Эксплуатация детей в целях попрошайничества - Антонина Рябова, Евгений Балашов - Город - 2005-07-09
С. БУНТМАН – Ну, что ж, мы начинаем программу «Город». Я сейчас представляю наших гостей: Евгений Балашов, депутат Госдумы. Добрый день!
Е. БАЛАШОВ – Добрый!
С. БУНТМАН – Антонина Рябова, заместитель начальника управления по организации деятельности участковых, уполномоченных милицией, и подразделения по делам несовершеннолетних. Добрый день!
А. РЯБОВА – Добрый день!
С. БУНТМАН – Мы сегодня о такой, довольно тяжелой теме. Вот, Вы знаете, никогда не понятно, как поступать, потому что, стоишь ли ты, вот предположим, на красном свете, где-нибудь такая минипробка, у Тверской, скажем, там, Пушкинская площадь, где-нибудь. Идет женщина с ребенком, ну как, ну, не открыть стекло и не дать там денег, дети бегают, сейчас, как, меньше на Новом Арбате стало, а раньше всё бегают, кувыркаются, на пузе пляшут. Жутковатая картина, особенно с детьми, потому что есть другие, наверное, категории тех, кто просит подаяния. И никогда не отличишь, даже непонятно, как задумывалось, правда, это или не правда, обман – не обман. Не знаешь. Но это проблема городская, и проблема социальная огромная. Вот, в чем суть этой проблемы состоит? Пожалуйста, Евгений.
Е. БАЛАШОВ – Дело в том, что Москва после известного выступления Путина, когда было обращено внимание главы государства на проблему беспризорности, создала систему, была создана система и определенный алгоритм работы с беспризорными, безнадзорными детьми. Было выстроено в системе социальной защиты порядка 12 приютов, в которые помещались дети, проживающие, и большая часть которых предназначалась для москвичей, для московских беспризорников. Другое дело, иногородняя беспризорность и беспризорность стран СНГ. Речь идет о гражданах Таджикистана, в основном, Молдовы, Украины
С. БУНТМАН – Это вот эти страны в основном, да? Таджикистана, Молдовы и Украины, да?
Е. БАЛАШОВ – То, что бросается сегодня в глаза, то, что Вы сказали и то, что меня не может не беспокоить, потому что и в метро об этом говорят люди: «Вот, Вы занимаетесь, власть Москвы занимается с беспризорниками на словах, а на деле постоянно попрошайки, и более того, грудных детей носят, и, выбивая, играя на чувствах москвичей, естественно попрошайничают. И, вот, именно в этом, сегодняшняя ключевая проблема города Москвы. Здесь причина, об этом скажет Антонина Петровна, но, на мой взгляд, и законодательная, и бреши, наверное, в нормативной практике, и в нормативных документах, потому что мы не можем разделить детей от родителей, и, согласно сегодняшнему законодательству, собственно говоря, не имеем таких нормативных прав и возможностей помещать детей и родителей для дальнейшей депортации, допустим, в страны проживания или для идентификации их личности в специальные учреждения, их нет. И по закону их пока что нет возможности законно воссоздать. Я вижу в этом проблему, и именно на этом основании мной было предложено, в частности, наша фракция предложила обращение к президенту страны для того, чтобы он в нормативном и законодательном плане для Москвы и Санкт-Петербурга, потому что это, в основном, касается двух городов, двух крупных городов
С. БУНТМАН – А в других крупных городах такого нет?
Е. БАЛАШОВ – Вы знаете, такая тенденция у нас, что в самых крупных городах России эта проблема, наверное, в порядке в разы больше, нежели в других крупных городах. И по возможности здесь укрыться, спрятаться, возможность нелегально заработать нелегальные средства, касается эта проблема только Москвы и Санкт-Петербурга большей частью. И я думаю, что президент сегодня должен обратить на это внимание, дать соответствующие поручения законодательному собранию и правительству Российской Федерации для того, чтобы оперативным образом были внесены необходимые поправки в наши кодексы: административный, уголовный, гражданский и КОАП.
С. БУНТМАН – Мне всё равно поразительно, как про мультфильм на телевидении, так собственно инициатива идет к депутату Госдумы, идет такое бурное обсуждение, какой ужас показывают. Такое ощущение, что только с телевизором ходят. А вот как на улице что-то происходит, что видят все, кто ездит и в машине, и в метро, для этого необязательно всё время, например, ходить в метро, и так видно.
Е. БАЛАШОВ – Это надо глубоко разбираться в законодательстве
С. БУНТМАН – Ну, что? Сами депутаты не могут? Только вот, президент, который здесь проносится 120 км/ч и занимается другими делами, нет сразу к царю вот эти
Е. БАЛАШОВ – Дело в том, что он является субъектом законодательной инициативы, и такой путь самый быстрый.
С. БУНТМАН – Не он один
Е. БАЛАШОВ – Не он один, правильно. Здесь и генеральная прокуратура должна вмешиваться, и верховный суд должен вмешиваться, и система прокуратуры, судебная власть, правительство Российской Федерации. Но я сомневаюсь, что сегодня та структура, которая должна эти вопросы решать, т. е. Министерство по труду и социальным отношениям, она занята сейчас более глобальными вопросами, как бы разобраться со 122 законом. И мне кажется, что до этой такой, может быть, в масштабах страны, небольшой проблемы, наверное, в законодательном плане не скоро дойдут. А Государственная Дума, наверное, не знаю, как, тоже законодательная очередь определенная есть. Я думаю, что с нашей инициативой, по моей практике, я знаю, что, как только вносишь какую-то инициативу, тут же сразу обращают внимание и начинают свои более улучшенные варианты вносить. Так было, по крайней мере, с курением в общественных местах. Та инициатива, которую я вносил в Государственную Думу, тут же появился альтернативный закон, наверняка, более лучший по внесению поправок в административный кодекс.
