Американская космическая программа - Юрий Караш - Своими глазами - 2015-10-14
А.Нарышкин
―
21 час и 5 минут в российской столице. Выслушаете радиостанцию "Эхо Москвы". Всем добрый вечер! Алексей Нарышкин в студии. Говорим сегодня об американской космической программе. Вот, казалось бы, про российскую космическую программу, и, вообще, про космические программы можно говорить в программе «Арсенал», которая выходит у нас по понедельникам в эфире в 10 часов. Веду я с коллегами. И туда периодически приходят наши товарищи, коллеги из Роскосмоса и говорят, как у нас все хорошо, замечательно: и на Луну скоро высадимся и на Марс, а американцы совсем нам не конкуренты, у нас все равно все лучше.Вот есть сегодня уникальная возможность узнать, как на самом деле у американцев, все ли у них так. Ну, чуть похуже, чем у нас или все-таки американцы где-то на много шагов впереди? Вот мое глубокое убеждение… Когда приходят гости из Роскосмоса, я им все время говорю, что американцы-то, наверное, лидеры? Но всякие спикеры, ньюсмейкеры, которые приходят на «Эхо», они стараются меня поставить на место и обвинить чуть ли не в патриотизме. Тем не менее, об американской космической программе сегодня говорим. Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского сегодня мой гость и ваш гость. Здравствуйте!
Ю.Караш
―
Здравствуйте!
А.Нарышкин
―
Можете присылать Юрию вопросы. Телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45.Есть Твиттер, аккаунт vyzvon, и сайт echo.msk.ru. Там, во-первых, есть специальная форма для того, чтобы отправить вопрос или какой-то комментарий к нашему эфиру, и можете там же посмотреть трансляцию от компании «Сетевизор».Юрий, скажите, пожалуйста, все-таки США сейчас в мире – это лидер в космической отрасли?..
Ю.Караш
―
Вот, когда вы сейчас или о том, что представители Роскосмоса говорят, как в российской космонавтике все прекрасно, и что американцы совсем России не конкуренты, и вообще Америка неизвестно где и отстала от России – я думаю, господи, да как же нужно не уважать свой народ, чтобы так ему врать, причем врать совершенно беззастенчиво. И даже высокое чувство патриотизма не может быть оправданием, извините, портяночного вранья, которое льется из эфира, если люди действительно подобное говорят.Я так отвечу на ваш вопрос. Да, сейчас Россия, действительно, является единственной страной, которая может доставить людей на международную космическую станцию и вернуть их обратно с помощью ракетоносителей «Союз» и космических кораблей «Союз». Космическому кораблю «Союз» скоро исполнится 50 лет, а ракетоносителю «Союз» скоро исполнится уже 60 лет.
А.Нарышкин
―
Передовые разработки…
Ю.Караш
―
Они, конечно, многократно были модернизированы, но, в общем, это, конечно, та же королевская «семерка», которая вывела на орбиту первый спутник Земли, а потом Гагарина. И в общем, этот тот же космический корабль «Союз», во время испытаний которого, погиб Владимир Комаров в 67 году прошлого века, естественно.
А.Нарышкин
―
Кстати, эта же монополия, она и позволяет говорить о том, что мы впереди планеты всей в сфере космоса.
Ю.Караш
―
Видите ли, эти разговоры являются порождением философии под названием «Хоть бы никогда не наступило завтра». Потому что, если посмотреть в это завтра, то можно увидеть, как Соединенные Штаты готовят уже четыре новых типа пилотируемых корабля. Представляете, 4 новых типа. Причем это будут корабли, способные поднимать в космос, выводить в околоземное пространство, а, может быть, даже долетать до Луны с экипажем из 6 человек. «Союз» в варианте «космонавты набиты как сельди в бочке» может только 3 человек вывести на орбиту. Да, конечно, он очень надежен. Давайте отдадим должное «Союзу», это действительно хорошая, надежнаямашина. Вы знаете, паровоз, он, наверное, надежнее TGV – вот этого знаменитого французского поезда, который летает на скорости 350 километров в час. Но почему-то люди предпочитают ездить на TGV, а не на паровозах. Это такая паровозная логика, она убийственная совершенно для российской космонавтики. И самое страшное – это логика тех, кто отвечает за развитие космической отрасли.У США есть совершенно конкретный план: уже в 30-е годы этого века достигнуть марсианской орбиты. И вот, кстати говоря, ассоциированный администратор НАСА – это фактически заместитель руководителя НАСА Роберт Лайфут заявил, что в течение ближайших 20 лет эта цель уже может быть достигнута. Американцы над этим работают. Не только говорят,но и работают. Создается сверхтяжелый носительSLS (SpaceLauchSystem), который сможет выводить на околоземную орбиту 130 тонн.
Создается космический корабль «Орион». Он, кстати говоря, в прошлом году уже совершил свой первый полет, но, понятно, в автоматическом режиме на ракете носитель «Дельта-4».В 2018 году он полетит уже на SLS. Ну, SLS этот будет не в самом тяжелом варианте, он только 70 тонн может выводить на орбиту…
А.Нарышкин
―
А «Орион» куда у нас будет лететь?
Ю.Караш
―
На околоземную орбиту. Это будет второе испытание «Ориона». Кстати, вы знаете, он получил очень красивое название «Starliner», то есть лайнер, летающий к звездам. Красиво, правда? Не совсем к звездам, конечно, но цель, поставленная перед американской космонавтикой, просматривается достаточно четко. Кстати говоря, не зря же они своих космоплавателей называют астронавтами – летающими к звездам. У нас космонавту, а у них – астронавты. Хотя, наверное, «космонавт» более четко отражает суть профессии современных космоплавателей в мире, потому что люди еще к звездам другим не летают. Пока они летают еще все-таки в космос…
А.Нарышкин
―
Но американцы, назвав своих специалистов астронавтами, они как бы смотрят в перспективу.
Ю.Караш
―
Вы абсолютно правы: они смотрят в перспективу. Но, помимо корабля «Орион», который создается НАСА на 100 процентов за деньги из федерального бюджета, есть еще корабль «Дракон», который создала компания Space X. Он уже летает в автоматическом варианте.
А.Нарышкин
―
Элон Маск.
