Будущее товарных агрегаторов (Яндекс.Маркет и др) - Олег Павлов, Павел Алёшин, Антон Гоголев - Точка - 2015-11-01
01.11.2015
Будущее товарных агрегаторов (Яндекс.Маркет и др) - Олег Павлов, Павел Алёшин, Антон Гоголев - Точка - 2015-11-01
Скачать
А. Плющев
―
Московское время 22 часа 9 минут, добрый вечер, вас приветствует Александр Плющев. Сегодня я без Сергея Оселедько, он немножечко приболел. Но все хорошо, будет в следующей или в какой-нибудь еще программе, через одну, не знаю – как оправится. Желаю скорейшего выздоровления моему коллеге.И хочу начать сегодняшнюю программу с того, что выразить признательность, надо сказать. Помните, в прошлой передаче «Точка» у нас был Дмитрий Мариничев, мы для краткости его называли интернет-омбудсменом. Я, честно говоря, никогда не помню, как точно все это перечисление слов называется, обозначающее его общественную должность. Ну вот. И тему сегодняшней программы, более того, даже состав гостей нам подсказал именно Дмитрий Мариничев, за что ему большое спасибо, что поработал у нас продюсером на нашей программе. Редко вообще такое случается, что гости так отзываются. Спасибо большое.
Сегодня мы хотели обсудить будущее товарных агрегаторов. Сначала должен пояснить, что это такое, для тех, кто словосочетание это, может быть, слышит впервые. Если вы что-то покупаете в интернете и не напрямую выходите на магазин, а где-нибудь ищете, на каком-нибудь сайте, который их аккумулирует, эти магазины – например, Яндекс Маркет, самый такой характерный для этого пример – то вот это и есть, собственно, товарные агрегаторы.
Последнее время, как это часто у нас бывает, когда речь заходит о регулировании интернета, о том, что надо как-то упорядочить торговлю в данном случае или там еще что-то, в данном случае торговлю, как-то ставить вопрос об ответственности продавцов, агрегаторов, их взаимоотношениях с покупателями, соблюдении норм закона, уравнивании правил игры для разных видов игроков. Вот. И появился, сейчас обсуждается законопроект, который вот с этими товарными агрегаторами и имеет дело.
Обсудим будущее этих товарных агрегаторов и попытаемся понять, что это значит для нас, не только для, собственно, магазинов, не только для Яндекс Маркета и других подобных сервисов, но и для нас, покупателей, что это может означать, к чему это может привести. Мы все так или иначе что-то покупаем, в том числе и в интернете. С нашими сегодняшними гостями. Я приветствую Олега Павлова, председателя общественной организации «Общественная потребительская инициатива».
О. Павлов
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Добрый вечер. Павел Алёшин, руководитель компании Яндекс.Маркет. Добрый вечер.
П. Алешин
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Ну, и Антон Гоголев, управляющий директор юридической компании Gaffer & Gaffer.
А. Гоголев
―
Добрый вечер.
А. Плющев
―
Добрый вечер. Давайте, значит, расскажем, откуда взялась инициатива про товарные агрегаторы, кто был ее инициатором, откуда все пошло, законопроект вот этот и так далее. И потом плавно перейдем к тому, что он там предусматривает. Кто начнет? Олег, может быть, вы?
О. Павлов
―
Да, если позволите. Он размещен, этот законопроект, на сайте regulation.gov.ru, и внесен он был Роспотребнадзором. Собственно, основной инициатор – Роспотребнадзор, есть там ряд ведомств, которые также участвуют в обсуждении. Принимаются там, скажем так, отзывы от участников отрасли, от бизнеса и, собственно, от всех заинтересованных. Вот почему назрела такая необходимость именно сейчас? Потому что с каждый годом роль агрегаторов в интернет-торговле, в том числе в России, она все больше и больше. Это вполне закономерный процесс, и не замечать уже и тех негативных эффектов, которые он имеет, тоже уже, наверное, было сложно.
А. Плющев
―
Что собственно, предусматривает? Можно ли как-то охарактеризовать в одном-двух-трех предложениях, что предусматривает этот документ, что меняется для товарных агрегаторов?
О. Павлов
―
На самом деле, скажем так, текущая версия этого законопроекта, она предусматривает понятие само «агрегатор», то есть дает определение, потому что сейчас в нормативном оно отсутствует поле. И, собственно, несколько обязанностей определяет, которые связаны с информированием потребителя о реквизитах самого агрегатора и о реквизитах тех компаний, которые продают товары через агрегаторов, предлагают товары. Вот как бы ключевые такие нюансы.
А. Плющев
―
Да, пожалуйста, пожалуйста, Павел.
П. Алешин
―
Да. Вот мне бы хотелось задать тот же вопрос по поводу реквизитов. Но ведь товарные агрегаторы, такие, как Яндекс.Маркет, уже 15 лет мы существуем на рынке, успешно существуем, и мы сейчас регулируемся, регулируемся законом о рекламе. И вот на Яндекс-Маркете можно найти все те реквизиты магазинов, которые представлены, точно так же, как и того требует закон. В чем разница-то? Почему вы считаете, что этого недостаточно?
О. Павлов
―
Скажем так, я буду высказывать, наверное, свое мнение…
А. Плющев
―
Да, безусловно.
О. Павлов
―
… как представитель общественной организации, а не мнение Роспотребнадзора, которое здесь, может быть, хотели бы услышать. С точки зрения того, что деятельность агрегаторов регулируется, в частности Яндекс.Маркета, регулируется законом о рекламе, скажем так, по документам, это действительно так. То есть, каждый магазин, который хочет предлагать свой товар на Яндекс.Маркете, он подписывает договор оферты, в котором указано, что рекламно-информационные услуги. Такая же история с Товарами Mail.Ru, такая же история с Викимартом. Мы как-то направляли запрос в Федеральную антимонопольную службу, когда на Яндекс.Маркете был обнаружен один товар не очень хороший, и нам пришел ответ о том, что Яндекс.Маркет – это не реклама. Вот не распространяется законодательство о рекламе, и поэтому мы ничего делать не будем, то есть мы не будем проверять, ничего. Вроде бы как агрегатор есть, какие-то обязанности есть по закону о рекламе, а контролировать их соблюдение никто не должен. Поэтому, наверное, законодатель, вернее тот, кто обладает законодательной инициативой, он решил определить четко статус, скажем так, распространить свои надзорные полномочия, Роспотребнадзор, на данную сферу.
