Телевидение о России или Российское телевидение? - Сергей Брилев - Телехранитель - 2009-01-18
Е.АФАНАСЬЕВА: Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» - программа о сути телевидения, о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Сегодня у нас в гостях Сергей Брилев, ведущий программы «Вести в субботу». Добрый день, Сергей.
С.БРИЛЕВ: Добрый вечер, Елена.
Е.АФАНАСЬЕВА: Как раз неделю назад у меня слушатели интересовались, почему с канала «Россия» никто не приходит в студию – «Эхо Москвы» не любят? Вот видите, Сергей у нас здесь. Так что все в порядке. Нелюбви не наблюдается.
С.БРИЛЕВ: Да я думаю, дело вообще не в любви и не в нелюбви.
Е.АФАНАСЬЕВА: Да. Пожалуйста, наши средства связи - +7 985 970 4545. Вы можете задавать свои вопросы Сергею Брилеву. Так же во второй части программы вы сможете сделать это по телефону. Ваши высказывания, точки зрения – телевидение о России у нас или российское телевидение? Насколько точно российские каналы отражают ситуацию в России? Ну и, естественно, будем говорить о последних, наиболее горячих событиях, потому что все-таки Сергей занимается больше политическим телевидением, нежели телевидением вообще. Правильно?
С.БРИЛЕВ: Оно само по себе не живет.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сереж, у вас вчера был, по-моему, первый эфир?
С.БРИЛЕВ: Да, после новогодних каникул.
Е.АФАНАСЬЕВА: А вот когда в Новый год происходят такие бурные события, как, в общем, не первый год случающийся в новогодние дни газовый кризис, как, профессиональный такой жучок внутри живет? Хочется побежать, вещать, узнавать, а нет программы в сетке, одна развлекаловка…
С.БРИЛЕВ: Ну, можно узнавать зато. Даже жалко, что таких пауз не бывает почаще, потому что когда шаг не недельный, а двухнедельный, успеваешь побольше с кем-то договориться. Поэтому когда кризис начался, я очень удачно договорился с Сергеем Викторовичем Лавровым, который был вчера в программе, и когда он развивался, все уже носились, а у меня была возможность чуть-чуть повнимательнее отнестись к планированию. Вчера Игорь Иванович Сечин, очень редкий гость телевизионного эфира, был гостем программы. Так что, в общем, все нормально.
Е.АФАНАСЬЕВА: Что вам удалось узнать такого, чего не удавалось узнать вашим коллегам, не работающим в еженедельном режиме, а вещавшим каждый день?
С.БРИЛЕВ: Я с ним поговорил на одну тему, она в эфире отчасти прозвучала. Потому что ее еще никто не решается формулировать и, может, если и решатся ее формулировать, то скорее журналисты, а не правительственные чиновники. Мне кажется… я хочу пофантазировать на тему того, что вот этот самый консорциум, на самом деле это такая вскладчина происходит, если по-русски назвать, называется консорциум – консорциум «Газпрома» с западноевропейскими газовиками, который представляет из себя по большому счету единовременный проект – вот сейчас сложиться и купить тот самый, печально знаменитый теперь технический газ для Украины. Мне бы хотелось надеяться, что этот консорциум будет не единовременным, а что это будет прелюдией к хорошему, качественному российско-европейскому энергетическому альянсу, который выполнил бы две очень важные роли. Во-первых, с точки зрения практической, хотя мы с вами к этому отношения не имеем, но все-таки приятно это сознавать – он бы обеспечил по-настоящему стабильный поток денег на энергетическом рынке. Хотя опосредованно, как налогоплательщики, мы, естественно, что-то от этого поимеем. Во-вторых, он бы гарантировал по-настоящему серьезное взаимопроникновение российского и европейского не только бизнеса, но и российских и европейских элит. Мы недавно в Совете по внешнеоборонной политике, где я имею честь состоять, проводили круглый стол на этот счет и как раз говорили о том, что России и Европе в их повестке дня нужно что-то серьезное. Не те четыре дорожные карты, которые существуют – очень славно, что они есть, прекрасно, они заставляют наши бюрократии общаться, - но что-то по-настоящему серьезное, что их свяжет. Только такая совместная серьезная работа заставит общаться друг с другом бюрократов, бизнесменов, высших правительственных чиновников, из чего, по большому счету, вырастает не только взаимопонимание, но и взаимопроникновение идей. Можно до бесконечности спорить – Россия, Запад, цивилизованный или нецивилизованный мир, а потом начать вместе работать. Я очень надеюсь, что эта история вокруг консорциума, уж если обсуждать газовые дела, консорциума по поводу того, чтобы Россия и Европа сейчас вместе вскладчину купили Украине газ, который ей требуется для того, чтобы прокачать российский газ в Европу, этот консорциум не окажется проектом на недельку, а перерастет в нечто много более долговременное.
Е.АФАНАСЬЕВА: Это такая глобальная политическая задача. Немножко вернемся к телевидению, потому что каждый раз нам приходится обсуждать, как телевидение в той или иной кризисной ситуации работает. И вот какое-то время назад в этой студии в другой программе мои бывшие коллеги телекритики у Ксении Лариной в «Культурном шоке» обсуждали именно то, как телеканалы освещают газовый кризис, и звонили люди с Украины, которые говорили, как это выглядит там. Причем, по мнению некоторых, это выглядит зеркально противоположно тому, что говорят российские каналы.
