Российские стартаперы — кто они? - Михаил Пьяных, Артем Харламов, Василий Боликов, Чингиз Байшурин - Точка - 2016-02-14
14.02.2016
Российские стартаперы — кто они? - Михаил Пьяных, Артем Харламов, Василий Боликов, Чингиз Байшурин - Точка - 2016-02-14
Скачать
А. Плющев
―
Московское время 22 часа 9 минут, добрый вечер, вас приветствует Александр Плющев. Здесь же и управляющий партнер компании Notamedia Сергей Оселедько – добрый вечер.
С. Оселедько
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Сегодня у нас будет необычный выпуск программы под названием «Точка», потому что, я, честно говоря, не помню такого, чтобы у нас в первой части выступали одни гости, а во второй части – другие. Но дело в том, что у нас так получилось…
С. Оселедько
―
Перебор с гостями.
А. Плющев
―
Ну, да, это во-первых. А во-вторых, на самом деле самая главная наша цель – это представить их, собственно, показать. У нас сегодня тема называется «Российские стартаперы – кто они?». Ясное дело, что все стартаперы сюда не влезут ни при каких условиях, даже если мы будем их конвейером 24 часа в сутки проводить, боюсь, за день точно не уложимся. А может быть, и за неделю, я не знаю, не считал. Но некоторых мы сегодня пригласили в студию. Дело в том, что проходил конкурс по открытым данным, и вот нескольких участников мы сегодня рады видеть в студии. В первой половине нашей программы принимают у нас участие: Артем Харламов из проекта «Экономика 2.0» - добрый вечер.
А. Харламов
―
Здравствуйте.
А. Плющев
―
И Василий Боликов, проект «Авторапорт». Добрый вечер.
В. Боликов
―
Здравствуйте.
А. Плющев
―
Значит, давайте мы так построим работу. Сначала вы по паре минут, по три минуты расскажете о своих проектах, что вы показывали на конкурсе, не знаю, или что вы вообще готовы показать людям, зачем вы нужны, зачем вы создавались, чем вы собираетесь зарабатывать и так далее. Маленькие презентации такие, радиопрезентации, а потом о них поговорим. Наши радиослушатели могут задавать вопросы, как обычно. +7-985-970-45-45, твиттер-аккаунт @vyzvon, echo.msk.ru – это адрес нашего сайта, там внизу есть веб-форма, точнее ссылка на веб-форму, откуда вы тоже можете задавать вопросы. Не забывайте подписываться.Кто первый?
А. Харламов
―
Давайте я начну.
А. Плющев
―
Отлично. Это Артем Харламов, проект «Экономика 2.0».
А. Харламов
―
Если вкратце, я думаю, что я расскажу, суть проекта заключается в том, что мы собираем данные, которые есть на закупках. Электронные закупки – ну, все знают, наверное. 223-й закон, 94-й и несколько коммерческих. Это огромное количество информации, где рассказаноя, кто у кого что покупает. Мы ее собираем в одно место, солим, рубим – и потом уже под нужным соусом разным людям предоставляем. В основном это бизнес…
А. Плющев
―
Под нужным соусом – это в каком смысле?
А. Харламов
―
Допустим, кому-то интересно знать своих основных конкурентов или клиентов потенциальных. Мы же знаем, какой оборот, допустим, в какой-то области, и можем найти тебе и предоставить. Или ты хочешь узнать, не переплачивает ли твой отдел закупок, ну, не покупает ли он дороже то, что можно купить дешевле – мы им тоже можем эту информацию предоставить. Какой-нибудь крупной компании, какому-нибудь крупному холдингу, которому тяжело контролировать все свои части. То есть, грубо говоря, у нас есть данные об очень большом количестве оборотов товара в России, который связан именно с правительством и бизнесом. И мы за счет этого оборота можем давать какие-то ценные выводы.
А. Плющев
―
Правильно ли я понимаю, что… ну, я просто как-то сталкивался с сайтом Госзакупок, ну, по своим вот здесь журналистско-политическим вещам, да? Разумеется, и много скандалов было вокруг и самого сайта, и самих госзакупок…
А. Харламов
―
Безусловно.
А. Плющев
―
Да. Правильно ли я понимаю, что суть вашего бизнеса состоит в том, что государство в неудобном виде предоставляет данные о государственных закупках – вы его делаете более удобным и систематизируете, если можно так сказать, да? И продаете эту информацию.
А. Харламов
―
Ну, отчасти, но не совсем так, не полностью. Есть еще другие площадки, например, коммерческие. И крупные компании, такие, как ФосАгро, Северсталь, Антей, они закупают… у них есть свои отделы закупок и свои электронные закупки, где они также проводят аукционы, мероприятия. То есть, и мы, помимо государственных, еще с других десятков, сотен площадок собираем все, преобразуем, да, к единой более удобной форме, потому что зачастую данных каких-то не хватает. То есть, сложно не собрать, а вот именно добавить секретный соус, то есть понять, найти там в документах, что именно продается в каком количестве.
С. Оселедько
―
То есть, вы это не в автоматическом режиме делаете, а ручками проверяете?
А. Харламов
―
Автоматически.
С. Оселедько
―
А как вы тогда вот эти вот глубоко закопанные, законспирированные данные?..
А. Харламов
―
Ну, в этом-то и суть, в общем, того, что мы делаем. Мы вот уже, наверное, более трех лет занимаемся тем, что, по сути, ищем, как собирать данные, как их улучшать. Например, ну, вот буквально недавно доделывали часть, что непонятно, адрес не указан, где закупка проходит. А в документах указан, но как бы человеческим, обычным языком. Настроили механизм, который ищет какие-то подходящие строки, распознает их по классификатору адресному. Ну, как Яндекс.Такси, в принципе, только из документов это приходится делать. То же самое с заказчиками, их по базе нужно искать, с товарами в таблицах нужно искать и так далее. То есть, такая достаточно муторная сложная работа, но зато…
А. Плющев
―
Такой в основном B2B.
