Реализация закона «О защите от вредной информации» - Владимир Харитонов, Ирина Левова - Точка - 2013-01-27
А. ПЛЮЩЕВ: В Москве 21 час 10 минут почти уже. Добрый вечер, вас приветствует Александр Плющев. Александр Белановский по-прежнему находится с секретным заданием в Соединенных Штатах, поэтому я сегодня без ансамбля. Но со мной сегодня эксперт Российской ассоциации электронных коммуникаций Ирина Левова. Добрый вечер.
И. ЛЕВОВА: Здравствуйте.
А. ПЛЮЩЕВ: И Володя Харитонов, исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей.
В. ХАРИТОНОВ: Добрый вечер.
А. ПЛЮЩЕВ: Добрый вечер. Вот насчет чего мы собрались поговорить. Да, вы слышали в анонсах о том, что у нас ожидается руководитель Живого Журнала Илья Дронов. Больше не ожидается, вот, потому что отказался Илья к нам прийти по неопознанным причинам, я бы так сказал, по неназванным, вот. Во всяком случае, меня не поставили в известность в Живом Журнале, почему Илья Дронов к нам не пришел, вот. Хотели мы поговорить о том, как осуществляется или будет осуществляться блокировка сайтов, страниц и так далее в силу реализации закона «О защите детей от вредной информации». Да, неделей раньше еще у нас получилась история, я вас информировал… я все время ставлю общественность в известность, что называется, кулуарных и закулисных разговоров не веду, вот. Получилась такая же примерно петрушка с Роскомнадзором, к которому мы и через Твиттер, и официально обратились, и так, и сяк. Он же у нас осуществляет вот эту деятельность по защите детей от вредной информации-то, вот. И они тоже как-то… в общем, никто сначала не отказывался, а потом никто не пришел в результате. Ну, и будем обсуждать с теми, кто, слава богу, пока приходить к нам не боится и не страшится ничего обсуждать. Если вы помните, была больше двух недель назад уже такая история. Я даже подумывал, что не стать ли мне участником программы, а не ее ведущим. Сейчас поймете, почему. А потому что была заблокирована одна из страниц Живого Журнала, один из постов пользователя Рустема Адагамова, совершенно не связанных со скандалом вокруг него. Этот пост был вообще мартом датирован, касался он событий, там, в Индии, вот. И касался Тибета, касался протеста политического, там, внутреннего. В общем, жизнь, о которой мы ничего не знаем, вот. Но заблокировали его потому, что он якобы пропагандировал суицид. Там действительно был изображен человек, который, протестуя, использует такой экстремистский метод как самосожжение. Но это была фотография Рейтер, напечатанная бог знает где, но почему-то вот только в посте у Рустема Адагамова она привлекла внимание Роспотребнадзора, ведомства господина Онищенко, вот. И его заблокировали. После этого я увидел скопированный этот пост у Алексея Навального. Я подумал, что хорошая идея, для того чтобы нам проявить какую-то немножко блоггерскую активность или солидарность. Честно говоря, мне тоже, в общем, далеко не первостепенны, я бы так сказал, проблемы Тибета, Индии, взаимоотношений там, вот, и не об этом речь. Но я подумал, что если будут блокировать уже чисто информационные сообщения, то нам довольно быстро станет не очень хорошо. Нам, блогерам, нам, средствам массовой информации, и так далее. И я призвал всех, кто считает так же, скопировать этот пост и разместить у себя. Вот. Скопировали его несколько сотен человек, это было очень интересно, и показательно, и занимательно. Таким образом, посмотрели этот пост гораздо больше людей, чем когда…
В. ХАРИТОНОВ: Чем до этого.
А. ПЛЮЩЕВ: … просто, да, был размещен у Адагамова, и, думаю, на него мало кто тогда обратил внимания, сейчас он стал одним из самых известных, вот, в сети. После чего произошло два замечательных события. Во-первых, Роскомнадзор сказал, что он не будет блокировать, на что, собственно, мы рассчитывали, он не будет блокировать клонов. То есть, вообще вся деятельность по блокированию вылилась в абсолютную бессмыслицу. Но затем выступил Живой Журнал с совершенно удивительным заявлением, в котором он сказал, что он заблокирует все посты, которые являются копией тех, которые были заблокированы ранее. Правда до сих пор ничего не заблокировал. Выступил, но не заблокировал. Я поэтому и хотел Илью Дронова, честно говоря, вот как-то спросить об этом, где-то какую-то логику найти, последовательность и так далее, но он, к сожалению, не пришел, спрашивать не у кого. Поэтому спрашивать будем у Ирины Левовой, эксперта Российской ассоциации электронных коммуникаций, и Владимира Харитонова, исполнительного директора Ассоциации российских интернет-издателей. Смс +7-985-970-45-45 и твиттер-аккаунт @vyzvon – это для ваших вопросов и ваших реакций. Ну, а теперь, что было дальше, я думаю, и Ирина, и Владимир расскажут, потому что последовала цепь неких событий, неких таких, которые не очень видны публике: консультаций, каких-то обсуждений и так далее. Отрасль тоже это так не оставила, я так понимаю.
И. ЛЕВОВА: Нет, конечно. Мы встречались вот буквально на прошлой неделе и с Роскомнадзором, и с Роспотребнадзором, с тем чтобы обсудить эту ситуацию, в том числе обсудить, собственно, ход реализации закона о черных списках и понять, почему так получилось с этим постом, не стоит ли нам, может быть, прописать некую процедуру апелляции, чтобы была возможность разблокировать ресурс, может быть, стоит сделать исключение для информационных изданий каких-то, для информационных агентств, с тем чтобы такого рода информация не блокировалась ими. Или сделать уточненную процедуру какую-то для крупных социальных сетей, для крупных поисковых систем, для крупных информационных агентств. Ну, сделать такую... дать возможность как бы оспорить решение, принятое ведомством. В принципе, в целом, с нами согласились. В Роспотребнадзоре ответили, что, вы знаете, вот есть буква закона, и мы, с одной стороны, не очень понимаем, почему в телевизоре, в общем-то, все это можно, а вот мы должны принимать решение о блокировке…
А. ПЛЮЩЕВ: Тут важный момент, я бы хотел на нем остановиться, потому что… в ходе реализации этого закона. Потому что до этого никто не предполагал этой ситуации. Я не слышал, во всяком случае, чтобы кто-нибудь высказывал. Выяснилось, что интернет-то у нас в некоторых вещах оказался теперь более ограничен, чем обычные СМИ. Мы раньше думали, что интернет более свободен – оказалось, ничего подобного. Вот, например, то есть, никаких, там, проблем со СМИ, насколько я понимаю, в смысле вот того же суицида нет. А вот если изображен суицид, вот как было у Рустема Адагамова, например, или еще где-то, вот, то это, значит, нельзя. Вот это фантастическая ситуация, которую даже никто не предполагал.
