Интернет и авторское право - Иван Засурский, Владимир Харитонов - Точка - 2010-10-17
А.ПЛЮЩЕВ: 21 час 12 минут, продолжаем программу «Точка». У меня в гостях Иван Засурский, Владимир Харитонов. Добрый вечер.
И.ЗАСУРСКИЙ: Добрый вечер.
В.ХАРИТОНОВ: Добрый вечер.
А.ПЛЮЩЕВ: Ваня Засурский – «Частный корреспондент», главный редактор. Владимир Харитонов, соответственно, исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей.
И.ЗАСУРСКИЙ: Webpublishers.ru.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот. И как раз уже запущена видеотрансляция, все работает – смотри-ка, все без меня хорошо идет. Как раз я хотел начать с вот этой самой широкой темы обсуждения, это о необходимости поговорить. Действительно ли это такая, ну, небрежность при написании закона была проявлена всеми тремя, там, инстанциями? То есть кто готовил закон, потом 2 палаты парламента, потом у нас президент подписал еще. То есть что пользователь может по необходимости бесплатно осуществлять пользование произведением, да? Либо это такая, как говорят некоторые, ловушка то ли для ВТО, чтобы показать, какие мы хорошие, то ли для того, чтобы любого человека можно было посадить на крючок и так далее. Владимир, Иван?
В.ХАРИТОНОВ: Ну, вряд ли можно предполагать, что такая вещь могла появиться в законе случайно. Все просмотрели. Не очень верится, в том числе и потому, что власть наша очень внимательно относится к авторскому праву, и к Гражданскому кодексу, особенно к 4-й его части и ко всем изменения, которые там могут или будут происходить. За всем этим будут присматривать очень внимательно.
Мне кажется, это как раз вот эта самая необходимость, это способ показать ВТО, что мы серьезно относимся к соблюдению всяческих авторских прав и практически всех. И не приставайте к нам, мы даже личное использование – и то по необходимости.
А.ПЛЮЩЕВ: Я, честно говоря, не очень себе представляю, чтобы в законодательстве, например, США... Я не очень знаком, но как-то нет у меня такого, не знаю, нет подозрения, что там вдруг написано «по необходимости».
И.ЗАСУРСКИЙ: Ты знаешь, там может быть другое понятие, «Fair use».
В.ХАРИТОНОВ: Да. Там есть добросовестное использование.
И.ЗАСУРСКИЙ: Добросовестное использование.
В.ХАРИТОНОВ: А у нас его нету.
А.ПЛЮЩЕВ: А у нас любое использование недобросовестное заранее, ведь.
В.ХАРИТОНОВ: Да.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ты знаешь, как бы, вот, мне наша страна, на самом деле, очень нравится. Потому что, с одной стороны, может быть любое использование добросовестное или недобросовестное. Но не пойман, не вор. А, как бы, никто, слава богу, особо не ловит. То есть, конечно, у нас ситуация удивительная, в принципе, в целом складывается. И я, все-таки, на стороне тех людей, которые считают, что формулировка «При необходимости» открывает не только широкие рамки для преследования, но открывает тоже бесконечные поля для того, чтобы его избегать. Потому что, в общем-то, что такое необходимость – это понятие такое, субъективное достаточно. Я думаю, что в суде можно будет его трактовать так или иначе, особенно если юристы хорошие. Поэтому, в целом, мне кажется это человеколюбивым шагом. Другое дело, что аккредитованные организации – вот, еще одна добавилась, теперь Михалков тоже будет зарабатывать на этом – они, конечно, как бы, портят немножко эту картину радостного присоединения к ВТО на каких-то добросовестно справедливых началах. Потому что как ты, наверное, догадываешься, авторские организации собирают деньги за авторов, но не для авторов. (смеется)
А.ПЛЮЩЕВ: Я все время думаю об этом, ты знаешь, когда пишу отчеты о том, о прошедшей музыке. К нам просто приходят музыканты сюда на радиостанцию, приносят песни свои. За каждую мы должны писать отчет и, вероятно, там радиостанция что-то выплачивает, какие-то деньги.
И.ЗАСУРСКИЙ: Совершенно точно она что-то платит.
В.ХАРИТОНОВ: Конечно.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. И я все время так смотрю на музыкантов, когда я уточняю детали отчета. Ну, там, кто автор слов, кто автор музыки. И я понимаю, что они ни черта ни разу, как правило... Я не спрашивал у них, но, вот, судя по всему, как-то ни разу они этих отчислений особо не видели. Для кого-то другого я все время это делаю.
И.ЗАСУРСКИЙ: Мне кажется, да. Дело в том, что, знаешь, это как такая игра получается, что мы делаем вид, что, как бы, собираем для авторов деньги, а авторы делают вид, что они что-то получают. Образовалась очень интересная ситуация. Поскольку это, как бы, Российское авторское общество, теперь, значит РСП михалковское – это все организации, в принципе, сверхприбыльные. И михалковская – она интересна тем, что она сверхприбыльная в законе. То есть РАО – оно, как бы, ходит немножко под уголовкой.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, тоже вполне законно.
И.ЗАСУРСКИЙ: Они тоже в законе.
В.ХАРИТОНОВ: Они стараются.
И.ЗАСУРСКИЙ: То есть это же юридическая компания, да? Но они, как бы... Понимаешь, они имеют, в принципе, право на то, что они делают, но они немножко, как бы, перегибают палку, потому что они через 3 года, если ты не пришел к ним за деньгами, они через 3 года просто берут эти деньги себе.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, себе – не совсем себе. Они берут тем авторам, которым они больше всего платят и так.
И.ЗАСУРСКИЙ: А мне кажется, они перечисляют просто в бюджет РАО. Ну, не важно. В любом случае там даже если ты прав, то они берут себе дополнительно комиссию, потому что эти деньги снова через них проходят, наверное.
В.ХАРИТОНОВ: Да.
И.ЗАСУРСКИЙ: Но мне кажется, что они просто забирают их себе безвозвратно. И у Михалкова же ситуация еще более фантастическая – что 60% суммы, которую он собирает, идет в его фонд, который он тратит как хочет, а 15%, собственно, от 100%, вот эти (просто я хотел поправить тоже)
А.ПЛЮЩЕВ: Сашу Белановского.
