Судебный процесс над российским военнослужащим в Гюмри - Борис Резник - Своими глазами - 2015-04-01
01.04.2015
Судебный процесс над российским военнослужащим в Гюмри - Борис Резник - Своими глазами - 2015-04-01
Скачать
А.Плющев
―
Добрый вечер, вы слушаете радиостанцию "Эхо Москвы". У микрофона Александр Плющев. Это программа «Своими глазами». Сегодня мы возвращаемся к истории, развернувшейся в армянском городе Гюмри, где российский военнослужащий совершил убийство целой семьи. Время от времени мы следим за этой историей, и у нас в нашей же программе были журналисты, которые сразу, по горячим следам приезжали туда, в армянский город Гюмри, контактировали с военнослужащими, которые были на военной базе, с местными жителями и так далее. А сейчас у нас в студии депутат Государственной думы Борис Резник. Борис Львович, добрый вечер!
Б.Резник
―
Добрый.
А.Плющев
―
И Борис Резник только что вернулся из Армении, где тоже побывал в Гюмри в составе делегации Госдумы.
Б.Резник
―
Да, но последняя делегация у нас была по случаю туда официального визита нашего спикера парламента Нарышкина Сергея Евгеньевича. Мы как бы сопровождали. Но до того прилетели туда вместе с комитетом по делам СНГ и там провели совместное заседания сначала с подобным комитетом по международным делам. Комиссия – там называется – по международным делам парламента Армении. Ну, естественно, поскольку, я подряд, можно сказать, с февраля три раза бывал в Армении, мы не могли обойти вниманием и этот печальный трагический случай и ездили в Гюмри.
А.Плющев
―
Сейчас, когда вы прибыли в Гюмри, с кем вам удалось поконтактировать?
РЕЗНИК: Парень адекватный при первом рассмотрении, и вдруг звериный поступок
Б.Резник
―
Во-первых, у нас создана группа депутатская, входит четыре человека. Она называется: «по наблюдению за расследованием» это истории с рядовым Пермяковым. Почему ее называют ошибочно «депутатская группа по контролю» - дело в том, что мы контролировать не имеем права, есть закон о статусе депутата Государственной думы, члена Совета Федерации, и согласно статье 18-ой мы не имеем права вмешиваться в оперативно-розыскную, судебную и следственную работу. Поэтому мы как бы наблюдаем. Встречались мы дважды с председателем Следственного комитета Армении АгваномГарниковичем Овсепяном. В группу нашу, я хочу сказать, входят четыре человека, четыре депутата. Руководитель Олег Лебедев.
А.Плющев
―
Из комитета по СНГ.
Б.Резник
―
Да, он первый заместитель председателя комитета. Из этого же комитета Ирина Роднина. И Михаил Иосифович Кротов. Он советник председателя Государственной думы, очень опытный человек, профессор Санкт-петербургского университета в недалеком прошлом. И я вхожу. Вот мы вчетвером в этой группе работаем.Естественно, мы еще раз поехали в Гюмри, выразили соболезнование жителям города, родным и близким семьи Аветисян.
А.Плющев
―
Я прошу прощения, что прерываю, - вы в третий раз уже с того времени?
РЕЗНИК: На чаше весов этот отморозок и российско-армянские отношения
Б.Резник
―
В третий раз, да. С февраля, как это все случилось…, мы специально туда полетели. Ну, почему я туда так часто летаю – дело в том я 15 лет уже заместитель Николая Ивановича Рыжкова, а он у нас председатель совместной комиссии, российско-армянской парламентской комиссии. Мы работаем на этом направлении уже 15 лет. Вот, сколько я в Думе – с 3-ей думы – постоянно в течение года два раза мы бываем там. А здесь такая случилась беда, и от комитета по делам СНГ, что естественно, полетели Лебедев, Ирина Роднина, ну а от имени председателя там участвует его советник, ближайший помощник Михаил Иосифович Кротов.
А.Плющев
―
И в этот раз вы пообщались с людьми на базе, с руководством базы?
Б.Резник
―
Обязательно.
А.Плющев
―
Тем более, там же новое руководство, да?
Б.Резник
―
Только-только в ночь, как мы были там, просто буквально на следующий день он приступил – прилетал в ночь – новый командир этой базы.
А.Плющев
―
То есть вы фактически вместе прибыли.
Б.Резник
―
Мы общались там и с офицерами, и с руководством базы, встречались и с рядовыми, и с контрактниками, которые там служат. Очень подробно беседовали по всем этим делам. Руководство базы устроило помимо приватных, неофициальных встреч – они посадили нас за один стол с ребятами – мы не только по этой проблеме, по другим проблемам мы долго-долго общались.
