Художник Владимир Боровиковский: потрет князя вице-канцлера, кавалера Мальтийского ордена Александра Куракина - Людмила Маркина - Собрание Третьяковки - 2008-10-26
К.БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте, открываем двери «Третьяковской галереи» вместе с Людмилой Маркиной. Добрый день. Всё перепутала.
Л.МАРКИНА: Часто путают.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, мы сейчас просто госпожу Чурикову звали в Третьяковскую галерею. И все завалены подарками от Третьяковки, и красивые у нас очень приглашения в Третьяковскую галерею есть.
А мы сейчас возвращаемся совсем к другим временам, не к Жанне Д Арк, а совсем к другому художнику, который тихо жил в ХУШ веке, и прошёл огромный путь за свою долгую жизнь – от простого сначала, скромного автора, потом – до автора, который писал портреты таких вип-особ, и в том числе особ, руководящих государством. Потом вдруг ударился в религиозную секту. И всё это очень интересно, и каждый раз был разный художник. Художник этот Владимир Боровиковский. И сегодня мы рассматриваем с вами…
Л.МАРКИНА: Портрет князя Куракина.
Но сначала я бы хотела поприветствовать наших дорогих радиослушателей, и напомнить, что это уже, если я не ошибаюсь, третья передача об этом художнике.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да.
Л.МАРКИНА: Почти два года назад мы с вами начинали этот цикл, говорили о портрете Екатерины Второй на прогулке. И именно тогда мы говорили, что предстоит выставка, посвящённая 250-летию со дня рождения художника, и эта выставка открывается 30-го октября.
К.БАСИЛАШВИЛИ: У нас будут приглашения на эту выставку. Хорошо, что вы вспомнили. Но сначала я задам вопрос, на который должны ответить наши радиослушатели. Ничего просто так не бывает здесь. +7 (985) 970-45-45 – это sms.
Итак, внимание, вопрос: Какие работы, какие портреты Владимира Боровиковского, русского художника, находятся во Франции, в Париже, в Лувре? Пожалуйста, пришлите. Чем расширенней будет ответ, тем лучше. Ну, конечно, если вы угадаете один, или два хотя бы портрета, то вам уже приз полагается.
Итак, наши призы это: приглашение на вернисаж «Красоту её Боровиковский спас». Это про Лопухину, да?
Л.МАРКИНА: Да.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Выставка, посвящённая 250-летию со дня рождения Владимира Лукича Боровиковского. Вернисаж состоится 30 октября, в 16 часов, на Крымском валу в Третьяковской галерее.
Кроме того, у нас ещё есть приглашение на выставку Оскара Рабина. Это художник, наш современник, который приедет на выставку 28-го октября в Инженерный корпус Третьяковской галереи.
Л.МАРКИНА: Нет, нет. На Крымском валу.
К.БАСИЛАШВИЛИ: На Крымский вал тоже?
Л.МАРКИНА: Да, да.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Тоже на Крымский вал. Это тоже приглашение на вернисаж.
Кроме того, это также каталог, огромный каталог, я даже его не буду сейчас распечатывать, чтобы он дошёл нетронутым до наших победителей. Это каталог Оскара Рабина. Я так понимаю, что это первая его персональная выставка в Третьяковской галерее. Да, вернисаж состоится 28-го, в 17.30 на Крымском валу. И новый выпуск журнала «Третьяковская галерея», в котором вы как раз открываете секреты Парижского Боровиковского.
Л.МАРКИНА: Да, да. И буквально хочу сказать, что журналу «Третьяковская галерея» 5 лет. И я очень рада, что в этом юбилейном номере есть статья, посвящённая Боровиковскому.
К.БАСИЛАШВИЛИ: (Повторяет вопрос).
Ну, а мы приближаемся теперь к нашему непосредственному герою – к портрету князя вице-канцлера, кавалера Мальтийского ордена Александра Куракина.
Л.МАРКИНА: Да. Все, когда-либо посетившие Третьяковскую галерею, конечно, не обходились без того, чтобы, войдя в зал, не увидеть этот замечательный портрет. Действительно, один из шедевров Боровиковского он сразу привлекает внимание не только размером – большой, парадный, своей красочностью, яркостью. Сразу вспоминается Державин:
О пышность, как ты ослепляешь! – это его ода «Павлин» называется, посвящённая вельможе.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Куракину? Интересно.
Л.МАРКИНА: Нет, это не совсем про Куракина. Это в 1795 году написал Державин. Там есть другая строчка:
О пышность, как ты ослепляешь!
И барин без ума – павлин.
Ну, часто говорили, употребляли этот термин, применяли по отношению к Куракину. Но нельзя сказать, что это был человек без ума, безумный. О нём мы ещё с вами поговорим.