И.ЗАСУРСКИЙ: Сашу Белановского, да. Потому что он говорит 100 миллионов долларов для авторов. Может быть, 100 миллионов долларов собирают для авторов? Но для авторов из этих 100 миллионов долларов предназначено 15. И, как бы, совершенно непонятно, почему, собственно, Михалков вдруг он такой... Он же провальный режиссер, в принципе. Его даже никто не спорит особо уже. И все равно он получает 60%, как бы. (смеется) Что это такое? Почему? Почему только Михалков ходит к Путину?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот, знаете ли, вовремя оказаться в нужном месте в нужное время, что называется, и нужно ассоциацию возглавить. Понимаешь?
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, «Ассоциацию». Видишь, я вот тут тоже возглавляю какую-то ассоциацию, Володя – исполнительный директор. Нам никто не дает эти деньги. Но Михалкову дают.
А.ПЛЮЩЕВ: А. Ну, в тебе просто зависть играет.
И.ЗАСУРСКИЙ: Во мне зависть абсолютно.
А.ПЛЮЩЕВ: SMS к этим завистливым людям – +7 985 970-45-45. Вы можете отправить. Также работает мой Твиттер, называется он plushev и прошу туда тоже задавать вопросы или высказывать какие-нибудь мнения и сомнения. Вообще, меня бы, вот, что интересовало и взволновало. Вообще, мы все время так, до принятия какого-нибудь закона... Вообще, самое интересное, что все начали говорить уже после принятия поправок, основной шум поднялся. Но это у нас часто, это у нас все время – я и сам такой.
В.ХАРИТОНОВ: Шум был. Шум был 2 года назад, когда эти поправки только появились.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, в 2008-м, да-да-да. Конец 2008-го – начало 2009-го. Были, правильно. Потом они долго как-то готовились.
В.ХАРИТОНОВ: Потом закон отложили, и теперь его совершенно внезапно, буквально за 2 дня его вынули.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот. Давайте попробуем смоделировать, как изменится наша жизнь? Вообще, реально изменится ли? Вот, не в том смысле, что, вот, теоретически может случиться это. Мы с вами все живем, и уже куча законов принималась, по поводу которых были охи, вздохи и так далее. И что-то повлияло на нашу жизнь, действительно, что-то нет. Давайте попробуем просто смоделировать, что реально, действительно, может случиться вот сейчас после принятия этих поправок?
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну вот, ты ставишь так вопрос. А что происходит, когда вводится еще один налог? Ну, как бы, нельзя сказать, что там зверский. Не, налог же не зверский, там не 90% забирают стоимости болванки, не 50%, не 40 даже и не 20, и не 10. А, там, 1%, 3%. Ну, то есть какие-то там проценты, значит, вырастут цены на эти деньги. То есть, в принципе, тут, знаешь, что интересно? Тут интересно, что, по сути, мы находимся в 2010 году, у нас, вроде, нормальный президент-юрист, но все равно, вот, хоть ты тресни, принимается какой-то закон, абсолютно незаконный, по которому вводится налог, который вводится не как налог, а как косвенный какой-то сбор, который собирает не Министерство финансов, где Кудрин там режет всех, лишь бы денег добыть в страну, а собирает какой-то Михалков...
В.ХАРИТОНОВ: Причем, один.
И.ЗАСУРСКИЙ: И, причем, один, да.
В.ХАРИТОНОВ: И не является монополистом. По закону.
И.ЗАСУРСКИЙ: И по 4-й части ГК он освобожден, как бы, из-под действия антимонопольного законодательства. Ты знаешь, как бы, в каком-то смысле можно сказать, к сожалению, что происходит закрепление тех, как бы, неправильных сигналов, которые непрерывно посылает наша действительность все нам. То есть что Россия – это такая страна, где, в принципе, вор на воре сидит, вором погоняет. То есть получается, что люди берут чужое, присваивают его и это считается нормально, и даже с определенной, как бы, ловкостью при определенных отношениях можно сделать так, что это будет юридически чисто.
В.ХАРИТОНОВ: Можно я добавлю к этой истории?
А.ПЛЮЩЕВ: Да, конечно.
В.ХАРИТОНОВ: Мне кажется, что не случайно по времени это все как-то совпало. Принятие этой поправки, необходимость. Наконец, правительство же очень долго – в законе это есть с 2008 года – долго определяло, сколько же процентов будут брать за материальные носители. Теперь приняли – понятно, 1%.
Вот, если бы у нас была ситуация, ну, условно говоря, общественного договора, то было бы понятно, что все платят 1%. Мы же тоже будем платить этот 1%?
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да.
В.ХАРИТОНОВ: Косвенным образом, опосредованно мы будем платить. Мы опосредованно платим за всю музыку, которая в ресторанах играет. Причем, нехилые деньги. Ну, не мы платим – платят рестораторы. Но они же все это включают в наш счет, естественно.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да.
И.ЗАСУРСКИЙ: Не из чаевых же они платят.
В.ХАРИТОНОВ: Да. По 60 рублей в месяц, даже по 120, если считать еще косвенные права, 120 рублей в месяц с места в ресторане. Ну, значит, сколько-то там рублей перетекает композиторам.
Если бы была ситуация договора, было бы понятно: мы платим деньги за что-то...
И.ЗАСУРСКИЙ: Один раз.
В.ХАРИТОНОВ: Да, один раз. Ну, один раз, не один раз, но в любом случае мы освобождаемся тогда, там, от того, чтобы бояться, что к нам придут и спросят. По необходимости или не по необходимости.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да. Тут прикол в том, что одновременно ты платишь этот налог, и все равно ты должен платить за все эти. То есть это, как бы...
А.ПЛЮЩЕВ: Двойное налогообложение.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, своего рода, да. Закон же должен... Мне кажется, что закон должен интересоваться всеми сторонами. То есть не только авторами, не только правообладателями, но и нами, кто является потребителем. А нашими-то правами кто будет озабочен? В Гражданском кодексе про это ничего не написано. Пользователь только должен. Он все время чего-то должен, ему все время чего-то запрещено.
И.ЗАСУРСКИЙ: Володь, вот ты мне рассказывал эту историю, даже была статья на эту тему, о том, что американцы проводили подсчет ущерба, связанного с нелегальным копированием.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, да, это была такая история. Хотя, само американское правительство, вообще говоря, не последовало выводам этого доклада. Но доклад был замечательный тем, что... Это Счетная палата США попыталась учесть реальный ущерб от пиратства. Долго пыталась, там куча всяких разных цифр, расчетов. И она пришла к странному выводу: «Ущерб, наверное, есть. Какой именно, мы не знаем». И главное, что посчитать корректно это невозможно.