С. БУНТМАН – Ну, понятно. Но как бы не была, откуда бы не была внесена, что-то нужно делать. Вот скажите, пожалуйста, Антонина Петровна, Антонина Рябова у нас здесь в гостях, скажите, пожалуйста, насколько это организованный промысел, или это просто приезжает женщина или там дети приезжают там на вагонных буферах, приезжают в Москву, как в какие-нибудь 20-е годы, хотя это тоже было организовано. Насколько это организованно? Насколько это бизнес? Насколько это система?
А. РЯБОВА – Спасибо. Прежде всего, я хотела бы сказать о детской безнадзорности и беспризорности. Не сегодня она у нас появилась, и дети практически на протяжении многих лет едут в город Москву, чтобы устроиться на работу первоначально, как они говорят, а в дальнейшем, работы для них нет
С. БУНТМАН – Это какого же возраста дети?
А. РЯБОВА – Это 16,15,14 лет
С. БУНТМАН – Ну, это уже подростки большие
А. РЯБОВА – Это подростки, да. И, приезжая в Москву, когда они не находят своего места, они практически начинают с вокзалов, в метро попрошайничать, бродяжничать. Это им нравится, потому что русский народ, он сердобольный, он всегда подаст. И, в конце концов, вот такая безнадзорная жизнь, она порождает один путь, это дети становятся на путь совершения преступлений. И нас очень беспокоит безнадзорность детей, которые пребывают из бывших стран СНГ, из других государств. Практически, в этом году около 9 тыс. таких детей уже было доставлено, выявлено органами внутренних дел. Таких детей мы помещаем в Центр временного содержания несовершеннолетних правонарушителей, и в дальнейшем на деньги правительства они эвакуируются к своему месту жительства. Как сказал Евгений Борисович, у нас этот алгоритм отработан, и те дети маленькие, которые бродяжничают, они помещаются также в приюты социальной защиты населения. Острой проблемой является на протяжении многих лет – это попрошайничество взрослых, которые практически используют малолетних детей, грудных детей. И мы видим, что зимой, на картонке, летом, в антисанитарных условиях сидит мамаша, так называемая Мадонна в народе, их окрестили, с протянутой рукой, и непонятно в каком состоянии ребенок находится. Что же нам мешает остановить? Откуда появилась эта проблема? А эта проблема появилась много лет уже, на протяжении 10 лет. Но она стала очень заметной, потому что у нас в законе нет ответственности за бродяжничество и за попрошайничество. И по этому с легкостью эти граждане приезжают в Москву.
С. БУНТМАН – Ну, вот вопрос
А. РЯБОВА – Организованно
С. БУНТМАН – Насколько организованно, вопрос
А. РЯБОВА – Мне приходилось сталкиваться при выявлении таких граждан женщин, ну, практически, если нет документов на ребенка, помещаем этих детей в органы здравоохранения, а на родителей составляем протокол об ответственности за несодержание, за отсутствие воспитания. Но эти протоколы, они остаются мертвым грузом, поскольку в другое государство они не доходят, а через 3 часа такая мамаша выходит на улицу, и благополучно получает свое дитя, и опять остается в Москве. Я Вам хочу сказать, что только за прошлый год около 2 тыс. мы выявили таких мамаш. В этом году 737 женщин было задержано, и 336 из них с детьми до 3 лет. Почему же мы, действительно, не можем этих граждан отправить к себе на родину, либо принять к ним соответствующие меры. Москвичи постоянно звонят, постоянно пишут, возмущаются. Это просто боль, что в таком огромном городе у нас, в общем-то гибнут дети.
С. БУНТМАН – Ну так почему же? Нет законов?
А. РЯБОВА – Я Вам сейчас объясню. И действительно на проезжей части достаточно много детей. Родители стали хитрить, они сами прячутся. Те, которые могут дети, они между машин попрошайничают. 14 июня, вообще погиб под колесами машины ребенок. Поэтому ГУВД практически с 14 июня, мы приняли такие меры, вот совместно, действительно, и с депутатом, Евгением Борисовичем, написали письмо Юрию Михайловичу Лужкову о том, чтобы законодательно сейчас пересмотреть существующий порядок. А каков же этот порядок? Как мы видим? Что нужно делать с этими людьми? Зачастую у них на руках есть документы. Где-то только 15 задержанных не имели на руках документы. С этими людьми просто обойтись можно, и, тем не менее, сложно. Ведь Вы понимаете, что закон, который защищает детей, это и конвенция о защите международных прав ребенка, и, практически, наш 120 федеральный закон. Никто не говорит о том, что у матери нужно отнимать ребенка. Но и никто не говорит о том, что… Все говорят о том, что нужно отнять этого ребенка, но в Москве у иногородней мы можем изъять ребенка, а у иностранки-женщины нет. Как мы можем решить эту проблему?
С. БУНТМАН – Ну, на лицо факт, например, эксплуатации, факт обращения с ребенком, жестокого практически
А. РЯБОВА – Жестокого.
С. БУНТМАН – Это же тоже, попадает под какие-то законы?
А. РЯБОВА – Лишить родительских прав мы не можем
Е. БАЛАШОВ – Они иностранцы
А. РЯБОВА – Практически, как в цивилизованных государствах у нас должно существовать специализированное учреждение, куда бы мы могли поместить и мать, и ребенка.
