Нужны ли телевидению сериалы сложных тем? Премьера сериала "Завещание Ленина" на канале "Россия" - Николай Досталь - Телехранитель - 2007-06-10

Е. АФАНАСЬЕВА – Добрый вечер. В эфире «Телехранитель» - программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева. Как всегда по воскресеньям говорим мы с вами о персонах и программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра. Сегодня мы будем говорить о сериале, который прошел на этой неделе, прошел на канале «Россия». Сериал называется «Завещание Ленина». А в гостях у нас режиссер этого сериала Николай Николаевич Досталь. Добрый день, Николай Николаевич.

Н. ДОСТАЛЬ – Здравствуйте.

Е. АФАНАСЬЕВА – Мы назвали тему сегодняшней программы: «Нужны ли телевидению сериалы сложных тем», потому что очевидно, что в потоке современных сериалов этот выделялся совершенно несериальным героем, несериальным подходом. Если вдруг кто не видел, в двух словах можно сказать, что это был сериал о Варламе Шаламове и трудной нелегкой… даже не подберу я слово. Как же вы после работы над этим фильмом назвали жизнь этого человека, Николай Николаевич?

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, это, наверное, жизнь – такой подвиг его, трагическая судьба и то, что он выжил, прожил, и то, что он после себя оставил – я имею в виду его прозу, его стихи – то это конечно жизнь-подвиг, жизнь – какой-то сверхчеловеческий поступок. Я бы сказал так.

Е. АФАНАСЬЕВА – Я напомню наши средства связи. Вы можете присылать свои вопросы Николаю Николаевичу Досталю, а также ваши мнения по поводу этого сериала по SMS-номеру + 7 985 970-45-45. Во второй части программы, как обычно, вы сможете задать свои вопросы и высказать свое мнение и по телефону. Николай Николаевич, трудно было это делать, морально, психологически все это через себя пропустить? Как вы решились?

Н. ДОСТАЛЬ – Ну конечно, это была очень сложная, долгая и серьезная для меня работа. И я отношусь к ней даже не как к очередному своему кинопроизведению, а как к миссии. Вот я поставил – не только я, а мы все – создатели фильма поставили перед собой такую задачу: выполнить миссию, рассказать, показать всем, кто хочет это видеть, всем зрителям, что был жил такой среди нас, великий русский писатель Варлам Шаламов, который выжил вопреки всей логике его жизни, его судьбы, он выжил и оставил после себя вот такие серьезные книги, которые говорят о том нашем страшном тяжелом отрезке времени. Для меня это была миссия. Как мы ее выполнили – ну, это судить зрителям.

Е. АФАНАСЬЕВА – Очень много уже реплик пришло по Интернету на сайт нашей программы. В большинстве своем это выражение вам огромной благодарности, признательности за этот фильм. Все прочесть не успею, отдам вам распечатанные. Вот Анна, программист, пишет: «Большое спасибо создателям этого сложного правдивого и жестокого фильма. Даже удивительно как телевизионное начальство решило выпустить такое кино в прокат на фоне разгула всевозможных «Танцев со звездами», «Кривых зеркал» и «Смехопанорам». Действительно контекст современного телевидения не подразумевает такого жесткого разговора. Если жесткость, она идет в духе нынешнего НТВ: показать все, что скрыто, программа «Максимум» и все прочее – другая какая-то жесткость. А вот такая открытая, правда, больная, болезненная, ее обычно на телевидение не пускают, дабы зрителей не напугать, дабы не ушел, не переключился, и рейтинг не упал. Вы вместе с вашим братом Владимиром Досталем произвели этот сериал, независимые производители. Это был заказ канала, или это вы предложили каналу «Россия» такой продукт?

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, это мы предложили каналу, это не был заказ. Это мы сделали, и канал уже взял готовый фильм.

Е. АФАНАСЬЕВА – Тогда вот вопрос наших слушателей: «Как вам кажется, почему рискнули?» Государственное телевидение вдруг рискнуло показать такой сериал.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, вы знаете, Лена, это вопрос не ко мне, а вопрос к руководству канала.

Е. АФАНАСЬЕВА – Это не первый раз, они уже показывали ваш «Штрафбат» – тоже сериал такой, далеко негламурный, сериал открытый, честный, о той правде, о которой не принято было говорить долгое время – той правде о войне.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, во-первых, «Штрафбат» показывали давно, и это был конец 2004-го года (осень), и, к сожалению, до сих пор его ни разу не повторили, что очень вообще может быть даже характерно для нашего времени. А были и информационные поводы, и разные даты, когда они могли повторить этот фильм. И я до сих пор получаю какие-то письма, звонки, где спрашивают, почему же не показывают еще, не повторяют «Штрафбат». Поэтому действительно я тоже не ожидал, что может так канал отважиться выпустить этот фильм наш, но, с другой стороны, мне кажется, что он его выпустил не в очень удачное время, все-таки…

Е. АФАНАСЬЕВА – Да, У телевизионщиков уже лето началось.

Н. ДОСТАЛЬ – Конечно. Хотя они назвали это главной премьерой сезона, но мне кажется, что это уже главная премьера межсезонья или уже такого затухающего, если не мертвого, сезона. Конечно, было бы лучше, если бы они его показали осенью. Но здесь, во-первых, 18-го июня 100-летие Шаламова, вероятно, они имели повод показать именно в июне, потому что юбилей. Хотя мы снимали фильм и не опирались на какие-либо реальные даты, так получилось, что в этом году 100-летие со дня Варлама Тихоновича.