А.Плющев
―
Как там, сейчас, вообще, на военной базе?
Б.Резник
―
Вы знаете, конечно, морально очень травмировала военнослужащих эта история. Они очень переживают. Была не очень разумная поначалу реакция ограничить их выход в город, хотя обстановка была чрезвычайно напряженная.
А.Плющев
―
Говорят, перестраховывались просто.
Б.Резник
―
Перестраховывались, но все равно напряг чувствовался, был ощутим, когда мы первый раз, по самым свежим следам, что называется, прилетели туда. Во-первых, надо помнит о том, что там есть люди, которые подогревают всячески это историю еще.
РЕЗНИК: На мой взгляд, решение судов и в том и другом случае, наверное, я так предполагаю, одинаковое
А.Плющев
―
Об этом мы еще обязательно поговорим. Давайте сейчас о базе, о тех людях, которые на базе, и солдатах. Там же, наверное, уже и новобранцы успели прибыть, которые не застали этого инцидента, нет?
Б.Резник
―
Насчет того, что прибыли новые какие-то, я не знаю, не могу сказать. Просто там, конечно, очень много срочников. И совсем немного контрактников. В будущем там будет служба по контракту. Пока процентов 90 ¬ это ребята, которые проходят срочную службу там. По контракту остаются те, кто служил там, как правило, потому что пока нет еще и условий, чтобы, скажем, жили контрактники с семьями на территории базы. Они пока так в казармах и живут, но служат уже по контракту.Очень мне понравилась там, на самой базе обстановка. Знаете, это старая крепость, это история, это потрясающий совершенно музей, причем они сохранили дух той российской старой армии, и он во всем: какие-то канделябры неимоверные до сих пор…
А.Плющев
―
Это музей чего? Музей крепости?
Б.Резник
―
Музей крепости, да.
А.Плющев
―
Русского военного присутствия какого-то?
Б.Резник
―
Да, русское военное присутствие. И русско-турецкая война и последующие эти все годы. Очень много картин, исторических картин.
А.Плющев
―
А этот музей, он только внутри части, внутри базы? Нельзя в него просто…
РЕЗНИК: Следователи не очень делятся информацией, и я считаю, что это правильный подход
Б.Резник
―
Внутри части. Нет, это прямо внутри части, отдельный дом. Там восстановили потрясающую церковь в честь супруги императора Николай I Александры. Вот он воздвиг в свое время этот храм. Сейчас он реставрирован. Все в порядке содержат. Огромное количество у них беспилотников разных направлений. То есть они службу несут… сейчас уже новые веяния.
А.Плющев
―
Нет неожиданного: от музея к беспилотникам, от прошлого к современности.
Б.Резник
―
Да. То, что мы видели – там современное вооружение, современная база, очень толковые офицеры ребята, очень толковые, хорошо подготовленные, хорошо образованные.
А.Плющев
―
Я встречал в армянкой прессе - в нашей не встречал, - что вроде бы не только командира сменили части, но и, вообще, 18 человек были уволены.
Б.Резник
―
Да, много уволили. Кто непосредственно с этим Пермяковым – так или иначе, отвечал за его боевой и моральных дух, что называется, косвенно или прямо, - они в общем-то потеряли там должности свои. Но, к сожалению, почему еще такой напряг серьезный, на мой взгляд. Знаете, нет элементарного, что мы называем элементарного информационного обеспечения резонансных дел. Вот сняли командира части – это уже, в общем, как бы немножко успокоило общественное мнение. Никто об этом не знает. Почему не сообщаете? – А мы… у нас нет компетенции, мы не знаем…
А.Плющев
―
Режим секретности, как обычно, в войсках. В войсках - лишнего не скажи.
Б.Резник
―
Сняли других – опять молчок. Это очень неправильно, я считаю.
А.Плющев
―
Я буквально читал, перелопачивал когда к сегодняшнему дню, и в армянской прессе, русскоязычной естественно, я нашел со ссылкой на источники, то есть это еще не подтверждено.
Б.Резник
―
Не подтверждено, да, хотя это давняя информация. По горячим следам там практически приняли решение. Министр обороны там очень жесткие…
А.Плющев
―
Пишут еще, что даже в самом Министерстве обороны, человек, который курировал эту базу в Министерстве обороны, тоже был уволен.
