Перспективы Интернета в России - Игорь Щеголев - Точка - 2011-01-16

А.ПЛЮЩЕВ: Московское время 21 час почти уже 8 минут, у микрофона Александр Плющев, рад всех приветствовать на программе «Точка». Сегодня у нас в гостях министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев. Игорь Олегович, добрый вечер.

И.ЩЕГОЛЕВ: Александр Владимирович, здравствуйте.

А.ПЛЮЩЕВ: О-о-о, приятно. Вообще, по-моему, первый гость, который меня назвал по имени-отчеству, это был министр. Здорово. Хорошо, тогда я буду обращаться без отчества, если вы не против.

И.ЩЕГОЛЕВ: Пожалуйста.

А.ПЛЮЩЕВ: У нас идет видеотрансляция на сайте «Эха», вы можете ее поглядеть. И также есть у нас и SMS +7 985 970-45-45 – можно туда задавать свои вопросы министру. Ну, в принципе, даже если бы я задал только часть вопросов, которая пришла к нам на сайт, то у нас бы не хватило никакого времени в эфире. Я их так, более-менее сгруппировал, добавил своих, и я надеюсь, мы сегодня какую-то большую часть затронем, и если нет, будем пытаться в следующий раз как-то их осветить.

Один из самых часто повторяемых вопросов, который задают наши радиослушатели вам как человеку государственному, это грозит ли нам китайский образец обращения с интернетом? То есть будут ли вводиться какие-то фильтры, фильтрование контента, доступа к отдельным сайтам, выход на заграницу и так далее по китайскому образцу?

И.ЩЕГОЛЕВ: Да, и даже те слушатели, зрители, читатели, пользователи, которые обладают ярко выраженными конспирологическими задатками, считают, что мне уже поступил какой-то приказ организовывать такое движение в сторону китайской модели. Нет, конечно же, никаких приказов не поступает и никакого движения в этом направлении нет. Это наша принципиальная позиция, позиция нашего правительства. Мы озвучивали ее в течение всего этого времени, уже больше 2,5 лет и никаких ужесточений мы, конечно же, в этом плане делать не собираемся. И даже много велось разговоров о том, что нужно сейчас регулировать интернет подобно всем остальным средам. Даже в этом плане мы, проанализировав ситуацию, пообщавшись с экспертами, в том числе и с теми, которые часто приходят в эту студию, пришли к выводу, что это еще явление достаточно новое, правовые рамки которого не оформились не только в России, но и за рубежом. И поэтому мы будем действовать поэтапно. Скажем, сейчас мы вместе с депутатами Госдумы работаем над законопроектом, который касается введения понятия «сетевые СМИ».

Такого понятия не было, а вместе с тем государство ввело ряд льгот по уплате страховых взносов для всех СМИ. И то, что интернет-СМИ не были никак кодифицированы, могло сказаться на том, что редакции не получили бы права на предоставление этих льгот.

А.ПЛЮЩЕВ: Но если оно зарегистрировано как СМИ, оно получает эти льготы?

И.ЩЕГОЛЕВ: Да, конечно-конечно. Ну, просто самого понятия сетевого СМИ не было как такового в законе о СМИ, и поэтому такое понятие мы сейчас вместе с депутатами будем вводить. Но оно имеет сугубо прикладное значение, опять-таки, добровольный характер регистрации не отменяется. Если какая-то редакция хочет претендовать на получение этих льгот, то, конечно же, имеет смысл это сделать. Если нет, если денег достаточно или, наоборот, редакция не очень ресурсоемкая, то можно этого не делать. И в дальнейшем мы будем действовать также очень точечно и просто фиксировать те вещи, которые требуют регулирования с точки зрения правоотношений между различными субъектами и объектами рынка. А такого, повального зуда все зарегулировать у нас нет.

А.ПЛЮЩЕВ: То есть роль государства вы видите в регулировании отношений между хозяйствующими субъектами, если можно так сказать.

И.ЩЕГОЛЕВ: В значительной степени, да, потому что возникают споры, в том числе об ответственности, кто должен ее нести. И по мере накопления критической массы таких споров и по мере того как будут вырисовываться рамки взаимодействия, модели взаимодействия, конечно же, нужно будет прописывать их в законах и мы постепенно будем этим заниматься, но не горячась и не принимая скоропалительных решений.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, в связи с этим пошли разговоры, например, насчет домена .РФ, когда его ввели. Здесь в этой студии он очень много обсуждался, в этой программе. И до сих пор – я видел просто по вопросам... Я, честно говоря, не очень планировал поднимать эту тему, но раз людей интересует, то так или иначе нужно спросить. Введение домена .РФ, домена на национальном языке, на русском – означает ли оно какое-то сворачивание интернета в сторону его ограждения, если можно так выразиться? Потому что если им не пользуются иностранцы (ну, в силу языковых ограничений), он, как бы, наш – это уже на некоторую резервацию похоже для многих.

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, я просто хотел, чтобы мы не лукавили здесь, а сразу оговорились, что как и в случае с доменами .SU, .RU, так и в случае с доменом .РФ это не было делом государства. Это была договоренность по управлению доменами верхнего уровня точно такая же, которая действовала и распространялась на все остальные домены. То есть это по-прежнему была договоренность между ICAN, американской корпорацией и теми организациями в разных странах, в данном случае в России, которым делегированы ICAN’ом определенные полномочия по управлению этими доменными именами. То есть государства здесь нет.

Роль государства заключалась в том, что мы, действительно, оказали поддержку нашим коллегам в координационном центре, который от России как раз этими вопросами занимается, сказав, что да, и государство тоже заинтересовано, чтобы Россия стала первой страной, у которой появился бы свой национальный домен. И это было должным образом оценено за океаном, и Россия, действительно, стала первой страной, которая получила такое право. Поэтому здесь есть все основания гордиться. Но то, что мы получили этот домен, совсем не означает, что теперь на него будут каким-то образом насильственно переориентироваться все остальные ресурсы.

