Работа художника Виктора Васнецова "Иван Грозный" - Элеонора Пастон - Собрание Третьяковки - 2009-06-14
А.ТРЕФИЛОВА: Ну здравствуйте, дорогие дамы! У микрофона Анна Трефилова, начинаем наше «Собрание». Татьяна Пелипейко, здравствуй, Тань!
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добрый день!
А.ТРЕФИЛОВА: Элеонора Пастон, это старший научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX – начала ХХ века, естественно, Третьяковской галереи.
Э.ПАСТОН: Добрый день!
А.ТРЕФИЛОВА: Здравствуйте, Элеонора Викторовна, очень рада Вас видеть. И предмет нашего разбора сегодня – картина Виктора Васнецова «Иван Грозный». Значит, пока вы смотрите – если у вас есть Интернет – вот Танюша попросила и повесила на сайте эту картину, можно там посмотреть, на сайте «Эхо Москвы», разглядеть ее внимательно. Если нет Интернета, вспоминайте. Вспоминайте батюшку-царя, как он там стоит, на что смотрит, как выглядит. Ну а у нас, как всегда, есть призы и есть вопрос, на который надо ответить, чтобы эти призы получить. Вопрос такой: назовите, пожалуйста, на смс три произведения живописи и скульптуры – внимание! – второй половины XIX века, которые находятся в Государственной Третьяковской галерее, и главный персонаж этих произведений – царь Иван Васильевич Грозный. Пожалуйста, отвечайте, победителей назовем сразу после середины часа, и победители эти получат…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Получат они… да, кстати, уточню, что это произведение, которое находится в основной, в постоянной экспозиции.
А.ТРЕФИЛОВА: Начинаешь подсказывать сразу. (смеется)
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Я не начинаю подсказывать, потому что в фондах можно много чего еще найти. Значит, что сегодня у нас есть? Во-первых, среди призов есть такое издание из серии «Великие имена», издание самой Третьяковской галереи, посвященное, разумеется, Виктору Васнецову…
А.ТРЕФИЛОВА: И автор, разумеется…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: …а автором является наша сегодняшняя гостья Элеонора Пастон. Затем…
А.ТРЕФИЛОВА: Тоненькая, но очень познавательная книжечка.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Которой мы, кстати, вот, сейчас тоже будем пользоваться, во время эфира.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Затем предлагается вам каталог одной из ныне действующих выставок – это Алексей Исупов, экспозиция, привезенная из Кировского областного музея. Кировский областной музей у нас как раз, собственно говоря, и привез эти картины, и представляет собой немало интересных вещей. И наконец, пригласительные билеты на новую предстоящую выставку – вернисаж, который состоится 15 июня, т.е. завтра, в 16 часов на Крымском валу, это выставка «Американские художники из Российской империи». Ну так вот, судьба забросила отдельных представителей нашего изобразительного искусства за океан, но они и там продолжали работать, и вот теперь это из разных источников будет собрано – пригласительные билеты также сможете получить.
А.ТРЕФИЛОВА: Пожалуйста, отвечайте на вопрос, ну а мы, собственно, приступаем. Берем картину, вернее… как сказать? Ее печатный вариант. И Элеонора Викторовна, давайте сразу попробуем пару слов, вот хотя бы пару слов о том, что… что мы видим, кроме батюшки? Батюшка там стоит, царь, Грозный, действительно, страшный.
Э.ПАСТОН: Иван Грозный изображен в покоях Кремля, московского Кремля, идущим по лестнице.
А.ТРЕФИЛОВА: Сверху вниз.
Э.ПАСТОН: Да, сверху вниз…
А.ТРЕФИЛОВА: Что важно.
Э.ПАСТОН: …по лестнице. И в руках у него посох и четки, и в оконце небольшое видна слобода XVI века, в которой можно увидеть…
А.ТРЕФИЛОВА: Церквушечку.