А. Харламов
―
Ну, да. То есть, мы сейчас делаем некоторую такую социальную часть. То есть, у нас вот как раз «Экономика 2.0», мы создали такую карту, на которой можно посмотреть, где почем молоко продается и покупается у нас в России. Интересно, можно посравнивать, посмотреть, где какие ветви власти подороже покупают, какие подешевле.
А. Плющев
―
Закупается молоко. Не продается, а закупается именно.
А. Харламов
―
Да. Допустим, кто-то по 40 рублей пьет, кто-то – по 60.
С. Оселедько
―
Один покупает, другой продает.
А. Плющев
―
Ну, где-то оно производится, а где-то оно в дефиците.
А. Харламов
―
Да, то есть, можно посмотреть, на Дальнем Востоке, там очень дорого стоит, например. Там такие цифры вообще большие.
А. Плющев
―
Хорошо, это Артем Харламов из проекта «Экономика 2.0». Время и очередь Василия Боликова из «Авторапорта». Василий, рассказывайте. «Авторапорт» - это что-то с автомобилями, очевидно.
В. Боликов
―
Здравствуйте. Да, это связано с автомобилями. Это первый всероссийский онлайн-сервис проверки истории владения, эксплуатации автомобилей по идентификационному номеру.
А. Плющев
―
Классно. Это вот прямо B2C такое чисто.
В. Боликов
―
Да, вы собираетесь покупать подержанный автомобиль, хотите узнать правду, по крайней мере, не выходя из дома, чтобы даже не ходя. Потому что много обмана и мошенничества на этом рынке. То есть, вы заходите на сайт, забиваете – вам выходит вся его история. Вот сейчас будет двадцать еще пунктов вообще.
А. Плющев
―
А в истории, что там? Когда поставлена на регистрацию, продажи, перепродажи…
В. Боликов
―
… количество владельцев, ДТП, участвовала ли в аукционах по банкротству и прочее. Много же с машиной происходит достаточно часто.
А. Плющев
―
И ДТП все. То есть, даже если ты где-то царапнулся, то… ну, если ты фиксировал.
В. Боликов
―
Да, стремимся к этому, но пока до этого еще не дошли.
А. Плющев
―
То есть, это что мешает, база или у вас какие-то проблемы? То есть, отсутствие баз в ГИБДД?
В. Боликов
―
Да, ГИБДД вообще избавляется, мне кажется, сейчас в последнее время от этого…
А. Плющев
―
Избавляется от баз?
В. Боликов
―
Не от баз, а от оформления ДТП лишних. То есть, да, здесь будет только с пострадавшими и с потерпевшими, ну, и с погибшими, у ГИБДД. А остальное все будет у страховых, по европротоколу.
А. Плющев
―
Но европротокол-то, он до 15 тысяч.
В. Боликов
―
То есть, вот таких мелких очень тяжело…
А. Плющев
―
Да, мелких нет.
В. Боликов
―
Сейчас мы работаем по этому вопросу со страховыми. То есть, эта информация будет у страховых.
А. Плющев
―
Понятно.
В. Боликов
―
В другом месте, не у ГИБДД.
А. Плющев
―
Понятно. Грубо подводя итог: забиваешь VIN – и вся история автомобиля.
В. Боликов
―
Да.
А. Плющев
―
А насколько как бы, какую гарантию вы в этом смысле даете, насколько невозможно скрыть от вашего всевидящего ока и от этих баз какие-то происшествия, которые были связаны с автомобилем?
В. Боликов
―
99%. Все-таки 1% все равно можно скрыть. Ну, если, например, пьяные врезались в деревне в дерево, вы же не станете вызывать ГИБДД и звонить в страховую.
А. Плющев
―
Ну, понятно. А где-то там в гаражике починил – и привет.
В. Боликов
―
Да. Открываете объявление, вбиваете номер, сразу смотрите: если была машина в ДТП, нечего на нее ехать смотреть. Или принимаете решение, что едете, но торгуете дешевле эту машину, потому что у вас уже на руках есть козыри, вы знаете, что машина была в ДТП. Или, например, в 14-м году был пробег 30 тысяч километров, а в 15-м – почему-то 10. И человек говорит, что он не ездил.
С. Оселедько
―
А чем вы отличаетесь от проекта «Автокод», который Москва делает?
В. Боликов
―
Ой, ничем.
С. Оселедько
―
Тогда в чем прикол?
В. Боликов
―
Как в чем прикол? На рынке должна быть конкуренция – это раз. Во-вторых, все-таки проект «Автокод», который делает ДИТ Москвы, он немножко государственный и он для Москвы. А мы работаем для всей России.
С. Оселедько
―
Ну, то есть, если мы через «Автокод» будем проверять машину из какого-нибудь другого региона, мы по ней историю не сможем получить?
А. Плющев
―
Ну, видимо, если это для Москвы.
В. Боликов
―
Если для Москвы, то да.
А. Плющев
―
Конечно.
С. Оселедько
―
Я просто не пробовал.
А. Плющев
―
То же самое. Но, да, потому что на самом деле же часто даже не определишь, из какого региона машина, потому что ты можешь ее (неразб.) теми же номерами в любом регионе, и она уезжает…
В. Боликов
―
Это на самом деле очень хорошо.
А. Плющев
―
Да, безусловно.
В. Боликов
―
Надо больше открытости просто в этом.
А. Плющев
―
Как давно вы уже работаете?В. Боликов
―
Пять лет где-то. Начали и прямо вот уже конкретно – два года.
А. Плющев
―
То есть, вас так уже и стартапом, в общем, можно с натяжкой назвать, честно сказать.
В. Боликов
―
На да, это из-за того, что государство так неохотно открывает данные. Потому что если бы оно открывало быстрее, конечно, дело бы шло быстрее.
А. Плющев
―
Что вам надо еще? Что они закрыли такое, чего вам не хватает?
В. Боликов
―
Не хватает о ДТП баз.
А. Плющев
―
А почему их?..
В. Боликов
―
Самое главное. Не знаю, какой-то секрет, скрываемый всеми. Причем последнее время ГИБДД, даже публикуя фотографии, которые они делают сами на месте ДТП, закрашивают там номера. То есть, их уже даже так нельзя вычислить, эти автомобили. Для чего – не знаю пока, будем вот выяснять совместно с Открытым правительством, для чего они это делают.
