов, они сказали: ребята, вперед-вперед, давайте-давайте-давайте… Потому что никому мы продлевать пермиты не будем. В следующем году вы все будете покупать новые. И мы вернулись в Москву, мы потратили практически все, что у нас было, на тот момент мы жахнули около 250 тысяч долларов.
Е. Афанасьева
―
С какой высоты, откуда, или вы вообще не пошли?
В. Пельш
―
Нет, мы вышли на 5850 в средний лагерь, спустились на 5200 и на следующий день после землетрясения у нас выход на 6400. Вот, собственно говоря, у нас первая группа ушла на 6400, а мы, пока суть да дело, нам выходить завтра, поэтому мы поехали снимать в монастырь Ронгбук, это самый высотный высокогорный монастырь в мире, и там, собственно говоря, все и произошло.И потом были афтершоки, они шли 3 дня. Очень, кстати, интересное такое замечание, как человек привыкает к землетрясению. Второй день ночью в палатке лежу, и вдруг земля привычно начинает двигаться, а ты так не спешишь выбегать, потому что, во-первых, уже набегался, у тебя документы все с собой, это самое главное. И ты вот как бы говоришь матери-природе: ну ты давай, или потряси сильнее, чтобы я действительно стреканул из палатки, или дай поспать, мать-природа!
Е. Афанасьева
―
И что отвечает мать-природа?
В. Пельш
―
Мать-природа трясет землю. А ты говоришь: я не пойду, нет, при такой неясной ситуации – что я мальчик, что ли?
Е. Афанасьева
―
Валдис Пельш рассказывает нам о первой попытке снять фильм, который потом все-таки сняла его компания, «Ген высоты, или Как пройти на Эверест». То есть вы вынуждены были вернуться. И несмотря на это потратили еще…
В. Пельш
―
Мы нашли деньги дальше. Мы потратили все. У нас был грант Русского географического общества, который мы угрохали, у нас были деньги наших спонсоров «Кагоцел» и «Лошадиная сила», которые мы угрохали, и мы пошли дальше побираться. К нашему счастью, мы пришли в Toyota.
Е. Афанасьева
―
Интересно – Toyota и… там вроде бы не ездят Toyota.
В. Пельш
―
А дело в том, что от Лхасы до Эвереста нужно доехать на автомобиле, это 4 дня пути. Более того, если в базовом лагере что-то с вами случается, то эвакуация срочная, если у вас есть автомобиль, она очень резко упрощает дело, и надо сказать, что у нас и в первой экспедиции была эвакуация, и во второй экспедиции Саша Кубасов, наш оператор-постановщик свалился с панкреатитом, и мы его быстро спускали вниз, потому что на высоте все болячки очень сильно обостряются. И потом, собственно говоря, перед штурмом все альпинисты спускаются на километр вниз, в Шигар, для того чтобы восстановиться, на высоту 4200. И потом уже идут на штурм.И в Toyota нас спросили: а если у вас еще раз ничего не получится? Мы сказали: ну пойдем в третий раз. Они говорят: но тогда мы опять вам должны будем денег? Мы говорим: конечно. И честь и хвала этим смелым людям. И «Почта Банк» нас поддержал, которые просто в нас поверили. И когда в 2016 году, собственно говоря, группы альпинистов были уже в третьем штурмовом лагере на высоте 8300, если вы приходите в этот лагерь, то вы утром или идете на вершину, если вы не идете на вершину утром, то вы идете вниз. Ночевать вы там не остаетесь, потому что шансы вернуться после суточного пребывания на этой высоте уменьшаются на 50%.
Е. Афанасьева
―
Почему?
В. Пельш
―
Потому что ваш организм сгорает, вы работаете на износ, после 6000 метров вы не восстанавливаетесь. Вы сжигаете калорий больше, чем вы их потребляете. Ира Харазова, участница восхождения, у нее был такой хитрый прибор, который считал сожженные калории, она от выхода из третьего штурмового лагеря в час ночи до вершины, в 8 часов она была на вершине, сожгла 9 тысяч калорий. Мы подсчитали – 22 шницеля с картофельным пюре. Это вы только дошли до вершины, а вам еще бежать вниз и сжигать еще столько же, как минимум. Поэтому для того, чтобы все остались живы, если погоды нет – а погоды не было, был сильнейший ветер, рвал палатки, и, в общем-то, в этот момент я думал над тем, где мы будем искать денег на третью экспедицию.
