Английское пиратство, и как оно связано с английским экономическим рывком? - Дмитрий Травин - Особые истории с Дмитрием Травиным - 2022-02-15
В. Нечай
―
Мы продолжаем цикл программ с Дмитрием Травиным, научным руководителем Центра исследований модернизации при Европейском университете, В предыдущих программах мы говорили о том, что война это дело затратное, солдат надо нанимать, обувать, одевать, вооружать, всё это стоит денег. Также мы говорили про реформы Елизаветы Тюдор, думаю, с этого и нужно продолжить.
Д. Травин
―
С удовольствием с этого продолжу. Как раз здесь есть один важный и любопытный момент, связывающий военное дело XVI века и те преобразования, которые осуществила Елизавета Тюдор. То, что я сейчас скажу, честно говоря, в большей степени является моей догадкой и интерпретацией, я в меньшей степени сейчас буду опираться на научные исследования. Но тот момент, о котором я сейчас скажу, мне кажется очень важным и наряду с другими факторами объясняющим экономический рывок, который произошёл в Англии в эпоху Елизаветы и затем в XVII веке. Экономический рывок в торговле, прежде всего.Смотрите, какая интересная картина получается. Как вы, Валерий, справедливо заметили, в XVI веке война становится очень дорогим делом. Армии становятся в основном наёмными и для этого нужно изымать много ресурсов из экономики, чем и занимаются монархи на континенте. Французский король изыскивает средства всеми возможными способами, испанский король получает ресурсы из латиноамериканских колоний и от налогов своих подданных. В общем, чем сильнее армия — тем больше надо отнимать денег у экономики.
И наоборот: если мало отнимают денег у экономики, то армия получается слабой. Этот вариант был характерен для Польши, где сейм препятствовал жёсткому налогообложению, в Польше не сложилась абсолютистская монархия и поэтому польская армия, в той мере, в какой она становилась наёмной, становилась маленькой и слабой. Пока Посполитое рушение было способно решать военные проблемы (то есть шляхтич доставал саблю — и вперёд на врага), польская армия была сильной. А затем, по мере необходимости использовать наёмные механизмы, она становилась всё слабее и слабее. До тех пор, пока в XVIII веке Польша не прекратила своё существование, как независимое государство.
Так вот, в связи с этим в Англии была некоторая специфика и здесь многое определяется географическим положением. Как мы знаем, Англия — это остров. То есть, в той мере, в какой англичане хотят вторгаться в континентальные дела, им, конечно, тоже нужна сухопутная армия со всеми вытекающими отсюда последствиями. В Столетнюю войну так и было. Но в той мере, в какой они хотят обороняться, им сухопутная армия не очень нужна (ну разве что от шотландцев), а нужен сильный флот. И вот именно в период правления Елизаветы здесь был, так сказать, момент истины. Испания снарядила так называемую Непобедимую армаду для того, чтобы вторгнуться на территорию Англии. Эта армада, состоящая из большого числа кораблей, в основном была предназначена для перевозки солдат — чтобы они высадились, а дальше показали англичанам, где самая сильная армия в Европе.
В. Нечай
―
То есть, грубо говоря, это всё-таки был транспорт, а не военные корабли, которые мы привыкли видеть с пушками — галеоны и так далее?
Д. Травин
―
То, что мы привыкли видеть — это в большей степени уже флот XVII века, когда начинаются морские сражения с перестрелками. Весь борт — сплошные орудия; открываются амбразуры и они палят друг в друга, кто кого перестреляет. А типичный морской бой Средних веков и XVI века — это когда галеры сцепляются между собой и солдаты переходят в рукопашную. Ну а если не надо в морской бой вступать, то армия перевозится на судах на противоположный берег. Испанцы на это и рассчитывали. Англичане вступили с ними в бой, и так сложилось, что Непобедимая армада проиграла это сражение (частично из-за доблести англичан, частично из-за погодных условий).Что представлял собой английский флот? В нашем современном представлении военный флот и гражданский флот — это жёстко разделённые явления, военный с пушками, а гражданский служит для перевозки грузов, с большими пространствами для них. Но не так было у англичан в XVI веке. Англию обороняли частично военные корабли, частично всяческими способами мобилизованные военные суда, а в значительной степени всё это сочеталось в пиратском флоте. Знаменитый английский пират Фрэнсис Дрейк тоже участвовал в обороне Англии и занимал не последнее место в этом деле.
