"Настоящий итальянец Глускер" - Вадим Глускер - Телехранитель - 2011-06-12
Е.АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения и тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева, как всегда по воскресеньям говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. И сегодня достаточно редкий случай, программа идет в записи, по-моему, за все годы, когда она выходит в эфир. По-моему, только второй раз. Первый был, потому что был юбилей «Эха Москвы», и мы записались заранее, чтобы выпить шампанского. А сегодня исключение, потому что мы будем говорить о проекте, который делал Вадим Глускер на канале НТВ. А Вадим – человек, который работает, постоянное место работы и дислокации – это Франция. Все остальное – Франция-Париж, да?
В.ГЛУСКЕР: Да, абсолютно.
Е.АФАНАСЬЕВА: И прилетел он как раз в рабочие дни (в воскресенье никак не попадал), поэтому мы решили, чтобы поговорить об этом очень любопытном проекте, записать эфир заранее. Уж извините те, кто не смогут задать ему вопросы. Смсок и телефонных звонков сегодня не будет.
В.ГЛУСКЕР: Может, и к лучшему.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вот так?
В.ГЛУСКЕР: (смеется) Ну, я не знаю.
Е.АФАНАСЬЕВА: Испугался автор. Итак, вышло... Сколько всего? 7, 8?
В.ГЛУСКЕР: 8.
Е.АФАНАСЬЕВА: 8 серий программы «Настоящий итальянец». И Вадима, которого все привыкли видеть, в основном, все-таки, во Франции, потянуло в Италию.
В.ГЛУСКЕР: Потянуло.
Е.АФАНАСЬЕВА: Что случилось? Я с удивлением заметила, что ты бегло говоришь по-итальянски. Это не только французский.
В.ГЛУСКЕР: Но я... То, что называется, мне пришлось начать бегать по-итальянски. Нет, ну, как бы, история очень простая. У нас был в прошлом году проект про Францию, который назывался «Шерше ля Франс», который достаточно неплохо прошел по НТВ. Он шел днем у нас, по субботам.
Е.АФАНАСЬЕВА: Это такое, популярное страноведение, да?
В.ГЛУСКЕР: Это такое, популярное страноведение с какими-то удивительными, может быть, фактами, которые кто-то (я за всех не берусь) не знал и так далее. И это пошло, да? То есть это пошло. Выяснилось, что, вроде бы, казалось, что со времен, когда мы все смотрели на мир глазами Юрия Сенкевича, вот это время 20-летней давности...
Е.АФАНАСЬЕВА: А потом Дмитрия Крылова.
В.ГЛУСКЕР: А потом Дмитрия Крылова, да. То это все, казалось бы, что это, как бы, уже все прошло и типа современному нашему зрителю, который, все-таки, за 20 последних лет смог и сам поездить, и выехать, и посмотреть, что где происходит, это, может быть, скажем так, вторично. Нет. Оказалось, что народ это хочет, люди этого хотят.
Е.АФАНАСЬЕВА: Все-таки, разница: прилететь в Париж и пробежаться по официальным достопримечательностям, либо посмотреть на него глазами человека, который там много лет живет.
В.ГЛУСКЕР: Может быть, да. Здесь есть некая степень, может быть, доверия. Не ко мне даже, а именно если кто-то из нас, из моих коллег делает нечто подобное, то существует некая степень доверия: раз он там долгое время находится, значит, он может нам что-то рассказать более интересное. И если мы уже поедем в следующий раз, то мы, может быть, поедем куда-то про то, что он нам рассказал.
Проект прошел. Делали мы его тогда к году России-Франции. То есть мы должны были это великое событие отмечать, на Первом канале Владимир Владимирович Познер с Ваней Ургантом крутили педали. Мы искали, они крутили. То есть все это было. Опыт решили продолжить. Какую страну выбрать, да? Вот, какую страну выбрать – это был большой вопрос, большая дилемма.
Официально мы решили пойти, опять же. Ну, мы же не можем взять какую-то страну так вот, совсем вот. Давайте посмотрим.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да, на Филиппины мы не полетим. Далековато.
В.ГЛУСКЕР: На Филиппины далеко, непонятно, кто эти люди, где они и так далее. Давайте останемся в Европе? Давайте. Какая страна? Давайте исходить, опять же, по простому принципу. У нас есть официальные года, у нас же есть...
Е.АФАНАСЬЕВА: А сейчас год Италии?
В.ГЛУСКЕР: Официально у нас год, вот, так же на уровне таком, который был с Францией, это год Испании. Вообще, официально год Испании.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть надо было по Испании ехать?
В.ГЛУСКЕР: Теоретически надо было ехать в Испанию, да, и снимать фламенко, корриды и так далее. И мы, на самом деле, начали на эту тему думать. Я абсолютно не скрою. Мы подумали: «Давайте сделаем Испанию». Испания также прекрасна, она – удивительная страна, туда ездит масса наших людей, да? И так далее. И она, может быть, даже менее раскручена, чем та же Италия.
К ужасу своему мы поняли, что, вот, кроме того, что мы только что с тобой сказали, фламенко, коррида и еще 3-4 темы, франкистская война и доллары Сабарури...
Е.АФАНАСЬЕВА: Неужели, Испания настолько менее насыщенна?
В.ГЛУСКЕР: Она менее насыщенна. Нет, может быть, сейчас меня осудят испанофоны и испанофилы, но к ужасу своему мы поняли, что...
Е.АФАНАСЬЕВА: Мы не так скажем: уважаемые люди, которые любят и хорошо знают Испанию. Если вы хотите помочь Вадиму Глускеру сделать следующий цикл...
В.ГЛУСКЕР: (смеется) Пишите письма.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да, пожалуйста, пишите на «Эхо» - мы ему все передадим и вы станете соавторами и расскажете ему все, что он не успел пометить.
В.ГЛУСКЕР: Все, что вы знаете про Испанию.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да.
В.ГЛУСКЕР: В общем, в итоге мы решили остановиться на Италии. Потому что у нас тоже итальянский есть год, культуры и языка, его с помпой открыли Берлускони и Медведев, все это было очень красиво. В общем, мы решили остановиться на Италии, потому что Италия – все-таки, страна уникальная с уникальной историей, с уникальными людьми с уникальными...
Е.АФАНАСЬЕВА: Насыщенная.
В.ГЛУСКЕР: Насыщенность существует, да. Да, мне пришлось несколько погрузиться. Хотя, как бы, Италия теоретически входит в сферу деятельности мою основную.
Е.АФАНАСЬЕВА: Корпункт.
В.ГЛУСКЕР: Да, корпунктовскую – все-таки, масса событий происходит там, и за последние 2-3 года я огромное количество времени пробыл в Италии для новостей. Но, все-таки... Да, я, вот, пришлось заговорить по-итальянски, пришлось начать входить в эту действительность.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ты упомянул Познера с Ургантом, и вы шли просто ноздря в ноздрю в прошлом году. А сейчас ты их резко опередил, потому что они только едут снимать в Италию.