Е. Афанасьева
―
И это подстегивало?
В. Пельш
―
Нет, знаете, уже была не то что безнадега, но было какое-то спокойствие такое - ну бывает, ну вот гора не пускает, значит, надо доказать, что мы сильнее ее. И когда мы узнали, что первая группа взошла, в этот момент все стали ждать, когда спустятся альпинисты. Во-первых, половина погибших – это погибшие на спуске, поэтому мы ждали, чтобы все живые спустились. Мы уже знали, кто не взошел. И когда мы встретили всех живых, когда мы узнали, что есть материал, вот только тогда я позволил себе начать верить, что фильм все-таки будет в этом году.
Е. Афанасьева
―
Валдис Пельш, мы говорим о фильме «Ген высоты, или Как пройти на Эверест». И я сразу себе представляю ситуацию: все что вы рассказываете – это неимоверно тяжело даже просто дойти до Эвереста. А вы снимаете фильм. Оператор работает. А вы, простите, еще, несмотря на это, думаете, как выглядеть должен кадр?..
В. Пельш
―
Нет, во-первых, это не моя забота, это забота Кристины Козловой. Меня вообще там не волновало, как я выгляжу…
Е. Афанасьева
―
Я имею в виду не внешне, как выглядите, но вы все равно подсознательно или осознанно набираете материал на фильм.
В. Пельш
―
Конечно.
Е. Афанасьева
―
Вы его драматургически в голове компонуете, вы понимаете, что нужен тот или иной фрагмент…
В. Пельш
―
Нет, у нас реалити-шоу, у нас продуманы подводки определенные, которые ведущий говорит на горе…
Е. Афанасьева
―
Если трудно даже дышать. Там вот есть фрагмент, что когда ты делаешь глоток, ты пропускаешь два вдоха. Я запомнила это. А если еще начинаешь говорить подводку, то, наверное, ты теряешь не несколько шницелей, а больше.
В. Пельш
―
Все подводки в движении были сняты в нижнем базовом лагере на 5200, потому что уже в среднем лагере, когда я попытался пройти вдоль – там великолепная такая вереница сераков, это обломки ледника…
Е. Афанасьева
―
Красиво, стендап в движении…
В. Пельш
―
Да, я, честно, начал подзадыхаться, потому что ты не можешь говорить большие объемы, и все подводки дальше, они были стоячие. Я набирал, я прокачивал легкие, то есть, уже работал мотор, меня все ждали, я делал такую очередную вентиляцию дополнительную, и на полных легких начинал выпускать из себя воздух вместе со звуком. И со второго-третьего дубля это получалось. Это абсолютно нормальная работа. У нас высотные операторы Денис Провалов и Володя Котляр, и спасибо огромное Саше Абрамову, который снимал, и Ларину Сереже. Огромное количество ребят нам помогало. Большинство съемок – это либо камера, укрепленная на голове, либо оператор, скажем так, фиксируется, либо около стенки…
Е. Афанасьева
―
Все равно это дополнительная нагрузка еще.
В. Пельш
―
Да, конечно, а это была задача высотных операторов.
Е. Афанасьева
―
«Валдису респект, очень круто даже слушать» - без подписи из Москвы.
В. Пельш
―
Ну мы старались.
Е. Афанасьева
―
«Почему вы решили посвятить фильм отцу?» - спрашивает Стас.
В. Пельш
―
Когда мы начинали работать над этим фильмом, я потерял папу и я посвятил фильм его мечтам и его борьбе.
Е. Афанасьева
―
Мы говорим с Валдисом Пельшем о фильме «Ген высоты, или Как пройти на Эверест». Это, наверное, действительно ген, которые есть в вас и в ваших друзьях, которые ходят. Потому что после всего, что вы рассказываете, вы говорите о том, что еще сгоняете быстренько. Мне кажется, любой человек, который вас сейчас слушает, хочет просто зарыться под одеяло и никогда не выходить.
