Неделя российского интернета (RIW) и Премия Рунета - Сергей Плуготаренко, Сергей Гребенников - Точка - 2009-11-08

А.ПЛЮЩЕВ: Московское время – 22 часа 10 минут. Добрый вечер. В студии Александр Плющев. Программа «Точка» в прямом эфире. И сегодня мы будем говорить о вещах отраслевых, но, тем не менее, касающихся и простых пользователей тоже. Сегодня мы в полном составе работаем – и я, и Виктор Захарченко, мой соведущий и интернет-эксперт. В гостях у нас представители РОЦИТа, старейшей общественной организации рунетовской – Сергей Гребенников и Сергей Плуготаренко. Будем говорить о неделе российского интернета, недавно отгремевшем событии, и грядущей премии рунета, которую вы хорошо знаете, в том числе и по нашей радиостанции, которая в прошлом году стала ее лауреатом. Пока – небольшое эссе от моего коллеги Саши Белановского. Мы выйдем в эфир минут через пять.

ЭХОНЕТ

А.ПЛЮЩЕВ: Ну вот, собственно, запустил я только что видеотрансляцию на plushev.com. Там можно видеть двух Сергеев – Гребенникова и Плуготаренко. Они руководители РОЦИТа. Один исполнительный директор, другой заместитель исполнительного директора. Именно они были организаторами Russian Internet Week, Недели российского интернета. Их я рад приветствовать. Добрый вечер.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Добрый вечер.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Добрый вечер.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну, начать я бы хотел не с этого. Виктор Захарченко тоже после долгого перерыва вернулся в эту студию. Поздравляю тебя со всеми личными событиями, которые у тебя случились в жизни.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Спасибо.

А.ПЛЮЩЕВ: И также поздравляю Витю с тем, что он частично занял мое место, с моего, естественно, ведома, в газете «Ведомости», где 10 лет выходила моя колонка «Сайт дня». Я ее покинул, устав несколько. Но Витя подобрал брошенный стяг, и вот теперь его там можно по четвергам вычитывать. Пожалуйста, обратите на это внимание. Начинаем про RIW. Как сами организаторы оценивают то, что произошло, то, что случилось? Кстати, мы еще поговорим о премии рунета, но это попозже. Где-нибудь после 30-35 минут. Пока сосредоточимся на RIW. Мне бы хотелось, чтобы это было ближе к пользовательскому аспекту. Вот у меня всегда рождается вопрос – при чем здесь я? Почему об этом рассказывают мне? Что простому, обычному интернетчику, массовому пользователю, дает RIW? Его результаты, его договоренности какие-то, контакты и так далее – какова эта польза? После этого мы перейдем к Витиному обычному блицу из 10 вопросов, вот после вашего вступления.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Ну давайте я, наверное, вступлю, Сергей Плуготаренко, исполнительный директор РОЦИТа. Действительно, второй год подряд мы проводим мероприятие. Как правило было сказано в подводке, мероприятие совсем свежее, молодое такое. В этом году мы поймали реальный кайф в тот момент, когда поняли, что мероприятие выходит на финишную прямую, это случилось примерно за месяц, продолжали этой кайф ловить на самом мероприятии. Естественно, были моменты, которые часть участников не устраивали, это всегда возникает при таком большом количестве совершенно разноплановых участников. Но в общем фон был абсолютно позитивным, помещение светлым, расположено в центре Москвы в доступности от метрополитена, темы интересные. В этом году не было никакого блока со стороны, скажем, каких-то игроков рынка, которые говорили «Мы на RIW не придем». Среди докладчиков у нас были представлены практически все, кто отраслью занимается. Мы, на мой взгляд, очень правильно разделили все на профессиональную тусовку и тусовку пользователей. Для пользователей мы предложили выставку и конференционную программу, для профессиональной части мы предложили, по-моему, девять блоков конференций, разбитых по разным темам – реклама, сайты, поисковая оптимизация и так далее. И они могли внутри этих тем сколь угодно долго барахтаться – как в плане спикеров, так и в плане слушателей. Потому что одна тема – это был практически один день, целый поток, шесть часов. Каждая тема прорабатывалась достаточно глубоко и досконально. По итогам нашего опроса участников, экспонентов и спикеров, я тоже понял, что мероприятие вышло на совсем другой уровень, чем в прошлом году. Оно стало более качественным. То есть экспоненты радовались, что идут клиенты, к ним обращаются партнеры. Спикеры радовались, что абсолютно мотивированная, правильная аудитория в профессиональной программе. Слушателей было больше, чем мы планировали. Залы вмещали меньше, чем их было.

