Перспективы инвестиций в интернет-компании - Герман Каплун - Точка - 2014-05-18

А. ПЛЮЩЕВ: Московское время 21 час 7 минут, добрый вечер, вас приветствует Александр Плющев, в эфире программе «Точка». Сегодня я со стороны ведущих один, моего коллеги Сергея Оселедько не будет, но он присоединится к нам в дальнейшем, через пару-тройку недель, когда отдохнет. Ну, а у меня отдыха нет, я продолжаю наши еженедельные программы. Сегодня будем говорить о перспективах инвестиций в интернет-компании. Герман Каплун, сооснователь, директор по стратегическому развитию TMT Investments, сегодня у нас в качестве эксперта выступает. Добрый вечер, Герман.

Г. КАПЛУН: Добрый вечер.

А. ПЛЮЩЕВ: Давайте начнем, вот привязавшись немного к новостям этой недели, ну, просто у нас тут в очередной раз зашла речь о возможности блокирования на наших широтах, так сказать, некоторых интернет-ресурсов западных. В связи с этим вообще, конечно, возникает вопрос: инвестирование в любые интернет-компании, будь то западные, будь то российские, здесь, мне кажется, весьма ограничено рисками политическими. Насколько действительно в России на инвестиции в интернет-бизнес влияют политические риски сейчас?

Г. КАПЛУН: Ну, знаете, до последних событий, связанных с ВКонтакте, там, с заявлением про Яндекс общеизвестным, риски, в принципе, были очень слабые политическое, потому что государство не пыталось сильно регулировать интернет. Да, конечно, Роскомнадзор, какие-то заявления, отдельные, там, письма, требования, но все это было не очень сильно. И, в общем-то, встает вопрос для иностранных компаний незначительный, конечно, российская аудитория у них не такая большая, российские доходы не такие большие, поэтому они этого не очень заметят. Нашим же гражданам, конечно, тяжелее, потому что если мы будем реально лишены, большинство людей будет лишено доступа ко многим ресурсам, которыми привыкли пользоваться, с одной стороны, возникает, теоретически должна возникнуть ниша аналогичных таких же ресурсов у нас в стране, и людям будет интересно и создавать, и пользоваться чем-то похожим, ну, потому что идеи-то не пропадают, идеи повторяются, клонируются, но не пропадают. С другой стороны, для больших российских компаний, типа Яндекса, Mail, просто любых инвестиций в интернет, сразу происходит такое ограничение перспектив. Потому что все-таки у нас пока еще рынок очень молодой, у нас инвесторов в интернет очень ограниченное количество, и наши инвесторы все-таки во многом ориентируются пока на иностранцев и по оценкам, и по перспективам, и по трендам. Поэтому, это не положительно. С другой стороны, государство делает много, инвестируя в разные организации, которые помогают созданию новых интернет-компаний. С другой стороны, мы слышали заявление Медведева, когда он, в общем, пообещал, что все будет не так плохо. Поэтому, будем надеяться.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну да. Надежда – это единственное, что остается. А можно, ну, инвесторы, они же должны предсказывать, как мне кажется, ходы, предугадывать ходы и предугадывать тренды развития и так далее. Давайте немного пофантазируем. Предположим, что… у нас же часто китайский опыт нам приводят в пример сейчас в последнее время. Вот и Максим Ксензов, который говорил о возможности блокирования Твиттера, он ссылался на китайский опыт, где – и вы это упомянули – где много отечественных аналогов. Вот в Китае, известно, что есть такие отечественные аналоги, которые по числу пользователей, китайцев, разумеется, они часто бьют аналоги международные. Но объясняется ли это тем, что у них нет выбора, поэтому они вынуждены туда идти, или действительно интернет-экономика в условиях закрытости приобретает некий такой импульс, поскольку нет внешней конкуренции, и может поднять голову? Я к чему это? Просто вот вспомним историю, да? У нас была история какая? Тот же Твиттер, и была Футубра. Где та Футубра? От Mail,ru, между прочим – это очень сильный игрок. Могла себе позволить поддерживать ее до сегодняшнего дня совершенно спокойно.

Г. КАПЛУН: Не, ну, Футубра была, она скорее на Tumblr была конкурентом, но дело не в этом. Любой большой игрок запускает огромное количество продуктов, выстреливают для любого крупного игрока единицы на самом деле. Потому что если мы посмотрим на… и Гугл в том числе, и Эппл, и Mail.ru, и Яндекс закрывают большое количество проектов. Это нормально. Потому что вы пробуете, вы экспериментируете, по разным причинам. Вы сделали не очень удачную такую версию сайта, которая не очень удобна пользователям, например. Это сильный аргумент может быть. Просто у вас оказался неправильный руководитель проекта, невовремя вы это сделали, не туда пошли. То есть, это нормальное явление. Конечно же, там, миллиард четыреста китайцев, или сколько их там – это очень сильная поддержка, просто гигантский китайский рынок, сложный язык для иностранцев, на самом деле сложный. Поэтому во многих сильное участие эмигрантов из Китая, уехавших, например, в Европу или Штаты, вернувшихся в Китай или инвестирующих в Китай, они на самом деле являются такой очень сильной основой для того, чтобы создавались китайские продукты. Опять же, когда появляется в мире… Ведь на самом деле ВКонтакте, давайте скажем правду, ВКонтакте изначально создавался как клон Фейсбука.

А. ПЛЮЩЕВ: По-моему, никто не отрицает совершенно, вплоть до его создателей.

Г. КАПЛУН: Просто он успел быстро, успел застолбить рынок до появления Фейсбука в России. Конечно, там есть много другого, чего нет в Фейсбуке, но это уже отдельный разговор. Это вообще тренд во всем мире. Во всем мире есть тренд, что когда где-то появляется новая технология, которая становится чем-то таким трендовым, люди пытаются по всему миру создать клонов быстрее, чем эта технология придет сюда. Например, мы инвестировали в такую компанию Wanelo – это такой е-коммерс проект, его TechCrunch – это самое большое медиа про стартапы, интернет, интернет-бизнес, назвал лучшим е-коммерс проектом в мире в прошлом году. И я вижу, подписан на новости, каждую неделю я вижу: в Англии создали конкурента ван Wanelo, в Индии создали. То есть, это нормальный процесс для каждого бизнеса. То есть, люди смотрят: ага, для компании, которая появилась в Штатах, или в Англии, или в Китае, ее рынок главный. Пока они станут глобальной компанией, пока они придут к нам, наша адача успеть занять здесь все, в России, или в Белоруссии, где угодно, занять рынок, стать монополистом, чтобы не пустить их потом сюда. Это нормальная стратегия. Просто закрытие помогает, закрытие, как бы ограничение выхода во внешний интернет помогает этой стратегии.