В. Пельш
―
Нет, но надо сказать, что это интересно, это красиво, это понятно. Вот нам понятно, зачем эти люди идут туда, и почему для них вот это краткосрочное нахождение на вершине, на крыше мира, когда ты понимаешь, что нет ничего выше над тобой, только небо и только звезды, в чем эта ценность, почему ради этого стоит потратить такое количество времени и сил.
Е. Афанасьева
―
Мы сейчас прервемся на выпуск новостей, после этого продолжим разговор с Валдисом Пельшем.НОВОСТИ
Е. Афанасьева
―
Итак, мы продолжаем программу «Телехранитель», в студии Елена Афанасьева, в гостях Валдис Пельш, мы говорим о его проекте, который был на этой неделе в эфире, трехсерийный фильм «Ген высоты, или Как пройти на Эверест». Чуть раньше был фильм «Берлин 41-го. Долетали сильнейшие», посвященный бомбардировкам Берлина в Германии в 1941 году. Как пошутил сам Валдис – главный документалист Первого канала этого июня.
В. Пельш
―
Нет, ведущий. Потому что у нас получилось – 3 недели 3 эфира разных фильмов. Спасибо огромное руководству канала. Слава каналу! Слава каналу! Вот как-то так.
Е. Афанасьева
―
+7-985-970-45-45. Ваши вопросы, их очень много. Сейчас сделаем блиц. А я не могу не спросить. По-прежнему много вопросов о вашей ипостаси как все-таки ведущего развлекательных проектов, а, в общем, произошла трансформация вас из ведущего развлекательного в серьезного документалиста, или это параллельные линии?
В. Пельш
―
Нет, я надеюсь, что это параллельные истории, потому что я периодически напоминаю Константину Львовичу, что я еще способен, я еще ого-го, есть еще порох в пороховницах. И если родина скажет, то я готов послужить. И я надеюсь, что рано или поздно в дирекции развлекательного вещания все-таки вспомнят обо мне и как-то предложат…
Е. Афанасьева
―
Машем ручкой Юрию Аксюте.
В. Пельш
―
Это вам Юрий, а мне – Юрий Викторович.
Е. Афанасьева
―
Юрий Викторович, машем вам ручкой.
В. Пельш
―
А если честно, меня сейчас, конечно же, очень и очень прельщает вот эта работа, которой мы занимаемся, заканчиваем один фильм, начинаем другой, параллельно снимаем третий фильм. Сейчас готова очень интересная работа. Она называется «Полярное братство», это фильм об английских летчиках, которые прилетели к нам в Заполярье и в сентябре, октябре и части ноября воевали вместе с полком знаменитого летчика-истребителя Бориса Феоктистовича Сафонова. И фильм какой-то удивительный, об удивительных отношениях, об удивительных полетах, об удивительной борьбе совместной. И мы нашли трех участников этих событий, это английские летчики и один из английских инженеров Бэшфорд, и они с какой-то удивительной теплотой все это вспоминали, мы их называли «наши летающие дедушки». К огромному сожалению никого из очевидцев с нашей стороны найти в живых не удалось, во всяком случае мы не знаем о том, что кто-то еще жив. И получилось, как нам кажется, очень правильная работа, очень теплая, и нам она ужасно нравится.
Е. Афанасьева
―
Вы каждый раз, когда приходите рассказывать о своих проектах, и меня, и часто слушателей поражает, каким объемом информации вы владеете. Вы снимаете только про то, что вас настолько, что называется, вштыривает, что вы знаете про эту тему все, или вы так увлекаетесь темой, что вы… ну чаще всего ведущий как – есть сценарий, ну что-то он почитал на эту тему, а тут вот просто объем знаний феноменальный.
В. Пельш
―
Мы снимаем только то, что мне интересно.
Е. Афанасьева
―
А, понятно. Это хороший ответ.
В. Пельш
―
Опять же, в этом нет никакой эксклюзивной информации, когда мы стали разрабатывать тему «Полярного братства», мы узнали, что есть фильм, он снят о летчиках. Но он снят вот так, а мы подумали и сняли по-другому, и как нам кажется, сняли, во всяком случае, не хуже, а может быть, гораздо лучше.