Э.ПАСТОН: …церквушку деревянную, шатр… И островерхие крыши домов. И вот эта слобода, как раз это изображение вносит в эту, достаточно мрачноватую картину некий такой лирической элемент, такое светлое пятно. Васнецов пользуется здесь, как мы это можем наблюдать во многих его произведениях, всем тем, чем было богато прикладное искусство, архитектура, в таком вот сложном творческом переосмыслении дает – и костюм царя, и изображение на росписи…
А.ТРЕФИЛОВА: Вот Вы сейчас туману навели, Элеонора Викторовна… (смеется)
Э.ПАСТОН: Да. (смеется)
А.ТРЕФИЛОВА: Про сложное творческое переосмысление.
Э.ПАСТОН: Переосмысление народных основ…
А.ТРЕФИЛОВА: Т.е. там есть…
Э.ПАСТОН: …и архитектуры национальной. Но безусловно, это уже не точная копия, а такое, творческое переосмысление этих мотивов.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, теперь я предлагаю вам прослушать историю о том, как эта картина оказалась в галерее Павла Третьякова, об этом нам рассказала хранитель Ольга Атрощенко, и даже коснулась финансовой стороны вопроса.
ПУТЬ В ГАЛЕРЕЮ
О.АТРОЩЕНКО: Картина «Иван Васильевич Грозный» была написана Виктором Михайловичем Васнецовым в 1897 году. Художник на холсте оставил даже точную дату: 21 февраля. Самому Васнецову картина, по-видимому, нравилась, хотя и была написана в жанре исторического портрета, нетипичного в его творчестве. Именно это полотно, а не знаменитых «Богатырей», которых настойчиво просили устроители, он экспонировал на юбилейной 25-й выставке товарищества передвижных художественных выставок, считая «Богатырей» еще не завершенными. Васнецов назначил за Грозного очень большую сумму – 15 тысяч, и уступки, как он писал, ни копейки. Еще до открытия выставки в Санкт-Петербурге мастерскую художника в Москве посетили великие князья: Павел Александрович и Сергей Александрович. Которые заинтересовались картиной. Однако художник предпочел продать полотно Павлу Михайловичу Третьякову. По этому вопросу между ним и коллекционером велась переписка. Третьяков писал: «Разумеется, я оставлю ее за собой, тем более, что вы считаете ответственным произведением, хотя мне кажется, оставил бы во всяком случае». Павел Михайлович также выразил надежду, что великие князья не вступят с ним в конкуренцию, поскольку знают, что он не частное лицо, а представитель городской галереи, учреждения, как он писал, всероссийского. Кроме того, он обратился к художнику с просьбой, чтобы он не делал с нее повторения. Оказавшись в собрании Павла Михайловича, картина с этого времени постоянно находится в стенах галереи, практически никогда ее не покидая.
ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ
А.ТРЕФИЛОВА: Ну а мы с Татьяной Пелипейко и Элеонорой Пастон говорим о картине Васнецова «Царь Иван Грозный». Откуда такой царь взялся, Элеонора Викторовна, вот этот образ самодержца? Совсем не жалкого, как на других картинах, а грозного, острого.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: В этой связи очень забавно, вообще, намерение продать это великим князьям из другой династии, т.е. Романовым – а тогда уже ведь у нас Николай II правит? Да, уже…
Э.ПАСТОН:
А.ТРЕФИЛОВА: На кого рассчитано все это?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да. И вот на этом фоне выдавать такую вот фигуру, извините, из династии предшествующей, это, извините… может, тут шпилька политическая какая-нибудь, подумала я?
Э.ПАСТОН: Думать можно все, что угодно, но у Виктора Михайловича действительно неожиданная, может быть, поскольку исторический портрет, действительно, в его творчестве до Владимирского собора не встречается – уже во Владимирском соборе мы видим изображение князя Владимира, Ольги, Черниговского… князя Черниговского и т.д…. но вот мысль об Иване Грозном, как сам рассказывает Васнецов, возникла у него еще в 1878 году, когда он переезжает в Москву, и бродя с друзьями – с Репиным, Поленовым – в Москве, изучая памятники в окрестностях Москвы, он говорит о том, что, вот, перед ним всегда вставала тень Ивана Грозного: «Бродя по Кремлю, я как бы видел Ивана Грозного. В узких лестничных переходах и коридорах Храма Василия Блаженного слыхал поступь его шагов, удары посоха, его властный голос». Уже Вы чувствуете, что даже вот в этих воспоминаниях ощущается тот образ, который он создаст.