А. ПЛЮЩЕВ: С другой стороны, удастся ли без конкуренции сделать что-нибудь реально популярное? Ну, вот я думаю про Яндекс, и был бы он тем Яндексом, который мы знаем и любим, если бы ему на пятки постоянно не наступал Гугл и не дышал в спину? Сейчас, здесь, на российском рынке, я имею в виду, конечно же.

Г. КАПЛУН: Конечно, нет. Конкуренция всегда очень сильно помогает, она подстегивает, заставляет тебя думать, смотреть, анализировать. Если нет конкуренции, ты стоишь и замерзаешь на месте, тебе ничего не надо делать. Это то, что, в общем-то, это проблема многих наших, например, монополий, на мой взгляд, потому что монополии и есть монополии. Поэтому, конечно. Но интернет тем и отличается, что каждые полгода появляются какие-то новые технологии, многие из которых не впрямую, а вот так сбоку чуть-чуть, они побеждают… ну, как? Такой же пример, как был Yahoo, был гигантский ресурс Yahoo, Гугл был всего лишь программой поиска, которая использовала Yahoo. Гугл вдруг выделился, Yahoo их не купил, Гугл отделился и заявил, что мы не Yahoo, мы не каталог, мы чистый поиск. И таким образом они зашли немножко сбоку. Таких историй очень много в интернете, и появляется каждые полгода какая-то технология, которая кажется, и многие из них так и получается, что они становятся таким всемирным ресурсом, всемирно используемым ресурсом. Поэтому любая компания, типа Яндекса, обязана смотреть за трендами, обязана что-то делать, потому что задача защитить свою позицию. Ну, когда вы… детская игра царь горы, да? Когда вы стоите на горе, вам надо смотреть во все стороны, чтобы кто-то, кто на вас лезет, чтобы вы могли отбиться.

А. ПЛЮЩЕВ: Герман, вы же вот занимаетесь технологиями, да? В смысле, инвестированием в технологии. И наверняка вы посматриваете на наш рынок не то что внимательно, а самым что ни на есть пристальным образом. Вот скажите, по вашим ощущениям, вот нынешние такие ветры на закрывание России от внешнего мира, они спровоцировали ли то, что наши разработчики кинулись аналоги какие-нибудь, аналоги, может быть, ВКонтакта или Фейсбука? ВКонтакт все никак не приведут к благонадежности, Фейсбук уж точно никогда не приведут. Там, аналоги Твиттера и так далее, какие-нибудь социальные сети. Известно ли вам что-нибудь об этом?

Г. КАПЛУН: Ну, то, что я знаю, только то, что окологосударственные структуры пытаются инвестировать в подобные проекты. Я, честно говоря, достаточно скептически отношусь к тому, чтобы это было успешным. Потому что на практике, к сожалению, когда мы смотрим на любой ресурс, когда мы говорим про е-коммерс, торговлю в интернете, да, там бывает, залили все деньгами, победили исключительно за счет денег. Или если вот то, что делает сейчас Амедиатека, когда взяли идею Нетфликса, по сути, ну, модернизированную, условно…

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, так же у нас сейчас ВКонтакт, знаете ли, когда-то взял идею Фейсбука, а сейчас они совсем не похожи.

Г. КАПЛУН: Нет, я имел в виду, что есть бизнесы, где можно залить деньгами. Все, что касается аудитории, большинство ресурсов, которые выросли, они выросли только органически. Это было много лет, вот так сложились условия, было много конкурентов, не факт, что хуже, но вот условия, условия, команда… то есть, внутри одного тренда обычно очень много хороших игроков, но где-то команда оказывается сильнее, кому-то чуть больше везет и кто-то грамотнее использует ситуацию – именно эти команды побеждают.

А. ПЛЮЩЕВ: Герман Каплун, сооснователь, директор по стратегическому развитию TMT Investments, говорим о перспективах инвестиций в интернет-компании, не только в российские, но и вообще по всему миру. Если у вас есть вопросы, вы уже, собственно, задаете их, но мало ли, вы не знаете контакты +7-985-970-45-45 или твиттер-аккаунт @vyzvon, вы вдруг позабыли, вот они вам. Пожалуйста, задавайте вопросы. Вообще почему компании, частные люди инвестируют в интернет, в мобильные технологии? Это же такая ведь, в общем, ненадежная. Ну, в том смысле, что сегодня одна технология превалирует, завтра раз – и она исчезает. Черт, кто помнит эти пейджеры? Вот, например. Та же Моторолла несколько рождений переживала.

Г. КАПЛУН: Вы правы, действительно, все меняется. Пейджеры были прообразом текущих смсок в чем-то, да? Венчурный рынок устроен очень сложно. То есть, на первом этапе это инкубатор, и там реально… то есть, туда приходят люди с идеями, с прототипами за микрофинансированиями, и там реально умирает огромное количество. Из тех, где уже состоялся бизнес, из них все-таки больше половины выживает. И на только биотехнологии и хай-тек интернет – это те индустрии, которые растут нереальными темпами, действительно нереальными темпами. Темпы роста большого количества компаний… появляется, там, с нуля компания – стоит ноль, потом несколько миллионов, потом уже стоит сто миллионов или миллиард долларов. Таких историй очень много. Ежегодно, там, порядка 500 больших историй существует в мире. Это действительно то, что ни в одной индустрии такого количества нет. Биотехнологии – очень сложно, потому что любое лекарство нужно разрабатывать, тестировать 10 лет на людях, чтобы оно было допущено. Здесь вы сделали какой-то сайт или какую-то игру, вы ее запустили, вы видите эффект через год.

А. ПЛЮЩЕВ: Вообще не мешало бы на людях испытывать некоторые игры, я от некоторых отвязаться до сих пор не могу.

