Париж. Книжный салон - 2012 - Непрошедшее время - 2012-03-25

М. ПЕШКОВА: Париж жил продуктом Гутенберга, очередной салон Де Ливр, логотипом которого стал голубь, чье одно крыло являло собой растрепанную книгу, повсюду мелькал выставочный зал Порт де Версаль. Почетным гостем была Япония, в ее делегации был классик, нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ. Руководитель Роспечати, Михаил Сеславинский, возглавил десант города-гостя, Москву. В этом году Москва - почетный гость Парижского книжного салона. Это что, в войне1812 года, наш ответ Наполеону?

М. СЕСЛАВИНСКИЙ: Скорее, это попытка подумать о стратегии наших культурных связей с Францией в 21 веке. Если мы вспомним, например, век 20, то обратимся к событиям, которые происходили между Россией и Францией в литературной среде в начале 20 века, то увидим, что все интенсивные литературные связи, которые существовали, заложили очень многое. Ведь с поездок поэтов и писателей потом возникли «Дягилевские сезоны». Потом возникло тяжелое время, но в чем-то золотое для развития французской книжной графики, когда во Францию эмигрировало большое количество русских талантливых художников-графиков. Поэтому в начале 21 века логично подумать о том, как он будет складываться в целом. То, что в последние пять лет постоянно происходит череда событий, череда обмена, то это совместные года. В этом году называется «совместные сезоны». Сезоны литературы и искусства между Россией и Францией, они проводились в Москве в конце января этого года. И сейчас мы фактически открываем новый этап этих сезонов, уже в Париже, когда Москва стала почетным гостем. Невозможно, чтобы Россия каждые два года была почетным гостем книжного салона, поэтому мы придумали такой хитрый ход, когда Москва, столица России, стала почетным гостем Парижского книжного салона. Более того, Петербург в этом году станет почетным гостем книжного салона в Ницце, затем будет принимать Ниццу, как основного особого гостя в Петербурге на книжном салоне. И это только начало такого большого пути, потому что предстоит много поездок и российских авторов, и французских авторов к нам. Французские авторы, надо сказать, опробовали уже самые различные средства передвижения в России. Они путешествовали на самолетах, на автобусах, на поезда. Хитом прошлого сезона была поездка французских авторов по железной дороге из Москвы во Владивосток.

М. ПЕШКОВА: С последующей детоксикацией?

М. СЕСЛАВИНСКИЙ: Да, с последующим очищением организма от стимулирующего воздействия традиционных российских напитков. В этом году они опробуют теплоход, который пойдет по Енисею. Посмотрят прекрасные берега Енисея. Остается только дождаться, когда завершится военный контракт между Россией и Францией. К нам придет вертолет «Мистраль», и я надеюсь, что мы тогда договоримся, что первым десантом станет литературный десант из российских и французских авторов.

М. ПЕШКОВА: Коллекция Сеславинского стала каким-то образом (НРЗБЧ) в салоне?

М. СЕСЛАВИНСКИЙ: К счастью, нет. Мы поняли одну вещь: мы все время погружаемся в прошлое, все время представляем великую русскую литературу, русских художников-графиков, которые в прошлом творили в нашей стране. Это все хорошо знают, еще раз доказывать, кто такой Достоевский или Лев Толстой, для французов не надо. Достаточно сказать, что я сейчас хожу с сумкой, купленной за 10 евро на соседнем стенде, где мы видим надпись белым по черному, на французском языке «Красота спасет мир», подпись «Федор Достоевский». Пока я сделал один круг по салону, два или три раза меня останавливали и спрашивали, где можно купить эту сумку. Так вот, надо сделать качественный рывок. Рывок можно сделать, представляя новую современную российскую литературу. Для этого мы подписали специальное соглашение между Институтом Франции, который призван популяризировать французскую литературу в странах мира, и нашим агентством, Федеральным агентством печати и массовых коммуникаций, о переводе российских современных авторов. Откликнулось издательство «Галлимар», одно из крупнейших французских издательств. Сейчас на московском стенде мы видим большое количество книг, вышедших в этом издательстве: и Захара Прилепина, и Михаила Шишкина, и Ольги Славниковой, и Бориса Акунина, и Дмитрия Быкова, и многих других. Важно сейчас провести такой мощный презентационный удар. Провести хорошие встречи на ярмарке, провести дискуссии, круглые столы. Например, сейчас, когда открывалась ярмарка, ходил министр культуры, господин Миттеран, племянник президента Миттерана, которого мы хорошо знаем. Когда он пришел на российский стенд, то, оглядев сразу беглым взглядом всех, кто присутствовал, он спросил: «А где Борис Акунин? Мы читаем с моим девятилетним внуком его произведения». Это было приятно услышать, это значит, что современная российская литература пользуется успехом во французских семьях.