Е. БАЛАШОВ – Для этой категории граждан
А. РЯБОВА – Для этой категории граждан. Да, по решению суда, только по решению суда. Но, допустим, в момент задержания мы составляем протокол административный. Этот гражданин или гражданка, он находится на территории России. Мы, практически, государство, которое не желает видеть этого гражданина, обязаны собрать материал административный, привлечь к ответственности мать или отца, а ребенок, в чем он виновен? Он не совершил никакого правонарушения. Это грудной ребенок. Тогда мы должны поместить ребенка в другие условия, по ныне действующему законодательству. Суд никогда не идет и не выносит решения о том, чтобы мать разлучить с ребенком. Таким образом, коллизия в законе.
С. БУНТМАН – Значит здесь всё-таки нужны законодательные меры. Сейчас подождите, несколько вещей. Давайте попробуем разобраться в них с самого начала. Вы говорите, дети 13,14,15 лет попадают в страну. Чтобы выехать одному ребенку легальным способом, нужно писать бумагу, доверенности, вообще это никто никогда не пропустит. Как в, практически массово, десятками как минимум, попадают эти дети через границу?
Е. БАЛАШОВ – В любом случае они попадают, как правило, железнодорожным путем. Это вопрос еще о железнодорожном путем. Это вопрос еще к ответственности на железнодорожном транспорте.
С. БУНТМАН – За деньги?
Е. БАЛАШОВ – Бывает, что и за деньги, и зачастую бывает за деньги нелегально. Но второе, то, что мы видим детей попрошаек, очевидно, что в большей части у них родители есть, которые сидят где-нибудь в кустах и натравливают на, грубо говоря, воспитывают в духи попрошайничества. Не секрет, что есть некоторые этнокультуры, которые тысячелетиями, их промысел был попрошайничество. И мы чаще всего видим именно представителей из стран СНГ, но при этом в большей части есть родители, и как только мы изымаем ребенка из этой среды попрошайничества, сразу же эти родители обнаруживаются, и их, как бы, депортировать ребенка нельзя по действующему законодательству без, соответственно у них есть мама и папа, но при этом и помещать временно, помещать на какое-то время, чтобы оформить документы мы тоже не можем, потому что это иностранец, это ребенок, на которого мы не можем в полной мере обращать наше уголовно-административное законодательство, и соответственно получается правовая ниша. 3 часа он пребывает в милиции, составляется протокол, и мы после этого по решению суда не можем уже дальше с ними ничего делать.
А. РЯБОВА – Ну, мы не так уж и беспомощны на сегодня. Мы просмотрели всё законодательство, которое можно было бы применить на сегодня. Теоретически мы можем их выдворять, практически нужно изменить закон, во-первых, о специализированных учреждениях, необходимы определенные средства, чтобы подготовить это, это одно, где-то от 50 до 100 мест, как мы предполагаем, обеспечить всё необходимое, ведь, прежде всего, является забота о детях, поэтому органы социальной защиты сейчас подготовили предложение, каким будет это специализированное учреждение. Управление миграционное подготовило предложение, каким образом будет составляться материал, каким образом будут охраняться, допустим, учреждения, где будут находиться наши дети по решению суда, которых мы планируем и думаем, что, мы обратились в Мосгорсуд, Мосгорсуд одобряет, что можем мы сейчас это сделать, будет он выносить решения, только действительно, прежде всего, заботясь о ребенке. Мы не можем сейчас во все специальные учреждения, которые у нас сейчас есть, поместить мать и ребенка – это конвой, это лишение свободы, он ничего не нарушил.
С. БУНТМАН – Понятно. Миграционные проблемы сейчас в сведении МВД?
А. РЯБОВА – ГУВД, да
С. БУНТМАН – Да вообще органов внутренних дел
А. РЯБОВА – Да, органов внутренних дел
С. БУНТМАН – Вот, скажите, давайте сразу, вот, то, о чем многие спрашивают, а иные утверждают. Насколько выгодно бывает? Насколько коррупция? Насколько взятки берут сотрудники внутренних дел для того, чтобы спокойно мог процветать этот бизнес?
А. РЯБОВА – Вы знаете, я в отношении миграционного управления не могу Вам ничего сказать
С. БУНТМАН – Нет, нет-нет, просто
А. РЯБОВА – Я руководитель службы
С. БУНТМАН – Мне говорят, угол проспекта Мира и Трифоновской улицы, полно, толпы детей и ни одного милиционера
А. РЯБОВА – Вы меня немножко не понимаете. Это не тот вопрос.
Е. БАЛАШОВ – Неслучайно мы проводили в понедельник слушание официальной комиссии, обсуждали очень подробно этот вопрос, буквально во вторник я подъезжаю к Думе, и на нашем перекрестке, ну, будем говорить, из средней Азии дети попрошайничают и ходят по машинам, тоже неслучайно. И поэтому я думаю, что на сегодняшний день, наверное, есть определенная, я не думаю, чтобы кто-то стимулировал неприятие данного закона, но вот эта брешь наверняка использует нерадивые, как везде есть. Кстати говоря, мы говорим, только оборотни в погонах, но оборотни есть и в законодательной власти, я об этом говорил с трибуны Мосгордумы. Спросили: «Кого Вы имеете в виду?». Я говорю: «Я имею в виду тех, кто со значками». Это совершенно точные мои убеждения, потому что непринятие законов – это тоже должна быть такая же ответственность на такую тему, как и нарушение законодательства, и есть и исполнительной власти, и в представительной, и безусловно есть, я, например, часто проезжаю поселок в московской области в районе Внуково, это Москва считается, и постоянно там дежурит газель сотрудников МВД, я не знаю, трудно сказать, это ППС или что-то еще, которая охотится за рабочими из Таджикистана и Узбекистана, охотятся. И я сам спасал этих рабочих, потому что я считаю, моё глубокое убеждение, что с гасторбайтерами надо сегодня тоже регламентировать.