А.ТРЕФИЛОВА: А как он сам относился к образу царя? Как он относился к царю, Васнецов?
Э.ПАСТОН: Ну вот, потом, в 1884 году мы в его творчестве встречаем уже рисунок «Иван Грозный. Этюд». И в нем видим Ивана Грозного, такой, суровый образ, такого, совершенно свирепого человека. И в…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну он не злобный у него все-таки, мне кажется.
Э.ПАСТОН: Я говорю о рисунке – вот смотрите, на рисунке.
А.ТРЕФИЛОВА: Он придавлен мукой… Рисунок, вот этот, да. Мне кажется… Это тот, на который Шаляпин смотрел, перед тем…
Э.ПАСТОН: А?
А.ТРЕФИЛОВА: Это тот рисунок, на который Шаляпин равнялся?
Э.ПАСТОН: Нет.
А.ТРЕФИЛОВА: Эскиз.
Э.ПАСТОН: А потом этот же, это рисунок, и есть этюд маслом, тоже относящийся к 84-му году, он находится в частном собрании. И действительно, Федор Иванович Шаляпин видел этот образ Ивана Грозного тоже в одной из частных коллекций. И потом, когда они встретились с Виктором Михайловичем, и у него дома, и как раз Шаляпин говорит о том, что вся обстановка этого дома замечательного Васнецовского со всем этим патриархальным бытом и обстановкой, располагала к такого рода разговорам. Он, Васнецов, высказал ему хвалебные отзывы о созданном им образе Ивана Грозного в опере «Псковитянка» Римского-Корсакова. А Шаляпин как раз создал о том, что…
А.ТРЕФИЛОВА: «А я на вас смотрел». (смеется)
Э.ПАСТОН: …он не может, да, полностью принимать все эти похвалы на свой счет, потому что грим как раз был сделан по вот этому облику Ивана Грозного на этюде…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну хорошо. Откуда Васнецов взял… ведь портретов Ивана Грозного, насколько я понимаю, прижизненных нет.
Э.ПАСТОН: Да, но…
А.ТРЕФИЛОВА: Вот сам образ откуда он взял?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, есть старые, но они настолько стилизованы…
Э.ПАСТОН: Нет, нет, нет, я думаю…
А.ТРЕФИЛОВА: Нет, ну парсуна есть, но это совсем же…
Э.ПАСТОН: Я думаю, что есть… как источник, мог послужить портрет в титулярнике 1672 года. Мы даже можем… я Вам его показываю, и…
А.ТРЕФИЛОВА: Дайте посмотреть.
Э.ПАСТОН: …можно черты…
А.ТРЕФИЛОВА: Как жалко, что у нас все-таки не телевидение, вот это…
Э.ПАСТОН: …да, черты сходства увидеть.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну что-то есть. Глаза, глаза похожи.
Э.ПАСТОН: Да. Ну есть описания облика Ивана Грозного в различных источниках, и действительно…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, Ключевский, действительно.
Э.ПАСТОН: Да, и у Ключевского есть…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но все-таки это то время, когда еще реконструкции знаменитой Герасимовской не существовало.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну что ты, конечно. Это мы помним, что это все-таки…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Так что…
А.ТРЕФИЛОВА: Это, кстати, почти ровно за двадцать лет до… как теперь можно… как теперь называть, переворотом 17-го года?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да как угодно.
А.ТРЕФИЛОВА: …революцией, как звать все это?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но действительно, за 20 лет до 17-го года.
А.ТРЕФИЛОВА: Да, 1897 год. Почему так образ Грозного не давал Васнецову покоя? Вот там многие тогда говорили, что какое предчувствие конца было, Бенуа писал, что все плохо кончится.
