Скульптор Сергей Конёнков и его работа "Текстильщица" - Елена Бушуева - Собрание Третьяковки - 2008-05-11

К.ЛАРИНА: Ну что, мы продолжаем наш разговор о высоком уже в залах Третьяковской галереи. Здесь Ксения Ларина, здесь Ксения Басилашвили.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Добрый день, Ксения.

К.ЛАРИНА: И здесь Елена Бушуева, старший научный сотрудник Третьяковки. Добрый день, Лена, здравствуйте.

Е.БУШУЕВА: Добрый день, здравствуйте.

К.ЛАРИНА: А наш герой сегодня – Сергей Конёнков.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Сергей Конёнков, и разговор, мне кажется, будет просто невероятным, потому что столько разных путей, ответвлений и судеб вмещает в себя эта фигура замечательного мастера. Ты видела его фотографию с этой бородой? Абсолютно такой какой-то древний герой.

К.ЛАРИНА: Античный герой.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Античный, или библейский герой.

К.ЛАРИНА: Как Посейдон.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Слово «Библия» мы не зря произнесли сегодня. Но сначала, наверное, вопрос зададим.

К.ЛАРИНА: Так такое, вообще, вступление, а работа – «Текстильщица».

К.БАСИЛАШВИЛИ: Так, а что ты хочешь? Такое время было, такое время.

К.ЛАРИНА: Библейское?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Так оказывается, что и да.

Е.БУШУЕВА: А можно я немножечко расскажу о предыстории, потому что разговор о том, какую работу, то есть, мы знали, что героем программы будет Коненков, но еще не названа была работа.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Но так хотелось поговорить о Конёнкове.

Е.БУШУЕВА: Очень хотелось поговорить о Коненкове. И с хранителем Натальей Денисовой я, естественно, посоветовалась, какую бы работу она выбрала. Она сказала, что, несомненно – «Текстильщица». Ну, у меня были какие-то еще сомнения, я стала приглядываться, я прошла все наши залы на Крымском валу. У нас чуть больше 10 работ находятся в залах, а всего, я так для справки скажу, около 50- 57, по-моему, работ Коненкова, включая две территории, когда был разговор как-то с Наташей Александровой о Нестеровой. Вот есть мастера, творчество которых делится у нас так вот, ну несколько условно, на такой дореволюционный и послереволюционный период. Во всяком случае, где-то по 910-му году, примерно по 13-му году идет такое деление. Поэтому часть творчества Конёнкова еще в Лаврушинском переулке, и то, что у нас, на Крымской набережной.

Вот я все просмотрела, я поняла, что да – «Текстильщица»! Мощная, сильная, и я бы даже сказала, что немножко несправедливо забытая. Потому что, когда я стала говорить, ну опять-таки для пробы, со своими друзьями, с теми, кто непременно ходит на выставки, бывают на нашей экспозиции, помнят ли они эту работу? И вот странная реакция: люди ее почему-то не помнят. Вот странно. Можно не заметить какую-то маленькую работу, но работа (я сейчас уточню по каталогу), высотой 315 сантиметров. То есть, трехметровую женщину трудно не заметить. И в то же время тут незамеченная женщина. Она все время находится у нас в экспозиции.

К.ЛАРИНА: Может быть, это «Женщина с веслом»?

Е.БУШУЕВА: Она с челноком, с тем челноком, который пробрасывает текстильщик, когда прядет ткань. Но при этом вот как-то ее проходят мимо.

Очень хочется о ней поэтому рассказать, а от нее я думаю, перейдем мы к Конёнкову и к более раннему, и к более позднему.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Тем более что там в основе-то как раз настоящая женщина, живая.

К.ЛАРИНА: Там манков уже накидали в эфире. Давайте мы теперь предложим что-нибудь нашим слушателям поощрения.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Продолжаем заманивать наших слушателей. Как раз ты про «Женщину с веслом» не зря спросила, потому что «Женщин с веслами» было очень много установлено там, вот там, в ЦПКО имени Горького. А мы вас спрашиваем: как назывался ЦПКиО имени Горького до его переименования в это ЦПКиО в 1931 году? Там очень красивое название.

К.ЛАРИНА: Первоначальное название этого парка, да?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Гастрономическое.

Е.БУШУЕВА: Ну, сейчас, когда мы будем рассказывать о «Текстильщице», мы узнаем, где она была сначала установлена. Вот место, я думаю, можно смело назвать, поскольку мы спрашиваем только о названии. А место – это теперешний Парк Культуры. Это были задворки, какие-то заброшенные огороды. И вот в 23-м году, когда и была сделана «Текстильщица», решено было на этом месте устроить выставку достижений, потому что кончилась Гражданская война, как-то начал обустраиваться быт, и, в общем-то, было уже чем гордиться. А самое главное – было, что самим себе показать. Поэтому разворачиваются более 190, ну, назовем это павильонами – небольших построек на площади в несколько гектар, и вот это место оно становится таким местом народных гуляний.

К.ЛАРИНА: Паломничества?

Е.БУШУЕВА: Вот как называлось это место?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Как назывался Парк культуры и отдыха Центральный имени Горького до его переименования в это самое название в 1931-м году?

Пожалуйста, присылайте ваши ответы на

наш sms: +7 (985) 970-45-45. И вы получаете и такой каталожек маленький, буклетик выставки Сергея Конёнкова к 135-летию Третьяковской галереи.

