Княгиня Ольга и Князь Владимир - Вглядываясь в традиции - 2011-07-24

ОТЕЦ М. КОЗЛОВ: Сейчас у нас будет память семейная, но семейная через поколения. Сегодня праздник святой бабушки, а 28 июля будем праздновать ее святого внука. Можно легкий тест по русской истории, почти ЕГЭ: кто эта святая бабушка и святой внук, мимо которых мы пройти не должны? Даю трехсекундную паузу и, несомненно, ожидаю правильных ответов. Итак, сегодня день памяти святой равноапостольной княгини Ольги, а 28-го – ее внука святого князя Владимира Красное Солнышко, крестителя Руси, изменителя судеб северных славян. Это очень интересные два человека. Два человека, жизнь которых решительно поменялась, поменялась так не сказочно. Даже по скупым строкам летописей и их житий можно увидеть, как это шло и почему это происходило, что в жизни людей это реально может иметь место, с победами и поражениями. Княгиня Ольга, овдовевшая, отомстившая за своего мужа древлянам, как обычно все, значит, припоминают из школьных опять же учебников, уверовавшая во Христа – наверно, не без обычной человеческой тоски, как это бывает, когда при потере любимого родного человека восприятие жизни несколько меняется и хочешь, хочешь этой встречи, хочешь понять, как к ней дойти. Она потом нашла утешение в воспитании своего внука Владимира, рассказывая ему, как потом миллионы бабушек за тысячу лет русской истории рассказывали: о Христе, об апостолах, о святых, о Церкви. И, как у миллионов бабушек, по первому началу ее рассказ не имел никакого прямого результата. Ну, внук слушал, пока был маленький, а потом княжеская власть, юность и молодость, блистательное рыцарство, необузданная довольно натура, в том числе и по-мужски необузданная – все это его далеко увело от бабушкиных рассказов, и ей не суждено было здесь, на земле, увидеть, как Владимир изменится и что с ним произойдет. Но – и это, может быть, какая-то икона именно для этого подвига бабушкинского свидетельства – уже потом, уже за пределами земной жизни, радость и утешение от того, что зерно, брошенное в детскую душу, проросло, ей дано будет. Пройдут годы и десятилетия, и Владимир, в силу самых различных обстоятельств, принимает христианство сначала как религию, которой язычество нужно на Руси заместить, а потом или вместе с этим – это уже тайна его души – принимает и Христа с его правдой как то, чему нужно следовать до конца. И мы знаем трогательные рассказы о том, как он вдруг хочет отказаться от смертной казни вообще и только греческий епископ его убеждает, что этого не нужно делать по отношению к разбойникам, как он распускает всех этих жен и наложниц. Хотя, впрочем, Борис и Глеб рождаются у него после того, как он уже женится на греческой принцессе, от булгарской полонянки, и здесь борьба в жизни человека будет продолжаться. Но все ж таки это совсем другой человек. И вместе с ним Русь выходит из тьмы первоначального язычества в семью тех просвещенных Евангелием христианских народов, которые и образуют то, что мы называем христианской цивилизацией. С Византией, прежде всего, вместе, но и не только с ней, но и с западным христианским миром вместе. И вот на этом, казалось бы, в другое обращенном примере мы видим, как промысел Божий взаимодействует с человеческой свободой, со святостью и немощью, со злодействами и с прорывами души человеческой к тому, чтобы жить по другому закону, не по тому, по которому волки воют и человек человеку враг и выталкиватель локтями. И, может быть, неслучайно на заре этой новой жизни стоят – давайте мы их представим – еще совсем молодая бабушка, на коленях сидит маленький мальчик, слушающий ее рассказ о Христе, и она надеется, что этот рассказ потом в душе его когда-нибудь отзовется. Бабушки, молодые и не очень, вы тоже надейтесь.