С.БРИЛЕВ: Из серии – здесь своя правда, а там своя, и каждый только со своей?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну примерно. Вы – человек, который работает на российском государственном канале. Была возможность у государственного телевидения говорить всю правду в этой ситуации или все-таки были те интересы России, которые не давали вам что-то договаривать? Я имею в виду не вам лично, Сергею Брилеву, а коллегам, которые в ежедневном режиме работали.
С.БРИЛЕВ: Я скажу так. Во-первых, всей правды реально не знает никто. История очень комплексная. Она вовсе никакая не российско-украинская, российско-европейская. Там очень много игроков. Очень с разными интересами. Больше того – сошлюсь на свой разговор с Сечиным, который был вчера в эфире, и часть этого разговора прозвучала в полной мере. Я ему задал технический вопрос. Ну мы сейчас в эти дне все поневоле стали специалистами по газу. Я его спросил – «Игорь Иванович, «Газпром» подает заявку на прокачку газа из России на Балканы по маршруту Елецк-Кременчуг-Измаил». Может, я преувеличиваю вовлеченность всех в газовые дела, но я дочитался до того, что даже помню сейчас, как это называется. Так вот, украинцы говорили, что мы не можем дать им сейчас этот маршрут, потому что мы в данный момент качаем газ не с востока на запад, как это обычно бывает, а с запада на восток, из подземных хранилищ в сторону Киева. Я говорю – «Это правда?» И Сечин отвечал, что мы не знаем. В сепаратных системах газовых творились разные вещи. Меня абсолютно поразило интервью украинской части «Росукрэнерго», которое появилось в «Коммерсанте» недели полторы назад. Фирташ, по-моему, его фамилия. Если я неправильно произношу, а он случайно меня слышит, я прошу прощения. Но здесь дело даже не в фамилии. Это действительно достаточно загадочная личность для многих. Но суть интервью была в следующем: «Скажите, а если «Росукрэнерго» как посредник исчезнет и «Газпром» с «Нафтогазом» Украины заключат прямое соглашение, о чем вчера вроде бы договорились Путин и Тимошенко, кстати сказать, сегодня ночью, то вы проиграете?» И человек, который сидит на посредничестве и, по идее, зарабатывает на этом огромное количество денег и должен бы сказать – «Ой, не дай бог это случится», говорит – «Мне все равно», потому что мы за эти годы подмяли под себя внутреннюю украинскую газотранспортную систему распределения. Иными словами, отвечая на вопрос – правды всей не знаю. Была ли у нас возможность говорить все, что всплывало на поверхность? Мне кажется, что да. Кстати сказать, в этой связи отдельно отвечу тот немаловажный момент, который лично мне очень помог для того, чтобы сделать панораму последних 24 часов. Вот эта совместная пресс-конференция Путина с Меркель, где Меркель вполне четко артикулировала европейскую позицию, а европейцы вовсе не в восторге от произошедшего, мы показали. Так что мне кажется, что более или менее возможность сделать панораму была. Другое дело, что, естественно, в России и на Украине всегда отдают предпочтение своей версии событий. Но это, по-моему, психологически совершенно объяснимо.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сереж, понятно, что люди, которые много лет занимаются телевидением, могут это все как-то раскладывать по полочкам, рассуждать. Я беру детей, которые, например, случайно, волей-неволей, слышат включенный телевизор или радио или еще что-то, и, например, мои дети ни с того ни с сего говорят – а почему Украина такая плохая? – разражаются они таким негодованием в момент очередного какого-то выпуска новостей. И объяснить им, что это не Украина плохая, а ситуация комплексная… Они ж не будут разбираться в этом техническом газе – они слушают то, как подается это на каких-то фразах…
С.БРИЛЕВ: Лен, как вы жестоки к своим детям, что разрешаете им смотреть новости.
Е.АФАНАСЬЕВА: Я ничего не запрещаю. Телевизор включен. Они смотрят одно. Потом идут новости. Вчера любой человек мог смотреть концерт Петросяна у вас на канале и тут же начать смотреть пресс-конференцию президента.
С.БРИЛЕВ: Ну да, был такой момент.
Е.АФАНАСЬЕВА: Поэтому я вот о чем. Вольно или невольно не идет ли то формирование образа врага в сознании молодых, неокрепших душ?
С.БРИЛЕВ: Нет, мне не кажется, что мы в данном случае скатываемся к ситуации, когда любой украинец плох. Ну, дети подрастут и во всем разберутся. У меня такого чувства нет. Тем более, что мне кажется, что в случае с детьми не последнюю роль играет то, что говорят родители, а также то, что добрая половина родителей имеет родственников или знакомых на Украине. Поэтому тут большой трагедии я не вижу. Другое дело, что к чему бы нам надо с украинцами прийти, это будет довольно долгий и муторный процесс. Все равно все не закончилось вчерашними переговорами Тимошенко и Путина в Белом Доме, а до этого кремлевской конференцией под председательством Медведева. Нам бы нужно прийти к тому, чтобы: А) Украина, которая только стала нащупывать ощущение того, кто она такая, наконец-то она нащупала и осознала себя государством, а по моим наблюдениям, на Украине этого нет, есть некий украинский проект, но вот только сейчас во всей совокупности живущих на Украине людей возникает ощущение некой общности, до этого его не было, Б)…
Е.АФАНАСЬЕВА: Я думаю, что если бы на моем месте сидел кто-то из украинских ведущих, вам бы сейчас бурно ответили.
