Работа Владимира Дубосарского и Александра Виноградова "Времена года в русском искусстве" - Наталья Александрова, Владимир Дубосарский, Александр Виноградов - Собрание Третьяковки - 2009-03-22

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добрый день, добрый день! Много гостей у нас в студии, и поэтому такой небольшой шум: делят микрофоны. Сейчас поделят, а я пока всех объявлю.

Итак, Наталья Александрова, старший научный сотрудник Третьяковской галереи. Добрый день.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Завотделом, здравствуйте. (смеётся).

Т.ПЕЛИПЕЙКО (смеётся): Завотделом живописи…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Не пугайтесь, меня понизили в должности после передачи на «Эхе Москвы». На самом деле, просто шутка.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да. Отдел тогда полностью уж назовите.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Отдел живописи второй половины ХХ века Государственной Третьяковской галереи.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот тут сидят два представителя живописи второй половины ХХ и начала ХХ1 века, правильно говорю, да?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Правильно.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Правильно, совершенно верно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Владимир Дубосарский, художник.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Добрый день

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Александр Виноградов, художник.

А.ВИНОГРАДОВ: Добрый день.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И, собственно говоря, работа этих авторов в настоящее время находится в Третьяковской галерее, в зале номер 38, и, собственно, занимают весь оный зал.

Что за работа такая, Наталья Александровна?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Знаете, это такая скромная поначалу была идея Третьяковской галереи, искусствоведов Крымского вала о том, что нам

каким-то образом, неизвестно как, до конца эти пути нам до сих пор неизвестны. Но каким-то образом мы должны по образцу очень многих мировых музеев подобраться к современным художникам и постараться не просто охотиться за их работами, большая часть которых, увы, недоступна для Третьяковской галереи по финансовым соображениям. Попытаться совместно с ними каким-то образом продолжать пополнять и расширять национальное собрание нашего музея. И поэтому был придуман такой спецпроект для зала

№ 38. Этот зал не выставочный, он находится в середине постоянной экспозиции Государственной Третьяковской галереи, завершает традиционную часть экспозиции и переводит экспозицию в зал Искусства новейшего времени.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, чтобы проще объяснить народу, это вот как бы наверху, куда попадают, либо через анфиладу залов, либо по лесенке.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Либо с конца экспозиции, либо с начала.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Либо с одного хвоста, либо с другого хвоста.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И вот в данном случае, впервые нам это удалось, конечно, с помощью Дубосарского и Виноградова открыть эту идею специально к юбилею 2007 года. В момент юбилейной экспозиции мы, в общем, не знали, как нам быть, и благодарны художникам за то, что они, в общем, пришли нам на помощь.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Как вы, собственно, придумали эту работу, работу, которую те, кто не видел её пока в Третьяковке, могут сейчас видеть у нас на сайте, но в том виде, в каком она, конечно, может быть представлена на страничке Интернетовской, потому что размеры работы, каковы?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Размеры работы – она состоит из четырёх частей, каждая – где-то 2 метра в высоту и 7 в длину. Тридцать метров, чуть меньше.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Чтобы было понятно, почти 30 метров картины.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну, я так начну, да? Перед нами стояла непростая задача, которая была поставлена…

А.ВИНОГРАДОВ: Да, и она была, конечно, успешно выполнена.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Она была поставлена перед нами администрацией Третьяковской галереи, что нужно было сделать работу современного искусства, и в то же время, каким-то образом она пересекалась и рассказывала там, или там пропагандировала, или каким-то образом соотносилась с классическими работами Третьяковской галереи. То есть, вот это было их желание как-то вот это, если возможно…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И не только Третьяковской галереи, но как бы Национального собрания. Там есть работы из Русского музея, правда их немного там.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну, есть, мы просто поставили в конце, но в принципе, мы ориентировались, конечно, на Третьяковскую галерею.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, это такая огромная, цитатная, по сути дела, работа.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну сейчас я расскажу. И, собственно, такая была задача. Она, в общем-то, сложная. Мы думали, как её решить, и, в общем, сделали, если так грубо, мы выбрали почти все хиты Третьяковской галереи, на наш взгляд самые интересные работы, потом их мы поделили на… Надо было как-то это рассортировать, как-то собрать в какой-то единый, ну, чтобы была какая-то мысль. Да? Мы поделили их по временам года, собственно, сделали такую… Ну, какое-то классическое там, ну можно вспомнить Чайковского, там, или кто там ещё из музыкантов писал «Времена года»?

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да МНОГИЕ ПИСАЛИ.

В.ДУБОСАРСКИЙ: И Шопен, Шопен, по-моему, писал.

Вот. И соответственно мы сделали «Времена года», и уже тогда было понятно, как поделить этих персонажей. Получились, с одной стороны, 4 разных картины, с другой стороны, они все соединяются в некое единое полотно. В данном случае они висят раздельно в Третьяковской галерее, но в принципе их можно повесить как бы в одну ленту. Это будет такое…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Или наоборот – закольцевать.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Или закольцевать можно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: В такой квадратик, или в круглую панораму. То есть, вот, по сути дела действительно такая панорама российской живописи.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да, и там есть картины из русского периода, и из советского периода. Мы их примирили там. И они находятся в едином таком контексте.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну вот, сейчас мы зададим вопрос, который будет связан с этим проектом. Долго ломали мы голову над тем, как вопрос сформулировать, но тем не менее.