А. Плющев
―
Можем ли мы сейчас?.. Сейчас я задам вопрос, только напомню нашим радиослушателям, что они тоже могут задавать свои вопросы. Поскольку тема может показаться вам несколько тяжелой для восприятия… я вот сейчас поставил себя на место радиослушателя, еще когда созывал, и подумал, что трудно говорить о товарных агрегаторах. Сейчас мы попробуем сформулировать, что же, собственно, чем это чревато или к чему это может привести. В любом случае, вы можете задавать вопросы по смс или высказывать свое мнение - +7-985-970-45-45. Также у нас есть твиттер-аккаунт @vyzvon, и плюс на сайте «Эхо Москвы» echo.msk.ru внизу есть ссылка, для того чтобы вы смогли воспользоваться веб-формой для отправки вопросов. Не забывайте подписываться.Ну так вот, правильно ли я понимаю, что этот законопроект фактически – я подчеркиваю слово «фактически» - приравнивает товарные агрегаторы, в данном случае Яндекс.Маркет, к магазинам?
О. Павлов
―
Нет. Это, кстати, было предметом дискуссий на том этапе, когда он вносился, законопроект, когда шли первые обсуждения. На самом деле совершенно нет. То есть, агрегатору отводится своя роль. Его можно охарактеризовать как информационного посредника, который способствует заключению договоров.
П. Алешин
―
Спасибо, это действительно так. Однако же поразительно то, что, с одной стороны, Яндекс.Маркет, мы работаем для покупателей, понятно, что на рынке магазинов и на рынке таких агрегирующих площадок, как Яндекс.Маркет, также есть конкуренция. В общем и целом нам крайне выгодно обеспечивать покупателя максимально полной, максимально правдивой информацией, что мы, в общем, и делаем последние много-много лет. Однако же вот сейчас этот законопроект почему-то начал интерпретировать нас как участников процесса купли-продажи. То есть, что такое товарный агрегатор? Это такая площадка, на которой вы можете найти какой-то товар, выбрать его по параметрам и найти место, где вы его покупаете.
А. Плющев
―
Давайте проведем аналогию. Я сегодня обдумывал так, с чем бы я мог сравнить Яндекс.Маркет, и подумал, что можно сравнить, например, если оффлайновый пример привести, с газетой объявлений. Например, «Из руки в руки» какая-нибудь.
П. Алешин
―
Вы знаете, есть лучше пример – это вот киоск по продаже билетов возле метро. Он агрегирует билеты на разные мероприятия. И, по большому счету, что мы делаем? Мы собираем информацию о всех товарах, которые продаются в интернете, ну, о максимальном количестве…
А. Плющев
―
Я бы был осторожен вот с вашими аналогиями. Потому что киоск продает билеты, он продавец.
П. Алешин
―
Да, мы билеты не продаем, но, тем не менее, мы рассказываем, где купить билет. Это важно. Мы рассказываем, где купить билет, мы показываем путь к тому продавцу, которого выбрал покупатель. Мы стараемся ему показать всю доступную нам информацию не только о товаре, но и о продавце. Что другие покупатели о нем думают, какая собралась статистика по отзывам на этого продавца. И дальше уже, собственно, осуществляется покупка товара у этого продавца. И когда нам говорят, что мы должны нести на себе те риски, которые фактически несет продавец – а этот закон явно нас к этому толкает – то возникает у нас вопрос: почему? Потому что, как это ни удивительно, но мы единственная сторона сделки, которая товара никогда не видит. Мы оказываем чисто информационную услугу. И очень много изменений, которые предлагается внести вот в закон о правах потребителя, они для нас фактически невыполнимы.
А. Гоголев
―
Позвольте.
А. Плющев
―
Да, наконец-то, вступите уже. Антон Гоголев, управляющий директор юридической компании Gaffer & Gaffer.
А. Гоголев
―
Да, я, конечно, наверное, не смогу выступать от юридического сообщества, наверное, пока такого права не имею, но мне бы хотелось высказаться как потребителю. Потому что я, как и все здесь присутствующие, являюсь потребителем рядовым, и мне, честно говоря, глубоко обидно, что регулятор так недооценивает мои способности как субъекта права. Мои способности к тому, чтобы находить добросовестного игрока, добросовестного продавца, для того чтобы я сам своими действиями мог выбирать товар, который мне нравится, в месте, которое мне нравится. Как и быть с этим киоском: ведь есть люди, которые принципиально не покупают товары в киосках, потому что у них есть какое-то определенное видение такого рода продавцов…
П. Алешин
―
Согласитесь, что, в любом случае, киоск не может отвечать за то, как актриса сыграла на сцене, не заменили ли спектакль, потому что актер заболел, и так далее. Вот этот киоск, он, по сути, провайдер в сообщении о том, где и какой спектакль будет идти.
А. Плющев
―
Все-таки, Павел, вот мне моя аналогия больше нравится, с газетой рекламных объявлений. Вот она точно не отвечает за то, что вы приехали, а машина без колес, которую вам продают.
О. Павлов
―
Есть еще одна аналогия, причем она есть и в законе, скажем так, и она всем нам более понятна и доступна – это розничный рынок. Когда есть оператор рынка, который только владеет помещением и сдает места, на которых уже конкретные собственники. Оператор, он не собственник товара, но он предоставляет площадку для продажи товаров потребителям. Вот, собственно, это самая хорошая аналогия. Но здесь если смотреть дальше, поглубже, то даже оператор рынка, который не является собственником товаров, он обязан обеспечить соблюдение всеми арендаторами законодательства, в том числе о защите прав потребителей. Это написано в законе о розничных рынках. Ну, это так, просто для того, чтобы понимать.
А. Плющев
―
Сейчас, секунду буквально, продолжим, Антон, правда. Антон очень терпеливо ждал, надо ему выделить тоже время обязательно. Но чтобы мы просто не путались в понятиях. Во-первых, еще для слушателей хочу сказать, я понял свою ошибку большую, что мы не делали отдельной передачи про Яндекс.Маркет вообще, в принципе. Потому что посыпались в основном вопросы про отзывы, про бог знает что на Яндекс.Маркете. Давайте как-нибудь отдельно, может быть, Павел или кто-то другой от Яндекса, от Яндекс-Маркета придет и расскажет. Сегодня именно о вопросах регулирования давайте поговорим, про отзывы как-нибудь потом.Опять же, я очень хочу точно вас понимать, когда вы говорите об этом. Мы сейчас говорим о чем? О соблюдении прав потребителей или – поскольку вы говорите о том, что там арендаторы, вы привели эту аналогию – или о соблюдении прав магазинов?