С. Оселедько
―
А как вы зарабатывать собираетесь? Вы за деньги?..
В. Боликов
―
Расчеты, да, будут платными, потому что часть информации все равно поставляется от таких поставщиков, которые негосударственные. То есть, они уже изначально ее предоставляют за деньги.
А. Плющев
―
То есть, вы должны еще не только зарабатывать…
В. Боликов
―
Очень много баз, у государства там все разрозненно, это во-первых. И каждая же база государственная, она служит для целей государства, а не для целей сбора данных об автомобилях. То есть, в одной базе есть чуть-чуть, в другой базе есть чуть-чуть, в третьей базе есть чуть-чуть.
А. Плющев
―
Спрашивают наши слушатели, естественно, я каждому из сегодняшних участников задам этот вопрос обязательно: откуда вы брали деньги, ну, первоначальный капитал на инвестиции? Не хотите, можете не раскрывать, естественно, но интересно, в каком количестве там что, как вообще, да, у нас это дело происходит-то.
А. Харламов
―
В принципе, как всегда, все дело в общении, ну, и в желании пробиться или в чем-то поучаствовать. Сначала я лично нашел бизнес-партнера просто, которому предложил проект. Просто как бы человека, с которым я и так работаю уже, предложил ему, соответственно, проинвестировать. Плюс мы участвовали в нескольких конкурсах от государства, которые нас поддерживали, по разработкам, исследованиям. Фонд содействия малым и средним формам предпринимательства, по-моему, так называется в научной среде, фонд Бортника бывший, если вы знаете. Чуть меньше десяти миллионов там на все это, в принципе, ушло за это все это время на самом деле. Мы еще из регионов, я из Вологодской области, из города Череповца, там все-таки попроще, подешевле. Ну, и, в принципе, ребята талантливые у нас работают, у нас такой коллектив очень интересный.
А. Плющев
―
А вы сколько уже существуете?
А. Харламов
―
Три года, можно сказать, да, полных. Работать начали активно именно, ну, грубо говоря, что мы теперь первые в поиске в Яндексе по запросу «поиск закупок» - где-то вот, наверное, год назад.
А. Плющев
―
Ну, и как дело-то получается, прибыльное – нет на сегодняшний момент?
А. Харламов
―
Да нет, конечно. То есть, есть планы, в этом году мы должны выйти на операционную прибыль, и к следующему году уже все нормально должно быть, ну, по крайней мере по расчетам, которые мы сейчас… Может что-то получиться, может, наоборот, перевыполниться. Просто мы работаем в этом направлении, нам нравится, мы решаем сложные задачи, трудности. В принципе, именно проблем нет, одни трудности, а это же приятно, это же хорошо.
А. Плющев
―
Это, безусловно, так. Да, другое дело, что я помню, что когда были вообще… на заре госзакупок, на заре этих всех федеральных законов, и тогда, когда начались первые расследования по коррупции в связи с госзакупками, там была такая модная тема – вообще было сильное очень противодействие – была такая модная тема, что изменять в названиях буквы, много всего.
А. Харламов
―
Там очень много чего было.
А. Плющев
―
Сейчас в какой-либо форме вот такое противодействие есть статистике, анализу?
А. Харламов
―
Конечно, но это в основном оно снизу.
А. Плющев
―
Снизу – то есть…
А. Харламов
―
Люди, сами которые заполняют эти закупки, они сами ошибаются или подстраивают… То есть, как бы желание правительства сделать эти данные открытыми и (неразб.), мне кажется, оно просто прекрасно, и это направление, в котором должно двигаться любое общество в данный момент. У нас все информатизировано, кроме вот экономики государства, что, казалось бы, самое важное. Просто люди на местах сопротивляются, люди хотят сами там что-то… ну, понятное дело, купить у знакомого…
А. Плющев
―
Да, если есть какие-то коррупционные проявления, все равно... Я не только это имел в виду. Ну, например, да, действительно вы систематизируете большое количество данных, видимо, и на этом пытаетесь зарабатывать. А государство эти данные выдает бесплатно.
А. Харламов
―
Да.
А. Плющев
―
Ну, мне кажется, что я бы завидовал на его месте, что вы зарабатываете на том, что они отдают бесплатно.
А. Харламов
―
Наоборот, они очень даже за. Они не имеют специфики, у них нет задачи сделать из этого продукт. У них есть задача сделать страну выгодной, успешной, соответственно. Зачем им бороться? Наоборот, мы как бы позитивный организм, получается, живем на их данных, помогаем им, создаем какой-то дополнительный продукт, налоги платим. Это же прекрасно. Они, наоборот, мне кажется, должны еще больше эти данные открывать. Просто, единственное, там есть какая-то черта, грань, после которой по этим данным можно высчитать все что угодно, грубо говоря. И сейчас-то есть всякие такие интересные моменты, что по расходу топлива, закупаемого воинской частью, можно что-нибудь такое предсказать. Это пограничные моменты такие…
А. Плющев
―
Чувствительная информация, скажем так.
А. Харламов
―
Да. И, в принципе, это очень тесно пересекается с гостайной и всем прочим таким, поэтому тут надо внимательно… то есть, не переоткрыть, внимательно открывать данные, но стараться, потому что это процесс неизбежный, нужно открывать.
А. Плющев
―
Ну да.
А. Харламов
―
Экономика ускоряется от этого очень сильно.
А. Плющев
―
Тем более что даже то же самое Министерство обороны, оно все больше переводит на аутсорс там всякие столовые, уборку и так далее. И это тоже закупки же, они тоже…
А. Харламов
―
Они публикуют. Можно найти, когда там закупался бензин, например, в воинской части.
А. Плющев
―
Ну, бензин – это уже такая вещь стратегическая.
А. Харламов
―
Я и говорю.
А. Плющев
―
Интересно на самом деле. Вот все это вроде бы скучно, анализ, но интересно.
С. Оселедько
―
Мне интересно, а что там можно такого узнать? У меня как раз компания, которая активно участвует в госзакупках…
А. Харламов
―
Вы участвуете сами.