Г. КАПЛУН: Ну, там цель другая. Они их испытывали и поняли, что они подсаживают, на них люди подсаживаются капитально, поэтому и запустили. Игры – это такая отдельная... Игры на самом деле скорее ближе к кино, потому в играх нет гарантии, что если была одна игра хорошая, то другая тоже будет замечательной. У известных режиссеров в кино часто бывает шедевр, а потом вдруг не шедевр. Поэтому, игры – это такая отдельная индустрия. На мой взгляд, просто главная вещь – то, что технологии, большие компании, такие, как Гугл, такие, как Эппл и сейчас Фейсбук, Амазон, они реально меняют наш мир. На самом деле давайте посмотрим 10 лет назад. Вот, например, огромное количество людей, 10 лет назад было очень модно быть экономистом, все шли в экономисты. Сейчас это уже не так модно. А причина-то на самом деле одна. Раньше были банки, в огромных количествах банки, которые делали отделения. Отделения, отделения, отделения – банки только про них говорили. Весь рост за счет количества отделений. Внутри одного дома могло быть пять различных отделений банков. Сейчас интернет-банкинг, наконец-то, стал реально работающим инструментом. Я даже не говорю, что многие в телефоне это используют. Вам не надо за выпиской, за какой-то информацией идти в банк. Чтобы получить деньги или внести деньги в банк, нужно подойти к автомату и получить или внести деньги наличные. Поэтому огромное количество специалистов стало не нужно. Это просто один пример, как интернет в прошлом поменял нашу жизнь. А другой пример, например – то, что делает сейчас Гугл с автомашинами. Это известный эксперимент, когда у них в их городке уже год или больше, два уже года что ли, ездят машины без водителей. Реально ездят и доставляют всех. То есть, это эксперимент пока, но у Швеции тоже что-то подобное собираются внедрить. Это вещь, которая меняет всю индустрию. Точно так же сейчас такой тренд появился, что… то есть, понятно, что многие люди начинают покупать продукты тоже в интернете. Но достаточно тяжело, время доставки – самая такая тяжелая вещь, гарантия качества…

А. ПЛЮЩЕВ: Вот как только – я перебью вас, простите, Герман – все отлично до тех пор… до офлайна. Вот в онлайне все замечательно. Вот как в оффлайн вышло, начиная с доставки и заканчивая, не знаю, оплатой – все, мимо.

Г. КАПЛУН: Вот поэтому и Гугл, пока не в России, и Гугл, и Амазон Фреш (у них такая есть технология), они запустили буквально вот уже год, они запустили новую технологию по доставке. Главный удар, как ни парадоксально, на логистику, чтобы вы очень быстро, гарантированно быстро получили этот товар, и чтобы он был понятного вам качества. Гугл даже доставляет из других продуктовых, по сути, то есть, это продукция не Гугла, а других продуктовых магазинов. Но они настолько грамотно подошли к логистике, что вы реально быстро можете получить эти продукты, не ждать часами. Потому что в Москве, например, бывает такое, что некоторые… скорость доставки, там, в пределах двух часов, а потом вам звонят и говорят: извините, мы не успели, давайте еще пару часиков подождите пожалуйста.

А. ПЛЮЩЕВ: Слышали про беспилотники?

Г. КАПЛУН: Да, конечно, дроны, которые хотел купить Амазон, Фейсбук, по-моему, перебил.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, да, там была какая-то такая история. По-моему, они оба собирались, вот кто из них перекупил – я не знаю. Амазон я точно…

Г. КАПЛУН: Амазон собирался, по-моему, все-таки купил Фейсбук. Но есть огромное количество технологий. Почему я говорю, опять же, они меняют мир? Ини именно играют в царя горы, они пытаются защититься, так как гора у них большая, они пытаются защититься по всем направлениям и делают многие вещи не для эффективности бизнеса, а чтобы защитить свою позицию. Например, они собираются, у Фейсбука есть, у Гугла есть проекты по развитию интернета, потому что есть, там, миллиард жителей Африки, у которых с интернетом очень плохо, это потенциально огромная аудитория, которая может расширить аудиторию. Поэтому есть различные проекты, один из них – эти дроны, эти самолеты, которые, утверждается, вообще фантастика какая-то, утверждается, что они 5 лет могут летать беспосадочно, заряжаться от солнечных батарей и раздавать интернет по всему миру с этих самолетов. Вот такая вот забавная программа есть одна. А другая программа – это доставка дронами товаров по геолокации. Уж насколько, там, как это возможно наводнить мир такими микросамолетиками, но не знаю, на самом деле помним фильм все «Пятый элемент», в общем-то, начало фильма, когда эти летающие машины по городу. Ну, не начало, чуть-чуть больше, там, пять минут от начала, да? Вот что-то похожее, получается, будет уже лет через пять.

А. ПЛЮЩЕВ: Вы упомянули, когда мы говорили о стартапах и об их стадиях развития, о том, что сначала компания стоит ноль, потом миллион, а потом их капитализация вырастает до сотен миллионов, вот часто возникает такой вопрос, в очередной раз когда кто-нибудь кого-нибудь покупает… ну, там, одна из последних громких покупок – это WhatsApp, да, который купил Фейсбук, за какие-то бешеные деньги совершенно. Вот. Спрашивается, за что там заплочено, вообще за что? Почему?

Г. КАПЛУН: Ну, смотрите, во-первых, надо понимать, что Фейсбук заплатил 16 миллиардов, большая часть из них акциями, часть денег наверняка, мы этого не знаем, но обычно так бывает, заморожена на случай каких-нибудь проблем. То есть, физически для них это не такая дорогая сделка, но сумма все равно чудовищная. Они… у Фейсбука есть проблема, проблема эта – молодежь, потому что молодежь уходит туда, где нет родителей. В Фейсбуке много родителей, поэтому, с точки зрения… Фейсбук стоит 170 миллиардов.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот почему в России есть ВКонтакте.

Г. КАПЛУН: Видимо, да.

А. ПЛЮЩЕВ: Все родители в Фейсбуке сидят, а дети – в Контакте.

Г. КАПЛУН: Либо в Одноклассниках часть родителей сидит.

