Юрий Лужков - Непрошедшее время - 2010-11-14
М. ПЕШКОВА: Ноябрь, вечер, 8-е число, Театр «Et Cetera» переполнен, сидят даже на ступенях в зале. В этом году Артему Боровику исполнилось бы 50, и 10-летие с того дня, как его не стало. 10-летие фонда его имени. Традициям верны – в 10-й раз открывал церемонию вручения Премии Артема Боровика, девиз которой - «честь, мужество, мастерство», Юрий Михайлович Лужков, почетный председатель попечительского совета фонда.
Ю. ЛУЖКОВ: Я очень рад, что мы здесь собрались все вместе, для того, чтобы еще раз почтить память этого прекрасного человека, удивительного по своей чистоте, удивительного по своему таланту. Артему Боровику в этом году было бы 50 лет. 50 лет – расцвет жизни. И вот, к сожалению, судьба так распорядилась, что 10 лет назад он погиб. Погиб, оставив нам свое имя. Погиб, завещав нам быть честными в журналистике, честными в жизни. Завещав нам быть патриотами своей страны. Страны, уникальной для журналистики, уникальной для жизни. Страны, которая настолько интересна, в первую очередь тем, что она не знает, что ее ждет.
(аплодисменты)
Мы постоянно меняемся. Мы меняемся к социализму, мы меняемся к капитализму. И нам казалось в 90-е годы, что мы строим общество другое, более чистое, более раскрытое, как говорится, более свободное и демократичное. А сейчас что мы строим? Что у нас получается сегодня? Сегодня мы не можем сказать о том, что демократия с 90-го стала у нас больше. И мы сегодня должны говорить во весь голос, открыто и мощно о том, что тенденции, которые складываются в нашем обществе, это тенденции, опасные для страны, потому что мы снова становимся унитарной страной. Потому что мы снова становимся страной, в которой уже нет места полной свободе прессы, средств массовой информации. Мы снова становимся страной, в которой вся сама система власти видоизменяется в какую-то странную систему, которая больше похожа не на свободную демократию, где выбираются на разных уровнях персоналии. А мы сегодня не знаем, кого мы выбираем. Это все очень и очень опасно. Все очень и очень страшно. Потому что мы в 90-е, отказавшись от того, что было, снова, в новом изложении, с новыми фиговыми листочками идем к тому же. Это – не наш путь. Это не для нашей страны. И мы должны здесь говорить об этом сильно, свободно, и смело. Когда мы говорим о журналистике, - особенно вспоминаю принципы Артема, мы с ним были очень дружны, я могу сказать то же самое, что говорил здесь Иосиф, - странности судьбы заключаются в том, что мы – люди разных поколений, разных возрастов с Артемом, были близкими друзьями, которые во многих отношениях имеют титул близости гораздо больший, чем близость людей родных. И мы много, конечно, говорили о жизни, мы много говорили об опасностях, которые во все времена – и сегодня – сопровождают журналистику. Мы много говорили о порядочности. Но и сегодня – не мне судить – сегодня можно журналистику нашу всю примерно представить на 3-х уровнях. Я об этом говорил, когда мы отмечали юбилей памяти Артема. Первый уровень – это те, кто безропотно служит власти. Он разрастается, он становится одним из основных. Второй уровень – это те, кто зарабатывает, зарабатывают на поставленных властью задачах и выполняют, независимо от того, есть ли там элементы совести, порядочности, чистоты, чистоплотности. Они зарабатывают, они получают деньги, которые им формируют какие-то свои возможности. И третий уровень – это те журналисты, которые продолжают служить своему народу. Которые продолжают служить правде. Я думаю, что, если говорить о журналистах, - здесь много приглашенных, – все те, кто сегодня здесь служит правде. Я хочу поздравить вас с этим юбилеем. Я хочу поздравить вас с той чистой памятью, нашей общей памятью об этом великом журналисте, об этом великом человеке. И об этом великом, несмотря на свой, в общем-то, такой возраст, гражданине. Я хочу сказать о том, что нас становится больше. Мы в этом зале видели свободные кресла, когда проводили предыдущие наши награждения. Сегодня это показатель, это индикатор того, что мы помним этого человека. Мы восхищаемся им, и его идеалы – это наши идеалы. Но это индикатор того, что мы все встревожены. Встревожены тенденциями, которые складываются в нашем мире. Я хочу пожелать нам всем, чтобы этот третий – а я его считаю основным – уровень рос и заполнял все пространство, которое называется: наша российская журналистика.