В.ГЛУСКЕР: Ну, вот, понимаешь, они едут снимать Италию, но мы уже это сделали.
Е.АФАНАСЬЕВА: Я когда стала смотреть фильмы твои, я сначала была очень удивлена, честно скажу, приятно удивлена стилистикой. И потом только, когда дело дошло в конце первой серии до титров, я поняла, что это базово та команда, которая работает с Леонидом Парфеновым много лет. Это Нурмамед, это Лазарев, это Скворцов. То есть люди, в телевизионном мире очень известные.
В.ГЛУСКЕР: Тэфисты.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да. И которые делали эти все в хорошем смысле слова абсолютно, перфектные, эстетские работы Леонида. Почему вы оказались вместе и почему они делали с тобой эту работу?
В.ГЛУСКЕР: Ну, во-первых, на Леониде их работы не заканчиваются – они делали все наши суперпроекты Леши Пивоварова. Вот эти все фильмы, там, вот, и про генерала Власова, и сейчас выйдет 22 июня фильм про начало войны. Это та же самая команда. И знаменитый фильм «Ржев», да? То есть вот этот «Ржев» - это делала та же самая команда.
Поэтому здесь... Эти ребята за это время, что я с ними проработал, они, действительно, работают типа с тем, с кем им, может быть, интересно, что им нравится. То есть мы, как бы, искали, мы искали этих людей, с которыми будем делать. Мне показалось, что на сегодняшний момент, наверное, это наш лучший, скажем так.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да, это абсолютно стильный проект.
В.ГЛУСКЕР: Нет, это наш лучший такой... Я даже не про проект говорю, я говорю про эту команду. Это наше лучшее то, что, может быть, сейчас есть в документальном кино. Поэтому не случайно тот же Леша Пивоваров, человек со вкусом и знающий, и понимающий в телевидении, так же к ним обращался. Мы решили к ним обратиться тоже. Интересы совпали, их это зацепило.
Е.АФАНАСЬЕВА: Потому что получился проект настолько насыщенный, что, в общем, его можно несколько раз смотреть и будешь находить какие-то детали. Помимо твоей базовой огромной работы как автора, там есть детали изобразительные, какие-то придумки, дизайн. И, вот, такая фишка, когда постоянно видишь такие большие плакаты, якобы, на итальянских улицах, а рекламные растяжки на русском, и понимаешь не сразу, что это не они там висят, а это виден кропотливый CJ такой.
В.ГЛУСКЕР: Безусловно. Во-первых, кино – оно очень, ведь, необычно даже с точки зрения стилистики. Мы сейчас не говорим про видео – мы говорим исключительно про стилистику. Оно достаточно сложное, оно сложное по форме. Потому что, что у нас там происходит? У нас там итальянские съемки, безусловно. Потом у нас есть этот некий большой сквозной момент. Ведь, там же некая концепция, да?
Е.АФАНАСЬЕВА: Автор Вадим Глускер пишет книгу в каком-то загородном доме на фоне снегов.
В.ГЛУСКЕР: В каком-то загородном доме на фоне снегов.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сразу расскажи, что это за дом?
В.ГЛУСКЕР: Это отдельная история.
Е.АФАНАСЬЕВА: Где ты живешь?
В.ГЛУСКЕР: Я живу в доме-музее академика Капицы.
Е.АФАНАСЬЕВА: Господи, я уже решила, что у Глускера жизнь удалась!
В.ГЛУСКЕР: (смеется)
Е.АФАНАСЬЕВА: Это его дача, где он пишет в отпуске книги.
В.ГЛУСКЕР: Она удалась у лауреата Нобелевской премии Петра Леонидовича Капицы, которому советская власть построила вот этот... Кстати, ведь, если на него смотреть, он же абсолютно не производит впечатление какого-то... Даже какой-то переделкинской дачи. Это абсолютно каменный дом в итальянском стиле. Но при этом находится практически в центре Москвы, улица Косыгина, дом 2.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ах, это еще и в центре Москвы?
В.ГЛУСКЕР: Это в центре Москвы.
Е.АФАНАСЬЕВА: Потрясающе.
В.ГЛУСКЕР: Это в центре Москвы, это находится улица Косыгина, дом 2. Это на территории Института физики Капицы. Там вообще удивительное место.
Е.АФАНАСЬЕВА: Удивительное рядом.
В.ГЛУСКЕР: Удивительное рядом, потому что вы въезжаете за эти ворота. Когда мы это нашли, это тоже отдельная была история (поиск этого дома). Потому что мы решили, что нужно нам такой сценарный ход, нам нужна эта дача. Лена, чтобы снять приличную дачу в Москве и Подмосковье, даже не в сезон, это стоит какие-то запредельные деньги. Или вам предлагают новодел, или вам предлагают дом нового русского, или вам предлагают а-ля переделкинскую дачу, но в которую страшно войти.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть дачу нобелевского лауреата в центре Москвы снять дешевле?
В.ГЛУСКЕР: Снять дешевле, и она удивительным образом прекрасно вписалась в то, что мы искали. Наши продюсеры отсмотрели 46 дач.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть, извини, пожалуйста, у Института физики дела не настолько хороши, что они даже дачи сдают для съемок.
В.ГЛУСКЕР: А это не дача. Это, в принципе, дом-музей. При этом на первом этаже там находится лаборатория, по-прежнему которая функционирует, институтская. Но они сдают. Но мы их не много мучили, на самом деле. Эти все съемки заняли 2 недели. Вот это все-все-все. Мы туда въехали со всем нашим оборудованием, и приходили туда в 7 утра, уходили в 11 вечера.
Е.АФАНАСЬЕВА: Зря рушишь сказку. Так бы сказал: «Вот сижу вечерами», сказал бы, ну, в крайнем случае, в Швейцарии где-то. Это тоже зона моих интересов.
В.ГЛУСКЕР: Нет, ну, Швейцария – она, конечно, такая, относительная. Все-таки, там проскальзывает такой наш индустриальный пейзаж московский на заднем плане, но мы его тщательно избегали, естественно. Нет, но это не видно. То есть поэтому, возвращаясь к вложенности, итальянские съемки, некая вот эта дача, где я пишу книгу, вот эти постоянные камбеки, где это все идет. То есть он, конечно, очень сложный фильм – я даже говорю не про содержание, я говорю про форму.
Е.АФАНАСЬЕВА: Но в этом и опасность. Потому что, как ни странно, но мы понимаем, что есть форма, которая очень интересна какой-то образованной продвинутой интеллектуальной публике, но она может отпугнуть массового зрителя, который составляет основную долю рейтинга канала. А канал, зарабатывающий деньги на рекламе, должен ориентироваться на своего зрителя. И не было ли опаски того, что вот такую форму не примет зритель?