И. ЛЕВОВА: Вопросы на тему конкретно этого поста мы задавали и в Роскомнадзоре, и показывали им распечатку, и спрашивали, ну, объясните пожалуйста, ну, почему. Нам зачитали на это два заключения. Одно заключение было от филолога, которая почему-то описывала фотографию..
В. ХАРИТОНОВ: В посте у Адагамова были ошибки.
И. ЛЕВОВА: Ну…
В. ХАРИТОНОВ: Орфографические.
И. ЛЕВОВА: Орфографические, вероятно. Ну, то есть…
А. ПЛЮЩЕВ: Ты знаешь, я думаю, что…
И. ЛЕВОВА: Это странно. То есть, я…
А. ПЛЮЩЕВ: Ничего странного, я тебе скажу.
И. ЛЕВОВА: Я знаю, что такое филология.
А. ПЛЮЩЕВ: Когда я делаю обзор газет утром, вот у меня есть один специальный выпуск, где я говорю только о картинках, которые там, и все, никаких слов…
И. ЛЕВОВА: Ну, это же…
А. ПЛЮЩЕВ: ... поэтому нормально, мне кажется. Ну, что? Филолог, картинки – все сходится.
И. ЛЕВОВА: Филолог, картинки – все сходится. Ну, в принципе, с определенной точки зрения, наверное, так. И второе заключение, которое говорило о том, что, в принципе, ну, возможно, детей это и подтолкнет к совершению аналогичного акта. Это было заключение психолога. Ну, во-первых, не очень понятно как бы, почему заключение все-таки говорит о детях, когда мы говорим о запрете информации все-таки для всех граждан, и об этом у нас закон. Ну, это смешение, оно является классическим, и как бы спорить очень сложно на эту тему. То есть, давайте запретим для всех, чтобы это не увидели дети. Ну, это странный подход. И вроде есть, с одной стороны, 436-й закон, совсем другой закон, который говорит о том, что информация для детей, она должна содержать возрастную маркировку и так далее. Но там не предполагается фильтрации, там не предполагается блокировок по сетевым адресам, там не предполагается вот этой всей процедуры, которая предполагается другим законом. Но не суть. Суть в том, что нас услышали, я надеюсь, и ведомство, и одно, и второе, сказали, что они готовы пойти навстречу. И попросили вот РАЭК – сейчас в рамках правовой комиссии такая работа уже идет – написать предложение по апелляции, предложение по экспертам. То есть, Роспотребнадзор готов расширить свой штат экспертов за счет рекомендованных нами, в том числе технических. Технических – это очень интересная тема, потому что технические эксперты должны говорить о рисках, которые влечет за собой блокировка того или иного ресурса, то есть того или иного сетевого адреса по решению, которое принимает ведомство. Ну, чтобы они были в курсе, насколько точно нужно смотреть, в общем-то, насколько точно и насколько детально нужно смотреть все-таки информацию и какие могут быть последствия.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, сам закон же составлен с техническими ошибками.
И. ЛЕВОВА: Ну, это понятно. Но мы же не можем спорить с законом сейчас, у нас закон…
В. ХАРИТОНОВ: Который составлен с техническими ошибками.
И. ЛЕВОВА: Мы можем не соглашаться, мы можем указывать на эти ошибки, что мы делаем уже в течение полугода, Володь, но…
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, надо оговорить, что закон был принят, несмотря на серьезные возражения со стороны экспертов и сообщества Интернет…
В. ХАРИТОНОВ: Да, да.
И. ЛЕВОВА: После забастовок и так далее.
А. ПЛЮЩЕВ: Забастовок, которые Википедия устроила. Но закон был принят. Все предупреждали, вот о том, что будет, все предупреждали. Правда вот многих ситуациях, вот в том числе и таких, что там будет нельзя показывать то, что можно показывать по телевизору, вот даже предугадать было невозможно.
И. ЛЕВОВА: Не, ну, информация о самоубийствах – это вообще же новшество такое. Российская Федерация – первопроходец, то есть в мире, ни в одной стране мира не запрещена такая информация, о самоубийствах. То есть, это… и поэтому нам очень сложно. Поэтому, конечно, ведомство…
В. ХАРИТОНОВ: При этом разрешена информация об убийствах.
И. ЛЕВОВА: Очень сложно ведомству, которое принимает решение по этому поводу, потому что оно не знает, как, что ему запрещать, что таится за этими словами. Там формулировка такая: «Информация о самоубийствах, а также призывы к совершению самоубийств». Как мы должны трактовать вот эту вот связку «а также»? Как «и» или как «или»? То есть, конечно, мы за то, чтобы трактовать как «и», то есть одновременно информация о самоубийстве с призывом, но ведомство пока трактует очень… и вот чем заняться филолог-то должен…
В. ХАРИТОНОВ: «Убей себя об стену и выпей яду»…
И. ЛЕВОВА: Да. То есть, ну…
А. ПЛЮЩЕВ: Это призыв к самоубийству, очевидный.
В. ХАРИТОНОВ: Да, и описание способов.
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
И. ЛЕВОВА: (смеется)
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, об этом, кстати, говорили, вот об этом говорили. Но уже сейчас не очень смешно, потому что …
В. ХАРИТОНОВ: Абсолютно.
