Николай Картозия, Антон Желнов, Илья Белов - Телехранитель - 2017-02-05
05.02.2017
Е. Афанасьева
―
Добрый вечер, в эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра.Сегодня у меня в гостях очень интересные люди, и мне очень приятно, что раз в несколько лет они приходят не только по основному виду деятельности своей на канале «Пятница», на канале «Дождь», а потому что делают такие фильмы, которые мы все не можем пропустить.
Николай Картозия. Здравствуйте, Коля.
Н. Картозия
―
Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
Антон Желнов. Здравствуйте, Антон.
А. Желнов
―
Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
И режиссер Илья Белов.
И. Белов
―
Добрый вечер.
Е. Афанасьева
―
Они вот в этом составе делали фильм «Бродский не поэт», и сейчас, в следующую пятницу будет премьера фильма, который называется не менее парадоксально, интригующе: «Саша Соколов. Последний русский писатель». Как вы его нашли, расскажите.
Н. Картозия
―
Самое интересное, конечно, это то, что огромное количество наших общих знакомых эрудированных, подкованных…
Е. Афанасьева
―
Не знают кто это?
Н. Картозия
―
Нет, это я говорю, знают, кто такой Саша Соколов, но он остался где-то в летнем их детстве. Все задавали один и тот вопрос: а он что, жив что ли?
Е. Афанасьева
―
Странно, что они его задавали…
Н. Картозия
―
… где-то в 70-х он умер и так далее. В общем, его похоронили все наши практически знакомые, кроме, естественно, тех, кто занимается филологией и так далее. И это самое было, конечно, удивительно. А как мы его нашли? Ну, смотрите, этот фильм во многом состоялся благодаря удивительным совершенно, до сих пор меня изумляющим дипломатическим способностям Антона Желнова. Дело в том, что Саша Соколов – это такой русский Сэлинджер наш, понимаешь? То есть, он уединился не для того, чтобы давать оттуда интервью, 30 лет назад он скрылся. Но Желнов, обладающий, так сказать, даром убеждения всех и вся, вот удивительным образом разговорился с Александром Всеволодовичем, и это интервью, причем, многодневное интервью, состоялось. Вот поэтому прежде всего как бы есть фильм, а все уже остальное вторично.
А. Желнов
―
Но фильм есть не поэтому. Я бы здесь поправил Колю, фильм – это не только интервью, это полноценный сценарий и текст, собственно, сценарий и текст писал Коля, и помимо всего прочего я считаю, что в фильме сам язык, который там будет использоваться, вы это все услышите, не только посмотрите, он по-своему завораживает и по-своему обыгрывает, собственно, прозу Саши Соколова. Потому что в прозе Саши Соколова, как мы понимаем, время очень по-разному летает – будущее, прошедшее, настоящее, и Коля вот эту предпринял попытку именно в текстовом варианте, в сценарном варианте. И поэтому мне кажется, что это с точки зрения текста получилось такое самостоятельное произведение. А мы продолжаем программу, хвалим друг друга…
Е. Афанасьева
―
Переходим к похвалам режиссера Ильи Белова, да.
А. Желнов
―
Про картинку.
Е. Афанасьева
―
Да, разумеется, я посмотрела благодаря тому, что вы сегодня пришли в эфир, мне Коля прислала флэшечку, я посмотрела раньше – обязуюсь не выдавать секреты и тайны. Я даже думала, что нельзя выдавать того, что писатель жив. Оказалось, что это, слава тебе господи, можно.
Н. Картозия
―
А куда уж деться-то?
Е. Афанасьева
―
Илья, для вас этот фильм – вот Коля пишет сценарий, все-таки словами о писателе, а вы переводите, второй раз вы переводите поэзию Бродского или прозу Саши Соколова в визуальную картинку. Как это происходит?
Н. Картозия
―
В эфире наша рубрика: глядя в видоискатель. Отвечайте.
И. Белов
―
Все на самом деле довольно просто, потому что у нас команда небезразличных.
Е. Афанасьева
―
Да уж.
И. Белов
―
Это очень важно.
Н. Картозия
―
И очень уравновешенных.(смех)
А. Желнов
―
Местами уравновешенных, местами нет.
И. Белов
―
И в такой команде – это ключевое слово, команде – невозможно было сделать что-то иное.
Н. Картозия
―
Очень интересно.
Е. Афанасьева
―
Я напоминаю, что мы сегодня разговариваем с Николаем Картозия, с Антоном Желновым и с Ильей Беловым о фильме, который они сняли, и он только будет в эфире. Наверное, мы так пользуемся правом проанонсировать редкий продукт, он будет в пятницу после вечернего пятничного Урганта, в лучшее время, где обычно идет очень крутая западная документалка, которую смотрит определенная публика, умеющая считывать культурные коды, которые кроются в картинке, знающие, кто эти люди.И вот в этой документалке, где идут обычно, стопроцентно идут западные фильмы о рок-звездах, об артистах, о группах, вот первый раз будет проект российский, с чем я вас и поздравляю, потому что уровень картинки, текста, музыки не уступает, и главное – то, что мне хочется спросить, а, в общем, страшно ли, что эта аудитория скажет: фу, Картозия с «Пятницы», фу, Желнов с «Дождя»? Извините, конечно.
А. Желнов
―
А почему они так должны сказать?
Е. Афанасьева
―
Вот я спрашиваю: нет?
Н. Картозия
―
Мне кажется, я помню, когда мы разговаривали с Константином Львовичем по поводу фильма «Бродский не поэт», обсуждали, где он стоит в сетке, там, это смело было.
Е. Афанасьева
―
Тоже он там стоял суперкруто воскресным вечером.
Н. Картозия
―
Я очень переживал, потому что, ну, я отдаю себе отчет, сколько людей в принципе может это посмотреть, тем более в эфире Первого канала и так далее в масштабах страны. Константин Львович сказал очень правильную фразу, он сказал: ты понимаешь, все-таки во всех, кто интересуется Бродским, мы из пулемета попадем таким образом.
