Скульптор Иосиф Чайков - монументальная композиция "Футболисты" 1928 г. - Елена Бушуева - Собрание Третьяковки - 2008-11-16
К.ЛАРИНА: Главная картина сегодняшнего дня – это явление Ксени Басилашвили. Ксюша, здравствуй.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Добрый день.
К.ЛАРИНА: Так радостно тебя видеть! Просто очень приятно.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да? Спасибо большое тебе. Мне тоже радостно видеть всех вас.
К.ЛАРИНА: Ну вы поняли, друзья, что мы так будем меняться – когда-то Ксюша появится, вот Таня нас подстраховывает, и за это ей большое спасибо Татьяне Пелипейко. Так что, будем так меняться. Главное, что я здесь сижу. И Третьяковская галерея на месте.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И Третьяковская галерея стояла и стоять будет!
К.ЛАРИНА: Елена Бушуева, наша сегодняшняя гостья, уже не первый раз в нашей студии. Добрый день, Лена, здравствуйте.
Е.БУШУЕВА: Здравствуйте.
К.ЛАРИНА: Она - старший научный сотрудник Третьяковской галереи. И наш сегодняшний герой Иосиф Чайков.
Е.БУШУЕВА: Первый раз.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Иосиф Чайков – первый раз, и впервые его композиция, любимая мною с детства, всегда вызывала восхищение и недоумение – как это всё сделано? Вот это самый интересный вопрос: как она сделана скульптурная композиция «Футболисты»? Она сейчас и стоит в одном из залов Третьяковской галереи на Крымском валу.
Е.БУШУЕВА: Да, да, да. В 15-м зале, в таком зале, в котором для неё достаточно места, потому что мы говорили, что многие помнят, или, может быть, ещё не говорили, но я думаю, что многие помнят её. Она стояла перед зданием в Лаврушинском переулке, перед старым зданием галереи. И старшее поколение, я думаю, вот это не забыло.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А ещё вы говорите, что она стала эмблемой кубка.
Е.БУШУЕВА: Совершено верно. Это такой у меня был небольшой, как бы такой козырь в кармане, потому что я хотела сказать, что, в общем-то, мы говорим с вами сейчас осенью, а весной, наверное, эта программа, когда у нас были такие футбольные победы, была бы ещё более актуальна. Но я надеюсь, что победы не оставят наш футбол.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Эта работа стала символом кубка России.
Е.БУШУЕВА: Да, да. Она небольшая, отлитая в серебре на Переходящем Кубке России.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А! Вот так вот! Так что любители футбола точно её знают.
Е.БУШУЕВА: И в Интернете я нашла это изображение, так что действительно это всё можно отыскать.
К.ЛАРИНА: Сейчас я тоже открою.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, а я, наверное, задам вопрос.
К.ЛАРИНА: Задавай. Мы что разыгрываем-то?
К.БАСИЛАШВИЛИ: А у нас сегодня призы – это и билеты в Третьяковскую галерею, в том числе и в здание на Крымском валу, где можно посмотреть это произведение.
В том числе в здание на Крымском валу, где можно посмотреть сразу же несколько выставок: Владимира Боровиковского и Оскара Рабина, и в новое здание, и в Инженерный корпус тоже можно пройти по этим билетам.
В Инженерном корпусе открылась новая выставка Валентина Сидорова, народного художника России. Я вчера с удовольствием на неё сходила, посмотрела. В конце эфира могу более подробно рассказать.
У нас есть билеты, у нас есть SD-RUM, посвященные выставке живописи, икон и рисунок миниатюр Владимира Боровиковского. Прекрасное приобретение! И каталог «Красоту её Боровиковский спас». Каталог, над которым я могу лишь только облизнуться, потому что стоит он достаточно дорого (я смотрела в киоске Третьяковки), а вам он достанется бесплатно. Но не просто так, не бескорыстно. Вы должны ответить на вопрос. Итак, внимание! На наш sms: +7 (985) 970-45-45 присылайте, пожалуйста, ответы на следующий вопрос: Скульптура «Футболисты», как вы уже сейчас слышали, сказала нам Елена Бушуева, раньше стояла перед зданием Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке.
Но, когда вся современная часть переехала на Крымский вал, то она появилась уже непосредственно в залах.
А теперь перед зданием Третьяковки на Крымском валу стоит другая скульптура, другого очень известного скульптора. Я также вам в качестве подсказки скажу, что такая же скульптура, идентичная копия установлена перед зданием ООН в Нью-Йорке.
Ответьте, пожалуйста, кто автор, и какая скульптура?
К.ЛАРИНА: Это не фонтан?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет. Это не фонтан.
(Повторяет вопрос).
К.ЛАРИНА: Не могу найти «Футболистов» ваших. Где-то нашла «Скульптор Иосиф Чайков у бюста футболисту Яшину». Вот нашла вот эту картинку.
Е.БУШУЕВА: Да, мы вспоминали тоже с Ксенией перед эфиром, что Чайков делал памятники, такие надгробия. Вот портретные изображения, которые были эскизами для надгробий.
