Война на Донбассе: к чему приводят селфи - Саймон Островский - Своими глазами - 2015-06-24
А.Нарышкин
―
Всем добрый вечер! В эфире "Эхо Москвы". Программа «Своими глазами». Веду ее я, Алексей Нарышкин. И мой сегодняшний гость Саймон Островский, журналист ViceNews, режиссер-документалист. Саймон, здравствуйте!
С.Островский
―
Добрый вечер!
А.Нарышкин
―
Наша сегодняшняя тема: «Война на Донбассе: к чему приводят селфи?» Война на Донбассе, в Донбассе –тонкости русского языка, не важно. Почему, собственно, Саймон Островский здесь, в студии и будет рассказывать об этом? Во-первых, вы за последний год много-много раз были на Украине продолжительное время. Во-вторых, ваше СМИ ViceNews предполагает такой интересный формат рассказа о различных событиях.Это такие видео-сюжеты большие или маленькие.И один из последних материалов, снятых как раз в таком формате, называется «Селфи-солдаты». И там вы рассказываете о том, как российский солдат, действующий военнослужащий из России, находясь на службе по контракту, переезжает на Украину. Там, очевидно, совершает какие-то действия, потом возвращается. Вот об этом ваш фильм. Можно найти его в «YouTube».
Скажите, пожалуйста, Саймон, зачем вообще нужно это кино. Может быть, на Западе никто не проводит такие расследования, но в России много активистов и СМИ, в том числе, «Новая газета»,которые периодически выступают с такими публикациями,что действующие российские военнослужащие, они воюют.
ОСТРОВСКИЙ: Я очень долго хотел найти способ найти доказательствав российскоего участия в восточной Украине.
С.Островский
―
Этот фильм «Селфи-солдаты»,который мы делали на протяжении где-то 3-х месяцев – вот после того, как мы его выпустили во вторник, к нему очень большой интерес, то есть фильм существует в онлайне чуть-чутьбольше недели сейчас, и он уже получил больше миллиона просмотров.
А.Нарышкин
―
Это хороший результат.
С.Островский
―
Ну да. Я считаю, что для новостной темы Украины, которая идет уже больше года, от которой уже очень многие, тем более, на территории не бывшего Союза устали очень давно, их интересуют уже очень давно другие вещи. И получить миллион просмотров – это круто.
А.Нарышкин
―
У вас не только погоня за количеством просмотров, правда? Хотя это одна из важных частей работы.
С.Островский
―
Это индикатор того, что это до сих пор важно. Это актуально. Вопрос участия России в войне на Украине – это до сих пор не полностью закрытый вопрос для многих людей и да, делались другие расследования. Я не хочу сказать, что я первый человек, который смог показать, что Россия действительно воюет на востоке Украины. Я просто подошел немножко по-другому к этому вопросу, потому что уже никто не верит тому, что они видят в интернете.Если кто-нибудь у себяв Фейсбуке запостил какую-то фотографию какого-то солдата и подписал, что это «украинские фашисты» или подписал под ней, что это регулярная армия вторглась в Украину, то вы не верите уже на сто процентов, что это на самом деле так. И я хотел найти способ достоверно это показать, чтобы это было наглядно видно каждому человеку, который посмотрит этот фильм.
На подход был немножко другой. Вместо того, чтобы геолоцировать фотографии, которые "ВКонтакте" постили фотки, как делали многие другие, мы сами пришли на те места, где эти фотографии были сделаны и сделали похожие фотографии в той же позе. Я сам себя фотографировал, то есть мой оператор меня фотографировал в той же стойке, как и тот российский солдат, о котором я проводил расследование. То есть вы можете наглядно посмотреть: на левой фотографии он стоит на блокпосте - на правой фотографии стою я на том же блокпосту. И понятное дело, что я был там, что это восточная Украина, и я смог определить, где та фотография была сделана.
А.Нарышкин
―
Саймон, сдайте, пожалуйста, нам этого солдата, кто он?
С.Островский
―
Бато Дамбаев. Это уже не секрет, это вышло в фильме. Это бурят из кяхтинской части, которая находится…
А.Нарышкин
―
Откуда известно, что он действующий военнослужащий?
С.Островский
―
Он сам об этом писал "ВКонтакте". Я очень долго следил за его профайлом, перед тем, как я открыл то, что я делаю ему непосредственно в разговоре. Поэтому я узнал очень много информации об этом человеке.
А.Нарышкин
―
Тогда шаг назад сделаем. Как вы, вообще, решили выйти на этого товарища?
С.Островский
―
Я очень долго хотел найти способ доказать то, во что мы уже давно все верим, это в российское участие в восточной Украине. И не мог придумать способа, мне пришла в голову эта геолокация посредством Элиота Хиггинса – это гражданский журналист, который прославился в геолокации членом «Исламского государства» в Сирии. Потом он перекинулся на Украину. У него большой опыт в этой области. Он мне помогал. Есть еще Атлантический совет, это как институт, который его нанял, чтобы сделать такой доклад. И мы вместе работали и делились информацией. И мы прошарили очень большое количество этих профайлов "ВКонтакте". Мы знали из интервью, которое было опубликовано в марте в «Новой газете» с другим бурятским солдатом…
А.Нарышкин
―
Обгоревший танкист, по-моему.
