История взаимоотношений Сталина и Долорес Ибаррури - Непрошедшее время - 2009-11-15

М. ПЕШКОВА: No pasarán! Они не пройдут! Приветствие, знакомо звучащее из нашего детства. «Гренадская волость в Испании есть» - поём мы до сей поры. Семь десятилетий прошло со времени окончания Гражданской войны в Испании, в которой участвовали и наши сограждане. Продолжение рассказа о Пассионарии, о пламенной Долорес, о её судьбе устами её внучки Долорес Руис Ибаррури Сергеевой, устами Лолы Сергеевой, как её величают многие.

В центре - Долорес Ибаррури

Как Сталин относился к Долорес Ибаррури?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Сталин относился к ней с интересом. Когда бабушка моя выступила по поводу профсоюзом на конференции Коминтерна, он спросил: «Что это за замечательная женщина?» И после этого ей пришлось писать докладную записку о роли профсоюзов. Но в последствий у них никаких не было. Бабушка видела Сталина, мне кажется, два раза всего. Первый раз – когда они покидали Советский Союз во время Второй мировой войны, уезжали во Францию, бабушка попросила аудиенции, чтобы попрощаться, и наверное для того, чтобы обсудить, что будет с Испанией после войны.

Бабушка пришла к Сталину с Сантьяго Коррильо и я не помню, кто ещё присутствовал на этой встрече. Встреча эта зафиксирована. Раньше был архив марксизма-ленинизма, там хранятся все отчёты обо всех встречах. Она встретилась со Сталиным, поблагодарила за то, что они могли жить несколько лет в Советском Союзе и за ту помощь, которую Советский Союз оказал Испании. А второй раз бабушка видела Сталина в 1948 году, когда она была в больнице и очень плоха, но в больнице умирал Димитров, и Сталин пришёл к Димитрову.

И когда ему сказали, что в больнице находится Долорес Ибаррури, то он пришёл проведать бабушку и сказал несколько слов, бабушка была плоха, Сталин её навестил и сказал медицинскому персоналу, что он отвечает головой за бабушку. Наверное, он сказал медицинскому персоналу, что он отвечает головой и за Димитрова, и поскольку Димитров погиб, как вы сами знаете, дело врачей унесло некоторые жизни. Некоторые из врачей, кто находился тогда в Барвихе и лечил своих пациентов, поплатились.

Я не могу сказать, что это связано как-то с Димитровым или моей бабушкой, это была репрессия против интеллигенции, против врачей, но тем не менее. Эти два раза бабушка встречалась со Сталиным. Только два раза. Но затем она видела его несколько раз на всевозможных заседаниях. Бабушка была приглашена вместе с мамой на 70-летие Сталина и у мамы были кое-какие воспоминания о том, как она столкнулась с Берией в 1949 году, а мама была очень хороша. Раз мама не помнит, я не буду рассказывать об этой встрече, которая произвела на маму неизгладимое впечатление из-за тяжёлого взгляда, который он на неё обратил.

Праздновали 70-летие Сталина. Это был последний раз, когда была возможность подойти, поговорить, пожать руки. Существует фотография, где бабушка сидит между Сталиным и Мао Цзэдуном в президиуме торжественного заседания, посвящённого 70-летию Сталина. И последний раз бабушка увидела его на похоронах, потому что она была и в почётном карауле и на трибуне.

Отношение к Сталину у неё было сложное. Поначалу, как и все западные коммунисты, они были убеждёнными сталинистами, все верили, что этот путь является основополагающим потеем, который приведёт человечество к большим свершениям. Но так же бабушка была на съезде ХХ в 1956 году, и когда я у неё спросила: «Бабушка, а что случилось? Как ты восприняла секретный доклад Хрущёва и всю ту информацию, что ты получила, в частности, о гибели Коминтерна?» Бабушка сказала: «Ты знаешь, раньше мы жили под защитным зонтиком Сталина, а теперь нам придётся думать своими головами уже без какого-то укрытия от зноя, от солнца и от дождя».