Е. Афанасьева
―
Давайте, как я обещала, сделать такой блиц, очень много вопросов, еще раз +7-985-970-45-45. Дмитрий Акимов, Москва: «Валдис, мы так долго ждали фильм, и он получился невероятно крутой. Классная работа, респект. Смотрели с женой, почти задыхаясь от нехватки кислорода. Большой привет от фонда «Кораблик».
В. Пельш
―
Спасибо огромное вам, фонд «Кораблик», тоже привет. Это ежегодно я участвую в их акции в таком благотворительном забеге зимой. Я всегда ужасно уважаю людей потрясающих, которые на таком морозе бегают. Ты стоишь пьешь чай все время, что-то говоришь в микрофон, а они бегают.
Е. Афанасьева
―
Зоя пишет: «Не могу отойти от впечатления от фильма. Я не понимаю: зачем? Зачем, рискуя жизнью, теряя здоровье? Зачем?» Таких вопросов много.
В. Пельш
―
Каждый для себя ставит перед собой задачи в жизни и сам отвечает, какие задачи нужно выполнять, а ради чего имеет смысл, что называется, перекурить. Ну вот эти люди, они идут, для них это очень важно, и мне понятно, что ими движет.
Е. Афанасьева
―
Почему вы говорите «они»?
В. Пельш
―
Я сам стал подумывать над тем, что, может быть, годик посвятить подготовке и просто дойти до верха.
Е. Афанасьева
―
Есть вопросы, до какой высоты дошли лично вы...
В. Пельш
―
6 тысяч. Дело в том, что мы не ставили задачей покорение Эвереста, это было только на начальном этапе, когда я еще не представлял себе…
Е. Афанасьева
―
Когда вы еще думали со звездами…
В. Пельш
―
Да, когда мы бежим на кислороде прямо с базового лагеря. Хотя нам предлагали, Саша Абрамов в какой-то момент сказал: ребята, в принципе, можете подумать, у вас еще есть время, можно начать готовиться. Теоретически по вашей форме вы можете дойти. И слава богу, что мы не поддались…
Е. Афанасьева
―
А кто, извините, принимает решение в этот момент: вы лично, ваш шерп или кто?
В. Пельш
―
Идти или не идти – вы лично. Более того, вы можете умирать на горе, и были такие случаи, когда человек, уже он садился в снег в зоне смерти, а посадка в снег – это значит, что ты уже не встанешь. То есть, шансы твои с каждой минутой тают. Если ты встанешь, тебя шерп и кто-то из альпинистов два-три человека, они смогут стащить вниз, как было в 2016 году, когда тащили прямо с вершины англичанина. Его спасли. Но он встал, он смог пойти. Его уговаривали где-то час, вот заставляли встать.
Е. Афанасьева
―
Простите человека непосвященного, а почему…
В. Пельш
―
Я сейчас все объясню.
Е. Афанасьева
―
Вот это что значит: сел в снег и уже не встанешь?
В. Пельш
―
Все, у вас нет сил.
Е. Афанасьева
―
То есть, вас не могут поднять?
В. Пельш
―
Вы не можете двинуться. Мы это испытали, когда мы приходили в промежуточные лагеря. Когда ты доходишь до точки, ты идешь очень долго, ты просто валишься в палатку и 40 минут ты не понимаешь, как можно двигаться вообще.
Е. Афанасьева
―
То есть, там отойти, прийти в себя…
В. Пельш
―
Но мы отходили, но это было…
Е. Афанасьева
―
На самом верхнем…
В. Пельш
―
Да. Там нужно нечеловеческое усилие. Все, вы пустой, у вас нет энергии. И для того, чтобы спустить человека из зоны смерти вот лежачего, нужно 20 шерпов.
Е. Афанасьева
―
Понятно.
В. Пельш
―
Более того, есть места, откуда его уже не успеют спасти.
Е. Афанасьева
―
Понятно. Возвращаемся к вопросам слушателей. Есть вопрос-модификация того, что, зачем - вопрос Сергея из Москвы: «А зачем тратить деньги на Эверест? Может, лучше на больных детей?» Вот такая формулировка.
В. Пельш
―
Вы знаете, я думаю, что можно без ущерба от производства, что называется, тратить деньги на благотворительность, и этим занимаются многие мои знакомые, люди, в частности, те, кто связан с горами. Но вы знаете, если мы пойдем по такому пути, тогда давайте останавливать Porsche Cayenne на улицах или заходить в трехкомнатные квартиры в элитных районах и говорить: выходите отсюда, выходите из машины, выходите из квартиры, идите тратьте на детей.