Е. АФАНАСЬЕВА – Очень много реплик уже приходит: «Браво создателям сериала!» - пишет Александр из Перми. «Огромное вам спасибо! - пишет Алла. - Перечитала стихи и прозу…» - вот тут оборвалось сообщение, подпись не прошла. Я сейчас шла сюда, зашла в книжный магазин, и просто совершенно случайно человек за спиной спрашивает, а Шаламова что-нибудь есть. Вот, значит, достигли вы какой-то своей цели, вызвали интерес тех, кто не читал. А таких много.

Н. ДОСТАЛЬ – Наверное, да, это одна из целей. Хорошо, что его будут знать, потому что действительно Шаламова, как ни странно, изучают, больше знают даже за рубежом, чем у нас. Я знаю, что его изучают в университетах Соединенных Штатов, Англии, Франции, его проходят просто как классика советской литературы. А у нас в стране он как-то был в тени до сих пор. Но надеюсь, что сейчас отношение и книгоиздателей к нему изменится.

Е. АФАНАСЬЕВА – «А чем обусловлен выбор названия фильма?» - такой вопрос пришел.

Н. ДОСТАЛЬ – Знаете, для тех, кто уже фильм видел, может быть, это понятно. А я могу сказать, что первый свой срок Шаламов в 29-м году получил за распространение, как тогда считалось, фальшивки – письма Ленина к съезду, где он очень негативно отзывался о Ленине и о своих соратниках. Естественно, после смерти Ленина это письмо было засекречено, и за распространение давали срок. И вот он первый свой срок (три года) – тогда это был немалый срок (в 29-м году), концентрационных лагерей, они уже позже стали называться исправительно-трудовыми – вот Шаламов получил за распространение этого письма. Вот отсюда родилось название.

Е. АФАНАСЬЕВА – Но обычно художник всегда в название вкладывает не только конкретный смысл, но и образ.

Н. ДОСТАЛЬ – Но вы знаете, здесь, наверное, очевидно, что мы еще до сих пор живем в каких-то своих проявлениях по этому завещанию, поэтому можно относиться к этому названию как к какому-то обобщению в какой-то степени, это уже не мне судить – зрителям.

Е. АФАНАСЬЕВА – Это Николай Досталь – режиссер сериала «Завещание Ленина», который прошел на этой неделе. Говорим мы об этом сериале, о том, может ли телевидение обращаться к таким сложным темам; удается ли современному телевидению в его нынешнем состоянии обращаться. Вчера мои коллеги здесь в студии обсуждали (Ксения Ларина и Ирина Петровская) тоже ваш сериал, и позвонил слушатель, я слышала как раз, который сказал, как кощунственно выглядела реклама какого-то кофе, которая включалась сразу после сцен лагерных, этого даже голодом не назовешь, это страшнее. Действительно, обычно как-то канал «Россия» более деликатно подходил к рекламе в таких произведениях. Я помню, что «В круге первом» первые серии не ставили. Но у вас тоже, по-моему, первые две серии – только в конце.

Н. ДОСТАЛЬ – В конце был один блок.

Е. АФАНАСЬЕВА – Такой заманивающий зрителя ход. Ну а по произведению Солженицына и все остальные серии шли без рекламы, она шла в самом конце перед титрами, но уже после смыслового основного содержания. Когда вы сдавали такой сериал, не было ли в условиях ваших взаимоотношений с каналом того, что рекламы не будет?

Н. ДОСТАЛЬ – Вы знаете, я надеялся. Я помню, когда шел «Штрафбат» в эфире, то канал очень бережно и корректно отнесся к этому фильму, и рекламы было минимум. А сейчас рекламы просто очень много. Я могу даже сказать, знаете, Лена, как говорится, кипит мой разум возмущенный по поводу того, как канал показывал наш фильм. Во-первых, по-моему, в нарушение всяческих законов, я не знаю точно подробности, законов о рекламе, но, в отличие оттого, что, по-моему, там говорится, что можно не более двух раз и после…

Е. АФАНАСЬЕВА – Если я ничего не путаю, в прайм можно показывать 25 минут непрерывного вещания, потом 5 минут рекламы.

Н. ДОСТАЛЬ – Знаете, здесь было все нарушено. Они показывали первый блок сразу же после 6-7 минут фильма. Вставляли три блока в каждую серию по 4-5 минут. Но в целом это получилось больше 30 % рекламы на 100-процентный показ двух серий. Больше 30 % - это ужасно для меня, для авторов. Мало того, еще могу добавить. То, чего я тоже не ожидал от канала, что появилась какая-то ханжеская, пуританская цензура на канале, потому что были замараны, изменены некоторые слова в фильме и даже пропущены, опущены, которые не несли в себе какого-то вреда, или они считают, что это какие-то ненормативные слова. Но поймите, что и в лагере, и в тюрьме, там вообще говорили сплошь и рядом…

Е. АФАНАСЬЕВА – Матом не ругались, а матом разговаривали.

Н. ДОСТАЛЬ – Конечно. А у нас это такие слова, как «жопа», «сученок», какие-т слова, которые ну уж… они эти слова замарывали, вырезали, это ужасно.

Е. АФАНАСЬЕВА – Николай Николаевич, а в «Штрафбате» у вас наверное была такая лексика тоже?