А.ПЛЮЩЕВ: Это при том, что в громадном «Крокусе» все было?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это было в Экспоцентре. Территория была больше, чем в «Крокусе» в результате, было больше, чем 5,5 тысяч квадратных метров. Мы все это поделили между выставкой и всякими другими активностями и конференциями. Конференционные залы строили сами, звукоизоляцию прокладывали сами, выводили из конференционных залов видео из тех самых аншлаговых в т.н. бизнес-зону, где люди могли посидеть, попить кофе и смотреть те же самые аншлаговые секции, не давясь в залах, мы это тоже делали сами. Ну вот, наверное, где-то в какой-то момент не всегда успевали объяснить, что идите на 2-й этаж, там можно посидеть, спокойно попить кофе, послушать то, куда вы не можете пройти, потому что когда люди стоят в зал и из зала такой хвост тянется, и люди смотрят на тебя и говорят: «Так, вы организатор?», то действительно становится страшно.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Я перебью немножко. Когда ко мне в первый день пришла Светлана Сиволобова из IMHO VI, схватила меня за шею и сказала: «Сделай что-нибудь! Мне нужно, чтобы хотя бы мои докладчики прошли в зал», было реально страшно.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Докладчики не могли пройти, это правда.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Было невозможно. Но мы извинялись. И сейчас в эфире мы приносим свои извинения, что многие не попали. Но люди, которые приходили на мероприятие и хотели на профессиональную блок-конференцию, мы им говорили, что нету просто мест, вы посмотрите, что происходит, в зал не попасть, можно только идти в бизнес-зону, и то там ругаются, они говорили: «Ну вот завтра мы придем пораньше, к 10, и сядем в зал, займем место». И было реально очень много таких, которые приходили утром, ставили свой портфель, свою сумку и уходили пить кофе и общаться с другими. Но Саша задал еще вопрос по поводу полезности мероприятия.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, жду-жду.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Все-таки что было. Я лично сам около ста визиток собрал. Это будущие партнеры, которые хотят стать либо спонсорами, либо партнерами, либо еще кем-то на наших мероприятиях. Естественно, все экспоненты говорили о том, что да, супер, у нас клиентский поток. Даже Soft Key позвонили в первый день и говорят: «Ну вы, конечно, лажанулись, ребята. Хотя бы предупредили нас, что будет столько людей – мы бы хотя бы раздатку подготовили». То есть такие вот истории были у нас.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это эмоции. Если говорить про профессиональные какие-то моменты, то профучастники, естественно, получили контент, знания, навыки, которые, наверное, на других мероприятиях широкопрофильных недостижимо, в таком объеме их унести. Ну тот же самый RIW весенний, где примерно те же темы, но в другом формате, там нет такой практической компоненты, как здесь. Специализированные конференции другие, которые таргетированы по одной какой-то теме, там, естественно, все хорошо. Ашмановские конференции, конференции Oborot.ru, конференции Бунина по высоким нагрузкам, где действительно берутся 1-3 темы близкие и очень хорошо прорабатываются в течение дня-двух. Понятное дело, с ними конкурировать бесполезно, и у нас нет такой задачи. А представить широкий спектр каких-то тем, профессионально проработанных, это, я считаю, нам удалось. И профессиональные участники остались довольны – те, кто попали в залы. Если говорить про обычных участников, ну, здесь есть аудитория халявщиков, которые приходят собрать раздатку в красивых пакетиках и унести с собой. По нашему мнению, их было менее 10% в этом году, что нормальный показатель, если потом из них вырастают потребители этих услуг или сотрудники тех же самых компаний. Для экспонентов, как я уже сказал, абсолютно практическая отдача в виде контактов. И вот Сережа поддержал эту мысль – докладчики, даже те, которые брали нас за горло, по факту остались довольны, потому что сравнивали с теми другими профессиональными конференциями, говорили, что очень мотивированная и очень правильная аудитория. Дифирамбы себе заканчиваю петь.

А.ПЛЮЩЕВ: Хорошо. Прежде чем Витя с блицем выйдет, я лишь напомню, что видеотрансляция идет на сайте plushev.com или на сайте «Эха Москвы» - где вам более удобно, где меньше толкаться или, наоборот, где больше тусовка. Видеотрансляцию сопровождает чат. Можно там и задавать вопросы, и обмениваться репликами, и так далее. Виктор, прошу.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Я бы хотел свои вопросы адресовать Сергею Плуготаренко. Если позволите, 10 вопросов. Короткие вопросы, короткие ответы. И еще скажу, что RIW буду называть, не путая с мероприятием, которое проходит осенью. Итак, 10 вопросов. Если можно, отвечайте коротко. RIW окупил себя как бизнес-проект?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мы вышли в ноль. Что радует.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Будут ли в следующем году объединены CIB и РИФ в одном мероприятии?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Объединять, по большому счету, не с чем. То есть другого мероприятия нет, с которым можно было бы объединяться. Наверное, в какой-то момент мы хотели, чтобы так было, но когда так случилось, мы поняли, что это, конечно, колоссальная ответственность.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Будет одно мероприятие?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, будет одно мероприятие. Как оно будет называться, мы пока сами не знаем. Но слово РИФ в нем, конечно же, будет присутствовать, потому что РИФу как бренду 14 лет. Куда его денешь?

В.ЗАХАРЧЕНКО: Идем дальше. Будете ли вы поддерживать формат баркемпов?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Много сложностей было у нас в баркемпами в этом году. Мы поддержали кемпа, которые расщепились на два. В результате, по нашему мнению, оба… ну, нельзя говорить, что провалились, но достаточно сильно напрягли нас как соорганизаторов и абсолютно точно не отработали партнеров, которые поверили в них. Не знаю. Честно говоря, посмотрим. Сам формат имеет право на существование. Но главное – чтобы у истоков стояли те люди, у которых с руками все нормально и с головой тоже. Но мы будем поддерживать в силу нашей возможности.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Идем дальше. Планируете ли вы в ближайшие годы провести одно из мероприятий – РИФ или RIW – в Санкт-Петербурге?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: В Санкт-Петербурге у нас есть традиционная конференция. Она называется СПИК – Санкт-Петербургская Интернет-Конференция, которая сразу после РИФа в конце мая или начале июня, когда как, проводится в Питере. Она проводится в рамках нашего другого проекта, который традиционно у нас после РИФа стартует – это Всероссийский интернет-марафон, порядка 10 городов. И в Санкт-Петербурге, естественно, самая большая из таких конференций региональных. Поэтому будем, да, это будет уже пятый год.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Одним словом ответьте – в чем уникальность RIW по сравнению с другими вашими мероприятиями?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: В практической отдаче. Это уже два слова. И, наверное, в бизнес-ориентированности, в нетусовочности. Другие цели.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Почему в ваших мероприятиях участвует мало иностранцев?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: В этом году их было очень много на RIW. Мы привезли Тони Квина. Если говорить не по брендам, а по организациям, которые представляют, это SODA, Ассоциация рекламных агентств американских. Мы привезли The Network, это сообщество job-сайтов. Из российских туда входит только HeadHunter. У нас был глава департамента разработчиков Google, который тоже презентовал свои проекты.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Их будем больше в следующем году?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мне кажется, их много. Просто, на самом деле, мы боялись, что министерство, которое все-таки смотрит на мероприятие, скажет: «Это неделя российского интернета или какого?» Потому что на открытии их было больше половины из выступающих.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Правда ли, что использование женской груди в промоцелях будет запрещено на всех мероприятиях под эгидой РОЦИТ?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мы, на самом деле, отбили со стороны председателя правления нашего подобную идею. Когда он увидел фотоотчет, он сказал: «Срочно это убрать. Кто это такие и зачем они это сделали?»