Хотя, интерес к нему велик. Вы знаете, что сейчас уже за 700 тысяч перевалило количество зарегистрированных доменов. По итогам года станет понятно, какие из них используются и насколько этот интерес реален. Мы не исключаем параллельного использования, что обладатели, там, каких-то там зарегистрированных торговых марок или госорганов, они будут использовать одновременно и названия доменов на латинице, и на кириллице. Поэтому какой-то такой параллелизм будет. А что касается возможности для пользования иностранцами... Ну, ведь, те из них, которые не читают по-русски, и даже если была возможность написать домен на латинице, они все равно на этот сайт не пошли бы. Поэтому здесь это в определенной степени лукавство, и я считаю, никакой угрозы изоляции нашего домена нет. Наоборот, это будет просто привлекать в него тех пользователей, которые, может быть, не очень хорошо владеют иностранными языками, но хотят в полной мере пользоваться интернетом. Это, кстати, одна из тенденций этого года: у нас уже темпы прироста среди пользователей старшей возрастной категории, они примерно равняются, ну, чуть меньше, чем темпы прироста всех остальных пользователей. Если в первые годы лидировала молодежь, то сейчас уже и старшее поколение начинает подтягиваться, а ему, конечно же, удобнее работать с кириллицей.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, мне кажется, это просто показатель того, что рождаемость у нас не столь высока, как освоение интернета старшим поколением.

И.ЩЕГОЛЕВ: Я бы оставил это исследование демографам и социологам. Но нас не может не радовать, что уже активно пользуются и, в частности, за счет – не буду скрывать – усилий государства. Поскольку старшее поколение приходит в интернет не столько за развлечениями, сколько за какими-то конкретными услугами и, конечно, в первую очередь за услугами государства. И наши усилия по развитию сервисов таких электронных для наших граждан, они ориентированы в значительной степени и на старшее поколение.

А.ПЛЮЩЕВ: О Госуслугах сейчас обязательно поговорим – без этого никуда. Я просто хотел бы закончить с доменом .РФ. По нему понятно, что вы относите к удачам. Вот, судя по тому, что вы сказали, 700 тысяч и так далее. Что можно отнести к неудачам запуска? Есть ли какой-нибудь неприятный осадок от этого? Ну, по меньшей мере был скандал, поэтому вопрос обоснован.

И.ЩЕГОЛЕВ: Я считаю, что поскольку проект пионерский, вот, в позитивном значении этого слова, авангардистский, мы шли первыми, были пионерами, конечно же, многое и должно было идти с определенными трениями. Несколько раз менялись правила резервирования. Действительно, на этапе, когда уже стали присваиваться, вернее, в свободный доступ поступили эти домены, было подобие скандала, был определенный ажиотаж. Это естественно. Могу только сказать, что по подсчетам, опять-таки, наших коллег, которые непосредственно этим занимаются... Хочу повторить, это не дело государства – это дело общественных организаций. Опротестовано менее 1%. Ну, в общем-то, для такого количества при том, что в течение нескольких дней было проведено свыше 40 тысяч регистраций, вот как раз когда скандал такой и бушевал у нас в стакане нашем воды. Это, я считаю, что вполне приемлемый показатель. А что касается выводов, то были обжалования и в ФАС. Вероятно, и в арбитражные суды пошли какие-то иски. Ну, дождемся результатов, чтобы понять, насколько это было обосновано и насколько то внимание, которое было уделено этим негативным аспектам, действительно, соответствовало масштабу бедствия.

А.ПЛЮЩЕВ: Но теперь о Госуслугах – это тоже одна из любимых тем прошедшего года в нашей программе. Ну, просто потому, что хотя бы был запущен портал «Госуслуги». Я рад вас с этим поздравить, но, тем не менее, и к порталу этому, и вообще к работе Госуслуг в интернете пока, на мой взгляд, претензий больше, чем, может быть, поводов для радости. Как вы сами оцениваете вот это начало работы, так сказать? Я видел просто полгода назад в интервью Алексею Венедиктову и Наргиз Асадовой вы говорили, что там 26 тысяч человек тогда, на тот момент подали заявления на загранпаспорта. Ну, вот, я тоже пытался это сделать – наверное, я тоже в этой статистике – но я его так и не получил. Мне было легче сходить (мне, человеку, который все привык делать через интернет) было легче сходить в наше отделение ФМС и сделать там самостоятельно. Я бы хотел, чтобы от вас прозвучала оценка. И 26 тысяч поданных заявлений – это одно. А сколько из них сделали этот паспорт, это другая история.

И.ЩЕГОЛЕВ: Время прошло, и по статистике, которую нам предоставила ФМС, сделаны 73 тысячи паспортов.

А.ПЛЮЩЕВ: Сделаны?

И.ЩЕГОЛЕВ: Сделаны. Не просто обращения, а сделаны 70 тысяч паспортов. Не только в Москве – и в других местах.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, где это, кстати, важнее, наверное.

И.ЩЕГОЛЕВ: Да. Это важнее, хотя, может быть, в Москве очереди и подлиннее будут. Тем более, что количество наших граждан, которые регулярно летают в отпуск с паспортами, они как раз, в основном, сосредоточены в крупных городах. И, конечно же, к Москве это должно применяться ровно в такой же степени, как ко всем другим нашим населенным пунктам.

Я знаю, что вы относитесь к числу скептиков этого проекта. Естественно, это, опять-таки, только начало. И мы говорили об этом на протяжении всего этого года. Можно, конечно, было до бесконечности оттачивать и выйти уже с уже готовым продуктом лет через 5, да? И сказать, что «да, мы все опробовали, теперь это работает безупречно». Но это была бы слишком большая потеря времени. И поэтому мы решили идти открыто путем проб и ошибок. Мы понимаем, что, имея такую гигантскую аудиторию, мотивированную, квалифицированную, заинтересованную, мы получим гораздо быстрее те недочеты, те ошибки, те сбои, которые наблюдаются в работе системы, с тем, чтобы могли их по ходу дела быстро устранять и налаживать. И мне кажется, что такой режим диалога – он как раз себя оправдывает.

Вы знаете, мы тоже следим за отзывами – знаете, у нас есть возможность и исправлять ошибки текстовые, и подавать жалобы, и, действительно, существует отдельная служба, которая разбирает все эти вещи и старается очень быстро на них реагировать. Поэтому считаю, что даже вот те ошибки, которые мы делаем, они позволяют систему совершенствовать, полностью себя оправдывают. Я знаю, что, опять-таки, в этой студии очень большое внимание уделялось ключевой дате июль, когда с граждан будет запрещено спрашивать справки и сведения, которые хранятся в других органах. Мы практически в еженедельном режиме работаем с нашими органами, у нас уже порядка 20 ведомств подключены к системе межведомственного взаимодействия электронного. Это означает, что между ними уже такой обмен налажен. В тестовом режиме он идет, параллельно подтягивается законодательная база, чтобы это можно было делать. Потому что есть внутренние акты и федеральные законы, которые запрещают предоставлять кому-то ту или иную информацию. Мы сейчас пытаемся все это состыковать и, конечно же, мы постараемся, чтобы в июле базово эти вещи заработали.