Е. Афанасьева
―
Это правда, но…
Н. Картозия
―
Но что касается Александра Всеволодовича Соколова, ну, я думаю, что большая часть посмотрит в эфире, кто-то потом, наверное, после эфира посмотрит на сайте Первого канала, может быть, отдельные какие-то люди посмотрят в кинотеатре, но мне кажется, что это совершенно не важно, читал ты Соколова или нет.
Е. Афанасьева
―
Ого, как интересно! Вот это я как раз хотела спросить, что понятно, что аудитория, которая, ты боялся, не придет смотреть про Бродского, но в процентном соотношении тех, кто читал Бродского, все равно в разы больше, чем тех, кто читал Соколова, как мне кажется. Или я ошибаюсь?
Н. Картозия
―
Я свой план по GRP выполнил еще в прошлом десятилетии на всех известных передачах, которые мы обсуждали в этом…
Е. Афанасьева
―
Тебе можно работать в кайф.
Н. Картозия
―
Меня рейтинг не интересует вообще. Это работа в кайф просто.
Е. Афанасьева
―
Почему - тогда так сформулирую - почему после Бродского Соколов, а не кто-то еще из вашей юности, детства? Почему, кто сказал – Соколов?
А. Желнов
―
Это была наша общая с Колей идея.
Н. Картозия
―
И, кстати, Константин Львович…
А. Желнов
―
Да. Которая совпала, когда мы стали это обсуждать с Эрнстом, и он назвал тоже фамилию Соколов, и мы открыли рот, чтобы назвать фамилию Соколов, и тут все по рукам, потому что все втроем думали об одном и том же. Почему он возник? Ну, вот как-то все само спустилось...
Н. Картозия
―
Ну нет, все-таки давайте так. «Школа для дураков» - фантастическая, абсолютно грандиозная книга. Она повлияла на огромное количество на самом деле всяких интеллигентных мальчиков и девочек недобитых. И на несколько поколений сразу, это до сих пор на самом деле козырная такая штука. Ведь Саша – это такой водораздел, то есть, со всех сторон наступает Сергей Донатович Довлатов, да? И это последнее орудие, которым защищаясь, хилая интеллигенция может дать залп по Сергею Донатовичу, да? Ну, правда.
Е. Афанасьева
―
Вот как вы.
Н. Картозия
―
Это другое. То есть, Саша, он очень личный, он очень свой для многих, да, типа, не лезьте, да куда вы своими грязными руками в нашу тихую гавань и так далее. Но тем не менее, я не знаю, «Школа для дураков» - это очень важная книга, ну, если кто-то еще не читал, то почитайте. Потому что это все – это и наша «Над пропастью во ржи», это и наш «Кошмар на улице Вязов»…
Е. Афанасьева
―
Тебе надо входить в долю с издательствами, которые сейчас начнут перевыпускать.
Н. Картозия
―
Это очень смешно. Он мне вчера прислал фотографию…
Е. Афанасьева
―
Он – это кто не видит сетевизор…
Н. Картозия
―
Желнов.
Е. Афанасьева
―
Да, Картозия показывает на Желнова.
Н. Картозия
―
Желнов прислал фотографию вчера, говорит: смотри, уже пошло, из магазина «Москва», Соколов, значит, переместился поближе к кассе, а рядом на всякий случай издатели положили книгу «Соколиный рубеж».(смех)
Н. Картозия
―
Не знаю, про что, но так, вдруг тоже проскочит.
А. Желнов
―
Я еще хотел добавить, почему. Ну, во-первых, потому что и Константин Львович предложил, и мы с Колей хотели, потому что он не проявлен по-журналистски, а поскольку я здесь подходил к этой работе прежде всего как журналист, мне казалось, всегда интересно рассказывать, ну, не хочется заюзанное слово «эксклюзив» использовать, но текст так или иначе не проявлен, там, Саша Соколов очевидно уже многие десятилетия как-то не проявлен в широких масс-медиа. Да, выходили единичные издания.
Е. Афанасьева
―
Расскажи, как ты все-таки на него вышел, если это не секрет? Твой журналистский путь.
А. Желнов
―
Расскажу. Мы написали письмо, Саша смотрел предыдущий наш фильм о Бродском, ему он понравился, о чем он сразу честно сказал. Конечно, это повлияло. Я думаю, что адрес электронной почти Саши Соколова не всем известен. Как вы его нашли?
А. Желнов
―
Это уже наши журналистские хитрости.
Н. Картозия
―
Знаешь, как наша группа-то называется?
Е. Афанасьева
―
Нет.
Н. Картозия
―
Литературный спецназ. Мы тебе сегодня выдаем впервые.
Е. Афанасьева
―
Понятно. Поехали туда, когда наконец он согласился, кто поехал?..
А. Желнов
―
Поехали туда.
Е. Афанасьева
―
Вы все вместе ездили, или только?..
Н. Картозия
―
Нет, интервью брал Антон.
Е. Афанасьева
―
В отличие от «Бродский не поэт» вы не два ведущих, а Антон, да, там работал?
Н. Картозия
―
Мы очень четко разделились, Антон брал интервью, я писал сценарий, текст и музыку. Илья пришел, потому что он наш друг, мы обещали его сводить на радио показать тебя.(смех)
Е. Афанасьева
―
Конечно, он не снимал, не монтировал – его там не было.
Н. Картозия
―
Не знаю.
Е. Афанасьева
―
И ты в интервью «Афише» не говорил, что вы маньяки по поводу качества…
Н. Картозия
―
Илья – выдающийся режиссер.
Е. Афанасьева
―
… каждый кадр, да Илья?
И. Белов
―
Кстати, что интересно, когда ребята пригласили поучаствовать в этом предприятии занимательном, я тоже не знал до этого и не читал Соколова, и мне сказали: вот почитай.
Н. Картозия
―
Можно подумать, ты сейчас его читал.