Н. ДОСТАЛЬ – Там они ничего не трогали. В прошлый раз ничего не трогали. Здесь же слова как, например, звучит, если перевести его на современный язык это слово «блин», а исконно это иначе звучит. Так вот, это слово даже вырезали из эфира, замарывали.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вам скажут, что это в заботе о поколении.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, понимаете, ну это же… ну как это. У меня не было в картине какой-то такой явной нецензурщины, грубой такой, наглой, с экрана – не было этого. У меня были какие-то отдельные слова, которые ну совсем не назовешь даже матом по-настоящему. Это очень печально и обидно. И я не ожидал от «Российского канала» вот такой ханжеской пуританской мелочной цензуры, которая вдруг появилась на «Российском канале».

Е. АФАНАСЬЕВА – Николай Николаевич, а вот удивительно, если 2,5 года назад, когда шел «Штрафбат», фильм тоже очень жесткий, и тоже была в общем-то лексика, которая соответствовала штрафбатам, и это не вырезалось, чем вы объясните, что так поменялась ситуация, что эта цензура стала производиться?

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, чем можно объяснить? Тем, что мы идем немножко не вперед, а назад. И наш фильм очень сейчас ко времени оказался, чтобы напомнить, что там было у нас за спиной. Вот мы идем куда-то не туда. Должны идти вперед, а топчемся или на месте, или откатываемся назад. Вот о чем говорит. Это печальные какие-то факты, печальные проявления. Только так можно сказать.

Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте я несколько вопросов, пришедших по SMS, зачитаю, чтобы вы успели ответить. Борис из Екатеринбурга спрашивает: «Обращались ли вы по ходу создания фильма за советами к Александру Исаевичу Солженицыну?»

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, мы не беспокоили Александра Исаевича Солженицына, потому что я считаю, что настолько Шаламов самодостаточен в своем проявлении, в своем творчестве и как писатель, как поэт, что нам не было такой необходимости обращаться к Солженицыну.

Е. АФАНАСЬЕВА – Тут как раз был еще вопрос, который пришел по Интернету. Аркадий, научный сотрудник выражает вам огромную благодарность. Пишет, что за его 60 лет один из самых глубоких и страшных фильмов. И пишет, что в самом начале есть разговор героя с Солженицыным, а в последних сериях об этом ничего нет. «Известно ли вам что-нибудь об их отношениях, а если известно, то почему не рассказали? По причине нехватки экранного времени?» Видите, тревожит людей вопрос взаимоотношений этих двух величин.

Н. ДОСТАЛЬ – Понимаете, у них отношения были сложные. И непростые. И мне бы не хотелось выносить это на экран, у нас все-таки картина о Шаламове, а не об их взаимоотношения. И до сих пор, по-моему, у Александра Исаевича отношение непростое и не сугубо позитивное. Вот поэтому мы не трогали этот вопрос. К тому же я готов поклониться в ноги Александру Исаевичу за «Архипелаг ГУЛАГ» и за его такую гуманистическую жизнь. Но как литератора, как писателя я Шаламова лично ставлю выше, чем Солженицына, и для меня как писатель Шаламов более глубокий, более талантливый, более какой-то одаренный, что ли, от природы. Понимаете, ведь Солженицын, он писал об этом, об этом, об этом, да? Но это мое мнение, но с ним многие согласны, что Шаламов даже если бы не прошел, судьба бы обошлась с ним лучше, он бы не оказался в лагерях, он все равно бы стал писателем и поэтом. Ему, еще когда он учился в гимназии, 12 лет ему было, ему учительница по литературе говорила, Шаламов, вами будет гордиться Россия. И вот я считаю, что эти слова пророческие, они сбылись, сбываются. Вот это важно.

Е. АФАНАСЬЕВА – Михаил из Перми пишет: «Фильм просто потрясающий, спасибо вам за него. Правда ли что фильм уже вышел на DVD, если да, та же продолжительность у фильма или сокращенный вариант?»

Н. ДОСТАЛЬ – К счастью, продолжительность та же, и никаких там цензур, словечки никакие вырезаться не будут, без цензуры. А выйдет он… по-моему, в ближайшую неделю он должен выйти на DVD.

Е. АФАНАСЬЕВА – Леонид пишет: «А я не читал Шаламова. Позор! После сериала прочту всего!»

Н. ДОСТАЛЬ – Ну вот это самые лучшие слова, которые можно услышать после фильма.

Е. АФАНАСЬЕВА – Зато Шурик из Перми пишет: «А мы в музыкальном училище читали Шаламова». Михаил из Ульяновска спрашивает: «Будет ли продолжение «Штрафбата»?»

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, продолжения «Штрафбата» не будет.

Е. АФАНАСЬЕВА – Какое там продолжение.

Н. ДОСТАЛЬ – Там продолжение уже исключено.

Е. АФАНАСЬЕВА – «Большое спасибо за правдивую достоверную экранизацию. В этой стране нельзя жить еще лет 50», - пишет Евгений. Вы к такому хотели выводу подвести?

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, вы знаете, жить надо… я не знаю, Лена, у меня запасной родины нет, например, поэтому я считаю, что жить надо здесь, просто надо что-то делать для того, чтобы жизнь наша становилась лучше.

Е. АФАНАСЬЕВА – Разговор о том, что же надо делать, с Николаем Досталем, режиссером сериала «Завещание Ленина», мы продолжим после новостей.

