Итоги года: телефонная конференция с экспертами - Павел Кушелев, Сергей Ложкин, Артем Козлюк, Борис Веденский - Точка - 2016-12-25
А. Плющев
―
Московское время 21 час 4 минуты, здравствуйте. Приветствуют вас я, Александр Плющев, Сергей Оселедько здесь же.
С. Оселедько
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Да, привет. Управляющий партнер компании Notamedia. Мы подводим итоги уходящего года в нашем высокотехнологичном мире.Мы продолжаем следить за самолетом, за тем, что происходит вокруг авиакатастрофы, и, разумеется, будем вам сообщать по ходу, если будут приходить какие-то новости, и, разумеется, все наши соболезнования, которые могут быть выражены, выражаем в этот не самый простой вечер.
Мы решили сегодня сделать следующим образом. Мы разделили итоги на четыре темы, можно было больше, можно было меньше – мы решили на четыре. Это безопасность, технологии, блокировки и гаджеты. Сегодня на эти четыре направления мы обратим внимание. У нас будут 4 эксперта.
И с первым, с кем мы решили связаться в плане безопасности, за безопасность будет у нас отвечать Сергей Ложкин, старший антивирусный эксперт «Лаборатории Касперского», он у нас уже бывал в программе неоднократно, а на минувшей неделе еще и лаборатория Касперского отчиталась о своих, тоже подвела итоги свои в сфере безопасности, и вот я попрошу Сергея Ложкина отметить вот на его взгляд. Во-первых, здравствуй, Сережа.
С. Ложкин
―
Да, привет, добрый вечер всем.
А. Плющев
―
Я хотел – вот у каждого эксперта у нас будет примерно по 10 минут, там, плюс-минус, чтобы ты отметил, ну, не только и не столько даже, что твои коллеги выкатили с отчетом, а скорее твои личные наблюдения за этим годом в плане безопасности, как ты его оцениваешь.
С. Ложкин
―
Ну, по безопасности этот год можно оценить достаточно, наверное, неуспешным, потому что произошло огромное количество различных компьютерных инцидентов, связанных с информационной безопасностью, достаточно большое количество различных взломов глобальных, огромное количество денег было выведено из финансовых систем банков и так далее. То есть, год был, развивалось огромное количество технологий новых, но что можно выделить?Наверное, в первую очередь я бы выделил так вот глобально, что у нас больше всего хотят преступники? Да деньги они, конечно, хотят в первую очередь. И, наверное, самым главным таким в финансовой сфере, самым таким серьезным инцидентом это была, конечно же, кража примерно 100 миллионов долларов из Центрального банка в Бангладеш, и вообще глобальная атака на систему межбанковскую SWIFT. Потому что раньше этого, в принципе, в таких масштабах не было, система аутентификации, вот эти все процедуры, которые в SWIFT используются, они не такие уж и новые, как раньше, и, конечно же, хакеры внимание обратили, начали атаковать SWIFT и прилично денег они оттуда с помощью этой системы вывели. Бангладешский инцидент, наверное, самый такой серьезный.
А. Плющев
―
Это что касается денег. Это, действительно, крайне серьезная шутка.
С. Оселедько
―
А вот нас пугали ближе к концу года, что будет какая-то массированная атака на российскую банковскую систему, как ответ нашим киберпреступникам, нашим кибервойскам. Это случилось? Что-то как-то незаметно было – поговорили, и что?
С. Ложкин
―
На самом деле что-то там в воздухе прозвучало, и чего-то такого, чтобы прямо там на банки глобально напало и все вырубило – ничего такого мы не заметили. Но какие-то менее, конечно же, серьезные атаки, они происходили. Происходили атаки и с помощью интернета вещей, то есть, это вообще отдельная тема.
А. Плющев
―
Да, на это очень обратили внимание в вашем отчете журналисты, и все довольно странно так произошло, потому что про ботнет с помощью интернета вещей сообщалось где-то там месяц назад.
С. Оселедько
―
Бунт холодильников?
А. Плющев
―
Ну, да, и как-то это прошло не то чтобы незамеченным, но как бы – ну, о’кей. А потом, когда это прозвучало в отчете Касперского, там просто еще Александр Гостев, их знаменитый эксперт, так достаточно демонически это представил, что…
С. Ложкин
―
Это действительно можно назвать такой (неразб.) вещью, потому что, скажем так, по тупости, как можно это все организовать, это, наверное, сравнить ни с чем нельзя. Потому что действительно просто пришла определенным людям, определенному человеку в голову мысль. Сейчас действительно огромное количество в мире различных устройств, которые подключены к интернету. На этом устройстве что есть? Операционная система, неважно, какая – сильная, слабая, приложения действующие, канал связи с интернетом, подключение. И эти системы безумное количество людей используют, то есть, камеру купил какую-то, поставил ее, к компьютеру подключил, а там логин и пароль «admin admin». Или же просто уязвимости в ПО, то есть, код этой камеры программный записан, очень слабый, все можно легко изучить и найти уязвимость.А таких устройств сотни тысяч. И если написать простейшего бота, который будет сканировать, грубо говоря, весь интернет, весь перечень IP-адресов и по определенным категориям искать эти устройства, он их элементарно заразит, и человек или группировка получит мощнейший ботнет, состоящий из тысяч устройств, реально демонический, и его мощность, она пугает.