С. Оселедько
―
Да. И мне просто интересно, а что такого вы можете мне дать, если я стану вашим клиентом?
А. Харламов
―
У нас был основной бизнес, в котором мы работали до создания этого проекта, мы просто помогали искать таким предприятиям, как вы, закупки. То есть, они нам объясняют, что они хотят, чтобы самим не искать по всем площадкам, мы просто им…
С. Оселедько
―
Но таких систем полно.
А. Харламов
―
Да, естественно. Мы такие же конкуренты, в принципе, с ними работаем, это нормально. Параллельно мы развиваем аналитику, она нас очень волнует, мы считаем, что за этим будущее. Соответственно, сейчас типовая работа с клиентами заключается в том, что они говорят, что хотят узнать… то есть, какой товар они продают, они хотят узнать своих конкурентов и основных поставщиков, основных потребителей. То есть, грубо говоря, если он продает черенки от лопат, он может узнать, кто еще в регионе продает черенки от лопат, которые его волнуют, и кто покупает. Все равно приходишь, договариваешься с людьми, общаешься, можешь оценить, допустим, объем этих закупаемый черенков для лопат средний за год. Почему-то у нас именно клиенты обычно вот так…
С. Оселедько
―
То есть, это инструмент конкурентной разведки в первую очередь.
А. Харламов
―
Для бизнеса – да. Это вот безусловно. Плюс как поанализировать рынок позволяет достаточно легко. Единственная проблема, что данных все равно пока достаточно мало. Я хочу, чтобы было данных еще больше. То есть, мы хотим как-то попробовать…
С. Оселедько
―
А откуда они возьмутся? Госзакупки и так же открыты полностью.
А. Харламов
―
Да. Но, опять же, не все еще переведено в удобный формат достаточно. Что-то погибает из-за того, чтобы мы это не можем до сих пор…
А. Плющев
―
А есть до сих пор вот машино не читаемая информация?
А. Харламов
―
Есть и принтскины…
А. Плющев
―
Там же была проблема главная, и она до сих пор остается, что государство дает в не читаемом машиной виде. Человек может, а машина – нет.
А. Харламов
―
Есть такое. Тем более 223-й закон, он про компании с государственным участием, а там требования значительно проще, ниже, и там данные гораздо хуже из-за этого. Я думаю, что просто государство не остановится на этом. Как только они сделают что-то подобное с закупками, то все равно рано или поздно эта же информатизация придет и во взаимоотношения между компаниями бизнеса, то есть они будут собирать эту информацию, точно так же куда-то складывать себе. Потому что эти данные, если их все собрать по стране, то это колоссальный источник информации.
С. Оселедько
―
А вы не боитесь, что государство когда-нибудь сделает что-то подобное тому, что делаете вы?
А. Харламов
―
Я буду очень рад, я им даже сам помогу.
С. Оселедько
―
Так ваш бизнес на этом закончится.
А. Харламов
―
Они не будут брать на себя эту… Это же экспертиза, безусловно, то есть, все равно… теле легче тогда либо этих специалистов всех взять у нас, прийти к нам в компанию, взять специалистов, посадить у себя и заставить их работать, или нанять и их обучить. Зачем конкурировать внутри государства таким образом, не совсем мне понятно.
А. Плющев
―
Василий, что у вас было с началом? Василий Боликов из «Авторапорта». Как вы начинали? Это уже пять лет назад, приличный для интернета, надо сказать, срок, для интернет-бизнеса возраст. Кто инвестировал и сколько?
В. Боликов
―
Не знаю даже.
А. Плющев
―
Хорошо.
С. Оселедько
―
Шел по улице, нашел деньги.
В. Боликов
―
Да, нашел деньги, решил сделать.
А. Плющев
―
Ну, то есть, вы даже как бы в общих словах не опишете схему?
В. Боликов
―
На сегодняшний день уже проект вышел на самоокупаемость с продажей отчетов, всего хватает. Пока просто по нулям он идет.
А. Плющев
―
Про сегодняшний день – это хорошо. А начиналось-то с чего? Ну, просто, поймите правильно…
В. Боликов
―
Даже не знаю, пять лет назад, столько времени прошло. Если честно, я забыл.
А. Плющев
―
… подобная скрытность, она как бы сразу некоторым образом подрывает доверие. А вы работаете с конечным клиентом, где доверие, мне кажется – важная очень вещь, особенно когда вам доверяют VIN-номер от своего автомобиля.
В. Боликов
―
Я не знаю, как. Бизнес, у меня, кроме этого, был другой бизнес, потом другой бизнес. Из одного деньги перетекали в другой плавно. Вот так как-то.
А. Плющев
―
А у вас был другой, тоже связанный с интернетом?
В. Боликов
―
Нет, вообще.
А. Плющев
―
А почему вы решили заняться интернет-бизнесом?
В. Боликов
―
Больше привлекает меня интернет, чем офлайн-бизнес. Ну, не знаю, больше понравился.
А. Плющев
―
А откуда взялась идея, как вы придумали это?
В. Боликов
―
Как придумал? Да я, наверное, не придумал, просто в Америке эта система существует с 86-го года, да? И решил…
А. Плющев
―
Подсмотрели.
В. Боликов
―
… да, повторить просто. И сразу знал, что будет тяжело, и поэтому решил повторить.
А. Плющев
―
Понятно. Нет, в повторении же ничего плохого нет, собственно.
В. Боликов
―
В стране у нас все время же говорят про инновации, модернизацию. Но, к сожалению, у нас нет того, что в других странах уже существует лет двадцать-тридцать, у нас до сих пор в России нет этого. «Платон» сделали, то есть, хватило средств, как-то там придумали. А вот с данными… Помочь людям не купить плохую машину, никак не могут: то нет того, то нет сего, то приказ давайте изменим, то еще что-то придумаем. Вот не знаю, почему. Видимо, ГИБДД, наверное, не хочет, чтобы количество ДТП все-таки снизилось. Потому что если человек будет знать, что все равно его ДТП попадет в базу, он будет все равно аккуратнее ездить ведь, правильно?
С. Оселедько
―
А, так вот в чем конечная цель, безопасность на дорогах!.