НОВОСТИ

Е. АФАНАСЬЕВА – Итак, мы продолжаем программу «Телехранитель». Видите, Николай Николаевич, ну хоть здесь без рекламы. Хоть вашему сериалу не повезло, зато нашему с вами разговору повезло. Уважаемые наши слушатели, присоединяетесь к нашему разговору. SMS-номер + 7 985 970-45-45. Вопросов много, будем отвечать на них. И телефон 363-36-59, московский номер, код Москвы 495. Пожалуйста, вы можете дозваниваться, чтобы задать Николаю Николаевичу свои вопросы. Мы остановились на том, что вы сказали, что другой родины нет, да и времена не выбирают. Вы когда этот сериал… даже сериалом не хочется называть… фильм…

Н. ДОСТАЛЬ – Фильм. Это многосерийный фильм.

Е. АФАНАСЬЕВА – Ведь наверное много раз приходила, мне кажется, должна была прийти в голову мысль, ну а за что этим людям вот это время выпало. За что? Времена не выбирают. Вот как человек для себя может ответить, за что одному достается жизнь более легкая, а другому такая адова.

Н. ДОСТАЛЬ – Ой, Лена, ну это судьба уже! Это вопрос вечный. И на него нет такого прямого ответа. Один рождается в благополучных условиях, благополучной стране, другой рождается в беднейшей стране. Тут это же вопрос не ко мне, Лена.

Е. АФАНАСЬЕВА – Да. Выше, да?

Н. ДОСТАЛЬ – Конечно. Ну что вы! Тут судьба. Действительно, и времена не выбирают, и страну не выбирают, и родину не выбирают, и родителей не выбирают.

Е. АФАНАСЬЕВА – Возьмите, пожалуйста, наушники, Николай Николаевич. Будем принимать звонки, потому что звонков очень много. 363-36-59. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Слава из Москвы. Я хотел Николаю Николаевичу большое спасибо за фильм сказать. Действительно фильм очень сильный. А вы не скажете, что происходит у нас со страной, почему мы опять вспоминаем, бабушки, дедушки, которые это должны были помнить, все вот эти страшные времена, вдруг вспоминают это с каким-то упоением, что было так хорошо.

Н. ДОСТАЛЬ – К сожалению, да, есть такие, которые испытывают какую-то ностальгию по Советскому Союзу. Я не принадлежу к их числу. Я не обрадовался, когда вдруг вернули сталинский гимн нам. Для меня это неправильное решение наших властей. Для меня является трагифарсом, когда президента, который отменил сталинский гимн, хоронят под его звуки. Поэтому да, есть какие-то вещи, которые вдруг возвращаются. Так вот, надо знать свою историю, надо знать, что там было, для того, чтобы понимать, что возвращаться к тому, что было, нечего. И сожалеть о том, что было, нечего, надо смотреть вперед, и надо думать о том, чтобы не повторилось то, что с нами было – вот главное, о чем надо не забывать.

Е. АФАНАСЬЕВА – Наталия из Москвы прислала вопрос: «Хотелось бы узнать, что стало с дочерью Шаламова, есть ли у нее потомство, обладают ли они какими-то правами на литературное наследие, и сотрудничал ли с вами кто-нибудь из родственников Шаламова?»

Н. ДОСТАЛЬ – Вы знаете, к сожалению, из родственников Шаламова никого не осталось в живых, из таких, прямых, близких, насколько я знаю. Мы общались только с Ириной Павловной Сиротинской. Эта женщина – его друг, его муза, которая имеет все права на ее наследство. Вот с ней мы общались, от нее мы получали какие-то консультации, у нее мы покупали право экранизации и т.д. Вот только с ней.

Е. АФАНАСЬЕВА – 363-36-59. Ваши вопросы Николаю Досталю, пожалуйста. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Это «Эхо Москвы»?

Е. АФАНАСЬЕВА – Да-да, вы в эфире. Как вас зовут и откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Ольга из Москвы. Николай Николаевич, спасибо вам за фильм. Очень нужный, важный. Спасибо, что обратились к этой теме. Но у меня есть некоторые сомнения в достоверности истории Галины Гудзь – первой жены Варлама Шаламова и ее семьи, в том числе, сестер, брата и родителей. Хотелось бы узнать, какие документы легли в основу вашей истории.

Н. ДОСТАЛЬ – Спасибо. Вы знаете, у нас в картине нет Гудзь, у нас ее фамилия Коваль. Поэтому вы знаете, мы делали достаточно такие собирательные образы, мы не хотели брать окружение Варлама Шаламова действительно таким, каким оно было. Все-таки это художественное произведение. И здесь мы разрешили себе такую вещь, как не воспроизводить буквально судьбу его первой жены, потом у него была вторая жена, как вы знаете, приемный сын был и т.д. Мы сторонились таких сторон. Потому что тогда бы было просто документальное кино о жизни Шаламова. Ну, у нас такой задачи не было.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вы, наверное, и ответили Сергею Булганину, предпринимателю, который на сайт наш прислал вопрос как раз о неточностях и расхождениях с автором, потому что он пишет: «(НЕ РАЗБОРЧИВО) …охранника блатной язык использовал. Бурки Шаламов сразу продал кладовщику; умер в январе, а похороны летним днем.

Н. ДОСТАЛЬ – Совершенно верно. Но вы знаете, я могу сразу сказать, что все-таки это по произведениям, но конечно у нас даже был использован рассказ Георгия Демидова «Дубарь». Вот мы в титрах указали в конце, мы его рассказ использовали, когда хоронят младенца. Да, мы пользовались и какими-то другими. Например, был такой, он недавно скончался, тоже калымчанин, Демонд фамилия его. Вот мы использовали какие-то его воспоминания о лагерной жизни. Поэтому вот так писался сценарий.