И вот, вы знаете, готовясь к этой передаче, я хочу,
во-первых, поблагодарить вас. Вы знаете, действительно вот этот цикл он очень важен.
Готовясь к передаче, я по-другому посмотрела на этого персонажа – Куракина. Потому что обычно мы действительно, водя экскурсии, рассказывая в каких-то лекциях, там, в занятиях со студентами даже, больше всего говорили, ну и понятно, что это, прежде всего, бросается в глаза то, что он в роскошной одежде, на фоне драпировок, большое количество деталей.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Мантия с Мальтийским крестом.
Л.МАРКИНА: Мантия. У него даже бриллиантовые пряжки на его туфельках, не говоря уже о том, что вся грудь унизана орденами. По нему можно изучать все высшие российские, ну и иностранные даже ордена. И действительно, этот блеск, эта пышность, эта роскошь, это внешнее вот такое вот ослепление, если хотите, да?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Его современники называли, по-моему, «Бриллиантовым князем»?
Л.МАРКИНА: Да. Там было так: Потёмкин назвал его «Великолепный князь», но потом вот это вот «Бриллиантовый» - чуть позже как бы прилепилось, что ли, к нему это. И вот я бы хотела прочитать вам цитату Филиппа Вигеля, то, что он писал о Куракине:
«Смолоду князь Куракин был очень красив и получил от природы крепкое, даже атлетическое сложение.
Но роскошь, которую он так любил, и среди коей всегда жил, и сладострастие, к коему имел всегдашнюю наклонность, размягчили телесную и душевную его энергию. И эпикуреизм был виден во всех его движениях.
Никто более князя Куракина не увлекался удовольствиями наружного тщеславия, никто более его не умел наряжаться.
Легкомысленно и раболепно он не хотел, однако ж, подчиниться моде, он хотел казаться не модником и великим господином, и всегда в бархате, или в парче, всегда с алмазными пряжками, и пуговицами, перстнями и табакерками». Большая цитата, но она очень…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, такое описание интересное.
Л.МАРКИНА: Фактически можно применить к нашему портрету. Не правда ли?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Эпикуреец. Да, это такое многозначное явление. Это не только человек, который любит роскошь, Но это ещё сознательный образ жизни.
Л.МАРКИНА: Совершенно верно. И вот, давайте мы немножко о нём поговорим.
Ещё раз подчеркну, что вот это чисто внешнее. Но не случайно этот человек занял такое положение в обществе, хотя и были там такие моменты, но я вот, ещё раз говорю: готовясь к передаче, во многом переосмыслила свой взгляд вот на Куракина.
Ну, итак: Александр Борисович Куракин.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А в чём вы переосмыслили, если в двух словах?
Л.МАРКИНА: Вы знаете, он оказался очень блистательным дипломатом. Вот эта деятельность мало была как-то нам известна, хотя она проходила уже вот после того, как был написан этот портрет, уже в Александровские времена.
И вы знаете, например, огромный Куракинский архив хранится в отделе рукописей Исторического музея. И вот мой однокурсник по университету Фёдор Петров, тоже доктор исторических наук, я прочитала с удовольствием его публикацию. Он говорит, что архив до конца не разобран. Если бы его полностью напечатать, это 200 томов! Переписка там огромная.
Вот тоже такой Пётр Дружинин недавно опубликовал в 2002 году книгу «Письма русских писателей Куракину». Так вот, в этом архиве, например, есть замечательные, уникальные, раритетные документы. Это верительная грамота, которую получил Куракин, будучи послом во Франции, за подписью Наполеона, например. И вообще, как он боролся за то, чтобы не допустить войны России с Францией. Он всячески это делал…
К.БАСИЛАШВИЛИ: И в принципе, человек, который смог остаться, быть в опале, потом из опалы выходить несколько раз.
Л.МАРКИНА: Мы сейчас об этом ещё поговорим.
И вот он покинул, знаете, там было в нескольких днях буквально.
Значит, 15 апреля 12 года он встречается с Наполеоном русский посол, он убеждает его, просит, пытается урегулировать Российско-Французские отношения, договорённости. И, когда этого не происходит, 20 числа Наполеон идёт в армию, и Куракин слагает с себя полномочия. Он, видимо, считает, что как дипломат он не состоялся.
Он - человек чести, оказывается. – Не смог сделать, значит, вот ухожу со своего поста. Видите, вот какие открываются его…
И вот то, что он был государственный всё-таки деятель. То есть, я что хочу сказать? Чтобы мы, конечно, я думаю, Боровиковский подчеркнул, прежде всего, да, вот этого эффектного…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Давайте к портрету тогда подойдём, чтобы поближе наши радиослушатели рассмотрели, тем более что ведь не один портрет существует.
Л.МАРКИНА: Совершенно верно, да.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нам нужно указать, какой мы сегодня смотрим.
