Табель о рангах - 2015-10-25
Неделя получилась какая-то зловещая. Причем, это впечатление сложилось даже без войны в Сирии. Там война вошла в какую-то рутинную колею. Каждый день бомбят, каждый день сводки о наших новых победах и чувство, что всё это надолго.
Но было ощущение, что война потихоньку начинается и здесь, у нас. И от войны не спрятаться никому и нигде. В Красногорскую администрацию пришел человек и спокойно расстрелял двух больших чиновников. А потом убил еще двоих человек, в том числе одного уже совершенно случайного. А сам он при этом миллионер и местный воротила. И вся страна уже знает, кто он и как выглядит. Знает его живописную биографию – однако день за днем поймать Георгадзе не могли. И в какой-то момент подумалось: а вдруг вообще не поймают? Может же такое быть, что человек, у которого много денег, затеряется на бескрайних просторах и отсидится где-то до тех пор, пока эту кошмарную историю из нашего сознания не вытеснят другие ужасы? Смотришь на все это и понимаешь: лихие 90-е на самом деле тоже затаились. Бандиты, жулики, продажные чиновники, полиция – все они просто научились как-то делать свои дела тихо, без публичной стрельбы. Но однажды что-то идет не так, где-то происходит сбой и тогда Георгадзе просит своего водителя принести сумку с целым арсеналом оружия и убивает, снимая все на телефон.
Но про Георгадзе, еще раз повторю, забудут быстро – едва случится какая-нибудь новая трагедия. Вот в другом подмосковном городе, Подольске, мужик убил жену и детей. История-то, наверное, даже более страшная. Но Подольск был раньше Красногорска, и концу недели мало кто уже вспоминал про Дмитрия Милованова, его погибшую жену и их маленьких детей.
Говорят, у Дмитрия были проблемы в бизнесе, говорят, он был должен сколько-то тысяч долларов. Говорят, что у него в доме был гашиш и он курил спайсы. Он говорит, что посчитал убийство семьи лучшим выходом из положения и что так всем будет хорошо. Что у людей в голове? Ведь эта семья уже была известна прежде – пускай, и не так широко. Они вместе приходили в «Модный приговор». Сначала решили сходить в «Модный приговор», потому что мужу не нравилось как его жена выглядит и одевается. Потом она перестала нравится ему совсем и он ее убил. А Георгадзе прежде, чем убил красногорских чиновников, тоже вроде бы крепко дружил с ними – и не один год. И пускай не телепередачу, но видео на телефон об этой дружбе снял.
И вот пока мы все это обсуждали, в другом подмосковном городе, в Дубне, мужик с тремя стволами взял в заложницы женщину. Все эти истории никак между собою формально не связаны. Как не связаны они и с историей про таджикского младенца, которого разлучили с матерью в процессе проверки документов. Все действовали по инструкции, у всех есть логичное объяснение. А ребенок умер.
Получается, что смерть ребенка заранее заложена в программу действий нескольких очень важных организаций, стоящих на страже жизни, безопасности и здоровья.
А пока успешное применение прежних инструкций приводит к смерти младенцев, в Думе начали потихоньку принимать закон, который сразу же назвали «законом садистов». И в этом законе подробно и красочно описывается, как следует бить заключенных. Когда в них можно стрелять или колошматить по половым органам. И получается, что случаев таких может быть немало. И поводов применить насилие может быть сколько угодно. И этот закон, конечно, никак не связан с тем, что пятимесячный младенец умер, разлученный с родителями. И никак не связан с тем, что в одном подмосковном городе мужик убил жену и детей, в другом мужик хладнокровно и демонстративно убил чиновников и пустился в бега, а в третьем мужик взял заложницу. Никакой связи ни с чем. А в телевизоре все это время продолжали чередовать картинки успешных бомбежек Сирии и злодеяний киевской хунты. Никакой связи. Всё просто совпало одно с другим. В разных местах, по разным поводам с разными людьми.