Е. АФАНАСЬЕВА – 363-36-59. Пожалуйста, ваши вопросы Николаю Николаевичу. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня зовут Андрей. Я из Перми. Вот вы знаете, интересная ситуация в том, что когда смотришь этот фильм, и сравниваешь с сегодняшней действительностью, то есть получается, что не изменилось за все это время ничего. То есть тоталитарная система осталась той, которая была когда-то. И поэтому когда вы говорите, что времена – не времена. Нет, не времена, скорее всего, люди.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, вы знаете, я с вами не очень согласен. Ну конечно изменилось, ну что вы! Во-первых, вы сейчас можете уехать из страны в любое время. Раньше же мы никуда не могли уехать. Ну что вы! Конечно время другое, время изменилось. Но есть вещи, которые действительно, как шлейф, оттуда перерастают в наше время. Вот об этом не надо забывать. От этого надо избавляться. Вот это главное.

Е. АФАНАСЬЕВА – Спрашивает вас Ирина из Москвы: «Снимался ли Николай Досталь в фильме «До свидания, мальчики» в 60-е годы?»

Н. ДОСТАЛЬ – Да. Было такое дело. Мне было 18 лет. Фильм Михаила Калика. Да, снимался действительно. Такой актерский опыт у меня был.

Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте еще. 363-36-59. Пожалуйста, звоните. Добрый вечер. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Добрый вечер. Меня зовут Эмиль Львович.

Е. АФАНАСЬЕВА – Эмиль Львович, вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ – Николай Николаевич…

Е. АФАНАСЬЕВА – Откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Я из Москвы. Николай Николаевич, спасибо вам за фильм. У меня к вам очень такой мелкий частный вопрос. В фильме есть сюжет, когда ведут больного Шаламова в больницу. И двое конвоиров спешат, чтобы посмотреть…

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, не в больницу, а на суд. На суд ведут.

СЛУШАТЕЛЬ – Ну, извините. И они спешат, чтобы посмотреть фильм «Свинарка и пастух».

Н. ДОСТАЛЬ – Да, я знаю, вы сейчас мне скажете, что этот фильм был снят в 41-м году.

СЛУШАТЕЛЬ – Совершенно верно.

Н. ДОСТАЛЬ – И как же его Шаламов мог посмотреть. Вы знаете, ну, я вам на это могу сказать то, что нам и объясняли сценаристы, которые с нами работали над этим фильмом. У меня тоже такой вопрос возник к авторам сценария. Но были случаи, когда показывали какие-то фильмы – как говорится, «хлеба и зрелищ» - но хлеба не было, а зрелища иногда были. И вот в 42-м году показывали в лагерях картину «Свинарка и пастух». Это документально зафиксировано. Но я не знаю, видел ли Шаламов действительно это кино, тут вопрос. Но то, что он мог видеть в принципе – это да.

СЛУШАТЕЛЬ – Понятно. Спасибо вам большое.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вот вопрос от Елены из Петербурга. Она тоже благодарит за фильм и пишет: «Расскажите о великолепных актерах, играющих Шаламова». Тоже есть вопрос от Сергея Уварова, который пишет на сайт нам: «Владимир Капустин в роли Варлама Шаламова меня просто потряс».

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, что я могу сказать? Да, Шаламова играли два артиста. В старости, в таком зрелом уже совсем возрасте, играл такой артист – Игорь Класс, который был в свое время в 70-х годах даже еще известным советским киноартистам, даже играл Дзержинского. И вот от Дзержинского пришел к Шаламову. А основной возраст играл Владимир Капустин, артист Театра Джигарханяна. Достаточно молодой артист.

Е. АФАНАСЬЕВА – «Правда ли, что вы выбрали его, предпочтя Евгению Миронову?» - как написала моя коллега Алена Солнцева во время новостей.

Н. ДОСТАЛЬ – Да вы что! Да даже не было… я Женю очень люблю, он очень хороший артист. Но у меня не было.

Е. АФАНАСЬЕВА – Значит, ошиблась Алена.

Н. ДОСТАЛЬ – У меня была задача, чтобы артисты были в главных ролях неизвестные, как говорится, незамыленные. Вот это была задача. И Володю Капустина я впервые снял в «Штрафбате» в небольшой роли, потом он снимался у меня в картине «Коля – перекати поле». И вот третий раз мы с ним встретились, уже он в роли Шаламова.

Е. АФАНАСЬЕВА – Успеем еще несколько звонков мы с вами принять. 363-36-59 – звоните, пожалуйста, и несколько вопросов с SMS ответить, потому что очень-очень их много. Очень быстро несколько реплик прочту. Гюльнара из Тюмени пишет: «Считаю, фильм удался тогда, когда зрителю после просмотра хочется почитать или перечитать первоисточник. Спасибо всем!» Ну, в общем, об этом мы и говорим, что главное, наверное, достигнуто. Пожалуйста, 363-36-59. Добрый вечер. Вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте. Меня зовут Любовь Львовна. Большое спасибо вам за фильм. Я хотела бы узнать, а где похоронен Варлам Шаламов?

Н. ДОСТАЛЬ – Шаламов похоронен на Новокунцевском кладбище в Москве. Вот мы там, кстати, в нашем фильме снимали его похороны.