С.БРИЛЕВ: Нет, я, кстати, это вслух говорил в Киеве в компании очень разных людей. Там были и «оранжевые», и бело-синие, и какие угодно. И они, кстати, в ступор не впадали, а с большим интересом это дело обсуждали. Это реальная проблема. Б) Нам нужно уйти от сентиментальщины в плане того, что вот, общее прошлое, ля-ля-ля… нет, оно, конечно, есть, общее прошлое, это надо ценить и так далее, но мы пришли сейчас к моменту, что дружба дружбой, а экономику давайте все-таки как-то выстраивать по-другому. Два независимых государства… Знаете в кулуарах на инаугурации Назарбаева в Астане три года назад, когда был очередной кризис, мы как раз встречаемся – российско-украинский пул в канун встречи Путина с Ющенко, и украинцы мне говорят – «Вот, как же так! почему вы нас обижаете?» Я говорю – «Минуточку, стоп-стоп-стоп. 1 декабря 91-го года вы (а возраст людей был таков, что они в этом участвовали) на референдуме проголосовали за независимость своей страны. Независимая страна Украина? Независимая. Ну так и чего?» Вот то, что сегодня ночью прозвучало, что мы этой ночью переходим с Украиной на европейскую цену, меня дико радует. Потому что мне эти слезы о том, что общее прошлое и так далее… Ну прекрасно, хорошо, мы семьями будем общаться. Это замечательно, никто этого не отменяет, но по деньгам давно пора разойтись.
Е.АФАНАСЬЕВА: А Белоруссия?
С.БРИЛЕВ: А Белоруссия – другая история.
Е.АФАНАСЬЕВА: Значит, все-таки есть та правда и эта правда.
С.БРИЛЕВ: Почему? С Белоруссией есть союзные отношения. А Украина последовательно отказалась от вступления в ЕврАзЭС, в единое экономическое пространство. Россию с Украиной, к огромному сожалению, ничего кроме членства в СНГ формально не связывает.
Е.АФАНАСЬЕВА: Кроме тех отношений, как вы сказали, у каждого родителя фактически…
С.БРИЛЕВ: А это сантименты. В конце концов, от того, что существует огромное количество совместных франко-американских браков, Америка дает Франции какую-то скидку за свои товары? Да нет, конечно.
Е.АФАНАСЬЕВА: Хорошо, Сереж. Мы с вами все про газ, а нашим пишут – «Почему канал «Спорт» отказался от трансляции российского футбола?»
С.БРИЛЕВ: Вы знаете, к сожалению, наш холдинг настолько огромен, что в него входит помимо каналов «Вести» и «Россия», где я в основном работаю в эфире, масса других каналов есть. Я всего знать просто не могу. Я слышал об этой истории мельком, но не могу комментировать.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вопрос, который заранее пришел по интернету. Подпись – Макс, безработный. «Краем глаза смотрел вашу вчерашнюю программу. Скажите, Сергей, вы действительно считаете, что падение рубля на этой неделе и массовые увольнения не заслуживают быть освещенными в программе "вести"?» Есть еще один вопрос, тот же самый: «Почему ни слова вчера не сказали о событиях на Дальнем Востоке? Что вы чувствуете, утаивая столь важные события?»
С.БРИЛЕВ: Ну, давайте сначала с экономики начнем. Программа выходит трижды в день – в 11, в 14 и в 20 часов. В 11 и 14 в ней наличествует большой экономический блок, где в том числе говорилось и про рубль, и про занятость.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть, Макс, вы просто не тот кусочек увидели.
С.БРИЛЕВ: Поэтому мы выходим три раза в день. Аудитория достаточно разная. Это, в общем, даже объяснимо. Хотя аудитория, реально интересующаяся экономикой, как раз с утра как заведенная включает телевизор, поэтому в 11 и 14 есть четко артикулированный экономический финансовый блок. В 20 аудитория более универсальная. Если мы будем вгрызаться в экономику, мы рискуем потерять какое-то количество зрителей. Другое дело – могу сказать, что я только что вернулся из командировки в Татарстан, и надеюсь, что в течение недели-полутора помимо «Вестей» в субботу в эфире будет очень любопытный материал о том, как там решают проблему той самой безработицы. Это очень любопытные рецепты. Так что вовсе ничего не скрываем. Второй вопрос был про Дальний Восток?
Е.АФАНАСЬЕВА: Да.
С.БРИЛЕВ: Встречный вопрос – а разве вчера там что-то происходило? Я ничего не видел. Потому что когда там происходило, я говорил.
Е.АФАНАСЬЕВА: Слушатель прислал вопрос по смс. Если к нам сейчас дозвонятся в эфир с тем же вопросом, вы поспорите.
С.БРИЛЕВ: Я следил внимательно за новостной лентой вчера.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вероятно, это все-таки более общий вопрос. Что центральные каналы не освещали митинги против введения увеличения пошлин на иномарки.
С.БРИЛЕВ: Вы знаете, что. Я видел картинку этих митингов. А нигде, кроме как на центральных каналах, я ее видеть не мог. Так что совершенно точно, что освещали. Это первая позиция. Вторая позиция касается характера массовости этих митингов. Ну хорошо, допустим, это спорный вопрос, потому что сам я во Владивостоке не был, своими глазами не видел. Но я был во Владивостоке в августе этого года. Если вас интересует моя личная позиция, мои личные наблюдения того, что из себя представляет там автомобильный рынок и настроения, готов поделиться. Просто я вижу, что через 26 секунд должны быть новости.