И. Белов
―
Ты человек интеллигентный, ты должен прочитать. Я пошел купил книгу. Мне понравилось. Но мне стало стыдно, они на меня посмотрели как на дурака: ты не читал Соколова, ты что?
Е. Афанасьева
―
Вот интересно: пошел купил книгу, начал читать. И какое ощущение?
И. Белов
―
И все. И я понял, что я что-то пропустил очень грандиозное, но я прочитал очень вовремя, когда…
Е. Афанасьева
―
Кстати, мы с вами, друзья, сразу заговорились, тут междусобойчик, я даже номер смс не произнесла в эфире.
Н. Картозия
―
А смска пришла тем не менее.
Е. Афанасьева
―
Да. +7-985-970-45-45, если вы хотите, пожалуйста, задать вопросы Николаю Картозия, Антону Желнову, Илье Белову, авторам фильма «Саша Соколов. Последний русский писатель». Они же авторы фильма «Бродский не поэт». Пожалуйста, пишите.Так вот, Сергей из Москвы пишет: «Читали-читали, но Соколов – вчерашний день. Увы». Вот вам такая бомба.
Н. Картозия
―
Как зовут?
Е. Афанасьева
―
Сергей зовут человека из Москвы.
Н. Картозия
―
Сергей, но зато вы – авангард.
Е. Афанасьева
―
Так вот, вы договорились и поехали, да? Поехали снимать. Каким вопросом лед растопили? У журналиста всегда есть какие-то вещи, начинается все очень настороженно…
Н. Картозия
―
Вы представляете, что можно было бы при жизни у Сэлинджера взять интервью? 30 лет он не разговаривал.
Е. Афанасьева
―
А не пытались что ли?
Н. Картозия
―
Нет, ну, кто-то пытался, были отдельные интервью израильским журналам…
Е. Афанасьева
―
Я понимаю, почему ты его в кадр не пустил вместе с собой, он говорить не дает, правда? Расскажите, пожалуйста, интервью только он брал, или ты был рядом, Коля?
Н. Картозия
―
Нет.
Е. Афанасьева
―
Тогда к Антону, извините, вопрос и к Илье, который был в этот момент рядом.
А. Желнов
―
Нет никакой сверхтайны.
Е. Афанасьева
―
Вот ты приехал. И что?
А. Желнов
―
Согласились и поехали. Главное, что вот когда мы ему написали впервые, Саша отозвался, согласился, а дальше вопрос был техники. Ну, приехали в Канаду, встретились, стали работать. Тут же нет какой-то, это же не какое-то там явление, да? В том смысле, что…
Е. Афанасьева
―
Мне понять…
А. Желнов
―
Гораздо было интереснее разговаривать. Он довольно прост в общении.
Е. Афанасьева
―
Посмотрев фильм, я поняла, что человек достаточно спокойно общается.
А. Желнов
―
Абсолютно.
Е. Афанасьева
―
Очень вызывает большой интерес именно…
Н. Картозия
―
Все равно он в тайну завернут.
Е. Афанасьева
―
Да не то слово.
Н. Картозия
―
Даже после фильма.
Е. Афанасьева
―
Так вот я о чем, начинается разговор, я просто как человек, долгое время в своей жизни делавший интервью и письменные, и устные, вот начинаешь разговаривать, и сначала человек закрыт, и только если попадаешь в какой-то или вопрос, или в тему…
А. Желнов
―
Секрет один: много дней, 10 дней провели вместе, плюс на поезде большое путешествие, плюс у них дома. 10 дней, и это срок, который необходим для документалистики, поскольку нужно наблюдать.
Е. Афанасьева
―
У вас практически привычная камера такая рядом?..
А. Желнов
―
Да, камера наблюдения, постоянно фиксировала, постоянно наблюдала, и человек, конечно, раскрывается просто потому, что ты много времени проводишь вместе, видишь разные настроения, разные состояния, разные пейзажи, разные ландшафты. Все это влияет.
Е. Афанасьева
―
Илья, вот как режиссеру вопрос. Фильм, который про человека, которого нет, про Бродского, или фильм про человека, где главный герой все-таки есть, это разные с точки зрения режиссера фильмы?
И. Белов
―
Конечно, однозначно. Да разные фильмы, да.(смех)
А. Желнов
―
Блестяще.
Е. Афанасьева
―
Я поняла, почему вы Илью привели – он экономит ваше эфирное время.
И. Белов
―
Абсолютно. Да, но мы же писали после этого фильм год.
Е. Афанасьева
―
Когда уже был весь материал.
И. Белов
―
Работа над фильмом шла год. То есть, сценарий первоначальный, потом переписанный сценарий, потом текст, текст, текст…
Н. Картозия
―
Музыка. Я в свое день рождения лежал больной и писал, и продолжал писать этот текст.
Е. Афанасьева
―
Когда в кайф, то да.
Н. Картозия
―
Заканчивал в Германии, я помню.
А. Желнов
―
Да, заканчивал ты в Германии.
Н. Картозия
―
Как принято все в России заканчивать в Германии в 1945, понимаешь, до победы.
Е. Афанасьева
―
Я думала, ты другие примеры приведешь.Евгений из Пензы пишет: «У вас сегодня, Елена Ивановна, - он меня даже по отчеству знает, - хорошие гости». Спасибо, Евгений, мне тоже мои сегодняшние гости нравятся.
А. Желнов
―
Альбац?
Е. Афанасьева
―
Нет, это он, из Пензы.
А. Желнов
―
А, извините.
Е. Афанасьева
―
Так уж и быть, почитаю. Кто-то из Москвы: «Браво, господа, вы себя-то слышите? Сам дурак – был ваш ответ. Ира». Ира, я вас не поняла. На что был ответ «сам дурак»?А Максим из Москвы пишет: «Стоит ли читать Соколова, если очень любишь (с 91-го года) Довлатова? Максим».
Н. Картозия
―
О, конечно.
Е. Афанасьева
―
Максиму что ответить?