Е. АФАНАСЬЕВА – Зинаида из Перми пишет: «Какая глупость, при чем тут гимн? Французы не меняют «Марсельезу», хотя это гимн кровавой революции. Не страдают и не ноют».

Н. ДОСТАЛЬ – Тут я не соглашусь. У меня нет каких-то контрдоводов, но то, что этот гимн впрямую ассоциируется именно с вождем всех времен и народов, со Сталиным, я в этом не сомневаюсь. Эти ассоциации, абсолютно не уместные для нашей современной жизни.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вот на сайте был вопрос, я все-таки его прочту, хотя подпись, например, «русский человек» меня всегда несколько настораживает. Михаил Демидов пишет: «Спасибо за правдивый фильм, наконец-то показали человека, который сидел за троцкистскую антисоветскую деятельность, то есть сидел по понятиям и по справедливости, а то все безвинные и невиноватые, и Тухачевский заговор не устраивал, и прочие «блюхеры» с «уборевичами» в шоколаде». Вот так оценил человек.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, где же он сидел за троцкистскую деятельность! Во-первых, если вы знаете его биографию и видели фильм, он сидел за распространение действительного письма, то письмо, которое было напечатано. Вот его троцкистская деятельность. Первый раз. А второй раз он сел вообще просто как повторник. Поэтому здесь нельзя сказать, что он сидел за дело. Ну что вы! Это смешно!

Е. АФАНАСЬЕВА – Вот так вот. Пожалуйста, дозванивайтесь. 363-36-59. Ваши вопросы Николаю Досталю, режиссеру фильма «Завещание Ленина». И еще несколько вопросов успеем ответить, пришедших по SMS, потому что их очень-очень много. Я не буду их уже спрашивать о деталях сериала, потому что Николай Николаевич ответил, что все-таки это художественное произведение, поэтому не стоит так придирчиво выискивать какие-то несоответствия биографические. «Снимите, пожалуйста, фильм, «Крутой маршрут», там тоже все сильно», - просит Максим из Москвы.

Н. ДОСТАЛЬ – Знаете, я считаю, что я о том времени и о той эпохе все сделал, и пока у меня нет такой задачи, цели, я считаю, что лучше, чем Шаламов, о том времени никто не сказал.

Е. АФАНАСЬЕВА – 363-36-59. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Добрый. Меня Галиной зовут. Я зову в Мытищах под Москвой. Хотел Досталю задать вопросик.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вы в эфире, пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ – Ой, спасибо большое. Мне интересно, где снимали эти сцены, которые… калымские сцены.

Н. ДОСТАЛЬ – Их снимали в Хибинах. Это в Мурманской области около города Кировска мы построили лагерь, вышки и т.д. Потому что на Калыме мы конечно побывали. Там снимать невозможно хотя бы по той причине, что туда перебазироваться из Москвы – это невозможно. Там негде расположиться, жить. Артистам лететь 9 часов из Москвы на съемки тоже невозможно. А вот там мы нашли, по-моему, очень похожие сопки, и вообще натура нас очень там… мы были рады, что мы нашли это место. Мне кажется, что натура выбрана точно.

Е. АФАНАСЬЕВА – Сергей из Барнаула спрашивает: «Как думаете, может ли нынешняя власть, усмотрев в вашем фильме какие-то аллюзии, запретить его к повторному показу?»

Н. ДОСТАЛЬ – Ой, вопрос этот не ко мне. Я считаю, что повторный показ «Штрафбата» наверное запрещен, потому что, казалось бы, не было повода его не повторить, к тому же зрители его приняли очень хорошо. И писали, и пишут.

Е. АФАНАСЬЕВА – К сожалению, в этот раз рейтинги не очень высокие, но мы уже сказали, что лето, летнее затишье началось, как-то не в самый сезон поставил канал. И не совсем точно попал: все-таки летом людям трудно сосредоточиться. А тогда «Штрафбат» у вас собрал огромные цифры.

Н. ДОСТАЛЬ – Да, «Штрафбат» просто побил все рекорды по рейтингу, и канал был очень доволен и с точки зрения коммерции (я имею в виду рекламы), и с точки зрения какого-то художественного. Но я считаю, что вопрос со «Штрафбатом» – это ответ на ваш вопрос последний: будут ли повторять, или не будут. Не знаю, судя по «Штрафбату» - вряд ли, но, может, и повторят к 90-летию Октябрьского переворота.

Е. АФАНАСЬЕВА – Чисто коммерчески вы продаете каналу права на многие показы, или это как-то по-другому устроено?

Н. ДОСТАЛЬ – Вы знаете, нет. Там, по-моему, на несколько показов. В течение скольких-то лет они имеют право показать. Вообще простите, Лена, хочу еще дополнить. По поводу рекламы опять же вернуться. Вы понимаете, когда речь идет о каналах чисто коммерческих, частных, ну, там понятно еще. Но здесь же канал государственный, значит, есть бюджетное финансирование. Все-таки не только на рекламе сидит «Российский канал». Это о чем говорит. Об его алчности только. О том, что бюджета мало.

Е. АФАНАСЬЕВА – Канал «Россия» обычно говорит, что они живут на коммерческие деньги от рекламы, но ВГТРК получает большие субсидии.

Н. ДОСТАЛЬ – Бюджет же есть. Вот поэтому я считаю, что это какая-то алчность просто, если такое обилие рекламы в данном фильме.