Те организации, которые защищают всяческие звукозаписывающие компании, кинематографические организации и так далее, не смогли представить понятных, внятных, логичных, основанных на какой-то верифицированной практике расчетов.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. И содержался еще там один вывод, который следовал из того, что сказал – о том, что те цифры, о которых они говорят, они, скорее всего, не точны.
В.ХАРИТОНОВ: Взяты с потолка.
А.ПЛЮЩЕВ: И скорее всего, размер ущерба не соответствует заявляемому. То есть когда говорят, что там звукозаписывающая индустрия в этом году, благодаря интернет-пиратству, потеряла столько-то миллиардов долларов, это абсолютно... Вот, можно было сказать столько, а можно было сказать столько.
В.ХАРИТОНОВ: А можно по-другому. Там был еще один вывод о том, что пиратство кроме того, что, возможно, наносит какой-то ущерб, оно еще и помогает.
И.ЗАСУРСКИЙ: Я, вот, хотел здесь пример просто короткий привести. Например, вот, чтобы Майкрософт стала такой компанией, доминирующей на рынке, вот, как бы, без пиратства им бы этого не удалось достичь. Потому что если бы никто не ставил себе пиратские Windows вначале, то потом у них не было бы контроля рынка – был бы контроль у Linux, я имею в виду, если бы, действительно, отслеживался этот закон по-настоящему. Поэтому не удивительно и всегда так бывает, что на развивающихся рынках представители крупных компаний обычно смотрят сквозь пальцы. То есть то, что в России там кого-то начинают иногда там... Это тоже один случай за 5 лет или один случай в год становится большим, публичным.
А.ПЛЮЩЕВ: Да, и причем какой-нибудь анекдотичный в плохом смысле слова, кстати, анекдотичный, как, например, с Поносовым, с директором школы.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, конечно. Или, там, непонятная история с офисом LG, или где там было? Но в любом случае, понимаешь, как я узнаю про какую-нибудь певичку, например, если я не послушаю ее музыку? Неужели я пойду в магазин, просто куплю песни человека, которого я не знаю? То есть получается, что, на самом деле, как бы... Или как люди заработают на концертах, если никто не слушал их музыку? То есть, есть же такое понятие как изменение бизнес-модели индустрии вследствие изменения окружающей среды.
В.ХАРИТОНОВ: Меняется технология.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да. И то есть, на самом деле, сейчас просто меняется бизнес-модель. Очень выгодно дать какой-то sample, очень выгодно дать что-то скачать бесплатно, потом ты зарабатываешь все, что ты не получил, на других вещах. А по-другому ты все равно не можешь действовать. И судись, не судись с пользователями за контент...
Понимаешь, трагедия нашей, как бы, конкретной истории состоит в том, что у нас даже нет этого обсуждения. И что самое еще обидное, есть, знаешь, такие вещи, которые, в общем-то, даже лежат немножко в стороне от этой горячей дискуссии – там, своровал, не своровал, там, мое, не мое, заберут, правильно, неправильно. Это, как бы, общественное достояние.
То есть у нас, как бы, в стране это, наверное, в принципе закономерно тоже, хотя это жутко. У нас в стране, как бы, нет легального обоснования для общественного достояния. То есть нет такой, на самом деле, правовой формы, чтобы ты, например... Вот, ты там умираешь от чего-нибудь, допустим, или кто-то там, человек в больнице, конечно, не ты. И сидит человек, и пишет свою последнюю волю, я не знаю, свой великий документ. К нему пришел, там, Моисей, Иисус, все с ним поговорили. И вот ему сказали: «Быстрее напиши для человечества... 11 заповедей будет – одна еще там какая-нибудь». И, вот, он записывает эти заповеди, может быть, на языке, которого не знает. Вот, как ему сделать так, чтобы этот документ, например, взяла Википедия? Или чтобы этот документ, не опасаясь юридического преследования (понимаешь, да?)... Или, вот, он перед смертью спел какую-то фантастическую мелодию или песенку какую-то.
В.ХАРИТОНОВ: Слушай, почему обязательно перед смертью? Это можно и не дожидаться.
И.ЗАСУРСКИЙ: Я объясню-объясню, почему. Потому что вне зависимости от желания этого человека, как бы. Так, если он живой остался, допустим, он там сверхчеловек и он может каждый раз, когда к нему приходит письмо, он может делать письменный ответ, заверять у нотариуса, там, и так далее. Ну, допустим, или у кого-то есть время на это, допустим.
А, вот, человек, как бы, хочет передать что-то людям как Толстой. Лев Толстой – ему же не хотелось на гонорарах зарабатывать, он не был крохобором. Ему нравилось, как бы, по-серьезному играть, по-крупному, менять жизнь людей, менять мировоззрение общества. Поэтому он свои тексты как программный код распространял бесплатно.
И тут вдруг возникает ситуация, что нет такого правового режима, который есть на Западе в 54 странах, называется Creative Commons, как бы, креативные общины.
А.ПЛЮЩЕВ: Сообщества, да.
И.ЗАСУРСКИЙ: Креативные сообщества. Когда ты можешь просто написать, что вот этот текст или вот это произведение можно использовать, допустим, без коммерческой или с коммерческой тоже там составляющей.
В.ХАРИТОНОВ: Меняя, не меняя.
И.ЗАСУРСКИЙ: Можно использовать, меняя, можно... Есть целые, как бы, законы об этом. В России, что самое интересное, именно этого нет вообще. То есть у нас страна, знаешь, такого, какого-то дремучего прошлого века.
В.ХАРИТОНОВ: Крохоборство.
И.ЗАСУРСКИЙ: Крохоборство.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть... Нет, ладно крохоборство. Оно даже такого, проприетарного крохоборства.
И.ЗАСУРСКИЙ: Проприетарного крохоборства. Ты не можешь ничего для людей делать хорошего, в принципе. Ты, если ты хочешь что-то сделать, ты иди торгуй. А чего ты бесплатно все делаешь? Сейчас еще налоговая придет, спросит – наверное, ты спрятал.