Образ зонтика у меня остался в памяти. Раньше мы были под зонтиком, раньше мы были под крылом, теперь же мы выросли, мы должны сами искать свой путь демократизации общества. Бабушка считала, что самое главное в обществе – это демократия. Не могу сказать, что она боролась за власть для коммунистической партии. Такого у неё не было. Бабушка считала, что государство должно иметь демократический строй, парламентскую республику, хотя бабушка потом подписала Конституцию, где главой государства назначался король.

И бабушка пошла на этот компромисс для неё, что было для неё совершенно болезненно и невозможно, потому что бабушка любила свою вторую республику. Вторая республика была крайне прогрессивной политической вехой в жизни Испании. Но тем не менее, национальное согласие и примирение для бабушки было главнее всего. Возможность мирным путём существовать всем тем, кто убивал друг друга во время Гражданской войны, возможность мирным путём добиваться успехов в эмансипации женщины, в улучшении положения всех трудящихся, для бабушки были превыше всего.

Я думаю, бабушка является носителем идеи социальной справедливости. Социальная справедливость – понятие растяжимое, может быть использовано так или иначе. Тем не менее, у бабушки были действительно демократические соображения о том, какой должна быть эта гражданская справедливость, какое должно быть гражданское общество и какова должна быть социальная защита наиболее уязвимых слоёв. Именно этому она посвятила свою жизнь, именно поэтому она так и осталась в истории, как человек, который боролся за социальное равноправие для всех.

М. ПЕШКОВА: Лола Сергеева по отцовской линии внучка Сталин а. Каким образом они в родстве?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Мой дедушка революционер, кличка Артём, фамилия Сергеев. А на самом деле его звали Фёдор Андреевич Сергеев, был одним из соратников Сталина, участник революционного движения в России. А между соратниками была традиция, когда кто-то погибал, то дети его автоматически переходили в другую семью, в частности, было несколько таких примеров. Например, когда умер Михаил Фрунзе, то Тимур Фрунзе жил у Ворошилова.

В основном товарищи по политической работе и политбюро говорили: «Если что-то со мной случится, то ты займись моими, не оставь их». Например, мой дедушка Артём участвовал в подавлении Кронштадского мятежа. И когда он уехал на подавление Кронштадского мятежа, он сказал Сталину: «Если со мной что-то случится, позаботься о моих». При этом бабушка моя Елизавета Львовна близко дружила с Надеждой Аллилуевой. И жили они все вместе, они жили в Ковалежском корпусе в Кремле. Там у всех квартирки были рядом. И все двери были открыты, и все дети играли вместе. И Микоян, и папа, и Вася Сталин со Светланой, кого там только не было!

И в результате это была реально одна большая семья. И когда мой дедушка погиб в результате катастрофы, произошедшей на железной дороге, между Москвой и Тулой. Был аэровагон, на него поставили авиационный двигатель и на обратном пути со съезда Всемирного Союза шахтёров кто-то положил камни на рельсы. В результате аэровагон сошёл с рельсов, погибло несколько человек, в том числе мой дедушка.

Папа говорил, что дедушка, наверное, высунул голову из вагона и смотрел, потому что, в отличие от всех других мёртвых, у дедушки был закрытый гроб. Его голову заложили цветами, лица не было видно. И дедушка погиб в июле 1921 года, а папа родился 5 марта 1921 года. И бабушка дружила с Надеждой, и дети у них были одного и того же возраста. А бабушка моя была врачом, она много ездила. Надежда Аллилуева тоже много работала. И в результате, когда кто-нибудь из женщин отсутствовал, то дети оказывались в той или другой семье.

То моя бабушка за ними ухаживала, то Надежда. И было сделано постановление о том, чтобы семья после гибели дедушки была обеспечена, и реально в ходе похорон и во время и после похорон папа оказался в доме Сталина, поскольку бабушка всё время разъезжала. И папа прожил в доме Сталина несколько лет, они были одноклассниками с Василием. В книге Светланы Аллилуевой можно встретить много цитат о том, что Сталин всегда ставил папу в пример Василию.

Папа хорошо учился, был послушным мальчиком, Василий был очень подвижный, хулиганистый, Василий был лидером. А папа мой был таким очень хорошо организованным, аккуратным, прилежным. Эти два друга – Василий и папа росли вместе и дружба их продолжалась вплоть до гибели Василия в 1962 году в Казани. Папа прожил в семье Сталина до тех пор, пока он ни собрался поступать в Ленинградское военное училище, это было практически перед войной.