Б.Резник
―
Этого я не знаю. Но то, что командир там сменился и многие… ну не многие, но кто непосредственно…
А.Плющев
―
Ну да. 18 человек – много.
Б.Резник
―
Да, много, конечно.
А.Плющев
―
Там пишут, что за время следствия было допрошено более 4 тысяч человек.
Б.Резник
―
Нет, это опрошено. Если говорить о следствии, следствие ведется, на мой взгляд, очень глубоко, всесторонне. Действительно было опрошено более 4 тысяч человек. Это людей, которые, так или иначе, с ним общались: учились вместе в школе, жили…
А.Плющев
―
То есть не только те, кто служил.
Б.Резник
―
Абсолютно. Из учебки ребята были опрошены. То есть там было проведено 19 экспертиз всяких разных. Психиатрические и психологические экспертизы всевозможные. Там крупнейшие специалисты… И, конечно, я бы хотел подчеркнуть, что работа идет в очень тесном сотрудничестве Следственного комитета России и Следственного комитета Армении.
А.Плющев
―
А как происходит? Следственные действия ведут и те и другие?
Б.Резник
―
Они вместе. Вот, например, психиатры, психологи были привлечены и армянские и наши. Они там… две камеры, то есть круглосуточно за ним наблюдали, за этим парнем. Потому что масса непроясненных вопросов, что это было такое. Парень вроде как адекватный при первом таком рассмотрении, и вдруг совершенно лютый, звериный такой поступок, представляете – убить 6 человек и заколоть 6-месячного мальчугана штыком. Это, вообще, дикость какая-то. И этому надо давать объяснения, что это такое, чем это спровоцировано было или как. Нужны ответы на все эти вопросы. Следствие очень старается, чтобы эти ответы были получены.
А.Плющев
―
То есть, если у армянских следователей есть какие-то вопросы, и они говорят: «Мы хотим сделать вот такую экспертизу», - у них есть такая возможность?
Б.Резник
―
Да, АгванГарникович Овсепян – это руководитель Следственного комитета, - он нам говорил, что во-первых он имеет полную информацию о ходе следствия – что делается. Все их там пожелания исполняются мгновенно. Это под пристальным приглядом руководства России и руководства России – вот этот случай. Потому что, понимаете, на кону в принципе, ни много ни мало, наши братские отношения многолетние, многовековые, и, конечно, должно быть все открыто, гласно – вот это очень важно.
А.Плющев
―
Вот вы сказали насчет того, что все должно быть открыто и гласно. Тем не менее, я читал предположение, что суд, скорей всего, будет закрытым, само по себе рассмотрение до приговора. Так ли это? Известно ли вам что-нибудь по этому поводу?
Б.Резник
―
Вы знаете, сегодня это предмет очень серьезных дебатов юристов. То есть в принципе, если посмотреть по хорошему, на чаше весов этот отморозок, мерзавец и в принципе отношения, которые укреплялись бы многие и многие сотни лет, российско-армянские отношение. И отдать бы его армянской стороне – ну это будет политическая целесообразность. А подходить, все-таки, мне кажется, надо с нормами юридическими: можем мы это сделать или не можем сделать – отдать армянской стороне? Вот он совершил воинские преступления.
А.Плющев
―
На территории Армении, за пределами части.
Б.Резник
―
На территории Армении. Да, все это есть, в соглашении описано. И вот по этому соглашению передать мы его реально - вот возьмите вы его и судите сами – не можем. Хотя, на мой взгляд, решение судов и в том и другом случае, наверное, я так предполагаю, одинаковое – это пожизненное заключение, поскольку смертной казни ни у нас, ни у них нет сегодня – исполнения, во всяком случае. Ну а почему возбудилось население Гюмри, общественность армянская – вот их очень возмутило то, что пограничники передали его, когда на турецко-армянской границе он был задержан – передали в его же воинскую часть, а не отдали в правоохранительные органы. И тогда вот пошли камни бросать в российское консульства.
А.Плющев
―
Прямо скажем, хотя я в этой программе не могу высказывать свое мнение, но, тем не менее, меня удивило, что его задерживают российские пограничники, а не армянская полиция. Что она делала в это время.
Б.Резник
―
Видите, дело в том, что он пошел в сторону границы, и там его и обнаружили и задержали.
А.Плющев
―
Быстрее оказался в нужном месте в нужное время.
Б.Резник
―
Конечно.
А.Плющев
―
Интересно, что бы было – минуту порассуждаем, - если бы его задержала армянская полиция? Видимо, его бы судили в Армении?