Н. Картозия
―
Но фильм стоит посмотреть на Первом канале 10 февраля сразу после программы «Предвечный Ургант».
Е. Афанасьева
―
Это была минутка промо, я сразу говорю, что неоплаченная, чтобы не подумала ничего коммерческая служба «Эха Москвы».
Н. Картозия
―
Меня нельзя заподозрить.
Е. Афанасьева
―
После того, как мы анонсировали премьеру канала «Пятница», меня заподозрили все, кто только мог. Ты здесь зажигал в эфире.Стоит ли читать, если человек Довлатова любит? Ты же их развел сейчас несколько минут назад по разным полюсам.
Н. Картозия
―
Надо сказать, что сам Александр Всеволодович, например, для него Довлатов не является любимым писателем, это прямо скажем. Но я считаю, что вообще стоит читать хорошие книги, их на русском не так много написано. Но прежде всего стоит – я закончу мысль просто – на самом деле фильм могут посмотреть абсолютно те, кто не читал.
А. Желнов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Как ни странно, да.
Н. Картозия
―
Там есть герой с безумной харизмой, тайна, шпионский детектив, литературно-шпионский детектив.
Е. Афанасьева
―
Потому что те, кто читал, тоже могут не знать историю – можно вот это начало, заинтриговать?
Н. Картозия
―
Можно.
Е. Афанасьева
―
Расскажите про то, откуда мальчик вообще, из какой семьи, где родился, и что было…
А. Желнов
―
Мальчик из семьи военного разведчика, разведчика ГРУ. У отца, у Всеволода Соколова, был позывной «Дэви», и вот как раз я захватил газету «Toronto daily star», это газета – понятно, это не газета, а распечатка, передовица, это 1943 год, здесь как раз можно увидеть Всеволода Соколова…
Е. Афанасьева
―
Мы сейчас подвесим такой крюк, именно на этом мы прервемся на новости.
А. Желнов
―
Он охотился за атомной бомбой.
Е. Афанасьева
―
И расскажем о том, откуда же был Саша Соколов, последний русский писатель.НОВОСТИ
Е. Афанасьева
―
Мы продолжаем программу «Телехранитель», в студии Елена Афанасьева. Вот смска пришла: «На удивление симпатичные гости сегодня. Радует непринужденное чувство юмора. Может быть, имеет смысл снова купить телевизор?» Без подписи.
Н. Картозия
―
Обязательно. Или украсть.
Е. Афанасьева
―
Я представлю гостей. Вдруг вы не слушали нас в первой половине часа. Николай Картозия, Антон Желнов, Илья Белов. Это люди, которые до этого делали фильм «Бродский не поэт», вызвавший большой резонанс, широко известный в узких кругах, скажем так.
Н. Картозия
―
Да, естественно.
Е. Афанасьева
―
И сейчас у них выходит новый фильм в пятницу в…
Н. Картозия: В 0
―
10. Сразу после «Вечернего Урганта».
Е. Афанасьева
―
В пятницу на Первом канале фильм, который называется «Саша Соколов. Последний русский писатель». И прервались мы по всем законам телевизионной не только драматургии перед новостями на удивительной шпионской истории, которая была вначале.
Н. Картозия
―
Вот смотрите, Лаврентий Берия посылает в Канаду нелегала-резидента, для того чтобы собирать секреты об американской ядерной бомбе. 1943 год. У этого резидента рождается сын там в Канаде, его называют Сашей. В 1945 году шифровальщик посольства по фамилии Гузенко берет все документы, вывозит их в коляске и сдает резидента. Его объявляют в розыск, ему грозит, в общем, много что грозит, это в фильме рассказано. Они бегут, нелегально бегут в Советский Союз и так далее.Этот фильм будет интересно посмотреть тем, кто любит шпионские истории. Этот фильм будет интересно посмотреть тем, кому интересны литературные эссе.
Е. Афанасьева
―
Практически сериал «The Americans», шпионская история…
Н. Картозия
―
Но мы делали кино немножко про другое, это все-таки про литературу. Это то, что еще отражено в кино и в сценарии, шпионская история, дело в том, что, понятно, что она очень лихо закручена была и в жизни Саши, и отражена в кино.
Е. Афанасьева
―
Сколько лет ребенку в момент, когда его тайно вывозят из страны?
А. Желнов
―
3 года.
Е. Афанасьева
―
А помнит он?
А. Желнов
―
Да, он помнит.
Е. Афанасьева
―
Не все себя в 3 года помнят.
А. Желнов
―
Понятно, что это какие-то фрагментарные воспоминания, но тем не менее, он рассказывал про это, как они бежали из Канады, плыли на пароходе во Владивосток, оттуда уже в Москву, поскольку, раз накрыли резидентуру советскую там, то накрыли. И вот это единственное изображение, собственно, Всеволода Соколова, отца Саши, того самого разведчика, который под видом дипломата вместе с резидентурой, там их человек 6-7 было, работали в советском посольстве, то, что потом стало называться Манхеттенский проект, и то, что…
Н. Картозия
―
Надо сказать, что вскоре после этого опустится железный занавес, начнется гонка вооружения и все остальное.
А. Желнов
―
Коля в сценарии это проговаривал, во многом то, что случилось с семьей Соколова, оказалось предвестником холодной войны, потому что, конечно, нельзя утверждать, что там Соколов Всеволод стал зачинщиком этой истории, он был просто исполнителем, их там было несколько, человек 7 в резидентуре.
Н. Картозия
―
Разведка военная…
А. Желнов
―
Все это повлияло на большую историю страны во многом, я имею в виду, СССР и Канады, и вообще, и США, потому что был североатлантический треугольник – Канада, Великобритания и США, и все объединились как бы против, началась холодная война. Это был первый предвестник.