А.ПЛЮЩЕВ: Это же очень важный вопрос, который я тоже хотел поднять. Знаете, вот, на моем собственном опыте. Ко мне часто обращаются люди из Википедии, потому что здесь в этих студиях бывают разные люди, я их фотографию. И они говорят там: «Галочки поставь на своем Фликере, что ты освобождаешь от авторских прав, а то мы не можем взять в Википедию».
И.ЗАСУРСКИЙ: Ты, к счастью, живой.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Если бы я был не ленивый, конечно, я бы это делал с большей регулярностью. Но там надо к каждой фотографии подходить – не очень удобно. А все сразу мне не хочется, потому что там и семейные мои есть, например. Вот. То есть по нашему законодательству я занимаюсь Филькиной грамотой абсолютно, я ничего не делаю. Потому что все равно, чтобы я ни сделал, на все распространяется мое авторское право, даже если я этого не хочу. Правильно?
В.ХАРИТОНОВ: Да. Совершенно верно.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, Саш, это правда жизни. У нас, как бы, страна как была такая крепостная отсталая, она осталась. Значит, смотри. Русский закон – это вообще для лохов. Потому что в России бизнес делать нормальные люди не будут. Все нормальные компании, которые занимаются, как бы, по-крупному IT или чем-то еще, они все, конечно, в западной юрисдикции. Невозможно в России иметь дело ни с кем – нет никаких авторских прав. И те, которые есть, они, как бы, все несчастны. По разным причинам. Знаешь как, счастье, может быть, выглядит как-то похоже, а несчастье у всех какое-то свое разное.
А.ПЛЮЩЕВ: У тебя сегодня толстовское настроение.
И.ЗАСУРСКИЙ: Абсолютно.
А.ПЛЮЩЕВ: Да ты и внешне сегодня его напоминаешь.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да, я сегодня граф Т, да. Еще у меня стилеты в бороде.
А.ПЛЮЩЕВ: Так?
И.ЗАСУРСКИЙ: Нет, и просто как-то так получается, что если что-то нужно обществу, то нет вообще никого, кому это интересно. Вот, говорят, что Медведеву это интересно. Но он не проявляется пока в этом качестве, да? А проявляется разные люди, вот, Михалков...
А.ПЛЮЩЕВ: Подожди. Как это не проявляется? Очень даже проявляется. Потому что Медведев – не кто иной, как подписал поправки к Гражданскому кодексу.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, я не знаю, почему он это делает.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, да. В этом он не проявился, конечно. Он как-то случайно, не заметив.
И.ЗАСУРСКИЙ: Может быть, не заметив – я не знаю, я просто не хочу это даже анализировать, просто как там они между собой договариваются, на каких основаниях, там, что они друг другу делают за это. Я не знаю. Наверное, они считают, что Михалков, в принципе, достаточно богатый человек, чтобы быть честным. И, наверное, они считают, что Михалков лучше присмотрит за этими деньгами, которые все равно в министерствах все украдут. Может быть, у них такая логика – она, может быть, знаешь, такая, Петровская. Что это, как бы, сукин сын, но это мой сукин сын.
Поэтому я думаю, что здесь разные возможны варианты – это не очень важно. Важно другое. Есть вещи, которые нужны обществу. Вот, я тебе скажу. Я считаю, что самое главное для общества – это если мы раздаем букридеры каждому школьнику, каждому студенту. Ну, собственно, на эти букридеры помещаем все, что уже свободно от авторских прав. Вся классическая русская литература уже свободна давно, XX век освобождается потихонечку, потому что половину расстреляли в 20-е годы, в 30-е – вот, 70 лет со смерти автора выходят.
В.ХАРИТОНОВ: А-а-а. Но права-то освобождают после реабилитации.
И.ЗАСУРСКИЙ: После реабилитации. Ну то есть, понимаешь, как бы, обществу нужно, по идее. Вот, они говорят «Модернизация, инновация». Вот это все. Вот, пожалуйста, тебе программа. Хорошо, дали Михалкову денег – ну, их же много денег. Дали еще денег, купили, пожалуйста, хоть завод себе постройте там где-нибудь, сделайте сами эти букридеры, если не хочется никому деньги отдавать. Как бы, раздайте эти букридеры и пусть на них все будет. И, вот, вы сделали, как бы, реальный прорыв в XXI век. Россия – ключевая страна. Пожалуйста, можете, если хотите, еще есть более супервариант. Там, взять криво оформленные, кривые права на старое советское наследование, которое у разных госкомпаний, но при этом они, как бы, чьи-то. Понимаешь? Они государственные, но они чьи-то. Это, вот, Россия – голову сломаешь.
И, вот, возьмите это, заплатите авторам копеечку, пока они живые. Это же реально живые люди, понимаешь? Создатель «Семнадцати мгновений весны» живет в нищете. Как бы, никто никогда не заплатил нормальных денег за этот сериал, хотя его все смотрят каждый год как сумасшедшие. Заплатите там 100 тысяч рублей или 200 тысяч. Возьмите у нее право и поставьте это в публичный доступ. Потому что богатство в информационном обществе – это, на самом деле, количество информации в общественном доступе.
А.ПЛЮЩЕВ: Это очень важная тема тоже тобой затронута, Вань. Я, вот, все время, ты знаешь, потрясаюсь вот чему. Допустим, фильм, наш отечественный фильм. Я не знаю, как там в художественных фильмах, в художественном кино. Мне кажется, что очень похожая история. Я знаю, как в анимации. В отечественной анимации, ну, наверное, 95, если не 100 процентов фильмов создается при поддержке или при стопроцентном финансировании со стороны так называемого Госкино, проще говоря, государства. После этого ты так или иначе, опосредованно или напрямую должен еще платить, ну, например, покупая фильм изданный. Или телекомпании, например, должны платить за право показа. Слушайте, на наши деньги уже один раз создан этот фильм, он, в принципе, уже нам принадлежит всем.
В.ХАРИТОНОВ: Государству.
И.ЗАСУРСКИЙ: Это не наши деньги. Видишь, ты путаешь.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, государственные.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да.
А.ПЛЮЩЕВ: Понимаешь, это деньги, формируемые, ну, как мне представляется, из наших налогов.