А. ПЛЮЩЕВ: … хотя я не думаю, что даже, там, Рустем Адагамов, не говоря уж об остальных блогерах, сильно жалеет конкретно об этом посте и об этой странице, тем более что вообще она теперь растиражирована донельзя. Вот. Я и говорил, что хотел превратиться в участника программы из ее ведущего, ну, потому что как-то я уже, как автор этой массовой акции, лицо несколько заинтересованное, да? Я вот вас о чем хотел спросить, может быть, забегая несколько вперед, но мне прямо сейчас хочется спросить, извините. У меня вот с самого начала, с самого принятия этого закона не отпускает меня мысль, что нужно создавать, какое-то сколачивать сообщество, какое-то по, во-первых, а) по противостоянию всему этому делу. Которое что подразумевает, противостояние? А) это некий ликбез населения по пользованию всякими техническими штуками. Ну, во-первых, VPN, анонимайзерами и всеми прочими, вот, чтобы в простой доступной форме обсуждать это, как-то обучать. Пока это не запрещено, надо этим пользоваться, срочно. Серьезно, ну, кроме шуток. У них же очень быстрый этот процесс, запрета, поэтому надо быстро обучить сейчас. Вот. Во-вторых, солидаризировать сообщество на подобные акции, как вот я делал. Ну, я что? Написал просто у себя в блоге, кто-то там твитнул, ретвитнул – хорошо. Вот. Но нужно, чтобы это движение было как можно, ну, солидарно. И, в-третьих, это какие-то уже, может быть, акции оффлайновые, такие, как была в защиту Википедии. Она была очень смешной и вообще ничего, ну, как бы из себя не представляля, но если мы хотим себя защитить, надо как-то выходить на улицу, ну, или, там, стремиться туда, я не знаю. Работа, которую ведет Ира, например, или Володя, она тоже важная, это как бы взаимодействие в том числе и с роботами в виде ваших депутатов, вот, но надо, наверное, со всеми работать.
В. ХАРИТОНОВ: Совершенно справедливо. И, в общем, на самом деле такая идея есть, организовать в России аналог Electronic Frontier Foundation, как раз организации в Америке, которая существует уже не один десяток лет, когда-то вот Джон Перри Барлоу создал еще, финансировали крупные IT-корпорации. Это организация, которая занимается вот именно этим. Она занимается просвещением, она занимается правозащитной деятельностью, связанной с интернетом, она помогает, там, адвокатами, юристами, устраивает всякие кампании как раз по этому поводу. Нам это тоже нужно, и вообще-то уже давно.
И. ЛЕВОВА: Ну, это давно нужно, мы давно обсуждаем этот вопрос, и у нас вот есть некая инициативная группа, куда входим и я, и Володя. В общем-то, приглашаем принять участие.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, я с удовольствием.
И. ЛЕВОВА: И нужно найти какое-то финансирование нам, наверное, на этот вопрос. И можно, да, запустить ресурс. Ну, можно без финансирования первое время вполне.
В. ХАРИТОНОВ: Просто смешно получается, что интернет, с точки зрения бизнеса и с точки зрения организаций, у него есть своя большая структура, там, Российская ассоциация электронных коммуникаций…
А. ПЛЮЩЕВ: Которую Ира сегодня представляет.
В. ХАРИТОНОВ: Ну да. А с точки зрения интернет-пользователей, у интернет-пользователей своего лица, по большому счету, либо нету, либо оно пока маленькое и почти не рожденное. Я имею в виду, например, Пиратскую партию.
И. ЛЕВОВА: Нету единой структуры, которая могла бы представить…
В. ХАРИТОНОВ: Была бы Пиратская партия как такая юридическая сила, которая могла бы, там, говорить. Они и так достаточно активные ребята и очень много делают в этом направлении…
И. ЛЕВОВА: Они создали ресурс очень хороший.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, пока – да. Ну да, действительно, надо защищаться. Надо защищаться и надо учиться. Потому что обойти те же самые запреты, которые вот есть в этих самых черных списках, совершенно не сложно. Включаете частную сеть, подключаетесь к ней – и все ресурсы открыты. В этом-то и глупость одна из главных этого закона 139-го, о том, что вот мы сейчас все закроем и доступа не будет. Будет. То есть, обойти этот запрет можно, легко, дешево и быстро.
И. ЛЕВОВА: Просто для того, чтобы действительно какой-то был консенсус, чтобы закон такого рода работал, должно быть понимание общества, во-первых, с чем боремся. Во-вторых, какой-то адекватный метод. Ну, и общественный консенсус по вопросу. То есть, когда у нас сейчас приняли закон вот таким жестким образом, то есть за три дня, при протестах, при всем остальном, и общество не понимает, каким образом принимается решение, кто принимает решение, конечно, все будут вести себя ровно так, вот как все себя ведут сейчас. Потому что, ну, непонятно, почему, почему у нас запрещена информация о самоубийствах. Мне непонятно. Если во всем мире разрешена, ну, а почему мы такие особенные?
В. ХАРИТОНОВ: Ну, мы особенная страна.
И. ЛЕВОВА: Не, мы особенная страна, это никто не спорит, но не до такой же степени.
В. ХАРИТОНОВ: Вот именно до такой степени. И одно из первых дел, которое, наверное, нужно сделать – это довести 139-й закон до Конституционного суда, потому что он антиконституционен.
И. ЛЕВОВА: Ну, это не так сложно, потому что, видите, какая ситуация? Есть статья третья закона «Об информации», в которой говорится о том, что доступ к законной информации ограничивать запрещено. И в том же самом законе поправка, которая была принята в июле, статье 15 прим. содержится призыв, в общем-то, ограничивать доступ к законной информации. То есть, имплицитно из этой статьи следует следующее: блокировка по сетевому адресу влечет за собой блокировку законопослушных ресурсов, тем самым нарушая статью третью того же закона.
А. ПЛЮЩЕВ: Это ты же под это попал, да, Володь?
В. ХАРИТОНОВ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Расскажи об этом нашим радиослушателям, которые не знают. Вот я не знал до сегодняшнего дня, кстати.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, история очень простая. Мне перед Новым годом написали друзья и сказали: «А почему твоего сайта не видно?» У меня есть сайт «Новости электронного книгоиздания», электронными книжками занимаюсь, digital-boks.ru. «Почему мы его не видим в Питере?» Открываю – все видно, все нормально. После этого мне пишут из Свердловска: «А что это твоего сайта не видно? Написано, что он запрещен российским государством». Тут я очень сильно удивляюсь…
А. ПЛЮЩЕВ: Причем, что интересно, с территории России тебя не видно, с остальных – да.
В. ХАРИТОНОВ: Да-да. Причем из Москвы-то некоторые провайдеры еще дают доступ и до сих пор он еще виден…
А. ПЛЮЩЕВ: Отдельный вопрос, чуть позже поговорим.
В. ХАРИТОНОВ: Да, где-то виден, где-то не виден. В результате, выясняется, что, конечно же, мой сайт по доменному имени не запрещен, но внесен в реестр другой сайт, который находится по тому же самому IP-адресу. Он просто находится у того же хостинг-провайдера и лежит физически на том же самом компьютере, на том же самом сервере. На том же сервере…
А. ПЛЮЩЕВ: А что это за сайт?
