Эрленд Лу - о себе, детях, любви и чтении... - Непрошедшее время - 2011-07-10

М. ПЕШКОВА: «У Эрленда Лу смогу взять интервью?» – спросила, собираясь на русско-норвежский литературный фестиваль. – «Он ведь такой востребовано-занятой». Моему удивлению не было конца. Действительно, в роскошном отеле «Бристоль», замечательную переводчицу Мию Флеминг и меня, встретил тот, чьими романами зачитывается молодёжь всего мира, и не только она. Высокий, 2 метра ростом, стройный, спортивный, приехавший на встречу на велосипеде, Эрленд Лу очень скромен. Неожиданно для меня, вспомнил о нашей встрече в Москве. Держа в руках новую его книгу, сразу выстрелила вопросом об издательстве. Почему господин Лу, издаёт свои книги в издательстве «Азбука»? Настолько хорошо его там издают, или уже сказывается привязанность к этому издательству?

Э. ЛУ: У меня нету никаких связей с другими издательствами в России, и так же этого нет и у моего издательства, или агента здесь. Просто так получилось, наверное случайно, вначале уже мои книги издаются в России лет 10, возможно, просто «Азбука» в какой-то момент согласились издать, в то время, как другие издательства отказались. И так получилось.

М. ПЕШКОВА: «Наивно супер», стала бомбой для молодёжи. Это была любимая книга целого поколения. Потом, в Эрленда Лу влюбились малыши тогда, когда появились книги про Курта, про его грузовик. Сейчас тогда, когда пишет книги, о чём думает, относительно российского читателя. Рассчитывает ли он на него?

Э. ЛУ: Я получаю время от времени какие-то сообщения из России, о популярности моих книг в России. И бывал несколько раз в России, всегда меня встречают с большим вниманием, и внимание со стороны журналистов тоже много. Но помимо этого, за исключением этого, я особо надо признаться, не задумываюсь о русском читателе, когда я пишу, не особо думаю об этом. Ну и то, что я писал раньше, я тоже не задумывался о российском читателе, во время своей работы, и, наверное так же собственно и буду продолжать. Но надо добавить, что очень конечно приятно, своими глазами видеть, с какой интенсивностью Российские читатели восприняли мои книги, с каким энтузиазмом, это очень приятно.

М. ПЕШКОВА: А задумываетесь ли вы о финском читателе? Я знаю, что вы очень любите Финляндию. Вы написали книгу, посвящённую Финляндии, успех ваших книг безусловен в Финляндии. По отношению к финскому читателю, думаете ли вы, что он скажет, когда будет читать новую книгу?

Э. ЛУ: Когда я писал факты о Финляндии, то я догадывался, что некоторые финны будут читать эту книгу. Но при этом, они сами в курсе того отношения, они знают, как на них смотрят остальные, другие народы Скандинавии, и севера. И они к этому относятся с самоиронией. Например, к этому депрессивному имиджу, который о низ имеется.

М. ПЕШКОВА: Я знаю, что вы часто ездите в Финляндию. Чем вам дорога эта страна?

Э. ЛУ: Финляндия – одна из первых стран, начавшая издавать мои книги. И мои книги пришлись финнам по вкусу. Сейчас я уже надо признаться, давно не был в Финляндии. Но в период с 98-го до 2006-го, 7-го года, я бывал там, как правило, где-то раз в год, или даже чаще. Часто ездил туда, у меня возникли хорошие связи с финскими журналистами, издателями, некоторыми читателями, и возможно, у меня с ними в чём-то общий юмор, и какое-то отношение к жизни совпадающее.

М. ПЕШКОВА: И куда же вы ездите сейчас?

Э. ЛУ: Я сейчас меньше путешествую, как мы с вами говорили, у меня трое сыновей, и поэтому, в связи с этим, не так же весело, не так же легко отсутствовать долгое время, как это было раньше. Это тоже связано с тем, у женщины, на которой я женат, это влияет на её трудовую ситуацию, если я долго отсутствую, и поэтому, я в основном нахожусь здесь, в будни жизнь проходит в работе, что тоже приносит мне много удовлетворения. Но я езжу всё равно, по нескольку раз в год, по приглашениям. Последний месяц я был в Дании, в Сербии. То есть, я тоже бываю в разных местах.