Вот, скажите, пожалуйста, какие авторы, в результате, какие живописцы оказались наиболее цитируемы в исполнении Александра Виноградова и Владимира Дубосарского?

Ну, назовите не менее трёх хотя бы, ну, а мы тут подсчитали перед началом передачи, и для себя составили некий такой списочек.

Что мы вам за это дело предлагаем?

Во-первых, каталоги Лазаря Гадаева, и не случайно, потому что на Крымском валу, в том же самом здании, где работы наших гостей сегодняшних, открылась очень интересная выставка скульптур Лазаря Гадаева. Она называется «Горные дороги», по названию одной из представленных работ. Находится на втором этаже, в вестибюле, который, оказывается, в Третьяковке так очень умно называется, называется теперь «Зона самообразования». И самообразовываться можно, в том числе, руками.

Этот проект специальный, он рассчитан на то, что туда будут приглашать на экскурсии детей слабовидящих или слепых, и они смогут, в общем, не имея другой возможности, со скульптурой ознакомиться. Ну, я думаю, что и остальным. Вообще, всем всегда ведь очень хочется скульптуру потрогать. И вот это разрешение дано, причём оно дано семьёй автора, семьёй скульптора Лазаря Гадаева, которые предоставили эти работы для экспонирования. Вот такая очень любопытная выставка Лазаря Гадаева. И у нас есть каталоги. Это раз.

И второе. Это выпуск недавний журнала «Третьяковская галерея».

Ещё раз повторю вопрос:

От кого взяли больше фрагментов разных работ? Назовите, пожалуйста, не менее трёх авторов, и постарайтесь либо кто-то видел, или видит сейчас, либо простая логика вас сможет, в общем-то, подвести к этому. Потому что популярность, конечно, учитывалась, я думаю, нашими авторами.

Как этот ответ послать?

На sms № +7 (485) 970-45-45.

Какие же авторы. Какие же российские живописцы оказались наиболее цитируемы в проекте Виноградова и Дубосарского?

Ну всё, объявили мы викторину, будем ждать результатов. Посмотрим, совпадут ли мнения наших слушателей с нашими, поэтому пока давайте постараемся не выдать напрямую наш ответ, и возвращаемся к проекту.

Итак, вот вы подобрали для себя те работы конкретные и тех художников, которые вам показались наиболее значимыми и представительными.

С какого периода, примерно, это начиналось? С Х1Х века?

А.ВИНОГРАДОВ: Да, с Х1Х, конечно. Х1Х-й, ну весь Х1Х – ХХ век.

В.ДУБОСАРСКИЙ: ХХ1 мы не стали?

А.ВИНОГРАДОВ: Там мало места было как-то.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, ХХ1 вы в себе воплотили. Впереди, впереди.

Итак, далее. Как пошла работа дальше? Вот как, собственно говоря, вы соединить-то их так смогли?

Это Александр Виноградов.

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, а дальше, собственно, мы все эти работы загнали в фотошоп, и известным способом, в фотошопе что-то вырезали, составили, что-то …

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Закомпоновали, как говорят художники.

(шутливые реплики присутствующих).

А.ВИНОГРАДОВ: Значит, Пушкин, Пётр Первый, Жуков сидят вместе за столом с Мусоргским.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну там большая компания! Хорошая!

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну да, но там и Владимир Ильич Ленин. Сидит, и правда отвернулся он от них и что-то пишет себе на коленке.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Из Бродского. Это «Ленин в Смольном».

Но там есть очень интересный персонаж. Вот для меня два очень ценных, любимых мной персонажа. Танечка, ничего, что я как бы перебью?

Один из сидящих, очень мало заметный, это Михаил Иванович Калинин, из «Незабываемой встречи» Ефанова, а правее него, рядом с этим самым партизаном Сергея Васильевича Герасимова, если вдруг ошибусь, поправьте меня, Володя, и Мейерхольдом, там проглядывает Сашка-тракторист Константина Мефодьевича Максимова. Это всё из нового варианта экспозиции Третьяковской галереи. Это все персонажи, которых мы слегка, как сейчас принято говорить, реанимировали и постарались представить в новом взгляде в экспозиции. Поэтому эта картинка многочастная. Она в каком-то смысле некий итог тоже нашей работы, вот недавней, понимаете? Поэтому здесь не только хрестоматия, здесь есть как бы и антихрестоматия тоже, что очень ценно вот лично для меня.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Кстати говоря, а фоновые части этого всего, собственно, пейзажные такие, они тоже говорящие?

А.ВИНОГРАДОВ: Тоже, да.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Саша, кто там, вот интересно?

А.ВИНОГРАДОВ: Пластов, Дейнека.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Левитан.

В.ДУБОСАРОВ: «Грачи прилетели» Саврасова.

А.ВИНОГРАДОВ: Кустодиев, Сергей Герасимов.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Левитана «Март». «Конница» Малевича. «Сенокос», который сейчас замечательно инсталлирован на выставке «Цветы» японским дизайнером. Оказывается, что это незабываемая картина, которая всё время привлекает внимание. Но здесь на первом плане – «Сенокос». И видите, из «Ужина тракториста» Пластова, только кормит она львёнка, который как бы гуляет у Прислонихи и приходит ужинать с трактористами.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А откуда львёнка взяли, кстати? Там леопардики такие.

А.ВИНОГРАДОВ: Это всё-таки наши маленькие вставки. Волюнтаризм!

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Неведомые тропинки и невиданные звери. «Там на неведомых тропинках следы невиданных зверей».