И вот смотрите, что получается. Победа англичан навела на мысль, что им для независимости нужна не столько сильная сухопутная армия, ради которой надо изымать деньги в виде налогов у экономики, сколько сильный флот, где чётко не разделено, какая его часть военная, а какая гражданская. В кризисной ситуации гражданские суда тоже можно привлечь для обороны. Более того, примерно с этого времени (немножко позже) Елизавета стала активно выдавать патенты на корсарство своим людям, для того, чтобы они вели, как сейчас сказали бы, гибридную войну всюду, где только можно. Всюду, где можно поймать испанское судно — и непосредственно в порту Кадис, куда приходили испанские суда с серебром. Елизавета разрешала нападать на испанские суда.
И получалось, что собирать деньги в виде налогов с английских купцов, тем самым ослабляя их, невыгодно. Наоборот, надо даже вкладывать государственные ресурсы в разного рода корабли. Елизавета спонсировала и корсарскую деятельность, в том числе, создавала своеобразное частно-государственное партнёрство, как сейчас бы сказали. В отличие от континентальных фискальных систем, где деньги изымались из экономики для того, чтобы вложить их в армию, в Англии появился смысл не изымать деньги из основного вида деятельности, то есть, морской торговли, а наоборот, в него вкладывать и всячески поддерживать. Потому что это и была та армия, которая способна защитить остров. Подчёркиваю: наряду с другими обстоятельствами, о которых мы говорили.
Мы видим, что в последние годы правления Елизаветы и в первые годы правления Стюартов — Якова, а затем Карла — английский торговый флот резко усиливается. Наряду с голландским он становится основным торговым флотом Европы, а в середине XVII века вытесняет и тот. Как это объяснить? На мой взгляд, одно из важнейших объяснений состоит в том, что английские монархи, чуть не единственные в Европе (наряду с правителями Нидерландов) не убивали курицу, которая несёт им золотые яйца.
В. Нечай
―
А наоборот, пытались её каким-то образом поддерживать.
Д. Травин
―
Да, пытались поддерживать. Это пример исторической случайности. Случайности в том смысле, что именно потому, что географически Англия расположена на острове, англичанам понадобились иные фискальные и чисто военные механизмы для ведения войн. Нельзя сказать, что все английские короли были такие мудрые и сразу перестроились на новый лад. Карл I Стюарт активно пытался изыскивать национальные ресурсы для того, чтобы вкладывать их в армию обычного типа. И вот в тот-то момент произошло столкновение с парламентом, о котором мы говорили в одной из наших предыдущих программ. Сила английского парламента позволила ему победить в войне с королём, но в значительной степени основы этой победы были заложены тем, что Елизавета вела другого рода политику.
В. Нечай
―
То есть, всё-таки островной фактор и случайность в данном случае сыграли роль. Я пытаюсь понять, почему в Испании такого не получилось. Только потому, что это полуостров?
Д. Травин
―
Это можно объяснить. Дело в том, что у Испании никогда не было желания просто оборонять Пиренейский полуостров, она всегда активно вторгалась в континентальные дела. Как ни странно, это даже не столько географией определяется, сколько другими обстоятельствами, потому что про Пиренейский полуостров иногда говорят как о де-факто острове. Пиренеи очень тяжело перейти, тяжелее, чем Альпы. Северным державам (применительно к Испании это Франция, которая находится по ту сторону Пиренеев) гораздо сложнее вторгнуться в Испанию, чем, скажем, на Апеннинский полуостров, где расположена Италия. Хотя мы знаем, что даже Суворову очень тяжело было пересекать Альпы, а своё время Ганнибал тоже там намучился, но всё-таки их пересекать проще, чем Пиренеи.То есть, в принципе, Испания тоже могла бы вести себя, как остров, но общий настрой у испанцев был совершенно иной. Думаю, что это очень интересная тема, о которой надо будет поговорить отдельно. Испания — это яркий пример упадка, того, как можно из сильной державы превратиться в слабую. Иногда у нас думают, что это только России удалось. Нет, ничего подобного. И Польша, и Испания добились того же результата, но другими путями, скажем так. А если кратко ответить на этот вопрос, то у испанцев, конечно, было мессианское чувство, они считали себя главными католиками Европы и в XVI веке, в эпоху, когда пошла Реформация, должны навести нормальный католический порядок к северу от Пиренеев. Поэтому они никак не могли ограничиться обороной и чисто островным положением. И это очень серьёзно повлияло на дальнейшую судьбу Испании.