К.ЛАРИНА: А покажите, у вас где-нибудь есть ещё?
Е.БУШУЕВА: Как же! У нас обязательно должны быть «Футболисты», потому что это такая визитная карточка Чайкова. Но я вот посмотрела во всех книгах.
К.ЛАРИНА: (заглушая слова гостьи): А! Я их знаю!
Е.БУШУЕВА: Но не говорите, что это самая лучшая работа, то есть, это не автор одной работы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И здесь хорошо бы нам понадобился кто-нибудь из комментаторов, наподобие Уткина, который сказал бы, какая идёт борьба за мяч. Потому что фигура вратаря практически уже в падении, вот он нависает над землёй, над полем. И соединены эти две фигуры – вратаря и нападающего, футбольным мячом. Вот мяч – такой связующий. То есть, получается, что опорная нога – это нога вратаря.
К.ЛАРИНА: Они оба касаются мяча.
Е.БУШУЕВА: Это совершено уникальная вещь по своему техническому расчёту, по тому, как она на одной точке держится.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Голкипер завис?
Е.БУШУЕВА: Да. Он зависает над землёй, и вот этот вот мяч он соединяет, как бы он касается и ноги вратаря, и ноги нападающего.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Они оба прилипли к этому мячу, можно сказать.
Е.БУШУЕВА: А нападающий при этом взлетает над полем.
К.ЛАРИНА: А почему вы думаете, что это вратарь вообще?
Е.БУШУЕВА: А у него перчатки.
К.ЛАРИНА: А ворот-то нету, - докладываю я.
Е.БУШУЕВА: Но он – единственный, кто в перчатках может быть на поле.
К.ЛАРИНА: И бутсы настоящие. А люди настоящие?
Е.БУШУЕВА: Да, бутсы, то есть, это форма вратаря.
К.ЛАРИНА: А люди настоящие?
Е.БУШУЕВА: Ну, вот мы тоже этот вопрос обсуждали с Ксенией. Но, как бы, учитывая, что работал Чайков над этой фигурой, над этой скульптурной композицией, над этими фигурами в течение десяти лет, чисто так, практически одни и те же люди здесь не могли быть, всё-таки.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это сложно сказать. Может быть, наши слушатели - футбольные болельщики, может быть, знают, кто изображён. Я могла лишь предположить, что здесь, ну наверняка изображены первые люди команд Спартак и Динамо – московских команд, которые тогда боролись за кубок РСФСР. И именно 36-й год, предположим, стал звёздным. И можно предположить, кто это. Возможно, это Михаил Семичастный, который выступал за Динамо и был признан лучшим бомбардиром весны 36-го года, возможно, это Георгий Глазков, который был лучшим бомбардиром Спартака, и был признан лучшим нападающим Советского Союза за этот год. Тут можно предполагать. Кто голкипер, честно говоря, не знаю, не знаю. Давайте к болельщикам обратимся, вдруг они скажут?
Е.БУШУЕВА: Возможно, кто-то это и знает. Да, я тоже допускаю: такое может быть.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Промежуток такой – с 28-го года по
36-й.
К.ЛАРИНА: Значит, с 28-го по 36-й.
К.БАСИЛАШВИЛИ: По 38-й.
Е.БУШУЕВА: Расскажите, почему такое большое расстояние?
К.ЛАРИНА: Если вы знаете, или можете предположить, что это за два на тот момент великих футболиста? Один из них – вратарь, другой – судя по всему, нападающий, то сообщите нам, пожалуйста. Нам будет очень интересно вот об этом поговорить.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Я всё-таки предполагаю, что речь идёт о 36-м годе, потому что именно тогда футбол впал в свой расцвет советский, и шла борьба за кубок.
Е.БУШУЕВА: А на 38-й год какая обстановка в футболе была?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, на 38-й я не нашла столько звёзд, как в 36-м. Но они оставались. В 36-м они вспыхнули.
Е.БУШУЕВА: Да, они оставались, скорее всего, звёзды 36-го года для 38-го были те же. Потому что именно в 38-м году Чайкову предложили доработать композицию, которая была сделана десятью годами ранее, и решено было отправить именно эту работу на выставку в Нью-Йорк. То есть, выставка была всемирная.
К.ЛАРИНА: Она большая, кстати, скульптура-то?
Е.БУШУЕВА: Скульптура – 290 высота.
К.ЛАРИНА: Большая.
Е.БУШУЕВА: Да, большая. Почему она и стояла именно на улице. То есть, она сомасштабна зданию. И вот эта фигура она находилась в зале Культуры и отдыха. Причём, на этой выставке там было довольно много скульптурных работ. И, кстати, самая большая. Я, правда, знаете, не перевела это в метры – 79 футов. Это была работа скульптора Андреева – изображение рабочего на пилоне павильона. То есть, она стояла снаружи. А внутри были статуи Ленина и Сталина, сделанные Меркуровым. И, кстати, сам Чайков тоже делал ещё ряд скульптур, потому что он сделал для павильона Казахской ССР, Герб СССР он делал для Советского павильона, но самой, конечно, интересной была именно работа, которая находилась внутри, именно фигура футболистов. То есть, почему я сказала, что 38-й год, это именно год заказа на доработку.