Б.Резник
―
Наверное, судили бы в Армении.
А.Плющев
―
Никто не выдал бы, признаем это честно.
Б.Резник
―
Скорей всего, да.
А.Плющев
―
Сейчас, я так понимаю, вопрос о передаче уже закрыт. Определено, что суд будет в Армении, но на территории этой военной базы.
Б.Резник
―
Вы знаете, тут еще тоже как бы сказать точно, что то, что он будет в Армении – видимо, да, что на территории базы – тоже да, наверное, скорей всего. Единственно, тут надо, конечно, чтобы были улажены отношения. Как это сделать: каким-то дополнительным соглашением - я не знаю. Это, видимо, тоже юридический предмет, потому что российский суд на территории иностранного государства.
А.Плющев
―
Военные трибунал, я так понимаю.
Б.Резник
―
Ну военный трибунал, видимо, будет Ростовский… Это где военный округ находится, военный трибунал. Есть нюансы, пока они окончательно не сглажены – это первое.
А.Плющев
―
А у нас военная база, она обладает принципом экстерриториальности?
Б.Резник
―
Вот этого я не знаю, пока не могу сказать.
А.Плющев
―
Хорошо, я тоже не изучал.
Б.Резник
―
Да, вот это мы хотим выяснить все и собираемся на днях буквально в Главную военную прокуратуру заехать и обговорить эти вопросы. Там есть Александр Иванович Арутюнян зам главного прокурора, с Сергеем Николаевичем Фридинским постараемся встретится. Это как бы еще окончательно не улаженные вопросы. Но то, что суд будет открытый и гласный, я в этом убежден. Что тут скрывать-то.
А.Плющев
―
Вы имеете в виду судебное заседание открытое?
Б.Резник
―
В принципе да, народ туда вряд ли… Но я думаю, что можно было бы – мы так обсуждали – наше пожелание, что, может быть, даже были и трансляция…
А.Плющев
―
Видеотрансляция.
Б.Резник
―
Да, видеотрансляция. Чтобы народ – кто хочет, - смотрите. В режиме онлайн или я не знаю, как – в записи…
А.Плющев
―
Если стоит задача или стоит такой вопрос, чтобы успокоить местное население или показать ему свою открытость, - то наверное, да, так бы стоило. А вообще, там есть, что скрывать? Есть ли какие-нибудь секреты во всем этом, хоть в чем-нибудь, военных тайн там?
Б.Резник
―
Вы знаете, секретов нет, на мой взгляд, во всяком случае, я не знаю. Но дело в том, что там много странностей. Вот нам задавали вопросы, особенно в Гюмри люди, которые там живут и знают все. Вот, как он попал в этот дом? Он говорит, объясняет, что «я пить захотел и зашел». Ну, пить захотел – там другие были дома, магазин есть рядом, где продают всякие напитки. Какие-то деньги при нем были. Зашел – купил. Почему? Этот дом особняком стоит, его не вдруг и не сразу там увидишь, но он именно в этот дом пошел. Потом, он первый выстрел сделал в дочку незамужнюю. Потом пошел включать свет. «Как он знал, – спрашивают нас – где выключатель?» Темень кромешная. Нашел выключатель – включил свет и начал из автомата палить. Почему не вскочили, с коек не встали все остальные члены семьи. Все они были расстреляны, в общем, в положении лежа. Кто-то ногу спустил, а так, в остальном… Ну и много-много подобного рода недоуменных вопросов. Следствие, естественно, наверное, даст ответы на эти вопросы.
А.Плющев
―
Ну там даже подозревалось, что раз таким образом было совершено преступление, может быть, он не один был.
Б.Резник
―
Так вот, в том-то и вопрос, но это уже конспирологическая такая версия, она гуляет, что там чуть ли не спецслужбы одного из сопредельных государств там участвовали в этом и так далее, и что он зомбирован был. Ну много, чего говорят. С народом побеседуешь там, в Гюмри… требуют объяснений. Но пока следствие не спешит с выводами и правильно делает.
А.Плющев
―
А есть у вас информация, когда может начаться суд?
Б.Резник
―
Я не знаю. Пока следователи не очень делятся информацией, и опять-таки я считаю, что это правильный подход. Нельзя народ, что называется баламутить, пускать в белый свет, как в копеечку какую-то информацию, которая потом не подтверждается. Это как с той же Васильевой: 14 комнат – оказалось 4 комнаты, 19 килограммов драгоценностей – оказалось побрякушки, картины какие-то уникальные – оказалось, самые что ни на есть примитивные. Выпускает иногда, извиняюсь, наш Следственный комитет информацию. Люди обсуждают горячо и долго, потом оказывается, все это туфта.