Е. АФАНАСЬЕВА – Обычно Антон Златопольский говорит, что они живут на деньги от рекламы, а вот другие структуры ВГТРК: канал «Культура», «Спорт», в том числе «Вести», которые выходят на канале «Россия», информационная служба – они живут за счет государственного бюджета, то есть за счет нас с вами, налогоплательщиков. Потому что в государстве других-то денег нет. 363-36-59. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Это «Эхо Москвы»?

Е. АФАНАСЬЕВА – Да, вы в эфире. Как вас зовут? Откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Самара. Зовут меня Юрий Григорьевич. Я хотел бы очень поблагодарить Николая Николаевича за этот фильм. Это очень нужный фильм, потому что сейчас очень много людей, которые не верят всем этим репрессиям, и хотят все это свести за счет выдумок каких-то демократов. Но у меня второй вопрос. Он правильно говорит насчет рекламы. Это самое настоящее хамство. Хамство! Как можно так после кадров расстрела вставлять какую-то рекламу? Это просто… куда смотрит этот Швыдкой?

Е. АФАНАСЬЕВА – Нет, Швыдкой здесь никакого отношения не имеет.

СЛУШАТЕЛЬ – Ну так это его епархия.

Н. ДОСТАЛЬ – Нет, это не его епархия. Это когда-то он был председателем ВГТРК, а сейчас председатель Олег Добродеев. Поэтому это не к Швыдкому вопрос.

Е. АФАНАСЬЕВА – Ну что, мы уже высказали удивление, потому что канал обычно очень деликатно работал с рекламой в таких фильмах, как «Штрафбат», и «В Круге первом», поэтому как-то немножко это меня, а вас сильно удивляет.

Н. ДОСТАЛЬ – Меня сильно удивило.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вот смотрите, какое сообщение от Светланы из Москвы. Прочту вам полностью: «Наши деды умирали за Россию на передовой. Дети работали на заводах для подъема страны. А ваши «шаламовы» за их спиной жили в лагерях. Они привели ваше меньшинство к власти в 90-е годы, и мы увидели, что значит фашизм и капитализм космополитов». Видите, как можно удивительно повернуть. Они там в лагерях отсидели… Просто как-то удивительно. Светлана, а вы сериал-то смотрели, как они там выживали в лагерях?

Н. ДОСТАЛЬ – Я отвечу Светлане, даже не только Светлане, но многим людям, которые так говорят. Это говорит о том, что этот фильм очень своевременен. По крайней мере, если Светлану мы не переубедим уже, то может быть тех, кто еще не знает, кто сомневается, у кого о том времени нету сложившегося представления, то, может быть, они хотя бы немножко поймут, что же было на самом деле. Вот что я могу ответить Светлане.

Е. АФАНАСЬЕВА – «Чудесный выбор актеров: Трофимова и Муравьевой. Спасибо». - пишет Василиса из Москвы.

Н. ДОСТАЛЬ – Да, я тоже этому выбору был рад. Я впервые работал и с тем и с другим артистом, по-моему, они очень точно сделали то, что хотелось бы.

Е. АФАНАСЬЕВА – 363-36-59. Добрый вечер. Только приемник выключайте, Пожалуйста.

СЛУШАТЕЛЬ – Здравствуйте.

Е. АФАНАСЬЕВА – Как вас зовут, откуда вы?

СЛУШАТЕЛЬ – Тольятти. Сергей. Много лет назад американцы провели эксперимент. Поместили 20 человек в тюрьму: одних в качестве заключенных, других в качестве надзирателей, и они мгновенно превратились в зверей, когда оказалось, что можно насиловать себе подобных. Это первое. Второе. В японских лагерях умирал каждый третий заключенный. Мы говорим о человеческой низости, или мы больше все-таки упираем на политику? Вот если бы творческие люди понимали и побольше читали Евангелие.

Н. ДОСТАЛЬ – В чем вопрос?

Е. АФАНАСЬЕВА – Что вы хотите сказать?

СЛУШАТЕЛЬ – Вопрос в том, что Досталю нужно было каким-то образом попытаться ответить на то, что я сказал.

Н. ДОСТАЛЬ – Я не понял ваш вопрос. Ведь Шаламов говорил, что надо жить. Когда его спрашивали, как жить, он говорит, есть 10 заповедей, и больше ничего не надо. Вот что ответил Шаламов.

СЛУШАТЕЛЬ – Конечно. Но кроме 10 заповедей, к сожалению, есть огромное количество людей, их нарушающих.

Н. ДОСТАЛЬ – Конечно.

СЛУШАТЕЛЬ – Ну вот это я у вас и хочу спросить. Может быть, об этом чаще надо говорить, а не акцентировать внимание только на политических проблемах, с которыми человечество сталкивается. Потому что во все времена человечество прежде всего сталкивается с подлостью, низостью и благородством и достоинством.

Н. ДОСТАЛЬ – Но мы говорим не о всех временах, а о времени нашего прошлого.

СЛУШАТЕЛЬ – А я не вижу никакой разницы между Торквемадой, Петром I, Сталиным и т.д. Разницы нет. И сейчас посмотрите, что делается. Например, в милицию, если вы (не дай бог) попадете, над вами будут так же измываться зверски и т.д., если вы попадете какому-нибудь мерзавцу.

Н. ДОСТАЛЬ – Ну, согласен с вами.

Е. АФАНАСЬЕВА – «В качестве заключенных снимались артисты или массовка?» – спрашивает Ирина Михайловна. «И как главный герой согласился на такую физиологически, физически трудную роль?»