С. БУНТМАН – У нас была целая передача, вся прошлая передача
Е. БАЛАШОВ – Они работают, они строят дома
С. БУНТМАН – Об их эксплуатации, о статусе, о необходимости узаконить
Е. БАЛАШОВ – А нерадивые люди используют этот, грубо говоря, доход, я считаю, что незаконным образом.
А. РЯБОВА – Итак, Сергей, понимаете, в чем дело, если бы мы могли на сегодня задержать маму с ребенком и быстро-быстро ее отправить к себе на родину, мы очень заинтересованы в этом. Я думаю, что сейчас и московской городской Думе нам смогут закон, в общем-то, изменить, и многие заинтересованы ведомства: и Мосгорсуд, и органы соц. защиты, и здравоохранения – все пойдут навстречу. Ведь практически мы по закону не отправили на родину ни одну маму с ребенком, нет такой возможности, не было ее. Мы внесли в течение месяца предложение, и надеемся, что в ближайшее время этот закон начнет работать. Мы заинтересованы, я отвечаю за судьбы детей всего города, я – начальник подразделения по делам несовершеннолетних. И ежедневно проезжая или проходя по улицам города Москвы, меня тоже больно бьет эта картина. Ведь не просто город, а это столица наша. Но город хлебный
С. БУНТМАН – Ну, понятно. Вот, скажите, пожалуйста, вот, сейчас коротко, а потом мы разовьем. Скажите, пожалуйста, вот, попрошайничать, дети бегают, грязные бегают, вымогают деньги, где-то в кустах родители, или мать с ребенком – неизвестно что. Милиции в городе полно. Что может сделать милиционер?
А. РЯБОВА – Хорошо, допустим, на проезжей части, ГИБДД задерживает таких детей, доставляет в органы внутренних дел
С. БУНТМАН – А почему не задерживают?
А. РЯБОВА – Задерживают, задерживают. 200 человек было задержано за полгода, детишек. Появляются вскоре в милиции родители, предъявляют документы. Привлечь к уголовной ответственности? Как? Есть такая статья, 150 – за вовлечение в преступную и антиобщественную деятельность. Дети должны свидетельствовать против своих родителей, что родители их заставили.
С. БУНТМАН – А это запрещено. Они могут не свидетельствовать.
А. РЯБОВА – Правильно, а грудные малолетние тем более не свидетельствуют. И у нас эта статья, всё, их отпускают. Милиция работает, она выявляет, она изымает, но получается, образ жизни этих людей не меняется. Картина нашего города должна измениться, и я полагаю, что в ближайшее время мы более активно вообще
Е. БАЛАШОВ – Научимся
А. РЯБОВА – С принятием научится, механизм, механизм этот
С. БУНТМАН – Давайте еще многие вопросы мы попробуем разобрать минут через 5. Евгений Балашов и Антонина Рябова у нас в гостях в программе «Город». Сейчас новости, а потом мы продолжим тут же.
НОВОСТИ.
С. БУНТМАН – Евгений Балашов – депутат Мосгордумы, и Антонина Рябова – заместитель начальника управления по организации деятельности участковых, уполномоченных милицией, и подразделений по делам несовершеннолетних. Итак, Вы можете задавать вопросы. 961-33-33 для абонента «ЭХО МОСКВЫ». Андрей просит Ваш контактный телефон. Как можно связаться с Вашим учреждением, Антонина Петровна, ну кроме 02, скажите, пожалуйста.
А. РЯБОВА – 200-85-23 – это дежурная часть общественной
С. БУНТМАН – Еще раз, пожалуйста
А. РЯБОВА – 200-85-23 – это дежурная часть милиции общественной безопасности.
С. БУНТМАН – Понятно, хорошо. Вот, смотрите, «Вопрос о том, что делает московская милиция, что бороться с попрошайничеством, Вы задали для того, чтобы как-то зацепить наше МВД. Ваша гостья еще до этого вопроса Вам подробно разъяснила, что реальных прав у милиции нет». Замечательно. Реальных прав, реальной ответственности – ничего нет, денег нет, ничего нет, программы нет, законов нет
А. РЯБОВА – Есть комплексная городская программа борьбы с беспризорностью и безнадзорностью
С. БУНТМАН – В чем она состоит? Вот именно городская
А. РЯБОВА – Да, городская комплексная программа
С. БУНТМАН – В России поиграли и бросили, у меня такое ощущение
А. РЯБОВА – Профилактики правонарушения. Эта программа у нас принята в январе месяце, практически социальные, органы социальной защиты, здравоохранение, образование, милиция – все приняли активное участие в разработке этой программы. И кстати именно в этой программе и определен вот этот пункт о том, чтобы мы смогли сейчас изменить положение с теми людьми, которые на улице попрошайничают, бродяжничают. Определены программой задачи не только, допустим, задержания несовершеннолетних, помещения их в приюты, помещения их за совершение правонарушений в ЦВСНП, профилактика правонарушений, профилактика ранее семейного неблагополучия. И практически, мы обратили внимание, что в настоящее время у нас несколько понижена роль образовательных учреждений. Если раньше в школе хорошо воспитывали, то сейчас у нас образовательные учреждения называются, у нас упущены воспитательные функции, и практически с ноября месяца у нас органы внутренних дел не просто гости, а постоянно занимаются вопросом, профилактиками почти в 1650 школах. Это вопросы реабилитации детей, которые уже стали на путь, это те дети, которые употребляют спиртное, это те дети, которые употребляют наркотики – это очень обширная программа, это программа не только для милиции, а, в общем-то, для всей системы профилактики. Говорить о ней я могу много, я хочу сказать
С. БУНТМАН – Ну, вот основные, скажите, пожалуйста, вот, потому что, смотрите, вот профилактика, ведь не только дело в том, чтобы помещать детей в приюты. С ними же надо работать, а не просто подержал, услали, они вернулись.