М. ПЕШКОВА: С каждым годом растет число работ, и свыше трехсот присланных жюри отобрало три десятка, 18 из которых были удостоены дипломов 1-й степени. Сколько раз звучало в этот вечер, что профессия журналиста опасна, и в нее идут люди с особым характером. А с экрана в зал смотрел Артем, навеки молодой, шагающий по Москве. И дома, с маленьким сыном на руках, и в деловой обстановке, и на отдыхе... И все благодарили его близких за то, что именно их работу отметило жюри, в которое вошли учителя журналистики, цвет и гордость профессии: Ирина Петровская, Ясен Засурский, Всеволод Богданов, Владимир Лукин, дипломат. Возглавляет жюри Генрих Аверьянович Боровик, папа Артема, писатель, драматург, мемуарист. Алексей Глызин предварил своим выступлением вручение высших наград премии.
(звучит песня)
Третий день пошел без меня,
Я остался там, на войне.
Пуля-дура третьего дня
Молча поселилась во мне.
Нес меня Серега к своим,
Дождь рекою лил ему вслед.
Страшно помирать молодым
В девятнадцать с четвертью лет.
Мама, этой ночью шел дождь,
Над землею тихо он плыл.
Он тогда хотел мне помочь.
Мама, этой ночью я жил.
Проплывает тихо рассвет,
И встает за лесом заря,
Только вот, меня уже нет,
Третий день пошел без меня.
(аплодисменты)
М. ПЕШКОВА: Год нынче особенный, год 65-летия Победы. Показанные на экране кадры хроники и редкие фотографии, даже для детей тех, чей гений приближал Победу, были откровением. Дочь маршала Победы Родиона Малиновского, Наталья Родионовна, инициатор и душа проекта «Победа – одна на всех», удостоенного премии имени Артема Боровика, представила присутствующих на церемонии детей военачальников: Эру Георгиевну Жукову, Ольгу Березову, Наталью Коневу, Игоря Василевского, Светлану Казакову, Елену и Андрея Баклановых, а также близких родных адмиралов: Михаила, сына адмирала Головко, и Раису Кузнецову. Это ведь цикл был не только о маршалах. И тому гарант – Аделина Кондратьева, сражавшаяся под началом маршала Малиновского на войне на нашей и работавшая переводчицей, еще девочкой, в годы Гражданской войны в Испании. К сожалению, внук Рокоссовского, дочь Сверчевского и сын Чуйкова придти не смогли. Зал взрывался аплодисментами в адрес всех. Олег Газманов приветствовал 86-летнего журналиста, автора публикаций о войне в газете «Совершенно секретно» и в журнале «Лехаим» Владимира Ильича Шлехтермана.
О. ГАЗМАНОВ: Я сегодня так растроган, я в первый раз из зала сегодня это посмотрел, наконец. Сегодня подчеркнули, что меня просто пригласили поговорить. Но мне сложнее… мне легче спеть, вообще говоря…
(аплодисменты)
О. ГАЗМАНОВ: Да нет, я петь не буду, я даже фонограмму и инструменты не взял…
ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: Офицеры!
О. ГАЗМАНОВ: Офицеры, офицеры… спасибо. Вы знаете, сегодня очень много говорили о войне. О тех людях, которые правду говорят. И мы возрождаем нашу историю. И несмотря на то, что инструмента нет, я хочу спеть с вами. Но не «Офицеры», все-таки. Знаете, вот военные песни - это песни, которые родились в самый экстремальный период нашей истории. Эти песни, они вот этих пацанов, - вот которым сейчас вручали награды, они были тогда пацанами, - они выходили из окопов и шли на танки. Сегодня было очень много грустных песен, но мы – победители. И я обожаю одну, - вы все ее знаете прекрасно, - песню, «Песенка фронтового шофера»
(поет)
Через реки, горы и долины, сквозь пургу, огонь и черный дым,
Объезжая мины, мы вели машины по путям-дорогам фронтовым.