Е.БУШУЕВА: Он был, в общем, в юбилейный год. Это выставка наша, хорошая выставка была очень, ну так скромно была сделана, поскольку мы десантировались. Но надо сказать, что выставка была действительно неплохая, потому что нам очень хотелось ее тогда сделать в память сотрудника, который долгие годы проработал в Третьяковской галерее – Николая Ермолаева. И эта выставка «Скульптура в дереве» она включала работы Конёнкова.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Кроме того, каталоги выставки «Русское

искусство ХУП – начало ХХ века» из Иркутска. Это Иркутский областной художественный музей, и билеты в Третьяковскую галерею, по которым вы бесплатно и без очереди сможете пройти и в Третьяковскую галерею в Лаврушинском переулке на все выставки, и на Крымском валу, и в том числе посмотреть «Текстильщицу» Коненкова.

Е.БУШУЕВА: Я очень надеюсь, что те, кто придут на наши выставки, обязательно заглянут в 13-й зал, посмотрят на нашу «Текстильщицу» живьем. И, осмотрев ее, я надеюсь, уже не забудут.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Я, прежде чем начать разговор о Конёнкове, хотела бы такую сделать преамбулу:

Нам он известен как автор таких добрых скульптур, каких-то «Боровиков», «Свистушкиных»…

К.ЛАРИНА: «Полевичок».

К.БАСИЛАШВИЛИ: С такими вставными камешками-глазами.

Е.БУШУЕВА: «Ястребок».

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да, что-то такое доброе, древнерусское, понятное, - я бы сказала так.

Нам также Конёнков известен еще и как автор, работавший в монументальной пропаганде.

Но нам неизвестен Конёнков, который к Иосифу Сталину обращался так: «Дорогой брат, Иосиф Виссарионович», «Дорогой брат во Христе», а письмо свое заканчивал следующими словами: «Берегите Красную армию, армию Божию». И писал он эти письма, а это была переписка, в 40-м году, предупреждая о начале Великой Отечественной войны, и предсказав, как говорят, дату окончания Великой Отечественной войны.

Е.БУШУЕВА: Но он еще многое, что предсказал, что до сих пор еще не раскрыто.

К.БАСИЛАШВИЛИ: С такой стороны личность Конёнкова,

по-моему, ну практически никогда не была представлена.

Е.БУШУЕВА: Да, она и для меня вот открылась.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Как совместить это? Как совместить этого колдуна седовласого, который имел здесь всё?

Е.БУШУЕВА: Конёнков же долгую жизнь прожил, наверное, не каждый человек даже доживает до 90 лет.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Человек, который занимался какой-то космогонией. Для меня мы попытаемся сегодня открыть эту тайну.

Е.БУШУЕВА: Ну, такой космогонический Конёнков, я думаю, что может быть, мы только наметим путь, потому что действительно это какая-то удивительная личность. Я больше даже удивляюсь не только тому, что Конёнков имел такой характер вот этого старца, который прикоснулся к Космосу, но это произошло в годы, когда ему еще было не 70, не 90, а это было раньше, вот где-то с 35-го года он к этому обращается.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, мы, наверное, пару слов скажем о скульптуре, и заодно - о начале биографии.

Е.БУШУЕВА: Ну, вернемся к тому, о чем мы говорили в самом начале.

Итак, выставка 23-го года. Заказывают для этой выставки работы известным скульпторам. Это были Андреевы, Шадр, Мухина, и Страховская еще. И я бы даже хотела небольшой кусочек зачитать, потому что сам Конёнков приводит в своей книге, он замечательно написал свою биографию, она называется «Мой век». Он пишет ее незадолго до смерти, он ее издает в семидесятые, по-моему, чуть-чуть раньше – конец шестидесятых годов. И он сам рассказывает о том, как на этой выставке представлены были его работы.

Дело в том, что об этой выставке мы можем судить только по воспоминаньям. Потому что единственная работа, которая сохранилась, это «Текстильщица» из тех, что представлены были на выставке, именно благодаря тому, что она попала в Третьяковскую галерею.

Почему-то сейчас мне стало очень интересно: а как она туда попала, на самом деле? Должен же был быть какой-то правоустанавливающий документ. Вот надо было бы поработать в архивах, узнать, почему именно эту работу решено было взять в Третьяковскую галерею? Надеюсь, что за ее художественные достоинства, что именно поэтому.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А мы, кстати, сейчас можем об этом рассказать.

К.ЛАРИНА: Мы послушаем, а вы добавите.

Е.БУШУЕВА: Да. Замечательно.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ольга Романова.

ПУТЬ В ГАЛЕРЕЮ

О.РОМАНОВА: Скульптура Сергея Тимофеевича Коненкова «Текстильщица» выполнена из дерева в 1923 году. Поступила в коллекцию Государственной Третьяковской галереи в 29-м году из Центрального парка Культуры и отдыха имени Горького, который в те времена назывался «Комбинатом культуры на свежем воздухе».

Интересно, что скульптура высотой 3 метра 15 сантиметров была выполнена из цельного ствола дерева. Экспонировалась на двух крупных юбилейных персональных выставках Конёнкова, которые проходили в Москве в 54-55 году и в 65 году –

к 90-летию со дня рождения автора и 70-летию его творческой деятельности. И, наконец, на крупной международной выставке под названием «Коммунизм. Фабрика мечты», в выставочном зале «Кунтхалле» Франкфурта-на Майне, в Германии в 2003-м, в 2004 годах.