А. Плющев
―
Сережа, вот как бы тут есть две составляющие, как мне кажется, потому что мешают все в одну кучу. Ну, и, конечно, журналистам, им больше всего нравится, когда – вот что сказал Оселедько? Он сказал: бунт холодильников. Вот это же прямо сама фраза…
С. Оселедько
―
Сама фраза, что кто-то просканирует все множество IP-адресов интернета в поисках наших холодильников… она для меня сама по себе уже демоническая.
А. Плющев
―
Послушайте, а у кого из нас, из говорящих, холодильник с выходом в интернет? Ни у кого. И чайник ни у кого. И кофеварок тоже нет. Конечно же, речь идет в основном о двух вещах: либо камеры умные, которые выходят в интернет, и то их, в общем, достаточно мало по сравнению с – и вот тут главная вторая часть – это маршрутизаторы. Конечно же, это маршрутизаторы.
С. Ложкин
―
Конечно, да.
А. Плющев
―
Те вещи, которые у нас раздают Wi-Fi. И вот это, конечно, хорошая вещь для заголовка: бунт холодильников – прекрасно, но пока, конечно, не об этом речь. Но, молодцы эксперты, что предупреждают. И когда пойдет мода на холодильники, выходящие в интернет, повально покупать будут, вот чтобы на это обращали внимание.Но тут еще одна тема, которую нельзя обойти, ты ее уже частично затронул, точнее, ее частично затронул Оселедько в вопросе тебе, это, конечно же, какие-то там всполохи кибервойны возможной. Нет там никаких доказательств участия одних, участия других, но тем не менее мы постоянно слышим, много слышим очень о русских кибервойсках условных, или, там, хакерах, работающих на государство, вот, опять же, Оселедько приводил пример, что будет атака на финансовую систему и так далее. Вот эти как бы рудименты – нельзя сказать, рудименты – в общем, какие-то признаки кибервойны, они тоже, мне кажется, какой-то итог уходящего года. И в 2016 прямо это, мы прямо стоим на пороге как бы.
С. Ложкин
―
Ты знаешь, грубо говоря, каких-то признаков было прилично, и количество целевых атак, которые были обнаружены как нашей компанией, так и другими вендерами во всем мире, оно действительно очень большое. Мало того, как бы качество этих атак, то есть, как они были организованы, какими инструментами, как они были сделаны, каждый год просто растет в два раза. То есть, мы обнаружили в прошлом году Equation Group той же самой, и думаем – ну, что еще можно придумать, как еще можно спрятать, чтобы невозможно было атаку обнаружить, так ее запрятать в компьютер человека, что никто найти не может. И как информация из компьютера выводится абсолютно новыми технологиями, используя нестандартные непривычные протоколы связи, непривычное шифрование и так далее.Наступает следующий год, и мы обнаруживаем атаку, тот же самый ProjectSauron, который, оказывается, можно гораздо круче что-то придумать. И использовать для вывода информации, похищенной DNS капитуляции какие-то запросы. И живет эта целевая атака исключительно в памяти, и так далее. То есть, постоянно государства – а, естественно, стоят за этим государства, никто кроме государств не может создать подобное вредоносное ПО для целей исключительно шпионажа и, еще хлеще, кибероружия. С каждым годом их все больше, с каждым годом они совершенней, и это будет так продолжаться, потому что все почувствовали прелесть и вкус вот этой вот кибервойны и возможности, которая там несколько килобайт кода могут осуществить на систему.
А. Плющев
―
Не могу тебя не спросить, хотя примерно представляю себе ответы на ваши подведения итогов, тоже эта тема поднималась. Так кто же может стоять за взломом сервера Демократической партии США?
С. Ложкин
―
Ты же знаешь, что атрибуция – это такая штука, что вообще очень сложно ее делать. И мы никогда…
А. Плющев
―
Я для слушателей поясню – это выявить принадлежность, скажем так.
С. Ложкин
―
Да, выявить принадлежность. Потому что, когда изучаешь код целевой атаки, да, можно сделать вывод, что, например, вот конкретный вредонос, он написан людьми, которые владеют английским языком, англоязычные. Даже можно сделать определенный вид, посмотреть какие-то фразы, иногда бывают закодированные, но с жаргоном определенной страны, да, американизмы или британизмы, или еще что-то. Ну, можно сделать вывод, что за атакой стояли англоговорящие люди. Абсолютно точно такой же иногда делается вывод, когда ты смотришь код и видишь там слово, например, «загрузчик», написанное латиницей. Ну, сделать можно вывод о том, что конкретный модуль или конкретный вредонос писал человек, который владеет русским языком.Но в принципе на этом все. Потому что никогда никаких доказательств принадлежности одной или другой страны, а тем более какой-то там спецструктуры или чему-то – военным, или еще кому-то, сделать невозможно. Мы этим не занимаемся, мы всегда говорим, что это сделали англоязычные, возможно, русскоязычные и так далее. Но абсолютно смело можно сказать о том, что самые серьезные хакеры живут в США, России, и Китае.
С. Оселедько
―
Сергей, у меня такой под занавес нашего диалога вопрос. Это все такие события киберфронта. А вот нам, труженикам кибертыла как бы чего следует бояться в свете этих угроз безопасности и того, что мир стал сложнее?