Но при этом не надо забывать, что федеральная часть услуг – это только часть. Если на федеральном уровне мы ведем речь о десятках, может быть, сотнях услуг, то применительно к регионам счет уже идет на тысячи. И зачастую наиболее чувствительные и интересные для граждан вещи – они оказываются как раз на местах. Там, записать ребенка в садик, записаться на прием к врачу и другие подобные вещи – они решаются, в основном, на местах.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вот, кстати, хотел вас спросить о федеральных услугах, прямо о конкретике, если вы знаете, конечно. Ну, вот, про паспорт всем известно. Еще была в прошлом году популярная услуга «Узнай свои долги у ФМС».

И.ЩЕГОЛЕВ: У налоговой службы.

А.ПЛЮЩЕВ: У Налоговой, у ФНС, да. Значит, что еще из таких популярных услуг в ближайшее время мы можем ждать?

И.ЩЕГОЛЕВ: Я могу сказать, что уже сейчас популярно. Популярны штрафы в ГАИ. Это не во всех регионах возможно, потому что у ГАИ пока нет централизованной системы, которая позволяла бы это делать, но по регионам это тихонечко идет и там где-то появляется, народ с удовольствием...

А.ПЛЮЩЕВ: То есть если я правильно понимаю, вы вынуждены еще, Министерство заставлять докручивать свои какие-то дела, например, базу у ГАИ создавать и так далее?

И.ЩЕГОЛЕВ: Конечно-конечно. Ну, не то, чтобы заставлять, да? Таких полномочий нет.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, заставлять в хорошем смысле.

И.ЩЕГОЛЕВ: В хорошем смысле обращать внимание. То есть мы тоже ведем свой мониторинг, следим, что популярно у граждан, и именно с этими ведомствами в первую очередь общаемся. Очень популярны выписки из лицевых счетов в Пенсионном фонде – как раз это уже за сотню тысяч за этот год таких обращений было, и это тоже показательно, когда пенсионерам не нужно идти в отделение Пенсионного фонда, а можно, не выходя из дома, такую выписку получить. И в перспективе, наверное, это существенно упростит работу и самому фонду, когда у нас у граждан будет та пресловутая электронная почта, о которой мы говорили. Можно будет уже не рассылать письма счастья, а просто напрямую в эти почтовые ящики электронно гражданам раскладывать все эти сведения.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, имеется в виду... Я поясню для наших слушателей – я просто помню неоднократно эти обещания и беседы насчет того, что каждый житель России должен иметь свой определенный почтовый ящик, посредством которого он общается с госорганами.

И.ЩЕГОЛЕВ: Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Вот. И на него вот эти ответы или там...

И.ЩЕГОЛЕВ: Да. Вот, мы сейчас тестируем систему. Базово уже разработали, сейчас ведется тестирование. И я думаю, что в течение этого года мы, если это себя оправдает, начнем уже присвоение таких электронных адресов по заявкам наших граждан.

А.ПЛЮЩЕВ: Я бы хотел еще поговорить о возможностях доступа в различных регионах. Несмотря на то, что острота проблемы снижается, она никуда не исчезает сама по себе проблема. Потому что если в Москве у нас очень хороший и дешевый доступ практически повсеместно, в крупных городах тоже более-менее проблема решена и так далее, очень часто – и это показывают, опять же, вопросы наших пользователей, наших слушателей – очень часто люди стоят в таких условиях, когда доступ в интернет крайне дорог где-то в регионах, провайдерам там один или полтора, и все они в одних руках, и ничего сделать с этим нельзя совершенно. Каким образом решается эта проблема?

И.ЩЕГОЛЕВ: Проблема, действительно, есть и глобально, и быстро решить ее вряд ли получится. Я просто скажу вам, приведу 2 примера. Это Сингапур, о котором мы часто говорим именно в контексте электронного правительства. Были годы, когда они тратили на развитие системы электронного правительства 5 миллиардов долларов в год. Вся программа «Электронная Россия», которая действовала с 2002 года, на нее было потрачено в общей сложности порядка 17 миллиардов рублей.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да. То есть чуть больше полумиллиарда долларов, в 10 раз меньше.

И.ЩЕГОЛЕВ: Да. Ну вот это, чтобы была возможность сопоставить цифры. Сейчас в Австралии ведется проект, по которому, опять-таки, для решения этих задач и других будет проложено оптическое кольцо вдоль побережья Австралии. То есть оно даже не будет пересекать Австралию – просто пойдет по побережью. Вот, как вы думаете? Вот, сколько может стоить такой проект?

А.ПЛЮЩЕВ: Я теряюсь в догадках. Ну, тут явно тоже счет идет на миллиарды долларов, ясное дело.

И.ЩЕГОЛЕВ: 40 миллиардов австралийских долларов, что по нынешнему курсу примерно совпадает с количеством американских долларов. А теперь можно просто... Те наши зрители, которые имеют у себя дома карты контурные или просто карты мира, могут вырезать Австралию, наложить на территорию России и примерно постараться посчитать, сколько нужно будет миллиардов долларов нам, чтобы обеспечить такой же примерно доступ. Это просто если брать за ориентир ряд ведущих стран. Могу сказать, что по итогам кризиса много ведущих европейских стран скорректировали свои планы по развитию широкополосного доступа в интернет, потому что это, все-таки, история достаточно дорогостоящая.

Когда мы говорим, что нет возможности для конкуренции на местах, это тоже...

А.ПЛЮЩЕВ: Это, вот, вторая сторона.