А.Плющев
―
Но это одно дело – знакомится какими-то деталями или сознательно вводить в заблуждение следствие. Другое дело – делиться планами. Надо Генпрокуратуре передать военное дело – ну, не важно – мы завершаем следствие, планируем вот тогда-то, или собираемся продлить – это совсем другая история, нежели 19 килограмм золота, согласитесь.
Б.Резник
―
Пока каких-то подробностей, когда они завершат расследование, во всяком случае я, не знаю.
А.Плющев
―
Скажите, пожалуйста, известно ли – вы сказали, что видимо, из Ростова будет военный трибунал – а с армянской стороны, получается, уже непосредственно в суде уже никто участвовать не будет?
Б.Резник
―
Юрисдикция определена, наш трибунал должен быть.
А.Плющев
―
Вы встречались с самим Пермяковым?
Б.Резник
―
Нет, с самим Пермяковым мы не встречались.
А.Плющев
―
Вот за все три визита?
Б.Резник
―
Нет.
А.Плющев
―
А у вас не было такого желания или не было такой возможности?
Б.Резник
―
Вы знаете, у меня и желания, естественно, не было видеть этого подонка. Насчет возможностей. Если бы мы, наверное попросили, может быть… Но а зачем? Нам зачем встречаться с ним?
А.Плющев
―
Я не знаю, условия содержания, например.
Б.Резник
―
Да ну господи! У меня вопросу не возникло к любым условиям его содержания. Зачем? Там есть люди, которые отвечают за условия содержания, они пускай проверяют. А у меня, как у депутата кроме отвращения ничего не может быть к человеку, который заколол ребенка.
А.Плющев
―
Борис Резник, депутат Государственной думы сегодня у нас в программе «Своими глазами». Мы продолжим через 5 минут. Краткие новости и реклама - потом продолжение.НОВОСТИ
А.Плющев
―
Вы слушаете программу «Своими глазами». У микрофона Александр Плющев. В гостях у нас сегодня Борис Резник, депутат Государственной думы, вернувшийся в составе депутатской делегации из армянского города Гюмри, где продолжается расследование массового убийства нескольких человек военнослужащим Валерием Пермяковым. В первой части мы поговорили об обстановке на военной базе, о том, как идет подготовка к суду, о ходе расследования. Настолько, насколько мы могли поговорить, настолько, насколько Борису Львовичу было известно. Сейчас, с вашего позволения, о том, что происходит в Армении, в самом Гюмри, о том, как люди реагируют. Давайте начнем постепенно. Вы видели в самом городе российских военнослужащих? Вот раньше же их не выпускали. Мы с вами даже в первой части упомянули. Сейчас они выходят свободно?
Б.Резник
―
Во-первых, когда прибыла наша делегация, там автономно стоящий холм такой, памятник воинам погибшим в разные времена российским. Мы возлагали цветы, и при этом присутствовали представители военной базы. В городе – мы по городу проехал и я не видел, чтобы ходили военные наши. Ну их не так уж и много, и рабочий день, они там несли службу, для гуляний, наверное, времени не было. Но, что касается компактного проживания – они не проживают компактно, они живут в городе в принципе. И женщины с детишками на площадках гуляют, жены.
А.Плющев
―
Там нет компактного офицерского поселения, где семьи офицеров живут?
Б.Резник
―
Нет. Там казармы, а офицеры-то вне казармы живут.
А.Плющев
―
Нет каких-то специальных домов многоквартирных.
Б.Резник
―
Нет. Во всяком случае, этого напряжения, которое в первый наш приезд, оно, знаете…
А.Плющев
―
Это в феврале.
Б.Резник
―
Да, это было сразу буквально через несколько дней после происшествия. Еще свежие могилы были, и просто физически ощутимо было. И особенно армянские журналисты: «Почему вы покрываете убийц?» - там подходили к нам. Вот такие вопросы. Агрессивно как-то настроены были. Сейчас градус этого напряжения снизился. Уже как-то очень доброжелательно и с нами разговаривали. Мы приехали на кладбище, возложили цветы. Вся наша делегация была уже в полном составе, мы были там. Поговорили с местными жителями. Уже как-то… они все понимают. Во всяком случае, каких-то выпадов агрессивных не было. Задавали вопросы нам журналисты…
А.Плющев
―
А у вас была отдельная встреча с журналистами?