С.Островский
―
Да, именно. Доржи Батомункуев, по-моему. Он очень много информации на самом деле дал о том, какие части из Бурятии участвовали в битве за Дебальцево конкретно.
А.Нарышкин
―
И вы решили их как бы «пробить»?
С.Островский
―
Да. Он сказал очень четко, что это был сводный батальон из двух частей: 37-я отдельная мотострелковая и 5-й танковый батальон. Из них взяли людей, из обеих этих частей, свели их вместе и отправили их в Украину, по словам этого обгоревшего танкиста. И поэтому мы смотрели профайлы солдат, которые были отмечены из этих двух частей "ВКонтакте". Большое количество просмотрели. Нужно было найти такой профайл, где сам солдат сфотографировал себя на Украине, чтобы это было без сомнений, что этот солдат был на Украине. Потому что многие из этих частей воевали, но не многие фотографировали себя и постили это "ВКонтакте". Поэтому, пока я до него добрался, прошло несколько дней. Посидел перед компьютером до 2-х часов ночи.
А.Нарышкин
―
Вот смотрите, пока я, как представляю, в чем состоит уникальность вашей работы. Хорошо, вы нашли условного военнослужащего, бурята. Вы зашли на его страницу и да, социальные сети, они так работают, что человек там открыт, если, конечно, он захочет, и он делится своими фотографиями. И сначала у него есть фотографии в какое-то мирное время, где-то он в части находится. В чем тогда заключалась ваша работа, кроме того, что вы его нашли? Зачем вы ездили по тем же местам и фоткались там же?ОСТРОВСКИЙ: Российские власти говорят, что на востоке Украины учения, но фактически это тыл военной операции
С.Островский
―
Очень важно признание России своего участия в войне в Украине, потому что без признания эта проблема никогда не будет решена. Мы сейчас имеем такую парадоксальную ситуацию, где центральные власти Украины переговариваются с мятежниками с востока, но они не переговариваются с Москвой, которая организовала и участвует во всем этом конфликте. Пока они не будут переговариваться друг с другом, очень трудно представить, какможно будет прийти к мирному соглашению.
Из таких побуждений, снова поднимаю эту тему. Я надеюсь, что мой фильм приблизил хотя бы немножко то время, когда Россия признается, и когда большинство российского населения тоже поймет и поверит, что да, их страна участвует в этой войне, и что нужно прийти к какому-то мирному соглашению. Нельзя решить проблему, если ты ее не признал. И России нужно признать, что это проблема существует.
А.Нарышкин
―
То есть вы сами считаете, что ваш фильм заставит Кремль в чем-то таком признаться, в чем до сих пор на протяжении года Кремль не признавался?Вы не переоцениваете свои возможности?
С.Островский
―
Нет, я не говорю, что я единственный человек, который делает эту работу. Это много капель в ведре, и мой фильм всего лишь капля, пока это ведро не переполнится.Но я надеюсь, что я приближаю нас к этому времени, потому что, вы знаете, ни Запад, ни НАТО, ни Европейский союз не решат эту проблему за нас. Мир нужен, прежде всего, жителям Восточной Европы и бывшего Союза, людям, у которых есть родственники в этом регионе, потому что это именно наши родственники, которые страдают и погибают.Я родился в Москве, моя бабушка из Украины, мой дед из Белоруссии, и этот конфликт для меня очень близок и я хочу, чтобы он закончился как можно скорее. И я пришел к такому пониманию, что пока Россия его не захочет закончить, он не закончится. И я хочу, чтобы это случилось, как можно быстрее.
А.Нарышкин
―
Напомню слушателям, что в эфире "Эхо Москвы" программа «Своими глазами». Напротив меня Саймон Островский, журналист американского издания ViceNews, режиссер-документалист. Говорим мы о войне в Донбассе, и, в частности о фильме «Селфи-солдаты», автором которого является Саймон Островский.Давайте сейчас к фильму вернемся. Я уже упомянул, что он длится все лишь больше 20 минут. Кстати, хорошо, что он такой небольшой, его легче смотреть. Сколько в итоге у вас ушло времени на подготовку.
С.Островский
―
Я бы хотел добавить, что его можно еще смотреть с русскими субтитрами при нажатии кнопки, там она есть внизу. В «YouTube» на сайте вы можете посмотреть по-русски,чтобы люди не боялись, что там на английском языке. Я работал над этим фильмом, пока мы снимали наши обычные новостные сюжеты, которые мы обычно снимаем. И, я думаю, что в общей сложности это заняло 3 месяца. 2 месяца съемок разных и еще месяц сбора материала, монтажа, чтобы привести это все до ума.
А.Нарышкин
―
Ваша первая в ленте документальной сравнительная фотография с этим бурятским военнослужащим. Это, какое место? По-моему, под Ростовом.
С.Островский
―
Да.На самом деле мы первые фотографии сделали так, чисто для прикола на Красной площади, потому что он когда-то приехал с семьей в Москву чисто, как турист, и мы, чтобы показать, как это будет дальше, как это работает, я на Красной площади сфотографировался на тех же местах, где он там.
ОСТРОВСКИЙ: МИД предпочитает тянуть и не отказывать прямым текстом, но не давать аккредитацию.