В. ХАРИТОНОВ: Мой сайт?
А. ПЛЮЩЕВ: Нет-нет…
В. ХАРИТОНОВ: Запрещенный? Это сайт… кстати, тоже забавно, это сайт с растаманскими сказками Дмитрия Гайдука.
А. ПЛЮЩЕВ: А, пропаганда наркомании.
В. ХАРИТОНОВ: Да-да-да-да-да-да, пропаганда наркомании, страшное дело.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот ты подо что попал.
В. ХАРИТОНОВ: Да, рекомендую почитать сказки Дмитрия Гайдука, они совершенно замечательные, очень смешные и веселые. Вот. Но в ФСКН они, естественно, вызвали раздражение, и сайт…
И. ЛЕВОВА: Нет чувства юмора у коллег у наших.
В. ХАРИТОНОВ: У коллег нет никакого чувства юмора, и совести у них тоже нету.
И. ЛЕВОВА: Ни у Роспотребнадзора, ни у ФСКН,
В. ХАРИТОНОВ: Поэтому они закрыли IP-адрес, а вместе с ним закрылось еще, как мне сказали технические друзья, несколько тысяч сайтов, которые хостились на том же самом сервере под тем же самым IP-адресом.
И. ЛЕВОВА: Но есть же данные Пиратской партии той же самой, которая сейчас как-то занимается какой-то деятельностью общественной…
В. ХАРИТОНОВ: Мониторингом.
И. ЛЕВОВА: Мониторингом в том числе, да. О том, что 96% ресурсов законных блокируется, и только 4% тех, которые содержат действительно информацию, которая запрещена на территории Российской Федерации.
А. ПЛЮЩЕВ: Так, и чего? Ты как-то собираешься бороться?
В. ХАРИТОНОВ: Нет, я, конечно, собираюсь. Я написал заявление, отправил письмо, сходил пешком. Жду теперь, когда присвоят заявлению регистрационных номер. И в течение… теперь мне уже остается, наверное, два месяца. Если не отреагируют на заявление, то буду подавать в суд на Роскомнадзор с требованием разрешить доступ к законной информации. Никаких законов, естественно, ни мой сайт, ни я сам, и другие сайты не нарушали.
А. ПЛЮЩЕВ: Через два месяца – это потому, что раньше ты не можешь. Вот это важно.
В. ХАРИТОНОВ: Просто по закону дано три месяца с момента попадания сайта в реестр. Но я узнал об этом значительно позже. Я вообще узнал об этом совершенно случайно.
А. ПЛЮЩЕВ: Тебе предписаний никаких...
В. ХАРИТОНОВ: Никаких. Я же… не содержится незаконной информации.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну да.
В. ХАРИТОНОВ: О том, что там IP-адрес… я подозреваю, что и американский хостер мой, у которого я хостюсь, он тоже не в курсе. Он, наверное, просто по-русски прочитать не смог.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, ему же на русском языке-то…
В. ХАРИТОНОВ: Наверное, Роскомнадзор послал ему письмо, наверное…
И. ЛЕВОВА: Роскомнадхор говорит, что они считают, что язык русский должен быть международным, вот, но при этом при всем они все-таки дублируют на английском.
А. ПЛЮЩЕВ: На английский на всякий случай.
И. ЛЕВОВА: Да, на всякий случай.
В. ХАРИТОНОВ: Молодцы.
И. ЛЕВОВА: Ну, вдруг кто-то не знает…
В. ХАРИТОНОВ: Но я подозреваю, что просто техническим специалистам в Силиконовой долине абсолютно по барабану требование российского комитета по надзору, поэтому…
И. ЛЕВОВА: Не, ну, очень трудно объяснить зарубежным, собственно, хостинг-провайдерам или владельцам ресурсов, почему, там, информация о самоубийствах – это нельзя. Или почему прекурсоры, среди которых у нас, например, спирт, цинк, там, и прочие элементы таблицы Менделеева – это тоже нельзя. Ну, для всех это вроде естественные вещи.
В. ХАРИТОНОВ: Просто сам по себе закон антиконституционный, и он совершенно…
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, прямо на твоем случае же можно в Конституционный суд обращаться.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, может быть, да, может быть. Я подумаю над этим.
И. ЛЕВОВА: Можно попробовать, да.
В. ХАРИТОНОВ: Я подумаю над этим.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, то есть, если тебе суд откажет, тогда можно…
В. ХАРИТОНОВ: Ну, нужно пройти да, нужно пройти всю эту процедуру. Дело в том, что там же не только мой сайт, там сайт, предположим, литературной премии Ильи Кормильцева, сайт издательского проекта «Ультра.Культура», они тоже лежат…
А. ПЛЮЩЕВ: Все подозрительные, надо сказать.
В. ХАРИТОНОВ: Подозрительные, конечно, да…
А. ПЛЮЩЕВ: В общем, не очень все такие…
В. ХАРИТОНОВ: …но пока не запрещенные.
А. ПЛЮЩЕВ: … лояльные.
В. ХАРИТОНОВ: Но пока не запрещенные.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, так, заодно – и слава богу. Мне кажется, очень удобно (смеется).
В. ХАРИТОНОВ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Заодно вот все это.
В. ХАРИТОНОВ: Нет, ну, недавно же была история, там, сайт Тины Канделаки, писали, тоже попал под ту же самую историю. Сайт ее оказался на сервере, IP-адрес которого тоже был закрыт. Правда, его в течение суток, по-моему, открыли…
И. ЛЕВОВА: Ну, конечно. У нас же все равны, но кто-то ровнее.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, собственно, во многом этот закон так ведь и принимался.
И. ЛЕВОВА: Ну, «Лаборатории Касперского» когда какой-то ресурс попал под… ну, вот буквально сегодня об этом писали…
В. ХАРИТОНОВ: Сегодня их открыли, насколько я знаю.
И. ЛЕВОВА: Их открыли, и все открыли, все вместе с ними, всю информацию, там, которая была запрещена. Ну, вот случайно так вышло, что и ресурс «Лаборатории Касперского» был на этом IP-адресе. Открыли вместе с запрещенной информацией, нормально.
В. ХАРИТОНОВ: Самое главное, что я хотел бы сказать – это просто что сам по себе термин «запрещенная информация» нелеп и как бы бессмысленен. Что значит «запрещенная информация»? Это информация, которую можно найти где угодно, это информация, которая может перекочевать с одного сайта на другой, любая информация. Ну, интернет, собственно, так придуман, чтобы доступ к информации мог быть осуществлен любыми способами во время ядерной войны. Ну, и бороться с ним административными запретами или даже введением фильтрации через операторов связи – это совершенно бесполезное занятие.