О. Павлов
―
Смотрите, какая история. Давайте тогда немножко назад отмотаем и посмотрим вообще принцип действия Яндекс.Маркета или, например, Товаров Mail.Ru. Надо понимать, что, например, тот же Яндекс в силу просто своей классной поисковой системы занимает больше 50% рынка, да? Соответственно, каждый второй потребитель, который ищет товар в сети, он получает товарные предложения от Яндекс.Маркета. То есть, именно вот товарные предложения. Когда он попадает в карточку любого товарного предложения, он видит совершенно однотипные магазины, совершенно однотипное описание. То есть, у него, скажем так, нету ориентиров, какой из них хороший, какой плохой.
П. Алешин
―
Конечно, есть.
О. Павлов
―
При этом есть звездочки с отзывами и есть надпись внизу, что все магазины проверены службой контроля качества. Мы копнули немножко глубже, посмотрели, что это за отзывы такие. Если мы наберем в поисковой системе Яндекса запрос «купить отзывы на Яндекс.Маркете, мы получим десять тысяч ссылок. То есть, это уже не очень показательно. Их можно смотреть и, может быть, даже нужно смотреть, но это условный показатель качества и добросовестности магазина.
П. Алешин
―
С чего вы взяли, что эти отзывы попадают на Яндекс.Маркет, в итоге, а не вычищаются?
О. Павлов
―
Потому что там же есть отметки, да? Например, когда гарантируют вам, что он будет размещен, говорят кодовые проверочные знаки, по которым проверяется…
П. Алешин
―
Вы покупали?
О. Павлов
―
Я видел, это как делается, специально смотрел эти отзывы, что они действительно с этими знаками идут. Речь сейчас не об этом немножко.
А. Плющев
―
Здесь такой очень сомнительный аргумент. Потому что, наверное, если набрать в Яндексе «купить права»…
О. Павлов
―
Будет не меньше ссылок.
А. Плющев
―
… наверное, тоже много ссылок.
О. Павлов
―
Мы просто говорим о роли, о роли, которую играет агрегатор в жизни любого гражданина, любого потребителя. То есть, они гарантированно имеют внимание пользователя, который ищет товар, уже потребителя с деньгами, который что-то ищет. Они предлагают шикарный сервис сравнения товаров, отзывов о товаре, который там тоже… ну, скажем так, отзывы более достоверны. Они предлагают шикарный сервис профессиональных отзывов, профессиональных обзоров. То есть, как бы все это подкупает. Но при этом, когда мы смотрим те магазины, которые предлагают цены, когда мы их начинаем изучать более подробно, мы видим, что эти магазины, скажем так, многие из них, большинство, я бы даже не побоялся этого слова, они не соблюдают законодательство о защите прав потребителей, законодательство иногда о техническом регулировании. Ну, и в последнее время все меньше и меньше, наверное, это стремится к нулю, изредка попадается какой-то контрафакт.
А. Плющев
―
Антон, прошу прощения, мы вас прервали и ушли немножко даже от этого. Возвращаемся.
А. Гоголев
―
Я, АЛександр, хотел вернуться к вашему примеру с газетой. Это очень хороший пример как минимум по той причине, что если сравнивать его с ценовыми агрегаторами, то ведь мы сами знаем огромное количество примеров, когда там предлагают, например, овощи зарядить на то, чтобы они всю зиму не портились, или воду. И ведь все это так или иначе находит свое отражение в регулировании нормативном законодательном, если вот как юрист вам говорю. И это говорит о том, что регулирование ценовых агрегаторов, оно, да, не так давно еще было на каком-то зачаточном уровне, но уже сейчас есть как минимум несколько отраслей права, которые достаточно – не говорю, что избыточно, но достаточно – регулируют этот сегмент бизнеса. А именно законодательство о рекламе, о котором сейчас уже говорил Павел, о том, что уже соблюдает эту норму Яндекс.Маркет, соответствует информация, размешенная на ней, и ответственность по этой норме этот агрегатор несет. И добавляя, расширяя как-то регулирование в области защиты прав потребителей, не делаем ли мы регулирование избыточным и где-то излишне, может быть, полицейским, я бы сказал? Не даем ли мы тем самым почву для злоупотребления какую-то правом? Ведь, наверное, многие мои здесь коллеги и оппоненты слышали о таких терминах, как потребительский экстремизм, и то, как подобного рода ограничения, во что они выливаются в судебной практике и в практике правоприменения.
О. Павлов
―
Справедливое на самом деле замечание. Единственное, как я уже ранее отметил, ФАС не очень хочет рассматривать Яндекс.Маркет в качестве рекламы, именно рекламных услуг, не очень хочет привлекать их к ответственности. Возможно, именно поэтому решили определить статус данных субъектов…
А. Плющев
―
Я уже второй раз, я прошу прощения, слышу этот аргумент. То есть, если, условно говоря, мы обращаемся… Вообще, вот оставили тему агрегаторов и вообще тему интернета. Вот обращаемся в Институт русского языка с просьбой лингвистической экспертизы. А они нам говорят: вы знаете, этот вопрос – допустим, про мат в эфире – этот вопрос находится не в сфере русского языка, а в сфере культуры, - говорят они. Ну, просто неохота им связываться, в суд ходить, туда-сюда. Тогда мы должны внести поправки, потому что они просто не захотели на наш запрос ответить, мы должны внести поправки в законодательство, чтобы все-таки обязать Институт русского языка, чтобы он нам сделал экспертизу. Просто вы говорите на каком-то отдельно взятом примере одного ведомства, которое работать не хочет.
О. Павлов
―
Ну, оно просто призвано контролировать соблюдение законодательства о рекламе, поэтому мы как бы про него и говорим. Если бы какое-то другое ведомство этим занималось, мы бы, может быть, в него обратились. И здесь именно, может быть, поэтому Роспотребнадзор внес такие, скажем так, минимальные предложения. –Опять же, говорю, они минимальные с точки зрения какого-то там регулирующего воздействия, они минимальны с точки зрения последствий негативных каких-то возможных, даже если пытаться их сформулировать. Я думаю, коллеги сейчас выскажут свою позицию каждый, вот именно что такого угрожающего в данном проекте для них есть, что может сильно повлиять на деятельность. Потому что увидел только в нем, в этом проекте – это определение, как я уже сказал, это обязанность предоставлять информацию об этих магазинах, чтобы с ними можно было связаться. Потому что очень нередка ситуация, когда, скажем так, потребитель, купив что-то, в том числе либо попав в магазин через агрегатор, либо положив его в корзину через агрегатор, отправив заявку, либо раньше был функционал оплатить прямо через агрегатор – он просто потом не может найти концы. То есть, тот юридический адрес или адрес индивидуального предпринимателя, который есть, по нему выходит даже Роспотребнадзор с проверкой (товар, например, привезли поддельный, либо без инструкции, либо что-то еще) – и просто там нет никого по этому адресу.