С. Ложкин
―
Ты имеешь в виду простым пользователям?
С. Оселедько
―
Ну, да, например.
С. Ложкин
―
В первую очередь нужно обратить внимание на что? У нас у всех мобильники в кармане лежат, и планшеты, и по два, и по три, и уже много лет это продолжается, и будет продолжаться, конечно, уже различные вредоносы заведены на телефоны, который финансы наши похищают. То есть, могут там подделываться они под банковские приложения, подделываться – то есть, ты там запускаешь какое-то приложение банка, а у тебя окно открывается, точно так же выглядит, а на самом деле это троян. И все твои реквизиты для доступа крадутся. Шифровальщики, безусловно, огромное количество, ботнеты безумные, куча компьютеров, у меня куча знакомых, которые даже еще считают, что они там в какой-то мере разбираются в информационных технологиях, тем не менее, попадали на шифровальщики все данные, шифруются, никаких других выходов, как заплатить, больше нету, потому что, ну, и фоточки, и по работе что-то, все это успешно теряется. Поэтому вот это очень важно простым пользователям.Ну и, безусловно, есть такой большой совет – ну, не стоит все отдавать в интернет, что у нас в головах и в компьютерах. Потому что все, что туда один раз попало, может быть использовано против вас, а, мало того, оно всегда там будет храниться, удалить эту информацию невозможно, и технологии, и рекламные и прочие крупнейших компаний, они, конечно, полностью нашу приватность уничтожают на корню.
А. Плющев
―
Спасибо большое! Напоминаю, Сергей Ложкин, старший антивирусный эксперт «Лаборатории Касперского» был у нас на прямой связи, это были итоги в сфере безопасности.Конечно, эксперты в сфере безопасности, они всегда любят чем-нибудь запугать. Как ни странно, мы живы до сих пор. Вот это очень странно, потому что их предсказания – если бы верить их предсказаниям, с таким феноменальным, действительно феноменальным, развитием технологий, которые есть сейчас, достаточно вспомнить, как мы платим, как мы еще платили несколько лет назад, опять же, весь тот вал личной информации, который мы кладем в соцсети, и чего еще не было несколько лет назад, так вот, если верить их предсказаниям, мы, наверное, должны были бы уже погибнуть. Но нет, пока нас даже как-то еще не всех ограбили.
Дальше у нас технологии на очереди. Есть ли наш эксперт технологический на линии? Пока нет, не готов? Хорошо, просто замечательно. Давайте мы подождем минуту-другую, помолчим в эфире немного с Сергеем Оселедько. Что делать?
Смотрите, у нас впереди еще два эксперта будут по блокировкам и по гаджетам.
Ура, дозвонились мы наконец до Павла Кушелева, это ведущий программы «Вести.net» на канале Россия-24. Павел, мы тебя приветствуем.
П. Кушелев
―
Здравствуйте.
А. Плющев
―
За тобой технологии. У нас осталось 13 минут до перерыва на рекламу. Я даже не будут тебе наводящие вопросы задавать…
П. Кушелев
―
Нет, задавай, пожалуйста, наводящие вопросы. Я нуждаюсь в твоих наводящих вопросах.
А. Плющев
―
Если так, о’кей, хорошо. Что же ты считаешь самым главным итогом 2016 года в смысле технологий, не касаясь конкретных гаджетов?
П. Кушелев
―
Это должна быть одна какая-то штука?
С. Оселедько
―
Можно две.
А. Плющев
―
Сколько успеем. Давай я предвосхищу, господи, понятно, что год от года шло наращивание потенциала такой штуки, как виртуальная реальность. И, похоже, 2016 год – это если не пик, то во всяком случае самый большой хайп вокруг нее, который из всех хайпов, который вокруг нее был. Вот о чем я.
П. Кушелев
―
Это правда, мы с тобой не застали, правда, середину 90-х, когда был первый хайп, так скажем, когда первые появились всякие шлемы, еще что-то, и, может быть, вообще внимание к технологиям тогда в таком коммерческом смысле было не настолько высоким, все заняты были интернетом и его распространением.Да, действительно, хайпа очень много, но нельзя сказать, чтобы виртуальная реальность пришла в нашу жизнь, потому что ее видели только избранные или те, кто сильно захотели. Имеется в виду, что качественные более-менее шлемы, которых всего три на рынке – это PlayStation VR, Oculus Rift и Vive, они дорогие, некоторые даже задорого не так легко купить, и в общем, журналисты видели, те, кто работает в технологиях, видели, те, кто сильно хотел, искал, потому что есть уже развлекательные какие-то бизнесы небольшие, которые тащат к себе эту реальность. Так вообще никто не видел, скорее всего даже и в следующем-то году его массово не увидим, но в таком качественном исполнении, потому что скорее всего его сначала приберет себе большой бизнес, которому удобно показывать какие-то дорогие товары или какие-то масштабные конструкции партнерам, раньше нужно было физически их возить туда-сюда, сейчас вот нет, можно показать таким образом.
Одно время почему-то многие делали ставку на такие виртуальные конференции, такое, условно говоря, телеприсутствие, когда все надевают эти маски, и разговаривают, и это вроде как переговоры гораздо более высокого уровня, чем по телефону или по скайпу, но мне кажется, что все дело (неразб.).