Е.АФАНАСЬЕВА: Я думаю, что они больше хотят, чтобы вы этим поделились в программе «Вести» в субботу, а не на «Эхо Москвы». Мне так кажется.
С.БРИЛЕВ: Ну, «Вести в субботу» - программа, которая выходит под лозунгом «новости дня и герои недели».
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть если во Владивостоке что-то произойдет на неделе, это…
С.БРИЛЕВ: Давайте обсудим. У меня есть позиция по поводу дальневосточных событий. Я ею поделюсь.
Е.АФАНАСЬЕВА: Хорошо. Действительно, вы правы – через три секунды новости на «Эхе Москвы». Мы вернемся после выпуска новостей.
НОВОСТИ
Е.АФАНАСЬЕВА: Мы продолжаем программу «Телехранитель». В студии Елена Афанасьева. В гостях сегодня Сергей Брилев, ведущий программы «Вести в субботу». Говорим мы и о последних событиях. Программа получается больше не телевизионная, а все равно политическая. Ну, раз человек занимается политическим телевидением, это невольно происходит. Как раз тут вот есть вопрос Никиты Волчека – будущий режиссер телевидения, Москва – подписался он, присылая вопрос на сайт: «Сергей,почему вы покинули программу "Вести недели" и зачем нужна программа "Вести в субботу?"» Ну, почему покинули, мы с вами уже разговаривали, когда это случилось. А о том, что две программы…
С.БРИЛЕВ: А предыдущий-то вопрос не будем обсуждать – про Дальний Восток?
Е.АФАНАСЬЕВА: Хорошо, сейчас вернемся, раз так хочется. Ответим Никите, будущему режиссеру телевидения. Зачем нужны две итоговые программы на одном канале? И как вы с вашим коллегой Евгением Ревенко делите темы или подходы к темам?
С.БРИЛЕВ: Я, признаться, не вижу на канале наличия двух итоговых программ. Есть одна итоговая под названием «Вести недели».
Е.АФАНАСЬЕВА: А как тогда вы определяете свою программу?
С.БРИЛЕВ: Я считаю, что на любом универсальном канале типа канала «Россия» программ, в которых обсуждается так или иначе политика, должно быть две, три, четыре, пять, шесть… Я полагаю, что у нас не проблема в наличие двух программ, которые так или иначе вокруг политики что-то такое делают. У нас проблема в отсутствии их трех-пяти и больше. Так что, на самом деле, в множественности этих форматов я проблемы не вижу.
Е.АФАНАСЬЕВА: А слушатели сейчас позвонят и скажут, что проблема в отсутствии точек зрения двух, а не двух программ.
С.БРИЛЕВ: Мне тоже кажется странным об этом говорить. Мне проще за свою программу отвечать, где, если взять последние пару месяцев, были такие разные персонажи, как Анатолий Чубайс и… кого вам еще назвать с другого конца?...
Е.АФАНАСЬЕВА: А вот интересно – кто сейчас на другом конце против Чубайса?
С.БРИЛЕВ: Ну, давайте идеологически скажем, что был Зюганов в большом объеме. Дело не в этом. Программа выходит под лозунгами – «Новости дня и герои недели». Новости дня – мы четко идем по новостям последних 24 часов, с ночи пятницы на субботу до вечера субботы. Передо мной поставлена системная задача – писать как можно больше интервью с первоисточниками, с носителями информации. Чем я, собственно говоря, и занимаюсь. Мне, естественно, приятно, что за время, прошедшее с того момента, как программа была запущена, а это, собственно говоря, конец августа – начало сентября, мы вышли на одно из лидирующих мест по каналу по рейтингу цитируемости. Вот и все. Это нормальная профессиональная работа. Рад ли я был тому, что вернулся на новостную площадку? Очень. Я этим занимаюсь последние лет 15. Поэтому с большим удовольствием взялся за этот проект. Ну, мне кажется, достаточно исчерпывающий ответ. Теперь отвечаю про Дальний Восток. Когда шли новости, Анна Казакова, наверное, просто не успела увидеть. Это вышло за 30 секунд. Просто передо мной стоит компьютер с новостной лентой… так вот, в 18 часов 29 минут 45 секунд по московскому времени вышло сообщение о том, что представитель Абрамовича опроверг сообщение о намерении продать «Челси».
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну вот видите – вы опять к футболу возвращаетесь.