В настоящее время скульптура «Текстильщица» находится в постоянной экспозиции «Искусство ХХ века» в Государственной Третьяковской галерее на Крымском валу.

ДОРОГУ ОСИЛИТ ИДУЩИЙ

К.ЛАРИНА: Дополнение?

Е.БУШУЕВА: Я бы хотела спросить: а можно я как-то заменю вопрос, если так получилось?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Да нет, у нас уже все нормально, не обращайте внимания.

К.ЛАРИНА: Наши слушатели уже ответили. Дополните.

Е.БУШУЕВА: Я бы хотела сказать, что Конёнков сделал для этой выставки еще две работы – это были кариатиды, причем, как-то интересно они описываются: так получается, что одна фигура женская, а вторая – мужская. Хотя, вообще, мужская фигура, несущая, называлась Атлантом.

Две фигуры кариатид, и они украшали главный шестигранник к основному зданию, как описывается в таких описательных исключительно рассказах о выставке, потому что не сохранилось фотографий к тому времени, и нет никаких рисунков, показывающих именно этот фрагмент.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А кто прототипом послужил этой модели?

Е.БУШУЕВА: Все-таки вот кто модель, точно сказать нельзя, потому что к 23-му году Конёнков уже женат на Маргарите Ивановне Воронцовой и она его любимая модель.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Маргарита Ивановна Воронцова тонкокостная.

К.ЛАРИНА: Она из Воронцовых?

Е.БУШУЕВА: Нет, конечно, все-таки не из тех Воронцовых, но, тем не менее, она дворянского происхождения, девушка из Сарапулы. И, в общем-то, она очень хрупкое и изящное создание.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Но первая жена была несколько иной?

Е.БУШУЕВА: Ну, первая жена была другого склада, и как раз вот подмечали, что с 16-го года у Конёнкова изменился такой тип его модели. То есть, его первая жена – Татьяна Коняева, с нее он делал «Ники», «Коленопреклоненную», и несколько работ «Эллады», то есть, она была такая коренастая, крепкая и такая девушка из народа.

А после 16-го года он делает таких изящных, стройных девушек. Вот его «Текстильщица» она как раз крепкая, и не просто коренастая, а такая могучая, мощная. Причем, я надеюсь нам поверят на слово, у нее довольно такой компактный бюст, но очень широкая нижняя часть фигуры. Так сказать, она… Ну, я так хочу как-то деликатно выразиться, потому что вот она вырастает вся конусовидно, то есть, у нее могучие голени, мощные ступни.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Такая мать-прородительница.

Е.БУШУЕВА: Ну вот, я как-то задумывалась на эту тему и поняла, что у матери-прородительницы несколько другие части все-таки фиксируются. То есть, все-таки не столько на деторождение, сколько на воспитание, так взращивание.

К.БАСИЛАШВИЛИ: На работу.

Е.БУШУЕВА: Да, совершенно верно. Это такая вот женщина-труженица, причем освобожденного труда, поднимающая вверх руки. Причем, буквально сегодня утром, когда я поняла, что вот что-то я еще с ней, мы с ней долго общались – вот, готовясь к передаче, я приходила, обходила ее вокруг, сидела рядом с ней. Вот думаю: что-то я еще не сделала. Я не попыталась встать в эту позу. Вот я поняла, что в фигурах очень важный момент встать в позу статуи, тогда ты ее чувствуешь.

К.ЛАРИНА: Как интересно!

Е.БУШУЕВА: Вот я представила себе: а как встать в эту позу? Оказалось, что встать в нее невозможно, потому что у нее одна нога (правая) чуть-чуть полусогнута, то есть, на ней невозможно устоять, а левая нога – она отодвинута назад. Поэтому тоже центр тяжести оказывается между ними. То есть, встать вот можно только ну как бы на держащую часть, это вот тот самый текстиль, который проходит по центру, потому что она этим текстилем, грубо так сказать – обмотана, она им окутана. Потому что она поднимает, как знамя, вот этот вот произведенный ею же текстиль. Потому что ниже вот можно углядеть это, по-моему, чесало, я не помню, как это точно называется, некий такой ткацкий инструмент, через который проходит эта ткань. Гребень, по-видимому. Понятно, что эту ткань она сама же и произвела.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Который рождает текстиль.

Е.БУШУЕВА: Рождает текстиль, да. Вот такая мощная, могучая женщина.

К.ЛАРИНА: Да. Мы возвращаемся к каким-то античным произведениям?

Е.БУШУЕВА: Совершенно верно, к чему я и хотела бы подвести, что она от Древней Греции откуда-то родом, но при этом прошла, по-видимому, наше, социалистическое воспитание.

К.ЛАРИНА: Ну что ж, на этом пока остановимся, послушаем выпуск НОВОСТЕЙ, потом вернемся в программу.

НОВОСТИ

К.ЛАРИНА: А наши слушатели ничего не узнают то, что мы сейчас вспомнили. Тут такое! Такое!

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ксюша, я же говорю тебе, что это не одна передача, это цикл программ.

К.ЛАРИНА: Да. Это сериал просто.

Можно я победителей назову?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Пожалуйста.

