Улица Мандельштама. Мандельштамовские дни в Варшаве. Рассказывают Юрий Фрейдин и Сергей Василенко - Непрошедшее время - 2012-01-15

М. ПЕШКОВА: Цикл передач об Осипе Эмильевиче Мандельштаме на Эхо Москвы, сегодня в день его рождения , хотелось оглянувшись назад на сентябрь с 18 по 23 число ,вспомнить о мандельштамовской Варшаве, где поэт родился 121 год назад, о шестых мандельштамовских чтениях, ставших для участников и гостей важным моментом того, чем наполнено время, простите мой высокий стиль. Тогда ,в последний день конференции, попросила поделиться размышлениями литературоведа Юрия Львовича Фрейдина.

Ю. ФРЕЙДИН: Конференция, вот так вот если ставить вопрос, имела целью установить сначала коротковременный памятник Мандельштама в Варшаве в виде самой конференции, эту задачу превосходно выполнили строители, т.е. те, которые непосредственно организовывали эту конференцию и обеспечивали ее проведение. Это прежде всего профессор Адам Поморский и председатель управления машдельштамского общества Павел Маркович Нерлер- эта задача была выполнена. Второй задачей была, конечно, задача более долговременная: как- то увековечить память О.Э Мандельштама в Варшаве- в городе, где он родился и жил до 2-х с лишним лет, у нас остались от этого факта формальные свидетельства о рождении, а так же младенческая фотография, сделанная в Варшаве, что следует из надписи на этой фотографии. Так что этот факт несомненный, хотя в течении длительного времени на запад по крайней мере местом рождения Мандельштама считался Петербург, поскольку он был действительно петербургским поэтом , он там начинал писать стихи, продолжал печататься, лишь в петербургской среде он и стал поэтом Серебряного века, поэтом акмеистом- это все правильно. Но родился он, безусловно, в Варшаве- это была вторая задача, помимо этого были совершенно определенные мандельштамоведческие задачи: посмотреть, обсудить, подумать как дальше развиваться мандельштамоведению, но в общем, более менее все эти задачи были выполнены.

М. ПЕШКОВА: Многие участники говорят о высоком уровне этой конференции. О научном уровне, который царил на ней. Не было каких- то проходных докладов, случайных. Все было очень высокое, это высокая нота. Чем объяснимо? 20 летием того, что создано общество, с 20 летием того, что называется все аккумулируется в одном месте, в одних руках, то, что издается активным образом. Что происходит сейчас в мандельштамоведении?