А. Плющев
―
Сейчас, секунду, я прошу прощения, просто хорошие вопросы приходят от слушателей. Я хочу им сказать, что мы их видим. После перерыва, у нас в 33 минуты будет перерыв, после перерыва прямо вот с них и начнем, если нам ход беседы позволит. Но мы точно не оставим. Продолжайте присылать - +7-985-970-45-45, твиттер-аккаунт @vyzvon. Мы все их агрегируем и потом зададим. Пожалуйста.
П. Алешин
―
У меня есть встречный вопрос, на который бы очень хотелось получить ответ. Вот вы говорите, что на Яндекс.Маркете вы находите те магазины, которые вам не нравятся. Это очень сложное понятие. Вот вы сказали, что не те магазины. Вы говорите, что очень много обращений есть от покупателей, которые через интернет что-то купили и не могут найти (неразб.), для того чтобы вернуть и так далее. А какая статистика на самом деле? Ведь это же такие эмоциональные заявления. Потому что наша статистика говорит об обратном. Мы открыли такой, скажем, канал по получению жалоб от потребителей, год он проработал, и мы получили, если я не ошибаюсь, четыре жалобы на контрафакт. И это не только по Яндекс.Маркету, а по тем агрегаторам, которые вошли в эту ассоциацию: это и Товары Mail.Ru, это рамблеровский Price.ru, eBay, извините. То есть, достаточно крупная ассоциация с точки зрения охвата аудитории.
А. Плющев
―
AliExpress.
П. Алешин
―
AliExpress у нас нету. Но тем не менее.
А. Плющев
―
Он не у нас.
П. Алешин
―
Но тем не менее. И наша статистика говорит, что проблемы контрафакта не существует. На то количество товаров, которые продаются с помощью наших сервисов, 4 случая – это ни о чем. Какая ваша статистика, откуда?
А. Плющев
―
Сейчас, прежде чем Олег ответит на этот вопрос, я хотел зачитать просто одно сообщение. Я, единственное, прошу: друзья, все-таки подписывайтесь. Я могу, конечно, назвать ваш IP в эфире – не думаю, что всем будет хорошо от этого, что слушателям, что вам как автору. «Искал телефон. На Маркет Яндекс написал модель, потом получил список организаций, выбрал по рейтингу. В результате, выбрал организацию по соотношению цена-качество. Теперь МВД ищет мошенников, кто организовал продажу реплик. Где ответственность Яндекс?». Вот теперь, мне кажется, Олег может отвечать.
О. Павлов
―
Да, совершенно верно.
А. Плющев
―
Это просто к тому, что есть даже в нашей статистике.
О. Павлов
―
Любой товар, мы говорим, что есть проблема контрафакта, она есть в целом, она, может быть, в меньшей степени на Маркете, но тем не менее, мы говорим про агрегаторы. Есть проблема товара серого. Что такое серый товар? Почему мы так говорим, почему это плохо? Любой товар, который официально ввозится, белый так называемый, изготовителем, импортный товар, он имеет, во-первых, сервисную поддержку, он имеет запчасти, которые можно на них поставить, он снабжен подменным фондом. То есть, когда вы сдаете в ремонт, вы получаете подмену на период ремонта. Он имеет гарантийный срок, он имеет срок службы, он безопасен, он проверен, все прочее. Весь этот комплекс мер, он гарантирует безопасность потребителя. Далее. Если возникает с ним проблема, он ломается, выходит из строя, перед потребителем ответственны сразу минимум три субъекта – это импортер, это изготовитель, это продавец, это сервисный центр. Это мы все говорим про белый товар. То есть, вот в современных экономических реалиях, когда магазины открываются, закрываются, чаще закрываются, это важно для потребителя. Если он купит белый товар в магазине и магазин закроется, он сможет пойти еще к трем субъектам и реализовать свои права.Теперь серый товар. Вот есть единственное лицо – это продавец этого товара, который кое-как может обеспечивать эту сервисную поддержку, эта сервисная поддержка заканчивается ровно в тот момент, как продавцу нужно поменять юрлицо либо прикрыть свою лавочку, и все. И дальше перед потребителем никто не ответственен. То есть, вы можете купить телефон на 5-10% дешевле…
А. Плющев
―
И вы хотите сделать площадки, чтобы они были соответчиками.
О. Павлов
―
Площадки должны контролировать тех, кого они допускают к себе.
А. Плющев
―
Правильно ли я понимаю, что в этом случае Савеловский рынок тоже будет соответчиком? Он же должен контролировать.
О. Павлов
―
Скажем так, если он имеет статус розничного рынка, если зарегистрирован именно как розничный рынок, он должен, да. Но если мы говорим именно об агрегации с использованием Сети Интернет, то я не видел такого агрегатора Савеловский рынок.
А. Плющев
―
Безусловно, я говорю просто об оффлайновой аналогии. Мы все знаем, что на Савеловском рынке серый товар.
О. Павлов
―
Администрация рынка, если это рынок, она несет ответственность за ту продукцию, которая реализуется на рынке. Более того…
А. Плющев
―
У нас минута до перерыва. Пожалуйста, кто-нибудь один коротко.
П. Алешин
―
Поразительно, что вопрос человек задал нам про подделку, про копию товара, не настоящий товар, а похожий на, а вы ответили на вопрос про (неразб.).
О. Павлов
―
После перерыва отвечу про подделки.
А. Гоголев
―
А я могу ответить прямо сейчас очень коротко. Я считаю, что Яндекс на самом деле здесь несет ответственность, и очень на самом деле весомую – это репутационные риски, репутационная ответственность. И потребитель, конечно же, об этом знает. Увы, Яндекс тоже, я думаю, отдает себе в этом отчет. Не увы, точнее, а, наверное, к счастью. А роль его здесь будет заключаться в том, что как раз таки МВД, органам правоохранительным Яндекс здесь сможет помочь, посодействовать в поиске такого недобросовестного продавца, наверное, потому что он ведь не случайно появился на агрегаторе.
А. Плющев
―
Они по меньшей мере подписывают с ним оферту, да?
П. Алешин
―
Мы от него платежи получаем.
А. Гоголев
―
… в этом споре будет только на руку потребителю.