Ю.Караш
―
Абсолютно правильно. И, возможно, через два года полетит уже в пилотируемом варианте. Создается мини-шаттл DreamChaser. Его проектирует… не то что проектирует – она уже спроектировала, уже испытывает – компания SierraNevada. И наконец, создается еще один корабль компании «Боинг» -CST-100.Так вот, с большой долей вероятности к началу следующего десятилетия, по крайней мере, три новых пилотируемых корабля, принципиально новых, войдут в США в эксплуатацию, а мы будем продолжать летать на «Союзе».
А.Нарышкин
―
И мы с нашим Байконуром будем преданы забвению?
Ю.Караш
―
Я не думаю, что мы будем преданы забвению, потому что всегда будут страны, которые захотят войти в пул космических держав, и которым нужно будет на чем-нибудь потренироваться, на чем-нибудь поучиться. Вот «Союзы» пригодятся.
А.Нарышкин
―
То есть,получается, у нас на Байконуре НЕРАЗБ
Ю.Караш
―
Ну, или китайцам. Китайцы тоже развиваются очень серьезными темпами.
А.Нарышкин
―
Мы хотя бы китайцев лучше, кстати?
Ю.Караш
―
А, кстати, вы знаете, я считаю - и это не только моя точка зрения, так считают многие эксперты российской космической отрасли – что китайцы уже сравнялись с нами. Потому что наше самое значительное регулярное достижение – это околоземные комплексы. Вот уже с начала следующего десятилетия у китайцев будет свой пилотируемый околоземный комплекс.Наше наивысшие, конечно, достижение – это «Энергия», «Буран». Но она уподобилась сверкнувшему в небе метеориту. К сожалению, один полет и все, после этого она перешла на страницы истории. А так, вот именно регулярное достижение – это долговременные орбитальные станции – ДОСы. Так вот, в следующем десятилетии у китайцев будет уже свой ДОС. И, кстати, корабль «Шеньчжоу», он воснове своей конструкторской философии вырос из «Союза», но это настолько радикально модернизированный «Союз», что в пору говорить о новом корабле.
Вот смотрите, что может делать «Шенчьжоу». Он может разделиться на орбите. Одна часть – спускаемыйаппарат с тайконавтами вернется на Землю, а другая частьостанется на орбите и будет работать в режиме автоматической лаборатории. «Союзу» такое даже не снилось. Это даже не говоря о том, что «Шеньчжоу» лучше вооружен, чем «Союз». То есть это радикальная модификация космического корабля, который был еще разработан в советские времена.
А.Нарышкин
―
Давайте все-таки к американцам вернемся. Может быть, в отдельной программе мы поговорим и про китайскую космическую программу.Зачем американцам лететь на Марс? Вообще, что это за идея, в чем привлекательность, кроме того, что это такая, более-менее, мечта: интересно, Красная планета… Фильмы, тем более, разные выходят: «Марсианин»…
Ю.Караш
―
Мечта. Голливуд – это, конечно, прекрасно.
А.Нарышкин
―
Практический смысл?
Ю.Караш
―
Практический смысл… Во всех американских документах, периодически издаваемых в США под названием «Национальная космическая политика», подчеркивается, что в США космическая отрасль, интенсивные темы исследования космоса являются в первую очередь важнейшим инструментом обеспечения конкурентоспособности США на Земле. Поскольку интенсивная инновационная космическая программа является радикальным стимулятором развития самого широкого спектра отраслей науки и техники. Это: машиностроение, электроника, химия, физика, биология, то есть буквально все.
А.Нарышкин
―
То есть, когда мы ставим такую глобальную задачу - например, к 2030 году мы летим на Марс – у нас все отрасли на Земле подтягиваются.
Ю.Караш
―
Программа да, конечно. Давайте вспомним академика Бориса Чертока, который в своем знаменитом произведении «Ракеты и люди» написал, что в Советском Союзе такие отрасли как электроника, автоматика, приборостроение появились благодаря космонавтике.
А.Нарышкин
―
А лететь на Марс для американцев – это программа максимум?
Ю.Караш
―
Нет, конечно. Как сказать программа максимум? Для американцев, так же, как и для России, программа максимум – это расселение человечества по Вселенной, понятно. Но, скажем так: это программа на обозримое будущее, то есть к 2030 году. И они над этим работают.
А.Нарышкин
―
Долететь, построить колонию – что? Какие планы освоения Марса?
Ю.Караш
―
Первый шаг – это долететь до Марса, крутануться вокруг него и вернуться на Землю. Видимо, тут нужно будет использовать аполлоновский подход. Вы, конечно, помните, «Аполлон-8», 1968 год, первый полет к Луне – он был облетно-орбитальный, то есть астронавты крутанули 10 раз вокруг естественного спутника Земли и вернулись на Землю.Надо посмотреть, в каком состоянии будут люди, когда они долетят до Марса. Потому что все-таки лететь довольно долго, и нужно быть уверенным, что они будут в твердом уме и в добром здравии, потому что, может быть, конечно, они долетят до Марса, и у них будет такой физический и психологический подъем, что желание прямо тут же сесть на поверхность Красной планеты. А, может быть, они будут в таком состоянии: «Господи, скорей бы домой вернуться!» И вот, если второе, то заставлять их в таком состоянии спускаться на поверхность Марса – ну, это фактически обрекать их на самоубийство. Зачем?
Поэтому все-таки один раз нужно будет слетать до Марса и обратно без посадки, а вот второй раз – уже с посадкой.
А.Нарышкин
―
Хорошо, понял. Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского в программе «Своими глазами». Сегодня говорим об американской космической программе, про Марс… Интересно, а фильм «Марсианин» вы смотрели?
Ю.Караш
―
Мне так стыдно: не смотрел.
А.Нарышкин
―
Вопрос сейчас другой, выйдем еще на пропаганду космических всех дел. Американцы лидеры в космической отрасли, потому что много-много денег вкладывают или потому что там очень-очень на хорошем уровне преподают, например, в университетах всякие вот эти вещи?
Ю.Караш
―
Кто-то сказал: Сколько бы ни вложили в космос – этого никогда не будет достаточно. Это как все равно что: Сколько нужно вложить в науку? Ну, сколько сможете, столько и вкладывайте. Разве можно устанавливать искусственные финансовые ограничения на пути познания?
А.Нарышкин
―
А сколько НАСА получает в год, какой бюджет у них примерно?
Ю.Караш
―
Порядка 18 миллиардов.
А.Нарышкин
―
А у нас?