В. Боликов
―
Конечно.
С. Оселедько
―
Да, глубоко копнули.
А. Плющев
―
Один вопрос на двоих наших участников. Вот уже Сережа спрашивал насчет того, что не боитесь ли, что государство сделает что-нибудь подобное. Я вот чуть-чуть по-другому задам. У нас вот известны случаи, когда государство просто прибирало к рукам бизнес, не будем закрывать на это глаза. Вы не боитесь того, что произойдет и такое, каким-либо образом ваш бизнес будет прибран так или иначе? Тем более что все равно вы про конкурсы упоминали государственные, все равно вы с ним соприкасаетесь.
А. Харламов
―
Безусловно.
А. Плющев
―
Особенно вы, да. Ну, и вы тоже, собственно. Вы вообще с людьми служивыми соприкасаетесь.
С. Оселедько
―
Нет, что касается «Авторапорта», у меня вообще странное ощущение, потому что «Автокод», он бесплатный и будет бесплатный, это часть портала…
В. Боликов
―
Не будет бесплатный.
С. Оселедько
―
Это часть портала госуслуг Москвы.
В. Боликов
―
Ну, как вот будет бесплатный? Вот представьте, у вас страховая компания, у вас есть база данных, в которой содержатся данные ДТП. Чтобы их кому-то передать, даже ГИБДД, вам надо что? Посадить человека, купить ему стол, стул, компьютер, платить зарплату. И, как вы думаете, ГИБДД будет платить страховой деньги за предоставление?..
С. Оселедько
―
Да оно страховой, она сама все…
В. Боликов
―
Ну, вот у нас база нотариата, куда все банки должны вносить данные о залогах. Причем банк, перед тем как внести, еще должен заплатить туда шестьсот рублей. Как вы думаете, там есть информация, в этой базе? Много ее там вообще? Закон есть, все обязаны и шестьсот рублей платить, и заносить. Вот машину банк дал в кредит – в базу занес, шестьсот рублей туда отдал. Вот вы думаете, там много информации, вот в этой базе? Как вы сами думаете?
С. Оселедько
―
Я не знаю, не проверял. Ну, понятно, Василий оптимист.
А. Плющев
―
Ок, хорошо.
С. Оселедько
―
Это хорошее качество для стартапера.
А. Плющев
―
Ну, что скажете, Артем?
А. Харламов
―
На самом деле такой сложный вопрос. Просто я не думаю, что правительство интересует такой небольшой скромный бизнес, в принципе, по информации. А если меня попросят помочь, то я отказываться не буду. Мне гораздо проще кажется договориться…
В. Боликов
―
Лучше, наверное, государству вместе, совместно все это сделать.
А. Харламов
―
Ну, отберут – новое начнем, другое сделаем.
А. Плющев
―
Оптимисты у нас сегодня.
С. Оселедько
―
А можно я короткий вопрос задам? Просто он дважды повторился. Вот и Роман Рюмин из Иркутска, и наш постоянный слушатель Дмитрий Мезенцев все спрашивают: а вы какой-то deep learning используете там у себя?
А. Харламов
―
Естественно. Мы сейчас стараемся, как раз фишка, которую мы активно внедряем и ведем исследования все, это связано с тем, что вот эти строчки с товарами, они не просто чтобы в виде имени были, мы хотим распознавать и понимать, что это… ну, что это за категория товара, грубо говоря. Не просто написано, а превратить это в некий удобно читаемый машинный вид. То есть, категоризировать, так сказать, каталогизировать информацию автоматически.
А. Плющев
―
Артем Харламов, проект «Экономика 2.0», и Василий Боликов из проекта «Авторапорт» сегодня были в первой части программы «Точка», которая сегодня выходит под лозунгом «Российские стартаперы – кто они?». Спасибо большое. Друзья, мы продолжим уже с вашими коллегами через пару минут.
А. Харламов
―
До свидания.
В. Боликов
―
До свидания.РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Продолжаем программу «Точка». И вот уже у нас смена составов произошла в нашем эфире, и теперь у нас в студии Михаил Пьяных из проекта OPENPRONKO – добрый вечер.
М. Пьяных
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
А также Чингиз Байшурин из проекта «Экомонитор». Добрый вечер.
Ч. Байшурин
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Продолжаем разговор. Я у наших слушателей прошу прощения, если наши вопросы будут из первой части некоторым образом повторяться, этого нельзя избежать. Мы, конечно, постараемся разнообразить, но тем не менее. Давайте начнем с самого начала: кто вы, откуда, с чем пришли в этот суровый бизнес?
М. Пьяных
―
Ну, так как мы уже кинули монетку, кто будет первым выступать, то оказалось, что первым буду выступать я.
А. Плющев
―
Сурово у вас все там.
М. Пьяных
―
Да, все абсолютно по-честному. Значит, у нас проект не находится в мейнстриме данного конкурса, он достаточно особый, касается социальной сферы. Для того чтобы проще объяснить его суть, ну, давайте вспомним роль истории болезни в лечении больного. Представим себе, что вас лечат разные врачи, и каждый раз заводится новая карта. И, грубо говоря, качество такого лечения вы себе, наверное, представляете. К сожалению, социальное общество наше также имеет болезни, которые называются социальными проблемами. Это может быть сиротство, это экология, это целый ворох всего. И очень много лекарей, которые этим занимаются – это государство, это бизнес в рамках корпоративной социальной ответственности, это некоммерческие организации и это граждане. И надо сказать, что в каждом из этих секторов в последнее десятилетие по крайней мере происходят очень большие сдвиги. Если раньше это, скажем, гражданин, ну, в рамках милостыни обычно, то сейчас очень много различных средств платежей, которые через интернет, через платежные системы, через боксы в магазинах и так далее собирают средства.Так вот, получается, что у нас четыре лекаря социальных проблем. И, к сожалению, все они работают по своим правилам и не знают, что делают их смежники. Вот наша задача – собрать информацию о социальных инвестициях регионов, чтобы эти инвестиции можно было эффективно использовать. То есть, грубо говоря, не делать двадцать пять уколов в одно место по одному, как говорится, рецепту, а распределять инвестиции в соответствии с глубиной тех проблем, которые есть в данном регионе. И, к сожалению или к счастью, эти проблемы везде разные. И вот учет профиля проблем или болезней региона, его можно эффективно использовать, для того чтобы деньги не тратились впустую.