А.Нарышкин
―
И еще кого-то заставили, главное, вас сфотографировать. Если я правильнопонял, это не ваш какой-то человек.
С.Островский
―
Да, мы просто взяли и дернули какого-то человека на площади, попросили егосфотографировать меня и потом сопоставили…
А.Нарышкин
―
Поучаствовать в антироссийской провокации. Это шутка была, Саймон.
С.Островский
―
По-моему, он сам не местных, поэтому ему, может быть, и не достанется.
А.Нарышкин
―
Первые фотографии на Красной площади, они как бы такие, разминочные. Дальше такие уже сущностные…
С.Островский
―
Да, дальше уже фотографии, которые по теме, это под Таганрогом, это недалеко от Ростова действительно. Это те лагеря, те базы – не знаю, как их даже называть – это, где временно, уже не временно расположилось большое количество российских военных на протяжении всего украинского конфликта…
А.Нарышкин
―
Там же учения периодически.
С.Островский
―
Да, российские власти нам говорят, что тампроисходят учения, но фактически это тыл той военной операции, которая происходит на востоке. И его фотографии были в самом городе Таганрог. Я сопоставил эти фотографии, которые я сделал себя на тех же местах, на памятных местах Таганрога.Вот он в форме и там отчетливо видно, что на этой военной форме, стандартной для российской армии есть российский флаг и, мне кажется, это говорит о том, что он служащий российский солдат. Были еще другие фотографии, на которых было сложнее определить местность. Они были просто в снежном поле, на танке или внутри танка. И, к сожалению, в них не было геолокационной информации в самом фале фотографии, поэтому определить именно, где они были сделаны – то, что он на танке, в той фотке – я не знаю точно, но я подозреваю, что это именно те «учения» в кавычках в полях под Ростовом и Таганрогом.
А.Нарышкин
―
Но вы нашли эти места?
С.Островский
―
Да, я нашел, потому что был другой солдат из его батальона, русский по национальности, как бы не азиат Артем Бикмурзин, который выложил фотографию и себя и Бато Дамбаева, которого я расследовал, и эта фотография привела нас именно к лагерю. И мы отследили по карте, где эта фотография была запущена, сели в машину, поехали, и, действительно, нашлитам очень крупный российский военный лагерь, который состоял из сотен машин, техники.
А.Нарышкин
―
Но это все, разумеется, вы снимали откуда-то издали из-под пальто?
С.Островский
―
Да, мы снимали это из машины, мы не выходили из машины, не доставали штатив, естественно…
А.Нарышкин
―
Мне кажется, мы бы с вами сейчас не сидели, если бы вы тогда снимали там открыто, постучались бы как-нибудь в эту часть…
С.Островский
―
Да, возможно. Но они такие большие, эти лагеря, что там близко подходить не нужно, чтобы понятьих масштаб.
А.Нарышкин
―
Вы убеждены, Саймон, что это именно лагерь, это не какие не учения, это лагерь российский войск на российской территории, созданный для переброски на территории Украины?
С.Островский
―
Нет, я это подозреваю. Я уверен только в том, что Бато Дамбаев там какое-то время зимой там провел в этих лагерях, потому что он там отмечался. То есть солдат, его товарищ его отмечал там, в своей фотографии на другом профайле "ВКонтакте".
А.Нарышкин
―
Смотрите, Саймон, пока все, о чем мы говорим, в этом же ничего нет плохого. Нет, как говорят следователи, прокуроры, нет состава преступления. Хорошо, человек родившись в Бурятии, находясь на службе по контракту, отправляется на учения под Ростов, и он периодически выкладывает фотографии в сеть "ВКонтакте". В чем же проблема, за что вы уцепились?
С.Островский
―
Это не конец моего расследования, это как бы дорога к нему. Есть одна фотография, которая была на его профайле, которая отличается от всех остальных, в которой он носит форму «сборная солянка», которую он как-то собрал сам, в которой у него на руке белая ленточка и на ноге белая ленточка, в которой у него в руках автомат Калашникова, в которой нет ни одно флага Российской Федерации или какой-то другой либо информации о том, в какой армии он служит, кроме этой белой ленточки.
А.Нарышкин
―
Кроме ленточки нет никаких опознавательных знаков.
С.Островский
―
Нет опознавательных знаков, он выглядит как типичный ополченец.
А.Нарышкин
―
Извините, пожалуйста, а как вы узнали, что он ополченец и уже как будто бы на Украине.
С.Островский
―
Нет, мы пока это еще не обговорили.
А.Нарышкин
―
Вы еще не узнали.
С.Островский
―
Мы просто увидели на профайле у него эту фотографию, и мы видим, что она была запощена 23 февраля, около того времени, когда происходили бои в Дебальцево.
А.Нарышкин
―
И вот этот котел знаменитый.
С.Островский
―
Да, где окружили украинских военных, и где в итоге победили пророссийские силы. И вот встает вопрос, каким образом они победили. Кто-то им помогал или нет? И, мне кажется, что эта история с Бато Дамбаевым говорит нам о том, что у них была помощь со стороны России. Можно на это по-другому смотреть. Может быть, это у Российской Федерации была помощь со стороны ополченцев, чтобы там победить. Смотря, как на это смотреть.И по этой фотографии явно, что он находится в какой-то зоне боевых действий. Она не выглядит, как все другие фотографии.