То есть, он отливает, что очень существенно, что скульпторы поручают такую работу специалистам по отливке. Эту работу отливал замечательный мастер, тогда ещё молодой, впоследствии очень известный – Лукьянов. И сама отливка технически – это очень сложная вещь. Потому что нужно сделать так, чтобы вещь просто держалась, не упала более плотная, более массивная нижняя часть скульптуры, то есть, нога, мяч и основание, оно должно быть. Причём, основание, там собственно отливалось такое в форме сегмента – так геометрически называется. А плинт сам отливали отдельно. И они соединены с помощью, ну, я так технически, может быть, не совсем правильно скажу, - ну креплений. Там есть крепёжка. Вот эту вот отлитую целиком бронзовую скульптуру соединяют с основанием. И основание это должно было быть по эскизам Чайкова несколько иным. Вот сейчас такой трёхступенчатый, ну цилиндрический круглый (неразборчиво) плинт он должен был быть дисковидным, то есть, более сложным по конфигурации. И вот жалко, что у нас в Интернете обычно какая-то одна картинка. Так вот, мы, собственно говоря, чем обладает Третьяковская галерея, можем показать, а есть, я чуть позже скажу, что есть работы 28-го года, там, где был такой ещё вот этот плинт. В ней было больше динамики. Но, к сожалению, такое основание Лукьянову просто отлить не удалось. И вот эта работа 38-го года была отмечена на выставке. Она так, в общем-то, очень интересно прозвучала. И, когда была возвращена уже в Советский Союз, вернулась в Москву, сразу была передана в Третьяковскую галерею.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Об этом как раз и говорит наша рубрика «Путь в галерею».
Е.БУШУЕВА: Да, давайте мы послушаем.
ПУТЬ В ГАЛЕРЕЮ
Композиция Чайкова «Футболисты» была отлита знаменитым литейщиком Лукьяновым на заводе «Ростмонументскульптуры» в 1939-м году.
После отлива она была показана на выставке, в советской части выставки в Нью-Йорке. Выставка была открыта тоже в 1939-м году.
После окончания работы выставки была приобретена у автора для Третьяковской галереи. И до реконструкции основного здания музея экспонировалась в сквере перед фасадом. Но не только она, но ещё несколько произведений там были выставлены для показа.
Во время ремонта основного здания она была перевезена в филиал Третьяковской галереи на Крымском валу и заняла достойное место в экспозиции «Искусство ХХ века».
В Третьяковской галерее имеются два эскиза меньшего размера, и при сравнении с которыми видно, что отливщику не удалось выполнить основание композиции так, как его задумал автор.
Автор задумал основание в виде сферической поверхности, а наше произведение имеет плоскую поверхность в виде круга. Но это единственное различие, которое можно установить между замыслом автора и исполнением самого произведения.
ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ
К.ЛАРИНА: Добавите что-то?
Е.БУШУЕВА: Я бы, знаете, еще добавила, что вот интересная такая есть деталь, что я, найдя две фотографии, два изображения футболистов, увидела различия в самом вот этом плинте, в самой подставке. И, честно говоря, мне так осталось не совсем понятным. То есть, мне кажется, что эта подставка в какой-то момент была заменена. Потому что вот в одном случае, там, где фотография ёлочек на фоне деревьев, то есть, непосредственно вот перед Третьяковской галереей, такой одноступенчатый плинт.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но подставка - это уже такая чисто специальная. В конце концов, может быть, она здесь несущую роль свою играет. Мне кажется, что стоит обратить внимание на то, с какими деталями выполнена эта композиция. Потому что здесь всё достоверно: и эти бутсы, и что? Чулки?
К.ЛАРИНА: Гетры.
Е.БУШУЕВА: И на мяче, - так скажем, все вот эти почти натуралистические вот эти все моменты присутствуют.
Почему я тоже хотела на это обратить внимание, потому что, говоря об эскизах, вот как раз Наталья упомянула, что у нас есть два эскиза гипсовых, всех этих мелких деталей их нет, они отсутствуют.
И в бронзовой отливке 28-го года, в более ранней, то есть, десятью годами ранее сделанной, которая находится в Смоленском музее, вот в этой отливке тоже нет таких деталей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А здесь уже появляется и скульптурное сходство. Правда, с кем, пока остаётся загадкой.
К.ЛАРИНА: Ну что же, ещё раз обращаемся к нашим слушателям. Если вы знаете, кто там изображён, это будет счастье, что мы тоже об этом узнали.
У нас сейчас НОВОСТИ. Потом продолжим. У меня уже есть список победителей. Я в начале следующей части нашей программы сразу же их оглашу.