И.ЩЕГОЛЕВ: Это вторая сторона. Но, ведь, нет институциональных препятствий для того, чтобы кто-то пришел и строил сети оптические, волоконные в наших населенных пунктах. Это не упирается в распределение частот, что происходит с мобильным интернетом, скажем. И поэтому для кабельного интернета таких институциональных препятствий нет. Другое дело, что это, как мы с вами только что сказали, очень дорогостоящая идея, и наши компании, субъекты рынка – они не торопятся с решением этой задачи. И, естественно, там, где предложение ограничено, цены более дорогие, и поэтому линейно решить эту проблему вряд ли возможно. Поэтому нужно нелинейное решение. Одно из таких нелинейных решений сейчас прорабатывается нашей компанией Ростелеком, где у государства контроль и поэтому я могу более ответственно говорить насчет этой компании. Ведь, у нас получается так, что у нас основные центры обработки данных находятся в нескольких крупных городах, в основном, в европейской части России. И поэтому весь интернет-трафик – он бегает через всю страну, там, и запрос, и ответ. И, конечно, это безумно дорого. И одно из решений могло бы заключаться в том, чтобы построить для начала хотя бы в центрах федеральных округов крупные центры обработки данных и зазеркалировать основные ресурсы в этих центрах обработки данных с тем, чтобы трафик перестал гонять через всю страну, а бегал по более короткому маршруту. Это, естественно, приведет к его удешевлению, к повышению скоростей. Ну, конечно же, компании должны вкладываться и вкладываются. Хотя, не так быстро, как нам бы всем хотелось, наращивание своих собственных мощностей, чтобы сделать это дороже.

Но один шаг навстречу нашим пользователям мы, конечно, по этому году сделали. Он скромный, может быть, хотелось бы, чтобы он был более широким и размашистым – это введение так называемого социального интернета. Это означает, что можно подписаться на услугу, при которой по не очень большой скорости можно получить некий объем данных. Скажем, для задач оказания государственных услуг этого может быть достаточно, потому что это, в основном, текстовая информация. Это не видео, это не аудиоролики и поэтому сам контент – он легче, как говорят специалисты, и для этих целей этого тарифа... В принципе, он приближается уже к тому, что есть в столичных регионах, хотя, конечно, по скорости пока уступает.

Но, вот, для привыкания к интернету и для получения каких-то базовых услуг его может хватать. Ну, по мере того как инфраструктура будет улучшаться, конечно, скорости будут повышаться, а цена, мы надеемся, будет оставаться той, к которой мы привели ее в этом году и, может быть, будет снижаться.

А.ПЛЮЩЕВ: Но неужели вам неизвестны случаи ограничения конкуренции со стороны местных властей в этом плане? Разве этого не бывает у нас в стране?

И.ЩЕГОЛЕВ: Фаворитизм – он, конечно же, всегда был, и каким-то компаниям оказываются преференции. И, кстати, это во многом служит ответом на жалобы ряда наших граждан, которые говорят, что «вот, мы не можем получить интернет». Строится новый микрорайон, и он отдается какому-то местному провайдеру, который потом пытается заключать договоры с более крупными компаниями и за счет этого, конечно, начинаются игры с ценами, опять-таки, ограничение конкуренции. Ну, для этого у нас есть: а) Антимонопольное ведомство, б) общественные инициативы. Есть товарищества собственников жилья. В принципе, конечно, нужно этим заниматься, но не только сверху, со стороны государства, но и снизу инициатива такая тоже нужна. Проблемы, действительно, есть и здесь слушатели совершенно правы. Выход один – развитие конкуренции, появление большего количества игроков, разных технологий.

А.ПЛЮЩЕВ: Разных технологий – это очень важно. Сейчас мы о разных технологиях тоже поговорим. Я лишь напомню нашим слушателям, что у нас в гостях Игорь Щеголев, министр связи и массовых коммуникаций. Наша видеотрансляция идет на сайте «Эха Москвы». Номер SMS +7 985 970-45-45. Вот о технологиях. Из Саратова поступил вопрос на сайт: «Расскажите про мухляжи с лицензиями частот на WiMAX и LTE, когда они все, по сути, без конкурсов оказались в руках государства. По-видимому, оно и будет заниматься строительством сетей 4G. Наверное, это очень выгодно в плане освоения госбюджета и получения откатов, как, впрочем, и задумки по внедрению русского поисковика...» Ну, дальше понятно. Не будем распыляться – давайте про WiMAX и LTE. Как оказались в руках государства частоты?

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, частоты оказались в руках государства априори, да? Потому что государство распоряжается спектром. Но что касается как раз 4G и WiMAX, то, строго говоря, пока у государственных компаний таких частот не очень много. И те частоты, которые Ростелеком получил в диапазоне 2,3-2,4 МГц, достались по конкурсу этой компании. Но это далеко не основной куш в этом спектре для оказания услуг. И мы только подступили к решению проблемы частот для сетей связи 4-го поколения. И как раз все основные игроки рынка обязались создать консорциум, с помощью которого они сначала расчистят эти частоты, которые сейчас задействованы под разные спецсредства нашими военными, в частности, и только потом будет определяться способ распределения этих частот. То есть как раз здесь частные компании будут вкладывать средства в расчистку спектра, а не государство. И, естественно, что по итогам у компаний же окажутся и частоты.

А.ПЛЮЩЕВ: Очень много вопросов об LTE и WiMAX, и спрашивают там, ну, например: «Почему совершенно не идет развитие на территории России WiMAX?» - спрашивает безработный из Сосногорска. А мой коллега Алексей Бойко, журналист из Москвы тоже как-то был героем нашей программы, он спрашивает: «Что будет с проектом LTE компании Yota, Скартел? Конкретно с сетью, сооруженной в Казани. Есть ли перспектива, что запуск уже построенной сети, все же, разрешат? От чего это зависит?» Я так понимаю, что там есть какие-то проблемы.

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, в этих вопросах есть внутренние противоречия. Одни говорят, что сети строятся и строят частные компании, другие говорят, что совершенно ничего не происходит. То есть как минимум слово «совершенно» в данной ситуации лишнее.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, понимаете, для потребителя «строятся» - это, значит, вводятся в эксплуатацию.

И.ЩЕГОЛЕВ: В Москве мы с вами можем такими сетями пользоваться. В Питере, в Сочи, в Краснодаре. То есть внедрение стандарта идет, но это, ведь, не только задача и забота государства. Есть более высокие полосы частот, где это можно делать гораздо проще, чем в нижних частях спектра (нижние просто более востребованы). Но сами компании не очень торопятся, потому что не очень ясна судьба самого стандарта WiMAX. Все-таки, сейчас уже на подходе тот самый стандарт LTE, и многие ждут, когда же, наконец, появится оборудование, которое позволит работать в этом стандарте, потому что скорость там повыше.