Н. Картозия
―
Самое поразительное, что эта шпиономания, она не заканчивается никогда. 40 лет назад сын Соколова Александр Всеволодович исчезает из Советского Союза и пропадает навсегда. Поэтому, конечно, это отвечая на вопрос, нужно ли читать Соколова для того чтобы посмотреть фильм – в общем, нет. Но лучше бы почитать.
Е. Афанасьева
―
Меркур тут пишет, что я удивительно говорлива и не даю говорить гостям. Вот я сижу молчу.
Н. Картозия
―
Спасибо. Это правда.(смех)
Е. Афанасьева
―
По-моему, мы с Ильей Беловым сегодня удивительно молчаливы.
Н. Картозия
―
Как говорит в таких случаях Игорь Яковлевич Крутой – спасибо за правду.
Е. Афанасьева
―
Какие у тебя, оказывается, диапазоны от Александра Всеволодовича Соколова до Александра Яковлевича Крутого.
Н. Картозия
―
Игоря Яковлевича Крутого.
Е. Афанасьева
―
Ой, извините, Игоря Яковлевича. Николай Картозия, Антон Желнов, Илья Белов, авторы фильма «Саша Соколов. Последний русский писатель», который только выйдет. Я еще раз напомню: +7-985-970-45-45.И, конечно же, Анна уже спрашивает, почему последний? Капслоком: «ПОЧЕМУ ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ ПОЭТ?»
Н. Картозия
―
Писатель. Кстати, его можно назвать и поэтом. Потому что вполне себе то, что пишет Александр Всеволодович, это скорее проэзия – на стыке стиха и прозы, да, проэзия.Ну, смотрите, какая история. Я ждал этого вопроса, тем более, на «Эхо Москвы», естественно. Я думаю, что многие люди, пишущие по-русски, сейчас возмутились. Нет, я не скажу – в фильме есть этот ответ, и я не скажу ответ на этот вопрос.
Е. Афанасьева
―
Смотрите фильм, это очень правильно.
Н. Картозия
―
Я могу ответить, почему предыдущий фильм назывался «Бродский не поэт». Ушат дерьма абсолютно на нас вылили какие-то полуобразованные люди…
Е. Афанасьева
―
Мы это обсуждали. Давай отошлем к расшифровке эфира на сайте «Эха Москвы», мы тут с тобой об этом говорили.
Н. Картозия
―
Ну да.
Е. Афанасьева
―
Итак, вы приехали, снимали интервью. А почему в поезде снимали? Не расскажем?
А. Желнов
―
В поезде снимали, потому что поезд – это важное место для разговора, для движения важное место и важный контекст. Поэтому в поезде. Но раскрывать всех карт не будем, но поезд был. Были горы, разные ландшафты.
Е. Афанасьева
―
Давайте режиссера спросим. А то вы все-таки ему действительно не даете.
А. Желнов
―
Давайте конечно.
Е. Афанасьева
―
Я понимаю, что режиссер должен монтировать. Илья, что с точки зрения визуальной картинки и того, почему это…(смех)
Е. Афанасьева
―
Так, товарищ Картозия, сейчас вас лишим слова.
Н. Картозия
―
Ты просто сказала, что режиссер должен монтировать, я тоже так считаю. Он монтировал весь год.
Е. Афанасьева
―
Гениально. Нет, мне интересно, потому что действительно, несмотря на то, что вы одной командой, костяком, делали фильмы про двух таких разных людей, и в принципе для, в общем-то, примерно одной и той же аудитории, которая знает их. Но они визуально совершенно разные фильмы. Я поэтому хочу спросить у Ильи Белова, как режиссурой, режиссерски изобразительно можно изобразить поэзию или прозу? Как вам это удается, Илья?
И. Белов
―
Мы когда первый раз собрались и обсуждали, каким должен быть фильм, Коля сразу честно сказал: ребята, вы понимаете, что снимаем мы фильм не для всех, Сашу Соколова мало кто читал. Любят его еще меньше людей, поэтому мы делаем фильм для себя, мы делаем фильм артом, мы можем делать все, что вот – как видите, как чувствуете, так и будем его делать. То есть, нам дали полный карт-бланш в этом плане, он, конечно, не Бродский, менее заезженный.
Е. Афанасьева
―
То есть, с Бродским было тяжелее, потому что были штампы?
И. Белов
―
Тяжелее, конечно. Потому что он более известный человек, и мнение по нему сложилось уже у всех, а здесь мы отпустили свое творческое и смогли сделать все, что захотели.
Е. Афанасьева
―
Но вот это изобразительное, оно рождалось из чего? Из того, что вы пошли купили книжку и прочитали, или потому что Коля написал сценарий, или потому что вы снимали это долгое интервью – что главное?
И. Белов
―
Во-первых, конечно, книга, потому что кто читал, тот знает, что там в книге повествование ведется от одного человека, от двух разных личин в одном человеке. Это сумасшествие…
Е. Афанасьева
―
Мы сейчас не будем говорить, но там есть этот ход.
И. Белов
―
Да, но это сумасшествие мы попытались переложить на нашего героя, тем более, его судьба, он очень похожа. Поэтому мы чуть-чуть такого сумасшествия внесли, в том числе и в картинку.
Е. Афанасьева
―
Пришла такая смс, я очень удивилась, вы мне сейчас расскажете. Владимир пишет, что Саша Соколов в 2007 году приезжал в Крым, жил там 5 месяцев…
А. Желнов
―
Чистая правда, конечно.
Е. Афанасьева
―
… в Коктебеле. Оказывается, интересно. «Фильма жду с нетерпением» - пишет Владимир.
А. Желнов
―
Спасибо. Я еще хотел добавить по поводу картинки. Поскольку Саша всегда, к вопросу о Крыме, старался выбираться и жить на природе, то сама натура, те места, где он живет, скрывается, они сами еще вот, ну, как бы режиссеру, я надеюсь, подсказывают о том, что там планы были, которые брал Илья, грандиозные. Ну, и сама природа, на фоне которой все происходило, вдохновляла и давала возможность.