НОВОСТИ
К.ЛАРИНА: Мы сегодня говорим о скульпторе Иосифе Чайкове, о его скульптуре, которая называется «Футболисты». Мы её все знаем. Но так очень мало информации об этой работе есть в Интернете. Мы тут надеялись на наших слушателей, что они нам назовут, а кто же там изображён? Но пока нет, информации от них не поступает. Но зато они правильно отвечают на наш вопрос.
Давайте, я назову победителей. А что мы спрашивали, Ксюша, я уже забыла?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Мы спрашивали: какая скульптура и какого автора установлена сейчас перед фасадом здания Третьяковской галереи на Крымском валу, и она же установлена перед зданием ООН в Нью-Йорке?
К.ЛАРИНА: «Перекуём мечи на орала» Вучетича.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да. Абсолютно верно. А рядом Дзержинский его же, но уже за решёткой, в прямом смысле. – Там уже Парк скульптур. Надо заплатить, чтобы увидеть.
К.ЛАРИНА: А! Это на Крымском же, да? А я ищу Лаврушинский, и там, кроме фонтана, ничего не могу найти.
(Перечисляет имена и номера телефонов победителей). Я ещё до кучи сообщу своего победителя, который затесался у меня, затерялся, оставшийся от программы «Дифирамб». Дело в том, что очень важный момент – именно Виктор, телефон 551 пойдёт на вечер Эдварда Радзинского 21 числа в Концертный зал Чайковского. Я думаю, что это важно знать нашим слушателям.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И, чтобы закрыть эту футбольную тему, я просто вброшу ещё одно предположение: в книге Андрея Старостина «Повесть о футболе» сказано о футболисте Жорже Глазкове. Георгий, но его собратья по мячу звали Жорж. Худощавый, легковес отличался высоким техническим мастерством, над которым работал, не щадя времени. «Сухой лист» применялся им тогда, когда в бразильском футболе об этом и не слышали. А мне почему-то кажется, что здесь «сухой лист» и идёт, так он бьёт. Да, может быть, это Жорж Глазков? Я так предположила, да. И что Алпатов писал, академик Алпатов об этой скульптуре: «Он всегда строил свой образ. Его футболисты, сцепившиеся над мячом, вошли в историю советского искусства. Внутренняя привязанность к конструкции была достаточным основанием, чтобы он оказался вне игры». То есть, чтобы не было видно этого конструктора.
Е.БУШУЕВА: Совершенно точно. Вообще, мне очень нравятся именно реплики Алпатова, который несколько раз писал о Чайкове, действительно они очень точны.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но, однако же, Чайков не всегда был таким социалистическим реалистом, не всегда были детали, из другого мира он пришёл.
Е.БУШУЕВА: Да, да, и вот даже вот, если разница вот в эти десять лет – между 28-м и 38-м годом, есть большая как бы дистанция, потому что в эти 10 лет, если уж так откровенно происходит переход от того времени, относительной свободы в творчестве и к времени, когда после 32-го года вообще перекрываются все объединения скульпторов, поскольку Чайков он всегда был, если так можно сказать, на острие каких-то новых веяний в искусстве. Причём, он не следовал за ними, а он развивался совершено, если можно так сказать, в собственном ритме. Потому что, когда появлялись направления кубизма, Чайков – человек, получивший европейское образование.
Он родился в Киеве, учился у Наума Аронсона. Наум Аронсон, причём познакомился с Чайковым в Киеве. Он, приезжая из Парижа, встретил там молодого талантливого юношу. Его познакомили с этим юношей, и он заметил в нём этот талант, который впоследствии не без его участия развился, потому что именно Аронсон побеспокоился о том, чтобы ему дали стипендию для поездки в Париж. И на средства «Общества вспомоществования ремесленникам Киева» отправляется Чайков в школу.
Он учился в двух местах, потому что он был в Высшей школе декоративных искусств в Париже и в Школе изящных искусств.
И рядом с ним были такие люди, как Шагал, Цапкинс, там был Шутин, Штеленберг, - это вот те, кто жили рядом с ним.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Надо сказать, что Аронсон в будущем очень известный сценограф. И он ведь, по-моему, ставил много на сцене в Нью-Йорке, в «Метрополитен». И любители театра могут знать это имя в этом качестве. А тогда, в ранние годы он образовал вокруг себя кружок художников, развивавших иудейскую, еврейскую тему.
Е.БУШУЕВА (Перебивает): Я думаю, что именно в этом качестве его как бы так представили Аронсону, потому что Чайков вырос в семье деда. Дед был переписчиком религиозных текстов. Учился он сначала в гравёрной мастерской, а уже, когда он возвращается в Россию, (это происходит в 14-м году), он активно работает в Культур-лиге в Киеве Чайков.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А что это?
Е.БУШУЕВА: Это такой, как бы еврейский культурный центр, как бы мы сейчас сказали.
Он иллюстрирует книги на идиш, ведёт класс скульптуры и руководит даже детской художественной студией.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Это было до 17-го года?