И в данной ситуации государство не сдерживает искусственным образом развитие – скорее, компании ждут от производителей появление оборудования. Потому что пока есть возможность работать в этих сетях, в основном, через модемы. Мобильных телефонов как таковых пока не очень много, которые позволяют работать в стандарте LTE, и пока только опытные образцы. В основном это пока ноутбуки или нетбуки, которые в этом стандарте работают. К концу года ожидаются более-менее понятные устройства, по которым можно будет оценить удобство предоставления услуг, реальные скорости и начать рисовать бизнес-модели.

Есть страны, которые отказываются от даже конкурсов на разыгрывание частот стандартов 4-го поколения, потому что считают, что технология все равно останется нишевой и те затраты, которые потребуются для того, чтобы всю стану, даже не такую большую как Россия, покрыть этими сетями, могут не окупиться так же, как сейчас происходит с сетями связи 3-го поколения.

Поэтому это вопрос даже не столько регулятора – это вопрос и технологический, и экономический. Достаточно сложный вопрос. Но государство в данной ситуации выступает в роли как раз института, который обеспечивает первичные условия. Первичные условия – это частоты. В нашей стране с частотами ситуация выглядит немножко сложнее, чем в других, в связи с тем что исторически в тех диапазонах, где развиваются вот эти современные стандарты, у нас работали и работают специальные средства, и военные, и другие органы силовые. И поэтому прежде чем ввести эти частоты в гражданскую эксплуатацию, нужно понять, что делать с военными. И этот процесс – он, все-таки, достаточно длительный и дорогой. И поэтому где-то получаются задержки, но мы стремимся исправлять ситуацию по мере наших сил. Но, конечно же, многое зависит от тех капиталовложений, которые сами компании делают в сеть с тем, чтобы потом эффективно этими частотами пользоваться. Где-то они ищут компромиссные решения. Там, где частот нет, они пытаются внедрять эти технологии на прежних частотах, на GSM’овских. И где-то это сказывается на услугах, которые предоставляются нашим гражданам, в том числе и голосовых услугах. То есть там, где была раньше хорошая связь после того как по этой же сети начали передавать данные, качество связи ухудшилось. Но это та цена, которую приходится платить за появление новых технологий.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вот, кстати, чуть-чуть о голосовой связи. Это связанный вопрос и с интернетом, потому что, собственно, какая разница, что передавать через сеть? Очень много людей спрашивают – и я сам присоединяюсь с большим удовольствием – о национальном роуминге. Наше такое, если не ноу-хау, то одна из редких вещей в мире – это когда ты приезжаешь в другой регион и платишь там по совершенно другим расценкам у собственного же оператора связи. Возможно ли какое-то изменение ситуации в ближайшее время здесь?

И.ЩЕГОЛЕВ: Есть несколько тенденций, они идут навстречу друг-другу. Вероятно, когда-то они сойдутся. Так исторически сложилось, что сотовая сеть строилась поверх, скажем, сети традиционной, а там вы знаете, есть местные звонки, когда цена одна, потом появляется межгород, потом международные звонки появляются – везде тарификация разная. И учитывая, что, все-таки, протяженность сетей в нашей стране больше, чем во многих других странах, появился такой институт как «Национальный роуминг».

С другой стороны, есть тенденция, о которой я начал говорить, то, что стоимость голоса в передаваемом трафике – она все время снижается. И даже ведут разговоры многие эксперты о том, что на каком-то этапе, когда сети будут, в основном, загружены передачей данных, голос будет дешевым, если не бесплатным приложением, да? И вы знаете, что такие технологии как Skype – они, в общем-то, к этому в значительной степени располагают.

И вы говорите, что, вот, нет никакой разницы, что передавать по сетям. А разница есть. Потому что для голоса одни требования. Когда идут данные, то сеть очень быстро забивается и голосу остается меньше места, и, соответственно, это происходит за счет ухудшения его качества. Так что для сетей есть разница, что передавать. Но, конечно же, логично предположить, что в борьбе за клиента... А сейчас компании вступают как раз в тот период, когда, скажем, экстенсивный рост заканчивался, и теперь наступает период интенсивного роста, когда нужно завоевывать клиентов или удерживать за счет качества предоставляемых услуг. Логично предположить, что одна из тенденций будет если не, скажем, разовая отмена национального роуминга, то хотя бы разрешение его зон, ну и естественно введение оповещений о том, что вы находитесь в другой зоне, какими тарифами занимаете и так далее. Та проблема, над которой должны работать и компании, и регулятор, конечно же.

А.ПЛЮЩЕВ: А вы можете оценить во временных каких-то отрезках, когда с этим явлением как национальный роуминг будет если не покончено, то по меньшей мере, ну, хотя бы мне, выезжая в Московскую область из Москвы, не нужно будет платить по другим тарифам?

И.ЩЕГОЛЕВ: Пока затруднюсь назвать точную цифру. Это не является исключительно прерогативой государства – все-таки, роль компании связи здесь превалирующая. Эти тарифы не относятся к тем, которые регулируются государством, и здесь мы можем работать с компаниями именно в режиме диалога, высказывать свои рекомендации. И выступать с ними совместно там, где речь идет о решении вопроса на международный роуминг. Да? Там одним компаниям трудно добиваться позитивных результатов, потому что им приходится, например, говорить с целой Европой. В Европейском Союзе введен единый внутренний роуминг, хотя он тоже есть, да? Даже они не дошли до того, чтобы отменить внутренний роуминг.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, это несколько десятков стран. Это несколько десятков разных стран и разных операторов.

И.ЩЕГОЛЕВ: А территория? А территория, Саш?

А.ПЛЮЩЕВ: А территория меньше, это правда.

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, территория.

А.ПЛЮЩЕВ: Зато есть США и Китай, которые вполне сравнимы по территории, по обитаемой территории и ничего. Если я переезжаю из Лас-Вегаса в Нью-Йорк, у меня один и тот же тариф абсолютно.

И.ЩЕГОЛЕВ: Но качество связи гораздо хуже, Саш.

А.ПЛЮЩЕВ: (смеется) Бывает. Бывает и такое. Там свои нюансы – можно как-нибудь отдельно поговорить. Хорошо. Чтобы закончить с сотовой связью, довольно конкретный вопрос. Мы сегодня по общим проблемам таким идем. Ну, конкретно вопрос задам от Меленкова, служащего из России: «Почему абоненты сотовой связи с авансовой системой оплаты (это более 90% абонентов РФ по данным Меленкова) не получают ежемесячно счета за услуги связи, как это предусмотрено законодательством в области связи, пункт 42-й права оказания услуг подвижной связи? Почему Минкомсвязи никак не контролирует это и разрешает операторам нарушать установленные требования?»