Но всё-таки здесь есть некая идея, которая связана с нашей фантазией, с нашим восприятием уже русской живописи, как, в общем, сказки.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, над Васнецовскими «Богатырями» развевается красный стяг…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: «Большевика» Кустодиева.

Справа от него стоят два вождя, которые «После снега», с ними вместе наблюдает «Неизвестная» Крамского. Там она персонаж, который опирается почти на плечо Сталина.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А как же Суриковский юродивый так пристроился у колен?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Совершенно верно. Юродивый-мальчишка, насколько я понимаю, закомпонована «Боярыня Морозова», которая, увы, никуда не едет. Вместо неё оттуда надвигается «Большевик», уже, так сказать, возвращающийся из ссылки, пострадавший за свои убеждения, но выигравший.

Если я правильно комментирую, прошу прощения, Володя, что я так излагаю эту ситуацию.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Мы всегда считаем, что любой, тот, кто комментирует, комментирует правильно. Он имеет право.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вот это у нас, так сказать, историческая часть.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Но здесь «Дозор», потому что «Три богатыря» они едут друг за другом, а не одновременно, и мы как бы видим их в действии: они дозором следят за всей ситуацией, невзирая на всю победу, так сказать, социализма в отдельно взятой стране. Они снова продолжают свой дозор, и мы видим их в неустанном движении.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И это у нас перетекает в такую более лирическую часть, потому что там у нас «Художник у мольберта».

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Попков?

А.ВИНОГРАДОВ: Это не лирическая часть. На самом деле, мы, когда их делили как-то на какие-то образы, вот если «Весна» у нас – это какое-то женское начало, то есть, мы собрали, в общем-то, все женские ню, которых не так много в русской живописи, кстати.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, как? Всё-таки у вас там есть и Брюлловская особа.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Ну, начинается с Брюллова.

И, в общем, на Пластове они…

А.ВИНОГРАДОВ: Я говорю вообще, обнажённой женской натуры в русской культуре не так много.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: А в советской? Ты прав, да.

А.ВИНОГРАДОВ: Мы просто это хорошо изучили предмет. Мы же были в запаснике, сделали фотографии прямо на выставке, собрали книжки, и всё знаем, короче, что есть.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Снимали на экспозиции, специальная была съёмка. Там крутится фильм этого процесса. Это был долгий процесс.

А.ВИНОГРАДОВ: И как раз вот этот зимний, последний вот этот кусок он для нас был действительно в некотором роде героическим. Если вот первый – «Весна» - это лирический, то «Зима» - это, и художник здесь он как бы практически приравнен к «Александру Невскому», к «Богатырям» там.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Но это уже мы, это уже наше поколение. Это вот то, какими глазами мы на это уже смотрим. Там трагические фигуры и, в общем, всем понятно, знаковый этот автопортрет его, который называется «Мой день», это тоже известная работа, и она тоже имеет определённую уже знаковую ценность в этом ряду. В общем, «Богатыри» охраняют его покой, Таня.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Появляется и «Царевна-Лебедь».

А.ВИНОГРАДОВ: А тут у нас, собственно говоря, вот все сказки, которые, они только здесь и есть зимой. Вообще, зима – это сказка, да?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И сказки, и дети.

В.ДУБОСАРСКИЙ: И там соответственно масленица, там и волк скачет, и тут же…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И тут же и двоечник Решетникова, и Айдан Салахова, которую мы упоминали в прошлом нашем разговоре про Салахова. Конечно, вся красота и все сказки.

Хотя тоже там «Сбитый ас» Дейнековский.

В.ДУБОСАРСКИЙ: «Сбитый ас» он у нас очень удачно попал в две картины: и в «Осень», они там с осени начинают падать, и зимой тоже он там…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: продолжается.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Продолжается. Они падают… Хотел сказать: «Падают, как грибы», но нет, наверное, как спелые яблоки.

А.ВИНОГРАДОВ: Нет, спелые сбитые асы, - вот так.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Падают у ног Ермоловой.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо, весна у вас – это действительно женщина, да? Это обнажённая женская натура, хотя на полуснежном ещё фоне. Не жарко вашим барышням.

А.ВИНОГРАДОВ: Но мы там потом на самом деле мы там сделали цветочки. Это здесь вот не видно просто это. Мы же ещё по этому плинту, мы потом не сказали, мы по нему сделали там некую акриловую живопись, акрилом. И там, в общем, где-то ухудшили, где-то улучшили, а где-то что-то просто дописали, чтобы это была где-то единая ткань произведения.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо. А вот темы лета и темы осени? Как они у нас пошли?

А.ВИНОГРАДОВ: Темы лета? Ну, темы лета вот у нас тут всадники, велосипедистки, Шагал это.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Как бы урожай и движенье.

А.ВИНОГРАДОВ: Да, философы идут. Ну, как-то лето, оно у нас получилось, мы его объединили лето, мы его объединили с дождём. Опять же, здесь на этом варианте, который люди смотрят в компьютере, там этого не видно. Там по центру идёт большой дождь, который мы по всему этому нарисовали.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Но в подлиннике видно.

А.ВИНОГРАДОВ: Так же, как в осени не видно, что падают осенние листья везде, и так далее, а зимой идёт снег. Да, мы всё-таки времена года отразили. А в весне там куча подснежников нарисована.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Природные катаклизмы как бы стали…

А.ВИНОГРАДОВ: Осень у нас это, в принципе, как обычно, это некое такое застолье, где за столом сидят свадьбы. Там вот у нас там сзади есть, осенью же справляют свадьбы?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Это Пукирёва.