В.ГЛУСКЕР: Ну, опаска, скорее, должна была быть у Владимира Михайловича Кулистикова, понимаешь? То есть потому что вот здесь надо реально сказать, что он нам поверил, доверился и, в принципе, разрешил нам снять... Вот здесь кто-то написал, кто-то говорит «Ой, они сняли абсолютно арт-хаусный проект». Какой это арт-хаус?
Е.АФАНАСЬЕВА: Глубоко антинародное кино.
В.ГЛУСКЕР: Глубоко антинародное кино, да. Какой арт-хаус? Это абсолютная документалка. Может быть... Нет, документалкой назвать ее тоже нельзя, потому что здесь есть и документальная часть, и абсолютно игровые какие-то эпизоды, из меня же эта команда, Нурмамед, Скворцов и так далее. Они же просто лепили великого артиста всех времен и народов. Другое дело вопрос, как я лепился. Это, конечно, они со мной намучились первые 2-3 недели со страшной силой на съемках.
Е.АФАНАСЬЕВА: А потом заиграл...
В.ГЛУСКЕР: А потому что я не понимал вообще, что происходит. Я вообще не понимал, что от меня хотят, что я должен делать и как я это должен делать. Потому что когда вы 20 лет делаете синхронные прямые включения, сюжеты на итоговые программы, аналитика, комментарий и так далее – это одно, вы живете в этом жанре. Когда вам нужно снять полуигровое документальное кино, Лен, я хочу сказать, это сложно. Это сложно. Мне было, ну, скажем, первую командировку (назовем это так), мне просто приходилось через «не могу» то, что называется. Но я понимал, ради чего.
Е.АФАНАСЬЕВА: Тогда открой тайну: сколько дублей снимали в отдельных эпизодах?
В.ГЛУСКЕР: А дублей не было практически. Нет. Ребят что-то устраивало больше, что-то... Нет, дубли, конечно, были, естественно. Но сказать о том, что мы там переснимали бесконечное количество – нет. Ну, просто было тяжело. Тяжело психологически, вот что было. Но потом в какой-то момент, вот, я понял, я вошел в эти правила игры и уже последние съемочные все процессы наши оставшиеся в командировке – это уже шло...
Е.АФАНАСЬЕВА: Ловил кайф.
В.ГЛУСКЕР: Ловил кайф в прямом смысле слова.
Е.АФАНАСЬЕВА: А камера, которая в руках у тебя мелькает, - это просто аксессуар? Или рабочие там вошли фрагменты?
В.ГЛУСКЕР: Когда я снимаю людей через камеру, ну, это исключительно то, что называется, второй план. Это бутафория, скажем так. То есть в 99% случаев это исключительно аксессуар. Потому что камера... Вот, там даже форма stand-up’а, даже когда я появляюсь в кадре, да? Она же совершенно отличная от классической формы stand-up’а. Потому что я все время делаю вот этот жест. Как бы, это некий видеоблог...
Е.АФАНАСЬЕВА: Якобы, это я сам себя снимаю.
В.ГЛУСКЕР: Якобы я сам себя записываю.
Е.АФАНАСЬЕВА: Но, на самом деле, снято профессиональным оператором с хорошей камерой.
В.ГЛУСКЕР: С 3-х, с 4-х камер, со всех точек и так далее. Но вот этот жест вздымания этой камеры – он существует, чтобы играть в эту игру. То есть мы играли в игру, вот, обращая внимание на все-все детали.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть получается, сейчас приходится профессионально играть в те игры, которые сеть играет на любительском уровне, home video. Вот, если люди привыкли к вот этому жесту «Я сам себя снял вот на таком расстоянии» и это будет плохая картинка в интернете, то телевидение обязано отдать все то же самое, только hi-класса, сыграв в эту игру.
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно, абсолютно. Это был абсолютный риск. Потому что само вот это ощущение, что stand-up. Ну, понимаешь, опять же повторяю, что такое stand-up для нас, да? Особенно для тех, кто не знает.
Е.АФАНАСЬЕВА: Говоря по-русски, для тех, кто не телевизионщик, когда человек становится лицом в кадр и говорит что-то.
В.ГЛУСКЕР: Что-то вещает населению. Мы привыкли это делать, мы знаем, как это происходит и как это выглядит. Но когда вот это все превращается в элемент какого-то аксессуара, этот stand-up становится аксессуаром (stand-up, по сути дела, аксессуарный). И мы здесь еще пришли. Я тоже по мере съемок этого процесса, этого кино. Мне всегда казалось, что самое главное (и мои коллеги тоже, мы так думаем всегда), что, вот, именно появление корреспондента в кадре, вот он должен сказать какую-то главную мысль, донести до народа вот это.
Е.АФАНАСЬЕВА: Подытожить.
В.ГЛУСКЕР: Подытожить. А выяснилось, что можно не итожить. То есть можно вообще не появляться теоретически в кадре. Не в кадре – лицом в кадре, говорящим в кадре. Можно говорить, голос за кадром при этом, я нахожусь в кадре, но что-то при этом делаю. И эффект восприятия от такой картинки не меньше, чем если я говорю какую-то безумно мудрую мысль в кадре.
Там же есть еще один момент, о котором сейчас я просто уже знаю от коллег по цеху. Мы же впервые опробовали... Значит, на что это все снималось?
Е.АФАНАСЬЕВА: На что?
В.ГЛУСКЕР: Это же главный вопрос. Там, конечно, присутствует камера Rat, это практически кино. То есть не практически, а это практически кинокамера, скажем так. Но 90% съемок – это же фотоаппараты.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, сейчас кино снимают на фотоаппараты хорошее.
В.ГЛУСКЕР: Вот. Но у нас, как я выяснил, на отечественном телевидении, если мы возьмем все каналы, целиком документальный проект чтобы был снят на фотокамеры, у нас такого еще не было.
В.ГЛУСКЕР: Анна Герман, доку-драма на Первом была снята вся на фотокамеру. Доку-драма.
В.ГЛУСКЕР: Ну, это как бы, вот, тоже. И это, конечно, тоже облегчает, во многом, задачу.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, конечно. Не надо таскать Бетакамы или видеокамеры для съемок большого кино.
В.ГЛУСКЕР: Нет, ну, опять же, есть такие места, куда вы понимаете, куда вас могут просто не пустить с большой камерой, потому что вы сразу...
Е.АФАНАСЬЕВА: А с фотоаппаратиком под видом туриста.
В.ГЛУСКЕР: Так, под дураков таких.
Е.АФАНАСЬЕВА: Я как раз хотела спросить, столько съемок в Риме и везде где-то – это все подпольные такие съемки? Или разрешение надо было брать?