И.ЩЕГОЛЕВ: Если это касается 90% пользователей предоплатных счетов, то, вероятно, мы должны были получить большое количество жалоб на то, что что-то там не так. Есть 2 аспекта. С одной стороны, если есть кому жаловаться, пусть они жалуются и накопление определенной критической массы упрощает наш диалог с операторами. А с другой стороны...

А.ПЛЮЩЕВ: Как правило, даже не приводит к нему.

И.ЩЕГОЛЕВ: Да. А с другой стороны, есть контракты, и нужно смотреть совершенно четко, что прописано в контрактах. Зачастую бывает так, что правилами какие-то вещи предусмотрены, а абонент, заключая контракт, добровольно от каких-то вещей отказывается.

А.ПЛЮЩЕВ: Так у нас же не английское право, которое ставит договор выше закона. У нас закон превалирует над всем, Игорь Олегович.

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, тут точно нужно смотреть на соответствие каких-то вещей. И поэтому мы готовы разбираться с жалобами и делать из этого соответствующие выводы. Но я хотел бы предупредить, что не все прописано в этих правилах оказания услуг. В том числе те жалобы, которые встречаются в наших сегодняшних вопросах. Хотел бы, тем не менее, хотя вы и защищаете пользователей, призвать их внимательнее читать контракты, и тогда это и разбирательство с операторами упростит, и нам тоже поможет бороться с нарушениями.

А.ПЛЮЩЕВ: Вообще, многие слушатели жалуются на несоответствие между заявленными показателями провайдеров интернета сотовой связи и реальными услугами предоставляемыми. А может ли как-то министерство на это повлиять? Ну, часто там говорят, там, 10 мегабит в секунду, а там еле качает.

И.ЩЕГОЛЕВ: Пока нет. Но мы знаем о наличии такой проблемы. Мы в предыдущем году проводили целый ряд исследований, научно-исследовательской работы, которая показала, каким образом к этим проблемам можно подступиться. Там что-то будет решаться технологически. Потому что технологии предоставления услуг развиваются быстрее, чем технологии контроля за качеством оказания услуг. А с другой стороны что-то придется проводить и через закон о связи, потому что есть какие-то параметры, контроль за которыми законом не предусмотрен. И мы сейчас подводим итоги этих работ, резюмируем и затем будем выходить на законодателей с просьбой внести те изменения, которые позволят нам заняться таким контролем.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, вот, от наших слушателей приходят различные вопросы. Много ругают и наших операторов интернета и сотовой связи, и так далее. Но хочу сказать, что далеко не везде в Европе, например, ситуация лучше чем у нас. Есть и много хуже. Но во многих местах и лучше, правда. Вот, например, Эрик поднимает важный вопрос: «Когда телефонные номера будут принадлежать абонентам, а не операторам, чтобы номер при переходе между операторами сохранялся?» Я, вот, только что приехав из Великобритании – там как раз номер за абонентом сохраняется – это не то, что очень удобно абоненту, это приносит ему настолько много дополнительных коврижек, о которых он и не подозревал, оказывается. Ну, потому что операторы стремятся его сохранить всяческими способами. И разговоры об этом у нас идут давно, но как-то все никак. Мне вот тут один оператор предложил к себе перейти. И когда я сказал, что с номером я бы, может, и перешел, а он говорит: «Мы вам подобрали такой номер, что вам только код придется поменять и все». Вот до чего дошли люди. Так, может быть, все-таки, как-то будет эта проблема решена?

И.ЩЕГОЛЕВ: Вероятно, это та проблема, над которой, действительно, следует продолжать думать. Много мы на эту тему дискутируем. Пока еще не подошли к тому, чтобы сказать, что, прямо, решим ее...

А.ПЛЮЩЕВ: А в чем там трудность главная? В чем проблема? Операторы сопротивляются?

И.ЩЕГОЛЕВ: У них есть ощущение, что стоимость по внедрению этой услуги не принесет именно в нашей стране, применительно к нашей стране тех экономических результатов, в том числе и самим пользователям, да? То есть пока они аргументируют тем, что им потребуется потратить такое количество денег, что у них пропадает интерес потом биться за абонентов. То есть, действительно, пока это проблема, которая своего решения не нашла. Но, конечно же, учитывая, что есть позитивные примеры, где внедрение оказало хорошее влияние на рынок, конечно же, мы над это проблемой думаем.

А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Еще призываю вас, если у вас есть вопросы, по SMS +7 985 970-45-45. Я вижу вашу ленту, но мы вынуждены отбирать самые интересные вопросы, что и делаем. Один из тоже повторяющихся часто вопросов: «Какую позицию занимает министерство в вопросе авторских прав? И каково, в частности, ваше отношение как министра к так называемому «налогу на болванки», то есть взиманию с продаж носителей информации в пользу авторов?»

И.ЩЕГОЛЕВ: Отношение ровно такое, что это модель, которую изобрели не мы. Есть страны, в которых она работает. Я думаю, что нужно дождаться результатов применения этой модели с тем, чтобы оценить, насколько она эффективна в наших условиях.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, очень многие спрашивают. Я, вот, до сих пор тоже ни у кого не получил ответа. Значит ли, что я когда купил компьютер, мобильный телефон, еще что-то, уплатив вот этот налог, ну, естественно, через покупку, значит ли это, что я теперь могу качать на торрентах совершенно спокойно и безнаказанно все, что хочу? Вот что мне важно, Игорь Олегович! Скажите «Да». (все смеются)

И.ЩЕГОЛЕВ: Это было бы идеально. Но у нас есть организация, которая занимается правоприменением и в данной области, которая занимается реализацией этих моделей. Наше министерство формулирует свое отношение к вопросу нелегального и легального контента в интернете. У нас формируются подходы, как это было бы правильно делать. Недавно встречался с журналистами и озвучил свою личную позицию. И я считаю, что, конечно же, должна появиться модель, которая позволяет пользователю за небольшие деньги и с большим удобством пользоваться легальным контентом. Пока эта модель не выработалась ни у нас, ни где бы то ни было, пока очень многие, в том числе наши заокеанские коллеги настаивают на том, что нужно действовать, скорее, методом кнута, чем пряника. Я лично в этом не уверен – интернет не та среда, где кнутом можно много чего добиться. А с другой стороны, там, где появились модели удобной беспроблемной оплаты, понятной, не очень большой, там существенно растет количество потребителей легального контента. Я уверен, что это магистральная линия, которая в итоге и победит. То есть либо это будут делать за счет безлимитных тарифов, куда будет включен контент, тем более что интернет позволяет оценивать, чьи произведения в наибольшей степени были востребованы и, соответственно, распределять эти средства. Либо это будет, действительно, какая-то поединичная оплата, понятная и путем простых технологий для пользователя. И только тогда мы сможем победить нелегальный контент в значительной степени. Совсем, наверное, победить его не удастся.