Э.ПАСТОН: Да Вы знаете, для того, чтобы, вот, как бы, не домысливать, может быть, даже конкретные источники создания «Ивана Грозного», кроме того, что, конечно, волновал умы – и деятельность царя, и все связанные события русской истории, они, безусловно, не переставали волновать всех – и историков, и общественность, и просто… и художников, потому что существует масса работ, связанных с событиями, с жизнью Ивана Грозного.
А.ТРЕФИЛОВА: Но вот именно такой самодержец сильный.
Э.ПАСТОН: Да. Но вот Васнецов опирался на произведения Ключевского, историка Ключевского, и как раз Ключевский говорил в одной из своих таких…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну это лекция, по-моему, какая-то была, одна из лекций.
Э.ПАСТОН: Да, у него лекции, но есть еще издание его работ, где он говорит о том, что житейские отношения – говоря об Иване Грозном – житейские отношения больше тревожили и злили его, чем заставляли размышлять, но в минуты нравственного успокоения, когда он освобождался от внешних раздражающих впечатлений и оставался наедине с самим собой, со своими задушевными думами, им овладевала грусть. То, о чем Вы как раз говорили.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот мне кажется, что глаза у него грустные.
Э.ПАСТОН: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Мы говорили перед эфиром, что…
Э.ПАСТОН: К какой способны только люди, испытавшие много нравственных утрат и житейских разочарований. И вот такой момент душевных тяжелых раздумий как раз показан художником в картине – можно так ее…
А.ТРЕФИЛОВА: Т.е. он здесь один как раз, Грозный.
Э.ПАСТОН: Да, как раз художник дает такой образ величественный и грозный, и в то время человека, раздираемого противоречиями и достаточно одинокого.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: В этом смысле очень любопытно, как в советском, скажем так, искусствоведении где-то середины ХХ века трактовался этот образ, как, вот, портрет значительного государственного деятеля, на чьих плечах лежит ответственность, дума, там, на челе, и т.д., и т.д. – т.е., вот, очевидно, тогда этот образ оказался востребован, во всяком случае, трактовка подобная давалась. Ну вот тут очень интересно, и коллега Ваша говорила о том, что по всему, по манере даже самой это необычная для него работа. А в чем необычность? Это, конечно… это уже зрелый художник, это не ранняя его работа, да, это самый конец XIX века. Но все-таки вот эта необычность в чем? Мы знаем, к этому времени он уже делал декоративные работы, и архитектурой занимался, и роспись Владимирского собора в Киеве, и очень много таких, стилизаторских вещей, где идут, в том числе, обобщенные какие-то формы. Что здесь тогда?
Э.ПАСТОН: Ну как раз вот в этой работе мы можем наблюдать… когда Васнецовский стиль получает классическую, что ли, завершенность. Как раз он состоял, вот, в этом использовании художником всего богатства народного прикладного искусства и архитектуры – вот то, о чем я в начале сказала – вот в этом творческом переосмыслении. И вот заметьте, что Иван Грозный на картине получает большую, что ли, обобщенность, некую величественность, по сравнению с его этюдами 84-го года. Большую силу…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, для начала, он просто засунут в правую половину картину, по вертикали, и собственно, вот, портрет, лицо оказывается почти что в правом верхнем углу. Тогда…
А.ТРЕФИЛОВА: А мне кажется, что он значительный, потому что окошко такое маленькое-маленькое там, на самом деле.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, это тоже, хотя…
А.ТРЕФИЛОВА: А он получается от этого такой большой-большой. Кстати, единственное пространство там за окном, правда же? Вот туда можно углублять картину.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну там какой-то пейзажец небольшой городской.