В.ГЛУСКЕР: Нет, где-то разрешение, где-то вас пускают. Ведь, они пускают, они требуют деньги.
Е.АФАНАСЬЕВА: А без денег очень хорошо с фотоаппаратом.
В.ГЛУСКЕР: А без денег можно. Ну, вот, мы подошли, мы прямо вошли в эту резиденцию президента, в этот Квиринальский дворец. Вопрос. Конечно, если бы я сейчас пришел с бетакамами, со штативами, мы тут встали – нас бы тут же первые полицейские оттуда выгнали. Когда мы туда вошли, также встали с этими камерами, к нам подошли полицейские, мы сказали: «Ну вот. Мы снимаем ему день рождения, фильм для home video. Вот, мы ему делаем праздник, подарок. Мы его снимаем на home video».
Е.АФАНАСЬЕВА: Снимайте, ребят.
В.ГЛУСКЕР: Снимайте, ну, 5-10 минут, не больше.
Е.АФАНАСЬЕВА: Мы вынуждены прерваться на выпуск новостей. У нас в студии в программе «Телехранитель» Вадим Глускер. Говорим мы о его цикле программ «Настоящий итальянец», и продолжим после новостей.
НОВОСТИ
Е.АФАНАСЬЕВА: Мы продолжаем программу «Телехранитель», мы говорим сегодня с Вадимом Глускером, вы его знаете как собственного корреспондента НТВ во Франции и вообще по Европе. Но говорим о его полуигровом, скажем так, проекте, потому что он выступал не только как автор, но и наполовину как актер, играющий роль автора фильма и книги Вадима Глускера. Проект «Настоящий итальянец», он 8 вечеров с разницей в неделю шаговым, да? Вертикальное программирование.
В.ГЛУСКЕР: Вертикальное программирование.
Е.АФАНАСЬЕВА: Выходил на канале НТВ, только что на этой неделе закончился. Естественно, когда только стали появляться какие-то промо-материалы проекта, главное, на чем раскручивали, это был твой обед с Берлускони. И об этом говорили все и каждый. Вы оставили это практически на закуску, в одном из последних, в 7-м, по-моему, фильме.
В.ГЛУСКЕР: Да, в предпоследнем фильме, да.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да, чтобы все дождались. Но все равно придется повторить, потому что, может...
В.ГЛУСКЕР: Безусловно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Как тебе достался Берлускони, расскажи.
В.ГЛУСКЕР: Это, опять же, из серии какого-то удивительного совпадения. Вот, история с Берлускони – это, действительно, уникальная вещь. Причем, она уникальна во всех отношениях. Понятно, что мы хотели фильм делать про Берлускони, потому что... Даже фильм про Францию – можно было обойтись и мы обошлись без Саркози с превеликим удовольствием.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, тогда была Карла Бруни беременная.
В.ГЛУСКЕР: Тогда Карла Бруни была беременная, безусловно. Но Берлускони – это что-то такое особое, да?
Е.АФАНАСЬЕВА: Чистая Италия.
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно. Вот настоящий итальянец, вот кто. И, естественно, начали запросы. Стандартная схема пресс-службы. Нас никто не посылал, но и никто не отвечал. Говорили: «Конечно, премьер так любит Россию. Когда-нибудь это все состоится». Ну и так далее. Но фильм при этом мы продолжали снимать.
И в этом фильме мы встречались с его одноклассниками... То есть мы обрисовали некий круг людей, которые так или иначе либо ему были близки, либо ему близки сейчас, либо его противники, сторонники, но в основном, конечно, люди ему близкие. И достаточно были такие, культовые персонажи для той же Италии как президент концерна Mediaset, который телевизионная империя Берлускони, с которым он играл вместе в 20-летнем возрасте в джаз-банде, да? Или как там его бывший одноклассник, с которым он сидел за одной партой, который там стал депутатом парламента и так далее. И среди них...
Е.АФАНАСЬЕВА: Не только у нас университетские и прочие друзья занимают лидирующие позиции.
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно. Все то же самое. И среди них был еще прекрасный мужчина, архитектор.
Е.АФАНАСЬЕВА: Тоже из близких друзей, ближний круг?
В.ГЛУСКЕР: Очень ближний круг. Который строит ему все виллы. Вилл у Берлускони порядка 2-х десятков, ну, человек не бедный, они находятся в разных частях света. И, в частности, есть эта знаменитая вилла Ла Чертоза на Сардинии, где происходили разные события в жизни Берлускони, где он принимал российского премьера, нынешнего президента Путина в свое время.
Е.АФАНАСЬЕВА: Наоборот. Российского президента, нынешнего премьера. (смеется)
В.ГЛУСКЕР: Российского президента, нынешнего премьера Путина. И так далее, скажем так. Кого он только там ни принимал, будем говорить так. И он нам сказал: «Окей, у меня есть ключ от этой виллы».
Е.АФАНАСЬЕВА: «Поехали снимать».
В.ГЛУСКЕР: «Поехали снимать. Я вам ее открою так же, как...» Мы сейчас ко всем последствиям то, что называется, вернемся, а пока по фактам. Поехали снимать и так далее. «Окей. Примерно мы поедем ее снимать тогда-то, тогда-то» - «Хорошо». Мы там составляем наш график поездок, в такой-то момент мы должны оказаться там. Прекрасно. За 2 дня до того как мы должны оказаться на Сардинии, он звонит нашему продюсеру Ксении Молостовой нашей, которой говорит: «А вы знаете, там будет Берлускони с семьей. Но, вы же понимаете, это все уже отдельно. Интервью, не интервью». Я говорю: «Хорошо, а ты спроси у него, тем не менее он нас по-прежнему туда пускает?» - «Да, он нас туда пускает» - «Хорошо».
Е.АФАНАСЬЕВА: Да. То есть русскому журналисту поверить, что глава государства будет на вилле и туда впустят съемочную группу, трудно?
В.ГЛУСКЕР: Нет, Лен, почему даже русскому? Я когда рассказываю об этом французским своим коллегам, никто не понимает. Вот, ты понимаешь ситуацию?
Е.АФАНАСЬЕВА: Сидит Саркози с Карлой Бруни...
В.ГЛУСКЕР: Сидит Медведев на своей даче...
Е.АФАНАСЬЕВА: И архитектор пустил съемочную группу. (смеется)
В.ГЛУСКЕР: Архитектор пускает съемочную группу итальянского телевидения, у которой, минуточку, приходит 6 человек со съемочным оборудованием, с камерой Rat, все очень серьезно, у которой на входе никто не спрашивает ни как нас зовут, кто мы такие.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть вас не обыскали, не проверили?
В.ГЛУСКЕР: Нас не обыскали, не проверили. Нет, все знали: «Они – русское телевидение». Кто эти люди?
Е.АФАНАСЬЕВА: А служба безопасности чем занимается?