А. Плющев
―
Мне кажется, что этот год как раз – ну, может быть он кладет только начало в массовом VR. Конечно же, это и те VR-шлемы, которые используют мобильные телефоны, смартфоны. Это, конечно, не так увлекательно, как те самые дорогие, о которых ты говоришь…
П. Кушелев
―
К сожалению, это совершенно не увлекательно, потому что то, о чем ты говоришь, это все наследники так называемого гугловского проекта Cardboard.
А. Плющев
―
Ну, да.
П. Кушелев
―
На рынке все это доступно около двух лет, но качество, даже несмотря на то, что разрешение телефонов растет, качество того, что тебе доступно, оно настолько расстраивает, даже мы уже, люди, скажем, среднего возраста, отвыкли от vhs-качества, которое когда-то на видеокассетах нам было доступно. Сейчас нам кажется это отвратительным. А представь себе новое поколение, на которое все это рассчитано, которое знает, что такое HD, что такое WHD, всякие HD4К. Они надевают эту штуку на голову и думают: господи, что они мне показывают! Я вижу даже не пиксели, а подробности пикселей, это никуда не годится.
А. Плющев
―
Да, но ты не дал мне договорить. Я как раз хотел сказать, что все эти дорогие шлемы потихонечку, не так, может быть, быстро, как хотелось бы, но тем не менее, начинают распространяться, и уже в иных кинотеатрах можно как в игровые автоматы поиграть в VR то же самое, в фойе перед покупкой попкорна.
П. Кушелев
―
Это то, что я как раз и описал начало прихода в бизнес. Может быть маленький такой, средний, и уж точно большой, потому что я видел, куда сейчас стремятся большие интеграторы, люди, которые предоставляют ID-технологии, довольно сложные, компании, которые напрямую с IT не связаны, я в частности говорю о КРОКе, есть у нас такой большой интегратор, который вступил в российский VR-альянс.Там есть поразительные вещи. Например, сделанный пилот для тренировки космонавтов в виртуальной реальности, потому что стоимость даже не реальных, а просто наземных тренировок в огромных бассейнах, куда погружена натурная модель МКС или какого-нибудь модуля, она все равно запредельная, поэтому лучше поиграться в виртуальную реальность. И это тоже все очень дорого. Но очевидно, что бизнес первый ухватится за эту идею. Ну, бизнес и, конечно, (неразб.) бизнес. Он такой распределенный, но тоже очень большой.
А. Плющев
―
Успеем мы поговорить не только о виртуальной реальности, я надеюсь, но еще и об искусственном интеллекте, потому что тоже год прошел под этим знаком. У нас, мне кажется, передачи две было про искусственный интеллект в течение года.
С. Оселедько
―
Да.
А. Плющев
―
И не только мы, разумеется, на него внимание обращали, но и ты, Павлик.
П. Кушелев
―
Да, обращал, как и все остальные. Искусственный интеллект – это очень громко сказано, и, более того, не совсем понятно сказано, никто не понимает доподлинно, что это такое. Машина HAL 9000, или терминатор, или еще что-то – нет, конечно, здесь в первую очередь речь идет о нейросетях, которые, так сказать, в общественное сознание, в СМИ, в публичную реальность пришли в этом году благодаря каким-то довольно странным на самом деле приложениям. В первую очередь благодаря работам ребят из Prisma и господина Моисеенкова, который перешел как раз в прошлом году из Яндекса в Mail.Ru, и вот будучи уже в Mail.Ru, сделал программу Prisma, которая раскрашивает ваши картинки, фотографии в каком-то определенном стиле, это был, собственно, невероятный успех лета, причем, не только в России, что интересно, а всюду. И, конечно же, потом была вспышка совершенно другого приложения нейросетей, это гугловские игрушки, не игрушки, а матч гугловской нейросети, который называется AlphaGo с одним из чемпионов по игре в го, где нейросеть обыграла этого человека. Вот сейчас, говорят, они сейчас в (неразб.) будут играть.Ну, то есть, вот в каком смысле, я даже не назвал бы это искусственным интеллектом, это какие-то элементы, что ли, из которых состоит интеллект, я уж не знаю, что это. Именно навыки, может быть, какие-то, умения отдельные, может быть, в каком-то смысле рефлексы, не знаю. Но смысл не в этом.
Смысл в том, что теперь все узнали о том, что теперь такие штуки существуют. А существуют они сейчас всюду, даже в тех областях, которые так же громко освещаются – и в распознавании текстов, и в распознавании изображений, в частности, лиц, что нам, кстати, обещают в ближайшие годы, это такие немножко антиутопические пейзажи в реальности, то есть, камеры будут узнавать вас в торговых центрах, показывать вам спектакль подсовывать какие-то (неразб.), камеры, которые будут узнавать вас на улицах, еще где-то с помощью этих нейросетей и так далее и так далее. Какой-то «Конец насилия», если кто-нибудь смотрел этот фильм. Это с одной стороны.
А с другой стороны, эти нейросети пришли в автомобилестроение, о котором не меньше, чем о VR и нейросетях в чистом виде говорили, и сейчас пытаются управлять автомобилями. Ну да, немножко экспериментально, но пытаются. И вот тут я хотел бы сказать единственное, что это, наверное, один из первых случаев чисто математической, такой созданной человеком математической программной конструкции, которая обладает зачатками интеллекта, и при этом человек не понимает, как она работает. Это вообще о нейросетях. То есть, работы по ним начинались, наверное, или в 60-х, или в 70-х, но это по большей части была такая академическая история: а что будет, если мы… по-моему, первые – вообще в 40-е. Вот, что будет, если мы попробуем построить думающую машину по принципу головного мозга, там, с нейронами и еще чем-то. Ничего особенно не получалось, но результаты были при этом с научной точки зрения довольно удивительные.