Е.БУШУЕВА: Так что, в ранние годы он был одним из инициаторов и участников даже первой еврейской художественной выставки, которую Культур-лига организовывает в Киеве. То есть, у него такая очень активная была не просто национальная позиция, а он выстраивает здесь возрождение древней культуры на основе ассирийских
каких-то рельефов. Он делает свои первые работы.
К.ЛАРИНА: А пришлось, чем заниматься? - Футболистами? Кузнецами?
Е.БУШУЕВА: Я не хочу вот это проговаривать как бы пессимистично, но, в общем, с другой стороны, он сам от этого отказался.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Мог бы не отказываться.
К.ЛАРИНА: Как же не отказываться? Куда деваться-то?
Е.БУШУЕВА: Он так, медленно сдавая какие-то позиции, но знаете, что удивительно, что, прожив долгую жизнь, ему 90 лет, немножко забегая вперёд, в нём величайшая сила. Он в шестидесятые годы возвращается, причём есть какие-то эпизоды, когда он, так, придерживаясь античной традиции, он делает великолепный женский торс, который находится в Третьяковской галерее.
Причём, за многие годы очень мало, что издано о Чайкове. Но вот, скажем, в изданиях там где-то начала шестидесятых, когда ещё как-то робко говорят о качестве скульптуры, потому что есть очень хорошая книга Шмидта. А вот то, что немножко пораньше было, (но это уже семидесятые годы). В начале шестидесятых очень хвалит Чайкова, то есть, так ругает за конструктивистские его работы и хвалит за античный торс, говоря, что это лучшее, что было у Чайкова.
Но, говоря о Чайкове, можно сказать, что он в разные годы, развиваясь в таком своём направлении, ему одному присущем, он вот эти все веяния перерабатывает. То есть, в то время, когда все увлекаются кубизмом, у Чайкова такой немножко импрессионистический взгляд на скульптуру.
К моменту, когда все переходят, скажем там, на конструктивистские позиции, Чайков ещё «переваривает» кубизм. У него есть замечательные кубистического плана работы. Я даже одну назову, которая находится в экспозиции: «Кузнец», «Рыбак». Я думаю, что, если люди, просто пройдя по экспозиции, обратят внимание на эти скульптуры, они увидят, сколь многогранно всё-таки было творчество Чайкова.
К.ЛАРИНА: А «Планерист» тоже там?
Е.БУШУЕВА: Да, «Планерист», вот «Планерист», у него уже немного иные качества, потому что вот как раз такая спортивная тема им очень интересно подаётся.
У него «Акробатка» есть, ну вот «Планерист», о котором вы говорите, есть замечательный, мне очень нравится «Прыжок в воду». Действительно, вот момент касания воды, и так вертикально стоящая, вернее, наклонно расположенная фигура девушки. И есть «Бег с препятствиями», кованая медь. Так что, вот какие-то мгновения остановленные, за что порою Чайкова даже ругали, но вернее – как бы так хвалили и одновременно осуждающе. Ну, как бы не положено скульптуре останавливать мгновение столь явно.
К.ЛАРИНА: А портреты? Вот мы начали с Яшина. Это надгробие, или что это такое? Бюсты?
Е.БУШУЕВА: Это скорее такой, ну как бы (шёпотом) посмертный портрет, потому что есть портрет Ландау, который тоже потом переходит в надгробие.
Он сделал замечательный рельеф – Автопортрет с женой. Это 43-й год. И впоследствии, в 58-м году, когда умирает его жена, вот именно этот рельеф появляется на надгробии.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но у него очень много портретов, и в том числе и современников – Хачатурян.
Е.БУШУЕВА: У него есть прекрасные портреты современников, вполне живых современников, которые…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вполне себе в социалистическом реализме исполнены.
Е.БУШУЕВА: Даже вот там, я бы сказала, когда он работает в социалистическом реализме…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но не в кубизме всё-таки?
Е.БУШУЕВА: Нет, нет, нет. У него есть портрет художника Истомина, есть портрет художника Чернышева. Они, ну, как бы вот, вполне, может быть, даже и... Ну, не хочется говорить: социалистический реализм, они реалистичны эти портреты. В хорошем смысле. И при этом, это очень глубокие по пониманию, по выражению вот характера человека портреты.
Великолепная совершено работа, он работал несколько лет и достаточно долго над образом Маяковского. И вот у него есть, ну так скажем: кудрявый Маяковский, и есть Маяковский бритый. Вот этот вот бритоголовый портрет он совершенно великолепен! Он находится у нас в галерее. К сожалению, ну, и может быть, я не знаю, в какой степени, к сожалению, или нет, потому что мне эта модель, ну не могу сказать, чтобы очень нравилась.
Он участвовал в конкурсе на памятник Маяковскому. И вот, даже не скажу: не в последнем, а в супер-последнем, неожиданно организованном туре выдвинули работу Кибальникова. А, в общем-то, Чайков уже его работа должна была быть, его памятник был одобрен, должна была быть установлена в Москве, на площади Маяковского.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Они отличаются, да? У Кибальникова такой лысый Маяковский.