А. ПЛЮЩЕВ: Это с одной стороны, да. А с другой, смотри, какая существует штука. Здесь может быть такая политико-психологическая, я бы сказал, вещь. Я не знаю, поймете вы то, о чем я скажу, потому что это скорее ощущенческое, нежели, там, какое-то осмысленное. Смотрите, нам просто рассказывают, что мы должны читать, а что не должны. Нам как обществу, да? И это просто даже такая борьба за право это сказать. И вот как бы люди, находящиеся у власти, начиная с Роспотребнадзора (это тоже в некотором смысле власть, разумеется) и заканчивая, там, Кремлем, они узурпировали себе или, там, я не знаю,получили от нас по мандату через роботов в Госдуме, они, значит, получили это право указывать нам, что читать, а что не читать.
В. ХАРИТОНОВ: Как жить.
А. ПЛЮЩЕВ: Потому что что смотреть они нам уже отфильтровали, а вот, значит, что читать, что не читать… И это такое самоутверждение власти в некотором смысле. Может, я эхомосковский параноик такой здесь, вот, но тем не менее. Потому что то, что ты говоришь, абсолютно очевидно, извини, хотя это очень полезно и умно, но тем не менее, это очевидно. Вот, допустим, условный «Кавказ Центр», который мы заблокировали. Так он же может возникнуть в миллионе других мест, на миллионе зеркал.
В. ХАРИТОНОВ: Конечно.
А. ПЛЮЩЕВ: И ссылки на него могут распространиться…
В. ХАРИТОНОВ: Я согласен, Саш. То есть, главное власти сказать: «Мы его запретили».
А. ПЛЮЩЕВ: Да-да-да.
В. ХАРИТОНОВ: Нам надо сказать: «Мы поборолись с детской порнографией, вот, мы поборолись, можем отчитаться. У нас там 2 тысяч, 4 тысячи, 10 тысяч сайтов мы закрыли. Мы поборолись с суицидами, теперь Россия не будет на втором или на первом месте в мире по суицидам. Мы поборолись с пропагандой наркомании, и теперь у нас наркомания…» Она не будет у нас снижаться, да? У нас не станет меньше проблем, но зато станет меньше видно. Вот главное, чтобы не видно. Просто традиция потемкинских деревень, она вот прямо вот в крови и в плоти нашей власти, построить потемкинскую деревню, чтобы все было красиво.
И. ЛЕВОВА: Происходит борьба не с причиной, а со следствием, к сожалению. Ну, мы знаем, да, что МВД отказалось от участия в ведении реестра. И буквально на вот этой неделе я задавала вопрос коллегам из Роскомнадзора, потому что МВД даже на мероприятия ни на какие не ходит. «Скажите пожалуйста, а налажено ли у вас взаимодействие с МВД?» вот случаи, ну, все-таки детская порнография. Хорошо, вот по наркомании, по суицидам, там – это отдельный вопрос. Но вот детская порнография – это зло, с этим согласны все во всем мире. И, в принципе, не нужно было этого закона принимать, потому что с этим все и так борются. И хостинг-провайдеры всегда боролись, и владельцы ресурсов сети Интернет всегда…
В. ХАРИТОНОВ: Правда в скобочках замечу: во всем мире так не борются.
И. ЛЕВОВА: Так не борются, но есть какие-то принципы саморегулирования, есть организации общественные: INHOPE и INSAFE …
А. ПЛЮЩЕВ: Если я правильно понял володину интонацию, во всем мире, он имел в виду, борются, может быть, не так показушно, но эффективнее.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, в определенном смысле да. Попробуйте найти детскую порнографию в сети.
И. ЛЕВОВА: Да и у нас есть организации, которые аккредитованы этими организациями (там, «Дружественный Рунет», еще какие-то), которые боролись уже до этого. Так вот…
В. ХАРИТОНОВ: Просто с ней борются в реальности.
И. ЛЕВОВА: ... вопрос очень резонный был. Да, и там налажено взаимодействие с Интерполом. Потому что когда мы, ну, писали аналитические записки, мы изучили весь международный опыт на эту тему. Сколько дел, - спрашиваем мы, - возбуждено МВД по вот фактам распространения детской порнографии в интернете? Ведется ли расследование этих киберпреступлений? У нас же есть, там, специальное подразделение, которое должно этим заниматься, которое должно возбуждать уголовные дела и сажать преступников, которые снимают детей в детском порно. Прежде всего, чтобы этого не было, нужно причину убирать. Ну, ответом было молчание. Насколько я понимаю, дел никаких по этим фактам, по фактам закрытия очень большого количества ресурсов, которые содержали детскую порнографию, никаких возбуждено не было и никаких расследований не проводилось.
В. ХАРИТОНОВ: То есть, де-факто, Роскомнадзор занимается покрытием преступников.
И. ЛЕВОВА: Нужно будет написать, конечно, официальный запрос на эту тему в МВД, что, я думаю, мы сделаем в ближайшее время.
А. ПЛЮЩЕВ: Это очень интересно, проинформируй пожалуйста потом, как оно происходит, что тебе ответят. Потому что действительно в последнее время, мне кажется, для МВД гораздо легче мониторить, кто какого губернатора оскорбил в – как там? – международной глобальной сети Интернет, вот, какими словами. И после этого впаять условное наказание, так сказать, отчитаться о закрытом преступлении, ну, и с губернатором выпить заодно. Вот. По-моему, очень легкий такой путь для повышаемости раскрытия преступлений, и вообще не надо ничего делать, никуда выезжать, все к тебе приедут сами. Вот. По-моему, замечательно. А с детской порнографией бороться… где она?
В. ХАРИТОНОВ: Попробуй найти.
А. ПЛЮЩЕВ: Не, сначала найти, потом еще…
И. ЛЕВОВА: Понимаете, ситуация вот какая: что есть и Управление «К», высокоэффективное подразделение на самом деле, которое обновили не так давно, там очень высококвалифицированные специалисты работают. И все эти вещи… и у нас есть комиссия по информационной безопасности, и я прекрасно знаю, что киберпреступления раскрывать можно, и нужно. И искать этих людей можно и нужно, которые…
В. ХАРИТОНОВ: Но, видимо, просто никто этим не занимается.