Ю.Караш
―
Но видите, пока у нас рубль как поплавок прыгает на нефтяных волнах, то, наверное, правильно попытаться все-таки в долларовом эквиваленте отразить российский космический бюджет. Но недавно, пока рубль не стал прыгать вверх-вниз, он был где-то в районе 5 миллиардов долларов. То есть в три раза меньше, чем в США, но, знаете, у нас и зарплаты на космических предприятиях совсем не такие, как в США.Видите ли, в чем дело – нет, дело здесь не в деньгах. Конечно, то, что очень сильно мешает в России – это тотальное воровство. Давайте вспомним, сколько украли на строительстве «Восточного», сколько украли на «Хруничеве»…
То есть в США каждый вложенный доллар превращается в знания, в технику…
А.Нарышкин
―
Наш слушатель Вадим из Красного Села шутит, иронизирует: «Скажите, Обама тоже руководит строительством американского космодрома?» По аналогии с Путиным как раз…
Ю.Караш
―
Очень хочется пошутить на эту тему, но, к сожалению, нет оснований для шуток, потому что в США никакие космодромы – ну, если только не считать частные космодромы, которые создаются частными компаниями – не строятся, никаких таких крупных стартовых площадок… Основная – это, конечно, мыс Канаверал, Космический центр имени Кеннеди и военно-космическая база Эдвардс, Калифорния. В основном, конечно, используется мыс Канаверал. Там с этим все в порядке.И, как я уже сказал, каждый доллар, который выделяется на космическую деятельность в США, он превращается либо в знания, либо в технику. А у нас превращается в поместья за рубежом, в яхты, в автомобили, в красивую жизнь тех, которые отвечают за строительство космодромов и за создание космической техники. Я не хочу, конечно, сказать, что это абсолютно все…
А.Нарышкин
―
У нас такой менталитет, мы, видимо,ничего с этим не сделаем. Будем так и дальше плясать за США.
Ю.Караш
―
Это, как сказал классик, кода его спросили в позапрошлом веке, как там, в России, он ответил: «Воруют…». Кстати, не напомните, кто это был? Ну, это известная фраза… То ли Герцен, то ли Тургенев… ну, кто-то, известно… По-моему, даже из школьного курса литературы.Ну что, вы знаете, если у нас такой менталитет, тогда вообще о чем мы говорим? Ну, давайте тогда доворуем Россию и окончательно превратим…
А.Нарышкин
―
Но мы могли соревноваться с США, правда?
Ю.Караш
―
Не только моли соревноваться, но даже успешно выигрывали это соревнование, по крайней мере, в начале космической эры. Посмотрите: первый спутник – советский, первое живое существо, собака – гражданка Советского Союза. Верно? Потом - Юрий Гагарин, потом - первый многоместный корабль, первый выход в открытый космос.
А.Нарышкин
―
А где мы начали проигрывать американцам и из-за чего?
Ю.Караш
―
Лунная гонка. Видите ли, я считаю, что, конечно, у Советского Союза лучше были бы шансы выиграть лунную гонку, если бы не были допущены административно-политические просчеты. Мы начали реализовывать нашу лунную программу на три года позже, чем американцы. То есть мы уже однозначно оказались в роли догоняющих, потому, конечно, наше поражение было практически предрешено. Плюс, конечно, ракета Н-1, к сожалению, не оправдала возложенных на нее надежд. Вы знаете, были четыре старта, все четыре неудачных, к сожалению. Вот так мы проиграли.Хотя, в общем, уже Николай Петрович Каманин, руководитель космонавтов – уж патриот, вообще… чистейшего патриотизма чистейший образец – он в своих мемуарах писал, что уже, начиная с 65-го года, наметилось отставание Советского Союза от США в космосе, потому что в США уже активно осуществлялась программа «Джемени». Так вот по количеству полетов, по количеству и разнообразию операций и процедур, проводимых в космосе – это стыковки, в том числе, с непилотируемым объектом «Аджена» - поэтим показателям Советский Союз уже в середине 60-х годов начал отставать от США.
А.Нарышкин
―
Нам напоминает слушатель из Москвы – он не подписался – Карамзин сказал.
Ю.Караш
―
Большое вам спасибо!
А.Нарышкин
―
Правда, были и другие версии, но не будем читать эти эсэмэски.
Ю.Караш
―
Неужели Козьма Прутков?
А.Нарышкин
―
Нет. Ну, Салтыков-Щедрина предлагали как вариант.А какую роль играет в США пропаганда этой космической отрасли, потому что каждый практически год есть какой-то блокбастер. Есть «Гравитация», «Марсианин», «Интерстеллар»,правда, не смотрел его, как и «Марсианин».
Ю.Караш
―
Немножко запутанный фильм. Вот «Интерстеллар» я смотрел.
А.Нарышкин
―
Но все равно это все про космос. И мне представляется, что американцы, американские дети, они начинают болеть этим. Но у нас же ничего нет.
Ю.Караш
―
Вам очень правильно это представляется. Вообще, надо понимать, что у американцев сознание достаточно голливудизировано. И вот может, вы помните, был такой фильм «Аполлон-13»? Очень, кстати, хороший. С участием Тома Хэнкса. Его выдвигали на «Оскар», но решили, наверное, что третий раз подряд давать «Оскар» Хэнксу даже неприлично, неудобно перед другими актерами, и фильм этот остался без золотой статуэтки. Но все равно очень хорошая картина. Художественная, но практически документальная, с точки зрения отражения тех событий, который действительно развернулись в апреле 70-го года с космическим кораблем «Аполлон-13». Ну, вы знаете, он немного взорвался по пути к Луне. Астронавты были в очень сложном положении. Может быть, даже в какие-то моменты на грани гибели, но, слава богу, ситуация была разрешена: все остались живы-здоровы.Так вот, интересно, что после выхода этого фильма, актера Тома Хэнкса, сыгравшего роль Джима Ловвела, командира «Аполлона-13», пригласили в американский Конгресс выступить с речью по астронавтике.И Хэнкс потом сам удивлялся: «Ну что ж такое! Я же артист. Пригласили бы настоящего астронавта. Зачем артиста пригласили?» Но, поскольку все-таки Хэкнстак хорошо сыграл роль Джима Ловелла, так гламурно, то руководители НАСА посчитали, что он может произвести более впечатление на конгрессменов, чем обычный астронавт.
А.Нарышкин
―
То есть выступить в качестве такого популяризатора.
Ю.Караш
―
Совершенно верно. Как лицо астронавтики: Вот смотрите – гламур.