Е. Афанасьева
―
«Слушаю и завидую, - пишет Нина из Саратова, - очень интересно рассказываете. Не собираетесь ли вы издать книгу? Спасибо вам».
В. Пельш
―
Нет. Пока нет. Дело в том, что мы сейчас хотим выложить – у нас два канала в интернете, это Валдис Пельш и РД Студия в Ютьюбе, где выложены все наши фильмы, мы сейчас будем выкладывать всю музыку Сережи Чекрыжова, который пишет для наших фильмов. Допустим, этот замечательный хорал «Эверест», который звучит в фильме, это сережино творчество, идея, правда моя. Но то, как он ее реализовал, великолепно просто, и это та музыка, которая, я очень хотел, чтобы звучала в фильме про гору.
Е. Афанасьева
―
Максим из Москвы: «Почему вы не выбрали для подъема высочайшую гору России? Было бы патриотичное реалити».
В. Пельш
―
Ну тогда мы должны ответить на вопрос, почему мы не взяли К2, потому что К2 сложнее, чем Эверест раза в четыре, в пять. Дело в том, что высочайшая точка России – это Эльбрус. На Эльбрус поднимается большое количество людей. Это сложное восхождение, тот же Володя Котляр…
Е. Афанасьева
―
Это раньше, когда был единый Советский Союз…
В. Пельш
―
Вы имеете в виду пик Ленина и пик Коммунизма?
Е. Афанасьева
―
… он-то имеет в виду, наш слушатель, Эльбрус. А есть еще из бывшего, так как у нас с вами еще остаточное советское сознание…
В. Пельш
―
Есть Памир, есть семитысячники на Памире, это пик Ленина, пик Коммунизма. Дело в том, что мы делаем фильм, который, по нашему мнению, должна посмотреть вся страна. Ну вот как можно больше людей. Когда мы среднестатистическому россиянину говорим: фильм будет про восхождение на К2.
Е. Афанасьева
―
Понятно.
В. Пельш
―
Чего? А Эверест – да, Эверест знаем. Естественно, потому что это самая высокая гора, и человечеству всегда нужно глубже, выше, быстрее и красивее.
Е. Афанасьева
―
«Спасибо за фильм, Валдис, смотрели всей семьей. Моя мама поднималась на Эльбрус, знаю по ее рассказу, как это трудно. Но и восторг на вершине перевесил все. Игорь из Москвы».
В. Пельш
―
Когда мы пришли в средний лагерь, и вот 40 минут ты не можешь двигаться вообще, и потом начинаются уже какие-то… вот потягиваешься, я тогда еще курил – сигарету достал, прикурил… и тут кто-то говорит: ребята, вы понимаете, что мы уже сейчас на 200 метров выше Эльбруса. Эльбрус под нами, сынки. Это как-то придало жизни.
Е. Афанасьева
―
Да. «Планируете ли вы в следующий раз взять на Эверест с собой семью и родственников?» Смешной вопрос.
В. Пельш
―
Нет, там есть место для семьи и родственников. Дело в том, что в базовом лагере, туда запрещен въезд туристам, они не могут туда попасть, но есть такая смотровая площадка у въезда в базовый лагерь, она огорожена, это такая возвышенность, насыпь. И туда приезжают туристы, им говорят: вот Эверест, а вот вы видите базовый лагерь, в котором отважные альпинисты… Когда ты видишь, что какой-то гид показывает в твою сторону рукой, ты, естественно, принимаешь очень красивую позу, потому что они же не знают, что ты не отважный альпинист, а ты ведущий фильма, и, в общем-то, до вершины ты не идешь.Нет, я не планирую мучить своих родных и близких, потому что 5200 метров – это достаточно серьезная высота, и горная болезнь, которая там, собственно говоря, преследует всех присутствующих достаточно неприятная штука. Знаете что, сами туда съездите, и вот пусть вас поплющит.
Е. Афанасьева
―
С родственниками.
В. Пельш
―
Да. Со своими родственниками.