И. ЛЕВОВА: Но нет желания. То есть, намного интереснее, конечно, мошенничество в сфере ДБО раскрывать, потому что это огромные деньги, там…
А. ПЛЮЩЕВ: В сфере?..
И. ЛЕВОВА: Дистанционного банковского обслуживания.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну понятно.
И. ЛЕВОВА: Это интересные дела, да, они многомиллиардные, там, исчисляются в долларах. А тут какие-то дети… ну, конечно, проще закрыть, зачем нам какими-то вещами заниматься?
В. ХАРИТОНОВ: Власть просто пока не остановится и показательные выступления продолжатся, мне кажется. Вот эта вот глупая история с законом «Об интернете», которая на прошлой неделе случилась, она тому и свидетельство…
А. ПЛЮЩЕВ: Вот, спасибо, что ты перешел к этому, Володя, потому что я сам хотел об этом задать вопрос. Я когда читал всю эту вакханалию… Я поясню слушателям. Вроде бы утекло… утек документ о проекте закона «Об интернете», и на обсуждение этого закона «Об интернете», против которого, вот против отдельного закона, отрасль всю жизнь возражала, просто вот факта самого даже, что интернет должен регулироваться законом, весь, в целом, вот, были приглашены представители отрасли. Потом все участники…
И. ЛЕВОВА: Телекомы.
А. ПЛЮЩЕВ: ... потенциального, да, потенциальной этой сходки это дело опровергли. Сначала появились утечки, потом все опровергли как-то. Но документ остался, его можно даже найти при желании в интернете.
И. ЛЕВОВА: Легко.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот. Что это было, друзья? Скажите. Что вы знаете об этом?
В. ХАРИТОНОВ: Ну, я читал этот документ, который утек. Насколько он принадлежит авторству Давыдова, главы Лиги безопасного интернета – не могу сказать, хотя предположение такое есть.
А. ПЛЮЩЕВ: Оговоримся, что вот те самые параграфы или те самые статьи закона «О защите детей от вредной информации», которые касаются интернета – это же тоже дело рук Лиги безопасного интернета.
В. ХАРИТОНОВ: Да-да, конечно, они там наследили.
А. ПЛЮЩЕВ: Они одни из главных лоббистов были.
В. ХАРИТОНОВ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: И этого особенно никто не скрывает, насколько я понимаю. Вот. Поэтому вот это был следующий шаг, то, о чем ты говоришь, следующий шаг. Может быть – мы так оговариваемся – может быть,… мы подозреваем, что это так, вот, это наше мнение, суждение. И что? То есть, планировалось что-то. А что, почему не стали созывать-то всех? Что, хотели непублично созвать? Яндекс, например, позвать непублично– это как?
В. ХАРИТОНОВ: Ну, это странно, Яндекс непублично не пойдет скорее всего.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот.
В. ХАРИТОНОВ: Хотя кто его знает. Наверное, хотели втихаря договориться. Мне кажется, так.
И. ЛЕВОВА: Ну, очень странно, что, предполагая какие-то статьи… если действительно это так, то, предполагая регулирование, там, социальных сетей, предполагая регулирование поисковых сервисов, звать телеком-компании – это уже как-то странно звучит. И это говорит о том, что у нас какая-нибудь будет очередная фильтрация. То есть, у нас проблемы не решают, у нас проблемы такого рода, для того чтобы решить корректно, для того чтобы описать какие-то вещи, которые действительно требуют закрепления в некоем законе… Во-первых, не нужно отдельного закона, потому что у нас вся законодательная база есть, и нужны поправки, которые закрепили бы уже практику саморегулирования в том числе, которая в отрасли сейчас сложилась. Обсуждение таких вещей с телекомом… ну, я не знаю, мне кажется, что только закон «О связи» имеет смысл обсуждать с телекомом. А зачем обсуждать с телекомом закон «Об информации» - не очень понятно, честно говоря. Это как бы наводит на мысль о том, что какие-то есть идеи…
В. ХАРИТОНОВ: Ну как? Очень просто: заручиться поддержкой…
И. ЛЕВОВА: Заручиться поддержкой и ввести очередные запреты…
В. ХАРИТОНОВ: Да, мы вот…
И. ЛЕВОВА: … так же, как это случилось с законом…
А. ПЛЮЩЕВ: Как вы думаете, что будет с этим проектом документа некоего, с этой идеей? Как вы полагаете? Прогноз развития событий.
В. ХАРИТОНОВ: Ну, я подозреваю, что авторов его немножко сейчас нашлепают по мягкому месту за то, что они допустили такое безобразие.
И. ЛЕВОВА: Утечку?
В. ХАРИТОНОВ: Да, утечку, конечно. Но я не думаю, что на этом остановятся. Потому что заинтересованных лиц, которые бы хотели порегулировать интернет, их довольно много, прежде всего разнообразные правоохранительные органы, вот. История же с законом об интернете, она же очень давняя. Он же периодически возникает. Примерно раз в год возникает история о том, что вот будет закон об интернете.
И. ЛЕВОВА: Немножко по-разному понимают закон об интернете…
В. ХАРИТОНОВ: Заходы с разных сторон.
И. ЛЕВОВА: Есть закон «Об интернете» - это когда закон прям отдельный про интернет…
В. ХАРИТОНОВ: Ну да.
И. ЛЕВОВА: И есть закон об интернете – это поправки в отдельные законодательные акты, связанные с развитием, там, интернета. Поправки...
В. ХАРИТОНОВ: Просто вот, Ира, вот ты можешь объяснить, почему интернету не надо закона? Вот просто в двух словах. Отдельного закона.
И. ЛЕВОВА: Ну…
В. ХАРИТОНОВ: Вот как видит отрасль?
И. ЛЕВОВА: Потому что, прежде всего потому, что все очень быстро меняется, Володь. Потому что то, что было вчера и называлось вот этим вот именем, оно трансформировалось сегодня в то, что никакого отношения к тому, что было вчера, не имеет. И если мы сейчас закрепим что-то, то потом это получится опять, вот эта блокировка по сетевым адресам или что-нибудь еще наподобие. Или просто этот закон, он просто очень быстро устареет. И поэтому есть какие-то вещи, простые и очевидные: там, поправки в закон «О персональных данных». Всем нужно, нужно давно уже всем, все прекрасно понимают, у нас такие вот тексты написаны на эту тему. Поправки в закон «Об информации». Ну, например, признать утратившей силу статью 15 прим. – отличная поправка была бы. Это про черные списки. Поправку в какие-то…
В. ХАРИТОНОВ: В Гражданский кодекс.