И.ЗАСУРСКИЙ: Нет-нет. У них свои бизнесы везде теперь. Видишь, они сами нефть качают, сами добывают, сами себе в карман все кладут. Это там государство... Просто, понимаешь, это, как бы, в России государство – к сожалению, это отчужденная единица. У нас государство – это не государство. У нас государство – как бы, это молох, машина подавления, которая с петровских, собственно, времен. И раньше тоже, от Ивана Грозного, и можно еще в глубину идти веков.
Понимаешь, вот, раскол из-за чего, собственно, был церковный, например? Тоже государство вдруг, государство, вот это непонятное нечто... На самом деле, ты понимаешь, это захватническая власть, просто военное государство и ее наследники. А народ – это, как бы, крестьяне, то есть те, кого захватывают и те, кому пишут законы, чтобы они соблюдали. И, вот, мне кажется, самая большая наша трагедия в том, что при всех изменениях, которые происходят, мы остались вот в этой, как бы, парадигме.
То есть, есть, с одной стороны, государство как представитель некоего класса... Там не знаю, в Европе это рыцари обычно были, там, какой-нибудь орден. Вот, кто Латвию завоевал, условно говоря, Тевтонцы. Ну, вот, как бы, а в России вместо Тевтонцев свои какие-то персонажи.
В.ХАРИТОНОВ: Оккупанты.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, они разные, понимаешь? Сначала одни, потом другие. Я имею в виду, что Иван Грозный, что Петр, вот эти все силовые модернизаторы – они всегда, как бы, себя обществу противопоставляют. И когда они модернизируют общество, это, в принципе, означает, как бы, очень сильно поиметь. То есть как, вот, знаешь, анекдот, когда крокодильчик летает и ребенок спрашивает: «Как тебе это удается?» Он: «Знали бы вы, как нас здесь бьют». И поэтому мне кажется, вот это основная трагедия. То есть люди, которые считают себя государством, они, в действительности, не считают, что их задачей является формирование общественного достояния, общественного блага. Они сидят на общаке, но они считают его своим карманом. И это проявляется хуже всего в отношении к природе. Хотя, это совершенно другая тема, но ты знаешь, что и в советское время под каждым заводом есть какая-то токсичная пещера или, там, соляное, кислотное озеро рядом. Никто этим не занимается, потому что всем, как бы, кажется, что это не важно. Всем кажется важным какие-то цифры по ВВП – в этом году в 3 раза больше леса срубить.
В.ХАРИТОНОВ: Не, ну в культуре-то то же самое.
И.ЗАСУРСКИЙ: И в культуре то же самое. Везде вот этот экстенсивный советский путь. Потому что у людей, знаешь... Вроде все нормальные люди уже, одеваются нормально, даже не совсем советские с виду. Но в голове-то у них вот этот советский масштаб. Количество больше, больше, больше, все на экспорт и в виде сырья. А для людей чтобы сделать что-то, это очень трудно – только если пенсии заплатить.
А.ПЛЮЩЕВ: Тут Дмитрий из Саратова... Я напоминаю, что есть SMS, и вы шлете активно туда (я пока еще не читал, правда, ничего). +7 985 970-45-45. Вот, Дмитрий из Саратова предлагает поговорить о пиратской партии и их интересном предложении: оплату творческого труда переложить на плечи бюджета. Частично это то, о чем мы сейчас говорим. Я, кстати, надо сказать, что очень скептически отношусь даже не к самой идее – идея-то ладно, еще полбеды – а, вот, к созданию у нас пиратских партий. На мой взгляд, одна из последних была создана специально, чтобы дискредитировать любое пиратское движение, на чем все благополучно и заглохло, между прочим.
И.ЗАСУРСКИЙ: Поэтому у нас Ассоциация интернет-издателей. Понимаешь? Какую в России партию делать? Ну, господи, боже мой. Саша! Партию в России! Это неправильный бизнес в России – делать партию. Не надо в России делать партию, нужно делать ассоциацию. Нужно делать белое, чистое лобби. Мы его делаем.
По поводу того, что государство станет за всех расплачиваться. Ты понимаешь, что это нереально. Я понимаю, что это нереально. Мне кажется, Володя тоже понимает, что это нереально, и наши слушатели тоже понимают, что это нереально.
В.ХАРИТОНОВ: Да, но при этом это реально все время происходит. Госкино реально постоянно финансирует что-то. Что-то делается, что-то выходит.
И.ЗАСУРСКИЙ: То есть эта конструкция годится для анализа того, что сейчас происходит. Потому что у того, что сейчас происходит, когда-то было какое-то обоснование. Но она также годится для того, чтобы полностью изменить все, что происходит. Потому что если дальше отыгрывать эту историю, эта история должна превратиться во что-то очень конкретное, когда, действительно, есть полная статистика по всем произведениям.
В.ХАРИТОНОВ: Вот, это принципиальный момент. Можно я про него расскажу буквально пару слов?
И.ЗАСУРСКИЙ: Конечно.
В.ХАРИТОНОВ: Собственно, если посмотреть на наше авторское право со стороны, то получится, что, ну да, оно защищает даже не авторов, а правообладателей, не обращая внимания на всех остальных. Но мы живем в совершенно другое время. То есть это принципы, которые понятны для XX века. То есть человек написал книжку, эту книжку невозможно никак скопировать, кроме как еще раз ее издать. Сейчас уже, ну, как-то все это можно по-другому, и мы занимаемся копированием каждый раз, когда открываем какой-то сайт. Мы копируем все его содержание вместе со всеми фотографиями, музыкой, текстами и так далее. Тогда получается, что если человек что-то создал, а у нас авторское право возникает по факту создания, то как все остальные про это узнают?
И.ЗАСУРСКИЙ: Минсвязи хотят реестр сделать. Вот это, действительно, неглупая идея, если бы был такой реестр. Вот, ты сделал что-то, ты туда просто зарегистрировал.
В.ХАРИТОНОВ: То есть авторское право должно быть заявительным.
А.ПЛЮЩЕВ: Да-да.
В.ХАРИТОНОВ: Заявительным. Я написал – я послал.
И.ЗАСУРСКИЙ: Это не то, что это что-то значит. Но если ты пошел в суд с кем-то, то там есть, там можно задним числом посмотреть: оба, ты 9 декабря 2005 года...
А.ПЛЮЩЕВ: То есть то, как происходит, условно говоря, с патентами.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да.