С.БРИЛЕВ: Нет, я возвращаюсь к Дальнему Востоку. Потому что, если хотите, это для меня мостик. История о том, как Абрамович покупал «Челси» и всякие другие западные компании, это прекрасная иллюстрация того, как в последние десять лет во всем мире. Даже с участием такой странной для внешнего мира страны, как Россия, заработал принцип свободной торговли. Я, безусловно, являюсь сторонником свободной торговли. И принципы ее – политические, идеологические – это принципы, сформулированные в мире уже лет двести как. Еще даже не консерваторами английскими, а всякими вигами и так далее. Так вот. Сейчас наступил момент, когда в очередной раз во всемирной истории даже сторонники свободной торговли рассуждают категориями экономического эгоизма. Вот я был на «Камазе» позавчера – 52 тысячи человек, каждый из них имеет десять смежников в стране. Только «Камаз» создает 500 тысяч рабочих мест в России. Если взять российский автопром, это где-то около трех миллионов человек. По формальному признаку. Хотя сразу говорю, что это не самый справедливый принцип. Даже по формальному признаку около трех, а может, даже четырех миллионов занятых в российском автопроме перевешивают количество занятых в демонстрации на Дальнем Востоке. Это первая позиция. Вторая позиция. Я был в августе во Владивостоке. Первый раз в жизни. Много езжу по миру, много езжу по стране, а вот до Владика никогда не добирался. Признаться, увиденное на дорогах там меня ужаснуло. И не в плане того, на какой стороне стоит руль. Это как раз ерунда. Я сам работал в Англии, ездил с другим рулем. Не очень удобно, но жить можно. Я, кстати, против того, чтобы отменять правый руль. Но состояние этого автопарка, который да, вроде бы и позволяет иметь на Дальнем Востоке количество машин на сто человек чуть ли не выше, чем в Москве, состояние его, на мой взгляд, крайне печальное. Это ненадежные, старые, вызывающие вопросы автомобили. Мне кажется, что касается Дальнего Востока, коренной вопрос не в японском импорте, а в том, чтобы дать людям возможность за нормальные деньги купить нормальный автомобиль. Каким способом… Если будет обнулена та самая железнодорожная пошлина, чтобы доставлять автомобили из Европы на Дальний Восток, чтобы они стали равными по цене, это один вариант. Если будет реально осуществлено правительственное обещание давать кредиты на покупку автомобилей нормальной экономической цены, а туда входят, кстати говоря, и иномарки, производящиеся на территории России, это второй вариант решения проблемы. Но могу сказать одно – то, что я увидел на Дальнем Востоке, защите не подлежит.
Е.АФАНАСЬЕВА: Сереж, все то, что вы говорите сейчас, вполне могло быть разложено по полочкам в любой телевизионной программе, где встретились бы люди, которые за отмену…
С.БРИЛЕВ: Когда начались эти митинги? Они перед Новым годом были?
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну в декабре они были…
С.БРИЛЕВ: Да, я вышел последний раз 20 декабря в эфир. Ну давайте дождемся всплеска, если он будет. Хотя мне, честно говоря, будет печально, если он будет. Мне реально кажется, что людей выводят на улицы дилеры.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вопрос ведь не в конкретной истории Дальнего Востока. Просто приходят какие-то конкретные вопросы от наших слушателей, которые пытаются сказать, что акценты иногда бывают на какие-то основные события и не видно остальных событий…
С.БРИЛЕВ: Я согласен первым. И первым скажу, что российский политический класс разучился аргументировано отстаивать свою точку зрения. Да, это наш грех большой.
Е.АФАНАСЬЕВА: У нас есть постоянный слушатель JC Denton, который защищает «Эхо Москвы»: «Про опровержение Абрамовича служба «Эха» сказала полчаса назад».
С.БРИЛЕВ: Серьезно? Ну прошу прощения. Но я вижу, здесь это как-то легло совсем хорошо в канву нашего разговора.
Е.АФАНАСЬЕВА: Мы заговорились. А наши слушатели хотели бы, возможно, и по телефону что-то спросить. +7 985 970 4545 – это смс-номер. Телефон московский – 363 36 59. Пожалуйста, вы можете дозваниваться и задавать Сергею Брилеву свои вопросы. Очень много вопросов – почему вы не говорили в своей программе об Алексаняне и молчите о Бахминой? Не могу не зачитать их.
С.БРИЛЕВ: Ну, это важная правозащитная история, но не занимающая общественное сознание в той степени, чтобы мы этому посвящали много времени. По крайней мере, я знаю свою аудиторию. Я знаю средства массовой информации – и честь им и хвала, - даже не коньком, а смыслом существования которых является правозащитная деятельность, я их сам слушаю, поэтому я в курсе этой истории, но я сомневаюсь, что, начав разговор об этом, я бы ухватил массовое сознание нашей аудитории. Наверное, кстати, я не прав, потому что в действительности это та тема, которая требует освещения и у нас.
Е.АФАНАСЬЕВА: 363 36 59. Давайте попробуем звонки принять.
С.БРИЛЕВ: В конце концов, надо приучать людей к этим вопросам. А это вопросы действительно важные.
Е.АФАНАСЬЕВА: Алло.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Зовут меня Михаил, Москва. Вопрос о газе. Вопрос такой: входит ли Армения в ЕврАзЭС? Если нет, то почему тогда цены для нее ниже? А если да, то вопрос отпадает.
Е.АФАНАСЬЕВА: Все-таки у нас сегодня не телевизионная, а газовая программа.
С.БРИЛЕВ: Это неизбежно. Армения является членом Договора коллективной безопасности. Это по формальным признакам ближайший союзник России – а с союзниками разговоры военно-политического и экономического свойства разговоры могут быть специальными. Это позиция номер один. Позиция номер два. Хотя я и не являюсь сотрудником «Газпрома», скорее «Эхо Москвы» «Газпрому» принадлежит, я тем не менее добавлю, что там существует достаточно внятная формула доставки газа в зависимости от расстояния. Насколько мне известно…
Е.АФАНАСЬЕВА: Еще чуть-чуть, и Сергею будет пора идти работать в «Газпром».