М. ПЕШКОВА: Владимир Григорьев, заместитель председателя Роспечати, о перекрестном годе русского языка и литературы, о его перспективах. Я смотрю, французы очень доброжелательно настроены к россиянам.

В. ГРИГОРЬЕВ: Это год языков и литератур, поэтому у нас большая программа с Францией в этом году. Франция будет большим десантом, почетным гостем сентябрьской московской книжной ярмарки, по осени мы организовываем конгресс переводчиков. Наши переводчики с французского языка на русский (художественный, литературный) поедут во Францию. Мы приглашаем французских переводчиков, которые занимаются переводами классической современной российской литературы. В декабре планируется еще один десант французских авторов на нон-фикшн. Мы договорились о том, что будет потрясающая выставка издательства «Галлимар», которое отмечает 100 лет. Это и письма Пастернака, и первые издания Бунина, то есть издательство, которое в 40-м году, когда фашисты взяли Париж. Был специальный декрет, как обложить цензорами издательство «Галлимар», которое может быть разрушительным для идеологии режима. Такой интенсивный, хороший, двусторонний обмен в рамках года языка и литературы. Мы радуемся тому, что эта возможность существует. Вот если вы обратите внимание, то мы попросили французов не просто помочь организовать выставку, но и организовать продажу книг современных русских и классических русских авторов, выпущенных на французском языке. И здесь вы найдете добрых 3,4,5 десятков имен, которые мы читаем сегодня в России, их читают и французы, Миша Шишкин, Прилепин, Юра Буйда, французы подходят, интересуются, покупают, берут. При этом может поговорить с живым классиком.

М. ПЕШКОВА: Не означает ли проведение такого года, что мы поворачиваемся лицом к французскому языку. Вернется ли он в Россию?

М. ГРИГОРЬЕВ: Ну, вряд ли он вернется в Россию, вы понимаете, Интернет выиграл английский язык. Но то, что Франция делает для продвижения своего языка, то, что продвижение французского языка является важнейшим элементом французской внешней политики, мощной разветвленной, полтора-два десятка институтов изучения французского языка, открытых в России, это в Петербурге, Новосибирске, Казани, Екатеринбурге. Французы предметно занимаются продвижением своего языка и культуры. И я бы сказал, что, наверное, из всего Евросоюза - это самое мощное структурируемое законодательство в области культуры, с фантастической государственной поддержкой во всех сферах культуры. В том числе, и прежде всего, конечно, если мы говорим о внешней политике - это продвижение языка, продвижение своей культуры. Потому что пиар страны через культуру, наверное, самый мощный пиар, который французы понимают, ощущает и делают.

М. ПЕШКОВА: Элен (НРЗБЧ) гостеприимная хозяйка, сотрудница французского посольства в Москве, заботилась о том, чтобы всем было комфортно и хорошо. Элен, насколько вам нравится этот салон? Или он всегда такой красивый, многолюдный, активный?

СОТРУДНИЦА ПОСОЛЬСТВА: В общем, да. Мне он нравится, какой-то теплый, приятный, красивый, мне кажется, довольно изящный, если сравнить с другими, всегда красивые цвета, изящные стены. В общем, я люблю этот салон.

М. ПЕШКОВА: Вы каждый год сюда приезжаете?

СОТРУДНИЦА ПОСОЛЬСТВА: В общем, да.