В.ГЛУСКЕР: Она присутствует, она нас пасет. Ну, может быть, мы прошли под личную гарантию этого чудесного архитектора. Мы входим на эту виллу, время – 8-9 утра. Мы идем к какому-то дому (вот с этого начинается все). Мы подходим к дому и, вот, мы начинаем. Блестяще говорит и по-французски, у нас какой-то замес идет французского, итальянского. Мы с ним ходим по этой вилле, вот он рассказывает: «Вот, я ее строил...» Ну, в общем, стандартная идет беседа, как он делал эту виллу. Он говорит: «Вот здесь, типа, на 2-м этаже, вот он сейчас здесь спит». Хорошо, хорошо. Опять же, никакой охраны, никого нет.
Дальше мы с ним садимся на эти машинки для гольфа, электромобильчики и мы начинаем объезжать эти 18 гектаров (или там сколько-то). Вот у нас здесь театр кактусов, вот у нас здесь метеориты, вот у нас здесь вот на этой вилле, вот на этой части...
Е.АФАНАСЬЕВА: И собственная джелатерия.
В.ГЛУСКЕР: Собственная джелатерия с мороженым, а вот здесь деревянный стол из березы, за которым сидел Путин и потом Берлускони ему заказал 2 кресла. А вот на этой вилле сняли голым премьер-министра Чехии Тополанека какого-то и все смеются: «Ха-ха-ха, вот его здесь сняли голым». Это вот такие идут беседы, записывающиеся на камеру.
Проходит 3 часа, нам говорят: «Ну...»
Е.АФАНАСЬЕВА: Вы думаете: «Ну все, ребята, пора. Выгонят».
В.ГЛУСКЕР: Он говорит: «Я тут занят, но вы еще покатайтесь здесь, снимайте, что вы хотите».
Е.АФАНАСЬЕВА: Сами?
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно. Нет, другое дело, что, конечно, мы видим, там симпатичные ребята нас, конечно, на таких же электрокарах не то, что преследуют, но они, конечно, за нами следят.
Е.АФАНАСЬЕВА: А вдруг потеряетесь.
В.ГЛУСКЕР: А вдруг потеряемся. Но при этом, опять же, Лен, абсолютная свобода действий. Он же не спрашивает, этот человек: «Туда вы не езжайте». Да! И архитектор говорит фантастическую фразу, он говорит: «Ну, если, вот, он... Вот, вы катаетесь на электрокаре и к вам выйдет, типа, Берлускони, ну, дальше действуйте по обстановке. Вот у вас есть роскошная Ксения Молостова на каблуках, в мини-юбке, вот вы ее выпускайте вперед – она там с ним как-нибудь договорится».
Е.АФАНАСЬЕВА: Ах вот как. Вот как работают продюсеры.
В.ГЛУСКЕР: Вот как работают продюсеры. Мы говорим: «Почему нет?» Мы начинаем ездить. В какой-то момент он, действительно, на нас выезжает.
Е.АФАНАСЬЕВА: На своем каре?
В.ГЛУСКЕР: На своем каре, с семьей. Он на нас выезжает, делает нам «Чао!» и уезжает. Все. Мы даже его не успеваем зафиксировать. И я, вот, как человек, 20 лет работающий, говорю: «Вы что, идиоты? Ну, ребят, ну какой Берлускони? Ну, спасибо, нас вообще что сюда пустили, мы это все уже сняли». Это вообще целый эпизод фантастический – никто этого не видел никогда.
Е.АФАНАСЬЕВА: А кто был самым прорывным после того, как вы поехали искать его дальше.
В.ГЛУСКЕР: Нет. А не надо было никого искать. Я говорю: «Поэтому не надо, ребят, просто думать, что мы его снимем. Спасибо, что нас сюда пустили, давайте продолжим. Что нам надо? Подснять это, то, то, то». То есть мы продолжаем работать по нашему графику, снимать все.
И мы подъезжаем к какому-то месту, где мы видим, стоит 40 этих электрокаров, мы говорим: «А, понятно, он здесь». Но тут же нам охрана говорит: «Нет, вот сюда вы, конечно, уже не пойдете. Здесь оставайтесь, но оставайтесь». И в какую-то минуту, в какой-то момент выбегает этот архитектор оттуда же и говорит: «У вас есть 3 минуты. То есть я с ними договорился, у вас есть ровно 3 минуты, 2 вопроса – вот, быстро решайте, какие вопросы. Вы все входите туда, быстро, все уже наготове, по команде я вас запускаю туда». То есть, опять же, Лен, понимаешь, это все по-прежнему делает архитектор, ближний круг.
Мы туда входим, нас встречает прекрасный мужчина со всей семьей. Они обедали. В таких каких-то полутренировочных штанах, в свитере, таким абсолютно, вот с таким, расслабленным видом. Мы здороваемся все, наш продюсер в мини-юбке вперед, потом мы, значит, все здороваемся. Он говорит: «Выпить хотите?» - говорит премьер-министр Италии. В эту минуту я прекрасно понимаю, что, конечно, двумя вопросами дело не ограничится, и мы садимся. И, вот, дальше начинается полная вакханалия.
Е.АФАНАСЬЕВА: Продюсершу рядом сажаете?
В.ГЛУСКЕР: Продюсершу сажаем рядом, съемочная группа, мы все. Мне, конечно, очень просто. Он же блестяще говорит по-французски, он учился в Сорбонне, поэтому блестяще говорит по-французски, поэтому мы с ним, как бы, договариваемся. При этом итальянский я понимаю – что я буду вопросы задавать по-французски, он мне будет отвечать по-итальянски. Это длилось 20-25 минут. Увы, почему в фильм вошло так мало? Потому что, конечно, очень много... Это, все-таки, записывалось интервью в октябре-ноябре, и он очень много говорил про политику.
Е.АФАНАСЬЕВА: А, все-таки, у корреспондента, работающего на новости, не было жажды использовать это срочно и оперативные куски отдать в какую-нибудь итоговую программу тогда же? Или вы боялись продать эту фишку?
В.ГЛУСКЕР: Мы боялись продать. Нет, там был такой момент, это было в декабре где-то, где решался в парламенте вопрос о его отставке, когда он остался там 3-мя голосами. Вот, мы тогда поговорили с руководством, с Владимиром Михайловичем Кулистиковым. Поговорили, подумали, что если, все-таки, сейчас его выгонят, вот тогда мы все это сейчас выдадим. Но парень остался.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сохранил вам главную интригу.
В.ГЛУСКЕР: Но там, опять же, многое не вошло в фильм, потому что это все сложно. Мы там, все-таки, делали специфически. Но он там и пел, и плясал. Что он там только ни делал – это все осталось.
Е.АФАНАСЬЕВА: А теперь, когда фильм вышел, отдельным куском смонтировать интервью Глускера с Берлускони?
В.ГЛУСКЕР: Может быть, попробовать это будет можно.