А.Нарышкин
―
Так все-таки рядовому американцу космос нужен? Потому что я встречал некоторые публикации, западные причем, где говорилось о том, что финансирование космической американской программыпо сравнению с 60-ми годами заметно сокращается, и сейчас, например, граждане не готовы вкладывать свои деньги в космос. Они не хотят, чтобы их налоги шли на разные космические программы: освоение Марса, полеты на Луну и так далее.
Ю.Караш
―
Скажите, пожалуйста, когда вы говорите «рядовой американец», вы имеете в виду развозчика пиццы или преподавателя университета, или студента?..
А.Нарышкин
―
Не знаю.
Ю.Караш
―
Вы знаете, я не могу сказать, что по улицам американских городов идут демонстрациипод лозунгом «Скорее на Марс!», «Увеличить в три раза бюджет НАСА!» и так далее. Сейчас не та ситуация, которая была в 60-е годы, когда…
А.Нарышкин
―
Ну это было все в новинку.
Ю.Караш
―
Не только в новинку. Когда было очень жесткое противостояние между Советским Союзом и США, когда, действительно, в Америке, да и во всем мире сложилось впечатление, что США проигрывают это соревнование в области науки и техники, поскольку, Советский Союз вырывался вперед в космосе, и нужно было срочно не только догнать, но и обогнать. Это, действительно, вся нация в единодушном порыве поддерживала эту программу – я имею в виду «Аполлон» - болели за нее, хотели, чтобы она как можно скорее и как можно более успешно осуществилась.Сейчас, конечно, не та ситуация. Но в принципе американцы очень болеют за свою нацию. Вот они патриоты не на словах, а на деле. И каждый более-менее здравомыслящий американец – а таких там достаточно много – понимает: без космического лидерства обеспечить лидерство США в современно мире невозможно. Поэтому, в общем, они, конечно, поддерживают космическую программу.
А.Нарышкин
―
Те же фильмы художественные, они помогают?
Ю.Караш
―
Безусловно, помогают, конечно, вы, безусловно, правы. Как я уже сказал, сознание американцев в значительной степени голливудизировано, и, когда они видят такие фильмы, они: «О, елки-палки! Посмотрите, там марсиане. Надо и реально чтобы американские астронавты по Марсу ходили, а не только актеры в павильонах».
А.Нарышкин
―
А что у американцев, что в США есть помимо фильмов для того, чтобы люди проникались больше этой космической темой?
Ю.Караш
―
Достижения в космосе, конечно, «Аполлон»…
А.Нарышкин
―
А как преподносится?
Ю.Караш
―
Ну, разумеется, об этом рассказывается в школах, университетах. Еще очень много аэрокосмических факультетов в США. СМИ, конечно, играют очень важную роль. Постоянно рассказывают об успехах американской науки и техники. И потом, специально как-то и пропагандировать не надо. Вот смотрите, известно, полетел Falcon, допустим… ну, он уже давно летает, это SpaceX. Затем компания VirginGalactic, которая скоро начнет уже эксплуатацию корабля, который будет возить туристов на регулярной основе. В следующем году полетит уже тяжелая ракета, «Фалькон тяжелый» - его так и называют. Потом, как я уже сказал, 4 корабля строится. Ведь это же все известно. 4 новых типакорабля создаются.
А.Нарышкин
―
А у нас «Ангара» зато.
Ю.Караш
―
Ну да, у нас зато «Ангара». Ну, давайте тогда на чашу весов положим 4 корабля, носитель SLS, планы полететь на Марс, а на другую положим «Ангару», которая один раз слетала, дай бог, чтобы еще раз слетала – ну, как вы думаете, какая чаша перевисит?
А.Нарышкин
―
Опять же для американцев космос, судя по вашим словам, это все-таки настоящее, не история.
Ю.Караш
―
Конечно.
А.Нарышкин
―
Потому что для нас – вот вы сказали про школу, про уроки – мне кажется, для нас в России космос – это что-то… заслуги прошлого. Вот все эти перечисления известных фамилий: Гагарин, Леонов…
Ю.Караш
―
Совершенно верно, абсолютно правильно. Да, и поэтому, когда наступает праздник 12 апреля, когда я вижу, как в России пытаются натужно отметить эту дату, мне всегда становится грустно и с каждым годом все более и более грустно, поскольку это напоминание того, что после полета Гагарина Россия фактически не имела больше таких крупных достижений. Видите ли, вот мы как вышли на околоземную орбитув 61-м году, так мы на ней и остались.Американцы долетели до Луны, готовятся лететь к Марсу, а мы по-прежнемубарахтаемся в околоземном пространстве. Правда, пошли разговоры о том, чтобы повторить американскую программу «Аполлон». Вот смотрите, через несколько лет, в 19-м году…
А.Нарышкин
―
А, в каком виде, вы можете объяснить?
Ю.Караш
―
Да то же самое. Говорят про лунную базу, говорят про лет на Луне… Послушайте, Луну не только можно – ее необходимо изучать. Но зачем отправлять туда людей. Я был бы совершенно не против пилотируемой экспедиции на Луну, если бы ее можно было осуществить за ту же цену, за которую экспедицию в Антарктиду. Но дело в том, что это будут совершенно колоссальные затраты, несоизмеримые с теми результатами, которые мы получить в результате этой экспедиции.
А.Нарышкин
―
А сейчас на Луну вообще человеку бессмысленно лететь?
Ю.Караш
―
Ну почему? Можно полететь – привезти… Знаете, сколько американцы привезли камней, грунта с Луны?
А.Нарышкин
―
Нет.
Ю.Караш
―
382 килограмма.
А.Нарышкин
―
Неплохой урожай.
Ю.Караш
―
Вот представьте в этой студии 382 килограмма… Ну, хорошо, давайте полетим, давайте привезем 500 килограмм, давайте тонну…
А.Нарышкин
―
До сих пор, наверное, изучают?
Ю.Караш
―
Ну, конечно. Все, что нужно, изучают и будут, наверное, еще изучать, я уверен. Ну давайте привезем теперь тонну камней и грунта. Что это принципиально изменит? Возьмите луноход типа Curiosity…
А.Нарышкин
―
Я даже представляю, как, например, наши какие-то космические функционеры хвастались бы через несколько лет: «Мы первыми привезли с Луны тонну!»
Ю.Караш
―
Да, тонну, вы абсолютно правы. Да, действительно, тонна – это же не 382 килограмма, тут есть, что отмечать.
А.Нарышкин
―
А американская космическая программа она предусматривает какую-то колонию на Луне?