Таким образом, эти две семьи были очень крепко связаны, ещё больше их связала гибель Надежды, потому что раньше папу звали сироткой, за ним закрепилось с самого начала это прозвище, а когда погибла Надежда, то Василий Сталин пришёл к папе и сказал: «Ты был сироткой, а теперь мы с тобой два сиротки». И эти сиротские дети дружили, жили вместе, гуляли, учились и до конца оставались очень близкими друзьями.

М. ПЕШКОВА: И последний вопрос. Он касается золота. Я Вас имею право спросить?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Это очень трудный вопрос. Лучше всего он описан в мемуарах Судоплатова. Мы не знаем, куда пошло золото. Вы имеется в виду Испанской республики? Золото Испанской республики поехало в разные места, в том числе огромное количество этого золота уехало в Мексику и так же, я думаю, очень большая его часть уехала в Швейцарию. Генерал Судоплатов в книге «Разведка и спецоперации» описывает, что же произошло с испанским золотом.

Россия, Советский Союз оказал Испании большую военную помощь. Н о эта помощь была не безвозмездная, так что деньги, которые Россия получила, были компенсацией той военной помощи, которую Россия предоставила Испании. Мы не можем забывать о деньгах Мексики и Швейцарии. Золотой запас Испании сначала был переведён в Валенсию, из Валенсии он разбрелся по всему миру. Так что существует миф об испанском золоте, но реальных, точных знаний, сколько золота перевезено, сколько золота оказалось в России, каким образом оно было оприходовано и задействовано, я думаю, что мало кто знает.

Я снова настаиваю на том, что бы посмотрели книгу генерала Судоплатову, там этому посвящена практически целая глава и в подробностях описано что, куда и зачем. У нас испанского золота нет. Единственное, когда у нас спрашивают: «Куда дели испанское золото?» Я говорю: «Мама, покажи свои золотые коронки». Это единственное наше испанское золото, которым мы располагаем.

ИГОРЬ, АСПИРАНТ ИНСТИТУТА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ РАН: Он описывает это, как достаточно формальный акт, который был принят правительством, прошёл все стадии апробации в кортесах. По его подсчётам, сумма того золота, которое потратили и перевезли в Советский Союз и та военная помощь, которая была оказана Советским Союзом испанской республики, золота это меньше, чем то, что мы помогали.

М. ПЕШКОВА: Повторите мне, пожалуйста, имя автора этих книг.

ИГОРЬ, АСПИРАНТ ИНСТИТУТА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ РАН: Анхель Винес.

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Вы знаете, когда шла эвакуация республиканского правительства из Валенсии, она шла в достаточно хаотическом состоянии. Например, у бабушки были какие-то чемоданы, какие-то вещи, картины и в результате, когда бабушка оказалась в Советском Союзе, всё было потеряно. Прошло несколько лет и вдруг появляется один знакомый у нас дома и говорит: «Слушай, Долорес, я был в музее Революции и там стоит твой бюст. И написано «Неизвестная женщина-революционерка. Пошли туда, я тебе его покажу». Бабушка говорит: «Конечно, это из моих вещей, из того, что я потеряла при переезде в Россию».

И бабушка отправилась в музей Революции. Самое главное, что они говорили «неизвестная женщина-революционерка», но на бюсте есть поясок, на поясе написано «Долорес Ибаррури, Пассионарий». Бабушка говорит: «Это моё! Это то, что потерялось при переезде из Валенсии в Россию». И что удивительно, музей отдал ей эту скульптуру и сказал: «Да, мы не знаем, она у нас откуда-то появилась. Здесь написано, что это Вы, это явно Вы. Забирайте». Таким образом удалось хоть это восстановить. А так бабушка моя теряла, нескончаемая история о том, сколько в жизни она потеряла всего.

Она потеряла при переезде в Мадрид, она потеряла при переезде в Валенсию, при переезде в Москву, при отъезде в эвакуацию, при возвращении из эвакуации, при выезде во Францию и в самых разных архивах, в самых разных вещах я нахожу такие личные вещи бабушки, такие личные письма! Я говорю, ну как может быть бабушкина и дедушкина переписка, абсолютно интимного характера находиться в архиве. Кто её туда отнёс? Кто может отнести туда переписку мужа и жены?