Л.МАРКИНА: И вот, кстати, на выставке – я буду всё время о ней тоже говорить, - мы увидим с вами ещё одно изображение Александра Борисовича. Оно написано пораньше – в 1799 году. Это из собрания Русского музея.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Тоже Боровиковский?
Л.МАРКИНА: Конечно, да. Именно Боровиковский.
И этот портрет был написан тоже вот очень интересно, Но, прежде чем говорить об этом, я всё-таки немножко хотела сказать вот о чём ещё предварительно: и на том портрете, и на нашем портрете мы увидим бюст Павла Первого. Это не случайно, потому что так сложились обстоятельства, что Куракин был другом детства Великого князя Павла Петровича. И я уже говорила о том, что Куракин происходил из одной из самых древних семейств России – он был потомок Великого князя Литовского Гедемина. И вообще, Куракин принадлежал к таким 16-ти знатнейшим фамилиям России.
Его прадед, Борис Иванович, тоже был известный дипломат Петровского времени, он был свояком Петра – были женаты на Лопухиных. И отец, и дед Александра Борисовича первым был дипломатом. Его бабушка была Панина урождённая. И вот Никита Иванович Панин тоже был очень важный деятель русской дипломатии и воспитатель Павла Петровича.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но вот этот портрет был написан, о котором мы сегодня говорим, который сегодня выставлен на «Собрании Третьяковки», он написан за два года, да, примерно?
Л.МАРКИНА: Да, он попозже.
К.БАСИЛАШВИЛИ: С 801 по 802-й.
Л.МАРКИНА: Можно я об этом чуть позже расскажу?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да хочется уже подойти к нему, и показать нашим радиослушателям, на что мы смотрим. Потому что я не понимаю, где он писался, в каких интерьерах? - В окне, за спиной Александра Куракина я вижу Михайловский замок, а это резиденция, резиденция Павла.
Л.МАРКИНА: Павла, который считается не только Баженов, ну да, по проекту Баженова, но и даже Павел принимал участие в проектировании.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А где находится сам Куракин? Что это за здание?
Л.МАРКИНА: Это совершенно, конечно, как бы сказать, - выдуманный интерьер, потому что такого, безусловно, не существовало.
Тут мы видим достаточно условное пространство, но которое обязан был художник использовать при парадном таком изображении: драпировки, вот эта колонна, которая вот позитура, так сказать, человека стоящего в такой вот, она, так сказать, как бы перекликается с этой стройной колонной.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А важны эти цвета? Я вижу: бархат красный, потом бархат – синяя драпировка. Это какая-то символика в них есть?
Л.МАРКИНА: Конечно. Ну, контрастный, как бы мы считаем – красный, там вот есть чёрный, белый, красный, зелёный – взаимодополняющие тона. Ну, и золотой вот этот его замечательный костюм, конечно, он здесь присутствует. И вот эти орденские ленты: Андрея Первозванного и так далее.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Сколько примерно здесь лет Куракину? Потому что не очень видно, какой он был.
Л.МАРКИНА: Он родился в 1752-м году. Так что, если это 1802-го года, то ему соответственно 50 лет.
К.БАСИЛАШВИЛИ: 50 лет. И мантию он держит в руках, Мальтильскую.
Л.МАРКИНА: Это мантия Мальтийского ордена.
Надо сказать, что Куракин вместе с Безбородко участвовал в заключении Конвенции о принятии императором Павлом Первым под своё покровительство Мальтийского ордена в 1797 году. И, если Павел был гроссмейстером Ордена, то Куракин имел такой административно-судебный пост бальи Ордена. Так что, он не случайно. И он награждён. Вы видите, у него на груди это орден Иоанна Иерусалимского бриллиантовый.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Я рассматриваю этого Куракина, и всё не могу понять всё-таки, каким человеком здесь его изобразил Боровиковский. Потому что, если отойти от костюма, от этих бриллиантов, от золота, от государственного красного цвета, от бюста Павла – вот всего этого высокого нагромождения.
Л.МАРКИНА: Там ещё обратите внимание на…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Книга какая-то?
Л.МАРКИНА: Он же вице-канцлер, и там печать государственная, бумаги на столе.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Всё-таки, что с лицом? Что это за человек? Как вам кажется? Каким его видел Боровиковский?
Л.МАРКИНА: Ну, конечно, форма парадного портрета в ХУШ веке она подразумевала, вот как говорил Роже де Пиль, ну, он, правда, конца ХУП века был французский теоретик. Он говорил, что портрет человека, изображённого на парадном портрете, должен как бы остановить зрителя и сказать: «Смотри на меня! Я есть великий государственный деятель, познавший все пружины государственной машины, ибо там есть великий монарх», или: «Я – прекрасная дама». И так далее. То есть, это в традициях парадного портрета.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Портрет был завершён в роковой год, в год убийства Павла. И об этом мы поговорим уже после выпуска НОВОСТЕЙ.