А. ПЛЮЩЕВ: Да-да-да. Ну, это старшие родители.

Г. КАПЛУН: Ну да.

А. ПЛЮЩЕВ: Так.

Г. КАПЛУН: Поэтому инвесторы… они стоят, сама компания Фейсбук стоит 170 миллиардов. А стоит только потому, что все аналитики считают, что они так сильно развиваются, у них такой потенциал, что в дальнейшем они могут стоить еще существенно больше. Соответственно, когда они начнут терять, если они начнут терять аудиторию, их стоимость сразу упадет раза в 3-4, просто сразу. Поэтому они купили себе… первое, что они сделали – они купили себе защиту от потери темпов роста аудитории. Потому что с Инстаграмом и ВотсАппом у них снова молодежная аудитория, у них ее много, и она у них растет. Плюс они не отдали конкурентам эти ресурсы. И на самом деле ВотсАпп, все-таки он платный, там они один доллар берут, поэтому если аудитория действительно будет миллиард, то по одному доллару миллиард – это в год очень неплохие деньги. Исходя из того, что себестоимость все-таки относительно небольшая, такие компании разработчиков, они не гигантские, у них с ростом числа пользователей затраты не растут прямо пропорционально, немножко растут затраты, а большая часть идет в доход компании. Поэтому потенциально на протяжении трех лет у них даже есть шанс окупить ВотсАпп. Но это такая отдельная история. Конечно, все равно это покупка невероятно дорогая, и наверняка еще есть масса скрытых мотиваций по какой-то синергии, по обмену какими-то там возможностями самого Фейсбука и ВотсАппа, о чем думал Цукерберг и другие руководители Фейсбука.

А. ПЛЮЩЕВ: Я совсем не инвестор, но для меня на самом деле покупка ВотсАппа, например, более объяснима, чем покупка компании Beats, ну, правда, которая еще не совершилась компанией Эппл, которая выпускает вроде бы совершенно осязаемую вещь, наушники, всеми любимую, но, в общем, очень странные сделки бывают на таких рынках. А с ВотсАппом, мне кажется, тут трудно не согласиться с Германом Каплуном, все понятно. Ваши вопросы - +7-985-970-45-45, твиттер-аккаунт @vyzvon. Вы упомянули капитализацию Фейсбука, а он далеко не самый дорогой вообще на рынке из IT-компаний. Ну, один из, но не самый дорогой. Тут интересный такой парадокс. Мы всегда привыкли, что, ну, привыкли, до некоторого момента привыкли, что основное – это производство, и основные затраты, фонды все там. И как Фейсбук, то есть, ничто, сеть, ничего, серверы, может стоить дороже Газпрома в пару раз? А если взять компанию Гугл, то в несколько раз?

Г. КАПЛУН: Понимаете, инвесторы смотрят совершенно по-другому. Когда мы говорим производство, наоборот, для инвестора это плохо, потому что производство – вам требуется постоянно переоснащать основные фонды. То, на чем вы производите, предстоит постоянно заменять. Первое. Второе: производство – вещь стандартизированная. Вы можете обратиться к огромному… тут мало так называемой добавленной стоимости, очень высокая конкуренция. То есть, вы можете обратиться к Филипсу, или к Самсунгу, или к LG, что, например, Эппл и делает постоянно, кочует от одной компании к другой, ну, понятно, и китайских использует, для производства своих телефонов. Для Эппл Beats просто ближе, потому что у них такой стык все-таки железа, реального производства, с какими-то технологиями, какой-то стриминг там есть, то есть, совмещение.

А. ПЛЮЩЕВ: И 95% маркетинга плюс к этому.

Г. КАПЛУН: Ну конечно.

А. ПЛЮЩЕВ: Но для Эппл, мне кажется, это неудивительно.

Г. КАПЛУН: Для любых интернет-компаний маркетинг на самом деле… побеждают, известно, что побеждают не отличники, не пятерочники в интернете, а компании… пятерочник без маркетинга проигрывает компании на четверку или на тройку с продуктом троечным или четверочным, но которая все силы концентрирует на маркетинге. Потому что когда создается аудитория, аудитория начинает между собой общаться, она начинает жить или, там, начинает пользоваться чем-то и всем рассказывать, это дает такой рывок, рывок в использовании продукта, в аудитории, в доходах компании. Поэтому, да, действительно, мир изменился, наибольшие деньги генерят не компании, которые что-то производят, а компании, которые могут придумать какой-то сервис, немножко нестандартный, в котором гораздо большая маржа. Тренд в мире такой. Производство становится чем-то очень типовым и простым.

А. ПЛЮЩЕВ: Наши радиослушатели, они возвращают нас, собственно, к общественно-политическим реалиям. И вот Дмитрий Галашин через Твиттер спрашивает: «Как изменились прогнозы развития интернет-бизнеса в связи с последними политическими событиями, PRISM и украинский кризис?» Не знаю, влияют ли они как-то вообще, но тем не менее. Ну, PRISM – это система подслушивания, для слушателей я поясняю, которая в Соединенных Штатах, которую вскрыл Сноуден. Вот. Ну, и украинский кризис заодно.

Г. КАПЛУН: Вот, не знаю, те, кто пользуются социальными сетями, видят, что на самом деле есть две совершенно разные вещи. Есть какие-то бизнес-секреты, есть государственные секреты, которые, конечно, надо хранить в тайне. Есть государственные предприятия, которые производят оружие, например, и в интересах государства что-то делают. Конечно, это должно быть защищено. Но люди, тренд такой, что людям становится все равно, большинству людей уже достаточно все равно становится, слушают их или нет. Если люди выкладывают, не знаю, чуть ли не интимные подробности, свои фотографии в бесчисленном количестве в Фейсбуке и в других сетях, то это как раз тренд, что людей эта тема не так страшно волнует, как для государственных структур. Поэтому, конечно, конечно, кризис отразился на всем СНГ, больше всего пострадали, конечно же, украинские компании. А надо сказать, что украинский интернет-бизнес реально был, он меньше, чем российский, но он реально был сильнее. Потому что у нас государство очень много вкладывает в интернет, поэтому у нас очень много проектов, которые ориентированы на поддержку государства. А в Украине государство ничего не вкладывает в интернет, поэтому проекты, которые создаются, они сразу пытаются быть… окупаться, как надо окупаться, как надо выживать, надо как-то пытаться что-то сделать, что не просто фенечка, не просто фишечка такая красивая, а что-то, что как-то может продаваться. Сейчас украинские компании, ну, не обесценены, они стали стоить гораздо дешевле, инвесторы боятся, больше всего боятся вкладывать в украинские проекты и не хотят, многие инвесторы не хотят. Либо всегда есть 5% инвесторов ненормальных, которые считают, что там, где война, там, где плохие события, туда надо идти, там минимальная цена. Но таких мало.