В.ХАРИТОНОВ: Примерно так, да. Потому что, вот, даже Google с Rambler’ом говорят «Освободите нас от ответственности – мы не можем за всем отследить». Правообладатели говорят «Как не можем? Мы тоже не можем за всем уследить. Но кто-то, ведь, должен это делать?» Если это все перелагать на пользователя, а пользователь-то как узнает очень о многом, что можно, а что нельзя? Ну, предположим, там Дзига Вертов «Кино-Правда» – это можно выкладывать или нельзя?
И.ЗАСУРСКИЙ: Слушай, у меня такая жуткая история была. Я подрядился однажды делать сайт.
А.ПЛЮЩЕВ: Я сейчас, вот, с ужасом думаю, что минут через 10 Иван перейдет на шепот такой отрывистый.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да-да-да. Не, ну просто смотри, вот я подрядился однажды делать сайт для каких-то людей. И я хотел сделать такой виртуальный Музей кино. Ну, разгромил же Михалков Музей кино, забрал себе все негативы – тоже, наверное, неспроста. Потому что, как мы знаем, только оригинальные произведения, то есть те самые негативы и будут освобождаться от копирайта по истечению срока, а все их производные не будут, потому что они будут считаться, там, при даже небольших изменениях новыми произведениями. Понимаешь меня?
В.ХАРИТОНОВ: Раскрашенные, например.
И.ЗАСУРСКИЙ: Вот. Но я хотел сделать хотя бы виртуальный Музей кино. Ну, раз этот Михалков забрал, как бы. Ну ладно, давай Синематику сделаем классную. И я уже, как бы, все сделал, офигенный сайт, все круто, летает, большая библиотека, огромная, на базе Киноклуба Журфаковского там все собрали.
И тут выясняется. Я пошел, значит, сделал справку у юристов на всякий случай, просто очистить ответственность. А там специалист грамотный. Он мне посчитал. И я, значит, убрал все кино, которое по разным самым исключением, принципам, не должно быть на этом сайте. Потому что организация была серьезная, которая могла на это ответить. И выяснилось, что...
А.ПЛЮЩЕВ: А у тебя там кино – прямо кино было?
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, там кино, прям кино, офигенно хорошее качество и так далее.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, довоенное.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да. Ну, все, что в общественном достоянии. И выяснилось, что у меня 90% фильмов американские, а русских фильмов у меня полстранички. А поскольку заказчик был русский, им в итоге пришлось потерпеть убытки – они не могут использовать этот проект. Представляешь себе? Нет в общественном доступе ничего в России – все украли.
В.ХАРИТОНОВ: Нет, ну, что-то есть. Пушкин в общественном доступе.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, Пушкин – да. Все, что можно, все крадут. Саш, понимаешь? Страна эгоистов.
В.ХАРИТОНОВ: То есть речь о том, что пользователь заранее не может знать, охраняется это или не охраняется. Ну, кто навскидку может сказать, «Белая гвардия» Булгакова охраняется или не охраняется?
И.ЗАСУРСКИЙ: Автор совершенно точно в любом случае, охраняется – не охраняется, все равно ничего не получит. Потому что есть, как бы, там не знаю, 50, может быть, людей, может быть, семей, которые от РАО получают реальные деньги, допустим, из композиторов. Почему это происходит? Потому что это, собственно, заметные, видные люди, которые давно получают эти деньги. Они всегда их будут получать, потому что нет же никакой системы статистики реальной.
В.ХАРИТОНОВ:, Не, ну РАО говорит, что у них есть.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, они не знают. Понимаешь, я с ними вообще собираюсь... Я хочу, как бы, к ним прийти. У меня же была группа музыкальная. Я хочу к ним прийти и посмотреть, что они знают про мою группу музыкальную, потом вкатить им иск на несколько миллионов долларов. Потому что я считаю, что они ничего не знают. Я могу это очень легко проверить и собираюсь, в общем, это предпринять.
Но это даже не в этом дело. Вот смотри. Есть фильм «Generation П», вот, выйдет 1 апреля следующего года. По Пелевину. Значит, чтобы не было проблем с авторскими правами – что в России всегда проблема, по закону ты не можешь там толком отчудить даже ничего – отчуждение происходит по законам Калифорнии. Это русско-калифорнийский копродакшн, это даже не русское кино. Но! Когда оно попадет в кинотеатры, как и все американские фильмы, как и все русские фильмы, кинокомпания прокатчика платит 3% с оборота РАО. С оборота! Не важно, американский фильм, нет. А в американских фильмах студия выкупает все права у композитора. То есть РАО никто не просит делать перечисления в адрес американских композиторов – они все равно забирают все эти деньги. Кому идут эти деньги? Они непропорционально делятся и достаются той самой верхушке, как бы, композиторского класса, условно говоря, и исполнительского, которая потом пишет открытые письма, подписываясь в поддержку РАО. Вот эта сверхприбыль, как бы, украденные, в принципе, у американцев и у кинопрокатчиков деньги делятся между бандой. И эта банда, естественно, на каждом углу воняет. Ну, потому что у них есть, что терять. И, вот, понимаешь, вся Россия состоит из таких кормушек.
Ну, я, действительно, не знаю, что делать с этим. Поэтому мы сейчас вообще в эту сторону не смотрим. Ну и называем вещи своими именами, но мы говорим: «Давайте просто сделайте нам Creative Commons. Мы просто этих всех крыс разгоним – мы просто не будем ни за что деньги брать, нам ничего не надо. Просто крыс уберите. Как бы, заберите ваших крыс».
А.ПЛЮЩЕВ: Ну да. Кстати, нас тут через Твиттер поправляют: «Да какие сообщества? Creative Commons – это своего рода общие места, нету русского эквивалента же».
И.ЗАСУРСКИЙ: Общины. Commons – это палата общин. Как бы, Creative Commons – значит, творческие общины, или креативные комьюнити.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Мне нравится слово «сообщество» почему-то.
И.ЗАСУРСКИЙ: Креативное сообщество.
А.ПЛЮЩЕВ: Да. Я бы не цеплялся к словам, сосредоточился на идее. Например, одна из идей. Юрий спрашивает: «Как относитесь к идее оплаты авторов в виде добровольных пожертвований?» Я, вот, тоже, готовясь к сегодняшней передаче, вдруг задумался. Ну вот, хорошо. Есть, ведь, люди, которые выставляют свои произведения для свободного копирования или копирования на любую оплату, как это делают многие артисты на сайте kroogi.com, например, на известном американском, между прочим, сайте, который сделал наш соотечественник Мирослав Сарбаев. И там наши же соотечественники свои произведения выставляют. Гребенщиковских там много, например. Последние песни можно по времени посмотреть – только что выложены. Ну и так далее. Много там всего – поглядите зайдите, если не видели.