Е. Афанасьева
―
Человек мальчика трехлетнего вывозит из Канады, потом человек возвращается, и сейчас он живет в Канаде.
Н. Картозия
―
Туда-сюда получилось, да.
А. Желнов
―
Это человек мира. Он вернулся в свое детство.
Е. Афанасьева
―
Во-первых, он в удивительной форме, все-таки я сейчас не высчитаю – сколько лет?
Н. Картозия
―
73.
Е. Афанасьева: 73
―
в потрясающей форме человек. Если многие даже не знают, что он жив. Но я скажу, посмотревши, что он в удивительной форме. Влюбиться просто так может любая зрительница.
А. Желнов
―
Он красавец. Обложки журнала «Esquire» как будто изобрели, посмотрев на него.
Е. Афанасьева
―
Да.
А. Желнов
―
Там есть такая фразочка, которая мне очень нравится: для всякого литературного истеблишмента, привыкшего по-всякому себя убивать, чтобы не мертветь, вот такой писатель-эллин – настоящий вызов. Саша правда на фоне как бы средней температуры по больнице выглядит абсолютно как нездешний герой…
Е. Афанасьева
―
А уж старая пленка, какого года, у вас есть, где он купается?
Н. Картозия
―
Это 89-й год. Он эллин, он правда фантастически выглядит, писатель-эллин.
Е. Афанасьева
―
Да. Виталия Авилова интересует, зачем Первому либеральная аудитория, и почему этот фильм показывают не на «Дожде»?
А. Желнов
―
Ну, не на «Дожде», потому что это был, собственно, заказ Первого канала, мы с Колей договаривались с Константином Львовичем, и поэтому не на «Дожде». Потому что это был бюджет во многом канала, плюс те, кто нам помогал, вот я хотел еще отметить очень, поскольку это не коммерческая кампания.
Н. Картозия
―
По Первому каналу его увидят больше людей.
А. Желнов
―
Я хотел отметить, да, это интеллектуальный клуб «418», Надежда Оболенцева и Ирина Кудрина, которые тоже нам помогли, и мы вот совместно, канал и «418» этот продукт произвели. Изначально были базовые установки такие, что это для Первого.
Е. Афанасьева
―
Наташа из Москвы пишет, что: «Как Саша Соколов может помешать любить Довлатова? Оба замечательные писатели, мы их любим обоих». Вот умеет Николай Борисович вот кинуть нужный камень в нужное место – и сразу дискуссия.
Н. Картозия
―
Говорят, Владимир Ильич Ленин умел плавать задом. Правда ли это?(смех)
Е. Афанасьева
―
«Впервые про Соколова узнала по радио Свобода, читал Юлиан Панич, спасибо, что он живой, и есть фильм. Успехов создателям фильма. Лилия из Казани».«Соколов – предатель родины или патриот?» Почему предатель и почему патриот...
Н. Картозия
―
Смотря какой родины – он родился в Канаде.
Е. Афанасьева
―
Да, действительно. Сейчас мы вернемся к теме, которая очень вскользь прошла. Николай Борисович еще и автор музыки к фильму, и музыка действительно потрясающая. Николай Борисович…
А. Желнов
―
Не скромничай.
Е. Афанасьева
―
В «Бродском» вы тоже кое-что писали?
А. Желнов
―
Да, но здесь музыки больше.
Е. Афанасьева
―
Да. И она просто… то есть, Коля как автор сценария разделил – что-то отдал словам, а что-то музыке.
Н. Картозия
―
Нет, нет.
Е. Афанасьева
―
Так, режиссер скажет.
И. Белов
―
И слова написаны, и музыка написана, они все замечательные, потрясающие. Музыка действительно в этом фильме просто шикарная.
А. Желнов
―
Мне понравилось больше всего то, что это было все, озвучивалось, записывалось на студии «Мосфильм» с оркестром кинематографии, и что там нет абсолютно того, что называется audio network, вот лишних звуков. Вы знаете этот прием, когда киношники используют один и тот же набор звуков, и мы слышим их в разных фильмах, в разных репортажах. Здесь этого не будет, потому что музыка абсолютно написанная для фильма, и 90% звучания – это именно музыка Коли, а не какие-то файлообменники или система audio network, потому что это реально всегда, когда смотришь…
Н. Картозия
―
Подходит к концу наша программа «Музыкальный киоск», в следующем блоке мы оставим наше юное дарование посидеть, взрасти и возмужать, и обсудим такую наболевшую тему для наших телезрителей и радиослушателей, как чередование политональных наложений у Бриттена.
Е. Афанасьева
―
В прошлый раз Николай Борисович потряс аудиторию «Эха Москвы» про звук «щ»?..
Н. Картозия
―
Проблемы фонематичности русской «щ».
Е. Афанасьева
―
Да. А сейчас он уже дошел до музыкальных…
Н. Картозия
―
Причем, цитирую все время одного и того же.
А. Желнов
―
В общем, все совпало, все зазвучало.
Е. Афанасьева
―
Марина из Москвы пишет: «Я хотела бы передать Александру Всеволодовичу пародию на его роман «Палисандрия». Я ее написала еще в 90-е годы, не могли бы вы ему переслать или спросить у него разрешения на это? Пародия не злая, я читала ее некоторым литераторам, им понравилось, хотя, конечно, субъективно, но я все же хотела бы донести до Саши Соколова».
Н. Картозия
―
Могли бы, сделаем, вот обещаю. Давайте тогда через радиостанцию «Эхо Москвы» держать связь. Я передам непременно.
Е. Афанасьева
―
Марина, пришлите сейчас ваш номер, я передам Антону Желнову, он с вами свяжется.
А. Желнов
―
Ну, вот сделали курьером в итоге. Обязательно передадим, правда, обязательно.
Е. Афанасьева
―
Глеб пишет: «Фильм не должен быть плохим хотя бы потому, что авторы, видимо, получили удовольствие от процесса его создания».
Н. Картозия
―
Видимо, да.