К.ЛАРИНА: Нам остается только назвать победителей.

(Перечисляет имена и номера телефонов победителей).

И парк культуры назывался…

К.БАСИЛАШВИЛИ: «Комбинат культуры на свежем воздухе». Он был образован именно как комбинат культуры в 28-м году. И все правильно те, кто говорил, что на территории бывшей Всероссийской сельскохозяйственной кустарно-промышленной выставки. Но именно парком культуры, как комбинат культуры он стал в 28-м году. Вот так вот.

Проект территории парка разрабатывали архитекторы: Власов, Мельников, Лисицкий, так что не вздумайте там застраивать ничего. Это я обращаюсь к тем, кто такое желание имеет. Помнишь, намекали?

К.ЛАРИНА: Да, да, да.

К.БАСИЛАПШВИЛИ: Памятник культуры.

Продолжаем. Да, Конёнков.

К.ЛАРИНА: Ну, что же.

Е.БУШУЕВА: Да. Мы тоже надеемся, что никто не будет застраивать не только территорию напротив, но и нашу территорию.

Ну, а мне бы хотелось еще все-таки вернуться к Конёнкову. Почему дерево?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Почему он работал с деревом?

Е.БУШУЕВА: Ну, вот он истинно русский скульптор, потому что все-таки у нас самая лесная страна, и это действительно мастер, который ввел дерево. Вот Коненков и Голубкина. Они дерево в ХХ век вводят как основной материал, который очень любим и популярен и современными художниками.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Потом еще Нефедов-Эрзя тоже продолжает работать.

Е.БУШУЕВА: Пожалуй, что первыми были именно Голубкина и Коненков. Все-таки Эрзя, насколько я помню, несколько помоложе, а потом у него очень своеобразные работы, вот как-то стиль Коненкова его, пожалуй, можно все-таки даже сказать, что он в чем-то продолжился в дальнейшем.

И вот я бы нашу «Текстильщицу» поставила в один ряд с греческими кариатидами, корни акрополя, если в мировом масштабе со скульптурами Микеланджело, с Романом (неразборчиво) и, если бы надо было кого-то выдвинуть от нашей русской скульптуры, это Коненков с его мощнейшими, сильнейшими и очень русскими работами.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Теперь нам интересно к биографии перейти, потому что это связано с этим.

Е.БУШУЕВА: Родился он на Смоленщине, в Верхних Караковичах. Потом он побывал в этих местах и нашел такой камень, после Отечественной войны все оказалось сожженным, и он узнал место, где стоял его дом, потому что он узнал камень на земле, в земле, который был перед домом.

Из этого села он, пожалуй, был единственным, кому удалось выйти в люди, поехать учиться, потому что все семейство сошлось на совет и сложилось с деньгами, чтобы отправить его учиться сначала в гимназию, а потом уже, когда он закончил гимназию, он отправился в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. И вот его дядя Андрей, отправляя его учиться, сказал, что «Вот последний раз даю тебе 50 рублей, больше, уж ты извини, помогать мы не сможем».

К.БАСИЛАШВИЛИ: На шее у меня сидеть не видай.

Е.БУШУЕВА: Ну, во всяком случае, он должен был уже своим трудом зарабатывать. И что он, в общем-то, потом и делал – искал всяческие приработки, работал на булочника Филиппова. Но это уже после окончания было. Так, он делал там Вакха и Вакханку. Вообще-то он многое работал, много всегда делал заказов.

И Коненков поучился еще и в Академии художеств. Ну, Академия того времени большого хорошего впечатления не производила, и Коненков поехал туда учиться, чтобы побывать в Италии. То есть, собственно говоря, один раз он отправился в Италию как пенсионер от Московского училища, некоторым образом на деньги Павла Михайловича Третьякова – проценты с капитала. И настолько ему понравилось в Италии, он хотел бы туда вернуться еще раз, средств, конечно, своих не было, и там он встретился с Беклемишевым, скульптором, он ему посоветовал поступить в Академию, что после этого он сможет еще раз поехать в Италию в пенсионерскую поездку. Что, в общем-то, забегая вперед, скажу: решительно не состоялось, потому что ему удалось окончить Академию. Он сделал фигуру Самсона, в общем-то, шел вразрез с устоями Академии, так возмутил нравы, такие благопристойные нравы Академии, сделал такого революционного совершенно Самсона.

Академии он, правда, потом отомстил, разбив этого Самсона публично. Сослались на то, что у них не было средств хранить дальше эту работу.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А что там было не так?

Е.БУШУЕВА: Она была совершенно не в традициях Академии.

Московская школа давала такой импульс изнутри – наружу – то есть, такую форму образования в Московской скульптурной школе было истинно вот, скажем, на такой греческой основе, понятой не формально, а в духовном таком аспекте.

А в Петербургской Академии было принято делать красивые ракурсы. И, как только Коненков это понял, ему стало очень скучно и очень тоскливо и он даже попытался так отъединиться. Он вообще ушел в отдельную мастерскую, сам делал там работы, чтобы его не сломали. В общем-то, Беклемишев это понял и особенно ему мешать не стал. За работу он проголосовал «за», но перевес был только в один голос.