Е.БУШУЕВА: Да. Я бы сказала, он боле резковатый. Мне кажется, что Маяковский был много лучше у Чайкова. Он, может быть, более такой всё-таки драматический, в какой-то степени, и, может быть, ну, в нём чуть больше человеческого, я бы так сказала.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А он был знаком с ним? В этот круг входил, да?
Е.БУШУЕВА: Да, он был знаком с Маяковским. Я как раз хотела сказать, что возраст ему позволял быть знакомым. Но, скажем, не очень так тесно лично контактировал с ним, но был на его выступлениях. То есть, он видел жесты, вот эти движения – всё, в общем, что было характерно для...
К.ЛАРИНА: Давайте, немножечко про жизнь-то поговорим? Всё-таки жизнь – 90 лет человек прожил. А всё-таки начиналась его юность в одном мире, а потом…
Е.БУШУЕВА: Ну, я уже рассказывала, что он в юности встречался с Модильяни, с Архипенко, в общем-то, там были такие…
К.ЛАРИНА: А потом? А советская власть? Как это всё происходило?
Е.БУШУЕВА: Когда он возвращается в Россию, 14-й год, он попадает на войну. Он не оставил таких вот воспоминаний ярких, как, например, Фрихар, правда, о каких-то своих военных годах. Но, тем не мене, как-то он до 17-го года
всё-таки добрался. И в 17-м году, ну, для Чайкова, в
общем-то, это было таким плодотворным временем, потому что он, поддержав не столько революцию, сколько вот эти новые начинания.
К.ЛАРИНА: Как многие, да?
Е.БУШУЕВА: Да, как многие. Вот именно в этом таком восприятии новых веяний.
К.ЛАРИНА: Свежести, реформ творческих.
Е.БУШУЕВА: Он активно участвует и в плане монументальной пропаганды.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Потом он организовывает в 20 году первую еврейскую выставку в Москве. Это было значительное событие.
Е.БУШУЕВА: Была первая вот эта выставка. Но вот в
какой-то момент он удаляется, несколько так вот он отходит от сугубо национальных проблем и переходит, скорее полагая, и это как бы его позиция, что всё-таки надо искать такие интернациональные пути.
К.ЛАРИНА: А вот не трогали его в периоды всяких антисемитских кампаний сталинских?
Е.БУШУЕВА: Нет. Как-то ему повезло в этом смысле. Я думаю, что, может быть, он был достаточно всё-таки аккуратным человеком. Он так, скажем, ну не попадал уж совсем на какие-то, ну не делал, наверное, таких слишком экстремальных каких-то жестов. Ну, в общем-то, он никогда не скрывался, нигде не отсиживался. И в числе лучших скульпторов он входил и в объединение ОРС (Общество Российских скульпторов), в 25-м году, всего 4 выставки удалось сделать, потому что последняя выставка – это 31-й год. 32-й – прекращаются все объединения.
Ну, вы знаете вот эту АХРовскую линию, когда это всё начинают причёсывать под одну гребёнку.
И даже в это достаточно сложное время он входит в такое замечательное содружество и сотворчество – «Бригада восьми», куда входили Фаворский и Вера Мухина. Из старшего поколения там был Кипедов, из молодых были ещё и Лебедева, и Фрихар, о котором мы говорили. Так что, в общем-то, он был среди лучших людей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Кстати, о Вере Мухиной, и здесь,
по-моему, есть один невыясненный эпизод по поводу «Рабочего и Колхозницы». Потому что никогда не звучит имя Чайкова как соавтора этого произведения. В каком смысле? Он же исполнил горельефы к этому памятнику на Всемирную Парижскую выставку. «Народы Советского Союза», - по-моему, так она называлась?
Е.БУШУЕВА: Да, совершенно верно. Это, ну как это, скажем, такой вот, ну постамент.
К.ЛАРИНА: Они стоят это внизу, да?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, сейчас-то где это находится, я, когда была в ангаре, где распилены «Рабочий и Колхозница», там только фигуры распилены, а уж о постаменте там речи вообще не идёт.
Е.БУШУЕВА: Потому что, честно говоря, меня этот вопрос он тоже заинтересовал, когда я обнаружила, что к выставке 37-го года делал Чайков, мне стало интересно: а куда ж они делись?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну вот, наверное, туда же, куда делись его ранние работы, иллюстрации. То есть, пропало всё, да?
Е.БУШУЕВА: Невозможно всё знать. Честно говоря, я надеюсь, что у нас ещё несколько минут есть, по-моему?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Есть, есть.
Е.БУШУЕВА: У него была совершенно, мне кажется, такая фантастическая по идее вещь, которая называлась «Башня Октября». Потому что вот это время, когда делают башни, ну у Третьего интернационала, когда появляются там такие работы у Лисицкого, там называлась не «Башня Ленина», а «Трибуна Ленина», «Ленинская трибуна». Вот какие-то были такие вещи, сделанные в некоем порыве революционном. Они были очень интересные, но практически невоплотимо, потому что этот в башне, которую проектировал Татлин, должны были быть, если помните, какие-то динамические части, которые вообще должны были вращаться, делать оборот там на 360 градусов в течение года, в течение месяца, в течение дня. Ну, совершено такие невоплотимые вещи.