Ю.Караш
―
Разговорыоб этом ходили, но, видите ли, в чем дело - смысла в этой колонии особенного нет. Вот Марс в перспективе можно и нужно колонизировать, потому что Марс называют запасной планетой для человечества. А Луна – нет. Луна – они близкий, но мертвый мир. С таким же успехом можно колонизировать околоземное пространство.
А.Нарышкин
―
В программе «Своими глазами» сегодня говорим про американскую космическую программу. Наш гость, ваш гость Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского. Через пять минут после новостей и рекламы продолжим наш эфир.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем программу «Своими глазами». Вторая часть. Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского сегодня в студии. Говорим про американскую космическую программу. Ваши sms, ваши вопросы я вижу, некоторые буду обязательно зачитывать и уже зачитывал в первой части нашей программы. Напомню телефон для sms в эфир: +7 (985) 970 45 45, Твиттер аккаунт vyzvon, и сайт echo.msk.ru. Там, напомню, есть и Сетевизор, чтобы посмотреть на нас, и можете через специальную форму отправить Юрию вопрос сюда, в студию. Если он будет хороший, содержательный, я обязательно прочитаю.Нас тут, кстати, с вами обвиняют в русофобстве, потому что у нас космос как отрасль есть.
Ю.Караш
―
Я все ждал, когда же появятся эти обвинения. Конечно, у нас есть. У нас есть и космическая промышленность, у нас есть и автомобильная промышленность, правильно? У нас есть и электронная промышленность. Ну так, чем мы хуже Германии с ее «мерседесами»? Чем мы хуже Японии с ее «сони» и «тошибами»? Не надо русофобствовать, не надо принижать наши достижения. Все у нас есть.
А.Нарышкин
―
У нас есть до конца эфира 25 минут и тот самый Альберт, который нас обвинял в русофобстве, он призывает меня исправить вас в сторону позитива и патриотизма.
Ю.Караш
―
Начинайте, я готов!
А.Нарышкин
―
Я пока не придумал, как это сделать, но время опять же есть.Есть ли у американцев некий такой праздник, как у нас 12 апреля?
Ю.Караш
―
Нет, таких праздников нет.
А.Нарышкин
―
А не надо им?
Ю.Караш
―
Это надо их спросить. Они отметили 100-летие полетов братьев Райт. Выступал по этому поводу президент Джордж Буш-младший, но и всё. Знаете, я думаю, что это связано отчасти с тем, что для американцев главные праздники – это те, которые у них будут в будущем, а не те, которые были в прошлом. Хотя, конечно, они отмечают и День Независимости и День Колумба, и День президентов. То есть у них эти праздники, но с космонавтикой, с астронавтикой они не связаны.
А.Нарышкин
―
США настроены на сотрудничество с другими странами в будущем, если мы говорим о космосе?
Ю.Караш
―
Конечно, да. Это в первую очередь речь идет о западных союзниках США. Это Европа, Япония, Канада…
А.Нарышкин
―
В смысле западные – для нас.
Ю.Караш
―
Да, конечно, но для них тоже западные, хотя нет – восточные, наверное… Но Земля круглая, знаете. Географы разберутся. С политической точки зрения, конечно, это западные сотрудники США, поскольку принадлежат к одной с ними западной цивилизации.Но дело в том, что сотрудничество в области космоса – это взаимодействие в сфере технологий двойного использования, которое предполагает очень высокую степень доверия между государствами. А какова эта степень между Россией и Соединенными Штатами, я думаю, комментировать сейчас излишне.
А.Нарышкин
―
Поправьте меня, если я не прав, по-моему, несмотря на санкции, у нас что сотрудничество какое-то остается между Роскосмосом, НАСА…
Ю.Караш
―
Конечно, а как же?
А.Нарышкин
―
То есть космос, по большому счету, он вне политики?
Ю.Караш
―
Нет, конечно, он в рамках политики, но в данном случае политика оказалась замкнута внутри международной космической станции. Остается только взять пилу и распилить станцию, сказать: «Вот это ваш сегмент, это наш сегмент, и все – забирай свои игрушки…».
А.Нарышкин
―
Что-то подсказывает, что это мы начали пилить.
Ю.Караш
―
Да, «Забирай свой модуль и уходи из моего космоса!»- воттак это примерно звучит. Это, конечно, смешно. Конечно, мы будем сотрудничать в рамках проекта МКС, потому что это нужно и нам, и американцам и другим странам. Никуда мы друг от друга не денемся. Кто сравнил из американцев сотрудничество России и Америки в рамках данной программы с жизнью разведенных супругов, которые какое-то время вынуждены проживать в одном и том же доме. То есть разошлись, а уйти-то из дома некуда, потому что только одно жилище на двоих. А потом – всё.
А.Нарышкин
―
Одно жилище на двоих – мы с вами в перерыве говорили…
Ю.Караш
―
Ну, или не двоих - на пятерых… Там еще просто Япония, Канада, Европа…
А.Нарышкин
―
Одно вот это жилище на несколько стран, держав, оно до 2024 года?
Ю.Караш
―
Ну, будем молиться, чтобы станция долетала до этого срока.
А.Нарышкин
―
А пролонгировать срок ее службы больше уже не получится?
Ю.Караш
―
Видите ли, в чем дело. И «Мир» до сих пор мог бы летать, но пришлось бы каждую неделю посылать туда корабли «Прогресс» с гайками, ключами, с ремонтными бригадами. То есть эксплуатация станции сталазапретительно высока. Вот только по этой причине МКС рано или поздно сойдет с орбиты. А так, конечно, можно гонять до бесконечности.
А.Нарышкин
―
А что американцы предлагают вместо МКС? Есть уже какой-то проект?
Ю.Караш
―
Конечно. Для них это Марс. Это создание пилотируемого комплекса для полета к Марсу.
А.Нарышкин
―
Нет, подождите, а чтобы вокруг Земли вращалось?
Ю.Караш
―
А зачем это нужно?
А.Нарышкин
―
Так, подождите. Самый такой… вопрос от дилетанта: Зачем сейчас нам МКС?
Ю.Караш
―
МКС сейчас там нужна, потому что это станция является своего рода тренажером для США, для России, который позволяет этим государствам, ну, конечно, еще и Европе, Канаде, Японии не потерять форму в пилотируемых космических полетах, то есть поддерживать себя в форме соответствующей. Вот сойдет завтра с орбиты МКС – ну, фактически закроется РКК «Энергия», центр управления полетами, другие организации, которые выступают в кооперации по данной программе. То же самое произойдет в США. То есть другими словами, люди могут забыть просто, как летать в космос. Вы, наверное, ходите в фитнес-клуб. Вот не походите туда два года, и потом вы снова туда придете – что с вами будет, верно?