Е. Афанасьева
―
Такие фильмы восхищают, особенно «Долетали сильнейшие». Истинный патриотизм, которого нам не хватает. Ирина из Москвы».
В. Пельш
―
Спасибо большое! Очень приятно.
Е. Афанасьева
―
«Уважаемый Валдис, а что должно быть в аптечке альпиниста? Контролировали ли вы кислородную емкость крови специальными приборами? Стас, Москва».
В. Пельш
―
Еще в Москве нас научили, то есть, когда мы начинали – что такое гипоксическая подготовка, она длилась 22 дня, и если в первый день сатурация, то есть, процентное соотношение кислорода в крови у нас было на начало тренировки – вот вы надеваете шеститысячную маску, где воздух – 6 тысяч метров, у вас 99%, через 3 минуты падение происходило до 75%, это уже граница потери сознания, то через 22 дня мы надевали эту маску на полтора часа без передыха и держали сатурацию, то есть, контролировали свой кислород в крови 91,89%. Это была норма. То есть, организм учится, ты учишься дышать, тебя ведет, сознание твое, естественно, мутится, и мы понимали, что такое голоса, что такое вот эти разговоры с ногами на 7-ми тысячах, почему альпинисты идут по тропе и разговаривают со своим не существующим товарищем. Все это было, потому что вы с нуля взлетаете на 6 тысяч за 1 секунду. И ваш организм пытается бороться, но все-таки ему очень тяжело. Так что, нас подготовили, спасибо огромное, мы испытывали все прелести горной болезни не сильнее, чем альпинисты.
Е. Афанасьева
―
Вы сказали о том, что думаете о том, чтобы повторить. Что заставляет думать?
В. Пельш
―
Есть интересное предложение, которое, с одной стороны, коммерческое, с другой стороны, из него выйдет небольшое кино, другое – про гору, про людей, которые идут, которым нужно чего-то, чего не нужно нам с вами, живущим на равнине. Сейчас мы рассматриваем этот вопрос и надеемся, что он завершится. Но помимо этого у нас есть несколько замечательных проектов, над которыми мы работаем. И я дал честное слово во вторую экспедицию, когда я видел, как Кристине Козловой, режиссеру, и Саше Кубасову, оператору, как им было тяжело, я им сказал: ребята, следующее кино – не выше 100 метров. И я сдержал свое обещание. Следующее кино будет на глубине 10-15 метров ниже уровня моря.
Е. Афанасьева
―
Прекрасно! А почему все такие экстремально… я даже не знаю, как слово подобрать, даже экстремально не очень подходит… это адреналиновая зависимость во всех ваших увлечениях?
В. Пельш
―
Нет.
Е. Афанасьева
―
Или что это? Нет вот какого-то такого, чтобы по равнине?
В. Пельш
―
Нет, допустим, мы не снимаем документальное кино про парашютный спорт, хотя я кандидат в мастера спорта и очень люблю это дело, до сих пор прыгаю. И вроде бы – давай, давай, давай, ты же все в этом понимаешь, ты же сам будешь прыгать, сам будешь комментировать.
Е. Афанасьева
―
Как, я же помню ваши стендапы в полете.
В. Пельш
―
Стендапы в полете – но это не документальное кино. У нас нет идеи, нет темы, которая бы позволила час или 40 минут держать зрителя вот с интересным каким-то сюжетом. Появится – мы обязательно снимем, поэтому это не обязательно должно быть что-то экстремальное, и опять же, я не считаю парашютный спорт суперэкстремальным видом спорта. Там просто есть повышенная ответственность, повышенное внимание к технике безопасности. Если вы ее нарушаете – вы умираете, вот и все. Там просто карается все это быстро и жестко. Но снимать кино в воздухе можно совершенно спокойно, и это будет не менее интересная штука. Но дайте время, дайте дожить, дайте допридумывать.Тот же Алтай, до этого тревела у нас было прекраснейшее, называется «Путешествие к центру Земли», там вообще никакого экстрима не было. Единственное, что мы узнали, что клещи умеют читать. Потому что я работал перед табличкой «Осторожно, клещи», а оператор зашел за нее и хапанул клеща – и 42 температура. Поэтому помните, что клещи грамотные, как и вы, не заходите за табличку.