То есть, никакой Италии он уже в результате получить не мог, потому что он получил какой-то диплом свободного художника, но, поскольку не было бесспорного перевеса голосов за его работу, то есть было много голосов против. Поэтому он уехал в Москву, ну, в общем-то, деньги, которые ему одолжил на Италию, кстати, одолжил брат его друга Петра Петровича Кончаловского, художника. Ну, они ушли на такие хозяйственные нужды, в общем.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Но какую-то невероятную популярность он очень быстро приобретает в Москве, он входит в круг первых поэтов и художников.

Е.БУШУЕВА: Да. Совершенно верно. Скажем, это не так буквально, прямо в один день. Потому что несколько лет он сидит в библиотеке, как он сам описывает, он сидит в Тургеневской библиотеке, он так занимается самообразованием. И постепенно видит как раз в этот момент очень много. Он начинает обрастать заказами, он делает… Ну, представляете себе архитектуру после Модерна? В ней очень активно скульптура используется. Вот он делает такие лепные работы, с Шехтелем работал.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Часть декора особняков, да?

Е.БУШУЕВА: Совершенно верно, да.

И как раз рекомендовали его булочнику Филиппову, он делает там упомянутых мною Вакха и Вакханку, тут начинается революция 5 года, он участвует в этих боях, и, в общем-то, он так искренне принимает революцию. Вот, кстати, с Татьяной Коняевой, она была его натурщицей, он знакомится в это время, она была связной.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Так вот, представляешь, с романтической какой-то женщиной.

К.ЛАРИНА: Какие у него женщины все необычные, натуры страстные!

Е.БУШУЕВА: Да. Причем, она бегала, такая хрупкая, маленькая женщина с сестрой, маленькая сестрица у нее была. Причем, если старшей пройти не удавалось, то шла маленькая вперед. Вот они через какие-то кордоны, такие баррикады проходили на Пресню, связывали Арбат и Пресню. Вот он в это во все так кипуче окунулся.

К.ЛАРИНА: А он что, внешне производил впечатление как мужчина? До того, как он стал таким, каким мы его сейчас помним, - бородатым старцем?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Таким усатым патриархом.

Е.БУШУЕВА: Молодой Коненков, я видела его фотографию, в общем-то, мужчина весьма импозантный и такой, кстати, рост высокий, сильный, мощный и действительно такой – с горящим взглядом. Ну, в общем-то, красавец-мужчина.

Я думаю, что женщины влюблялись в него. И он вписывался. Причем, он вышел, он как-то вот рядом был с революционными кругами, он не окунался во все это политическое, не уходил во всю эту войну.

К.ЛАРИНА: Но эмоциональный, человек творческий, это и должно было быть так.

Е.БУШУЕВА: Да, да. Его это все увлекало. И в принципе он потом и революцию 17-го года встречает тоже очень так положительно. Мы уже говорили, что он участвует в плане монументальной пропаганды, он делает две работы. Одна – это доска на Красной площади, в Кремлевской стене была установлена, причем он сам придумывает название барельефа: «Павшим в борьбе за мир и братство народов». Он сам придумывает это название и Ленин это название утверждает.

И здесь он несколько раз общается с Лениным в связи со всем этим, со всей этой работой, и он причем участвует тоже в какой-то вот этой комиссии по монументальной пропаганде в Москве. И, в общем-то, Ленин на него такое хорошее впечатление производит.

К.ЛАРИНА: А вот, простите, Елена, дореволюционные работы самые известные его – «Паганини», наверное?

Е.БУШУЕВА: «Паганини», причем совершенно такая таинственная история.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Там же несколько «Паганини».

Е.БУШУЕВА: Да, вот первый «Паганини», которого он сделал мраморным, его купил Рябушинский. И он был в том самом, знаменитом особняке, построенном Шехтелем, где сейчас музей Горького, где жил Горький. В общем, сам Рябушинский потом в эмиграции, в Америке рассказывал Коненкову, что он этого мраморного «Паганини» закопал в саду. Это вот так не к тому, чтобы сейчас все бросились откапывать. Территория закрытая, откопать все равно не удастся. Но пытались, конечно, пытались его найти. В общем, вот никто пока его не нашел.

Я думаю, что он в буквальном смысле, уезжая, но он же не рассчитывал, что он надолго уедет из России.

К.ЛАРИНА: Сейчас мы до этого дойдем.

Е.БУШУЕВА: ГДЕ ЗАКОПАН МРАМОРНЫЙ «ПАГАНИНИ»?

К.ЛАРИНА: Где библиотека Ивана Грозного?

Е.БУШУЕВА: Понимаете, библиотека все-таки могла сгнить.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Разойтись по рукам.

Е.БУШУЕВА: А мрамор, согласитесь, мраморные античные статуи хранились до и после Возрождения. Может быть,

кто-нибудь и откопает мраморного «Паганини»? Ну, это тема такая любимая им.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Роковой стала встреча с Маргаритой.

Е.БУШУЕВА: Да, 16-й год.

К.ЛАРИНА?: А как он Татьяну свою потерял?

Е.БУШУЕВА: Дело в том, что там такая тоже история, которая немножко как-то так вскользь, как правило, проходит.

Ведь жизнь была такая богемная. Ну, красиво жили, потому что там был Шаляпин, ну чуть позже Шаляпина там появляется Есенин.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Он называл себя «Один из первостатейных алкоголиков Москвы».

Е.БУШУЕВА: То есть, по-видимому, там были такие возлияния, винопития. То есть, это было красиво, но, в общем-то, немножко разгульно. И поэтому одна из причин, которую он называет, это вот то, что Татьяна не выдержала такой жизни и ушла от него.