В. Нечай
―
А вот эта незацикленность и упор на торговлю, который был у голландцев и, как мы теперь понимаем, у британцев (потому что с кем-то надо было торговать через этот пролив, а не только вести войны)? У испанцев же тоже торговля была развита. Я просто пытаюсь найти ещё какие-то факторы, которые способствовали развитию флота.
Д. Травин
―
У испанцев с этим были большие сложности. В своё время, когда Егор Гайдар написал книгу «Гибель империи» (довольно известную сегодня), посвящённую гибели Советского Союза, в одной из глав, которые делали вводку в общую проблему, рассказал о ресурсном проклятии Испании Золотого века. Это было первое упоминание об этой проблеме в научно-популярной литературе на русском языке. И Гайдар очень чётко показал, что когда в страну приходит очень много благородных металлов не от экономики… Ну скажем, от экономики, но всё-таки требующей не такого активного развития разного рода ремёсел и торговли, а просто выкачивания ресурсов из очень богатой горы в Боливии. Когда это происходит, возникает ресурсное проклятие.В том смысле, что страна, имеющая очень лёгкий доход, ренту, по сути дела, перестаёт уделять внимание экономике. Большое финансирование создаёт для испанцев (кастильцев, в первую очередь) стимулы идти в армию, а не заниматься бизнесом. Цены в стране возрастают, потому что очень много денег (мы это знаем по нашим инфляциям 1990-х годов: когда в стране образуются очень много денег, цены каким-то образом становятся выше). Становятся конкурентоспособными импортные товары, которые более дёшевы. Всё это подрывало испанский бизнес и стимулировало, прежде всего, французский, а также немецкий, итальянский и некоторые другие.
И в этом смысле торговая сила Испании, которая в позднее Средневековье была довольно значительной, становилась всё меньше и меньше по мере воздействия этого ресурсного проклятия. Если быть точным, я бы так сказал: в Средние века и испанцы, и англичане, и жители Северных Нидерландов не были лидерами в экономике. Лидерами были Южные Нидерланды, северные итальянцы, а также Рейнская Германия. Но затем голландцы (то есть жители Северных Нидерландов) и англичане резко пошли вперёд, в том числе по той причине, о которой мы говорили сегодня, ну и по тем, о которых говорили раньше. А Испания не прогрессировала, даже несколько деградировала. И это внесло качественные изменения в соотношение экономических сил между разными европейскими странами.
В. Нечай
―
В таком случае, когда же произошло разделение флота на военный и гражданский? В Англии хотя бы. Видимо, понадобилось как-то усиливать его?
Д. Травин
―
Сразу оговорюсь, что я не специалист по военному флоту, но насколько я знаю, на протяжении XVII века ситуация менялась, потому что англичане всё больше ориентировались на создание большой огневой мощи для кораблей, требовалось всё больше и больше пушек. И по мере того, как корабли всё активнее оснащались пушками, военные корабли, конечно, стали отличаться от гражданских. Те, кто были в Стокгольме, наверное, были в музее фрегата «Ваза». Этот фрегат — яркий образец того, как стали строить корабли уже в постелизаветинский период. Фрегат шведский и неудачливый, он затонул сразу после того, как его спустили на воду. Но когда его достали и сделали из него музей, он очень чётко стал показывать, как стало выглядеть военное судно. Те, кто был в этом музее, понимают, что это уже явно не гражданское судно.
В. Нечай
―
Ну что же, спасибо большое. На этом мы вынуждены завершать наш небольшой экскурс в историю — так уж получилось — флота. Самое интересное, что на это повлияли и какие-то общественные вещи, связанные с тем, каким образом развивается экономика тоже. Это было интересно. Спасибо большое. Дмитрий Травин был у нас в гостях.
Д. Травин
―
Спасибо, Валерий.