Эх, путь-дорожка, фронтовая, не страшна нам бомбежка любая.
А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела.
А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела.
(аплодисменты)
Вообще, я счастливый человек, потому что я встречаюсь с такими интересными людьми! И вот, они такими яркими, такими звездами мелькают в моей жизни. Юрий Михайлович, помните, как мы сидели в горах, и был Артем, и мы такие… мы все улыбались, и солнце было. Вот это солнце у меня в сердце осталось, понимаете? И я много песен сочинил после этого. И все равно, я, когда пишу… у меня есть песня про горы, знаете, у меня песни разные есть. И вот сейчас почему-то у меня в голове крутится одна песня. Петь я больше не буду, я просто расскажу стихи, которые получились к этой песне.
Я измеряю жизнь количеством друзей,
А расстояния – тревогами разлук.
И оставляя в мое сердце каждый звук,
Взлетает в небо птица музыки моей.
Следы друзей – как будто ноты на песке.
Их размывает время вечного прибоя.
Они сплетаются в пути с моей судьбою,
И исчезают, растворяясь вдалеке.
Я – пленник музыки, что за собой зовет,
Распятый строками, что ввысь меня уносят.
И мне все кажется, что не наступит осень,
И никогда не будет прерван мой полет.
И вот, полет Артема прервался, но, вы знаете, жизнь его продолжается. Я сегодня очень растроган, правда. И так приятно, что мы все вместе собираемся здесь и уже 10 лет. И дай бог, чтобы дальше все это продолжалось. Спасибо вам огромное всем.
(аплодисменты)
М. ПЕШКОВА: Еще об одном лауреате, Александре Кармене, впрочем, у истории есть предыстория, которую поведал Генрих Боровик. Напомню, что Артем родился 13 сентября. А что было дальше?
Г. БОРОВИК: А 14-го сентября я должен был улетать в Соединенные Штаты сопровождать в группе журналистов Никиту Сергеевича, который летел туда, чтобы постучать… ну, вы знаете всю эту историю. Оттуда уже, через 10 дней, я должен был улететь на Кубу, куда должен был прилететь, чуть раньше меня, Кармен, и мы должны были начинать работать над фильмом, который назывался «Пылающий остров». Я до этого уже был на Кубе, (неразборчиво), и я, конечно, очень переживал, что Галюшу с Темочкой я не смог встретить при выходе из родильного дома. Я, правда, пробрался в родильный дом, потрясал свои заграничным паспортом, - а тогда это было, знаете, о-ё-ёй, чтобы заграничный паспорт был на несколько дней дан, - и увидел там жену, счастливую совершенно, которая за стеклом – меня к ней прямо не пустили – за стеклом она стояла, значит, с чем-то очень красненьким и сердитым. Я сказал ей через стекло: «Это самый красивый мальчишка, которого я видел в жизни!» Она спросила: «Что?» Я еще громче сказал, и тогда она заулыбалась. Артем, кстати – копия мамы. Маришенька у меня – копия папы, но в улучшенном издании, значительно улучшенном. Я побывал в Соединенных Штатах 10 дней и на 10-й день я улетел на Кубу. И меня встречает на аэродроме Роман Лазаревич Кармен и говорит мне: слушай, Генришок – он меня вот так вот звал – слушай, Генришок, ты понимаешь, мы не успели в Москве проверить качество пленки, которую нам дали, чтобы снимать фильм, так что я тебя прошу: давай, прямо с аэродрома поедем на студию, ты посмотришь, и мы с тобой решим, качество хорошее или плохое. Я думаю: как так? Прилетели сюда на несколько месяцев снимать фильм… а ты - давай-давай, поедем-поедем. Приезжаем на студию: темный зал, и я уставший, и вдруг, значит, свет на экране, и там идет фильм, который длится, ну, я не знаю, минут пять, сейчас вы его увидите. Выход Артема из родильного дома с мамой.