Но в другом, правда рассказе Татьяна сама хотела стать, обозначить себя как творческую личность, что не очень понравилось Коненкову. И как-то они так полюбовно расстались.

К.ЛАРИНА: А можно, если известно, ее дальнейшая судьба, как сложилась, когда он с ней расстался?

Е.БУШУЕВА: Во-первых, у него было двое детей: младший Марк, замечательный, которого он очень любил, он умер в возрасте двух лет, и Коненков, по-видимому, так и не забыл его. Он потом в детских образах где-то появлялось лицо Марка. Об этом вот даже и Кирилл пишет, его сын единственный, как раз вот сын Татьяны.

Татьяна вышла потом замуж. По-моему, она вышла, если я не ошибаюсь, за брата Рукавишникова, писателя, и отправилась в Крым где-то в 18-м году, если память мне не изменяет, то умирает Рукавишников, и она вот в такие голодные военные годы, ну как бы в революционные годы она с двумя детьми - у нее родилась дочь от второго брака. Она воспитывает детей в Крыму, и потом счастья не нашла.

А Кирилл уже встретился с отцом, причем он встречался с ним еще до отъезда его в Соединенные Штаты, в Америку. Общался с отцом, и как-то отец его воспитывал, а потом он встречается уже после войны. И жил с ним до конца… знаете, правда, я боюсь соврать, Кирилл родился в 9-м году, и последнюю я видела фотографию Кирилла Сергеевича на юбилейных торжествах – 125 лет в доме Коненкова, в его мастерской, соответственно это был… вот какой-то там год, ну, во всяком случае, это было не сегодня. То есть, поскольку он 9-го года, а сейчас у нас восьмой… Они долгожители, да. Я видела фотографию, где ему там за 80, выглядит он так, как будто ему не больше 70-ти лет. Поэтому я так надеюсь, может быть, Кирилл Сергеевич еще и в добром здравии.

Ну, там есть еще несколько детей, внуков.

К.ЛАРИНА: Ну, давайте нам встречу с Маргаритой Воронцовой.

Е.БУШУЕВА: Да. Маргарита Воронцова.

Он видит ее фотографию, которую ему показывает его друг скульптор Барановский, и потрясают его, между прочим, не лицо, - руки. «Девушка с фантастически красивыми руками», - пишет Коненков и он уговаривает Барановского, чтобы он познакомил с этой фантастически красивой девушкой. Знакомится, влюбляется, начинает добиваться ее руки. Причем, тоже это как-то не один день. Он едет, он направляется домой, в Сарапул, он едет к ее родителям, просит руки, получает отказ.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Из-за разницы в возрасте.

Е.БУШУЕВА: Формально из-за разницы в возрасте, но ему,

по-видимому, припоминают вот этот вот богемный образ жизни. И, тем не менее, Маргарита остается с ним. То есть, она живет с ним, в общем, гражданской женой, по-видимому, до самого отъезда, потому что, я боюсь сейчас соврать, где-то перед отъездом, видимо, регистрируют брак, то есть, вот это уже происходит в двадцатые годы.

А такой звездный час Маргариты Ивановны, это, конечно, в Америке. Коненков прекрасно знал итальянский язык.

К.ЛАРИНА: А почему они уехали, как это получилось?

Е.БУШУЕВА: Вообще, уехали они, формальный повод - была выставка, в 23-м году, сразу после этой сельскохозяйственной выставки, где были работы Коненкова, и где была наша «Текстильщица», выставка работ русских, советских художников в Соединенных Штатах, в Нью-Йорке. И на эту выставку командирует правительство, я даже знаете, так посмотрю: поездка была устроена, у меня оказалось вот открытой: «Комитетом по организации заграничных выставок и артистических турне при ВЦИК». Цель поездки – пропаганда русского, советского искусства. Так что, Коненков едет…

К.БАСИЛАШВИЛИ: В Нью-Йорк.

Е.БУШУЕВА: Да. И он едет туда, полагая, что он все-таки вернется, ну не через 22 года, а может быть, через год, два, потому что, в общем-то, ему интересно было поработать. И когда он приезжает…

К.БАСИЛАШВИЛИ: Он там находит много дерева. Притом, где?

Е.БУШУЕВА: Да! Да! Он открывает дерево американцам. Они вообще дерево как материал не представляли. Там вообще, надо сказать, было много разного дерева. Был ураган в центральном парке, а он жил неподалеку от центрального парка, потому что вообще он работал с разными породами дерева. Вообще, это были мягкие породы: липа, осина. А вот дерево такое твердое – дуб, все-таки он меньше любил. Но вот дубы из центрального парка он получил, ну, скажем так: по дешевке, не дорого. И эти дубы перевезли ему в мастерскую, и из этих дубов была сделана вечная мебель. Та самая мебель, которую сейчас можно увидеть в доме Коненкова на Тверском бульваре.

К.ЛАРИНА: Кресла его знаменитые.

Е.БУШУЕВА: Это огромное кресло, любимое кресло Коненкова, и лебедь, в котором любила Маргарита Ивановна сидеть.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Та самая мебель, тяжеленная, неподъемная, которую он смог перевести только потому, что им выделил Ленин пароход.