А.ПЛЮЩЕВ: Много вопросов задавались о наших таких, ну, шумных проектах типа Сколково. Ну, во-первых, с момента того, как было заявлено о наукограде, прошло уже тоже порядка полугода, и, наверное, что-то уже сделано и вы, наверное, за этим следите. А во-вторых, каковы перспективы? Вот, меня больше всего интересует, с какими неожиданными, может быть, трудностями по первости сталкивается реализация таких проектов, в частности, Сколково?

И.ЩЕГОЛЕВ: Ну, вы же знаете что сформирован и фонд, и сформирован творческий коллектив, который занимается этим проектом. Они больше в курсе деталей и трудностей, и успехов. Могу сказать, что для полугода, которые прошли с момента старта, сделано очень немало. И организационно много что оформлено, и по финансовой части, и люди подобрались, и законы приняты. Что волнует больше меня? Это то, чтобы вот этот режим правовой, экономический, который будет применяться для Сколково, был применим и для других проектов, которые соответствуют нашим основным модернизационным направлениям и с тем, чтобы другие организации и отдельные лица, которые этими проектами занимаются, могли также льготами, которые под Сколково приняты, тоже могли пользоваться. И у нас тем более в ведомстве есть проект по строительству технопарков по России. И, конечно, нам очень важно, чтобы те компании, которые приходят в эти технопарки с проектами, тоже могли подпадать под сколковский режим. И мы говорим с нашими коллегами в Сколково – они изъявляют готовность в таком ключе сотрудничать. Тем более, что это позволит нам всем не дожидаться окончания физического строительства Сколково, а уже начинать работу над конкретными проектами в других местах. И я считаю, что это самое главное, вижу все основания для того, чтобы проект оказался успешным. Сам факт, что о нем много говорят и в России, и за рубежом, и компании, которые к нам приезжают, и наши компании изъявляют готовность включаться в это движение. Это уже большой результат прошедшего года.

А.ПЛЮЩЕВ: Я, вот, всегда, когда наблюдаю за подобными проектами... Вот, ты выйдешь за порог и видишь, что страна немножко другая, чем делает ее самое высокотехнологичное министерство, ну, чем пытается сделать ее и так далее. Что вы ощущаете, когда вы условно... Я приведу какой-нибудь не политический даже пример. Когда вы работаете над каким-нибудь проектом, в том числе как министерство, а там случайно пьяный мужик взял, лопатой кабель перерубил, я не знаю. Ну, условно говоря, да? Или, там, бам, а там дорогу блоками закрыли, я не знаю.

И.ЩЕГОЛЕВ: Для того чтобы перерубить кабель, совсем не обязательно принимать на грудь. Этим летом, когда мы устанавливали видеокамеры в местах, где у нас сгорели поселки, которые экстренным образом восстанавливались, такое происходило регулярно. Ну, что делать? Действительно, надо действовать быстро и зачастую не всегда есть возможность и обозначить трассу. Такое происходило регулярно. Справлялись с этим. Что делать? Это зачастую неизбежно. Расстраиваешься, конечно. Больше расстраиваешься за людей, которые вынуждены все время отвлекаться на такие мелкие поломки. Ну, надо жить в тех условиях, в которых мы живем, и мне гораздо приятней видеть, что наши усилия – они оцениваются нашими гражданами. И даже то, что многие высказываются критично, говорит о том, что внимательно следят и видят и плюсы, видят и минусы, и исходя из этого нужно понимать, на что нужно больше обратить усилий. Поэтому я считаю, что нет особой драмы как раз по нашему направлению. Мы внимательно выслушиваем те нелицеприятные оценки, которые в наш адрес звучат, и считаем, что это то, что позволяет нам экономить значительные средства на организации собственной службы такого детального мониторинга по регионам. Именно эти жалобы и пожелания наших граждан – они указывают для нас зачастую те векторы, куда мы должны дальше двигаться.

А.ПЛЮЩЕВ: Сколково когда заработает? Вот, когда будет перерезана красная ленточка? Так вот, для простых людей чтобы было понятно.

И.ЩЕГОЛЕВ: Я думаю, что, скорее всего... Что иметь в виду? Первый объект или окончательно весь комплекс? Я думаю, что окончательно весь комплекс – конечно, несколько лет на это уйдет. Но я считаю, что можно будет начинать реальный отсчет с того момента, как появится первый исследовательский центр или первая организация, которая заработает по сколковскому режиму. Я думаю, что в течение этого года уже такие компании точно появятся.

А.ПЛЮЩЕВ: У нас в гостях министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев. Наши радиослушатели, присылающие на SMS вопросы, естественно, возвращаются к некоторым темам. Позволим и мы себе к ним вернуться с вашего позволения. Юрий спрашивает: «Когда уже заставят операторов отслеживать использование кода IMEI у ворованных телефонов?»

И.ЩЕГОЛЕВ: Занимаемся в том числе и этой проблемой. Знаем, что очень многие возлагают большие надежды. Здесь вопрос, скажем так, нетривиальный, потому что в нашей стране есть много аппаратов-клонов, которые имеют один и тот же код. И поэтому в значительной степени можно будет эффективно вести эту систему, когда мы полностью поборем серый импорт. Вот, когда не будет серого импорта, тогда можно будет говорить, что это эффективно работает. А так, если один код у сотен телефонов – ну, о каком эффективном использовании его может идти речь? То есть здесь проблема не столько на нашей стороне, сколько на стороне тех, кто борется с серым импортом.