Наверное, эта переписка в какой-то момент где-то осталась, где-то застряла и в конечном итоге она попала по назначению – в архив. Так что я аккуратно всё это пересняла, к сожалению, оригиналы уже недоступны, но мне кажется, иметь копии, знать, что, когда и где происходило – это интересно. А главное, что оно дополняет. У нас жизнь очень фрагментирована, менялись страны, города, менялись люди, менялась работа, дома, судьбы, всё менялось. И постепенно из каких-то крох пытаешься собрать более-менее исторические факты, потому что я родилась, бабушке было много лет, мама тоже не помнит. И я пытаюсь мозаичный портрет, мои собственные археологические раскопки в этом заключаются.

Я пытаюсь собрать эту головоломку. По крайней мере, то, что я нахожу, вставить в необходимую нишу, чтобы создать более яркую картину жизни моей бабушки, жизни ХХ века, потому что жизнь политики, жизнь истории, прежде всего это жизнь людей. Особенно таких ярких личностей, которые так повлияли на развитие, на ход истории. Все говорят, что если бы не бабушкины речи и бабушкино присутствие в Мадриде в 1936 году, может быть, Мадрид бы и пал.

Но она так смогла организовать среди прочих людей сопротивление фашизму, она так смогла мобилизовать людей, так смогла их окрылить, так смогла их воодушевить, она постоянно была на фронте, что столица была отбита. Более того, приехали интернационалисты, интербригады, всё это способствовало тому, что её республика могла сопротивляться три года и немцам, и итальянцам, и испанскому фашизму.

Республика сопротивлялась, не обладая средствами для сопротивления, республика сопротивлялась на собственном энтузиазме, на собственной жертвенности, на понимании, что это наступление фашизма и на то, что если испанская республика потерпит поражение, судьбу испанской республики испытают другие страны. Бабушка встречалась с политиками, бабушка встречалась с премьером Франции Лионом Блюмом, который задерживал конвой из России.

Она говорила: «Господин Лион Блюм! Неужели Вы не понимаете! Разгромят испанскую республику, но следующими будете вы! Франция попадёт под немецкий сапог, если вы нам сейчас не поможете. Если мы объединёнными усилиями не справимся с фашизмом, вся Европа окажется под пятой фашизма. Это будет настоящая трагедия, это будут мрачные, чёрные времена для всей Европы. Так что мы сейчас должны объединиться, пока есть возможность спасти Испанию и Францию».

Но увы и ах, ни Испанию, ни Францию, ни всю Европу никто не спас от Второй мировой войны.

М. ПЕШКОВА: Доводилось ли Вам слышать о том, что был приказ уничтожить Мадрид и Толедо, этому сумел воспротивиться наш генерал Смушкевич?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Я никогда и ничего не слышала об уничтожении Мадрида и Толедо. Я слышала, что ценности из Мадрида были вывезены, и Пикассо был назначен ответственным за эвакуацию ценностей. И он лично занимался вывозом ценностей из Прадо. И он сам подписал бумагу, не без ведома моей бабушки, что все ценности, которые находились в музее Прадо, будут возвращены в Испанию и Швейцарию, когда закончится война, независимо от того, какой режим будет в Испании.

Но как только закончится война, все картины вернутся на свои места, потому что это достояние испанского народа. В любом случае, при любом режиме. Единственное, что Пикассо не отдал – это свою картину «Герника». Он сказал, что пока не будет демократии, «Герника» в Испанию не приедет. И потом были долгие разбирательства, она находилась в Америке и только в 1982 году «Герника» смогла вернуться в Испанию.

М. ПЕШКОВА: Хотелось узнать, кто был мужем Долорес Ибаррури, кто дед Лоллы по материнской линии.

Мама – копия дедушки. А дядя – копия бабушки. Какие даты рождения и где он был шахтёром?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Дедушка Юлиан Руис Габиния родился в 1890 году и умер в 1977 году. Он был шахтёром провинции Бискайя, работал в основном в Соморостро и прожил там, пока не началась Гражданская война. Там родилась моя мама, в посёлке Соморостро, это 20 минут от Бильбао, находится посёлок на море.