И. ЛЕВОВА: В Гражданский кодекс. Господи, да у нас вот четвертую часть, да мы мечтаем о том, чтобы когда-нибудь ее приняли, чтобы у нас появились какие-то правовые основания, чтобы мы, там, прописали некий аналог, например, DMCA…
А. ПЛЮЩЕВ: Это по авторским правам.
И. ЛЕВОВА: Это авторское право. И есть масса сфер. Там, персональные данные, авторское право, СМИ, которое у нас сейчас в настолько невыгодном положении находится, по сравнению со всеми вообще, с кем только можно, сетевые издания, что они скоро либо откажутся от лицензий все, либо уйдут в зарубежные доменные хоны, будут бизнес там развивать свой, а не в России. Поправки в закон «О СМИ», тоже ограничивающие ответственность за комментарии пользователей. Масса вещей есть, которые являются очень актуальными, которые как раз нужно бы обсудить, создать некое экспертное сообщество, которое включало бы в себя, там, представителей отрасли, министерство профильное, там, Минсвязи, Минэкономразвития. Потому что у нас интернет – это все-таки одна из самых быстроразвивающихся сейчас отраслей. Ничто у нас не развивается в России, один интернет развивается, сам по себе. И он развивается потому, что его не трогали вот до этого момента.
В. ХАРИТОНОВ: Ну да. А в этой концепции было написано: давайте введем юридическое определение электронной почты, или, там, электронного сообщения. Так они за буквально… за пару лет все меняется. Нельзя принимать закон о том, как шнуровать ботинки.
И. ЛЕВОВА: Нет, ну, что касается этой концепции, то она, конечно, очень сырая, и безграмотная, и очень правильно было бы откреститься от нее, конечно.
А. ПЛЮЩЕВ: Вот еще. Это прежде всего к Ире вопрос, но Володя если добавит еще, тоже будет отлично. Чисто по практике взаимодействия. Вот я постоянно в интернете вижу, как наши люди из отрасли разные говорят, что, там, то с Минсвязи, значит, они контактировали, то с Роскомнадзором, там, обсуждали то, обсуждали се, с Роспотребнадзором… ну, бог знаем с кем. С депутатами Госдумы, что самое смешное, конечно. Вот. И так далее. Есть ли вообще какая-либо польза от этого процесса? Потому что вот снаружи создается впечатление, что сами по себе все люди вполне адекватные: в Минсвязи сидят, в Роскомнадзоре хорошие, среди депутатов-роботов тоже можно найти вполне себе неплохих…
В. ХАРИТОНОВ: С разными операционными системами.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, вполне себе неплохих. Понимающих. Они кивают! Когда ты им говоришь, они кивают…
В. ХАРИТОНОВ: Программа такая.
А. ПЛЮЩЕВ: … и у тебя создается впечатление, что тебя, ну, по меньшей мере, услышали. А потом ты смотришь даже не выступления их, а то, что все – бам, проголосовали и приняли вот это, с чем нам потом… вот о чем нам потом передачи делать, понимаешь? С чем нам потом жить. Вот. Это вообще имеет смысл, вот эта работа странная?
И. ЛЕВОВА: Вот один смысл. Я помню, что была снята летом маркировка со всего интернета, который предполагал маркировку ресурсов в 5%. Спасибо Минсвязи, до которого мы смогли это донести, эту сложную мысль. В течение полугода, по-моему, или года мы ее доносили и донесли, что это очень странная вообще идея, 5% экрана…
В. ХАРИТОНОВ: Да, одновременно с этим книжная отрасль не суетилась, поэтому сейчас библиотекари пишут письмо и говорят: «А как же нам маркировать-то два миллиарда наших книжек?»
А. ПЛЮЩЕВ: Да-да-да.
В. ХАРИТОНОВ: То есть, как это технически-то сделать?
И. ЛЕВОВА: Вот, да. А тут мы как бы суетились, и суетились со смыслом. Но, к сожалению, вот полугодовая работа уже идет, вроде бы и обоснования, и вроде все очевидно по закону о черных списках, да, и очевидно, что нужно и постановление более детально прописывать, и что-то поправить…
В. ХАРИТОНОВ: Все зависит от политической воли это называется. Вот если работа, условно говоря, отрасли, какие-то технические соображения, юридические поправки, если все это не противоречит, а еще лучше параллельно политической воле, тогда все это будет успешно. То есть, когда, предположим, самой высокой власти безразлично, по большому счету, как договорятся, как-нибудь договорятся, тогда вся работа с исполнительной властью и законодательной властью смысл имеет. А если есть какое-то осознанное желание, ну, например, «защитим так-таки всех детей от нехорошей информации» - и защищаем. «Закроем так-таки все сайты с запрещенной информацией» - закроем! То, что это работает плохо, то, что это не работает, то, что это работает неправильно, ну, и так далее и так далее – никого вообще не интересует.
И. ЛЕВОВА: Но я вижу самую актуальную проблему в том, что, знаете, вот действительно, мы взаимодействуем, мы ходим на рабочие группы, пишем очень умные всякие тексты, много текстов (вот с ними всегда можно ознакомиться на сайте РАЭК), всякие исследования и так далее. И, как однажды… я процитирую одного из наших политиков. «Знаете, ну, вот да, мы работали, работали, писали, писали. Но потом текст, он как-то может же взять и за последнюю ночь измениться, и никто не будет знать, кто виноват в этом» (смеется). И действительно так…
В. ХАРИТОНОВ: Так это и происходит.
И. ЛЕВОВА: У нас так и происходит. То есть, мы вот… есть текст, согласованный отраслью…
В. ХАРИТОНОВ: Всеми.
И. ЛЕВОВА: ... всеми, все согласны, все согласны, вот давайте вносить. Раз – и изменился. Кто виноват – никто не знает. Политическая воля. Что это за волшебная категория – никто не знает. Политическая воля. Как на нее валить? То есть, она где?
В. ХАРИТОНОВ: Самый страшный человек – это же машинистка. А еще хуже машинистка, которой позвонили.
И. ЛЕВОВА: Ночью, реально перед внесением текст может измениться ночью. И мы можем потом шуметь в СМИ, нам говорят: «Да нет, нет». А потом выйдет депутат на трибуну Государственной Думы и скажет: «С отраслью согласовано, мы встречались, мы обсуждали».
А. ПЛЮЩЕВ: Вот в этом и есть самая главная подлость, что вы в некотором смысле как бы проходите как соучастники.