С. БУНТМАН – Решениям в репрессиях не ограничиваются конечно
Е. БАЛАШОВ – Ну, конечно, потому что это будет порочный круг.
А. РЯБОВА – Милиция, да, милиция, понимаете, все всегда видят, что есть милиция, да. Милиция – одна из составляющих системы профилактики, она самая заметная, самая заметная. Но мы где-то на 8 месте в 120 федеральном законе профилактики безнадзорности, беспризорности. Почему? Мы выявляем все негативные явления, выявляем всех этих детей, брошенных, детей, которых не кормят, не поят, выявляем все эти семьи, которые жестоко обращаются, которых нужно родителей ставить на учет, лишать родительских прав. Но Вы не забывайте, что мы в системе в той, где еще нужно охранять, сохранять права этих детей.
С. БУНТМАН – Я понимаю. Вот Вы выявили, хорошо. Дальше кто должен заниматься? Евгений, вот, кто должен заниматься дальше?
Е. БАЛАШОВ – Как сказала Антонина Петровна об этой программе, действительно она комплексная. Туда входят не только государственные учреждения, но и общественные организации, всегда под бдительным оком, уполномоченным по правам ребенка, но при этом дефицит заключается в двух вещах. Первое – дефицит непосредственно специалистов, их недостаточное количество для этой категории детей, которая находится в трудной, рисковой ситуации, в группе риска. И второе – дефицит помещений под эту работу. На 10 тыс. подросткового населения в среднем районе города Москвы у нас всего 2-3 учреждения можно назвать, которые работают со всеми вообще подростками.
С. БУНТМАН – Со всеми вообще
Е. БАЛАШОВ – Специализированные, они только созданы примерно, по одному – два на округ административный с миллионным населением. Это включает в себя систему образования, где там есть специализированные школы и, допустим, центры «Дети улиц», которые в большей части методически консультативную помощь оказывают специалистам. В чем, вот, именно в этом, в двух вещах, является главная проблема нашего города. И на эту тему, если я добьюсь принятия от Думы московской двух законов: закон о закреплении досуга учреждений на душу населения, на подростковую душу населения, и второй закон об изменениях нашего закона о профилактике безнадзорности и беспризорности, где будут закреплены нормативы по работе с подростками, я думаю, что моя, по крайней мере, миссия в ближайшее время будет выполнена. И при этом есть трудности принятия. Я уже об этом, ну, скажем так, в кулуарах говорил. Трудности в сознании административной части нашего города, что, если мы сделаем красивый асфальт, проложим, вывезем весь мусор и построим красивые дома и здания, то жители скажут: «Да, власть работает в городе». Если мы больше будем уделять финансовых средств на детей и решение подростковых проблем, то почувствовать это очень трудно. Это можно почувствовать через 10 лет, что вырастет из посеянных семян. При этом, изменить это сознание очень трудно, потому что власть в среднем приходит, местная власть, приходит на 2-3 года, как мы знаем, на 4 года, а потом всё это меняется и прочее. Поэтому проявить себя власть может только быстрыми, эффективными и показательными какими-то событиями. Изменить это может только
С. БУНТМАН – Это серьезная проблема, потому что, действительно, везде приходят только на 2-3 года, но для этого очень мощный контроль и требования общества. Общество не требует, кстати говоря.
Е. БАЛАШОВ – Не требует общество, абсолютно верно, что ожидание от власти в нашем сознании примерно такое, что, ну, вот, у нас красивые стали дворы московские «Мой двор – мой подъезд», да? А что с душой то жителей? Что с теми подростками? Ну, ладно, похулиганили сегодня, может быть не похулиганят еще недели две подростки и всё. Т. е., вот, кого мы воспитываем в нашем мегаполисе в духовном плане, в воспитательном плане, к большому сожалению, нет в ожиданиях перед каждыми выборами.
С. БУНТМАН – Скажите, пожалуйста, есть ли опыт, с которым Вы знакомились, нас спрашивают, в больших городах, в мегаполисах, подобных Москве. Есть ли опыт, который Вы хотели бы перенять и обратить внимание.
Е. БАЛАШОВ – Вы знаете, Москва не является первым лидером в социальной профилактике, в профилактических программах и прочее. Есть очень хороший опыт и в Самаре, и в Санкт-Петербурге, и здесь мы идем где-то параллельными путями, где-то что-то быстрее создается в системе, где-то медленнее, но я скажу, что у нас в Москве есть модель реабилитационного пространства в юго-западном округе. Мы как раз с Антониной Петровной обсуждали ее на заседании городской комиссии по делам несовершеннолетних, где на базе наркологического диспансера был создан центр наркологический, который работает и по лечению, и по профилактике наркомании, алкоголизма, табакокурения и противоправных действий подростков. Но, опять таки, он единственный на весь город и может работать не больше, чем с 300-тами подростками. В основном, это конечно жители района Ломоносовской, которым повезло больше. Для того чтобы распространить, мы понимаем, здесь должен быть совсем другой порядок финансирования. Когда нет в государстве в целом приоритетов в пользу детей, то в отдельном взятом субъекте федерации, как Москва, построить коммунизм невозможно.