М. ПЕШКОВА: У вас в Дании очень тесные и очень давние связи, вы ведь там учились?

Э. ЛУ: Да, я там бываю иногда, у меня действительно есть связи, я учился там, по кинопроектам сотрудничал там, так что да.

М. ПЕШКОВА: Вот хотелось узнать о теперешней работе сценариста. Какие сценарии вы пишите?

Э. ЛУ: В данное время я работаю над новым сценарием оригинальным, в сотрудничестве с одним режиссёром, с которым я раньше работал 2 года тому назад, в связи с производством фильма «Север». Недавно я написал сценарий вот по этой книге «Тихие дни вперемешках». Потому, что появился интерес здесь, в Норвегии сделать фильм по этому книге. Но что касается моего первого романа, и так же, так называемых, детских книг, сценарии к ним, и фильмы по ним, создавались без моего участия. Поэтому, вот сейчас, мне захотелось тоже принять в этом участие.

М. ПЕШКОВА: Но ведь писатель и сценарист, это совершенно разные профессии. Очень трудно сделать так, чтобы они совмещались, и чтобы один человек, написавший замечательную книгу, был же замечательным сценаристом. Как это удаётся Эрленду Лу?

Э. ЛУ: Начал я писать сценарий по чисто прагматическим соображениям, потому, что я не полагал в то время, что не смогу жить за счёт своего чисто писательского труда, за счёт сочинения романов. Я подал заявление, чтобы поступить в институт кинематографии, и подумал, что эта профессия сценариста, могла бы мне подойти. То есть, что будет какая-то работа. И в случае того, что я не смогу больше написать новых книг. Но сейчас я на самом деле, более-менее мог бы существовать и жить за счёт своих романов, но при этом, я не могу сочинять романы всё время. Мне нужны промежутки, нужно думать, размышлять, искать, и в этих промежутках заниматься чем-то другим. И я очень люблю кино.

М. ПЕШКОВА: Начиналось всё с клипов, тогда, когда господин Лу был совсем молодым, он сделал несколько клипов. Почему именно эта сторона отошла в прошлое? Что, клипы не представляют такого же интереса, как большой кинематограф?

Э. ЛУ: Это было всего лишь связано с моей учебой. Я пару лет учился в академии художеств, в Тронхейме, и тот факультет, на котором я учился, была возможность на этом факультете пользоваться техническим оборудованием, аппаратурой, видеоаппаратурой. И я занимался, я экспериментировал. Возможно, что-то по этому поводу написано в интернете. Но это было чисто в связи с учебой. Поэтому, впоследствии, у меня никогда не было амбиций быть режиссёром.

М. ПЕШКОВА: Я знаю, что вы родились в Тронхейме. Именно поэтому мне бы хотелось узнать, из какой вы семьи, кто ваши родители, были ли они связаны с творчеством?

Э. ЛУ: Мои родители были очень молоды, когда я родился. Они были ещё студентами в то время. Моя мама по образованию, соционом. Это социальный работник. А сейчас она занимается тем, что у неё более организаторская деятельность, в сфере психического здравоохранения, территории центральной Норвегии. (Неразборчиво), средняя Норвегия. А мой отец – он преподаватель гимназии, то есть, старших классов средней школы. Он среди прочих предметов, преподаёт немецкий, и норвежский язык. Родители не имели, не занимались искусством.

М. ПЕШКОВА: А ваши дети много читают? Вы читаете им книги, и какие?