Е.АФАНАСЬЕВА: И дать куда-нибудь в итоговую программу.
В.ГЛУСКЕР: Посмотрим-посмотрим.
Е.АФАНАСЬЕВА: Летом затишье новостей – как раз можно.
В.ГЛУСКЕР: Ну, это то, что называется, обращайтесь к руководству. Если посчитаем это нужным... Ну, конечно, здесь вся прелесть этой истории не в том, что... Нет, безусловно, сам факт, что есть интервью с Берлускони, причем таким человеком, достаточно неординарным во всех отношениях. Сам факт, что это происходило там на этой вилле, которая тоже сама по себе прекрасна. Но сам факт, как это происходило? Вот же в чем удивительная история.
Е.АФАНАСЬЕВА: А, по-твоему, это, все-таки, доступность этого человека, доступность власти там? Или это игра в эту доступность для съемочной группы?
В.ГЛУСКЕР: Это игра в эту доступность. Понимаете, в чем дело? Он же нас встретил, вот я с ним сел. Причем, во-первых, как мы сидели? Вот, мы сидели, вот, абсолютно, я сижу вот так, он сидит вот здесь. Поэтому я его вижу в полупрофиль. Ну, поворачивается, но я вижу его вблизи, максимум близости, которую только можно придумать. Потому что если мы даже берем какие-то официальные интервью, корреспондент берет интервью у какого-то лидера государства, да, это вы сидите друг напротив друга в каком-нибудь золотом кресле с флагом той страны, все это державно, да?
Е.АФАНАСЬЕВА: А тут все в трениках.
В.ГЛУСКЕР: А здесь, да, в трениках, с рюмкой, все прекрасно. Минуточку, он же был весь загримирован.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть он подготовился?
В.ГЛУСКЕР: Он был весь загримирован. Причем, меня, конечно, это поразило: он был абсолютно весь медного цвета. Волосы и кожа были одного цвета, весь медного цвета, то есть он был весь просто заштукатурен. Это не то, что «Ай, там кто эти люди?»
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть это власть, которая, собственно, держится на телевидении, понимает силу телевидения, играет с этим.
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно. Это власть, которая понимает и знает, в чем сила телевидения. Другое дело, что любая власть понимает, в чем сила телевидения. Не нам это объяснять.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да. Зимой показывали, вот, Виталий Манский, на его фестивале был итальянский фильм, по-моему, назывался «Видеократия».
В.ГЛУСКЕР: Да, есть такой фильм.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да. Как раз именно об империи Берлускони и об Италии. Я каждый раз, когда особенно заграницей бываешь, начинаешь каналы щелкать, идут каналы разных стран, от арабских каких-то до тех же самых итальянских, ты понимаешь, насколько эта страна соответствует своему телевидению.
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Потому что нигде больше вот эти роскошные шоу с грудастыми блондинками...
В.ГЛУСКЕР: В перьях.
Е.АФАНАСЬЕВА: В перьях. С кучей-кучей того, что дорого и богато.
В.ГЛУСКЕР: Дорого, богато, нарядно. Нарядно чтобы было. Но при этом, ведь, эти грудастые блондинки в перьях – они же каким-то образом, удивительным образом соседствуют с серьезным политическим интервью, которое может быть в этой же программе. Вообще, вот это телевидение, итальянское телевидение, вот эти Mediaset’ы – это, конечно, отдельное, это можно часами об этом говорить. Потому что это телевидение, которого нет нигде, ни в какой другой стране мира.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, вот, сейчас немножко и поговорим об этом. А то у нас получилась с тобой программа «Своими глазами. Глускер: я видел Берлускони», а не «Телехранитель».
В.ГЛУСКЕР: Я обалдел. (смеется)
Е.АФАНАСЬЕВА: Берлускони обалдел.
В.ГЛУСКЕР: Да, абсолютно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Телевидение Италии и телевидение России. Хоть ты и живешь, все-таки, во Франции, основное время работаешь ты здесь, мы сильно похожи?
В.ГЛУСКЕР: С итальянским телевидением?
Е.АФАНАСЬЕВА: В соотношении телевидения и общества, телевидения и власти?
В.ГЛУСКЕР: Ты понимаешь, в чем дело? Это, опять же, вопрос восприятия. Вот, понимаешь, мы возьмем давай Францию и Италию – мне эти 2 страны... Просто я, действительно, их хорошо знаю. И можно их даже сравнивать с нами. Ведь, в этих странах в отличие от нас нет никаких информационных сайтов.
Е.АФАНАСЬЕВА: Как нет?
В.ГЛУСКЕР: Дорогая моя, нет.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, я не франкоязычный человек, поэтому... Это, вот, Венедиктов расскажет.
В.ГЛУСКЕР: Вот, условно говоря, как мы будем сейчас, чтобы не делать рекламу одним. Лента, Газета, Newsru – этого не существует в этих странах.
Е.АФАНАСЬЕВА: А откуда они новости узнают?
В.ГЛУСКЕР: Они?
Е.АФАНАСЬЕВА: Из телевизора?
В.ГЛУСКЕР: Из телевизора.
Е.АФАНАСЬЕВА: Неужели так?
В.ГЛУСКЕР: Они узнают новости из телевизора, потому что в той же Франции есть 3 круглосуточных информационных канала, в Италии 2 круглосуточных информационных канала. У каждого из этих каналов есть сайт, конечно, где также даются эти новости. Но, вот, если ты, например, хочешь узнать какие-то новости... Вот, я работаю во Франции, вот мне нужно что-то узнать. Безусловно, если ты подписан на Франц-пресс... Но это агентство, это мы не говорим, это уже профессиональная работа. А, вот, ты можешь набрать, условно говоря, в каком-нибудь поисковике какую-то новость, вот у тебя что-то такое высыпется. При этом это все будут сайты газет и журналов, которые перепечатывают информацию во Франции с Франц-пресса, и в Италии – с агентства ANSA. Они смотрят новости по телевизору.
Е.АФАНАСЬЕВА: Удивительно.
В.ГЛУСКЕР: Что такое Франция? Главные 2 канала страны: TF1 – это наш Первый канал, абсолютная калька, даже по набору программ и всего. И France Television – РТР, France-2. У них новости, дорогая моя, идут в одно и то же время, в 20:00 вечером. Это месса. Вся страна делится.
Е.АФАНАСЬЕВА: На тех, кто смотрит по первому и второму.
В.ГЛУСКЕР: Условно говоря, 40% смотрит на одном канале, 30% смотрит на другом. Во Франции есть еще 150 тысяч каналов разных, но их никто не смотрит. Они все как завороженные смотрят эти новости в 20:00.
Е.АФАНАСЬЕВА: «Где эта публика?»..
В.ГЛУСКЕР: Где эта публика?