А. Плющев
―
Отлично. Мы продолжим через пару минут. Не забывайте присылать свои вопросы, поучаствуйте в нашей дискуссии. Я смотрю, эта тема затронула на самом деле.РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Говорим о будущем товарных агрегаторов, главным примером которых у нас является Яндекс.Маркет, и руководитель этой компании Яндекс.Маркет Павел Алешин здесь у нас в студии. Также Олег Павлов, председатель общественной организации «Общественная потребительская инициатива», и Антон Гоголев, управляющий директор юридической компании Gaffer & Gaffer.И мы закончили на том, что Олег Павлов обещал нам рассказать здесь про контрафакт. Про серые телефоны поговорили, теперь про контрафакт, о чем нам сказал слушатель в том числе.
О. Павлов
―
Да, на самом деле, и это нужно отметить, с контрафактом не все так плохо, я бы даже сказал, довольно-таки хорошо на Маркете. И, более того, тот закон, который мы сегодня обсуждаем, законопроект, он вообще не про контрафакт, он не про подделки. Подделками занимается МВД, совершенно справедливо коллеги заметили, подделками иногда ФАС занимается. Здесь речь о том, что потребитель, скажем так, должен получать всю информацию своевременно и должен иметь возможность защищать свои права, если вдруг он купил серый телефон. Именно про серый товар. Именно поэтому мы и говорим про контрафакт, про который так любят говорить коллеги, действительно они с ним как-то неплохо справляются. Он есть, но, тем не менее, он не такой…
П. Алешин
―
Мы не любим говорить про серые товары, потому что мы не знаем про товар ничего, понимаете? Как устроен Яндекс.Маркет? Человек получает рекламное сообщение о том, что вот в этом магазине можно купить вот этот телефон. Мы не знаем, какой именно телефон приедет к человеку. И когда нам говорят, что мы должны контролировать, серый товар или белый, мы задаем всегда один и тот же вопрос: как? Потому что у любого магазина на полке может лежать две коробочки с телефонами: один из них ввезен в серую, другой – в белую. Простите, если машина таможенных органов это решить не может, то мы-то как это сделаем, когда мы товар не видим?
О. Павлов
―
Насколько я знаю, этот законопроект, он для вас не предусматривает ответственность за то, если был продан серый товар. Он для вас предусматривает ответственность только в том случае, если потребитель был неверно проинформирован о чем-то.
П. Алешин
―
Правильно. И вот когда мы говорим о том, что мы должны информировать потребителя касательно конкретного экземпляра товара, вот тут у нас и возникают вопросы. Например…
О. Павлов
―
Там нет этого в законопроекте. Там про экземпляр товара ни слова.
П. Алешин
―
Страна производителя.
О. Павлов
―
Там сейчас требуется от вас сообщать только реквизиты тех компаний, с которыми вы работаете, которых вы допускаете к себе.
П. Алешин
―
Мы их уже сообщаем.
О. Павлов
―
Вот, собственно, об этом только речь. Плюс там единственное небольшое уточнение – это, помимо юридического адреса, там говорится о почтовом адресе и об e-mail.
А. Плющев
―
Вот мне нравится, я думаю, наши радиослушатели оценили, как доработка законопроекта идет в прямом эфире.
О. Павлов
―
Да. То есть, на самом деле, вот если мы сейчас все зайдем на этот сайт, мы увидим, что там о товарах нет, это убрали, по-моему, из первой какой-то черновой редакции, и все, больше это не появлялось.
А. Плющев
―
Прошу зафиксировать, внести это в протокол.
О. Павлов
―
То есть, здесь никто не возлагает, скажем так, на Яндекс.Маркет или на любой другой агрегатор какую-то чрезмерную ответственность. Но при этом, поскольку они работают с этими продавцами, они получают от них деньги, они, наверное, знают, где они сидят. Нужно помочь потребителю или органу госнадзора их найти в случае какого-то нарушения. Вот об этом, собственно, речь и идет. Сейчас мы пока видим, что бывают и недостоверные сведения о компаниях, которые размещены на сайте Яндекс.Маркет. Бывает, допустим, у вас одна информация о том, что такое-то юрлицо, ООО «Ромашка» - туда заходим, там ООО «Василек» на сайте продавца. Либо они вас где-то обманули, либо вы где-то недоследили. Бывает такое. Вот у меня перед глазами лежит материал, я вам перешлю – это обзор нарушений ежемесячный мы делаем.Другой вопрос, как еще контролировать. Есть такая замечательная штука, как реестр нотификаций ФСБ. Звучит немножко заумно, но, грубо говоря, любой аппарат, который снабжен Wi-Fi, Bluetooth, который ввозится в Россию, любая модель, она должна в этот реестр вноситься. Там уведомительный порядок, ничего сложного, просто. И все вот аппараты, которые официально в Россию поставляются, они в этом реестре есть. Поэтому, грубо говоря, размещая товарное предложение того или иного товара, свериться с этим реестром или написать программку, которая будет в автоматическом режиме, в открытом доступе этот реестр в интернете – проблем нету. Тем не менее, мы видим на сайтах всех агрегаторов товары, которые официально в Россию не поставляются, и они предлагаются нашим гражданам. Это что значит? Значит, ни сервисной поддержки, ни официальных гарантий, ни подменного фонда, ничего.
П. Алешин
―
Хотелось бы конкретные примеры, потому что…
О. Павлов
―
Конечно, они у меня здесь есть, могу марки, модели назвать.
А. Гоголев
―
А мне как гражданину нравится, что такое предложение не ограниченное.
П. Алешин
―
Можно я более широкий вопрос задам?
А. Плющев
―
Гражданам все нравится, да.
П. Алешин
―
Мы же пытаемся граждан защищать этим законом, и мне хочется более широкий вопрос задать про… я все про свою применимость закона, да? С одной стороны, мы говорим, что надо товарные агрегаторы обязать более лучше информировать покупателей о товарах и о продавцах. С одной стороны, это хорошо. Но когда мы говорим про применимость закона, у меня возникает два вопроса. Первый. Кажется, мы и сейчас уже в достаточной степени информируем, да? И уже сейчас вот вы, например, говорите, что у вас есть ежемесячный отчет, в котором есть нарушения. Вопрос: почему в текущем правовом поле ничего с этим отчетом не происходит? Почему никто не идет в суд, вот вы как общество по защите прав потребителей ничего с этим не делаете? И второй вопрос задам сразу. А еще мы работаем в интернете. Хорошо это или плохо? Все, наверное, знают, что, кроме российских агрегаторов товарных, есть еще и международные.
А. Плющев
―
Это правда.