А. ПЛЮЩЕВ: Вырастет.

Г. КАПЛУН: Да.

А. ПЛЮЩЕВ: Вы как, верите в это?

Г. КАПЛУН: Ну, я верю, что ситуация там стабилизируется, что в Россию снова вернутся… сейчас многие инвесторы действительно решили просто… Инвестор – существо такое, осторожное. Большинство хочет просто подождать. Зачем? Нет задачи инвестировать прямо сейчас, фонды все делаются лет на 10. Поэтому, подождать полгодика, посмотреть и войти в спокойной ситуации – большинство исходит из такой стратегии. Какие-то отдельные фонды, в том числе мы, TMT Investments, мы аккуратнее смотрим. Мы готовы делать сделки в России, но мы аккуратнее смотрим. Все равно это влияет, все равно ты как-то… ты более тщательно выбираешь, ты… ну, это не может не влиять.

А. ПЛЮЩЕВ: Наш слушатель Ницахон, который задал вопрос через сайт, спрашивает, у него сразу несколько вопросов, ну, вот начну с такого, более общего плана. «Не раз приходилось слышать в последнее время и в России, и за границей, что рынок интернет-компаний несколько перегрет и потихоньку надувается пузырь. Согласны ли и вы с такой точкой зрения?» Ну, дальше он там рассуждает, я без рассуждений. Согласны ли вы с тем, что пузырь? Г. КАПЛУН: Нет, я не согласен, я считаю, что еще лет 5-6 до пузыря на самом деле. Я считаю, что мы еще в начале пути, очередного цикла. Конечно, он будет.

А. ПЛЮЩЕВ: Аргументируйте.

Г. КАПЛУН: Потому что компании, интернет-компании… два ключевых показателя интернет-компаний: рост аудитории и рост доходов, соответственно, и прибыли. Эти два показателя очень незначительные у всех интернет-компаний крупных. Поэтому, ситуация такая.

А. ПЛЮЩЕВ: Хорошо, еще один вопрос от него же, чтобы два раза не вставать. «Большинство венчурных фондов сейчас смотрят на стартапы, ориентированные на конечного потребителя. Как вы оцениваете перспективы инвестиций в сектора B2B и P2P? Какой должна быть критическая масса пользователей в этих сегментах для выхода компании на траекторию роста и прибыльности?»

Г. КАПЛУН: Ну, знаете, многие компании смотрят на B2B, у нас очень много инвестиций в области B2B. Конечно, компания… B2B бывает двух типов. Бывает B2B, которое, там, пять клиентов – это никому не интересно, потому что зависимость от одного клиента, понятно, что он ушел – и весь бизнес накрылся. B2B2C, то есть пошире как бы на самом деле, когда речь о клиентах идет на сотни хотя бы, и потенциально их тысячи – вот это то, что интересно. И здесь мы видим тренд, на самом деле тренд очень простой, тренд софтверно-программинговый. Раньше огромное количество компаний делали программистские разработки под клиента, это стоило огромных денег. Сейчас тренд такой, что ты за 15 долларов в месяц получаешь доступ к какой-нибудь программе, и вся компания твоя бухгалтерию или что-то еще использует. Ну, 15, 50, может быть, 100, зависит от количества людей. Но цены несопоставимые. Да, у тебя будет на 10% меньше функциональность, но 90-то будет, и деньги несравнимые. Поэтому, это чистый B2B, это тренд во всем мире, смена как бы решений, которые разрабатывались под отдельную компанию, на облачные решения, то есть решения, которые можно подойти с телефона, с компьютера, с любого компьютера из любого места – это такой очень сильный тренд B2B, на мой взгляд, самый главный.

А. ПЛЮЩЕВ: А как интернет-компании меняют обычную жизнь? Мы уже затрагивали этот момент, надо сказать, давайте немножко пофантазируем, опять же. Мы с вами же, точнее, вы инвестор, а я как бы примазываюсь, да, сейчас в данный момент. Какие отрасли, какие, может быть, технологии могут быть перспективными для вложения? Ну, вот мы только что поговорили, что Фейсбук купил ВотсАпп – это мессенджер, ну, они, там, ради клиентской базы, ради молодежи, ради чего. Но все-таки. Мессенджеры – прямо это такой тренд прошлого года точно…

Г. КАПЛУН: И этого, я думаю, еще тоже.

А. ПЛЮЩЕВ: И этого, наверное, тоже, да. И их мало того что и было-то много, расплодилось, и еще прибавилось. И Вайбер, и Лайн, и Телеграм, не к ночи будет упомянут, в смысле, дуровский проект. Вот. Что перспективно, кроме этого?

Г. КАПЛУН: Ну, на самом деле перспективны 3D-принтеры, потому что они еще больше поменяют нашу жизнь. На самом деле, конечно, постепенно. Ну, 10 лет назад мобильные телефоны, смартфонов было очень мало. Там, HTC что-то пытался делать, еще несколько компаний. Сейчас почти у каждого. 3D-принтинг, за, там, 5-10 лет так же войдет в нашу жизнь. Особенно представьте себе какой-нибудь маленький город с населением 100 тысяч…

А. ПЛЮЩЕВ: Я сразу вспомнил вот эту историю на Хабрахабре. Я не знаю, наши слушатели читали или нет, как человек пытался растаможить 3D-принтер. Это очень интересный квест был. Почитайте, если не читали. Habrahabr.ru, и найдите там поиском «растаможить», или «3D-принтер», или все вместе. В общем, мощная история была. Видимо, действительно меняет нашу жизнь настолько, что там можно… в шоке.