А.Нарышкин
―
Может быть, это был полигон там же, под Ростовом?
С.Островский
―
Возможно, но я подозревал, что это Украина.
А.Нарышкин
―
Чутье.
С.Островский
―
Да, потому что там не было флага и не было других опознавательных…
А.Нарышкин
―
Одет странно.
С.Островский
―
Да, одет странно. То есть я не думаю, что солдат, служащий внутри России в мирное время оделся бы в такую форму. Офицер бы, наверное, его наказал за такое поведение. И поэтому мы искали место снятия этой фотки именно в Украине. И это место было несложно найти, потому что другие журналисты именно во время боев в Дебальцево сняли большое количество фотографий солдат азиатской внешности на одном из блокпостов под Дебальцево в Углегорске. И поэтому мы просто приехали на тот же блокпост, где уже были замечены солдаты азиатской внешности и нашли то место, где была сделана эта фотография с Бато Дамбаевым. Сопоставилиее. Сделали собственную. Склеили их вместе, и вы можете теперь сами посмотреть в онлайне, и убедиться сами, был ли он в Украине.ОСТРОВСКИЙ: На войне важно не то, что хочет местное население, а то, у кого самая большая пушка
А.Нарышкин
―
Я просто сначала испугался, что вы все территории этих так называемых ДНР и ЛНР объехали на машине в поисках: смотрели фотографию, сравнивали, похоже или нет.
С.Островский
―
Мы смотрели фотографию и сравнивали ее с домами, скажем, на двух улицах, но мы предполагали, что это Углегорск. В Углегорске всего два блокпоста: один на въезде, другой на выезде. Поэтому там особо вариантов не было, тем более,местные жители нам рассказывали – и это в фильме тоже есть – что они видели солдат, и они их даже называли бурятами, говорили: «Да, россияне тут стояли. Они вели себя намного лучше, чем ополченцы, дэнээровцы». Они говорили о том, что у них из домов украли очень много вещей именно дэнээровцы, а потом пришли россияне…
А.Нарышкин
―
«Вежливые люди».
С.Островский
―
Да, которые их кормили. То есть для меня эта история важна, потому что она показывает, что местные жители определяют разницу между местными вояками и приезжими, российской армией. То есть для них эта разница в этом четкая, и ничего удивительного для них нет в том, что россияне воюют. Это только в России, мне кажется, до сих пор многие люди здесь задаются этим вопросом.
А.Нарышкин
―
Последняя фотография, на которой мы остановились, это как раз на бывшем украинском блокпосту. Что дальше? Что вы дальше с этим делали? Вы доехалитуда, тоже сфотографировались, тоже сделали селфи своего рода и…?
С.Островский
―
И я убедился в том, что этот человек был в Украине и поехал его искать. Я хотел его найти…
А.Нарышкин
―
К нему домой в Бурятию.
С.Островский
―
Да, в Бурятию. 4 тысячи миль, это около 7 тысяч километров от восточной Украины находится Бурятия, за Байкалом. Он продолжал делать все это время фотографии с семьей, поэтому я знал, что он уже вернулся домой. В то утро, когда я прилетел в Улан-Удэ, он поставил фотографию себя перед буддистским храмом в Улан-Удэ. Я приехал и осмотрел ту местность. Но вы знаете, намного сложнее найти живого человека, который все время передвигается, чем определить место…
А.Нарышкин
―
У которого страница, скажем, давно не обновлялась в силу определенных причин С.ОСТРОВСКИЙ – Она обновлялась тоже в то утро. Он ее обновил. Когда я приехал в Улан-Удэ, он запостил фотографию около этого храма. Он до сих пор пользовался этим аккаунтом. Но просто, к сожалению, "ВКонтакте" – это не трекер, который тебе говорит, где человек находится. Это средство узнать, где человек побывал. А мне нужно было его самого найти. И по фоткам я мог определить район, в котором он живет. Я у соседей поспрашивал его по фамилии. Кто-то мне сказал, где его квартира. Я пришел туда в 7 утра, постучался в дверь, и открыла дверь его жена, к сожалению.
А.Нарышкин
―
В 7 утра?
С.Островский
―
В 7 утра.
А.Нарышкин
―
Не стыдно вам было?
С.Островский
―
Я все еще как бы спал по нью-йоркскому времени, поэтому я встал за несколько часов до этого.
А.Нарышкин
―
Так. Жена открывает вам дверь, и что вы ей говорите?
С.Островский
―
Она спросонья, и говорит, что его нет дома, что он у родителей.
А.Нарышкин
―
Она не спросила, зачем вы его в 7 утра ищите, кто вы вообще такой?
С.Островский
―
Спросила, но мы сказали, что мы делаем фильм про героев столкновений в восточной Украине.
А.Нарышкин
―
Так вы обманывали ее?
С.Островский
―
Почему?
А.Нарышкин
―
У вас же фильм в итоге не о героях.
С.Островский
―
Ну, для кого-то, наверное, он герой.
А.Нарышкин
―
Наверное. Может быть, для семьи, если рассказывал, конечно. Хорошо. От жены какую информацию получили?