Э. ЛУ: И я, и моя жена, мы довольно много читаем для детей. Для меня самого это была огромная радость в детстве, когда мне читали взрослые. Поэтому, для меня это важно, что если уж проводить совместно время с детьми, то именно тратить это лучше на чтение, чем например, на футбол. Моему старшему 11 лет, и мы ему читали очень много всего разного. Сейчас ещё двое появились, поэтому, может быть, стало поменьше. Но всё равно, прошли всё, начиная с современной литературы детской, то есть, Гарри Поттер, и классиков, Жуля Верна, книги о Тарзане, Стивенсона «Остров сокровищ», и прочее.

М. ПЕШКОВА: Произведения не норвежских классиков написанные для детей. Каким-то образом находят отражение в ваших пересказах, в ваших беседах с детьми? То есть, о чём вы с ними разговариваете кроме бытовых проблем? Как-то обсуждаете ли вы с ними увиденное по телевизору? Или увиденное в театре? Проблема современного ребёнка в том, что он буквально нитками пришит к компьютеру. Как сделать так, чтобы компьютер не стал для него а – главным источником информации, б – чтобы он выбирал сам какое-то разумное правильное решение? То есть, как его от компьютера оторвать, и приблизить к книге? В России это проблема номер один.

Э. ЛУ: У меня конечно нету однозначного решения этой проблеме, этого вопроса. Но я стараюсь своим детям давать так сказать, пробы, существующей литературы. Я не считаю, что им стоит рассказывать и говорить, что вот литература – это важно. Но лучше им читать, и чтобы у них у самих, читая, или слушая чтение, появлялось желание читать. Может быть, какие-то увлекательные сюжеты, что-то, чтобы в них возбуждало бы любопытство, что им, казалось бы привлекательным и интересным, чтобы они сами приходили к тому, что эта литература может быть источником каких-то новых впечатлений, вместо того, чтобы им говорить, что надо читать. Мои дети все имеют доступ к играм компьютерным. То есть, и к компьютеру, и к Play Station, Но по опыту, могу сказать, я наблюдаю, что сначала для них это что-то новое, очень интересное. Они поначалу очень много этим занимаются, потом интерес постепенно падает, и в результате, они время от времени только к этому возвращаются. Я не считаю, что компьютерные игры, или компьютер сам по себе, разрушителен. Он может содействовать появлению у ребёнка любопытства к попытке самому придти к каким-то новым решениям, тоже интеллектуальные качества развивает. Но я думаю, что когда это становится проблемой, это скорее связано с тем, что детям может быть мало других альтернатив предлагается.

М. ПЕШКОВА: Норвежский писатель Эрленд Лу в эфире «Эхо Москвы», в «Непрошедшем времени». О себе, о книгах, о родных. У Пешковой. Показала вышедший за пару дней до нашей встречи роман «Тихий и в перемешках» на русском. И описывая её, автор не забыл упомянуть моих коллег по радиостанции. А вернувшись из Осло, говорила всем коллегам: «Кусочек книги - ваш». Это действительно последняя книга, которая была написана. Я имею в виду, вышедшая в России?

Э. ЛУ: Да, это последний роман, который я написал. Хотя, в прошлом году, прошлой осенью, была издана последняя книга из серии этих детских книг о Курте. Но вот как роман – эта последняя.

М. ПЕШКОВА: Вот здесь мне хотелось бы попросить, чтобы наш герой, писатель, представил главное действующее лицо этой книги. Это человек, работающий в театре. Наверное, не случайно избран драматург, который хочет написать пьесу, и всё никак не может к ней приступить.

Э. ЛУ: Это персонаж, над которым мне очень не нравилось работать. Это человек, который считает, что у него есть творческие способности, которые превышают любые границы. То есть, совершенно необычные выдающиеся творческие способности, которые могут в любой момент расцвести полным цветом. Но окружающим всем ясно, что это полная ложь, что это чушь. И что на самом деле, этот человек не в состоянии ничего создать. И это интересная энергия, хорошая энергия, которая возникает в этом романе.

М. ПЕШКОВА: И ещё одна линия. Линия – кризис среднего возраста. Это действительно та тема, которая очень волнует мужчин, или это то, что необходимо было для романа, и поэтому, она была введена?