А.ВИНОГРАДОВ: Пукирёва, и там ещё, по-моему…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И там же девушка бежит из «Сватовства майора». И как бы «Летят голуби» Рыловские.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Это не голуби, это лебеди. А стол мы взяли у Пиросмани.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И здесь же, не знаю, то ли последствия застолья, то ли нет, но Иван Васильевич, убивающий своего сына, он тоже там, в этой осенней серии.

А.ВИНОГРАДОВ: Да, у нас два варианта. В одном варианте мы убрали кровь, и она такая получилась…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Просто обнимает.

А.ВИНОГРАДОВ: И просто да, Иван Грозный обнимает сына.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Страшно: обнимает как бы своего любимого сына.

А.ВИНОГРАДОВ: А как мы шутили! Это на самом деле художник Мясоедов обнимает писателя Гаршина.

Т.ПИЛЕПЕЙКО: (Смех)

Н.АЛЕКСАНДРОВА: На самом деле является, как бы…

А.ВИНОГРАДОВ: Абсолютной правдой.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Их изображением, да.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Итак, сделаем перерыв, господа. Нам уже отчаянно машут руками: время НОВОСТЕЙ.

НОВОСТИ

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Мы продолжаем передачу «Собрание Третьяковки», и наши гости сегодня: завотделом живописи второй половины ХХ века Наталья Александрова, и художники Александр Виноградов и Владимир Дубосарский. Такой творческий дуэт.

Вот теперь, господа, художники, прежде всего, хочу, чтобы вы послушали одну нашу рубрику традиционную, которая называется «Путь в галерею». Подготовила её коллега Натальи Александровны Анна Деконицина. Внимание!

ПУТЬ В ГАЛЕРЕЮ

Проект Александра Виноградова и Владимира Дубосарского «Времена года русской живописи» был исполнен в 2007 году, специально к открытию нового варианта экспозиции «Искусство ХХ века» в здании Третьяковской галереи на Крымском валу.

Он размещён в зале № 38, в пространстве в 5 проектов, завершающем анфиладу залов постоянной экспозиции.

Цикл состоит из 4-х равнозначных частей. Каждый из них соответствует одному из времён года.

Вся серия – это увлекательный авторский монтаж, построенный на смелом цитировании, не лишённый иронии и одновременно искренней увлечённости.

Конфликты и драмы истории, борьба течений в искусстве, столкновения индивидуальностей.

Всё оказывается примирённым в парадоксальном соседстве хрестоматийных образов.

Следуя своему творческому кредо, известный дуэт современных российских художников создал визуальный вариант, квинтэссенцию понятия отечественной школы живописи, обратившись к самым известным, знаковым полотнам из собрания Третьяковской галереи и дополнив их единичными цитатами из картин Русского музея.

Масштабность выбранной темы позволяет художникам смело соединять несовместимое в стремлении зримо представить связь времён и поколений, диалог эпох и индивидуальностей. Не противостояние, но мирное соседство реалистической традиции с искусством авангарда.

Идея этого проекта принадлежит не только художникам – Александру Виноградову и Владимиру Дубосарскому, но и научному коллективу Третьяковской галереи.

В ходе работы художники имели уникальную возможность детально познакомиться с живописным собранием галереи, как в экспозиции, так и в её запасниках.

Все этапы творческого процесса были засняты на видео. И фильм о создании проекта демонстрируется теперь в зале рядом с законченными полотнами.

В настоящее время в собрании Третьяковской галереи нет ни одной совместной работы творческого тандема Виноградов-Дубосарский. И мы надеемся, что цикл «Времена года русской живописи», созданный специально для Третьяковской галереи, и принятый пока на временные номера дк, вскоре окончательно войдёт в её собрание.

ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ

Т.ПЕЛИПЕЙКО (со смехом): Ну что, господа? Вы все поняли, даже не тонкий, а очень толстый намёк вам выдали в конце.

Наталья Александровна, эта работа экспонироваться пока, вот по нынешнему плану, как долго будет ещё в 38-м зале?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Ну, вот мы пока планируем как бы несколько оживить эту программу, поскольку у нас связано некое замедление наших спецпроектов в 38-м зале с тем, что у нас есть некие трудности, возникшие у руководства галереи с демонтажём рекламы «Мегафона», которая находится на крыше, над экспозицией. И в связи с которой экспозиция была полтора года закрыта.

Сейчас мы надеемся, у нас, в общем, пока предварительно успешно завершены переговоры о спецпроекте, который продолжит Франциско Инфанте в этом же зале, и очевидно известный современный художник Гор Чихал будет третьей фигурой.

Ну, инсталляция Дубосарского-Виноградова будет, очевидно, где-то до июля, до августа находиться в этом зале. И затем мы по нашему внутреннему решению хотим найти ей место в интерьерах галереи с тем, чтобы она экспонировалась достаточно постоянно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Тем более что, по-моему, для детских таких игровых экскурсий потрясающая работа.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Она пользуется очень большой популярностью. Вместе со студентами-искусствоведами из Строгановского университета и для детских.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Наверняка. Вот то же самое игра узнавания, да? И по знанию цитат.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Они все профессионалы, они могут определить, что там и где.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, всё абсолютно, нет, когда её в первый раз показали, я помню, мы развлекались. Там было что-то вроде пресс-конференции, которую никто не слушал, потому что все ходили, загибали пальцы, пересчитывая, сколько там кого и…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Игровой момент в ней очень важен, конечно.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Безусловно. Ну, кстати говоря, насчёт нашей игры, наши слушатели, в общем, преуспели, и уже выиграли, мы уже имеем список и можем объявить наших победителей. Это: (перечисляет имена и первые цифры номеров телефонов победителей). Вот, собственно говоря, те, кто успел быстрее и больше нам назвать. Ну давайте теперь с вами ответим, какие же авторы оказались среди самых цитируемых в вашем анализе истории русской живописи.