М. ПЕШКОВА: Кого вы сейчас переводите?

СОТРУДНИЦА ПОСОЛЬСТВА: У нас целый список. Я сейчас не помню, Майя. Я сама не занимаюсь переводами. Я в качестве зав. отдела книги, я отвечала. Я не занимаюсь переводом. Я исследователь, я вообще пишу о литературе, но я не перевожу.

М. ПЕШКОВА: А что вы пишете о русской литературе?

СОТРУДНИЦА ПОСОЛЬСТВА: Я пишу о современной русской прозе, такие либо обзорные статьи, либо статьи о разных авторах, причем очень разных.

М. ПЕШКОВА: Кто ваши авторы? Кому вы отдаете предпочтение?

СОТРУДНИЦА ПОСОЛЬСТВА: Из современных мне очень нравится Юрий Буйда, например, Татьяна Толстая, считаю, что это великий писатель- стилист, мне они по душе. Уважаю очень Сорокина, раннего Пелевина, считаю, что он много внес интересного в литературу. И еще другие, первые имена, которые приходят на ум, это все-таки Буйда и Толстая, изощренное письмо.

М. ПЕШКОВА: Это программа «Непрошедшее время» о Парижском книжном салоне на радио «Эхо Москвы». Кэндзабуро Оэ, Ольга Седакова и Борис Акунин были удостоены ордена Почетного легиона за достижения в искусстве и изящной словесности. Орденоносец Борис Акунин в эмоциях после награждения.

Б. АКУНИН: Приятно. Незаслуженно. Всякая незаслуженная награда вдвойне приятна!

М. ПЕШКОВА: Каков будет новый роман?

Б. АКУНИН: Новый роман будет серьезный. Не про Фандорина.

М. ПЕШКОВА: Он имеет какое-то отношение к Франции?

Б. АКУНИН: Нет, пожалуй, никакого. К России только.

М. ПЕШКОВА: Т.е. опять на российской основе?

Б. АКУНИН: Да, безусловно.

М. ПЕШКОВА: Я знаю, что Миттеран, когда был у российского стенда, спрашивал вас, что с внуком девятилетним читает ваши произведения?

Б. АКУНИН: Да, мне тоже это сказал, но я решил, что это вежливость. Но судя по тому, что он вспоминал, даже другие мои псевдонимы Брусникина и Анну Борисову, то все может быть.

М. ПЕШКОВА: Господин Чхартишвили работает еще как переводчик?

Б. АКУНИН: Нет, конечно. Чхартишвили - переводчик остался в прошлом тысячелетии.

М. ПЕШКОВА: «Писатели-самоубиицы», книга, которая произвела в свое время большое впечатление на читательскую аудиторию. Это тема развивается каким-то образом?

Б. АКУНИН: Самоубийство? Нет, я книжку написал примерно в том же жанре, та, которая скоро выйдет. Занудная и тяжелая для чтения. Наконец, я могу себе это позволить после 40 развлекательных романов...

Т. ТОЛСТАЯ: Я по ошибке купила книгу про самоубийство трижды?

Б. АКУНИН: Это в интервью вмешалась писательница Толстая.

М. ПЕШКОВА: По поводу экранизации, как сейчас продвигается работа?

Б. АКУНИН: Сейчас будет премьера фильма «Шпион» по моему шпионскому роману. Еще там есть несколько экранизаций на раннем этапе.

М. ПЕШКОВА: В тот же вечер участников салона и его гостей на Рю - де - Гринель принимал российский посол Александр Орлов, обладатель уникальной библиотеки. К слову, с кем часами можно было говорить о редких изданиях.