В.ЗАХАРЧЕНКО: В общем, вы грудью стали на защиту груди.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На что мы сказали, что если это показывают по телевидению, значит, мы тоже можем разместить это в отчетах. На самом деле, эта активность, честно скажу, не совсем с нами была согласована, но народом была воспринята на ура. Поэтому мы вряд ли мы будем…

А.ПЛЮЩЕВ: Еще бы!

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Естественно, да. Успех был абсолютно предопределен. Поэтому вряд ли мы будем бороться с подобными мероприятиями.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Следующий вопрос. Зачем проводить народную премию, если там побеждают накрутчики?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Народного голосование в рамках премии рунета имеется в виду?

В.ЗАХАРЧЕНКО: Да.

А.ПЛЮЩЕВ: Давайте отложим, извини. На вторую часть.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Хорошо. Девятый вопрос. Будет ли в этом году проводиться антипремия рунета, как в позапрошлом?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: В прошлом году ее не было. Я думаю, что в этом тоже нет, потому что те, кто ее придумали, не проявляют пока никакой активности. Но было прикольно. Наверное, один раз это имеет право на существование. Потом повторять это как-то не совсем правильно.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Последний мой вопрос, собственно, о масштабах вашего мероприятия – правда ли, что в следующем году объединенная конференция будет проводиться в Лужниках на стадионе?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это прикольно было бы, хотя абсолютно неправильно по формату. Нет, она будет скорее всего проводиться в Лесных Далях. Мы выяснили, из-за того, что мы там делаем конференцию, они откладывают ремонт, которые они планировали сделать в эти числа. И, скорее всего, все будет там же.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Спасибо.

А.ПЛЮЩЕВ: Лучше бы они до того сделали ремонт, честно говоря.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: К сожалению, даже пресс Дмитрия Анатольевича Медведева в 2008 году не стимулировал их к ремонту, хотя они очень грозились, что будет ремонт.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Я думаю, что можно будет привлечь халявщиков-интернетчиков как раз к последующему ремонту.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Вообще, конечно, очень напрашивается. Особенно в главном корпусе. Ну потому что тяжело – там традиционно живет оргкомитет, спикеры, в этих т.н. стандартных номерах. Реально тяжело.

А.ПЛЮЩЕВ: Да, друзья. Давайте о наших узких проблемах не будем. Мы вернемся к пользователю, повернемся лицом к слушателю, что называется. Прежде чем перейти к премии рунета, можно еще пару вопросов о RIW обсудить. Я вот что хотел спросить. Что, по вашему, было главной неудачей в этом году? Вот вы как сами организаторы что бы вы на следующий год хотели бы исправить?

В.ЗАХАРЧЕНКО: Если позволишь, я дополню. Есть такое мнение в блогосфере, что РОЦИТу редко удается провести все гладко по двум основным причинам: что в первый день бывает очень много официальных лиц, и это накладывает очень большие организационные проблемы, и второе – то, что сразу после открытия в двери начинает ломиться толпа пионеров, тех самых халявщиков, которые фактически забивают собой возможность доступа людям, которые пришли и заплатили деньги.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Ну смотрите. Все-таки, в первую очередь, официальные лица – это преимущество любого мероприятия. Когда приходят видные деятели – неважно, это государственные чиновники либо первые лица компаний, пусть российских, а иногда и западных, это все-таки статусность, в первую очередь. Да, на наши мероприятия приходят такие люди. В этом году приехали как западные гости, так и представители министерства. Но все-таки представители Министерства связи и массовых коммуникаций никогда не накладывают суматоху и не создают ни ФСО, нигде не вешаются рамки, нигде не проверяются документы, поэтому уж в этом году точно суматохи не было. На CIB и РИФ тоже не было суматохи. Наверное, все пытаются вспомнить РИФ 2008 года, когда действительно были звездочки, были ограничения по допуску в зал. Ну, это было…