С.БРИЛЕВ: Да нам всем, по-моему, пора там работать после этих нескольких недель. Так вот, если ее взять, это прозрачные, ясные, известные всем цифры, помножить на коэффициенты, которые всем известны, для Армении цена газа получается меньше, чем для Украины. И есть еще одно обстоятельство – у Украины практически альтернативных источников газа нет, поэтому региональность рынка диктует такую цену. У Армении они есть – через границу находится Иран с огромными газовыми месторождениями.
Е.АФАНАСЬЕВА: 363 36 59. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Сергей. Рыбинск. Слушая заявления Путина и Тимошенко, непонятно, почем же мы все-таки будем продавать газ Украине. Как-то было сказано так обтекаемо, что мы будем продавать со скидкой в 20%...
С.БРИЛЕВ: Да, Сергей. Во-первых, рад приветствовать любого человека, звонящего из Рыбинска. Мои предки примерно из той части России, поэтому когда Ярославская область звучит в эфире, очень приятно всегда. Насколько я понимаю, толкались все-таки от существующей цены в 450, там получается, кажется, 360, и под условие, что Украина на этот год сохраняет цену на транзит российского газа по своей территории ниже, чем существует в Европе. Поэтому на этот год возник такой компромисс. Опять же, если я не ошибаюсь, речь идет об абсолютной цифре на этот год в 360. Правда, вопрос – когда Украина начнет его покупать. Потому что за последние три недели они очень здорово наполнили свои подземные хранилища газом. И, строго говоря, следующие полтора-два месяца, как считают специалисты, Украине не нужно покупать газ, потому что он у нее есть. Другой вопрос – как она будет рассчитываться за тот газ, который непонятным образом оказался у нее в хранилищах.
Е.АФАНАСЬЕВА: 363 36 59. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Игорь из Москвы. Я бы хотел Сергею Брилеву задать следующий вопрос про общественное сознание. Существует набор тем сегодня, которые, по большому счету, очень интересны людям. Тема повышения цен, повышение цен на лекарства, инфляция… Почему в течение последних трех недель все обсуждают эту кость, брошенную людям – Украина, газ и прочее, и абсолютная тишина во всех государственных эфирах о том, что происходит вообще с вкладами, о том, как люди будут жить в течение полугода хотя бы?
С.БРИЛЕВ: Игорь, ну, я думаю, тому есть объяснение. Оно, может, не самое оправданное. Все-таки было две недели новогодних каникул, все банки и биржи были закрыты. Поэтому мы с вами две недели прожили в действительно очень странном состоянии виртуальном, когда курс евро и доллара был утвержден перед Новым годом, и вот мы две недели в нем жили, в то время как западные биржи уже открылись, там все поменялось, а у нас формально нет. Я очень благодарен, что судьба свела меня с Татьяной Ремезовой, которая ведет линейку вестей экономики на канале «Вести-24» и делает экономический обзор у меня в программе. Поэтому я по крайней мере вчера этот грех, если он был у кого-то, попытался исправить, потому что мы с Татьяной вчера очень внятно все это обсудили. Она очень грамотный человек. И вам хочу помимо рекламы всячески советовать получить доступ к каналу «Вести-24», если у вас нет к нему доступа. Это очень легко делать. Там экономика с 1 января вовсе не исчезла. Каждый день по несколько экономических блоков, где это все обсуждалось.
Е.АФАНАСЬЕВА: Все-таки «Вести-24» - смотрение более офисное, более…
С.БРИЛЕВ: В Москве да, хотя в стране смотрят в эфире. Да, тут такой парадокс есть.
Е.АФАНАСЬЕВА: Я о другом. Вот смотрите, начинается кризис. И перед журналистами, и перед теми, кто телевидением управляет, стоит вопрос – то ли подробно все рассказывать о том, как прыгает рубль по отношению к доллару, что может быть и так далее, вызвать, спровоцировать панику. Мы уже были свидетелями с вами и в начале 90-х, и в 98-м году. То ли замалчивать и делать вид, что у нас все хорошо, не объясняя людям, что может случиться с их сбережениями. Вы оказываетесь перед таким выбором?
С.БРИЛЕВ: Лен, я бы сказал, что эта психологическая проблема, а если угодно, даже этическая и моральная, существует. Потому что среди зрителей таких вот больших федеральных каналов… «Вести-24», вы правы, в Москве все-таки имеет более офисный характер, по стране эфирный, но в Москве офисный, так вот, среди зрителей массовый зритель федеральных открытых каналов – это в том числе человек с не очень большим уровнем образования, особенно экономического, который иной раз неаккуратно произнесенную фразу может воспринять как сигнал к тому, что нужно бежать к Сбербанку, снимать т.н. похоронные и так далее. Этот момент есть. Я даже не буду его отрицать. В этом смысле действительно особая ответственность, когда ты вещаешь на страну. Что касается названий слов и так далее. Для интереса скажу вам – я сегодня, следя за газом, пощелкал между нашими каналами и BBC и CNN, больше ничего не успел увидеть. Там забавно. По версии CNN, кризис – это Ближний Восток, даже не кризис, а dispute, по версии ВВС, кризис – это экономика, а здесь тоже dispute. Если взять набор событий, которые сейчас происходят в мире, у нас три или четыре кризиса параллельно происходит в мире. Поэтому я бы к словам вообще не цеплялся. Что касается внятного объяснения экономических проблем населению со стороны даже не столько журналистов, а власти, я уже сказал сегодня, что на мой взгляд это действительно проблема – внятно и аргументировано не все у нас умеют формулировать.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну то есть есть такое ограничение – может, что-то не договаривать, дабы не спровоцировать худшее?