А. ОРЛОВ: Так получилось, что многие поколения и россиян, и французов - воспитывались на одной и той же литературе. Мы с детства знали А. Дюма, Ж. Верна. Немножко повзрослев, мы открываем для себя других писателей: Бальзак, Стендаль, Золя, Гюго. А французы вырастают с книгами Толстого, Тургенева, повзрослев, смотрят спектакли Чехова, читают Достоевского. У нас русская, французская литература- это общее достояние, на основании которого между нами и французами возникла удивительная духовная близость, которой, пожалуй, нет у нас ни с одним другим народом мира. Близость духовная является главным фундаментом для строительства всех отношений: политических, экономических, культурных. Думаю, что выбор литературы, языка, в качестве вектора нашей культуры в 2012 году, это абсолютно правильный выбор. На Парижском книжном салоне я видел, какой интерес вызывает наша литература. Россия будоражит сознание, Россия никого не оставляет равнодушным. Люди хотят понять Россию. Русская душа давно является загадкой не только для французов, но и для нас самих, поэтому над этим бьются, это привлекает к себе внимание. Мне кажется, что это очень здорово, потому что люди должны мечтать, люди должны иметь какую-то высокую цель перед собой. Россия-это та страна, которая заставляет мечтать, представлять себе эту огромную, бескрайнюю страну, которую хочется открыть. Первая дверь к этому открытию - это именно литература, поэтому я очень рад, что этот салон состоялся, что Москва в этом году почетный гость этого салона. Я очень рад, что наше участие вызывает такой интерес.

М. ПЕШКОВА: А что читает господин посол?

А. ОРЛОВ: Вы знаете, я читаю так много книг, у меня на столе…Я сейчас от одной к другой перекидываюсь. Вышло очень много произведений, посвященных 200-летию Русской кампании Наполеона, в основном, французских авторов. Я надеюсь, что наши авторы тоже эту важную годовщину не забудут. Я читаю дневник Тьерри де Монбриаля, известного французского политического деятеля, дипломата, где он рассказывает о своем посещении России. На столе еще кипа книг, которые хочется… Я вообще большой книголюб. Это идет от моих родителей. Мой папа собирал библиотеку, которая перешла мне. Я продолжаю это дело. Надеюсь, что она перейдет моим детям, которые будут любить книги, как и я. Для меня книга-это все. Известный славист Рене Герра на стенде « Русофония» представлял свою книга « Когда мы в Россию вернемся». Ярмарочный диалог рядом с российским стендом. Чем вам понравилась эта ярмарка, почему вы сюда приезжаете?

Р. ГЕРРА: Сюда каждый год, как и в Москве в сентябре на ВВЦ, он же ВДНХ. Во-первых, это место встреч, можно посмотреть новинки, это полезно, потом, это приятно. Совмещать приятное с полезным, особенно, когда Москва в этом году город- гость, поэтому сам Бог велел, чтоб я здесь был. Здесь много знакомых, друзей, (НРЗБЧ), который в Институте восточных языков когда-то был моим помощником. Тогда было не так просто его пригласить. Это был конец 70-х годов. Я скрывал, что это я его пригласил, потому что это было не политкорректно. Представитель третьей волны, сами понимаете, диссидент. Но я говорю как пример, поэтому хорошо, что здесь оживляется интерес к русской литературе. Сам Бог велел, чтоб я был здесь, побольше таких мероприятий. Хорошо, что вы приехали, что есть этот стенд и русский язык. Учитывая, что этот год многие забыли, что это год русского языка и литературы во Франции.

М. ПЕШКОВА: Вы преподаете в университете?

Р. ГЕРРА: Да, я заведующий кафедрой.

М. ПЕШКОВА: Какой курс вы читаете?

Р. ГЕРРА: Последний курс, третий и четвертый. Понимаете, там публика разношерстная, почти 200 студентов, которые изучают на разных уровнях. Там русский язык для деловых людей. Я продолжаю заниматься своими делами, изданиями, готовлю новую книгу.

М. ПЕШКОВА: Какую книгу нам ждать?

Р. ГЕРРА: «Серебряный век». Это мой тезис о серебряном веке.

М. ПЕШКОВА: Она выйдет в России?

Р. ГЕРРА: Она выйдет в России в издательстве « Росток» в Петербурге. Почему-то только в Петербурге меня печатают. Это книга уже держала корректуру, я уже верстку получил. Я надеюсь, что она выйдет к лету. Как говорил Л.Н. Толстой, если будет все в порядке, я приеду на презентацию в Москву в сентябре.