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это у нас был первый опыт. Мы, наверное, должны были готовиться лучше и консультироваться лучше.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Если говорить про какие-то неудачи этого года, наверное, самый большой осадок, который и в первый день особенно запомнился, это все-таки неподготовленность к тому, что пришло нереальное количество людей в профессиональную программу. Мы не ожидали, что придут все. Потому что по статистки из тех, кто оплатили мероприятие, 5% не приходит, те, кому мы раздали прокомод бесплатно, это порядка 30% только реально приходит. Но мы ошиблись. И пришло, условно говоря, 110%, которые на месте хотели еще оплатить, которым мы заранее что-то обещали. То есть залы, конечно, не поместили.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Могу я дополнить ответ на этот вопрос? На самом деле, он более философский. Когда мы готовили CIB и РИФ, стереотип, что РОЦИТ забьет первый день или первую половину дня, конференции министрами, зам министрами, был очень силен, и на заседаниях программного комитета мы с коллегами, которые готовили программу, обсуждали, как же сделать так, чтобы как-то умерить пыл чиновников выбегать на трибуну и что-то говорить. Моего авторитета было недостаточно, чтобы убедить всех, что этого не будет, потому что после визита Дмитрия Анатольевича Медведева все действительно думали, что первый день наполовину будет съеден за счет подготовки какого-то визита. И мудрый Себрант Андрей сказал тогда: «Слушайте, вам сказали, что этого не будет. Скорее всего, нам нужно будет просить, чтобы в профильные секции, где обсуждаются вопросы не очень приятные, в том числе и для чиновников, они пришли». И так и случилось. На CIB и РИФ у нас практически не было представителей министерства в этом году. И на RIW – опять же, ответ на вопрос, в чем какие-то неудачи и, может быть, промахи – вот основной промах, что мы не смогли в нужном нам объеме затащить туда министерства. Потому что были секции, где их присутствие было необходимо, чтобы ответить на достаточно острые вопросы. Были секции, которые мы хотели сделать обязательно при их участии, но которые не удалось, потому что они сказали: «Нет, мы в таких не будем участвовать». Я считаю, что вот здесь как раз был еще один минус, помимо большого количества профессиональных участников, что государство на RIW было представлено не совсем так много, как нам хотелось бы. То есть его по факту не было. Был на открытии замминистра Алексей Солдатов, и все открытие длилось 30 минут, вот эта официальная часть. Она проходила в абсолютно неформальной обстановке на сцене, то есть в формате нон-стоп шоу, и все, дальше они растворились. То есть они присутствовали в каких-то круглых столах общей программы, но абсолютно: А – не влияли на формат, Б – интернетчики, задававшие вопросы в том числе и государству, эту вопросы повисали в воздухе, на них никто не мог ответить.

В.ЗАХАРЧЕНКО: А может, уже тренд просто прошел, государству стало менее интересно то, что происходит в интернете?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Возможно. Второй год не показателен, потому что нам приходилось доказывать, что мы выживем. Теперь мы выжили. И посмотрим, что будет в третьем году.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Но все-таки, наоборот, как раз в прошлом году на RIW министерство практически не делегировало никого, то в этом году, как ни странно, было организовано три секции, куда пришли представители министерства, и они либо слушали, либо докладывали.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Но хотелось, чтобы их было больше.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Хотелось.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Здесь, на самом деле, противоречие с тем, что было сказано.

С.ГРЕБЕННИКОВ: А если вернуться к CIB и РИФ, который весной проходил, и говорить про суматоху, то министр сам не приехал на открытие, он приехал на банкет. И он в течение целого часа еще обходил выставку.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На самом деле, он приехал на обход выставки, но мы его затащили на банкет, ему очень понравилось.

С.ГРЕБЕННИКОВ: И уезжая из Лесных Далей, он сказал: «Прикольно сделали».

А.ПЛЮЩЕВ: Слушайте, а почему, как вы полагаете – вот Витя уже частично затронул этот вопрос, - представители государства не очень охотно контактируют с интернет-сообществом в рамках таких вот мероприятий?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Привычны более другие форматы. При министерстве работают советы. Они начали работу. Мы видим, как они действительно начинают работать. Министерство все-таки новое. Там новые работают люди. Наверное, какое-то время им требовалось для того, чтобы въехать в эту тему и сейчас этой темой заниматься. Плюс – наверное, еще где-то присутствует боязнь, что могут тухлым яйцом кинуть на какой-нибудь проступок.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Более жесткое выражение – что это интернет, здесь могут выразиться нелицеприятно.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Типа того, да. Потому что, естественно, мы никаким образом аудиторию не сдерживаем.

А.ПЛЮЩЕВ: Ну да. Скажите, РОЦИТ же традиционно воспринимают как структуру, близкую к государству. Она общественная организация. Но, тем не менее, вы участвуете практически во всех мероприятиях, которые так или иначе организовываются или поддерживаются государством, и поэтому вас таким образом воспринимают. Возможно, вы каким-то образом близки к министерству. Ну, во всяком случае, чаще общаетесь. Когда заходит речь о взаимоотношениях государства и интернета, все заканчивается одним: будут ли контролировать. Вот по вашим впечатлениям общения с госчиновниками из министерств и не только – есть ли желание, есть ли тенденция? Потому что даже в этой студии бывали люди, не из министерства, а наоборот, из отрасли, которые говорили: «Уже есть заказ на файервол». Ну так, за эфиром. Заказ на файервол уже есть. То есть, может, его никогда и не поставят. Но тем не менее.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На всякий случай, да?

А.ПЛЮЩЕВ: Да.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На самом деле, если говорить про Минкомсвязи, то его традиционно интересуют вопросы безопасности, вопросы целостности сети, домен. Это просто реальная «фишка» этого года, которую называют основной госинициативой.