А. Плющев
―
А кто ваш основной клиент, потребитель?
М. Пьяных
―
Вот у нас очень много поставщиков. То есть, если мы возьмем даже конкурсы грантов социальных проблем, то 85 регионов, в каждом регионе десяток министерств профильных или департаментов. Вот посчитайте, сколько конкурсов социальных проектов организовывают, да? Теперь берем бизнес – это, ну, по крайней мере несколько сотен крупных организаций, которые имеют свои корпоративные фонды и проводят грантовые конкурсы. Это некоммерческий сектор, который собирает деньги фандрайзингом, через краудсорсинговые площадки и так далее и также организовывает конкурсы. Это граждане, которые теперь уже не дают милостыню конкретному человеку, а дают деньги на проекты.
С. Оселедько
―
Ну, то есть, по сути, вы, как и вот ваш коллега с «Экономики 2.0», просто берете и структурируете некий довольно хаотический набор данных из разных источников, для того чтобы сложилась целостная картина, и за деньги их продаете.
М. Пьяных
―
Да, только здесь проблема вот в чем: что у нас источником является не только государство, где на самом деле все-таки, если закон принят, плохо ли, хорошо ли, он выполняется. А у нас поставщиками являются еще другие вот сектора, где такого понятия, как, скажем, отчетность – это еще понятия, которые не вполне, как говорится, живут.
С. Оселедько
―
И как вы эти данные получаете от них?
М. Пьяных
―
Вот это, ну, скажем так… нам приходится использовать данные из самых разных категорий получения. То есть, это исследования, например. Допустим, Высшая школа экономики исследует, скажем, социально ответственный бизнес, и там появляются цифры различные. Или, например, CAF делает оценку пожертвований частных лиц. Вот мы вынуждены не структурированные и полуструктурированные данные собирать и каким-то образом их вот так вот, ну, представлять в собранном виде. Сейчас, должен сразу оговориться, у нас сейчас присутствуют только данные государственного сектора – это Минэкономразвития и конкурсы грантов президента, Общественной палаты Российской Федерации. Но уже там, сведя, казалось бы, вот эти два вида конкурсов, региональные конкурсы и федерального уровня, мы получили очень много интересного. Ну, например, конкуренция за грант: допустим, на федеральном уровне восемь заявок на один грант, а на региональном уровне две заявки на один грант. Это можно… отдельная тема для обсуждения, но, тем не менее, вот аномалии такие есть.
А. Плющев
―
Поясните, пожалуйста, а зачем это?
М. Пьяных
―
Это нужно вот для чего. Скажем…
А. Плющев
―
Кто интересует вот этим вот? Кроме Навального.
С. Оселедько
―
Вот у меня выходит, что единственный заказчик здесь государство, которое…
А. Плющев
―
Которое само эти данные и отдает.
С. Оселедько
―
Да.
М. Пьяных
―
По идее, так. Во-первых, вы совершенно правы. Дело в том, что каждый поставщик такой информации, он, как правило, является в это же самое время и интересантом, как говорится, этой информации. Потому что он распределяет деньги, скажем, Минэкономразвития распределяет деньги, вот десять направлений конкурса – почему мы на это направление даем 10%, а не 5% или 25%? Кто может ответить на этот вопрос? Никто не может ответить, потому что нет информации, сколько в регионе было вложено по этому направлению.
С. Оселедько
―
Я чего в этой связи боюсь? Я боюсь, что государство не очень заинтересовано в эффективности такого рода историй. Потому что у нас как эти гранты даются? По понятным же они… дают каким-то «Ночным волкам», по понятным причинам выдаются гранты. И зачем им вот это? То есть, вы реально надеетесь на этом заработать?
А. Плющев
―
Я так понимаю, что вы некоммерческая организация.
М. Пьяных
―
Совершенно верно, да. А давайте мы прыгнем в бизнес. Вот, скажем, я владелец металлургического комбината, моногород, знаю все свои проблемы в этом городе, только не знаю одного – кто еще в этот город вкладывает деньги, сколько и на что.
С. Оселедько
―
Но бизнесу пиар в основном нужен, а не какая-то эффективность.
М. Пьяных
―
Давайте так: 20 миллионов – я могу это потратить на то, на что на самом деле уже через гранты президента идут деньги приличные или через Минэкономики; а могу потратить на то, что еще не финансируется, и там отдача будет социальная гораздо выше.
А. Плющев
―
Я, честно говоря, думал все время, что бизнес как раз бегает от предложений куда-нибудь отдать часть денег. Ну, потому что к бизнесу явно все приходят и просят: дай деньги на то, вот хорошее дело, вот тоже, а вот люди нуждаются, а вот неплохо бы сделать то. И они там как-то от них… фонды какие-то специальные создают, чтобы там уже люди в этих фондах головы ломали…
М. Пьяных
―
Правильно.
С. Оселедько
―
Либо с существующими фондами работают.
А. Плющев
―
А чтобы они сами интересовались…
М. Пьяных
―
Нет, погодите, я имею в виду другую сторону. Они заинтересованы в том, чтобы эти деньги дали им наибольший КПД, чтобы их имидж в регионе рос. И это зависит от того, на что конкретно я потрачу эти деньги. Я могу эти деньги скопом отдать, например, на лечение детей в онкологический центр.
С. Оселедько
―
Да, сделать красивые фоточки и на первой странице своего корпоративного медиа разместить – и прекрасно работает.
М. Пьяных
―
А могу взять ту проблему, которая действительно в регионе есть, где есть ресурсы, которые на эти деньги могут реализовать хорошие дела – и получить тогда отдачу гораздо выше.
А. Плющев
―
Хорошо, более менее разобрались, спасибо.
С. Оселедько
―
Сборище оптимистов сегодня.
А. Плющев
―
Отлично, слава богу. Ты знаешь, мы здесь, конечно, прожженные…
С. Оселедько
―
… циники.