А.ПЛЮЩЕВ: Игорь из Тамбова спрашивает: «Какие последствия в сфере применения авторских прав и коммуникациях повлечет за собой вступление России в ВТО?» Тоже важный аспект. Видимо, в этом же году, может быть, наконец-то?

И.ЩЕГОЛЕВ: Когда вступим? Хочу сказать, что мы обсуждали ряд аспектов, касающихся применения авторского права, в том числе те, которые зафиксированы в 4-й части нашего Гражданского кодекса. И на данном этапе у ВТО к нам претензий нет – это означает, что мы будем работать в том же режиме, в котором работают другие страны ВТО. Но нужно просто отдавать себе отчет в том, что, вот, в интернете пока никто действенной модели не выработал. Есть модели разные, есть страны, в которых создаются подставные сайты по распространению нелегального контента, и потом к вам домой приходят и предлагают заплатить штраф или отправиться за решетку за то, что вы пользуетесь услугами этих сайтов. Это не наш подход. И есть страны, которые тоже получают жалобы и пытаются действовать через предупреждения. После третьего отключается доступ к интернету. Такие структуры только создаются и надо посмотреть, не окажется ли, что нужно больше средств налогоплательщиков потратить на функционирование этой структуры, чем средств, которые будут собраны для авторов в результате ее внедрения. Поэтому будем внимательно следить за опытом наших коллег, и лучшее, конечно же, у нас использовать.

А.ПЛЮЩЕВ: «Уважаемый господин министр, IT-отрасль России в целом и программное обеспечение – одна из немногих точек роста российской экономики. Есть ли подходы министерства в том, чтобы использовать этот лидерский потенциал для стимулирования других отраслей, например, образования, машиностроения и других?» Кого кроме ГАИ может стимулировать еще Министерство связи и каким образом? Есть ли подход, действительно?

И.ЩЕГОЛЕВ: Конечно. Конечно, есть. И есть даже проекты, которые касаются как раз стимулирования. Вы знаете, что мы в рамках комиссии по модернизации работаем над проектами и суперкомпьютеров, и над высокопроизводительными grid-сетями. Это позволит наши разные центры разработки и производства связать и обмениваться данными между ними. И это в конечном итоге позволит и создавать новые технологии, и повышать производительность труда, и приводить к новым научным результатам. И, конечно же, приведет к развитию системы образования. То есть, вот, тем, кто интересуется этой темой, я посоветовал бы следить как раз за проектом наших суперкомпьютеров и grid-сетей.

А.ПЛЮЩЕВ: Много спрашивают о коррупции при выполнении государственных заказов на интернет-разработке и так далее. Вот, в частности, пенсионер Нэви спрашивает: «Интересует ли ваше министерство информация о липовых тендерах на IT-разработки, которые появляются в сети? В частности, выкладывает Алексей Навальный».

И.ЩЕГОЛЕВ: Мы читаем те критические замечания относительно отдельных тендеров. Это, конечно, полезно, чтобы понять, во что отдельные ведомства оценивают те или иные проекты. Но мы считаем, что эффективным может быть и другой путь, и по этому пути сделали в минувшем году один шаг: мы перешли к координации расходования средств госорганами через наше ведомство. До сих пор у нас все тратили кто во что горазд. Сейчас мы проводим предварительную экспертизу, и это позволяет нам, с одной стороны, оценивать реальность тех затрат, которые закладываются, а с другой стороны подсказывать нашим коллегам, что, может быть, то, что они хотят построить, они могут уже в качестве готового решения получить где-то еще. И, соответственно, сделать за меньшие деньги. То есть мы к этому подступились. До сих пор у нас просто таких инструментов не было, и во многом, конечно, это определялось тем, что у нас структура рынка программного обеспечения тоже была не очень прозрачной. И здесь мы идем и вместе с крупными поставщиками такого ПО на наш рынок. Скажем, Microsoft в сотрудничестве с нами уже сделала отдельный раздел на своем сайте, где указываются рекомендованные цены для госорганов. И, соответственно, в том числе контролирующим органам и тем нашим блогерам замечательным, которые следят, дается в руки инструмент, линейка, с которым они могут оценивать, насколько запросы тех или иных ведомств оправданы или не оправданы. Стремимся, ловим все сигналы, создаем собственные инструменты. Понимаем, что еще много на этом пути нужно сделать. Но считаем, что в эффективности повышения средств один из способов ускорения интернетизации и цифровизации, и электронизации нашей страны.

А.ПЛЮЩЕВ: Осталось у нас 2 минуты. За эти 2 минуты хотел бы задать личный вопрос Игорю Щеголеву. Многие наши руководители и один наш руководитель тоже (я имею в виду главного редактора радиостанции) в последнее время очень много уделяет внимания блогам, микроблогам, твиттерам и так далее. У вас, у главы самого нашего высокотехнологического ведомства ничего подобного нет, насколько я знаю. Хотелось бы узнать, почему? И не планируете ли вы?

И.ЩЕГОЛЕВ: Нет, скажем так, официального, именного.

А.ПЛЮЩЕВ: Вы – Анонимус? (все смеются)

И.ЩЕГОЛЕВ: А под никами есть. И на форумы выхожу, и чатюсь, и, естественно, смотрю, там и друзья есть. Мне кажется, что на этом этапе это мне больше свободы рук дает. То есть нет налета официозности и дискуссия носит более прямой характер. Как только выработаю тот стиль, который позволит сочетать и прямоту, и реальную дискуссию, которая приведет к решению проблем, а не просто обмен колкими репликами, перейду в официальный режим.

А.ПЛЮЩЕВ: Черт побери. Теперь меня просто замучают. Все же будут думать, что я знаю теперь ник министра Щеголева, какой он в интернете. Да. Друзья мои, я не буду спрашивать с вашего позволения. Оставим министру Щеголеву свободу в интернете, как он декларировал ее в начале передачи, как он оставляет ее нам в том числе.

Спасибо большое, Игорь Олегович, за это интервью, за то, что пришли в воскресенье, ответили на вопросы. Надеюсь, что мы продолжим это общение – в частности, о цифровом телевидении было много вопросов. Если есть возможность, может быть, мы как-нибудь отнесем в отдельную передачу.

И.ЩЕГОЛЕВ: Да, Саш, с удовольствием. Кстати, у вас в блоге нет нашей замечательной фотографии с вручения премии Рунета.

А.ПЛЮЩЕВ: Поставим обязательно. Спасибо большое. Программа «Точка» через неделю на этом же месте.