А.ПЛЮЩЕВ: Домен – в смысле русскоязычный?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Русскоязычный, кириллический домен - .рф. Празднуют сейчас победу все. Это тоже отдельный вопрос. И, в принципе, что называть регулированием? Законодательную базу или какую-то там цензуру неявную…

А.ПЛЮЩЕВ: Я сказал – контроль.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Ну понятно. Министерство теперь любит себя называть регулятором отрасли. Смотрите, здесь какая история. Вот то, что чувствуем мы, и те процессы, в которых мы участвуем, они, скорее всего, внушают оптимизм. Потому что, на самом деле, какие-то невменяемые инициативы поступают все-таки не из министерства, с которым мы контактируем, а из отрасли либо из каких-то структур – та же Госдума, давайте приравняем блоги к СМИ, известный закон об интернете, который мы на CIB и РИФ обсуждали достаточно много. Это все какие-то инициативы с целью привлечь пиар к себе, к своей организации, но абсолютно никак не связанные ни с отраслью, ни с регулятором этой отрасли в лице Минкомсвязи. Действительно, Минкомсвязь, наверное, как-то понимает бизнесовый аспект сети плюс большую социальную значимость. И, наверное, все-таки министерство поступает достаточно разумно в этом плане. Ну, если уж куда-то выше смотреть, то про президента можно то же самое сказать. Как на CIB и РИФ полтора года назад он объявил о том, что он верит в саморегулируемость интернета и никаких мер не будет предпринято к какому-то искусственному регулированию, наверное, мы сейчас не видим каких-то предпосылок открытых. Но разговоры о файерволах, разговоры о поисковой системе, о порталах, они все время есть внутри отрасли, но обсуждать слухи, наверное, не совсем правильно. То есть, честно скажу, я общался со многими людьми, которые говорили, что их куда-то вызывали, что-то там спрашивали, но мне никто не говорил, что им что-то предлагали сделать вот такое. Действительно, шли разговоры о том, что же будет с сетью, если ICANN сойдет с ума и рухнет целостность интернета или, не дай бог, военные действия со стороны той страны, где ICANN функционирует…

В.ЗАХАРЧЕНКО: Наиболее вероятного врага.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да. Вот что в этой ситуации будет, как нам сделать интернет внутри себя самодостаточным, рунет, чтобы он был целостным, чтобы он не развалился.

А.ПЛЮЩЕВ: Суверенно демократичным.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Вот эти вопросы волнуют, действительно, государство. Но, наверное, они его правильно волнуют.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Я чуть-чуть добавлю. Все-таки государство в лице профильных министерств, ведомств, нашего президента реально присматривается к тому, что реально происходит в интернете. И все-таки мы все с вами понимаем, что в интернете уже, кто-то говорит, 30, 40, а кто-то, что и 50 миллионов человек. Все-таки это практически половина населения страны, за которым, наверное, нужно наблюдать и которому все-таки, наверное, нужно прописывать определенные правила. Если бы в свое время в телевидении ничего подобного не было, в радио – то есть есть законы о связи, еще о чем-то… И все-таки нужно, чтобы государство здесь каким-то образом присутствовало. Иначе это получится не интернет, а бардак какой-то.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Нет, ну все понятно. Просто разница между регулированием и контролем настолько тонкая, что, получив инструменты, можно действительно завести это…

В.ЗАХАРЧЕНКО: Верно. Немного другой вопрос, господа. Уж простите за откровенность, но РОЦИТ все-таки воспринимают как структуру, которая ближе к государству.

А.ПЛЮЩЕВ: С той стороны.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Да. И вот нет ли у вас ощущения того, что сейчас назрел момент, когда вы должны организовать не массовое мероприятие, где счет будет идти на тысячи людей и вы будете Лужники арендовать, а такое мероприятие, в котором будет открытый диалог между государством и средой, но он будет не на поле, грубо говоря, вызов в кабинет к какому-то депутату Госдумы и «давайте, докладывайте, кризис у вас или не кризис», и не будет приглашения людей из министерства в среду CIB и РИФ, где народ на банкете гуляет, но не поговоришь особо. То есть такой формат вообще допустим у вас?

С.ГРЕБЕННИКОВ: В том году еще в декабре-месяце, когда министерство – все время приходится про Министерство связи и массовых коммуникаций говорить, потому что оно наиболее близкое к интернету, вот, в том году мы организовывали ряд рабочих встреч с интернетчиками и государством – первые две встречи прошли в стенах министерства, а потом две встречи прошли на нейтральной территории, где как раз и обсуждались вопросы, связанные с интернетом…

В.ЗАХАРЧЕНКО: Что было итогом этого всего?

С.ГРЕБЕННИКОВ: Бизнес открыто говорил, чего не хватает интернету и бизнесу-таки с точки зрения налогообложения, еще чего-то, а государство говорило, чего бы оно хотело видеть от бизнеса. По итогам всех вот этих встреч было организовано два совета при Минкомсвязи, которые сейчас активно работают – один по интернету, другой по массовым коммуникациям. Но сейчас, по-моему, есть одна инициатива, которая совместно исходит – это проработка либо закона о плагиате, либо еще что-то… может, ты меня дополнишь, Сереж?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Я скажу, может, короче, но более откровенно. То, что министерство получило из этой работы, которую мы выполнили, совершенно очевидно: созданы советы, правильные бизнес-ориентированные компании, лидеры отрасли, вошли в эти советы. А то, что получил РОЦИТ, опять же, если говорить искренне, кучу головной боли и достаточно нервную работу – «завтра вы должны собрать 20 представителей отрасли». Что получила отрасль, пока не знаю. У нас многие, кого мы порекомендовали в эти советы, спрашивают: «а что дальше?»