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, у нас так получилось, мы быстро посмотрели, может, мы что-то где-то забыли сами. Но у нас получилось, вот сейчас у нас получилось 3 лидера. Это, если по возрасту, то первым это был Репин, у него 4 балла, у художников советских – Пластова и Дейнеки тоже по 4 балла. То есть, они выиграли.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И быстренько к ним подбираются …

А.ВИНОГРАДОВ: Подбирается Корин, подбирается Васнецов, Малевич.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Такое зеркало русского искусства.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Зеркало, сознательное или бессознательное зеркало русского искусства.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Отвечает действительности, между прочим, очень близко к ней подходит.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну, на самом деле…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Люди специально считали.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вот теперь, господа, перешли мы в ХХ1 век. И вот вы – оба живописцы, а вы, Наталья Александровна, заведуете сектором живописи. Вот скажите мне, пожалуйста, было время девяностых, даже где-то уже это с восьмидесятых начиналось в мировом искусстве, когда очень многие критики, историки искусства говорили: «Живопись умерла, картина умерла». Вообще, когда-нибудь вы были согласны с таким тезисом? Это Александр Виноградов.

А.ВИНОГРАДОВ: Вы знаете, этот тезис, по-моему…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Александр Бенуа сказал про «Чёрный квадрат».

В.ДУБОСАРСКИЙ: Нет! Это Александр Виноградов сказал!

Н.АЛЕКСАНДРОВА: В своё время, что «Живопись умерла в «Чёрном квадрате», придав ту же значительную иронию этому».

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но она не умерла в виде (неразборчиво), согласитесь.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Но она никак не умирает, Тань. Никак не умирает!

В.ДУБОСАРСКИЙ: Она всегда умирает. Она умирает и возрождается. А возрождается она, потому что живопись – это эмоциональная вещь, поэтому…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Пока жив человек, короче говоря.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А у вас более эмоциональная, чем, скажем, инсталляция, чем, скажем, какие-то объекты, ассамбляжи, коллажи – всё, чего очень много в ХХ веке, и много сейчас?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да, это фон, я думаю, наиболее эмоционально протекает.

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, этот фон сравнить там с театром, например. Но живопись она всегда возрождается. И она как-то находит какие-то новые формы, новые пути функционирования. Одно время была как бы модна, что ли, инсталляция живописи. Потому что не просто, когда та же самая картина, вот единичная картина она как бы потеряла интерес к себе, но различные формы инсталлирования картин, то есть, ну как тут ни инсталлировали её! Это как бы создавало дополнительные…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну, пожалуйста, сейчас мы можем пример привести, который уже Наталья Александровна упоминала, на выставке «Цветы» - Пластов, а вокруг него икебана всякая японская развешена.

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, в том числе – да. А потом …

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А это добавило Пластову, так всерьёз чего-нибудь?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: С моей точки зрения, добавило.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Добавило? Или это просто игра?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Я в шутку говорила автору Выставки цветов, когда она требовала Пластова, а мы все, в общем, были против, снять его из экспозиции, потому что оголяем экспозицию. Я в шутку сказала: «Даю, только при условии, что ты его из колхоза выведешь». У нас есть такая шуточная, как бы, Пластова «Колхоз» и «Коровы» - вот это вот из этого уровня. Мне кажется, японскому дизайнеру это блестяще удалось. Он его, если можно, представил концептуально. Там блеск коз и как бы трепетанье листвы, но в такой интерпретации дизайнерской, может быть.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо, Владимир и Александр, для вас экспонирование ваших работ, я имею в виду даже не вот эту вот, которая сейчас в Третьяковке, такая цитатная работа, и игровая в большой мере. Когда вы экспонируете собственную живопись, важно ли вам даже вот не просто развеска, а чего-нибудь, чтобы там ещё вывертов добавить и, может быть, как кому-то кажется привлечь публику?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Мы просто картины не делаем обычно, когда мы делаем какую-то выставку и развешиваем, мы делаем проект. Там вся тема.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Серия?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Не серия даже, там есть какая-то мысль. И ради этой мысли мы делаем. Потому что у нас вначале есть какая-то мысль, какая-то идея, потом мы её как-то оформляем. А уже развесить – это всё единый замысел, который от начала до конца каким-то образом нами выполняется, то есть, поэтому это всё изначально продумывается перед тем, как мы берём кисточку в руки, уже мы знаем, как приблизительно это будет висеть. Всегда мы смотрим зал, мы понимаем, что здесь будут большие картины, здесь – маленькие, там свет будет отсюда, эта стенка будет пустой.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Элемент инсталляции обязательно присутствует.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да, это абсолютно единая система.

И, если вот вернуться к разговору о живописи вообще, то на наш взгляд, это мы просто обсуждаем, часто нам вопросы эти задают, сейчас все медиа, которыми обладает современный художник, они все равны. Самое важное – что он хочет просто сообщить.