Е. Афанасьева
―
Я думаю, что дело в том, что называется творчеством, это одна из главных составляющих успеха. Если ты кайф не ловишь от создания…
Н. Картозия
―
Это самое грандиозное, что, по-моему, с нами случилось за последние годы.
А. Желнов
―
Это правда.
Е. Афанасьева
―
«Чья музыка?» - спрашивает Ира. Музыка Николая Картозии, Ира.
Н. Картозия
―
Слова Давида Тухманова.(смех)
Е. Афанасьева
―
«А энергетика из гостей так и прет, так и прет» - пишет Семен.«Уважаемые авторы, где можно увидеть ваш предыдущий фильм о Бродском? Обязательно посмотрю и новый фильм. С пожеланием успеха. Галина».
Н. Картозия
―
В интернете можно найти.
А. Желнов
―
На сайте Первого канала. Они сделали отдельный очень крутой мультимедийный сайт, 1tv.ru/brodsky.
Н. Картозия
―
Да, называется «Бродский не поэт».
Е. Афанасьева
―
Аркадий пишет: «Я так и не осилил «Школу для дураков». Скучная книга». Но фильм все равно посмотрите.
Н. Картозия
―
Это такая вещь, я не знаю, можно ли об этом и нужно ли об этом говорить по радио, тратить на это время. Я нашел свою формулу, как объяснять знакомым, которые, понятно, серьезные начитанные и так далее люди, но которые говорят: тяжело продираться. Я говорю: а ты попробуй это как книгу стихов читать. Вот берешь фразу, читаешь, крутишь ее в голове, как музыка звучит внутри. И тогда по-другому. Потому что когда ты ждешь, что вот сейчас будет сюжет, быстрое развитие и так далее, в общем, архитектоника привычная, то тогда ты натыкаешься на непонимание. А это все проэзия, это все – очень много воздуха, там просодия важна, там важны рифмовки, анжамбеманы и так далее. Вот сейчас, я чувствую – давайте опять про шпионов, а то никто смотреть не будет.
Е. Афанасьева
―
Нет, почему, Меркур нам теперь пишет, то он говорил, что меня много, а теперь пишет: «Спасибо Афанасьевой и гостям, повторю за Сократом: я знаю, как мало я знаю». Ну, вот, будем надеяться, Меркур тоже посмотрит.Не могу не спросить, вы же такие креативные люди, и так как вы уже со списком приходили к Константину Львовичу, ну, явно же уже есть идея следующей работы? И все замолчали.
Н. Картозия
―
Пока не скажем.
И. Белов
―
Нет, мы не можем.
А. Желнов
―
Не можем пока.
Н. Картозия
―
Давайте дождемся премьеры этого продукта.
Е. Афанасьева
―
А Виталий предполагает Сорокина или Пелевина. А мне кажется, что ни тот, и ни другой.
Н. Картозия
―
А Виталий, между прочим, что-то знает…
Е. Афанасьева
―
А, оказывается я ошиблась! Ну, хорошо. Расскажите, пожалуйста, кроме Соколова кто в фильме есть, Антон? Потому что в фильме про Бродского было очень много, я почему и спрашиваю.
Н. Картозия
―
Нас вообще нет в этом фильме.
Е. Афанасьева
―
Нет. Я не про вас, я про людей, которые...
Н. Картозия
―
Эллендея Проффер есть, собственно, издатель Саши, одна из основателей издательства «Ардис», есть Маша Слоним среди героев. Вот они появляются. Но главным образом это моноистория про самого Сашу.
Е. Афанасьева
―
Я заметила, что Машу вы еще здесь снимали до отъезда.
А. Желнов
―
Да, и мне кажется, как раз Илья может сказать про то, чем отлично это кино от «Бродского», потому что здесь герой жив и герой в кадре. И это другой метод работы.
Н. Картозия
―
Вообще на кино больше похоже, чем на документальное кино.
Е. Афанасьева
―
Илья.
И. Белов
―
Конечно, нас Саша заразил своим обаянием. Человек, которого невозможно не слушать и не увлекаться его речами, и поэтому мы все влюбились по-разному. Потому что Коля сочинил, опять же, повторяюсь, потрясающий текст, потому что, мне кажется, он тоже заразился в какой-то момент, и он понял, что он не может просто написать какие-то слова. Потому что этот человек достоин просто таких формулировок конкретных. И поэтому он мучился, у него были свои приступы творчества, он не мог связать слова, придумать…
Н. Картозия
―
Он не может просто матом сейчас об этом сказать, поэтому…
Е. Афанасьева
―
Он деликатный.
И. Белов
―
… я мучился на монтаже, потому что мы все понимали, что у нас настолько грандиозная фигура, и мы не можем к этому подойти с холодным носом. Но мы все им болели, и переболели, и любим его очень сильно, потому что его не любить невозможно.
Е. Афанасьева
―
Увидел ли герой фильм?
Н. Картозия
―
Еще пока нет.
Е. Афанасьева
―
Не посылали еще?
Н. Картозия
―
Нет такой традиции у западных людей, показывать до эфира.
Е. Афанасьева
―
А как дальше будет? Вряд ли он смотрит Первый канал.
Н. Картозия
―
Как это вряд ли? Скажу со знанием дела – смотрит.
Е. Афанасьева
―
Что вы!
Н. Картозия
―
Смотрит и Первый канал, и «Фазенду», и вообще следит за российским телевидением. Вполне себе смотрит.
Е. Афанасьева
―
Он в международной версии Первого канала…
Н. Картозия
―
Абсолютно.
Е. Афанасьева
―
Потрясающе.
Н. Картозия
―
У них дома спутник, тем более, «Всемирная сеть» есть. Все посмотрит.
Е. Афанасьева
―
Я думаю, Алексею Ефимову, руководителю «Всемирной сети» сейчас особенно приятно. И прекрасная жена, совершенно прекрасная жена, которая влюблена и в него, и, по-моему, так чудесно по-русски говорит, до сих пор, конечно, с акцентом, но очень мне понравилась.