П. Алешин
―
И китайские, и западные. Я не знаю, может быть, это секрет для кого-то, может быть, все это понимают, но сейчас в российской электронной коммерции доля иностранных игроков составляет уже больше 30% точно. То есть, треть рынка, она, вообще говоря, не подконтрольна нашим законам, и люди там спокойно покупают. У меня вопрос: а как мы будем вот действие этого закона распространять на иностранных игроков?
А. Плющев
―
Заблокируют.
О. Павлов
―
Отличные вопросы просто. Что касается куда мы это направляем – мы в Роспотребнадзор в федеральную службу ежемесячно направляем. Может быть, вот все наши материалы, которые мы регулярно туда отправляем, они, может быть, в том числе как-то там повлияли на мнение, может быть – нет. Мы с удовольствием будем их вам направлять, чтобы напрямую.
П. Алешин
―
Был бы признателен.
О. Павлов
―
Единственное, чтобы хоть какая-то реакция была. Второй вопрос на самом деле не менее важен – это иностранные агрегаторы. То есть, не хочу демонизировать образ российских агрегаторов, на самом деле это современная технология, за этим будущее. Очевидно, при небольшой доработке это будет… только через них, наверное, скоро все будут торговать, условно говоря, наверное. Иностранные агрегаторы – это то зло, которое почему-то у нас допускается и почему-то вот никоим образом пока не регулируется. Что такое иностранный агрегатор? Вот мы создали в России…
А. Плющев
―
Вы смелый человек, Олег. Во-первых, мне бы хотелось ваш диалог немного разбить, потому что есть много вопросов, мы обещали на них ответить, а вы так, мне кажется, можете до утра продолжать, а у нас время ограничено. Почему я хочу пояснить, что вы смелый человек, Олег? Ну, все-таки миллионы людей покупают через eBay и еще что-то. Все знают адрес радиостанции «Эхо Москвы»…
О. Павлов
―
Я понял, дальше цепочку я уже в голове выстроил, да.
П. Алешин
―
Мы будем выходить по отдельности.
А. Плющев
―
Да, я попытаюсь вывести вас через черный ход, конечно. Тем не менее, серьезно, кроме шуток, это… разве это не свобода торговли? Разве это не мое право выбирать, где я покупаю?
О. Павлов
―
Вы тоже правы, и это тоже есть. На самом деле государство создает для потребителя гарантии. Вот не надо говорить, что потребитель у нас очень умный, что он должен сам разбираться. Именно государство создает у нас техрегламенты, то есть требования к безопасности продукции для здоровья, для жизни, для окружающей среды. Создает требования к магазинам официальным, кто работает по-белому: иметь сервисные центры, давать товар на подмену, в 10 дней деньги возвращать. И все это комплексно ложится на плечи производителя, на плечи российского продавца.Теперь иностранный агрегатор приходит. Техрегламенты, безопасность – побоку. Детские товары какими красками покрашены, из какого материалы сделаны – побоку, ничего не надо соблюдать. Сервис? Да, господи, плевать мы хотели. Сроки возврата денег? Ну, там вот как дойдет посылка, потом обратно претензия, потом обратно посылка. То есть, это на самом деле настолько глубокий правовой вакуум, в котором вот они работают… почему они так успешны? Вот именно потому, что они это игнорируют. Вы попросите их соблюдать хотя бы минимум с точки зрения безопасности продукции, попросите хотя бы установить стандарты возврата денег.
А. Плющев
―
Но ведь если потребитель покупает там, он осознает, что это его собственные риски. И он скорее, видя разницу в цене и в сервисе, он… ничего не хочу сказать плохого про Яндекс.Маркет, потому что я им регулярно тоже пользуюсь или многими другими агрегаторами, но я также активный пользователь и западных сервисов. Я понимаю, что это мои риски, и много раз они как бы срабатывали. Ну, в том плане, что я терял какие-то деньги. Но даже эти потери, конечно же, они окупают все то, что я там получаю, безусловно. В смысле, они окупаются тем, что я там получаю.
О. Павлов
―
Надо просто посмотреть, на каких рынках наиболее успешны эти агрегаторы. Они успешны наиболее на тех рынках, на которых, скажем, существует вакуум правового регулирования. В том же, скажем, Евросоюзе, там гораздо более жесткие требования, с точки зрения защиты потребителей, с точки зрения информации там у них вот именно информирование потребителя возводится просто в какой-то абсолют.
П. Алешин
―
Насколько я знаю, в Евросоюзе единственная норма, которая защищает покупателя в интернете больше, чем в оффлайне – это увеличенные сроки возврата товара, в случае если не было достаточного информирования. Это единственное.
О. Павлов
―
Речь не о том, речь о допуске, о возможности покупать и возможности информировать. Речь именно об этом.
А. Гоголев
―
Коллеги, давайте вернемся к тому, чем регулятор нас просит этот вакуум заполнить.
А. Плющев
―
Вот после того, как Антон вернется, после этого начинаем отвечать на вопросы слушателей. Нельзя дальше игнорировать.
А. Гоголев
―
На самом деле мы же обсуждаем все-таки законопроект, и законопроект вводит формулировку, вы правильно сказали, определение, что, по сути, такое ценовой агрегатор. И вот буква закона будет гласить следующим образом. Это любая организация, обеспечивающая на своем сайте или на месте публичном в сети Интернет, на котором она размещает информацию, прием сообщений от потребители о намерении заключить договор купли-продажи.
О. Павлов
―
Что-то как-то либо вы сокращаете, либо мы разные редакции читаем. Я сегодня скачал с сайта Роспотребнадзора, вернее с сайта regulation.gov.ru…
А. Гоголев
―
Может быть, вы зачитаете?
О. Павлов
―
Агрегатор товаров – организация независимо от её организационно-правовой формы, а также индивидуальный предприниматель, который размещает на сайте (странице сайта) по договору с продавцом либо исполнителем, изготовителем от его имени или от своего информацию о товарах, реализуемых по договору купли-продажи, и обеспечивающий на таком сайте прием сообщений от потребителей о том, что они хотят этот товар купить, и осуществляющий прием денежных средств. Вот вводятся признаки.
А. Гоголев
―
Вот мне как юристу, который оценивает юридическую технику нормативного факта, объясните: вот эти факторы должны совместно существовать? То есть, и размещение информации, и прием денежных средств?
О. Павлов
―
На самом деле, насколько я знаю логику Роспотребнадзора, в том числе из пояснительных записок, все это должно быть в совокупности. То есть, это вся совокупность этих признаков. Вот тогда…
А. Гоголев
―
Почему эта логика не находит отражения в нормативном акте? Ну, такой какой-то однозначной логики здесь не прослеживается, как мне кажется. Не знаю, может быть, коллеги…
О. Павлов
―
У меня почему-то сомнений не возникало. Вы мне сейчас задали вопрос, хотя я внимательно это все читал и изучал, и здесь очевидно, что все эти признаки в совокупности будут только определять агрегатор.