А. Плющев
―
… люди, привыкшие, что везде все уже давно своровали без нас. А тут пришли хорошие люди, среди них Михаил Пьяных из проекта OPENPRONKO, о котором он только что рассказал. Здесь же… у нас немного по-другому эта вторая половина явно как-то строится, и Чингиз Байшурин из проекта «Экомонитор» еще не сказал ни слова практически, кроме как поздоровался. И теперь ваш выход, Чингиз.
Ч. Байшурин
―
Ну, еще раз добрый вечер всем радиослушателям. Итак, меня зовут Чингиз, я сооснователь и руководитель проекта «Экомонитор». Суть нашего проекта заключается в комплексном решении проблемы загрязненного воздуха в мегаполисах, и эту комплексность мы видим как совокупность трех компонентов. В первую очередь это мобильное приложение под все основные платформы, а также веб-сервис, который будет позволять получать доступ, во-первых, к данным государственного экологического мониторинга, а в будущем и к там называемым народным, или краудсорсинг эко-картам. Второй компонент будет представлять собой носимые компактные экогаджеты, которые будут позволять вам контролировать качество вашей микросреды с публикацией данных в облако…
А. Плющев
―
О, пошло…
С. Оселедько
―
Это единственный проект, который у меня был установлен на iPhone до сегодняшнего дня, который я знал.
Ч. Байшурин
―
И третий компонент будет представлять собой воздухоочистители нового поколения с химической степенью очистки для машин и помещений. Без лишней скромности я могу сказать, что…
А. Плющев
―
Все наши сегодняшние участники интересны по-своему.
Ч. Байшурин
―
Да, в таком наполнении и ключе на рынке нет проектов, даже среди зарубежных стартапов.
С. Оселедько
―
Есть. Вот у меня рядом с вами, соседняя иконка, стоит Plume, к примеру.
Ч. Байшурин
―
Да, но этот Plume не работает с государственными открытыми данными.
С. Оселедько
―
А откуда он берет данные по Москве? Он вообще по всему миру работает. Вы пока только по Москве работаете, а он считает свой индекс по всему миру. И там вот едешь куда-нибудь в Индию – и можешь ужаснуться и передумать.
Ч. Байшурин
―
Ну, я могу сразу про Plume сказать, про Air Quality Index, американо-китайский тоже проект. Наше приложение конкретно по Москве лучше них, потому что из 51 станции АСКЗА, которые есть вообще в Москве…
А. Плющев: Аскза
―
это что такое?
Ч. Байшурин
―
Автоматическая станция контроля загрязнения атмосферы. У нас показания по 50, то есть 99%.
С. Оселедько
―
Да ладно, треть практически сереньким в приложении, они что-то не отгружают данные.
Ч. Байшурин
―
Это уже, к сожалению, проблемы не ко мне как к транслятору данных, а к источнику данных. Я могу вам даже сказать, что в течение двух недель после Нового года данных вообще не было, потому что были санитарные работы, ну, технические работы.
А. Плющев
―
Подождите, секунду, вы же конечному потребителю, вы сервис-то предоставляете. То, что вам не отгрузили там подрядчики – это кого волнует-то, простите?
Ч. Байшурин
―
Поэтому мы и видим концепцию нашей работы не только как агрегирование и передача пользователю только лишь государственных данных, мы видим необходимость дополнить эти данные еще и данными, которые будут создавать сами пользователи, используя наши будущие…
А. Плющев
―
User-generated data, понимаешь, получается.
Ч. Байшурин
―
И на самом деле я могу сказать, что за рубежом уже формируется такая концепция, есть проект Smart Citizen, например…
С. Оселедько
―
Там еще есть замечательный проект Netatmo, который делает примерно то, о чем вы говорите. Там эти самые домашние метеостанции, которые тоже объединены в облако и позволяют, в принципе, такую пользовательскую погодную карту создавать, по уровню по крайней мере…
Ч. Байшурин
―
Да-да-да. Есть тоже пример, в Германии появился стартап, где велосипедист может сфотографировать ямку или дорожную какую-то неровность, и эти данные сразу отправляются в полицию. То есть, он помогает государству получать информацию.
С. Оселедько
―
У нас РосЯма уже много лет.
А. Плющев
―
Да, о чем рассказываете нам? Про какие-то ямки велосипедные в Германии.
Ч. Байшурин
―
Да, ну, возвращаясь к нашей теме, я могу вот тоже еще так сказать, что, несмотря… разумеется, сейчас вот если провести даже исследование по поисковым запросам, темой экологии интересуются только в момент очередных загрязнений…
А. Плющев
―
Выбросов.
Ч. Байшурин
―
… выбросов. И это в то время, как глупо отрицать важность воздуха, важность качества воздуха, его влияния на здоровье, на продолжительность жизни и даже на самочувствие. Но мы считаем, это все происходит из-за того, что у людей нет, до недавнего момента не было удобных способов контроля, а также не было и, собственно, средств решения проблемы. Вот даже…
А. Плющев
―
А у вас какое средство решения?
Ч. Байшурин
―
Ну, скажем так, мы провели 3 декабря прошлого года выездную дорожную экспертизу, использовали автомобиль премиальной немецкой марки с заявленным наличием угольного фильтра и обнаружили, что весь угарный газ, который есть на улице прозрачный, заходит в салон. И вот, кстати, в Лефортовском тоннеле мы обнаружили пятикратное превышение по угарному газу. Но в то же время мы абсолютно уверены, мы имеем компетенцию сделать воздухоочиститель, универсальный модуль для автомобилей, который будет бороться хотя бы с угарным газом, то есть который будет спасать водителей хотя бы от угарного газа.
С. Оселедько
―
А для обычных людей будет комплект химзащиты, наверное, респиратор…
А. Плющев
―
Подождите, секунду, вот ваш стартап, он как бы, если я правильно понимаю, он двунаправленный: один – это замеры, то есть некоторые данные; и второй – это какие-то, условно говоря, приборы, ну, в том числе там фильтры для автомобилей. То есть, прямо гаджеты. Ну, не в смысле гаджеты, а какие-то физические вещи.