НОВОСТИ
К.БАСИЛАШВИЛИ: С Людмилой Маркиной мы продолжаем сегодня говорить о портрете Владимира Боровиковского князя Александра Куракина, и здесь я до Новостей сказала, что портрет был завершён в год смерти Павла, не то что смерти, а в год убийства Павла. И об этом я прочитала на сайте Третьяковской галереи, не где-нибудь!
Л.МАРКИНА: Да, да.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А что-то выяснилось новое?
Л.МАРКИНА: Ну вот, смотрите, первое – портрет не датирован, да? И, сейчас, занимаясь пристально, уточняя факты биографии Александра Борисовича, у нас получается вот что: ну, во-первых, он дважды был в опале – при Екатерине, вот она его отослала, ему было 30 лет, 14 лет он провёл в Надеждине, и затем при воцарении Павла он получает вице-канцлера. Но затем, в связи с различными интригами, с тем же самым Ростопчиным и так далее, его Павел снова посылает в отставку. И вот смотрите – тут буквально по месяцам получается, что 20 февраля 1801 года после отставки Ростопчина князя Куракина вторично назначают вице-канцлером.
Как мы помним, 1-го марта происходит убийство Павла. Значит, это за 10 дней. И вот я стала рассуждать: когда мог быть написан портрет, когда тут и Павел, изображение Михайловского замка. Значит, приступает сразу Боровиковский к написанию такого портрета?
К.БАСИЛАШВИЛИ: После? Нестыковка.
Л.МАРКИНА: Нет, но получается что-то странное.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Странное, потому что всё-таки после этого Александр Первый отсылает Куракина в посольство.
Л.МАРКИНА: Ну да, там не совсем так. Он всё-таки до 1802 года продолжает исполнять вице-канцлерство. А потом, когда ведь Александр издаёт указ, он отменяет коллегии и назначает министерства. И вот тогда, в связи с этим, Куракин и уже, так сказать, там он переходит послом. Только в 1806 году в Вену его отправляют. Понимаете?
Причём, я знаю, как работал над первым портретом Куракина, об этом известно по документам. Найдена переписка, что там тоже произошла такая вещь: в 98-м году только начал Боровиковский писать первый портрет, сделал эскиз, и в сентябре 98-го года вот первая эта вот отставка состоялась.
И по письмам, мы знаем, там Карташов, это управляющий Куракиных переписывается с Боровиковским. И он говорит: «Вот у меня в ноябре только, ещё в подмалёвке портрет, я его к январю 99-го года завершу». Но и к январю не завершил. Только там в феврале уже вот есть… То есть, где-то примерно полгода он работал над портретом. Тогда, когда уже, так сказать, Куракин был в опале.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Скажите, пожалуйста, а как проходили эти сеансы?
Л.МАРКИНА: Вот я думаю, так было. Нет, вот я сейчас только закончу мысль.
Возможно, что и наш портрет он начал, может быть, и раньше. Вот нет просто свидетельств. Вот по этому портрету нет таких писем, не сохранились.
А закончен он был тогда, когда, видимо, он вернулся снова. А, может быть, уже, конечно, уже после смерти Павла.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но это были личные встречи?
Л.МАРКИНА: Я думаю, что такие встречи, конечно, существовали. Но они были краткими. Потому что у Александра Борисовича, как и у всякого вельможи, не было возможности долго позировать. И потом художник в мастерской заканчивал портрет. Для этого использовался специальный манекен, специальные одежды, пожелания, так сказать, заказчика.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Значит, костюм Куракина, предположим, костюм Екатерины отдавали художнику на какое-то время?
Л.МАРКИНА: Конечно, конечно, на какое-то время, и он его писал.
И, надо вам сказать, что вот такого эскиза, как мы сейчас как бы вот в этот эскиз вкладываем понятие современной живописи, в ХУШ веке, во всяком случае, почти не существует, мы не знаем. Есть малоформатные портреты, но они закончены, в них нет вот той эскизности, да? Я думаю, что они как раз служили… Вот он в малом формате делал и давал заказчику – государю, или там князю…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Посмотреть, одобрит или нет?
Л.МАРКИНА: Да. И тот должен был апробировать.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А могли вносить исправления? Были такие случаи?
Л.МАРКИНА: Конечно, обязательно. Нет, если ему не нравилось, и такое бывало, - там детали одежды какие-то, я не знаю, там, может быть, и в лице могли поправить. Обязательно это было. То есть, вот такие маленькие портреты, и на выставке они есть. Портреты там Павла Первого, есть такой портрет Шереметева.
К.БАСИЛАШВИЛИ: С исправлениями?