А у Чайкова «Башней Октября» должна была быть библиотека. И он предполагал, что вот даже вот ту работу, которую он сделал восьмиметровой, она могла бы быть перед каким-нибудь заводом установлена.
И вот, кстати, знаете, я еще хотела, немного возвращаясь к футболистам, спросить: может, кто-то среди слушателей знает, сохранились ли варианты в железобетоне? Потому что было два варианта бетонные. Ну, во всяком случае, с железным каркасом внутри.
Один был установлен, но про него я знаю – он не сохранился, перед заводом Лихачёва, здесь такие вот, ну тяжёлые там девяностые годы.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Что вы имеете в виду? «Башню», или «Футболистов»?
Е.БУШУЕВА: Нет, нет, я имею в виду «Футболистов».
А вот вторая фигура была установлена в Раменках. Вот есть ли эта фигура ещё в Подмосковье, или уже её тоже нет?
К.ЛАРИНА: Ну, если наши слушатели знают, нам сообщите, пожалуйста. Лен, скажите, а что в Москве ещё есть? В городе, что называется, в черте города, как городская скульптура? Ничего от него не осталось нигде?
Е.БУШУЕВА: Насколько я помню, из памятников, установленных вот, есть памятник Маяковскому.
К.ЛАРИНА: А где?
Е.БУШУЕВА: Знаете, я сейчас боюсь ошибиться, мне кажется, в музе Маяковского, именно работы Чайкова.
А вот таких памятников, которые были сделаны по его эскизам в городе, насколько я знаю, нет.
К.ЛАРИНА: Потому что мне кажется, что такие вещи надо оставить бы.
Е.БУШУЕВА: К сожалению, так получилось, что вот
в какой-то момент наиболее активной работы Чайкова в какой-то степени скульпторы, может быть, несколько так ревностно относясь друг к другу, не давали возможности друг друга как-то вот подержать. Не всегда поддерживали в установке таких моментов.
А вот сороковые годы это уже достаточно трудное время, когда, ну просто в начале сороковых, скажем, памятники не устанавливались просто из-за отсутствия средств. А в послевоенные годы у Чайкова, по-моему, таких вот проектов, за исключением памятника Маяковскому, и не было.
К.ЛАРИНА: Он работал до самой глубокой старости?
Е.БУШУЕВА: Да, да.
К.ЛАРИНА: Не было таких периодов молчания?
Е.БУШУЕВА: Не было периодов молчания. Он работал
по-разному. Он работал, отчасти как-то согласуясь с тем, что всё-таки предполагается, что можно делать то, что сверху были какие-то указания. Прямых - не было, но Чайков
всё-таки, наверное, понимал, какие вещи можно делать, какие в это время делать нельзя.
К.ЛАРИНА: Что последнее, когда человек уже в старости, что делал?
Е.БУШУЕВА: Но в шестидесятые он возвращается, удивительно – делает «Хоккеистов». Он возвращается опять к спортивной тематике, хоть ему уже за 80. И очень динамичная, ну, она, может быть, скажем, не столь острая работа, вот есть «Хоккеисты», есть «Аквалангист». Там есть какие-то вещи тоже на спортивную тему.
Е.БУШУЕВА: Вот смотрите. Вы говорите, что он был человеком аккуратным, ну да, у него был, по-моему, бюст Ленина.
Е.БУШУЕВА: Был, да. Он эту вещь сделал, знаете такую, жутковатую такую.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но при этом, у него же есть портрет Павла Кузнецова. И сейчас этот портрет, он скульптурный, он стоит в Хвалынске, в музее. И нельзя сказать, что Павел Кузнецов был художником, изначально принятым в то время. Он художник Серебряного века, он совершенно был чужд социалистическому реализму. Однако же, пожалуйста, работа…
Е.БУШУЕВА: Нет, я ни в коем случае не говорю, что Чайков полностью подчинялся режиму. Он был человек, который был скульптором, прежде всего.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Потом у него была одна страсть,
по-моему, идея, которая им руководила, это поиск этой динамической конструкции. Планирование центра тяжести. Он, по-моему, с двадцатых годов стал заниматься тем, чтобы как-то так спланировать этот центр тяжести, чтобы не найти, а где, собственно, он находится. Потому что ведь, когда ты ходишь вокруг «Футболистов», это основная идея, которая тебя поражает. Не бутсы, и не скульптурная схожесть портретная, а именно абсолютно не понимаешь того, как это не падает? У него были ещё работы в таком же ключе?
Е.БУШУЕВА: Он не математически, насколько я понимаю, рассчитывал, а это было так вот эмпирически как бы найдено.