А. Гоголев
―
У меня вопрос. У меня юридическое лицо, организация, у меня есть страница в социальных сетях – например, в Инстаграм. И там я предлагаю, например, рекомендую своим подписчикам, коих там может быть десятки тысяч, это сейчас такой тренд – предлагаю приобрести какой-то товар или воспользоваться услугами какого-то партнера. И должен ли я по этому закону буду нести ответственность за достоверность информации об этом партнере? По бизнесу я могу сказать, что эта ответственность, безусловно, у меня возникает…
П. Алешин
―
И полноту информации.
А. Гоголев
―
И полноту информации. Она, опять же у меня (неразб.) репутационных рисков, о которых я говорил вначале, но теперь еще и Роспотребнадзор может ко мне обратиться как регулятор за то, что я даю рекомендации своим подписчикам. Так ли это?О. Павлов
―
Во-первых, мы смотрим на законопроект, видим там все признаки. Если вы деньги принимаете…
А. Гоголев
―
То есть, все-таки обязан принимать.
О. Павлов
―
Насколько я это понимаю, да.
А. Гоголев
―
Почему тогда Яндекс.Маркет так нервничает?
О. Павлов
―
Я вообще удивляюсь, почему они нервничают, если они, скажем так, для них это вопрос, может быть, пары кликов, базу данных немножко...
А. Плющев
―
Возвращаемся к нашим слушателям, с вашего позволения. Я понимаю, что вы можете долго очень дискутировать, и, надо сказать, плодотворно, что бывает редко в дискуссиях. Значит, что нам тут пишут? Например, пользователь Твиттера Атта пишет нам: «По законопроекту, агрегатор – посредник, который: 1) вступает с потребителем в отношения через интернет». Правильно? Просто я не имею документа…
О. Павлов
―
Да-да, привязка к сети Интернет там есть, там признак есть.
А. Плющев
―
Если что, поправляйте меня. «2) дает информацию о товарах и услугах; 3) берет с потребителя деньги за товары и услуги. Только товарные агрегаторы, не берущие деньги, под новый закон не подпадают». Значит, соответственно, если он не берет с потребителя деньги за товары и услуги, значит, он не попадает под…
О. Павлов
―
Вот этот водораздел и провели, да. Если вы деньги берете от потребителя, несите полную ответственность. Если вы не берете…
П. Алешин
―
У меня вопрос есть: а какая разница покупателю? Вот мы же все время говорим про покупателя и про его счастье. Почему такой водораздел тогда уж?
О. Павлов
―
Водораздел вполне понятен. Законодатель обязывает дать потребителю до заключения договора определенный объем сведений, которые обеспечивают правильность его выбора, вот ни больше ни меньше. Если вы предоставляете этот объем сведений, то вполне резонно, что вы можете с ним и договор заключить.
П. Алешин
―
Да, но при оффлайновой торговле почему-то все сведения можно сообщить в момент передачи товара – ну, например, страна-производителя на коробке может быть написана конкретного экземпляра. А в случае с онлайн-торговлей мы почему-то ставим ее в невыгодное положение.
О. Павлов
―
Вы абсолютно правы, но здесь в невыгодном положении только находится не онлайн-торговля, а потребитель, который онлайн выбирает. Он товар не видит, он не может спросить консультанта, он не может его покрутить. Если он придет в магазин, он, в конце концов, может даже инструкцию попросить почитать до того, как он купит его, или в руках повертеть, или включить-выключить, или в меню полазить. А онлайн вот он видит картинку, в лучшем случае обзор почитал или отзыв.
А. Плющев
―
Я сейчас, знаете, что услышал? Может быть, я не прав, вы меня поправьте, если я не прав. Я услышал прямо голос в студии, голос, как будто такой… даже хор некий голосов оффлайновых продавцов, которые говорят: эти сволочи потребители, они заходят к нам, они смотрят, они консультируются у наших продавцов, они читают инструкции – а потом уходят и покупают в интернете. Вот что поет мне этот хор голосов.
О. Павлов
―
Грамотные потребители так на самом деле и делают.
А. Плющев
―
И такое впечатление, что вы от этого хора сейчас говорите прямо. Черт, мы же теряем из-за них! Разве нет?
О. Павлов
―
В этом нет здравого смысла. Вы считаете, что, выбирая товар в магазине и выбирая товар в интернете по картинке, вы имеете равные возможности выбрать его правильно?
П. Алешин
―
Если я его уже выбрал в оффлайне, то я его могу купить по картинке в интернете.
А. Плющев
―
Откуда вы знаете предыдущий бэкграунд? Это, опять же…
О. Павлов
―
Вот для этого законодатель вводит минимальный уровень гарантий.
А. Гоголев
―
Никто вас не понудит пользоваться выбранным товаром. Ведь согласитесь, вам же его доставят и вы можете оплатить его в момент доставки, не обязательно предоплатная схема. А если она существует, то она, вероятно…
О. Павлов
―
Если мы говорим о моменте заключения договора, то, по нашему действующему законодательству, договор с потребителем является заключенным в тот момент, когда потребитель направил заявку на доставку, даже если он еще ничего не оплачивал.
А. Гоголев
―
А теперь возвращаемся к правилам дистанционной торговли.
О. Павлов
―
Да, и там это написано как раз, что договор считается заключенным с момента того, как продавец получил уведомление покупателя о намерении приобрести товар.
А. Гоголев
―
При этом эти правила дают право, расширенное право потребителю отказаться от товара.
О. Павлов
―
Абсолютно. Но это не значит, что до того момента, как он эту заявку отправил, он не должен получить исчерпывающие сведения. И перечень сведений должен быть больше, потому что он этот товар не видит.
А. Гоголев
―
Это делается для того, чтобы он мог сравнить сведения, которые ему дали на агрегаторе, и сведения, которые оказались на товаре в момент доставки.
О. Павлов
―
В этом моменте, наверное, мы с вами разойдемся, и разойдемся сильно, потому что я убежден, что потребитель, покупающий онлайн, гораздо менее защищен по ряду причин, по сравнению с потребителем, который приходит в магазин, видит вживую…
П. Алешин
―
Жалко, что мы так и не поняли, какие это причины.
А. Гоголев
―
Давайте тогда просто представим потребителя, который…
А. Плющев
―
Не надо двое на одного только.