Е.БУШУЕВА: Да, да, конечно. За ним послали пароход. И потом ехали поездом, причем интересно, они приплыли во Владивосток. И потом через всю страну больше недели добирались до Москвы.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Но это было только через 22 года.

Е.БУШУЕВА: Да, это было уже через 22 года. Вот с этой дубовой мебелью из центрального парка.

Причем, в какой-то момент ему, кажется, это была жена

какого-то миллионера, а может быть даже миллиардера, которая появилась у них в мастерской, и предложила купить вот эту мебель. Коненков сказал: «Мебель я не могу продать: мебель не моя, я ее подарил жене». А дама, по-моему, это была жена Рокфеллера, она решила, что они торгуются, и стала говорить: «Ну, так назовите цену». – Он говорит: «Я вам сказал: я не могу продать, это подарок, подарки не продают». Так что, в общем-то, вот мебель осталась при нас.

К.ЛАРИНА: Как бы вы вообще оценили роль этой женщины в его жизни?

Е.БУШУЕВА: Я думаю, что это не просто муза, а может быть, конечно, все-таки женщина, которая столько лет была рядом с ним, она его должна была и вдохновлять. Но и первый его зритель, и, в общем-то, человек, который я думаю, во многом благодаря ей он продержался много лет вот в таком очень хорошем состоянии.

Конечно, Коненков сам по себе цельная личность. Нельзя говорить, что он был под чьим-то влиянием. Но она была его зрителем, слушателем, она ему помогала. Я думаю, что…

К.ЛАРИНА: Была она его там агентом, менеджером каким-то образом?

Е.БУШУЕВА: В какой-то степени, в Америке – да, в очень большой степени, потому что, то есть, как работал Коненков? Ему надо было общаться с моделью, вот погрузиться в понимание модели. Поэтому он и разговаривал с человеком, это легко было делать, когда он говорил с русскими людьми. Он делал портрет Павлова, он делал Рахманинова, то есть, у него там были замечательные модели.

К.ЛАРИНА: А правда, что в нее и Рахманинов был влюблен? И с Шаляпиным был роман?

Е.БУШУЕВА: С Шаляпиным был, роман. Ну, я так думаю, что, наверное, роман был.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Ну, я видела фотографии. Она такая невероятно стильная.

Е.БУШУЕВА: А потом, ну в Америке она действительно просто оказалась, да, она расцвела.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Есть фотография опубликованная, где две пары рядом: Эйнштейн со своей супругой Эльзой и Коненков вместе с Маргаритой. Это единственная фотография их вместе всех.

Е.БУШУЕВА: Коненков даже не ездил в этот дом в Принстоне, по-моему, да, был дом Эйнштейна. В основном, туда ездила уже Маргарита Ивановна. Не будем углубляться в эту тему, но, в общем-то, Коненков, по-видимому, знал все-таки об отношении, о том, что Эйнштейн влюблен в его жену, и о том, что вот там есть такой роман. И как-то, по-видимому, он понимал, что Маргарита Ивановна, наверное, имеет собственную жизнь. Это была жизнь ее чувств.

К.ЛАРИНА: У них детей не было общих?

Е.БУШУЕВА: Нет. У них не было общих детей, но возможно, потому что Маргарита Ивановна как-то вот, ну как говорили злые языки: хотела сохранить фигуру красивую. Ну, может быть, и эта причина. Может быть, что-то другое. Но опять-таки, это очень деликатная тема, поэтому у них не было просто общих

детей. Они хотели там усыновить даже маленькую девочку, которая оказалась сиротой. Им не дали такого разрешения в Америке, потому что девочка была в католическом приюте, и когда пришли священники и увидели много обнаженных фигур, то сначала они решили, что он иудей Коненков, увидев его седую бороду. Это им не понравилось, а когда они увидели фигуры обнаженные, стоящие у них в мастерской, то это их просто возмутило. Они посчитали, что вообще какой-то вот совершенно развратный человек.

К.ЛАРИНА: Послушайте. Он вернулся в Союз в 45-м.

Е.БУШУЕВА: Вот Маргарита Ивановна она разговаривала с людьми по-английски. И соответственно, вот эта вот свободная беседа она там очень помогала людям ну как-то вот чувствовать себя естественно. А Коненкову давала возможность работать.

Мы, оказывается, о Бунине не сказали ничего.

К.ЛАРИНА: Мы в эту передачу не вмещаем ничего. Мы, наверное, должны делать продолжение. У нас какой план дальше, Ксения?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Планы обширные.

К.ЛАРИНА: Давайте мы сделаем продолжение, потому что это невозможно. То, что мы сегодня говорили, только вот это первый уровень.

Е.БУШУЕВА: Да, мы только подошли к такому вот тайному и неизведанному в Коненкове, что, в общем-то, требует действительно отдельного рассказа.

К.ЛАРИНА: Его космогония, его предсказания, и триумфальное возвращение – почему? С какой стати? В конце концов, это же были не те годы, почему я уточнила: 45-й год? Это в тридцатые годы, когда возвращался Куприн, допустим.

Е.БУШУЕВА: Он так наивно возвращался, и еще рассчитывал, что здесь что-то такое еще может быть…

К.ЛАРИНА: Да, и Толстой. Это может быть была его такая программа возвращения.