В. ХАРИТОНОВ: Да.
А. ПЛЮЩЕВ: Потому что вы встречались, вы работали, вы, там, помогали туда-сюда, пятое-десятое. Все встречи ваши запротоколированы. Ну, кто будет разбираться, что вы там предлагали, правда?
И. ЛЕВОВА: Нет, поэтому мы все публикуем на сайте всегда. То есть, мы написали поправки – мы их публикуем. Мы тут же их рассылаем по средствам массовой информации. То есть, мы максимально публичными стараемся быть, для того чтобы избежать этих ситуаций. Ну, не очень сложно составить… мы даже вот таблицу разногласий составляли и вывешивали на сайте.
А. ПЛЮЩЕВ: Было дело.
И. ЛЕВОВА: Было дело, когда мы написали: вот было, вот получили, вот, значит, компромиссный вариант мог бы быть таким. Будем договариваться, не будем? Не будем. Пока не договорились, к сожалению, потому что, ну, работа идет, и вроде поправки к постановлению были нами предложены, поправки к закону тоже были предложены, но вот…
В. ХАРИТОНОВ: А потом, даже есть эта деятельность, нет этой деятельности, проснется завтра депутат, ну, например, к примеру, Железняк и решит, что надо запретить виртуальные частные сети. И хочет отрасль, не хочет отрасль, а примут.
А. ПЛЮЩЕВ: Хорошая пауза, хорошая пауза подвисла сейчас, мне кажется. Да, с этим, пожалуй, ничего не сделаешь. Но, возвращаясь к нашей идее – я так к ней примкнул – к нашей идее о каком-то таком пользовательском сопротивлении. Мы реально можем что-то сделать, вот реально противостоять вот этому все больше и больше наплывающему и надвигающемуся на всю нашу жизнь, но на интернет в том числе – наша программа про интернет, так что – интернет-идиотизму?
В. ХАРИТОНОВ: Ну, просвещение, просвещение – это очень важно. Вот чем больше людей узнают…
И. ЛЕВОВА: Просвещение, такого рода массовые акции, аналогичные…
В. ХАРИТОНОВ: Чем больше людей узнают о том, что можно делать так, можно делать сяк, и можно не обращать внимание на власть все-таки, что бы она ни делала… Просто рассказать людям о том, что очень просто зашифровать свою электронную почту и расшифровать ее. Это не сложно, для этого не нужно быть хакером. То есть, для того чтобы пользоваться благами интернета, не обязательно быть хакером, можно быть, ну, чуть-чуть продвинутым пользователем. И чем больше пользователей будет продвинутых, тем сложнее власти будет иметь с ними дело.
А. ПЛЮЩЕВ: Отлично. Возвращаясь совсем к маленькому кусочку, к самому началу нашей программы, когда я говорил, что не пришел к нам Илья Дронов из Живого Журнала. Вот давайте минуту-другую уделим этой площадке, тем более что три минуты нам всего осталось. Живой Журнал у нас – как известно, самая популярная блог-платформа. Ну, во всяком случае, самая обсуждаемая. Всегда, если говорят «блоги», то подразумевают прежде всего ЖЖ, да? Каково у нее будущее именно в свете вот этих вот всех… не в свете бизнеса, не в свете предпочтений пользователей, там, Фейсбук, Твиттер и так далее, а именно вот этих всех вещей. Ведь если они реально начнут блокировать не только все, что предписывает Роскомнадзор, но и всякие попытки обойти эти блоки, то есть клоны, клонов запрещенных постов, то, мне кажется, какая-то часть пользователей начнет искать альтернативу, как это часто уже бывало, надо сказать. Но не окажется ли это фатальным для сервиса, который, прямо скажем, в последнее время-то и работает плохо…
В. ХАРИТОНОВ: И плохо себя чувствует.
А. ПЛЮЩЕВ: … и плохо себя чувствует, да, прямо скажем, и в техническом плане, да и…
В. ХАРИТОНОВ: Ну, я думаю, что вы ответили на этот вопрос. Лично я давно в ЖЖ почти не заглядываю по техническим причинам. Потому что как захочешь что-нибудь запостить – а оно не работает. Это надоело, и, в общем, перешел в другое пространство. Если же начнет еще и закрывать, то, я думаю, что количество желающих туда писать сократится еще больше.
И. ЛЕВОВА: Да вы знаете, вот на встрече с Роспотребнадзором была юрист ЖЖ главный наш, и мне кажется, что… как раз она принесла распечатку эту, которую мы обсуждали, этих фотографий. И я не думаю, что они на это пойдут. Они очень так вот ярко выступают…
В. ХАРИТОНОВ: Тем более я не очень понимаю, зачем им… серверы-то в Америке.
И. ЛЕВОВА: … а почему вы вообще это запретили? И мне кажется, что… тем более сервер не у нас, правовых оснований для таких действий нету. Ну, я думаю, что они на это не пойдут. Ну, то есть, такую практику саморегулирования, там, удалять блоги…
В. ХАРИТОНОВ: Самоцензуры.
И. ЛЕВОВА: Самоцензуры. Да нет, вряд ли.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, было сделано такое заявление, что будут. Но правда пока ничего не делают, слава богу.
И. ЛЕВОВА: Не сделали же ничего.
А. ПЛЮЩЕВ: Да.
И. ЛЕВОВА: Ну да, то есть...
А. ПЛЮЩЕВ: Может, отчитались перед начальством…
В. ХАРИТОНОВ: Нет, но то, что ЖЖ может это сделать…
А. ПЛЮЩЕВ: Никто не сомневается.
В. ХАРИТОНОВ: ... никто не сомневается.
И. ЛЕВОВА: Ну, согласно пользовательским соглашениям оно может это сделать, безусловно.
В. ХАРИТОНОВ: Было же уже, закрывали. И посты закрывали, и юзеров закрывали.
А. ПЛЮЩЕВ: Да, было дело. Спасибо большое. Эксперт Российской ассоциации электронных коммуникаций Ирина Левова и Владимир Харитонов…
И. ЛЕВОВА: Спасибо.
А. ПЛЮЩЕВ: … исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей, были сегодня у нас в эфире. Будем следить. Это не первая далеко программа, у нас целый сериал про вот эти все блокировки. И я больше чем уверен, что далеко-далеко не последняя. Спасибо большое.
И. ЛЕВОВА: Спасибо.
В. ХАРИТОНОВ: Спасибо.