А. Желнов
―
Да, как и он, Марлин Роял, она спортсменка, она чемпионка по гребле, поэтому это семья таких спортсменов.
Н. Картозия
―
Да, олимпийцев. Таких богов, сошедших с Олимпа.
А. Желнов
―
Да, и они очень гармоничны совершенно друг с другом, они даже спортом занимаются вместе, и дома там какой-то тренажер стоит огромный.
Н. Картозия
―
Гребной.
А. Желнов
―
Да. Все делают вместе. Но там так красиво, что там грех не плавать, не заниматься спортом – просто озера, горы, холмы, снег – ну все что хочешь. Канада – щедрая душа.
Н. Картозия
―
Над Канадой небо синее, меж берёз дожди косые. Хоть похоже на Россию, только все же не Россия.
Е. Афанасьева
―
Да, похоже.
Н. Картозия
―
Солженицын же тоже, помнишь – Вермонт.
Е. Афанасьева
―
Да, рядом, не очень далеко. Заинтриговали мы, по-моему, всячески, что это будет в пятницу после «Вечернего Урганта» примерно в нули с небольшим. И я думаю, что эта аудитория с большим удовольствием посмотрит, даже те, кто не читал, как вы сказали, потому что есть и шпионская история, и вообще очень интересно, есть необычный поворот и ход, вы его увидите в начале, не будем выдавать.А все равно не могу не спросить: ваши творческие планы кроме этого? Вот меня просят позвать Николая Картозию в эфир, очень интересная формулировка: «О судьбе канала Пятница». Что с судьбой канала Пятница? Просит Оля.
Н. Картозия
―
Канал Пятница растет, у него все отлично.
Е. Афанасьева
―
Он уже был у нас в эфире с судьбой канала Пятница. Ты недавно был в эфире.
Н. Картозия
―
Это самый быстро растущий вообще в России канал за последние 3 года.
Е. Афанасьева
―
А Антон приехал у нас сейчас прямо корпоративная… что телеканала «Дождь»?
А. Желнов
―
Strategic сессия телеканала «Дождь» в Сколково. Передаю всем привет ребятам, если кто-то слышит сейчас меня из Сколково.
Е. Афанасьева
―
Там все хорошо с каналом.
Н. Картозия
―
Осторожно ты ребятам из Сколково передавай привет.
А. Желнов
―
Там все хорошо.
Е. Афанасьева
―
Илья, а вы над чем еще работаете, потому что я понимаю, что такое удовольствие попадает раз в несколько лет.
Н. Картозия
―
Илья – главный режиссер канала Пятница.
Е. Афанасьева
―
Всего-навсего.
Н. Картозия
―
Да.
Е. Афанасьева
―
И ты его отпускаешь работать на…
Н. Картозия
―
Только в ночную смену.
И. Белов
―
Да, у нас дикие переработки, но мы не жалуемся.(смех)
Е. Афанасьева
―
Можно поехать на «Орла и решку» и немножко отдохнуть. Или нет? Ну, куда вас как в отпуск отпускают?
И. Белов
―
Домой поспать.(смех)
И. Белов
―
Я из Владивостока. Поспать - 8 часов и дома.
Е. Афанасьева
―
Пока долетишь, выспишься. Вот вам уже пишут: «ТЭФИ почти в кармане». А почему бы нет?
Н. Картозия
―
Нет, мы не гонимся ни за какими наградами.(смех)
Е. Афанасьева
―
Мы забрали все что могли за «Бродского»...
Н. Картозия
―
Вообще, честно, мне очень хочется, чтобы просто это кино посмотрели, потому что там столько как бы придумано, там столько слоев, там столько нежности, там столько труда просто каждого вложено операторского, монтажного, режиссерского. Писаны-переписаны формулировочки, цепляющиеся за Сашины тексты, гиперлинки. Ну, не знаю, просто хочется, чтобы это посмотрели и все, потому что, ну, мы год, реально год над этим работали.
А. Желнов
―
Да, и команда у нас была золотая, потому что у нас оперпост – Рафаэль Булатов, Макс Игнатенко, два оператора, которые сделали потрясающую картинку, и, я надеюсь, многие это оценят. А самое главное, я надеюсь, что когда люди посмотрят, у них будет желание сразу же моментально бежать и купить и почитать Соколова, чтобы что-то для себя понять или открыть. Это очень важно. И мне кажется, мы добились подобного эффекта.
Н. Картозия
―
Давайте сначала выйдет в эфир это, это посмотрит хотя бы тысяча человек, и тогда будем бахвалиться.
Е. Афанасьева
―
Самая плохая доля все-таки на Первом канале – это далеко не тысяча. Это самая плохая.Антон, тогда вопрос последний. Вот из этих многодневных разговоров, вот что-то же остается, когда ты вспоминаешь разговоры с Сашей Соколовым, вот самое яркое что-то?
И. Белов
―
Самое яркое – наверное, это то, ну, мы вот в интервью уже упомянули эту его фразу, которая раскрывает Сашину суть про то, что неважно, сколько ты написал, а ему этот вопрос по праву адресован: почему так мало? И вот он сам на него отвечает, говоря о том, что, а неважно. Вот Ершов вообще запил после «Конька-горбунка», и карьера оборвалась. Но «Конек-горбунок». Про Сэлинджера уже не упоминаем. Про «Откровение Иоанна Богослова», «Апокалипсис». В общем, тоже немного текстов, но какой.
Н. Картозия
―
Это самое важное на самом деле.
И. Белов
―
Поэтому не так важно количество, и он об этом говорит и эту мысль развивает.
Е. Афанасьева
―
На этой ноте мы заканчиваем наш замечательный эфир. Смотрите в пятницу творение моих прекрасный гостей. Николай Картозия, Антон Желнов и Илья Белов, фильм «Саша Соколов. Последний русский писатель». Елена Афанасьева прощается с вами.
Н. Картозия
―
До свидания.