Э.ПАСТОН: Как раз, вот, Васнецов и стремился представить такую, сильную личность, что соответствовало как правде истории, так и политическим представлениям, преданиям о Грозном царе, потому что все, несмотря на все те ужасы и злодейства, о которых мы читаем в трудах историках и источниках о деятельности Ивана Грозного, при этом все-таки в народной интерпретации его деятельность приобретала некий такой, поэтический, что ли, отклик. И воспевали великого, великие деяния царя. Но здесь вот стоит, очевидно, вспомнить о том, как проходила работа в русской частной опере над постановкой спектакля «Псковитянка» Римского-Корсакова, в которой роль Ивана Грозного исполнял Федор Иванович Шаляпин.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот тоже они там образ разобрали по косточкам.
Э.ПАСТОН: Да. И хотя премьера спектакля была в декабре 96-го года, и Вы можете сказать: а вот в феврале уже было создано произведение Виктора Михайловича Васнецова…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну пока готовились…
Э.ПАСТОН: Нет, но тут стоит вспомнить о том, что декораторами этого спектакля, художниками были, помимо Константина Коровина, Аполлинария Васнецова, Малютина, и сам Виктор Михайлович Васнецов. И он мог…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вообще здесь театрального очень много, в этой работе, согласитесь.
Э.ПАСТОН: Да, и он присутствовать при создании костюмов к этом спектаклю… не мог присутствовать, а обязательно присутствовал, на репетициях этой постановки. И как раз вот это развитие образа Ивана Грозного у Шаляпина где-то сходно с тем, как развивается образ Ивана Грозного у самого Васнецова. Потому что Шаляпин рассказывал в воспоминаниях о работе над этим образом, о том, как он не мог никак поймать, вот, основное такое зерно этого образа. И царь… у него выходило все очень скучно, очень как-то… хотя, вот, он все это досконально выучил, и все знал, и много читал, но не получалось. И тогда Савва Иванович Мамонтов, который руководил этой постановкой, был режиссером-постановщиком, он сказал Шаляпину о том, что «царь, вот, хитрый у тебя есть, т.е., а вот грозного царя нет». И вот в этой первой сцене появления Ивана Грозного в покоях Такмакова, «Войти, аль нет?». И вот в этой фразе сумел Шаляпин найти то главное в образе Ивана Грозного, которое позволило заиграть всеми красками этот образ…
А.ТРЕФИЛОВА: Тяжелая фигура, конечно.
Э.ПАСТОН: Т.е. он показывал не ужасное… не змею какую-то, вот, хитрую, а зверя, тигра, разъяренного. Вот это ему дало возможность.
А.ТРЕФИЛОВА: А вот скажите мне, многие, кто занимается, исследует эту картину, и вот то, что я читала, пишут, что умышленно нарисовал Васнецов царя, идущего вниз по лестнице. И неспроста там внизу он вот-вот наступит на двуглавого орла, и посох воткнулся в красную половицу… Это все правда, или это выдумывают?
Э.ПАСТОН: Нет, ну, это я не знаю, где тут двуглавый орел…
А.ТРЕФИЛОВА: Орел есть, вон, на этой самой, на дорожке…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну вон он там, на коврике.
А.ТРЕФИЛОВА: На коврике.
Э.ПАСТОН: А, на коврике.
А.ТРЕФИЛОВА: Прям действительно, вот-вот наступит.
Э.ПАСТОН: Ну, следующий, да… Орнамент есть такой. Вот, ну, Вы знаете, интерпретировать-то можно по-разному, и все, что угодно, увидеть…
А.ТРЕФИЛОВА: А Вам-то кто видится здесь?
Э.ПАСТОН: У самого Виктора Михайловича таких упоминаний, вот, о его работе нет, не существует. У него ни в письмах, нигде вот, какой-то такой… сложную такую политическую, что ли, подоплеку этого образа он не выдвигал.
А.ТРЕФИЛОВА: Думаете, нет?
Э.ПАСТОН: Нет.
А.ТРЕФИЛОВА: А про 90-е…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вот все-таки, кстати… Вот это, прошу прощения, 97-й год: это уже завершение, получается, бытования такого, исторического жанра в русской живописи? Потому что это модно было особенно несколько раньше – когда были все эти сцены… да даже и в XVIII век можем уйти.