Мне ужасно нравится сама по себе идея, она такая, очень романтическая, замечательная. Я сам всегда плачу какую-нибудь копеечку за скачивание этих альбомов. Но тем не менее, ведь, во-первых, а) не работает, а б) теперь еще это и незаконно, к тому же, фактически. Правильно?
В.ХАРИТОНОВ: Нет, ну почему? Заплатить-то можно всегда. Почему бы нельзя?
А.ПЛЮЩЕВ: Да, заплатить можно.
И.ЗАСУРСКИЙ: Все равно, если ты незаконно его слушаешь, по русским законам этого не может быть.
В.ХАРИТОНОВ: Без необходимости, да.
А.ПЛЮЩЕВ: Нет, это во-первых. А во-вторых, здесь из этой схемы выключен посредник типа РАО. И это тоже еще вопрос, насколько мы...
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, РАО – это вообще навязанная услуга, ты понимаешь. РАО все равно за тебя соберет деньги. Не волнуйся на этот счет. Что бы ты ни сделал, все равно, если это будет звучать где-то там в ресторанах, в кинотеатрах и так далее, все равно деньги уйдут РАО и они отдадут их Кобзону, грубо говоря.
В.ХАРИТОНОВ: Потому что они имеют на это право – им государство это право дало.
И.ЗАСУРСКИЙ: Понимаешь? Они в законе. Вот, как Лужков. Все в порядке у них, у них все отлично. Никаких нет к ним претензий и не может быть. Потому что для них специально написан закон. Вот, как бы, русская реальность.
В.ХАРИТОНОВ: Который они реализуют.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да.
В.ХАРИТОНОВ: Причем, они еще реализуют его не на полную мощь. Они же, в принципе, могут собирать деньги за фотографии.
И.ЗАСУРСКИЙ: На самом деле, самое смешное, что там просто странное сочетание, как бы, вампирско-воровская организация, и не самые плохие люди, как бы, которые ее придумали и делают. Поэтому они не убивают никого, знаешь, они там особо не судятся без крайней необходимости. То есть, на самом деле, все еще не так плохо, как могло бы быть, серьезно, честно. То есть, знаешь, это вот как в России весь кошмар компенсируется человеческими качествами тех, кто его делает. И они там насколько могут, смягчают это. И я даже допускаю, что Михалков неплохой человек, наверное. Я уж не знаю, как бы, что о нем думать. Но, как бы, просто для чистоты эксперимента. Но они все совершенно действуют не в интересах общества, я клянусь. И это меня, как бы, удивляет, потому что то, что они делают, очень хорошо видно. Это во все стороны видно, понимаешь? И это постоянно действующий неправильный сигнал, что воровать можно, воровать хорошо. Это какие-то затянувшиеся бесконечные 90-е.
И мне кажется, это как раз, собственно, и подрывает, условно говоря, позиции режима, если так можно выразиться. Власти, лучше, да? Потому что если, как бы, твоя система распределения изначально, в принципе, воровская, то как к тебе люди могут всерьез относиться хорошо? Я не знаю.
В.ХАРИТОНОВ: Слушай, ну, Россия сотни лет существовала по принципу кормления. И этот принцип не сломала даже революция.
И.ЗАСУРСКИЙ: Да. Ты спрашивал, что изменилось. Видишь? Ничего не меняется. Чем больше вещи меняются, тем больше они остаются такими, как они были. И мы в России видим это на своей истории.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, я-то спрашивал даже, что изменится для обычного пользователя. Если ничего, так, чего мы собрались, собственно? Чего мы так переживаем-то?
И.ЗАСУРСКИЙ: Изменится знаешь что? Мы можем дать людям хороший совет. Значит, я считаю, что меняется, как бы, бизнес-модель вообще всего, что связано с потреблением, как бы, определенных ценностей людьми. Поэтому мне кажется, что реальная ценность в этих отношениях... Конечно, она везде, где есть эти организации, которые собирают деньги, там, как ты понимаешь, уже ловить нечего. То есть бессмысленно, как бы. Потому что они уже своровали все. Поэтому мы про них сейчас не будем говорить.
Я считаю, что реально деньги можно в сети зарабатывать, и ценность какую-то своих авторских произведений подтверждать, жить на это только с помощью, первое, двусторонних отношений между тобой и, подчеркиваю 10 раз, западными компаниями, которые находятся вне всей этой сумасшедшей русской юрисдикции. И, может быть, любые – Google Books, iTunes и так далее. Но я считаю, что, вот, при всей этой реальности, если Яндекс, допустим, захочет книжки электронные продавать, ну, мне их жалко. То есть им придется разгребать, конечно, здесь горы, потому что уже кто-то захочет, наверняка, тоже собирать там что-то.
Но тем не менее, первое. Второе, как бы, если ты исполнитель или что-то еще, вот, благотворительная модель в реальности – это концерт. То есть, есть что-то, что приводит людей к тебе. За то, чтобы с тобой пообщаться или получить твой продукт или что-то еще, они как-то платят.
В.ХАРИТОНОВ: То, что можно купить только за деньги.
И.ЗАСУРСКИЙ: Понимаешь? То есть это либо онлайн происходит, либо это при личном общении происходит как у музыкантов. Но, вот, мир идет сюда.
И третье, как бы, это приложение. То есть когда то, что ты хочешь дать людям, зашито в какую-то программу, которая при этом зашита в какую-то проприетарную платформу вроде Apple на iPhone или iPad. Почему сейчас издательский мир так смотрит с большими глазами и с полными надежды по поводу iPad и iTunes? Потому что Джобсу удалось, как бы, создать платформу, в которой, действительно, очень трудно красть. И, действительно, если ты хочешь какой-то контент... Он, как бы, сузил канал входной, то есть, может быть, парадоксально сделал, да? Но там есть за что и проклинать его, что там, например, любая страница 10 раз подгружается из интернета постоянно, потому что она не может просто в кэш записаться и там сидеть. Вот этого не бывает у нас. Но тем не менее, зато, как бы, нельзя туда и украсть что-то на Apple. И поэтому я считаю, что для нормальных людей все пути открыты.