Л.МАРКИНА: Нет. Ну, если сравнить портрет Муртазы Кулихана. И вот интересно сравнить эти небольшие, малоформатные портреты-эскизы. Мы, правда, их всё-таки называем «эскизы». Но это не совсем точно.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, а мы сейчас расскажем вам о том, как, откуда, из чьих рук картина «Портрет Александра Куракина» поступила в Третьяковскую галерею. Об этом хранитель Наталья Преснова.
ПУТЬ В ГАЛЕРЕЮ
Н.ПРЕСНОВА: Портрет происходит из имения Преображенское Орловской губернии, которое принадлежало князю Алексею Борисовичу Куракину, брату нашего героя.
Усадьба досталась ему по разделу между братьями в 1782 году, после чего в Преображенском начались большие строительные работы, превратившие его в своеобразную Куракинскую столицу и образцовое имение.
Въезд в усадьбу поражал великолепием и представительностью.
Преображенская церковь, давшая имя усадьбе, являлась её композиционным центром.
19 января 1826 года в храме останавливался траурный кортеж с телом императора Александра Первого, следовавший из Таганрога в Санкт-Петербург.
За церковью открывалась так называемая «першперктива» главной садовой улицы, делившей имение на две части: господскую и хозяйственную.
Здесь располагался большой деревянный усадебный дом, возведённый в классическом стиле, и регулярный сад.
Вдоль садовой улицы располагались различные службы. В их число входили не только дома для прислуги, кладовые, караулки, но и учительский корпус, больница и училище для крестьян.
По берегу Красного пруда протянулся пейзажный парк.
Благодаря этому единству архитектурного облика, продуманности планировки малых форм - решёток, колодцев, оград, беседок, Преображенское представляло собой живописный классический ансамбль, свидетельствовавший не только о безупречном вкусе хозяина, но и о профессионализме архитекторов.
Современник писал: «Его имение сравнивали с настоящей империей. У владельца имелся свой штат придворных, и даже своя полиция. И то, и другое составляли крепостные люди, соответственно одетые и выученные.
В первые годы советской власти усадьба была национализирована, и портрет князя Куракина попал в Национальный музейный фонд, откуда в 1920 году поступил в Государственную Третьяковскую галерею, где и находится по сей день, являясь украшением нашей экспозиции.
ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ
К.БАСИЛАШВИЛИ: Скажите, пожалуйста, как скоро Боровиковский стал получать такие высокие заказы?
Приехал он с Украины, никому неизвестный, жил по чужим углам сначала, селился у Львова.
Л.МАРКИНА (Смеётся): Ну, по чужим углам, это…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет! Ну как? У Львова он и жил!
Л.МАРКИНА: Да, в этом доме, который был достаточно большим, и памятник архитектуры, и так далее. Дом – один из самых просвещённых домов в Петербурге. Мы об этом уже просто говорили, и это известно, что его как бы пригласила через покровительство Львова сама Екатерина, увидев талантливого живописца. Ну, как вам сказать? И уже в 97 году, когда уезжал Лампе, он оставил мастерскую на Миллионной улице.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Лампе – это его учитель.
Л.МАРКИНА: Да, знаменитый австрийский профессор портретной живописи. И до конца жизни, до 25 года там и жил Боровиковский.
И вот, благодаря покровительству друзей, именно Львова, Левицкого, Державина художник получил звание назначенного в академики за портрет Екатерины, потом в 94-м году, в 95 году за Константина Павловича - звание академика. Это были беспроигрышные ходы, когда за портрет государыни и Великого князя, конечно же, попробуй, не дай звания! Правда? Я думаю, что это подсказали ему умные люди.
И, конечно, он вошёл вот в эту орбиту придворного, но, не будучи придворным, ещё раз говорю, художником, но придворного круга моделей – великих княжон, детей Павла. Он изображал Марию Фёдоровну и, естественно, самого потом императора Павла Петровича.
Ну, и, конечно, потянулись заказчики. Вельможи: Лопухины, Гагарины, Куракины.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Посмотрите, какие разные портреты. Портрет Лопухиной, который не кажется ни в коей мере официальным портретом. На нас смотрит такая живая девочка открытая и на художника. И портрет Александра Куракина, где в принципе к душе не подступиться его абсолютно.
Л.МАРКИНА: Ну, это разные формы портрета. Действительно, 97 год…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Он шёл согласно канону здесь.
Л.МАРКИНА: Да. В том-то и блистательный мастер Боровиковский, что он проявил себя в самых различных формах портрета: и камерного, интимного, и миниатюрного, и парадного, монументального. И это уже портрет, написанный на переломе эпох, где уже нет черт сентиментализма, а это, конечно, стиль классицизма – ампир, так сказать, зрелый классицизм. Мы эти все черты уже видим.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Скажите, пожалуйста, а он сам мог выбирать модель, или всё-таки он служил заказам? Поступал заказ, и он не мог отказаться и шёл писать, там либо Павла, либо князя, либо княжну.