А тут вот лет 8 назад работы канадских университетов Оттавы и Торонто вывели в результате методы обучения нейросетей на такой уровень, что нейросети в отдельных задачах начали если не превосходить человека, то соответствовать ему в каких-то распознаваниях, в каких-то играх и так далее. Но мы умеем предобучать эту штуку, то есть, мы умеем создавать конструкцию, мы как человечество, научились быстро на множестве объектов ее предобучать. Но при этом процессов, собственно, которые приводят к правильному ответу, к правильному выбору, это никто доподлинно себе не представляет. Это, в общем, с одной стороны, интересно, с другой стороны, страшновато.
С. Оселедько
―
Павел, а вот какое твое мнение. Я где-то в Фейсбуке недавно читал, что современный бум в развитии технологий приводит к тому постепенно, что у нас изменится вообще общественное устройство. Что грядет массовая безработица, потому что все будет беспилотное, роботизированное, построенное на искусственном интеллекте и так далее, а мы будем курить бамбук и заниматься творчеством. Мы в ушедшем году приблизились к этой антиутопичной идее, раз уж мы про антиутопию заговорили?
П. Кушелев
―
Знаете, я, грешно признаться, я курю, но никогда в жизни бамбук не курил и не собираюсь. Думаю, что и вы тоже. Но имеется в виду что? Конечно же, огромное количество людей хотят поиграть в каких-то прогнозистов и, там, я не знаю, фантастов. И, наверное, что-то, там какая-то роботизация в будущем будет лишать людей работы на каких-то простых местах. Она уже начинается. Вернее, довольно просто в исполнении формализуемая задача. Это уже начинается, просто мы этого не видим. Ну, например, сильно страдает, условно говоря, банковское дело, где-то там еще что-то…
С. Оселедько
―
Логистика, такси…
П. Кушелев
―
Логистика – нет. Насчет логистики – это то ли желание лучшего, то ли как бы непонимание. Потому что самые огромные компании работают на логистике, они очень-очень наукоемкие, с очень-очень маленькой (неразб.), и там абсолютно нет приближения к решению задачи. Там обычно в логистических компаниях очень-очень много людей. Но дело не в этом. Дело в том, что на самом деле влияние такое началось, оно, может быть, не совсем то, о чем вы говорите, на сегодняшний момент работу у вас, может быть, еще никто не отобрал, особенно если журналист, вот как я или Саша, о роботах-журналистах так или иначе говорят очень много, особенно о роботах-писателях существует уже долгое время, но пока что работу у нас не отобрали.
А. Плющев
―
Спасибо большое! Павел Кушелев «Вести.net» на канале Россия-24 он ведет. И он подводил итоги в технологиях, целых три успел осветить.Через пару минут с Артемом Козлюком созвонимся.
РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Продолжаем подводить итоги года в различных сферах наших высоких технологий, и руководитель проекта «Роскомсвобода» Артем Козлюк.Артем, я тебя приветствую.
А. Козлюк
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
И хотел, естественно, о чем пойдет речь? Конечно, о блокировках, о том, как нам в этом году мешали знакомиться с содержимым интернета, праведно – неправедно, правильно – неверно, и так далее. Я думаю, что лучше Артема Козлюка, который наблюдает за этим в режиме, мне кажется, 24 на 7, никто не расскажет. Тебе слово.
А. Козлюк
―
Да, но, я думаю, речь пойдет не только про блокировки. Весь 2016 год выдался непростым по степени усиливающегося законодательного давления как на интернет-отрасль, так и на общественные организации, граждан при их сетевом взаимодействии и не только удалению или ограничению доступа к информации. СМИ, медиа-бизнес так же получили очередные, можно так сказать, законотворческие удары. И готовятся к новым, внесены ряд новых законодательных инициатив, которые будет уже принимать Госдума в следующем году.
А. Плющев
―
Ну, вот буквально на днях Яндекс сказал, что, все, больше в его выдаче новостных изданий нет тех, которые не зарегистрированы как СМИ.
А. Козлюк
―
Да, приняты уже в этом году еще ряд новых законов, которые будут касаться в том числе, как я уже сказал, СМИ, это закон о новостных агрегаторах, который устанавливает определенные рамки по выдаче информации на тех ресурсах, которые имеют посещаемость более 1 миллиона пользователей в день и аккумулируют новостные формации.Также мы получили в этом году закон по налогу на Google, который так же вступит в силу с 1 января следующего года. И сейчас уже пользователи стали получать уведомления от той же корпорации Google, а впоследствии наверняка получат и от других иностранных компаний о повышении стоимости тех услуг, которые они у них, которые российские пользователи приобретают у иностранных IT интернет-компаний.