М. ПЕШКОВА: Максим Осипов, автор трех книг, чья книга увидела свет и на французском языке. Имеет во Франции своих поклонников и поклонниц. Его выступление, как в дискуссиях, так и авторы с переводчиком, собрали аудиторию в литературном кафе. Именно там был устроен павильон для выступления российских писателей. Фрагмент из книги Максима Осипова, читает автор:

«Моей первой пациенткой оказалась 70-летняя Анна Григорьевна, она пожаловалась Путину на плохое лечение, на бедность и одиночество, письмо в Кремль написала. Администрация президента отправила в больницу факс: разобраться! Анну Григорьевну сочли поврежденной умом — нашла, кому жаловаться. Я как можно более равнодушным тоном сообщил ей, что меня прислал Владимир Владимирович, и велел раздеваться. Старушка и правда оказалась больной, но не сумасшедшей, а только расстроенной. О душах своих пациентов нам надо заботиться только в той их части, где не хватает серотонина. «Сколько денег вы можете тратить на лекарства?» — спросил я Анну Григорьевну. Оказалось, сейчас — нисколько, крупой запаслась, а пенсия только через десять дней. Я посмотрел цены на то, что выписал, и объявил: «Владимир Владимирович просил передать вам 150 рублей». Потом целый день работал, а под вечер зашли хирурги: «Ты с ума сошел так вкалывать! У нас даже таджики - гастарбайтеры столько не работают». И мы отправились отмечать мой первый рабочий день. «Сейчас только узнаем, не дежурит ли областное ГАИ», — сказали хирурги и куда-то позвонили. «Поезжайте спокойно, доктора» — заверили нас с того конца провода. Я попросил поделиться секретным номером. «Запоминай, — ответили хирурги, — ноль два». Больше больным я денег не давал, а Анна Григорьевна явилась ко мне через год — попрощаться, брат забирал ее в Симферополь, и вернула сто пятьдесят рублей.

Шумите вешние дубравы, / Расти, трава! цвети, сирень! / Виновных нет, все люди правы / В такой благословенный день! — вот северянинская эмоция моего первого рабочего дня.

М. ПЕШКОВА: Михаил Шишкин был нарасхват. Помимо выступлений на ярмарке, автор был гостем, живущего уже три десятилетия в Париже, художника Бориса Заборова. На ярмарке к Шишкину постоянно обращались за автографом. Это первое издание « Письмовника» на иностранном языке?

М. ШИШКИН: «Письмовник» сейчас переводится на 22 языка, французы были первыми.

М. ПЕШКОВА: Кто вас переводил, кто ваш переводчик?

М. ШИШКИН: У меня так получилось, что на французский язык каждый раз другой переводчик. На этот раз Николя Верон.

М. ПЕШКОВА: То есть из всех пяти ваших романов, которые вы выпустили в России, они все увидели свет на иностранных языках?

М. ШИШКИН: На разных языках.

М. ПЕШКОВА: Мне хотелось узнать, каков суммарный тираж ваших книг?

М. ШИШКИН: Понятия не имею.

М. ПЕШКОВА: Как вам понравился Парижский книжный салон, как человеку, который бывает на книжных ярмарках. Вы не чураетесь?

М. ШИШКИН: Дело в тома, что это невероятное испытание и очень большое унижение. Каждый раз, когда ты приходишь на книжный салон, ты испытываешь снова, как в первый раз. Тебе кажется, что ты писатель, ты сидишь, пишешь книги, это кому-то важно, нужно. Потом ты оказываешься в этой жуткой ситуации, когда сотни тысяч писателей пишут миллионы книг, и зачем нужна твоя миллион первая? Это совершенно непонятно. Казалось бы, с годами должна нарасти слоновья кожа, но каждый раз это немножко такое испытание. Было интересный разговор (НРЗБЧ) далеко от Москвы, как бы москвоцентричность русской литературы. Там были писатели, которые жили в провинции - пусть пишут о провинции. Это отношение между русской литературой и осью, вокруг которой крутиться весь русской мир, Москва. Влияет это, не влияет, если влияет, то на кого. Пишешь ты лучше или хуже, чем дальше от Москвы. На самом деле, все от этого совершенно не зависит. Москва – такое же место, которое тебе дается с рождения, как и любой другой город. Если ты в нем родился, то это твой капитал, если ты родился в другом городе, то это твой капитал. Если ты родился в Антарктиде, то это будет твой капитал. Вопрос совершенно не в том, где ты родился и какой у тебя опыт, а что ты с этим опытом сделаешь. Сможешь ты потом написать книгу, которая будет про каждого читателя, или не сможешь? Или она будет только про Антарктиду.