Г. КАПЛУН: Я думаю, что скоро будут… может, не скоро, через 5 лет, 3D-принтеры будут стоять в каждом крупном торговом центре, когда вам нужно будет что-то там… вначале, я думаю, пластиковое или с легким элементом металла, что-то нужно будет распечатать или сделать, заказать себе тазик, там, нестандартный, или обложку для принтера, найденную где-то в интернете…

А. ПЛЮЩЕВ: Обложку для принтера?

Г. КАПЛУН: Обложку для телефона, конечно, не для принтера, оговорился, конечно, для телефона.

А. ПЛЮЩЕВ: Я сразу себе представил бизнес кейсов, бизнес вот этих вот обложек, или как они называются, каверов для принтеров (смеется).

Г. КАПЛУН: Ну, кто-то, может, тоже захочет украсить 3D-принтер.

А. ПЛЮЩЕВ: Почему нет? Да, действительно. 3D-принтеры, так. Видимо, нас ожидает массовое производство и снижение цены на них, судя по всему.

Г. КАПЛУН: Ну, оно постоянно идет, просто пока еще они такие очень ограниченные в возможностях, пока это всякие там статуэтки, там, извращения разные, да?

А. ПЛЮЩЕВ: Ну да.

Г. КАПЛУН: Пока это…

А. ПЛЮЩЕВ: Я постоянно читаю о том, что пистолеты на них отливают, там, какие-то, что-то еще. Дома в Китае делают на 3D-принтерах

Г. КАПЛУН: Да, я тоже слышал. Ну, я думаю, у нас будет регулирование жесткое, и пистолеты у нас не разрешат. Каждый… помните, у нас когда появились ксероксы, каждый ксерокс где-то там на учете стоял вначале. Я думаю, с 3D-принтерами будет то же самое, потому что нельзя же это допустить, у нас оружие не продается вроде так свободно.

А. ПЛЮЩЕВ: Вот, а тут раз, и… Я не знаю, наверное, я не очень понимаю технологию, но можно же как-то настроить, чтобы он именно пистолеты не производил.

Г. КАПЛУН: Теоретически, думаю, да.

А. ПЛЮЩЕВ: Что кроме 3D-принтеров?

Г. КАПЛУН: Робототехника.

А. ПЛЮЩЕВ: Робототехника. У нас тут недавно… ну, как недавно? Где-то полгода назад мы разговаривали, очень интересная была беседа с Дмитрием Гришин, который Grishin Robotics компанию основал в Соединенных Штатах. Он, видимо, тоже видит… не видимо, а точно видит.

Г. КАПЛУН: Ну, он главный в них у нас российский инвестор.

А. ПЛЮЩЕВ: Большие перспективы, да, в робототехнике. А что здесь такого можно ожидать прорывного?

Г. КАПЛУН: На мой взгляд, просто уже же есть iRobot, в принципе, такая…

А. ПЛЮЩЕВ: Пылесос?

Г. КАПЛУН: Пылесос, да.

А. ПЛЮЩЕВ: У меня есть.

Г. КАПЛУН: Ну, довольны?

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, года два, наверное, он отдыхает.

Г. КАПЛУН: Ну, потому что все-таки он собирает такую мелкую пыль…

А. ПЛЮЩЕВ: Нет, нет, да он просто надоел, честно говоря. Ходит жужжит то и дело. Можно, конечно, настраивать, чтобы он не ходил и не жужжал, но это тогда придется тебе сначала убрать самому дом. Знаете, это когда есть такой анекдот: скоро должна прийти домработница, надо прибраться, а то неудобно. Вот. Примерно так и здесь. Перед тем, как его запускать, надо прибраться, потому что он где-нибудь завязнет обязательно.

Г. КАПЛУН: Вот это как раз та проблема, которая должна быть решена. Нужен такой робот, который нигде не будет зависать. И тогда освободится огромное количество рабочих мест на самом деле во всех торговых центрах, во всех зданиях. Я про то, как это изменяет нашу жизнь.

А. ПЛЮЩЕВ: Я года два, в Барселоне на выставке уже года два подряд, если не три, вижу отличные образцы, которые моют стекла. Вот они вертикально ездят и моют стекла сами, как по полу, вообще отлично. Вот. Но я не видел внедрения массового. Вот что этому мешает, почему так?

Г. КАПЛУН: Знаете, про это дело есть замечательная книжка, причем книжке, по-моему, лет 40 уже. Есть Роберт Хайнлайн, такой фантаст, у него была книжка «Дверь в лето». Вот там полностью предсказаны все те технологии домашние, которые сейчас появляются. Нужно время, нужно время, чтобы доделать продукт до ума. К сожалению, вот от идеи, от прототипа до реально работающего продукта проходит много времени, а до его улучшения еще проходит время. Ну, мы знаем, что часы будут, сейчас появятся массово. Но я думаю, что все-таки лидеры здесь, мне кажется, лидеры, типа Самсунга и Эппла, будут иметь более доминирующую позицию. Им легче продавать, им легче маркетировать.

А. ПЛЮЩЕВ: Давайте поговорим, это страшно популярная тема. Как-нибудь думаю передачу сделать, и все что-то мешает. Про носимую электронику. Это перспективный рынок?

Г. КАПЛУН: Да вообще…

А. ПЛЮЩЕВ: А почему тогда Найк отказался от своего браслета?

Г. КАПЛУН: На самом деле я не знаю всех деталей, почему Найк отказался.

А. ПЛЮЩЕВ: Как вы думаете как инвестор?

Г. КАПЛУН: У него могло не пойти, для него это все-таки не очень профильно, на мой взгляд, да? Потому что интернет вещей – это такая страшная вещь, которая, конечно же, будет. Страшная в том плане, что не только измерение, там, пульса, давления, сахара, всего чего можно, но просто уже есть технологии, когда встраивается, то есть, мы видели, самое примитивное – то, что в лампочку встраивается интернет-протокол, и можно скачать приложение, с телефона поменять, там, цвет на лампочке. Но это ерунда, а когда вы, например, едете…

А. ПЛЮЩЕВ: Это очень массовая технология, продается в любом Эппл Сторе, да.