Е.АФАНАСЬЕВА: ...сказал журналист Глускер. (смеется)
В.ГЛУСКЕР: Вот, абсолютно. И в Италии то же самое. Нет, понимаешь, зрители есть, конечно. Они есть, эти зрители. И слава богу, что они даже в 23:35 есть, которые будут смотреть про итальяно кино.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну хорошо. А, вот, раз мы уж стали сравнивать Италию и Францию, ну, все-таки, ощущение, что отношение власти даже у человека, который не слишком знает палитру профессиональную французского телевидения и итальянского, но взаимоотношения, где президент – владелец крупнейших всех телеканалов в Италии, и во Франции, все-таки далеко не такая ситуация, влияние власти и телевидения друг на друга во Франции и в Италии.
В.ГЛУСКЕР: Огромное. Огромное.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть нельзя сказать, что в Италии это, вот, Берлускони держит все в своих руках?
В.ГЛУСКЕР: А во Франции что, не так? Минуточку, а что, во Франции все не так?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ах, и во Франции держат? С этого места поподробнее, пожалуйста.
В.ГЛУСКЕР: Когда президента холдинга France Television, вот о чем мы только что говорили, грубо говоря, нашего РТР, назначает прямым указом президент Французской республики.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть это все иллюзия, европейская свобода слова больших телевизионных каналов?
В.ГЛУСКЕР: Не так. Телевидение – да, это иллюзия. Печатная пресса, газеты по-прежнему...
Е.АФАНАСЬЕВА: У нас тоже печатная пресса.
В.ГЛУСКЕР: Вот и все. А интернет еще более свободный. А у них его нет. Понимаешь? У них же его нет.
Е.АФАНАСЬЕВА: И президент, наверное, твиттер не завел у них.
В.ГЛУСКЕР: Нет. Убогие.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вот какие мы передовые, слушай?
В.ГЛУСКЕР: Конечно. А мы абсолютно продвинутые ребята в этом смысле. Нет, потому что французский президент назначает президента France Television.
Е.АФАНАСЬЕВА: Хорошо. А вот тогда такой вопрос. Вот, в чем нас больше всего упрекают большие каналы? Это максимальное освещение президент-премьер, премьер-президент.
В.ГЛУСКЕР: У них этого, конечно, нет. У них этого, конечно, нет. Во-первых, на минуточку, если брать новости западные, у них сюжета больше 1:45 не бывает.
Е.АФАНАСЬЕВА: Это во Франции. А, вот, Берлускони как он освещают? Также? Весь вечер на арене?
В.ГЛУСКЕР: Нет, нет. Этого нет. Нет-нет. Во-первых, все-таки, RAI Uno, Due, Tre – эти 3 государственных канала, они, все-таки, так как у самого Берлускони не слишком сильная сейчас власть такая, концентрация власти... Конечно, там много оппозиционного всего, там есть законы, конечно. Конечно, на новостях вот этого Mediaset’а, на 5-м канале, 4-м, ну, конечно, там идут оды, оды, сюжет-ода. Но, опять же, не каждый день. Они вообще не освещают вот эти, условно говоря, «президент поехал туда-то» - вот этого в новостях нет.
Е.АФАНАСЬЕВА: Даже Берлускони?
В.ГЛУСКЕР: Даже Берлускони, даже Саркози. Максимум – синхрончик. Они могут вообще про это не рассказывать.
Е.АФАНАСЬЕВА: А влияние в пору выборов телевидения?
В.ГЛУСКЕР: Это все четко.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вот, у нас же считается, что, все-таки, телевидение влияет на электорат. А у них?
В.ГЛУСКЕР: Он также влияет. В Италии я, честно говоря, не знаю, как строится, но я думаю, также. Во Франции, которая сейчас вступает (у них президентские выборы абсолютно одновременно с нами в следующем году», ну, вакханалия уже полная. Вот эти все вбросы компроматов. Мы сейчас про это все не будем рассказывать. Но там, все-таки, есть жесткий момент разделения вот этого времени между партиями, между кандидатами и так далее. Там есть целый орган телевизионный надзирающий, который все это очень жестко контролирует. И, конечно, президент, даже если нынешний президент и будет участвовать в следующих выборах, он, конечно, не будет появляться больше. То есть если даже президент в силу своих президентских функций появляется, условно говоря, каждый день в новостях, они должны это компенсировать.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть если показывает канал сюжет, где президент проводит какой-то государственный визит или встречает кого-то, кто приехал...
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно.
Е.АФАНАСЬЕВА: ...то вот эти 1,5 минуты отдадут лидеру оппозиции?
В.ГЛУСКЕР: Значит, лидер оппозиции в этом же выпуске новостей или завтра будет встречаться с избирателями в городе Бордо.
Е.АФАНАСЬЕВА: Но тогда, по идее, президент может сказать, что «это нарушение моих прав как кандидата – здесь же я работаю как президент. А где покажут, как я встречаюсь в городе Бордо?»
В.ГЛУСКЕР: Да. Но, вот, они как-то умудряются, это все очень четко прописано в телевизионном законе. Это все четко прописано, потому что, не дай бог, вот эту пропорцию нарушить. И вы знаете, очень любопытный момент, Лен. Сейчас тут канал Arte, вот этот франко-немецкий культурный канал, они снимают к 5-летию Саркози огромный фильм.
Е.АФАНАСЬЕВА: Пребывания у власти.
В.ГЛУСКЕР: Да. И они там записывали разных иностранных корреспондентов, работающих во Франции. Вот, я только что записывался в этом фильме, часовое интервью мы писали. И я задал простой вопрос: «А когда вы это показывать-то будете? Когда? Вот, выборы у вас в апреле-мае». На что они мне говорят: «А вы знаете, мы это будем показывать не позже октября-ноября этого года», то есть за 5-6 месяцев до выборов.
Е.АФАНАСЬЕВА: А дальше уже нельзя.
В.ГЛУСКЕР: Не то, что нельзя. Но «нас могут обвинить и неправильно понять, поэтому мы лучше это покажем до нового года, чтобы к нам вообще никаких не было претензий. В позитивном этот фильм будет ключе, негативном – не важно. Задолго-долго-долго, чтобы мы не попали в эти квоты и пропорции».
Е.АФАНАСЬЕВА: Строго у них, все-таки. Легче тут работать.
В.ГЛУСКЕР: Значительно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вернемся к фильмам, которые 2 уже снято. Когда приходит Владимир Владимирович Познер, который автор тоже 2-х фильмов, будет 3-й, популярное страноведение, ему всегда слушатели задают вопрос: «А слабо, мол, по России проехаться с таким же фильмом?» У вас не было идеи снять что-то про родное?
В.ГЛУСКЕР: Теоретически есть. Такая идея, наверное, есть и может быть. Но, опять же, я не могу ездить по России – это звучит, наверное, очень снобски, да? Типа, вот, я живу во Франции, поэтому я не могу поехать в Россию, да?