Б.Резник
―
Поход был… собрались там местные журналисты – был подход. И наш председатель комиссии… ну, во-первых, был председатель комитета Слуцкий Леонид Эдуардович, он сказал о нашем отношении ко всей этой истории. Выразил соболезнование, естественно. И подробно рассказывал Лебедев Олег Леонидович, наш депутат, председатель нашей комиссии. Вот о ни вдвоем выступили. Мы при всем при этом там присутствовали. Потом они приватно подходили, журналисты, к каждому из нас. Депутатов не так много было. Ну и мы беседовали, рассказывали, как там все понимаем, что правильно, что неправильно, как ведется расследование. Конечно, они бы хотели, чтобы это все проводилось армянской стороной. Вот это самая большая такая причина…
А.Плющев
―
Я смотрел, что пишет и наша пресса и армянская после этой встречи, после общения. Я так понимаю, у них жалобы был в основном на то, что все равно есть недостаток информации.
Б.Резник
―
Да, да.
А.Плющев
―
Они считают, что их мало информируют, мало встречаются, мало говорят, мало рассказывают.
Б.Резник
―
Да. Я вам хочу сказать, у нас было заседание комиссии нашей в нашем посольстве. Я сказал, что, если следствие при том при всем ведет колоссальную работу, то вот информационного обеспечения абсолютно никакого нет. Неправильно это. Как, по моему разумению, должно было быть. Ну провели экспертизу какую-нибудь. Руководитель следственной группы должен определить, составляет ли это следственную тайну – результат – или не составляет. Не составляет – он должен выдать в свой пресс-центр – я не знаю, кто там у них – или, чтобы озвучивало руководство, или сам он озвучил эту информацию. Пусть она небольшая, но это будет мозаика какая-то. У людей будет впечатление, что ведется повседневная работа. Вот никто не знал, пока не сказали, что опрошено более 4 тысяч человек. Это огромная работа, она ведется везде, где он бывал, этот парень. И, естественно, эти пресс-релизы должны постоянно выдаваться, потому что дело чрезвычайное, резонансное, касается отношений между странами. По-моему, мы недорабатываем здесь очень серьезно. И во время встречи в Главной военной прокуратуре и в следственном комитете нашем мы намереваемся об этом сказать.
А.Плющев
―
То есть у вас какая-то работа ведется с вашей стороны. Ну, потому что вам нельзя оказывать влияние на следствие, но по меньшей мере на атмосферу вы можете повлиять.
Б.Резник
―
Конечно. Мы обязаны это сделать. Если у людей вызывает столько вопросов, не только у журналистов. Но нам задавали те же самые вопросы просто люди на улицах, и, конечно, это не праздное любопытство.
А.Плющев
―
А как сейчас люди воспринимают? Понятно, что уже возле базы не митингуют, с камнями там давно… этого давно нет, это очевидно. Как люди реагируют? Можно ли сказать, что все окончательно успокоилось или там брось спичку – все вспыхнет? Какова, вообще, атмосфера, обстановка?
Б.Резник
―
Вы знаете, есть определенные партии оппозиционные и личности отдельные…
А.Плющев
―
В Армении?
Б.Резник
―
В Армении. …Которые так керосинчику плещут в эту…
А.Плющев
―
Пытаются воспользоваться ситуацией.
Б.Резник
―
Они используют ситуацию, нагнетают антироссийские страсти, что вот они такие-растакие, делают обобщения всевозможные, и пытаются, естественно, придать этому привкус большой политики, этой чудовищной истории. Ну и, безусловно, где-то кто-то подхватывает эти идеи… Волнений нет таких, которые были раньше. Но подходили, например, ко мне – один в Ереване, другой в Гюмри – два человека, которые говорили гнусности не заслуженные нами абсолютно про российский парламент, про Россию вообще. Но это отдельное…
А.Плющев
―
Прошу прощения – вырывалось, что называется, ¬ но я думаю, что гнусности про российский парламент вам не привыкать и в России слышать, не только в Армении.
Б.Резник
―
Это понятно. Но, тем не менее, в Армении я 15 лет постоянно езжу. Это удивительно доброжелательная страна, это страна… Я вам хочу сказать просто эпизод. Был День защиты детей. На главной площади Еревана…
А.Плющев
―
Тогда же у них отмечается – 1 июня, когда и у нас?