М. ПЕШКОВА: Чем вы заняты, что заполняет после « Письмовника» вашу жизнь?

М. ШИШКИН: После «Письмовника» мою жизнь наполняет реальность, абсолютно счастливая. Я в прошлом году женился, ощущаю себя счастливым молодоженом. Все остальное отодвигается.

М. ПЕШКОВА: Хотела спросить о вашем мальчике, у вас уже взрослый сын?

М. ШИШКИН: У меня первый мальчик из моего московского брака, действительно, взрослый. Миша, 23 года, учится сейчас в Вене. Последние два года жил и работал в Москве. Это поколение, которое настолько чувствует себя в 21 веке, что они уже везде побывали, везде учились. Ему последние два года был интересно жить и работать в Москве, сейчас ему интереснее в Вене. Где он окажется потом, это неизвестно. Это и есть свобода молодого поколения, я им завидую. Когда мне было 16, 17, 18, я четко знал, что я хочу, не было на это никаких возможностей. А у них есть возможности, а самым сложным оказывается понять: а кто я, чего я хочу. Второй мой сын- Константин. Швейцарский мой ребенок, 16 лет ему уже, большой мальчик. Он учится, выбрал сам себе в гимназии направление « Экономика и право», порадовал отца. Сейчас по обмену едет на год учиться в Америку, там все хорошо.

М. ПЕШКОВА: У вас появились две девочки.

М. ШИШКИН: Я всегда мечтал о девочке. Было два первых брака, там были мальчики, а сейчас я женился на моей Жене, у нее две девочки. Вот ничего делать не нужно, уже две дочки появилось, мои ангелочки, Вера и Наташа.

М. ПЕШКОВА: Хотела спросить о ваших взаимоотношениях с Берлином, я знаю, что вы там жили, писали. Там хорошо работается?

М. ШИШКИН: Так получилось, что Берлин меня спас от жуткой депрессии, которая была годами. Там мне пришел «Письмовник», там он практически написался. С Берлином у меня очень хорошие отношения.

М. ПЕШКОВА: Роман?

М. ШИШКИН: И он продолжается, потому что сейчас я получил стипендию «ДАД», у них есть специальная программа. Они на год дают известным художникам, музыкантам, режиссером, писателям - квартиру в Берлине. Вот я с июля год буду жить в Берлине, вдруг что-то еще придет.

М. ПЕШКОВА: В Париже началась книга о Борисе Корнилове, его трагической судьбе, « Я буду жить до старости, до славы», таково ее название. Представляла ее санкт-петербургская писательница Наталья Соколовская, и, живущая в Париже, дочь поэта, тоже поэт, Ирина Басова. Неизвестный архивные материалы, в числе их следственное дело, автографы, уникальные фотографии того, кто написал текст, ставшей песней « Нас утро встречает прохладой», на музыку Д. Шостаковича, и документальный фильм с участием дочери, никогда не видевший отца, жизнь которого унес террор. Разговор был еще о книге « Ольга», посвященной Ольге Берггольц, тоже вышедшей в издательстве « Азбука». Они были мужем и женой - Борис Корнилов и Ольга Берггольц. Две книги стояли рядом, словно солдаты. Слышать и видеть это без слез было невозможно. Спустя какое-то время ко мне подошла посетительница, спросив, придет ли Пастернак. Ей хотелось получить его автограф. Увы, пришлось ее разочаровать. Звукорежиссер – Александр Смирнов. Я, Майя Пешкова, программа « Непрошедшее время».