Е.АФАНАСЬЕВА: Нет, но ты лучше знаешь уже Францию.
В.ГЛУСКЕР: Я уже лучше знаю, действительно, Францию чем Россию. Во-вторых, чтобы ехать фильмы снимать про Россию, для этого надо жить в России. Надо для этого жить хотя бы последние... Тогда мне надо то, что называется, некое принять для себя решение, что я на этом заканчиваю свою работу во Франции, возвращаюсь в Россию и тогда, наверное, в России, конечно, я сажусь, я не знаю, на Ладу «Калину» и начинаю ездить по России, снимать про радости-горести наших регионов. Честно признаюсь, я думаю, что у нас значительно больше людей, которые это сделают с большим, может быть, знанием дела, чем я. Я, все-таки, действительно, последние годы живу за границей, мне в тысячу раз интересней, проще, любопытней... Может быть поэтому эти, кстати, проекты и смотрятся. Потому что если я поеду сейчас по России, то это, может быть, даже выглядеть будет как некое инородное тело.
Е.АФАНАСЬЕВА: Приехал иностранец.
В.ГЛУСКЕР: Приехал иностранец и смотрит, что здесь происходит. Хотя, Владимиру Владимировичу еще сложнее – у него вообще много гражданств, что мы знаем. Поэтому его даже сложнее уличить...
Е.АФАНАСЬЕВА: В данном случае Познеру.
В.ГЛУСКЕР: Да, Познеру.
Е.АФАНАСЬЕВА: А не тому, кто на желтой Ладе «Калине».
В.ГЛУСКЕР: Да-да-да, то есть Познеру. Он может тоже сказать, вообще гражданин Франции, Штатов, я не знаю чего. Но Франции точно, да?
Е.АФАНАСЬЕВА: И Штатов тоже.
В.ГЛУСКЕР: Да, ну и Штатов тоже. Понимаешь? То есть я здесь гражданин российский, теоретически я могу поехать туда.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну а что дальше? Все-таки, наверное, во вкус вошел, 2 больших проекта. Все-таки, Испанию будете дальше развивать...
В.ГЛУСКЕР: Нет-нет. Ты знаешь, я как раз думаю, что мы... Вот мы запустили этот формат на том же канале НТВ, да? Вот я сделал Францию, мы сделали Италию. 2 абсолютно разных фильма в разной стилистике, разных жанрах, все совершенно разное. Это все смотрится, вот вы меня приглашаете сюда, значит, это, все-таки, цепляет каким-то образом. Вот у нас сейчас мой коллега в Германии Костя Гольденцвайг будет делать некую серию фильмов про Германию. Я не знаю, там будет немного фильмов, там будет 4-5 максимум, но, типа, это тоже делается. Такое популярное страноведение, оно будет продолжаться. Я считаю, что я эту миссию на сегодняшний момент, может быть, как бы, выполнил.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сосредоточимся на выборах президента во Франции.
В.ГЛУСКЕР: Мы сосредоточимся на выборах президента Франции. И если будет какой-то проект (а я надеюсь, что он будет), я его, может быть, буду делать немножко в другом ключе, то есть мы будем брать какую-то проблему или непроблему, или явление, и будем уже показывать его не на примере одной европейской страны, а на примере нескольких европейских стран. Вот, мне бы это было сейчас интересно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, например, какой?
В.ГЛУСКЕР: Я не знаю, какую-то сравнительную вещь. Лен, мне сейчас трудно говорить.
Е.АФАНАСЬЕВА: Тогда надо сравнивать не только европейские страны, но тогда-то надо сравнивать с нами.
В.ГЛУСКЕР: Теоретически это возможно делать. Но весь вопрос – что мы получим в конце?
Е.АФАНАСЬЕВА: А-а-а. Не будет ли это унылое сравнение не в нашу пользу?
В.ГЛУСКЕР: Не будет ли это унылое сравнение не в нашу пользу. Понимаешь, вот, я не знаю. Теоретически можно, ведь, было в ту же Францию. Итальянский проект – особый. Вот, можно в ту же Францию было взять какого-то русского человека отсюда и вот также вывести туда и показывать ему.
Е.АФАНАСЬЕВА: Как он обалдеет.
В.ГЛУСКЕР: Как он обалдеет. Вот, нужно ли это? Понимаешь, это вопрос такой, философский. Вот, насколько это нужно? Насколько нужно показывать это сравнение?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ты знаешь, твоя коллега Ирада Зейналова, она в таких случаях всегда говорит, когда кто-то приезжает куда-то к ней в гости (у нее всегда поток гостей не останавливается), она говорит: «Не путайте туризм с миграцией».
В.ГЛУСКЕР: Абсолютно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Хотя, вы даже не эмигранты, конечно, вы работаете. Но просто живете там, и она говорит, что это 2 большие разницы – увидеть страну туристическим взглядом несколько дней и другое дело жить и понимать, что в каждой стране свои проблемы, не меньшие, чем, может быть, у нас тут.
В.ГЛУСКЕР: А порой совершенно удивительные, которые наши люди даже не могут себе представить. Ну, чтобы установить интернет в Париже, вот, как ты думаешь, сколько нужно времени, чтобы провести интернет себе домой в Париже?
Е.АФАНАСЬЕВА: Не знаю.
В.ГЛУСКЕР: Ну, вот, как ты думаешь?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, наверное, очень долго, раз ты задал этот вопрос. (смеется)
В.ГЛУСКЕР: Наверное, очень долго. Это минимум неделя-две провести интернет домой. А что такое срочная химчистка во Франции, ты знаешь?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну, наверное, тоже...
В.ГЛУСКЕР: 7 дней.
Е.АФАНАСЬЕВА: Кошмар. (смеется) Оказывается, есть и у нас плюсы в нашей жизни.
В.ГЛУСКЕР: Огромные-огромные! У нас есть интернет-сайты.
Е.АФАНАСЬЕВА: Интернет-сайты. Ну что ж, мы заканчиваем программу «Телехранитель». Мы сегодня говорили с Вадимом Глускером о его цикле программ, который назывался «Настоящий итальянец». Если вы их не видели, поищите. Ну, кстати, не советую смотреть на YouTube. Последнюю серию смотрела на YouTube – качество совсем не то все равно, что в эфире.
В.ГЛУСКЕР: Но зато есть на YouTube всё.
Е.АФАНАСЬЕВА: Спасибо пресс-службе НТВ, которые мне записали диски те, которые я пропустила. Ну, это небо и земля. Все-таки, надо смотреть в хорошем качестве – делайте DVD-диски.
В.ГЛУСКЕР: Мы будем стараться.
Е.АФАНАСЬЕВА: Елена Афанасьева, программа «Телехранитель». Прощаюсь с вами до следующего воскресенья, до свидания.