(аплодисменты)
Можете себе представить? В то время! Во-первых, как мысль такая появилась? Во-вторых, пленку, которую можно было и взять ее, и сделать какое-то личное дело… в то время было очень тяжело. Это сейчас можно чего хошь. А тогда это было очень сложно. После того, как я там его обнял, прослезился… счастье было великое… я его спросил: Рима, - спросил я, - слушай, как мысль-то такая возникла? Это, действительно, грандиозная мысль, все, в последний момент, он тоже улетал, пока я был в Штатах, он должен был улететь. Это все сложно… как мысль такая? Он говорит: ты знаешь, что, я был точно в такой ситуации, как ты. Я говорю: каким образом? И вот теперь, о Саше Кармене. И он сказал, что у него была точно такая история, потому что его сын, Саша, замечательный, между прочим, журналист, но самое главное – замечательный человек, он родился 3-го июля 1941-го года. Роман Кармен в это время уже был на фронте. И он очень переживал, что не мог встретить Сашку своего вместе с его мамой, как полагалось. Он был на фронте. Куба, конечно, это не такой фронт, который был по Москвой, но тоже в 60-м году это была линия фронта. И он говорит: я подумал, а почему же я тебе не доставлю удовольствия, и ты не сможешь встретить всех своих родных так, как хотел встретить я в свое время.
М. ПЕШКОВА: Премия, похоже, становится международной. Специальным призом отмечен фильм продюсерского центра «Астана пикчерз», его сценарист и режиссер Гульбану Укетайкызы, опросившая свыше пятисот участников войны и напомнившая собравшимся, что защищавшая Москву под Малоярославцем 312-я стрелковая дивизия в составе 11-ти тысяч человек в битве за столицу потеряла девять с половиной тысяч солдат. На церемонии выступил посол Казахстана в России Заурбек Турисбеков.
З. ТУРИСБЕКОВ : Уважаемые друзья! Я думаю, я имею право назвать вас друзьями, потому что россияне и казахстанцы - очень близкие братские народы. Великий мыслитель казахский Абай начал спорить со своим отцом Куранбаем, кто величественнее, тогда отец Куранбай сказал: когда ты родишь такого же и подаришь своему народу такого же великого Абая, вот тогда ты станешь величественнее меня. Генрих-ага, так мы зовем почитаемых людей. Огромное вам спасибо, что вы подарили нам великого сына России Артема Боровика.
Низкий поклон…
(аплодисменты)
Сегодня такая аудитория, откровенно говоря, очень сложно говорить, но я хотел бы именно в этой аудитории сказать огромное спасибо Юрию Михайловичу Лужкову. Благодаря ему, две школы в Москве носят имя героя Советского Союза Бауыржана Момышулы, и героя Советского Союза Алии Молдагуловой. Благодаря ему, эти школы были отремонтированы. Бизнесмены Казахстана внесли один миллион долларов на то, чтобы оснастить эти школы. И они сегодня стали самыми лучшими бюджетными школами города Москвы. Когда давал поручение (неразборчиво), он сказал: разъясни и скажи, что это делается для того, чтобы младшее поколение точно так же дружило, как дружит старшее поколение. Во Второй Мировой войне принимали участие 62 страны. В ней погибло 150 тысяч американцев, 200 тысяч англичан и 27 миллионов советских людей. Поэтому, я думаю, никто не должен спорить, кто выиграл эту войну. Потому что две трети фашистов погибли на Восточном фронте. И мы преклоняемся перед теми, кто защитил этот мир, благодаря которому мы сегодня живем. Я благодарен Гульбану за то, что она создала этот фильм. Говорят, что тот, кто выжил, обязан помнить. И вот в этом фильме - я сегодня еще раз смотрел эту серию, где рассказывается про Ржевскую битву, где погибло 1 миллион 350 тысяч советских солдат. Это самая кровопролитная битва в истории человечества. И о ней мы узнали, к великому сожалению, недавно. Наши дипломаты просидели 4 месяца в Подольске, чтобы выяснить фамилии всех погибших. 10 тысяч человек из 101-й бригады, где 86% было казахов. Практически, они все легли в этой Ржевской мясорубке. И по поручению Президента страны мы создали комплекс во Ржеве, где высекли на мраморе 10 тысяч фамилий. И 9-го декабря два Президента, России и Казахстана, будут открывать вот этот мемориальный комплекс.