Ю. ФРЕЙДИН: В мандельштамоведении происходят одни процессы, а на конференции другие, это естественно, поскольку конференция- это еще не все мандельштамоведение в целом. Что касается высокого уровня конференции, то высокий уровень участников обеспечивает высокий уровень конференции. Я имею ввиду всех , кто участвовал в конференции, можно смотреть по программе. Кроме того, конференция была очень интенсивной. Участники работали с утра до вечера, действительно она шла в интересных и продуктивных рассуждениях что чрезвычайно важно. Что касается мандельштамоведения, то оно испытывает рубежный период, когда основные итоги подведены и это зависит не от 20 летия мандельштамовского общества, а скорее всего от 50 летия мандельштамоведения. Фактически, мандельштамоведение началось в самом начале60-х годов двумя не равноплановыми, не равноценными ,но важными для дальнейшего развития именно в мандельштамоведения, работами. Одной из них была работа Кирилла Федоровича Тарановского «О метрике Мандельштама», другой была работа Глеба Петровича Струве «Об итальянских образах в поэзии Мандельштама». Тем самым были заложены основы применения современных методов в мандельштамоведении, которого фактически не было, поскольку не было хороших изданий Мандельштама , а , во-вторых, дальнейшего развития методов еще более современных тогда еще даже не сформированных направлениях литературоведения, таких как интертекстуальные исследования. Оба эти метода, будучи в дальнейшем разными исследователями, среди которых нужно назвать исследователей московской школы- это покойный Юрий Иосифович Левин, это покойный Владимир Николаевич Топоров, Дмитрий Михайлович Сегал, Роман Давидович Тименчик, и западные исследователи-ученики Тарановского- это Омри Ронен, сейчас наиболее известный зарубежный мандельштамовед, Стивен Бройд, который написал замечательную работу, это его докторская диссертация « Война и революция» в стихотворениях Мандельштама, ну и ряд других. И более молодые исследователи, такие как Г. А. Левинтон, такие как О. А. Лекманов, их стало много. Конечно, нельзя забывать классиков мандельштамоведения Р. Пшибыльского, которого мы часто вспоминали в Варшаве, в городе, где он работал и трудился, переводил Мандельштама, писал о нем и не только о Мандельштаме, о русской литературе, о русской поэзии. Нужно не забывать профессора К. Брауна, автора замечательной книжки « Осип Мандельштам», где вполне современно изучается биография творчества Осипа Эмильевича до 25-го года, многих других, их действительно много. Дальнейшее развитие научного мандельштамоведения, оно и было представлено на конференции, это было чрезвычайно интересно и перспективно, а , кроме того, не нужно забывать, что все-таки большая часть исследователей занимается текстологией произведений Мандельштама, занимается поиском еще не найденных его произведений. Здесь были его очень интересные работы. Работа на конференции -это уж точно верхушка айсберга, поскольку никакой исследователь не может в 20 минутном докладе рассказать всего, что им было сделано, между двумя конференциями, которые проходят с периодичностью раз в два года, или в несколько лет. Текстологически интересен и перспективен был доклад С.В.Василенко, который показывал разные примеры, ну не будем этого слова избегать- ошибок, вкрадывающихся в тексты Мандельштама на разных этапах их редакционно- издательского и самиздательского бытования, ну и ,конечно, изучение собственно доступных рукописей. Кроме того, оказалось, что у нас существует представление о жизненном пути Мандельштама, и, конечно, в основе этого представления лежали, лежат и будут находиться воспоминания Надежды Яковлевны Мандельштам, но ,безусловно, это не научные исследования, это проза особого жанра, мемуарно- художественная проза высокого качества, и то обстоятельство, что в течение многих лет она была источником знаний о биографии Мандельштама- это, конечно , результат дефицита других источников. Они постепенно обнаруживаются, они постепенно исследуются. В этом отношении интересным был чрезвычайно важный доклад Л.Ф. Кациса, который обратил внимание на такой темный период в жизни Мандельштама. Темный, потому что это был период поэтической немоты с 25-го по 30-ый год. Фактически он начался раньше, потому что в годы предшествующие 25-му, Осип Эмильевич писал, и это легко видеть 2,3 стихотворения в год. Но он писал одновременно с этим и прозу, в этиг оды с 23по 26 годы написаны и « Шум времени», и « Египетская марка». Написано достаточно много статей. Это годы усиленного поиска работы, усиленного поиска средств существования. Там можно говорить о разных обстоятельствах, которые к этому побуждали. Осип Эмильевич их находил, а каким образом- мы этого не знаем.

М.ПЕШКОВА: Юрий Фрейдин ,продолжение цикла « Улица Мандельштама» в рамках передачи « Непрошедшее время» на радио Эхо Москвы.