Просто живопись она имеет своё какое-то очарование и свою традицию.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И свои границы.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Свои границы имеет всё. Просто у живописи есть то, чего нет у других медиа.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Рукотворность?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Ну, рукотворность там, запах краски, тактильность, какая-то некая музейность, вечность. За ней стоит как бы более…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Традиция более давняя.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Более долгая традиция культуры и так далее. Гораздо больше там всяких ассоциаций за ней стоит.

Потом очень часто живопись она возвращается через что-то. То есть, там Тарковский снимает фильм свой, - раз, и вставляет там, например, Леонардо Да Винчи «Поклонение волхвов». И она возвращается к нам. И все: что это за картина? – А! Это… Картину-то эту не знает никто, допустим. Я имею в виду массу людей. Они смотрят её, и уже видят другими глазами. И так вот очень часто бывает, что ну, крутится вот это.

То есть, мировая культура она сама себя репродуцирует, сама себя где-то пародирует, где-то сама о себе рассказывает что-то. Время изменилось, и изменяется соответственно понимание того, что было сделано тогда. То есть, это такой веки вечные большой, большой процесс. И все мы его участники.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И ещё к вопросу о живописи: фигуратив – нефигуратив, предметная живопись – беспредметная живопись. Вы – предметники, да?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И так можно выразиться, да, извините.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Уж, простите, как в школе, как в школе. Вот, опять-таки, данный выбор. Вот для кого-то вот в абстракции – переходы тонов, геометрическая композиция важно. Для вас важно всё-таки через предмет, образ человека или вещи передать то, что вы хотите сказать зрителям.

Вот здесь есть какой-то такой выбор, или просто вот так оно идёт?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Нет, нет, нет! Всё не так!

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Всё не так?

А.ВИНОГРАДОВ: Всё действительно не так. Всё, ну я думаю, что в рамках этой передачи мы вряд ли ответим на этот вопрос.

Я думаю, что там по-другому стоит вопрос. Просто в современном искусстве там всё двигается очень быстро и быстро меняется. Меняется в течение там года-двух, появляются новые художники, новые идеи. И так далее, и так далее, и так далее. Это как в экспериментальной науке: всё очень сомнительно всегда и всего очень много. И, что есть хорошо и есть плохо – непонятно. И есть художники, которые скользят по медиа. Они делают фотографии, делают видео, делают картины там, и так далее. Например, Дима Гурд, он делает всё, и это, ну, он такой художник.

Мы делаем картины, потому что мы считаем, что в наши картины мы можем внедрить там, вставить все свои мысли, все свои идеи, которые мы хотим. Но они связаны с современным миром, они не связаны с живописью, на самом деле. Они связаны с масс-мединыйми журналами, или они связаны с музеем вообще, как таковым. Вот сейчас мы занимаемся другим проектом. Он больше связан с музеем.

Вообще, вопрос фигуративная – нефигуративная живопись перед нами вообще не стоит никогда, и не стоял никогда. Потому что, ну, если надо было бы, если бы это был эксперимент – сделать абстракцию, мы бы её делали, конечно. Но все абстракции, на мой взгляд, они сделаны, для меня там нет ничего интересного, хотя кто-то, наверное, может быть, что-то и видит в абстракции. Вот так.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо. А вот вечный вопрос: как вообще можно работать вдвоём? Что писателям, что художникам, да иной раз даже и кинорежиссёрам, хотя там уж, может быть, легче разделить обязанности? Этот вопрос задаётся. Ну, извините, отчитывайтесь, как получается? Драк не бывает?

А.ВИНОГРАДОВ: Нет, драк не бывает. Драк не бывает, просто мы же делаем выставку проекта. Мы вначале его придумываем, долго обсуждаем. Потом делаем эскизы, и, как правило, мы работаем целиком над проектом. Не в отдельности там над одной картиной. Поэтому у нас как бы достаточно ситуация мобильная, потому что мы меняемся, так: кто-то начал, кто-то продолжил, или там наоборот. И в этой ситуации работа вдвоём очень удобна, комфортна, потому что у тебя всё время есть зритель. Ты немножко себя чувствуешь, что это не твоя работа в какой-то степени, и при этом ты всегда можешь оценить как бы со стороны.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А как это сложилась вообще такая ситуация?

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, мы учились вместе в училище, потом в институте.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да уж встретились, да.

А.ВИНОГРАДОВ: Вот с 94-го года мы как-то вместе сделали первый совместный проект.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А из какой вы, собственно, школы? У кого учились?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Где учились-то?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Мы учились в Московском Художественном училище Памяти пятого года, потом мы учились на реставраторов.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Назовите каких-то учителей.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А потом – в Суриковском? Тоже такая логичная для Москвы линия.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Я как раз был учеником Салахова, но недолго.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ага! Что так?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да так получилось.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А Саша?

А.ВИНОГРАДОВ: А я учился в мастерской Максимова.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но, тем не менее, совпали более-менее в единой какой-то стилистике.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Там другое немножко. Там же люди художники молодые, они живут вместе, они ходят вместе на выставки, они вместе ходят там на какие-то вечеринки.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вы просто сэкономили на том, что сняли одну мастерскую, я так чувствую?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Нет, нет, нет, просто есть некое общее понимание искусства. Потому что, когда ты вместе, ну там, какой-то группой молодые художники развиваются, они вместе одинаково понимают всё. Они спорят, они обсуждают, и у них, ну как появляются генерации художников? Они же все там. По поколениям они появляются.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Семидесятники.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да, шестидесятники, семидесятники, там концептуалисты – всё это же связано с реальностью жизни, на самом-то деле.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вы как раз появились тогда, когда вот этих жёстких уже группировок, или поколенческих и направленческих уже и не было?