Н. ДОСТАЛЬ – Во-первых, участники массовых съемок – это были жители города Кировск, которым я премного благодарен за это. Городу Великий Устюг, где снималась картина, тоже. Поэтому конечно это были в основном жители, потому что массовка была многочисленная. Что касается, как артист согласится. Ну, понимаете, артист, если он профессионал, он должен играть все. И поэтому такая роль конечно для артиста была непростая. Но я считаю, что Капустин как-то ее выдержал и вынес все это.

Е. АФАНАСЬЕВА – Давайте, наверное, последний звонок сегодня примем. 363-36-59. Добрый вечер. Алло. Говорите, пожалуйста, кто вы откуда?

СЛУШАТЕЛЬ – Алло. Это Самара. Аркадий. Я хотел бы задать вопрос…

Е. АФАНАСЬЕВА – Вы в эфире. Пожалуйста, задавайте.

СЛУШАТЕЛЬ – Да, такой вопрос. Вот меня интересует, очень мало рассказано о поэтической деятельности Шаламова в 20-х годах и после возвращения из ссылки. В частности, его общение с Пастернаком. И мне кажется, несколько преувеличен по времени рассказ о семье Шаламова: в двух или трех сериях подряд. Пожалуйста, ответьте на это.

Н. ДОСТАЛЬ – Во-первых, о семье Шаламова только в одной серии (во второй) – это его детство. Это раз. А второе, вы знаете, ну, ведь фильм и так состоял из 12 серий. Можно было бы конечно вместить еще что-то, но это был бы тогда уже действительно не фильм, а сериал с продолжением и т.д. Мы все-таки как-то считали, что нужно выбрать главное из его жизни. И то, что мы сделали, вот эта наша работа – тут уж ни убавить, ни прибавить.

Е. АФАНАСЬЕВА – Вы, как режиссер, наверное, рассчитываете все равно каждую серию как законченное произведение. Когда их по две ставят, это лучше для фильма или хуже?

Н. ДОСТАЛЬ – Знаете, мне кажется, что для фильма это, наверное, лучше, что фильм уместился в неделю, что не было перерыва на субботу, воскресенье. Наверное, это лучше. С другой стороны, оказывается, если утром делают повтор, это значит, если говорить опять же о злополучном рейтинге, то рейтинг снижается, потому что кто-то смотрит не вечером, оставляет на утро. Но это что касается рейтинга. А так вообще мне кажется, что по две серии можно показывать, чтобы уместился в неделю весь фильм.

Е. АФАНАСЬЕВА – Моя коллега Арина Бородина, обозреватель «Коммерсанта», даже на сайт нам вопрос прислала: «Пользуясь случаем, хочу выразить огромную благодарность Николаю Досталю, Юрию Арабову, всему актерскому составу, всей съемочной группе за уникальную потрясающую работу. Спасибо вам большое за столь сильные впечатления от вашей работы на протяжении всех серий». Не могла Аринину реплику не прочитать. Наверное, в ее колонке, которая как раз посвящена рейтингам, она в следующий раз напишет о том, как смотрели ваш фильм. Но вот разговор наш с Николаем Николаевичем Досталем подходит к концу. Мы начинали его, так сформулировав тему: «Может ли телевидение заниматься сериалами сложных тем». И конечно вопрос: а дальше-то что, после такой работы, после «Штрафбата», после «Завещания Ленина»? На что у вас сил хватит дальше душевных?

Н. ДОСТАЛЬ – Опять же продолжение, может, и должен, потому что я считаю, что телевидение такую массовую имеет аудиторию, что им можно показывать. А следующая работа у меня задумана такая. Условное название ее «Раскол». Это середина XYII века – раскол в русской православной церкви. Это протопоп Аввакум, патриарх Никон, царь Алексей Михайлович Тишайший, боярыня Прасковья Морозова. Вот такие, как теперь говорят, харизматические личности будут населять этот фильм.

Е. АФАНАСЬЕВА – Это тоже телевизионный многосерийный?

Н. ДОСТАЛЬ – Вероятно. Это тоже будет такой большой 12-серийный фильм, потому что время очень неизведанное еще. Мы знаем, позже что было – Петр I, что было до – Иван Грозный. А вот этот отрезок самый неисследованный у нас еще. Поэтому мы и взялись за него.

Е. АФАНАСЬЕВА – А сколько времени у вас работа займет примерно, и когда мы сможем…

Н. ДОСТАЛЬ – Ой, эта работа займет… будет только если где-то в конце 2009-го года. Но есть еще один проект, тоже очень сложный – это называется «Капитан Дикштейн» - была такая повесть Михаила Кураева, ленинградца, питерца, и мы написали сценарий. Это нормальный полнометражный фильм. Там тоже будет такой очень узловой момент, весьма для нашей истории важный. Это кронштадтский мятеж 21-го года.

Е. АФАНАСЬЕВА – Но это для кинотеатров?

Н. ДОСТАЛЬ – Это для кино. Вот для этого у нас еще проблема с финансированием, потому что телевидение (вы наверное знаете) - здесь бюджет легче находить, для телевизионных фильмов. Для кино сложнее. Поэтому это все еще под вопросом.

Е. АФАНАСЬЕВА – Это Николай Досталь – режиссер фильма «Завещание Ленина» - рассказал вам о том, что нам еще ждать в ближайшее время и на телевидении и в кинотеатрах. Программа «Телехранитель», Елена Афанасьева, прощаюсь с вами до следующего воскресенья. Всего доброго! До свидания!