С.БРИЛЕВ: Я недавно был в Штатах, на выборах, поговорил со своими американскими приятелями, не политологами, просто американскими людьми. Вот у них, например, в чем беда сейчас главная, чего они все боятся? В отличие от Европы, в Америке пенсионные накопления – это не персональные счета в банках, а, как правило, они вложены в акции. То, что у них с акциями происходит, это их пугает. Там мне тоже люди признавались, не вовлеченные в политику и в экономику… два человека мне сказали – мы выключаем звук на экономических новостях, потому что боимся что-то не так понять, что-то не то сейчас сделать. Мы живем сейчас в очень тревожное в этом смысле время. Сейчас действительно существует огромное количество очень запутавшихся людей. Кстати говоря, я к ним, безусловно, отношусь. Читать вот эту финансовую информацию без должного образования очень тяжело. Я думаю, что редакционные компромиссы в этом смысле во всех редакциях происходят. И это никакая не внутренняя самоцензура. Ни в коем случае. Это действительно среди многих моих коллег я вижу – стараться очень аккуратно с этой информацией работать. Потому что иначе одним неверным словом ты можешь спровоцировать панику на ровном месте. Есть чему тревожиться, есть. Но есть и ровные места, которые в силу нашей истории – у нас 98-й год за плечами и ужасная история начала 90-х – в людях психологически сидит.
Е.АФАНАСЬЕВА: Дмитрий из Нижневартовска уже прислал смску: «Программа превратилась в «Особое мнение». Задавайте вопросы из интернета». Давайте подряд из интернета. Алена Стеблова, просвещение, Большой (видно, поселок): «Будьте добры, назовите честных журналистов на канале «Россия». Не кажется ли Вам, что газеты более правдиво освещают состояние дел в нашей стране, чем Первый канал и российский?»
С.БРИЛЕВ: Газеты вообще всегда более правдиво освещают состояние любой страны. Для примера. На первой полосе лондонской газеты «Таймс» букв помещается больше, чем во всем вечернем выпуске ВВС. Я снимаю шляпу перед газетчиками – газеты по определению более вдумчивое СМИ. Мы, телевизионщики, профессиональные верхогляды.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ответил. Хорошо. Syrgyt: «Скажите, пожалуйста, почему Елены Мартыновой больше нет в "Вестях"? Очень жаль - по-моему, талантливая ведущая».
С.БРИЛЕВ: Елена Мартынова работает на том же самом канале «Вести-24», который я сегодня упомянул уже несколько раз.
Е.АФАНАСЬЕВА: А Александра Горбунова интересует тот сезон «Форта Боярд», который вы вели с Яной Батыршиной. «Не жалко ли Вам было передавать эстафетную палочку ведущего Леониду Ярмольнику? И - как Вы считаете, возможна ли съемка нового, пятого, русского сезона в "Форте Боярд"? Ждем уже третий год!»
С.БРИЛЕВ: Когда будет пятый сезон, я сейчас не в курсе. Передавать эстафетную палочку было не очень жалко, потому что должен вам сказать, что профессиональный актер Леня справляется с этим в десять раз лучше, чем ваш покорный слуга, по одной простой причине – он действительно умеет актерствовать. Мне было очень тяжело. Там есть физическая проблема. Ты ничего не видишь. Ты приводишь команду к двери и говоришь – «Вас там ждет удивительное, забавное, волшебное приключение», запускаешь их, они играют, вы все это видите, а ты в это время как ведущий идешь к следующей двери. И так каждый день в течение недели с пяти утра до одиннадцати вечера. Когда я приехал после того сезона, пришел к своему начальнику и взмолился, чтобы он больше меня туда не отправлял, потому что мне бурную радость изображать тяжело.
Е.АФАНАСЬЕВА: 363 36 59. Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня зовут Владимир, я как раз из Украины, из Харькова, радиожурналист. Мне кажется, Елена, вы правы, когда задавали Сергею вопрос про врагов. По моему ощущению и ощущениям моих коллег, Первый канал и «Россия» уж очень старались в освещении…
Е.АФАНАСЬЕВА: Вы звоните сейчас из Харькова – очень интересно, как выглядел этот конфликт глазами украинских СМИ?
СЛУШАТЕЛЬ: Вообще, в этом конфликте очень сложно разобраться…
С.БРИЛЕВ: Ну вот видите, вы же первым говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Самое страшное – мы не пытались в нем разобраться с каким-то таким выводом, что делать дальше, а в основном шел поиск врага. Самое, наверное, страшное.
Е.АФАНАСЬЕВА: И украинские СМИ тоже занимались поиском врага? Или, по-вашему, только российские СМИ этим отличались?
СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, приятно, что на Украине показывают две, три, четыре точки зрения. Чего я, к сожалению, не увидел на российских каналах.
Е.АФАНАСЬЕВА: А что вы смотрите из российских каналов?
СЛУШАТЕЛЬ: Я смотрю Первый канал и, поскольку у меня РТР не показывает, я НТВ смотрю.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть как раз Сергея вы не видите?