Ю. ФРЕЙДИН: Мы знаем, что он занимался литературной работой, литературно-газетной, литературно-журнальной, переводческой, будь это составление отзывов , рецензий, внутренних рецензии, когда она впервые были обнаружены в 80- ые годы- это было открытие. Первые из них были обнаружены в собрании Лесмана. К полутора десяткам рецензии, которые нам сейчас известны, необходимо приплюсовать какое-то количество совершенно неизвестных нам, проходных, исключительно для заработка делавшихся работ, которых мы не знаем. И вот эту страницу чрезвычайно важную приоткрыла для нас Л.Ф. Кацис, но поскольку уже есть несколько биографий Осипа Эмильевича, составленных Лекманом- замечательные работы, но они очень обобщенные. Есть несколько биографических схем, то что называется « Труды и дни». Это скорее жизни и труды, а до дней не доходит. Масштаб даже помесячный не очень хорошо соблюдается. То, что чрезвычайно важно .Проблема составления документированного источниковедчески «курикулум витте», то есть трудов и дней Мандельштама. Эта проблема стоит , она была четко сформулирована при обсуждении перечисленных докладов, и я думаю, что эта задача, над которой вполне можно работать. Конечно, это задача не длч одного человека. Отдельные исследователи брались за эту задачу. Есть такая биографическая схема составленная. Еще Н.Я Мандельштам, А.А.Морозовым и не только ими. Их много разного объема, разной степени подробности, но все они не достаточно подробные, не достаточно точно аргументированные источниковедчески. Там ссылка на мемуары не всегда может служить источником для установления тех или иных биографических фактов, положений, взаимодействий и т.д. Это чрезвычайно интересная и важная работа. И, наконец, третья, последняя по счету , но не по важности- это то обстоятельство, что мы уже являемся читателями, людьми, которые могут читать, нескольких собраний сочинений Осипа Эмильевича, достаточно полных, начиная с зарубежного 4-х томника, потом 2-х томник, составленный Павлом Марковичем Нерлером в 90-м году. Потом коллективный 4-х томник, в составлении которого принимали участие Павел Маркович,С.В. Василенко, от части и я. В течение нескольких лет 90-х годов, с 91 по96. И вышедший совсем недавно 3- томник, составленный Александром Григорьевичем Мецем в сотрудничестве с другими мандельштамоведами. Он был лидером этой коллективной работы, и нужно сказать, что ,как говорят в народе, « иногое не сходится», т.е. нет единства в текстологических решениях, нет единства в композиционных решениях, нет единства в составе отдельных разделов, в качестве и месте самих разделов. Такой простой пример, до нас дошел автограф, на котором написано « Новые стихи», речь идет о стихах 30-х годов. Мы не знаем точно к чему именно, к какому объему стихов 30-х годов Осип Эмильевич относил это название. Иначе говоря, стихи 30-х годов, написанные еще до воронежской ссылки, стихи, написанные в воронежской ссылке- это одна и та же книга новых стихов с разными разделами, или как более принято считать- это две книги: московская и воронежская, каждая со своими разделами. В одном случае с двумя, в другом случае с тремя. Это все не определено, и это не определило окончательно сама Надежда Яковлевна, знавшая, что вопрос с автором не был решен, что это остается на усмотрение последующих текстологов и собирателей произведений Мандельштама, вот такой основной части его творческого наследия, как стихи. Вот эти вопросы надо как-то действительно решать, потому что пока мы их обдумываем, складывается традиция- определенная традиция, если она складывается не совсем удачно, как бывает с некоторыми текстами, где ошибки явные уже закреплены традицией, ее предстоит менять. Как выходить из этого дела. Какие нужны организационные, текстологические, и чисто практические усилия, какие нужны аргументы, не говоря о том, что это надо будет издавать, что сейчас не просто. С другой стороны, конечно, получается, что творчеству нашего поэта присуща определенная вариативность, определенная неустойчивость творческих решений. Об этом пытался говорить я сам в своем докладе ,о разных аспектах этого важного, и как мне кажется, осевого явления, и о разных выводах, которые из этого явления вытекают. Вот такой вот длинный ответ на короткий вопрос.

М. ПЕШКОВА: Улетая из Варшавы ,попросила научного сотрудника мандельштамовского общества Сергея Василенко рассказать о судьбе мандельштамовского архива. Какие основные проблемы мандельштамоведения видите вы ,как текстолог?

С. ВАСИЛЕНКО: Первой большой проблемой является собирание в виде сканов тех архивов и тех автографах, которые разбросаны по всему миру. Многие из этих архивов нам уже предоставили возможность отсканировать материалы, накопленные за многие годы.

М. ПЕШКОВА: Охотно идут на это или нет?

С. ВАСИЛЕНКО: По-разному. Есть архивы, которые сразу просьбу выполняли. Это Принстонский университет , он вообще выступил как благородный держатель основного архива. Они сами это сделали и предоставили электронную версию уже в готовом виде, чтоб мы снабдили каждый отснятый автограф или рукопись необходимыми пояснениями в переводе на английский язык так, чтобы это была исчерпывающая информация о каждом листе. Несомненно, основное внимание и текстолога,и исследователя в других видах литературоведения будет обращено, конечно, на Принстонский архив в первую очередь.

М. ПЕШКОВА: Принстонский архив-это те материалы, которые передала Надежда Яковлевна на вечное хранение?

С. ВАСИЛЕНКО: Да, на вечное хранение-это был дар Принстонскому университету, причем этот архив поступил к ним около 87-88 года, и только в 93-м году он был обработан, поэтому сейчас проблема научного описания этого архива стоит еще в полном объеме.