С.Островский
―
Номер телефона. Я позвонил ему. Сначала я сделал собственный профайл "ВКонтакте", куда я залил его фотографии, свои фотографии, которые очень похожи на его фотографии, чтобы он их сам посмотрел, чтобыу него было, что комментировать. Потому что, я, как журналист должен дать человеку право прокомментировать те обвинения, которые я против него возлагаю. Он все отрицал. Он сказал, что это не он,и он не знает, откуда я взял эти фотки, и что там какая-то ошибка. До этого он мне сказал, что он в Кяхтинском районе. Он сказал мне, что он Бато, что он тот человек. Я подтвердил егосуществование, таким образом, что это не какой-то фантомный аккаунт "ВКонтакте", который существует каким-то странным образом, а за ним стоит совершенно определенный человек, и это отражает его жизнь.
А.Нарышкин
―
То есть вы его верифицировали, подтвердили, что это именно он.
С.Островский
―
Да.
А.Нарышкин
―
Замечательно, подтвердили…
С.Островский
―
Самое интересное началось через несколько часов после этого, когда ко мне в гостиницу пришли сотрудники миграционной службы и два лжестажера миграционной службы…
А.Нарышкин
―
Это все там, в Бурятии?
С.Островский
―
Да, в Улан-Удэ. Явно Бато Дамбаев позвонил кому-то из начальства, сообщил о том, что я с ним связался.
А.Нарышкин
―
А вы представлялись, вы говорили, что вы американский журналист, занимаетесь конкретно этим, этим, снимаетефильм?
С.Островский
―
Да, потому что мне нужно было получить его реакцию, мне нужно выйти с ним на чистую воду.
А.Нарышкин
―
Вы сказали, что вы в гостиницу приехали,пообщавшись с Бато, и к вам нагрянул кто-то.
С.Островский
―
Да,миграционная полиция пришла вместе с двумя якобы стажерами, но почему-то эти вопросы задавали стажеры, на не миграционная полиция.
А.Нарышкин
―
Практиковались, наверное.
С.Островский
―
Да, и они были старше как бы миграционной службы, сотрудника. Возможно, они были из местного управления ФСБ.
А.Нарышкин
―
Давайте историю продолжим, но после перерыва на новости и рекламу, сейчас мы как раз на них уйдем. Программа «Своими глазами» в эфире "Эхо Москвы". Сегодня мой гость Саймон Островский, журналист американского интернет-издания ViceNews, режиссер-документалист. Говорим о войне в Донбассе и,в частности, о фильме, который называется «Селфи-солдаты», который посвящен разоблачению одного из российских военнослужащих.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
В эфире радиостанции "Эхо Москвы" снова программа «Своими глазами», ее вторая часть, и мой сегодняшний гость Саймон Островский, журналист американского интернет-издания ViceNews, режиссер-документалист. Говорим о войне в Донбассе: К чему приводят селфи. Почему такая тема? Потому что Саймон снял не так давно, смонтировал и выложил в «YouTube» небольшой документальный фильм, который называется «Селфи-солдаты», где он выводит на чистую воду одного из действующих российских военнослужащих, контрактника из Бурятии, который служит не только в России, но и, по версии Саймона, как ему удалось выяснить, и успел даже поучаствовать в событиях на Украине на стороне сепаратистов.Саймон, мы с вами до новостей остановились на очень интересном эпизоде. Вы рассказывали, как вы снимали этот фильм, и вы сказали, что уже, когда пообщались с этим бурятом, военнослужащим, у вас возникли некие проблемы с миграционными службами. Там были некие стажеры, которые устроили вам какой-то допрос. Чем все закончилось?
С.Островский
―
Закончилось это тем, что они ушли. Они посмотрели мои документы – эта миграционная служба и два стажера, видимо, из ФСБ, хотя они отказывались показать мне какие-либо документы. И мы поняли, что ситуация не очень хорошая и нужно отправлять весь материал обратно в Америку по интернету. Поэтому вместо того, чтобы сбежать в этот момент, мы просидели следующие 7 часов и перекачивали весь материал, который мы успели в Бурятии снять.
А.Нарышкин
―
То есть вы боялись, что за вами могут еще раз прийти и просто отобрать весь отснятый материал.
С.Островский
―
Нуда, естественно, почему бы и нет? Они поставили машину перед выездом из гостиницы, поэтому мы поняли, что без слежки мы все равно оттуда никуда не уедем. И на следующее утро, когда мы поехали в аэропорт, эта серебряная машина за нами уже поехала до аэропорта, и в аэропорту нас торжественновстретила транспортная полиция, котораяобыскала все наши вещи; задавала вопросы, какого рода деятельность мы проводим вБурятии.Хотели заставить меня подписать чистосердечное признание в том, что я очень много всяких законов нарушил. Еще хотели, чтобы я подписал какую-то бумагу о том, что я явлюсь в полицию в Москве по прибытию. Я, естественно, ничего не подписал, и они держали надо мной как бы то, что меня могут не пустить на рейс, и я пропущу самолет. На самом деле они хотели от меня избавиться как можно скорее, и я это понимал. И действительно они в последний момент посадили на самолет, и мы прилетели в Москву, где нас тоже встретили торжественно, на этот раз погранцы.