Э. ЛУ: По-норвежски, мы это называем кризисом 40 лет. Я не сильно, не много внимания этому уделял, но, наверное тот факт, что если человек например, в этом возрасте считает по-прежнему, что он в жизни находится не там, что ему стоило бы быть где-то ещё, то это конечно очень много может создавать ему неприятных ситуаций, и это да, как-то подчёркивается здесь.

М. ПЕШКОВА: Сильные ревностные чувства у героя, по отношению к мужу своей поклонницы. Он его почти физически ненавидит, и даже его имя, даже два А в его фамилии, раздражают героя книги. Автор хотел то, что называется очернить главного героя, сделать его таким чёрным, негативным?

Э. ЛУ: Ну, меня скорее здесь привлекла степень не отсутствия рационального подхода. Потому, что во-первых, он же был влюблён в какую-то героиню с телевидения, которую он никогда не встречал, и которую он вдруг ощущает, что здесь есть опасность. То есть, это очень всё абсурдно выглядит, и мне это показалось привлекательным. Мне именно абсурдность этого понравилась.

М. ПЕШКОВА: Вам нужно заметить, что все ваши произведения написаны с такой силой гротеска, словно вы человек, который идёт по жизни, и смотрит, и видит здесь негатив, здесь не так, здесь не эдак. И в то же время, вы это высмеиваете, и одновременно, испытываете сострадание. Как это вам удаётся? Ведь в жизни вы по-моему, совершенно не такой.

Э. ЛУ: Довольно трудно как-то разумно ответить на этот вопрос, я просто нахожу на своём жизненном пути и подбираю то, что вижу. И это то, что я сам переживаю, то, что я читаю, слышу, знаю. Действительно, мир – он довольно гротескный, и в том плане, что было, что происходило и происходит. К примеру, можно взять вторую мировую войну, которую и в россиянах по-прежнему… Которую помнят. Поэтому, мир довольно сложный, состоит из много всего разного, и так сказать, черпать есть их чего. Надо признаться, что у меня нету особо романтичных идей, о способности человека, например, мирным, конструктивным образом, разрешить конфликты, или по поводу любви к ближнему. У меня довольно реалистичное отношение к этим вопросам, потому что мы знаем, что когда ситуация обостряется, то может всё это вылиться в довольно разрушающие силы превратиться. Я не отношусь, я не считаю, что люди такие понимающие, толерантные. Часто бывает наоборот, не особо романтичный взгляд на человечество.

М. ПЕШКОВА: Мы коснулись темы второй мировой войны. Принимали ли участие в войне родственники господина Лу? Кто пострадал, как война прошлась по этой семье?

Э. ЛУ: Вторая мировая война затронула действительно нашу семью. Это довольно сложная ситуация, я о ней долгое время не знал. Только спустя 30 лет узнал, что с одной стороны моих бабушки и дедушки, один мой дедушка довольно активно участвовал в движении сопротивления. В то время, как другой был не на той стороне, то есть, на ошибочной стороне. То есть, это конечно повлияло на нашу семью, но несколько на меня, так как я узнал об этом только 12-ть лет тому назад, а скорее на моих родителей. И это объяснило некоторые разные подводные течения, которые у нас были в семье. Но в России, конечно, мне кажется, в этом плане ситуация намного проще, потому, что у вас в отличии от Норвегии Советский Союз не был никогда оккупирован. То есть, были конечно сильнейшие попытки разрушить, ломать страну, но страна сопротивлялась максимально в то время, как в Норвегии были (неразборчиво). И с другой стороны, в Советском Союзе, в последние десятилетия, то есть, и до второй мировой войны, и после, были тоже сложные ситуации в семьях, кто на какой стороне, кто брал, чью сторону.

М. ПЕШКОВА: И ещё мне, конечно хотелось спросить, вот своим детям о России, что рассказывает господин Лу?