А. Гоголев
―
У меня общий вопрос...
А. Плющев
―
По очереди, да.
А. Гоголев
―
Давайте представим потребителя, который существует на рынке без ценовых агрегаторов. Мы, наверное, помним рынок 2002 – 2001 годов, когда…
О. Павлов
―
Price.ru был.
А. Гоголев
―
Вот, мы заходили на какие-то оптовые компании, их сайты, скачивали прайс-листы, проводили эту сверку вручную. Сейчас вроде как у нас появляется какой-то инструмент…
О. Павлов
―
Как раз был прообраз Price.ru, агрегатор, скажем так, доска объявлений, газета объявлений, то, что вы сказали. То есть, вот просто цены, просто товары. Дальше идете сами оцениваете этот магазин, если сможете оценить его. И дальше покупаете. Вот это вот то, что раньше было. Это был Price.ru, сейчас, я не помню, по-моему, Рамблер продолжает эту история.
А. Гоголев
―
Ну, и отсюда вопрос: трава-то была зеленее раньше, или все-таки?..
О. Павлов
―
На самом деле все было еще более печально. Роспотребнадзор, когда эти… первая редакция была правил продажи товаров дистанционным способом, потом он выпустил письмо спустя год после того, как их приняли, сказал, что вообще кошмар, что в интернет-торговле творится, концов не найдешь, вот магазины, очень большое количество левые адреса. Там, массовые регистрации, не массовые. Это вот реально письмо, которое размещено в базе «Консультант» во всеобщем доступе, именно о проблемах регулирования и реализации защиты прав потребителей в интернет-торговле. Это было отмечено еще тогда. С того момента технологии шагнули далеко вперед, появились агрегаторы, которые своего рода являются таким зонтичным брендом для многих других компаний, добросовестных и не очень.
А. Плющев
―
Тут нам пишет Атта, продолжает, он очень много написал сообщений: «Какая разница потребителю? На примере про телефон. Если бы был закон об агрегаторах, пострадавший мог бы прямо спросить с агрегатора». Да, если бы был закон об ответственности доски объявлений, то зачем ходить к тому, с кем вы договаривались о продаже автомобиля? Надо спросить с доски объявлений. Ну, я так понимаю эту логику. При чем здесь, собственно, вообще агрегатор, который выполняет функцию действительно сбора? И, насколько я понимаю, это касается не только торговли предметами, не только товарами, но и услугами, ведь правда?
О. Павлов
―
Да.
А. Плющев
―
Он же агрегирует всякие разные магазины, сервисы и так далее. Получается, что государство не может контролировать многочисленные магазины – я просто логику пытаюсь выстроить – не может их контролировать насчет серого товара, контрафакта, выполнения условий их отношений с потребителями, то есть ремонта, поддержки и всего прочего. Оно не может это контролировать. Зато оно может контролировать одного большого агрегатора. Ты там, значит, разберись с магазинами-то, а мы тебя одного проконтролируем. Вот так?
О. Павлов
―
Это же прекрасно. Все в выигрыше.
А. Плющев
―
Нет.
О. Павлов
―
Агрегатор получает только добросовестных игроков, потребитель получает только проверенные компании. У агрегатора сейчас проверка занимает, не знаю… сколько проверка занимает одного магазина? Плюс-минус.
П. Алешин
―
Плюс-минус несколько дней.
О. Павлов
―
Несколько дней. Вот к этим нескольким дням можно добавить еще 15 минут, и вот за эти 15 минут по признакам, которые есть в законодательстве, проверить любой магазин на добросовестность, они все известны…
П. Алешин
―
Мы проверяем, мы их проверяем.
О. Павлов
―
Вы их проверяете, но, к сожалению, не по всем.
П. Алешин
―
Мы их проверяем по всем тем параметрам, которые от нас требует законодательство.
О. Павлов
―
О рекламе.
П. Алешин
―
По тем параметрам, которые от нас требует законодательство в текущем виде. Но, как вы понимаете, жизнь меняется, сайты меняются. И если государство не может контролировать этих, как вы говорите, бесконечного количества продавцов, то каким образом вы собираетесь возложить эту ответственность?.. Дело не в Яндекс.Маркете, а вообще на товарных агрегаторов. Каков – еще раз я спрошу – механизм исполнения этого закона, если государство не способно это делать?
А. Плющев
―
Две минутки осталось. Просто мне хотелось бы, опять же, понять логику. Здесь я вижу очень похожую логику на ту, что использовалась при законе о забвении, когда говорят: ты там проверь эти ссылки, они соответствуют действительности или нет, и тогда ты будешь, значит, их выдавать. А так ты должен их убрать. Если от тебя требуют их убрать, ты должен их убрать. Но это на поисковик возлагается. Тоже всем хорошо, конечно. Кому же охота бегать за каждым источником? Никому. Тут пусть поисковик не будет их выдавать, и все. Так и здесь. Разве нет? Минутка.
О. Павлов
―
На самом деле давайте, уж раз мы с закона начали, законом и закончим. Закон не призывает агрегаторов проверять каждый товар, который проходит через них, и каждое товарное предложение. Он призывает проверить добросовестность того продавца, который хочет размещать свое товарное предложение. И критерии эти, они вполне себе доступны и вполне себе просты. Как мы сказали, это реквизиты, почтовый адрес и контакты для связи. Вот все, что нужно будет проверять агрегатору. Это сложно? Нет. Упростит это жизнь потребителям? Да. Упростит жизнь контрольно-надзорным органам? Да. Вот, собственно, о чем идет речь в законопроекте.
А. Плющев
―
Полминуты.
П. Алешин
―
Я со своей стороны скажу очень коротко. Те агрегаторы, которые входят в ассоциацию НОТА, все уже это проверяют. И юридические данные по магазинам, которые у нас торгуют, и физические контакты.
А. Плющев
―
Так чего же тогда вы боитесь в этом законопроекте?
О. Павлов
―
Вот меня тоже это удивляет.
П. Алешин
―
Неисполнимость.
А. Плющев
―
Спасибо. Посмотрим, как будет применяться, будем вас информировать. И отдельно по Яндекс.Маркету, наверное, сделаем, потому что вопросов много у наших радиослушателей. Олег Павлов, председатель общественной организации «Общественная потребительская инициатива»; Павел Алёшин, руководитель компании Яндекс.Маркет; и Антон Гоголев, управляющий директор юридической компании Gaffer & Gaffer, были у нас в эфире. Спасибо большое, до свидания.
О. Павлов
―
Спасибо вам, всего доброго.
П. Алешин
―
До свидания.