А.Нарышкин
―
Пару месяцев, я думаю, достаточно.
Ю.Караш
―
Вам – пару месяцев, хорошо…
А.Нарышкин
―
Слушайте, это серьезно, мы – не только Россия, а США, в том числе – сохраняем МКС просто, чтобы не потерять какие-то навыки?
Ю.Караш
―
Это одна из главных задач, ради которой продолжает летать Международная космическая станция. Конечно, там проводятся эксперименты. Сейчас американцы будут осуществлять первый в истории американской астронавтики годовой полет астронавта. Строго говоря, он не будет год, он будем немного меньше – это вот Келли и Корниенко. Хотя для России это будет уже пятый полет продолжительностью год и более.
А.Нарышкин
―
На МКС, я правильно понял?
Ю.Караш
―
Да. На «Мире» совершил в 94-95 году 437-суточный полет российский врач-космонавт Валерий Поляков. То есть для нас это все уже в прошлом- вот эти длительные полеты. Поэтому Международная космическая станция нужна была, конечно, США для того, чтобы приобрести опыт длительный пилотируемых полетов, опыт эксплуатации пилотируемых комплексов наоколоземной орбите в течение длительного времени. То есть тут надо было решить как конструкторскую, так и медико-биологическую задачу. И американцы, в общем, научились их решать.А, если мы посмотрим на корни МКС, то увидим, что повивальной бабкой этого, конечно, стала политика. В 93-м году программу комплекса, вообще, хотели закрыть. И НАСА для того, чтобы спасти станцию, предложила администрации президента пригласить в этот проект Россию. Таким образом, чтобы совместная работа по созданию и эксплуатации этого комплекса стала символом окончания холодной войны, началом эры стратегического сотрудничества между Россией и США; и, конечно, дала бы работу российским космическим специалистам внутри страны, внутри России, чтобы онине искали работу у Каддафи тогда еще, у Ким Чен Ира, в Иране и так далее, то есть у тех государств, которые США называют государствами-изгоями.
Вот былотри причины. Первая – это окончание «холодной войны». Вторая – это, конечно, использовать российский опыт при создании пилотируемых комплексов. Итретья – это чтобы российские специалисты работали не в России, а не искали работу в Северной Корее, в Иране, Ливии итак далее. Вот так родилась международная космическая станция. Но еще раз хочу подчеркнуть, что США и их западные союзники уже, в общем, вынесли с МКС все, что нужно. по этой причине США приняли решение идти в дальний космос. А вот, куда идем мы, я так, в общем-то, до сих пор и не понял.
А.Нарышкин
―
Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского. Вернемся все-таки в Россию, тем более, что вы сказали, что мы непонятно куда идем.
Ю.Караш
―
Правильней сказать, летим.
А.Нарышкин
―
Если американцы не хотят никакой альтернативы МКС, они будут уже вплотную думать о полете на Марс, Россия все-таки аналог будет какой-то строить?
Ю.Караш
―
Чего?
А.Нарышкин
―
МКС или РКС – российская космическая станция. У нас же есть друзья по БРИКС.
Ю.Караш
―
И они уже сказали, что будут с нами станцию строить?
А.Нарышкин
―
Мы их к нам позовем.
Ю.Караш
―
А они пойдут, им это надо?
А.Нарышкин
―
А почему нет? Бразилия, мне кажется…
Ю.Караш
―
Да нет как-то. Вот слетал один бразильский космонавт и все.
А.Нарышкин
―
Индия, Китай.
Ю.Караш
―
У Китая своя станция. Индия – нет. Индия сейчас вроде строит свой космический корабль. Не слышал я, чтобы она собиралась подписываться миллиардами рупий под совместным с Россией проектом космической станции. Разговоры какие-то были об этом, но не более того.Видите ли, в чем дело. В принципе все, что можно было получить с околоземной орбиты с помощью долговременных орбитальных станций, мы, я имею в виду человечество, уже получили. Мы научились летать в околоземном пространстве в течение длительного времени. Мы научились проектировать орбитальные комплексы, мы научились их собирать, мы научились их эксплуатировать. Что еще?
А.Нарышкин
―
Выжали по максимуму.
Ю.Караш
―
Да. Зачем устраивать этот бесконечный бег на месте по очень дорогостоящей беговой дорожке? Смысла в этом совершенно нету. Всё – побегали, потренировались. Теперь надо бегать настоящие марафонские дистанции, а не все время молотить, извините, не сучить ногами на месте в фитнес-клубе.
А.Нарышкин
―
А американцы готовы к марафонским дистанциям?
Ю.Караш
―
Простите, а о чем мы с вами говорим, вообще, все это время, с начала передачи? Конечно, готовы. Зачем они делают корабли…
А.Нарышкин
―
Нет, понимаете, патриот во мне говорит. Мне обидно, что американцы, получается, они Россию, российскую космическуюотрасль, скажу грубо, поматросили и бросили. Попользовались МКС, а теперь оставили нас с этим.
Ю.Караш
―
У вас классическая проблема русского интеллигента, о которой еще сказал Грибоедов, когда «ум с сердцем не в ладу». У вас патриотизм спорит со здравым смыслом.
А.Нарышкин
―
Я думаю, не у меня одного.
Ю.Караш
―
Давайте решим, мы будем патриотами или мы будем здравомыслящими людьми.
А.Нарышкин
―
Американцы же не позовут Россию лететь на Марс. У них другие союзники, у США.
Ю.Караш
―
Видите ли, в чем дело, США могли мы отставить в сторону политические разногласия с Россией, если бы России было, что предложить с точки зрения техники или хотя бы технологий…
А.Нарышкин
―
Сколько предприятий работают же…
Ю.Караш
―
И что они создают – «Союзы»?
А.Нарышкин
―
«Ангара».
Ю.Караш
―
Так. Ну, и зачем эта «Ангара» нужна, если у американцев будет свой SLS, в три раза более мощный, чем «Ангара». Зачем «Ангара» нужна, объясните мне?
А.Нарышкин
―
Мы объединимся и построим хорошую ракету.