А.Нарышкин
―
Вы, разумеется, не скрывали,что вы журналист.
С.Островский
―
Я просто отказывался им что-то говорить о себе и о своей деятельности.
А.Нарышкин
―
А камеру у вас там, микрофоны – это их не наводило на какие-то соображения?
С.Островский
―
Их наводило на соображения, просто мы не подтверждали их соображения. Знаете, есть 51-я статья…
А.Нарышкин
―
У когонет камеры? Конечно.
С.Островский
―
Есть 51-я статьяроссийской Конституции, которая говорит о том, что тыможешь себя не инкриминировать. В Москве нас встретили пограничники, и это очень странно, потому что Бурятия вроде часть Российской Федерации,поэтому мы не пересекали никакой границы. Почему меня конкретно встречает пограничник по прибытию, который нас задержал на полтора часа, грозил в суд отвести, но протокол так и не написал, поэтому мы просто вышли.
А.Нарышкин
―
И что вам инкриминировали, в чем вас хотели обвинить?
С.Островский
―
В деятельности, не подобающей моему визовому статусу.
А.Нарышкин
―
Как раз в журналистской деятельности, в отсутствии аккредитации, как ее у вас, я так понимаю, не было?
С.Островский
―
Да, я, кстати, больше года пытаюсь получить аккредитацию от МИД Российской Федерации. Я прежде был аккредитован, последний раз на Сочинских играх. С того момента очень много во внешнеполитических отношениях России изменилось. И с того момент, хотя я месяцами уже находился в переговорах с МИД по поводу получения этой аккредитации,они все время тянули эту соплю, говорили: «Дошлите еще какой-нибудь документ» или «Ой, мы не нашли того документа, который вы отправили». То есть они растягивали это как можно дольше, чтобы неговорить прямым текстом, что они мне отказали, потому что это для них тоже… Им не нравится такой заголовок, что «Российская Федерация, запрещая свободу слова, отказала такому-то журналисту в чем-то». Поэтому они предпочитают тянуть и не отказывать прямым текстом, ну просто не давать эту аккредитацию.Я больше года не имел этой аккредитации, и после этого инцидента с правоохранителями мне, в конце концов, в одной из переписок один из сотрудников МИД написал, что «вам не предоставляется журналистская виза, и причины будут сообщены вам позже». Но они мне так и не сообщили ничего.
А.Нарышкин
―
Наверное, письмо еще доходит, интернет не быстрый. Чем еще можно объяснить?
С.Островский
―
Да. И, мне кажется, это форма давления не только на меня, но и на других журналистов. Российская Федерация хочет, чтобы иностранные журналисты понимали, что ихдоступ в Россию на кону. Если они будут делать очень острые материалы и не соблюдать правила, то их могут отсюда выпроводить, и они делают это таким тихим образом – вот это та фабула про лягушку, которая в котле, и она сначала не понимает, что варится, потому что вода медленно закипает, а потом уже слишком поздно. То же самое происходит с журналистскими визами сейчас. Они потихоньку стали не обновлятьвизы фрилансеров, то есть большоеколичество журналистов в России – им просто придется отсюдауехать, потому что им их не обновят. Они не выдают новым изданиям типа нашего интернет-издания, аккредитацию как компаниям, чтобы не прибавлялось журналистов.
А.Нарышкин
―
Напомню, Самой работает на ViceNews, американское издание.
С.Островский
―
Да. И потом, есть особые такие непослушные типа меня, которые делают свою работуправильно – вот такие вообще тут не нужны никаким боком, мне кажется. И постепенно-постепенно здесь становится все меньше и меньше журналистов, пока здесь не останется, может быть,одно-два международных агентства, как Северной Корее. Вы знаете, там есть АП и больше никого, может «Рейтер» там есть, но я не уверен.В то же время, как это происходит здесь, такие организации, как «Раша Тудей»разворачивают просто свои огромные бюро в западных странах, и никто им в этом не препятствует. У них, мне кажется, есть и в Нью-Йорке, Вашингтоне, может быть, в других города Америки. У них есть не просто аккредитованные журналисты – целые помещения с огромными камерами, спутниковой связью. Там все блестит и горит, лампочки просто как на CNN. И нет никакого паритета. А что, если в будущем американские власти начнут запрещать российским журналистам работать в Америке или британские власти? Мне кажется, что так потихоньку-потихоньку в России нас запрещать и чтобы это было без последствий – это не навсегда.
А.Нарышкин
―
Кстати, возвращаясь к солдату, о котором вы рассказываете в вашем фильме – зовут его Бато Дамбаев – у меня вопрос сейчас возник. А почему вообще, как вам кажется, Бато не мог уйти в отпуск и съездить на Украину? В чем здесь проблема? То естьон контрактник, он остается на службе, он может сказать: «Я хочу две недели передохнуть, съездить в Бурятию». И все, он отправляется спокойно добровольцем. В чем тогда претензии-то ваши к нему?
С.Островский
―
Насколько я понимаю, у служащих солдат российской армии нет даже загранпаспортов. Каким образом они пересекают границы и занимаются такой самодеятельностью? Вся эта шутка, не шутка, что власти заявили, что многие - отдыхающие военнослужащие – ну это просто смешно. Считают нас дураками, что можно во время своего отпуска можно пойти с оружием в руках в любую страну воевать без разрешения и без последствий. Это невозможно, по-моему. И даже говорить о этом… ну это настолько не смешно.