А.ВИНОГРАДОВ: Были, были! Это вам так кажется просто.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ещё не написана вся история плановости.

А.ВИНОГРАДОВ: Она просто ещё не написана вся история. Всё было ещё жестче, чем тогда. Тогда это было на самом деле проще гораздо в шестидесятые годы, в семидесятые. Там всё было понятно. Все, кто учились в институте, вот посмотрите – шестидесятники, вот они все и есть. Все, кто не учились, вот они все нонконформисты, вот они все вот здесь.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Совершенно верно.

А.ВИНОГРАДОВ: Ну, то есть, там всё видно - где из них кто жил, где выставляют – там всё очень понятно.

А как раз вот в это время, в начале девяностых, в конце восьмидесятых, было очень всё непонятно. И всё быстро очень менялось, не было никакой стабильности. Не было никакого представления о том, что будет впереди, ни у кого, никто не знал, чего будет.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Как по-вашему, сейчас логично как-то развивается ситуация?

А.ВИНОГРАДОВ: Сейчас – да.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А вот для молодых совсем художников?

А.ВИНОГРАДОВ: Да, я считаю логично, очень логично.

В.ДУБОСАРСКИЙ: У них просто другие проблемы. Дело в том, что проблемы есть всегда. У них просто другие проблемы. Им слишком много сейчас дают внешне.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Дают – в смысле разрешают, или дают в смысле…

В.ДУБОСАРСКИЙ: Возможности, в принципе есть у молодого поколения очень много возможностей, в отличие от того, что было там у нас, а у шестидесятников вообще ничего не было, вообще они просто, так сказать, на коленке всё, да?

Сейчас чего? Есть Интернет, ты можешь знать всё, что происходит в мире просто, ну, доступ к информации сейчас колоссальный. Всё можешь знать, сегодня прямо можешь всё знать – это раз.

Второе. Есть всё-таки достаточно – мало, но можно найти способ получить какое-то образование там, у Свиблово есть какое-то заведение, где принимают, и очень, так сказать, неплохо, на мой взгляд, готовят.

Есть Бахштейн, что-то у него в институте, есть ещё какие-то университеты новые, я их не знаю. Что там преподают, я не знаю, но есть возможность, по крайней мере, как-то более тесно прикоснуться к современной культуре: можно ходить на выставки, можно пойти в галереи, можно познакомиться с художником – сейчас всё это очень понятно, а раньше это просто невозможно было.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Но это же и минус, Володя.

В.ДУБОСАРСКИЙ: И это же, собственно является минусом. Галерея ищет молодых художников. Они их находят и пытаются их сразу как-то в бой. Знаете, как раньше вот это наши лётчики во время войны: 3 месяца – и на самолёте пошёл!

Н.АЛЕКСАНДРОВА: На фанерном.

В.ДУБОСАРСКИЙ: На фанерном, да. И всё. И поэтому столько сбитых было.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но надо сказать, что есть же молодые, которые сейчас сами какие-то устраивают полуподвальные, чердачные какие-то выставочки.

А.ВИНОГРАДОВ: Мало. Молодым сейчас, потому что сейчас страна, ну, так сказать, находится в стадии капитализма всё-таки, да? И очень тяжело молодым. Как раз в этом смысле нам тогда было легче. Тогда можно было жить за копейки и работать за копейки, а сейчас нельзя. Сейчас жизнь дорогая, надо где-то работать. Надо сейчас же обживать мастерскую. Раньше самозахваты, там как-то можно было так прожить, поэтому тогда очень большой, большой был приток иногородних художников – с Одессы, с Киева, с Ростова – отовсюду. А сейчас их нет в Москве, потому что они не могут приехать, в Москве что-то снять и работать. Это нереально просто. И от этого поток молодых талантов…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Многих привозят галеристы, но это уже под выставку.

В.ДУБОСАРСКИЙ: А они всё равно сами по себе, они здесь не тусуются. И они всё равно остаются там. Поэтому и поток молодых талантов в столице он прекратился. И от этого высыхает русло. А в Москве их не так много тоже.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Наталья Александровна, как

по-вашему, как сейчас учат молодёжь? Ведь учат очень классически, по-прежнему.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Учат-то очень хорошо, но дело в том, что вопрос, как они потом вот действительно выживают, как сказал Володя, потому что проблема выбора – это вообще, мне кажется, самое основное. И удержаться от этих возможностей иногда и благодаря широте возможностей, а, извините, в русской ментальности иногда вопреки ситуации многие художники ну как-то могут себя сохранить и выплыть из всего из этого. Потому что поколение шестидесятников тоже большие потери, увы, знает.

И мы, например, вчера только смотрели наследие художника Алексея Губарева, или Губарёва, как его называют родственники, вообще сгинувший бесследно экспонент другого искусства и один из генераций шестидесятников, который не дожил до семидесятых годов даже.