Е.БУШУЕВА: Вот его как раз предупредил Горький, что не надо возвращаться вот в эти тридцатые. Когда в 27-м он поехал к Горькому, Горький, по-видимому, дал ему все-таки такой намек, что возвращаться-то не стоит. Сам в 28-м вернулся, а из Италии Коненков, хотя был к Росси и ближе, поехал, опять в Нью-Йорк отправился. Так что, в 35-м году то, что он погрузился в эти космогонические такие, ну намекнем только, - все эти коллизии, по-видимому, это мог он сделать только, находясь в Соединенных Штатах. То есть, вернись он в Союз, как-то все бы пошло явно по-другому. Не время было для космогонии здесь.

Так что, триумфальное возвращение 45-го года это, конечно, во многом заслуга еще и Горького.

К.ЛАРИНА: Вот смотрите, что надо делать теперь? Давайте решать. Ксения? Что нам делать?

Е.БУШУЕВА: Дошли до интересного и остановились.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Меня здесь просят процитировать, какими словами писал Коненков письма Иосифу Сталину. Процитировать еще раз народ просит.

«Примите мои самые сердечные пожелания. Приветствую Красную Армию – Армию Божию». – Это окончание первого послания.

И вот окончание еще одного:

«Посылаю это послание Вам, дорогой брат Иосиф Виссарионович.

Выполняя поручение Божие, переданное мне через его слугу братства Боровского». И так далее.

Дальше: «Далее – молитва. Остаюсь верный Господу навсегда. Сергей Конёнков». Это письмо, обращенное к Иосифу Сталину.

После этого Сергей Коненков обращается…

Е.БУШУЕВА: Да, как-то вот интересно, а кто бы еще мог так обратиться в это время к Иосифу Сталину? Думаю, что никто.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Давай продолжим.

К.ЛАРИНА: История, которую мы тоже должны рассказать, история Маргариты Коненковой в качестве все-таки сотрудника, или агента НКВД. Мы тоже должны про это сказать.

Е.БУШУЕВА: Ну, я думаю, что да, этой темы можно коснуться, тем более что эта тема уже сейчас широко обсуждалась. Уже есть публикации.

К.БАСИЛАШВИЛИ: А скульптуру Коненкова можно видеть на улицах Москвы что-то?

Е.БУШУЕВА: На улицах. Он в монументальной скульптуре, как я сказала, работал 23-й год.

К.БАСИЛАШВИЛИ: Дали ему установить что-то здесь?

Е.БУШУЕВА: Дали, да. Потом сняли. Все это находится сейчас в Русском музее. То есть, в Русском музее находится вот эта самая Доска, которая была в Кремлевской стене, он сам ее, причем демонтировал, занимался ее восстановлением. И потом она попала при нем же в Русский музей. И вторая замечательная была скульптурная композиция. Она простояла две недели на Красной площади: «Степан Разин со своей дружиной». Знаменитая Княжна, цементная причем, возлежала так вот у ног братьев. То есть, все были вырезаны из дерева, а княжна – из цемента.

А, кстати, я тут возвращаясь к «Текстильщице», хочу сказать, может еще повод прийти в Третьяковскую галерею. У нее ведь одна ступня сделана из гипса. Вся девушка-то из дерева, а одна ступня из гипса.

Я, почему об этом узнала? Потому что наш замечательный сотрудник, зав.отделом Анна Марковна, она возила как раз эту скульптуру в последнюю поездку в Германию. И рассказывала, что она буквально лежала вот так вот присела совсем у земли, смотрела, как ее будут ставить, опускать. Потому что обычно ставят на край, а потом плоскостью. Вот ее нельзя было ставить на край, потому что там был гипс. То есть, ее должны были сразу опустить на всю плоскость.

К.ЛАРИНА: Одни тайны! Мы сейчас договоримся, когда мы продолжим эфиры Коненкова.

Е.БУШУЕВА: Вот видите, как? Надо прийти и посмотреть, ясно?

Ну, если кому-то кроме нас это интересно…

К.ЛАРИНА: А как же! Ну, про историю советской Маты Хари мы должны просто рассказать, а как же!

Е.БУШУЕВА: Я уверена, я готова продолжить.

К.ЛАРИНА: Что ты хочешь сегодня сказать про Анонсы, потому что мы их не даем, ты поняла?

К.БАСИЛАШВИЛИ: Не даете, да?

К.ЛАРИНА: Нет, конечно, у нас Новости.

К.БАСИЛАШВИЛИ: На неделю продлена наша выставка «Золотое руно». Еще неделя! До Дня музеев, до 18-го числа можно прийти, посмотреть «Золотое руно».

И два тогда, не забудьте, что 14-го для зрителей и до 18-го включительно в Лаврушинском переулке, в старом здании, в основном, будет открыта выставка, которую устраивает аукционный дом Кристи. И они привезут коллекцию «Искусство прериев и литов». Это английское искусство Викторианской эпохи, и, чтобы вас заинтересовать, я скажу, что самая крупная коллекция в мире – это у автора «ИисусаХриста-суперзвезды» Эндрю Ллойда Уэббера. Он собирает «Прериев и лит», кое-что отдавал на аукционы. Посмотрим. Может быть, автор «Кэтц» тоже что-то продает.

К.ЛАРИНА: Спасибо большое. Елена Бушуева, с которой мы не прощаемся. Готовьтесь к следующей части, там столько интересного будет! Спасибо вам!

Е.БУШУЕВА: Есть!