Л.МАРКИНА: Ну, конечно, это была высокая честь. Надо сказать «высокооплачиваемый», но не всегда он за них получал. Кстати, за портрет Куракина первый он получил всего 700 рублей. И сохранилась переписка. Вот сколько за этот портрет, мы не знаем. Но вот предыдущий – тоже переписка сохранилась. Хотели копию там польскому художнику заказать Пешке, и тот запросил 600 рублей. И Александр Борисович пишет: «Это что такое? Я вон Боровиковскому 700 рублей заплатил, а этот просит за копию 600! Найдутся в Москве и другие художники», - так это он пишет.
Так что, конечно же, это были поиски. Я думаю, что его рекомендовали. Ну, и, конечно же, поскольку уже он был портретистом, не хочется говорить слово «модным», но, во всяком случае, востребованным. Потому что «модный» - всегда немножко оттенок какой-то пренебрежительный. А он, конечно, доказал своё мастерство, получил признание в высоких кругах. И вот тот же Александр Борисович, которого все писали, и все иностранные художники, бывшие в то время в России: Леже Лебрен, и Вуаль, и так далее. То есть, не было художника, которому он бы не заказал свой портрет. Действительно, любил свои изображения. Я думаю, что был очень к ним требовательным. И то, что он выбрал Боровиковского, и даже несколько раз ему заказал, я считаю, что в этом есть то, что он видел в нём высокого мастера.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вы сейчас собрали колоссальную выставку Боровиковского. Как я понимаю, это не исключительно музея, но ещё и частные собрания. Каким оказалось наследие?
Л.МАРКИНА: Ну, наследие огромное.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Огромное, да?
Л.МАРКИНА: Около 300 произведений, потому что ещё большая часть религиозного искусства, религиозной живописи: Казанский собор и различные иконы, и так далее, и так далее. И поэтому, конечно, произведения Боровиковского встречаются в частных собраниях. Есть они за границей, и вот в этом материале журнала «Третьяковская галерея» я рассказываю об этих парижских находках семейства заводчиков Яковлевых. Там очень была интересная история на протяжении почти двадцати лет, и вот впервые на выставке все эти портреты встретятся.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Кстати говоря, сейчас я могу ответить на вопрос, потому что мы именно и спрашивали: какие работы Боровиковского находятся в Париже, в Лувре. И это: портреты княжон Куракиных, портрет Саввы Яковлева и портрет императрицы Елизаветы Алексеевны. Знали правильные ответы (перечисляет имена и номера телефонов победителей). То есть, из Лувра тоже прямо к нам в Москву приехали портреты.
Л.МАРКИНА: К сожалению, не все три приедут, но лучший, лучший портрет княжон Куракиных. Это племянницы Александра Борисовича, дочки Алексея Борисовича Куракина Елена и Александра. Они с мопсиком таким изображены. Вот они похожи композиция с сёстрами Гагариными, которая у нас в галерее.
Куракины – 1802 год. Это почти в тот год, когда закончил, по-видимому, портрет Куракина Боровиковский. И это лучший, действительно шедевр мастера. Хочется на него посмотреть, хотя он второй раз приезжает в Россию.
В 1987 году была знаменитая выставка «Россия-Франция. Век просвещения».
К.БАСИЛАШВИЛИ: А как оказалось в Париже? Боровиковский вывез сам?
Л.МАРКИНА: Известно, что это было в собрании Куракиных. Не Александра Борисовича: у Александра Борисовича не было детей своих. Он так и не был женат, но наш эпикуреец имел много внебрачных детей. По одним источникам – 40.
К.БАСИЛАШВИЛИ: 40, по-моему, я слышала.
Л.МАРКИНА: По другим – даже я 70 читала. Ну, не знаю. Есть известные две ветви баронов Вревских и Сердобиных, это его дети, которых он признавал.
И вот сёстры Гагарины были в собрании Алексея Борисовича. Потом они были вывезены каким-то образом. Ну, видимо, в период революции, или в двадцатые годы. И в Лувр они поступили только в 1958 году от такого известного довольно-таки человека, был такой Леон Барац, который завещал этот портрет в Лувр. И об этом пишут обычно у них на этикетке, даже это есть. И вот я очень рада, после 87 года, когда раньше работ Боровиковского не было в экспозиции. Русских мастеров не было. А вот после вот этой выставки….
К.БАСИЛАШВИЛИ: Их в Лувре можно увидеть.