Г. КАПЛУН: Можно поменять, не знаю, кондиционер… то есть, то, что называлось умным домом, вот как меняется жизнь. Пять лет назад было очень модное движение, умный дом. Стоило каких-то нереальных денег, когда все технологии выводились на один пульт, и можно было управлять. Сейчас, по сути, приложение стоит копейки, приложение скачиваем мы на телефон, и надо, конечно, купить соответствующее оборудование, которое уже относительно недорогое, а будет совсем дешевое. Это просто такой пример еще одного изменения жизни, так же, как носимые гаджеты, которых становится все больше. Просто многие запихивают в них, лишь бы было, огромное количество функций. Не все функции нужны каждому, да? Избыток функционала, он тоже немножко напрягает на самом деле людей.

А. ПЛЮЩЕВ: Да, я вот в последнюю свою поездку в Штаты посмотрел на ассортимент – какой-то совершенно фантастический этой самой носимой электроники. Но все на одно лицо и все ненужное, абсолютно. Ну, как ненужное? В общем, прикольно, но ненадолго. Как с пылесосом.

Г. КАПЛУН: Ну, есть такая проблема в гаджетах, что очень многие делаются именно прикольные, а используем мы далеко не все, что прикольное. Ну, поэтому… к разговору о том, с чего мы начали, почему много интернет-компаний умирает. Много идей, там, в Эппле, в Самсунге, в Фейсбуке, в Гугле – это проверенные временем идеи, проверенные использованием людей, у них есть… А многие идеи, появилась, как у Найка или кого-то еще, какая-то замечательная штучка, она прикольная, попользовались, как iRobot – и убрали. Вот это, к сожалению, такого всегда будет больше.

А. ПЛЮЩЕВ: Так, здесь есть вопрос насчет того, имеет ли смысл физикам, физическим лицам инвестировать в интернет-компании. Более того, прямо спрашивает Ярослав: «Вы бы могли назвать минимальную сумму для инвестирования, которая принесла бы прибыль?»

Г. КАПЛУН: Ну, я думаю, что если пойти купить акции Гугла, то и с 50 долларами они принесут прибыль. Но если покупать не такие большие компании, как Гугл, Эппл, то я думаю, человек, который… человек из индустрии может понимать тренды. Если человек не из индустрии, не работал долго в этой отрасли, то лучше все-таки покупать, там, вкладывать в паевые фонды, которые уже покупают компании, которые… потому что они в этом разбираются. Риски огромные. Гугл купить – практически безрисково.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну да, ну, и практически бесприбыльно. Ну, там, я не знаю, на 50-то долларов.

Г. КАПЛУН: В процентах, прибыль меряется в процентах.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, я и говорю, на 50 долларов что ты там, какую прибыль ты поимеешь?

Г. КАПЛУН: Ну, он вырастет на 20-30% в год, вот такой диапазон у Гугла в хорошей ситуации. Поэтому, можно посчитать, когда 50 долларов станут чем-то большим. Но проблема, если ты вкладываешь в фонды… интернет – вещь долгая. В Гугле может (неразб.) через полгода. Вложив в интернет-фонд, раньше, чем через 2-3 года невозможно, даже это очень оптимистический срок. К сожалению, сроки здесь больше, потому что это более маленькие компании, им нужно время, чтобы вырасти.

А. ПЛЮЩЕВ: У нас осталось еще около 10 минут. Во-первых, если есть вопросы, я смотрю, они поступают более-менее - +7-985-970-45-45 и твиттер-аккаунт @vyzvon. А то обычно под конец все начинают сбрасывать вопросы, а я просто не успеваю задать. Вот. Я бы хотел поговорить, немножечко свернуть с темы инвестирования, ну, и воспользоваться вашим опытом как человека, как инвестора в стартапы. Я так понимаю, у вас есть же офис в Калифорнии?

Г. КАПЛУН: Да.

А. ПЛЮЩЕВ: Часто там бываете, да, и видите вот всю эту, значит, тусовку, все это сообщество и так далее. Вот смотрите, какой парадокс. С одной стороны, конечно, наверное, это для начинающего стартапера, может вообще для простого программиста, не знаю, как угодно, такой питательный бульон. Там масса народу, масса идей, масса каких-то контактов, знакомых и так далее. С другой стороны, гигантская конкуренция, там просто фантастическая. Имеет ли смысл, например, со своим стартапом отправляться туда? Г. КАПЛУН: Ну, все очень сильно зависит. Если несвободно говорит по-английски, не имеет сразу. Если стартап ориентирован на, там, Россию, любой локальный рынок, на Псков, на Ростов, на Москву или даже, там, не знаю, на Белоруссию – не имеет. Если проект может стать чем-то большим, каким-то глобальным, тогда да, потому что две вещи: технологии, вы находитесь на острие технологий, видите тренды, которые происходят. Вся долина, вся эта отрасль – всего семь с половиной миллионов человек, но все реально сконцентрировано там, и очень легко дойти от одной компании до другой, поговорить, находясь там, легко поговорить с разными людьми. Просто можно за день… отсюда можно писать письма месяцами и получать один ответ, там можно дойти до всех. Уж будут ли с вами говорить, и кто в компаниях будет – это другой разговор, но это реально шансы чего-то добиться, каких-то альянсов, партнерств, что-то узнать, они там больше. Но только если проект может быть глобальным. Если это замечательный проект, ориентированный на, не знаю, продажу через интернет страховок или туризма на Россию, то бессмысленно совершенно ехать туда, это надо делать здесь. Для программиста – им вообще это не нужно, есть огромное количество программистов в России успешных, которые работают в том числе и на иностранные компании, они все читают через интернет, им не нужно. Это нужно только тем, кто… для маркетинга на самом деле, для маркетинга и для каких-то трендов понимания, для инвестиций. Для просто программиста это совершенно не нужно. На самом деле, когда… вот самая забавная вещь, что больше всего в Сан-Франциско я вижу русских в двух местах: в IT-компаниях и таксистов. Видимо, таксисты – это те, кто не смог стать удачным… не сделал удачный стартап или что-то такое.

А. ПЛЮЩЕВ: Это красивая форма речи, но признаемся, что таксистами работают в основном те люди, которые родились лет за 30 до интернет-эпохи, такого там возраста моего и выше, не меньше, которым уже... они скорее старперы, нежели стартаперы.