В.ЗАХАРЧЕНКО: Нет ли ощущения, что в отрасли подход абсолютно идентичный у большинства – «вы нас не трогайте, дайте нам спокойно работать», и, в принципе, тех же самых нормальных регулирующих законов боятся, как черт воды?

А.ПЛЮЩЕВ: Потому что принимает их Госдума.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это действительно ситуация трехлетней давности, когда на традиционный вопрос на разных наших мероприятиях в Москве и в регионах, что бизнесу нужно от государства, самый яркий и правильный ответ был один: чтобы не трогали, чтобы не вмешивались, мы сами будем развиваться. Кризис ли повлиял, либо изменилось наше государство, либо изменился наш интернет, сейчас такая позиция все реже и реже может быть услышана. Сейчас все-таки бизнес идет туда, куда идет государство, бизнес хочет приглашать к себе государство. Бизнес хочет, чтобы государство участвовало в проектах.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Еще один маленький вопрос. В контексте того, что вопрос государства мы уже так или иначе подняли, и я задал в блице вопрос об участии иностранцев. Ответ Сергея, в принципе, был именно в том ключе, в котором я ожидал. Вы действительно проводите неделю российского интернета, но не пытается ли государство руками РОЦИТа создать такие условия, чтобы российский интернет замыкался, становился максимально суверенным и развивался в собственном соку?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: А есть ли для этого предпосылки? На примерах? Вот мне это в голову не приходило, если честно.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Во-первых, РОЦИТ не имеет никакого отношения к государству. У нас юридическая форма – региональная общественная организация, к государству не имеющая вообще никакого отношения. Мы не получаем никаких дотаций, мы не получаем постоянного финансирования от государства. Да, действительно, есть грантовые деньги.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Это бизнесовая история – мы приходим с проектом и говорим: «Есть интересный проект».

С.ГРЕБЕННИКОВ: Хотите – подержите.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: И – о, счастье! – до сих пор многие наши проекты поддерживало государство. Но при этом, если говорить про финансы, это всегда всех интересует, это всегда 30-70%, никогда не больше, госдотация на проекты. И при этом, когда проект начинает уже плыть в самостоятельном плавании, государство говорит: «У вас все хорошо? Ну плывите». «Вам нужна поддержка?»

В.ЗАХАРЧЕНКО: Все равно у меня есть такое большое ощущение, что государство во всех этих мероприятиях, в деятельности, которую оно хотело бы видеть со стороны РОЦИТа…

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На всякий случай готовит какую-то базу, да?

В.ЗАХАРЧЕНКО: И все эти действия в одном и том же ключе – что российский интернет… я не знаю, чтобы какая-то другая страна так развивала свой сегмент, свой домен, что мы такие национальные, мы единые и мы неповторимые.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Нет. Если это так, значит, нас подставляют. Ну просто я об этом ничего не знаю. И боже упаси, чтобы это было так на самом деле.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Будьте бдительны, господа.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Спасибо. Что касается домена, тоже очень частый вопрос, почему Россия такая уникальная, у нее есть домен su, ru и еще ей нужен домен .рф. На самом деле, национальные домены это не только прерогатива России. Порядка 30 стран сейчас будут вводить подобные национальные домены на своих языках. Специально ICANN’ом разработана процедура для аккредитации таких стран, она очень сложная, она включает в себя всякие технические аспекты, гуманитарные аспекты. Россия просто первая.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Это отдельная история. Потому что американцы по поводу своего домена us абсолютно не парятся, а регистрируются в com и net.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Абсоолютно.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Мы тоже немножко готовились к сегодняшнему эфиру и почитали, что говорят по поводу этого домена .рф. Представители ICANN сами боятся по поводу того, что они вводят эти национальные домены. Это они сравнили – опять же, повторюсь – с Вавилонской башней, когда вроде бы был один язык, а потом – бац! – и во всем мире стало много языков. И они, конечно, боятся, что интернет разобьется на маленькие кусочки и будет жить и существовать отдельно.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: В любом случае, процесс непростой, а ICANN очень мудрая организация, как бы ее ни ругали, и я уверен, что они не позволят каких-то ошибок здесь совершить. В любом случае, эти самые национальные домены будут в тестовом режиме, и домен .рф кириллический будет работать в тестовом режиме достаточно долгое время.

А.ПЛЮЩЕВ: Я предлагаю как-нибудь отдельно собраться по домену .рф, когда новости поступят, будут более актуальными. Просто осталось не так много времени. Давайте перейдем к грядущему событию – к премии рунета. Как ни крути, у многих к ней сложное отношение. У меня у самого, например, к ней сложное отношение. Но, тем не менее, как ни крути, то самая большая, если не сказать единственная, общая премия для интернета. И она расставляет акценты. Как, это дело десятое или второе, по меньше мерей, но расставляет акценты в нашей с вами отрасли ежегодно. Что будет в этом году, когда, где и в какой форме?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Премия рунета в этом году, как всегда, долгий процесс. Она стартовала осенью. Был прием заявок, потом голосование. Сейчас оно идет и продолжается. Оно многоэтапное. Могу рассказать о том, как оно проходит, могу не рассказывать. Кульминация будет – церемония вручения премий 25 ноября, совсем скоро, практически через две недели с небольшим. В Пушкинском. Пушкинская площадь, дом 2.