Л.МАРКИНА: Да, да, да. Этот портрет часто бывает в экспозиции.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вообще, неисповедимы пути, каким образом картины попадают в музеи на общее обозрение. И я хотела бы, чтобы мы сейчас услышали историю актрисы, в прошлом блистательной балерины, солистки Кировского, Мариинского театра Аллы Осипенко. Как оказалось, она из родственного клана Боровиковских. Сейчас сама Алла Евгеньевна вам всё объяснит. Я с ней поговорила по телефону, она в Петербурге репетирует, точнее, ставит, занимается постановкой.
А.МАРКИНА: Очень интересно!
А.ОСИПЕНКО: Художник этот – наш пра-пра-прадед. Моя мама последняя вот Боровиковская была.
Он был бездетный, неженатый. Род пошёл от Левко Боровиковского, от его брата, который очень знаменитый поэт наУкраине.
Мой прадед уже и дедушка дяди Вовы – это уже Александр Львович Боровиковский, то есть, это прямое такое родство. Он был мне прапрадед. А Софроницкому он был дед. Сам художник был очень закрытый – он же был масон. Я знаю, что он жил на Миллионной, и я хотела повесить, пока был жив Лихачёв, я пыталась сделать мемориальную доску, такая Миллионная, 12.
И у меня сохранился Нерукотворный образ Христа его учителя – Лямпе. Всё остальное было у сестёр Боровиковских, потому что мой дедушка передал им, когда уезжал в 18 году от голода из Петрограда в имение.
Имение передавалось. Потом купил мой дед. Род жил там, на Украине, по-моему, в сорока, или в скольких-то верстах от Пятихаток.
Его церковные работы у меня взяли посмотреть и не вернули. А что отдали Софроницкие в Русский музей, положили всё в запасники. Просто была маленькая заметка: «Благодарим за благотворительную отдачу работ Боровиковского».
К.БАСИЛАШВИЛИ: Алла Осипенко. Для вас это новость, да?
Л.МАРКИНА: Да, действительно я не знала об этом факте.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вы, я знаю, каждый раз к выставкам ещё пытаетесь собрать родственников, какое-то окружение, потомков художника. На этот раз удалось?
Л.МАРКИНА: Но это так сложно! Вот видите? Ну каких прямых потомков, вам уже сказано было? Нет, и что касается, это художники всё-таки Х1Х века, или там ХХ, понятно. Потомков ХУШ века … Видите, это удивительное свидетельство и, наверное, надо было бы об этом пораньше…
К.БАСИЛАШВИЛИ: И главное, что такой талантливый человек. Мы её пригласим на выставку обязательно.
А.МАРКИНА: Безусловно, будем очень рады, если такая будет возможность.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Расскажите нам подробнее о выставке, потому что я знаю, что очень много нового просто представлено.
Здесь, кстати, спрашивают, сразу же давайте ответим на этот вопрос: «Как долго выставка Боровиковского будет проходить в Москве?». Надежда задаёт вопрос из Петербурга.
Л.МАРКИНА: Да, до 16 января. Так что, милости просим! Ещё успеете. Но не надо до последнего, как на Шишкина стояли в последний день, а потом было столпотворение.
Но начнём с того, что это первая вообще, вот как ни удивительно, первая выставка художника монографическая.
К.БАСИЛАШВИЛИ: То есть, в принципе?
Л.МАРКИНА: Не было! Вот не было!
К.БАСИЛАШВИЛИ: При жизни не было?
Л.МАРКИНА: Нет, но при жизни художника тогда вообще не…
К.БАСИЛАШВИЛИ: Не устраивали?
Л.МАРКИНА: Не устраивали, это понятно. И в Х1Х веке, и в ХХ то же самое.
Вот Грабарь, скажем, тогда директор Третьяковки в начале двадцатых годов сделал выставки Левицкого – конец 22-го – начало 23-го, Рокотов – 23-й, и он мечтал сделать Боровиковского. Не получилось.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Нет, а я сейчас сразу задам скорей всего исторический вопрос: вы сказали, что понятно, что при жизни не делали выставок. Но сейчас при жизни проходят, слава Богу, экспозиции?
Л.МАРКИНА: Нет, я имела в виду при жизни художника ХУШ века.
К.БАСИЛАШВИЛИ: ХУШ, конечно, просто не было тогда традиции такой в России.
Л.МАРКИНА: И в Х1Х-м, скажем, Карл Брюллов. Уж какой был великий художник! Но такой монографической выставки не было. Не было традиции, были академические выставки, потом начались всемирные и так далее. Но вот такого не было. Во всяком случае, русских мастеров – ни Иванов, нет, нет, такого не было.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Откуда пришли работы на эту выставку?
Л.МАРКИНА: Ну, конечно, Третьяковская галерея, Русский музей, это и Тверская картинная галерея, и я не знаю, целый ряд музеев московских, Исторический музей. Ну, просто не буду, может быть, даже все… Из Минска будет замечательная работа, прекрасная.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А какая?