М. ПЕШКОВА: Дедушка тоже был в России?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Дедушка жил в России, эмигрировал в Россию, дедушка был участником Второй мировой войны, Великой Отечественной войны, у дедушки много медалей, дедушка сражался, он не должен был идти на фронт по возрасту, но, тем не менее, он пошёл и геройски сражался.

М. ПЕШКОВА: Могу ли я Вам задать вопрос о Вас? Чему была посвящена Ваша диссертацию, которую Вы защитили в Москве? Она касалась Испании?

Д. ИБАРРУРИ-СЕРГЕЕВА: Нет. Я защитила диссертацию на факультете журналистики МГУ на кафедре зарубежной литературы и печати в 1988 году. Кафедре Ясена Николаевича Засурского. И моя диссертация называлась «Латинская Америка в информационной экспансии США». Речь шла о том, как США стараются открыть рынок сбыта посредствам радио, телевидения и информационных агентств, агентство USIA сыграло здесь большую роль, тем самым американцам, латиноамериканцам насаждался образ посредством средств массовых коммуникаций об американской мечте. Для того, чтобы они покупали, покупали и покупали товары.

Это было время, когда ЮНЕСКО говорило о новом экономическом порядке и о новом информационном порядке. И казалось это тогда невероятной утопией. И оказалось, что действительно эта американская экспансия в страны Латинской Америки привела к тому, что Америка изменилась, потому что сначала латиноамериканцы, реклама была направлена, прежде всего, на женщин и детей, которые являются наиболее восприимчивыми к рекламе.

Оказалось, что эти люди выросли и захотели жить в Америке. И результатом этой колоссальной пропаганды и создания американского образа жизни, привлекательного и желанного, привело к тому, что сейчас в США живут более 50 млн. испанос, испаноязычных людей, из Латинской Америки, из Мексики и прочих стран. Так что американцы, которые устроили эту экспансию для продажи своих товаров, в результате окажутся полностью изолированными, они окажутся в меньшинстве, потому что динамика роста латинского роста населения в США превышает динамику роста иных меньшинств, намного больше, чем афроамериканцев, китайцев и кого бы то ни было, и они крайне активны.

Об этом была моя диссертация, она написана боле 20 лет назад. Я писала, что демография Латинской Америки приведёт к последствиям и что Америка не будет оккупировать и эксплуатировать Латинскую Америку безвозмездно. В конце-концов Латинская Америка эмансипируется. И сейчас мы это видим. Мы видим режим Чавеса, Эва Моралеса, мы видим как Латинская Америка совершенно изменилась из-за практически колониально зависимых от США стран, возникают государства, которые развиваются динамично, например, как Бразилия.

Бразилия даёт импульс всему латиноамериканскому миру, является страной-образцом. Весь мир поддерживает Бразилию, теперь у них футбол, Олимпиада. Для Испании это был траур, ужас. Здесь, когда мадридцы узнали, что выигрывает Бразилия, никто не мог поверить. Все говорили: «Бразилия! Там преступность, там нет ничего, там не построены олимпийские деревни! Как же они справятся? Почему мы, которые так этого хотели, так к этому подготовились. Почему мы лишены?» Мы лишены этого потому что, страны Латинской Америки каждый день развиваются, каждый день голос их всё более слышен. Каждый день они являются боле активным участником мировых процессов, каждый день всё больше и больше экономический рост связывается не с США, естественно, США является главным мотором.

Но появились такие страны, как Китай, Бразилия и многие другие, которые являются альтернативой и так же присутствуют на мировой арене. И всё это связано с той же пропагандой, которую вели США. США научили своих вассалов, свои колонии. Не формальные, но колонии, они их научили тому, как надо работать, развиваться, к чему надо стремиться. Об этом была моя диссертация 20 лет назад.

М. ПЕШКОВА: Долорес Ибаррури в нашем эфире вспоминали её дочь Амайя и внучка Лола Сергеева.

Звукорежиссёр Анастасия Хлопкова, я Майя Пешкова. Программа «Непрошедшее время».