Э. ЛУ: Ну, надо признаться, я не знаю, что они знают про Россию, но старшему, я рассказывал кое-что о достаточно жестокой истории российской, вот в течении последних 100 лет. Мы читали с ним «Курьер царя» Жуля Верна, и в связи с этим, я ему немножко рассказывал. Но помимо этого, они наверное не знают о России больше, чем о других местах.

М. ПЕШКОВА: В этом году отмечается 150-летие со дня рождения Нансена. Я хотела бы узнать у господина Лу, может быть, он в своих мыслях как-то возвращается к его биографии, думает о нём? Что он думает о Нансене, как о политическом деятеле, и как исследователе?

Э. ЛУ: Ну как сказать? Я регистрирую происходящее. Конечно, Нансен сыграл огромное значение для собственного восприятия норвежцами самих себя. То есть, для собственного имиджа, и его деятельность в заполярье, и гуманитарная работа. Но как таково, я не сильно им интересуюсь, и если так немножко негативно высказаться я себе позволю, то тот имидж Нансена, который в школе детям предоставляется, это как Норвегия, норвежцы, как народ, любящий мир, помогающий другим народам. Я не уверена, насколько это здоровый имидж, здоровое восприятие взгляд, отношение к самим себе. Но то, что он был наверное замечательным и выдающимся человеком, в этом нет сомнений.

М. ПЕШКОВА: Ещё я хочу спросить, не собирается ли господин Лу, написать такой большой роман, как «Война и мир», и получить за него нобелевскую премию? Стать нобилиатом?

Э. ЛУ: Конечно, это было бы наверное очень разумным таким путём в карьере, шагом для карьеры, но не знаю, насколько я способен на это. Мне кажется, что мой мозг работает немножко по-другому, что не приспособлен для таких крупных форматов. Меня скорее интересует то, что происходит в малом формате. То есть, если планы такие возникнут, обязательно потороплюсь написать такой роман.

М. ПЕШКОВА: Часто Эрленда Лу, называют норвежским Гришковцом. На фестивале, при переполненном зале литературного дома, прошла дискуссия по роману Гришковца «Рубашка». Вопросы задавал гостеприимный хозяин Эрленд Лу.

Э. ЛУ: Меня особенно один вопрос интересует, с одной стороны, как вы строите сюжет, с другой стороны, персонажи и эпизоды. Я сочиняю роман, меня мало волнует именно построение сюжета. Я не думаю, что кто-либо читает мои книги из-за того, что им так жутко интересно, что на следующей странице произойдёт, какое будет действие развиваться. Мне кажется, что читателям более любопытно мнение языка, уровень идейный, эпизоды, как функционируют. А как для вас? Может быть тоже что-то общее в этом?

Е. ГРИШКОВЕЦ: Для меня, поскольку я не умею, не знаю, как писать некую линейную историю. Мне гораздо интереснее лирический тип сюжета. Но при этом, мне невероятно важна композиция. Здесь играет роль театральный опыт. Потому, что режиссёр в театре, ну и как и в кино, про субъективную режиссуру я ничего не знаю. Это распределение внимания. Условно говоря, у меня есть довольно объёмный роман «Асфальт», когда я его писал, я думал, вот здесь, вот в этом месте, читатель может оторваться, и пойти в туалет, например. То есть, я делал антракт, некий перерыв. И это для меня было важно я заботился о своём читателе, поскольку привык играть в театре. Но вот в романе (неразборчиво), как раз, присутствует очевидно лирический тип сюжета, где феномен языка, и феномен писательского взгляда, является важнее, чем какая-то там невнятная маленькая сюжетная линия.

М. ПЕШКОВА: Прощаясь, обещала Эрленду Лу сшить великолепное платье, и приехать на нобелевскую церемонию, когда ему будут вручать премию. А пока была на русско-норвежском литературном фестивале, организованным литературным агентством «Норва», где отечественную литературу представляли Владимир Маканин, и Алексей Слоповский. Звукорежиссёры Наталья Селиванова, и Николай Котов. Я Майя Пешкова, программа «Непрошедшее время».