С. Оселедько
―
Ну, и для дома, как я понял.
Ч. Байшурин
―
Да-да-да, разумеется, наш стартап, можно сказать, на 70% он является хардверным. Но я могу вам сказать…
А. Плющев
―
То есть, если я правильно понял – извините, поправьте меня, если это не так – то вы сначала пугаете потребителя. Раз, он видит: все плохо. И тут ему выскакивает…
С. Оселедько
―
Кнопочка «купить».
Ч. Байшурин
―
Александр, но так и есть. Знаете, я могу в качестве шутки вам сказать, что мы на многих выставках демонстрировали наши продукты, идею, и к нам люди подходили и сказали, что они бы предпочли вообще бы не знать о ситуации, потому что и так хватает причин для беспокойства. Но, так или иначе, извините, но проблема есть. На наших московских автострадах практически повсеместно идет превышение по угарному газу. 5 миллиграмм на кубический метр. В Лефортовском тоннеле мы замерили – 25,в пять раз выше. Ну, есть последствия. И причем угарный газ не имеет запаха, вы его никак не почувствуете. Но негативное его воздействие даже при экспозиции в 30 минут вы все равно получите в виде снижения своей работоспособности, головной боли и многих-многих других отложенных эффектов.
А. Плющев
―
Это понятно. Меня больше сейчас, извините, нежели экология (это все здорово), волнует здесь бизнес-схема, которая прямо очень мне понравилась. В том плане, что напомнила мне…
С. Оселедько
―
Касперского.
А. Плющев
―
Кстати, почему нет. Мне это напомнило другое – когда полиция предлагает ставить квартиры на охрану. Сначала там чрезвычайные происшествия по телевизору, а потом – раз, мы поставим вашу квартиру на охрану. Нет, ну, почему, если есть такая проблема, то возможно. Расскажите, я хочу и у…
С. Оселедько
―
А можно я спрошу? Вы же пока только в Москве, да, работаете?
Ч. Байшурин
―
Да.
С. Оселедько
―
Больше нигде.
Ч. Байшурин
―
Мы себя видим как международный стартап. За моей спиной стоит международная инжиниринговая компания. То есть, мы Россию рассматриваем как отправную точку, а так у нас цели – Юго-Восточная Азия, Китай и США.
С. Оселедько
―
Да, там Клондайк, действительно.
А. Плющев
―
Да. И вот хотел я и у Михаила спросить, и у Чингиза то же самое, что спрашивал у наших предыдущих гостей – о том, как начиналось, как возникла идея и откуда вы взяли деньги.
М. Пьяных
―
Значит, деньги не использовались в данном проекте, и вот почему. Дело в том, что мы этот проект относим к категории социальных инвестиций. Социальные инвестиции – это понятие, которое на самом деле пока еще не имеет общего признания и толкования…
С. Оселедько
―
Это не деньги.
М. Пьяных
―
Нет, оно включает в себя… ну, есть понятие «возвратная инвестиция», но есть сейчас уже и понятие «возвратно-социальная инвестиция». То есть, вот возвратно-социальная инвестиция, она предусматривает многие виды, скажем, сущности. То есть, это могут быть и деньги, это может быть, ну, допустим, здоровье граждан и так далее и так далее. То есть, мы инвестировали свои инвестиционные социальные ресурсы в этот проект. И сейчас наша задача – формировать класс социальных инвесторов, которые будут финансировать этот проект и получать вот эти самые социальные возвраты на инвестиции.
А. Плющев
―
Понятно. Так, что у вас было сначала, как придумалась и выработалась эта замечательная бизнес-схема, а также откуда взялись первоначальные деньги?
Ч. Байшурин
―
Ну, идея у нас родилась в недрах нашей компании, в голове одного из экспертов. В принципе…
А. Плющев
―
«В недрах нашей компании» – то есть, вы занимались чем-то другим до этого.
Ч. Байшурин
―
Да, наш основной бизнес до недавнего времени заключался в промышленном инжиниринге. Вот, скажем, мы первые в истории российско-китайских отношений организовали производство и поставку крупногабаритного железнодорожного литья, прошли всю строгую систему сертификации. Ну, и, соответственно, очень часто ездя по Китаю, трудно не заметить, насколько там проблема воздуха актуальна. Вот я могу сказать, в декабре…
А. Плющев
―
Невозможно не заметить.
Ч. Байшурин
―
Да. В декабре прошлого года они достигли самой высшей красной точки загрязнения по взвешенным частицам. То есть, у них даже приборы зашкаливали.
А. Плющев
―
Прямо по всей стране?
Ч. Байшурин
―
Не по всей стране, по Пекину и по вот части центральных провинций. Там даже процветает такой бизнес, как поставка бутилированного кислорода. Существует некий канадский стартап, который поставляет кислород в жестяных банках. Вот насколько достаточно абсурдна эта идея, да? Каждая банка стоит по 14 долларов. Но китайцы все равно их покупают.
А. Плющев
―
Черт, вот на чем надо делать стартап!
С. Оселедько
―
Ну да, как известный киноклассик сказал, жить захочешь – и не так раскорячишься.
Ч. Байшурин
―
Соответственно, деньги пошли из материнской компании. Сейчас, конечно, мы подошли к точке, когда уже требуется привлечение инвестиций, потому что любой хардверный проект, стартап, вы сами понимаете – это сотни и сотни тысяч долларов, чтобы дойти до рынка, сделать прототип.
А. Плющев
―
Понятно. Спасибо большое. Я благодарю и Артема Харламова из проекта «Экономика 2.0», и Василия Боликова из проекта «Авторапорт», которые были у нас в первой части нашей программы. Только что вы слышали доклады наших других гостей: Михаила Пьяных из проекта OPENPRONKO и Чингиза Байшурина из проекта «Экомонитор». Вот так немножко совсем мы коснулись темы «Российские стартаперы – кто они?». Я думаю, будем продолжать, весело получается на самом деле, интересно, чем занимаются люди, совершенно другой мир для себя открываешь. Спасибо большое.
Ч. Байшурин
―
Спасибо.
М. Пьяных
―
Спасибо.
С. Оселедько
―
Пока!