Ю.Караш
―
А, понятно! Мы привезем «Ангару» на мыс Канаверал, изоляционной лентой прикрутим к SKS, и запустим в космос 10 асфальтовых катков – так, что ли? Ну не нужна американцам «Ангара» абсолютно, у них свои замечательные ракетоносители. Китайцам «Ангара» не нужна. И, кстати, я сейчас скажу совсем уже печальную вещь: стоимость запуска полезной нагрузки на «Ангаре» выше не только, чем у американского «Фалькона», он даже выше, чем у «Протона». Ну, скажите, какие перспективы у «Ангары» на международном рынке пусковых услуг.
А.Нарышкин
―
«Ангарой» никто, кроме нас не будет пользоваться – ваш прогноз?
Ю.Караш
―
Нет, может быть, кто-то и будет пользоваться, если будет выгодно.
А.Нарышкин
―
Но у американцев получится выгоднее пока что.
Ю.Караш
―
Пока что получается выгоднее. Правда, представитель Роскосмоса вам бы сказал: «Когда мы будем делать «Ангары» как сосиски, то, естественно, стоимость запуска килограмма полезной нагрузки в космос будет на «Ангаре» почти как отправка FedExExpress на самолете». Остается только пустячок: дождаться, когда у нас «Ангары» как сосиски будут сходить с конвейера.
А.Нарышкин
―
Вас спрашивает Владимир из Москвы: «По какой причине колонизация Марса более перспективна, чем Луны? Ведь Луна не исследована даже на 50%. Ведь даже на первых этапах заселения и исследования Марса непосредственно людьми будет в разы дороже. Не кажется ли вам, что мы как бы пропускаем одну ступеньку, пытаясь создавать колонию сразу на Марсе?»
Ю.Караш
―
Я процитирую Королева, который сказал, что Луна – это мертвый мир. Понимаете, на Луне нет воздуха. Я уж совсем на пальцах начинаю объяснять. На Марсе его в земном смысле этого слова тоже нет, но там есть атмосфера. Марс можно терраформировать, то есть в перспективе можно создать на всей планете условия где-то приближенные к земным. На Марсе есть вода, даже в жидком состоянии, как стало известно, благодаря исследованиям, проведенным на поверхности Марса.
А.Нарышкин
―
Но это же не вода, это какая-то там странная кислота, соль…
Ю.Караш
―
Не совсем так, там перхлоратыи так далее, но эту воду можно очистить. Ведь опресняют же воду, получаемую из океана, верно? Правда, говорят, что на Луне тоже есть лед, его, правда, надо растопить, из него получить воду…
А.Нарышкин
―
Будут родники бить. А вот, кстати, Илон Маск недавно говорил про Марс и выдвигал некую теорию, что можно устроить там два термоядерных взрыва и появится как раз какая-то хорошая атмосфера.
Ю.Караш
―
Это очень экстравагантная теория, с которой, конечно, физики не согласны. Илону Маску простительно этого говорить, поскольку он не физик все-таки, он бизнесмен. Ему кто-то сказал, и он теперь бегает с этими теориями как с маракасами вот так трясет: «Смотрите, два ядерных взрыва!» Он понимает, что никогда никто не даст ему это сделать, поэтому он спокойно об этом говорит.Были такие идеи терраформировать Венеру с помощью ядерных взрывов, но это очень сложно, не говоря уже о том, что там совершенно дикий парниковый эффект. Там свинец может существовать на поверхности только в жидком состоянии – 450% Цельсия. Марс все-таки легче приспособить или, вернее, привести к неким земным условиям, чем Венеру.
А.Нарышкин
―
Что известно про военный космос у американцев?
Ю.Караш
―
Ну, все в порядке.
А.Нарышкин
―
В чем сейчас заключается военное присутствие американцев в космосе?
Ю.Караш
―
В первую очередь это спутники, затем, конечно, это летающий робот-шаттл Х-37, который сейчас до сих пор летает. Вы знаете, это мини-шаттл автоматический.
А.Нарышкин
―
А что делает?
Ю.Караш
―
Он летает вокруг земли. Это мини-шаттл.
А.Нарышкин
―
А цели?
Ю.Караш
―
Цель? Проведение каких-то исследований с орбиты. Это, между прочим, очень выгодно. Вы начинили его какой-то очень дорогостоящей аппаратурой, отправили в космос. Вотна обычном спутнике одноразового использования эта аппаратура, естественно, погибнет, когда спутник будет рано или поздно сведен с орбиты и сгорит в плотных слоях атмосферы. А на этом мини-шаттле аппаратура полетала-полетала и вернулась, очень экономически выгодно.
А.Нарышкин
―
А планируется ли, может быть, высказывается предположение, например, запустить на орбиту Земли некие – я сейчас фантазирую – некие какие-то пушки космические лазерные, которые могли бы поражать лучами…
Ю.Караш
―
Таких идей было немало. Для этого был принят договор о космосе, который запрещает использовать космическое пространство в военных целях.
А.Нарышкин
―
Но использовать. Но разработки-то есть.
Ю.Караш
―
Разрабатывать можно все что угодно, но нельзя строить и нельзя использовать. Этому договору о космосе исполнится скоро уже 50 лет, как вы помните. И поэтому ни одно государство не имеет права это делать, не боясь нарушить один из основополагающих документов международного права.
А.Нарышкин
―
Скажите, а на Марс, если будет полет у американцев – я понял, что у России полета уже не будет в обозримой перспективе…
Ю.Караш
―
Нет, если будет принято политическое решение, то у России достаточно мозгов и даже экономических средств это сделать.
А.Нарышкин
―
Все-таки достаточно и того и того?
Ю.Караш
―
Конечно, безусловно. Для осуществления облетно-орбитальной миссии к Марсу достаточно потратить столько денег, сколько было потрачено на сочинскую Олимпиаду, то есть в районе 50 миллиардов долларов.
А.Нарышкин
―
50 миллиардов долларов сейчас выделяем на полет на Марс…
Ю.Караш
―
К Марсу, чтобы облететь и вернуться.
А.Нарышкин
―
И все реально.
Ю.Караш
―
Да, это вполне реально.
А.Нарышкин
―
Но при том, что половина, она куда-то пойдет на…
Ю.Караш
―
Нет, вы знаете, я по наивности, конечно, эту половину не учел. Это без учета того, что половину украдут. Это с учетом того, что каждая копейка, выделенная на данный проект, будет использована по назначению.
А.Нарышкин
―
И тогда можем вернуть какое-то первенство?
Ю.Караш
―
Разумеется. Тогда есть шанс.
А.Нарышкин
―
У нас сейчас в России в плане Марса вообще никаких разработок нет?