А.ПЛЮЩЕВ: Это в Москве, если что.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, в Москве, в России. Что нас радует – будет абсолютная смена формата. Почему нас радует? Потому что, грубо говоря, мы дозрели до этого формата давно, но воплотить в жизнь его получается только в этом году. Смена формата будет заключаться в том, что церемония вручения пройдет в неконцертном, скажем так, режиме. Это будет действительно больше подведение итогов года и награждение лидеров, чем что-то другое.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Будет скучнее, в общем.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Я думаю, что будет скучнее, но мы постараемся сделать все, чтобы это было очень динамично, очень сжато, и поэтому за час человек не успеет соскучиться, потому что будет большое количество т.н. журналистских расследований, но не желтых, а нормальных, бизнес-ориентированных про те номинации и про тех лауреатов, которых на сцену будут приглашать.

С.ГРЕБЕННИКОВ: То есть, можно сказать, на премии рунета узнают всю правду про интернет те, кто придут и посмотрят ее в прямом эфире на телеканале «Вести». Кстати, это еще одна особенность этого года. Мы ничего никогда не пробовали транслировать в прямом эфире. Даже онлайн трансляция, которая шла в том году, шла с задержкой в полтора часа. В этом году на телеканале «Вести» мы все транслируем в прямом эфире. И очень интересно, что из этого получится. Пока неясно. То есть насколько активность народного голосования увеличится либо, наоборот, упадет. Вот неясно. Поэкспериментируем, попробуем. А в преддверии кульминации, опять же, на телеканале «Вести» постоянно идут сейчас репортажи, посвященные интернету и расследованию интернета, что же все-таки происходит – будет ли у нас WiFi развиваться, будет WiMax, какие порталы будут развиваться, что такое Twitter. Все это идет, и достаточно интересно.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Темы задаем мы, чувствуя некие тенденции в рамках премии рунета. Мы прорабатываем синопсисы, предлагаем телеканалу «Вести» приглашать тех или иных спикеров-харизматиков из отрасли или просто людей, которые могут что-то сказать на те темы, которые мы придумали. «Вести» это все снимает, дополняет своим уникальным контентом, заворачивает это все в сказочную оболочку телевизионности этой всей, профессиональной телевизионности, новостийно-бизнес-ориентированной, и из всего этого, я надеюсь, получится в хорошем смысле «винегрет» именно на самой церемонии вручения, потому что многие из того, что мы отсняли заранее, мы тоже будем показывать там – в формате потух свет, 40 секунд динамической инфографики про то, как развивался рунет в год кризиса, после этого 20 секунд интервью с каким-то очень крутым представителем отрасли, а после этого выходит лауреат этой номинации. Вот так мы это сейчас видим.

В.ЗАХАРЧЕНКО: А номинации остаются прежними?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Номинации остаются прежними.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Победители тоже прошлогодними остаются?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Надеюсь, что они очень сильно поменяются. На самом деле, конечно, если говорить про организации, почему мы и разделили все на две кучки – у нас же появилось понятие организаций-номинантов и проектов-номинантов, потому что организаций, как мы поняли (мы этого сразу почему-то не могли предвидеть) в российском интернете конечное количество. Лидирующих организаций еще меньше. И устраивать между ними ротацию, какую-то ярмарку тщеславия, конечно, абсолютно неправильно. Поэтому в этом году соотношение примерно следующее: по-моему, около 70 организаций номинировано и около 500 проектов. То есть почти на порядок отличаются организации и проекты. Действительно, проектов получается больше. Корпорация Microsoft может номинировать три своих проекта, Google может номинировать два своих проекта. И так далее. Вот посмотрим, к чему это приведет. То есть от какой-то такой суперкорпоративности мы приходим все-таки к формату, более близкому сообществу, когда номинируются какие-то любимцы или какие-то проекты, которые чего-то достигли.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Почему не попробовать идею, когда в голосовании профессиональном используется ротер, когда победитель просто не участвует в следующем году?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Мы думали о такой идее. На самом деле, конечно, всегда существует момент, и у нас так всегда получалось – что с компанией, которая стала лауреатом, у нас на следующий год завязываются очень теплые отношения, и они становятся партнерами. На мой взгляд, абсолютно цивилизованный формат – дружба после, а не до. Потому что компании видят, какое еще количество проектов выполняет достаточно локальная команда РОЦИТа. То есть только отгремела премия рунета, тут же мы подводим итоги года в формате такой нестандартной конференции в Cafemax, предположим. Начался следующий год – у нас пошла конференция Safety, по безопасности. Потом конференция по социальным сетям, блогосфере, сообществам. Не успели опомниться, запустили марафон. Не успели опомниться, начался РИФ. И так далее. То есть много чего предложить. И партнеры, которые из наших рук, из рук оргкомитета, получают статуэтки премии рунета, мы с ним поддерживаем отношения, и они становятся действительно нашими партнерами в дальнейшем. И они входят во вкус, что называется.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Я правильно понимаю, что Яндекс будет получать премию каждый год, только номинации будут меняться?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Яндекс ни разу не получал премию. Точнее, был даже маленький скандал. Они нас предупредили в 2002 году, когда премия была учреждена. Мы специально ездили к Аркадию Воложу и говорили: «Понимаете, что если вы номинируетесь, то вы получите премию?» Он сказал: «Я ее не получу». Нет, что касается Яндекса, то точно нет. Что мы ввели точно, это не быть лауреатом больше трех раз. На сегодняшний момент есть такое ограничение.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Ну да, то есть если gramota.ru номинируется в «Науке и образовании», она обязательно победит.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Лаборатория Касперского как безусловный бренд обязательно побеждает в «Технологиях и инновациях».

В.ЗАХАРЧЕНКО: Говорят, Джеки Чан приедет в этом году. Нет?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Нет, не приедет.

С.ГРЕБЕННИКОВ: А кто говорит, интересно, об этом?