М. ПЕШКОВА: Я так поняла, что Ю. Фрейдин передавал материалы, связанные с именем Мандельштама, которые ему передала Надежда Яковлевна, Ю. Фрейдин передавал их в Принстон?

С. ВАСИЛЕНКО: Надежда Яковлевна, опасаясь вполне обоснованно репрессивных действий со стороны органов КГБ тогдашних, приняла решение передать архив независимо. И даже вопреки уговорам тех лиц, которые были за, чтобы он остался а родине. Надежда Яковлевна приняла это решение самостоятельно и одна. Потом, через дипломатические каналы архив сначала попал в Париж к Н. Струве, где он примерно год находился на его ответственном хранении. Струве опубликовал кое-какие материалы из архива.

М. ПЕШКОВА: Это была тема его диссертации.

С. ВАСИЛЕНКО: Мандельштам и христианство-это была тема его диссертации, но он, как известно, редактор журнала « Вестник Русского христианского движения» , поэтому на страницах этого журнала он опубликовал то, что поддавалось прочтению. Это в основном машинописные копиии писем Мандельштама, которые к тому времени оставались не опубликованными. Затем архив был преподнесен Надеждой Яковлевной в дар К.Брауну, профессору Принстонского университета, который один из первых в Америке стал заниматься изучением жизни и творчества Мандельштама. Он является автором первой монографии жизни Мандельштама, изданной на английском. Он так же перевел на английский язык большое количество прозы Мандельштама. Кларенс Браун отказался принять такой бесценный дар, решил подарить этот архив Принстонскому университету. С тех пор архив там лежал не разобранным, но слава богу, что он сохранился. Потом , когда М.Л. Гаспарову и мне выпала великая возможность побывать в Принстоне, он к этому времени ужу был описан. Сейчас мы готовим полную опись, чтоб любой исследователь независимо от степени знакомства с текстологией, или тонкостями почерка Мандельштама ,мог в интернете получить к любому автографу, к любому списку, и самостоятельно убедиться в аутентичности текстологических решений, которые принимаются в данное время по самым сложным проблемам мандельштамоведческой текстологии.

М. ПЕШКОВА: Какие трудности возникают с почерком Мандельштама?

С.ВАСИЛЕНКО: С почерком Мандельштама сложности двух планов. Во-первых, сам почерк, если приглядеться, и заниматься им не один год, то он поддается прочтению . Вторая и более принципиальная сложность, которая зависит уже не от исследователя- текстолога-это сохранность черновиков. Известно, что черновики « Египетской марки» уже поступили в Принстонский университет, рукописи отвалившихся краев . Слава богу, то все эти рукописи перед отъездом в Америку были все пересняты у нас в Росси на обычную 32 метровую пленку. Мы теперь можем по фотокопиям восстановить то, что не доехало до Принстона. Основная проблема состоит в том, что или выцвел карандаш, особенно бледно- фиолетовый, которым написаны некоторые автографы, в том числе знаменитые стихи русской поэзии, а еще сложнее проблема в том, что сейчас автографы то отсканированы, но отсканированное не всегда дает возможность прочитать. Часто многослойная карандашная правка одним и тем же простым карандашом нуждается в технике, которой располагают органы ФСП и подобные другие структуры. Будет этот или нет- это очень большая проблема, хотя непрочитанное- это где-то около 200 слов на весь на 4500 страничной, объем всего Принстонского архива- эти слова являются ключевыми, потому что они нам позволят восстановить основной текст, что принципиально важно для мандельштамовских произведений. Я уже не говорю о черновых вариантах- это густо зачеркнутые чернилами, или залитые водой. Иногда Мандельштам писал тонко отточенным карандашом на полях, а затем это все отсырело, поэтому даже при наличии высоко качественного сканирования не удается прочитать почерк, здесь нужна техника более серьезного масштаба. Я знаю, что для рукописей Есенина, залитых чернилами, такое уже давным- давно сделано, и прочитываются первый второй, третий слои. Здесь только дело в помощи компетентных органов.

М. ПЕШКОВА: Университетский сенат уже утвердил решение ректора называть одной из улиц, внутри университетского корпуса, улицей Мандельштама. Александр Смирнов, звукорежиссер, я ,Майя Пешкова, программа « Непрошедшее время».