Табель о рангах - 2019-04-21
Обычное и самое естественное чувство человека, когда он оказывается рядом с какой-то знаменитой достопримечательностью: вот ты стоишь и видишь то, на что смотрели миллионы людей, на то, что было за сотни лет до тебя и будет через сотни лет после. Примерно так мы об этом думаем.
И когда эти ценности гибнут, то с ними гибнут и прошедшие столетия и взгляды миллионов тех самых людей, которые все это видели до тебя, после тебя и вместе с тобой. И обычный туристический снимок, который ты сделал, вдруг становится раритетом и документом прошлого, потому что теперь никто подобных снимков не сделает.
У меня тоже есть фотографии Собора Парижской богоматери, сделанные давным-давно. Я вообще-то не очень подобные фото люблю. Вроде какой в них смысл – они как открытки, которые есть у кого угодно. Но вот сгорел Нотр Дам и понимаешь, что смысл фотографировать всем известные хрестоматийные виды есть.
Не хочу искать в этом страшном пожаре никаких особых символов. Но одна странная мысль все-таки возникла в первые минуты: я думал, что такой кошмар только у нас может случиться. Чтобы от дурацкого замыкания, окурка или искры сгорел всемирный шедевр. Но разгильдяйство оказалось все-таки не нашей уникальной чертой.
На пожар в Париже люди в основном отреагировали адекватно и оценили это как беду для всего человечества. Однако вместе с этим начали как-то дружно убеждать нас в том, что беды, по большому счету, никакой и не случилось.
Что Собор уже сто раз перестраивали, что в нем многократно все ломали, проводили неловкие ремонты и смелые реконструкции, что ничего в нем от XIII века давно не осталось и что вообще популярен он стал лишь благодаря писателю Гюго, а иначе и вовсе снесли бы Нотр Дам за ненадобностью.
Но это один из способов пережить стресс – убедить себя, что ничего страшного не случилось и что потеря не столь велика.
Не велика потеря – это ведь и про интернет можно сказать. Ну, жили мы без него – и ничего, обходились как-то! А миллионы жителей России и до сих пор обходятся, довольствуясь мутной картинкой в телевизоре и считая этот ящик единственным и самым надежным источником информации и окном в мир.
Дума окончательно проголосовала за изоляцию нашего сегмента Сети от остального мира. Теперь это можно сделать в какой угодно момент и под любым предлогом.
За границей бывали совсем немногие, а большинство до сих пор считают ее подозрительной и опасной, несущей нам угрозы и разврат. Так что закрыться от остальных стеной или забором от греха подальше – это даже хорошо.
Но не считайте наших депутатов таким уж параноиками. Они просто умело пользуются нашим невежеством и нашими страхами и под предлогом борьбы за безопасность и прикрываясь патриотизмом, решают свои бизнес-задачи.
Изоляция интернета – затея, сулящая огромные прибыли и тратить на это можно хоть каждый год хоть сотни миллионов и даже миллиарды. А когда иных способов выкачивания денег становится все меньше, приходится эксплуатировать изоляционизм.
Но Америку эти ребята на самом деле совсем не боятся. Вон у бывшего мэра Хабаровска как бы невзначай отыскались в этой Америке аж целых шесть домов. И чтобы не терять там вид на жительство мэр Соколов по полгода жил в логове врага.
И ничего ведь с ним не случилось! Рога не отросли, козленочком не стал, не четвертовали его в Штатах и не превратили в гея.
Но вкладывая деньги в США и связывая с этой страной свое будущее, Соколов оставался пламенным патриотом России и наверняка ведь призывал сплотить ряды против страшного врага. И такие они все.