Г. КАПЛУН: Вы знаете, на самом деле большинство успешных стартаперов, они не 20-летние. Это отдельные истории, типа, там, Марка Цукерберга. На самом деле большинство стартаперов успешных – это все-таки люди хотя бы за 30, а то и за 40 часто, а не за 50 и не за 60. Ну, вот 30-40 – это наиболее частое, потому что они уже узнали мир, узнали, как себя… они могут общаться, они могут понимать нужды пользователей. Это другое. Молодежь – это больше случайности на самом деле. Повезло, идея пришла гениальная в голову, удалось, понеслось, там, подхватили другие. Но большинство стартаперов не молодые на самом деле, не 20-летние.

А. ПЛЮЩЕВ: Вообще есть такой какой-то стереотип, ну, что стартаперу года 23-25 максимум.

Г. КАПЛУН: У нас они более молодые в России, у нас более молодые.

А. ПЛЮЩЕВ: Почему так?

Г. КАПЛУН: Ну…

А. ПЛЮЩЕВ: Мы умнее, быстрее взрослеем?

Г. КАПЛУН: Может быть. Просто у нас тенденция, у нас несколько лет назад всего лишь тренд, мода на интернет-стартапы, на самом деле не такой давний этот тренд. Может быть, дело в этом.

А. ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Расскажите о тамошних русских, в смысле, кто работает в интернет-компаниях, прежде всего в стартапах в Силиконовой долине. Ну, потому что, мне кажется, очень много, в том числе не в последнюю очередь благодаря, там, нашим, моим коллегам-журналистам, мне, которые там ходили-бродили по Фейсбуку, по Гуглу и отлавливали наших там сотрудников, известно. А вот стартапы – это интересная такая штука.

Г. КАПЛУН: Вы знаете, например, проинвестировано 30 проектов, из них 8… то есть, много хороших, но 8 невероятно успешных, и из 8 только в двух нету русских. Ну, эмигрантов, скажем так, из бывшего СССР, давайте так.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну да, выходцев.

Г. КАПЛУН: Выходцев из бывшего СССР. Только в двух. То есть, все-таки доказывает, может быть, конечно, не самая репрезентативная выборка, всего лишь один фонд, но тем не менее. Мы даже как-то, для нас, если мы встречаем новый стартап где-то за границей с русскими, для нас это шансы больше, мы для себя как бы добавляем галочку, плюс, что мы скорее инвестируем туда, чем в такой же стартап, где не будет выходцев из…

А. ПЛЮЩЕВ: А почему так? Для вас не какие-то там показатели, идеи, презентации – что там еще вы оцениваете?..

Г. КАПЛУН: Нет, при равных условиях, естественно. При равных условиях, естественно, при равных перспективах…

А. ПЛЮЩЕВ: Вот потом и рассказывай, что нет русской мафии. Вот она.

Г. КАПЛУН: Нет, ну, это в субъектив на основании того опыта, который у нас есть. Мы верим в то, что наши люди наиболее талантливые, и видим результат от этого.

А. ПЛЮЩЕВ: Понятно. Хотел спросить ваше отношение к инкубаторам, часто они встречаются там в технопарках, я видел парочку. В общем, ну, у меня оно такое двойственное. Что вы думаете как профессиональный инвестор?

Г. КАПЛУН: Ну, у меня оно тоже двойственное. Они заполняют невероятно важную нишу, потому что все-таки фонды, такие, как мы, хотят инвестировать в уже какие-то рабочие проекты. А инкубаторы берут молоденькие компании, пропускают через себя гигантское количество компаний, большинство умирает, но кто-то выходит, и те, кто выходят, у них есть шанс стать большими компаниями. То есть, мы не можем инвестировать на такой ранней стадии, на какой входят инкубаторы. Поэтому эта ниша невероятно полезная. А уж, там… появляются очень профессиональные инкубаторы в России. Пока их, может быть, не так много, многие берутся за все, но, в общем-то, ситуация улучшается, на мой взгляд. И это очень нужно.

А. ПЛЮЩЕВ: У нас буквально минутка – полторы осталась. В завершение скажите, какая ваша самая удачная, ваша самая удачная инвестиция, вашего фонда, какая компания, какой стартап. Вы сказали, что у вас 8 удачных проектов, кажется, если я не ошибаюсь, да?

Г. КАПЛУН: Да.

А. ПЛЮЩЕВ: А из них, из этих 8, какой самый? Можете выделить какой-нибудь один?

Г. КАПЛУН: Наверное, наиболее удачный из таких проектов – наш проект DepositPhotos. Это фотосток, то есть, покупка микрофотографий. Это на самом деле когда мы сто человек в Киеве…

А. ПЛЮЩЕВ: Объясните идею.

Г. КАПЛУН: Идея – это продажа фотографий через интернет. То есть, любой дизайнер должен купить фотографию. Сообщество фотографов, которые через них продают фотографии.

А. ПЛЮЩЕВ: А, такая биржа.

Г. КАПЛУН: Да, такая биржа.

А. ПЛЮЩЕВ: А в чем, собственно, успех ее?

Г. КАПЛУН: В том, что ребята без какого-либо международного опыта смогли за три года стать четвертой в мире компанией в этой отрасли абсолютно с нуля, просто начав в подвале, как в гараже в Америке, в подвале начав…

А. ПЛЮЩЕВ: Сейчас она сколько стоит?

Г. КАПЛУН: Ну, мы не… она стоит очень много.

А. ПЛЮЩЕВ: Ну, порядок, порядок же можете сказать.

Г. КАПЛУН: Ну, порядок – сто миллионов.

А. ПЛЮЩЕВ: То есть, десятки, сотни. Понятно. Интересно. Это с нуля, значит. И за сколько времени?

Г. КАПЛУН: За три года.

А. ПЛЮЩЕВ: За три года. А ваши инвестиции в нее составили?..

Г. КАПЛУН: Ну, мы в нее инвестировали достаточно много, мы инвестировали в них порядка трех миллионов.

А. ПЛЮЩЕВ: А, ну, теперь, когда стоит сто, неплохо. Спасибо большое. Благодарю Германа Каплуна, сооснователя, директора по стратегическому развитию TMT Investments. Большое спасибо и до свидания.