Но самым таким главным ключевым законом, который был принят в этом году, я бы назвал всем известный «пакет Яровой», который легитимизовал, так сказать, тотальную слежку в интернете за пользователями, так и при осуществлении звонков посредством операторов сотовой связи с возможностью хранения до полугода всей информации, всего взаимодействия, всех переписок как через интернет, так и через голосовую связь, видеозвонки и так далее. Он вступит в силу только в 2018 году, сейчас готовятся подзаконные акты к этому «пакету Яровой». Но уже сейчас понятно, что это самый жесточайший закон за все время существования интернет-регулирования с 2012 года.
Ну и, конечно, продолжают правоприменяться те законы, которые были приняты ранее по ограничению доступа к информации. По нашему мониторингу уже сейчас подвергались по решению различных госорганов внесудебной блокировке несколько десятков тысяч интернет-ресурсов по 100 тысяч, и вместе с ними уже более 2 миллионов блокировалось сайтов, которые не имеют никакую запрещенную информацию или нелегальную информацию, но из-за возможности блокировать, скажем, такой ковровой бомбардировкой по IP-адресу, по сетевому адресу, подвергаются одновременно с этим блокировкам, уже более 2 миллионов. Это, конечно, катастрофическая цифра, которая приводит к тому, что все большее и большее количество пользователей интернет-обществ видят реальные риски, реальную угрозу от воздействия такого рода законодательства и придумывают в том числе какие-то асимметричные шаги, развивается положительный, скажем так, тренд, развиваются сетевые инструменты по возобновлению доступа к информации, по сохранению privacy для своих пользователей, по защищенности, по увеличению защищенности переписок. Развиваются эти сервисы. Раньше они были уделом гиков, а теперь из-за своего развития, из-за такого законодательного негативного тренда получают все большую известность и распространение среди обычных пользователей.
А. Плющев
―
Артем, я как раз хотел тебя спросить о том, есть ли какая-нибудь статистика по этому поводу? Там, условно говоря, сколько раньше пользовались средствами для обхода блокировок, и сколько сейчас, сколько этот год принес и так далее? Можно ли это оценить хоть в каких-нибудь цифрах, или как-то масштабировать, чтобы мы поняли вообще, а насколько это все бессмысленно, блокировки, или, наоборот, имеет смысл, они эффективны?
А. Козлюк
―
Еще раз повторюсь, речь не только о блокировках.
А. Плющев
―
Конечно.
А. Козлюк
―
Развиваются не только инструменты восстановления доступа к информации, но самое важное, на мой взгляд, развиваются инструменты по сохранению конфиденциальности переписки, по тайне, защите своего права…
С. Оселедько
―
Все научились пользоваться мессенджерами.
А. Козлюк
―
Да, не только научились, а сами сервисы стали более friendly, более дружелюбны по отношению к пользователям. Теперь не надо как-то сложно настраивать, искать на каких-то специализированных форумах, можно зайти на защищенные сервисы, защищенные мессенджеры, которые предоставляют эту возможность не только тестами общаться, но и совершать звонки, как тот же Signal, общаться по электронной почте без возможности взлома, как, например, сервис ProtonMail.Вот с появлением таких сервисов и пользователи стали более относиться к сохранению своего privacy, своего личного пространства более внимательно. Поэтому статистику можно посмотреть по количеству скачиваний, например, сервисов или по количеству использования того же сервиса Tor в тех или иных странах, когда происходит ограничение доступа к какому-то большому интернет-ресурсу, важному для этой страны, вот на основе таких показателей, таких метрик можно предварительно оценить интерес пользователей. И, конечно, с каждой новой громкой блокировкой, с каждым новым введением законов использование таких систем, как Tor и таких сервисов, предоставляется возможность защищенной переписки, естественно, идет резкий скачок в этих странах.
С. Оселедько
―
Артем, самые крупные, самые громкие блокировки были так или иначе, на мой взгляд, связаны с законом о персональных данных. А нам стоит ждать того, что все крупные западные игроки будут в скором времени заблокированы по этой причине? Там не только LinkedIn, а Ютьюб, Google, Фейсбук и так далее?
А. Козлюк
―
Ну, самые громкие блокировки не только по закону о персональных данных, ну, да, одна из крупных – это коснулось как раз, да, крупнейшей деловой социальной сети LinkedIn, и многие видят в этом намек со стороны Роскомнадзора и тех бенефициаров, которые стоят за внедрением этого закона, что, давайте, иностранные компании, все-таки подчиняйтесь нашим требованиям, переносите свои мощности, сервера или реплицируйте их на наши хранилища, и мы получим к ним, возможно, более легкий доступ при необходимости, для того чтобы получить какие-то дополнительные данные по тому же «пакету Яровой», который вступит в силу через год, либо, там, сделать более простой процедуру ограничения доступа к этим ресурсам или к какому-то конкретному материалу, расположенному на этих ресурсах.Да, это в том числе и определенный сигнал и крупным международным IT-компаниям. А Роскомнадзор начал вести переговоры в отношении все того же закона о персональных данных уже давно, пытался договориться с Твиттером, с Фейсбуком, но мы видим, так как он постоянно переносит проверку этих компаний все вперед и вперед, то есть, первоначально он должен был провести проверку в январе этого года, сейчас перенес эту проверку на январь следующего года, ну, и вот, я думаю, в феврале мы увидим, какой будет результат этой проверки, и к чему пришла договоренность Роскомнадзора с крупнейшими IT-компаниями.