Ю.Караш
―
Нет, почему же? Ракетно-космическая корпорация «Энергия» в принципе разработала проект именно облетно-орбитальной миссии к Марсу, но пока не будет дана политическая отмашка на самом высоком уровне, проект этот осуществлен никогда не будет, потому что без такой отмашки не будет финансирования.
А.Нарышкин
―
А как американский корабль будет добираться до Красной планеты?
Ю.Караш
―
Ну, не корабль, а комплекс.
А.Нарышкин
―
Это несколько этапов, насколько я понимаю.
Ю.Караш
―
Конечно. Нужно будет его собрать на околоземной орбите. После чего отправить к Марсу. В общем, ничего сложного в этом нет.
А.Нарышкин
―
Говорят про некую ракету с ядерным реактором, которая будет туда лететь.
Ю.Караш
―
Да, совершенно верно. С помощью подобной ядерной двигательной установки можно значительно сократить время полета к Марсу с 8 месяцев, допустим, до 3-х. Это был бы очень хорошо, потому что это в значительной степени сняло бы проблему защиты от космической радиации, то есть люди просто бы меньше подвергались воздействию тяжелых галактических лучей и прочих частиц, которые прилетают из дальнего космоса, и которых от нас отбивает магнитное поле земли. А там-то магнитного поля Земли не будет. Поэтому, конечно, это очень перспективно – ядерная установка. Она пока еще не построена, но опять же в США работы над ней ведутся.
А.Нарышкин
―
Наши слушатели полны пессимизма. Дмитрий Мезенцев просит вас вколотить гвоздь в крышку гроба российской космонавтики: «И значит ли, что можно ставить крест на России как великой космической державе?»
Ю.Караш
―
Вызнаете, я, как дипломированный специалист в области космической политики всегда видел и продолжаю видеть свою цель в том, чтобы вытащить все гвозди из гроба российской космонавтики, откинуть крышку, помочь ей оттуда подняться…
А.Нарышкин
―
Отряхнуть…
Ю.Караш
―
Совершенно верно, и начать идти вперед, может бытьдаже обогнать американскую. Ничего зазорного я в этом не вижу, потому что космическая гонка – это, вообще-то, олимпийские соревнования в области науки и техники, и это прекрасно, потому что это мирные соревнования. Это способствует гармонизации отношений между государствами. Правда, это тема для другого разговора. Я не хочу сказать, что все плохо. Что-то еще осталось. Остались те искры, из которых может разгореться пламя, но для этого надо работать.
А.Нарышкин
―
Виталий Авилов, наоборот, считает, что все плохо, но он слушает наш эфир с самого начала и спрашивает, может бросить космос – заняться земледелием? Это такой вопрос, риторический.
Ю.Караш
―
Можно, конечно, заняться земледелием, потом нужно будет вернуться в пещеры, залезть на деревья.
А.Нарышкин
―
Прекрасно!
Ю.Караш
―
Вы считает? Мне кажется, ничего хорошего в этом нет.
А.Нарышкин
―
«Договоры о космосе… Да вон, Арктику вопреки договорам берем и приватизируем, не говоря об украинах и сириях». А, действительно, рассматривается американскими не космическими даже специалистами – если знаете – а военными, что вот та же Россия может взять, например, все эти договоры нарушить и отправить что-то такое, что может стрелять?
Ю.Караш
―
Это может сделать Россия, это может сделать Китай, это может сделать объединенная Европа, это могут сделать США, это может сделать Австралия. То есть в принципе любое государство, как нас учит реалистическая теория международных отношений, способное вести себя на планете так, будто других государств не существует, вот то есть жестко, извините, тупо, кровожадно брать и реализовывать свои интересы. Но мы все-таки живем в цивилизованном обществе стран, где одним из главных инструментов общения между государствами является все-таки язык дипломатии. Поэтому не надо рассматривать такие варианты, что Россия возьмет, все порвет и начнет пилить, переделывать мир. Вмире уже были войны, и Первая и Вторая, было немело других локальных конфликтов, которые унеслитысячи и миллионы жизней. Не нужно повторят ошибки.
А.Нарышкин
―
Хотел вас вернуть к самому первому этапу отправки в космос. Американцы с какого космодрома будут запускать свои различные объекты?
Ю.Караш
―
Видимо, космический центр имени Кеннеди, либо военно-воздушная база Эдвардс в Калифорнии. Скорее всего, космодром Кеннеди, потому чтоэто огромный комплекс. Там очень много стартовых площадок. Есть прекрасные взлетно-посадочные полосы. Зачем что-то новое строить?
А.Нарышкин
―
Это лучше, чем Байконур?
Ю.Караш
―
Я считаю, что с точки зрения технологической насыщенности, конечно, да. Хотя, что значит, лучше – хуже? Байконур прекрасно справляется со своей задачей главной космической гавани России,который очень хорошо обеспечивает пилотируемые запуски. А пилотируемая космонавтика – это то главное, что составляет российскую космонавтику. Потому что уберите пилотируемые сегменты из российской космонавтики, что останется? Ракеты, которые падают, спутники, которые падают следом за ракетами. А те, которые летают, на 80% состоят из иностранных комплектующих.
А.Нарышкин
―
Полминуты у нас остается до конца эфира. Космический туризм – что американцы говорят про это? Американцы – я имею в виду чиновники государственные.
Ю.Караш
―
Ничего против этого они не имеют.
А.Нарышкин
―
Это перспективное направление, важное?
Ю.Караш
―
Да, безусловно. Они отдали это в руки частным компаниям. Знаете, VirginGalactic больше всего преуспела на этом поприще, создает свой орбитальный корабль для полетов на высоту 100 километров и более. Формально это граница космоса и Земли.
А.Нарышкин
―
Если бы у нас в России подпустили бы частный бизнес к космосу, было бы лучше всё?
Ю.Караш
―
А у нас подпустили частный бизнес к космосу. Но у нас частный бизнес предпочитает выводить деньги за рубеж и строить там условия для своего комфортного существования, а не развивать российскую науку и технику.
А.Нарышкин
―
Я хотел, чтобы в нашей беседе был какой-то хэппи-энд, но, по-моему не очень получилось..
Ю.Караш
―
Ура, Россия! Вперед! Россия возрождается, Россия встает с колен!
А.Нарышкин
―
Хорошо. Юрий Караш, член-корреспондент Российской академии космонавтики имени Циолковского в программе «Своими глазами». Сегодня говорили про американскую космическую программу. Спасибо!