Да, у него вот «Бег с препятствиями», я, к сожалению, слушателям не могу показать, но это тоже вещь, которая действительно, там две фигуры действительно они просто парят в воздухе. И вот прикосновение ноги к барьерчику, который они перепрыгивают, это вот то место соприкосновения, действительно позволяющее…
К.ЛАРИНА: А это всё в Третьяковке?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вон «Пловчиха», да?
Е.БУШУЕВА: Вот «Аквалангистка», о которой сказано, там рыбка, дельфинчик какой-то, и под углом примерно так 60 градусов рука аквалангистки, прикасающаяся к этой рыбке, то есть, всё это парит в воздухе.
К.ЛАРИНА: А это как держится?
Е.БУШУЕВА: Вот тоже на одной. Причём, рыбка на краю постамента, как бы вот, она только вот основание её держится…
К.ЛАРИНА: Это не фотомонтаж?
Е.БУШУЕВА: Нет, всё это вот именно так.
К.ЛАРИНА: Потрясающе!
Е.БУШУЕВА: О! Это делает уже в шестидесятые годы Чайков. Это работы шестидесятых годов.
К.ЛАРИНА: Я хочу просто сказать нашим слушателям, что, чуть касаясь хвостиком этого постамента, с краешка, даже не в середине, а наклонясь, накреняясь.
Е.БУШУЕВА: Ну, кстати, именно благодаря тому, что она касается именно краешка постамента, а не середины, как раз она и держится. Всё это очень равновесное.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Пришёл ответ от нашей слушательницы Натальи, которая говорит нам о том, что во дворе дома номер 2/3 по Велозаводской улице в Москве есть «Футболисты».
Е.БУШУЕВА: А! Есть всё-таки «Футболисты»?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да. Неизвестно, те ли это «Футболисты»? Наталья предполагает, что те.
Е.БУШУЕВА: А! Запомним адрес и поедем.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А этот «Ленин» неизвестный?
Е.БУШУЕВА: Известный. И, скажем, ну, это работа, которую мог бы сделать и не Чайков, так скажем. Да, барельеф с изображением Ленина 46-го года. Но есть такие работы, которые он делает, вот есть портреты такие – портреты ударников. Но это не означает, что, понимаете, скульптор полностью тратит свои способности и делает действительно серьезные произведения.
К.БАСИЛАШВИЛИ: И ещё один вопрос относительно судьбы работ Иосифа Чайкова: я не знаю, что сейчас происходит с Аллеей ударников в ЦПКО, в Центральном парке культуры и отдыха, но ведь Чайков принимал участие в создании этой аллеи?
Е.БУШУЕВА: А там что-то происходит?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет, я просто давно там не была и не знаю, сохранилась ли она?
Е.БУШУЕВА: Но вообще, я почему-то думала, что всё это на тех же местах, хотя вы знаете, сейчас я тоже засомневалась. Захотелось проверить, где же всё это находится.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Потому что работы Чайкова можно ещё попытаться следопытам пойти и поискать там, в парке Горького.
Е.БУШУЕВА: Я надеюсь, хотелось бы верить, что всё-таки они остались. Потому что, то, что делал Чайков, даже в семидесятые годы, всё это очень интересно.
Кстати, мы, по-моему, назвали портрет Ландау, есть и портреты Старшинова, вот этого же времени. То есть, это конец шестидесятых, 69-й год.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Среди предположений футбольных о том, кто может быть, предположим, вратарём, нам прислали фамилию Хомич. Но, друзья, я смотрела. Хомич появился позже. Это уже сороковые, послевоенные годы, а это
всё-таки речь идёт о довоенных футбольных состязаниях,
38-й - 39-й годы.
К.ЛАРИНА: Ну, давайте, поскольку время у нас заканчивается, давайте ещё раз уже сориентируем наших слушателей, где и чего можем увидеть из работ Чайкова.
Е.БУШУЕВА: Я бы очень порекомендовала прийти и посмотреть не только Чайкова. У нас сейчас поменялась скульптурная экспозиция в нашем 24-м зале, на Крымской набережной. И просто даже, заглянув в наши залы, пройти, посмотреть работы в разных залах, начиная с 10-го зала. И в трех, или четырех залах есть работы, выставленные у нас, и я как-то надеюсь, что, может быть, количество работ Чайкова будет больше.
К.БАСИЛАШВИЛИ: У вас не только «Футболисты»? И ранние есть вещи?
Е.БУШУЕВА: У нас хранится около 40 работ, может быть, даже точно 40 работ Чайкова. Но большая часть, к сожалению, в запасниках находится. Но может быть, вот будет юбилей, у нас будет выставка. Так что будем надеяться, что мы покажем больше того, что у нас есть.
К.ЛАРИНА: Ну что ж, большое спасибо. На этом мы завершаем программу «Собрание Третьяковки».
Спасибо нашей гостье. Напомню: это Елена Бушуева, старший научный сотрудник Третьяковской галереи.
А программу провели Ксения Ларина и Ксения Басилашвили.