С. БУНТМАН – Понятно. Скажите, вот как поступают в других, в разных странах, в других больших городах? Какая, например, для Вас была бы оптимальной, и какая существует, например, количество на один административный округ в таком городе как Москва, например количество приютов, насколько густая должна быть сеть учреждений, которые занимаются и профилактикой, и реабилитацией, и то, что называлось раньше перевоспитанием.
Е. БАЛАШОВ – Вы знаете, я вначале вопросом риторическим хочу обратиться к радиослушателям «ЭХО МОСКВЫ». Знают ли они вообще, кто в государстве отвечает за подростка. Наверняка, не ответят ведь.
С. БУНТМАН – Я сейчас изображу дальний голос радиослушателей: «Нет, не знаем».
Е. БАЛАШОВ – Я подскажу, господин Зурабов, как министр по делам
С. БУНТМАН – И Вы туда же, во всем Зурабов виноват
Е. БАЛАШОВ – Нет, не во всем, не Зурабов во всем виноват, но это поле его ответственности. Когда в государстве всё-таки будет понято, что главная национальная идея – это наше будущее, это молодежь и государственная молодежная политика, тогда будет отвечать господин Фрадков или премьер-министр – это так должно быть. Я привожу пример в, допустим, Франции. Почему в Париже, ну, допустим, создана система ювенальной юстиции. Не как у нас, судья бедный, который там тысячи дел уголовки и т. д., и ему еще навешивают детские вопросы
С. БУНТМАН – И то, они мучаются, они не знают, как дальше жить, и в связи с этим, они все равно мучаются.
Е. БАЛАШОВ – По крайней мере, стараются. Там создана система, там система финансирования, там система образования построена в пользу как раз будущего подрастающего поколения. Здесь очень много тех риторических вопросов, которые задают обычно в прессе. Почему мы не можем выиграть Олимпиаду? Почему мы допускаем, там отток наших умов на Запад? Всё кроется только в одном, когда не смоделировано построение нового человека, понимаете? А новый человек формируется из этой среды. У нас тысяча примеров, когда из беспризорников рождались нобелевские лауреаты, даже в России. Но это были 30-е годы, это 40-е годы, понимаете?
С. БУНТМАН – Ну, это понятно. Но сейчас нам думать, ах, вот, мы сделаем… Нельзя сделать, как в 40-е годы, нельзя сделать, как в 30-е, надо делать как в 2000-ных годах надо делать. Надо смотреть вперед. Почему, вот, я не знаю, на московском уровне пока нет, но на федеральном уровне вбухиваются какие-то бешеные усилия и деньги для того, чтобы устраивать «Идущих вместе» и «Наших», таскать автобусами из всей провинции для того, чтобы устраивать феерические шествия, неизвестно какие. Не зная, что Москву сняли с Олимпиады, кричать на Васильевском спуске «Ура Москве». Как только узнали, все разошлись так же организованно, как пришли.
Е. БАЛАШОВ – Это директивно организовали
С. БУНТМАН – Это черт знает что. Это показуха и ерунда! А на реальные проблемы денег, получается, нет. Здесь не противоречие между мусором, озеленением и подростками
Е. БАЛАШОВ – Нам надо прекратить стараться понравиться кому-либо. Или власти федеральной понравиться, что у нас, вот, всё так, вот, или международному сообществу понравиться. Нам надо озадачиться, какой человек придет к управлению страной и придет на нашу смену. Приоритет №1 должен быть в национальной политике – это подрастающее поколение.
С. БУНТМАН – Вот, скажите как московские депутаты, и Антонина Петровна, как московский, вот, уполномоченный зам начальник и т. д. Вот, скажите мне, сейчас прикиньте, сколько должно быть, какие должны быть, по-вашему, просто учреждения в Москве, какова должна быть сеть, ладно, хорошо, мы о законодательной базе, о полномочиях мы поговорили. Какая должна быть, примерно, навскидку, какое количество специалистов, там, на тысячу детей должно быть, как Вы считаете?
Е. БАЛАШОВ – Первое – наше московское законодательство. Я был автором закона, редактором закона по делам несовершеннолетних. До сих пор, на протяжении 5 или 6 лет этот закон не исполняется по количеству сотрудников в районных комиссиях.
С. БУНТМАН – А сколько там?
Е. БАЛАШОВ – Всего лишь на всего, 3 человека должно быть в каждом районе. До сих пор этого нет, и секретарь комиссии в некоторых районах до сих пор исполняет несвойственные по профилю функции. Его отвлекают.
С. БУНТМАН – А на что его отвлекают?
Е. БАЛАШОВ – Да Вы что? Такое мероприятие, как подготовка Москвы - олимпийского города на Васильевском спуске.