Л.МАРКИНА: Это портрет такой Родзянко, она была, ну, может быть, сама по себе женщиной неизвестной такой, хотя фамилия известная, но удивительно красивый портрет. Она художницей изображена, художница-дилетантка. Действительно, блистательный портрет.
Ну, и потом вот из Лувра приедут наши любимые героини сегодняшние в какой-то степени – Куракины княжны.
И, что бы я ещё хотела сказать: будет каталог, который мы подготовили. И там впервые всё эпистолярное наследие из фондов галереи: письма Боровиковского будут опубликованы и ещё в рамках выставки, я думаю, мы будем демонстрировать фильм, который был создан благодаря «Эху Москвы».
К.БАСИЛАШВИЛИ: Да? Это что?
Л.МАРКИНА: Когда мы первый раз с вами беседовали, меня услышал в эфире Владимир Михайлович Мелетин, и позвонил, и сказал: «А делал кто-нибудь фильм о Боровиковском?». Я говорю: «Да что вы? Никогда». И он для канала «Культура» 4 августа 2007 года, в день рождения художника (250 лет). Этот фильм демонстрировался по каналу «Культура».
К.БАСИЛАШВИЛИ: Как приятно, что мы к этому тоже
какую-то руку приложили.
Л.МАРКИНА: Да, я вам очень благодарна.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А будут ли работы такого странного последнего периода жизни Боровиковского, когда он входил в «Союз братства» Татариновой? Мистические образы.
Л.МАРКИНА: Да, да, да. Будут. Спасибо, что вы мне сказали.
Будут эти изображения из Русского музея и Третьяковской галереи и из Троицко-Сергиевской лавры.
К.БАСИЛАШВИЛИ: То, что мы вообще не видели, наверное?
Л.МАРКИНА: Да, да. Вот это произведение, где Бог-Христос венчает коленопреклонённого мужчину. Считается, что это автопортрет даже, может быть, Боровиковского. Ну, это мнение оспаривается, не признан, но всё-таки. Это вот тоже вещь уникальная, которую никогда вот широкая публика и мы даже, вот я вижу впервые.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Вам чем-то неожиданным показался Боровиковский в этих работах? В его манере, он отличается?
Л.МАРКИНА: Конечно, да своеобразный.
К.БАСИЛАШВИЛИ: А чем?
Л.МАРКИНА: Вот, кстати, мы даже увидим иконостас, впервые будет в Москве. Во всяком случае, в Питере он однажды демонстрировался. Его последняя работа «Иконостас Троицкой церкви для Смоленского кладбища». Он нетрадиционные сюжеты, то есть, он их трактует не совсем традиционно.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Религиозные?
Л.МАРКИНА: Религиозные, да. И они исполнены вот такого смысла, который не всегда, может быть, поддаётся расшифровке. Ещё требуется осмысление, и над этим надо, конечно, работать.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Скажите, а вам самой, какой близок Боровиковский более? – Боровиковский, который писал Лопухину, Боровиковский, который писал официального Куракина, за ним Михайловский замок и вся держава, или, может быть, странным – Боровиковский-мистик последних лет?
Л.МАРКИНА: Ну, вы знаете, может быть, потому что это менее известная страница его творчества, сейчас она мне наиболее интересна.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Мистическое творчество.
Л.МАРКИНА: Ну, можно так назвать. Во всяком случае, вот то, что мы мало знали и видели, это сейчас, во всяком случае, является предметом моего пристального тоже изучения.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Но пребывание в этой секте не испортило его как художника?
Л.МАРКИНА: Нет, я так не могу сказать. Ну, там у нас очень мало времени остаётся.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, буквально несколько слов.
Л.МАРКИНА: Нет, что значит «испортило»?
К.БАСИЛАШВИЛИ: Он был так лёгок в Лопухиной, и здесь…
Л.МАРКИНА: Ну, во-первых, это уже конец жизни, он приходит в 19-м году, почти до смерти. Каждый, вы понимаете, это уже не та лёгкость, которая присуща молодому или там зрелому художнику. Конечно, уже другие мысли обуревают зрелого человека, даже скажем: под старость уже, и так далее. Но это я думаю ещё впереди.
Вот я очень рада, что художник, вы видите, с годами раскрываются какие-то неизведанные грани.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Во всяком случае, на этой выставке можно будет все эти грани проверить своим глазом.
Л.МАРКИНА: Конечно, конечно. Я приглашаю посетить эту выставку всех москвичей и гостей, конечно.
К.БАСИЛАШВИЛИ: Боровиковский на Крымском валу до 16 января, начиная, я так понимаю, с первого ноября можно смотреть.
Л.МАРКИНА: С 31 октября милости просим в Третьяковку!
К.БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо! Это была Людмила Маркина и Ксения Басилашвили.
Л.МАРКИНА: Спасибо за внимание.