А. Плющев
―
Спасибо большое! Артем Козлюк, руководитель проекта «Роскомсвобода», говорили об отношениях государства и интернета.Вот пишет Виктор: «Говорят, русскоязычный ЖЖ перенесли на российские сервера, и надзор заблокировал десятки блогеров».
С. Оселедько
―
Про перенесли я слышал, про заблокировал – нет.
А. Плющев
―
Не самих блогеров, а около ста записей. Сразу же, практически в один день.
С. Оселедько
―
Но, видно, то, что накопилось и хотелось.
А. Плющев
―
Да. Ну, ничего хорошего, конечно, ждать не приходится от этого переноса. И пример LinkedIn нам всем тут об этом напоминает. Но, с другой стороны, мне кажется, что с LinkedIn-то все как раз будет хорошо, и обо всем там договорятся после праздников, этих или майских, неважно.И последняя часть, может быть, самая сладкая для многих, кто увлекается технологиями, вот десерт мы на конец припасли. Борис Веденский, главный редактор интернет-издания Droider.Ru у нас на прямой связи. Боря, мы тебя приветствуем.
Б. Веденский
―
Приветствую, коллеги, здравствуйте.
А. Плющев
―
Тебе достались гаджеты – устройства, о которых никто из предыдущих экспертов не говорил. Ты можешь определять, там, смартфон года, я не знаю, что там еще, планшет года – что хочешь года, все это определяешь в нашей программе сегодня ты, Боря.
Б. Веденский
―
Ты меня не готовил к тому, какую ответственность я несу. Ну, много любопытного всего, конечно, можно выделить. Стопроцентно, нужно сказать что-то про Galaxy Note 7, который многие ждали.
А. Плющев
―
Так он буквально взорвал рынок, да.
Б. Веденский
―
Да. Надеюсь, он ваше обсуждение не сильно взорвал. Действительно досадная история произошла, и много версий о том, почему это случилось, действительно то ли очень сильно торопились корейцы, то ли поставщики подвели. На самом деле, я думаю, что действительно многим пользователям обидно, что смартфон нормальный полноценный не вышел. Наверное, не хочется как-то акцентироваться на большем, кроме этой, на топовых смартфонах, которые и так все на слуху.Я бы выделил, наверное, из именно этих устройств – наверное, тенденция любопытная на безрамочности в дизайне. Вот буквально месяц назад интересно выступила и выстрелила компания китайская Xiaomi, которая представила смартфон под названием Xiaomi Mi MIX, это такой большой-пребольшой, то, что принято сейчас называть фаблет, то есть, сильно за 5,5 дюймов, такие телефоны с большими экранами, и он примечателен тем, что у него почти нет рамок, то есть, они очень тонкие рамки вокруг экрана – слева, справа и сверху. Это выглядит очень эффектно, и действительно в пору, когда многие говорят о том, что это направление смартфонов никуда не двигается, все одинаковые, все однообразные черные квадратики, сколько можно? Действительно, откуда не ждали, раздался выстрел, и китайцы представили такой девайс, который, воистину, выглядит очень интересно, необычно, к сожалению, выпустили ограниченным тиражом, конечно, это был эксперимент, но тем не менее, он достаточно качественный получился, я его в руках держал, мне сильно понравилось это устройство, и есть ощущение, что многие производители присмотрелись к этому, даже не концепту, а к этому – он все-таки вышел на рынок – к этому гаджету, и в следующем году мы увидим наверняка от крупных производителей какие-то попытки повторить или, скажем так, спародировать, или как-то намекнуть на это устройство.
Может, какие-то вопросы у вас есть?
А. Плющев
―
Ты знаешь, на самом деле про дизайн-то хорошо, но получается, что этот год – он уже, наверное, не первый в том, что действительно, ты сам подтверждаешь ту мысль, что, может быть, технологически уже нет никаких прорывов, и фактически развитие если не остановилось, то идет какими-то…
С. Оселедько
―
Рамочку убираем.
А. Плющев
―
… нано-шажками. Вот тут-то мы рамочку убрали, тут мы что-то…
С. Оселедько
―
Разъем убрали для наушников.
А. Плющев
―
Основной вопрос, основная проблема – аккумуляторы – вообще нет никаких ни прорывов, ни особенных подвижек. Или я не прав?
Б. Веденский
―
Это правда. На пользовательском уровне, безусловно так. Здесь действительно застряли на каком-то этапе, когда, видимо, ключевая работа и ключевые прорывы происходят в каких-то НИИ, про которые мы мало что понимаем. НИИ в нашем понимании… то что называется R&D, research…
А. Плющев
―
НИОКР у нас это называется.
Б. Веденский
―
НИОКР, да. И пока это не добирается до каких-то более-менее известных СМИ, никто про это ничего и не знает.Но вот, кстати, упоминали вы или нет, немножко в сторону я бы сейчас ушел. Яндекс подводил итоги недели полторы назад тоже, и они, понятно, в основном по поиску, что люди чаще ищут, мне как-то запомнилось, что одним из таких самых популярных в поиске устройств был так называемый Рельсотрон, это вот эта пушка огромная, огромное орудие, которое разрабатывается для военных сил США и представляет собой – ну, кто играет в компьютерные игры, по сути реальный аналог плазмогана, это огромное орудие, где из двух проводников его софт состоит, и между этими проводниками с огромной скоростью разгоняется сгусток плазмы, который выстреливает с бешеной скоростью. И там нет никакого даже взрывного потенциала, он просто уничтожает объект, когда стреляет, за счет бешеного импульса, он очень быстро летит, и неважно, во что он взорвется и какая масса будет снаряда, он за счет импульса и скорости все разносит вокруг. Это был такой любопытный в каком-то смысле гаджет, опасный гаджет, который через лет 5 поступит, видимо, на вооружение, возможно, в некоторых странах, потому что все в разные стороны смотрят.