Б.Резник
―
Да, да. Солнышко светит. Они с ребятишками. Там огромное количество детей с родителями. Николай Иванович Рыжков, который национальный герой Армении, он в этом же Гюмри – тогда это Спитак город – землетрясение и все остальное…
А.Плющев
―
Он же тогда возглавлял комиссию по восстановлению.
Б.Резник
―
Он не просто возглавлял комиссию. Он возродил этот город. Ему при жизни памятник поставили в Гюмри. Проспект его именем назван. И вот мы едем к президенту на двух машинах, и сопровождает гаишная машина. Кто-то увидел через стекло Николая Ивановича. Взяли в цепь, в круг. Аплодисменты. Николай Иванович Вышел. Ему благословить детей, подают маленьких детей… там это, вообще, парад ликования, он принимал там и почести, вы представляете, да. Такое было. И они относились к России и относятся в принципе так же с большой верой, надеждой.Вот сейчас там ведут работу против вступления в Евразийский союз, есть отдельные там партии и личности, которые хотят в Евросоюз, а не Евразийский союз. Но в принципе с большим доверием провели конференцию научно-практическую. С большим доверием относятся люди и понимают, что без России никуда и не только потому, что мы обеспечиваем их безопасность, но и из транспортного коллапса надо выходить. Без газа российского там не обойдешься. То есть понимание это тесной сплотки в России.
А.Плющев
―
Кроме российско-армянской такой истории, в этом сюжете, я, когда читал прессу нашу, упоминалась и внешняя некая история. Говорят, что этой историей хотят воспользоваться разные силы, которые хотят поссорить Армению с Россией. Я даже видел в одной нашей газете заголовок: «Антироссийский заговор» - что-то такое. Там утверждалось среди прочего, что среди тех волнениях, которые были, среди нескольких тысяч людей, которые пришли к военной базе, было человек 150 – я так не понял, о ком речь – «экологов» - в кавычках, - приехавших из-за рубежа. Кто эти были люди, я не знаю. Есть ли какое-то зарубежное влияние?
Б.Резник
―
Вы знаете, наверняка там есть, потому что, во-первых, потому что диаспора армянская, она по всему миру рассредоточена. Люди разные. Есть люди, которые бы хотели, скажем, делать ставку на Америку, на страны европейские определенные, которые не очень хорошо сегодня к нам относятся. Это противостояние, оно ощутимо, конечно, и влияние тоже ощутимо.
А.Плющев
―
А в чем это ощущается?
Б.Резник
―
Вот в выступлениях. Скажем, ведем заседание совместное. Один из парламентариев, что бы там ни говорили, какие бы не рассматривали вопросы, он против всего. Очень может быть, ну не хочет там в Евразийском союзе были армяне, в Таможенном союзе. А тональность сама, она как бы показывает, наверное, отношение человека не просто к нашему содружеству, но и к стране. И предпочтение у него… какие предпочтения? Так, чтобы это явно совершенно где-то было чужестранное влияние, я не знаю, я не ощущал.
А.Плющев
―
Возвращаясь к тому, как население Армении, население Гюмри воспринимает всю эту историю, можно ли сказать, что кто-то испытывает опасения, что подобное может повториться? Я спрошу так патетически: Боится ли кто-нибудь русского солдата сейчас в Гюмри?
Б.Резник
―
Да нет, никто не боится русского солдата. Там налаживаются связи. Слава богу, эти ребята, с которыми мы общались на военной базе… Как у нас бывает: глупость не отсутствие ума – такой ум. Не выпускать, не пущать. Наоборот, они сегодня входят в контакт, беседуют с жителями, выражают соболезнования, что это их боль тоже. А у них это действительно боль, потому что приезжаешь туда и видишь эту могилку… Вообще, без содрогания смотреть невозможно на этого слоненка, который там, на мишку. Игрушками усыпано все это, этого 6-месячного Сережи Аветисяна. И они приходят, ребята наши, на кладбище и тоже цветы возлагают. Там все завалено, каждый день полно людей на кладбище.
А.Плющев
―
А вы общались с родственниками погибшей семьи?
Б.Резник
―
Я первый раз, когда мы были там, общались на кладбище, общались. Но наши там постоянно в контакте находятся, и генконсульство и посольство.
А.Плющев
―
Тут неуместно слово «интересно», но как они все это переживают? Как они живут там? Ведь эта же каждый день обсуждается история, и то, что вы сказали про могилу, это каждый день показывают по телевизору. Вы приехали – в очередной раз муссируется. Как они живут там?
Б.Резник
―
Ну, тяжело, тяжело это.