Е. Афанасьева
―
От Михаила такое пришло сообщение: «Не надо вводить людей в заблуждение, на 72% никакой потери сознания нет. Но из базового лагеря при таком насыщении выше не пускают. А если с нуля взлететь на 6 тысяч сразу – помрете. Нужна предварительная акклимуха».
В. Пельш
―
Значит, еще раз… спасибо всем, кто пишет замечательные совершенно посты, и спасибо тем, кто пишет такие критические посты, начиная с того, что «чего вы показываете туристов-богатеев, показывайте настоящих пацанов-альпинистов…». Значит, я говорю то, что знаю, и то, что прошел сам. И мы надевали маску, находясь на равнине здесь в Москве, сразу на 6 тысяч метров, генератор воздуха выдавал нам шеститысячник. И мы не умирали. И точно так же я видел, как человек терял сознание на 75-74%. Это был не глубокий обморок, это было видно – человек выключался. Поэтому, вы знаете, ну давайте доверять друг другу. Более того, какие-то такие технические подробности, они мало интересны нашему массовому зрителю, поэтому, допустим, про сатурацию и про потерю сознания на третьей минуте, у нас фильме про это нет.
Е. Афанасьева
―
Ну естественно много вопросов по поводу «Угадай мелодию». Вернется ли, когда вернется…
В. Пельш
―
Улица академика Королева 12, приемная генерального директора Первого канала…
Е. Афанасьева
―
Юрию Аксюте?..
В. Пельш
―
Нет, зачем, я предлагаю сразу писать Константину Львовичу. Дело в том, что программа «Угадай мелодию», у нее такая сейчас странная судьба, мы выходим в январе радовать народ, причем, нас ставят в такую линейку не 1, 2 – в это время еще люди наводят резкость, а 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 – подряд. И потом перерыв. Потом там в феврале поставят, потом в мае поставят. Программа пока формально существует, но де-факто, что называется, наверное, она уже как-то так начинает отдавать, отвязывать коньки. Пишите письма руководству, просите руководство определиться. Руководство решит за нас всех. И более того, любое решение руководства будет правильным.
Е. Афанасьева
―
Валдис Пельш, мы говорим сегодня о его документальных проектах, несмотря на то, что про «Угадай мелодию» ему все равно приходится отвечать.Максима интересует: «Было бы вам интересно повторить азиатскую экспедицию Густава Маннергейма 1906-1908 годов?»
В. Пельш
―
На самом деле и Густав Маннергейм, и тот же Пржевальский, да большое количество исследователей, совершили замечательные совершенно открытия в своих путешествиях. У нас есть история, скажем так, которую мы сейчас будем разрабатывать, и мы ее будем реализовывать, она связана с более южными широтами, связана с нашими соотечественниками.Да, но, понимаете, всех денег не заработать, про все фильмы не снять. Поэтому пишите сценарии, добивайтесь, работайте со спонсорами, потому что если вы не умеете работать со спонсорами, к сожалению, на данный момент времени, потому что просто закупочная цена у канала, она фиксированная, но вы можете снять красивое дорогое кино, если вы зажжете тех людей, которые могут вам помочь финансово. Нам это удалось. Я могу сказать, что нас посылали и посылают огромное количество народу, вот, допустим, наш любимый Аэрофлот, они посылают нас на всех наших проектах.
Е. Афанасьева
―
Посылают – в смысле помогают?..
В. Пельш
―
Они отказывают. Начиная с «Люди, сделавшие Землю круглой», где мы просили: ребята, смотрите, Георгий Филиппович Байдуков, второй пилот Чкалова, он в 1948 году был вообще руководителем гражданского флота, то есть Аэрофлота. Но вообще тема аэрофлотовская. Вот эти трансполярные перелеты, они проложили маршрут, по которому вы сейчас летаете в Соединенные Штаты Америки. Nein – сказали нам в Аэрофлоте. Хорошо, – сказали мы, - отправьте нас в Хабаровск. Просто забесплатно, потому что нам нужно долететь до острова Удд, где Чкалов, Байдуков и Беляков сели в 1936 году. Nein – сказали нам.Нас послало Трансаэро туда, в хорошем смысле уже.