А.ТРЕФИЛОВА: Какие там, ты про что?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Там, крестьянская свадьба, бояре где-нибудь, там, прочие подобные именно исторические вещи, которые в интерьеры ложились… И кстати, вот эту картину, даже подумать, для чего он ее писал? Потому что она ни по формату, ни по размеру, ни по чему, она…
А.ТРЕФИЛОВА: Мне все-таки кажется, что это дело политическое, Тань.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: …она абсолютно… Нет, не в этом дело. Она как-то, чисто формально, она же не ложится в интерьер обычного дома, согласитесь. Значит, либо музей какой-то, либо государственная, либо частная галерея – ну, т.е. эта работа просто никуда больше не идет, ни почему…
Э.ПАСТОН: Ну так художники как раз, благодаря Павлу Михайловичу Третьякову, имели возможность создавать огромные полотна для того, чтобы они находились в его Третьяковской галерее. Как раз это и позволяло им, давало им возможность работать, и в этом они отдавали должное Павлу Михайловичу как приобретателю этих работ. Конечно, они не могут быть в домашнем интерьере, это совсем, вовсе не для этого…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну это не портрет, конечно, который повесишь над рабочим столом.
Э.ПАСТОН: Да, и потом, этот образ, который…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Над рабочим столом вешали…
Э.ПАСТОН: И как раз, вот, Шаляпин говорил в своих воспоминаниях о том, что он был несказанно польщен тем, что его театральный Грозный вдохновил Виктора Васнецова на нового Грозного, которого он написал сходящим с лестницы в рукавичках и с посохом. И вот комплимент такого авторитетного ценителя как Васнецов был ему бесконечно дорог. Т.е. очевидно, вот, в разговоре как раз Васнецова с Шаляпиным Васнецов говорил о том, что театральный образ, образ, созданный Федором Шаляпиным, послужил толчком для создания его Ивана Грозного, но ведь крупные художественные произведения как раз и рождаются во всей вот этой совокупности художественных явлений. Вершина…
А.ТРЕФИЛОВА: А вот Вы обратили внимание, что образ Грозного, он вообще возникает – и в литературе, и в живописи – неспроста. И как-то сразу везде.
Э.ПАСТОН: Ну, все неспроста.
А.ТРЕФИЛОВА: Там, в какие-то в определенные моменты истории вдруг появляется Грозный в литературе, Грозный в театре, Грозный у Васнецова.
Э.ПАСТОН: Ну, появляется, да, но…
А.ТРЕФИЛОВА: В тех или иных видах – кстати, образ очень меняющийся, потому что мы знаем, действительно, Грозного, сейчас, будем называть когда правильные ответы на вопрос, совсем другой царь-батюшка у других авторов.
Э.ПАСТОН: Да, другой, но тоже достаточно суровый.
А.ТРЕФИЛОВА: Тоже страшный?
Э.ПАСТОН: Да. Ну…
А.ТРЕФИЛОВА: А вот Стасов говорил, Элеонора Викторовна, что неудачная картина. Критик Стасов ругался.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Критик Стасов…
А.ТРЕФИЛОВА: Говорил, неудачная картина в своей главной фигуре. Художественные особенности…
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Критик Стасов – вообще забавный персонаж в нашей критике, если честно.
А.ТРЕФИЛОВА: Сейчас, Танюш, подожди. Он художественные особенности имел в виду, или что образ не тот выбрал, не вовремя?
Э.ПАСТОН: Ну что значит, не вовремя? Захотел художник и выбрал.
А.ТРЕФИЛОВА: Не должен художник отчитываться ни перед кем?
Э.ПАСТОН: Конечно. Не должен художник отчитываться ни в чем. Ни в том…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну, как, кстати, нам пишет один из наших слушателей, «а бороденка-то коротковата у царя». Да? Ну, понятно, что это сегодняшние ассоциации.