А.Плющев
―
Возвращаясь к Пермякову самому, я упустил один вопрос. Я спрашивал о том, видели вы его или нет. А, что вам известно о том, как будет организована его защита и будет ли как-то на судебном процессе.
Б.Резник
―
Вы знаете, там, что я знаю, его защищать должна была женщина из Армении…
А.Плющев
―
И она не смогла.
Б.Резник
―
Она не смогла, когда он рассказывал подробности, как он колол штыком этого Сережу, она говорит: «Я сидела, рыдала, и я поняла, что я суд не выдержу». Хотя бедную женщину эту к дисциплинарной ответственности за невыполнение поручения коллегии адвокатов… Тут как бы они, я думаю, не очень правильно поступают. Моральный аспект и психику женщины… Тут с железной волей, с железными нервами мужик должен быть защитником. А сейчас я как-о не знаю, не интересовался этим.
А.Плющев
―
Будут ли у вас еще поездки? Вы говорите, что три раза с февраля ездили, чувствуется, что это у вас какая-то постоянная миссия фактически у вас получается. Будут ли еще поездки, что запланировано в дальнейшем, какая работа?
Б.Резник
―
Во-первых, конечно, я не знаю, войду ли я, хотя меня пригласил лично президент Серж Саргсян на торжественное траурное мероприятие, посвященное 100-летию геноцида Армян. Но формировать делегацию будет руководство думы. Кто поедет, я не знаю, но я думаю, что это без внимания в очередной раз не останется, и кто-то из нашей комиссии там будет наверняка. И постоянно… вот сейчас мы прилетели – наметили визиты в Следственный комитета России, в Главную военную прокуратуру. Будем консультироваться с видными юристами-международниками с правовой точки зрения – как проводить суд, чтобы нюансы все были учтены и соблюдены.
А.Плющев
―
С юристами-международниками российскими?
Б.Резник
―
С российским, да.
А.Плющев
―
А, если не секрет, с кем запланированы консультации?
Б.Резник
―
Секрета никакого нет. Пока мы просто не определили. Есть люди, которые профессионально этим занимаются. И нам надо, конечно, чтобы быть абсолютно в курсе всех нюансах дела, надо с ними поговорить с правовой точки зрения, чтобы не было зазора никакого ни приведи господь, потому что к этому приковано внимание и мировой прессы сегодня. Вот недавно проводили в Ереване… Я между двумя этими поездками по линии парламента еще и, как секретарь союза журналистов России, ездил с группой наших журналистов. Нас было всего там 157 человек из 38 стран мира. Организовывал известный вам Ашот Джазоян…
А.Плющев
―
Ашот Егишеевич.
Б.Резник
―
Ашот Егишеевич, генеральный секретарь конфедерации журналистских союзов СНГ и зарубежья. И очень здорово организовал он все это. Тоже задавали вопросы по этой истории, много было вопросов. Естественно, нас потом, 6 человек наша делегация… Было больше гораздо, но шестеро были приняты президентом. Беседовали долго с президентом, более 2-х часов. Хорошая подробная беседа была. И состояние российско-армянских отношений и все проблемные вопросы задевали, в том числе, и, к сожалению, об этом печальном происшествии говорили тоже.
А.Плющев
―
И последний, наверное, вопрос. Во всем этом деле еще одна самая большая проблема. Все понимают, каким, видимо, будет приговор, мы тоже об этом говорили. Где будет отбывать наказание? Видимо, российская сторону, судя по тому, что она настаивала на том, чтобы его судили в России или на российской базе, видимо, она планирует, чтобы наказание было в России. А армянская сторона сомневается, что это наказание будет отбыто полностью, скажем так, насколько я понимаю из того, что я прочел. Так это или нет? Есть ли такая неопределенность?
Б.Резник
―
Волею судеб я бывал в тех местах, где отбывают пожизненные наказания. Да, и не только надо было быть там, это показывали и по телевидению, эти колонии. Но я думаю, что и в Армении, и в России жизнь там не сладкая. И многие хотели, наверное, уйти бы пораньше из жизни, чем там пребывать в тех условиях. Поэтому, я думаю, что опять здесь выход из положения… Я не могу ответить на этот вопрос, где будет отбывать – но то, что это должна быть гласность постоянно. Надо было показать: вот он в этой камере, вот он в таких условиях отбывает и будет там отбывать столько, сколько положено по приговору.
А.Плющев
―
Благодарю Бориса Резника, депутата Государственной думы, члена комиссии и делегации, которая вернулась только что из Еревана. Спасибо большое! Это была программа «Своими глазами».