Боюсь, что в современном искусстве мы, с одной стороны, эти богатые возможности они как бы позволяют не учиться дальше и не биться за некое своё составляющее, а с другой стороны, может быть, и искусство много от этого теряет. Включая его классическую школу и её как бы интерпретацию в современное время. Потому что я всё равно, Танечка, вы же знаете, стою на позиции, что художнику нужно всё равно классическое образование. Я не верю ни в пианистов, ни в балерунов, ни в художников, которые не проходят…

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хоть ты, старина, уже в инсталляции, сначала - поди, порисуй с гипсов, да?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Да. И я постоянно сталкиваюсь вот, что Фанциско Инфанте – уже мэтр, известный мировой художник, он всё равно вспоминал свою художественную школу, и вопреки которой, как он считает, он работал в последующее время. Но это сам некий элемент, который в него был заложен.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: То есть, надо сначала знать чему ты вопреки?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Да. Чего ты не захочешь, может быть в дальнейшем. Это тоже очень большой шанс!

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Хорошо. Но мы перешли на такие серьёзные темы. Давайте вернёмся под занавес, в оставшиеся несколько нам минут к этой картине, к этому проекту. А как вы с ней работаете, с юной публикой-то, Наталья Александровна?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Ну, это конкретно не я работаю. Я дрессирую на ней искусствоведов, как я уже сказала.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Я знаю, вы – как галерея?

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Поучаю своих Строгановских студентов, которые, надо сказать, с большим восторгом это делают.

А детские занятия, которые у нас проходят с двух территорий, я знаю, что они очень активно всё это осваивают, и эта штука пользуется огромной популярностью вот среди публики. Хотя добраться до неё нелегко. Я повторяю, что она находится практически в центре, в конце пятого этажа основной экспозиции, и как бы предваряет выход в новейшие течения.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Но зато можно по дороге посмотреть многие элементы, очень многие находятся именно в этом здании. Кроме Х1Х века, который живёт в другом здании, разумеется.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Всех тех, кто изображён, обратиться как бы к подлиннику.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Вы упомянули, что готовите новый проект. Можете ли до какой-то степени приоткрыть ваши планы? Если это возможно сейчас, вы понимаете, что?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Да, мы можем некоторые приоткрыть, да планы. Это будет проект во время Венецианской биеннале, это параллельные программы. Это будут отдельные палаццо, там три зала. Мы делаем свой персональный проект совместно с нашими партнёрами. Это новое правило, такой фонд, который будет картины, например, по всей России со своей большой выставки современного искусства.

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Это когда будет, Володя?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Открытие будет 3-го июня. И вот мы сейчас занимаемся только этим проектом. Что там будет, я не буду рассказывать, потому что это секрет. А кто может приехать, приезжайте, посмотрите. Он будет с третьего июня по октябрь или аж ноябрь.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А потом какие-то планы, показать это в Москве, в России где-то?

В.ДУБОСАРСКИЙ: Вначале надо сделать, мы же ещё делаем.

А.ВИНОГРАДОВ: Сложно говорить о том, чего ещё нет.

А можно передать приветы, воспользовавшись ситуацией?

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Да, пожалуйста!

В.ДУБОСАРСКИЙ: Я хочу передать привет своей дочке Тате, которая должна меня сейчас слушать, маме и Наташе.

Т.ПЕЛИПЕЙКО (смеётся): Это был Владимир Дубосарский.

А.ВИНОГРАДОВ: А я хочу сделать важное информационное заявление.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: А это Александр Виноградов. Пожалуйста, от микрофона только не отворачивайтесь.

А.ВИНОГРАДОВ: Мы решили подарить эту работу Третьяковской галерее. Сегодня.

(Аплодисменты).

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Пока вы ещё в эфире, за что мы очень благодарим, конечно, наших художников. Ну, и наши радиослушатели, наверное, теперь видят, в каких условиях мы все работаем. Как трудно художникам.

А.ВИНОГРАДОВ: Невыносимо!

Н.АЛЕКСАНДРОВА: И какая специфическая судьба у искусствоведов Третьяковской галереи, у которых старый девиз: «Родина или смерть!».

Т.ПЕЛИПЕЙКО: И какие у вас хитрые дипломатические приёмы.

(Все смеются).

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Да, так что это замечательное завершение.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: У наших слушателей были вопросы: можно ли нормально видеть, где-то видеть эти работы в Интернете? Это значит, не из Москвы пришедшие вопросы.

Да, вот чуть-чуть, ну в очень, конечно, сжатом виде можно видеть у нас сейчас на сайте, но, к сожалению, это не совсем то.

В.ДУБОСАРСКИЙ: На сайте – это не работа, это тот монтаж, который мы сделали.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Это предварительный вариант.

В.ДУБОСАРСКИЙ: Это предварительный монтаж, потому что по нему сделана живопись, которая, к сожалению…

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Надо идти в 38-й зал, на Крымском валу, и посмотреть, оценить её сполна. Потом она будет экспонироваться где-то в интерьерах. То есть, практически она всё время будет доступна. По крайней мере, по нашим предварительным планам.

А.ВИНОГРАДОВ: Сходите в зал, да.

Т.ПЕЛИПЕЙКО: Ну что ж, спасибо. Напомню, сегодня в Собрании Третьяковки в гостях были Наталья Александрова, завотделом живописи второй половины ХХ века и художники: Александр Виноградов и Владимир Дубосарский.

Всем спасибо. Ну, а ваше заявление, я думаю, там уже вся Третьяковская галерея встретила аплодисментами! Спасибо!

Н.АЛЕКСАНДРОВА: Обсуждают. Спасибо вам!

ХУДОЖНИКИ: Спасибо, до свидания.