Э.ПАСТОН: Ну а на это есть свидетельства в источниках о том, как изменился облик царя после, вот, его ухода в Александровскую слободу и вот…
А.ТРЕФИЛОВА: Вылезла борода у царя, ну.
Э.ПАСТОН: И вот этого вот кризиса его, когда была учреждена опричнина и т.д. Это же были такие, душевные волнения совершенно, очевидно, связанные уже с каким-то психическим состоянием человека, она как раз, вот, дала вот эти изменения. И Виктор Михайлович как раз констатирует, что здесь Иван Грозный… Его Иван Грозный – это Грозный позднего периода, т.е. второго периода правления.
А.ТРЕФИЛОВА: Вот я и говорю: у него раскаяние в глазах. Вот, уже он понимает.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: А это восприятие.
А.ТРЕФИЛОВА: Ну может быть, не знаю, мы же хотим все время видеть, да, мы же думаем, что…
Э.ПАСТОН: Ну, оно раскаяние, оно же периодически возникало.
А.ТРЕФИЛОВА: …он понял все, может быть, в этот момент.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Элеонора Викторовна, а вот почему все-таки такая детализация, как будто бы он пишет просто, вот, эскиз театрального костюма, как подробную инструкцию? Не уводит ли это, действительно, от персонажа немножечко в декоративность? Или это намеренная декоративность здесь?
А.ТРЕФИЛОВА: Что, орнаменту много, что ты имеешь в виду?
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну посмотри, как там выписаны все эти самые, сапожки, одежды, вокруг какие-то детали…
А.ТРЕФИЛОВА: Ну взгляд-то не перебивает.
Э.ПАСТОН: Ну, во-первых, это в духе Васнецова, это, в общем…
А.ТРЕФИЛОВА: Сказочность такая, да?
Э.ПАСТОН: Да, совершенно такая… И это же ему позволяет, вот, дать этот образ более укрупненным, что ли. И вероятно, все-таки, он не хотел его сделать вот таким…
А.ТРЕФИЛОВА: Страшным, да?
Э.ПАСТОН: Да.
А.ТРЕФИЛОВА: Не хотел сделать страшным.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Не хотел слишком психологизировать?
Э.ПАСТОН: Вы знаете, тут достаточно он психологичен, образ, но может быть, вот посмотрите, по сравнению с его первоначальными эскизами, он не хотел уйти в эту детализацию, детализацию злобы, детализацию вот этой свирепости, что ли, когда, вот, все морщины, там, все, что выражает вот эту злобность абсолютной беспощадности, и то, что мы знаем из истории, чем были, вообще, многие поступки царя продиктованы…
А.ТРЕФИЛОВА: Но в то же время он здесь совсем не старик. Он…
Э.ПАСТОН: Он, да, он еще полон сил, да…
А.ТРЕФИЛОВА: Довольно плотный, надо сказать. Здесь изображен таким, плотненьким мужчиной.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, Шаляпин у нас тоже был не худенький.
Э.ПАСТОН: Ну, в некоторых источниках… да, в одних он описывается как худощавый, высокий, худощавый – у него рост был где-то 1,80. А где-то что он был плотного телосложения. Это уж, как бы, разные интерпретации, но вот этот вот образ, монументальный, безусловно, не получился бы, если бы он его изобразил бы щупленьким…
А.ТРЕФИЛОВА: Вот все-таки, не знаю, дорогие друзья, дамы, согласитесь ли вы со мной, что образ… вот во всяком случае, что касается Ивана Грозного, во многом зависит от художника. Вот как художник воспринимает эту фигуру, такая она у него и получается.
Э.ПАСТОН: Да, верно.
А.ТРЕФИЛОВА: Так и есть?
Э.ПАСТОН: Так вот… то, о чем мы с самого начала говорили – вот это художественная интерпретация образа.
А.ТРЕФИЛОВА: Т.е. здесь мы можем говорить о том, что для Васнецова Иван Грозный – это властитель дум, сильный государь, который понимает, что у него на плечах. А в чем-то, мне кажется, даже на богатыря чем-то похож. Нет?