Следующий фильм, «Берлин 41-го», вот мы про летчиков снимаем. Давайте?.. – Nein. Вот фильм «Полярное братство», нам нужно слетать в Мурманск, в Архангельск и в Лондон – nein-nein-nein! Я никоим образом, причем, не обижаюсь на руководство Аэрофлота, я понимаю, что, во-первых, у них много просителей, наверное, но мне кажется, все-таки, они могли бы к нам отнестись чуточку более внимательно.
Но при этом нам помогали люди, вообще неожиданно совершенно. У нас есть в «Эвересте» замечательный титр, которым я горжусь, это мой старый добрый друг Дима Пурим, который сказал: ребята, я руковожу компанией, которая не имеет отношения никакого к горам, поэтому я вас финансировать не буду. Я могу дать своих денег. Я говорю: Дима, а что написать в качестве благодарности? – Да не надо ничего писать, вот напиши, что, спасибо Диме, что дал денег, а в горы не пошел. И мы так написали: спасибо Дмитрию Юрьевичу Пуриму за то, что дал денег, а сам в горы не пошел.
И таких людей, организаций, которые вдруг нам говорили: ребята, а мы можем помочь – можем помочь организационно, можем помочь деньгами, можем вас поддержать, мы видим, что вам тяжело. Мы встретили огромное количество, и за это им огромное спасибо. И вы знаете, у меня оптимизма вот по отношению к тому, в какой прекрасной стране мы живем, прибавилось.
Е. Афанасьева
―
Мы с вами прервали разговор о том самом «Гене высоты» перед выпуском новостей. У нас до финала осталось последние 2 минуты, хотелось бы его закончить. Все-таки это отдельное что-то внутри каждого человека, что-то врожденное, или как? Что отличает тех людей, которые идут в горы и не могут не идти от тех, кто спокойно ходит по земле и только восхищается и ужасается, глядя на…
В. Пельш
―
Просто весь спектр человеческих желаний присутствует в людях, которые идут до вершины горы. Вот мы встретили замечательного китайца, который ехал, у него было три шерпа, он ехал на одном из них, остальные шли за ним, потому что когда шерп уставал, он пересаживался на другого. Это реальная история.
Е. Афанасьева
―
Ехал на?..
В. Пельш
―
Он просто на закорках, да, и он так планировал покорить Эверест. И мы его встретили, когда он спускался, ему просто на 6400 стало очень плохо, и он спускался, он сказал, что в этом году гора сильнее меня, но в следующем году я чувствую в себе большую потенцию вернуться. То есть, начиная от такого тщеславия и заканчивая абсолютным альтруизмом, когда люди посвящают восхождение своим странам, своим родным, своим погибшим друзьям…
Е. Афанасьева
―
Для вас что главное было, когда вы шли вообще этот фильм делать?..
В. Пельш
―
А все очень просто – мне нужно было влезть в шкуру альпиниста, чтобы почувствовать, что это такое. Когда ты рассказываешь об этой горе, ты не можешь рассказывать, сидя в кабинете. Мы планировали съемки в кабинете, потом мы от них отказались. Потому что ты должен быть там, и тебе должно быть приблизительно так же сложно, неуютно, психологически тяжело и вплоть до приступов панической атаки ночью, которая наступает в результате того, что ты просыпаешься от того, что не дышишь, потому что организм не дал команды на вдох, потому что ты уже провентилировал свой организм так, что у тебя уровень СО2 очень низкий, и организм на секунду задержал твое дыхание, и ты в этот момент проснулся и понял, что ты задыхаешься. Для того чтобы рассказывать о горе, нужно побывать в этой шкуре. Вот, собственно говоря, в нее мы и залезли.
Е. Афанасьева
―
Ну что ж, вот на реплике Ирины из Питера: «Валдис, вы молодец, рожденный летать, поэтому и горы, и небо». Вот на этом мы и закончим разговор с Валдисом Пельшем. Будем ждать следующих фильмов.
В. Пельш
―
Спасибо огромное, мы к вам придем с новыми фильмами, а старые смотрите на Ютьюбе.
Е. Афанасьева
―
Всего доброго! Елена Афанасьева, прощаюсь с вами.
В. Пельш
―
Спасибо!
Е. Афанасьева
―
До свидания.