Табель о рангах - 2018-08-05

Я не могу сказать, что ушедшая неделя была какой-то особо, максимально трагической, но она вся была исключительно мрачной.

Я обратил внимание, что каждый день топ Яндекса сообщал нам: причина смерти актера такого-то установлена, скончалась актриса такая-то, названа дата похорон артиста такого-то – и так каждый день!

Началось еще в понедельник с прощания с Владимиром Войновичем. Те, кто пришли на панихиду, обратили внимание, что народу не очень много – меньше, чем можно было ожидать. И отметили, что в последнее время на такие мероприятия вообще стало ходить мало людей.

То ли уже просто ходить некому, потому что все сами поумирали, то ли мы устали от непрерывной скорби, соболезнований и прощаний. Причем, это перестало зависеть от взглядов, профессии и даже возраста покойников.

Войнович, к слову, был в этом смысле редким человеком. Который в уже очень не юные годы сохранял не только чувство юмора, но и чувство иронии. Посмеяться-то многие способны, а чтобы иронически относиться к миру и к жизни, когда тебе за 80 – это большой талант.

Войнович, безусловно, понимал, что этот мир он изменить просто не успеет. На это не хватило бы не то, что остатка его жизни – на это не хватит даже целой долгой жизни еще не родившихся людей. Но он до последнего дня жил и боролся за то, что считал правильным. Это был не «возраст дожития», а возраст жизни.

Я уже говорил и еще раз повторю: хотелось бы не просто добраться до 85 лет, и не просто пересказывать старые байки под снисходительные взгляды молодежи, а по-настоящему работать, заниматься делом – и в этом смысле я Войновичу по-хорошему завидовал.

Как завидую я лучшим из наших коллег. Сказать по совести, я не считаю свой труд настоящей журналистикой. Не так это сложно – сидеть и писать тексты, а потом зачитывать их в микрофон или просто говорить о чем-то в эфире.

То есть это тоже работа, которую нужно делать хорошо, которая может быть интересной – и тебе самому и тем, кто тебя слушает. Но все-таки настоящие журналисты – такие, как Орхан Джемаль и Александр Расторгуев. Вместе с оператором Кириллом Радченко они погибли в Африке и мы никогда наверняка не узнаем, что с ними произошло и кто виноват в их смерти. Остаются только версии.

Моя точка зрения кардинально не изменилась при всех новых обстоятельствах и подробностях. Коллеги поехали в ЦАР, чтобы снять фильм о наемниках и тут же попали в засаду. Это было слишком странное совпадение. Это было слишком жестоко для ограбления даже по местным меркам.

Участие в этом якобы людей в тюрбанах, говорящих по-арабски, ничего не опровергает, потому что с такими людьми наши наемники там и работают. И вовсе не обязательно бойцам Вагнера лично кого-то убивать. Достаточно подсказать правильное место местным бандитам и пообещать им все имущество в награду за труды.

Очень странные пошли разговоры и сравнения. Некоторые как будто не видят разницы между журналистами и наемниками. Вроде как и те и другие едут в горячие точки за деньги.

Да мы вообще все работаем за деньги. Только не все из нас убийцы. Если для вас главное – это деньги и вы не видите за купюрами ни морали, ни правды, то, конечно, самое время считать гонорары.

Но я все-таки уточню, что наемничество – это преступление. И не зря мы так тщательно, хотя и довольно нелепо, пытаемся скрыть участие Вагнера в боях в Сирии или в поддержке диких африканских правителей. Именно потому, что такая деятельность аморальна.

А настоящий журналист – настоящий журналист! - едет в горячие точки не для того, чтобы кого-то убить, а чтобы докопаться до истины. И сам ежедневно рискует погибнуть. В Африке, в Сирии, в Донбассе, в Афганистане, в Ираке – и много где еще. Этим людям тоже не все равно, и они тоже бьются в меньшинстве со всеми пакостями нашего мира.

Поэтому я и считаю таких выдающихся людей, как Джемаль, Расторгуев, Радченко настоящими журналистами, репортерами - что они не жалеют себя ради своей работы, не прячутся и всегда едут на передовую.