Э.ПАСТОН: Ну, на богатырей – нет…
А.ТРЕФИЛОВА: Что-то есть. (смеется)
Э.ПАСТОН: Там все-таки более идеализированные образы…
А.ТРЕФИЛОВА: Нет? Достаточно идеальный царь.
Э.ПАСТОН: Они все-таки более во времени, а здесь вот именно…
А.ТРЕФИЛОВА: Наступит на орла, не подумает.
Э.ПАСТОН: …вот эта слобода XVI века, она позволяет как раз дать точное обозначение исторического события, происходивших исторических… времени исторических событий.
А.ТРЕФИЛОВА: Очень жалко мне, что сегодня у нас мало получилось времени. Победителей я назову тогда в следующем часе, в начале программы – Таня, оставь мне эту бумажку.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Оставлю.
А.ТРЕФИЛОВА: Мы должны прощаться, потому что время совсем поджимает. У нас несколько слов от Якова Широкова, уже не успеешь, Таня, ничего добавить.
Т.ПЕЛИПЕЙКО: Даже добавить, кого еще посмотреть? Антокольского, Шварца и Репина в Третьяковской галерее – с персонажем нашим.
А.ТРЕФИЛОВА: Элеонора Пастон была сегодня с нами, спасибо, Элеонора Викторовна! Татьяна Пелипейко, Анна Трефилова. Счастливо!
Э.ПАСТОН: Пожалуйста.
«ЭХО МОСКВЫ» РЕКОМЕНДУЕТ
Я.ШИРОКОВ: С творчеством художников эмигрантов из Российской империи, которые оказались в США в первой половине прошлого века, теперь можно познакомиться в Третьяковской галерее. 70 произведений живописи, скульптуры, графики, охватывающих весь ХХ век, из собрания самого музея, а также Русского музея Метрополитэн, Чикагского института искусств, Вашингтонской национальной галереи и частных собраний со вторника выставлены в залах галереи на Крымском валу.
Там же еще одна примечательная экспозиция: «Плакат. Художник и время». История отечественного плаката, а через них история и нашей страны, представлена в работах как корифеев жанра – Александра Родченко, Дмитрия Мора, Кукрыниксов – так и редко экспонируемых плакатов неизвестных художников.
Ну а в залах музея в Лаврушинском переулке можно увидеть произведения Алексея Исупова, живописца из Вятки, учившегося у Серова и Васнецова. И там же выставка полотен Зураба Церетели.
Государственный исторический музей приглашает на выставку оружию из собственной коллекции. Экспозиция приурочена к столетию со дня передачи музею коллекции оружия Александра Катуар де Бионкура. Дуэльные пистолеты европейских мастеров, дорожное оружие для самозащиты путешествующих, образцы строевого оружия середины XIX века производства Сестрорецкого, Ижевского и Тульского заводов: палаши, шпаги, тесаки, сабли, кинжалы и шашки. Все это многообразие, собранное Катуаром де Бионкуром, как добавляют в музее, предопределило судьбу оружейной коллекции ГИМа.
В музее изобразительных искусств имени Пушкина открылась выставка польской живописи – от символизма до авангарда. Полотна и графика из 14 музеев Польши рассказывают об одном из ярких периодов художественной жизни страны, охватывающем весь XIX и начало ХХ века, вплоть до Первой мировой войны. Новаторские идеи, открытия, эксперименты стиля от модерна и до кубизма – в общем, все то же, что отражает духовную жизнь Польши в то время.
Еще можно успеть на выставку живописи Юрия Бурджеляна в Музее современного искусства и на «Сокровища Древней Фракии» в музее Востока – выставки работают последнюю неделю. Ну, и не пропустите выставку «World Press Photo». Она проходит в Карамельном цехе выставочного зала «Красный октябрь», особенно если вы интересуетесь современной фотожурналистикой, а также работами профессиональных фоторепортеров. Выставочный зал расположен на Берсеневской набережной в здании бывшей фабрики «Красный октябрь».