Просто не надо требовать слишком многого от Родины. Родина не сажает в тюрьму, как бы, не шлет на севера ни на какие, да? Как бы, деньги крадут специально обученные люди.
А.ПЛЮЩЕВ: Хорошие при этом.
И.ЗАСУРСКИЙ: Хорошие. И никому не отдают, никого в соблазн, в принципе, не вводят.
В.ХАРИТОНОВ: Да, но кроме авторов есть же еще и пользователи, которых это тоже может коснуться.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ну, я считаю, что не коснется.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, на всякий случай я бы посоветовал всем узнать, что такое прокси-сервер все равно.
И.ЗАСУРСКИЙ: Давай, Володь... А можно, на самом деле, более такую политинформацию, как бы, пользователям, как в тюрьму не попасть?
А.ПЛЮЩЕВ: Как раз, да, осталось 4 минуты. Вот, за эти 4 минуты микро мастер-класс, как не попасть в тюрьму. Вот, я так понял, что, в принципе, любой может. Потому что кэш браузера все равно всеми картинками уже засорен, которыми можно.
В.ХАРИТОНОВ: Чистите кэш браузера. Чистите кэш системы. Узнайте, что такое прокси-серверы, там я не знаю, сайты типа pagewash.com или что-нибудь в этом роде, и пользуйтесь интернетом через него.
И.ЗАСУРСКИЙ: Еще очень приятная вещь Virtual Private Network, VPN.
В.ХАРИТОНОВ: Да, отличная!
И.ЗАСУРСКИЙ: Это, знаешь, ты можешь быть в России, а будет видно, как будто бы из США пришел.
В.ХАРИТОНОВ: Ну, или с Сейшельских островов.
И.ЗАСУРСКИЙ: Или с Сейшелов. Мне кажется, что на самом деле, то, что происходит сейчас...
В.ХАРИТОНОВ: Да и, кстати, может быть, бизнес на этом появится.
И.ЗАСУРСКИЙ: Ты знаешь, что происходит, Саш? На самом деле, происходит, как бы, сужение законов. Страна, как бы, уходит из-под законов стремительно вместе с эволюцией, там, с развитием, с технологиями. А законы, как бы, сфера действия все время сужается. Вот, закон о СМИ уже работает там, вот, на вас, несчастных радийщиков, на телевизионщиков – тех, кто по лицензии частоту получают. В нормальном новом социальном мире никакая лицензия СМИ не нужна.
А.ПЛЮЩЕВ: Абсолютно. Я тебе больше скажу. Ты знаешь, мне кажется, что она и старым медиа-то не нужна. На самом деле, это, вот, придумка, ну, можно сказать, общества, можно сказать, власти, можно сказать, конструкция, можно сказать, режима.
И.ЗАСУРСКИЙ: Не, ну так раньше было. Мы просто уже не помним, но так раньше было. Важно было иметь ксиву журналиста. А сейчас любой блогер больше защищен от произвола власти, чем медиа. Потому что ему никакое предупреждение ты не пошлешь.
А.ПЛЮЩЕВ: Абсолютно. И лишить лицензии его невозможно.
И.ЗАСУРСКИЙ: Конечно. И любой блогер в этом смысле... Просто я всем даю совет такой. Если вы что-то потребляете, что-то думаете и так далее, просто ведите себя аккуратно. Если вы про кого-то что-то говорите, чтобы на вас там не подали в суд, напишите это как оценочное суждение – не пишите это как факт, что там тот-то и тот-то червяк земляной и так далее. Напишите: «Мне кажется, он напоминает земляного червяка». (все смеются)
А.ПЛЮЩЕВ: Мне кажется, вот это в тарелке имело смысл написать одному нашему знакомому губернатору.
И.ЗАСУРСКИЙ: «Это существо, похожее, да, на земляного червяка в тарелке, похожей на тарелку, которую дают... И вообще-то я здесь, но я до сих пор не могу поверить своим глазам». (смеется)
Мне кажется, знаешь, как в советское время, помнишь, как все говорили аккуратно? Нужно начать все время с Маркса-Ленина – ну, ты понимаешь, про кого это. Значит, потом нужно очень аккуратно подводить к существу. А потом, когда уходишь уже в специальные вопросы, можно говорить своим языком. Вот, у нас также будет. Но в отношении, как бы, копирайта, мне кажется, самое главное, что в России при всей строгости законов есть абсолютно легально, как бы, огромное поле медиа, где можно все иметь бесплатно – там, ВКонтакте или что-то еще.
Но я тебе хочу под завязку про другое сказать. Ты знаешь, что Максим Мошков – экстремист?
А.ПЛЮЩЕВ: Да, Максим Мошков – экстремист, это все знают. Это библиотека Мошкова же. Естественно. А как еще?
И.ЗАСУРСКИЙ: Нет, а ты знаешь, что он реально? Вот, его журнал «Самиздат» литературный вошел в список, потому что какой-то человек из Череповца, по-моему, или из Челябинска жаловался на власти, что там они экологией не занимаются. И теперь Максим Мошков – экстремист. Просто, понимаешь, по отношению к другим сумасшедшим вещам, которые у нас на Родине происходят, с копирайтом, может быть, не так.
А.ПЛЮЩЕВ: Ну, это совершенно нормально. Учитывая сегодняшнюю новость, например, о том, что «Новая газета» была в очередной раз признана пропагандирующей фашизм, то, в принципе, все сходится, мне кажется. Мошков – экстремист, в «Новой газете» - фашисты. Все так оно и должно идти.
И.ЗАСУРСКИЙ: Копирайт очень вписывается в эту тенденцию, потому что все нужно охранять, везде все должны быть виноваты, у всех должны быть проблемы и все должны стоять (НЕРАЗБОРЧИВО).
В.ХАРИТОНОВ: И все должны немножко бояться.
А.ПЛЮЩЕВ: По-моему, проблема копирайта – одна из самых частых поднимающихся в «Точке». Я больше чем уверен, что она и останется чемпионом в ближайшее время, сколько просуществует передача. Спасибо большое. Благодарю Ивана Засурского, главного редактора интернет-издания «Частный корреспондент», Владимира Харитонова, исполнительного директора Ассоциации интернет-издателей. Программа «Точка» через неделю на своем месте я, Александр Плющев с вами. Пока.