А.Нарышкин
―
Ваш фильм последний, он скорее для российской аудитории или для западной?
С.Островский
―
Он, прежде всего, конечно, для западной аудитории.Но, мне кажется, что есть в нем что-то, что объединяет всех, это желание фотографировать себя и выставлять эти фотографии онлайн. Все хотят быть героями своего фильма и своей жизни. И, мне кажется, именно из-за этого этот фильм имел успех на Западе, потому что немногие уже интересуются на самом деле очень сильно Украиной. Но это как бы смешно, что сами российские солдаты выдают свои секретные миссии в интернете, потому что им там 19-20 лет, и как молодые людипо всему миру, они делают селфи, фотки, постят их в интернете. В этом есть что-то универсальное, в этом расследовании.
А.Нарышкин
―
Кстати, Бато сколько лет?
С.Островский – 94
―
гогода рождения.
А.Нарышкин
―
21…
С.Островский
―
У него прямо на страничке написано. Вы знаете, когда вы делаете профайл "ВКонтакте", он спрашивает, в какой вы школеучились и до какого года. Для мужчин он еще спрашивает, в какой вы части служили и до какого года. У него там написано: 2012-й год по 2016-й год. Поэтому, мне кажется, что в 12-м он служил как призывник…
А.Нарышкин
―
А потом решил остаться, продлиликонтракт.
С.Островский
―
Да, перешел на контракт до 16-го года.
А.Нарышкин
―
Напомню слушателям: в программе «Своими глазами» Саймон Островский, журналист американского интернет-издания ViceNews,режиссер-документалист.Я уже хотел вас спросить не про фильм,про Украину. Вы же в Донбассе, в зоне АТО, в зоне конфликта работаете год с лишним, правильно я понимаю?
С.Островский
―
С марта.
А.Нарышкин
―
Прямо с самого начала.
С.Островский
―
С начала Крыма.
А.Нарышкин
―
Какие изменения вы фиксируете, что там поменялось, прежде всего, в людях, в местных жителях? Как они относятся к России,поменялось ли отношение к Украине, к Порошенко?
С.Островский
―
Вы знаете, меня очень много людей спрашивают, что думают на самом деле местные жители востока: они хотят быть частью России или они на самом деле хотят быть частью Украины?Мне кажется, вопрос на самом деле немножко неуместен, потому что никто не спрашивает у них,чего они хотят. Там не проводятся какие-то опросы общественного мнения, там нет каких-то демократическихмеханизмов, которые бы позволилигласу народа определить или самоопределиться или определить как-то их будущее. Там война.
А.Нарышкин
―
Референдум там проводили. Мы же знаем, такая возможность такая есть. И в Крыму референдум проводили.
С.Островский
―
Референдум, который на бюллетенях напечатан, обычных компьютерных листах…
А.Нарышкин
―
Если других нет.
С.Островский
―
Ну, извините, когда неизвестно количество этих бюллетеней в первую очередь, кто их считает, непонятно – это не референдум. Там идет война. И в войне важно нето, что хочет местное население, а у кого самая большая пушка. И таким образом, решается этот вопрос. Иопять же, извините за сравнение с Северной Кореей, но если ты спрашиваешь у человека, который находится на территории, которую контролируют вооруженные люди что-нибудь, то скорей всего, он будет говорить то, что не разозлит конкретных вооруженных людей, если он умный, еслион бережет как бы свое здоровье. Поэтому в основном, мне кажется, многие уже самоопределились. Те, кто не хотят быть с сепаратистами, с ДНР, ЛНР, они уехали в другие части света: в Россию, в Украину…
А.Нарышкин
―
Те, у кого еще есть какие-то надежды,они остаются, да?
С.Островский
―
А те, которые их поддерживают, либо не имеют возможности уехать, те остались. Но, мне кажется, что те, кто не имеет возможности уехать, это самые незащищенные слои общества, и ожидать от них,что они выйдут с украинским флагом на главную площадь города, не приходится.
А.Нарышкин
―
Вы планируете навестить задержанных российских военнослужащих,которые сейчас в Киеве находятся – Александр Александров и Евгений Ерофеев, которых поймалипод Луганском и уже украинские власти их обвинили в терроризме – может быть, вы были у них?
С.Островский
―
Нет, вы знаете, я не собирался к ним приехать, потому что я в данную минуту не едуобратно в Украину. У нас сейчас другая съемочная группа из ViceNews туда едет, поэтому продолжайте смотреть нашу серию в «YouTube» и на нашем сайте «Русскую рулетку», которую мы делаем уже с марта прошлого года, мы ее периодически обновляем.Мне кажется, что самое страшное во всей этой истории с этими российскими контрактниками – это то, что они были брошены своей страной. И опять же из-за этогопозиции России, чтоона не воюет, она не может даже за своими вооруженными людьми… надлежащим образом позаботиться о них. И это очень печально, по-моему, если ты принял присягу защищать свою страну, служишь и принимаешь команды, и потом, когда что-то с тобой случиться, тебя даже не готовы обменять на правах военнопленного.