С. БУНТМАН – Ну, извините, да
Е. БАЛАШОВ – На кого это ложится? На сотрудников районной управы, по тысяче человек с каждой управы должно приехать. Других, я не хочу здесь никого критиковать, но это наше сознание, понимаете? Оно должно быть изменено директивно и изменено каким-то образом. Второе: до сих пор, я уже сказал об этом, по два-три учреждения, это чудовищно, когда 800-900 торговых учреждений зарегистрировано в каждом районе, и 2-3, т. е. естественно перекос у нас, совершенно очевидно, в пользу физического здоровья, да? Чтобы накормить население
С. БУНТМАН – Это тоже неплохо.
Е. БАЛАШОВ – Это тоже неплохо, это необходимое недостаточное условие, как в математике. Но, при этом я скажу, что мы – северная страна. Строить открытые формы, кто там будет заниматься? На открытых стадионах площадках, как говорят, отписываются «Выйди во двор – поиграем», простите, в дождь и снег выйти во двор не каждому захочется поиграть, поэтому мы должны построить, об этом говорили, что у нас 20% всего потенциальных возможностей вовлечь население в спорт и в массовую физическую культуру. 20% от необходимого. Об этом было сказано на предпоследнем заседании правительства.
С. БУНТМАН – Кто должен этим заниматься? Кто?
Е. БАЛАШОВ – Бюджет. В первую очередь, бюджет.
С. БУНТМАН – Бюджет города?
Е. БАЛАШОВ – Должны быть эти проекты инвестиционно привлекательны. Мы сегодня видим на рынке строительства, на рынке инвестиций только строительство жилья, но при этом мы может построить еще не один, отхватить у московской области не одну тысячу гектаров земли, но при этом там не будет опять заложено необходимое количество для духовного воспитания подрастающего поколения.
С. БУНТМАН – Вот смотрите, большие строительные фирмы, те, которые строят, те же самые строительные. Действовала как-то кое-где, действовала система замечательная. Строят дом, дом коммерческий вполне, с дорогим жильем. Вокруг они, их обязуют строить, совершенно замечательные построены детские площадки на Северо-Западе, которые этими, они заасфальтировали все улицы вокруг, все подъезды, потому что это полезно и самому жилью, и они сделали отличные детские площадки. Весь квартал, огромнейший, этими площадками живет. Может как-то дальше пойти в этой системе?
Е. БАЛАШОВ – Вы знаете, их надо закрывать. Немедленно закрывать!
С. БУНТМАН – Почему?
Е. БАЛАШОВ – Я имею в виду крыши, эти детские площадки. По одной причине, что работают детские площадки 2-3 месяца. У нас 2 месяца холодно, остальной зимой очень холодно.
С. БУНТМАН – Ну, не надо. Мы замечательно с детьми на этих площадках играем.
Е. БАЛАШОВ – Ну, дело в том, что песок очень трудно будет выковыривать оттуда совочком и делать куличи из этого песка.
С. БУНТМАН – Зимой, я Вам расскажу, есть замечательные детские занятия. Есть снеговики, есть катание с горок и т. д. Главное, что это здорово сделано.
Е. БАЛАШОВ – Так вот.
С. БУНТМАН – Одно другому не мешает.
Е. БАЛАШОВ – Я про другое хочу сказать, что у нас, на сегодняшний день мы можем, возьмите театр Петра Фоменко. Замечательный великий режиссер, великий театр, великие спектакли ставятся в этом театре. Но я спрашивал на бюджете: «Ну, зачем мы 100% финансирования на этот проект делаем из бюджета? Неужели он в АО-Сити, здесь недалеко, в самой дорогой земле города, мы не можем 50 на 50?» И мы, вот, вбухали в этот проект, там 600-700 млн. рублей. Ну, почему нельзя 350млн. рублей вкладывать, а 50% инвестора искать на этот проект? И думать никто не хочет.
С. БУНТМАН – Вы знаете, Евгений, мы здесь с Вами
Е. БАЛАШОВ – А вот они, 350 млн. на детскую работу, на те же самые строительства площадки в спальных районах, не в центре Москвы, а в спальных районах.
С. БУНТМАН – Да не из этого 30, чтобы Петр Наумович, который всю жизнь мыкался по Бог знает каким вещам
Е. БАЛАШОВ – Я это сказал, чтобы Вас немножечко возбудить к разговору
С. БУНТМАН – Возбудить, да, потому что я категорически против, потому что ценность, что театра Фоменко, которого пытались поссорить с Васильевым, знаем мы эту историю, пытались дать одно помещение другому. Васильева преследуют за то, что он бесплатно использует свое помещение – это, это, знаете, все равно, как, замечательно, давайте отдадим музей церкви и поссорим культуру с церковью, реставрационные мастерские.
Е. БАЛАШОВ – Надо, получается, вот так и получается
С. БУНТМАН – А деньги в другом месте. Одно другому не мешает. Москва должна гордиться и Фоменко, и Васильевым, и своими реставрационными мастерскими, но должна продумывать и свою политику тоже. Одно другому не мешает.
Е. БАЛАШОВ – А в спальных районах мы вообще ничего не строим.
С. БУНТМАН – Почему?
Е. БАЛАШОВ – У нас ноль инвестиций в спальных районах на духовное культурное развитие.
С. БУНТМАН – Так это тоже Фоменко виноват?
Е. БАЛАШОВ – Виновата вся политика инвестирования в социальную сферу. У нас 0%, еще раз, 0 рублей идет на всё это дело. И виновата сама политика в том, что у нас сомнительные проекты финансируются с бюджетом Москвы при дефиците. Если было бы как в России, да? У нас большой резервный фонд, мы бы оттуда взяли и все бреши закрыли бы. У нас бюджета, и значит надо посчитать, что мы строим неэффективно. Манежная площадь. Я буду такие болевые, наверное, кому-то может не понравиться, болевые какие-то проекты брать. Манежная площадь, там порядка 800 млн. рублей, чтобы к Дню Города или там к какому-то событию открыли его. Но это выставочный центр. В каком государстве Вы просили пример? В каком государстве мира строятся коммерческие проекты за государственный счет? Ну, Москва будет там конечно зарабатывать, но давайте, хотя бы по понятным условиям, 50 на 50.