Конечно, нужно упомянуть отдельно – возможно, вы уже говорили, но вещь, которая шагнула из НИОКР в реальный мир, это, конечно, нейросети и все, что с этим связано – приложения, алгоритмы, которые умеют обрабатывать и умеют компьютеры как-то научить делать что-то полезное для людей из обычных предметов.
А. Плющев
―
Да, у нас Павлик об этом говорил Кушелев.
С. Оселедько
―
А всякие, там, не знаю, электромобили модные типа Теслы, это не годится для каких-то гаджетов года? Я слышал, что американцы рекорд дали 103 балла из 100 этому автомобилю в этом году.
Б. Веденский
―
Они радикально ничего не представили, просто представили еще одну машину в линейке. Вот любопытно будет посмотреть, что появится на выставке CES в начале января в Лас-Вегасе, там обещают и, собственно, Faraday, и это, видимо, совместное будет производство с LeEco, они обещают какую-то новую тачку, типа, еще умнее, еще лучше, посмотрим. И другие производители тоже обещают что-то.
А. Плющев
―
Спасибо большое, Борис Веденский, главный редактор интернет-издания Droider.Ru у нас подводил итоги в смысле гаджетов. Спасибо большое.Ну, что же, мы с Сергеем Оселедько прощаемся с вами до следующего года и поздравляем вас с наступающими праздниками, к сожалению, происходит это на таком тяжелом фоне.
И собственно, увидимся, услышимся в следующем году, и будем собирать материал для итогов года 2017.
Сергей Оселедько, Александр Плющев, до свидания.
С. Оселедько
―
Пока!Точка МегаФона.
А. Плющев
―
В этом году в «Точке» вы могли слышать наш совместный проект с компанией МегаФон. В преддверие новогодних праздников очередной выпуск. И сегодня на мои вопросы отвечает директор бизнес-направления видео компании «МегаЛабс» Андрей Кушнарев.Андрей, аудитория телезрителей в России за год сократилась примерно на 7%, к таким выводам пришли эксперты фонда «Медиастандарт» и исследовательская группа «Циркон». Как вы думаете, связано ли это с развитием интернета, и многие ли зрители уходят туда?
А. Кушнарев
―
Интернет, и особенно интернет-видео все больше и больше проникает в нашу повседневную жизнь, тому способствует все большее проникновение мобильных устройств, на которых все проще стало смотреть, и развитие сетей сотовой связи, которые это позволяют в любом месте без проблем смотреть мобильное видео. При этом хочу отметить, что аудитория в мобильном интернете, она смотрит все тот же контент телевизионный, и в этом смысле рейтинги телевизионных каналов могут быть скорректированы, а в некоторых случаях значительно скорректированы после того, как мы замерим эту аудиторию, что, несомненно, позитивно скажется на доходах вещателей.
А. Плющев
―
Некоторым людям – можно такие мнения прочитать в сети – кажется, что онлайн-кинотеатры или приложения не нужны, ведь фильмы и сериалы можно найти на любом сайте, и нет надобности что-то устанавливать дополнительно, тратить время на регистрацию, да и порой контент появляется быстрее.
А. Кушнарев
―
Зачастую на самом деле пользователь не понимает, смотрит он контент на легальном ресурсе, или на нелегальном ресурсе. Проблема нелегального ресурса с нелегальным видео заключается в том, что там контент выложен в не очень качественном виде, куча рекламы и так далее и так далее. Поэтому потребность все-таки в легальном видео, она сохраняется еще и хотя бы потому, что наличие онлайн-кинотеатров, которые распространяют легальное видео, позволяет как раз отрасль двигать дальше. Если мы хотим, чтобы у потребителя было много интересного контента во всех средах, то, значит, развитие интернет-кинотеатров тоже должно быть достаточным, для того чтобы обеспечивать монетизацию такого контента и впоследствии его развитие.
А. Плющев
―
Ну, и напоследок про актуальную новогоднюю тему. Вы что-нибудь приготовили для пользователей МегаФон ТВ?
А. Кушнарев
―
В этом году мы приготовили новогодний подарок, мы даем возможность совершенно бесплатно посмотреть все серии «Ёлок» в сервисе МегаФон ТВ, уже сейчас они доступны всем абонентам, которые зарегистрировались в сервисе МегаФон ТВ, либо зарегистрируются до 8 января 2017 года.Кроме этого мы делаем еще один подарок, мы запустили пробный период просмотра телевизионных каналов в сервисе МегаФон ТВ любых в любом телевизионном пакете. Все, что интересно, можно смотреть совершенно бесплатно в течение (неразб.) периода.
А. Плющев
―
Спасибо Андрею Кушнареву из компании «МегаЛабс». Вместе с МегаФоном «Точка» поздравляет вас с наступающими праздниками и желает вам быстрой и устойчивой связи в наступающем году.