А.Нарышкин
―
У меня опять же вопрос, я его уже вам в другом виде задавал – про то, про кого вы снимаете этот фильм. Вы сказали, что в первую очередь для западной аудитории, и этот фильм позволил актуализировать украинскую тему снова. А вот зачем Западу эта актуализация нужна? Ведь все равно все вопросы политические решают наверху, а сколько посмотрит людей ваш ролик? Ну, посмотрел, например, миллион, который там есть. Посмотрело полмиллиона – это европейцы и жители США – и что? Могут ли они как-то повлиятьна Обаму,сказать: «Дожми этого, который в Кремле»?
С.Островский
―
Моя задача как бы информировать людей, и в принципе показать что-то нескучное и интересное.И, мне кажется, эти задачи мой фильм исполнил, и я не думаю, он помянет взгляды верхушки американской или Европейского союза. Но очень важно, мне кажется, - и поэтому мы сделали русские субтитры – чтобы именно россияне посмотрели этот фильм, и чтобы они смоги убедиться, что этифотографии, которые всплывают в интернете, они не все фейковые, и что на самом деле некоторые из них правдивые.И, что самое важное то, что, если у тебя есть доступ к интернету, то ты можешь сам убедиться, что Россия воюет в Украине. Тебе не нужно быть НАТО, ЦРУ или какой-то спецслужбой для того, чтобы это сделать, потому что в сегодняшнее время интернета, когда информация доступна всем, то это можно сделатькаждому.
А.Нарышкин
―
А как вы думаете, когда конфликт на Украине будет полностью исчерпан, все вооружения будут не только отведены, но исчезнут, опять будут чистые города, жители Донбасса получать пенсии? Я не будут вас спрашивать, от кого это зависит. Мне кажется, у нас тут мнения на этот счет совпадают.
С.Островский
―
Нет, я могу ответить. Мне кажется, это зависит, прежде всего, от России.
А.Нарышкин
―
Я почему-то тоже так думаю. А сколько это может продолжаться?
С.Островский
―
Вот этого я не знаю. Мне кажется, это будет продолжаться, пока России это дело надоест. А надоесть оно может в разной форме. Может быть,это будет слишком много мертвых, убитых сыновей. Может, это будут слишком большиезатраты бюджетные. Может быть, это будет слишком много изоляции. Может быть,это будет давление Запада, других стран. Может быть, это будет комбинация всех этих разных вещей, и в какой-то момент Россия решил выйти из этого, каким-то образом это дело закруглить. Но военные способности России во многораз превышают то, что может сделать Украина. И поэтому в большей степени это зависит от России.Может, в начале смысл этой войны был другой. Может быть, они хотели повторить опыт крымский и посмотреть, насколько у них будет поддержки у местного населения. Мне кажется, у них этот вариант не вышел, и они изменили свою цель. И теперь их цель- удержать внутри какой-то кусок Украины, который будет политически зависим от Москвы для того, чтобы Россия могла влиять на украинскую политику. Каждый раз, когда Украина будет принимать решения, которые не устраивают Москву – например, более близкая интеграции с Евросоюзом – то можно подогреть немножко конфликт на востоке.
А.Нарышкин
―
Кремль будетнажимать на этот синяк - Киеву будет становиться больно…
С.Островский
―
Да, и он будет отказываться от этих намерений. И это такая, мне кажется, очень тупая дубинка воздействия. Раньше у России было намного больше влияния на международной арене. И у нее были друзья в разных странах, была «большая восьмерка», были другие организации внутри которых можно было о чем-то договориться, были экономические методы кооперации, давления, которые были более умными способами вести дело с остальным миром. А теперь осталось только давить на этот синяк – это так глупо и так печально.
А.Нарышкин
―
У нас несколько минут остается до конца эфира. Саймон, поделитесь творческими планами, ждать ли от вас конкретно или от ViceNews подобного продукта, подобного расследования, как вы сделали и опубликовали в интернете «Селфи-солдаты»?
С.Островский
―
Да,безусловно. Я вообще обожаю делать такие расследования, но я должен сказать, что они очень истощают. Когда ты очень долгое время думаешь только обо одной вещи, то ты от нее очень сильно устаешь, поэтому я никаких расследований в ближайшие несколько недельне хочу делать, по крайней мере.
А.Нарышкин
―
Слишком истощены.
С.Островский
―
Да. Может быть, мы какие-нибудь просто легкие новости будем освещать этим летом. И потом у нас выборы на носу в Америке. Я думаю, что это для нас будет очень большой темой.
А.Нарышкин
―
Всем не Украины уже будет. В США будут выборы.
С.Островский
―
Мы новая новостная организация, и, мне кажется, нам нужно показать себя на президентских выборах. Мне очень интересно, чем это все обернется.
А.Нарышкин
―
Спасибо огромное. В программе «Своими глазами» сегодня был Саймон Островский, журналист ViceNews, режиссер-документалист. Саймон снял очень интересный документальный фильм, можете посмотреть его в «YouTube», называется «Селфи-солдаты». Фильм снят на английском, но там, если вы вдруг не знаете язык, есть еще русские субтитры. Саймон, спасибо огромное вам!
С.Островский
―
Вам спасибо!