(аплодисменты)
10 живых свидетелей и участников этой битвы в фильме, огромное-огромное вам спасибо.
(аплодисменты)
Мы, казахстанцы, впервые являемся номинантами этой премии. Генрих-ага, вы сказали, она станет международной, если Казахстан получит. Нет, мы с вами с 1-го января 2012 года будем в едином экономическом пространстве. Поэтому, будьте любезны, это начало большого начала, и мы обязательно будем принимать участие и будем бороться за то, чтобы иметь еще номинантов вот этой великой премии.
М. ПЕШКОВА: То, что и фонд существует, и премия, - заслуга президента компании «Совершенно секретно» Вероники Боровик-Хильчевской.
В. БОРОВИК-ХИЛЬЧЕВСКАЯ: Дорогие друзья! Я здесь в качестве генерального директора фонда Артема Боровика. Такая дата – 10 лет, принято подводить какие-то итоги. Сложно сейчас, да, говорить об итогах, особенно когда вот мы видели все эти имена, всех погибших журналистов за эти годы. Сказать, что журналисты за эти 10 лет стали более защищенные? Нет, этого не произошло. Сказать, что журналистам стало легче добывать информацию? Нет, это тоже не так. Сказать, что, может быть, они стали жить лучше, может быть, они стали получать больше зарплату? И это не так. Зачастую премия Артема Боровика – это единственная награда, которую они вообще получают за свою деятельность. Поэтому я думаю, что 10 лет – это такое просто начало. К сожалению, нашему фонду предстоит еще огромный непочатый край работы. И не только нашему фонду, многим подобным организациям, которые занимаются – здесь я вижу людей, представителей фондов, подобных нашему. Это говорит о том, что впереди еще очень большая работа. Но сегодня у нас праздник. Сегодня у нас 10 лет нашему фонду. Сегодня у нас замечательные лауреаты премии.
М. ПЕШКОВА: Уходили в московскую ночь совсем иными, чем пришли. Об этом говорила с Генрихом Аверьяновичем, двигателем премии, кто в полной мере вправе сказать вслед за сыном своим: это моя страна и молчать я не буду. Эти слова Артема начертаны на призе, который получила и я, ваша покорная слуга. Простите, Генрих Аверьянович, ваши хорошие слова о себе оставлю для своих внуков. Если спросите, почему говорю о войне – потому что почти вся наша огромная родня превращена была фашистами в лагерную пыль. Стреляли в моих двоюродных, Буню и Иосифа, молдаванин-священник кричал: не стреляйте, это ведь цыганята! Ночью он их отрыл. Дети от страха упали вслед за погибшими родителями. А вы хотите, чтобы я это забыла? Никогда. Равно, как и не забуду имя Володи Пешкова, 18-летнего рядового, дядю моего мужа, у которого граната взорвалась в руке. И бабушка всегда фотографировалась с его портретом на руках. Равно как и мой коллега, Алексей Нарышкин, звукорежиссер, не забудет и расскажет своей маленькой дочке Верочке, когда та подрастет, что ее прапрадед Николай Семенович Гетманский погиб под Псковом. У памяти нет окончания, пока мы не потеряли разум. Я, Майя Пешкова, программа «Непрошедшее время».
Выступает Юрий Лужков
Член жюри Ирина Петровская
Редкая гостья Москвы Роза Рынбаева
Генрих Боровик и Иосиф Кобзон
Журналист «Новой Газеты» Зоя Ярошок приветствует победителя.