СЛУШАТЕЛЬ: К сожалению. Но, тем не менее, то, что я видел осенью, когда хоть и не было газового конфликта, были другие, к сожалению, нет альтернативной точки зрения. Если же и есть, то Украина – страшный какой-то образ. Самое главное – чтобы мы, Россия и Украина, простые люди, потому что вы правильно говорите – дедушки, бабушки страшно переживают. У меня родственники ехали в Белгород, и их спрашивают – вы что, там мерзнете? Это бизнес, правильно Сергей говорит. Но надо искать какие-то компромиссы в этом.
С.БРИЛЕВ: Так вот он сейчас найден. И вы знаете, что мне кажется очень ценным сейчас? Можно я попробую поймать один момент в вашей речи сейчас, который вы не сформулировали, а мы, может, с вами одинаково думаем? Мне кажется, что мы с вами одинаково думаем. Очень жалко, что мы с вами больше не друзья. В силу особенностей нашего менталитета мы очень быстро хотим записать друг друга из друзей во враги.
Е.АФАНАСЬЕВА: Кто мы?
С.БРИЛЕВ: Коллективно.
СЛУШАТЕЛЬ: Мне кажется, что не друзья руководители.
С.БРИЛЕВ: Именно. Я зря сказал «мы».
СЛУШАТЕЛЬ: Я езжу в Москву на фестивали радиожурналистики, меня прекрасно принимают там, у меня есть прекрасные есть друзья среди коллег.
С.БРИЛЕВ: То же самое касается и моих поездок в Киев, абсолютно. Я зря сказал «мы». Дружбы между государствами не осталось. Это печально. Во враги очень быстро друг друга начинаем записывать. Вот сейчас бы действительно выйти на странное, исконно русское слово – партнерство. Но нам нужно определиться, в чем оно состоит, как дальше общаться. Потому что иначе, я с вами согласен, существует опасность, что два таких близких и очень похожих друг на друга народа могут очень много чего напортачить в отношениях. В данном случае я говорю уже о народах, а не о правительствах.
СЛУШАТЕЛЬ: Но согласитесь, что во многом ответственность лежит и на вас…
С.БРИЛЕВ: Вам трудно говорить про мой канал, потому что вы его не смотрите, но я бы сказал так – ответственность лежит обоюдная.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, согласен. Спасибо.
Е.АФАНАСЬЕВА: Вот, кстати, Сереж, упорно возвращаемся к Владивостоку, вы спровоцировали вал вопросов. «А на какой машине ездит Брилев? Сейчас еще скажет, что на «Жигулях»!
С.БРИЛЕВ: А я не буду никого обманывать и говорить, что я человек с низким уровнем доходов. Более того – люди с не низким уровнем доходов сами решат, что им покупать. Весь сыр-бор во Владивостоке касался покупательной способности людей из нижней категории доходов. Ответы как раз в данном случае существуют. А что касается людей, которые неплохо зарабатывают, поверьте, они на Дальнем Востоке покупают, что они хотят, а не то, что хотели купить те, кто выходил на эти митинги. Причем я не уверен, что именно они этого хотели. Там намного более серьезная история организации этих митингов.
Е.АФАНАСЬЕВА: Ну что ж, вопросов очень много. Мы вряд ли уже успеем принять звонки. «Есть ли перспектива у телевидения с прямым эфиром и интерактивом?» - спрашивает вас Александр.
С.БРИЛЕВ: Ну конечно, есть. Слава богу, прямой эфир никуда не делся. Все новости идут в прямом эфире, включая и вашего покорного слугу.
Е.АФАНАСЬЕВА: А как же вы разводите орбиты, Сереж?
С.БРИЛЕВ: Я выхожу в 11, в 14 и в 20.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть ваш экономический блок попадает на орбиты вечером?
С.БРИЛЕВ: Мой экономический блок для орбит попадает на их вечер, а Москва, соответственно, видит его в прямом эфире в 11 и в 14.
Е.АФАНАСЬЕВА: А то, что вы говорите на Москву в прямом, когда попадает на орбиту?
С.БРИЛЕВ: Москвичи обладают гораздо более широким выбором. Они экономику могут получать и из «Вести-24», и из РБК…
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть на орбитах у вас не три выхода в день?
С.БРИЛЕВ: Я в прямой эфир выходу в 11, в 14 и в 20.
Е.АФАНАСЬЕВА: То есть если я во Владивостоке, то я вас ночью последний раз смотрю?
С.БРИЛЕВ: Нет, я для них выходу в прямой эфир, и вы первую часть программы в этом смысле видите в прямом эфире на Москву. Вообще, на самом деле, извините за нескромность, но мы очень уважительно относимся к нашим зрителям по всей стране.
Е.АФАНАСЬЕВА: Не поняла – когда они видят то, что москвичи видят в 8 вечера?
С.БРИЛЕВ: Никогда.
Е.АФАНАСЬЕВА: Понятно. Они видят один выпуск или два?
С.БРИЛЕВ: Они видят один выпуск. При желании два. Если там техническая возможность есть. В общем, все, кто у себя в зоне смотрят нашу программу, они смотрят ее в прямом эфире.
Е.АФАНАСЬЕВА: Что ж, понятно. Это Сергей Брилев. Действительно, у нас больше уже вышло «Особое мнение», нежели программа о телевидении. Ну, наверное, такая специфика. Не наговорились люди по поводу кризиса, газа, пошлин и всего прочего. Не услышали, видно, по телевидению. Захотели договорить по радио. Что ж, это была программа «Телехранитель». Сергей Брилев был в гостях. Всего доброго. До следующего воскресенья. До свидания.