С. БУНТМАН – Коммерческие – да. Но Вы сейчас, 5 минут назад Вы сравнили проект, который не может быть коммерческим, который
Е. БАЛАШОВ – Может быть, я Вам приведу пример
С. БУНТМАН – Вот, есть театр … и … , который чисто коммерческий
Е. БАЛАШОВ – Театр Мейерхольда.
С. БУНТМАН – Центр Мейерхольдовский
Е. БАЛАШОВ – Да, центр Мейерхольда. Построили там инвестиционный проект, по которому частично привлекали коммерческие службы, то, что вокруг этого театра
С. БУНТМАН – Ну, так это, знаете, такая махина, а здесь вот такой центр Мейерхольда.
Е. БАЛАШОВ – Почему? Тоже махина. Вы посмотрите внутри что.
С. БУНТМАН – Собственно, собственно там. Или школа Вишневской, что она стоит на Остоженке
Е. БАЛАШОВ – На Остоженке, да.
С. БУНТМАН – На Остоженке, что там, где там школа, а где всё остальное.
Е. БАЛАШОВ – У нас нет политики инвестирования
С. БУНТМАН – Вот, вот это другое дело. Политики инвестирования, нет стратегии инвестирования.
Е. БАЛАШОВ – И об этом тоже Шанцев говорил об этом, и тоже с болью говорил, что у нас, мы бегать должны за инвесторами, чтобы вкладывали в спортивные
С. БУНТМАН – Ну, а что у Шанцева болит? Они же начальники, они же руководители. Они же, в конце концов, и Вы, между прочим, и Дума сидят на бюджете. Так боритесь за этот бюджет.
Е. БАЛАШОВ – Вы знаете, мы фракция оппозиционная, поэтому мы боремся
С. БУНТМАН – Ну, вот, Вы оппозиционная, Вы и должны бороться и контролировать
Е. БАЛАШОВ – Добиваться этого. И добьемся, я уверен в этом.
С. БУНТМАН – Хорошо. Давайте подытожим сейчас, потому что проблема существует. Значит, чего не хватает? Не хватает закона, не хватает средств, не хватает специалистов. Откуда это брать? Не у Петра же Наумовича Фоменко, я так думаю
Е. БАЛАШОВ – Ни в коем случае.
А. РЯБОВА – Как милиция работала, так всегда и работает
С. БУНТМАН – Ну, я понимаю, милиция работает
А. РЯБОВА – Она во все времена и веки старается, но не всё от нее зависит.
С. БУНТМАН – Я понимаю, я понимаю. Т. е., конечно, сейчас мы уйдем очень глубоко, потому что нужна и реформа и милиции, и органов МВД, и реформа самоуправления. Я с ужасом думаю, когда войдет реформа одновременно со многими вещами, реформа административного управления и самоуправления в России, и когда вот, я не знаю, нельзя одновременно чинить 3 из 2, 3 из 4 ножки табуретки, совершенно невозможно. Значит, нужны очень серьезные и вложения, и реорганизации, и инициатива очень серьезная.
А. РЯБОВА – А дети – наше будущее.
Е. БАЛАШОВ – И вот ту важную мысль, которую Вы сказали, примерно в начале передачи, о том, что общественная составляющая, общественное ожидание и общественные требования к власти решать эти вопросы. Как раз, ну может показаться наивным, что мы реформу самоуправления, ожидаем от нее очень многого, в Москве особенно. Но, по крайней мере, это тот инструмент, который должен, вообще говоря, заставить бюджет Москвы работать на эту категорию граждан: на детей, на беспризорников, на молодежь в целом.
А. РЯБОВА – Ну, пока мы будем изымать детей с улиц, родителей задерживать, будем, в общем, выдворять их за пределы
С. БУНТМАН – И будет такой вот круг: он уходит сюда, приходит опять сюда, он уходит, его опять берут, приходит опять сюда.
А. РЯБОВА – Образ жизни у людей сложился. Они уезжают – приезжают. Значит, нужно выдворять, и больше в стране они не появятся.
С. БУНТМАН – Я понимаю.
А. РЯБОВА – Лиха беда начало. Если мы говорим, и выйдем и забудем об этом
Е. БАЛАШОВ – Значит, административные, законодательные, общественные, финансовые – нужны меры, причем в комплексе, разрозненно
С. БУНТМАН – То, что Вы назвали – это политика.
Е. БАЛАШОВ – Политика, и не на месяц. Проводим месячник хорошего поведения.
С. БУНТМАН – Хорошо, спасибо. Мы сегодня затронули проблему, во всяком случае. Выход настолько комплексный, что начинать надо было уже достаточно давно, кое какие вещи начаты, но именно комплексность и именно политика, то, что сказал Евгений Балашов, это, наверное, принципиально – это первое и главное. Спасибо большое. В программе «Город» был депутат Мосгордумы – Евгений Балашов и заместитель начальника управления по организации деятельности участковых, уполномоченных милицией, и подразделения по делам несовершеннолетних – Антонина Рябова. Спасибо большое. Это была программа «Город». Она каждую неделю, каждую субботу выходит в 16 с небольшим.