В.ЗАХАРЧЕНКО: Ну я такой слух просто слышал.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Надо найти просто, кто этот слух пускает. Если у кого-то есть такой ресурс, надо им воспользоваться и пригласить действительно.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Система народного голосования, мне кажется, очень больная проблема, потому что итоги прошлых лет показывали – побеждает самый большой и самый толстый, у кого очень много пользователей. Есть ли идеи по тому, как это формат изменить? Потому что, насколько я понял, в этом году все то же самое и все те же лица.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Практически то же самое. За исключением того, что мы ужесточаем технические средства по накруткам. Вот в этом наш профессионализм растет. В остальном мы формат не меняем. И объясню, почему. Действительно, это такая большая пузомерка, это такая история, в которой побеждают те проекты, у которых крупные сообщества. К примеру, тот же самый Яндекс никогда не победит в народном голосовании, хотя он традиционно в десятку входит…

А.ПЛЮЩЕВ: Трафик у него большой, а сообщество…

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да. То есть вот эта вот история. Мы это признаем, мы это понимаем. Во всех интервью, где меня спрашивают, я об этом честно говорю. Но мы не можем от этого отказаться – опять же, я надеюсь, что все оценят мою искренность.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Не надо, чтобы все сайты наши сейчас перестали работать.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Да, как это было в прошлом году с ВКонтакте, когда они решили доказать нам, что они могут повлиять на информацию.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Но и, тем не менее, это пузомерка, это не объективная информация.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Ну как не объективная? Это пузомерка среди тех, у кого большие сообщества. Все остальные немножко в пролете. Они входят в десятку, да, и это тоже показатель.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Я понимаю вашу мотивацию – вам интересно, чтобы о конкурсе много говорили, и сайты с большими аудиториями – это трафик…

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Рекламная кампания, абсолютно верно.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Нужно заметить, что народное голосование – это всего одна сторона из 24.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Но она обычно вызывает самый громкий фидбэк во всем сообществе.

С.ГРЕБЕННИКОВ: Я бы не сказал. Здесь уже тоже начинает работать пресс-служба каждой компании, которая что-то получила. То есть если получила в народном голосовании что-то крутое, окей, пресс-служба сработала правильно – круто. Если не сработала, ну, это их проблемы.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: На самом деле, до тех пор, пока народное голосование будет вызывать бурю вопросов, мы будем его проводить, потому что это действительно наш интерес, большое промо самой премии. Но будем, наверное, дальше каким-то образом его модифицировать. У нас есть технический специалист главный, который отвечает за эту самую историю. Максим Борзов его зовут. Вот ему можно любые предложения по тому, как бороться с накрутчиками, каким образом банить тех, кто недобросовестную рекламную кампанию внутри своих сообществ проводит – «Голосуй за меня, и получишь +5 денежек виртуальных в нашей игре» - и так далее.

А.ПЛЮЩЕВ: Все понятно. У меня есть вопрос по экспертному голосованию. Мне оно несколько лет назад показалось непрозрачным, и с тех пор я не участвую в экспертном голосовании, хотя вы меня регулярно приглашаете, за что спасибо. Но тем не менее – до сих пор я не рассмотрел прозрачности. Что с этим?

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Экспертное голосование не было автоматизированным, по-моему, до 2008 года. С 2008 года мы его сделали полностью автоматизированным. Оно выглядит как веб-интерфейсы. Каждый эксперт имеет свой личный кабинет. Он заходит в него и голосует. Есть два вида экспертов – экспертный клуб и экспертный совет. Экспертный клуб – это круче. Экспертный совет – это не так круто, там больше людей, но они отслушивают самые плохие проекты, грубо говоря, создавая шорт-листы. Мы показываем все голоса, но мы не показываем, кто за что проголосовал.

В.ЗАХАРЧЕНКО: Эксперты одни и те же, и они любят одни и те же бренды и голосуют за одни и те же бренды.

С.ПЛУГОТАРЕНКО: Нет, эксперты совсем не одни и те же. Эксперты формируются на основе нашей социальной сети. У нас есть внутри собственный счетчик «экспертности». То есть если человек был спикером на мероприятии, значит, он крутой - +1. Если он сделал презентацию или опубликовал статью на тему в той номинационной комиссии, в которой он присутствует, +1, и так далее. И мы приглашаем их. То есть, на самом деле, костяк примерно один и тот же флуктуации, вот эти самые новые эксперты – это +30% каждый год.

А.ПЛЮЩЕВ: Спасибо большое Сергею Плуготаренко и Сергею Гребенникову из РОЦИТа, Виктор Захарченко вместе со мной провел эту программу. У меня осталось полминутки буквально. Я хотел бы их потратить на то, чтобы сказать вот что. Премия рунета – замечательная штука, несомненно, самая большая. Но если у вас новый проект, который, возможно, вы предполагаете, вряд ли получит премию рунета, дорогие друзья, мы придумали небольшой группой инициативной еще одну премию. Она носит мое имя, уж извините, премия Плющева – специально для новых проектов, для старт-апов. 28-го числа будет вручаться она. Зарегистрироваться еще можно – пара недель еще впереди у вас – на в рамках конференции будет вручаться эта самая премия. Так что если у вас есть новый проект, которому нет еще и года, пожалуйста, зарегистрируйтесь на elbaconf.com, и у вас буду хорошие шансы вписать себя в историю рунета как первого победителя. Спасибо большое, друзья. Надеюсь, мы продолжим все разговоры о наших профессиональных вещах в том числе и через неделю. Пока.

В.ЗАХАРЧЕНКО: До свидания.